В объятиях пламени

Вечер...

- Остается только надеяться, что пресловутой тысячи разбойников хорошо это известно, - заметила леди Честер, - Что же касается вашей леди. Я думаю, что она жестокосердечна, если заставляет Вас преодолевать подобные трудности на пути к ней.


- Вы - мастер задавать неудобные вопросы, Ваша Светлость, - засмеялась Вайолет, - А я, к моему сожалению, мастер откровенных ответов. Да. Возможно. Никогда, - она понизила голос, - Повторяю, я не подходящая для Вас женщина. В любом отношении, милорд



- В какую его часть? В правую или левую? - не сдавалась Вайолет. - И существует ли на Вашем сердце, милорд, хоть одно живое место? Судя по слухам, которые о вас ходят, и частоте ваших "поражений", ваше сердце должно быть сплошь покрыто рубцами. От стрел амура.
Она улыбнулась, приподняв бровь.



- Я... - Вайолет сглотнула и невольно приоткрыла губы, ощущая на них прикосновение его пальцев. Там, где они коснулись груди, кожа горела, словно ее обожгло. - Некоторые вещи полезно оставлять неузнанными, Ваша Светлость. Они способствуют возникновению светлых воспоминаний.
_________________

Хотела ли она, чтобы он отпустил её? Да, она мечтала, чтобы он дал ей возможность уйти, прямо сейчас, стоит графине только поспешно натянуть на себя помятые вещи. Пусть он даст ей возможность покинуть его, и пусть даст возможность сделать это навсегда, потому что Эйприл боялась, что если этого не произойдёт, она сама станет умолять его позволить ей остаться.
Хотела ли она, чтобы он никуда её не отпускал? Да, она мечтала, чтобы он прижал её к себе, сказал, что она принадлежит ему, навсегда. Но Эйприл понимала всю глупость подобных мечтаний. Да, это были именно её мечты, которые жили в ней и которыми жила она, а мечты и жизнь - такие полярные вещи, разве сама она не убеждалась в этом много раз?
Сегодня утром венчание, а после можно будет уехать. Нет, сбежать. Сослаться на срочные дела, коих нет и быть не может и сбежать в свой тёмный замок из которого ей удалось вырваться на эти прекрасные несколько дней.
Он сел рядом и стал поднимать вещи, подавая их ей. И Эйприл послушно принимала их, надевая. Она делала это совершенно безотчётно, погружённая в свои мысли и отчаянно ругая себя за глупость. Нет, то, что было между ней и...Джорджем (как сладко было называть его про себя именно так), назвать глупостью она бы не смогла никогда. Глупостью были те чувства, в которые она так быстро стала погружаться и которые так охватили её. Бабочка в паутине, из которой нет сил и желания вырваться. Эти чувства рождались не только воспоминаниями об их ночи, они рождались здесь и сейчас, при взгляде на то, как милорд надевает рубашку, при взгляде на помятую постель. И от странной горечи, когда графиня поняла, что стоит ей только сделать шаг прочь из комнаты, как это волшебство не растает. Оно превратится в её маленькую мечту и в её маленькое воспоминание, которое - ведь она знала, что будет наказана за это! - будет причинять ей щемящую боль.
Эйприл убрала волосы, глядя на своё отражение в зеркале. Именно так выглядят падшие женщины? С таким блеском в глазах, припухшими от поцелуев губами, в бесстыдно малом количестве одежды? Сколько было таких у него до неё? И сколько будет их у Джорджа после?
Милорд подошёл сзади, помогая затянуть корсет, вновь сбивая её дыхание своими прикосновениями, своим дыханием, опаляющим кожу шеи.

Эйприл сдавленно выдохнула, ощущая, как внизу живота расползается жар. От его слов и от вида, открывшегося в зеркале. Она не могла и не хотела ничего говорить, просто смотрела на то, как он ласкает её грудь, как большая ладонь скользит по её коже. Она наблюдала за его лицом, наслаждаясь тем, что может видеть всё. Эйприл считала, что погрузилась в их с Джорджем безумие полностью? Нет, это была ложь самой себе, потому что дна этой страсти она не видела.

Эти два слова на выдохе вновь толкают её вниз, в пропасть, и она летит, не в силах отказаться от этого падения.
Джордж чуть приспустил её панталончики и чуть наклонил вперёд, чтобы Эйприл облокотилась на столик. Неужели это её отражение в зеркале? Обнажённая грудь, вздымающаяся от судорожных вздохов, несколько огненно-рыжих прядей, выбившихся из причёски и упавших на лицо, приоткрытые губы, с которых срываются сдавленные стоны, когда Джордж понуждает её расставить ноги и проводит между ними пальцами. Она снова хочет его в себе, всего без остатка.

