Жиль Де Рэ. Настоящая история Синей Бороды
Народная сказка о Синей Бороде, литературно обработанная знаменитым французом Шарлем Перро, увидела свет в 1697 году, войдя в авторский сборник "Сказки матушки Гусыни".
Напомним вкратце сюжет: некий баснословно богатый человек, обладатель прекрасных домов в городе и деревне, золотой и серебряной посуды, кресел, украшенных шитьем, золоченых карет, а также синей бороды, придававшей ему "такой уродливый и страшный вид, что не было ни женщины, ни девушки, которая не убегала бы, завидев его", имел одно ужасное пристрастие: он убивал тех несчастных представительниц женского пола, которые выходили за него замуж, несмотря на его жуткую внешность.
Так продолжалось до тех пор, пока братья очередной жертвы не вступились за свою сестру, и не пронзили его шпагами, и он не умер.
Где-то через сто лет после опубликования "Сказок матушки Гусыни" в Европе разовьется новый литературный жанр — жанр "готической новеллы", называемый также "жанром романа ужасов".
Среди канонов классики этого жанра можно, в частности, встретить и такой сюжет-схему: молодой человек, утонченный и образованный, посвящает себя мистическим поискам, страстно желая раскрыть запредельные тайны бытия, получить неземную мудрость и власть; в процессе своих исканий он сталкивается с дьяволом и, поверив его посулам, подписывает с ним контракт, вверяя тем самым ему свою бессмертную душу.
Но стоит ему расписаться своей кровью под этим договором, как дьявол, улучив удобный момент, обманывает его и бросает наедине с сомнительной славой злодея и гневом окружающих людей. Развязка таких историй имеет несколько вариантов, но удел главного персонажа неизменно незавиден — его ждет всеобщее осуждение и позорная смерть.
История подлинного прототипа Синей Бороды, совсем не похожая на сказку, но обладающего всеми признаками готического романа, не является плодом литературной фантазии. Она случилась в реальности и является историческим фактом.
Юность
Жиль де Лаваль барон де Рэ родился в 1404 году. Судьбе было угодно наделить будущего маршала Франции силой, страстной натурой, ненасытной тягой к знаниям и, соответственно, способностью к их усвоению. Именно два первых качества — страстность и любознательность — сыграли основную роль в его дальнейшей судьбе.
Юность Жиля, как и его молодость, можно с полным правом назвать счастливыми. Он был богат, родовит и знатен. Несмотря на раннее сиротство, — его отец умер, когда Жилю было одиннадцать лет, — юный де Рэ всё же не был несчастен, так как дед Жиля, взявший на себя заботу о внуке, ни в чем его не ограничивал. Позднее сам де Рэ признавался, что в те годы у него появилась привычка к вольготной и беспорядочной жизни, доведшая его впоследствии до преступления и казни.
Вместе с тем природная любознательность брала своё, и в юные годы де Рэ не пренебрегал возможностью получать знания. Благодаря лучшим учителям он получил великолепное образование, которое сам углубил, запоем предаваясь чтению.
Большой книголюб, Жиль тратил баснословные деньги на приобретение книг и на их роскошные переплеты; его библиотека была одной из богатейших в стране. Впрочем, её обладатель скоро стал самым богатым дворянином Европы! В 1420 барон де Рэ вступил в брак с Катрин де Туар, и благодаря ее приданому его состояние многократно увеличилось.
Однако жизнь Жиля де Рэ в те годы состояла не только из роскоши и удовольствий. Он принимал участие в сражениях Столетней войны, был в числе ближайших соратников Жанны д`Арк и стал известен, как доблестный воин. Король даровал ему звание маршала Франции.
В 1433 году Жиль де Рэ покинул двор короля Карла VII и вернулся в свои родовые владения. С этого времени его жизнь неуловимо, но круто изменилась.
Увлечение магией
Трудно судить, что именно послужило толчком, заставившим барона де Рэ серьезно увлечься тайными науками того времени.
Скорее всего, причину следует искать в природной любознательности самого Жиля и его стремлении к знаниям, — ведь алхимия и магия представлялись в те времена именно своеобразной системой знаний, дарующей, к тому же, своим адептам богатство и власть над "миром видимым и невидимым", согласно средневековому определению.
Алхимик, путем долгих и сложных операций создавший философский камень (называемый иначе магистериумом), мог превращать "неблагородные" металлы в чистое золото.
Маг, овладевший "искусством искусств" (так возвышенно именовали тогда магию), вооруженный многочисленными заклинаниями и разнообразнейшими талисманами, достигал небывалого могущества.
Он мог, согласно тогдашним представлениям, решительно всё: без труда обретать богатство, легко добиваться покровительства и дружбы вельмож и властителей, поражать своих недругов с помощью заклятий, а также обретать любовь представительниц прекрасного пола; повелевать духами стихий и природными явлениями, командовать демонами, призывать души умерших и даже самих ангелов Господних, — словом, быть истинным "повелителем людей, зверей и духов".
Таково было расхожее представление о магии в те времена. Занятие "искусством искусств" было прерогативой образованных людей; и не мудрено, что Жиль де Рэ, для которого все началось с увлечения алхимией, со временем пожелал овладеть другими областями тайноведения.
Однако, несмотря на свое образование, а скорее, даже благодаря ему, так как тогдашняя научная картина мира предполагала реальность существования сверхъестественных сил и возможность контакта с ними человека, он стал пленником стереотипного представления о магии и области чудесного.
Именно поэтому Жиль де Рэ не стал ни ученым, ни философом, способным постигать сущность вещей и явлений и приближаться к разгадке тайн мироздания, но до конца своей недолгой жизни остался аматором примитивного оккультизма*. Того самого, что подвигает своих поклонников заниматься волшебством лишь с одной целью — обеспечить себе беззаботное земное существование, исполненное роскоши, неги, богатства и прочих телесных благ...
Жизнь в Тиффоже — а именно этот замок избрал де Рэ для оборудования в нем алхимической лаборатории — сопровождалось тратой баснословных денег. Конечно, барон, первый богач Франции и Европы, привык жить на широкую ногу, и немалые суммы тратились на развлечения — пиры, охоты, балы. Но большая часть его средств, вероятней всего, уходила на обеспечение оккультных экзерсисов, так как приобретение книг о магии было в то время дорогим удовольствием.
Больших расходов требовали также оборудование лаборатории и покупка разнообразных компонентов для алхимических опытов. Кроме того, со временем в замке объявилась разномастная компания всяческих адептов алхимии и колдовства, бывших, строго говоря, просто ловкими шарлатанами-прихлебателями: их сеньор также содержал за свой счет, надеясь получить от этих "знатоков" ключи к тайне философского камня и к магическому могуществу. Среди этих проходимцев оказался и один итальянец, мессир Франческо Прелати, "волшебник и некромант**", сыгравший впоследствии роковую роль в судьбе барона де Рэ.
Впрочем, была в жизни маршала Франции еще одна страсть, также требовавшая денежных расходов. Дело в том, что удалившись от королевского двора, де Рэ внезапно обнаружил в себе влечение к детям, вернее, к мальчикам. Не привыкший ни в чем себе отказывать, Жиль де Рэ не остановился перед похищением детей, которых убивал после удовлетворения своей похоти.
Однако он похищал мальчиков не самолично — у него была поставщица, некая женщина по имени Меффрэ, получавшая от него щедрую плату за поставку живого товара и за молчание.
Пакт с дьяволом
Маршал не считал свои оккультные изыскания невинным времяпрепровождением. Когда в самый разгар его химических экзерсисов к нему в гости пожаловал дофин Людовик, будущий король Франции Людовик XI, Жиль де Рэ сделал все, чтобы скрыть свое увлечение от высокого гостя: входы в лаборатории были замурованы, печи алхимиков погашены, а сами алхимики вместе с магами и кудесниками расселены по окрестным усадьбам.
Но, как только гостевание подошло к концу и наследный принц со своею свитою отбыли из Тиффожа, де Рэ возобновил занятия алхимией и вернул своих "ассистентов" обратно в замок. Вместе с ними вернулся и Франческо Прелати, ставший затем главным помощником де Рэ в колдовских делах.
Самого себя Прелати называл алхимиком, магом и некромантом; однако на самом деле он был, скорее всего, опытным мошенником. Его взаимоотношения с де Рэ на поприще магии больше всего похожи на откровенное жульничество и выглядели бы даже забавно, не будь их последствия столь печальны для маршала Франции. Наибольшим же "достижением" итальянца в этой истории является заключенный Жилем контракт с демоном ада.
Прелати, не упускавший возможности при случае похвастать, что у него, как у настоящего мага, состоит в услужении некий демон по имени Баррон, возбудил любопытство Жиля де Рэ своими рассказами, и тот пожелал увидеть его мистического союзника. Барон приказал Прелати вызвать демона и показать его.
"Маг", проживший к тому времени два года в Тиффоже и успевший изучить нрав хозяина замка, согласился, но, сославшись на то, что вызывание демона требует длительной подготовки, попросил дать ему отсрочку для необходимых приготовлений. Наконец, по прошествии длительного срока, Прелати явился к Жилю де Рэ с радостным известием — демон Баррон не только явился, чтобы предстать перед сеньором, но и приволок с собой, в знак своего благоволения, целую груду золота, которую и поместил в одной из комнат замка, прямо на полу!
Жиль пожелал увидеть и демона, и золото, им доставленное. Вместе с Прелати он отправился в указанную некромантом комнату, причем итальянец шел первым. Как только они достигли дверей комнаты, Прелати открыл дверь… и в ужасе отшатнулся обратно, захлопнув ее. Обернувшись к недоумевающему барону, он дрожащим голосом объяснил, что на куче золота, охраняя ее, лежит огромный, устрашающего вида зеленый змей.
Это известие, однако, не обескуражило бесстрашного маршала; сходив за фамильной реликвией — распятием, содержащим в себе частицу Господнего креста (того самого, на котором был распят Спаситель), он вознамерился войти в комнату, чтобы лицезреть золото и стерегущее его чудовище. Но ему опять помешал Прелати — пав перед бароном на колени, он умолял де Рэ не входить в комнату с распятием, так как это отпугнет демона, и тот нипочем не явится в следующий раз.
Барон нашел сей довод разумным и, вернув распятие на место, вошел в комнату, вооруженный лишь собственным мужеством. Однако, войдя, он не обнаружил там ни зеленого змея, ни золота. Вместо этого на полу высилась груда какого-то странного красного порошка. Прелати же заявил, что демон Баррон, догадавшись о намерении де Рэ пугать его распятием, рассердился и ушел, предварительно превратив принесенное золото в этот самый красный порошок.
Это происшествие еще больше распалило любопытство де Рэ. Он решил во что бы то ни стало вступить в контакт с демоном и завоевать его расположение. Началась эпопея "переговоров" барона де Рэ с дьяволом, осуществляемая, разумеется, при посредничестве мессира Прелати. Наконец, Жиль де Рэ выразил готовность вверить демону свою душу, и Баррон (через Прелати) выразил свое согласие на этот акт.
Был составлен формальный договор, согласно которому Жиль де Лаваль барон де Рэ, сеньор Тиффож, пэр и маршал королевства Французского, уступал свою бессмертную душу демону Баррону в обмен на три дара: всеведения, могущества, богатства. Этот торжественный договор, собственноручно составленный им самим, де Рэ подписал собственной кровью в присутствии Прелати, по-прежнему выполнявшего роль посредника.
Демон Баррон якобы принял предложенные ему условия, но затем потребовал через Прелати, чтобы барон присовокупил к договору формальную жертву, курицу или голубя, зарезанного на алтаре в ходе соответствующего ритуала. Эта жертва, объяснил Прелати барону, свидетельствовала бы о готовности де Рэ приносить дары своему демоническому патрону и была бы своеобразным актом вежливости по отношению к нему.
