Роковая дуэль (ИЛР, 18+)

Какой, по Вашему мнению исторический путь развития должна была выбрать Россия в 1917 году?
Принять военную диктатуру генерала Корнилова		20%	[ 3 ]
Строительство социалистического государства		80%	[ 12 ]

Всего голосов: 15 Опрос завершён. Как создать в теме новый опрос?

Агнес Грей:

Привет. Спасибо за бонус, вот и начался 20 век со страшных событий. Не знают наши герой, что в недалёком будущем станут свидетелями не менее кровавых событий

...

LadyRovena:

Виточка, девочки, всем большой привет!

Спасибо большое за комплименты коллажу Виктории!

Витуся, очень интересная и насыщенная глава получилась!
Я рада, что Васильцевы наслаждаются семейной жизнью, но окончание истории печален...
Ты, случайно, не собираешься убить Сергея, дорогой Автор?

Спасибо, с нетерпением жду вторую часть!

...

Liniya:

Вика,спасибо за волнительную и очень интересную дополнительную главу и замечательный коллаж Евы.
Молодожёны счастливы и это радует,но в стране наступил неспокойный период. Сергей,как мог,пытался бороться с коррупцией среди сибирских чиновников, искал пути облегчить жизнь, живущих в нищете, рабочих. Его решение вернуться на службу в действующую армию это поступок настоящего русского офицера. Хочется верить,что ему удастся вернуться к жене и сыну. Жду окончание истории.

...

Виктория В:

Дорогие Леди, все удачного дня!



Тея, рада, что ты отметила его.


Может, это к лучшему, что никто не знает своих будущих испытаний, иначе это знание будет постоянно отравлять жизнь. А так люди надеются на лучшее и это дает им силу справляться с текущими трудностями.




Евочка, рада, что тебе было интересно читать. Увы, вряд ли Сергею и Елене удалось бы по-прежнему наслаждаться жизнью, когда Родину постигла трагедия русско-японской войны. Они же не обыватели с пофигистким отношением ко всему "Моя хата с краю".

мы с Музом обсуждаем этот вопрос.


Ой, спасибо за великолепные белые розы!



Liniya, очень рада тебя видеть!


Да уж, "Низы не хотят жить по-старому, верхи не могут править по прежнему".

Было бы среди русских дворян большинство таких как Сергей, то никакой революции не было бы.


Я не сомневалась, что ты поддержишь решение Сергея.

Ох, русско-японская война была тем паскудна, что недостаток оружия и боеприпасов русские офицеры и солдаты возмещали своими жизнями.
Спасибо за душевный отзыв!

...

Ольга Свириденкова:

Вика, добрый день!
Спасибо за такую интересную бонусную главу! Она получилась просто великолепной, и увлекательной, и очень глубокой

Подумалось... Если бы большинство российских дворян начала 20 века мыслили так же, как Сергей и Елена, то никакой революции и гражданской войны, наверное, не случилось бы. Но у истории, к сожалению, нет сослагательного наклонения

Надеюсь, Сергей не погибнет на войне. Очень бы не хотелось этого. Ведь у них с Еленой совсем недавно началась счастливая жизнь, пусть даже она и немного омрачается тем, что происходит вокруг по независящим от Васильцевых обстоятельствам.
Коллаж от Евы к 24 главе просто супер, выше всяких похвал, что называется!

...

Виктория В:

Оля, спасибо!
Очень тронута твоей высокой оценкой начала бонусной главы.

Полностью с тобою согласна. Но ИЛР это не учебник истории, а подача исторических фактов через призму авторского восприятия, позволяющего представить себе картину того, а что было бы если к примеру подавляющее большинство российских дворян были бы альтруистами. Да и вообще ИР, как мне кажется, на 90 процентов - это альтернативная история, и только 10 близки к исторической достоверности. Точно знать как все действительно было никто не может.

Оля, русско-японская война - это начало русской Голгофы 20 века. Не могу обещать благополучный исход. Русско-японская война была очень тяжелой, а Сергей поехал в Маньчжурию не отсиживаться в безопасном месте, а сражаться с врагом.


Очень приятно, что тебе понравилось. Спасибо за обстоятельный отзыв.

...

Агнес Грей:

Да, тут можно бесконечно гадать, как бы всё было. Но всё случилось как случилось в нашей истории.

...

Виктория В:

Это так, Тея. Но я стараюсь показать, что в нашей истории была не только бездна боли и страдания, но и величайший прорыв, который подарил человечеству надежду на лучшее будущее.

...

Агнес Грей:

Это радует, спасибо за интересную историю

...

Кейт Уолкер:

Приветствую! Прочитала шестнадцатую главу. Написано, как всегда, легко, но при этом я очень долго откладывала чтение оставшихся до финала глав. Если честно, для меня искренняя огромная любовь после такого - это всё равно что-то за гранью, и я с трудом могу себе представить, что после случившегося Елена и Сергей будут вместе, обвенчаются и станут отличными родителями. Конечно, в жизни, как всем известно, даже невозможное может быть. И тем не менее, я не думаю, что после таких поступков кто-то будет мечтать о браке с человеком, совершившим над тобой насилие. Это явно что-то неправильное и противоестественное. Как там наша Натаниэлла писала: "Глобус нельзя натянуть на сову". Возможно, эта задача, конечно, особенно привлекает именно тем, что со стороны кажется, что её решить невозможно. И тем не менее, я не вижу там никакой любви, только всё сжигающую испепеляющую страсть со стороны Васильцева. И эта страсть несёт одни разрушения, после неё остаётся только выжженная пустыня. Конечно, бедуины живут и в пустыне, и некоторые даже кажутся счастливыми, но от этого их образ жизни понятнее не становится.