В этом она не сомневалась, чуть сильнее сжимая пальцами край столика, принимая его в себя, глухо вскрикнув, когда он вошёл в неё слишком глубоко, слишком желанно и быстро задвигался. Она видела всё, смотрела на себя, на него, на то, как они сливаются вместе в этом древнем как мир акте. И это было таким откровением, которое лишало остатков разума.
Эйприл прикрыла глаза и выгнулась дугой, до боли закусила губу, чтобы не закричать, чтобы никто не узнал, что сегодня она полностью принадлежит этому мужчине. Её Джорджу.

Его голос был хриплым и словно доносился издалека. До Эйприл не сразу дошёл смысл слов. Она пыталась отдышаться, вернуть одежду на положенное ей место, а в ушах раздавались его слова.
"Обещайте, что это не всё"
"Я вас никуда не отпущу"
Какие сладкие слова! Решайся же, глупая бабочка, вновь лети к этой паутине. Продлевай свою агонию, продлевай своё наслаждение, только помни, что дальше будет ещё больнее.
Джордж чуть отстранился, застегивая бриджи и она повернулась к нему, вставая лицом к лицу. Как сказать ему то, что станет потом ложью? Как совладать со своим хриплым голосом?
- Обещаю...Джордж, - облизнула пересохшие губы, глядя в его глаза. Когда она научилась врать? И врать, глядя прямо в глаза? - Обещаю, что это не всё и Вам идти на такие крайние меры не придётся, - она беззаботно улыбнулась, кладя ладонь на его щёку, потянулась, оставляя на его губах лёгкий поцелуй. Последний. Последний?
Да, потому что она врала. Едва состоится венчание, она сбежит, потому что иного выхода, чтобы окончить это и после остаться хоть с какой-то толикой здравого смысла, она не видит. Он слишком свободен для неё. Слишком. А она...Слишком неинтересна со всем её миром мечтаний, в которых она так искусно живёт и будет продолжать жить.
- А сейчас, прошу Вас, помогите мне надеть платье, скоро венчание, не хочется на него опаздывать, ведь так делают только невесты.
_________________

Вечер.


Квентин самодовольно кивнул:

- Порицание жестокосердечности этой леди, делает Вам честь. Теперь я точно могу быть уверенным, что на моем пути к Вам не возникнет никаких препятствий.



- Я могу окружить Вас вниманием, посылать цветы и подарки, возить на прогулки, танцевать с Вами, наносить утренние визиты, вежливо раскланиваться. Но что-то мне подсказывает, что Вам это наскучит после первого же дня и Вы постараетесь сбежать. Поэтому, минуя все стадии ухаживая, я склонен перейти сразу к предпоследней - обольщение! И позвольте мне самому решить подходите Вы мне или нет.



- Если по Вашему мнению, правые и левые части моего сердца довольно потасканны, то полагаю, что Ваша стрела попала в самый центр моего сердца, куда еще не долетала ни одна из стрел. Смею Вас заверить, что только Вы одна царите в нем, как полноправная владычица.



- И все же я хотел бы узнать это, даже рискуя своими будущими светлыми воспоминаниями.

Квентин вновь обнял девушку за талию, притягивая к себе и очень стараясь не морщится от боли. Не давая ей отстранится, Квентин стремительным порывом преодолел расстояние, что разделяло их губы и жадно приник к ним, требовательно раздвигая их и проникая в жар её рта ...
_________________

Вечер.

В нос ударил резкий запах и я попыталась отвернуться.
Не получилось - запах стал еще сильнее.
Я с трудом разлепила веки: надо мной склонилась хмурая, как туча, Энн.
- Разве ж так можно, леди Илеана! Что он с вами сделал?
- Кто? - прошептала я.
- Граф, вот кто! - буркнула Энн, убирая соли. - Он вас принес, без чувств совсем. Еще и уходить не хотел.
- Ничего не сделал.
- Замуж тебе надо, Илана, - Энн присела на край кровати, гладя меня по волосам. - Одной такую ношу не вытянешь.
- Энн... - я приподнялась на локте, но тут же опустилась обратно на кровать.
- Пей, - перед лицом оказалась парящая кружка с терпко-сладковатым запахом.
- Что это?
- Я травки заварила, молоко с медом тебе сейчас не поможет, а поспать надо.
Я вздохнула, послушно выпила, и ощутила, как по телу разливается мягкое тепло. Глаза закрылись сами собой...

Утро.