Требуемый ритуал был выполнен, но Баррон им не удовлетворился. Еще через некоторое время он передал, что, если де Рэ хочет добиться его расположения, то должен почтить его особой, наиболее приятной для всех демонов жертвой, а именно — некрещеным младенцем. Жиль де Рэ, для которого убийства детей стали к тому времени привычным делом, нимало не смутился таким требованием беса и с легкостью его исполнил.
Неизвестно, каких бы еще подношений потребовал Баррон от барона де Рэ в будущем, если бы в эту пору не произошли события, ставшие началом конца барона-оккультиста...
Падение
Как было уже сказано, алхимические опыты и привычка к вольготной жизни требовала от Жиля де Рэ постоянных расходов, и притом немалых.
Это и привело к тому, что со временем часть его владений была заложена, вернее, продана с правом обратного выкупа.
Собственниками земель и замков барона стали епископ Нантский, он же канцлер герцогства Бретонского де Малеструа, герцогский казначей Жофруа Феррон и, наконец, сам сюзерен Жиля, герцог Бретонский. Причем, согласно договору, эти три сеньора становились полными владельцами имений в случае смерти Жиля де Рэ, буде тот не выкупит свои земли обратно.
Естественно, что троица кредиторов не желала расставаться с полученными богатствами и искала способ сделать их своими навсегда.
Однако погубить Жиля де Рэ не представлялось возможным — тот был все еще очень могущественен. Так что долгое время герцог, казначей и епископ-канцлер ограничивались лишь слежкой за своим должником; благодаря ей, они узнали, что в землях де Рэ регулярно исчезают дети и распространяется глухая молва о творимом в стенах Тиффожа колдовстве...
Барон де Рэ сам помог своим тайным недругам. Как раз в те дни, когда он заключил сделку с демоном, у него вышла ссора с Жаном Ферроном, братом казначея герцога. Желая отомстить за обиду, нанесенную Ферроном его людям, маршал Франции собрал отряд вооруженных вассалов и захватил замок, в котором обитал обидчик. По иронии судьбы, это был один из тех самых замков, которые барон заложил казначею...
Жан Феррон, обладатель духовного звания, как раз правил обедню в замковой часовне; де Рэ с вооруженными слугами ворвался туда, осыпал Феррона оскорблениями и приказал заковать его в железо. Затем Жиль с пленником вернулся в Тиффож и вверг Феррона в подземелье.
За Жана немедленно вступились его брат-казначей и епископ Нантский. Они обратились с жалобой к герцогу Бретонскому, и тот прислал маршалу своего гонца с требованием освободить Жана Феррона и убрать своих людей из захваченного замка. В противном случае, герцог грозил взыскать с де Рэ крупный денежный штраф. Услыхав такое послание, де Рэ разгневался пуще прежнего и, избив гонца, вышвырнул его из Тиффожа.
В ответ герцог пошел на барона де Рэ войной и взял Тиффож приступом. Тут уж Жилю де Рэ пришлось смирить свой гнев и исполнить герцогское требование.
Прошло какое-то время, и барон де Рэ решил помириться с герцогом. Перед визитом маршал специально обратился к Прелати и его демону с вопросом: стоит ли ожидать благосклонности от герцога? Баррон (естественно, через Прелати) заверил маршала, что герцог на самом деле благоволит к нему и непременно его простит.
И точно — визит де Рэ к герцогу прошел в самой доброжелательной обстановке. Окрыленный таким успехом, Жиль окончательно уверовал в силу своего демонического покровителя. Возвратившись в Тиффож, он вновь принялся за магические и алхимические опыты.
Однако недруги де Рэ вовсе не думали успокаиваться. Жан Феррон, оказавшись на свободе, подал на Жиля де Рэ жалобу, где обвинял маршала Франции в оскорблении священства. Эта жалоба, а также распущенный неизвестно кем слух о том, что Жиль де Рэ совсем недавно принес в жертву дьяволу нескольких похищенных мальчиков, послужили достаточным поводом для обвинения со стороны церковных властей.
И вот, 13 сентября 1440 г. Малеструа, епископ Нантский, вызвал Жиля де Рэ на церковный суд. В вызове, присланном маршалу, перечислялись все его мнимые и действительные преступления, в том числе "отзывающиеся ересью", как было указано в документе.
Жиль де Рэ встретил этот вызов спокойно, так как был уверен, что у обвинителей нет доказательств его вины в названных злодеяниях; но двое его доверенных слуг, Силье и Бриквиль, внезапно сбежали из Тиффожа. Это бегство возбудило подозрение властей; они распорядились арестовать остальных слуг и приспешников де Рэ и отправить их в Нант.
В числе арестованных был и мессир Прелати. Сам же барон де Рэ прибыл в Нант 19 сентября и в тот же день предстал перед судьями.
Суд и казнь
На закрытом заседании прокурор Гильом Капельон вторично ознакомил Жиля де Рэ с обвинением, выдвинутым против него епископом, и предложил представить свои оправдания, на что маршал тут же опрометчиво согласился, совершив тем самым роковую, но вместе с тем странную ошибку.
Странность этой ошибки заключалась в том, что барон, давая согласие участвовать в процессе в качестве ответчика, почему-то вдруг забыл о своей неподсудности суду светскому города Нанта и суду епископа!
В самом деле: духовный суд мог судить его только за преступления, направленные против авторитета и прав церкви; за преступления уголовные, подлежащие суду светскому, Жиля де Рэ, как пэра и маршала Франции, мог судить только сам король.
У суда церковного к Жилю, по большому счету, могли быть лишь претензии в связи с оскорблением священства, — ведь захваченный в плен Жан Феррон, как мы помним, был лицом духовным.
Обвинения же в ереси были сформулированы довольно невнятно; да и сам де Рэ, скрывавший свои оккультные занятия, мог догадаться, что прямых доказательств его связи с дьяволом у обвинителей нет...
В любом случае, апеллируя к своей неподсудности любой власти, кроме королевской, он мог бы избегнуть разбирательства; в крайнем случае, ему грозила суровая епитимья и денежный штраф за оскорбления, нанесенные Церкви в лице ее служителя. Но барон, словно ослепленный самоуверенностью (а может быть, надеждой на демона), согласился ответить на все обвинения епископа, тем самым добровольно отдав себя в руки врагов.
Восемнадцать дней судьи вели следствие: допрашивали прислугу замка Тиффож, арестованную в сентябре, перекапывали землю в окрестностях замка в поисках тел пропавших детей, проводили опрос свидетелей. Параллельно, с подачи епископа, в народе распространялась молва о том, что Бог, наконец, решил спросить с барона-злодея за его грехи; теперь-де руками слуг Господних вершится суд Божий и закоренелый грешник не избежит кары. В суд потянулись воспрянувшие духом родители пропавших мальчиков, неся жалобы на злобного похитителя их чад. Тогда же следователи вышли на поставщицу детей, Меффрэ, и арестовали ее.
Восьмого октября в Нанте состоялось открытое заседание по делу де Рэ. В переполненном народом зале было шумно: то и дело раздавались громогласные проклятия в адрес маршала и не менее громкие славословия в адрес судей. Теперь их было трое: к епископу и прокурору присоединился Жан Блонен, вице-инквизитор Нанта.
Прокурор Капельон огласил обвинения, выдвигаемые против Жиля де Рэ. В ответ барон запоздало заявил, что неподсуден суду епископа. Протест маршала был отвергнут, во-первых, на основании предыдущего согласия де Рэ выступить в качестве ответчика, во-вторых, из-за обвинения в ереси и колдовстве, то есть преступлениях, находящихся в ведении инквизиции, суду которой были тогда подвержены все, невзирая на сословные различия. Так начался процесс Жиля де Рэ — один из самых громких "колдовских" процессов XV века.
На первых же заседаниях был оглашен окончательный обвинительный акт из 49 пунктов. Здесь были и богохульство с ересью, и колдовство с явным сношением с дьяволом, и оскорбление святынь и духовного сана, и разврат, и детоубийство, — причем, пункт о последнем был помещен где-то в конце, там, где перечислялись порочные черты характера обвиняемого.
Когда чтение акта было закончено, барон де Рэ, отказавшийся перед тем произнести клятву, обязывающую его говорить на суде одну только правду, заявил, что все обвинения, приведенные в оглашенном акте — сплошная ложь; что он неподсуден епископу, — и вообще, судьи его суть злодеи и симониты (т. е. церковники, торгующими церковными должностями); что он считает для себя позором отвечать перед такими судьями и, наконец, не признает себя виновным.
В ответ на эту речь епископ Малеструа тут же произнес над ним формулу отлучения от церкви. Барон де Рэ вышел из себя и, вновь прокричав о своей неподсудности, заявил, что преступления, ему инкриминируемые, суть уголовные. Если он и должен за них отвечать, то пусть этим делом займется король... Но судей не смутил гнев Жиля, и они продолжили разбирательство. Наконец, прокурор вынес заключение о распределении подсудности.
Согласно этому документу, на первый план выходили ересь, колдовство и демонопоклонничество; остальные же проступки носили как бы второстепенный характер. Признавая преступления против религии главными злодеяниями де Рэ, епископский суд тем самым передавал Жиля де Рэ в руки инквизиции.
Было назначено повторное расследование. Судебные заседания были прерваны и возобновились лишь через неделю. Нет точных сведений о том, что происходило с Жилем де Рэ в эти семь дней. Вероятнее всего, он был подвергнут изнурительным допросам и, возможно, даже пытке. Видимо, именно тогда его впервые ознакомили с признаниями, сделанными прислугой.
Все это произвело на обвиняемого гнетущее впечатление; когда 15 октября заседания по делу де Рэ возобновились, перед судьями и публикой предстал человек, совершенно сломленный духом. От прежней гордыни не осталось и следа: juramentum de calumnia***, от произнесения которой барон ранее отказывался, была произнесена им тотчас же. Преклонив пред судьями колено, он покаянно просил простить его прежнюю заносчивость.
Жиль также признался в том, что действительно похищал детей для удовлетворения своей извращенной страсти и потом убивал их****. Он даже назвал число похищенных им мальчиков, меньшее, чем приписываемое барону молвой, но все же очень впечатляющее — 140. Признание было запротоколировано, но судей теперь интересовал только один вопрос — признает ли обвиняемый себя виновным в связи с дьяволом и служении ему.
И тогда Жиль де Рэ сделал последнюю попытку спастись. Он отрекся от обвинений в ереси и колдовстве, заявив, что занимался всего лишь алхимией (кстати, эти занятия вообще не вменялись барону в вину). "Пусть меня сожгут живым, если кто-то докажет, что я призывал дьявола или заключал с ним договор, или приносил ему жертвы!" — сказал Жиль де Рэ.
Непризнание подсудимым своей вины было в те времена неплохим ходом, дающим надежду на спасение. В истории инквизиции описаны случаи, когда подозреваемый продолжал упорно твердить о своей невиновности даже под пыткой; если он проявлял стойкость, с него снимали обвинения и отпускали на свободу. Возможно, Жиль де Рэ и спасся бы таким образом, если бы не показания свидетелей.
На последующих заседаниях суд ознакомил барона с их признаниями. Были здесь свидетельства двух его слуг, Андриэ и Пуату, а также "поставщицы детей" Меффрэ; но главным, коронным свидетелем выступил никто иной, как… мессир Прелати, итальянский "маг и некромант"! Этот последний в своих показаниях описывал все подробности их с Жилем де Рэ магических опытов, а также всю историю с демоном Барроном, соглашение с ним французского маршала и последовавшие затем жертвоприношения.
Это был конец. Окончательно пав духом, де Рэ даже не стал отрицать направленные против него свидетельства. Наступил час его крайнего унижения: вице-инквизитор, руководствуясь принятым тогда постулатом, гласившим, что еретик и демонопоклонник, даже раскаиваясь, склонен преуменьшать и скрывать свои прегрешения, распорядился подвергнуть Жиля де Рэ пытке "выяснения истины ради".
