Элиссон Чейз "Темное искушение"

LiskaAliska, Фиби, спасибо, порадовали!!!

Алиска еще как наслаждаемся восьмой главой!
Спасибо!
_________________

Решила посмотреть, что за автор, с чем его едят. Вначале почитала, вроде ничего, а когда прочла последний переведенный отрывок - все-е-е зацепили и меня. Щас буду читать с самого начала

Девочки вы просто молодцы . Спасибо вам огромное. Настроение после вашего перевода вот такое

 » Глава 8 часть 3

все еще восьмая.... злоключительная...


Сознание вернулось к Софи. Вместе с громким шумом в ушах. Она резко села, руками сжала свое горло, заглатывая воздух, пытаясь наполнить им свои легкие - отяжелевшие, разрывающиеся, словно она и в самом деле едва не погибла в ледяной морской воде.
Где она находится? Что происходит? Ее всю трясло, юбка сбилась вокруг ее ног, и пока девушка пыталась освободить их, краем глаза заметила какое-то движение рядом с собой.
Позади нее, продавив матрас своим весом, кто-то лежал. Вдруг она оказалась в чьих-то объятиях, и глубокий голос прозвучал в комнате:
- Софи? О, Боже. Софи. Вы живы. С Вами все в порядке.
От отчаяния он с устрашающей силой стиснул ее в объятиях, прижал к себе, словно окружил своим телом, губами скользя по ее бровям, щекам, волосам бесконечными поцелуями облегчения. Девушка в отчаянии позволяла целовать ее и держать в объятиях, изо всех сил вцепилась в него и уткнулась лбом в бешено пульсирующую жилку на его шее.
Их обоих сильно трясло, ее сердце билось, как птица в клетке, словно хотело выскочить из груди. Но даже такое яростный танец ее сердца не мог заглушить крупную, лихорадочную дрожь ее тела. Она спряталась в его руках, грелась в его тепле, которым он щедро с ней делился.
Как той ночью в церкви.
- Кошмарный сон…- начал он.
- У меня тоже, - прошептала она, - ужасное сновидение. Даже не могу описать…
- Вы тонули…
- Вы пытались спасти меня…
- был шторм…
- зловещие волны… - закончили они вместе, и он, и она внезапно поняли, что разделили этот кошмар на двоих. Сидя на кровати, они отпрянули друг от друга и затихли.
Свирепость в глазах Чада не соответствовала нежности его прикосновений.
- Это невозможно.
Несмотря на его нежность, от этого взгляда мурашки пробежали по ее коже. То, о чем каждый из них рассказывал…... он был прав. Это было невозможно. И все же...
- У нас был одинаковый сон, - она шептала, обвив руками его предплечья. – Как это могло случиться?
Мускул на его щеке дернулся, он обдумывал происхождение их общего кошмара, которому она тоже искала логическое объяснение. Которого, в итоге, не существовало. Кроме сильных электрических разрядов, которые с треском проносились между ними, пламени в его глазах и что ей сейчас было необходимо, так это вновь очутиться в его объятиях.
Руки сомкнулись вокруг нее, как стальной замок, и комната перевернулась в ее глазах, когда он опрокинул ее на матрас и прижал своим телом. Его губы зарылись в вырез ее кофточки, требовательными поцелуями ища вершины ее грудей. Снова и снова он повторял ее имя, прерываясь на пламенные поцелуи и обжигающие прикосновения языка.
Волна облегчения и растущего желания с огромной силой накрыла ее.
- Вы пришли за мной, - она держалась за него, ей нужно было ощущать его твердое тело рядом с собой. – Вы были там, и я знала, что останусь жива.
- Я решил, что опоздал, - в раскаянии прошептал он, - смертельно опоздал. Я пытался, но…
- Нет. Все в прошлом. Это просто сон. Просто кошмарный сон и ничего больше. – Девушка провела рукой по его волосам, смыкая их в кольцо и прижимаясь к его губам. Она горела в пламени желания, раскаляющем ее соски и лоно, охватывающим огнем все ее нутро.
- Просто сон, - повторил он, - Спасибо тебе, Господи.
Он целовал ее, сжимал в объятиях с силой, которая тревожила девушку. Даже, несмотря на его внешнее проявление слабости, он был именно тем мужчиной, которого она встретила в церкви посреди болота, именно он защитил ее кольцом своих рук от зловещей ночи и колдовского тумана.
Его руки исследовали ее кожу через нижние юбки и рубашку, она обнаружила, что лежит под ним, раздвинув ноги, и он исследует ее самые интимные места. Но это не вызывало у нее протеста, его прикосновения с совершенной точностью изучали каждый дрожащий сантиметр ее кожи.
Упала развязанная ленточка, ее груди оказались в жаждущих мужских руках. Девушка хватала ртом воздух, его ладони обхватили ее грудь, большие пальцы нежно, как прикосновения птичьего перышка, ласкали крохотные вершины. Сладкая мука отдавалась воспламеняющим желанием, беспомощной полнотой ощущений, а остатки разума, казалось, улетучились.
И возникло что-то еще… Необходимость не только получать, но и отдавать, разделять это изумительное ощущение, как они вместе испытали весь ужас их ночного кошмара.
Она проникла руками под его рубашку, ее дыхание прерывалось с каждым открытием ее трепещущих пальцев: выточенные линии его груди, приводящие в восторг мышцы спины, твердые, как камень, изгибы его ягодиц. Его руки блуждали вдоль ее тела, груди, бедер, ягодиц, опаляя жаром, исходившим от его ладоней. Страсть нарастала, приводила в ярость.

