Таинственный замок 3. Оборотни

Видение того как её челюсти сжимаются на его шеи было настолько ясным, что она услышала хруст позвонков.
А может согласиться? Увести этого человека подальше от посторонних глаз, на улицу, в лес и там, обратившись устроить ему незабываемые впечатления...
Волчица у неё внутри ожила, томясь предвкушением... Её добыча...

В волчьей стае действует право сильного...
Медведь это никогда не понимал...
Всё произошло так быстро, она лишь успела осознать, что добыча уходит из когтей и тихо рыкнула на посмевшего покуситься.

Воздух в комнате вытиснил дух ярости, гнева, страха и...

дразнящий запах медвежьей крови стал последней каплей. Как в тот раз...
Бекка удивлённо посмотрела на готового перевоплотиться Эрса... Она только сейчас поняла, что было в нём такого, что беспокоило её, всегда. Да, он боролся за свою добычу, но добыча, которую он желает не этот человек. ...

Волчица внутри встрепенулась, подняла голову, готовая разорвать путы и вырваться наконец наружу.
Бекке с трудом удавалось сдержать себя в руках помня, что вокруг люди.
Резкий голос, прозвучавший в комнате подействовал как холодный душ.

Бекка знала порядок. И всегда знала своё место.
Она понимала, что провинилась.
Если бы они сейчас были в волчьем обличии, она бы прижалась к земле, поджав хвост.
Но они не волки и вокруг полно непосвящённых, поэтому Бекка просто опустила глаза и, склонив голову отступила на шаг, признавая своё ничтожество.
Это было... унизительно.
Ещё и у него на глазах.
Она столько сил потратила чтобы достичь своё теперешнее положение.
И теперь всё придётся начинать заново.
Бросив гневный взгляд в сторону медведя она быстро вышла из бара в коридор, боясь не совладать с эмоциями.

Крейн знал, что Баккара не отступит. Не станет скромно потуплять взор, стыдливо прикрываться или же бросаться в него мочалкой, с требованием немедля покинуть ванную. Она сделает то, что выбьет дыхание из его груди, окончательно лишая остатков разума. И Крейн ждал этого момента с каким-то болезненным восторгом. Словно натянутая струна напряжения, протянутого меж ним и Николь, зазвенела, угрожая вот-вот порваться. И Константин ждал, когда же это произойдёт. Понимала ли Николь, что могло случиться в любую секунду? Понимала ли, что может зверь, проснувшийся в нём, сделать с ней в следующее мгновение, стоит только его хозяину дать ему поблажку? Понимает ли Баккара, что в этой игре не останется ничего, кроме её истерзанного наслаждением тела, потому что Константин Крейн не привык ставить для себя границы в том, что касалось секса?
Она поднялась из воды, переступила бортик ванны, заставляя стоящего напротив мужчину жадно оглядывать её совершенное тело, которое так отчаянно хотелось попробовать. Везде. Николь была идеальной. Идеальной для него и такой же недоступной, потому что Крейн не желал никаких привязанностей в жизни. Он был уверен: стоит ему только вкусить, каково это, брать Баккару, отдавая себя взамен, как для него не будет больше существовать никого. Она станет для него всем, а это значит, что кто-то сможет использовать Николь, если решит ему навредить. И всё же он не мог отказать себе в удовольствии ещё немного растянуть этот сладостный миг, продлить болезненную агонию от того, что она настолько близко.
Николь вдела руки в рукава халата, и сейчас их с Крейном разделяли лишь миллиметры расстояния и ткань одежды, но мужчина чувствовал жар, исходящий от её тела, и аромат волос своей женщины, которая никогда не станет таковой.

А Крейн уже и забыл о том, зачем они здесь. Нельзя настолько отдаваться во власть женщин. Никогда. Дыхание стало хриплым и теперь с трудом вырывалось сквозь плотно сжатые зубы. Крейн осторожно отвёл тёмные волосы Николь, каскадом упавшие ей на спину, провёл губами по шее женщины, едва касаясь кожи и вдыхая её аромат. Вторая ладонь скользнула по животу, пальцы прошлись по горячей бархатистой коже, сначала невесомо, потом с силой нажимая, вдавливая Николь в напряжённое мужское тело. Крейн знал, что Баккара не менее возбуждена, чем он, и удовлетворённо хмыкнул, почувствовав аромат её возбуждения. Если он сейчас позволит себе скользнуть пальцами ниже и почувствует, насколько она влажная и готовая для него, то через полминуты, должно быть, разнесёт ванную ко всем чертям.
- Я буду ждать тебя в коридоре, - шепнул он ей на ухо, тут же отстраняясь и давая себе мысленное обещание, что это был первый и последний раз, когда он разрешил себе подобное. Больше он близко не подойдёт к ней. Настолько близко - никогда.
Через несколько секунд он уже мерил шагами коридор, стараясь сосредоточиться мыслями на книге...

