«Российская Империя развалилась. Одна из целей войны была решена»
Артур Чемберлен – Премьер-министр Великобритании
«Следует отстаивать интересы Британии до последнего русского»
Лозунг дипломатов Великобритании
«9 июня 1914 год
Дорогая Мамочка! Пишу Вам это письмо после сдачи экзамена по Закону Божьему. Думаю, Вы рады будете узнать, что я получил высший балл за свои ответы батюшке Онуфрию. Теперь мне остался один экзамен - экзамен по географии. Готовлюсь к нему совместно с моим другом Сашей Третьяковым, помогаю ему запоминать сложные термины. Он довольно рассеянный, и может Антарктиду с Арктикой перепутать. Приходится постоянно придумывать особые приметы для ответа по экзаменационным вопросам, но Саше моя система запоминания помогает. Сдадим с ним географию, и первый год нашего обучения во Владимирском военном училище будет завершен.
Бабушка в день Преподобного Симеона-столпника ездила на богомолье и вернулась очень уставшая, с жалобой на боль в ногах. Доктора рекомендуют ей отправиться на лечение в Крым, но она не хочет оставлять Петербург, пока я не закончу учебный год. Не волнуйся, родная, из-за моей езды на автомобиле. Я очень дисциплинированный шофер, и могу позволить себе лихачество разве что на пустой дороге.
Очень мечтаю снова увидеть тебя, поцеловать твои нежные руки и увидеть ласковый взгляд твоих глаз. Нетерпеливо считаю месяцы до своего совершеннолетия в 1916 году. Через два года мне будет восемнадцать лет, и тогда ты очутишься под моей защитой и можешь не бояться, что бабушка причинит тебе зло. Мы будем вместе, Мама, и никто уже не сможет разлучить нас.
Григорий, твой Крошка Енот, как ты любила шутливо называть меня».
Елена, затаив дыхание, прочитала написанные красивым каллиграфическим почерком сына строки и с просветлевшей улыбкой снова аккуратно вложила его письмо в конверт, собираясь присоединить его к стопке остальных писем в верхнем ящике письменного стола. Эти письма были ее главным сокровищем, она могла читать их и перечитывать до бесконечности, радуясь про себя тому, что ее связь с сыном вовсе не оборвалась, после того как Нина Петровна увезла его с собой. Сердобольная няня на свой страх и риск помогла мальчику отправить первое письмо по почте в Омск, а потом получить ее письмо Грише на свое имя. Так завязалась их многолетняя переписка, которая спасла ее рассудок. Она даже пару раз съездила в столицу для тайного свидания с сыном, молясь при этом всем святым, чтобы Нина Петровна не узнала про ее приезд и не применила свои карательные меры против нее и няни Гриши.
Одновременно Елена выписала для себя книги по психиатрии, собираясь самостоятельно избавиться от своей проблемы расстройства личности. Врачам она уже не доверяла после того как доктор Шульц злоупотребил ее доверием, но понимала, что именно ее психическое нездоровье разлучает ее с Гришей. Ее безграничное желание снова быть со своим мальчиком внушило ей то упорство и силу воли, которые помогли не только ей исцелиться, но и давать нужные советы нуждающимся в этом знакомым.
Мать Гриши достала фотографии, посланные ей сыном за последний год, и в который раз принялась любоваться своим ребенком. Вот Гриша среди своих одноклассников; здесь он, радостно улыбаясь, прижимает к своей груди кучу разноцветных щенков, рожденных его любимой сукой Юноной. А вот Гриша с удалым видом восседает в «Руссо-Балте» на месте шофера. Нина Петровна расщедрилась и на день рождения любимого внука купила за семь тысяч рублей ему этот автомобиль, сделанный в Риге компанией Ивана Фрязиновского. Подарок был поистине царский, - аналогичный иностранный «Опель» стоил пять тысяч. Старая княгиня Васильцева не жалела денег, чтобы купить привязанность внука хотя бы щедрыми дарами. Гриша, как и для Елены, стал смыслом ее жизни, тем более что со временем все больше начал походить на погибшего Сергея. Елена бросила взгляд на свою любимую фотографию Гриши, где он был снят в парадной форме юнкера Владимирского военного училища. Она висела рядом с портретом Сергея, и Елена еще раз с удовольствием отметила как похожи белокурые и ясноглазые отец и сын. Только у Гриши была более открытая улыбка и по-детски наивный лучистый взгляд. Но, тем не менее, уже сейчас в нем чувствовался сильный характер, тот внутренний стержень, которого поначалу не доставало его отцу. Нина Петровна пыталась, используя свои светские связи, поместить внука в престижный аристократический Пажеский корпус. Но Гриша твердо заявил, что будет пехотным офицером как его отец и настоял на том, чтобы учиться в столичном Владимирском пехотном юнкерском училище, где наряду с сыновьями дворян обучались военному делу отпрыски разночинцев. Нина Петровна подняла шум, что негоже потомку князей Голицыных находиться в этом недостойном его обществе, но Гриша твердил, что для него личные качества человека важнее его происхождения.