Она остановилась на темной дорожке темных волос, уходившей за пояс его брюк. Девушка спрашивала себя, осмелится ли она проследовать вдоль ее пути?
Он разрешающим движением положил ее пальцы на пуговицу. О, Боже, мужчина был тверд, как скала, только его губы с мягкостью покусывали ее тело. Он был твердый и жесткий, как корнуоллский ландшафт, но удивительно гладкий и бархатистый, пульсирующий в ее руках.
Рычание вырвалось из его груди, когда она сомкнула пальцы на его древке. Его низкий стон отозвался в ней желанием, которое требовало выхода.
Она с нетерпением расстегнула двумя руками его ширинку. Его возбужденный член распрямился наружу и ударился ей в живот. Чад двинулся ненасытными, жадными поцелуями вдоль ее грудей, прокладывая дорожку к ее губам.
Ее нижняя юбка сбилась вокруг талии. Его руки жадно скользили по ее ягодицам, распространяя огонь даже сквозь кружевные панталоны. Одной рукой он ласкал девушку внизу живота, другой освобождал ее бедра от влажной ткани. Волна удовольствия уносила ее, жгучие ощущения молниями пронзали девушку.
- Софи, ты хочешь этого?
- Я…
Будь приличной девушкой, Софи. Добродетельной молодой леди.


Она замерла. О, Боже, может ли она когда-нибудь освободиться от влияния своей семьи? Почему их советы всплывают всегда не вовремя? Их нет здесь, они не поняли бы – не смогли бы понять – всех причин, из-за которых она оказалась в объятиях этого мужчины. Ее семья покинула ее, отправила в ссылку. Почему же она должна позволять им контролировать свою жизнь?
Софи прикрыла глаза, ее сердце ухнуло вниз, когда она поцеловала его:
- Да, я хочу тебя.
- И я желаю обладать тобой. Но открой глаза, Софи, посмотри на меня. - Девушка подчинилась ему. Чад изучал ее некоторое время, его большие ладони все еще уютно покоились на ее бедрах. Желание так ясно выражалось на его лице, но он продолжил с невыносимой грустью. - Нам нельзя. Это неправильно. Я никогда не смогу простить себе.

Сердце Софи пропустило удар. Он чувствует, что она неопытна, и поэтому его терзают муки совести? Или ее ласки вызывают у него отвращение?
Путаясь от замешательства и нереализованного желания, Софи нашла ответ, простой и очевидный. Даже здесь и сейчас, без каких-либо свидетелей, она могла бы быть опозорена, ее репутации пришел бы полный конец. И никто бы не узнал, кроме нее.
Никогда еще она не была так далеко от звания «добродетельной молодой леди».

Она готова была провалиться сквозь землю от стыда. Софи прикрыла руками свою грудь и приподнялась, чтобы встать, но мужчина снова ее придавил к кровати, убрал ее руки и поцеловал сладким исцеляющим поцелуем.
- Есть другие способы, - прошептал он.

