Не бойся дьявола (СЛР, спорт, 18+)

Deloni:

Всем утра! И конечно с ПРАЗДНИКОМ ВЕСНЫ!!!!!Желаю всем солнышка ласкогового, улыбок искренних, здоровья крепкого и счастья бесконечного!

...

Ландыш:

Самых любимых Мастериц и всех милых Леди поздравляю с праздником! Девочки, счастья и всего самого прекрасного!

...

Belle Andalouse:

Дорогие девушки, с праздником вас!
Любите и будьте любимы!
Эти примулы, которые расцвели сегодня в нашем дворе, для вас

...

Sandrine Lehmann:

Солнышки, огромное спасибо за поздравления!

...

Sandrine Lehmann:

Белла, я оценила!

Ягодка, спасибо! Никого не узнала, ну все равно здорово.

...

Sandrine Lehmann:

я где-то как-то видела Нойройтера в очень полуголом виде и с букетом цветочков, но вот увы, не нашла...


ответила в личку

...

Nadin b:

Ира, девочки, поздравляю всех с Днем 8 марта!!!
Счастья, любви, радостных дней, весеннего настроения!!!

...

llana:

Всем привет!
Девочки, с праздником всех!
Счастья, любви и красоты!
Пусть не покидает вас солнечное, весеннее настроение!

Иринка, спасибо за продолжение!
Очень насторожила эта фотография, сделанная Томми. Опасно, особенно если на телефоне не стоит парольная защита. Ведь велика вероятность, что он может попасть в чужие руки и тогда... Особенно, когда рядом есть отчаявшийся пацан, который ищет способ легко раздобыть нужную сумму денег.
Кстати о Бене - если он на самом деле наутро даже не помнил о спорах, он мог легко отказаться от обоих. Да, это бы нанесло удар по его репутации среди товарищей, но не привело бы к гадким последствиям, которые теперь кажется будут.
И еще стало жалко Фила - его любимая малышка Лиззи даже не вспомнила, что он соревнуется, а ему и так сейчас тяжело.
Зато Лиззи посвятили золотую медаль. Рада, что Томми выиграл.

Девочки, посмотрела видео. Иринка, поздравляю вас с разрядом. Дальнейших успехов доче, дойти до МС без травм.
Белла, великолепно танцуют ребята, очень слаженно и синхронно, очень выразительно. Они достойны победы. Дальнейших успехов им и удачи!
Ягодка, удивила улитками. Не знала, что они такие "плодоносящие". А сами по себе они( и улитки, и яйца) каких размеров?

...

Deloni:

Всем вечера!

Мама дорогая, чего только в природе нет... 25см

Добрая-добрая Белла.))))))))))))))))

А всех животных повывела, дети не особо спешат за ними ухаживать, да и в отпуск нормально не уедешь.

...

dara:

Всем большой привет! Ира,дамы, поздравляю с праздником, пусть сбудутся ваши самые заветные мечты, здоровья вам и замечательного настроения!

Ира, спасибо за новые главы..Все-таки свершилось между молодыми да ранними..Рада, что всё у них по большой взаимной любви..Они такие трогательные в своей нежности друг к другу..Как же не хочется, чтобы кто-то вмешался в их отношения и нарушил эту гармонию, извратил то прекрасное, что есть между Томми и Лиз..Но как-то тревога нарастает..

Фотка на телефоне - это оружие против них, если попадет в чужие руки..Хочется их защитить..но как..

...

almoina:

На СИ "Не бойся дьявола" первая часть выложена полностью.Вторая часть уже написана или пока в в процессе написания?

...

Deloni:

В процессе, но как говорит Ира на финишной прямой.))))))))))))

...

Sandrine Lehmann:

Всем доброе утро!