В конце концов, Нина Петровна сдалась. Она старела, и справиться с разошедшейся молодежью ей становилось все труднее. Княгиня стала также опасаться испортить отношения с внуком как в свое время с сыном, и Гриша в отрочестве уже мог добиться от нее всего, чего хотел. Единственное, на что он не мог уговорить бабушку, чтобы та помирилась с его матерью. В этом Нина Петровна была непоколебима.
Но все же у Елены появилась надежда на воссоединение с сыном. Гриша в каждом своем письме ей писал о том, как сильно он мечтает ее снова увидеть, и она, зная доброе сердце своего мальчика, все больше уверялась в том, что он сделает все возможное и невозможное лишь бы снова быть с нею.
Погруженная в задумчивость Елена прошла на веранду, возле которой цвели ее любимые розы, и, покрутив ручку граммофона, стоявшего на небольшом ореховом столике, уселась в кресло-качалку в ожидании своей любимой оперной арии.
Полилась чарующая минорная музыка, и раздался нежный голос Саломеи Крушельницкой. Чио-Чио-сан в своем доме ждет возвращения Пинкертона и убеждает служанку Сузуки, что он скоро вернется. Слезы навернулись на глаза Елены, когда певица запела «В ясный день желанный», эта ария всем соответствовала ее настроению. Джакомо Пуччини непостижимым образом уловил тоску японских, итальянских, русских женщин, разлученных со своими любимыми мужьями и сыновьями в этом бурном стремительном 20 веке, и воплотил ее в нечеловечески прекрасной музыке, будящей безграничное сострадание к мукам оставленных женщин. Но ей осталось потерпеть два года, всего лишь два года, чтобы снова встретиться со своим любимым сыном и больше никогда с ним не расставаться. Елена погрузилась в сладостные мечты, в которых видела себя рядом с Гришей. Главное, чтобы ничто не нарушило спокойного мерного хода событий и все шло своим чередом.
Но 2 августа 1914 года Государь с балкона Зимнего дворца объявил о войне с Германией. Уже в середине прошлого века эпоха географических открытий и свободных колониальных захватов подошла к концу. Имперским державам стало тесно сосуществовать в одном мире, мало оказалось брать прежние поборы с покоренных народов и множились их территориальные споры, касающиеся земель слабо развитых стран, которые не могли избежать насильственного протектората европейских держав.
В феврале 1914 года российский совет министров провёл заседание, чтобы обсудить перспективы завоевания Константинополя и проливов, и пришёл к выводу, что наиболее благоприятная возможность для этого возникнет в случае общеевропейской войны. В апреле 1914 года Николай Второй утвердил рекомендации своего кабинета и поручил правительству принять все необходимые меры для того, чтобы при первой же возможности захватить Константинополь и проливы. И вот такой случай очень скоро представился. 23 июля Австро-Венгрия обвинила Сербию в том, что она якобы стояла за убийством эрцгерцога Франца Фердинанда и объявила ей ультиматум. Россия заявила, что не допустит оккупации Сербии и положила начало всеобщей мобилизации, приведшей к войне. За всеми судьбоносными событиями стояла тайная дипломатия Великобритании, которая вела двойную игру в интересах своей державы и подталкивала европейские народы к большой войне.
Без Англии Австро-Венгрия самостоятельно не могла начать войну, ведь это практически гарантировало войну во всей Европе. В начале двадцатого века наиболее могущественными империями в континентальной Европе были Россия и Германия. Открыто воевать друг с другом они не хотели, поскольку их силы были примерно равны, но у них были соответствующие обязательства перед Сербией и Австро-Венгрией. В «июльском кризисе» обе стороны приняли выжидательную позицию, отнюдь не рвясь к открытию военных действий. Тут на передний план вышла английская дипломатия. Англичане на уровне посольства от министра иностранных дел Эдуарда Грея убеждали Николая Второго, что Россия в случае нападения не должна оставлять Сербию без помощи. Но тут же вся английская пресса писала о том, что сербы варвары и Австро-Венгрия не должна оставлять безнаказанным убийство эрцгерцога. То есть, Англия сделала все, чтобы Австро-Венгрия, Германия и Россия в союзе с Францией не уклонялись от войны. Самый видимый повод к началу первой мировой войны – убийство австрийского эрцгерцога. При этом мало кто знал о том, что на следующий день, 29 июня, состоялось еще одно знаковое убийство. Был убит французский политик Жан Жорес, который активно выступал против войны и имел большое влияние во Франции. За несколько же недель до убийства эрцгерцога было покушение на Распутина, который, как и Жорес был противником войны и имел большое влияние на Николая Второго.
