Караван

Моя девочка предпочитает брать быка за рога! Просто поразительно, как легко она сходится с людьми или заводит новые контакты.

Я кивнул мужчинам и невозмутимо продолжил настраивать технику. Она, как и женщина, любит ласку.

- Мистер Кортес! - воскликнула я. - Подождите!
Потом перешла на испанский, слегка понизив голос
- Его надо перевязать, вы же видите, что он ранен и потерял много крови. И не смотрите на меня так удивлённо, моя мама - испанка, а сама я из Лас- Вегаса. Работаю на National Geographic Channel и надеюсь освещать вашу находку с первых минут.


Затем снова переключилась на Тима Олдриджа
- Ну что скажешь, пациент? Мы с Миленой можно сказать спасли твою шкуру от потери крови, и теперь в ответе за твою жизнь.
Я с улыбкой посмотрела на него очень надеясь, что он согласится немного задержаться.
А Бруно подготовить аппаратуру
Я посмотрела в сторону нашего джипа. После дождя он сверкал как новенький.

Бруно всё подготовит, микрофон, камеру. Выберет самые удачные ракурсы и панорамы...
Пыль и песок пока не начали свой обычный танец. Солнце не жарило со всех сторон.
Это будет репортаж века
Я уже видела заголовки всех газет
"Уникальные археологические находки!" И мы первые снимем об этом репортаж.

Валентин улыбнулся, глядя на Одвету.

- Это значит "моя жизнь", - он обнял девушку за талию и мягко привлек ее к себе. - Там, в Ашхабаде, ты вошла в мою жизнь и одним только появлением полностью изменила ее, mi amor... До этого момента и не жил - лишь существовал. Ты моя судьба, моя любовь, моя жизнь... Немножко сумасшедшая жизнь, знаешь, как в песне.
И Валентин тихонько напел:
La tela de la araña,
La uña del dragón
Te lleva a los infiernos
Ella es tu adicción.

Te besa y te desnuda
con su baile demencial,
Tú cierras los ojitos
y te dejas arrastrar,

Tú te dejas arrastrar...



Он сделал четыре быстрых танцевальных шага и, взяв Одвету за руку и крутанув ее перед собой эффектно положил на руку, поддерживающую талию.
- Но именно такая, какой она и должна быть, mi amor.... - серьёзно сказал Кортес, наклонившись над ней, - И именно такой она у нас и будет, когда ты подаришь жизнь нашему сыну... Счастливая и сумасшедшая жизнь!
_________________

Ого! Малышка отлично говорит на родном языке, значит, не забыла... Я подошел к ним с камерой в руках и произнес:
- Я думаю, нам всем стоит вначле поесть, а уже потом отправляться в путь! А я бы хотел еще и помыться, от меня будут скоро шарахаться окружающие...Вероника, не польешь на меня водой из колодца*

- Да разве ж это работа? - улыбнулась Симона, - я просто помогаю им, если возникают трудности в общении. В общем, совмещаю приятное с полезным. Кстати, - вдруг вспомнила она, - ты собираешься вернуть мне мои ключи?


- Да, из Москвы.

Она не верила своим ушам.
Вот так просто, несколькими словами он разрешил её сомнения.
- Да, улыбнулась она, я бы тоже этого хотела.


Он так быстро рванулся к столу, что Симона невольно опять улыбнулась (вообще она какая-то слишком счастливая в последнее время).
Девушка поспешила накрыть для него завтрак и сама села рядом. Попивая чай и откусывая кусочки от вчерашней лепёшки, она наблюдала, как голодный мужчина удовлетворял свой аппетит. Ей нравилось на него смотреть. Особенно когда как сейчас, он был спокойным и расслабленным. Хотя, надо признаться, злить его ей тоже нравилось.


- Пожалуйста, - ответила девушка, с удовольствием принимая благодарность в виде поцелуя, - еда правда не очень, просто ты очень голодный. В следующий раз я приготовлю тебе настоящий обед.
_________________

- Значит я перед вами в долгу,- улыбаюсь, - и чем я могу его искупить?
Сложно противостоять такому напору.
Тем более что Кортесу уже не до меня, он занят другим разговором.

Валентин оглянулся на оклик, - за эти три дня он совершенно отвык от журналистов.
- Я вас слушаю, - вежливо улыбнулся он молодой девушке, спешащей к нему.