Он вжимал ее в матрас своими поцелуями, начав с исследования груди, двигаясь вдоль чувствительных ребер наискосок к дрожащему животу. Каждое влажное прикосновение приводило ее в смущение и в восторг. Он раздвинул ее бедра и поцеловал внутреннюю поверхность каждого, слегка покусывая и дразня ее кожу легким вибрирующим касанием языка. Его руки сжали ее бока, приподнимая их ближе к его жаркому рту.
Он сжимал губами и посасывал ее нежную кожу, кончиком языка пробовал на вкус, оставляя влажный след. Как и раньше, жидкий огонь опалил ее изнутри. Девушка заскользила на гребне наивысшего блаженства, отдаваясь толчкам нарастающего наслаждения, пока ее крики не заполнили воздух, тело содрогнулось и разорвалось на миллионы частиц, словно бьющаяся об утес волна во время шторма.
Прошло несколько минут прежде, чем успокоилось ее бьющееся сердце, и она смогла совладать со своим дыханием; прежде, чем почувствовала себя частью физического мира, а не скитальцем в облаках страсти и ощущений. Он поднялся к ней, обнял и перекатился так, чтобы она оказалась на нем сверху. Его руки прятались в ее волосах и гладили ее влажную спину. Она, дрожа, прижалась к нему, ее лицо выражало изумление.
Мужчина доставил ее к высотам удовольствия, которого Софи никогда раньше не испытывала, однако осознание того, что он не разделил его с ней, несколько уменьшало или, по крайней мере, притупляло этот томительный жар.
- Почему Вы отказали себе в удовольствии?
Его дыхание растрепало ее волосы.
- Честно?
Она кивнула.
- Не имею ни малейшего представления. – Слегка отклонив голову назад на подушки, он прикрыл рукой свои глаза.
Он перестал желать ее? Она должна была это выяснить. Софи скользнула рукой к паховой области. Кончики ее пальцев встретили горячую твердую плоть мужчины, и тотчас свободной рукой Чад отвел ее ладонь.
- Не соблазняйте меня, Софи. Вы были достаточно беззаботны сегодня, соблазняя море.

В его предупреждении не было прежней теплоты. Подняв голову, девушка пристально рассматривала жесткую линию его челюсти, твердо сжатые губы. Одной рукой он все еще прикрывал свои глаза – и мысли. Дурное предчувствие охватило Софи, словно и не было всплеска страсти несколько мгновений назад.
Она хотела успокоить его, отогнать эти загадочные мысли и снова увидеть на его лице улыбку, такую редкую, но от этого еще более желанную.
- Я обещаю быть более осторожной в будущем. Не буду подвергать себя опасности.
- Вы находитесь не в самом лучшем положении, - он схватил ее за плечи и перекатился с девушкой по кровати, прижав ее своим телом к матрасу. Чад навис над ней. – Запомните, каждый раз, когда Вы будете подвергать свою жизнь опасности, ей же Вы будете подвергать и мою жизнь. Поскольку я собираюсь быть всегда рядом. Везде, где бы Вы ни находились, какую бы глупость Вы не затеяли, я всегда буду рядом. Или, если повезет, на один шаг впереди.
Захваченная в капкан его рук, она внимательно изучала незнакомое выражение его глаз и слегка сжалась от жестокого обещания. Обещания, содержание которого противоречило угрожающему тону, каким было сказано. Чего добивался этот мужчина? Его строгий тон был предназначен, чтобы уговорить ее быть более осторожной, или же отговорить ее вмешиваться в его дела и дела Пенхоллоу? Она до этого размышляла, стоит ли ему рассказать про беседу на кухне между дядей и тетей, которую вчера подслушала. Теперь… теперь она обдумывала свои тайные подозрения, которые вновь возникли в ее голове. Его отказ признать свое присутствие в этом доме в тот день, когда она видела его в окне… его непредсказуемая смена настроения… периоды замкнутости…

Она ненавидела свое сомнение касательно его честности, ненавидела свое убеждение, что он мог скрывать от нее что-то важное.
Он отпустил ее и сел. Софи привстала на кровати напротив него, расстегнутая рубашка обнажала ее грудь, ее соски, розовые и возбужденные от его пристального взгляда.
Она быстро начала затягивать концы шнуровки.
- Я уже говорила Вам, - спокойно проговорила девушка, - я очень Вам сегодня благодарна, но мне больше не нужно от Вас…
Он дернул ее к себе, накрыл ладонями ее грудь через тонкую хлопчатую ткань и впился в ее губы поцелуем, от которого у нее перехватило дыхание.
- Я не Ваш отец, Софи. И не дед. Не будьте настолько глупой, чтобы верить в это.