Ко всему прочему англичане собирались «кинуть» Россию в геополитическом отношении. Лондон и Париж пообещали Петербургу отдать Константинополь и проливы Босфор и Дарданеллы. Однако они не собирались выполнять своего обещания. Англия и Франция заключили сепаратное соглашение, в котором договорились никоим образом не уступать проливы Российской империи. Более того, британцы и французы вынашивали планы расчленения Российской империи после разгрома Германии. У России планировали отобрать Польшу, Прибалтику, Финляндию, а по возможности, Малороссию и Кавказ. Выходило так, что сначала Россия должна выступить в роли «пушечного мяса», реализуя планы английской и французской политической элиты, а затем, после разгрома Германии, ослабленная империя должна была стать «убитым медведем», шкуру которого будут делить западные хищники.
И Первая мировая война началась. Первое зловещее предзнаменование ее трагических событий пришло с небес через несколько дней после ее объявления. Подобно тому, как в день Кровавого Воскресенья в Петербурге его жители с ужасом наблюдали на небе три солнца - гало, что было истолковано как наступление смутного времени и прихода еще двух сил к власти, кроме царской, - 8 августа 1914 года было зафиксировано полное солнечное затмение. Впоследствии установили, что оно прошлось полосой по местам будущих ожесточенных боев Первой мировой войны.
Главные события развернулись на Западном и Восточном фронтах. Немецкое командование планировало в кратчайший срок разбить Францию, а уж затем сосредоточиться на борьбе с Россией. В соответствии с этими планами немецкие войска начали массированное наступление на Западе. В так называемом «пограничном сражении» они прорвали фронт и начали наступление в глубь Франции. Пытаясь помочь своему союзнику, Россия, еще не завершившая полностью развертывание своих сил, начала наступление в Восточной Пруссии, которое закончилось разгромом двух русских армий.
В 1915 году русская армия начала испытывать сложности, вызванные тем, что военная промышленность не могла обеспечить ее должным количеством боеприпасов, оружия и амуниции – снарядный и патронный «голод». Поставки из Англии были редкими и малочисленными, часто низкого качества. Вместо оружия и боеприпасов русским военнослужащим доставляли вагоны православных икон и крестиков – с ними и полагалось идти в бой. Один русский солдат отстреливался от врага, а два других ожидали, пока он будет убит, чтобы взять его винтовку в свои руки. В Первой мировой войне Россия наступила на те же грабли, что и в русско-японской, причем более основательно. Поставки не только не были удовлетворительными, зачастую их вообще не было.
Германия же решила в 1915 году нанести главный удар на Востоке. Зимой-весной этого года развернулись бои на всем протяжении Восточного фронта. В Галиции дела шли для русских войск успешно. Австрийские войска терпели поражение за поражением, и над ними нависла угроза полного разгрома. В мае на помощь своему союзнику пришли немцы, неожиданный удар которых между Горлицей и Тарновом привел к прорыву фронта и вынужденному отходу русских войск из Галиции, Польши и Литвы. Все лето русским войскам пришлось вести тяжелые оборонительные бои, и лишь осенью им удалось остановить немецкое наступление.
Но главная опасность для Российской империи по-прежнему таилась не в открытой войне с немцами и австрийцами, а в закулисных интригах ее заклятых «союзников» - Великобритании и Франции. Франция все время требовала военной помощи от России, ничего при этом для России не делая, а Великобритания преследовала далеко идущие цели – ни много ни мало развалить Российскую империю и постепенно, по частям осуществить захват ее территорий. Простодушный Николай Второй со своим русским менталитетом даже подумать не мог какие коварные планы лелеет в отношении России его любезный кузен Георг Пятый со своими советниками.
Липкий страх паутиной опутал сердце Елены, когда она узнала о начале войны. Она догадывалась, что ее отзывчивый сын не останется в стороне и подобно своему отцу отправится на войну защищать свое Отечество и ужас уродливым пауком сжимал и терзал ее больную от страха душу. Отчаявшаяся мать поспешила в Никольский Казачий собор. У нее теплилась одна надежда - надежда на то, что военный конфликт между Россией и Германией скоро завершится и ее мальчик не успеет попасть на войну.