- Кто? - не понял Кортес и посмотрел на Олдриджа. - Ах да! - вспомнил он, - Нападение. - и потрогал ссадину на своем виске.


- Собственно я ничего не имею против освещения, - он опять посмотрел на американца, теперь вопросительно, - Если, разумеется, мистер Олдридж будет не против. ведь это его поле деятельности. - он улыбнулся.
_________________

Моя жизнь ... Жизнь ... Моя ...

Ашхабад? Он видел меня в Ашхабаде? Но где? Я не выходила из особняка Хозяина и никого не видела те 10 дней, что ждала приезда Тима Олдриджа ... Где он мог меня видеть? Где?! И я вспомнила ...
Аэропорт ... Высокий мужчина, толкнувший меня и уронивший телефон ... Он смотрел на мою грудь, полуприкрытою той жуткой майкой так, как будто ничего подобного не видел в своей жизни ...

- Это был ты, - прошептала я когда он, сначала положив меня на свою руку, этой же рукой поставил меня обратно на ноги и прижал к себе. - Аэропорт ... Это был ты ...



Все еще прижатая к его груди, я замотала головой:

- Нет, не любовь ... Пожалуйста ...

Я боялась самого слова "любовь"
Любовь - это месть, боль, тоска, страх ... Я не хотела любви! Испуганно глядя ему в глаза, я отрицательно помотала головой. Нет!



Сын? Я уткнулась ему в шею, не в силах выносить его взгляд и вновь возвращаясь в воспоминаниях к прошедшей ночи ... Как объяснить ему, что у женщин Неруда не рождаются мальчики. Только девочки. Что мы отрицаем само понятие любви. Как донести до него это?


Я уцепилась за эти слова, как утопающий за соломинку:

- Да, нужно поесть ... А потом мы поедем, куда скажешь ...
_________________

Когда-то вчера..


Ощущение нереальности не покидало Яну. Жаркая хищная пустыня, поймавшая её в плен, заставила позабыть о той жизни, что осталась за её пределами, о тех представлениях, которых она твёрдо придерживалась. Секс с незнакомым мужчиной? Исключено. Но где же сейчас та порядочная, в меру скромная медсестра Яна, которая не подпускала к себе мужчин? В своих фантазиях она не была скромной. Ничуть. Но мало что позволяла себе в реальной жизни. Быть может, она и ждала именно такого мужчину - это воплощение её тайных желаний? Мужчину, который не будет спрашивать разрешения, а просто возьмёт желаемое и заставит подчиниться, отдаться в его полное распоряжение, нарушить все моральные запреты. От предвкушения сердце девушки заколотилось как сумасшедшее, распутное желание разлилось горячей волной по венам.

Яна облизала пересохшие губы, путешествуя алчным взглядом по телу Хаммера. Теперь она убедилась в утверждении, что шрамы украшают мужчину. Хотелось узнать историю каждого и после приласкать эти свидетельства испытаний, которые он пережил. Все эти бицепсы, стальные кубики пресса, и та часть тела ниже, которую он уже скрыл под джинсами… Она подняла взгляд выше. Эти греховно чувственные губы… Они были созданы, чтобы дарить наслаждение. Скоро всё это будет в её полном распоряжении. Она не могла дождаться. Невозможно было устоять перед таким соблазном. Боже... Надо проявить осторожность, чтобы не потерять голову. Только, похоже, уже поздно... Хаммер подошёл ближе.

Сопротивляться? Она и не думала. Сердце ухнуло вниз от этого будоражащего воображение обещания. Безропотно она следовала за ним. Неважно, где, но она не могла дождаться, когда это случится. Впереди показалась машина.

