Караван

Какой-то настойчивый писк раздавался под ухом, разбудив Яну. Она прислушалась к ощущениям вокруг себя и в себе. Душный салон машины, куда Хаммер отнёс её вчера ночью. И где она так сладко проспала, укутанная теплом его большого тела. Спать было неудобно, но невыразимо приятно было чувствовать его объятия всю ночь. Распалялась жара. Воздух ещё содержал капельки ночного дождя, но скоро они полностью испарятся, и пустыня снова станет угрозой для беззащитных путников. Такими как раз и были они с Хаммером... с Андреем. Она остро чувствовала его рядом, его жёсткие бёдра и напряжённый член, прижатые к ней сзади. В мозг яркой вспышкой ворвались воспоминания о прошедшей ночи. Полнейшее бесстыдство. Порок. Дикость. Агрессия. Именно то, что было ей необходимо, но как же это приводило в смущение. При свете дня всё казалось уже не таким правильным, а явным нарушением её моральных устоев. Сдалась без уговоров, обещаний, ухаживаний... Одно прикосновение, и от искорки вспыхнуло пламя. Рассудок будто помутился. Она растворилась в нём, потеряла себя. Теперь всех мужчин Яна будет сравнивать с эталоном. Познав лучшее, мало кто удовлетворится худшим. Боже... Мицкевич, ты круто влипла. Надо бежать от Хаммера, пока она снова не превратится в рабыню вожделения и не начнёт умолять о повторении прошлой ночи. Надо спрятаться, скрыться от сокрушительного воздействия, которое Хаммер оказывал на неё. Яна мысленно произнесла его имя. Даже оно заводило её. Опасаясь встретиться с Хаммером взглядом, девушка держала глаза закрытыми. Горячий румянец распространился от лица и вниз. Дыхание сбилось. Сердце ухнуло куда-то вниз. В лоне сладко заныло. Все чувствительные местечки буквально горели, исколотые щетиной. Замерев, она пыталась понять, спит ли "её господин".

"Прошу тебя, не надо.. Продолжай..." Борьба разума и потребностей плоти. Яна распахнула глаза. Мужчина стал что-что набирать на устройстве, прервав ласки.

Выскользнув из тесного искушающего плена, Яна села, поджав под себя ноги. Неловко стянула края смятой рубашки, потянула её вниз, попыталась поправить руками спутанные волосы. Отводя взгляд, она подбирала слова и уцепилась за первую возникшую мысль:

- Ты.. Как твои руки? Я думаю, необходимо сменить повязку.

- Звучит заманчиво, - Жанна усмехнулась, - особенно для... Что, ты сказала шоколадка? Шоколадка? Чур, половина моя! Готова отказаться от галет и каши! - она припустила бегом к импровизированному ресторану.
_________________

- Я учту.

- Умничка, - Сикл сжал ключи в кулаке и сел на мотоцикл, - Садись, детка, и держись покрепче.

Он завёл мотор и они сорвались с места. Солнце стояло в зените, нещадно опаляя и ветер, свистящий в ушах и путающий волосы, казался истинным спасением. Выехав за пределы кишлака, Сикл свернул и прибавил газу...
_________________

Глядя вслед оживившейся Жанне, я рассмеялась и посмотрела на Бруно.
Как мало нам, женщинам порой нужно, чтобы стать вдруг счастливой. Ласковый взгляд, нежные объятия... ну, или трёпка, чтоб не капризничала.
Я взяла его за руку и потащила к тому, что все дружно называли громким словом Душ, а на самом деле простреленная бочка на столбе и камень, чтобы удобней было наливать в бочку воду.
- Ну что, мой Странник, - я озорно посмотрела на него, - готов ли ты к тёпленькой водичке?
Бруно бросил в колодец ведро и долго прислушивался к его падению. Потом покачал головой, видя меня насквозь и принялся вытаскивать ведро. Нас ждала работа и он конечно как всегда всё понимал.
Нам надо быстренько умыться и вперёд.
Он разделся по пояс...
А я не могла оторвать от него глаз... Как он всё-таки красив, настоящей мужской красотой..
Он сказал, что любит меня...

В хижине, около импровизированного стола, я выудила из вещмешка целлофановый мешок с провизией, которую собирал для меня Байларбек, отправляя на задание. Взяв его за дно, перевернула над столом: сухофрукты, несколько полосок вяленого соленого мяса, пара яблок ... Нераскрытая пачка сухого печенья и половина лепешки в форме солнца, которую дал мне накануне Валентин ...

Поймав одно из подкатившихся к краю стола яблок, я крепко зажала его в ладони. Улыбнулась, глядя на него ...