- Миледи, как вы себя чувствуете? - Энн вошла за ширму с подносом в руках. - Не вздумайте вставать! Сначала поешьте.
- Все хорошо, - я улыбнулась. - Спасибо, дорогая - что бы я без тебя делала.
Завтрак, под пристальным взглядом Энн, пришлось съесть весь до крошки.
- Ну вот, - Энн довольно заулыбалась, - а теперь умываться и одеваться.
Золотистое платье с белыми бантами, янтарное ожерелье.
- А в свадебном наряде вы еще лучше будете, - лукаво заметила Энн, вкалывая последнюю шпильку в прическу.
- Вот только муж - не платье, его не закажешь и не купишь.
- И не надо, - в дверь постучали и Энн улыбнулась. - Он сам пришел. Что сказать графу Карлайлу?
- Что я уже готова, - в полном ошеломлении выговорила я, и спохватившись, добавила:
- Если это он.
_________________

Ночь пролетела как одно мгновение. И еще не открывая глаз, девушка почувствовала как тепло заполняет ее внутри. Счастье? Да. Полное и абсолютное. Приподнявшись на локтях, девушка обвела взглядом комнату и первое что она увидела - было платье. Ее свадебное платье. Откуда? Ведь еще вчера здесь ничего не было. Элегантное в своей простоте, но при этом бесподобно красивое. Простота и элегантность, бесподобное сочетание. Прикасаясь и рассматривая его со всех сторон, девушка не могла поверить, что это ее платье и скоро состоится ЕЕ свадьба.
- Это ее платье. Она в нем была прекрасна.
Вздрогнув, Лиза повернулась к стоящему в дверях отцу, с грустью смотревшего на нее.
- Папа,- она не знала что еще сказать. Не было слов. Да и не нужны были слова. Зачем? Два человека понимали друг друга и без слов.
- Пока не прибежали горничные, и пока ты еще моя,- продолжил отец проводя рукой по ее голове, как часто делал в детстве,- моя маленькая девочка, я хочу пожелать тебе счастья. Огромного, бескрайнего, такого, как было у нас с твоей мамой. Да, оно было у нас коротким, но было. Отчасти оно согревало меня все эти годы. И ты. Наша дочь. Храни Вас Господь.
Лиза прикрыла глаза, когда отец прикоснулся губами к ее лбу, пряча и сдерживая рвущиеся слезы.
- Папа,- она прижалась к нему, обнимая руками за пояс и замирая. Их время. Общее, на двоих. Скоро, сосем скоро она будет принадлежать другому. Своему мужу. А пока. Эти мгновения принадлежали им. Отцу и дочери.
Одновременно переведя дыхание они посмотрели в глаза друг другу улыбаясь.
- Собирайся, тебе пора,- коротко прикоснувшись губами к ее лбу, отец вышел, а следом за ним, как по команде комната наполнилась горничными, и началось.
Ванна. Легкий завтрак. Платье. Казалось все пришло в движение, завертелось . Лиза переходила от одной горничной к другой. И когда внесли фату, прикрепив к прическе, Лиза окинула себя взглядом в зеркало, мягко улыбаясь и проводя руками по складкам платья.

Обернувшись на стук увидела входящих Маркизу и вдовствующую.

Немного задумавшись над ответом, Лиза в ответ сжала руку своей будущей родственнице, и с улыбкой ответила
- Миледи, не стоит меня благодарить, я не иду против своих желаний, нет. Мой ответ маркизу, продиктован моим искренними чувствам к нему. И я безмерно рада стать членом Вашей семьи.

Поздним вечером

Александра проигнорировала пожилых дам. Похоже, ей все-равно, что о ней думают в обществе. Пусть. Так даже лучше. Но он никогда не позволит, чтобы по его глупости или неостородности, грязные сплетни коснулись этой женщины.

- Не стоит благодарности.- ответил Валериан. Его горящий взгляд остановился на голубоватой жилке, бешено бьющейся у основания ключицы под кожей чуть тронутой легким загаром. Она удивительна. Уникальна. Не похожа ни на одну из этих холодных, бледных "настоящих леди". Такая смелая и ранимая. И так смотрит на него...

Каррингтон лишь галантно поклонился. Как же много желаний у него! Земных, Плотских. Греховных. Но он не стал говорить об этом. Не имел права.
- Вы же знаете, я живу лишь для того, чтобы исполнять ваши желания, миледи. Все до единого.

Ее руки крепко сжали деревянную фигурку и он заглянул ей в глаза, вложив в этот взгляд всю силу своих собственных желаний.

Когда они подошли к лошадям, Каррингтон привязал Луну к седлу Цезаря и бесцеремонно, в своей манере, усадил Александру на вороного. Через секунду он сел позади нее, прижал девушку одной рукой к своему торсу, как бы невзначай скользнув пальцами, затянутыми в перчатку по манящим формам, и тронул поводья.
- Не сочтите за оскорбление, леди. Сейчас слишком темно и в целях безопасности нам лучше ехать на одной лошади.
Даже через ворох одежд он чувствовал ее желанное тело и молился, чтобы его собственное не подвело в самый неподходящий момент.Парк Уиндлсхема - не лучшее место для обучения невинной леди всем тонкостям любовной науки.

- Что кажется тебе таким недосягаемым, милая. Скажи, не скрывай этого от меня.- его рука крепче сжала талию Александры, а непослушные губы шаловливо коснулись чувствительного местечка за ухом.
_________________

- Как безмерно рады и мы, - маркиза приобняла счастливую невесту и дала возможность свекрови провести с ней нравоучительную беседу.