Хаммер стал неожиданно нежным. Казалось, он испытывает удовольствие от лёгких прикосновений к её коже, от близости их тел. Яна испытывала то же самое. Его губы путешествовали по её телу, рождая лёгкую вибрацию внутри. Контраст между нежными поцелуями и царапающими касаниями щетины заставлял Яну вздрагивать от наслаждения. Резким движением Хаммер подвинул её на край капота, на котором она так бесстыдно раскинулась, и щедро одарил ласками её набухшую грудь. Девушка была рада, что темнота скрывает её полубезумный взгляд, но сдержать стоны и реакцию своего тела она уже не могла. Она была такой влажной, что это было уже невозможно скрыть. Настоящее вожделение, которое неумолимо диктовало свою волю. Она заёрзала от возбуждения, цепляясь за металл автомобиля. Хаммер не переставал целовать её, опускаясь всё ниже, к тому самому месту, которое просто умоляло о ласке. Яна стала безрассудно нетерпеливой, желая скорее удовлетворить это первобытное желание... Вот так... Да... Он вытворял что-то невообразимое с её телом, ласкал, царапал, целовал, покусывал, заставляя её терять связь с реальностью. Растеряв все остатки стыдливости, Яна полностью отдалась чужой воле. Одной рукой она опиралась на капот, а другой буквально впилась в плечо Хаммера, невольно сжимая всё сильнее, остро реагируя на каждое его прикосновение. Дразнящие ласки сменялись жадными поцелуями, сосущими движениями, яростными атаками языка. Тело стремилось к освобождению. Она была горячей, дрожащей, готовой для его проникновения. Хотела, чтобы он взял её грубо, жестко, оставляя следы на теле, наказывая и порабощая. От страсти потемнело в глазах. Наконец Яна изогнулась от нахлынувшего освобождения, откинувшись на капот. Ловя ртом воздух, она приподнялась и посмотрела вниз. Стеснения уже не было, тем более что темнота позволяла быть более раскованной. Темнота и ощущение правильности происходящего. Яна потянула мужчину за пояс джинсов и с бесстыдной улыбкой посмотрела в его глаза. Расстегнув молнию, она скользнула внутрь рукой, другой стягивая джинсы вниз. Природа не поскупилась, щедро наградив Хаммера. Она смотрела на его член как на вожделенный приз, мечтая тотчас же ощутить его в себе. Тонкие пальчики запорхали по напряженной плоти. Яна обхватила Хаммера ногами и притянула ближе.

- Так ты меня даже не помнишь? - Кортес театрально закатил глаза. - О, женщина!... Твое оружие - коварство! Какой жестокий удар по моему самомнению!
И, не выдержав, он засмеялся.


- В чем дело, Одвета, - тон Кортеса стал серьёзным, даже строгим. - Ты боишься? Чего, mi viada? - Валентин отстранился, встревоженно заглядывая девушке в глаза - Любви? Ты боишься любви? - он снова порывисто прижал ее к себе. - Не бойся, Одвета.... Я с тобой. Я всегда буду с тобой.


- Действительно поедешь? - спросил, усмехнувшись, Кортес, обнимая девушку и направляясь с ней в дом. - Ну что же, ловлю тебя на слове!
_________________

- Журналисты? Я не против. Правда мы пока ещё ничего не нашли, это лишь гипотеза.


Поесть! - смотрю на подошедшего мужчину, - Я совсем забыл. спасибо что напомнили. Правда когда впереди ждёт открытие, к которому стремился всю жизнь, еда отходит даже не на второй план, а куда-то подальше.

-Ну, без еды никто из нас не выживет, так что попрошу Веронику накормить нас.

- Тим, мистер Олдридж, можете обращаться ко мне на ты, если конечно не против.
Давай я осмотрю рану и перевяжу её.- Боже, помоги! Как я это сделаю?! Я мысленно обратилась к Милене *Где же ты, подруга?*


Я улыбнулась в ответ
- Ну, тогда по рукам? Потому что мистер Олдридж мой должник. - Пошутила я и рассмеялась, потом сказала уже гораздо серьёзней.- Надеюсь ваше открытие будет на благо этой страны и мировой археологии. И ещё, мистер Кортес, нам бы хотелось рассказать о вашем строительстве и находках, о которых я невольно услышала, когда вы обсуждали их с Тимом, с мистером Олдриджем, - поправилась я.

Ранее.

Тело было раскалено до невозможного. Он чувствовал дрожь в руках, обуревающую потребность вцепиться в неё руками и грубо отыметь не заботясь ни о чём. В голове не было ничего. Тьма. Которая засасывала его всё глубже. Яна породила в нём что-то дикое, нечеловеческое. Высвободила ярость, грубость. Его начала разъедать болезнь. Опсаная. Смертельная. Под названием «Она».



Он чувствовал её руку на своём плече. Чувствовал, как ногти впиваются в кожу и это заставляло быть его ещё более безумным. Яна выгнулась, и Хамм замер. В темноте её тело блестело от испарины. Она громко застонала, и этот звук уничтожил что-то в его мозгу. Какую-то преграду. Оставшуюся цивилизованность. Яна посмотрела на него сверху вниз. Распущенно. Покоряющее. Хаммер ухмыльнулся. Ну уже нет. Здесь победитель только он. Но так было ровно до того момента, как её ладони заскользили по его влажной коже.



