Караван

 » Караван

Что-что, а толк в вечеринках Антон знал. Родившись с золотой ложкой в... во рту, он всегда был настоящим бездельником, сукиным сыном и лишь по нелепой случайности сокурсником Сикла. Так сложилось, что разок Сиклу довелось спасти задницу папенькиного сынка от ооочень крупной неприятности, грозившей этой части тела, а также гордости Антона определёнными последствиями, и заслужил этим самым вечную благодарность, о которой можно было бы и забыть за ненадобностью, но так приятно было время от времени воспользоваться. Как, например, сейчас. Бывший сокурсник справлял своё тридцатилетие на шикарной яхте, битком набитой самым дорогим пойлом и практически голыми и готовыми на всё, развесёлыми девицами. А почему нет? Так они с Хаммом оказались на этом празднике жизни и, надо сказать, прекрасно проводили время!
Большегрудая шатенка на высоченных каблуках и в микроскопических шортиках, с которой Сикл провёл последние минут двадцать, перекинула ногу через его колени и, широко разведя ноги, уселась на его бёдра. Но принять приглашение, произнесённое мягкими розовыми губами, Сиклу не представилось возможности – как на зло зазвонил его сотовый. Ритмы композиции Jay-Z полностью заглушала грохочущая в зале музыка, но вибрация и светящийся дисплей не оставляли сомнений, что его отыскали и здесь. Чертыхнувшись, Сикл велел девушке привстать и она, изогнувшись, приподняла свой хорошенький задик, намеренно задев его подбородок грудью. Улыбнувшись ей одним уголком губ и нащупав в кармане джинс телефон, он вытянул его на свет божий и взглянул на дисплей – СССР.
Ну. Конечно.
Обвив свободной рукой талию девушки, Сикл снял её со своих колен и встал. На пути к выходу из шумного помещения, он нажал на кнопку приёма и сквозь зубы, но достаточно чётко рявкнул:

- Капитан С... слушает.
- Какого чёрта я не могу связаться с вами как обычно? – недовольно вопрошал на другом конце их начальник и папашка Хамма по совместительству.
- Потому что сегодня воскресенье. – Отрезал Сикл, не собираясь вдаваться в подробности.
- Не мешаю, - наивно (или всё же издевательски?) заметил шеф, - Но меньше чем через полчаса – понедельник и у вас новое задание.

Взгляд Сикла стал сосредоточенным и он весь обратился в слух. «Шёлковый путь», «караван с нелегальным оружием», «тихо, не привлекая лишнего внимания» и всего «три дня на выполнение задачи».
Охренеть! Они отправляются в пустыню.

- Понял, - закончил разговор Сикл и нажал отбой.
Развернувшись на пятках, он прошагал к каюте, которую занимал Хаммер. После двух коротких ударов костяшками о косяк, приоткрыл дверь и, не заглядывая в комнату, сказал:

- Хамм, у нас новое задание.

Характерная возня и сопровождающие её звуки резко прекратились. Женский разочарованный вздох перекрыл возмущённый возглас напарника:

- Мана-а-ать! Сикл...
- Заканчивай. Вертолёт будет здесь меньше, чем через час.

Он с щелчком закрыл дверь и зашёл к себе за сумкой и оружием.


* * *

Через сорок восемь минут они сидели в вертолёте, уносящего их в Каракумы...



Место действия: пустыня Каракумы
Время: Современность
Жанр: Приключения
Экшн: Да
Продолжительность игры: 6 дней = 3 игровых суток
Растяжка времени: Да
Когда: с 12-ого по 17-ое марта (включительно)
Количество мест: ограничено


Заявки на участие в игре прошу присылать мне.


  Добавить тему в подборки

Ранее. Где-то в Афганистане.

