Бетти Нильс "Поцелуй для Джулии"

1 … 6 … 23

Справка для читателей переводов

lisitza: 21.05.15 23:02

» глава 2, часть 2, заключительная

перевод - lisitza
редактура и оформление - gloomy glory
Какое-то время профессор молчал. Он проехал реку и быстро двинулся по шоссе к Дувру.
Затем поинтересовался:
– Вам удобно?
– Да, благодарю. Не думаю, что в такой машине может быть иначе.
Это наблюдение не заслужило ответа. Джулия поняла, что ей придется провести четыре или пять дней в компании человека, который обращается к ней только при необходимости. Как раз сейчас у него такая необходимость возникла.
– Вы очень молчаливы, мисс Бекуорт.
Джулия выдохнула, чтобы успокоиться, и все же в голосе прозвучало раздражение:
– Пожелай вы, чтобы я вела беседу, я бы сделала для этого все возможное.
Профессор рассмеялся:
– Думаю, я никогда не встречал такую, как вы. Вы – как это говорится? – мгновенно выходите из себя. По крайней мере, это добавляет интереса в жизнь. Мне понравилась ваша младшая сестра.
– Она всем нравится. Она милая девочка и говорит, что думает.
– Должно быть, это семейное! – И прежде, чем Джулия успела вымолвить хоть что-то, доктор продолжил: – Наверное, она скучает по отцу.
– Да, мы все скучаем. Он был особенным…
– Вы предпочитаете не говорить о нем? – В голосе профессора звучала доброта.
– Нет. Нет, мы много говорим о нем дома, но, конечно, другие люди забывают или стараются не произносить его имя, чтобы нас не расстраивать.
– Тогда расскажите о нем что-нибудь. Профессор Смит упоминал, что он вел обширную практику, и пациенты его любили.
– Любили, а он любил свою работу…
Эти слова словно вытащили пробку из бутылки. Речь хлынула потоком, Джулия потерялась в счастливых воспоминаниях, а когда останавливалась, чтобы перевести дух, профессор вставлял тихую фразу или вопрос, и она начинала снова.
Увидев, что они замедлили скорость, а мимо проплывают окрестности Дувра, Джулия удивилась.
– Я слишком много болтаю.
– Нет, совсем нет, мисс Бекуорт. Мне было очень интересно узнать о вашем отце. Вы умеете поддерживать интерес.
Она пробормотала что-то в ответ, раздумывая, не говорит ли в нем простая вежливость. И они вновь погрузились в молчание, пока профессор не въехал на паром и не проводил Джулию до ее кресла. Затем сел рядом, заказал кофе с бутербродами и, извинившись, раскрыл свой портфель и достал оттуда какие-то бумаги.
Кофе оказался превосходным, а Джулия вдруг осознала, что проголодалась. Закончив, она как можно естественнее сообщила:
– Пойду приведу себя в порядок.
– Да, пожалуйста, – небрежно отозвался профессор. – Когда пристанем к берегу, я не хочу задерживаться больше необходимого.
Он встал, чтобы ее пропустить, и протискиваясь мимо, Джулия подумала, что будто огибает большой и очень крепкий древесный ствол.
Позже, вернувшись на место, она выглянула в окно и задумалась, сколько времени займет дорога до Лейдена – их первой остановки.
Вскоре паром причалил.
– Чуть позже остановимся и перекусим, – уверил Джулию профессор, усаживая ее в машину, затем сам устроился на водительском сидении, и они двинулись в путь. – Брюгге, Антверпен, потом пересечем границу Голландии в Бреде и доедем до Гааги, Лейден сразу за ней.
Похоже, это все, что он собирался ей рассказать. Они переехали из Франции в Бельгию, и только тогда Джулия заметила карту в кармашке на двери. Двигались они по шоссе и по окраинам городов, и теперь она начала обращать внимание на дорожные указатели и отслеживать маршрут по карте. Профессор вел быстро, но, приходилось признать, с небрежной уверенностью, которая создавала ощущение безопасности, хоть и не позволяла ничего разглядеть. Однако когда они добрались до Брюгге, ван дер Дрисма сбавил скорость и, к удивлению Джулии, заявил:
– Это очаровательный городок. Мы проедем через него, чтобы вы получили представление о его красоте.
Что и сделал, по пути вежливо показывая интересные места, после чего вернулся на забитое под завязку шоссе.
Вскоре на горизонте замаячил Антверпен. Профессор свернул на кольцевую и, не доезжая до города, вновь выехал на шоссе чуть севернее. Джулия сочла, что босс, очевидно, знает дорогу. Конечно, он должен знать, поскольку часто ездит туда-обратно.
Огромный указатель сообщал, что они в сорока восьми километрах от Бреды. Путем нехитрых вычислений в уме, Джулия получила тридцать миль. При такой скорости они должны добраться туда меньше, чем через час.
Так и вышло. Не сворачивая с шоссе, они миновали окраины города и двинулись к Мудекскому мосту, а потом – к Роттердаму. Перед мостом профессор решил остановиться в маленьком придорожном кафе с наполовину занятыми столиками.
– Я присяду у окна, – сообщил доктор Джулии и кивнул на дверь возле бара. – Вон туда, и не задерживайтесь. Я голоден и думаю, вы тоже.
Она проголодалась. Завтрак прошел в другом мире, чай и ужин оставались под вопросом. Так что уже через пять минут Джулия вернулась.
– Я сделал заказ для нас обоих. Надеюсь, вам понравится мой выбор. Я пью кофе, но вам принесут чай – не совсем такой, как предпочитают англичане, но хоть что-то.
– Спасибо, я бы хотела чашечку. Вы успеваете?
– Да. Планирую быть в Лейдене к вечернему чаю. Ваша комната недалеко от госпиталя. Вы мне понадобитесь завтра днем. Утром я должен встретиться с несколькими людьми, так что у вас будет время осмотреться. Можете сходить на утреннюю службу в церковь Святого Петра. Это величественное здание.
– Я не говорю и не понимаю по-голландски.
– И не надо. Служба похожа на ту, что идет в ваших церквях, а если понадобится спросить дорогу, вас поймет практически любой.
– Тогда с удовольствием схожу.
Владелец кафе принес доктору кофе, а для Джулии – стакан горячей воды на блюдце и чайный пакетик. Мгновением позже он вернулся с двумя тарелками, на которых лежали кусочки хлеба, покрытые ломтиками ветчины, и глазунья из двух яиц.

