Мифы, легенды, предания, сказки в мировой поэзии

Фридрих Шиллер
Жалоба девушки

Дубы расшумелись,
И туча летит,
В траве над водою
Пастушка сидит.
У ног её плещет волна, волна.
И во мраке печально вздыхает она,
Ей взоры слеза затемнила.
«И сердце разбито,
И пуст весь свет,
И больше желаний
Не будет и нет.
Позвать свою дочь, богоматерь, вели,
Уже я изведала счастье земли,
Уже отжила, отлюбила».
«Бессильные слёзы,
Напрасен их бег,
Твой стон не разбудит
Умерших вовек;
Но ты утешение мне назови,
Скажи, чем помочь от несчастной любви,
И я помогу благосклонно».
«Пусть слёзы бессильны,
Напрасен их бег,
Пусть стон не разбудит
Умерших вовек!
Но знай, богоматерь, и всем объяви,
Что слаще всего при погибшей любви
Любовные муки и стоны».


(Перевод Николай Чуковский)
___________________________________

Лукьян Якубович
Урал и Кавказ

Заспорили горы Урал и Кавказ.
И молвил Урал: "Мир ведает нас!
Богат я и златом, богат серебром,
Алмазом, и яшмой, и всяким добром;
Из недр моих много сокровищ добыто
И много сокровищ покуда в них скрыто!
Богатую подать я людям плачу:
Я жизнь их лелею, сребрю, золочу!
Кавказу ль досталось равняться со мной:
Он нищий и кроет от нищих разбой!"
- Молчи ты, презренный! - воскликнул Кавказ. -
Я врач, правоверный; мир ведает нас!
Богатства рождают болезни, пороки,
Людей исцеляют Кавказские токи;
Я жителей дольних, недужных целю;
Я жителей горных, могучих люблю:
Одним я здоровье и жизнь обновляю,
Другим - их приволье и мир сохраняю;
Я в древности первый дал Ною приют:
За то меня знают, и любят, и чтут!

1836
___________________________________

Николай Гумилев
Баллада (Влюбленные, чья грусть...)

Влюбленные, чья грусть как облака,
И нежные, задумчивые леди,
Какой дорогой вас ведет тоска,
К какой еще неслыханной победе
Над чарой вам назначенных наследий?
Где вашей вечной грусти и слезам
Целительный предложится бальзам?
Где сердце запылает, не сгорая?
В какой пустыне явится глазам,
Блеснет сиянье розового рая?

Вот я нашел, и песнь моя легка,
Как память о давно прошедшем бреде,
Могучая взяла меня рука,
Уже слетел к дрожащей Андромеде
Персей в кольчуге из горящей меди.
Пускай вдали пылает лживый храм,
Где я теням молился и словам,
Привет тебе, о родина святая!

Влюбленные, пытайте рок, и вам
Блеснет сиянье розового рая.
В моей стране спокойная река,
В полях и рощах много сладкой снеди,
Там аист ловит змей у тростника,
И в полдень, пьяны запахом камеди,
Кувыркаются рыжие медведи.
И в юном мире юноша Адам,
Я улыбаюсь птицам и плодам,
И знаю я, что вечером, играя,
Пройдет Христос-младенец по водам,
Блеснет сиянье розового рая.

Посылка

Тебе, подруга, эту песнь отдам.
Я веровал всегда твоим стопам,
Когда вела ты, нежа и карая,
Ты знала все, ты знала, что и нам
Блеснет сиянье розового рая.
___________________________________

Виталий Тунников

БРЕМЕНСКИЕ МУЗЫКАНТЫ

По следам детских сказок.

Жил осел у мельника.
Не был он бездельником,
Но состарился в работе.
Мельник отказал в заботе.

Выгнал он осла из дома –
Участь многим уж знакома.
Коль работать нет уж сил –
Прочь иди, чтоб не просил.

Погрустив совсем немного,
Он решил, что путь-дорога
Приведет в далекий Бремен.
Путь далек, но неизменен.

По дороге он идет
По-ослиному орет.
Хочет музыкантом стать –
Славу и почет достать.

Перед ним в пыли дорожной
Пес лежит, скулит о прошлом.
Пожалел его осел –
Вместе путь двоих повел.