Елена с внутренним трепетом смотрела византийские лики православных святых и усердно молилась им со слезами на глазах, не желая потерять единственного сына так же, как она потеряла любимого мужа.
- Пресвятая Владычица наша Богородица, святой Николай-заступник, Георгий-Победоносец, умилосердитесь, заступитесь, не дайте пропасть рабу Божьему Григорию на этой страшной войне. Вразумите, остановите сильных мира сего, да прекратят они войну, которую развязали на горе всем женам и родителям своих мужчин, и на беду всем бедным, нуждающимся в куске хлеба людям… - шептала мать Гриши.
Устав от долгих молитв, она присела на женскую лавку у входа, желая передохнуть. Проходившая мимо нее старица Феклуша тихо произнесла:
- Молись, молись, матушка, и тут и дома молись. Настали страшные времена – Ангелы Божьи свергли Сатану с Небес, и пришел Сатана в безграничной ярости на землю. Прольется много слез и крови, возопиют люди к Небу, но столь велики грехи наши тяжкие, что не услышит их Господь. Но материнская молитва обладает особой силой – молись!
Елена поспешно встала и, вытащив из сумочки серебряный гривенник, дала монету старице со словами:
- Буду каждый день и час молиться дома, Феклуша. И ты помолись за моего сыночка, за то, чтобы его миновала чаша сия.
Старица взяла монету и, посмотрев вслед выходящей из храма Елене, пробормотала:
- Буду молиться, чтобы избавлен он был от земного ада, и Господь поскорее бы принял его чистую и невинную душу в свою обитель. Наши испытания только начались!
Мрачные пророчества Феклуши сбылись – несмотря на оптимистичные уверения, что «война закончится за четыре месяца», она все тянулась, и конца края ей не было видно. Противоборствующие стороны изощрялись в новых видах вооружений – в ход пошли невиданные доселе дирижабли, танки, подводные субмарины и запрещенное химическое оружие. Счет убитых и раненых пошел на миллионы, причем мирное население страдало не меньше военных.
Несмотря на огромные потери у всех участников войны, достигнуть перелома в ходе боевых действий в 1915 году никому не удалось. По мере того как противоборствующие стороны увязали в войне, ухудшалась ситуация внутри этих стран. Война из сражений армий превратилась в сражение экономик. В 1915 году серьезные трудности начали испытывать Австро-Венгрия, Россия, Германия, Франция, отчасти Англия. Это подстегивало их стремление в новом году быстрее добиться успеха на фронтах, их силы явно истощались.
Как и опасалась Елена, ее верный своим идеалам мальчик пошел воевать в трудное для России время, несмотря на отчаянное сопротивление Нины Петровны, кричавшей, что она потеряла сына, и не допустит потери единственного внука. Но Гриша был уже совершеннолетним, и его училищное начальство только приветствовало решение юного князя Васильцева отправиться на действующий фронт. Сын Елены попал в 4-ю армию генерала Рагозы, в состав 11-й Сибирской дивизии и. Через месяц участия армии Рагозы в военных действиях Елена получила от свекрови полную крика телеграмму о том, что Гриша убит.
Плечи Елены поникли, уголки рта скорбно опустились. Она не пролила ни слезинки при получении этого горестного известия, но при этом чувствовала, что умерла вместе с сыном. Ее сердце словно остановилось, страдающая душа отлетела от тела, и осталась только одна пустая телесная оболочка, в которой немилосердное сознание навсегда зафиксировало боль материнской утраты. Она словно сомнамбула начала собирать вещи в дорогу, поскольку прежде ненавидящая ее свекровь в новой телеграмме просила ее немедленного приезда к ней.
Елена застала Нину Петровну на смертном одре. Гибели единственного обожаемого внука княгиня Васильцева перенести не могла, и за одну ночь после получения похоронки превратилась из величественной гранд-дамы высшего петербургского света в сломленную душой и телом старуху. Врач держал ее на успокоительных, погружающих в глубокий сон, но лекарства мало помогали его сиятельной пациентке.
Пока Нина Петровна спала, экономка княгини Дарья Митрофановна с горестным видом сообщила Елене дату, когда Гриша погиб и отдала письмо генерала Рагозы, в котором он подробно рассказал обстоятельства гибели молодого подпоручика Васильцева во время Барановичской наступательной операции.