Дальнейшее напоминало дурной фарс. Сломленный барон выразил согласие подтвердить любое обвинение, которое угодно возвести на него судьям, — лишь бы его не подвергали пытке. От него потребовали объяснения мотивов своих преступлений и де Рэ покорно исполнил это. Но судьям было мало. Они все настаивали, что подсудимый что-то скрывает, — и, наконец, доведенный до отчаяния Жиль воскликнул: "Разве не возвел я на себя таких преступлений, которых хватило бы, чтобы осудить на смерть две тысячи человек!"
В конце концов, суд признал Жиля де Рэ виновным в том, что он "обожествлял духов, поклонялся им, вызывал их и заставлял других вызывать их, пожелал заключить договор с упомянутыми злыми духами и с их помощью получать, если б смог, знания, силу и богатство" — и приговорил подсудимого к смерти через повешение с последующим сожжением трупа.
Жиль де Рэ был казнен 26 октября 1440 года. Перед тем, как последовать к месту казни, он произнес публичную исповедь. Вместе с ним было казнено двое слуг, неохотно свидетельствовавших против своего господина и признанных его сообщниками.
Сразу после казни было устроено торжественное шествие: духовенство и горожане шли по улицам, распевая заупокойные молитвы о душе казненного маршала. Мессир Прелати и поставщица мальчиков были… отпущены на свободу живыми и здоровыми! Так закончилась жизнь Жиля де Рэ, заключившего договор с дьяволом.
Жизнь после смерти
Прошли годы. Протоколы суда над Жилем де Рэ сделались достоянием архивов, а его история — частью французского фольклора. О нем были сложены баллады и сказки, где Жиль фигурировал, как Синяя Борода, зловещий колдун и убийца женщин, имевших несчастье выйти за него замуж.
Но имя де Рэ, как синоним Синей Бороды, сохранилось лишь в народном творчестве; в литературной обработке сказки, сделанной Шарлем Перро, настоящее имя героя не упоминается. Впоследствии, с развитием "готической" литературы, барон, бывший в жизни вовсе не черным до синевы, а русобородым, перекочевал — уже под своим именем — на страницы новелл и романов.
Редкий автор готического или оккультного жанра не упомянул хотя бы его имени на страницах своих произведений: достаточно вспомнить таких писателей, как Артур Мейчен, Роберт Блох, В. И. Крыжановская-"Рочестер".
Французский романист и мистик Д. К. Гюисманс в своей новелле "Внизу" пересказывает некоторые эпизоды из биографии де Рэ, наделяя героя этаким мрачным очарованием. Но репутация "литературного" де Рэ в целом остается тождественной репутации де Рэ "фольклорного". Он все тот же черный маг, слуга дьявола и убийца.
С конца XIX века, когда были, наконец, опубликованы судебные протоколы по делу де Рэ, за его биографию вплотную взялись исследователи. Образ казненного маршала вновь претерпел изменения: теперь на страницах исторических монографий и исследований он представал сексуальным извращенцем и, говоря современным языком, серийным убийцей.
В его истории, с точки зрения историков, не было ничего волшебного. Благодаря своим ученым биографам Жиль терял свой воспетый литераторами образ злого волшебника и становился просто человеком, "разделявшим со свойственной ему страстностью" суеверия и мечтания своего времени, жертвой изощренного шарлатана Прелати и алчности своих недругов.
Но биография Жиля де Рэ, даже изложенная научно, все же изобилует белыми пятнами и загадками. Например, остается неясным, благодаря чему блистательный царедворец и отважный воин вдруг превращается в фанатичного поклонника алхимии и легковерного суевера. Непонятно также, как вполне нормальный семьянин внезапно становится извращенцем-педофилом и убийцей своих малолетних жертв.
Причем, маршал занимался этим в течение почти семи лет — и при этом ни разу не дал своей супруге повода заподозрить неладное. Ведь, по утверждению исследователей, де Рэ был счастлив в супружеской жизни... Почему Прелати — с точки зрения инквизиции, явный маг-еретик, обладавший собственным демоном-союзником, — избежал казни, в то время как загубленный его свидетельствами синьор Тиффож отправился на виселицу?
По этому поводу многие исследователи говорят, что, дескать, недруги де Рэ были столь признательны итальянцу за его сведения, что в качестве благодарности сохранили ему жизнь. Это было бы правдоподобно, если бы де Рэ судил епископ; но ведь барон был осужден инквизицией, особой инстанцией, чья власть превышала епископскую! Одним сожженным колдуном меньше, одним больше, — какая разница?..
По всему, Прелати должен был последовать за Жилем де Рэ; не было никаких оснований щадить его. Почему же инквизитор Блонен пренебрег своим долгом и сохранил Прелати жизнь, несмотря на его показания, обличающие, в первую очередь, самого итальянца?! Не был ли Прелати с самого начала подставным лицом, направленным к Жилю де Рэ его недругами-сеньорами, чтобы разыграть аферу с заключением адского контракта и тем самым заручиться "убойным компроматом" на барона — для будущего судебного разбирательства?
Не была ли такой же провокаторшей Меффрэ, так же, как и Прелати, избегнувшая суда? Почему сеньор Тиффож не вспомнил вовремя о своей неподсудности, вообще позволив втянуть себя в разбирательство? Почему, когда дело зашло слишком далеко, не выставил против судившего его епископа контробвинения в личной заинтересованности последнего?
Все эти загадки, равно как и структура самой биографии (вольготная юность — придворная жизнь — увлечение магией — разврат — пакт с "нечистым" — интриги недругов, суд и казнь), создают ощущение, возникающее порой при чтении готического романа. Романа, написанного в назидание тем, кто чрезмерно интересуется сферой таинственного и запредельного.
Примечания
* Оккультизм (от лат. occultus — тайный, сокровенный) — общее название учений, признающих существование скрытых сил в человеке и в Космосе, управление которыми возможно благодаря специальным приемам (магии). (Прим. ред.)
** Некромант — гадатель, вызывающий души умерших и задающий им вопросы. (Прим. ред.)
*** Juramentum de calumnia (лат.) — клятва говорить только правду, приносимая на суде. (Прим. ред.)
**** Некоторые исследователи придерживаются мнения, что де Рэ ставил на детях опыты, имевшие целью получить эликсир долголетия, и для того убивал мальчиков, а также женщин. (Прим. ред.)
Жиль де Монморанси-Лаваль, барон де Рэ, граф де Бриен (фр. Gilles de Montmorency-Laval, baron de Rais, comte de Brienne; осень 1404 — 26 октября 1440), известен как Жиль де Рэ (фр. Gilles de Rays), или Жиль де Рец (фр. Gilles de Retz) — французский барон из рода Монморанси-Лавалей, маршал и алхимик, участник Столетней войны, сподвижник Жанны д’Арк. Был арестован и казнён по обвинению в серийных убийствах, хотя достоверность этих обвинений в настоящее время оспаривается. Послужил прототипом для фольклорного персонажа «Синяя борода».
Детство
Жиль родился на границе Бретани и Анжу в замке Машекуль в 1404 году в аристократической семье.
Родители Жиля де Рэ происходили из известнейших французских родов: Краон и Монморанси, потомок благородного бретонского рода. Ребёнок получил превосходное образование, знал древние языки. Плоды этого воспитания и проявились в любви Жиля к собиранию книг, коллекционированию древностей, в пытливости ума проявляемой им на протяжении всей жизни. Несмотря на то, что большую часть своей жизни Жиль де Рэ провел в седле (в прямом смысле) и на поле боя, он сделался обладателем очень богатой библиотеки, на приобретение книг для которой не жалел денег.
В 11-летнем возрасте остался сиротой — потерял отца, погибшего во время военных действий (мать умерла ранее). Унаследовал громадное состояние и его воспитанием занялся дед, который считал, что умение владеть шпагой куда важнее, чем знание латыни.
Жиль полюбил фехтование, соколиную охоту, бешеные скачки по окрестностям родового замка Тиффож. Пространство для охоты и скачек изрядно увеличилось, когда дед заставил 16-летнего Жиля жениться на Катрин де Туар (по некоторым данным — похитил её). Вопрос этот решался непросто, поскольку невеста приходилась жениху кузиной, а Церковь не одобряла браки между близкими родственниками. В итоге брак был все же разрешён. К владениям семьи прибавилось обширное поместье в Бретани (приданое невесты). К тому же через жену Жиль породнился с будущим королем Карлом VII.
Участие в военных действиях
С 1427 года принимает участие в военных действиях французской короны, во время Столетней войны между Англией и Францией. Жиль был телохранителем и ментором Жанны д’Арк, военным руководителем её ополчения. Однажды и ему явилось видение «свыше», и он понял свое небесное предназначение. Он был и безжалостным к врагам.
В двадцать пять лет, в июле 1429 года, после того, как войско Жанны д’Арк вступило в Реймс и Карл VII был коронован, Жилю присвоили звание маршала Франции. Но затем последовали поражения и гибель Жанны д’Арк. Жиль приложил огромные усилия, чтобы спасти своего кумира, когда в 1431 году Жанна попала в плен, он собрал войско из наёмников и двинулся к Руану, но опоздал: Жанну казнили. Он удаляется в своё поместье и ведет междоусобные войны с де Буэлем.
Впоследствии много денег он израсходовал на прославление Жанны д’Арк. Он заказал «Орлеанскую мистерию» и в течение 10 лет оплачивал постановку мистерии в театре.
В 1432 году ненадолго возвращается «в свет», помогает Карлу VII в снятии осады Ланьи.
Примерно с 1432 года отношение к Жилю де Рэ при дворе короля Карла VII начинает меняться в худшую сторону, из-за слухов о распущенном поведении маршала, никак не согласующимся с католическими представлениями о нравственности.
Отставка и занятие алхимией, некромантией и оккультизмом
Жиль вышел в отставку и с 1433 года стал постоянно жить в поместном замке Тиффож, в Вендё (Vendee, 85). Здесь он жил как король, с охраной в две сотни рыцарей, личной церковью с тридцатью канониками, обширной библиотекой редких рукописей. Тут он мог свободно предаваться своим увлечениям. С этой поры в свите маршала начали появляться разного рода толкователи снов, маги, чародеи и алхимики. Последние, используя щедрое финансирование своего хозяина, вели поиски философского камня, эликсира молодости, технологии превращения недрагоценных металлов в золото и пр. Жиль де Рэ оплачивал их исследования не только в силу жажды стяжания, поскольку в то время материальные проблемы его не особенно тяготили. Скорее всего, маршал, будучи человеком весьма эрудированным, жаждал общения с людьми необыкновенными, чей кругозор выходил за рамки обыденных представлений того времени об образованности. Под алхимическую лабораторию были переоборудованы большие помещения по первому этажу в Тиффоже. Жиль де Рэ не скупился на расходы. Его торговые агенты скупали в огромных количествах необходимые для опытов ингредиенты; некоторые из таковых ингредиентов — акульи зубы, ртуть, мышьяк — были по тем временам очень дороги.
В 1439 году некий некромант Франческо Прелати, монах-минорит из епархии Ареццо, умевший внушать людям уверенность в своих неограниченных магических возможностях, вошел в доверие к барону, организовал в Тиффоже поразительные сеансы, на которых вызывал демона по имени Барон, и стал главным алхимиком при маршале, хотя уже около двух лет он состоял в штате маршала, но только теперь сумел отодвинуть конкурентов — французов и убедить Жиля де Рэ в собственной незаменимости.
Прежние алхимические советники маршала были по своему образованию католическими священниками, Прелати же прямо заявлял, что он — колдун, имеющий в личном услужении демона по имени Барон, благодаря которому может общаться с миром мёртвых и повелевать ими.