– Это uitsmijter, – сказал профессор. – Если вам не нравится, скажите, я закажу что-нибудь другое.
– Выглядит вкусно.
Джулия набросилась на еду. Блюдо оказалось хорошим не только на вид, но и на вкус, и более того, прекрасно наполнило пустой желудок.
Ели молча. Профессор вел себя учтиво, вдумчиво относился к потребностям спутницы, но не был расположен к пустым разговорам. «Вполне понятно, – мысленно рассуждала Джулия, подъедая последние кусочки ветчины, – меня ему навязали, и я ему не нравлюсь, хоть он и скрывает неприязнь за хорошими манерами. По крайней мере, к моей работе он придраться не может…»
Через полчаса они вернулись в машину и двинулись в сторону Дордрехта и Роттердама. Когда Дордрехт остался позади, движение стало плотнее, а когда вокруг сомкнулись пригороды Роттердама, Джулия удивилась, как вообще можно что-то понять в этом транспортном клубке. Но ван дер Дрисму это, кажется, не пугало, и вскоре они пристроились к длинной очереди машин в туннеле через Маас, пересекли город и выехали на шоссе, ведущее в Гаагу. Оно шло в обход города, но то тут, то там виднелись поля и рощи, которых стало заметно больше у окраин Лейдена.
Пока профессор уверенно вел автомобиль через сердце города, Джулия старалась все разглядеть. Городок выглядел очаровательно: чудесные старые дома, шумные улицы… Но тут машина свернула на широкую улицу, рассеченную каналом.