"Ты искушаешь меня, mi vida? Тогда делай это правильно ... "mi vida" означает "моя жизнь", Одвета" ... Одвеееета ... Оооодвета ...
Мое имя звучало совсем иначе, когда он произносил его ... Он ласкал его произнося и целовал на выдохе ... Это было не имя, это была песня ... Он говорил "Одвета" и вся моя сущность отзываясь, тянулась к нему ...

Я порубила ножом яблоки, положила перед Валентином половину лепешки, полоску вяленого мяса и половину яблока. Села рядом с ним, взяла полоску мяса и стала жевать её, не особо прислушиваясь к разговору за столом ...

Стало уже понятно, что задание я провалила. Уже ничего нельзя было сделать. Несколько нехитрых умозаключений приводят к тому, что камни, которые нашел Валентин сегодня утром около "нашей" пещеры и есть то, что ищет археолог и Хозяин ...
За невыполнение задания меня, скорее всего, убьют ...

Вдруг так захотелось жить! Увидеть море, одеть платье, родить сына ... И чтобы рядом всегда был Валентин!



Мечта настолько несбыточная! Я пропустила через себя невозможность этого "всегда буду с тобой" ... Разве может быть боль настолько сильной?

Нет гарантии, что убив меня, Хозяин не тронет Валентина, если он будет рядом. Значит, его не должно быть рядом ... Я защищаю его. Это мое задание, которое я не имею права провалить.

Надо уходить.
Если не повезет, то к смерти ...
Если повезет, то к одиноким ночам, к тихому ночному плачу в подушку, к бесконечным кругам вокруг леса ...
И я взмолилась, чтобы мне не повезло!

Глаза защипало, я низко отпустила голову, пряча свои слезы ото всех ...
Мое бедро касалось бедра Валентина, настолько близко друг к другу мы сидели ... До боли захотелось прикоснуться к нему, уткнуться лицом в его грудь, спрятаться там от всего и всех. Но это было невозможно. Его жизнь была приоритетом. С ним ничего не должно было случиться.

Есть уже не хотелось, я положила в рот несколько изюмин, глотнула воды из бутылки и вышла из хижины ...
_________________

Я оглянулся на Веронику и заметил как она смотрит на меня. У меня напряглись все мышцы тела и сердце сделало кувырок в груди. Я решил немного разрядить обстановку.
- Любуешься моими шрамами, девочка? Они не стоят того.

Я взял ведро и, наклонившись чуть вперед, вылил его на себя. Черт, вода была практически ледяной , и все итальянские ругательства, которые я знал, так и посыпались из меня.
- Обжигает, -виновато сказал я, улыбнувшись Веронике и замер на месте. Она была так прекрасна сейчас, что я больше не мог этого вынести и , как был, мокрый и холодный, обнял ее и прильнул к ее губам. Господи, спасибо тебе за то, что ты даешь мне надежду на лучшее! Губы Вероники были теплыми и податливыми, я чувствовал, как колотится ее сердечко под одеждой. Самым естественным желанием моим сейчас было скинуть вообще всю одежду с нас и заняться любовью.
- Бруно, - прошептала Вероника и прижалась ко мне сильнее. - Нам нужно идти к остальным...
- Я не могу тебя отпустить, ты мне так дорога, девочка, я люблю тебя..
И мы снова слились в поцелуе.

На улице появился Сикл, и Стейси живо заинтересовалась тем вопросом, который ему задавала Жанна. Ей тоже страшно хотелось домой.

- А в Иран никто не едет, не знаете? - приспросилась она, - Или туда, откуда можно уехать в Тегеран.
Увы, никто не мог сказать по этому поводу ничего определённого.

Самир! Ну конечно! У всех этих людей своя дорога, свои заботы, и, по сути, им нет никакого дела ни до неё, ни до остальных несостоявшихся наложниц. А Самир вёл их с самого начала, он иранец, и он - единственный, кто несёт за них хоть какую-то ответственность. Стейси заоглядывалась по сторонам, ища проводника, но его нигде не было видно.


- Доброе утро, Тим, - она улыбнулась выглядевшему получше, чем вчера, соотечественнику.

Стейси поздоровалась с вернувшимся откуда-то ещё одним археологом, кажется, и краем уха прислушалась к их разговору. Раскопки... Находки... Открытия... Здорово, что кому-то в этом приключении повезло. Впрочем, у них оно другое, своё.


Просьбу Жанны девушка наблюдала с некоторым удивлением, ведь той только что хотелось выбраться отсюда, и вот она уже проситься в экспедицию. Ну нет, сама она о таких безумствах и думать не будет. Домой, только домой! Или хотя бы куда-нибудь в цивилизацию, прийти в себя, оклематься в комфорте.