Её рука сжала его в тиски. Она обхватила пульсирующей член Хаммера, и он почувствовал, что ещё одно её движение, и он кончит. Он обхватил её запястье и отдёрнул нежную руку.

― Потрогаешь в следующий раз. И даже попробуешь. – Хамм оказался между её бедёр. Она словно взяла его в плен, притягивая ближе.
Да, вот так. То, что надо. Её волосы влажными прядями свешивались вниз, скользя по его лицу. Хамм обхватил затылок Яны рукой и грубо дёрнул её вниз, прижимаясь к припухшим губам. Прикусил её губу, сильно, чувствительно. Его бёдра подались вперёд, навстречу к ней. Но за мгновение до их соприкосновения, он остановился.
Он резко стащил Яну с машину и, развернув к себе спиной, толкнул к машине. Навалившись на неё всем своим весом, Хамм прижался губами к её уху.
― У тебя когда-нибудь было так? – Его хриплый шёпот звучал угрожающе. Он прижался пахом к её упругой попке, вдавливая бёдра в вожделенно тело. Рукой обвил стройную талию и сжал грудь. Сжав пальцами набухший сосок, покрутил его. Его губы лихорадочно скользили по шее Яны, прикусывая кожу, грубо зализывая эти укусы. – Ну, скажи мне… Соври что-нибудь. Я поверю.
Он заставил её повернуть голову набок и снова впился в её влажные губы, терзая, атакуя языком, прикусывая. Хаммер изо все сил прижимал Яну к себе. Её гладкая спина тёрлась о его грудь. Хамм скользнул рукой вниз и обхватил ладонью её лоно, оттягивая желанное. Три его пальца проникли в опаляющий жар её тела. Резко и неумолимо. Он грубо толкнул её вперёд, заставляя облокотиться на капот машины. Пальцы покинули её тело и тут же оказались у её губ, надавливая, вновь проникая, но теперь в такой нежный горячий рот. Сдерживаться больше не было сил. Да и желания. Одни резким движением, Хамм ворвался в Яну до основания. Так глубоко, как только мог. Он остановился всего лишь на секунду, а затем начал вбиваться в податливое тело с новой силой. Грубо, полностью.
Узкая, горячая, влажная. Она причиняла неимоверную боль и погружала в наслаждение. Неконтролируемым движениями Хамм вдалбливался в её влажное тело. Ещё и ещё. Снова.
Руками он прижал ладони Яны к капоту, увеличивая темп. Удары его бёдер заставляли Яну подаваться вперёд. Всё вместе это подводило его к черте. К точке невозврата. Всё, что будет дальше, уже необратимо.
Обхватив ладонью подрагивающую грудь девушки, Хамм грубо её сжал. Ему нужно было прикасаться к ней везде. Боль и наслаждение смешались в одно. Он уже не чувствовал, где мука, а где освобождение. Просто врывался в неё, едва не приподнимая над землёй.
В следующее мгновение Хамм почувствовал, что боль выходит из-под контроля. Он яростно вдалбливал себя в горячую глубину, стараясь запомнить каждое движение Яны. Каждый её стон. Её запах. Он подошёл к краю. И сорвался.
_________________

Я вздохнула с облегчением! Ура! мы первые!
-Каждая гипотеза имеет право на подтверждение, Вы расскажете о ней, мистер Олдридж? - Во мне заговорил профессионал.
но потом снова заботливая мамаша.
- Давайте всё-таки пройдём за мистером Кортесом в дом, не стоит так долго стоять на солнце и вам надо переодеться наверное, а то мы вчера так неосторожно разорвали вашу рубашку, когда пытались остановить кровь.
Его рассеянность и некая отстранённость вызвали лёгкую улыбку. Увлечённость учёного была понятна. я сама порой забывала обо всём, кроме работы.
-Ну, что пошли?
Я на секунду прислонилась плечом к плечу Бруно и лукаво улыбнулась.
-У нас великий повар девушка Симона. Это её лепёшку ты вчера смаковал. Там еще должна оставаться очень сытная каша, - я разулыбалась. - Так что пошли, я вас покормлю. Но сначала надо умыться и помыть руки.- шутливо строгим тоном закончила я.