Наследство дона Терессио

Сколько времени Альма провела в ванной она не знала. Напряжения дня сказалось и Альма задремала. Родной голос, раздавшийся из-за двери вывел Альму из состояния оцепенения.

Сразу же почувствовала, что вода остыла и леденит тело. Нужно выбираться. Не хватало еще заболеть в такое время.
Альма поднялась, давая каплям воды стечь. Перешагавнув бортик ванной, Альма взяла большое полотенце промокая стела оставшиеся капли.

- Заходи, - тихим, каким-то надтреснутым голосом, пригласила Альма, закутываясь в шелковый халат, - я почти одета.
_________________

- Дон Ламберти, мы благодарны, что вы пришли в столь скорбный час. Дон Молинаре просил передать, что будет в кабинете. Вы можете выпить аперитив пока все соберутся.
Лучия кивнула, подозвав служанку:
- Вас проводят.

- Ну что ты, Рене, милая. Всё идёт своим чередом. Я рада, что вы не пострадали.

Лучия просто пожала плечами. Зачем пугать своих гостий? Они и сами выросли в Италии, должны понимать, что жизнь настоящих мужчин связана с риском.
- Отец цел и невредим, мы молим Господа о капо Мицци.

Лучия не изменилась в лице, хотя ей и хотелось сказать, что для синьорины Флейм она синьора Терессио. Удивляясь вспышке беспричинного гнева, Лучия призналась себе, что злится не на эту женщину. А на то, что та ещё раз доказала, что и мужу Лучия не была нужна. Поэтому девушка просто кивнула и показала глазами на вход в зал.

_________________

Я вошла в ванну. Подруга стояла ко мне спиной, промокая волосы в полотенце.
- Нет смысла спрашивать тебя как ты.. Итак знаю, что ты испытываешь. Когда умирает отец и муж, да еще на их похоронах стреляют в бывшего любимого..
Тело подруги замирает и она поворачивается, недоуменно уставясь на меня.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну то, что хоронили дона Терессио и Анжело..
- Это я поняла. - нетерпеливо перебивает меня Альма, - а в кого стреляли?
- В Корелли конечно.. Ты разве не знала? - только глядя на Альму и то как бледнеет её лицо, я начала понимать, что она не знала..

Альма не могла понять о чем говорит Роберта.

- Что? - Альме казалось, что ее огрели чем-то тяжелым по голове. Она слышала слова, но совершенно не понимала смысла, который в них вкладывали. - Прости, Роберта, я не понимаю о чем ты говоришь, уверена что ты что-то путаешь. Я видела его. Он был здоров.
Альма говорила и кивала, как бы подтверждая свои слова.
Она обошла Роберту и проходя в спальню еще раз кивнув, как будто уговаривая саму себя.
- Ты ошиблась, Роберта.
Неожиданно в голове зашумело, а перед глазами поплыли черные круги, то что должно было произойти, произошло, накрывая Альму плотным удушающим покрывалом.
Она потеряла сознание, рухнув на пол.
_________________

Ещё только занималась заря, а слуги особняка дона Терессио были уже на ногах. Вытирали несуществующую пыль, натирали пол и перила воском, готовили изысканные блюда и накрывали на стол под придирчивым взглядом экономки синьоры Бьянчи, строгого вида сухопарой женщины лет пятидесяти. Склонясь над обеденным столом, застеленным белоснежной скатертью, она измеряла небольшой линейкой расстояние между столовыми приборами и краем тарелки. Удовлетворённо кивнув, она выпрямилась и велела нести блюда на стол.
Трёхметровый стол заставили снедью, хотя все отлично знали, что хозяева могут вовсе не спуститься к завтраку. Дом четы Терессио всегда поражал Кьяру поразительным безмолвием, каким-то нежилым видом. Наполненный предметами искусства, содержащийся в безупречном порядке, он напоминал ей музей. Первое время Кьяра даже боялась дотрагиваться до чего-то, опасаясь испортить баснословно дорогие вещи. Со временем вытирание пыли с картин и скульптур, за которые некоторые коллекционеры продали бы душу, стало для горничной обыденностью. Как и многие другие обязанности, которые пришлось постигать на практике, не имея почти никаких знаний, а лишь опыт, накопленный за годы помощи родителям в ресторане Неаполя. Сегодня был один из многих похожих друг на друга дней. Синьора Терессио вряд ли выйдет из комнаты, а синьор Терессио либо спустится к завтраку, либо уедет по делам, либо будет принимать гостей.