Путь совместный легче, проще,
Веселей и чуть короче.
Песни уж поют дуэтом,
Животы кормя куплетом.

День-деньской стрелой промчался.
Кот в дороге повстречался.
Он мурлычет и поет –
В Бремен путь троих ведет.

Вечер к ним идет навстречу.
Птицы в небе им щебечут.
На заборе петушок
Опустил свой гребешок.

Голосок печален, робок,
А вчера был весел, звонок.
Не желая плавать в супе,
Петушок решил петь в группе.

Дружно весело шутя,
Путь продолжили друзья.
Ночь спустилась на дорогу.
Надо им искать подмогу.

Надо им поесть, поспать,
Ночь спокойно переждать.
В лес ведет друзей дорога.
Притомились все немного.

Видят огонечек в чаще.
Весть приятней всем и слаще.
На полянке дом стоит
И труба его дымит.

Подошли друзья к окошку.
На собаку влезла кошка,
Пес ослу залез на спину,
Завершив сию картину,
Петушок взлетел к коту
И все смотрят в темноту.

Сквозь ночную мглу в оконце,
Словно через тучи солнце,
Слабой свечки свет горит,
Мало светит и коптит.

Дом разбойников тот был.
Странник в дом тот не входил,
Но друзья оголодали
И с дороги все устали.

Дружно все ввалились с криком
И злодеи в страхе диком
Разбежались кто куда,
Не оставив и следа.

Позже, все, закончив ужин,
Свет задули, ведь не нужен
Свет для тех, кто хочет спать.
Разошлись все отдыхать.

Но разбойники лихие,
Не поняв, что за стихия,
Что же, все ж, с их домом стало,
Что ж их всех так напугало,

Дом решили, все ж, проверить,
Ведь никто не мог поверить,
Что их кто-то напугал,
В дом зашел и мирно спал.

Старший дверь открыл тихонько.
Видит, в темноте легонько
Тлеет красный уголек.
Взять хотел, чтоб огонек

Получить в лучине тонкой,
Только, закричит вдруг звонко
Петушок ку-ка-ре-ку,
Пес, рыча, бежит к врагу.

Укусил злодея сильно,
Кот лицо подрал обильно,
А осел, на сене греясь,
В зад лягнул, не долго целясь.

Прибежал разбойник в лес
И кричит: Бежим, там Бес!
Все разбойники сбежали.
Больше их в лесу не ждали.

А друзья, прекрасно жили
И друг другом дорожили.
В Бремен больше не спешили,
А остаться здесь решили.
___________________________________

