Архитектура Страха

Историк? Это интересно. С людьми науки Беатрис никогда не пересекалась, считая себя не достаточно образованной для подобных бесед, а этих мужей - слишком умными, чтобы обращать внимание на простые житейские вещи. Их интересуют дела давно минувших дней, а человеческие страсти, которые кипят в настоящем, оставляют равнодушными. Впрочем, Беатрис могла и ошибаться, она ведь ни разу ни с одним из них не говорила. Этого, например, как раз интересовала природа.

- Здравствуйте, - она слегка склонила голову и поправила ремешок на плече, а заодно убрала за ухо непослушный локон, выбившийся из прически. – Беатрис Мерфи. - Она во все глаза рассматривала серьезного мужчину в строгом костюме. - Дело в том, что здесь довольно много мест для обозрения, буквально райский уголок, но вот познакомиться с местными красотами я еще не успела. Я сама здесь впервые, приехала утром и… как раз собиралась заняться поиском хорошего места для пейзажа.

Сказать ему про озеро? А вдруг те двое, кому она едва не помешала, еще там? Тогда пригласить его в парк? Но она уверена, что он справится с этим и один, совершенно не нуждаясь в ее компании

- Э… я думаю, в какую бы сторону вы ни направились, разочарованы вы не останетесь: здесь чудесно все.

У нее у самой захватило дух, как только она представила, что завтра сделает точно так же, как посоветовала серьезному Ричарду Лоури.

Ей опять захотелось закружиться на месте, но она лишь порывисто вздохнула. Шум ветра, запах влажной земли и увядающей листвы – все пьянило ее, покрывая румянцем щеки, вызывая улыбку, заставляя сердце прыгать и побуждая пуститься бегом, куда глаза глядят.
Она снова взглянула на своего неожиданного собеседника.

- А вы… изучаете сражения? – и покраснела, пряча горящий взгляд под опущенными ресницами. Кто же станет рассказывать ей о военных походах и революциях? И у кого найдется время на разговоры о рыцарских турнирах с ней, скромной девушкой, которая обязана уметь вышивать, играть на фортепиано и оформлять альбомы. – Простите, - она совершенно смутилась и была готова сбежать, но это могло бы показаться еще глупее, чем ее навязчивое любопытство. И она продолжала стоять, надеясь только на снисходительность Ричарда Лоури.
_________________

Я кружилась в белом платье пере зеркалом и смеялась. Кажется я была счастлива. Вдруг раздался голос отца.
- Как ты могла, Аланна?
И тут передо мной возникли родители. Мама продолжила
- Ты же знаешь это для тебя лучшая партия.
И тут я почувствовала как меня кто-то обнимает, обернувшись я увидела Графа Молони
- Нет - прошептала я - Я сбежала от Вас.
- От судьбы не уйдешь - и к моим губам начал клонится этот седой малорослый старикашка
Я вырывалась и сопротивлялась
-Нет....

Резко распахнув глаза я уставилась в белый потолок. Кажется я уснула. Я села и опустила ноги на пол. Как хорошо, что это всего лишь сон. Я увидела графин с водой для умывания и чуть освежив лицо. Начала разбирать вещи. Их у меня было не много, поскольку у нести многое я бы не смогла. С этим делом я справилась быстро и переодевшись решила пройтись по замку и его территории, чтобы осмотреться. Заодно может получится увидеть хозяина замка. Я очень многое слышала от отца о семье Кэмерон. Моя бабушка была двоюродной теткой матери лэрда. Я еще никогда не видела его, хотя говорят когда я была совсем малюткой он приезжал к нам, но к сожалению я этого не помню. Я открыла дверь и посмотрела по сторонам ни кого не было вино я медленными шагами пошла по коридору рассматривая стены и витиеватые завитушки на потолках. Все было настолько красиво, что я не могла отвести свой взгляд.
_________________

- Что толку не быть откровенной с вами, Ремо? - Девона изобразила что-то вроде пожатия плечами, жест, который должен был обозначить её безразличие в данном вопросе. Хотя, как раз безразличной в нём она и не была. - Вы ведь узнаете обо мне всё, если пожелаете, разумеется. А вы ведь пожелаете. Так что этих дорогих личностей вы увидите сами, и они вас заворожат, я знаю. Иначе и быть не может. Вам ведь тоже нравятся некоторые сложности в Игре, синьор Ди Кьезо?

- Я даже думать не хочу о том, что сделали бы с нами, как с чужаками их мира, - презрительно проговорила Девона. Всё же она была слишком имихе. Хозяйкой всего и вся. Со своими слабостями, вынужденная мириться с наличием противника, но всё же хозяйкой всего и вся. - Я бы не позволила никому сделать со мной ничего из того, что они бы пожелали сделать. Думаю, и вы тоже, Ремо.

- Мы будем вынуждены продолжить его вместе, синьор, - с вызовом проговорила Девона. - Даже если вы вдруг решите, что не хотите себе подобной судьбы, как я. Мы всё равно продолжим этот путь вместе. Так что в ваших интересах не допустить, чтобы я отстала от вас, милорд. Иначе мне останется малость - нагнать вас, где бы вы ни были. - Последние слова прозвучали как угроза, и Девона сопроводила их улыбкой, которую Архитектор должен был если не увидеть, то почувствовать.

Губы Ремо скользнули по её виску. Он усыплял её бдительность. Своей близостью, своими прикосновениями, своими словами. И Девоне оставалось лишь сражаться с этими демонами.
- Для вас я могу быть кем угодно, синьор, - обернувшись к Ремо, ответила Девона, приближая свои губы к его. Это был вызов. Тот, ответив на который, она не имела права проиграть. Хоть капитуляция и представлялась чем-то сладостным. - Ска-имихе, Девона Дюпре, просто прекраснейшая из женщин. Вам не нравится ни один из вариантов? Тогда я могу стать для вас, например... Анной... Но предпочту, чтобы вы называли меня Девоной. Это звучит более интимно, вы не находите?