Слуги выстроились по струнке на расстоянии от накрытого стола и застыли, будто пытаясь слиться со стенами. Экономка встала рядом, отправив Кьяру кивком восвояси. На кухне ещё было множество дел. Девушка прошлась по дому, бесшумно ступая в своих лёгких ботиночках. В кухне она передала распоряжения синьоры Бьянчи работникам, сняла передник и ободок с головы и сложила их в стопку. Закрепив волосы шпильками, она присела на пол и стала вычищать духовку. Потратив не менее получаса на это грязное занятие, она вымыла руки и приступила к мытью окон и подоконников. Стрелки часов приближались к десяти утра. В помещении было душно и жарко, и Кьяре отчаянно хотелось на воздух. А ещё ей необходимо было узнать, где в этот час находится хозяин дома. Она выглянула в окно и увидела садовника, синьора Бруно, ходившего вдоль грядок. Бросив тряпку на стол, она выскользнула через чёрный ход в сад подошла к садовнику. Низенький полноватый мужчина в широкополой шляпе поливал цветы, аккуратно направляя струю под самый корень.

- Синьор Бруно, доброе утро. Вы не соберёте немного базилика? Дон Терессио очень любит, когда его добавляют в салат.
- Отчего же, девочка, соберу, - кивнул старик, не отрываясь от поливки, - да только хозяин со своим подручным уже уехали в город. Боюсь, пожухнет базилик, если сейчас собрать.
- Но ведь он скоро вернётся, - закинула удочку Кьяра, не придав своей фразе никакой интонации. Синьор Бруно сам решит, задала она вопрос или утверждала.
- Если хочешь порадовать дона Терессио салатом, приходи вечером. К ужину как раз успеешь. Старик Бруно плохо видит, но на слух никогда не жаловался. Не приедут раньше шести часов.
- Вы очень добры, синьор Бруно. Спасибо, - Кьяра улыбнулась, в очередной раз ощущая укол совести, и пошла по направлению к дому. Пора было выгуливать собак...

Хозяйка так и не спустилась в тот день ни к завтраку, ни к обеду. Дон Терессио не вернулся к шести, к семи его также не было.

Ужин давно остыл, и слуги уже начали убирать со стола, когда раздался телефонный звонок. Она точно не помнила, кто и что сказал, она только понимала, что оцепенела, застыла как статуя, хотя потом другие слуги уверяли, что она кричала. А Кьяра лишь смотрела в глаза молодой вдовы, молясь Богу, чтобы та не страдала, чтобы та нелюбовь, что она явно испытывала к своему мужу, стёрла на нет всю скорбь, что всегда сопровождает смерть. И благодарила Бога, что в этот момент она не смотрит к глаза Альмы ди Чиара и её маленького сына, потерявших любимого мужа и отца. И корила себя за промелькнувшее, хоть и на миг чувство облегчения. Крохотное зёрнышко надежды на то, что всё это закончилось.

В суматохе прошли дни приготовления к похоронам. Траурная процессия двинулась в сторону церкви, чтобы потом проводить в последний путь дона Терессио и его капо. И сейчас все, кто был на похоронах, возвращались в дом. Кьяра разносила подносы, подавала напитки, выполняла привычные для слуг поручения, невольно прислушиваясь к разговорам.

Мерседес спокойно отреагировала на недвусмысленный ответ, мило улыбнувшись Моррисону. Застегнув на ней ремень безопасности, он захлопнул дверь с такой силой, что Мерседес едва не подпрыгнула от неожиданности. Настроение синьора Моррисона заметно ухудшилось и причина ей была неведома. По крайней мере она уж точно не могла быть этой причиной. Во время короткой поездки к дому Терессио не было произнесено ни слова.
По прибытии на место, Мерседес вышла из машины опираясь на протянутую Моррисоном руку и окинула взглядом знакомый дом. Со времени ее последнего визита ничего не изменилось. По всей территории были рассредоточены люди Терессио и охрана прибывших на поминки донов. Естественно, на входе ее обыскивать не стали.