Пока старая леди собиралась с мыслями, подбирала слова и нервически сжимала руки, маркиза чуть отошла к зеркалу, чтобы поправить причёску. Её губы припухли… И она коснулась их кончиками пальцев, погружаясь в воспоминания вчерашнего вечера. Зачарованная поцелуями графа, взятая в жаркий плен его ласк, терзаемая томлением и безрассудным желанием, она долго не могла уснуть, ощущая лёгкую дрожь во всём теле. Она вспомнила полумрак своей одинокой спальни и большую кровать, такую же одинокую. Тихо вошла горничная и помогла ей раздеться. Тонкие шпильки падали вниз, на ковёр, высвобождая тяжелые пряди волос. Волосы рассыпались волнистой волной, лаская обнаженные плечи, мягкие полукружья, затянутые корсетом. Удивительное напряжение в груди и сладкая боль внизу живота стали для маркизы открытием, тем, что она никогда не испытывала. Расстёгивая бесчисленные крючки, горничная освободила затянутую в корсет плоть, даруя ощущение свободы и даже какой-то раскованности.

- Дальше я сама, Молли. Ты свободна.

Маркиза присела на постель и скинула туфли, медленно спустила вниз чулки, оставшись лишь в покрове тонкого батиста. Ей не терпелось разгадать загадки своего тела и дать волю пробудившимся желаниям. Она не удержалась и провела ладонями вдоль тела, снизу вверх, с талии до груди и выше, представляя руки графа вместо своих, вплела пальцы в волосы и откинулась на кровати.

Вы не хотите, чтобы я уезжала, милорд?..
Вас пугает расстояние?..
Вы хотите ночь и даже больше?..
Поверьте, наши желания взаимны…

Сквозь чувственный дурман пробились слова:

- … и когда Вы возляжете на ложе и положите руки вдоль тела, Ваш муж подойдёт к Вам в полной темноте и приподнимет край ночной рубашки… Вам надлежит закрыть глаза, раздвинуть ноги и приготовиться к худшему. Но Вы должны терпеть ради продолжения рода. Попробуйте представить что-то приятное, подумайте о мощи и величии нашей державы, о высоком положении Вашего мужа или о пирожном, что Вас ждёт за завтраком.

Марианна чуть слышно ахнула, увидев испуганное выражение лица невесты, и решила взять всё в свои руки. Пожалуй, она испугает невесту до смерти, и та сбежит, а этого скандала их семья уже не переживёт.

- Можно я тоже добавлю пару слов, матушка? - Улыбнувшись насупленной маркизе, она присела на кровать рядом с Лизой:

- Я не знаю, что Вам известно о таинстве брака, но каждая невеста должна получить такое наставление от старшей родственницы. Связь между мужчиной и женщиной закрепляется не только обменом колец, а именно и истинно в супружеской постели, где девушка отдаёт мужу свою самую главную ценность – свою невинность.
Для мужчины – это главное сокровище, дар, подтверждение его прав как супруга и властителя женщины. Увы, ни одна девушка ещё не обходилась без боли, отдаваясь в первый раз. Так предназначено Господом испокон веков. Но если Вы будете доверять супругу, то он проведёт Вас по этому пути со всей возможной нежностью и заботой. Верьте маркизу, дорогая Лиза. Вы оба заслуживаете счастья. Ну, вот, я сказала главное.

Вошла экономка, церемонно неся фату, и Марианна помогла ей закрепить её в волосах невесты.

- А теперь нам надо уже поспешить. Думаю, самое главное мы соблюли: что-то старое – платье Вашей матушки, что-то заимствованное – моя фата, что-то голубое – бельё. Пожалуйте Вашу ножку, мисс, – Марианна опустилась ниже и положила в туфельку подготовленный шестипенсовик. - А теперь, будьте любезны, повернитесь ко мне спиной.

Девушка повернулась. Зеркало отразило двух женщин с улыбками на устах. Марианна достала из потайного кармашка свой подарок – небольшую подвеску в форме капельки на цепочке.

- Теперь всё. Что-то новое у Вас тоже есть. А теперь, дорогая, поспешим к нашему нетерпеливому жениху.

Услышала в полусне Александра и зарылась в подушку. Во- первых, не желая мешать леди Илеане, а во-вторых, ей хотелось ещё немного понежиться в постели. Повспоминать вчерашнее прощание с графом и его слова...


Совёнок в её руке кажется начал нагреваться от силы с которой она сжала его. Потому что граф так искренне произнёс такие важные слова, что ей безумно захотелось поверить ему. Она понимала, что снова рискует своим сердцем Но то, что она испытывала в его присутствии, как волновалась и не могла сдерживать себя. Что-то происходило в ней, что-то менялось и она становилась другой, она становилась жадной... Ей не хотелось расставаться с ним, хотелось ощутить нежность его рук и губ и это слегка выбивало её из привычного замкнутого мира. Ей в одно и то же время было так радостно и грустно. Она то решала больше не грустить, то боялась всё испортить своим весельем, ведь граф был так серьёзен...