У этого парня явно проблемы с головой.
Интересно, он в серьез думает, что я буду пытаться убить его? Сомневаюсь, что это существо можно ранить, что уж говорить о смерти.
Но, даже если мне это удастся, его братец и солдаты, которыми он вечно меня запугивает, не выпустят меня отсюда живой.
Я все еще стояла с завязанными глазами, дрожащей рукой сжимая рукоять клинка.
Нужно показать мужчине, что я не мерзкое отродье, как он постоянно меня называет. Нужно объяснить, что я готова сотрудничать или как это там называется.
- Я не буду никого убивать. Я хочу помочь... Я сделаю все что нужно, только не бей меня и не отдавай солдатам... Пожалуйста.
Кинжал выпал из разжатых пальцев, с глухим звуком приземлившись на пол.

Комната в которую его отвели оказалась вполне жилой. Собственно за такие деньги иначе и быть не могло. И никаких следов присутсвия Бекки. это тоже Торбина вполне устраивало.
Развлечения развлечениями, а покушения на свою частную территорию он не любил, пресекая на корнб предложения очередной подружки "пожить немного вместе у тебя".
Но, к счастью Бекка была не из таких. И этим она его вполне устраивала.
Так же как и своими связями в мире охотников.
Дору совсем недавно "заболел" стремлением украсить свой дом как можно большим количеством охотничьих трофеев и доя начала скупил самое современное снаряжение, дань мальчишескому увлечению оружием и оловянными солдатиками.
По сути, это была его первая настоящая охота. Да, он знал, что попал в это общество принимают только избранных, значит ему тут как раз место.
Иначе зачем существуют деньги? чтобы купить себе самое лучшее.
А Бека обещала помочь.

Дору переоделся, достал оружие. Некоторое время он рассматривал его, примеряясь и прицеливась в развешенные по стенам трофеи. Но вскоре ему это надоело.
Поэтому сложив оружие, он вышел из комнаты, рассчитывая познакомиться с кем-нибудь из обитателей замка.

Из-за поворота на него кто-то налетел

Мея носилась, как метеор, потому что она ничего не успевала. Черт побери, сколько в этом замке кроватей, на которых нужно перестелить простыни?
Поэтому, она бегала в прачечную, брала чистые простыни, несла туда снятые с кроватей, опять брала чистые и снова бежала. К концу вечера у нее перед глазами все кружилось. Поэтому она совершенно нечаянно, исключительно по причине кружения перед глазами, налетела на кого-то в коридоре.

Она упала навзничь на спину, прижимая стопку простыней к животу. Вытянув ноги и глядя в потолок, она немного полежала. Чтобы хоть немного отдохнуть. Такая работа могла загнать лошадь, а Мея лошадью не была.
Потом, когда кружение перед глазами чуть замедлилось, Мея приподняла голову и сказала:
- Спасибо, господин, что позволили мне немного отдохнуть. Надеюсь, я не причинила Вам вреда, когда врезалась в Вас?
В благодарность она решила проявить заботу и об этом господине тоже. С проявлением заботы у нее сегодня выходило неплохо.

Толпа рассеялась и Эва не спеша направилась в сторону того коридора, где находился её номер. Надо бы перекинуть фотографии, а то не ровен час. Эва чуть улыбнулась. До сих пор ей не доводилось сталкиваться с откровенным противодействием, в отличие от других коллег, у которых случалось что отнимали и разбивали камеры. Но сегодня ей почему-то было тревожно. Неприязненные взгляды владельцев отеля настораживали, хотя редактор пел соловьём, отправляя её сюда. Эх, надо было ей всё же настоять и поехать в Найроби. Дикие животные грациозны и прекрасны не менее, а даже и более, чем творения человеческих рук, и они не возражают, когда их снимаешь. В отличие от этих богатых и знаменитых.