― Странные эти русские.
― Ты о том живучем ублюдке?
Хаммер поднял голову от стола и помутневшим взглядом посмотрел на дверь. Там отчётливо слышались два мужских голоса. Он уже научился различать их голоса: первый – Хасан, спокойный, рассудительный, он никогда не будет выбивать силой то, что можно получить простым разговором; стреляет в голову, никогда не промахивается. Второй – Махмуд, получает удовольствие, пытая своих пленников, стреляет в ноги, чтобы жертва не могла уйти, Хамм перевёл взгляд на свои ступни, облитые два дня назад кислотной смесью, ну, или не стреляет.
Он старался собрать каждую крупицу информации об объектах. Даже в таких незначительных фактах скрывалась сила. Он уже начал вникать в суть дела. никто здесь даже не подозревал, что он понимает то, о чём они говорят, поэтому, стал свидетелем многих интересных разговоров. Правда, ему пришлось дорого за это заплатить.
Хамм постарался сменить своё положение на грубом стуле, но как-то неловко повернулся, отчего руки дёрнулись, и от ладоней по всему телу пробежала острая боль. Он до крови закусил губу, сдерживая стон, и замер в неподвижности. Ладони, прибитые ржавыми гвоздями к столу, вновь начали кровоточить. Глубоко и часто дыша, Хамм старался не шевелить руками – Боже, как же больно! За этой болью он почти забыл о ногах, забыл о том, как не мог встать, и его волокли к этому чёртову стулу.
За дверью снова послышались голоса, и Хамм напрягся. Аккуратно, стараясь не двигать руками, всё ещё ощущая отголоски адской боли, он опустил голову на стол и притворился спящим.
Дверь отворилась, и в камеру вошли, судя по шагам, три человека.
― Ещё не пришёл в себя? Свинья. Нам нужна камера. Вечером прибудет Эхмед с грузом.
― А что с ним?
― Нам нужна камера, а он – нет.
Шаги начали удаляться. Ушёл один, но двое остались.
Сначала заговорил Хасан:
― Что будем с ним делать?
― Избавимся от тела. – Судя по тону, Махмуд уже предвкушал процесс «избавления».
Хамм едва не застонал, представляя, каким способом от него будут избавляться. Он ощутил, как его ткнули в бок чем-то напоминающим дуло пистолета.
― Надо поторопиться. Нам ещё порядок здесь наводить. Эхмед не любит грязь.
Эти двое тоже ушли, а Хамм вновь поднял голову. ну вот он всё и узнал. Значит, Эхмед с грузом прибудет вечером… У него ещё есть время. Следует поторопиться – ему ещё связываться с группой, а он до сих пор торчит здесь. Столько времени даром потратил, но старый верный способ никогда его не подводил: всегда, оказываясь в плену, он умудрялся получить сведения. Правда, такой метод работы не устраивал Сикла и СССР, но им приходилось терпеть. Хамм глубоко вздохнул и взглянул на свои руки. Нужно придумать, как освободиться. К сожалению, был только один способ. Крепко сжав зубы, он изо всех сил дёрнул руку вверх.
Так больно не было давно. Всё тело задрожало. Он покрылся холодным потом, а из раны хлынула кровь. Рука горела огнём, он едва дышал, хватая ртом воздух. Не давая себе опомниться, он так же рванул вверх вторую руку.

* * *
Какая-то худосочная девица судорожно извивалась перед ним, стараясь изобразить, видимо, стриптиз. Хамм наклонил голову, надеясь, что под таким углом эта богомолка будет выглядеть лучше, но надеждам не суждено было оправдаться. Со всех сторон она выглядела жутко. Длинная и тощая, как жердь, состоящая из сплошных углов – кто решил, что это привлекает мужчин?! Макияжа на ней было столько, что можно было обеспечить камуфляжем роту солдат. Под странную музыку, напоминающую звуки дрели, девица обнажала своё худосочное тело. В Хамма полетела юбка, затем кофта. Он потёр виски от музыки, которая просто продалбливала его мозг, и постарался сфокусировать взгляд на «стриптизёрше». В этот самый момент в него зашвырнули лифчик. Хамм успел его схватить, как раз перед тем, как он едва не угодил ему в лицо. Поморщившись от боли в руке, он отбросил предмет туалета в сторону и посмотрел на свои ладони. После операции прошла уже две недели, а врачи всё ещё запрещали снимать повязки. Он чувствовал себя инвалидом.
Его спутница плюхнулась на кровь и уселась Хамму на бёдра. Её взгляд стал заинтересованным, когда она взглянула руки Хамма:
― Ты пытался вскрыть себе вены? – Он едва понял, о чём его спрашивают – девица была пьяной и, судя по всему, не слабо накуренной.
Хамм не стал объяснять, что вены вскрывают на запястьях, а уже никак не на ладонях. Вместо этого он потянулся к ремню и начал его расстёгивать. Девица пьяно захихикала и запустила ладони ему под майку. Хамм грубо отнял её руки от своего тела и бросил девушку на спину.