Девушка посмотрела ему в глаза и очень медленно полностью раскрыла веер, закрывшись им, спрятав своё смущение и волнение... Граф был достаточно опытен, чтобы понять, что это значит. Она всё для себя решила.
Ярмарка продолжалась, но граф решил ехать в замок. Когда он подхватил её на руки и усадил на своего коня, Лекси молча позволила ему это. Да, не вполне прилично, может даже совсем неприлично, но она теперь была в его власти... И лишь волнуясь ждала, что последует дальше. Совёнок перекочевал в её кошелёк на поясе, а граф в это время вскочил в седло позади неё и правя конём одной рукой, второй он обхватил её за талию и крепко прижал к своей груди. Ей нужно было бы выпрямиться, отстраниться от него, но ночь опутала, околдовала её, открывая ей свои секреты
Александра медленно откинулась, опершись о его плечо, и почти касаясь его губ своими, прошептала
- Мне кажетесь недосягаемым вы, мой лорд!
Вдалеке был виден замок, сверкающий огнями и они медленно ехали на вороном, мерная поступь которого стучала в такт с её сердцем. Да, она всё для себя решила. Девушка сняла перчатки, бросив их на колени, и погладила его по щеке, потом как слепой, коснулась его губ, погладила их, потом положила ладонь на его щёку, ощущая какую-то замечательную колючесть, ладони стало щекотно и он погладила ею его скулу.
- Но теперь вы мне кажетесь таким близким, научите меня, покажите как правильно нужно целовать вас. - Она потянулась и чуть вытянутыми губами коснулась его твёрдых и холодных. - немного отстранилась . - Пусть ехать нам недалеко , но я хочу получить ещё один поцелуй...
_________________

Ночью. Музыкальный салон.

- Юна, вы не боитесь, что я воспользуюсь ситуацией, если вы будете пьяны? Хотите виски? - Траэрн потянул её за руку привлекая ближе к себе. Свободная рука, скользнув по талии, легла на спину. - Я справлюсь с вашим опьянением и не прибегая к алкоголю.

Губы Траэрна привычно самоуверенно изогнулись и он легко коснулся ими виска шотландки. Мягко скользнув по скуле он прижался к её губам сначала нежно, потом захватывая и подчиняя. Её близость и сквозящее в каждом движении пробуждающееся желание пьянили его сильнее виски. Все благие намерения улетучились в тот же миг, как он прикоснулся к Юне. В её расширившихся от возбуждения зрачках он видел себя и что-то, что заставило сердце на мгновение замереть. Она смотрела на него так, что он чувствовал себя единственным и всесильным. Траэрн уже не отдавал себе отчёт, возможно он даже был груб, но остановиться было выше его сил. Отрывистые, жалящие поцелуи подхлёстывали его желание, отозвавшееся болью в паху и заставляющее искать опору. И он нашёл её. Не отрываясь от губ Юны, он подтолкнул её к стене и прижал девушку к ней своим телом. Ощущение желанного тела со всеми его выпуклостями и впадинами, под собственным, лишило его последних крупиц самообладания. Руки Траэрна заскользили по телу Юны гладя, лаская, изучая. Такая мягкая и податливая, она просто сводила его с ума. Не надолго отпустив её губы, он поцеловал, манящее его, чувствительное местечко за её ушком и заскользил губами вниз по шее. Сорвавшийся с её уст тихий вздох вдохновил его на дальнейшие действия и он потянул вверх подол её платья. Проклятых тряпок было очень много. Слишком много. Но наконец его ладонь коснулась шёлка её ноги и двинулась в верх к ненадёжной преграде панталончиков. Достигнув губами кромки выреза на платье Юны, Эксетер не задумываясь потянул его вниз, высвобождая грудь. Кремовое совершенство венчал нежный сосок, который Траэрн, чуть нажимая, обвёл языком. Сжал губами и снова подразнил кончиком языка. Задыхаясь от желания, он стиснул зубы, прижался губами к ложбинке между грудями и вдохнул аромат её духов и разгорячённого тела. Наконец справившись с панталонами, он проник рукой под ткань и легонько сжал мягкий холмик.
_________________

Карингтон смотрел на нее и отказывался верить. невероятно. Александра не просто предрасположена к нему, она...
Он чувствовал, как под ее вопрошающим взглядом, его обледенелое сердце превращается в живую сущность, способную испытывать нечто глубокое и трепетное.
Он так боялся... К черту сомнения, леди сказала свое веское слово и он сделает все, чтобы не разочаровать ее. Леди хочет узнать его тайны? Он предоставит ей такую возможность.
Валериан тихо рассмеялся. Господи, ему никогда не понять женщин. Он боялся напугать ее своей страстью, а вместо этого озадачил своей холодностью.
- Сейчас, миледи, я пребываю в пределах вашей досягаемости. Стоит лишь руку протянуть.Смелее, девочка моя, бери и владей, - поддразнил граф, касаясь губами ее восхитительно пахнущих волос. На что он расчитывал, произнося эти слова? Отбросит ли она все условности и сделает первый шаг? Или замкнется в себе и пошлет его куда подальше?