Девочки, спасибо всем за поздравления и комменты!
На комменты к последней главе я не ответила, простите меня, по времени не срослось и спойлерить не хотелось. Да и вчерашнюю выкладку пропустили, по понятным причинам. Вы знаете, что обычно я очень стараюсь ответить всем, но в этот раз не получилось. В этом случае за меня все скажет текст.


не мог, свидетели были.

Спасибо, Светик!

как их защитишь...

Оль, спасибо! Кстати, убрала с СИ из свободного доступа.


Кто первый, не поняла, не узнаю в гриме, а Дани это дело любит и все время на фрирайде оттягивается, особенно он любит именно по лесу гонять. Слаломист...

вот хороший мой!
Остальные видать не торопятся, Дане тому же в Аспен надо к 19-му попасть...

Ну что, продолжим?
И не говорите, что я вас не предупреждала... про валерьяныча и все такое.

...

Sandrine Lehmann:

Да, и музыка обязательно.
Слушаем.

...

Sandrine Lehmann:

 » Глава 13

Throughout his life the same
He's battled constantly
This fight he cannot win
A tired man they see no longer cares
The old man then prepares
To die regretfully
That old man here is me.

Его жизнь все та же.
Он не переставал сражаться,
Но не может победить в этой борьбе.
Уставший человек, которого они видят, ему все равно.
Старик, который собирается
Умереть полным сожалений.
Этот старик - я.

Metallica «Unforgiven»