Поднявшись по ступенькам в сопровождении Моррисона, Мерседес произнесла с не менее вежливой улыбкой:
- Всего хорошего, синьор Моррисон. Если мне что либо понадобится, я непременно обращусь именно к вам.
Мерседес задержалась на ступеньках, чтобы проводить взглядом удаляющегося мужчину. Зачем она это сделала, так и не поняла.Едва заметно пожав плечами, Мерседес толкнула дверь и вошла в просторный холл.
_________________

Когда Альма шлепнулась на пол без сознания, я испуганно вскрикнула и подбежала к подруге.
- Альма очнись. - чуть ударила по щеке. А как еще приводить девушек в чувства? Не поцелуем же, чуть потрясла, никакого эффекта. - Черт, Альма ну очнись же, попыталась поднять её, чтобы перенести на кровать, но не тут-то было, тело девушки оказалось более чем весомым, хотя с виду этого не скажешь.. Вобщем как я не пыжилась, а Альма так и осталась лежать там, где и рухнула. И только когда силы были на исходе, до меня дошло, что легче подложить подушку под голову. Может хоть это поможет. А еще нашатырь. Я вскочила с пола и прошла в ванную комнату, открывая шкафчик, уж здесь обязательно должно быть что-то похожее на нашатырь. Так зеленка, не подойдет. Спирт, тоже. А это что за бутылек? Открыв крышку резко отстранилась сморщив нос, а из глаз полились слезы. Вот он. Услышав какой-то шум в комнате я поспешила вернуться. Альма повернула голову в мою сторону.
- С ним все в порядке?
- Ну наконец-то. Ну и испугала ты меня, подруга.
- Ты не ответила - взгляд направлен на меня, а тело напряглось в ожидании ответа.
- На вот, - я подсунула к ее носу нашатырь и услышала сквозь чих отборную брань. Вот теперь передо мной была та Альма, которую я знала с детства.
- Да не волнуйся ты так.. с ним все в порядке. Марсело сказал, что он всего лишь ранен в плечо.

- Всего лишь? Это обнадеживает, - сарказм в голосе Альмы, привел ее в чувство. Роберта то уж точно не виновата ни в чем. И срываться на ней совершенно не стоило.
- Помоги мне подняться, - Альма оперлась на протянутую руку и встала на ноги, голова немного кружилась и дрожали колени. Но ей срочно нужно было вниз, чтобы узнать последние новости.
Она подошла к трюмо и присев на мягкий пуфик, взяла в руки расческу. Но неожиданно что-то вспомнив, она посмотрела на подругу.
- Поможешь мне?- протягивая Роберте расческу.
_________________

я никогда не сомневалась в силе духа подруги. Откуда она черпала их в себе, мне не ведомо, но то, как быстро она переместилась к трюмо и с каким неистовством стала наносить румяна, я поняла как это важно для нее.
Взяв расческу в руки я, как в детстве, стала расчесывать шелковистые волосы Альмы, пытаясь придать им форму прически. Это было нашей детской забавой. Мне нравилось возиться с ее волосами, а Альме нравилось что из этого получалось.
- Неужели он до сих пор так дорог тебе? - тихо спросила я, выправляя прядь волос у виска.

Моррисон во второй раз за этот день чуть не вскинул брови от удивления, когда услышал, как ему желают всего хорошего. И если бы не тон синьорины Дамиани он бы, пожалуй, не обратил на её слова никакого внимания. Однако именно её поведение и её тон заставляли его хотеть... Кстати, чего именно? Ну, хотя бы услышать совсем другие слова, слетевшие бы с этих уст. Пока же он просто развернулся на месте и принялся спускаться по лестнице, чувствуя спиной её взгляд. Он был простым капо. Ключевое слово "был". Его происхождение не позволило бы ему быть новым боссом. А к Мерседес, если верить тому, что он знал, дон Терессио относился как к дочери. Итак, бывший капо, дона которого убили и вздорная красотка с острым язычком, только что отправившая его куда подальше. Счёт 7:0 в пользу обстоятельств, которые ни к чёрту.
- Алессио, ты в курсе того, что случилось на кладбище? - Моррисон подошёл к одному из солдат, которые сейчас охраняли особняк. Передёрнул плечами, выкидывая все мысли, не касающиеся дела, из головы.
- Да. Чьи-то люди открыли огонь по донам.
- По всем?
- Кажется, да. Корелли ранен.
- Остальные?
- Целы.
- Понял.
Джейсон кивнул, отходя от Алессио и, заложив руки в карманы брюк, направился ко входу в дом. Итак, кто-то решил убрать всех донов разом. Абсурд? Абсурд. Кто-то из донов решил убрать остальных? Это было больше похоже на правду. Кто именно мог это сделать, пока было неясно, но - Моррисон был уверен в этом - совсем скоро всё встанет на места. Удостоверившись, что снаружи охраны хватает, Джей вошёл в дом, тут же оказываясь среди множества людей и высматривая среди них определённого человека. Который любил расхаживать с пистолетами на аппетитных бёдрах.