Она медленно брела по коридорам, на ходу перелистывала фотографии на дисплее камеры. Снимки драки в баре вышли на удивление хорошо. Особенно этот тип в рваном костюме. Стоп, а почему он у него порван? На предыдущем снимке же был цел. Эва задумчиво почесала кончик носа и перелистнула несколько снимков назад. Чёрт, он оказался на заднем плане и не в фокусе, но всё же видно, что костюм на нём цел, цел, цел, порван... И что-то странное в фигуре... Надо рассмотреть будет поближе на экране, с этим типом что-то явно не то. А вот и тот другой, со странным взглядом, который так беспричинно напугал её чуть раньше, отшвыривает первого к стене... Эва в нетерпении вытащила из камеры карту памяти и зажала её в кулаке.



Она настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила как за поворотом коридора налетела на горничную, с охапкой простыней. От неожиданности она чуть не упала. Извинившись, Эва помогла девушке поднять упавшее бельё и вдруг поняла, что выронила карту памяти. Проклиная свою неуклюжесть и нетерпение, Эва упала на колени и зашарила руками по шкурам, покрывающим пол.

Мея кое-как поднялась с пола, одной рукой одернула платье, и попыталась улыбнуться господину. Улыбка получилась жалкой, но что поделать, к вечеру она была полностью без сил, а ведь она еще перестелила простыни не на всех кроватях.
Она раскланивалась и пятилась задом, как ... те, кто пятятся задом (а ведь такая манера ходьбы уже стала входить у нее в привычку), когда

Надо ли говорить, что с следующий миг Мея снова лежала на спине, вытянув ноги и прижимая простыни к животу? Ей предоставилась еще одна минутка отдыха. Просто прелесть!
Подняв голову, Мея хотела снова извиниться, но госпожа была столь любезна, что извинилась сама и даже помогла Мее подняться.
Они на пару собрали простыни в аккуратную стопку. Мея дала себе страшную клятву, что она ни за что не побежит в прачечную снова! И кто-то будет спать на простынях, которые валялись на полу!
Потом Мея с удивлением уставилась на госпожу, которая опустившись на коленки, шарила руками по полу, явно разыскивая что-то ценное. Решив излить очередную порцию заботы, Мея положила стопку простыней на шкуры, все равно им уже не повредит, так какая разница сколько раз они полежат на полу, и тоже зашарила по полу руками, изо всех сил помогая незнакомой любезной госпоже в поисках её сокровища.

От неожиданности Дору отпрянул назад и тоже упал бы, если бы не стенка.
- Это вы меня простите, - он узнал девушку и решил опять сыграть в милашку. - Давайте помогу, - Дору протянул руку, помогая девушке подняться. - И если вас будут ругать за простыни, валите всё на меня.

С этими словами от развернулся и скрылся за поворотом.

Ранее ...

Мея зарделась. Она чувствовала себя госпожой, к ней так хорошо относились: говорили комплименты и держали за руку. И даже грозились заступиться в случае неприятностей с начальством. Работа начинала Мее нравиться.

Немного разочарованно Мея посмотрела вслед любезному господину.

Сейчас ...
Мея уже перестала искать неизвестное сокровище. Она просто сидела на шкурах, сложив по-турецки ноги и составляла компанию любезной красивой госпоже, которая все еще ползала по шкурам в поисках чего-то очень ей дорогого.

Бекка направлялась в свою комнату

Разговор с Дору был не самым удачным продолжением вечера. Только не сейчас, когда она всего в полушаге от перевоплощения.
Тем не менее Бекке удалось сдержать досаду и она постаралась ласково улыбнуться, надеясь, что улыбка не похожа на оскал.
- Вы что-то потеряли, мистер Торбу?
Этот мужчина её шанс, жертва, добыча принесённая в стаю... Точнее не он сам, а его деньги. Хотя и он тоже может на что-нибудь сгодится. Тело у него крепкое.

Обняв одной рукой он притянул Бекку к себе

- Тёплую постель? - протянул Дору с издёвкой, всё ещё продолжая удерживать девушку за талию.- Хотя нет, - он отрицательно мотнул головой, - с этим всё в порядке, спасибо, в моей комнате есть всё необходимое. А вот выпить бы не мешало. Ты со мной?

Эрс понимал, что свалял дурака. Понимал, что позволил эмоциям возобладать над разумом.
Еще глупее было выставить себя перед херсиром клана невоздержанным придурком. Но рука постороннего мужика, лежащая на бедре ЕГО женщины - это должно быть слишком для любого. Даже для Улафа. Если, конечно, у него есть женщина.
Он проводил взглядом ушедшего херсира и только тогда посмотрел на Бекку.

