Три дня в Вероне

Как не торопилась Марселла, парочка успела скрыться за колонны. Невольно издав проклятье и тут же раскаявшись, Марселла увернулась от столкновения с каким-то толстым господином, который счел нужным долго и упорно извиняться перед ней.
Кое-как отвязавшись от него, Марселла тоже забежала за колонны, но успела услышать только:

- Файорэлба! - требовательно окликнула она дочь, глядя при этом на силуэт молодого человека. Марселла практически ненавидела его в этот момент!


- Ищу, - ответила Марселла, едва сдерживая свое раздражение. - Я рада, что я успела вовремя. Пойдем. Сегодня ты натанцевалась в волю, а я набегалась изрядно. Уж с ног валюсь....
И бросив на молодого человека еще один убийственный взгляд, она развернулась и быстро пошла к выходу, с каким-то непонятным торжеством зная, что дочь идет следом.

По дороге они почти не разговаривали. Добрая Фелиция даже не пыталась завязать - как это обычно бывало - беседу.
Позже, уединившись в своей комнате, Марселла еще раз прокрутила в памяти события прошедшего вечера и пришла к выводу, что была непростительно гневлива и фривольна. В обоих случаях с мужчиной.
Горячо помолившись на ночь, она решила искупить свой грех раскаянием. Завтра же.
Эта благая мысль вызвала довольную улыбку на лице Марселлы, с коей она и уснула.
...................................

Сеньора Скварчалупи проснулась, едва забрезжила заря. Совершив с помощью Фелиции утренний туалет, она спустилась вниз, где увидела Файорэлбу. Видимо, дочь тоже тяготилась грехом искушения и стремилась к раскаянию. Ее ненаглядная Файорэлба, - ее "цветочек", самое дорогое сокровище на земле - была снова сама собой, той, кого Марселла привыкла видеть в ней. А именно маленькой девочкой, которая всегда будет рядом, потому что нуждается в материнской защите и любви, а не той пугающей незнакомой взрослой дамой, какой Марселла внезапно увидела в Файорэлбе вчера. В обществе этого негодяя! Этого проходимца!
Да, стоило только прогнать наглеца, и все снова стало на свои места; все снова стало таким привычным и родным!
Не нужен Файорэлбе никакой муж! Разве им плохо вдвоем? В компании верной и доброй Фелиции? Нет, конечно.
Ободренная этой мыслью, посетившей ее по дороге, Марселла вошла в помещение церкви и, пройдя вдоль рядов скамей к месту, отведенному семье Сквачалупи, опустилась на колени - сцепляя перед собой пальцы и мысленно вознося молитву небесам ...

Что-то матушка была решительно настроена сегодня. Пугаясь гнева матери и гнева божьего, Файорэлба старалась вести себя тихо, быть послушной и услужливой. По дороге в церковь она держалась на шаг позади матери. Опустив глаза долу, она смотрела только на камни, коими была мощена дорога к церкви. И была настолько погружена в свои мысли, что вздрогнула, когда перед её глазами внезапно появился букетик фиалок. Вчерашний поэт, воспевавший её красоту под нежные аккорды лютни! Еще один искуситель! Файорэлба с таким ужасом посмотрела на молодого поэта, что тот вздрогнул и оглянулся в поисках того, что так могло напугать девушку. А Файорэлба отрицательно покачав головой, не принимая цветов, еще крепче прижала к груди молитвенник и, вновь обратив взор долу, направила свои шаги вслед матери.


Файорэлба увидела его сразу. Тот незнакомец, синьор, что пригласил её вчера на танец на балу в доме Капулетти. Зачем он здесь? Зачем так смотрит на нее? А она зачем так смотрит, не в силах отвести от него глаз. При свете утра он был еще красивее, еще статнее. "Мой Ангел" шептал он ей вчера. Сердце Файорэлбы отчаянно забилось и она рванула вслед за вошедшей под своды церкви матерью.