Зверь встал со скамейки и подошёл ближе к Шиан. На имени Дюпре, он едва не споткнулся. Девона дала ему то, о чём он так долго мечтал. Но, получив желаемое, понял, что это лишь наивная попытка заслужить внимание Шиан. И, стоит признать, попытка безрезультатная. 
-Что за детское поведение, Шиан? - Он подошёл вплотную к ней и взял за руку, осматривая царапинку. 
Этот номер... Его красивая фантазия... Он хотел сказать Шиан то, что не мог произнести вслух. Хотел подарить ей сказку среди этого грязного мира, в котором они жили. 
Этот номер был предлогом прикасаться к ней во время долгих репетиций. Он мог держать её за руку. Или обхватывать тонкую худую талию. Или убирать волосы с шеи. Иногда он подходил к Шиан сзади и прижимался к её спине, почти не двигаясь, до того момента, пока член не начинал твердеть, оказавшись между её ягодиц. Тогда объяснение приходилось прерывать, пока Шиан что-нибудь не заметила. И вот теперь она решила отказаться... Он - самый настоящий урод, построил весь номер так, чтобы в конце, хоть на краткий миг, увидеть её без одежды, увидеть, чего он лишен, что никогда не будет принадлежать ему. 

-Мне всегда есть время до тебя. - Он говорил тихим свистящим шёпотом. 
Кожа вернулась, а вот голос почему-то нет. Он так и остался низким и хриплым, похожим на звериное рычание, которое когда-то принесло им с Дюпре немало денег. Но, похоже, Девона была не всесильна.
Зверь отпустил руку Шиан, осознав, что до сих пор сжимает её. Он мог потерять даже её детскую привязанность, если уже не потерял. Если она отвернётся от него, оставит, это будет последним испытанием, которое он выдержит в этой жизни...
-Хочу ли я? Шиан, это моя работа. Хочешь ли ты? Если тебе уже не нравится, можешь не бояться и сказать мне честно. Я попрошу Лори. Или заменю номер.
Зверь изо всех сил старался показать, что ему, чёрт возьми, совершенно неважно, что она решит. Но почему-то опять чувствовал себя, как в той проклятой клетке. Только тогда он знал, что через час придёт Фрэн и распахнёт её, а сейчас можно было сойти с ума от ощущения неизбежности.
-Я никогда не заставлял тебя делать то, чего ты не хотела. 
Но вдруг с ним что-то случилось. Может, виной был неутолённый ночью голод, а может, это всё из-за Шиан... Но внезапно, Зверь понял, что она всё равно когда-нибудь уйдёт, покинет его. Оставит одного. Так пусть лучше сейчас, когда он ещё может с этим смириться. И он будет жалеть до конца жизни, если не сделает хоть что-нибудь. 
-И, наверное, зря не заставил. 
Зверь навис над Шиан, осознавая, какая она маленькая. Очень маленькая. Хрупкая и худенькая. Так легко было заставить её сделать то, что хотел он... 
Зверь опомнился. В последнее время с ним творилось что-то неладное. И он всё больше начинал опасаться, что не сможет с этим справиться. 
_________________

Пустырь

От его крика женщина отчего-то не убежала. Марк стиснул зубы, мрачно разглядывая ее с головы до ног. Испугана до смерти, но очень хороша. Белое личико с огромными распахнутыми глазами, полными слез, тонкая холеная шея, точеная талия, изящные запястья и длинные пальцы рук с перстнями. Дышит, как загнанная гончими белая олениха.
Женщина встретила его взгляд. Губы дрогнули, по левой щеке снова покатилась слеза. Она подняла руки, защищаясь от кого-то.
Какой выродок довел ее до такого состояния? Ведь ничего уже кругом не замечает, ни солнца, ни ветра... только хрипло, с перерывами вдыхает и выдыхает и грудь вот-вот вырвется из тесных оков платья.
Хотел он или нет, но криком еще подлил масла в огонь. Проклятье.


Марк внезапно разозлился еще сильнее, но уже не на нее. А на самого себя.
Здоровый детина, на голову выше этой полу-девочки, раззявил пасть. Будто у него какое-то право на эту землю.

Он мотнул головой, отбросил с глаз прядь черных длинных волос, хмыкнул.
- Я не должен был орать. То есть... это вы извините. Леди. Я... в общем, настроение ни к черту сегодня. Хотел проветриться, а тут вы бежите, вот и сорвался.
Пауза, Марк не мог отвести глаз от маленького шрамика на ее подбородке. Механически он отметил и другие: тоже мелкие, почти белые, на лице, шее. Знакомо. И даже очень знакомо.
Он еще раз кашлянул и решил продолжить, мысленно проклиная себя за неуклюжесть. Да уж, общение со шлюхами не подготовит к беседе с леди.
- Не стоит вам тут одной, на самом деле. Я вас провожу в замок и сдам вашим слугам. А то всякое бывает. Ладно?
_________________

Кэри так и стояла с мылом в руке, словно готовясь к атаке. Она на самом деле боялась, что этот парень, который представился Натом, может и правда сделать что-то страшное с ней. Сколько бы приключений ей не доводилось пережить за свою недолгую жизнь, но в такой ситуации бывать не приходилось. Да и всегда рядом был кто-то, кто мог прийти на выручку, когда она была немногим помладше: матушка, Бари-Бир или кто-то из знакомых. Сейчас же она могла надеяться лишь на саму себя. Но что Кэри могла противопоставить внушительным габаритам парня, что был на две, а то и три головы выше нее, с сильными руками и прекрасным натренированным телом с рельефными мышцами? Кусок обмылка? И всего-то...Нагло игнорируя угрозу Кэри, незнакомец остановился всего в паре шагов, разглядывая ее лицо. Будто на ней узоры написаны!