После награждения Томми сменил ботинки на кроссовки, спихнул амунягу брату, сгреб Лиз в охапку и потащил на стоянку к своей машине. Да, сегодня он взял 'Кугуара', в очередной раз нарушая закон и запрет родителей, но ему это было нужно позарез. Сегодня такой большой и важный день! Медаль сияла на его груди, время для подарка еще не настало.
- Куда, Томми? Чья это? - пискнула Лиз, когда он затолкал ее на пассажирское сиденье. Он уселся за руль, поцеловал ее в губы, погладил ее грудь через куртку:
- Моя. Увидишь, куда.
- А у меня даже байка нет, - сказала Лиз.
Тут в долине почти нигде нельзя было ездить на автомобиле, только выехать и приехать, поэтому Томми направил машину на север, к выезду в Фисп. По дороге была еще одна деревня, в которой работало несколько магазинов, возможно, среди них и ювелирный.
- Гребаный возраст, - сказал Томми. - Я не могу ездить один без родителей, не могу купить машину, хотя и заработал на нее сам, не могу сам тратить свои деньги, не могу жениться, пока не исполнится сколько-то лет, я совершенно бесправен, черт подери! Скорее бы мне исполнилось 18!
- А тебе нравится работа моделью? - спросила Лиз, гладя его плечо через стартовик.
- Очень.
- Правда? А моему папе не нравилось. Хотя он долго снимался, только два года назад перестал.
- Моему тоже не нравилось, - усмехнулся Томми. - И ему не нравится, что я этим занимаюсь. Лиз, ну они же люди совсем другого поколения, как ни крути. Моему па 38, твоему... Сколько?
- Тридцать четыре.
- Ну вот. А я считаю, если уж человек родился с внешностью, которая позволяет работать моделью, так почему этим не воспользоваться? Мне нравится иметь свои деньги. Нравятся съемки. Нравится видеть себя в журналах. И люди в этом деле прикольные работают.
- А мне нравишься ты, - сказала Лиз и дотронулась до его щеки. Парень ухмыльнулся:
- А я тебя люблю. И мне очень нравится твоя... грудь. И еще пупочек без пирсинга.
Лиз покраснела, Томми на секунду отвел взгляд от дороги и улыбнулся ей.
В городке на подъезде к Фиспу они нашли какой-то ювелирный магазин и подъехали к нему. Паркуя машину, Томми притерся крылом к столбу - он еще неуверенно ездил задом. Лиз расстроилась, он махнул рукой:
- Не бери в голову. Пойдем.
Они купили тонкие золотые кольца, похожие на обручальные, и вышли к машине. Лиз спросила:
- Когда мы их наденем?
Томми улыбнулся, обнимая ее, и поцеловал в губы:
- Очень скоро, Рыжик. Мы поедем в одно красивое место, и там я надену кольцо на твой пальчик.
Он поменял диск в проигрывателе. Заиграла какая-то смутно знакомая Лиз песня. Красивая, не из тех, которые крутят на подростковых тусовках, грустная, и еще в ней была какая-то тревога, напряжение... от нее немного холодело между лопатками.
- Что это? - спросила Лиз.
- Metallica. Unforgiven, - ответил Томми. - Это одна из моих самых любимых вещей. Это очень старая музыка, но мне все равно нравится. Просто умираю от нее.
- Она грустная.
- Нет. Она настоящая и искренняя.
Дальше ехали молча, слушая музыку, Томми положил руку на колено Лиз, она мягко поглаживала его пальцы. Иногда поворачивала голову, чтобы посмотреть на него, восхититься тем, какой он красивый, как ему идет черный с красным стартовик и золотая медаль на груди, какие у него светлые волосы и длинные пушистые ресницы. Чувствуя ее взгляд, он быстро поглядывал на нее и улыбался. И Лиз вдруг подумала, что она очень счастлива. Просто очень. Счастлива, влюблена и любима. Да, они живут не на соседних улицах, но эти двести километров - не такая уж и долгая дорога. Можно проводить вместе каждый уик-енд.
Вдоль дороги было сконструировано довольно много небольших парковочных площадок - это делалось для туристов, которые, желая сфотографировать захватывающий вид на Маттерхорн, открывающийся с дороги, часто останавливались прямо на проезжей части и создавали тем самым аварийные ситуации. На одной из таких парковок неподалеку от смотровой площадки малого Маттерхорна Томми остановил машину. На этот раз он был аккуратен, и кугуар не получил новых повреждений. Юноша повернулся к подруге:
- Пойдем.
Они стояли около каменного парапета над глубоким обрывом. Вокруг - насколько хватало глаз - заснеженные горы, вершины, хребты, перевалы. Прямо перед ними - пик Маттерхорн, освещенный полуденным солнцем, прекрасный и величественный. Томми выбрал неплохое место, чтобы обручиться. Они одни... и горы вокруг.
- Ну вот, Рыжик, - Томми на этот раз тоже слегка смутился. Он привлек ее к себе, поцеловал и надел медаль ей на шею: - Это тебе, моя милая. Я победил для тебя и только для тебя. Родная, спасибо тебе. - Его дыхание перехватило, и он с трудом пробормотал: - Малыш. Люблю тебя...
- Спасибо, Томми, - Лиз заплакала, не справившись с вихрем эмоций, которые охватили ее, когда он говорил. Томми с тревогой смотрел, как слезинка скатилась по ее щеке.
- Не плачь, моя любимая. - Он обнял ее, губами стер слезу. - Не плачь. Я так тебя люблю.
- И я тебя, Томми.
Глубоко вздохнув от переполнявших его чувств, он раскрыл ладонь, на которой лежали кольца, купленные полчаса назад. Надо было что-то сказать, но он не мог говорить, горло свело спазмом от переполняющих чувств, потому что сейчас происходило что-то настолько важное, огромное, что любые слова были тут лишними. Только они двое, кольца, холодный воздух, пронизанный солнечными лучами, бескрайние Альпы. Томми и Лиз и их огромная любовь. Он молча надел кольцо на безымянный палец ее левой руки. А потом пришла очередь Лиз - и она сделала то же самое. Жених и невеста смотрели друг на друга сияющими глазами, не произнося ни слова, потом он нежно поцеловал ее и повел в машину.
Жаркое объятие, снова поцелуи - он целовал ее губы, шею, его рука скользнула под одежду. В машине было тепло, он расстегнул куртку Лиз, поднял вверх ее свитер и обнажил грудь. Лиз тихонько застонала, когда он обхватил губами сосок, Томми обнимал ее, сходя с ума от страсти и желания. Лиз расстегнула его стартовик и задрала вверх термокофту. Нажав рычажок на сиденье, Томми опустил спинку кресла в горизонтальное положение, так, что Лиз оказалась лежащей перед ним, и снова прильнул губами к ее груди.

