В объятиях пламени

Маркиз уже практически вышел из кабинета, когда в голову пришла одна мысль. Он не мог опозорить свою невесту завалившись к ней в комнату. Это уже перейдет все рамки дозволенного.
- Бабушка, Вы не подниметесь со мной к Лизе, я не могу один. Скандалов нам уже достаточно.
- Конечно, мой мальчик, пойдем, - вдовствующая маркиза поднялась и направилась к внуку, - виконт Бедфорд, налейте себе бокальчик бренди, подлечите нервы, Вам сегодня пришлось столько всего пережить.

Они поднялись по лестнице и уже собрались повернуть в в то крыло, где располагалась комната мисс Бедфорд, как вдовствующая маркиза вскрикнула и направилась в сторону одной из комнат, в которой была открыта дверь и судя по ткани торчащей из прохода, там что-то произошло.

Маркиз бросился вслед за бабушкой. В дверном проеме они увидели очень бледную княжну Немет, закрывающую лицо руками.
- Ваша Светлость, что случилось? - спросил маркиз, однако проследив за ее взглядом, пришел в ужас.

- Твою же мать, - не сдержался маркиз, приходя в бешенство, - что за черт?
- Скандал, какой скандал!!! - причитала вдовствующая маркиза Уиндлсхэм.

- Илеана...- веер выпал из рук девушки, а сама она стала оседать на пол. Александр едва успел подхватить ее на руки.
С драгоценной ношей на руках он поспешил к покоям миледи, на стук дверь открыла служанка.
- Леди Илеана, - воскликнула она, - что вы сделали с ней, милорд, -напустилась на мужчину.
- Ничего,- процедил он сквозь зубы и прошел к кровати, опуская Илеану на постель.
Как только он это сделал, надоедливая служанка тут же подскочила к нему и начала выталкивать его из комнаты.
-Ей нужно ослабить корсаж, она смутится, увидев вас здесь, идите, ваша помощь больше не нужна, - граф не успел опомниться как оказался за дверью. Он хотел было вернуться и его рука уже опустилась на ручку двери, но вдруг вспомнил их поцелуй и решил, что зайдет попозже, когда девушка немного придет в себя.

Маркиза улыбнулась, вспоминая, как они самозабвенно раскачивались на качелях вместе с сёстрами, но почему-то сейчас её не прельщало занятие, увеличивающее расстояние между ней и графом.

- Давайте забудем об этом странном предсказании, милорд? У меня мурашки по коже, если честно.

- Чего бы мне хотелось?.. – Задумалась маркиза, вытягивая у графа перчатку из рук и надевая её на руку. – Пожалуй, сладостей и фруктов.

Она расцепила руки и встала наконец на землю, хотела отступить от графа. И, пытливо глядя в его глаза, сделала шаг назад, но вдруг оказалась плотно прижатой, очень плотно, несмотря на юбки и остальную амуницию. Граф коснулся её, он наконец решился коснуться её. Она послушно подняла подбородок, страшно волнуясь, вдруг сейчас зачешется её нижняя губа и всё закончится так и не начавшись. Она даже прикусила её, чтобы не чесалась...

Александра подняла руки и снова обняла его за шею, помотав головой
- Никто...- Но не успела она раскрыть рот, как Валериан поцеловал её. Поцеловал и она очутилась в каком-то сказочном месте, где никого не было и не было никаких звуков, кроме биения её сердца и его губ. Прикрыв глаза, она отдалась во власть своего первого поцелуя, позабыв все свои страхи, позабыв всё на свете...

Его губы шевелились, она с удивлением ощущала, что они то с силой, то мягко и нежно что-то делают с её губами и в ней вдруг проснулся исследователь. Лекси попробовала пошевелить своими губами и кажется ей это понравилось ещё больше. Она вытянула губы трубочкой и вдруг всё исчезло. Вот просто взяло и исчезло. Ах, как ей захотелось топнуть ножкой. Только она распробовала что-то совершенно чудесное как... Девушка потрясла головой и нахмурилась, осознав что стоит в объятиях мужчины посреди коновязи.