Рене ещё полгода назад поразило то, что во всех пяти итальянских Семьях Нью-Йорк сити доны были молодыми мужчинами, даже отец Лучии. Только дядя Джино немного выбивался по возрасту вперёд. Их всех пригласили остаться в доме до Комиссии. Хорошо, что для женщин было отведено отдельное крыло дома.Девушка огляделась вокруг, гости всё подходили к вдове и направлялись в столовую, где были накрыты столы.
- Как ты, Кристина? - Глядя на свежее лицо своей кузины, Рене невольно улыбнулась,- нашла наших старичков? У них всё в порядке?

- Нам помог добраться до дома синьор Скиллачи. - Тень улыбки промелькнула в глазах Рене. - Он забавный, ваш Марио и водит почти как я... раньше...
После того, как оба их автомобиля были превращены в груду искорёженного железа, Рене не садилась за руль, хотя когда-то носилась по трассе на отцовском Alfa Rimeo очень лихо. Лет с двенадцати уже ей позволяли садиться за руль.. Она обожала гонки, которые проходили у них на Сицилии и в 14 сбежала на знаменитые Targa Florio на своей малышке Alficcio -так она ласково называла быстроходный автомобиль. Очень жаль, что на старте её нашёл отец и, смеясь, сам уселся за руль и проехал вместе с Рене вокруг парка Мадони один круг, осторожно следуя в самом хвосте автомобилей. Это были её единственные международные гонки... Отец привёз тогда её домой, взяв обещание никогда больше не поступать так опрометчиво, и потом они ещё долго с улыбкой вспоминали её побег...
Оторвавшись от воспоминаний, Рене посмотрела на Лучию.
Лучия тактично отказалась от помощи. У неё, как у хорошей хозяйки этого большого дома, всё было под контролем. Неожиданно к с ним подошла синьорита Флейм.

Рене отошла от женщин, чтобы не мешать их беседе, но была удивлена. Певица о чём-то поговорила с Лучией и отошла.

Рене стараясь сделать это незаметно, рассматривала наряд любовницы дяди Джино и чуть не наткнулась на едва вошедшую девушку.
- Chiedo scusa* . - вырвалось у неё и вдруг она узнала эту девушку. Слегка нахмурив брови от своей неловкости она спросила- Мерседес? Мерседес Дамиани? Здравствуй, дорогая. - Она очень обрадовалась своей знакомой.
Рене познакомилась с Мерседес совершенно случайно полгода назад, точно так же наткнувшись на неё в дверях дома дяди. Они даже провели немного времени вместе совершив небольшую прогулку по Нью-Йорку. Девушка поведала ей, что работает в небольшом магазинчике и что родилась здесь, а Рене рассказала о своей работе в аптеке. Она тогда и решила, что когда переберётся сюда, то найдёт себе работу и прежде всего жильё. И её собеседница дала ей адрес своей знакомой.
- Очень рада тебя видеть, Мерседес.

____________________
* - Простите

Лучия подозвала к себе молоденькую служанку, которую, как она помнила экономка звала Кьяра. "Хороший генерал знает солдата в лицо, хороший дон должен знать даже их матерей," - так говаривал отец.
- Синьорина Кьяра, завтра будут гонки в честь памяти моего покойного мужа. Пойдите на кухню и соберите корзины с закусками.

- Синьорина Дамиани, спасибо, что пришли разделить нашу печаль. - Лучия кивнула внучке старого дона. Мерседес бывала дома и у самих Молинаре, вероятно, имела дела с отцом. Но показывать это было бы неосмотрительно, поэтому Лучия была официальна.

Лучия кивнула, а в ответ на замечание о вождении изумленно распахнула глаза:
- Тебе позволили сесть за руль, Рене?
_________________

Стоило Меседес переступить порог, как на нее налетела молодая синьорина и пролепетала слова извинения. Дамиани слегка отстранилась и внимательно посмотрела на племянницу дона Терессио. Они встречались раньше. Если быть точной - на свадьбе Терессио и Лючии.

- Здравствуй, Рене! - Мерседес вспомнила имя девушки без особого труда, - Взаимно. Прими мои глубочайшие соболезнования. Смерть дона Терессио стала большой утрат ой для каждого из нас.

К девушкам подошел Витторио Назорине, консильери Молинаре и вполголоса сообщил, что его дон желает ее видеть в библиотеке.
Мерседес кивнула в знак согласия, но от сопровождения отказалась, пояснив, что прекрасно ориентируется в доме и найдет дорогу к библиотеке самостоятельно.
Зачем она понадобилась Молинаре? На нее пала тень подозрения, или появилась срочная работа?
После инцидента на кладбище у дона Пауло могли появиться подозрения на счет того, кто за всем этим стоит. Если только он сам не приложил руку к произошедшему. Хотя нет, подвергать опасности женщин семьи Терессио в такой момент он бы не стал.
Мерседес до боли хотелось покончить со всем этим, забрать деньги и уехать из города, туда, где никто не знает о ее прошлом, и тем более о ее настоящем. Потерпеть осталось всего ничего. Терпения ей было не занимать.