Кэри в растерянности смотрела на своего неожиданного гостя неподалеку от себя, понимая, что тот и не собирается на нее нападать и уж тем более делать что-то противозаконное. Пока что не собирается. Но кто знает, что ему в голову тюкнет? Может, он просто зубы заговаривает, чтобы потом преспокойненько свершить свое черное дело? Было глупо думать, что он и впрямь испугался куска мыла. Но он все же остановился.

Дьявольщина! Он прекрасно понял, что Кэри блефует. Душа ушла в пятки снова, и Кэри вся внутренне сжалась, мысленно готовясь к чему угодно. И если он вдруг накинется на нее, то она выцарапает ему все глаза, но черта с два сдастся! Она будет сражаться, словно кошка из подворотни, но не даст себя в обиду. Но чего не ожидала, так это того, что парень, что так воинственно направлялся в ее сторону всего несколько мгновений назад, вдруг начнет отступать, смиренно выставляя перед собой ладони и делая шаг назад.

Кэри хоть и поразилась тому, что так легко отделалась, все же испытывала странное чувство тревоги. С опаской глядя вслед удаляющемуся парню, стояла словно истукан, пока не увидела, что он и правда уселся на берегу, расслабленно вытянув ноги, словно наслаждался своим отдыхом. Будто на дворе было жаркое лето, а не прохладный ноябрь, даже не потрудился натянуть на себя что-нибудь из одежды.
Отвернувшись от него, Кэри принялась за свое дело снова. Нагнувшись и схватив ладонями подол рубахи, намылила его и принялась оттирать себя от белил, тщательно и старательно отмывая кожу, то и дело озираясь назад. В который раз обернувшись и удостоверившись, что Нат не сдвинулся с места, просто поглядывая на нее с берега, Кэри наконец смогла немного расслабиться. Тщательно прополоскав волосы и умывшись в последний раз, нырнула в воду и поплыла, чувствуя, что основательно промерзла. Пора было возвращаться назад. В противном случае не мудрено расхвораться.
Вынырнув на поверхность, Кэри развернулась и направилась к берегу, намереваясь снять мокрую рубаху и облачиться в теплый плащ.
- Кэри, - сказала она, подходя достаточно близко к берегу и встречая непонимающий взгляд Ната. – Мое имя Кэри.
Она наклонила голову вниз, собираясь отжать волосы, и с ужасом увидела, что ткань рубашки плотно облепила ее тело, ничего не скрывая. Наоборот, она все подчеркивала, будто выставляя Кэри напоказ. Быстро обняв себя руками, чтобы хоть как-то прикрыться, она подняла лицо, встречаясь с глазами парня перед собой. Понимая, что, в общем-то, скрыть ничего не получается, снова села в воду, упираясь коленями в илистое дно.
- Закрой глаза и не смотри на меня, - протараторила скороговоркой, а после добавила: - Пожалуйста, отвернись. Мне нужно… - Кэри замялась, но тут же отбросила ложный стыд. Не время. - …нужно снять рубаху, не то я замерзну до смерти. И это будет на твоей совести, между прочим.
Парень пожал плечом и закрыл глаза. Отворачиваться не торопился. Кэри оставалось лишь надеяться на его честность. Да, довольно сложно верить кому-то другому, когда сам довольно далек от того, что касается вопросов честности. Как может воришка кому бы то ни было доверять? Но выбирать не приходилось.
Еще раз посмотрев в лицо Ната и удостоверившись, что он закрыл глаза, Кэри тяжело выдохнула и принялась стаскивать мокрую ткань, которая липла к телу и плохо поддавалась. Рассерженно пыхтя и кряхтя, она, наконец, смогла освободиться из плена влажной рубашки. Снова бросив взгляд на лицо парня, который так и сидел с закрытыми глазами, осторожно поднялась и быстро подбежала к кусту, на котором висел плащ. Достала из рукава отрез мягкой ткани и быстро вытерлась, стоя к Нату спиной, и тут же кутаясь в подбитый тонким мехом плащ.
- Все, можешь открывать глаза, - произнесла Кэри, обуваясь и поднимая голову. - Ты бы и сам оделся. А не то вдруг простынешь.