Расследование и обвинение
В конце августа 1440 года епископ Нантский Жан де Малеструа в своей проповеди сообщает прихожанам, что ему стало известно о гнусных преступлениях «маршала Жиля против малолетних детей и подростков обоего пола». Епископ потребовал, чтобы все лица, располагающие существенной информацией о таких преступлениях, сделали ему официальные заявления. Многозначительные недомолвки в проповеди епископа производили впечатление множественности и серьёзности собранных им улик. На самом же деле, произнося свою проповедь, Жан де Малеструа опирался всего лишь на единственное заявление об исчезновении ребёнка, которое было подано в его канцелярию супругами Эйсе аж за месяц до этого. Заявление супругов, записанное 29 июля 1440 года, никаких прямо изобличающих Жиля де Рэ улик не содержало. В нем приводились только косвенные доводы, на основании которых можно было заключить, что 10-летний сын Эйсе исчез в замке Машекуль, принадлежавшем Жилю де Рэ, во время пребывания там маршала. Описываемые супругами события имели место в декабре 1439 года, то есть случились за 7 месяцев до подачи ими заявления. Юридическая ценность такого рода документа была совершенно ничтожна. Епископ Нантский сам это прекрасно понимал, потому-то и продержал заявление супругов Эйсе безо всякого движения в течение месяца. Но сразу по окончании проповеди к секретарю епископа обратились люди, которые были готовы свидетельствовать о восьми разновременных случаях исчезновения в поместьях маршала мальчиков и девочек. На следующий день, когда молва о необычном содержании епископской проповеди распространилась по городу, были сделаны заявления о девятом случае.
Епископ проинформировал о достигнутых результатах главу инквизиционного трибунала Бретани Жана Блуэна. Тот уже был наслышан и об алхимических изысканиях маршала, и о состоящем у него в услужении итальянском некроманте.
Обвинительный акт, который в течение нескольких дней подготовили епископ Нантский Жан де Малеструа и инквизитор Жан Блуэн, суммировал в 47 пунктах сущность претензий к Жилю де Рэ со стороны Церкви. Среди главных обвинений фигурировали человеческое жертвоприношение домашнему демону, колдовство и использование колдовской символики, убийство невинных мальчиков и девочек, расчленение и сжигание их тел, а также выбрасывание их тел в ров (то есть непредание земле по христианскому обычаю), сексуальные извращения, оскорбление действием служителя католической Церкви и т. п. Копии этих «47 пунктов» были вручены герцогу Бретонскому Иоанну V и направлены Генеральному инквизитору Франции Гийому Меричи. В пункте 16 утверждалось, что «в одной из нижних комнат замка, или крепости Тиффож, принадлежавшего жене вышеназванного Жиля, около пяти лет назад монсеньор Франческо Прелати, самозваный специалист в запрещённом искусстве геомантии, и Жан де ла Ривьер начертили множество магических знаков, кругов и цифр. Также в некоем лесу около вышеназванной крепости Тиффож некто по имени Антуан де Палерм из Ломбардии вместе с другими волшебниками и вызывателями демонов занимался гаданием и вызыванием злых духов по имени Орион, Вельзевул, Сатана и Велиал с помощью огня, фимиама, мирра, алоэ и других ароматических веществ».
В 15 пункте обвинения сказано: «В соответствии с первоначальными обвинениями на основании общественных слухов, завершившихся тайным расследованием, проведённым Его высокопреподобием епископом Нантским в его городе и епархии, с помощью уполномоченных представителей инквизиции и обвинителя епископского суда по следующим обвинениям в преступлениях и нарушениях, предусматриваемых церковными законами, и по поводу жалоб, угроз и стенаний, исходящих от многих личностей обоих полов, вопивших и жаловавшихся о потере и смерти своих детей. Вышеназванный обвиняемый Жиль де Рэ и его сообщники брали невинных мальчиков и девочек и бесчеловечно забивали их, убивали, расчленяли, сжигали и подвергали всяким пыткам, а вышеупомянутый Жиль, обвиняемый, приносил тела упомянутых невинных детей дьяволам, призывал и заклинал злых духов и предавался гнусному содомскому греху с маленькими мальчиками и противоестественно удовлетворял свою похоть с молоденькими девочками, отвергая естественный способ копуляции, когда невинные мальчики и девочки были живы, а иногда и мертвы или даже во время их смертных судорог».
Другие обвинения дополняли перечисленные преступления. В одном говорилось, что Жиль де Рэ приказал «сжечь тела вышеназванных невинных детей и выбросить их в рвы и канавы вокруг упомянутых замков и в выгребные ямы упомянутого замка Ла-Сюэ». В другом утверждалось, что де Рэ предлагал «руку, глаза и сердце одного из упомянутых детей со своей кровью в хрустальном кубке демону Барону в знак уважения и поклонения». В третьем — Рэ подвергался судебному преследованию за хранение и чтение запрещённых книг по магии. В целом де Рэ был осуждён как «еретик, вероотступник, вызыватель демонов, … повинный в преступлениях и противоестественных пороках, содомии, богохульстве и осквернении неприкосновенности святой церкви».
Начало суда
13 сентября 1440 года епископ вызвал де Рэ, который не оказал сопротивления, в суд, который происходил в епископской резиденции (мануар де ла Туш). Ныне это здание является частью нантского музея Добре и включает археологическую экспозицию.
Предварительные слушания состоялись 28 сентября, 8, 11 и 13 октября, официальный суд начался 15 октября.
На предварительных слушаниях 28 сентября 1440 года были заслушаны свидетельские показания: «… названные персоны… заявили со слезами и болью о пропаже их сыновей, племянников и прочих, предательски похищенных, а затем бесчеловечно убитых Жилем де Ре и его сообщниками… они насиловали их жестоко и противоестественно и совершали с ними грех содомии… они много раз вызывали злых духов, которым приносили клятву верности… они совершали другие ужасные и неописуемые преступления, касающиеся церковной юрисдикции». В первоначальном варианте обвинения относились не только к Жилю, но и к его сообщникам.
Герцог Бретонский Жан V санкционировал проведение собственного судебного разбирательства, параллельно с епископальным. Прокурор Бретани Гийом Копельон потребовал разрешения на проведение розыскных мероприятий. Суд во всем поддержал прокурора и тот с большим отрядом охраны выехал в Тиффож для ареста слуг маршала. Копельон имел при себе весьма длинный поимённый список приближенных к Жилю де Рэ лиц, которые необходимо было подвергнуть допросу. В этот список попали персоны и в самом деле весьма осведомлённые о деятельности маршала.
Факт существования подобного списка является свидетельством утечки информации из ближайшего окружения маршала; кто-то явно доносил герцогу Бретонскому обо всем, что творил Жиль де Рэ. Действия Копельона были хорошо подготовлены, а потому эффективны. Он схватил основных колдунов, а кроме них — двух молодых телохранителей Жиля де Рэ, неких Гриара, 26 лет, и Корилло, 22 лет. Эти люди на протяжении последних лет были рядом с маршалом почти ежедневно и были весьма осведомлены о его занятиях. Кроме них была арестована и некая «бабка Меффрэ» — женщина, занимавшаяся поставкой маршалу «живого товара», то есть детей.
Жиль де Ре, представ перед судом 8 октября, отверг все обвинения, потребовал себе адвоката и своего нотариуса, для ведения протокола заседания, независимо от судебного. В этом ему было отказано.
С 15 по 19 октября 1440 года шли судебные слушания. Перерыв в процессе был сделан лишь в воскресенье 16 октября. Де Рэ упорно не признавал законности суда и заявлял, что «лучше пойдет на виселицу, чем в суд, где все обвинения — ложь, а судьи — злодеи и симониаки!» (по другим источникам «разбойниками и богохульниками»).
15 октября, Жиль согласился давать показания, точнее согласился выслушать составленное заранее обвинение уже из 49 статей. С одной стороны, как считают некоторые историки, это могло быть связано с тем, что в ответ на оскорбления Жиля судьи отлучили его от церкви. С другой стороны, Жиль уже целый месяц находился в тюрьме, и хотя условия, видимо, у него были лучше, чем у закоренелых преступников (в материалах дела упоминается комната в башне, где содержался де Ре), это тоже не могло на нем не сказаться. Так или иначе, он «униженно, со слезами на глазах просил… представителей церкви, о которых он так плохо и нескромно говорил, простить ему его оскорбления».
Однако из всего списка предъявленных ему обвинений Жиль признался лишь в чтении одной книги по алхимии, которую дал ему некий шевалье из Анжу, ныне обвиняемый в ереси, и в разговорах об алхимии и постановке соответствующих опытов в своих домах в Анжере и Тиффоже. Все остальное, а особенно вызов демонов и заключение договора с дьяволом, Жиль отрицал, и чтобы доказать свою невиновность, он предложил судьям прибегнуть к ордалии — испытанию калёным железом. В этом предложении не было ничего удивительного, поскольку он, как и любой другой человек знатного происхождения, имел право требовать, чтобы истинность его слов была доказана Божьим судом. Другое дело, что его представления о суде земном были для середины XV века несколько устаревшими. Предложение Жиля не было услышано, но судьи в ответ приняли решение о применении пыток.
21 октября Жиль был приведен в пыточную камеру, где внезапно стал «униженно просить» перенести пытку на следующий день, чтобы в промежутке «признаться в выдвинутых против него обвинениях так, чтобы судьи остались довольны и не понадобилось бы его пытать». Посовещавшись, судьи решили, что «из милости к обвиняемому они перенесут пытку на вторую половину дня, и если случайно Жиль признается… они перенесут её на следующий день».
Жиль был подвергнут пытке, и, чтобы получить необходимые изобличающие показания, его слуги и четыре предполагаемых сообщника были также подвергнуты пытке. После пятого заседания светского суда, начавшегося в 2 часа пополудни в пятницу 21 октября 1440 года, суд постановил пытать маршала, дабы «побудить его прекратить гнусное запирательство». Жиль де Рэ был пытан вместе с четырьмя своими алхимиками. Растянутый на «лестнице», маршал Франции быстро прекратил запираться и препираться и пообещал сознаться «добровольно и свободно» (как отмечено в судебных отчётах).
Страх перед пытками заставил Жиля заговорить: он признался, вернее, согласился со всеми статьями обвинения, которые были ему зачитаны.
На следующий день, 22 октября, он вновь повторил свои показания — на этот раз, в соответствии с судебной процедурой, «свободно», «без угрозы пыток», «со слезами на глазах и с большим раскаянием».
Показания свидетелей
В целом в ходе заседаний было заслушано 110 свидетелей, включая доносчиков. Сначала разбирались пункты обвинения, связанные с алхимическими изысканиями Жиля де Рэ и его сношениями с нечистой силой. Многие свидетели утверждали, что видели своими глазами помещения по первому этажу замка Тиффож, украшенные каббалистической и сатанинской символикой. Штатные алхимики маршала Франции рассказали о сути проводившихся по его указанию экспериментов. Прелати дал весьма пространные и подробные показания как о своих отношениях с Жилем де Рэ, так и о специфическом интересе хозяина к магии.
По заявлению итальянца, Жиль де Рэ написал собственной кровью текст договора с демоном Бароном, в котором просил для себя три великих дара: всеведения, богатства и могущества. Поскольку демон требовал жертвы, маршал принёс таковую: ею была курица. Но демон не удовлетворил собственную жажду крови обычной курицей и тогда Жиль де Рэ казнил ребёнка — мальчика, имя которого Франческо Прелати назвать не смог. Маршал отрезал ребёнку левую руку, вынул из глазницы левый глаз, вырезал сердце и в кубке с собственной кровью преподнёс на алтарь Барону. В своих показаниях, продолжавшихся много часов, Прелати подробно и весьма живым языком рассказал о проделках своего «карманного» демона, явленных чудесах, предсказаниях и превращениях.