Святые небеса, ни за что. Он доказал это кристально ясным способом.

LiskaAliska,

спасибо!
_________________

Алиска спасибо!
_________________

всегда пожалуйста
самой нравится роман, читаю продолжение вместе с вами и жду-не дождусь развязки...

Здорово! Отличный перевод!

Ой, вот это кусочек!!!
Ждемс продолжения!!!!!!!!
СПАСИБО!!!!!!
СПАСИБО!!!!!!

Спасибо!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Огроменная благодарность!
После недели "болезни" фигурным, как глоток свежего воздуха!
_________________

 » Глава 9

Chapter 9

Стоя на мысу, Чад наблюдал, как Софи исчезла в сельском доме своих родственников. Он задержался на несколько минут дольше, как будто у него была возможность видеть строение изнутри и он мог узнать, что все прошло благополучно, и никто из ее родных не заметил ее долгого отсутствия этим утром и тем более не обратил внимания на незнакомое платье, одетое на ней.
Не то, чтобы он мог хоть чем-то помочь в данном случае. Войти вместе с ней означало бы катастрофу. Он только надеялся, что сможет вовремя перехватить Грейди и наполнить его огрубевшие ладони достаточным количеством золотых монет, чтобы у того не осталось никаких мыслей, чтобы сплетничать о полуодетой леди, карабкающейся на вершину утеса в компании с графом Уайклиффом.

Свистом подзывая Принца, Чад брел вдоль деревенской дороги, обдумывая неприятные события последних часов. Скалолазание, ночной кошмар, но самое худшее - как близко он был к тому, чтобы лишить Софи невинности. О, мой Бог, как же он желал ее. Мучительно. Эгоистично. Хотел похоронить свои страхи и вину в сладкой, девственной плоти и искать прощение в ее бесхитростных серых глазах.
Если бы он сделал это, он был бы еще хуже, чем Генри Уинтроп. Он знал, что причинил ей боль внезапным охлаждением своей страсти. В те заключительные минуты, когда он удобно устроился на смятых простынях, вдыхая теплый аромат девушки, он симулировал гнев и неодобрение, чтобы предупредить Софи, чтобы она держалась подальше от огней гавани и от него. Лучше, чтобы она принимала его за эксцентричного грубияна.
Лучше, чтобы она оставалась свободной и смогла бы найти себе более подходящего мужчину.
Лишь очутившись за пределами деревни, он остановился, сраженный неожиданным ощущением, что за ним наблюдают. Ветер внезапно затих. Голоса птиц стали еле слышны. Сам пейзаж, казалось, замер в ожидании…
Крохи разума вернули ему способность здраво рассуждать, пока быстрый взгляд вокруг убедил его, что никто не прячется в засаде, живой или мертвый, держа его под прицелом. Сбрасывая с себя оцепенение, он подошел к конюшне позади « Чайки», отвязал Принца и направился к лодке Грейди забрать свои вещи. Ирландец заверил его, что потратил остаток утра на ловлю рыбы и не видел ни единой души, тем более, чтобы говорить с кем-то. Чад кинул ему золотой соверен, чтобы обеспечить дальнейшее молчание этого человека, предпочитающего золотые монеты серебряным.
Расплатившись с Ирландцем мужчина немедленно надел свои собственные ботинки, радуясь, что сможет, наконец, скинуть тесную пару, найденную в доме отца. Путь его лежал к дому священника наверху деревенского холма.