Ранний завтрак прошёл по-семейному тихо, те гости, которые приехали накануне, предпочли завтракать в отведённых им покоях, а некоторые досматривали сладкие сны.
После завтрака глава семьи велел своему небольшому семейству на сегодняшний день обосноваться в малой гостиной и при первом известии приходить в холл для встречи дорогих гостей. Филлис открыла рот, чтобы высказать своё возмущение, но мать, одёрнув девушку за руку и шикнув на неё, вела молчать. Лэрд Камерон отправился в свой кабинет, аргументировав, что дела не ждут, но при первом известии, он обязательно вместе со всей семьёй будет стоять у входа в замок.
- Мамочка, у меня был совсем другие планы на сегодняшний день, - тихо взмолилась девушка, теребя мать за мягкую руку, - сегодня должна приехать Беатрис, я так давно её не видела и мне стольким нужно с ней поделиться, а вместо приятного общения с любимой подругой я должна бегать туда сюда и улыбаться людям, которых я возможно никогда больше не увижу. Это не справедливо.
- Филлис, ты уже взрослая девочка, - ласковая материнская рука нежно скользнула по щеке девушки, - ты должна понимать, что кроме игр и развлечений есть ещё ответственность и долг. Для веселья у тебя будут вечер и следующие дни, а сегодняшний день тебе придётся посвятить долгу и ответственности. Ты же любишь отца, моя девочка, он столько времени ждал этого события, пожалуйста, сделай, как он просит.
- Но мама, это же форменное самодурство. Почему мы лично должны встречать каждого гостя?
- Потому что отец считает это правильным. – Мать коснулась прохладными губами лба Филлис. – Если Беатрис приедет не с самого утра, то уверена, что отец тебе позволит отлучиться и провести несколько минут с подругой. Только веди себя хорошо, чтобы он не расстроился.
Чтобы как-то скоротать время до приезда первых гостей Филлис устроилась перед клавесином и начала играть незамысловатую мелодию.
Первые гости не заставили себя долго ждать. К полудню, Филлис едва не кипела от гнева, устав так часто перебегать из одного помещения замка в другой. И чего отцу взбрело в голову? Как будто сам король должен нас почтить своим присутствием.
Но лишь увидев свою любимую подругу, Филлис забыла и об усталости и о том, что не хотела никого встречать, радостно обняла Беатрис и лишь успела ей шепнуть пару слов на ушко.
- Мне нужно тебе столько всего рассказать и спросить, я приду к тебе позже, когда отец отпустит.
Затем Филлис с улыбкой наблюдала, как подруга утонула в медвежьих объятиях лэрда Кэмерона.
Беатрис отправилась в свои покои, а Филлис стояла рядом с отцом просительно заглядывая в его лицо. Она молчала, но суровый с виду лэрд, дрогнул, скривив в улыбке свои губы.
- Ладно, стрекоза, беги к своей Беатрис.
- Папочка! – радостно воскликнула девушка и повисла на шее у отца, целуя его в гладко выбритую щёку. – Спасибо!
Одна сразу покинуть своих родных Филлис не удалось из-за приезда очередных гостей, а когда девушка всё же вырвалась и почти бегом добежала до комнат Беатрис, той уже не было. Расстроившись и спросив у горничной, где мисс Мерфи, получила невразумительный ответ, о том, что мисс ушла куда-то с мольбертом.
Филлис поднялась в свою комнату и, накинув на плечи подбитый мехом плащ, отправилась на поиски подруги.
_________________

Прохладный ветерок пробирался за ворот прилипшей к телу потной рубахи, трепал спутанные волосы, вечно падающие на лоб. Воздух, наполненный запахами еды, омытой дождем травы и ароматами присущими только их цирку, пьянил не хуже дорогого виски. Блэк слегка поежился и еще раз потянулся , расправляя скованные мышцы. Вокруг царил милый взору беспредел – цирк Дюпре готовился к вечернему выступлению. Как ни странно, на воздухе Блейзу заметно полегчало, он спрыгнул на землю и уперев руки в бока, позвал Конрада, все еще возившегося с железяками в фургоне.
- Черт. – В ноги ударилось что-то…живое. Петух? Никак шуточки Лори. А вот и сама проказница. Одной рукой подхватив Флинта, второй отсалютовал девушке, качающейся на канате. К шейке птицы крепилась карточка. Петух недовольно вертел головой, норовя клюнуть Блейза. Вероятно думал, что мужчина посягает на яркое оперение гордого самца. Наконец , послание оказалось в руках силача и уголок плотно сомкнутых губ дрогнул в подобии улыбки.
- Намекаешь, что я много сплю? – Блейз подошел ближе к натянутому между опорами канату, удерживая петуха под мышкой. Флинт притих. Видимо птичьи инстинкты подсказали сидеть смирно и помалкивать, пока силач не понял, насколько сильно проголодался.
- Спасибо за заботу, Лори. – Присесть рядом с девушкой не решился, чтобы не завалить конструкцию. Блейз уперся рукой о ближайшую стойку и окинул взглядом наряд циркачки. Терпеть не мог, когда на женщин из их цирка в откровенных рабочих костюмах голодными глазами пялилась мужская часть аудитории, порой позволяя себе отпускать пошлые шуточки. – Может, помощь какая нужна? Или ты уже закончила?

Блэк попал в цирк Дюпре, когда Лори еще была симпатичным, но слегка нескладным подростком. За три года девочка выросла и превратилась в настоящую красавицу. Тонкую и грациозную, завораживающую своей работой на канате. Теперь им с Брэди придется разгонять толпу навязчивых кавалеров, будь они неладны.
Петух недовольно крякнул, видно Блейз чуть сильнее прижал его. Сердито зыркнув на птицу, силач тяжко вздохнул, словно устыдившись своей неконтролируемой мощи, рассеянно запустил пятерню в волосы, но вместо пригладить, привел их в еще больший беспорядок. Вопрошающе вздернув левую бровь, угрюмо буркнул Лори:
- И что мне с ним делать? Думаю, ты не обрадуешься, если я зажарю твой подарок. Придется держать Флинт а на «два дома». У меня он если не с тоски, так с голоду подохнет.
_________________

Прошло около часа, в течении которого мужчина то приходил в сознание, бормоча несвязные слова, то вновь уплывал в беспамятство.
Донна больше ничем не могла помочь больному, лекарство и так было сильнодействующим, уверенности, что любое другое средство не сделает только хуже, в соединении с "Кромхео", у неё не было, а рисковать она не хотела.
Каждые пятнадцать минут Донна проверяла температуру мужчины, удостоверяясь, что та падает, один раз решилась прислушаться к его дыханию, хрипы все еще были слышны, но уже не так явно, как раньше. Самое страшное миновало, сейчас девушка могла сказать, что пациент выживет.
Странно, но это знание даровало ей спокойствие, она сама стала дышать ровнее, а руки больше не сжимали ткань платья.
Вот уже несколько минут он явно был в сознании, она поняла это по изменившемуся дыханию, но не спешил открывать глаза. Что же, она даст ему время прийти в себя, взгляд невольно остановился на окне. Большинство продолжало работать, разбирая все прибывающие повозки с поклажей.