- Что? - Губы её горели и пылали, она дотронулась до них пальцами, но ничего не почувствовала. Тогда сняла перчатку и снова потрогала свои губы. Потом облизнула их. Кажется чувствительность возвращалась к ним и она уже могла говорить
- Куда пойдёмте? - А потом увидела как граф усмехнулся. У неё мир перевернулся, а он усмехается? - Кхм.. - Лекси поправила причёску, деловито натянула перчатку и, высокомерно оглядев всё вокруг, показала пальчиком на палатку с шалями. - Мы пойдём туда. А к цыганке вы, милорд , потом сходите. Я им нисколечко не верю и мне не интересно, что там они придумают.
_________________

Шёпот возле её губ, горячее дыхание, которым дышит Эйприл. И новый поцелуй, когда милорд так нежно и в то же время властно обхватил её губы ртом. Сначала верхнюю, после нижнюю, не давая ни одной возможности опомниться.
- Почему же мне так нравится это? - прошептала графиня, вцепляясь пальцами в его одежду. Чтобы не упасть или чтобы не отпускать?

Он смотрел прямо в её глаза, а Эйприл понимала, что это её падение. Окончательное, после которого она вряд ли сможет подняться. Падение в бездну его взгляда и падение всех её стен. Окончательная капитуляция. От его слов по телу прошла новая волна дрожи.
"Мы можем всё" - Эйприл и хотела всего. Только бы знать, чего именно. Чтобы он был ласковым или наоборот, жестким и напористым? Чтобы он разрушил это наваждение? Или чтобы они оба окунулись в него полностью?
Графиня не знала, что будет дальше, и не хотела этого знать. От понимания, что через пару дней после этого она вновь окажется затворницей в своём имении, повеяло холодом, но это будет когда-то...Позже. Через несколько дней. А она была с ним здесь и сейчас.
- Вернёмся, - шепнула она неслушающимися губами, делая окончательный выбор и так и не выпуская ткань из своих рук. - Но мне кажется, что путь в поместье будет очень долгим.
И под этим Эйприл имела ввиду и неутолённое желание и то, что ноги совершенно не держали графиню. Кажется, сумасшествие затопило её целиком.
_________________

Она сама попросила его об этом. Нет, она приказала (и как только у неё хватило смелости?), расчитывая, что он оскорбится, уйдёт, оставит её наедине с её гневом.
И теперь она должна вынести всё до конца, как бы неблагопристойно это ни казалось.

В-вы хоть раз делали что-нибудь н-неправильное? З-за что потом б-было бы невыносимо стыдно, но что бы в-вы хотели п-повторить?

Да, она хотела...



Это было... неприлично? Нет! Это было скандально! Возмутительно! Немыслимо!

-Н-но ведь у в-вас не хватит смелости совершить что-то грешное... За что п-потом вечерами придётся в-вымаливать п-прощения

Словно статуя, созданная из льда и пламени она позволила ему раздевать себя. Спокойная, с идеально прямой спиной и выражением невозмутимости на лице. Но, по мере того как вещь за вещью ложились на пол у её ног, прочная броня благоразумия и благопристойности таяла, не выдерживая напора огня, зародившегося где-то внизу живота и грозившего поглотить её целиком, расплавить, подчинить воле этого человека.
Что он сделал с ней? Как ему удалось за одно утро заинтересовать её, вывести из себя и заставить совершить нечто, полностью противоречащее всему, что составляло основу её существования.



И снова их глаза встретились. И снова она не может отвести взгляд, растворяясь, теряя себя.



Словно со стороны Мэри наблюдала за действиями князя. Его руки коснулись её обнажённых ягодиц, а крепкое тело прижалось к её телу, прикрытому лишь лёгкой батистовой сорочкой. Шитьё камзола царапало нежную кожу груди, причиняя боль, когда он с силой прижал её к своему телу. Но эта боль не пугала, наоборот, она давала возможность почувствовать реальность происходящего, напоминая, что всё происходит с ней не во сне.

Она должно быть совсем лишилась рассудка, раз до сих пор не закричала, громко призывая на помощь, как на её месте сделала бы любая благовоспитанная Леди. Она Мэри словно заворожили. Да, именно так. Князь Немет околдовал её, своими чёрными глазами дерзкими речами и обещаем чего-то запретного. Словно змей искуситель, соблазнивший сладкими речами прородительницу Еву, он заставил её вкусить плод запретного познания и она никогда не сможет забыть от этом. Стать прежней. Нет, для неё уже нет пути обратно!