Направляя Принца вдоль покрытой мхом мощеной дороги, которая, делая поворот, вела обратно в деревню, он отметил необычное количество свежих могил, усеивающих кладбище. Большинство из них заняло задний угол, место для нищих, как объяснил Келлин. Небольшой холмик вчерашней, самой свежей могилы был украшен простым деревянным крестом.
Подъехав к маленькому вагончику, Чад спешился. Во внутреннем каменном дворике, построенном за основным жилищем, рядом с живой изгородью сидел человек, который распоряжался похоронами. Чад поприветствовал его. Священник посмотрел, снял шляпу и неожиданно сильно ударил рукой по лбу.
- Минутку, если позволите.
Двумя движениями ножниц он отстриг пучок свисающих зеленых листьев и бросил их в корзину. Ветер донес до Чада смешанные ароматы срезанных трав.
- Моя вербена уже абсолютно созрела, - пояснил он, - этот цветок собирают перед похолоданием.
Пока тянулось время ожидания, Чад изучил маленький приход, на строительство которого дал денег его отец. Церковь, которая использовалась и как школа, скромное жилище – они составляли один огромный гранитный блок и были ограждены от океанских бурь крепкими сланцевыми крышами. Эти постройки могли противостоять и времени, и стихийным бедствиям в отличие от его отца, который уступил обоим.
Внезапная тишина садовых ножниц привлекла его внимание к саду. Священник хлопнул по своим ногам, солнечный свет вспышкой отразился от пары серебряных очков.
- Добро пожаловать в Сент-Брендан. Могу Вам чем-либо помочь?
Священник медленно направился к Чаду и пристально изучал его широко распахнутыми глазами. Его садовые ножницы выпали из рук на землю. Рука взметнулась к груди, священник отступил на шаг прямо на одну из его ухоженных грядок с травами.
- Франклин…
Могло бы пострадать еще не одно растение, если бы Чад не бросился вперед и не подхватил дрожащего священника.
- Я Чад Ратерфорд. Сын Франклина.
Глаза служителя, остекленев, смотрели сквозь Чада. Он несколько раз мигнул, наполнил свои легкие воздухом и медленно выдохнул, проводя рукой по своим каштановым волосам.
- Простите меня… Сходство столь…
- Я знаю. Исключительное.
- Невероятное.
Чад отпустил его.
- Я сожалею, что испугал Вас. Я должен был предупредить о своем приезде.
- Нет, нет, милорд. Кто должен извиняться, так это я. Я уже слышал о Вашем прибытии в Пенхоллоу, даже предупрежден о Вашей поразительной схожести с отцом. Но…, - его очки были пойманы на полпути падения с короткого, круглого мясистого носа, который напомнил Чаду хорьков. Священник водрузил очки на место и робко улыбнулся: - я никогда бы не смог представить этого. И вот теперь уж точно извините меня. Я – Тобиас Холл, священник Сент-Брендан.
Чад пожал протянутую руку.
- Весьма подходящее название для прибрежной церкви – Святой Брендан. Это ведь покровитель моряков, не так ли?
- Так точно, милорд.
- Ну и как, по-вашему, приносит он удачу морякам Пенхоллоу?
Он задал вопрос в шутливой форме и ожидал подобного ответа, но священник нахмурился.
- Я боюсь, что наш святой в последние годы относится к нам с переменным расположением.
Чад махнул рукой в сторону кладбища.
- Вижу, у вас вчера были похороны. На кресте нет ни одного слова, почему?
- Бедная душа. - мужчина тряхнул головой, - Вы останетесь на чай милорд? Я прикажу моему слуге позаботиться о Вашем коне.
Чад чувствовал себя как дома в скромной комнате священника, в то время как Тобиас исчез в соседней комнате, чтобы приготовить завтрак. Он не мог отклонить приглашение. Мужчина улыбнулся, когда священник снова появился в комнате и поставил перед ним поднос с едой.

Чад приладил чашку и соусник на колене.
- Вы упоминали про вербену, мистер Холл. Вы еще и врач?
- Я недолго изучал медицину в Кембридже, но вместо этого я ощутил, что мое призвание в другом – церковь. Однако, так как в Пенхоллоу нет врача, я часто навещаю больных и перевязываю раны, когда в этом есть необходимость.
- Раны?
- Сельское хозяйство, лов рыбы.. Боюсь, люди с большой готовностью ранят себя.
- Непостоянство покровительства Святого Брендана?
- Совершенно верно. Мои травы помогают успокоить боль и предотвращают нагноение. Кроме того, я использую их и для приготовления пищи. Петрушка, мята, шалфей. Возможно, Вы почувствовали мяту в чае?
Это вынудило Чада рискнуть и попробовать чай. Подавляя вздох, он осторожно поднес чашку к губам. Резкий аромат наполнил его рот. Он заставил себя проглотить, оценил содержимое и поспешил сменить тему.
- Как долго Вы служите в приходе?
- Приблизительно четвертый год.
- Вы, должно быть, знали моего отца.
- Разумеется, милорд. Последний граф Уайклифф часто приходил на чашечку чая и на игру в шахматы после полудня. Мы иногда вместе охотились, хотя признаюсь, что он подстрелил больше птичек, чем могу похвастаться я.
Раскаяние заполнило Чада. Франклин упомянул шахматы и охоту в последнем письме к сыну, надеясь соблазнить его на приезд.
- Мне только жаль, что меня не было рядом, когда он умер, - вздохнул священник. – Мне также жаль, что я не смог принести никакой пользы, когда Вы приехали, чтобы достать его тело.
- Вы не должны извиняться за то, что не могли предугадать заранее.
Все же, как много раз Чад ругал себя за то, что его не было в имении, когда он должен был здесь находиться, чтобы избежать пожара, который произошел в его отсутствие.
- Если это принесет Вам облегчение, милорд, Ваш отец любил эту часть страны. Его последние дни были счастливыми. Вы тоже... ах... разделяете его энтузиазм по поводу сельской жизни?
Кое-что в его тоне заставило Чада поинтересоваться:
- Таким способом Вы пытаетесь узнать, как долго я намерен здесь оставаться? – Когда священник покраснел, Чад улыбнулся, чтобы вернуть прежнюю непринужденность, - Я еще не решил. Предполагаю, пока Киттинги не выгонят меня.