В окно я видела Лори, идущую в сторону моего фургона с ворохом одежды *оглянулась на полуобнаженного мужчину, лежащего на моей постели и покачала головой, не желая, что бы Лори видела его... ужасные шрамы*. Девушка остановилась, понимая смысл моего жеста, и, кивнув, свернула в другую сторону.
Тишину комнаты прервал Риз, сообщая, что яйцо медленно, но возвращает нормальную температуру, а значит, детеныш должен выжить. Странное это место, горе и радость ходят здесь под руку...

Мой гость, наконец, решил проявить себя.

Закономерный вопрос, на который, у меня есть ответ:
- Вы находитесь в моем фургончике. На пустоши, вы позвали меня по имени и упали без сссознания, - снова проявился мой "особенный" говор и я замолчала, боясь сказать еще хоть слово. Большинство люде отталкивала моя разговорчивость и я научилась не бросать слов на ветер. Вопрос о том, кто сказал графу искать не доктора, а артистку бродячего цирка, так и остался невысказанным.

Какой резвый, менее часа назад он был одной ногой в могиле, а сейчас пытается встать... * Донна подошла ближе, что бы уложить незнакомца обратно в свою постель.

Не успела я и дотронуться до мужчины, как он, заглянув под кровать и обнаружив там парочку змей, что уже успели забраться в мой фургон, с громкими криками схватил меня, и откуда только силы взялись, затащил на кровать.
Он что, пытается защитить меня от змей? Стало смешно.

Эй, моя кровать! Я уже хотела возмутиться вслух, но мужчина выглядел так нелепо, собираясь обороняться от моих змей перекладиной от моей собственной кровати, что я снова улыбнулась, со всех сил сдерживая смех, рвущийся наружу.

Это было последней каплей! Сдерживаться более просто невозможно и я громко и звонко рассмеялась.

Почему? Потому что ты пытаешься защитить заклинательницу змей от змей, хотела произнести я, но прекратить смеяться была не в силах, тем более, обескураженное лицо мужчины подливало масло в огонь.
Риза все больше интересовала причина моего веселья и он, нежно обхватывая яйцо своим телом, подползал все ближе. Трис тоже проявила любопытство, но её маленькое тельце более ловко и незаметно забралось на постель.
- Шшшш, - послышалось от неё, но я поняла, что она спрашивала, что такого смешного здесь происходит.
Шипение не осталось незамеченным для моего гостя и я едва успела задержать его руку с перекладиной, прежде, чем он ударил ей Трис.
После испуга за подругу, смеяться как то расхотелось. Я со злостью взглянула на незнакомца, пришедшего за помощью, сломавшего кровать и чуть не убившего мою любимицу...
- Да как вы посмели? Разве я приходила в ваш дом, - и ткнула пальцем в его грудь, - и пыталась убить ваших, - снова тычок, - друзей и семью? - именно это и означали для меня мои змеи.
Возможно, потом я осознаю, что тоже была неправа. Да, поступки мужчины были импульсивны, но он думал, что защищает женщину от опасности, возможно смертельной... Но это будет потом, сейчас, гнев пылал в моих глазах.
Безошибочно различая в моем голосе нотки страха, Трис, медленно обвилась вокруг запястья,становясь похожей на браслет и посылая волны спокойствия.
Это подействовало.
Я выжидательно смотрела на мужчину, но так и не дождавшись ответа, продолжила, уже не стесняясь своего говора:
- Я - заклинательница змей. И эти змеи мои. Не смейте их обижать, - я погладила умиротворенную Трис, казалось, она даже не поняла того, что могла умереть, или предпочла не заметить - И вообще, кто вас отправил лечитьссся именно ко мне? Разве они не предупредили к кому вы идете и чем вас будут лечить?
_________________

На меня смотрели глаза весны Ботичелли, такие чистые и ясные, как утреннее небо. Непослушные рыжие пряди обрамляли юный лик. Нежный румянец на щека, свидетельствовал о том, что недавно девушка, возможно, каталась на лошади. Что может быть лучше верховой прогулки? На мой взгляд – только пешая прогулка. Особенно великолепно дышится после дождя, когда небесные хляби смыли всю грязь и воздух насыщен кислородом и ароматов свежих трав.

- Приятно познакомиться, мисс Мерфи, - улавливая изысканный аромат духов, я склонился над рукой девушки и поцеловал ладонь, обтянутой тонкой перчаткой.

- Если вы не против, то можно вместе поискать интересные места, достойные вашей кисти, - продолжил я. – Мисс Мерфи, я ищу следы изначальной фортификации замка. Сделайте одолжение и составьте мне компанию по исследованию парка. Ваш художественный талант даст больше пользы, нежели мои схематичные квадраты на листе бумаги.
Всегда отрадно провести время в приятной компании. Утонченность мисс Мерфи и скромность выдавали в ней воспитанную и тактичную натуру. Не дожидаясь ответа, я взял из рук девушки тяжелый мольберт и перекинул его через свое плечо. Леди не пристало носить такие тяжести. Да и не пристало хорошенькой девушке одной бродить по саду, в котором и среди белого дня можно нарваться на неприятности. Особенно при таком наплыве гостей.

- Куда же вы хотите направиться? – уточнил я, наблюдая как непослушная прядь волос выбилась из прически. Улыбнулся, следя, как ловки жестом руки моя собеседница убирает ее обратно под шляпку. – Вам что-то уже приглянулось?