Она злилась. Эрс понял это по раздражению и недовольству, запах которых он ощущал - словно морозные иглы пронзили его кожу.
Бекка вышла, и Эрс поспешил за ней. Догнав ее, он рывком повернул ее к себе.
- Подожди! - его рука собственнически обхватила женскую шею и притянула к его губам.
- Я не дам тебе уйти, - произнес Эрс, не слишком заботясь, что их могут услышать - Ты моя. Слышишь? Я вызову на поединок и убью каждого, кто протянет свои лапы к тебе. Я убью и тебя, если иначе ты не можешь...
И прежде, чем впиться в ее губы поцелуем, еще раз раздельно произнес:
- Запомни. Ты. Моя.

Эрс разорвал их поцелуй и отодвинувшись еще раз посмотрел в глаза Бекки - долгим, красноречивым взглядом, а затем, резко развернувшись, быстро зашагал к своей комнате...

Николь застыла в руках Крейна на несколько мгновений, казавшихся бесконечными. Легкое щекочущее прикосновение его губ к влажной коже заставило инстинктивно по-кошачьи выгнуть спину в стремлении придвинуться к мужчине еще ближе. Константин умел обращаться с глупенькими бабочками, которым не терпелось прикоснуться к его огню. Еще немного и ее самоконтроль рухнет до основания и Баккара замурлычет в умелых руках альфы подобно домашней кошечке. Почему он не уйдет и не оставит ее в покое? Чего добивается? Надеется, что она начнет умолять взять ее тут же на голом полу в ванной отеля?
Крейн положил руку на все еще обнаженный живот Николь, притягивая к себе, мучительно медленно лаская пылающую кожу и Баккара заскрежетала зубами от бессильного гнева, но так и не шелохнулась. Она даже не в состоянии его оттолкнуть.Пока еще ненавязчивые прикосновения не вызывают в ней ничего, кроме болезненного желания получить больше. И самое страшное, он понимает насколько сильно его влияние на Николь. Знает,что стоит ему проявить чуть больше настойчивости и в определенный момент Баккара сделает все что он попросит, или прикажет сделать. Николь ненавидела себя за свою слабость. Ненавидела свое предательское тело, с готовностью откликающееся даже на жаркие взгляды альфы, не говоря уже о прикосновениях. Но еще больше Николь ненавидела мужчину, играющего с ней в кошки-мышки. Ненавидела и боялась.

Как только Крейн отстранился, Баккара втянула в легкие побольше воздуха и наконец начала дышать. Каждый вдох давался тяжело, через силу, будто она только что вынырнула из глубины. Проклятая слабость.
Тихо скрипнула дверь, закрывшись за Констатнином и Николь опустила руки, позволив теперь уже бесполезной тряпке свободно упасть на пол позади нее. Стало холодно. Еще мгновение назад возбуждение буквально выжигало ее изнутри, заставляя все тело плавиться, сейчас - ее трясло от озноба. Нужно одеться. Во что-то теплое, удобное и неброское.Зло пнув на прощание ни в чем не повинных халат, Баккара переступила через него и пошла в спальню. Переодевшись, Николь, тщательно расчесала волосы и нетуго стянула их черной лентой. На сборы было потрачено не больше пяти минут. Выслушивать "комплименты" Крейна по поводу ее непунктуальности сейчас хотелось меньше всего. Бросив беглый взгляд в зеркало, Николь усмехнулась. Брюки из тонкой кожи и короткий черный жакет выгодно подчеркнули все достоинства фигуры. Набросив сверху длинную меховую безрукавку, Баккара залпом выпила стакан остывшего молока, оставленного горничной на столике, и облизнула губы. Наверно сейчас не мешало бы выпить чего-нибудь покрепче. А еще лучше вонзить клыки кому-нибудь в горло и наблюдать как жертва беспомощно дергается в твоих лапах. истекая кровью, и только потом утолить жажду.
Николь резко распахнула дверь, едва ли не ударив Константина и даже не удостоив альфу взглядом, прошла мимо него в пустой коридор.
- Я так понимаю, у вас есть план? Может поделитесь? - не оборачиваясь спросила Баккара и тут же , не сдержавшись, язвительно добавила, - Или это по-прежнему не моего ума дело?

О да, она это почувствовала. Запах тепла, свежих простыней и другой женщины.
Кто-то из горничных? Правда до соития дело не дошло, а жаль... Женщина усмехнулась. Ничего, всё впереди. Насколько она знает Дору.
- Рада за тебя. Персонал в твоём распоряжении, развлекайся, только о безопасности не забудь.

- О нет, напивайся без меня. Надеюсь бар сам найдёшь. Развлекайся, сладкий.

И она поспешила дальше.