Громова Нила

В подземных руинах, где лишь паутина
забыли, забросили старого джинна.
проснулся от долгого сна исполин
и понял, что он совершенно один!
не долго в печали наш джинн просидел —
в лампу забрался и улетел.
устал путешествовать он и решился,
в прекрасном саду отдохнуть примостился.
юноша лампу здесь и нашел,
джинна узнав, посмелей подошел:
— волшебник из лампы? я сразу узнал!
джинн улыбнулся: — ты угадал!
— ну, что ты расселся давай поскорей
парчи, да сундук драгоценных камней.
скорей же! — кричит — теперь я господин!
зло покосился на юношу джинн:
— такому невеже служить не хочу,
лучше к другим поскорей полечу.
сердито на парня джинн посмотрел,
сел в свою лампу и улетел.
но так разогнался, что не расчетал,
в окно прямо к принцу обжоре попал.
сидит на подушках толстенный юнец
по уши заевшись сосет леденец.
да столько за щеки себе натолкал,
что только испугано, глупо мычал.
но прожевав принц обжора спросил:
кто тебя, нищий, сюда пропустил?
джинн удивился и грустно сказал:
— видно совсем уже старым я стал,
раз не узнал меня — доброго джинна,
джинна из лампы того алладина…
— ах, как прекрасно! — обжора кричал,
— что же ты сразу мне не сказал?!
сделай же так, чтоб все яства земные
стали отныне только моими!
и леденцов мне по больше подать,
иначе тебе головы не видать!
обиделся джинн на такие слова:
— тебе не подвластна моя голова!
но спорить с обжорой не захотел,
сел в свою лампу и улетел.
долго бы джинн наш по свету скитался
если б бедняк ему не повстречался.
сидит на пригорке в траве возле ели
и птицам подыгрывает на свирели.
заслушался джинн на пенечек присев,
давно он не слышал прекрасный напев
но только закончил нищий играть,
решил джинн о силе своей рассказать:
— проси, мол, что хочешь, исполню я все!
желаешь все царство будет твое?
смеется парнишка: — что можешь ты дед?
в глазах твоих древность, ведь ты уже сед.
на вот обед мой лучше покушай,
да песню о милой деве послушай.
на джинна смешливый парнишка взглянул
и песню свою о любви затянул.
и пел он о том, что богаче царей,
о том что нет краше, добрей и милей,
той ненаглядной, что любит его.
а золота нет — это все ничего!
ведь есть у него золотые закаты
и все, чем свободные люди богаты:
звезд бриллианты, листвы изумруд,
и соловьи, те что в роще поют,
есть крепкие руки и что еще нужно,
да разве детишек, которые дружно
сидели бы в ряд за дубовым столом.
а то чего нет — мы трудом наживем!
на этом, с улыбкой, бедняк попрощался.
задумавшись, джинн в бороде почесался:
— действительно этот парнишка богат!
любовь, доброта — во воистину клад!
и сев в свою лампу отправился в путь.
видел ли джинна еще кто нибудь?
не знаю, а вам не встречался он нет?
с древнею лампою старенький дед.
увидев его как бы вы поступили?
вы бы чего у него попросили?
___________________________________

Кира Шагрон

ШЕЛ ЦАРЕВИЧ ПО БОЛОТУ...

Шёл царевич по болоту
В поисках судьбы своей,
Промочил насквозь ботфорты,
Ухнув в топь средь камышей.

Прыгал храбро по гнилушкам,
Брёл, на радость мошкаре,
И зелёную лягушку
Вдруг на кочке усмотрел.

Блещет лаковою кожей,
Глазки — словно зеркала.
А во рту у твари Божьей
Оперённая стрела!

Голова у ней покрыта
Белым свадебным платком.
И проквакала лягушка
Серебристым голоском:

— Ты — мой суженый-ряжёный!
Поцелуй же, милый друг! -
Но от этой наречённой
Жениха пробрал испуг:

— Целовать такую жабу?
Поищите дурака!
Не такого я масштаба
Благоверную искал!

Грязь царевич вытер с глаза
И лягушку пнул ногой:
-Эй! Отдай стрелу, зараза!
Мне, того… пора домой!

— Ну, постой! — она кричала, —
Хоть противен облик мой,
Любый мой, меня сначала
Ты возьми к себе домой.

Как твоей женой я стану
Расцветёт моя краса:
Синеглаза, тонка станом,
И до пояса коса!

Я действительно красива,
И хозяйственна притом,
Хлопотлива, неспесива, —
Счастье принесу в твой дом!

Одарю любовью страстной!
Положи меня в карман! -
И решился тут прекрасный
Наш царевич на обман.

— Что ж, — вздохнув, он снял ермолку, —
Делать нечего, гляжу!
Подожди меня у ёлки
За каретой я схожу.

Не по чину мне невесту
Как блоху, в кармане несть!
Посиди на этом месте!
Подожди меня ты здесь!

И, с лица от страха синий,
Прочь царевич поспешил
И невесту из трясины
Поскорей забыть решил.

Земноводную подружку
Бросил он среди купав
И женился на Марфушке,
Дочке толстого попа.

Он приданого немало
За невестой взял весьма:
Жемчуга и одеяла,
Сёла, нивы, терема…

Он живёт досель счастливо,
Спит с зари и до зари
На лебяжьей на перине,
Ест с грибами пироги.

Сыт, доволен и спокоен.
Стал уже пять раз отцом.
Под рубахою пивное
Аккуратное пузцо.

Сам здоров. Жена дородна.
Нет ни дня без барыша:
Огороды плодородны.
И торговля хороша.

Коль взыграет ретивое
И захочется любви —
Он, как вор, ведёт порою
Девок крепостных в овин.