- Ну это вполне неплохой результат, - Малли пожал плечами. - Четырнадцатый. Не забывай, что ты гонишься не за медалью, а за квотой.
- Да, я в курсе. - Фил стряхнул снег с лыж и соединил их с помощью фиксирующей ленты. - Я поеду, Давид. Мне надо Лиззи найти.
Малли кивнул. Сегодня Фил, по крайней мере, уже пару раз улыбнулся. Любое, самое черное и тяжелое горе со временем проходит, а если человек окажется посреди белого сверкающего снега под синим небом, в окружении веселой, яркой толпы друзей и соперников, пройдет сложную трассу с приличным для себя временем - тут волей-неволей ему станет легче. Хорошо уже то, что он выбрался из болота депрессии и приехал. А это значит - худшее позади.
Не ведая об оптимистичных рассуждениях Малли, Фил направился к стоянке, где припарковал свою спортивную Мазду. Может быть, на время тиски горя и ослабли, но теперь, когда он сел за руль своей машины, бремя утраты снова навалилось на него. Как могло быть иначе, если в магнитоле стоял любимый диск Ван, на панели красовалась наклейка, прилепленная ею из озорства (не иначе как совокупляющиеся кошаки из мультика 'Aristocats', между прочим), а в подстаканнике между сиденьями валялась ее любимая розовая помада?
Фил заставил себя вытащить из проигрывателя Ванессин диск Кристины Агилеры и поставил свой любимый Linkin Park.
Он должен как-то жить дальше. Пусть один. Выполнять какие-то обязанности, заботиться о родных. Фил набрал номер Лиз. Нет ответа. Позвонил в отель (он узнал от Малли ее номер). Снова длинные гудки. Ладно, он разыщет ее чуть позже, сейчас ему нужно побыть одному. Фил развернул мазду и поехал по шоссе на север. Ему нужно полчаса... а потом он вернется и отправится на поиски Лиззи.
Ванесса... Сегодня она снова ему снилась. Тот вечер, когда она убежала навстречу своей смерти. Он пытался бежать за ней, но не мог пошевелиться. Он хотел закричать, чтобы она остановилась, но никак не мог вдохнуть. Он был мертв во сне. А она жила свои последние минуты. На секунду Фил зажмурил глаза... а когда открыл - ему показалось, что он попал в кошмар. Фил резко ударил по тормозам.
Перед ним был тот, кто убил ее.