Закончив разговор с Витторио, Мерседес повернулась к Рене и вежливо поинтересовалась:
- Дорогая, ты давно в Нью-Йорке?
_________________

Когда Френк вернулся домой, и растянулся на диване в своем кабинете, к нему через несколько минут привезли его личного врача.
- Ну-с,- отнимая окровавленную ткань от раны,- что у нас здесь?
- Пуля.
- Вижу что пуля,- обрабатывая края раны,- не бережете вы себя, батенька, не бережете.
Дон прощал ему многое. Разные высказывания на свой счет, шутливые и не очень. Да и как не прощать человеку, от которого зависит твоя жизнь. Но каждый раз они начинались с одной и той же фразы
- Матушку бы свою поберегли.
На сколько Френк разбирался в людях, старый лис давно испытывал к его матери теплые чувства, но боялся его. И всегда держался на расстоянии.
- Предоставляю эту честь тебе.
Доктор ничего не ответил, только чуть дрогнула рука, но он тут же взял все эмоции под контроль, молча заканчивая свою работу.После чего, очень медленно сложил инструмент в свой ящичек и поворачиваясь к пытающему сесть Френку.
- Я зайду завтра, что бы сделать перевязку.
- Я передам матери, что вы зайдете.
- Дон Корелли.
- Нет, это ты послушай меня, Патрик,- Френк окончательно сел на диване, сбрасывая с себя окровавленную рубашку на пол,- я не слепой, ни первый год живу на земле и кое что научился понимать в этой жизни и ценить. А самым бесценным в моей жизни является моя мать. Я вижу как реагируете на ее имя вы. Вижу как загорается ее глаза когда я упоминаю ваше имя. Но я понимаю вашу осторожность,- Френк попытался чуть улыбнуться,- идите, мне кажется в это время она бывает в саду.
- Вы не пожалеете.
- Вот в этом я уверен.
Когда за эскулапом закрылась дверь, Френ откинул голову прикрывая глаза. спать хотелось неимоверно. Но было нельзя. Оставалась пара не решенных дел
Дверь тихо отворилась пропуская Лучио в кабинет. За все совместно проведенные годы Френк научился различать его шаги. Тихие, крадущиеся.
- Как ты?
- Жить буду,- дернув краем губ.
- Это само собой разумеющееся.
- Я бы не был так уверен. Уже не уверен,- приоткрывая глаза Френк посмотрел на Лучио,- ты забыл кто в меня стрелял? Вместо того что бы уложить всех донов и одним махом решить все проблемы, мы имеем еще больше проблем.
- И сейчас эта проблема хочет с тобой поговорить.
- Что?,- дон выпрямился на диване с удивлением смотря на своего советника,- вы там совсем ахренели что ли? Какого черта он еще жив, да еще в моем доме и просит разговора со мной? Лучио, может я что то перестал понимать?
- Погоди, Френк, погоди.
- Что погоди?,- с каждым произнесенным словом его голос становился все громче.
- Убить, мы можем сию минуту. Я сейчас выйду и собственноручно его прикончу.
- И?
- Но мы никогда не узнаем зачем он пришел. Возможно у парня есть что сказать.
- Или у него зашкаливает наглость и самоуверенность.
- Или это. Но убрать его, мы успеем в любом случае..
- Хорошо, только кинь мне что то из шкафа, накину что то на себя.
Порывшись в шкафу, Лучио извлек одну из рубашек дона, кидая ему на диван, накинув которую на плечи, он коротко кивнул Лучио давая приказ впустить.
_________________

Скинув пальто на руки прислуге, Франко прошёл в заполненную народом гостиную, где молодая вдова встречала прибывших гостей. Ещё раз выразив все подобающие соболезнования, Франко согласился, что апперитив в обществе дона Молинаре будет весьма кстати и последовал за горничной в сторону кабинета, оставив Данте в гостиной. Старый лис чует подводные течения как никто другой. Особенно сейчас, когда люди встревожены нападением, Данте незаменим и почти наверняка вычислит причастных.

Горничная провела его по коридору к кабинету Терессио и открыла перед ним дверь. Кивнув, Франко прошёл мимо неё.

- Молинаре. - Ламберти протянул руку для приветствия и опустился в кресло, стоящее спиной к стене, - Печальный повод для встречи, не так ли?