А лягушка возле ели
Всё возлюбленного ждёт
И заржавленные стрелы
Пуще глаза бережёт…
___________________________________

Лариса Чен

ПЕСНЯ РУСАЛОЧКИ

Я ушла. И меня больше нет
В тех краях, где над чем-то ты властен,
Где твое уязвимое счастье
Измеряется звоном монет.

Я ушла. Стала пеной морской,
Лишь бы лишней не быть в этом мире.
Растворилось в небесном эфире
То, что звал ты бессмертной душой.

Я ушла. И уже не вернусь.
Не встревожу ни вздохом, ни взглядом.
Ни волной, ни ночным звездопадом
Твоей памяти я не коснусь.

Я ушла. Навсегда. Не зови.
Нет у сказки иного исхода.
Только пусть тебе злая свобода
О моей не напомнит любви...
___________________________________

Бахыт Кенжеев

* * *

Стояло утро – день седьмой. Дремали юноша и дева,
и не казались им тюрьмой сады просторного Эдема.

Воздушный океан кипел – а между Тигром и Евфратом
цвел папоротник, зяблик пел, и был бутоном каждый атом,

и в темных водах бытия была волна – гласят скрижали, –
гепард, ягненок и змея на берегу одном лежали.

Времен распавшаяся связь! Закрыть глаза в неясной рани,
и снова, маясь и двоясь, как бы на стереоэкране –

летит фазан, бежит олень, коровы рыжие пасутся,
и вдохновенье – только тень бессмертия и безрассудства...

Играй же, марево зари, и в темных ветках плод кровавый
гори – так было – не хитри, не мудрствуй, ангел мой лукавый,

стоящий соляным столпом спиною к солнцу молодому,
где огнь струится из руин благословенного Содома.
___________________________________

Игорь Приклонский

ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ


“Чертовка-погода - опять собираются тучи,
Но бриз океанский полезней любого бальзама!”
“А что за корабль на рейде?” - “Голландец. Летучий.”
“Летучий Голландец? Да что Вы? Тот самый?” - “Тот самый.”

“А, может быть, всё это ложь?” - “Это правда святая.
Он здесь ненадолго, немного застрял на погрузке.”
“Он правда летал?” - “Говорили. Давно не летает.”
“Он точно голландец?” - “Не знаю, но пьёт словно русский.”

“Сказали, он - демон!” – “Спросите у тех, кто сказали.”
“Но как же людская молва?” - “Пропади она прахом!”
“А он убивал?” - “Только скуку и чёрную зависть.”
“А те, что погибли?” - “Они погибали от страха

И сила скорее в уме, а не в верном кинжале.”
“Но шторм - это вам не рисунок на тонком картоне!
И корпус не нов и его паруса обветшали!”
“Покуда корабль мечтает - он вряд ли утонет.”

“Какой он наивный!” - “Скорее упрямый, упёртый.”
“Он что, сумасшедший?” - “Едва ли, причина другая.”
“Кого-то боится, считаете - бога ли, чёрта?”
“Да нет - ни того, ни другого. Себя, полагаю.

Он - то умудрённый старик, то малыш годовалый
И любит веселье, истории знает смешные.”

“Куда ему в море? Не выдержит первого вала!”
“Он выдержит первый. И пятый. И все остальные.”

“Выходит, что он безрассудный?” - “Скорее отважный.”
“Не слишком приветлив?” - “Порой молчаливый и странный.”
“Он может сюда не вернуться?“ - “А это не важно -
Чем гнить на земле, так уж лучше на дне океана.

Уходит куда-то надолго, приходит усталый,
А в трюме - ни леса, ни меха, ни уса китова.”
“Богатый, небось?” - “Нет, богатство к нему не пристало.”
“Так он не купец, не разбойник, не пастырь? А кто он?

Отважный моряк - укротитель зелёного змея?
Скитался по белому свету и что в результате -
Ни славы, ни денег, ни почестей! Что он имеет?
Он просто безумец!” - “Не думаю. Просто мечтатель.”