Тобиас Холл не вернул улыбку, он выглядел очень напряженным.
- Вы говорили с кем-то из наших жителей?
- Да, и их предупреждения удивили меня. Эджкомб принадлежал нашей семье еще с тех пор, когда я был ребенком, и мы всегда слышали легенды о Киттингах. Но я не припомню этот неприкрытый страх перед призраками, обуявший сельских жителей. Он, кажется, возник намного позже. Можете мне объяснить причину?
Священник помешивал свой чай, звеня ложкой о фарфор.
- В Пенхоллоу настали напряженные времена. Вы упоминали похороны...
- Келлин рассказала о водоворотах, приводящим к кораблекрушениям и жертвам.
- Она рассказала Вам, что количество несчастных случаев за последнее время возросло?
- Нет, она не упоминала этого. Вы подозреваете умышленное нападение?
Священник колебался, затем покачал головой.
- Нет никаких доказательств. Круглый год сильные штормы. Даже в хорошую погоду, водовороты, окружающие полуостров, очень коварны. Возможно, количество несчастных случаев возросло, так как в морях увеличилось количество судов. Но рост списка погибших пугает наших жителей. Им нужна причина, на которую они могут указать пальцем. Что-то, чего они могут опасаться.
- Такая как…
- Фонари корабля-призрака, отплывающего от побережья в безлунные ночи.
У Чада на затылке зашевелились волосы. Приближающиеся огни судна, которое видела Софи? Но, если моряки умирали, значит, не было никакого призрачного корабля, на них должен был нападать корабль реальный, очень крепкий.

- Мистер Холл, - спросил Чад, - неужели такие истории придумали специально, чтобы отпугнуть людей от занятия собственным делом?
- Возможно, - Тобиас избегал пристального взгляда.
Чад поставил свою чашку на стол и подался вперед. – Давайте говорить прямо, священник. Я говорю о контрабанде. Или, точнее, о пиратстве. Не о том, что происходило триста лет назад, а о том, что творится в этих водах сейчас.
- Я не буду отрицать, что наши моряки и рыбаки знают, как миновать таможенный осмотр. Они - бедный, трудолюбивый народ, милорд. Едва ли их можно в этом обвинять…
Чад поднял руку.
- Я ни обвиняю их, ни скуплюсь на бренди, избежавший налоговых пошлин. Но, если эта деятельность приобрела насильственный характер, то меня это стало касаться. Напрямую.
Тобиас смотрел на него поверх оправы очков.
- Не могу не поинтересоваться, почему дворянин такой, как Вы, желает влезать в эту неприятную ситуацию.
Чад открыл, было, рот, затем захлопнул его. Как ему объяснить, что он не желал встревать во все это, его уже вовлекли. Он обеспечивал материальную и действенную поддержку контрабандистам. Он помогал бандитам обходить таможенный досмотр, это тоже верно. Но неужели он помогал убийцам, уничтожавшим суда и отправлявшим невинных пассажиров на гибель? Как он мог объяснить, что его будущее зависело от обнаружения информации, которая может наказать тех убийц раз и навсегда?
- Я чувствую себя должником Пенхоллоу, - сказал он часть правды, - и моего отца, который сделал эту деревню своим домом. Если у деревни есть некоторые неприятные проблемы, как Вы это называете, я собираюсь разрешить их.
- Милорд, Вы ступаете на опасную почву.
Ноты предупреждения резко противоречили с воспитанным тоном священника. Тобиас хотел сказать, что Чад будет сожалеть о своей любознательности? Это могло бы сработать с человеком, которому было, что терять. Если бы это было так, Чад потерял бы намного больше, даже не делая никаких движений.
- Поймите, мистер Холл, меня не так легко испугать, и я не буду любезничать.
Казалось, с лица священника спала вуаль, открыв коварность, так напоминавшую Чаду хорька.
- Я полагаю, что Вы должны кое-что увидеть. – Сказал мужчина, - Это поможет многое… понять.