Тут в дверь раздался стук, и Хамм воздал молитву Господу.
_________________

Я прилетела в Ашгабат прямым рейсом из Франкфурта-на Майне. Да здравствует Люфтганза! Не обращая внимания на убогость аэропорта, прошла таможенный фейс-контроль и, подхватив свой багаж, отправилась искать встречающего.
Каково же было моё удивление, когда издалека, возле огромного джипа, я увидела мучение и мечту всей моей юности. Именно из-за него я в 15 лет решила стать фоторепортёром, но оказалось, что камера любит меня больше, чем я её и вот, в конце концов, моя профессия – просто репортёр. И моим оператором в пустыне будет сам Бруно Тоцци. Мне снова повезло…

Я остановилась перед стеклянными дверями и уставилась на того, кого пыталась выкинуть из головы пять лет назад. Вполне успешно, я надеюсь. Тогда, в составе делегации мы сделали очень удачный репортаж и подружились. Вот только относился ко мне Бруно, как к маленькому несмышлёнышу, а я, к моему сожалению, не сумела скрыть от него своей дурацкой влюблённости. Спасибо хоть на том, что он не высмеял меня тогда. Потом, три года назад, я уже отлично научилась скрывать свои чувства и мы с ним здорово заработали на очередной серии репортажей.
Прежде всего, благодаря известности, опыту и профессионализму Тоцци ко мне пришло признание. Были другие команды и другие операторы, репортажи с места военных событий, любовь и смерть. Иногда кажется, что мне не 27, а все сто. За прошедшие с нашей последней встречи два с половиной года со мной так много всего произошло... Вот уже год, как я работаю в художественной документалистике, избегая «горячих точек» и всего, что с ними связано.
Ну что ж, и я, коротко вздохнув, шагнула в жару. Новое задание, новые земли, новые люди… И старый друг…

В любом «плохом», как известно, всегда есть элементы «хорошего». Всегда. Надо только уметь их найти.
У Тоцци был Range Rover нового поколения , а то как же.) Самая лучшая машина для лучшего оператора в мире… Он и в самом деле был лучшим и работал на несколько мировых новостных компаний. У него были все возможные ксивы, и разрешенные доступы куда угодно. И само собой бумажка с просьбой о содействии, подписанная каким-нибудь высоким военным чином. Кроме того у него был спутниковый телефон и постоянная линейка для выхода в эфир-мечта любого журналиста.
Он стоял, облокотившись о капот и скрестив руки на груди кривовато улыбался.
Я открыла дверцу и, зашвырнув свои вещички на заднее сидение, захлопнула дверь.
- Ну, привет тебе, Странник!- Моя протянутая рука двинулась навстречу его руке.- Я рада, что моим оператором будешь ты.
Горло немного перехватило, не так уж много на земле людей, которым я доверяю, а тем более считаю своим другом.
Он протянул мне бутылку воды, как всегда заботлив и немногословен.
- Первая точка- Дарваза.