“Выходит, что не уважает ни чёрта, ни бога?”
“Бог - то, что в тебе. Hо и чёрт неотвязчив как муха.”
“А в трюмах, наверное, водка?” - “Она, но немного.
Скорей для лечения ран, чем лечения духа.

Земля для него как пустыня - глухая, немая.
Давления суши душа не выносит морская.”
“И он уплывёт?” - “Он уже паруса поднимает.”
“И он полетит? Вы уверены?” - “Я допускаю.

Не выпадет чайке проснуться болотною выпью,
Не светит матросу роскошная шляпа из фетра...
Он снова уходит - ну что же, давайте-ка выпьем!
Семь футов под килем ему и попутного ветра!”
___________________________________

Иван Крылов
Конь и Всадник

Какой-то Всадник так Коня себе нашколил,
Что делал из него всё, что́ изволил;
Не шевеля почти и поводов,
Конь слушался его лишь слов.
«Таких коней и взнуздывать напрасно»,
Хозяин некогда сказал:
«Ну, право, вздумал я прекрасно!»
И, в поле выехав, узду с Коня он снял.
Почувствуя свободу,
Сначала Конь прибавил только ходу
Слегка,
И, вскинув голову, потряхивая гривой,
Он выступкой пошел игривой,
Как будто теша Седока.
Но, сметя, как над ним управа не крепка,
Взял скоро волю Конь ретивой:
Вскипела кровь его и разгорелся взор;
Не слушая слов всадниковых боле,
Он мчит его во весь опор
Черезо всё широко поле.
Напрасно на него несчастный Всадник мой
Дрожащею рукой
Узду накинуть покушался:
Конь боле лишь серчал и рвался,
И сбросил, наконец, с себя его долой;
А сам, как бурный вихрь, пустился,
Не взвидя света, ни дорог,
Поколь, в овраг со всех махнувши ног,
До-смерти не убился.
Тут в горести Седок
«Мой бедный Конь!» сказал: «я стал виною
Твоей беды!
Когда бы не́ снял я с тебя узды, —
Управил бы наверно я тобою:
И ты бы ни меня не сшиб,
Ни смертью б сам столь жалкой не погиб!

Как ни приманчива свобода,
Но для народа
Не меньше гибельна она,
Когда разумная ей мера не дана.
___________________________________

Виталий Тунников
Музейная редкость

Мимоходом, однажды, зашел на базар.
На прилавках различные чувства.
— Есть Забота, Любовь — продавец мне сказал, —
Трепет сердца и всплески безумства.

Чуть рассвет и торговля идет без конца.
Разбирают здесь все без остатка.
Все для всех, как всегда, все на вес кошелька —
Все зависит от цели, достатка.

Можно взять на развес, можно оптом и впрок,
Можно взять и щепотку — на пробу:
Зависть, верность, веселье, а так же восторг,
Безопасность, взволнованность, злобу…

Продавца я спросил о взаимности чувств.
На вопрос мой, как будто на дерзость,
Он ответил с тоской, словно выпил он грусть,
Что Взаимность — музейная редкость!
___________________________________

Елена Буторина

ФЕЯ УТРЕННЕЙ РОСЫ

На полянке лесной, на рассвете,
В дымке цвета чарующих роз,
Средь душистых цветочных соцветий
Родилась Фея Утренних Рос...

В час, когда восходящее солнце
Чуть касается влажной травы,
Заливая её полусонно
Сладким мёдом лучей золотых...

... В мир явилась Она из цветочка,
Что Мышиным Горошком зовут...
Нежась в хрупких его завиточках...
Не считая часов и минут...

Грациозна Она! Невесома!
Элегантна! И очень мила!!!
А в глазах голубых – блики солнца
Веселятся! Играют! Шалят!

... Золотистой волной ниспадают
Пряди вьющихся длинных волос...
Ветер в них незабудки вплетает
И жемчужные капельки рос...

Зорька алая щёчки румянит...
Земляничка губам блеск даёт...
Пчёлы диким медком угощают...
Шмель сбирает нектар для неё...

... Паучки ткут прозрачное платье
Изумрудно-небесных тонов,
Вышивая на нём «белой гладью»
Очертания дивных цветов...