Его губы, сладкие, как сам грех, теперь она в полной мере поняла смысл этого выражения, искушали, рождая непонятные пока ей самой запретные желания. Мэри так хотела этого, хотела испытать всё, что сулил его взгляд, что даже не заметила, как положение изменилось. Она уже лежит на кровати, а крепкое тело князя нависает над ней. Она ещё больше плавится под его горящим взглядом. Треск ткани, и она лишилась единственного прикрытия, представая перед ним во всей первозданной наготе. Хриплый стон вырвался из горла князя и его рука накрыла её грудь. Новое ощущение - трение ткани о плоть, заставило Мэри выгнуться дугой, нескромно открывая себя мужскому взору. Скромность? Она не помнит что это такое, готовая умолять продлить эту пытку.


Дверь со стуком распахнулась и этот звук, словно прервал наваждение.
Не успела Мэри осознать что произошло и где она находится, как

Реальность обрушилась на неё со всей неотвратимостью.

- Не стоит придавать словам безграмотной цыганки такое значение, миледи. Вы в праве сами решить свое будущеее.

- Тогда я куплю вам и того, и другого. - Филипп цокнул каблуками, словно отдавая честь на плаццу, и подставил Марианне локоть.

Медленно шагая мимо прилавков они, наконец, нашли нужный - со сладостями.

- Выбирайте, миледи. - Взгляд Филиппа задержался на сахарном леденце на палочке, но предложить маркизе он его не решился. По соображениям весьма личного свойства.

- Потому что вы потрясающая женщина, миледи, - понимающе улыбнулся барон краешком рта, - И потому что это восхитительно. И вы восхитительны. Я готов вам повторять это снова и снова.

"Вернёмся" - это звучало много слаще любых обещаний. Это "вернёмся" значило так много. "Вернёмся" - она была готова упасть вместе с ним в это сладостное безумие. Она была готова.... Что-то в её поведении, возможно, некоторая несмелость, выдавала полную неопытность графини в подобных делах. Она казалась Редфорду слишком правильной, несмотря на стремление казаться несерьёзной, чтобы иметь любовников. Ни при муже, ни, судя по всему, после него. Если бы он мог, он бы устыдился и отказался от своего намерения, но... он не мог.

Идти пешком показалось ему слишком долго, и Редфорд нанял одну из тех разукрашенных лентами и колокольчиками повозок, что в изобилии предлагались для катаний. И на этой весёлой, звенящей и дребезжащей повозке с ветерком прикатил в поместье Уиндлсхэм в компании уютно устроившейся рядом леди Ратленд, чью руку он держал в своей всю дорогу. Он мог бы занимать её незамысловатым разговором, но разговаривать не хотелось, хотелось просто молчать, держать её руку, поглаживать тонкие пальчики, соприкасаться плечами и сталкиваться взглядами, от которых эта несчастная повозка того и гляди могла задымиться.

В доме что-то происходило и царила небольшая суматоха, но не в южном крыле. Барон с совершенно непринуждённым видом, по которому никакой посторонний взгляд не догадался бы, куда и зачем он ведёт свою даму, поднялся с графиней к своей комнате. Выставил из неё своего камердинера, отпустив того до утра.
Стук башмаков спешно покидающего их слуги затих, и барон протянул руку даме.
- Миледи? - он вопросительно посмотрел на неё, - Помните, у вас всегда есть выбор, - как бы ни хотелось ему сейчас обратного, но если она пожелает, то может уйти. Хотя это не значит, что он не постарается изменить ситуацию.
_________________

От внимания Траэрна не укрылись ни дрожь, ни учащённое дыхание, ни то, как Юна потрогала пальцами свои губы. И, дьявол его возьми, он точно знал о чём она думала в этот момент. Он хотел подарить ей ещё сотни таких поцелуев и получить столько же в ответ. И цена его уже не интересовала, он был готов заплатить за них даже своей свободой.