Когда немного позже появился Самир, девушка атаковала его вопросами.
- Как отсюда вернуться в Тегеран? В Тегеране стоит идти в полицию и писать заявление о похищении? Это безопасно, учитывая связи шейха? А что всё-таки с Кирой, что значит "поздно"? И есть ли какие-то шансы её всё-таки вытащить? И можно ли ей взять номер телефона или почты Самира, чтобы потом позвонить\написать и узнать, удалось ли вызволить Киру?
_________________

Две бессонные ночи и чувственное удовлетворение дали о себе знать и Самир проснулся уже только ближе к обеду.

Милена... С этим именем на ум приходила темноволосая красавица, с зелёными как весенняя листва глазами. Его женщина. Его жена. Самир не испытывал сомнений, твердо веря в то, что судьбы людей предначертаны. Все, что происходило с ним прежде вело к этой встрече посреди песков... Самир обвел глазами убогое жилище. Милена была достойна большего, лучшего, и он корил себя за то, что не отвез ее сначала домой, в Тегеран... Но не за эту ночь любви. О ней он будет помнить до того момента, когда испустить последний вздох.
Он заботливо отвел с лица Милены слипшиеся, все еще влажные волосы, едва ощутимой лаской пробежал кончиками пальцев по ее щеке, задержался взглядом на губах... Стараясь не беспокоить ее сон, Самир выбрался из постели, оделся и вышел из дома. Он дошел до колодца, достал ведро воды и пошел с ним "на кухню". Пожелав присутствующим доброго утра, он поставил греть воду, проверяя температуру, время от времени опуская в нее пальцы.

- Доброе утро, Стейси, - улыбнулся говорливой американке, - Я вызвал машину, скоро она будет здесь и мы поедем в Тегеран. Заявление... - Самир подумал о том, что бывший начальник замял дело против шейха и его улыбка стала еще шире, - Обязательно, Стейси. Саади не сможет вам ничего сделать, потому что подав заявление и ответив на вопросы, американское посольство отправит вас обратно, домой.

Он напрягся когда девушка спросила про Киру, но быстро взял себя в руки.

- Пока для нее ничего нельзя сделать, но как только вы подадите заявление дело будет сново возбуждено и ее шансы на освобождение возрастут. И конечно я дам вам свой номер телефона. Вы можете позвонить в любое время, в том числе, если возникнут какие-то проблемы.



Вода согрелась и он вернулся в лачугу, в которой оставил Милену.

Она уже проснулась и пыталась натянуть на себя сырые вещи.

- Хабипти, - остановил он ее попытки, - Я принес тебе воды. Наверное, тебе захочется умыться. Не торопись...

Он снова вышел из дома и вернулся туда, где оставил поклажу с каравана. Он точно помнил что среди вещей была и женская одежда, должно быть одну из женщин схватили во время путешествия или поездки. Отыскав нужную сумку, он быстро, но внимательно просмотрел ее содержимое и остановился на широких, холщовых белых брюках и искусно расшитой бисером, хлопчатобумажной тунике.

Милена уже заканчивала омовение и он невольно залюбовался ее грациозными движениями. "Слишком худа" отметил некоторую угловатость фигуры Самир и мысленно пообещал себе холить и лелеять жену, стереть из ее памяти тяготы и страхи этого путешествия и заменить их новыми, счастливыми воспоминаниями.

Он протянул ей сухую одежду.

- Возможно тебе захочется переодеться в чистое. Я выйду, если ты хочешь...
_________________

Гарридо стоял у байка и курил пятую за утро сигарету. Его зверь был готов к дороге: давление в шинах было в пределах нормы, отклонение обода лишь 2 мм., кабели уложены без соприкосновений с острыми углами, клемы не окислены, все жидкости в норме. У куртки чуть сдвинута пластина на локте, но это он решить по приезду, перчатки и шлем, который носился лишь в исключительных случаях, в норме.
Лагерь тем временем просыпался, несколько девушек стояли на улице и о чем-то трепались, съемочная группа проверяла оборудование, кажется, все собираются разъезжаться. Давно пора рвать когти отсюда. Мутное местечко. Обязательно стоит сюда вернуться, когда зацепит в следующий раз.
Он подошел к стоящим возле хижины людям и приветственно кивнул, продолжая курить.
_________________

От объяснения, что Киру шейх уже взял себе девушке стало совсем не по себе, и она потихоньку отступила в тот домик, где Самир отдавал ей вещи. Там она прислонилась к стене, представила, что должны значить эти слова, и разревелась, сползая по стене на пол. Всё это было слишком несправедливо, слишком страшно, и она сама была слишком близка к подобной судьбе.