Нью-Йорк.
Январь.
- Ну давай, Ронни, выдай мне хорошую поездочку, - бормотала девушка, обращаясь к своему рабочему компьютеру, - Моя судьба зависит от твоих байтиков. Что сейчас выпадет, туда и поеду. Даже если это окажется Антарктида... - она немного нахмурилась, обеспокоенная такой возможностью, но тут же успокоила себя, - К счастью, туда туристы не ездят, а я закладывала в тебя поиск туристических маршрутов. Итак...
Она затаила дыхание, пытаясь почувствовать торжественность момента. Торжественность наотрез отказывалась чуствоваться, зато захотелось съесть лежащую на соседнем столе конфетку, сбегать за кофе - в общем, потянуть время. К счастью, присущее ей любопытство потянуло одеяло на себя и Стейси нажала на кнопку поиска.
- Иран??? - она изумлённо распахнула глаза, - Но там же война! Как можно поехать в страну, которую мы бомбим? Ронии, ты обалдел!
Раздался стук клавиатуры и клики мышки: девушка начала искать информацию о стране, куда только что была, мягко говоря, "послана". Как ни странно, но о войне не было ни слова, и она сделала ещё один запрос, который наконец прояснил ситуацию.
- Ах, мы бомбим Ирак, - дошло до неё и Стейси ругнулась, - Чёрт, всё время путаю Иран и Ирак.
"Зато после этой поездки ты их больше никогда не перепутаешь" - подкинул внутренний голос довод "за".
Девушка скептически посмотрела на монитор, вздохнула и снова потянулась к мышке. Ей требовалось больше информации.

Аэропорт Тегерана.
25 февраля.
Двенадцатичасовой перелёт окончательно вымотал и без того уставшую девушку. Чудеса организованности и собранности она проявляла только на работе, в остальное же время, можно сказать, эти качества брали выходной. И собирать чемодан Стейси кинулась собирать уже буквально накануне отлёта. Конечно же, сразу выяснилось, что нет то одного, то другого, что в солнцезащитных очках потерялся болтик, что на любимых "походных" брюках оторвалась пуговица, а соседка и сама уезжает и некому будет поливать тот единственный цветок в горшке, который умудрился выжить у Стейси.
В итоге, почитав совсем немного во время полёта заботливо подготовленные заранее сведения о достопримечательностях Ирана, девушка уснула неглубоким сном сразу же после ужина, постоянно просыпаясь. Такой сон почти не позволил ей толком отдохнуть и выспаться, и, выходя из самолёта, она вовсю кляла и Ронни, и своё решение положиться на волю судьбы.
Под табличкой с названием турфирмы и её именем оказался симпатичный молодой человек, и с девушкой тут же произошло волшебное преображение: она выпрямила спину, очаровательно улыбнулась и протянула ему руку:
- Привет, я - Стейси Стивенс.
- Здравствуйте, Стейси, - ответная улыбка была не менее очаровательной и любезной, и из молодого человека полилась масса информации, - Я - Чак, ваш гид по Тегерану. Багаж уже получили? Нет? Тогда вам вон туда, номер вашего рейса вот-вот появится на табло выдачи багажа. Когда получите, найдёте меня, я буду здесь же, с минуты на минуту прибывает рейс из Берлина с несколькими туристами нашей группы, сразу и познакомитесь, вам предстоит вместе увидеть красоты и чудеса Персии. Сегодня у вас свободный день, но при желании вы можете съездить на обзорную экскурсию по городу, записаться можно на ресепшене. И, Стейси, - задержал он уже отходившую девушку, - Вас должны были предупредить ещё в Нью-Йорке о хеджабе. На территории гостиницы вы можете ходить без него, но во всех остальных местах он обязателен. Пожалуйста, наденьте его сейчас.
Девушка сморщила нос: она надеялась оттянуть этот момент как можно дальше, но под серьёзным взглядом Чака всё-таки вытащила из сумочки платок и повязала его на голову непринуждённым движением, за которым стоял не один час, проведённый у зеркала в поисках наиболее идущего ей способа ношения платка.
С этого момента можно было считать путешествие по Ирану начавшимся.
Но если бы она только знала, во что вляпается уже сегодня...
_________________

Я увидел ее за пять шагов до себя и не смог сдержать улыбку удивления. Ба! Да девочка выросла и повзрослела со времени нашей последней встречи..Я подождал, пока она подойдет вплотную и протянет мне руку. Итак, мы снова работаем вместе. Я рад, малышка Вероника, я и вправду рад.

Я хотел взять у нее вещи, закинуть их в машину, но она это сделала сама, а затем легко и быстро скользнула на переднее сиденье, послав мне ослепительную улыбку. Я молча развел руками, демонстрируя свое согласие, затем быстро сел на место водителя и захлопнул дверцу.
- Ну, здравствуй, девочка! А знаешь, я рад тебя видеть....
Поворот руля, и машина плавно двигается с места.