Он не ошибся в выборе женщины. Боже, сколько отваги в этой маленькой, благовоспитанной леди! Его откровенно соблазняли и Каррингтона это забавляло.

Он не мог отказать даме в маленькой услуге. Он преподаст ей первый урок прямо сейчас. Валериан бросил поводья, молча развернул Лекси лицом к себе и пристально посмотрел прямо в глаза. В свете луны они,блестели как в лихорадке. Его маленькая соблазнительница не знает , что творит. Ласкающим взглядом он исследовал каждую черточку прекрасного лица и остановился на чуть приоткрытых губах. Он прижал ее к себе еще сильнее (хотя, казалось бы, куда уж ближе), так, чтобы даже через одежду она могла почувствовать его возбуждение. Что это? Леди затаила дыхание? Он не мог позволить ей страдать. Если понадобиться, он будет дышать вместо нее. Не спеша, словно смакуя, Валериан коснулся уголка ее рта и провел губами вниз, касаясь маленького упрямого подбородка. Одна рука, все еще затянутая в грубую кожу перчатки, сжала округлую грудь через плотную ткань амазонки и он глухо застонал, наслаждаясь бешеным стуком ее сердца под своей рукой, считая удары и медленно погружаясь в омут самых развратных желаний. Граф приблизил свой рот к ее манящим губам и осторожно прикусил нижнюю губу, провел по ней языком, увлажняя нежную плоть и когда из ее уст слетел чуть слышный стон, завладел ее губами в долгом поцелуе. Какой изысканной пыткой было терзать ее сладкий рот,исследуя и наслаждаясь. Долго и неспешно. Будто у них для этого была целая вечность. Он немного отстранился и прошептал ей в губы "Дыши..."
А через мгновенье услышал:
Его ненасытная крошка. Только его. Следующий поцелуй не был нежным. В него Каррингтон вложил всю силу желания, снедавшего его изнутри. Закончив целовать Александру, Валериан чуть отстранился и самодовольно посмотрел на ее припухшие и покрасневшие губы.
- Урок окончен, моя леди. Едемте. Вам нужно как следует отдохнуть перед завтрашним торжеством, - почти бесстрастно сказал он, а потом заговорщически усмехнулся и добавил:- Я умираю от желания украсть тебя и увезти на край света. Подумай над моими словами.
Каррингтон чмокнул Александру в макушку и пришпорил Цезаря.

По возвращении в Уиндлсхем, уже на пороге дома , когда они прощались, граф проводил ее бесконечно долгим взглядом и пожелал спокойной ночи. Он смотрел вслед своей мечте и ощутил новый прилив безумного желания. Догнал , рывком развернул лицом к себе, прижал к груди, как самую большую ценность. Запустил пальцы в волосы, наслаждаясь тем, как они медленно освобождаются из плена многочисленных шпилек, градом падающих наземь. Зарылся в них лицом и прошептал:"Миледи, сдержите, мой безумный порыв, или я за себя не ручаюсь". А потом поцеловал, так, словно желал поставить на ней свое клеймо. И лишь когда понял, что рискует отбросить всяческий стыд и овладеть ею прямо здесь, отпустил, круто развернулся и чуть ли не бегом ушел прочь.
_________________

Барон совершенно некстати отвлёкся на мелькнувший розовый язычок, облизывающий губы, и упустил возможность распознать блеф, а ведь он слыл проницательным игроком.
- Вам нужно немного поспать, миледи, - мягко заметил он, - Иначе этой ночью мы оба бессовестно уснём, вместо того чтобы предаться безумству страсти, - барон подмигнул, он очень рассчитывал на ещё одну ночь, потому что этой ему категорически не хватило, чтобы насытиться графиней до конца. Она оказалась не из тех, с кем достаточно переспать лишь раз и спокойно идти дальше. Она дурманила, как опиум, заставляя терять голову и стремиться к ней ещё и ещё.

- Как прикажете, моя леди, - Джордж учтиво поклонился, сдерживая улыбку, и помог Эйприл облачиться в платье и накинуть лёгкий плащ с капюшоном. Оделся сам, затем оглядел комнату: только растерзанная постель намекала на произошедшее здесь, не оставляя ни малейшего намёку на личность леди.
Ключ едва слышно звякнул, поворачиваясь в замке, и барон вышел в коридор, где остановился и внимательно прислушался. Нет, вокруг не было слышно ни звука, господа ещё сладко спали, позволяя любовникам разойтись незамеченными.
- Я провожу вас, - барон подал руку вдовствующей графине и степенно направился вместе к ней на выход, как если бы они совершенно случайно только что встретились. ...В коридоре с мужскими спальнями, но кого это волнует? У лестницы к главному зданию он всё-таки отпустил её, и, внимательно глядя в глаза, поднёс её руку к губам, дабы запечатлеть галантный поцелуй.
- До встречи, миледи, - многозначительно шепнул он и ещё долго стоял на одном месте, смотря ей вслед.
_________________

Вечер...