Весьма неблагоприятными для Жиля де Рэ оказались показания священника Жиля де Силля. Он был не только одним из алхимиков маршала, но и его духовником. Во время допроса в суде де Силль признал, что маршал полностью отдавал себе отчёт в противоестественности своих сексуальных наклонностей; во время исповедей Жиль де Рэ всегда упоминал о совершенных убийствах детей и каялся в содеянном. Кроме того, маршал понимал богопротивность алхимических манипуляций, в совершении которых также раскаивался. При этом ни убийств детей, ни своих демонологических изысканий Жиль де Рэ не прекращал. Такое осознанное упорство маршала в греховных пристрастиях позволяло суду квалифицировать его деяния как упорство в ереси.
Показания в гражданском суде связывались с исчезновением детей. Типичным было свидетельство Тома Эйсе: «Томас Эйсе и его жена, проживающие в Сент-Питергейте, свидетельствуют под присягой, что они жили в Машекуле в течение года и были там на прошлое Рождество. И тогда, поскольку они были бедными людьми, они отправили своего сына, около десяти лет, просить подаяние в замок Машекуль, где тогда находился сир де Рэ, и с того времени не видели вышеназванного ребёнка и не имели вестей о нем. За исключением того, что жена вышеназванного Эйсе сказала что маленькая девочка, чьего имени и происхождения она не знает, сказала ей, что она видела ее сына на раздаче подаяния в вышеназванном замке и что подаяние было сначала роздано девочкам, а затем мальчикам. Эта маленькая девочка сказала, будто она слышала, что один из людей из замка сказал сыну вышеупомянутого Эйсе, что у него нет мяса, но если он придёт в упомянутый замок, то получит немного, и после этой беседы он вошёл в упомянутый замок».
Двое приближенных барона — Анри Гриар, 26 лет, и Этьен Корилло по прозвищу Пуату, 22 года, после допросов 19 и 20 октября 1440 года дали показания перед обоими трибуналами об участи пропавших детей. Пуату сказал, что он насчитал примерно от 36 до 46 голов мёртвых детей и что он видел, как его хозяин «занимался своим противоестественным распутством с упомянутыми детьми, мальчиками и девочками, для чего сначала распутной страстью брал свой член в левую или правую руку и тёр его, чтобы он стал прямым и торчащим, затем помещал его между бёдрами или ногами упомянутых мальчиков или девочек, не беспокоясь насчёт естественного женского вместилища, и с большим удовлетворением, пылом и сладострастным возбуждением тёрся своим мужским членом об их животы, пока не испускал на них свою сперму». В начале сентября 1440 года, когда стала реальной угроза расследования преступлений Жиля де Рэ, тот распорядился уничтожить коллекцию голов.
По словам Корилло, маршал приходил в сильное половое возбуждение от вида агонии детей; Жиль де Рэ занимался онанизмом, наблюдая за их последними судорогами. При этом Жиль де Рэ приходил в бешенство, если не удавалось убить ребёнка беззвучно, поскольку из-за детских криков у него моментально пропадала эрекция. Нередко Жиль де Рэ приказывал своим доверенным охранникам — а таковыми в последнее время были Корилло и Гриар — придушить ребёнка в петле, но в самый момент агонии ослаблять верёвку, после чего усаживался на умирающего ребёнка сверху и осуществлял эякуляцию, используя собственные руки. Помимо этого, маршал любил отрезать детям головы, но делал это не одним ударом, а в несколько приёмов, растягивая удовольствие; тело ребёнка он зажимал коленями и, воспринимая судороги тела в самый момент отрезания головы, приходил в очень сильное возбуждение. Хотя Жиль де Рэ и совершал время от времени с детьми содомские половые акты, все же не они будоражили его больное воображение; Жиля де Рэ больше всего привлекала мастурбация в момент рефлекторного трепетания умирающего ребёнка — именно тогда он испытывал сильный оргазм и его мысли постоянно были заняты тем, как можно было этого добиться каким-либо новым способом убийства.
Развёрнутые, очень детальные показания Корилло, бывшего непосредственным свидетелем и порой участником этих чудовищных преступлений, были полностью подтверждены Анри Гриаром — другим телохранителем Жиля де Рэ. Гриар был старше Корилло и пользовался, как будто, большим доверием хозяина. Охранник также заявил, что «желает свидетельствовать добровольно» (то есть без пытки) и уточнил некоторые моменты, упомянутые на допросе Корилло (так, например, маршал приказывал вздёргивать детей в петле в углу комнаты — тело в этом случае не раскачивалось и прочие нюансы казней).
Перед светским судом Пуату добавил несколько дополнительных деталей, которые, как было заявлено, он дал «без пыток первой или второй степени». Он присягнул, что слышал, как де Рэ говорил, что «после оргазма на животах упомянутых детей, держа их ноги между своими, он получал значительное удовольствие, наблюдая за отделением голов детей от туловища. Иногда он делал надрезы на их шеях, чтобы заставить их умирать медленно, от чего сильно возбуждался, и, пока они истекали кровью до смертельного исхода, иногда мог мастурбировать с ними, а иногда он делал это после того, как они умирали, пока их тела были ещё тёплыми. … Чтобы заглушить крики детей, когда он хотел иметь с ними отношения, он сначала обвязывал верёвку вокруг их шеи и подвешивал их на три фута над полом в углу комнаты, и, как раз перед тем, как они умирали, он приказывал снять их, говоря, что они не должны промолвить ни единого словечка, затем возбуждал свой член, держа его в руке, и производил эякуляцию на их животы. Сделав это, он перерезал им горло и отделял их головы от тел. Когда они умирали, он спрашивал иногда, у кого из этих детей была самая красивая голова».
Повторные пытки Жиля и его показания
Если раньше Жиль де Рэ и сам признавал за собой такую «слабость», как противоестественную любовь к детям, то показания его телохранителей раскрыли подлинное содержание этой самой мрачной страсти французского героя. По смыслу предыдущих его заявлений по этому поводу уже было ясно, что дети в результате его садистской «любви» умирали, но только теперь стало понятно, что ужасающее, преднамеренное мучение маленьких жертв было неотъемлемым, самым важным элементом сексуального удовлетворения маршала. Собственно сексуальный элемент — содомия с малолетними — был не очень важен для Жиля де Рэ; с абсолютным большинством детей он не осуществлял коитуса и ограничивался онанизмом. Для маршала был важен элемент надругательства над телом, управления чужой жизнью, уничтожения её варварским, бесчеловечным способом.
Когда суд обратился за разъяснениями к обвиняемому, тот, прекрасно понимая убийственную силу уже прозвучавших свидетельств, принялся лавировать и хитрить. Но к этому моменту он был уже связан произнесённой формулой juramentum de calumnia (лат. клятва говорить только правду) и её нарушение дало повод потребовать для него новой пытки. На утреннем заседании 21 октября 1440 года суд постановил предать обвиняемого, как уличённого в лжесвидетельстве, новой пытке. После обеда Жиль де Рэ был доставлен в пыточную камеру и вновь растянут на «лестнице». Как и в первый раз, он быстро попросил прекратить пытку и заявил, что готов «свободно сознаться».
Доставленный в суд, Жиль де Рэ, признал, что «наслаждался пороком», собственноручно отрубая головы детям с помощью кинжала или ножа или избивая их палкой до смерти, а затем сладострастно целуя мёртвые тела, с вожделением глядя на тех, у кого были прекраснейшие головки и наиболее привлекательные конечности. Величайшим удовольствием для него было, сидя на их животах, наблюдать, как они медленно отходят. Барон де Рэ закончил свой рассказ обращением к «отцам и матерям тех, кто был столь прискорбно умерщвлён, молиться за него» и просьбой, чтобы его грехи были публично обнародованы, — верное средство для получения общественного одобрения его казни. Он сам определил число замученных им детей в 800 (примерно по одному в неделю на протяжении последних 15 лет). Надо сказать, что Гриар и Корилло не могли внести ясность в этот вопрос, поскольку недостаточно долго служили у маршала. Суд посчитал доказанной цифру в 150 погибших детей, ибо эта величина не противоречила показаниям наиболее осведомлённых в данном вопросе свидетелей (самого Жиля де Рэ, Гриара, Корилло, Мэффре, камердинера Силье).
Решение епископско-инквизиторского и светского судов
Тесно сотрудничавшие друг с другом, объединённый епископско-инквизиторский суд и светский суд распределили преступления и обвинения между собой. Инквизитор объявил барона виновным в вероотступничестве, ереси и вызывании демонов, епископ обвинил его в содомии, богохульстве и осквернении привилегий церкви. Духовные суды продолжались почти 40 дней и завершились решением передать барона светским властям для наказания. Тем временем гражданский суд под председательством Пьера де Лопиталя, канцлера бретонского парламента, снова предъявил обвинение в убийстве (чего не могли сделать церковные суды) и вскоре осудил его по этому обвинению.
В понедельник 24 октября 1440 года судом было оглашено специальное обращение к жителям герцогства Бретонского, в котором кратко излагалась суть полученных на процессе признаний и содержалось косвенное указание на предстоящий приговор обвиняемому. Всем честным католикам предлагалось «молиться за него».
25 октября было объявлено о постановлении епископа Малеструа «об исторжении Жиля из лона церкви христовой» за его тяжкие прегрешения как против Церкви и Веры. В этот же день Пьер де Лопиталь, канцлер бретанского парламента, подписал приговор обвиняемому. Маршал Франции приговаривался к сожжению живым на костре. Вместе с ним должны были погибнуть и непосредственные участники его преступных оргий — Анри Гриар и Этьен Корилло. Жилю де Рэ было предложено примирение с Церковью. Это позволяло избежать гибели на костре, поскольку покаявшегося еретика нельзя было сжигать живым. Примирившихся с Церковью душили на костре гарротой, что было все-таки быстрее и гуманнее смерти в огне.
Маршал согласился на примирение с Церковью. В ночь на 26 октября 1440 года шли напряжённые переговоры между родными Жиля де Рэ и его судьями: обсуждался вопрос о судьбе тела маршала. В конце концов стороны сошлись на том, что сожжение тела будет формальным, то есть палач возведет приговорённого на костёр, задушит его там гарротой, разведет огонь, после чего вытащит из огня тело, которое будет передано родственникам для захоронения.
Казнь
Рано утром 26 октября Жиль де Рэ принёс публичное покаяние в совершенных им преступлениях в кафедральном соборе Нанта, при большом стечении народа. Он попросил прощения у Церкви, короля, родителей умерщвлённых им детей, сказал, что страшится небесного суда и попросил всех, кто мог его слышать в ту минуту, молиться о спасении его души.
26 октября 1440 года в Нанте после молитвы и покаяния Жиль де Рэ около 10 часов утра, доставленный к месту казни, маршал Франции был задушен на глазах огромной толпы местных дворян и горожан. Вместе с телом Жиля де Рэ на огромной поленнице дров заживо оказались и его прежние верные телохранители — Гриар и Корилло. После разведения огня тело Жиля де Рэ было сдёрнуто крюками с поленницы дров и согласно договорённости передано родственникам (двоюродному брату и племянникам). Родственники легендарного сподвижника Жанны д’Арк не захотели оскорблять его гробом фамильные склепы. Тело Жиля де Рэ обрело покой в монастыре кармелиток, расположенном на окраине Нанта.
Объективность суда
Жиль де Рэ был казнён приговором светского суда, а епископальный ещё полтора месяца продолжал разбор его дела и допрос различных свидетелей. Никто, правда, казнён уже не был. Больше других рисковал Франческо Прелати, но постановлением герцога Анжуйского итальянский колдун в июне 1441 был освобождён из церковной тюрьмы. Прелати пришлось отречься от всех своих оккультных заблуждений, выучить наизусть «Символ веры», вынести наложенную на него тяжёлую епитимью, но зато он остался жив и был освобождён герцогом Анжуйским после нескольких месяцев пребывания в церковной тюрьме. Постепенно были свёрнуты расследования в отношении и иных лиц, приближённых к Жилю де Рэ.