Когда Софи закрыла за собой парадную дверь и повернулась, тень преградила ее путь.
- В каком месте этого мира ты пряталась? – с испуганным выражением глаз Рейчел схватила Софи за руку и прижала ее в угол маленькой парадной.
Ее настойчивость озадачила Софи. На четыре года младше ее, Рейчел редко приставала к кому-нибудь с вопросами и почти никогда не начинала открыто противостоять собеседнику. На самом деле нежная натура девушки казалась аномалией в семье. Даже у тети Луизы хоть и не было той грубости, присущей ее сыну и мужу, но напрочь отсутствовала большая часть аристократизма, который еще помнила Софи.
И сейчас в поведении Рейчел не было ничего благородного или спокойного. Нехорошее предчувствие кольнуло Софи. Неужели лодочник успел что-то разболтать с самого утра в деревне? И эти слухи достигли ушей ее родственников? Не мигая, она встретила пристальный взгляд своей кузины.
- Я прогуливалась в сторону деревни. Затем я…
- Шшш! – Рейчел бросила взгляд через плечо в темный дверной проем комнаты. – Нет, ты этого не делала. Сначала мы так и решили, когда нигде после завтрака не смогли тебя обнаружить. Этим утром в деревне у отца были дела, он справлялся там о тебе, но ни одна душа тебя не видела. Он сейчас на кухне, ждет от тебя объяснений.
Невольно отступив назад, Софи прижалась плечами к стене.
- То, что меня там никто не заметил, еще не доказывает, что меня там не было.
- Прошу тебя, Софи, не ври. Отец достаточно зол.
- С чего бы это? Неужели ему не безразлично, куда я хожу и чем занимаюсь?
При приближающемся звуке обутых ног ее уверенность резко упала.
- Разница в том, моя дорогая, что у меня под крышей не будет жить несносная девчонка, разгуливающая по сельской местности, как легкодоступная шлюха.
Она и Рейчел резко вздрогнули от обвинительной тирады. Он заполнил дверной проем, его темные волосы и борода были всклокочены в ужасном беспорядке на нахмуренном лице.
- Где Вы были этим утром?
Рейчел сжалась позади нее, ее лицо приобрело мертвенно-бледный оттенок. Софи чувствовала странную потребность протянуть руку, обнять эту девушку и сжаться с ней в дальнем углу. Вместо этого она собрала последние крохи мужественности, которые еще остались в ней, и распрямила свои плечи.
- Со всем моим уважением, дядя Барнаби, я уже не ребенок. – Глаза, черные, как смоль, вперились в нее, но она торопливо изменила свою историю благодаря предупреждению Рейчел. – однако, если Вы желаете знать, я прогуливалась вдоль берега так далеко, насколько могла уйти, затем поднялась на мыс и вернулась сюда.
- Вы отсутствовали слишком долго.
Если дядя Барнаби узнает хоть толику правды… Воспоминание об утонченных чертах лица Чада, о совершенном теле и сильных руках навеяло легкую грусть. Она сжала губы и начала рассказывать слегка урезанную правду.
- Сельская местность захватывает дух. Пока я здесь, я хочу получать удовольствие от этого. Кроме того, я работаю над статьей о Пенхоллоу для газеты моего дедушки.
Дядя Барнаби зловеще зарычал. Страх сковал Софи. С его мощным телосложением, жестоким лицом и беспощадным характером, который проявлялся несколько раз со времени ее приезда, Софи подозревала, что он способен на все. Однако, не имела никакого желания это проверять. Он бросил короткий взгляд на дочь.
- Рейчел, уйди.
Девушка, не колеблясь, быстро нырнула в соседнюю комнату. Дядя Барнаби подошел ближе, и Софи почти слилась со стеной в отчаянной попытке удрать от него.