- С другой стороны, - продолжала Вайолет, словно раздумывая, - трудности воспитывают в нас упорство в достижении цели.


- Я предлагаю еще более ускорить процесс, - ответила Вайолет, - и перейти к последней стадии. Расставанию.


- Меня как всякую Владычицу, - улыбнулась леди Честер, - очень беспокоит такая слабость оборонительных укреплений по краям моего государства, Ваша Светлость. Другими словами, я не люблю делиться.


Он привлек ее к себе, и Вайолет почувствовала себя крепко прижатой к его сильному телу. Его губы овладели ее, беря в плен своей властностью и сводя с ума страстью. Жаркая волна нахлынувшей желания опьянила сознание, и Вайолет чуть слышно застонала, сдаваясь в этот сладкий плен.

Всего только один поцелуй, - пообещала себе Вайолет, закрывая глаза и безотчетно приоткрыла губы, позволяя ему проникнуть в себя. - Всего только один...
Ее руки взметнулись вверх, обнимая его за шею и зарываясь пальцами в густые темные волосы....

Внезапно она почувствовала прохладу осеннего воздуха на своей груди и отпрянула, слишком поздно сообразив, что поцелуй зашел слишком далеко.
Испуганно посмотрев на него, Вайолет сжала на груди накидку, сминая шелковую ткань, и, внезапно развернувшись и ни слова не говоря, кинулась прочь с поспешностью - словно за ней гнались сотня волков.
_________________

Ночью.


Я боюсь, что не воспользуетесь, если не будете пьяны сами, - подумала девушка про себя. Ей хотелось снова ощутить его поцелуи, быть может объятья. Не отдавая себе отчёта, девушка посмотрела на губы своего герцога, а потом провела языком по своим.

Герцог привлёк её в свои объятья и время остановилось, Юна беспомощно прижалась к нему, цепляясь за сюртук. Чувственные поцелуи сводили с ума, становясь всё глубже и настойчивей, её руки зарывались в его волосы, обводили контуры лица, затем снова сминали дорогую ткань сюртука. Юна чувствовала теплое дыханье на своём лице, затем дразнящие лёгкие поцелуи, которые порождали ещё больший жар во всем теле. Юна была ошарашена, растеряна, казалось ноги не хотят её держать. Шаг, словно в танце, древнем и чувственном, ещё один. Девушка почувствовала прохладу стены спиной, затем жар тела Эксетра, который никогда не даст ей замерзнуть. Он был так близко, что Юна чувствовала упругие мышцы,его сердце стучало в бешеном ритме, так схожем с её, а дыхание было порывистым. На секунду от оторвался от её губ, вызвав недовольный стон, ещё один поцелуй на сей раз за ушко заставил Юну выгнуться и ещё сильнее прижаться к его телу, губы герцога стали опускаться по шее ниже, заставив Юну простонать что-то невнятное. Эксетер потянул её юбки вверх, чуть прохладный воздух должен был остудить страсть и заставить Юну одуматься, но последовавшее за этим движение руки унесло все благопристойные мысли. Как в бреду Юна уже сама сжимала ворох юбок, словно предлагая себя.

Губы герцога всё ещё были на её шее, минута - и он, чуть оттянув платье, целует её грудь. Юна запрокинула голову и почувствовала, как волосы тяжелой волной падают ей за спину. Она снова прижималась к Эксетеру, безотчетно глядя его спину и плечи, чуть закусывала губы, стараясь заглушить бесстыдные стоны. Девушка чувствовала как обжигают его губы, как сводят с ума руки... Её юбки казались такой досадной преградой, но Эксетер умудрялся справляться и с этим. Почувствовав, как он дотронулся до самого сокровенного местечка её тела, Юна судорожно хватала губами воздух, что же она делает? Чуть отстранившись, она взяла лицо Эксетера в свои ладони, его взор был затуманен той же страстью, что сжигала её, тогда Юна пошептала:

- Ваша светлость,я хочу быть вашей до конца.

Вечер
На ярмарку граф Карлайл не пошел, настроение развлекаться пропало, как только он отнес леди Илеану в свои покои. Он не должен был чувствовать к ней хоть что-нибудь, она всегда была для него кем-то вроде младшей сестренки, но неся ее на руках, он ощущал округлости ее тела и ему хотелось сорвать с нее эти одежды и ощутить ее обнаженную кожу под своими пальцами. Заставить ее стонать под своими ласками. Но он не мог себе этого позволить, сестра Уильяма заслуживала большего. Попросив принести себе виски, он поднялся к себе в комнату, судя по всему его сосед до сих пор был на ярмарке. Он просидел в кресле часа два, смотря в окно и потягивая напиток. А придя к решению,встал и вновь спустился к покоям леди Илеана, дверь открыла служанка, она сказала, что миледи отдыхает и не стоит ее беспокоить до завтра. Всю ночь Александр плохо спал и заснул только под утро.