- Вы ошибаетесь, мисс. Нас просто вытеснят из круга, если мы будем разучивать па, а не танцевать вместе с остальными. Тем более, здесь не играют ни менует, ни полонез. Крестьяне предпочитают рил, кадриль и польку - танцы, которые в большой степени горячат кровь. - Эксетер приподнял лицо Юны за подбородок и посмотрел ей в глаза, - Я хочу, чтобы вы получили удовольствие от сегодняшнего вечера, мисс. Мы с вами будем танцевать то, что вы уже умеете. К слову, рил танцуют и на балах. А когда вернёмся в поместье, я обещаю учить вас менуэту хоть всю ночь, пока вы не попросите пощады.

- Разумеется, всё, что пожелаете. Сегодня я ухаживаю за вами, мисс.

Траэрн пристроил руку Юны на своём рукаве и на мгновение накрыл ладонью. Непринуждённо беседуя, они нашли торговца напитками. Эксетер сам подал мисс МакДональд стакан с лимонадом и с завистью смотрел на край стакана, к которому прильнули её губы. Свой бокал он осушил одним залпом.
_________________

Каррингтон уже жалел, что был груб с ней. Она так трогательно неумело ответила на его страсть. Но ответила же. Он не мог в этом ошибиться. Неужели то был первый ее поцелуй? Немыслимо. Общество столь жестоко обошлось с невинной девочкой, которую даже ни разу в жизни не целовали по-настоящему.

Он ей небезразличен. Гореть ему в аду при жизни, если это не так. Послав к чертям шевельнувшуюся совесть он поклялся самому себе, что это невинное дерзкое создание будет принадлежать ему по всем правилам. пусть даже не по собственной воле. Будь он трижды проклят, если позволит другому мужчине завладеть этим сокровищем.

Она забавно надула губки, поправила прическу и натянула тонкую перчатку на свои нежные пальчики, еще минуту назад неосознанно дарившие ему утонченно-грешную ласку. Она снова стала такой далекой. Полковник, вы осел!

Граф проследил за ее рукой, указывающей на палатку с пестрыми платками.
А потом склонился к ее лицу, нежно провел пальцем по горящей румянцем щеке, прикоснулся губами к прохладному лбу и прошептал:
- За тобой я пойду даже в ад.

- Моя судьба в моих руках, миледи. Я сам ее творю и в предсказаниях не нуждаюсь.
Затем граф галантно поклонился и предложил Александре опереться на свою руку.
- Пойдемте, леди Александра, выберем для вас самую красивую шаль и, может-быть я смогу вымолить у вас хотя бы один танец.
_________________

Да, она хотела, чтобы он повторял это снова и снова. Потому что в это так хотелось верить. Что она знала о бароне Редфорде? В очередной раз задалась графиня вопросом. Ничего. Ровным счётом ничего. И самое главное, что она не хотела знать. Здесь и сейчас она этого знать не хотела. Какое наказание за это могло ждать Эйприл после? Она не знала, но то, что оно будет, понимала и готова была это принять. Но только не сейчас...Пусть всё будет потом, после.
Они добрались до поместья довольно быстро, весь путь проделав молча, и лишь касания его ладони к её пальцам, лишь взгляды, которые так много обещали, распаляли желание, и без того бурлившее в крови. И к этому желанию так щедро примешивался страх. Да, Эйприл боялась, боялась сделать что-то не так. Несомненно, у барона было много женщин до неё, и что она сможет дать ему, что не могли дать они? Но этот страх не был тем обстоятельством, которое могло заставить графиню покинуть милорда. Если только она поймёт, что делает что-то не так, если прочитает это в его глазах - только тогда она исчезнет, растворится. Сбежит, скроется так далеко, что никто не будет знать, где именно. И вновь станет вести тот образ жизни, к которому привыкла. Разве что теперь в нём будут воспоминания о бароне Редфорде. О её бароне.