Бирюзово-зеленый форд кугуар. Фил видел увеличенный снимок с камеры в полиции. Запомнил номер. ВЕ 215827. Эту комбинацию цифр и букв он выучил наизусть. На том снимке, который он успел хорошо рассмотреть, не было видно свежего уродливого задира на заднем крыле, но не стоило удивляться, что он там есть - этот урод-мажор ездить точно не умел, и этот задир - очередное тому подтверждение.
Кугуар стоял носом к бордюру, задом к дороге, на маленьком парковочном пятачке. Двигатель кугуара работал - Фил видел это по выхлопной трубе. Значит, попалась птичка. Он внутри. Фил открыл дверь мазды и выбрался из салона. Несколько шагов.
Мажор был не один. Фил не сразу понял, что он видит, потому что парочка занималась как раз тем, отчего окна и запотевают. Он увидел светлый затылок парня с пижонистым мелированием (правильно, трижды мажор), обнаженную грудь девушки, которую этот тип мял и ласкал. Он был в стартовике, вероятно, впереди расстегнутом до низа, потому что по характерным движениям его бедер можно было точно понять, что они трахались. Девушка обнимала его за плечи, ее рыжие волосы рассыпались по сиденью.
Рыжие. Лицо запрокинуто, глаза закрыты, он не сразу узнал ее, но узнал.
Лиз.
Человек, который несколькими днями раньше сбил насмерть Ванессу, теперь соблазнил Элизабет Фредерику Эртли. Племянницу Фила. Четырнадцатилетнюю девочку. Ту самую, которая визжала от восторга, получив от бабушки Стефани танцевальный коврик на Рождество, и которая до сих пор укладывалась спать исключительно в компании своей персидской кошки Хани.
Что-то словно взорвалось в мозгу. Прогремел разрушительный черно-багровый взрыв, снося напрочь тормоза, рассудок и благоразумие. Эта сволочь в кугуаре за все ответит. За все. За Ванессу. За Лиз. Филипп Эртли должен был бить на поражение. И не брать пленных.
Фил одним прыжком оказался около водительской двери и рванул ее на себя, в ту же секунду схватил парня за стартовик и выволок наружу. Гладкая плотная синтетическая ткань выскользнула из его пальцев, парень, не успевший еще опомниться, упал, попытался встать, застегнуться, и тут Фил, не дав ему подняться на ноги, нанес первый удар ногой в бок. Второй в живот, потом в грудь, в пах, он не давал противнику встать, плевать, что лежачего не бьют, и тот ничего не мог сделать, только корчился на земле у колеса своего «кугуара», слабо пытаясь закрываться руками. Очередной удар ногой пришелся по пальцам правой руки. Фил слабо отразил, что на него кто-то кинулся, вцепился в его руки, закричал тонко 'Нет! Не надо!' - он отпихнул не глядя. Невероятно, но этих секунд хватило, чтобы поверженный противник уже бессознательно попытался встать на ноги. Фил тут же схватил его за ворот стартовика и с силой ударил в лицо, разбив нос, а потом отшвырнул врага в сторону парапета, чтобы добавить еще и еще. Голова юноши ударилась о каменный выступ, он упал без сознания, заливая кровью асфальт.
Лиз бросилась вперед, упала на колени перед телом любимого, зарыдала, начала звать его. Филипп замер, растирая кулаки. Рассудок начал возвращаться к нему. Черно-багровая завеса начала подниматься, рассеиваться понемногу... Лиз с голыми ногами, в одних носках и в куртке, рыдает над бесчувственным парнем, и уже не кричит, а только тонко поскуливает: Томми... Томми... Фил застыл изваянием, глядя на племянницу и на ее любовника. Совсем пацан. Светлые залитые кровью волосы, бледное лицо, закрытые глаза. Он убил его... Господи Боже милостивый... Он убил человека... Фил попятился, натолкнулся на капот «кугуара», потерял равновесие, упал на колено. Лиз продолжала плакать, стягивая кулачками на груди свой так хорошо знакомый Филу сиреневый пуховик. Тихо, безнадежно. «Томми... Пожалуйста, Томми, открой глаза... Томми.... Я люблю тебя...»
- Лиз... - просипел Фил, пытаясь осознать, что произошло. - Лиз... Я...