...

Ellen:

Вика, спасибо за дополнительный бонус. Иногда герои не отпускают, и хочется узнать, что же будет с ними дальше...
Всегда хочется, чтобы все было хорошо. Сергей, пусть и переживший тяготы войны, вернулся бы домой.
Надвигающиеся перемены в России изменили многие судьбы...Но люди выживали, находили возможности жить в новых условиях... или уезжали на чужбину...
Как я поняла, планируется Бонус 2. Жду продолжения

...

Виктория В:

Милые Леди, приветствую!



Тея, спасибо за добрые слова и неизменную поддержку.



Кейт, спасибо, что отметила стиль. Я на самом деле очень стараюсь, чтобы текст моего романа был легко читаем.


Насилие насилию рознь. Вот я тоже не представляю как можно полюбить сексуального маньяка или подонка, измывающегося в постели над женщинами. Но мужчину, который дошел до отчаяния от холодности любимой женщины я понимаю. Высказывалось такое мнение, что Елена отчасти сама спровоцировала эту болезненную для себя ситуацию и что она просто трепет нервы Сергею. Что касается Наташи, то она не замечает или не желает замечать тех внутренних изменений, которые постепенно происходят в душах моих героев. Со временем Елена поймет, что она во многом была несправедлива и предвзята по отношению к князю Васильцеву.



После выкладки бонусных глав я планирую тщательно проанализировать поведение моих героев, чтобы стали более понятны мотивы их поступков.



Элен, рада тебя видеть! Надеюсь, тебе будет интересно проследить за их непростой судьбой.


В плане житейского благополучия хорошо устроились те, кто вовремя уехал в эмиграцию и у кого была тугая мошна. Но в приоритетах моих героев материальный комфорт занимает далеко не главное место.



Пишу, пишу.

...

Виктория В:

 » Бонус. Часть вторая

Через двое суток Сергей сошел с поезда на перрон в Хабаровске. Он сразу ощутил, что пересек невидимую черту, отделяющую его новую жизнь от старой. В поезде его окружал определенный комфорт, вагонная обслуга старалась предупредить все его желания и подавала прекрасно сервированный завтрак, обед и ужин на серебряном подносе. Хабаровск же встретил его серым дождливым небом, грязным провинциальным перроном и хмурыми, озабоченно спешащими по своим делам служащими железнодорожного вокзала. Почти одновременно с пассажирским поездом прибыл товарный, и по тому как суетился интендант возле него со своими помощниками князь Васильцев заключил, что в приграничном городе очень нетерпеливо ждали этих поставок.
Здесь было гораздо теплее, чем в Омске, но погода стояла премерзкая, сырая. К счастью, Сергей вовремя догадался сменить зимнее военное пальто на демисезонный плащ, и жара ему не грозила. Он велел извозчику везти его в штаб Приамурского военного округа и уже через полчаса переступил порог кабинета Наместника Его Императорского Величества на Дальнем Востоке адмирала Алексеева Евгения Ивановича. Кабинет был ярко освещен электричеством и своим роскошным убранством представлял собою резкий контраст с уныло погруженным в серую непогодную мглу городом.
Наместник, грузный, с небольшой седой бородкой пожилой мужчина, довольно радушно встретил вновь прибывшего офицера и пригласил его сесть напротив себя.
- Рад вашему приезду, князь, - любезно улыбаясь, сказал он. – По поводу вашего вопроса о службе скажу, что штаб полностью укомплектован, но для вас мы найдем место, на котором вы сможете проявить свои таланты.
- Прошу простить меня, ваше высокопревосходительство, но вы меня не так поняли, - губы князя Васильцева чуть раздраженно вздрогнули, когда он осознал, что его приняли за карьериста, который ищет новых чинов на военной волне. – Мне желательно служить в полку, который понес наибольшие человеческие потери. Буду премного вам благодарен, если удовлетворите мою просьбу.
- А, вот чего вы хотите, - адмирал Алексеев испытующе посмотрел на молодого человека, решая про себя потянет ли он ту тяжелую ношу, которую ему предложат и, наконец, сказал: - Тогда вам нужно в Мукден. Самая большая нехватка людей ощущается там.
- Я согласен, - отозвался князь Васильцев.
- Хорошо, завтра в пять часов утра отправитесь вместе с обозом к месту назначения, - кивнул головой наместник. – Обратитесь к моему секретарю, он выдаст вам подорожные документы.
Через двадцать минут бумажная волокита к облегчению Сергея закончилась, и он получил возможность отдохнуть. Сначала князь Васильцев прошелся по улицам, любопытствуя новым городом. Его внимание привлек настоящий китайский веер для женщин с изящной ручкой, стоявший за стеклом витрины и Сергей, словно завороженный, вошел в сувенирную лавку, желая купить его для Елены. Императорские пионы волшебно расцвели на шелке, прорывая сумрак дождливой непогоды, и на душе молодого князя сделалось как-то празднично, уютно, словно его коснулась рука любимой жены. Он уплатил нужную сумму хозяину лавки, не торгуясь и, получив тщательно упакованный товар, решил тут же отправить его в Омск.
После посещения почты извозчик отвез его во второразрядную гостиницу, в которой останавливались приезжие офицеры, но Сергею не сразу удалось заснуть из-за наличия клопов в постели. Вызванный коридорный догадливо хлопнул себя по лбу, и разложил под матрацем сухую полынь. Только после этого кровососы оставили молодого князя в покое, и он уснул тяжелым сном без сновидений.
Сергей встал в четыре часа утра и, наскоро побрившись, поехал к месту сбора военнослужащих, отправляющихся в Мукденскую крепость. Против ожидания, обоз двигался по-военному быстро, без задержек и, во второй половине следующего дня показался большой китайский город - Мукден. По приезде князь Васильцев отправился на аудиенцию к начальнику русского гарнизона, военному комиссару Генерального штаба полковнику Михаилу Федоровичу Квецинскому, и застал его в обществе другого полковника – бородатого командира Мокшанского полка Побыванца Павла Петровича.
Сергей отдал честь старшим по званию офицерам и вручил полковнику Квецинскому свою вверительную грамоту, полученную им от адмирала Алексеева.
- О, на ловца зверь бежит, - протянул Квецинский. Он был совершенно лысый, и только холеные усы украшали его лицо. – Вы просили, Павел Петрович подкрепления, определяю вам этого офицера для командования пятым батальоном.
Пожилой полковник мокшанцев посмотрел на необстрелянного молодого капитана, поморщился и нехотя сказал:
- Ну что же, Сергей… как вас по батюшке?
- Александрович, ваше превосходительство, - почтительно доложил князь Васильцев.
- Так, Сергей Александрович, начнем вашу службу с осмотра поставок боеприпасов и довольства. Михаил Федорович, честь имею!
- До встречи, Павел Петрович, - отозвался Квецинский и склонился над донесениями, не дожидаясь, пока они выйдут из его кабинета.
Полковник Побыванец широко зашагал по улице, и Сергей, несмотря на свой молодой возраст, еле поспевал за ним. «Ну и мощь у этого пожилого богатыря», - удивлялся он про себя.
Они миновали солдатские казармы и бараки для китайских рабочих, и подошли к складам. Оружие и боеприпасы для Мокшанского полка уже были погружены на телеги. Побыванец молча осмотрел их, и коротко пояснил Сергею какие из них предназначены для его пятого батальона. Затем он пригласил молодого подчиненного в русский ресторан отметить знакомство.
Официанты хорошо знал полковника Побыванца и его вкусы, и потому быстро принесли рагу из зайчатины, колбасную нарезку, сыр, французский паштет, маринованные грибы, овощные салаты и запотевшую бутылку русской водки с небольшой тарелкой тонко нарезанного лимона. Полковник залпом выпил стопку водки, закусил лимоном, затем, резко отодвинув от себя бутылку с алкоголем, словно ему на нее было противно смотреть, спросил у Сергея:
- Что вас привело к нам, Сергей Александрович?
- Желание послужить Отечеству, Павел Петрович, - ответил ему Сергей, ложа себе на тарелку салат.