Небеса дарят лёгкие крылья
Цвета грёз серебристой луны,
Украшая их звёздною пылью
И цветочным узором резным...

... А Мышиный Горошек... влюбился
В красоту Феи Утренних Рос!!!
В синеву глаз мечтательно-чистых
Не на шутку влюбился... Всерьёз!!!

Стебельком слабым нежно ласкает,
Обвивая её гибкий стан...
Вдохновенно пылинки сдувает...
И целует в хмельные уста...

... Ну, а Фея... С лучистой улыбкой
Льёт росы ослепительный свет!!!
Драгоценный! Пьянящий! Но... зыбкий...
Ведь любви... в сердце девичьем... нет...

Вьёт колечки Горошек Мышиный,
Завивая печаль в серпантин...
И в тоске этой непостижимой
Остаётся Он... снова... один...
___________________________________

Константинос Кавафис

КОНИ АХИЛЛА

Увидав мертвым славного Патрокла —
он был так молод, храбр и полон силы, —
заплакали и кони грозного Ахилла;
бессмертные, они негодовали
перед деяньем смерти, и в своей печали
копытом били землю, головой качали,
великолепной гривой потрясали
над бездыханным, чья душа умолкла
и дух угас. Несчастного Патрокла
уже коснулся тлен. Всего лишен,
он вновь в великое Ничто от жизни отрешен.

И Зевс увидел, как они огорчены.
«Возможно, что тогда, на свадьбе у Пелея,
я поступил бездумно; не жалея,
я отдал вас на землю, бедные мои.
Что делать вам, бессмертным, средь сынов земли,
игрушек жалких в вечной воле рока?

Для вас нет смерти бедственного срока,
но в беды преходящие и вы вовлечены
людьми и муки их напрасно разделять должны».
Однако над бедою неизбывной смерти
льют слезы благородства кони эти.
___________________________________

Степан Щипачев
Два сердца

На свете есть два непохожих сердца
Не примирить им помыслы свои:
От одного огня им не согреться,
Не захмелеть им от одной любви.

У каждого из них свои законы,
Свои обычаи, свой суд и бог.
Одно живет для верности влюбленной,
Другое — для исканий и тревог.

Нет хуже, если эти два созданья,
Случайно заплутавших в темноте,
Хотя б на краткий срок сведет желанье
Беспечное в природной слепоте.

Одно из них наплачется жестоко
От злой обиды за мечты свои
И долго будет мерзнуть одиноко
В холодном доме собственной любви.

Другому горем станет эта ревность,
Тягучая, как черная смола,
И даже нежная святая верность
Ему, как камень, станет тяжела.

Им вместе быть не нужно ни минуты:
Они друг друга изведут тоской.
Они из разных стран. Но почему-то
Одно к другому тянется порой.
___________________________________

Александр Полежаев

ЭНДИМНОН

Dors, cette nuit encore,
dun sommeil pur et doux.
V. H]
[Спи еще ату ночь сном чистым и сладким.
В. Гюго (франц.).

Ты спал, о юноша, ты спал,
Когда она, богиня скал,
Лесов и неги молчаливой,
Томясь любовью боязливой,
К тебе, прекрасна и светла,
С Олимпа мрачного сошла;
Когда она, никем не зрима,
Тиха, безмолвна, недвижима,
Она стояла пред тобой,
Как цвет над урной гробовой;
Когда, без тайного укора,
Она внимательного взора
С тебя, как чистого стекла,
Свести, красавец, не могла -
И сладость робких ожиданий
И пламень девственных желаний
Дышали жизнью бытия
В груди божественной ея!
Ты спал... Но страстное лобзанье
Прервало сна очарованье.
Ты очи черные открыл -
И юный, смелый, полный сил,
Под тенью миртового леса,

Пред юной дщерию Зевеса
Склонил колено и чело!..
Счастливый юноша! Светло!
Редеет ночь, алеет небо!
Смотри: предшественница Феба
Открыла розовым перстом
Врата на своде голубом!
Смотри!.. Но бледная Диана
В прозрачном облаке тумана,
Без лучезарного венца
Уже спешит в чертог отца,
И снова ждет в тоске ревнивой
Покрова ночи молчаливой!
___________________________________