Наконец, слёзы закончились и подсохли. Девушка выудила из сумочки зеркальце и с помощью платочка ликвидировала разводы.
- Нечего сырость разводить, - сказала своему отражению, - Всё почти закончилось и скоро будешь дома. Главное, как добраться.
Какое счастье, что Самир говорил о машине до Тегерана, вспомнила она. Значит, можно надеяться, что её довезут до гостиницы. Ибо самостоятельно это было бы проблематично, особенно с учётом любезно выгребенной похитителями налички. Имелась банковская карта, но где в пустыне взять банкомат? Впрочем, это пока неактуально.
_________________

Решив, что она выглядит вполне нормально, девушка поднялась с пола, отряхнулась и вышла наружу. У колодца как раз стоял владелец одолженного одеяла, которое она только что подобрала с пола как свалившееся с неё и уже ненужное ввиду поднимающейся жары. Смущённо кашлянув, она хорошенько встряхнула его, выбивая пыль, аккуратно свернула и протянула байкеру.
- Спасибо, вы были очень любезны.

У колодца она набрала немного воды, умылась и вволю напилась.
_________________

Гарридо приподнял бровь в ответ на все церемонии - Да гавно вопрос, не парься. - Забирая одеяло, заметил, что у девушки красные глаза - Ты ныла что ли? на кой хрен? Поздновато, домой же поедешь.
_________________

Симона никогда не садилась на байк пассажиром, только в исключительных случаях.
Для неё важен полный контроль над ситуацией и тому имелись серьёзные причины. Ей было десять лет, когда отец разбился на смерть на мотоцикле. Мать запретила ей даже близко подходить к байкерам, а сама она испытывала просто животный страх при виде мотоциклов. В шестнадцать она сама села на байк. Чтобы доказать себе, что сможет. И она справилась. Непременным условием для неё было неукоснительно соблюдение правил безопасности.

А сейчас... сейчас она сидит сзади Сикла, без шлема, тесно прижавшись к нему, что противоречит всему, что она усвоила раньше.
Но её всё равно... Она наслаждается... Не скоростью, полётом и свободой, а близостью, теплом и... доверием.

Это чувство было новым для неё, непривычным и на удивление естественным.

Хотелось ехать так долго долго, всегда ...

Повинуясь внезапному желани, Симона поцеловала его в плечо.
Сикл оглянулся на неё и она подумала, что опять нарушает правила безопасности, отвлекая его от дороги.
А как бы ей хотелось не думать про это, спуститься руками ниже и...

Внезапно, словно в ответ на её желание Сикл остановился.
Соскользнув с седла, Симона потянула мужчину за собой.
Она медленно отступала назад, пока не коснулась спиной тёплого камня.
Симона закинула руки на плечи Сикла, притягивая его ближе, ещё ближе, совсем близко.
_________________

Девушка проснулась почувствовав, что одна.. Приподнявшись с постели, откинув ещё немного влажные волосы за спину, она огляделась. За стенами дома давно уже был день. В доме никого не было. Она удовлетворенно потянулась.. во всем теле была легкость. В памяти отчетливо всплывали события прошедшей ночи. Нежность и страсть Самира.. Она улыбнулась. Она станет его женой.. светлые чувства наполняли её душу.. Все пережитые тяготы и ужасы остались где то далеко.. Она вспомнила его слова "На всё воля Аллаха". ей суждено было здесь оказаться.. и встретить его. Она не смела теперь роптать на судьбу, которая забросила её сюда.. Улыбка её стала ещё шире.. Она поднялась с постели.


Стоя посреди хижины, совершенно обнаженная, она держала на вытянутых руках, то жалкое одеяние, которое всегда было на ней, оценивая его состояние.. Мокрое и грязное..
Раздавшийся голос, ставший уже таким родным для неё, заставил её обернуться. Самир принес воды, предлагая умыться. Тронутая его заботой, она улыбнувшись молча кивнула. И он вышел..

Когда она уже заканчивала омовение вернулся Самир, держа в руках чистую одежду. Радость засветилась в её глазах. Ей очень хотелось наконец-то одеть, что-то чистое и выглядеть, как человек.
- Зачем? - удивилась она - Останься..
Она натянула предложенные ей холщевые белые брюки, затем красиво расшитую биссером тунику. Заплела волосы в косу. Улыбнувшись, она прижалась к нему, обнимая его за шею и поцеловала в губы..

- Я-то поеду, - хмуро заметила она, - А кто-то нет, - и, чтобы не углубляться в этот вопрос, всё равно в полной мере понять все "прелести" подобной судьбы способна только женщина, переключилась на другой вопрос:
- Думаешь, было бы лучше, - она хмыкнула и вздёрнула брови, - если бы я вздумала поныть, пока творилась вся эта... - покрутила рукой в воздухе, - ...кутерьма?
_________________