Судебное разбирательство по делу барона де Рэ выглядело как незаконное. Ни один из 5000 слуг барона не был вызван в суд для дачи показаний, незначительные показания вообще не заслушивались, а его собственные приближённые подвергались пыткам и, дав показания против барона, освобождались. Многое в этой истории вызывает сомнение. Слуг и Перрину Мартен допрашивали под пыткой настолько жестокой, что «колдунья» не пережила её. Остаётся непреложным фактом, что в замках маршала не нашли ни одного трупа. К тому же надо учесть, что в то время во Франции ежегодно исчезали не менее 20 тысяч мальчиков и девочек. Доказаны были лишь занятия алхимией. Любопытно также и то, что, узнав о намерении расследовать его преступления. Жиль согласился на то, чтобы его предали церковному суду. Это также, пожалуй, признак невиновности.
В число судей были назначены злейшие недруги барона. К ним относился и давно враждовавший с Жилем епископ Жан де Малетруа, и сам герцог Жан V, который ещё до окончания расследования отписал имения барона своему сыну. Жиль де Рэ сознался в своих преступлениях, но, вероятно, сделал это, чтобы избежать самого страшного для такого верующего христианина, каким был барон, наказания, как отлучение от церкви (его отлучили от церкви в ходе процесса, а потом сняли отлучение). Некоторые историки недаром сравнивают процесс по делу Жиля де Рэ с судом над тамплиерами: и там и тут вымышленные обвинения, сфабрикованные, чтобы создать предлог для захвата имущества осуждённых. История Жиля де Рэ окружена созданной в ходе процесса легендой, поэтому уже трудно или невозможно разглядеть подлинные черты человека, бывшего некогда сподвижником Жанны д’Арк.
Тем не менее этот человек вошёл в легенду под прозвищем «Синяя Борода», сделался любимым героем французских сказок, стал предметом множества научных исследований и художественных произведений и потому занял достойное место в списке «великих казнённых».
Преступления
Ему приписывают убийство до 200 (по другим данным — до 800) детей, нескольких своих жён (хотя у него была только одна жена). После его ареста в подземельях замка якобы нашли массу детских черепов и костей, что археологами опровергнуто.
Чезаре Ломброзо писал, что де Рэ «…убил для удовлетворения своей гнусной похотливости более 800 юношей, ассоциировав сладострастие с какой-то странной религиозной чертой». Другой психиатр, Рихард фон Крафт-Эбинг, о нем говорит следующее:
Поучительны примеры выродившихся цезарей (Нерон, Тиберий), которые упивались зрелищем совершавшейся по их приказанию и на их глазах казни юношей и девиц, равно как и история маршала Жиля де Рэ, казнённого в 1440 г за изнасилование и умерщвление в течение 8 лет более 800 детей. По собственному признанию этого чудовища, ему, под влиянием чтения Светония и описания оргий Тиберия, Каракаллы и других, пришла идея завлекать детей в свои замки, насиловать их под пытками и затем убивать. Изверг утверждал, что он испытывал при этих ужасах чувство неизъяснимого наслаждения. Пособниками его были два приближенных к нему лица. Трупы несчастных детей сжигались, и только несколько особенно красивых детских головок он… сохранял на память. Эйленбург приводил почти несомненные доказательства того, что Ре был душевнобольным.
Согласно поздним описаниям его преступлений, сам Жиль описывал ритуалы, которые ждали его жертв: сначала их раздевали, затыкали рот кляпом. Жиль ощупывал их, осматривал, удовлетворял свою похоть, а потом наносил удары кинжалом, расчленяя тела на части. Иногда он вскрывал живот, принюхивался к внутренностям, руками расширял рану и садился в неё. Купаясь в тёплой кашице, он поглядывал через плечо, стараясь не пропустить последний спазм своей жертвы. Он заявил позже, что «ничто не доставляло такой радости, как человеческие муки, слезы, страх и кровь». Со временем его зверство приобрело еще более ужасный оттенок на смену живым или умирающим людям, на которых он проводил свои варварства, стали приходить мёртвые или убитые люди. Он любил целовать тела своих жертв, прикасаться к холодным безжизненным губам умерших. Пришло время и для осквернения могил, в основном детей, которым он посвятил много ночей и что стало его увлечением. Изыском его изуверства стало убийство молодой беременной девушки, у которой он вырезал живот с целью извлечения уже созревшего плода. Иногда он приводил маленьких детей, которых сначала мучил, а потом вдруг начинал успокаивать и жалеть, но итогом его игры была их смерть.
Попытка реабилитации
В 1992 году по инициативе литератора Жильбера Пруто во французском Сенате был собран трибунал, состоящий из бывших политиков, парламентариев и экспертов, с целью пересмотра дела Жиля де Рэ. Пересмотр дела окончился оправданием, однако вердикт судебной коллегии не является действительным, так как собранный состав суда не имел права пересматривать дела XV века.
В настоящее время большинством исследователей версия о невиновности де Рэ воспринимается скептически. Выдвигались также теории о заинтересованности церкви в его собственности, однако в действительности церковь имела крайне мало шансов на получение земель или имущества Жиля де Рэ. С другой стороны половина имущества де Рэ была заложена церкви и в случае его смерти залог не мог быть выплачен и церковь получала все заложенное имущество.
Легенды о Жиле де Рэ
В народном сознании Жиль де Рэ превратился в легенд ...
Олюшка:
Ира, спасибо за историческую информацию!
Кудряшка, ты мне не ответила, почему ты считаешь романы Бенцони более шедевральными?
...
Олюшка:
Кудряшка Сью писал(а): а "Светорада" не произвела на меня должного впечатления..
видать тебе сильно впечатление Светка испортила... У Бенцони я читала только большие серии они все такие масштабные и там столько всего намешано, читается интересно, но если начинать разбираться ко многому можно придраться.
...
Мурлен:
Катрин
"Любовь, только любовь" Книга 2
Берем второй том в предвкушении очередных балов и турниров и... на первых же страницах читаем чудовищную сцену избиения героини собственным мужем в припадке не только дикой ревности (причем из-за неверности не ему самому, а своему господину), но и просто животного бешенства из-за унижения его чести и достоинства, хотя до этого ему казалось, что унижать его уже дальше и некуда, ан нет...
В общем, избивает он её плеткой, как провинившуюся суку до полуобморочного состояния и, наверное, убил бы её, если бы не вовремя вернувшаяся подруга жены, которая в силу своего мужского характера, да и сил, прямо скажем, не женских, парой тумаков! и крепких выражений, усмирила бешенство гнева казначея и буквально за грудки вынесла его вон.
Казалось бы, тонкая хрупкая барышня, забитая почти до смерти... Но нет, как она с завидным упорством и раньше выбиралась из всяких передряг, так и тут, немного повалявшись в постели и поносив бинты, видимо, заживает на ней все как на ранее упомянутой собаке, она тронулась в неблизкий путь, подальше от обидчиков.
В пути, складывая 2+2, она обдумывает всю свою жизнь и понимает что постоянно находится тот, кто желает ею управлять вопреки её собственной воле.
Герцог, желая заполучить себе новую любовницу, женит насильно на ней своего казначея, который относится к ней то ли как в украшению своего дома, то ли как к рабыне, которая полностью во власти своего хозяина... Тот, которого, раз увидев, она посчитала своей второй половинкой, ненавидит её и то приближает, то отталкивает и поливает последними словами, в зависимости от того, как звезды на небе расположились, откуда подул ветер и с каким настроением встал позавчера его конюх... А тут ещё и её кормилица, бросив её больную, променяла свою милую малышку на табор оборванных нищих цыган! Ну да, чего уж теперь ждать от жизни? Кругом одни предатели. И ради развлечения, героиня решает соблазнить молодого начальника охраны герцогского замка... Ну надо же ей хоть чем-то заняться?
А тут ещё муж возвращается, просит прощения и сообщает попутно, что её любимый решил жениться, а любовник жаждит её видеть. В общем, все плохо...
И она решает: Всё! Надоело, пошло оно все к черту! Уезжаю! (в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов...)
Но не так-то все просто!
Автор переодевает Великого герцога Запада в простое темное платье и посылает его одного (ну да, откуда там среди ночи в глуши взяться разбойникам?) в ту же глушь, перелезть через дядюшкин забор и подкараулить героиню, которая со страху со всей нежностью "за встречу" приложила его дубиной по головушке... Мдааа...
Видно кто-то подсказал м-м Бенцони, что с герцогами так поступать нехорошо, поэтому она тут же быстренько организовала нам ночь неземной любви в душистых травах под луной. Катрин наконец поняла отчего все её так хотели и осталась весьма довольна процессом. Герцог, так вообще буквально плакал от того, что в свои-то годы такая красавица всё ещё девственница...
Вот тут бы нам и хэппи-энд? Нет, это ещё только треть книги!
Далее для затравки автор предлагает нам вернуть одного друга (который ныне не в том положении, чтобы дружить со Звездой Бургундии) и одного врага, повесившего её отца, для равновесия. Только мы сели подумать к чему бы это? Как на тебе! Нас огорошивают новой новостью - героиня ждет бастарда!
Тут вновь объявляется муж, похитивший героиню, и заковавший её в цепи в развалинах заброшенного замка.
Подослав в виде развлечения недалекого тюремщика, с дозволением делать что угодно, чтобы скинула ублюдка, лишь бы не померла.
Рогоносец-муж снова в гневе. Катрин в шоке. Тюремщик в предвкушении... Казалось бы, все счастливы ))) Но тут появляется показанный нам чуть ранее друг детства и спасает героиню. И нет бы ему сразу послать к герцогу, чтобы прискакала половина армии и всех спасла, так он, все сам, все один - герой. По лесам по полям тащит глубоко беременную мадам, измученную заточением. Блин, в наше время кто бы так - неделями не есть, мерзнуть, да ещё в страхе по лесам бегать - и вынашивать здоровых детей. Где там Станиславский?
И ладно бы автору тут ограничиться находкой кормилицы, предательством любовницы друга, нападением бандитов на монастырь - это ещё куда ни шло...но вот секта сатанистов в глухой деревне! Ну честное слово - тут уж хватила через край! Абсолютно ни к чему и никак не влияет на сюжет.
Разве что изначально у автора лежал план, сожержащий все мыслимые и не очень пункты поворотов сюжета и она радостно ставила в нем галочки.
В этой книге событий столько, сколько хватило бы на три-четыре хороших романа. Причем абсолютно разной жанровой направленности. От детектива до мистики. Зачем было пихать все это в одну книгу - мне не понять...
Но и это ещё далеко не все.
Это только половина книги.
Далее нас ждет душераздирающая история несчастной молодости сумасшедшего супруга героини.
В этой книге есть только три момента, которые мне безумно понравились и в которые я верю. Так вот этот - один из них.
Узнав всю подноготную казначея, я прониклась глубоким сочувствием к его беде. К несчастной молодости, проданной за тайну зрелости и загубленной старости. Расскажи он свою тайну жене сразу - она бы поняла его, приняла и они бы жили долго и по возможности счастливо.
Но гордость ему не позволила этого. А автор позволил сойти с ума из-за неразделенной любви, сжирающей его страсти и отчаяния от безысходности.
Я лично его понимаю и прощаю все его грехи, совершенные в порыве помешательства. Как впрочем и героиня, которая искренне его жалеет и как может, облегчает ему последние дни.
***
Спустя четыре года.
Обладательница титула, домов, владений, богатства и положения первой дамы Бургундии скучает при дворе... Ей, видите ли, муторно от постоянных ухаживаний всех бед исключения, от всеобщего обожания и восхищения, от поклонения самого герцога... Одна забава для неё осталась - секс и позирование великому художнику. Зажралась, вот как я вам скажу!