Файорэлба тут же упала на колени рядом и горячо принялась молиться.

Склонив голову, Флоренсина повторяла заученные с детства слова, не особо вдумываясь в их содержание. Ни в чём новом каяться не пришлось, всё те же мелочи, что и всегда...
Получив благословение, она вышла на освещённую солнцем улицу. Дождавшись служанку, девушка, как обычно после исповеди, спустилась к семейному склепу.
Домой возвращаться не хотелось, послушать наставления она может и позже, поэтому Флоренсина присела отдохнуть в тени увитой плющом и розами беседки, в тайной надежде встрерить кого-нибудь из знакомых.

Она пришла. Его догадки были верны! Девушка выглядела испуганной и полной покаяния. Дерэнт жадно смотрел на нее, пытаясь поймать ответный взгляд. Она узнала его! И узнав, стремительно проскочила в церковь мимо него.
- Весенний нежный ветерок невозможно удержать в руках. - промолвил тихо Дерэнт. - Ах, при свете солнца, она еще прекрасней, чем при свете факелов.
- Чего, господин? - переспросил, не расслышав, рядом стоящий Оттоне. - Видали, господин? Мамаша в церковь пролетела будто кинжал, пущенный в цель меткою рукой. И дочка за нею, точно стрела, сорвавшись с тетивы. Надолго затянется молитва их. Понятно. - вздохнул с досадой.
- Что тебе понятно?
- Что еще нескоро состоится завтрак мой.
- Ступай, блудливый кот. А я побуду тут.
Закинув край плаща на плечо, Дерэнт вошел под высокие своды церкви. Народу было много, но он сразу же увидел Файорэлбу. Воздев лицо горе, она молилась. Пальцы сплетены и губы шепчут слова молитвы. Щеки раскраснелись. Какой же грех за нею, что так горяча её молитва? Спросить бы, но рядом с нею мать. Так близко, что не подойдешь, не вызвав гнева. А так хотелось бы встать на коленях рядом и вместе вознести молитвы небу. Но ничего, он подождет, пока Файорэлба закончит. Перекрестившись, Дерэнт опустил голову и стал читать молитву.

Летти горячо шептала слова молитвы, сама не зная, что прося у Господа. То ли прощения за те грешные мысли, что владели ею, то ли новой встречи с их источником. Она то опускалась на колени, моля Бога, то просто садилась на скамью, глядя на вход в церковь. Когда ждать больше не хватило сил (прошло совсем немного времени, но всё же), она вскочила со скамьи и устремилась на улицу. Сейчас ей так хотелось спрятаться, чтобы он искал её и не нашёл... Тот, кто владел её мыслями сегодня. Ах, какая она ветреная особа! Вчера вот Розалине говорила о другом, и тут... Но нет, теперь ведь всё иначе.

Приметив Флоренсину, сидящую в беседке в одиночестве, Летти направилась к ней. И за беседой (коли всё же Антинори придёт) будет не так заметно, что она его ждала.
- Флоренсина, доброе утро. Не будешь против, если сяду рядом я? Или ты ждёшь кого-то, и стану я помехой долгожданной встрече?
_________________

Дождавшись своей очереди, Марселла тоже прошла в альков для исповеди. Но в первые она не могла точно сформулировать то, что ее угнетало. Впервые Марселла чувствовала нечто, сродни страху. Неужели она боится? Кого? Вчерашнего наглеца? Этого проходимца? Или все же неизбежного - что ее дочь, ее Файорэлба, рано или поздно покинет ее. И она - Марселла - будет не в силах этому воспротивиться.
Впервые исповедь не принесла душе Марселлы облегчения. Наоборот, в ней поселилась смутная тревога и беспокойство. В задумчивости выйдя из алькова, Марселла подняла глаза на Файорэлбу и по ее взгляду неожиданно осознала главное - ее дочь влюблена... Как сама Марселла - много-много лет назад... Так много, что это уже кажется вечностью.
- Пойдем, Файорэлба, - тихо сказала Марселла.
Они вышли из церкви и, как обычно, спустились к кладбищу, к могиле синьора Скварчалупи. Но на этот раз, Марселла желала посетить могилу одна. Она дала знак дочери подождать ее на скамье в крохотном садике рядом с кладбищем...