– Рапенбург, – сообщил профессор. – Справа университет и медицинская школа.
Джулия почувствовала волнение, хоть внешне и осталась совершенно спокойна.
– Вы там остановитесь? – спросила она.
– Нет, у себя дома.
Она подождала продолжения, но похоже, большего ей знать не полагалось.
– Вы здесь живете? – не унималась Джулия.
– Время от времени.
Профессор вновь умолк и вскоре затормозил перед высоким узким домом – одним из цепи остроконечных строений сразу за университетскими корпусами.
– Думаю, здесь вам будет удобно.
Он вышел из машины, открыл дверь Джулии, достал из багажника ее чемодан и постучал в молоток на крепкой входной двери. Их встретила высокая худая женщина с приятным лицом, доброй улыбкой и в строгом черном платье.
Профессор обратился к ней на голландском, после чего повернулся к Джулии:
– Это мефру Шатт. Она покажет вам вашу комнату и принесет ужин. – Затем снова заговорил с госпожой Шатт, на сей раз на английском: – Мефру, это мисс Джулия Бекуорт. Я знаю, вы о ней позаботитесь. – И опять Джулии: – Я заеду за вами завтра в час дня. Возьмите с собой блокнот. Когда доберемся до места, я расскажу, чего от вас хочу.
– До места?
Ван дер Дрисма выглядел удивленным:
– А я не сказал? Мы едем в большой зал медицинской школы – на дискуссию о различных типах анемии. В основном вопросы и ответы на английском.
Ее «Очень хорошо, сэр» прозвучало так покорно, что профессор посмотрел на Джулию с подозрением. На это она ответила невинным взглядом зеленых глаз.
Доктор постоял, глядя на нее, и Джулия решила, что он собирается сказать что-то еще, но последовало лишь отрывистое:
– Доброй ночи, мисс Бекуорт.
С мефру Шатт он обменялся рукопожатием и парой дружеских реплик. Во всяком случае, Джулия решила, что они дружеские, поскольку не смогла понять ни слова.
– Идемте, мисс, – позвала госпожа Шатт и повела гостью вверх по лестнице в приятную комнату с видом на канал. Здесь было полно мебели – особенно много места занимала кровать, – но тепло и чисто.
Женщины улыбнулись друг другу.
– Ванная дальше по коридору. Если вам что-то понадобится, спросите, мисс. – И уже на выходе мефру Шатт добавила: – Если быстро спуститесь, я приготовлю чай.
Оставшись одна, Джулия опробовала кровать, выглянула в окно и достала из чемодана вещи, которые могли понадобиться на ночь. До сих пор все шло гладко. Она лишь надеялась, что сможет справиться со своей работой. Вскоре Джулия спустилась вниз, чтобы посидеть в гостиной и выпить чаю с хозяйкой.
Комната оказалась очаровательной. Старая мебель блестела, под ногами лежал толстый ковер, а на окнах висели тяжелые бархатные занавески. Госпожа Шатт зажгла несколько настольных ламп, так что прохожие с улицы могли увидеть комнату.
– Это обычай, – объяснила хозяйка. – Мы рады показать другим, как уютно живем.
Джулия пила свой чай, ела печенье, кивала, улыбалась, отвечала в такт и гадала, чем сейчас занят профессор. Если бы она ему нравилась, то, конечно, остановилась бы у него… Или его жена против? Джулия решила, что босс женат, поскольку он не проявлял интереса ни к кому из персонала больницы. А если не жена, то экономка…

Профессор ван дер Дрисма поехал прямо в госпиталь и вместе с коллегами проверил, насколько все готово к завтрашнему дню. Жаль, конечно, что семинар приходился на воскресенье, такое плотное расписание... Профессор сомневался, что успеет съездить домой, но хотя бы мог провести ночь в собственном жилище здесь, в Лейдене.
Туда он сейчас и направился, снова мимо университета, через канал, на узкую улицу рядом с внушительной библиотекой. Здесь было тихо, а четырехэтажные дома и разномастные фонтаны снаружи выглядели точно так же, как во время строительства – триста лет назад. Профессор доехал до конца, вышел из машины, поднялся по двойной лестнице к входной двери с украшенной фрамугой и вставил ключ в современный замок. Хозяина тут же приветствовал глухой лай, а стоило распахнуть дверь, как к ногам бросился большой лохматый пес.
Профессор невозмутимо перенес атаку.
– Джейсон, старина. Рад тебя снова видеть.
Затем повернулся и заговорил с тучной пожилой женщиной, вышедшей вслед за псом в узкую прихожую:
– Сиска, как хорошо оказаться дома, пусть даже всего на одну ночь.
Ван дер Дрисма обнял экономку за пухлые плечи.
– Я приготовила великолепный чай, – ответила та. – Какой стыд, что вы должны ужинать вне дома. – И с тоской добавила: – Возможно, скоро вы сможете проводить здесь больше времени. Вы слишком часто бываете в Англии. Женились бы уже. Найдите себе хорошую женушку.
– Если я кого-то найду, Сиска, то подумаю о женитьбе.
Он выпил чай в компании Джейсона, а потом оба отправились на долгую прогулку вдоль Рапенбурга, ведущего мимо дома госпожи Шатт. Профессор мог видеть Джулию, что сидела в мягко освещенной комнате с хозяйским котом на коленях и смеялась.
Ван дер Дрисма замер и минуту наблюдал за ней. «Красивая девушка, – думал он, – и великолепный секретарь». Его приятно удивили ее спокойные манеры во время их путешествия из Англии. Мисс Бекуорт не проявляла нетерпения, не просила остановиться в дороге и оказалась нетребовательной попутчицей, которая не ожидала развлечений. Продолжив прогулку, профессор переключился на мысли о завтрашних делах и тут же позабыл о Джулии.
Этим вечером он ужинал у друзей. Гиза ван дер Экерка он знал со студенчества. Гиз женился молодым – на симпатичной девушке Залии, которая оставила его и их маленькую дочь Алисию, когда та была еще крохой. Вскоре после этого Залия погибла в автокатастрофе, и сейчас, шесть лет спустя, друг женился снова – на англичанке. Со всех точек зрения брак оказался очень счастливым, и Алисия безумно привязалась к своей мачехе, Беатрис. Летом в семействе ждали прибавления.
Профессор добрался до деревушки примерно в десяти милях от Лейдена, припарковал машину перед крепким прямоугольным домом за высокой железной оградой и открыл дверцу для пса. Их с Джейсоном тепло встретили, и на мгновение ван дер Дрисма позавидовал старому другу, его симпатичной жене и маленькой дочери. «Они так очевидно влюблены друг в друга, и Алисия счастлива». Вечер прошел удачно. После ужина, когда малышка отправилась в постель, взрослые провели час или около того в гостиной у камина, а Джейсон и Фред – крупный пес ван дер Экерков – разлеглись у огня.
На обратном пути профессор обратился к сидевшему рядом Джейсону:
– Думаешь, мы сможем когда-нибудь найти такую, как Беатрис? А если найдем, удержим ли?
Полусонный пес осторожно рыкнул.
– Согласен? Тогда нам лучше начать поиски.