Пыль исполняла сверкающий танец в лучах солнечного света, проникающего в шахту через узкие окна Сент-Брендан. Чад несколько раз моргнул от резкого контраста между тьмой и светом, пока его глаза не приспособились.
- Я сейчас вернусь. – Священник показал ему проход и исчез через дверной проем позади алтаря. Он вернулся, держа в руках яркий фонарь. Установив его на полу, он обеими руками схватился за кафедру, за которой читал проповеди. Чад поднялся на помост.
- Что вы делаете?
- Милорд, - проворчал Холл, - если не возражаете, отойдите подальше.
Делая шаг назад, Чад услышал скрежещущий звук. Священник подтолкнул кафедру и, к удивлению Чада, та отъехала вбок. Он увидел, что ее основа стояла на двух деревянных полозьях, скользящих в желобках.
- Что за черт?
Священник взял фонарь. Склонившись над дырой в полу, он посветил вовнутрь.
- Посмотрите, милорд.
Чад присел на корточки, пытаясь найти деревянную лестницу, которая пряталась в тени.
Священник опустил фонарь пониже и осветил земляной пол примерно на 10 футов ниже.
- Туннель?
- Да, кроме того, склад.
- С выходом к гавани?
- Разумеется.
- Под церковью? – Это был риторический вопрос. Открытие изменило все представление Чада о Пенхоллоу. Оно означало, что не было никого, кто был бы далек от происходящего, кто был бы вне подозрений. Ни местный священник. Ни даже… Франклин Ратерфорд, на деньги которого построена эта церковь. Чад нагнулся над ямой и махнул ногой в отверстие.
- Мой отец тоже знал об этом?
Священник кивнул.
- Но Вы не должны плохо о нем думать, милорд. Хотя он не одобрял это занятие, он понимал ужасную нужду местных жителей. Он просто закрывал свои глаза.
- А что насчет Вас? Незаконная торговля находится под Вашим благословением?
- Моя церковь требует ремонта, текущих расходов, которые округа не может покрыть, не говоря уже о бедных семьях, которые целиком полагаются только на помощь Сент-Брендана. – Оборонительное выражение покинуло глаза священника. – Но я не за этим привел Вас сюда.
- Я не понимаю.
Холл кивнул в сторону подвала.
- Лично убедитесь.
Озадаченный, Чад спустился вниз по лестнице. Соленый морской воздух трепал его рукава и охладил капли пота, выступившие на бровях. С противоположной от лестницы стороны было темно, хоть глаз выколи, однако вдали проступало светлое пятно. Мужчина решил, что туннель мог выходить прямо к гавани.
Само хранилище было пустым. Ни корзин, ни бочек, даже крошек он не нашел. Чад выбрался наверх полный возмущения.
- Там нечего изучать, кроме пустой кладовой.
- Нечего? Я думаю, само отсутствие запасов говорит громче всяких слов.
- Не говорите загадками, мистер Холл.
- Милорд, сколько я помню, несправедливые налоги задушили людей, неспособных оплатить их, и обедневшие семьи нашли очень хитрые, хоть и незаконные, способы предотвратить голод. Без этого многие семьи не продержались бы в течение даже одной зимы.
Человек снял свои очки, покрутил их на свету, протер рукавом линзы и вновь нацепил их на свой нос.
Чад раздраженно поторопил его.
- Продолжайте же, сэр.
- Несмотря на то, что деревня находится в отчаянной нужде, наши люди вынуждены оплачивать налоги в полном размере или оставаться ни с чем. Фактически вся контрабанда остановилась. Наши моряки больше не привозят незаконные товары.
- Почему?
- Потому что в последнее время любой корабль, который пытался привезти товары в Пенхоллоу, исчезал или прибивался к берегу – по кусочкам.
Кровь отхлынула от лица Чада.
- Власти?
- Нет, милорд, определенно не власти.
- Тогда… кто?
Холл слегка склонил голову.
- Согласно общему мнению крестьян, Киттинги. «Черная Роза».


Огромная благодарность ФИБИ!!!!!

ЛискаАлиска, Фиби, спасибо большое за продолжение!!!

Алиска, Фиби, спасибо!
Радуете нас все время)))
_________________

Замечательная работоспособность
с такими темпами скоро весь роман переведется
Девочки ВЫ МОЛОДЧИНЫ