gloomy glory:
12.10.14 16:33
» Глава 3 (часть 1)
Перевод: Lorik
Бета-ридинг: Marigold
Редактирование: gloomy glory
Дожидаться, пока перитон спустится вниз, не было времени. У Тита оставалось два варианта: позволить инквизитору увидеть Марбл, изловить ее и сообразить, что поблизости крутилась личная лошадь принца, или же совершить скачок на спину парившего в воздухе животного.
Скачок на движущийся объект – откровенная глупость. А уж когда движущийся объект находится на высоте двадцати пяти саженей над головой – вообще самоубийство. Но если его присутствие все равно обнаружится, принц предпочитал быть застигнутым наверху, с возможностью утверждать, что вниз он еще не спускался.
Тит нашел Марбл взглядом, глубоко вдохнул и совершил скачок туда, где, как он надеялся, она должна была оказаться.
Материализовавшись в воздухе, принц ощутил под собой пустоту. Его сердце замерло. Спустя долю секунды он рухнул на что-то твердое… Спину Марбл. По телу пробежала волна облегчения. Однако теперь не время расслабляться и трястись от запоздалого страха, вызванного близостью смерти. Тит сидел слишком близко к хвосту. Прикрикнув на Марбл, чтобы та летела ровно, принц прополз вперед по ее гладкой спине и направил волшебную палочку на домик, уничтожая непроницаемый круг.
За пределами круга уже столпились жители деревни, обсуждая между собой, стоит ли заходить внутрь. Уничтожение барьера развеяло последние сомнения. Люди ворвались в дом.
Не успел Тит схватиться за поводья, как появилась инквизитор со своей свитой. Спустя мгновение помощник инквизитора поднял руку, формально попросив спуститься.
Снижаясь, Тит воспользовался свободной минуткой, чтобы применить к себе разнообразные очищающие заклинания: его опасный трюк потерял бы всякий смысл, появись он перед инквизитором в одежде, усеянной щепками и кусочками штукатурки.
За домом начиналось поле. Крылья Марбл просвистели над самыми головами, заставив слуг инквизитора броситься наземь, спасаясь от перитоньих шипов, отполированных конюхами до кинжальной остроты.
Марбл опустилась на землю, но Тит не торопился спешиваться: инквизитор, умышленно выказывая пренебрежение, до сих пор не вышла встретить принца. Достав из седельной сумки два яблока, он бросил одно из них Марбл, а сам откусил от второго. Сердце принца, все еще не вернувшееся к нормальному ритму, снова начало биться чаще.
Инквизитор была мастером извлечения секретов, а у Тита их накопилось слишком много.
Краем глаза он заметил, как она вышла из задней двери домика. Марбл зашипела – само собой, настолько умный зверь, не мог не питать к инквизитору ненависти. Тит продолжил есть яблоко, спокойно и неторопливо, и спешился лишь после того, как выбросил огрызок.
Инквизитор поклонилась.
На публике к принцу по-прежнему проявлялось почтение – Атлантиде нравилось делать вид, будто они не тираны, а лишь первые среди равных. Поэтому Тит, не имея ни капли реальной власти, тем не менее именовался правителем Державы, а инквизитор, представитель Атлантиды, официально ничем не отличалась от любого другого посла любого другого королевства.
– Мадам инквизитор, какое неожиданное удовольствие, – поздоровался Тит.
Ладони его вспотели, но голос оставался надменным. Тысячелетняя родословная принца уходила корнями к Титу Великому, объединителю Державы и одному из величайших магов, когда-либо державших в руках волшебную палочку. Родители инквизитора, если Тит не ошибался, торговали антиквариатом – и далеко не всегда настоящим.
Родословная мало на что влияла, когда дело доходило до способностей самого чародея – архимаги частенько оказывались выходцами из ничем не примечательных семей. Однако для обычных магов, особенно для инквизитора, хотя ее сложно назвать обычной, происхождение значило немало. Тит при любом удобном случае напоминал ей, что он самодовольный заносчивый юнец, который был бы никем и ничем, не родись он в некогда прославленном доме Элберона.
– В самом деле неожиданное, ваше высочество, – ответила инквизитор. – Южное приграничье далековато от мест, которые вы обычно посещаете.
Инквизитору было сорок с небольшим. На ее бледном лице особенно выделялись тонкие красные губы и жутковатые бесцветные глаза, над которыми изгибались почти незаметные ниточки бровей. Тит впервые увидел эту женщину лет в восемь и с тех пор до смерти ее боялся.