Он в последний раз насытился своей наложницей и отпустил ее. Перекатившись с соблазнительного тела и не заботясь о своей наготе он милостиво бросил:
- Иди.
Девушка, лет девятнадцати, осторожным и быстрым, отточенным движением выпорхнула из постели шейха и, быстро подняв с пола свое одеяние, тихо исчезла за дверью комнаты.
Шейх протянул руку и взял прикурить свою трубку. Сделав пару затяжек, он лениво облокотился о гору подушек и посмотрел в отрытые двери балкона на луну.

Сознание перенесло его на двадцать с лишним лет назад, в ту пору, когда он был еще тощим юнцом, с подорванным здоровьем, и разочарованием своего отца, тогдашнего шейха этих земель. Отец боготворил своего старшего сына и единственного наследника. Младший сын же внушал отцу только отвращение и стыд, за столь слабого ребенка и представителя их династии. Память услужливо представила ему один из случаев «особой любви» своего предка – брат подговорил Аслана пойти за территорию их дворца, и поохотится на последних туранских тигров. Мальчик так хотел заслужить уважение и любовь шейха, что не послушал голоса рассудка, говорящего ему, что это может быть опасно, и купился на уговоры старшего брата. Он был к тому моменту еще не очень искусным охотником, и тигр будучи сытым, все равно чуть не разорвал старшего брата. Аслан успел выстрелить в тигра, но тот уже оцарапал спину брата. Бежав в тот день быстрее, чем за всю свою короткую жизнь, Аслан все же успел вовремя и брата сумели спасти, но отец тогда избил младшего сына так сильно, что ходить тот не мог еще неделю, и был ранен куда сильнее, чем старший брат. Никого тогда не волновало, что он спас брату жизнь. Отец решил, что именно он был инициатором этой охоты, и именно ему предназначено наказание.

Но судьба все равно все рассудила по-своему. Когда ему было пятнадцать, брат умер от неизвестной болезни, и он стал наследником всей империи.
Отношение отца несмотря на перестановку в наследовании, однако, не изменилось. Стало даже хуже и невыносимее. Шейх смотрел на Аслана так, будто тот недостоин трона, что ожидал его в будущем. Отправив юношу в семнадцать лет учиться в Англию, отец совсем прекратил с ним какие либо контакты. Через пять лет, шейха ударил инфаркт, и Аслан стал новым шейхом. Вернувшись к себе на Родину, он изменил кое какие порядки на своей земле.
Теперь его знали как Аслана Карима Саади, последнего из правящего рода Саади. И вот уже двенадцать лет он шейх земель лежащих меж Туркменистаном и Ираном. Успешный правитель и бизнесмен.

Из воспоминаний его вырвало настойчивое постукивание в дверь.
- Войдите.
- Господин, прошу прощения за беспокойство, но случилось не предвиденное… - вкратце его помощник рассказал ему о задержке каравана наложниц.
- Вышлите кортеж охраны, пусть начальник этим займется. К утру этот вопрос должен быть решен.
- Да, господин.

Еще двое суток пешего пути.
Он будет рад, правда рад, когда все это закончится. Самир обернулся, привлеченный повышенным тоном Стефана, но, похоже, все было в порядке, если не считать того, что тот опять не давал покоя одной из пленниц. Самир не сказал ни слова – бесполезно, и снова отвернулся. Его взгляд задержался на одной из женщин... на них было жалко смотреть. Уже несколько дней не видевшие мыла и расчёску, с расплывшейся косметикой на лицах и отрешенными взглядами - они представляли собой довольно таки жалкое зрелище. Пропыленные, скрывающие фигуры одежды также не придавали им шарма... Но, наверное, если их хорошо отмыть и привести в порядок, они будут красавицами. Иначе, почему именно их везут в гарем шейха?
Самир устремил взгляд вперед на простирающуюся перед ними пустыню. Сегодня придётся идти хотя бы до полудня, они итак задержались в пути...
_________________