- А-а, - неопределенно отозвался полковник Побыванец. – Тогда должен предупредить вас – наше дело дрянь, и если вы ищите какой-нибудь выгоды для себя, то вам лучше сразу оставить эту затею.
- Я понимаю, ведь не на курорт приехал, - чуть улыбнулся Сергей.
- Нет, вы не понимаете насколько все плохо, - щека Побыванца дернулась. – После падения Порт-Артрура осаждавшая его 3-я японская армия генерала Маресукэ Ноги присоединилась к противостоящим нам войскам армии маршала Ояма Ивао, и они усилились вдвойне против прежнего. В результате сражения при Сандепу 1-й Сибирский корпус разбит наголову, и это из остатков его отрядов сформирован пятый батальон, которым вам предстоит командовать. Боеприпасов снова дали в обрез. Когда они закончатся, чем воевать – голыми руками?!! А если мы потеряем Мукден – мы потеряем Маньчжурию.
- Не запугивайте меня, Павел Петрович, - Сергей посмотрел ясными глазами на своего полкового командира. – Я потому и приехал в Маньчжурию, что дело плохо.
- И вы думаете, что с вашим приездом ситуация волшебным образом изменится? - усмехнулся полковник мокшанцев. – Уверяю вас, посторонний человек и новичок вроде вас даже отдаленно не может себе представить, что здесь творится… Вы слушайте меня, слушайте, - еще быстрее проговорил он, наливая себе и Сергею в стопки водку. – Лучше будет, если у вас вопросы возникнут сейчас, чем перед лицом врага. Число дезертиров и самострелов увеличивается, в высшем командовании нет единого мнения, как следует воевать – Наместник требует наступать, Главнокомандующий все время дает приказы отступать, - и такая ситуация еще больше усиливает в войсках смятение и шатание. Генерал Гриппенберг подал в отставку, многие талантливые командиры погибли. Вы понимаете, такая участь может ожидать и вас.
- Понимаю, - спокойно ответил Сергей. – И я давно свыкся с мыслью, что мы – русские офицеры, живем для того, чтобы жизнь свою отдать за Отечество. И тактика Главнокомандующего, по-моему, неплоха. Он следует примеру Кутузова, - отступает, желая сохранить армию при нехватке боеприпасов для решающего удара по японцам.
После этих слов молодого князя полковник Побыванец обмяк. Сергей промолвил именно то, что он бы сказал в сходной ситуации, и этим он моментально завоевал расположение пожилого вояки. Павел Петрович почувствовал родственную душу в сидящем напротив него молодом аристократе, и растроганно произнес:
- Ну, тогда с Богом, голубчик! Коли ты так думаешь, значит, я могу доверить тебе людей. Давай заканчивать с обедом, и поедем в расположение твоего пятого батальон, пока не стемнело.
Сергей согласно кивнул головой и еще пару раз ковырнул вилкой в своей тарелке, после чего отодвинул ее в сторону. Он попросил позволения у командира расплатиться за них двоих и, получив разрешение, заплатил по счету официанту и дал ему на чай.
При выходе их ждали казенные верховые лошади, которые быстро помчали их по улицам города. Их путь лежал в деревню Шоуялинзя, где квартировался пятый батальон.
Они миновали старинные городские ворота с изображением крылатого дракона, и лошади понеслись вскачь мимо пустых пахотных земель. По пути полковник Побыванец объяснял своему новому подчиненному, какие воинские части где находятся. Уже начало темнеть, когда показались большие глинобитные бараки, наскоро возведенные китайскими крестьянами для русских солдат. Они располагались неподалеку от маленькой речушки и сухих зарослей вовремя неубранного гаоляна – китайского кормового злака с высокими стеблями, внешне напоминающего кукурузу. Были также видны небольшие фигуры копошащихся около реки солдат.
Часовой, заметивший полковника и его свиту, быстро поднес трубу к губам и протрубил общий сбор. Через две минуты пятый батальон в полном составе выстроился на смотровой площадке для приветствия полкового начальства. Приехавших офицеров более высокого чина встретил и доложил о текущей обстановке прапорщик Богданов Александр Федорович, временно исполняющий обязанности своего убитого близ Сандепу командира Усольцева.
Полковник Побыванец задерживаться не стал, и был краток. Он представил военнослужащим пятого батальона капитана Васильцева Сергея Александровича, прибавив при этом:
- Вот вам, ребята, новый командир. Теперь вы у него в полном подчинении, и выполняйте его приказы согласно воинскому уставу.
После этих слов он попрощался с офицерами пятого батальона и поехал со своими подчиненными дальше.
Сергей окинул взглядом свой батальон. Людей в нем оказалось меньше, чем он ожидал – едва ли более двухсот человек. Но, учитывая реалии военного времени это было объяснимо. Для начала капитан Васильцев решил познакомиться с ними и отдал приказ военнослужащим каждой роты по очереди выходить из строя и называть свое имя и звание.
Зазвучали имена и звания. Сергей шел мимо той шеренги, чья очередь была выступать, и внимательно смотрел на говорящих солдат, стараясь их всех запомнить. Ему бросилось в глаза, что в их лицах сквозила плохо скрытая настороженность, как у людей, которые привыкли к плохому обращению. Покойный Усольцев явно перегнул палку, вколачивая в ряды подвластных ему людей военную дисциплину – этот тип командиров был хорошо знаком князю Васильцеву еще по кавказской службе. Сергей решил осуществлять свое командование другими методами и для начала скомандовал «Вольно!», когда перекличка закончилась.
Прапорщик Богданов предложил ему расположиться в доме китайского старосты деревни, где сам квартировался, но Сергей отказался, желая все время находиться в солдатской среде. Он только попросил прапорщика найти ему матрас, набитый сухой травой и положить его у выхода из барака первой роты в таком же ряду других матрасов солдат.
Военнослужащие первой роты заметно притихли, когда новоявленный командир расположился со своими вещами среди них, но Сергей слишком устал, чтобы обращать внимание на их изумление. Он только распорядился добавить огня в чумазую печурку, стоявшую посередине барака, - для него помещение было слишком холодным - и молодой рядовой Яков Перепелица с готовностью бросился исполнять приказ.