Он заставил себя выдержать ее взгляд:
– Я увидел из замка непрерывную молнию и, естественно, решил взглянуть, в чем дело.
– Вы быстро добрались. Как же вам удалось так скоро определить точное место удара молнии?
В голосе инквизитора отсутствовали всякие эмоции, но она буравила Тита тяжелым взглядом. Принц во всем винил свою мать. Инквизитора во что бы то ни стало необходимо убедить в легкомыслии Тита, вот только покойную принцессу Ариадну некогда тоже считали покорной – каковой, как оказалось, она никогда не была.
– Разумеется, при помощи бинокля деда.
– Разумеется, – согласилась инквизитор. – Дальность скачков вашего высочества достойна похвалы.
– Дальность у нас в роду, но вы совершенно правы, я в ней особенно преуспел.
Беззастенчивое хвастовство Тита заставило собеседницу скривиться. К счастью для принца, способность совершать скачки считалась чем-то сродни способности петь: даром, который никак не зависел от талантов чародея в области магии тонких сфер.
– Что вы думаете о том, кто вызвал эту молнию? – поинтересовалась инквизитор.
– Считаете, ее вызвал человек? – Тит закатил глаза. – Вы детских сказок не перечитали?
– Это магия стихий, ваше высочество.
– Вздор. Огонь, воздух, вода и земля – это стихии. Молния – ни то, ни другое, ни третье, ни четвертое.
– Молнию можно посчитать союзом огня и воздуха.
– А грязь можно посчитать союзом воды и земли, – презрительно бросил принц.
Инквизитор стиснула зубы. По спине Тита потекла струйка пота. Он играл в рискованную игру, балансируя на тонкой грани между выведением инквизитора из себя и доведением ее до бешенства.
– А что здесь интересует Атлантиду? – чуть менее надменным тоном спросил он.
– Атлантиду интересуют все необычные явления, ваше высочество.
– И что же ваши люди выяснили об этом необычном явлении?
Инквизитор вышла из дома. Значит, она уже осмотрелась внутри.
– Немного.
Тит направился к жилищу.
– Ваше высочество, я бы не советовала вам этого делать. Здание ненадежно и может рухнуть.
– Если оно достаточно надежно для вас, то и для меня тоже, – небрежно бросил принц.
Кроме того, у него не было выбора. Торопясь убраться подальше, Тит не успел уничтожить все следы своего пребывания в доме. Нужно вернуться и обойти комнаты, на случай, если где-то остались отпечатки подошв его сапог, которые не затоптали жители деревни.
Январское восстание провалилось по многим причинам, и не последнюю роль среди них сыграло не слишком внимательное отношение предводителей восстания к мелочам. Принц не мог позволить себе совершать те же ошибки.
Он прошел по всему дому, Инквизитор следовала за ним по пятам. Дом как дом, обычный, только книг много. Агенты инквизитора рыскали по всем комнатам, проверяя стены и полы, выдвигая ящики столов и открывая шкафы. Почти полдюжины агентов сгрудилось вокруг сундука, который, к счастью, кажется, был одноразовым порталом, не раскрывающим места назначения.
Перед крыльцом, на лужайке, охраняемой еще несколькими агентами, лежали опекун девушки и чародейка, разрушившая здание – оба по-прежнему без сознания.
– Они мертвы? – поинтересовался Тит.
– Да нет, очень даже живы.
– В таком случае им нужен врач.
– Который и осмотрит их в свое время – в Инквизитории.
– Это мои подданные. Зачем их забирают в Инквизиторий? – капризным тоном произнес принц, чтобы в голосе звучала не забота о подданных, а раздражение от собственного бессилия.
– Мы всего лишь хотим допросить их, ваше высочество. И пока они будут находиться у нас, с удовольствием в любое время проводим к ним представителей Державы, – отозвалась инквизитор.
Уже лет десять, как в Инквизиторий не пускали никого из властей Державы.
– Могу ли я зайти к вам сегодня вечером, ваше высочество, – продолжила собеседница, – чтобы обсудить все, чему вы стали свидетелем?
По спине Тита побежала еще одна струйка пота. Значит, инквизитор все же подозревала его… в чем-то.
– Я уже рассказал обо всем, что видел. Кроме того, мои каникулы подошли к концу. Сегодня я возвращаюсь в школу.