Гора была невысокой, но подъём оказался довольно-таки крутым, солнце жгло спину и, отражаясь от скал, било прямо в лицо. Из трещин в камне за подъёмом мужчин с живым интересом следили несколько ящериц и пушистый скальный кролик. Восемнадьцать минут спустя, они нашли удобное плато, с которого открывался вид на пролегающую у подножия дорогу, но на котором невозможно было зацепить их. Футболки под бронежилетами намокли от пота, маски мешали дышать.
Через пару часов здесь будет адское пекло. Другого определения почему-то не находилось. Виной недостатка красноречия, вероятно, тоже являлась набирающая обороты жара, иссушающая не только землю и растительность вокруг, но и кожу, дыхательные пути и, кажется, сам мозг. Сикл опустил на землю сумку с оружием, бросил на неё маску, а следом бронежилет и футболку. Остановившись на краю обрыва, он расслабленно опустил руки на бёдра и огляделся. Снял солнцезащитные очки, поднёс к глазам бинокль и стал изучать горизонт. Тишина. Полнейшая и неподвижная. Казалось здесь нет ничего живого, даже воздух был стоячим и до того горячим, что по-настоящему опалял. Сикл нажал крохотную кнопочку и через несколько секунд, из маленького динамика в ухе, услышал позывной.

- Мы на месте. Всё тихо.

Получив подтверждение он отключил связь и перевёл взгляд на напарника.

- Ну, что там?
_________________

Пустыня Каракумы.
Март.
Верблюд шел медленно, слегка покачиваясь, как на волнах. Вокруг раскинулось море - настоящее безграничное море песка. А рядом шли такие же верблюды, везя на себе зачарованных путников. Границы времени стёрлись, и казалось невозможным определить в каком веке движется караван. Мерный ход верблюда укачивал Стейси, и она то и дело выпадала из реальности, погружаясь в небытие. А когда, неизвестно сколько времени спустя, возвращалась и приоткрывала глаза - ничего не менялось. Всё те же верблюды, те же укутанные в
тёмные покрывала женские фигуры и бородатые погонщики верблюдов в бурнусах.

Она не знала, как попала в эту сказку, но в том, что она в настоящей восточной сказке, ни капли не сомневалась. И она - персидская принцесса. Да-да, принцесса, она не может быть никем иным, в этом Стейси тоже была уверена. А вот в своём имени - совсем нет. Разве могут персидскую принцессу звать Стейси? Нет, должно быть, её зовут Жасмин, или Будур, или хотя бы Лейла...

Если бы в данный момент она могла бы хоть немного критически мыслить, то признала бы, что не может принцесса передвигаться в простом караване. По меньшей мере, караван должен состоять из слонов, в котором на спине самого богато украшенного находится удобная беседка для неё. И телохранителей должно быть больше, и вместо рукояток пистолетов из-за их поясов должны торчать кривые сабли. Но подобные сомнения обходили девушку стороной, и она продолжала плыть в сказочном тумане. Сколько продолжается уже этот путь? День? Месяц? Или караван идёт уже тысячу лет? Да какая разница. Всё это не представляло для неё никакого интереса. Время бесконечно, пока караван идёт...
_________________

Знаешь, отчего хороша пустыня? Где-то в ней скрываются родники... (Антуан де Сент-Экзюпери)

Как там говорят: Репортёра кормят ноги?
Да, уж. За три дня мы пересекли много дорог, стоянок, аулов и кишлаков и барханы. Всё-таки это действительно увлекательнейший мир!
Каракумы- 350 тыс. кв. километров, и всего навсего 300 тысяч человек. Чуден и многолик твой мир, Господь!
Сегодня снова в путь, но вчера, хоть мы и вымотались до чёртиков в глазах, но отснятый материал уже пошёл в эфир!
Я незаметно смотрю на Бруно и не перестаю им восхищаться... То как он работает, это нечто!
Вчера я наслаждалась работой истинного профи. Он без устали снимал и монтировал. Я заражённая его энтузиазмом была и правда в ударе.
Из нас и на этот раз вышла отличная, слаженная команда.
Дарваза - место в Туркменистане, более известное в мире как Врата в Ад. Этот огромный кратер, находящийся посреди безлюдной пустыни (расстояние до ближайшего кишлака 90 км) представляет собой поистине пугающее зрелище.