Раньше


Резко остановившись Бекка повернулась к Эрсу. Во взгляде светилась ненависть.
- Что ты себе позволяешь! Ты что не понимаешь где находишься! Решил покончить жизнь самоубийством? А меня ты спросил? Думаешь я смогу после этого жить?- обидные слова сами слетали с губ, словно ядовитые пчёлы, желающие одного, ужалить побольней. - "Мы будем жить долго и счастливо и умрём в один день"... с первой частью не получилось, решил сразу перейти ко второй? Ты понимаешь что они тебя убьют? Эрс, понимаешь!


- Ты всегда так говоришь, но это не так, - на смену злости прищла усталость и обречённость.- Я принадлежу стае. Это закон. Они никогда меня не не отпустят.

Она ответила.
Сегодняшний день был таким тяжёлым, она столько раз оказывалась на грани, удерживая готового вырваться наружу зверя, что заслужила хотя бы эту малость

Опять! Он всегда уходит. Оставляя её одну наедине с воспоминаниями.
О солнце, лесе, запахе трав и жужжании пчёл. Сладкие, как вкус мёда на губах. Как его поцелуи.
Постояв немного, чтобы прийти в себя, она поспешила наверх надеясь, что их никто не видел.

Сейчас

Закусив губу, Бекка стояла прислонившись спиной к закрытой двери своей комнаты.
Она не чувствовала холода, не видела ледяные стены.
Мысленно девушка находилась летнем лесу.
Воспоминания и образы настолько завладели ей, что она решилась.
Не давая себе времени подумать, Бекка спустилась на кухню и отыскала в кладовой медовые соты.

Наплевав на предосторожности, она уже спустя пару мгновений стучалась в нужную дверь.

- Я подумала, что после всего случившегося ты голоден, - пряча глаза смущённо произнесла девушка, протягивая мужчине прикрытую льняной салфеткой тарелку.

Эрс лежал на своей постели, закинув руки за голову и невидяще уставившись в потолок.
Он вернул себе свой облик, хотя все еще был зол. Ему трудно понять Бекку. Возможно, причина крылась в том, что он был рожденным, а она обращенным оборотнем? А может в том, что медведи в отличии от волков предпочитали жить обособленно друг от друга - на своей территории? Или, может быть, все дело в банальном различии полов? Женщины зачастую не понимают даже самых элементарных поступков мужчин. И от этого злятся на пустом месте. И выводят из себя. Просто так. От нечего делать.

Эрс перевернулся на бок и вздохнул.
Если бы дело было просто в женщине, он бы нашел себя подходящую своей расе уже давно и не парился. Но ему нужна была Бекка. Сводящая с ума. Страстная. Невозможно строптивая.
Эрс снова вздохнул.
Как она там сказала?


Он и сам не мог сказать, когда их начавшиеся как обыкновенный "перепех" отношения переросли во что-то более значимое. Что-то необходимое. Что-то совершенно отличное тому, что унего былло до сих пор.
Эрс действительно был согласен жить с Беккой долго и счастливо - пока время или серебряная пуля не разлучила бы их.
И, наверное, смог бы пожертвовать ради не всем. Наверное... он не мог сказать точно. Просто ему еще никогда в жизни не приходилось ничем жертвовать - удел сильных.
А он был чертовский сильным. Должна же Бекки это понимать и оценить. Или в качестве доказательства он должен бросить к ее ногам шкуру одного из ее соплеменников?
Что ж, если надо, то надо... Он готов.
В дверь постучали...


Это была Бекки.
Она что-то говорила ему, протягивая тарелку, но в этот миг единственное, что он понимал - то, что она пришла.
Они стояли всего несколько мгновений - больше похожие на соперников, чем на любовников, - пока, наконец, страсть буквально не кинула их в объятия друг друга.
Эрс не помнил, когда забрал у Бекки тарелку и поставил ее на прикроватную тумбочку. Его губы оставляли жаркие следы на восхитительной белоснежной коже шеи и груди. Его руки ласкали ее тело - немного лихорадочно и сумбурно, срывая одежду и словно заново познавая его наготу. А в сознании пело и восторженно вопило снова и снова: МОЯ!

В какой-то момент Эрс подхватил девушку на руки и, сделав несколько шагов, бережно - словно королеву - положил на кровать. Его рука в собственническом жесте легла на ее живот и, погладив его, медленно спустилась по бедру вниз - до самой ступни. Он снял туфлю и отбросил ее. Потом провел губами по пальчикам ног, ступне, голени и бедру и, достигнув живота, поцеловал его - мягко и нежно...
- Ты моя, - прошептал Эрс, поднимая голову.