И тут автор, по законам жанра, и высшие силы, по законам природы, решают её наказать. Умирает сын.
Героиня понимает, наконец, что слишком долго жила в самолюбовании, что ужасная мать, что терять ей уже нечего, что все не так и все не то...
В общем... решает уйти в монастырь...
Ага, если бы. Чисто случайно она узнает что тот, кого она выбрала себе "второй половиной" оказывается не женат. Подхватив юбки и бросив все, что с таким обожанием и безграничной любовью сложил к её ногам герцог, она устремляется сломя голову на другой конец страны в окруженный войной город. Истеричка - ни дать, ни взять. Все наружу, все напоказ, вечное стремление вляпаться в неприятности по самую макушку.
Ну подумаешь, опять на пути возникают разбойники?
Эти разбойники - совсем даже не разбойники на поверку. Как сопливых малышей их обманывает сначала Катрин, за которую они собирались выручить состояние ( и даже не пошли её искать, когда сбежала), а потом цыганка с монахом и вовсе, будто и не были в плену, берут лошадь и спокойно валят из замка бандитов через главные ворота.
Эх, господин Станиславский, плакать нам ещё не раз, впереди ещё пять книг...
Добравшись до осажденного Орлеана, идя тропой войны по сожженным полям и разграбленным деревням, вымотанная, голодная, в тряпье и со сбитыми ногами, она наконец обретает своего любимого! И каково же её счастье, когда он узнает её! А попутно обвиняет в том, что она, замаскировавшись под бедную замученную крестьянку, явилась шпионить в пользу своего любовника... Абзац.
Ради своей цели (которую она сама вбила себе в голову впервые увидев Арно) она и по трупам пройдет, и коня на скаку из горящей избы вынесет, и далее по списку... Ничего ей не помеха, в том числе и дебильный характер любимого (кстати, он вовсе не идеализированный-романтизированный красавец, а упрямый и жестокий мальчишка-самодур, который сначала делает, а потом думает, а чаще вообще не думает, упрется и хоть ты тресни!). Только ее непоколебимая уверенность, что он - это ее Половина, и никак не меньше, заставляет ее любить и добиваться, вопреки всему, даже тогда, когда он этого не заслуживает, (хотя, он вообще ни её ни какую другую женщину не заслуживает! можете закидать меня чем угодно за эти слова...)ее умение просто любить, ничего не требуя взамен - вот что подкупает меня в этой истории. Господь, благослови таких Женщин!
Вернемся к книге.
Он легким мановением руки отдает её под суд, в руки палача на пытки, на которые сам смотрит без капли сожаления, а потом и на смерть, вопреки приказу, когда начальник отбыл по делам.
Но она все ему прощает.
Для неё - сидеть в жиже зловонной ямы подземелий тюремной башни, но зато рядом со своею больной "любовью", намного лучше, чем в роскоши шелков и золота, фактически являясь герцогиней Бургундии. Убейте меня, но мне этого никогда не понять. Это насколько ж надо не любить себя и жертвовать всем ради идиота, которому на тебя плевать? Который не моргнув смотрит как тебя пытают, потом приходит и с целью "проститься" насилует тебя прямо на соломе тюремной камеры, а потом отдает палачу на повешенье. Она ему любовь и обожание на блюдечке, а он это блюдечко с ненавистью ей на голову одевает, да ещё презрительно плюет сверху. Вот уж поистине - любовь зла, а всякие Козлы этим пользуются!
И тут героиня встречает обещаного ей в детстве ангела. Жанна спасает ей жизнь. Узнав об этом, "любимый" снова в бешенстве. На радостях, он влезает в её окно и чуть было не насилует второй раз. Если бы она не ждала этого с детства, то наверное, как всякая приличная женщина, не позволила бы так с собой обойтись. И уж было поверив что он переменился, на следующий день, она снова видит его холодный и презрительный взгляд сквозь себя, как будто и не было ничего.
Но любовь зла ( за компанию с автором
) Она сталкивает их лбами раз за разом. И чем дальше, мы видим, что этот дикарь уже практически смиряется с тем, что так низко пал и вопреки памяти родных и своей чести, все-таки признается себе, что любит её. Но считает выше своих сил поддаться.
И тут, по мановению волшебной палочки, автор приводит нам упомянутого выше врага детства
Именно этот продажный и гнилой человек, ставший во главе церковного суда над Жанной Девой, становится наконец тем человеком, которого Арно не в силах заткнуть, переорать или найти какой другой способ не дослушать до конца. Именно тому, кто повесил её отца в далеком прошлом, Катрин обязана тем, что наконец открылась правда её участия в судьбе брата героя. И он внезапно "прозревает". Его злобный бешенный взгляд становится полон любви и нежности. И этот юноша бледный со взором горящим, в цепях подвала инквизиции находит вдруг в себе силы и смелость покаяться в своем дебилизме, признаться в любви и попросить прощения у Катрин. Лишь на пороге смерти, под страхом потерять то, что теперь он может не отталкивать от себя со злобой и трусливым бессилием принять, он понимает как она ему нужна. И оба они считают благодатью божьей быть вместе зашитыми в один кожаный мешок с камнями и умереть вместе с поцелуем на губах.
Вот тебе и хэппи-энд.
Этим можно было бы вполне ограничиться, но, видимо, заранее было задумано как минимум 3-4 книги, поэтому героев надо было оставить в живых. И их-таки выловили из реки и откачали, дали еду, одежду, денег и лодку, и они отплыли навстречу счастью...
Не ожидала, что у меня отзыв практически как отдельный роман выйдет...
А оценка 4-- И то только за то, что напихано столько событий и есть три ключевых, можно сказать, момента, за которые я люблю эту книгу.
...
Олюшка:
Мурлен писал(а):Катрин
"Любовь, только любовь" Книга 2
Мася я вижу тебя прорвало..... Молодец!
Мурлен писал(а):заживает на ней все как на ранее упомянутой собаке,
такой живучестью отличаются многие героини Бенцони да и не только ее, я всегда умиляюсь таким чудесам.
Мурлен писал(а):женит насильно на ней своего казначея, который относится к ней то ли как в украшению своего дома, то ли как к рабыне, которая полностью во власти своего хозяина...
я это увидела не много в другом света, не будем забывать что это любовный роман, а значит должна быть романтика. Я ранее писала любил ее Гарен, но сам сходил с сума от бессилия, ревности и злобы что не будет она ему принадлежать до конца , что женили по принуждению, да и зациклен он был на своей ущербности, вот и ненавидел Катрин.
Мурлен писал(а):Расскажи он свою тайну жене сразу - она бы поняла его, приняла и они бы жили долго и по возможности счастливо.
я не думаю что бы они жала счастливо, Герен- его ущерб не дал бы ему успокоится и спокойно жить с молодой и красивой женой. А вот Катрин, она ведь бредила другим.
Мурлен писал(а):Убейте меня, но мне этого никогда не понять. Это насколько ж надо не любить себя и жертвовать всем ради идиота, которому на тебя плевать?
я где то тут писала "любят не за что а вопреки" а я могу поверить и понять! Можно так любить человека что даже дышать без него тяжело.
Мурлен писал(а):Этим можно было бы вполне ограничиться, но, видимо, заранее было задумано как минимум 3-4 книги, поэтому героев надо было оставить в живых.
а тебе бы хотелось что без Хэппи-энд ?
Мася, я тебя чего то не пойму, ты тут так все раскритиковала
как на самом деле ты к этой серии относишься? Это ведь все таки романтический жанр и любовь тут главное и в нее нужно верить, ну может иногда автор показывает ее по своему и не очень реально.
А так конечно спасибо за отзыв!!! Читала с удовольствием!
...
JuLyasha:
Мурлен, не стану комментировать твой отзыв подробно, потому как получится уже не один, а целых два романа
Ты действительно расстаралась, и было очень увлекательно читать твое "произведение ораторского искусства"!
Мне очень понравился саркастичный стиль изложения (кстати, твой стиль и стиль
Фьоры, когда она "изгалялась" над "Марианной", очень похожи
- как будто у одного мастера учились ) - БРАВО!
Ну, комментировать для меня на самом деле нечего, потому что разделяю твою точку зрения. Возможно, в моем отзыве не было бы столько едкой иронии и критики
, но взгляды в целом совпадают. Есть, наверное, два момента, по которым хочу высказаться.
Несмотря на то, что мне жаль Гарэна, и я понимаю его ситуацию и причины его поведения, я не могу оправдать его полностью. Не все люди с увечьями, побитые судьбой, обделенные - так озлобляются и очерствляются. Гарэн имел вполне неплохую жизнь, если вспомнить его положение и богатство. Да, ну не мог он заниматься любовью традиционно. Неужели звереть из-за этого и сходить с ума, даже если женат на такой женщине, как Катрин? Всё-таки я не могу оправдать его издевательства над женой полностью. Да, понимаю... но не оправдываю до конца. И не знаю, смогла бы я простить его, как Катрин. Хотя, если вспомнить, что даже те жестокие приключения были ей как с гуся вода... и даже на беременности не отразились... Очевидно, не стала забивать свою прекрасную головку подобными пустяками
Второй момент - да, меня возмущает поведение Катрин, как бегает и унижается, и почти умоляет Арно полюбить её. Но... амор, амор... Я восхищаюсь такой любовью, которая закрывает глаза на всё-всё-всё и готова бежать за любимым действительно на край света. Всепоглощающая, всепрощающая. глобальная и непостижимая любовь, в которой героиня полностью растворяется, не думая ни о ком и ни о чем кроме объекта своей любви - Арно. Такая любовь достойна уважения и восхищения, наверное - несмотря на всю её безрассудность.
Мурлен, отзыв - восхитителен! 
...
Кудряшка Сью:
Мурлен, уау и ах! эмоции из тебя так и хлещут!!!
я, конечно, не соглашусь со многим.. но мы это уже обсуждали
насчет "больной" любви соглашусь с Юляшей-
Цитата:Второй момент - да, меня возмущает поведение Катрин, как бегает и унижается, и почти умоляет Арно полюбить её. Но... амор, амор... Я восхищаюсь такой любовью, которая закрывает глаза на всё-всё-всё и готова бежать за любимым действительно на край света. Всепоглощающая, всепрощающая. глобальная и непостижимая любовь, в которой героиня полностью растворяется, не думая ни о ком и ни о чем кроме объекта своей любви - Арно. Такая любовь достойна уважения и восхищения, наверное - несмотря на всю её безрассудность.
я тоже восхищаюсь такой любовью, и несмотря на всю ее трагичность, хочется самой испытать такие чувства, какие испытала Катрин
Цитата:Убейте меня, но мне этого никогда не понять. Это насколько ж надо не любить себя и жертвовать всем ради идиота, которому на тебя плевать?
мы не можем критиковать и осуждать человека, непобывав на его месте! кто знает, как бы ты или я вела себя на его месте? Родичи Катрин убили его брата, и в его глазах все Легуа были заодно! он их не разделял- ни на женщин, ни на мужчин.. он был запрогроммирован на уничтожение этой фамилии, понимаешь? им руководила месть..
насчет Филиппа: очень не понравилось, как он спокойно отреагировал на смерть своего ребенка.. может я ждала от него чего-то безрассудного? я, конечно, понимаю, что он герцог и все такое, но это же твой ребенок от любимой и обожаемой женщины??!!
Спасибо за отзыв!!!!!
...
Мурлен:
Олюшка писал(а):Мася, я тебя чего то не пойму, ты тут так все раскритиковала как на самом деле ты к этой серии относишься? Это ведь все таки романтический жанр и любовь тут главное и в нее нужно верить, ну может иногда автор показывает ее по своему и не очень реально.
Оль, так на то и отзыв, чтоб критиковать.
Если только хвалить, то что толку?
На самом деле отношусь положительно. На твердую четверку, а моментами и на 5.