Они поднялись в его комнату, и Эйприл поняла, что едва дышит. Господи, что она творит? От неминуемости того, что должно было случиться, и от желания, чтобы это и вправду было неминуемым, графиню накрыла волна нового безумства. И вот они остались одни на пороге его комнаты. Эйприл видела только барона, она не смотрела по сторонам, старательно отводя взгляд от широкой постели, виднеющейся в дверном проёме. Дыхание было прерывистым, она слышала только его и шелест своего платья, а также стук сердца, отдающийся в ушах. Он подал ей руку со словами:

- Я помню, мой Лорд, - Эйприл немного помедлила и вложила свои пальцы в его широкую ладонь. - Я надеюсь, что ключ, которым запирается эта комната, всего один и он у вас.
А дальше...
Шаг, всего один, но перекрывающий расстояние, кажущееся огромным. Шаг к нему.
_________________

- Вы совершенно правы, милорд. Надеюсь, другие мои эксперименты будут более удачными.

- Вы очень любезны, лорд Стерлингтон, - довольная улыбка озарила лицо маркизы. – Всё к моим услугам: и гадание, и вкусности, и, самое главное, самый галантный кавалер на ярмарке.

Перед ней раскинулось изобилие различных сладостей. Чего тут только не было, и Марианне хотелось всего и сразу. Но больше всего манил фигурный леденец на палочке. Заполучив лакомство, маркиза поблагодарила графа и осторожно коснулась языком гладкой поверхности. Она обожала ходить с отцом на ярмарку. Дети становились в ряд, и отец покупал всем леденцы и раздавал по очереди. И почему-то ей всегда нравились фигурки в виде рыбок. Именно такой она и лакомилась сейчас.

- Милорд, а что бы хотели отведать Вы? Не хотите попробовать тыквенный пирог?

Несмотря на его грубость, жесткость, Мэри принимала это. Влад хрипло застонал. Он не мог сопротивляться всем своим сумасшедшим желаниям. Рывком подтянув Мэри вверх, Владислав медленно наклонился к её груди. Тонкий батист прятал грудь от его глаз, но набухший сосок призывно натягивал ткань. Прямо сквозь неё Влад лизнул твёрдую вершинку. Не выдержав, он надавил на сосок и полностью вобрал его в рот, начиная с силой его сосать, сжимая губами. Влажная ткань липла к кожи, Влад не выдержал и стащил обрывок, оикрывая покрасневший сосок. Боже... Его вечность в аду будет мучительной, если он не попробует её на вкус. Ладонь скользнула по ноге вверх, к животу. Ему необходимо было оказаться в её теле... Ворваться напряжённым членом в горячую влажную глубину, вбиваться в неё, слушать дыхание, крики, стоны...




Влад не понимал, что происходит. Не слышал ничего вокруг. Но он почувствовал, что Мэри отстранилась, словно застыла.



Влад был вне себя от злости. Он не мог думать ни о чём, кроме Мэри, лежащей сейчас на кровати.

-Вон из комнаты! Немедленно! - Он махнул сестре головой на дверь.
Но Кассандра была не единственной, кто решил нанести визит вежливости.

Они лежали на смятом покрывале, и Влад едва успел стащить свой камзол, чтобы спрятать Мэри за этой преградой.



Тон Владислава был совершенно спокоен:
-Не чёрт, а в-всего лишь я. Лорд Уиндлсхэм! Что за выражения?! Здесь же дамы! - Влад постарался загородить собой Мэри. - Но раз уж Вы здесь, т-то п-помогите княжне вв-ыйти. У н-нас с л-леди Мэри серьёзный разговор. В-вы нам м-мешаете.
_________________

- Неужели кто-то посмеет противиться вашей воле? Думаю, Ваша светлость, что никто из здешних обитателей и представить себе не может, что удостоится чести танцевать с самим герцогом. Но я буду к вам милосердна - один рил.

Герцог приподнял её лицо и на краткий миг Юна подумала, что Эксетер её снова поцелует,одернув себя, она перевела взгляд с его губ на глаза, и тут же встретила слишком понимающий взгляд. Иногда Юне казалось, что Эксетер может читать её, как раскрытую книгу. Чуть смутившись она сделала шаг назад.
- Я благодарна вам за чудесный вечер, Ваша светлость. И за венок, - девушка притронулась к украшающим волосы цветам, - и за представление, и за то что вы не выдали меня отцу. Нам следует его найти, или какую-нибудь леди.