Когда все угомонились, и многие солдаты уснули, Сергей продолжал лежать с открытыми глазами. Его воинская служба в Маньчжурии уже приобрела определенные черты, и теперь он мог подумать об оставленной в Омске семье. Он лежал у северного выхода барака и смотрел в сторону России на ярко блестящие в темно-синем небе звезды, представляя себе, как Елена сейчас рассказывает сказку Грише на ночь. У нее очень хорошо получалось рассказывать о разных волшебных чудесах, и нередко Сергей присоединялся к ним, желая испытать удовольствие от рассказа и голоса любимой жены, хотя знал все русские народные сказки в переложении Афанасьева наизусть. Постепенно сон и явь смешались в сознании Сергея, образ Елены всецело завладел его воображением, и он незаметно для себя уснул.
Утром после завтрака Сергей приказал провести показательный смотр стрельбы холостыми патронами всего состава батальона и к полудню он уже имел представление, кто из солдат является сильным или слабым стрелком. Новый командир батальона вел себя крайне сдержанно по отношению к солдатам, не гневался, не раздражался, если у них что-то не получалось, не покрывал их матом, а старался разобраться, что у них не ладится и почему, проявлял терпение и выдержку. Ощущая негласную поддержку нового капитана, солдаты приободрились и стали показывать лучший результат стрельбы, чем в начале учения. На третий день князь Васильцев почувствовал себя неотъемлемой частью пятого батальона: он сблизился со своими подчиненными настолько, словно познакомился с батальоном не два дня назад, а служил вместе с ним несколько лет. Сергей твердо уверился в правильности своей командирской стратегии; сама тревожная военная обстановка заставляла пехотинцев беспрекословно повиноваться своим командирам, если они отдавали адекватные приказы. Русские войска замерли в тревожном ожидании будущего большого сражения с японцами, в том, что оно состоится, не сомневался никто – противник почти вплотную подошел к Мукдену.
И вот, в ночь на 6 февраля под прикрытием снежного бурана 5-я японская армия генерала Кавамуры перешла в наступление и уже 11 февраля оттеснила русских к Далинскому перешейку. Это наступление японцев развила первая армия генерала Куроки, ударив по 1-й русской армии генерала Линевича. Пятый батальон капитана Сергея Васильцева был вынужден отступить на новые позиции близ деревни Ланьшанпу. Найдя укрепления недостаточно надежными, Сергей, пользуясь временным затишьем, приказал батальону рыть новые окопы. В предыдущих боях батальон потерял почти четверть своего состава убитыми и ранеными, и потому капитан сам встал рядом со своими бойцами и начал копать углубления в земле. К счастью, земля немного оттаяла, и протяженность окопов неуклонно увеличилась - люди работали яростно, словно сражались с ненавистным врагом. Один только прапорщик Богданов стоял в стороне с растерянным видом, явно не зная, что ему делать. Заметив это, капитан Васильцев крикнул ему:
- Богданов, вам что, отдельное приглашение нужно? Почему не копаете окопы?
- Так не по чину же, Сергей Александрович, - пробормотал прапорщик.
- Поймите, здесь нет чинов! Есть только здоровые и раненые бойцы, - жестко сказал ему Сергей. – Поэтому немедленно берите лопату и становитесь в строй! Оттого насколько длинными мы сделает окопы, зависит наша жизнь и судьба сражения.
Богданов не осмелился ослушаться прямого приказа командира и нехотя взялся за работу. К концу дня он совершенно выдохся и еле дополз до своей палатки, где упал замертво. Сергей же устроился возле одного из больших костров рядом с солдатами и проворный Яков Перепелица подал ему сначала горячую уху, сваренную из пойманных карпов, затем рисовую кашу. После ужина Перепелица набрался смелости и сказал:
- Дозвольте спросить вас, ваше высокоблагородие.
- Спрашивай, Яков, - добродушно отозвался Васильцев, прихлебывая зеленый китайский чай из жестяной кружки.
- Ваше высокоблагородие, а это правда, что вы – князь? – полюбопытствовал молодой рядовой.
- Что, не похож на князя? – улыбнулся Сергей.
- Вот личиком похожи, Господь славно вас уродил, - замахал руками Перепелица. – Только чудно, что вы ручек своих совсем не боитесь замарать.
- Видишь ли, Яков, вы уже год воюете в Маньчжурии во славу нашей Отчизны, а это тяжелая ноша, - Сергей задумался, решая как понятливо объяснить молодому рядовому мотивы своих поступков. – Теперь пришел мой черед если не совсем, то хотя бы часть этой ноши снять с ваших плеч.
- А, премного благодарны вам, ваше высокоблагородие, - нестройным хором отозвались пехотинцы, и Сергею было видно при свете костра, как просветлели их огрубелые лица от его слов.
Фельдфебель Потапов вдруг встрепенулся и с подозрением спросил:
- Яшка, кто это у тебя пищит за пазухой?
- Это я котеночка нашел, подросшего, - виновато произнес Перепелица и засунул руку за пазуху, собираясь показать находку. Сначала он вытащил длинную женскую шпильку, украшенную изображением цветка лотоса, затем рыжее, слабо мяукающее усатое существо.
- Слава тебе Господи, это всего лишь кот! – Потапов размашисто перекрестился. – Я уже боялся, что наш неугомонный Яшка маленького бездомного китайчонка приютил. Что бы мы стали делать с младенцем?
- Сделали бы сыном полка, - весело отозвался Сергей. – Вместе всем батальоном управились бы с одним ребенком! Но и кот это неплохо, как-то чувствуешь себя по-домашнему.
- Это не кот, это кошечка, - нежно улыбнулся Яшка, прижимая к себе пушистую любимицу.
- А шпильку ты невесте в подарок купил? – спросил Сергей, тоже улыбаясь. На бесшабашного Якова Перепелицу положительно невозможно было сердиться.
- Нет, мамане, - Яшка стыдливо покраснел словно девушка. – Невестой я еще не успел обзавестись.
- Ладно, вернешься домой, обзаведешься, какие твои годы! – капитан Васильцев поднялся, несколько раз ласково погладил кошку, но велел: - Яков, накорми животное и унеси подальше отсюда. Дамам на передовой не место, еще завтра пулей заденет ненароком.