Поначалу вопрос мисс Мерфи меня озадачил. Но не мог сдержать улыбки на губах, наблюдая, как юная художница краснеет как алый маков цвет. Не могу назвать девушку классической красавицей или ярким бутоном розы. Нет, красота и шарм моей молодой собеседницы совсем в другом. Определенно Беатриса Мерфи – это фиалка, способная тихо и незаметно проникнуть в душу. Мисс Мерфи – это сама естественность и непосредственность, без фальши наигранности. Женщины, которые мне приходилось встречать последнее время в своей жизни, утратили столь редкое и прекрасное качество.
- Как любой историк, - прозвучал мой ответ. – Но у меня несколько иная направленность. Я изучаю замки, в которых некогда кипели нечеловеческие страсти. Неприступные цитадели, которые брали штурмом и разрушали, которые отстраивали вновь и вновь. Много ценных данных способны дать гербы, сохранившиеся на стенах замках. Герб способен поведать не только о том, кому принадлежал, но рассказать в каких сражениях гербовладелец участвовал, за какие заслуги и обстоятельства был дан он. В старину герольды обязаны были помнить все гербы наизусть и следить за тем, чтобы какой-нибудь не присвоил себе тот или иной доблестный знак, обманные способом проникнув на турнир. Представляете, мисс Мерфи, какую памятью надо было обладать, не имя справочника под рукой!

Тяга к познанию всегда похвальна. Особенно для такой юной особы. Я смотрел на Беатрис Мерфи с высоты своих прожитых лет и завидовал ей по-хорошему, когда сам вступал постепенно в осенний этап своей жизни. Ее жизнь только начинается, ей столько суждено еще пройти и пережить. Столько открытий ждет юную девушку на жизненном пути. Если, правда, неудачный брак не сломает крылья. Но пока есть возможность, то ей стоит летать, ловя весенний ветер своих лет.
- Вам нечего стесняться, мисс Мерфи, - я постарался ее ободрить. – Всегда стоит изучать что-то новое. Вы любите битвы? Расскажите, какие именно? Для меня будет честью просветить вас.
Я вышел на свежий воздух и повел свою юную знакомую наугад, по одной из аллей сада.

И на этом вся её самоуверенность слетела ко всем чертям. И её ревность - тоже. Он был прав. Она вела себя как ребёнок. В своих попытках увидеть, что значит для него нечто большее, чем значила до этого - в первую очередь. Зверь осматривал царапинку на её ладони, а она сгорала от контрастных ощущений - остро-болезненного уродливого счастья от того, что он снова рядом, и желания исчезнуть, испариться, потому что та, другая, могла дать ему гораздо больше.
- Никакого детского поведения, прости, - отчеканила Шиан, мгновенно отрезвляясь. Он был таким близким. В этой маске, с тёмными волосами, в которые захотелось запустить пальцы и взъерошить их. И одновременно таким далёким. А она - всего лишь ребёнок, который так сильно его любит...

Она лишь горько усмехнулась. Сказать ему сейчас, что именно она чувствует - значит потерять его навсегда. Она уже его потеряла, потому что не ей тягаться с Девоной. Не сказать - значит оставить внутри всё то, что сводит её с ума. И Шиан уже знает, что выбрать. Она промолчит, как всегда. Лишь бы только и он, её Зверь, не испытывал то, что испытывает она. Если, конечно, он почувствует всё то же самое. Если ему есть до этого хоть какое-то дело.

Шиан захотелось закрыть уши ладонями. Особенно когда он отпустил её руку, особенно когда сказал всё это. Это его работа. Она - его работа, прежде всего. Маленькая девочка, которой так нужен был кто-то, кто стал бы якорем в бушующем море её мира. И для него это оказалось всего лишь работой.
- Я хочу. Мне нравится. Но если ты хочешь с Лори или с кем-то другим, я пойму, - скороговоркой ответила Шиан.
Почему же так сложно сейчас с ним? С ним! Её Зверем. Ведь стоит всего лишь протянуть руку и коснуться его лица, как всё вернётся на круги своя. Или нет? Скорее всего, нет. Он сочтёт это глупым детским поведением, а она... Она уже выросла, чтобы вести себя по-детски. Вот только одна беда - вести себя иначе она не умеет. И некому научить.

А может, было бы лучше, если бы ты заставил? Принудил, показал, чего хочешь ты. Я бы выполнила все твои приказы. Все до единого. Какими бы они ни были. Но ты не хочешь. Я тебе не нужна. Я! Тебе нужна та, другая, такая красивая, ухоженная. Идеальная. А я никогда не смогу быть идеалом. Как бы этого ни хотела. И я молчу. Лишь бы только продлить эту агонию от того, что ты рядом. От того, как я краду у жизни эти крохотные мгновения близости. Твоей близости.

- Зря, - выдохнула Шиан, вглядываясь в его глаза в прорезях маски. Знал ли он, что творит с ней? Наверное, не знал. Иначе бы уже отступил. Так пусть не знает, лишь бы стоял вот так же, как сейчас. Близко... слишком близко. Губительно рядом. Губительно... с ней...
Она подалась к нему, слишком поспешно, до безумия неумело. Коснулась губами маски. Там, где должны были быть его губы. Кукла ощущала себя воровкой. Безнаказанно крала то, что не принадлежало ей. Холод маски опалял и сжигал. Ей нужно было гораздо больше. Коснуться его губ, почувствовать их тепло. Шиан отстранилась, взялась за маску и потянула её наверх. Пусть остановит её, обругает, прогонит, скажет, что он хочет другую. Только так можно её остановить. И никак иначе. Она дошла до той точки, когда становилось неважным всё. Драгоценным было лишь дыхание её Зверя. То, как он втягивает в себя воздух. И то, что она рядом с ним. Остальное - прах.
_________________