- Ты убил его, - горько всхлипнула девочка, гладя окровавленное лицо лежащего парня. - Ты убил его. Я никогда тебе этого не прощу. Никогда.
- Лиз... - снова выдавил Фил, пытаясь собрать мозги в кучу и включить соображение. Надо быстро вызывать скорую. Он тупо зашарил руками по карманам, пытаясь отыскать телефон.
- Я тебя ненавижу... - рыдала малышка. - Ты убил моего Томми.
- Он убил Ванессу, - попытался объяснить Фил, и тут на него обрушилась вся тупая необратимость собственного поступка. Кто бы ни был этот человек, убил он кого-то или нет, соблазнил 14-летнюю девчонку или нет, но теперь он мертв, а Фил - его убийца.
- Томми не мог никого убить, - плакала Лиз. - Я тебя ненавижу. Я люблю его. Скорее вызывай врачей!
Фил бессильно опустился на асфальт рядом с Лиз, которая припала к груди распростертого человека, под головой которого расползалась лужа крови. Телефон наконец нашелся. Фил набрал телефон спасения и потерянным, совершенно не своим голосом, сообщил о том, что произошло. Скорая и полиция выехали. Все было кончено. Филипп Эртли одним ударом убил парня и спустил в сортир собственное будущее. Он такой же труп, как и этот, которого он убил.
- Кто это? - спросил он все тем же глухим голосом.
- Томми... Мой Томми. Мы... мы хотели пожениться, - плакала Лиз. - Вот, смотри. - Она сплела свои пальцы с пальцами левой руки Томми, на безымянных пальцах обоих было по одинаковому кольцу. - Мой Томми...
- Томми... - догадка пронзила его мозг. - Томми Ромингер?
Лиз кивнула, целуя пальцы Томми.
- Господи, хоть бы он был жив. Господи, пожалуйста, спаси его...
Фил вспомнил тощего белокурого парнишку на велосипеде, который не тормозя несся по каменистому горному склону, ловко лавируя... Это было четыре года назад, той весной, когда у Райни появились сразу и Лиз, и Фаби. Самому Филу тогда было шестнадцать. Столько же, сколько теперь Томми...
- Иди оденься, - хмуро сказал он племяннице. - Сейчас сюда приедет куча чужих. А ты почти голая. И замерзнешь.
- Мне плевать.
Но она все же пошла в машину и надела джинсы и свитер. Снова опустилась на колени перед лежащим на асфальте Томми, достала салфетку, начала осторожно стирать кровь с его лица.
Сирену скорой они услышали издали, прежде чем какой-нибудь любопытный или сострадательный успел присоединиться к ним - по шоссе ездило довольно много машин. Фил отошел в сторону, невидящими глазами глядя на горы вокруг. Сейчас врачи скажут, что парень мертв и нужна труповозка, а они уже ничем не могут помочь. Обреченно он выслушал слова кого-то из врачей:
- Черт, хреново. Если очень поторопимся, может, довезем живого.
Живого! Филу показалось, что солнце засияло ярче. Лиз закричала:
- Он жив! Он жив!
Завывая очередной сиреной, на стоянку влетел полицейский мерседес.
Фил побледнел, обреченно глядя, как белая машина с оранжевыми полосами и синей мигалкой на крыше аккуратно притормозила на тесном пятачке рядом с кугуаром, стоящим с распахнутыми дверями. Один полицейский немедленно подошел к докторам, торопливо, но очень аккуратно укладывающим Томми на носилки. Около бордюра осталась огромная лужа крови, а рядом стояла дрожащая, бледная Лиз. Она не замечала, что ее пуховик распахнулся, а на свитере под ним сияла золотая медаль, знак любви парня, который пять минут назад был полон жизни, а теперь... довезут ли его живого до клиники? Празднично сияющая медаль выглядела ужасно неуместно на груди плачущей девушки.
Полицейский склонился над мальчиком на носилках:
- Жив?
- Едва, - коротко ответил доктор. - Будем держать в курсе, офицер.
Полицейский покачал головой:
- Тяжелая черепно-мозговая?
- Череп проломлен, прогноз пока неясен, я бы сходу дал 70 на 30.
- 70 что выживет?
- Наоборот, - мрачно уточнил врач. - И 99%, что, если выживет, то будет инвалидом.