Сергей как в воду глядел, еще до рассвета у них завязалась жаркая схватка с японцами. Снова были десятки убитых и раненых, самого Сергея ранило в голову осколком артиллерийского снаряда. К счастью, после сражения Красный Крест прибыл к ним очень скоро, но капитан Васильцев попросил врачей и санитаров в первую очередь заняться тежелораненными, и терпеливо ждал своей очереди, сидя на облучке санитарной телеги. Он дождался, чтобы к нему подошла медсестра Красного Креста – молоденькая китаянка Сянцзян, приемная дочь священника православной миссии в Мукдене отца Иллариона. Ее матерью была проститутка одного из публичных мукденских домов, погибшая от сифилиса. Отец Илларион сжалился над восьмилетней малышкой, оставшейся круглой сиротой, удочерил ее, крестил в православие именем Анна, и с тех пор она, обладая кротким и послушным нравом, охотно помогала ему в его делах христианского милосердия.
Пока отец Илларион по-пастырски утешал русских солдат после тяжелой битвы, Сянцзян ловко и аккуратно сшила края рваной раны на лбу русского князя Васильцева, затем для надежности обмотала его голову новым бинтом.
- Не больно? - озабоченно спросила она, в последний раз поправляя бинт на голове молодого капитана своими нежными пальчиками и глядя на него своими темными, почти влюбленными глазами. По-русски Сянцзян говорила совершенно свободно, только едва ощутимый акцент иногда угадывался в ее голосе, но ее голос было так же приятно слушать как перезвон серебряных колокольчиков.
- Ничуть, сестричка. Если бы я знал, что вы и дальше будете меня лечить, то охотно получил бы и вторую рану, - галантно ответил Сергей. Он припал благодарным поцелуем к прелестной руке юной китаянки, оказавшей ему необходимую медицинскую помощь, и Сянцзян зарделась. Сергей Васильцев обладал редким даже для светского человека умением поцеловать руку женщины так, что она чувствовала себя королевой, но затем ее взгляд упал на золотое обручальное кольцо на указательном пальце ее пациента, и юная китаянка, очнувшись от девичьих грез, тихо сказала:
- Счастливого возвращения на родину, капитан. Помните, вас ждут дома!
- Я помню об этом, милая Анна, - слегка кивнул головой Сергей и поморщился – от малейшего движения его раненая голова начинала нестерпимо болеть. Но князь Васильцев справился со своей болью и подошел к отцу Иллариону в свой черед исповедаться и причаститься – в эти опасные дни русские не упускали возможности воспользоваться услугами священника.
Ночь не выдалась спокойной. Перешедшая в наступление 3-я армия японского генерала Ноги создала угрозу окружения правого крыла русского фронта. 2-ой русской армии генерала Каульбарса было приказано нанести контрудар, но ее силы оказались скованными атаками 2-й японской армии генерала Оку, которые начались 16 февраля. 22 февраля вечером главнокомандующий Куропаткин начал отвод армии на реку Хуаньхэ с целью сокращения фронта. Управление войсками было дезорганизовано, и начатое контрнаступление против 3-й японской армии успеха не имело. В тот же день японцы прорвали фронт 1-й русской армии у деревни Киузань, и над русскими войсками нависла угроза окружения. В ночь на 25 февраля они начали общий отход на Телин для занятия Сыпингайских позиций.
Одни русские части пробивались с боем, сохраняя порядок, другие, расстроенные, дезориентированные, — сновали по полю взад и вперед, натыкаясь на огонь японцев. Отдельные люди, то собираясь в группы, то вновь разбегаясь, беспомощно искали выхода из окружения. Казачьи разъезды служили для многих отступавших маяком. Все поле, насколько было видно глазу Сергея, усеяно было мчавшимися в разных направлениях повозками обоза, лазаретными фургонами, лошадьми без всадников, брошенными ящиками и грудами развороченного валявшегося багажа, даже из обоза главнокомандующего. Паника царила повсюду.
Батальон капитана Васильцева закрепился за рекой Фаньхэ. Его задачей как задачей остального Мокшанского полка было удерживать позиции у железной дороги, не давая тем самым японцам окончательно окружить русскую армию. Мокшанский полк прикрывал отход артиллерии и последних обозов 22-ой дивизии. Глубокой ночью японцы, наконец, угомонились, и усталые русские воины получили несколько часов беспокойного сна.
Утром, еще до рассвета Сергей встал и, наскоро ополоснув лицо холодной водой, приготовился строить своих людей после скудного завтрака, больше похожего на перекус. Капитан окинул взглядом батальон и с грустью убедился, что его состав уменьшился ровно наполовину после кровопролитных боев. Но, не желая поддаваться духу уныния, он встрепенулся, и весело хлопнув по плечу мрачного ефрейтора Еремеева, сказал:
- Что голову повесил, Данилыч? Полковник велел передать, чтобы мокшанцы не сдавались врагам, значит, зададим сегодня японцам жару! Даже главнокомандующий признает, что отступать больше некуда.
- Сон плохой видел прошлой ночью, ваше высокоблагородие, - понуро отозвался Еремеев. – Будто слетел с императорского герба на меня двухглавый орел, обернулся вороном, что падалью питается, и давай меня клевать, клевать… Я кричу ему: «Что клюешь меня, ворон?!! Ведь я еще живой!». А он не унимается, да еще все размножается и на меня с товарищами наседает, наседает. От собственного крика проснулся.
Сергей вздрогнул. Сон Еремеева показался ему вещим, но и тогда князь Васильцев не потерял бодрости духа.
- Ну, Еремеев, семи смертям не бывать, а одной не миновать, так попробуем сегодня одолеть злую, ныне преследующую нас судьбу. Всем встать в строй, - скомандовал он.
Батальон выстроился, и капитан Васильцев спросил у прапорщика Богданова.
- Сколько у нас осталось боеприпасов?
- На полчаса ожесточенного боя и на час, если экономить, - доложил тот.
- Ну что же, будем экономить. Наша задача как можно дольше продержаться возле железной дороги, - вздохнул Сергей.
В этой местности у них не было окопов и единственным прикрытием им служили сопки – небольшие холмы, высящиеся возле Мукдена. Сергей постарался по максимуму воспользоваться географическим положением для защиты своих подчиненных и выдвинул вперед наиболее метких стрелков, которым полагалось все время стрелять, а их неумелых товарищей расположил за их спинами, с приказом заряжать ружья. Сам он тоже был хорошим стрелком и поэтому встал в передний ряд.