Фалам Кнок

Сегодня начнут прибывать гости. Замок замер в предпраздничном ожидании. Дядя весь в устройстве приёма. Кажется всё хорошо... Тогда почему я третьи сутки практически не сплю. Тревога, какое-то мрачное состояние, которое я умело скрываю, не дают мне спать... Золотая осень, что может быть прекрасней в Шотландии, разве что бушующая молодостью зелени, дождей, цветущего вереска весна или яркое солнечное лето...
Дядя с кузиной Филлис и домочадцами встретили меня просто замечательно, спальня прекрасно отделана и обставлена под стать всему замку, богато и претенциозно, но мне в ней уютно, пока меня не познакомили с мистером, который восстанавливал и переделывал старый замок. Не знаю почему, но он мне не понравился. Я стараюсь не попадаться к нему на глаза, тем более, что это не трудно. Он как бы обходит домочадцев стороной. Хотя может мне только кажется. Но что-то во мне не дает насладиться пребыванием в гостях. Замок прекрасен, величественен и огромен: оранжереи, купальня на манер итальянских, библиотека и музыкальный салон. Видно как дядя доволен. Природа вокруг великолепна. Что может быть прекрасней золотой, покрытой патиной осени в Шотландии, разве что весна, заставляющая возрождаться природу...
Но я почему-то предпочитаю проводить время здесь, в музыкальном салоне. Музыка словно гонит из меня беспокойство и тревогу и наигравшись, я в изнеможении замираю от какой-то опустошенности и в то же время обновления. И да, музыка меня примиряет с собой. Порой будит воспоминания двухлетней давности, когда отец ещё был жив. Мне немного одиноко здесь. Мама не захотела сопровождать меня сюда, предоставив свое место компаньонке, но миссис Макдифф сейчас лежит с температурой, умудрившись где-то простудиться. Я навестила её, после того, как выпила чаю у себя. На завтрак не пошла, выпив чаю в своей комнате рано утром. И на верховую прогулку с Филлис тоже не поехала. Мне показалось, что эти прогулки кузина предпочитает совершать в одиночестве. Поэтому я повинуясь внутреннему томлению и насмотревшись на то, как циркачи обустраиваются, готовясь к представлению, прошла в музыкальный салон. Рояль, который дядя выписал для своей любимицы Филлис, звучал необыкновенно глубоко и каждый раз, положив руки на клавиатуру, я с замирающим сердцем ждала, что же сейчас придет ко мне и что я начну играть. Мне хотелось чего-то лирического и нежного, или стремительного и порывистого, возможно веселого, но мелодия снова тревожила душу... Я старалась играть, когда никого не было рядом, словно не желая делиться переживаниями моей души ни с кем. Дядя снисходительно относится к моей причуде и не настаивает на том, чтобы я выступала перед гостями. За что ему большое спасибо. Моя очаровательная кузина, предпочитает проводить время с учителем фехтования, и очень ждёт свою любимую подругу Беатрис, с которой обещала познакомить. Но я старше Филлис на два года и кажется на целую жизнь... Скорей всего живой непосредственной девушке неинтересно с такой грустной занудой, как я. Медленно перебирая пальцами прохладные клавиши, я снова задумалась и снова заиграла что-то тревожное, беспокойное... Под пальцами в каком-то зачарованном танце рождалась мелодия

Не знаю, сколько я так простоял. Вдыхая утренний воздух и разглядывая безоблачное небо. Хотелось опустится на землю и провести рукой по чуть влажной траве, но я не дома. Где все закрывает глаза на мои странности. Вздохнул, интересно, что там дома? Скука невыносимая уверен. А здесь все только съезжаются на предстоящее празднование.
Мне было интересно, что будет вечером? Сколько приедет людей? Уверен без интересных личностей не обойтись.
Голод давал о себе знать, поэтому я вернулся в замок. Подойдя к столовой услышал как чей-то голосок, что-то говорил об огненных волосах.

Это вызвало интерес, а когда я зашел то увидел бледную девушку в черном с ярко рыжим цветом волос и семью. И вроде бы неприлично сказано, но ведь правда.

Волосы были настолько яркими, что появилось желание распустить ее волосы и пропустить прядь между пальцев, попробовать их на ощупь, рассмотреть поближе. Желание было настолько сильным, что я дольше положенного смотрел на нее. Отвел взгляд и окинул взглядом стол, на котором уже было накрыто все для завтрака.
_________________

Ричард говорил, и его спокойный уверенный голос с мягкими нотами, выдающими интеллигента, окутывал Беатрис легкой дымкой, словно отгораживая от окружающей действительности. Глаза горели жадным огнем, она словно видела те картины, что озвучивал Ричард Лоури. Подалась вперед, чтобы не пропустить ни полслова. Если он изучает эти гербы, то, вероятно, и сам обладает такой памятью? Она взглянула на него с уважением.

Быть может, она бы могла переодеться мужчиной, чтобы попасть на турнир, хотя бы слугой, чтобы учиться мужеству и отваге у лучших рыцарей. Или стала бы герольдом, хранителем герба своего господина. Наверное. Просто сидеть на трибуне и бросать платок победителю для нее было бы слишком скучно.

В голове уже звучали фанфары и горны, доблестный рыцарь Айвенго готовился к поединку, прекрасная леди Ровена вдохновляла его на подвиг, воины бряцали оружием, фыркали лошади, громко переговаривались слуги… Вспомнилась фраза из романа "Айвенго": «Те, кому не страшна смерть, способны на все».
Беатрис схватилась рукой за висок, чтобы остановиться. Ну вот, опять замечталась. Улыбнулась, стараясь скрыть смущение от факта столь серьезного внимания к своей скромной персоне.



- Боюсь, мистер Лоури, я вряд ли смогу разобраться в политических перипетиях освободительных и захватнических войн, - и замолчала.