Фил вздрогнул, когда перед ним оказался другой полицейский:
- Вы Филипп Эртли?
- Я.
- Вы задерживаетесь по обвинению в покушение на убийство. Ваши руки.
Фил безропотно протянул вперед руки и безнадежно пронаблюдал, как на его запястьях застегиваются наручники.
Полицейский скороговоркой зачитал его права, а потом тихо добавил:
- Молись, чтобы он выжил. Тогда, может, легко отделаешься.
Фил промолчал. Он смотрел, как скорая отъезжает. Поворот, сирена, мигалка... какой-то серый фольксваген затормозил, пропуская их.
Он встретился глазами с Лиз. Его племянница, девчонка, ребенок, вдруг оказалась почти что взрослой женщиной. Она любила. Она уже побывала с мужчиной. Она боялась за своего любимого. Не только Фил потерял человека, которого любил. Его малышка Лиз тоже, скорей всего, потеряет...
Когда Филу было тоже 16, он попал в автомобильную аварию и тоже получил черепно-мозговую травму. Он довольно легко отделался - удачно проведенная операция, благоприятный прогноз, несколько дней в больнице, полгода восстановления, и все. Но про Томми сказали, что скорее всего, он умрет, а если выживет - то инвалидом. Да, он послужил причиной гибели Ванессы и соблазнил Лиз, но Фил не имел права становиться его палачом. Он присвоил себе функции государства, и теперь государство рассчитается с ним по полной. Он убил Томми. И себя по большому счету тоже. Он просидит в тюрьме лет сто. Его карьера, его жизнь, его планы - все рушится. Он разрушил все сам, своими руками, своими разбитыми в кровь кулаками.
- Чья это машина? - спросил один из полицейских, указывая на форд.
- Томми, - дрожащим голосом ответила Лиз.
- Которого увезли? Как его полное имя?
- Томас Ромингер, - ответила девушка, пытаясь взять себя в руки.
- Мы отгоним ее в полицейское отделение Фиспа и отдадим законным представителям Томаса, - сказал полицейский, заглядывая в машину. - Можете забрать свои личные вещи.
Лиз села на пассажирское сиденье кугуара, на котором так недавно обнималась с Томми. Спинка сиденья все еще была в горизонтальном положении. Ничего не меняя, Лиз забрала свой телефон... и телефон Томми. Тот самый, который ей (3 часа... и сто лет назад) показывал Ноэль. Аппарат, подключенный к заряднику, лежал на панели. Сама не зная почему, Лиз отсоединила Сони-Эрикссон и сунула в карман. Нужно отдать его Ноэлю.
Она снова сидела на пассажирском сиденье кугуара, только за рулем был не Томми, а полицейский. Перед ними ехала полицейская машина с мигалкой, которая увозила Фила. Лиз всегда любила его... пока он не поставил под удар жизнь Томми. И сейчас все равно не могла не любить. Ведь он - тот парень, который всегда вставал на ее сторону. Вместе с ним она провернула ту шикарную аферу, результатом которой гордилась до сих пор - ведь именно благодаря им, ей и Филу, ее папа женился и получил комплект сыновей-двойняшек. Фил всегда был ей как брат, и вот теперь он арестован... за то, что хотел защитить ее? Но зачем защищать ее от Томми, которого она так любит?
Высаживая ее перед отелем, полицейский сказал:
- Скорее всего, мы вызовем вас для дачи показания, фрейлейн Эртли.
- Хорошо, - кивнула Лиз.
- Вы не знаете, где в данный момент его родители?
- Он говорил, что на Майорке.
- Не для протокола, можете объяснить, что произошло?
- Могу. Фил - мой дядя. Томми - мой... жених. Мы обручились. Фил нас застал в машине и... так все и вышло. Фил всегда меня опекает.
- Вы имеете в виду, что он застал вас за сексом?
- Да, - смело ответила девушка. - И это было с моей стороны совершенно добровольно и сознательно.
- Я понял, - ответил полицейский. - Вероятно, вам придется повторить то же самое уже в виде официальных показаний, в присутствии ваших родителей. Готовы ли вы пойти на это?
- Да, - отчеканила Лиз.
______
За вычитку спасибо Belle Andalouse!

...