Ближе к девяти часам утра появились японцы. Японские солдаты шли под русские пули довольно неохотно, и было видно, что их палками подгоняют их же офицеры. По идее им вообще не полагалось воевать, это были крестьяне, пожизненно сажающие и убирающие рис. Воевать, выказывать свое презрение к смерти и врагу полагалось самураям, но в этой войне господа самураи решили, что крестьяне вполне годятся для роли пушечного мяса.
На мгновение в груди Сергея шевельнулась жалость к этим бедолагам, но своих людей ему было жаль больше. И потому, подавив неуместную жалость, он, как только японцы подошли на критическое расстояние от русских позиций, скомандовал: «Вторая рота, огонь!».
Грянули выстрелы, и японцы стали падать как подкошенные. Вторая японская атака кончилась так же плачевно. Враг отступил, но русские понимали, что это временная передышка. Капитан Васильцев стал озабоченно проверять количество оставшихся пуль. От этого занятия его отвлек крик Потапова: «Яков, ты что, с ума сошел?!».
Сергей поднял голову и увидел, что Яков быстро ползет к лежащим в крови японцам. Не помня себя от беспокойства, капитан Васильцев громко закричал: «Рядовой Перепелица, немедленно вернуться в строй!».
- Сщас, ваше высокоблагородие! Вот туточки пошарю и вернусь, - весело крикнул бесстрашный Яшка. Он дополз-таки до японцев и один из них, раненный в ногу, истошно закричал, воображая, что этот страшный великан тут же заколет его своим штыком.
- Не боись, сердечный, - мягко сказал ему жалостливый Перепелица. Он легко, словно ребенка, поднял низенького японца, и осторожно опустил его на безопасное место за большим камнем, ограждая от выстрелов. – Сиди тут и жди, пока ваши не заберут тебя!
Как ни странно японец понял ужимки и гримасы Якова Перепелицы и с готовностью закивал головой. Яшка быстро принялся искать и собирать японские ранцы, полные пуль, и, захватив с собой столько ранцев, сколько мог утащить с собой, немедленно пополз обратно.
На русских позициях товарищи бурно обрадовались его возвращению, а начальство не знало то ли прибить рядового, проявившего ослушание, то ли выразить ему благодарность.
- Эх, Яков, бедовая твоя головушка, видно мало тебя пороли в детстве, - качая головой, сказал Потапов.
- Представлю тебя к Георгию, Перепелица, - пообещал Якову капитан Васильцев.
- Не помогут нам добытые Перепелицей пули, японцы против нас пушки устанавливают, - тревожно возвестил прапорщик Богданов, наблюдая в бинокль за неприятелем. Сергей оглянулся, - да, японские канониры прикатили два артиллерийских орудия и разворачивали их в сторону высоты, упорно удерживаемую русскими.
- Первая рота, начинайте отход на позиции полковника Побыванца! – скомандовал Сергей, поняв, что высоту удержать не удастся. – Стрелки ко мне, будем пытаться подстрелить вражеских артиллеристов.
Расстояние было далекое, но все же двоих японцев, хлопочущих у орудий удалось подстрелить и тем самым выиграть время для отхода первой роты. Следом начала отступать первая рота. Сергей замыкал отступающих пехотинцев, то и дело тревожно смотря в бинокль на врага. Он все время молился, чтобы произошло чудо, и адские орудия не были бы приведены в действие, но чуда не произошло. Жерло вражеской пушки уставилось прямо на него, и Сергей увидел летящее к нему ядро. Он успел подумать о том, как хорошо, что его мать, жена, сын и сестра находятся далеко отсюда в безопасном месте, в России, прежде чем упавший снаряд разорвался в двух метрах от него, убивая также бегущих от него людей.
Со вторым выстрелом у японцев дело застопорилось, остальные снаряды у них отсырели, и уцелевшие мокшанцы стали поднимать головы. Фельдфебель Потапов с ужасом увидел разорванное тело прапорщика Богданова, убитого наповал ефрейтора Еремеева, своих мертвых четырех товарищей и распростертого на мокрой от крови земле рядового Перепелицу. Мертвые глаза Яшки упорно смотрели в небо, словно он видел то, что не видели живые, а из его рта, еще хранящего веселую улыбку, сбегала струйка крови. Затем взгляд Потапова споткнулся о лежащее тело капитана Васильцева.
- Нет, только не это, - прошептал Потапов, успевший полюбить своего молодого командира. Он кинулся к нему, надеясь, что капитан только ранен, дрожащей рукой расстегнул его мундир, желая перевязать рану, но скоро понял, что это бесполезно – перед ним был бездыханный труп. Князь Сергей Васильцев погиб, прожив на свете всего тридцать пять лет, и это уже нельзя было изменить. Потапов мог только бережно положить обратно в медальон прядь золотистых женских волос, запачканных кровью его капитана и заодно удивиться красоте молодой женщины, изображенной на фото медальона. Без сомнения это была его жена, которая так рано стала его вдовой.
Возле Потапова постепенно собрались пехотинцы как возле уцелевшего старшего по званию, и он сказал им:
- Ребята, в первую очередь подбирайте раненых. Всех погибших мы не можем забрать с собой, но унести с собой тело командира – это дело чести.
Распоряжение Потапова было выполнено в точности и на следующий день Сергея Васильцева с воинскими почестями похоронили в земле возле железнодорожной станции Гунжулин.
Новость о поражении в Мукденском сражении впервые вызвала открытое возмущение в России, а почти показательный разгром и уничтожение русской эскадры в заливе Цусима негодование по всей империи. Русские поняли, что ряд поражений в русско-японской войне отнюдь не является досадной случайностью, и русские войска не могут победить японцев в войне, потому что не в состоянии этого сделать. Скорбь по тысячам убитых в этой войне соотечественников охватила сердца людей. Росла инфляция, расходы на войну были непомерными, экономика страны была подорвана. На все это наложились еще события Кровавого воскресенья, когда правительственные войска стреляли по мирным демонстрантам. В сознании миллионов людей лично за все эти несчастья нес ответственность Николай Второй. Известный поэт Серебряного Века Константин Бальмонт написал гневное стихотворение «Наш Царь», где выразил это всеобщее отношение русских к своему самодержцу:


Наш царь - Мукден, наш царь - Цусима,
Наш царь - кровавое пятно,
Зловонье пороха и дыма,
В котором разуму - темно.

Наш царь - убожество слепое,
Тюрьма и кнут, подсуд, расстрел,
Царь-висельник, тем низкий вдвое,
Что обещал, но дать не смел.

Он трус, он чувствует с запинкой,
Но будет, - час расплаты ждет.
Кто начал царствовать - Ходынкой,
Тот кончит - встав на эшафот.

Немало было таких верноподданных, которые желали устроить японцам «кровавую тризну» за убитых русских воинов, но перевес все же был на стороне тех, кто добивался прекращения этой бессмысленной войны. Царские генералы показали, что они не способны вести большую войну, полководцев уровня Суворова или Кутузова не наблюдалось и россияне в массе желали положить конец военному кошмару. В стране грянула революция, которая ставила целью существенно ограничить власть российского императора, и 23 августа 1905 года в Портсмуте был заключен мирный договор между Россией и Японией. Император Николай принял твердую позицию и наотрез отказывался платить какие-либо контрибуции и отдавать российские территории. Пришлось ослабленным упорными боями японцам принять условия российской стороны, и в этом смысле можно было говорить о том, что война закончилась вничью. Но все же России не удалось отстоять свои права на Китай и патриоты болезненно переживали падение престижа страны в глазах всего мира.



Примечание - даты даны по старому стилю.

...

натаниэлла:

Привет!
Вика, спасибо за бонусную главу
Грустно. Князь Сергей у тебя тут совершенно другой человек , и его жаль. Но , конечно, что-то подобное было ожидаемо. Эта страница истории для страны была бесславной.
не хватило мне эпизодов про Елену. Буду рада, если ты напишешь еще один бонус, чтобы рассказать о ее судьбе и хотя бы намекнуть, что с ней и детьми стало после войны и революции. Она все-таки главная героиня.

...

Margot Valois:

Викуся. дорогие Леди, всем самого доброго времени суток и благодарю за второй бонус!

Сильно, эмоционально, многогранно. Множество ярких деталей. И даже несмотря на ужасающие и шокирующие события военных действий, пронизано всё такой душевностью, что сразу видно, насколько автор проникся к своим персонажам, и эти чувства с легкостью передаются читателю.

...