Утро
Проснувшись Александр быстро оделся с помощью слуги и отправился к леди Илеаны. Сегодня граф не собирался уходить, поэтому постучавшись и выждав минуту, самовольно открыл дверь.
Леди Элиана стояла перед зеркалом и от ее красоты граф на мгновения потерял дар речи, но быстро исправился и заговорил.
-Доброе утро, леди Илеана! Извините за вторжение, но я не мог более пребывать в неизвестности. Как вы себя чувствуете??

Она снова готова соврать ему, уверить, что обязательно поспит, хотя, кажется, покой и сон Эйприл потеряла на очень долгое время. И снова готова соврать, что будет ещё одна ночь безумства страсти. Графиня замерла, прежде, чем кивнуть, соглашаясь. Быть может, поддаться своим и его желаниям? Нет, цена за это будет непомерной.

Её Джордж помог ей одеться и вышел из комнаты, прислушиваясь к звукам, доносящимся со стороны коридора. Предоставил ей последнюю возможность обвести взглядом комнату, запечатлеть её в памяти, чтобы после покинуть и больше никогда здесь не оказаться.

- Благодарю Вас...Джордж, - Эйприл не смогла отказать себе ещё раз произнести его имя. Пусть это уже неприлично, пусть... Разве можно отказать себе в этой малости?
Они прошли по коридору, и каждый шаг, каждый шелест её платья запоминался графине, казалось, что потом она сможет воспроизвести их в памяти, вспомнив, что чувствовала она делая десятый шаг, двенадцатый...двадцать третий.

Он коснулся губами кожи на её руке и Эйприл вздрогнула.
- До встречи, милорд, - еле слышно ответила графиня и добавила мысленно: "До встречи в моих снах".
А после повернулась и направилась в сторону своей комнаты, чувствуя на себе взгляд Джорджа.

***
- Марта, начинай укладывать вещи, - Эйприл нетерпеливо высвобождалась из платья, корсета, бесчисленных нижних юбок, которые жгли кожу. Потому что их касался он.
- Но, миледи! Сегодня только...
- Я знаю, что сегодня только, - оборвала служанку графиня, впервые так грубо обращаясь к своей горничной. - И хватить болтать! Ты начинаешь действовать мне на нервы!
Конечно, и речи быть не могло, чтобы улечься на постель и поспать хотя бы немного перед венчанием. О каком сне может идти речь, когда Эйприл буквально разрывает на части от эмоций? Но, кажется, сегодня не одна графиня Ратленд отсутствовала в комнате.
- Приготовь платье, скоро настанет пора собираться на венчание, а после нужно будет приказать кучеру закладывать лошадей.
- Но, миледи...
- Никаких "но" Марта. В последнее время ты слишком много болтаешь не по делу.
Эйприл облачилась в лёгкий халат и подошла к окну, наблюдая за тем, как утро вступает в свои права. Утро свадьбы маркиза и мисс Бедфорд. Пусть ни одно несчастье не коснётся их на протяжении всей жизни, которая будет долгой, очень долгой, - мысленно пожелала им Эйприл, чувствуя как подступают слёзы. Почему же она была так несчастна? Быть может, всему виной то, что некому было вот так просто пожелать малышке-Эйприл своего маленького кусочка счастья?
Графиня провела пальцами по губам, чувствуя, как их покалывает от воспоминаний о поцелуях. Она сама создала свой кусочек счастья, украла его, чтобы прожить и после проживать в своих воспоминаниях. Так почему же она чувствует себя такой несчастной?
Настала пора наскоро принять ванну и одеваться, Эйприл двигалась словно в полусне. Позволила Марте колдовать над причёской, полностью полагаясь на служанку, которая была расторопна не только в болтовне.
- Миледи! - голос Марты был полон ужаса, и Эйприл резко повернулась к ней. Горничная смотрела на шею графини и Эйприл инстинктивно вскинула руки вверх. Неужели на её шее видны следы поцелуев? - Ваше кольцо, где оно?
Ужас. Эйприл парализовал ужас, потому что кольца, подарка её матери, которое она носила на шее на тонком шнурке, не было. Где она могла потерять его? Пусть это будет ярмарка...Пусть она обронит его в одной из палаток, но только не в комнате милорда!
- Я, должно быть, где-то обронила его, на ярмарке, да, на ярмарке. Там было столько народу.
Голос её прерывался, и Эйприл надеялась, что Марта прекратит свои расспросы. Через некоторое время графиня Ратленд была полностью готова к тому, чтобы отправиться на венчание, чтобы после...О том, что будет после лучше даже не помышлять.
_________________