Ее волновали совсем иные баталии. За любым историческим событием ей виделась другая подоплека: ревность, зависть, любовь. Та же Троя пала из-за любви к одной женщине, которую через века называют Прекрасной.





Беатрис едва не подскочила на месте: ее ждала незабываемая прогулка в обществе необычного человека. Он говорил с ней так, что она чувствовала в себе уверенность. Ей не хотелось отводить взгляд, напротив, она во все глаза рассматривала человека, которые посвятил свою жизнь сбору знаний о жизни. И даже сознание того, что ее понимание событий ничтожно мало, не казалось сейчас недостатком, достойным стыда или порицания. Напротив, Ричард Лоури поощрял ее и ободрял. Как же мало людей в ее окружении, в чьем обществе так легко и хорошо.

- Думаю, если обогнуть западное крыло, можно пройти в вересковую долину. Я планировала завтра совершить конную прогулку в том направлении… - она замолчала, вдруг подумав, что отчаянно желает, чтобы мистер Лоури отправился вместе с ней. Уверенный, спокойный и степенный, словно знает все тайны мироздания, он внушал ей уважение, вызывал интерес, к нему тянуло, как к человеку, у которого есть все ответы, даже если не можешь решиться ни на один вопрос. – Не важно, - вдруг проговорила Беатрис, - идемте… куда-нибудь.

Они вышли на свежий воздух и Ричард повел свою юную знакомую наугад, по одной из аллей сада.
_________________

Пустырь

Ей наконец-то удалось немного взять себя в руки и хотя бы перестать всхлипывать. В глазах незнакомца по-прежнему плескалось раздражение, но страх понемногу отступал: Катрина привыкла к тому, что люди ее не любят. Подруг давно не осталось, супруг сразу после свадьбы запретил встречаться с ними, и даже письма, изредка долетавшие до поместья Макданн, не попадали в руки графини: слуги, боясь гнева господина, не осмеливались ослушаться приказа. А после его смерти круг общения сузился еще больше, замкнувшись на всего лишь нескольких личностях, среди которых был лэрд Кэмерон и члены его семейства. Другие же или откровенно завидовали «неземному счастью» вдовы в виде наследства Энгуса, или упрекали во всех смертных грехах. Пусть… Ей все равно.

От людского мнения она перестала зависеть в том самый день, когда бесчисленные долги заставили отца заключить с Энгусом Макданном чрезвычайно выгодную для обоих сделку, а разменной монетой стала ее жизнь, ее так и несостоявшееся счастье и … тело. Не так давно схоронивший жену, умершую при родах вместе с младенцем, его сиятельство граф Макданн превратился в самого завидного жениха Эдинбурга, но из десяток претенденток выбрал ту, что добровольно никогда бы не взглянула в его сторону. Только спросить ее согласия не пришло в голову ни отцу, ни графу, а в обществе она за один день превратилась из милой и скромной девушки в хищницу, урвавшую себе лакомый кусочек. Четырьмя годами позже те же злые языки снова ожили, перемывая ей косточки и во время, и после похорон.

Катрина никого и ни в чем не пыталась переубедить. Оставшись одна, первые несколько месяцев она не могла нормально спать, терзаемая призраками, не желающими покидать ни поместье, ни сердце. Время залечило раны, оставшиеся на теле, оставив лишь шрамы, напоминавшие о себе в непогоду тоскливой, ноющей болью. Те же следы, что пролегли в душе, тоже стали рубцами и тоже слишком часто будоражили ее жизнь. Как сегодня.
От того и сорвалась: мерзкого взгляда слуги хватило, чтобы она лишилась такого шаткого покоя и предстала перед незнакомцем не изысканной леди с безупречной выдержкой, какой старалась появляться в свете, а перепуганной истеричкой, не способной совладать с собой.

Яростный ветер растрепал волосы, и Катрина только сейчас поняла, насколько сильно продрогла, в то время как мужчина выглядел так, словно непогода была ему нипочем.

В первую минуту Катрине показалось, что она ослышалась. Это ей следовало снова извиниться: за неподобающий вид, за недостойное леди поведение, за то, что уже которую минуту занимает его время. Но вместе с неожиданными словами, слетевшими с уст незнакомца, теснившая сердце тревога немного отступила. Каким бы сильным ни был ее страх, он стих, уступая место странной уверенности в том, что если бы мужчина пожелал причинить ей вред, он вряд ли стал прежде вести разговоры, да еще и каяться в несуществующих прогрешениях.

Она осторожно рассматривала его. Незнакомец выглядел слишком независимо, чтобы быть слугой, но на нем не было и роскошных нарядов, характерных для гостей сэра Кэмерона. Простая одежда, черные волосы, гораздо более длинные, чем это было привычно в ее круге, лицо, сосредоточенное, жесткое, будто выбитое из камня…

Катрина тряхнула головой, торопливо отводя взгляд. Что он подумает о ней, видя, как пристально она его рассматривает. Бесстыжая… надо уходить как можно скорее, пока есть силы, и не случилась еще какая-нибудь неприятность.


Но как раз в этот момент мужчина произнес

Нужно было отказаться, и именно это она и собиралась сделать, но рядом внезапно завыл ветер, с новой силой поднимая с земли пыль, и Катрина осмелилась взглянуть в глаза незнакомца. Там было что-то неведомое, никто и никогда раньше не смотрел на нее так: не то с жалостью, не то с сочувствием, или же с каким-то иным чувством, определение которому она не знала. И вместо приготовленного отказа с уст сорвались совсем иные слова.
– Это было бы очень любезно с вашей стороны… – она помолчала, больше не решаясь смотреть на него, потом тихонько добавила: – Спасибо.
И первой пошла в сторону замка.
_________________