Однако на следующее утро для подобных мыслей в умной профессорской голове не осталось места. За ранней прогулкой с Джейсоном последовал еще один визит в госпиталь – на сей раз для осмотра пациентов и консультаций с коллегами, – а затем возвращение домой на обед.
Что касается Джулии, она рано поднялась и съела завтрак, состоявший из рогаликов, ломтиков сыра и хлеба с ветчиной и смородиной. Дополнила его целым кувшином кофе и, спросив дорогу у мефру Шатт, отправилась в церковь Святого Петра, где осталась на службу, естественно, не понимая ни слова. Проповедь длилась очень долго, но орган звучал великолепно, а некоторые гимны были похожи на родные, английские.
Джулия медленно возвращалась домой, разглядывая старые затейливые строения и желая иметь побольше времени для прогулки, но профессор сказал «в час», а госпожа Шатт сообщила, что они сядут обедать в полдень.
Они с хозяйкой прекрасно ладили, та с готовностью отвечала на множество вопросов Джулии о Лейдене и его истории. Мефру Шатт также поведала, что ее муж был как-то связан с университетом и она прожила здесь всю свою жизнь. Она рассказывала обо всем и вся, но о профессоре ван дер Дрисме даже не заикнулась.
Он пришел ровно в час. Джулия уже собралась и ждала.
Профессор без улыбки поздоровался, какое-то время провел с мефру Шатт и спросил у Джулии, готова ли она.
– Да, сэр. Что мне делать с сумкой? Взять с собой или забрать позже, перед отъездом?
– Мы уедем лишь завтра рано утром.
Ван дер Дрисма взглянул на часы и быстро усадил Джулию в машину. Поездка оказалась крайне непродолжительной. Джулия подумала, что пешком они бы и за пять минут добрались…
Профессор миновал больничный двор, проехал под аркой, припарковался, выпустил Джулию и со щелчком захлопнул дверцу за ее спиной.
– Сюда. – Он указал на дверь.
Джулия не шелохнулась.
– Одну минутку, профессор. Думаю, сначала я должна кое-что сказать. – Голос ее дрожал от гнева. – Вы тащите меня сюда, везете милями, бросаете, а теперь ждете, что я пойду с вами на какую-то дискуссию, о которой ничего не знаю. И наконец, вы меняете свои планы, не потрудившись мне рассказать. Я уже сложила сумку… – Она помолчала, переводя дыхание, и холодно добавила: – Вы крайне бесцеремонны и утомительны. Не лучше ли нам зайти? Вам не стоит опаздывать.
Профессор замер, рассматривая ее раздраженное лицо.
– Похоже, я должен перед вами извиниться, мисс Бекуорт. Я и не представлял, что вы испытывали какой-то дискомфорт во время нашего путешествия. И поскольку вы, очевидно, чувствуете потребность точно знать о каждом моем шаге в течение дня, я сделаю все возможное, чтобы держать вас в курсе. Однако сперва, если позволите, мы займемся семинаром.
«Он поставил меня на место! – дымилась Джулия. – Изобразил вздорной старухой. Ненавижу его!»
Без единого слова она последовала за шефом через дверь, вдоль узкого коридора и в лекционный зал, бурля от гнева под маской спокойствия.