Любое попадающее внутрь кратера живое существо обречено на мученическую смерть, выбраться оттуда невозможно.
Врата Ада около 60 метров в диаметре и 20 метром в глубину. Внутри Врат пылает вечный огонь, поддерживаемый расположенными под землей залежами природного газа. Высота столбов пламени достигает 10-15 метров.
И как не хотелось бы мне приплести романтики в описании этого места, истинный репортёр должен быть, как ни крути, прежде всего объективным.
При всей кажущейся простоте хороший видеосюжет состоит в прямом родстве с... античным театром. Это там впервые был сформулирован закон: "Рассказывать лишь о том, что не может быть показано". Прежде всего, действие, событие, а интервью — дело необходимое, но вторичное.
Это я к тому, что история этого места на самом деле прозаична. В 1971 году группа советских ученых обнаружила здесь месторождения газа. Во время работ по разработке скважины, часть грунта обрушилась и образовавшаяся дыра быстро заполнилась газом.
Чтобы обезопасить район от ядовитых паров, было принято решение поджечь газ. Предполагалось, что пламя потухнет через несколько дней. Однако огонь в кратере горит вот уже более 40 лет.
В 2010 году президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов заявил, что кратер должен быть засыпан, но указание президента до сих пор не выполнено.



Невдалеке находятся ещё два провала такого же происхождения. Они не горят, напор газа слишком слабый. На дне одного из кратеров вода яркого бирюзового цвета.
Стоит ли удивляться тому, что тут все пустынно и необитаемо. Животные, почуяв смертоносный газ, стараются обходить ее стороной. Те же, кто решается заглянуть сюда хотя бы ненадолго, гибнут и остаются здесь навсегда.

Я вздохнула, отвернувшись к окну.
Девочка... Неужели он видит во мне всё ту же 22-х летнюю кроказябру, которая мечтала покорить мир своими репортажами. Чёрт!
Я уткнулась с планшет, изучая новый маршрут- почти полутора тысячекилометровый Каракумский Канал.
С бумажками Бруно нам везде оказывали очень хороший приём. Жители охотно отвечали на вопросы и с любопытством изучали нас, так же как и мы изучали их быт и жизнь...
-Знаешь, Бруно, я представляла, что песка в пустыне должно быть побольше.-Я хмыкнула.
Мы разговаривали в основном о работе и в первый раз ночевали с ним вдвоём в пустыне вчера. То есть не совсем на песке, а всё-таки в машине... Но сейчас у нас небольшой передых. Я снова незаметно вздохнула и посмотрела на его руки, обманчиво-расслабленно держащие руль. Так захотелось принять ванну, что я аж застонала. Песок, песок, полная власть песка...
Мы едем, едем, едем...- вспомнилась детская бабушкина песенка

Горячее солнце... горячий песок...
Горячие губы... воды бы глоток...
В горячей пустыне не видно следа...
Скажи караванщик, когда же вода...

Звон в ушах и тошнота... опять тошнота... Это мерное покачивание и палящее солнце... Жанна открыла было глаза и тут же снова закрыла их. Лучше не смотреть, не смотреть по сторонам, иначе сойдёшь с ума. Эти пески... и верблюды... и вооружённые мужчины — кошмар наяву. Как это могло произойти? И почему именно с ней? Ведь всё, казалось, так удачно складывалось... Мысли не слушались, разбегаясь во все стороны.









Что не магазинные это точно... Но кто бы мог подумать, что вот так, среди бела дня... А теперь её реальностью стали пески, обжигающее солнце, это мерное покачивание и тошнота... пару раз ей было так плохо, что она падала с этого верблюда и её стали пристёгивать... теперь, если сильно наклониться, в талию и плечи врезаются ремни... больно... Сколько они уже едут? Она потеряла счёт дням, постоянно теряя сознание. Последний раз она приходила в себя на рассвете... или в сумерках?... Но вот было это сегодня утром, или вчера?