- Летиция, - Флоренсина улыбнулась, - нет конечно, я просто присела отдохнуть. - Ждать кого-то? Свидание среди склепов? Интересная мысль, надо запомнить на будущее. - Ты с исповеди? Сегодня многолюдно. - она лукаво улыбнулась. - Видно бал вчера удался, раз стольким господам потребовалось утром замаливать грехи.

- А вот и Файорэлба. Доброе утро. - помахала рукой, - Присядешь с нами отдохнуть?

- Романтики Вероны должны взять мысль эту на заметку. Мы как раз вчера... - она запнулась. - Обсуждали на балу любовь до гроба. Быть может, такая любовь берёт начало со свидания средь склепов?
Летти перекрестилась, присаживаясь рядом с Флоренсиной.
- Второй день я говорю не то, что пристало приличной девушке. Порой молитва не способна уничтожить грешных мыслей. Да, как тебе прошедший бал? Не скучно было среди танцев и веселья? Вон даже развлекать себя на маскараде хотели дракой. А перед балом говорили, что Джульетта стала невестой графа. Так всё это интересно.
Она запнулась, снова чувствуя волненье.
- Прости меня, слова так и текут рекой, мне кажется, я и сама не много понимаю в том, что говорю...
_________________

Пересказав священнику все, что было у нее на сердце, Файорэлба получила строгий наказ во всем слушаться мать свою и уповать на Бога. С синьором тем не видеться пока он в дом к ним не придет и не объявит о своих намерениях.
Не видеться с синьором? Это было сложно. Потому что как только Файорэлба повернулась к выходу, она увидела его. Он стоял около выхода из церкви и раскланиваясь с выходящими, и будто ждал кого-то. О чем она? Конечно же, он ждет её. Сердце сладко встрепенулось. Но как же его имя?

Файорэлба поспешила вслед за матерью. Стараясь не смотреть на статного синьора, она выскользнула из церкви.

Немного робея, Файорэлба опустилась на скамью.

- Присяду. Спасибо. - Подумав, решила завязать беседу. Новость была пока одна. - Бал в доме Капулетти вчера удался на славу. Было так красиво!

Она даже не глянула на него, когда покидала церковь. Ах, как она прекрасна, как гибок стан, легка поступь. Среди первых красавиц Верона, она была первой. Файорэлба Скварчалупи. Дерэнт не знал еще девушек подобных ей.
Выйдя из церкви, девушка и её мать разошлись: синьора Скварчалупи пошла вдоль могильных плит, а синьорина Скварчалупи, присоединилась к подругам в беседке, увитой плющом. Что ж, это и отлично! Дерэнт подошел к девушкам:

- Синьорины, ваша красота затмила это утро. Но вижу, вы скучаете. Разрешите мне развлечь вас?

Да, прошедший бал был главной новостью города. Файрэлба подхватила слова Летиции:
- Да танцы были ... великолепны. Такие музыканты искусные играли. А уж наряды ... В каком красивом платье была Джульетта, вы видели? А Розалина? Джульетта - невеста графа? Невеста? Уже и дата венчания назначена? Вот это новость!

Он снова здесь! Он что преследует её? Загоняет, как охотник зверя? Файорэлба снова вцепилась в молитвенник и старалась не смотреть на синьора. Но все-таки не выдержала, повернувшись, она выпалила:
- Хоть мы и не скучали, Вы можете остаться и развлечь нас. Синьор ...?

- Да что же романтичного в гробах? - искренне удивилась Флоренсина. - Вот бабушка моя, Лукреция Борджия, четвёртый раз вдова, утверждает, что никакой романтики в замужестве нет. Хотя траур ей определённо к лицу.