Юна улыбнулась - Всё-таки ухаживаете? Я ведь могу и привыкнуть.

Мисс МакДональд казалось, что время летит слишком быстро. Скоро им придётся вернуться в поместье к остальным гостям. И она не была уверена, что её герцог не переменится. Здесь и сейчас Юна казалась ему интересной и забавной, а рядом с титулованными леди, блистающими своей красотой и манерами, она вполне могла бы выглядеть простушкой. Стараясь оттянуть время возвращения мисс МакДональд намеренно долго пила свой лимонад. Юна понимала, что её лучший день подходит к концу, поэтому старалась запомнить всё. Она внимательно наблюдала за герцогом из-под ресниц, стараясь запечатлеть в памяти малейшие детали, то как он откидывает волосы со лба, то как надменно поднимает бровь и то как изредка улыбается. Юна отдала стакан обратно, а потом набравшись смелости сама взяла герцога под руку.

Барон улыбнулся её словам. Потрясающая женщина! Помимо всего, ещё и смелая, делающая шаг вперёд. Он подался навстречу, обнимая и увлекая графиню за собой, и запирая дверь на ключ. Не единственный, но...
- Одну минуту, моя леди, - барон выпустил графиню из рук и подошёл к столу, нашёл листок бумаги и размашисто написал на ней несколько слов. Свернул и подписал листок "виконту Сент-Остину". И подсунул его под дверь, оставляя торчать наполовину внутри, наполовину снаружи.

Вот теперь - всё. Барон повернулся и медленно направился к графине, не сводя с неё пламенного взгляда. Подошёл вплотную и обхватил ладонями её лицо.
- Вы прекрасны, миледи, - проговорил он, - Прекрасны, как сама весна, леди... Эйприл, - он чуть приподнял её подбородок и поцеловал женщину. Так, как давно хотел - властным, долгим, глубоким поцелуем, одновременно утверждающим свою власть над ней и признающим себя покорённым ей. Руки обхватили тонкую талию и никак не могли определиться, оставаться ли им там, крепко прижимая вожделенную награду к себе, или пуститься в исследовательское путешествие. Победил компромисс - всё по очереди. Пока и этого не стало слишком мало, пока одежда не стала досадной помехой.
Перемежая поцелуи игривыми комплиментами, осыпая ласками каждый новый участок обнажающейся кожи, барон разоблачил свою весеннюю фею. Его камзол улетел на пол в самом начале, а пуговицы на рубашке, кажется, отлетели сами.
- Божественная, - прошептал он, ласкающим движением проводя ладонью вниз по шее, обрисовывая контур груди, спускаясь по изгибу талии на женственно-округлые бёдра.
- Я бы с удовольствием носил вас только на руках, - признался он, подхватывая Эйприл на руки, - Но тогда не смогу сделать вот это, - он опустил её на постель и крепко поцеловал, - И это, - тёплая ладонь накрыла белеющую грудь, лаская чувствительную вершинку, - И это, - губы заменили руки, отпуская их приласкать пока что что-нибудь ещё, - И ещё многое, многое другое, - пообещал барон, и его слова не разошлись с делом.

Она была удивительна, эта женщина. Смелая и страстная, робкая и неумелая, но всё это в таких идеальных пропорциях, что, лаская и подводя её к соединению тел, побуждая её забыться от страсти, барон и сам совершенно потерял голову. Пальцы заблудились в рыжей массе волос, он перекатился по постели, подминая Эйприл под себя и одним движением, словно делал это всегда именно с ней и именно так, проник в её тело, начиная безумную скачку, жаркую схватку их тел...

Немного позже, когда свежий ветерок из открытого окна охладил его, всё ещё прижимающего женщину к себе, барон посмотрел сквозь полуприкрытые веки на немного растрёпанную, но такую очаровательную Эйприл.
- Я уже говорил вам, как вы божественны, миледи? - чарующе заметил он, - С каждой минутой я убеждаюсь в этом всё больше и больше. Всё больше и больше, - повторил он, переворачиваясь и укладывая свою соблазнительницу и соблазнённую на спину.

...У него было ещё много планов на эту роскошную женщину и на эту ночь.
_________________