– Мне казалось, вы собирались туда завтра утром.
– А мне казалось, что я волен приезжать и уезжать, когда мне вздумается, поскольку владею этой землей, – резко ответил Тит.
В глазах инквизитора он разглядел все те зверские пытки, которым ей хотелось бы подвергнуть принца в надежде превратить его в слабоумного идиота.
Однако она этого не сделает. Удовольствие, полученное от разрушения его разума, не стоило проблем, которые могли за этим последовать, учитывая, что он, в конце концов, правитель Державы.
По крайней мере, так успокаивал себя Тит.
Инквизитор улыбнулась. Он ненавидел ее улыбки чуть ли не больше, чем ее взгляды.
– Разумеется, ваше высочество может сам решать, когда и куда ему ехать, – согласилась она.
Его отпустили. Тит постарался, чтобы его облегченный выдох прозвучал не слишком громко.
Как только они вновь вышли на лужайку позади дома, инквизитор склонила голову в почтительном поклоне. Принц вскочил на Марбл, та расправила крылья и оттолкнулась от земли.
Но даже после того, как они поднялись в воздух и начали удаляться от деревни, Тит все еще ощущал на спине пристальный взгляд инквизитора.
Перемещение не было мгновенным. Иоланта продолжала падать. Некоторое время она кричала, но, осознав, что не чувствует бьющего в лицо воздушного потока, который показал бы, с какой скоростью она падает, замолчала. С таким же успехом она могла висеть на месте, лишь думая, что летит вниз, поскольку ощущала под собой пустоту.
Неожиданно Иоланта ощутила под собой нечто другое. Она приземлилась с глухим стуком, ушибив зад и заворчав от сотрясшего тело удара.
По-прежнему не было видно ни зги. Иоланта нащупала что-то мягкое, в нос ей ударили запахи пыли и засушенной лаванды. Сложенная одежда. Зарывшись руками поглубже, Иоланта наткнулась на поверхность, покрытую гладкой натянутой кожей. Под ней ощущалось нечто твердое – по всей вероятности, дерево. Боясь наделать нежелательного шума, чародейка не решилась постучать, чтобы проверить догадку.
Она продолжила изучать свое новое местоположение. Движения помогали удерживать страх – и желание поддаться панике – в узде. Если Иоланта попытается понять, что именно произошло за последние несколько часов, то взвоет от всей этой неразберихи. А если задумается о судьбе учителя Хейвуда, то рассыплется на мелкие кусочки от ужаса. Или чувства вины.
Опекун не страдал галлюцинациями под воздействием мериксиды. Он даже ничего не преувеличивал. А Иоланта предпочла не поверить его словам.
По сторонам от нее возвышались покрытые кожей стены, доходившие чародейке до плеча и увенчанные потолком, обитым простеганной кожей: Иоланта попала внутрь еще одного сундука.
Судя по всему, плотно закрытого. Она решила рискнуть зажечь маленький огонек. Тот начал излучать тусклый красный свет, выхвативший из темноты мощную щеколду, расположенную под щелью на стыке крышки и стены.
Наличие щеколды привело Иоланту в замешательство: получалось, что с ее помощью сундук запирался изнутри. По обе стороны от запора находились круглые деревянные диски. На одном Иоланта разглядела изображение глаза, на другом – уха. Очевидно, без разведки лучше было не высовываться.
Иоланта потушила пляшущий на ладони огонек – его свет мог ее выдать – и нащупала диски.
Сначала она коснулась изображения уха, но не расслышала ни звука. Иоланта передвинулась к смотровому отверстию, но увидеть тоже ничего не удалось. В комнате, где стоял сундук, было темно, словно на дне океана. Ни один предательский лучик не пробивался сквозь шторы на окнах.
Где бы Иоланта ни находилась, она, судя по всему, оказалась в полном одиночестве. Она нащупала и открыла щеколду. Затем подняла руки вверх и слегка надавила на крышку сундука.
Крышка чуть-чуть приподнялась и застряла. Иоланта толкнула сильнее и услышала металлический скрежет, но крышка не сдвинулась с места. Нахмурившись, Иоланта передвинула щеколду обратно и попробовала опять. На сей раз крышка вообще не пошевелилась. Значит, задвинутая щеколда не давала сундуку открыться. Но что мешало ему открыться, когда щеколда отодвинута?
У Иоланты похолодели кончики пальцев. Сундук был заперт снаружи.
...