Рядом с верблюдом идёт один из... а кто они? Охрана? Тюремщики? Из пересушеного горла голос вырывается с трудом...

- Воды, дайте, пожалуйста, воды.
_________________

Караван шагал по пустыне. Стефан почти не обращал внимания на давно привычный пейзаж, на раскалённое добела небо, на чуть слышный скрип песка под его ботинками и ногами верблюдов. Мысленно он подсчитывал проценты от суммы, которые за этот рейс заплатил шейх Аслан. Стефан давно перестал взвешивать, что этично, а что нет. Кто платит, тот и прав. Столкнувшись с выбором, служить за гроши в нищей Польше, рискуя жизнью или продать квалификацию тому, кто больше заплатит, он не колеблясь выбрал второе. Сколько раз он уже пересекал эти пески с караванами, чего только они не возили. Хотя в этот раз груз, конечно, примечательный. Он посмотрел на закутанные по самые глаза женские фигуры.



- Воды? Очнулась, что ли? - Стефан посмотрел на протянутую к нему дрожащую руку. Отстегнув от пояса флягу он сделал несколько глотков, потом вылил остатки воды в ладонь и намочил лицо, хорошо-то как... Посмотрев в лицо девушке, усмехнулся. - Кончилась вода.
_________________

― Как думаешь, мы здесь потому что лучшие, или он нас за что-то ненавидит?
Хамм сидел на горячей высохшей земле, опираясь спиной на валун, и изучал их маршрут по навигатору. На сенсорном дисплее высвечивались карта местности, путь каравана сиял красной линией. Хамм ввёл нужные координаты и, увеличив отрезок показанной местности, впился в глазами в экран.
Солнце палило нещадно, с него сошло уже семь потов, в прямом смысле. Последовав примеру Сикла, Хамм стянул с себя бронежилет, нацепил на нос «авиаторы» и вновь начал прокладывать нужный маршрут. Сикл расположился на выступе и что-то рассматривал через бинокль.
― Лично я считаю, что всё-таки, он нас ненавидит. – Он вытащил из футляра свой нож и начал вычерчивать на песке нужные координаты. Из-за повреждений рук ему было сложно управляться с автоматами, поэтому, с недавних пор Хамм начал познавать прелесть холодного оружия. Ножи стали его незаменимыми спутниками. К тому же, как оказалось, это было очень удобно.
Затерев координатную сетку, Хамм ввёл новые данные в навигатор.

― Если мои расчёты верны, а они верны, то Караван будет здесь через 2 часа, 37 минут, 18 секунд. Уже 17…
_________________

Пустота.. Пустота в голове, пустота в душе, безразличие к происходящему. Ничего не видящий взгляд... Дни и ночи сменяли друг друга, всё казалось бесконечным. Она не знала, сколько уже находится в таком состоянии. Она ничего не знала. Как, зачем, почему, куда - всё это почему- то не имело значения. Она не чувствовала себя живой.. Она не принадлежала себе. Вялость и апатичность сопровождали её все это время. Она ощущала себя больной, так, что иногда хотелось, закрывая глаза, провалится в беспамятное блаженство и никогда не просыпаться. Но она опять открывала их и этот изнуряющий путь продолжался. Иногда в ней что-то просыпалось, принося с собой чувства страха, паники и тревоги. Но это так же быстро и исчезало, оставляя тупую, ноющую боль в висках, и всё ту же пустоту внутри. Бледность кожи, темные круги под потускневшими, ничего не выражающими глазами. Похожа на призрака..

Пески, кругом одни пески. Казалось им не будет конца и края. Днем палящее солнце. В той одежде, которая была на ней, было невыносимо жарко. Дневную жару сменял ночной холод, заставляя кутаться и хоть как то согреться. Но со временем она перестала уже обращать на это внимание. Сколько уже это длиться? Казалось вечность.. Но не было ни сил, ни желания этому воспротивиться. Молчаливое, безропотное подчинение и всё. И это не казалась странным и необычным, просто плыла по течению..
Милена обвела равнодушным взглядом расстилающийся пейзаж и опять опустила глаза, бессознательно поглаживая рукой горб верблюда на котором она ехала.