Я понимаю и разве где-то спорю что тут главное любовь? Для меня тут есть любовь Гарена. Любовь Филиппа. И Любовь Готье. Дальше пока без комментариев.
JuLyasha писал(а):было очень увлекательно читать твое "произведение ораторского искусства"!
Извините, девочки. Ну вот сколько Бенцони в одну маленькую книжечку впихнет, столько и хочется похвалить, покритиковать, повозмущаться )))
Ниче не могу с собой поделать.
JuLyasha писал(а):Хотя, если вспомнить, что даже те жестокие приключения были ей как с гуся вода... и даже на беременности не отразились... Очевидно, не стала забивать свою прекрасную головку подобными пустяками
Ага, это-то и поражает больше всего. Средневековая женщина-терминатор прямо-таки...
Кудряшка Сью писал(а):мы не можем критиковать и осуждать человека, непобывав на его месте! кто знает, как бы ты или я вела себя на его месте?
Сью, я знаю. И благодарна всем богам мир и в первую очередь своему здравому смыслу и может где-то даже слегка эгоизму, что я от этого "вылечилась". Ну трудно для меня это - постоянно чувствовать себя использованной тряпкой только для того, чтобы потом кто-то смог восхищенно выдохнуть: "Вот это любовь!" Я за первенство разума над чувствами.
Кудряшка Сью писал(а):в его глазах все Легуа были заодно! он их не разделял- ни на женщин, ни на мужчин.. он был запрогроммирован на уничтожение этой фамилии, понимаешь? им руководила месть..
Ага, понимаю... Видимо из того же чувства мести он думал: вот пересплю разок с этой ведьмой и потом все.. а потом - нет, ну можно и ещё разок... но нет, не люблю я её, я её ненавижу! пойду-ка ещё разок пересплю...
Кудряшка Сью писал(а):очень не понравилось, как он спокойно отреагировал на смерть своего ребенка.. может я ждала от него чего-то безрассудного? я, конечно, понимаю, что он герцог и все такое, но это же твой ребенок от любимой и обожаемой женщины??!!
А это для монарших особ того времени вообще было совершенно нормально. Тем более, если ребенок бастард, коих у него молги быть десятки. Они радовались, когда узнавали, что женщина беременна, потом радовались, если удачно родила, потом раз в месяц-полгода-год ребенка приводили ко двору и показывали папе. А иногда и того не было, если мать дитя была отлучена от двора. Вот такие были папаньки.
Но вот мать! Меня неприятно поразило, что сама Катрин видела собственного сына раз в полгода-год. Этого я понять никак не могу. И поняла, что собственный ребенок, оказывается, был для неё не пустым местом и не воспитанником Эрменгарды, а чем-то важным, только когда она его лишилась, увы. Кукушка прямо. Значит за Арно - в огонь, воду и через войну, а дети побоку. Ну как цыганка, ей-богу - "проще нового родить, чем с этими возиться"... Хотя, она и сама признавала всегда, что плохая мать.
...
Guinevere:
Гвен, не хочешь с нами начать читать Катрин? Но это будет не раньше выходных...
по одной книжке все читают одновременно и потом обсуждают или?...
Guinevere дорогая!!!! Это и твоя тема тоже Заходи и располагайся поудобней Если Флорентийку недавно прочла почему бы хоть пару предложений в каталоге не оставить на книги?!!! ты же знаешь по теме Вилар - я сейчас опять приставать начну, чтоб ты проголосовала во всех опросах (ссылки на них на 1ой стр.темы) и отозвалась об авторе и о книгах в каталоге Может ты с серией Хромой из ВАршавы хочешь зазнакомиться?!! Эту серию Бенцони до сих пор строчит в свои 90 с лишним лет
Фьора, так я же голосовала почти везде!! Сейчас посмотрю, если есть "пробелы" - сделаю=)))
Я в шоке и в радости одновременно - она еще жива!!!! (Бенцони). Мне оч стыдно, но я думала, она давно умерла
...
goldann:
Олюшка писал(а):goldann писал(а):
по одиноким книжкам сказать не могу, а вот серии у Симоны так же увлекают сильно, просто не так продолжительны, как у Бенцони.
эх представь если бы Симона закрутила историю Эммы или Светки книг на 8 Shocked чего им бы бедным пришлось пережить Laughing
Ну, она вроде входит во вкус, Ведьму аж 6 книг накатала, меня только радуют такие длинные серии
Мурлен писал(а):goldann писал(а):
Ну вот, все прочитала, я этого письма-то и не запомнила
Ань, как так?
Совсем не помню, в какой это книге?
JuLyasha писал(а):Катрин" и "Марианна" - одни из первых прочитанных мной любовных романов... они как дорогой предмет из детства
У меня тоже о них самые теплые воспоминия
...
Кудряшка Сью:
Катрин в замке смерти (Прекрасная Катрин)
«Жизнь- это битва, где нет правил, дикие джунгли, где сильный пожирает слабого и кормится его плотью..»
Счастье оказалось недолгим.. Только Катрин проснулась, как Арно уже не было рядом..
Стоит позавидовать ее стойкости и отваги! Она не унывала, а решила в очередной раз броситься на поиски Арно! Она попросит помощи и у Ла Гира.. Который, к сожалению, не сможет ей ничем помочь, зато ее приезд оказался не напрасным! Она встретила своего ангела-хранителя нормандца Готье
, который будет неотступно следовать за ней, куда бы она не отправилась, будет спасать ее, когда она будет на волоске от смерти и будет преданно любить ее.. Вместе они отправятся в Шамптос в замок Жиля Де Ре Синего Бороды.. Наивная по своей натуре, Катрин никогда не видит подвоха или ловушки, даже если она у нее перед носом
Так она стала пленницей Синей Бороды, а точнее его свиты и родни. Сам де Ре приехал позднее.. Не скажу, что он обращался с Катрин похуже Гарэна..
Даже скажу, что ничего плохого он ей не смог сделать (и слава Богу!) Лишь один раз попытался изнасиловать- все!
Если говорить о том, что он ее запер в своем замке- так это делали практически все- это уже не ново!
Правда была у него одна тайна.. Он был педофилом и садистом! Но на Катрин это не распространилось.. Опять же, слава Богу! Друзьям удалось сбежать от него при помощи деда де Ре, который разочаровался и стыдился своего внука и решил искупить его вину..Затем они направятся к Жаку Керу, где Катрин встретит доброго и веселого Жана Ксантрая, закадычного друга Арно, который собственно и вызволит его из замка Сюли-сюр-Луар, где он был заточен под бдительным оком самого ля Тремуя!!!
Он находился в ужасном состоянии- от него осталась лишь тень.. Но его смогли выходить и вот он на ногах! Они с Катрин наконец-то поженились!
Совет да любовь им!
С моей стороны было бы непростительно не сказать, что все эти главы я читала на одном дыхании! Ведь все 3 книги я ждала именно этого момента! Момента, когда Арно и Катрин перед алтарем поклянутся любить друг друга до самой смерти..
«Я, Арно, беру тебя, Катрин, в законные жены, чтобы любить тебя и заботиться о тебе в горе и в радости, в болезни и в здравии, отныне и навсегда, покуда нас не разлучит смерть..»
«Я, Катрин…- но волнение захлестнуло ее, голос замер, и она закончила ритуальную фразу шепотом..»
Ее можно понять.. Сколько лет она ждала этого мгновения?? Сколько боли и унижения вытерпела ради него? Как горячо и преданно лелеяла свою мечту, которая наконец-то осуществилась! Она-таки добилась своего! Разожгла огонь любви и страсти в душе и сердце Арно..
После венчания они направляются в родовой замок Монсальви.. По пути они сталкиваются с Вилье Андраде- который также пленился красотой Катрин.. Ах, да! Сама Катрин родила прекрасного белокурого мальчика, так похожего на Мишеля, брата Арно, что они решили назвать малыша в его честь..
Не могу не выдернуть пару цитат из текста, настолько они мне понравились
Вилья: «Майская роза, полная свежести! Ты прекрасна и желанна, Королева цветов..»
Арно: «Что это? Вообразили себя менестрелем или думаете, что моей жене приятно слушать эти излияния?»
О чем это говорит? О том, что Катрин наконец-то заманила его в свои сети! Меня он совсем не разочаровал в этой книге, я радовалась его чувствам вместе с Катрин..
Было приятно наблюдать за его очеловечением! Наконец-то он открыл свое сердце навстречу Катрин!!!
Еще было очень прикольно читать о том, с какой гордостью и обожанием он всем представлял Катрин как свою жену.. И в каком шоке все от этого были!
Конец их пути не принес им ничего, кроме боли утраты.. Вместо своего дома Арно увидел руины..
Очень мощно описана эта сцена и обуревавшие Арно чувства.. С каким отчаянием он лежал и рыдал, от безысходности.. Он думал, что мать его погибла.. Но его друг, даже можно сказать отец, обрадовал его новостью о спасении Изабель де Монсальви.. И вот тут начинается самое интересное! Тайное разочарование Катрин, что все так случилось.. Точнее, что Изабель осталась жива..
Ведь ей необходима была передышка- а теперь она была вынуждена столкнуться лицом к лицу со своей свекровью (которая ее приняла на удивление хорошо! Сначала!), да еще кузиной Арно, которая с детства влюблена в него и видит в любой женщине рядом с ним свою соперницу! Про Мари можно сказать одно- еще одна больная любовью по Арно!
Правда любовь Катрин по сравнению с любовью Мари де Комборн выглядит более трезвой..
Очень понравилось то, как Катрин сравнила ее с козой
-
«Коза?- задумалась Катрин.- Может быть.. или змея! Это треугольное лицо и полные тайны глаза..»
Эта девушка не принесла им ничего кроме несчастий! Находясь под влиянием своей болезни под названием «Арно», она пыталась убить Катрин и ее сына Мишеля.. Свекровь, узнав о ее происхождении, начала презирать ее.. Арно, будучи прокаженным (что я поняла сразу, т.к. видела пост Юляши до этого
) отгородился от Катрин и избегал ее.. Несчастия сыпались на нее одно за другим! Сколько еще она их вынесет?? По поводу проказы Арно- я не понимаю его поступок- точнее сказать, с одной стороны понимаю, а с другой нет! Зная, как Катрин его обожает, да и сам он любит ее не меньше, придумать такую ложь! Лишний раз сделать ей больно.. Я понимаю, он хотел как лучше- а получилось как всегда! Катрин с разбитым сердцем (в очередной раз!) свалилась в нервном припадке, была на грани жизни и смерти (опять же, в очередной раз!), но все же выжила! Затем Готье приносит труп Мари, найдя ее у реки
Катрин, увидев нож, понимает, что это сделал Арно, а значит он ей солгал! Значит он ее любит!!!
Тут появляется и сам Арно (в этот момент эта история напомнила мне Санта-Барбару!
), он признается ей во всем, они расставляют все точки над i, и понимают, что им необходимо расстаться.. Дабы не заразить маленького Мишеля! (Катрин и на этот раз готова была последовать за любимым сквозь огонь, воду и медные трубы!
) Девушки, читавшие последние главы поймут меня.. Читать было очень больно и горько.. Эмоции были на пределе..
Напрашивался вопрос: сколько этим двум уготовано страданий? Через сколько лет они наконец-то сойдутся и уже никогда не разойдутся?!
А жизнь готовит им все новые и новые испытания, с которыми, я уверена, они справятся на
5+!
Такую оценку я ставлю и роману, ибо меньшего он не заслуживает!!!
...
вчера и сегодня книгу не включала ( интересно написала :lol
Эти книги и запомнились так что читали мы их в юности, но не скажу что я по другому восприняла первую книгу Вилар Анну Невиль, хотя читала в первый раз пару лет назад. Но восхищалась как девчонка 
( по моему я начала не в той теме восхищаться любимым автором :lol
(вспоминается сразу обезьянка из "Алладина" 
)