Со вздохом:
- Приличным девушкам всё интересное непристало, поэтому, - оглянулась, чтобы убедиться, что рядом нет ни одной матроны, - наверно кузены мои предпочитают неприличных.

- Иногда она им только способствует, - философски заметила Флоренсина. - Наверно грешникам каяться куда как интересней, чем приличным девушкам.

- Не думаю, что в том вина хозяев. С мужчинами всегда так, им воевать гораздо интересней, чем танцевать. А женщин никто не спрашивает.

Подвинулась
- Да? Ты так считаешь? А Лети утверждает, что скучно было. - снова заговорческим голосом, - Я видела и матушка твоя танцевала, - усмехнувшись, - с фавном.

- По секрету, да, брат сватался к Джульетте, но быть ли свадьбе ещё неизвестно. Покуда будет длится вражда, Капулетти не самая желанная родня для герцога.


- Синьор, - склонила голову, но не в силах долго изображать смирение, подняла глаза и улыбнулась - нет, мы не против.

- О, это грубость с моей стороны, синьорины. Прошу простить меня. Я - Дерэнт Грава. Я - генуэзец и в Вероне гость. Заслышав весть, что в городе Вероне живут девы необычайной красоты, я поспешил сюда. И будто в рай попал. Молва не лжет!


Дерэнт учтиво поклонился:
- Был день, в который по Творце вселенной
Скорбя, померкло Солнце.. . Луч огня
Из ваших глаз врасплох застал меня:
О госпожа, я стал их узник пленный.

Он улыбнулся и краем глаза глянул на Файорэлбу.

- Мы размышляли о том, существует ли такая любовь, чтоб смерть не разлучила, а обвенчала сердца два. Чтобы любить так, что сердце не сможет биться без того, кто в нём живёт. Пожалуй, глупости и вздор, здесь ты права...

- Считаешь ты, что люди так грешат, чтобы молиться? В этом, наверное, что-то есть. Но и у приличных девушек бывают грешные мысли. Разумеется, я рассуждаю в общем, - поправила она саму себя.

- И сталь клинков сменила ночью танцы. Нет, я конечно, не возлагаю вину на хозяев. Быть может, не было более удобного случая, чем решить всё на балу?

- Нет, что ты?! Не было мне скучно... Напротив, развлекалась не на шутку, - тяжело вздохнула, вновь закусив губу.

- Доброе утро, Файорэлба. Да, бал удался на славу, мы с Флоренсиной как раз говорили о нём.

- Дядя Розалины говорил, что слухи сильно преувеличены. Причём самим Парисом, - она понизила голос до шёпота. - Но я не верю, что есть преувеличение. Джульетта танцевала вчера с графом. Его лицо было под маской, но мы с Розалиной пришли к выводу, что смотреть так можно только на того, кто представляет интерес.

- Вот. Значит дядя был прав. Слишком рано ещё говорить о свадьбе как о деле решённом.

- Синьор... Ваши слова сладкоречивы и скрасили бы нашу скуку, коль она была бы.

Летти перевела взгляд с синьора на Файорэлбу. Потом посмотрела на Флоренсину, но произносить ничего не стала.

- Синьор Грава, и вы о рае? Видимо, последняя мода на то, чтобы рассуждать о том, что ждёт нас за чертой. А вы попали в рай, не преступив черты... Вы очень везучи, как мне мнится.
Она улыбнулась, слушая как Грава воспевает красоту глаз Файорэлбы.
_________________

- О да! Я сказочно везуч! Среди таких красавиц!
Я здесь живу, природой окружен,
И, на Амура не найдя управы,
Слагаю песни, рву цветы и травы,
Ищу поддержки у былых времен.

- Скажите же мне, синьорины, не намечается ли и сегодня бал, где я буду иметь честь видеть вас?