Район города Барановичи был занят германскими войсками в середине сентября 1915 года и считался одним из важнейших участков германского Восточного фронта на кратчайшем направлении Варшава - Москва. Русское командование также оценивало этот участок фронта как самый удобный плацдарм для прорыва на Вильно и далее на Варшаву. Готовясь к летней кампании 1916 года, русское командование значительно усилило части Западного фронта, значительно превосходившего численность войск соседнего Юго-Западного фронта. На Западный фронт возлагалось нанесение главного удара
Противник располагал на участке будущего наступления 9-й германской армией, состоящей из 25-го резервного, 3-его армейского, 22-го австро-венгерского 3-его ландверного корпуса. Командовал ими генерал-фельдмаршал Леопольд Баварский. Немцы основательно окопались и превратили свои укрепление в неприступную твердыню. Всего насчитывалось 82 батальона, 613 пулемётов, 248 легких орудий, свыше 500 тяжелых орудий. Германские позиции состояли из двух и даже трех укрепленных полос. Первая укрепленная полоса из трех линий окопов хорошо применялась к местности на западных берегах болотистых долин рек Сервечь и Шара. Первая линия окопов была усилена проволочными заграждениями (до 35 рядов). Широко применялись «лисьи норы», бетонированные пулеметные гнезда, убежища от огня тяжелой артиллерии. Вся артиллерия была укрыта в окопах с навесами и убежищами. Внутри полосы были бетонированные долговременные укрепления, которые русская артиллерия не могла разрушить. Русское наступление, начатое 20 июня, захлебнулось.
14 июля 1916 года германские войска предприняли контрнаступление с целью улучшить своё положение на участке у Скробова силами трёх дивизий. После 3-часовой артподготовки они атаковали русские позиции. Наступление на правом фланге разбилось вследствие русского заградительного огня и сильной контратаки, но на левом фланге, где воевал юный князь Васильцев, в результате ожесточенных боев были заняты все потерянные ранее окопы, взято в плен тысяча пятьсот человек и захвачено одиннадцать пулеметов. Произведенные русскими войсками 15 июля две сильные контратаки были отбиты.
В период 25 – 29 июля в районе Барановичей вновь были возобновлены атаки пяти русских стрелковых дивизий на фронте Скробово—Лабузы, занимавшихся пятью австро-германскими дивизиями. Несмотря на упорство и сравнительно длительную артподготовку русским войскам не удалось достигнуть никаких результатов.
Имея для подготовки несколько месяцев, располагая тройным перевесом в живой силе и некоторым превосходством в артиллерии, русские части не смогли прорвать укрепленный германский позиционный фронт, овладев только первой укрепленной линией на отдельных участках наступления. Ни на одном из участков прорыва наступавшие не вышли к третьей полосе обороны противника. А мощной короткой контратакой германские части смогли частично восстановить первоначальное положение.
Потери русской армии составили восемьдесят тысяч человек против тринадцати тысяч человек потерь противника, из которых четыре тысячи — пленные. Гриша был в числе погибших от наиболее мощных ударов артиллерии противника, его тело было повреждено настолько, что его не удалось в целости предать земле. Он погиб, как погибли тысячи наивных юношей, которые отправились на войну в надежде обрести славу и показать геройскую удаль, но нашедших свою безвременную кончину на дне зловонных окопных ям. Подлая мерзкая война забрала их юные жизни, а они всей душою хотели жить, веселиться и любить красивых девушек.
Елена замерла как живая статуя скорби, осознав, что смерть ее ненаглядного мальчика оказалась еще более страшной, чем она полагала сначала. Тут, на своей кровати зашевелилась, пробуждаясь от тяжелого сна, Нина Петровна. Заметив невестку, она сначала замерла, затем, простирая к ней руки, разразилась бурными рыданиями.
- Прости, прости меня! Это я во всем виновата! – бессвязно восклицала старая княгиня. – Боже мой, Боже мой, у Сережи в Маньчжурии хоть могилка есть, а от Гриши… От Гриши ничего не осталось!!!
- Нина Петровна, Господь с вами! Вы-то в чем виноваты? – взволнованно проговорила Елена, подходя к свекрови. Она взяла в свои ее морщинистые руки, и бережно сжала их, успокаивая.
- Ах, если бы не я, то Гриша остался бы жив, - в смятении произнесла Нина Петровна. – Я забрала его у тебя, а вот ты бы сумела уговорить его не идти на эту проклятую войну. Я знаю, как сильно он любил тебя, он тебя бы послушался!
- Гриша и вас очень любил, Нина Петровна, но он не мог остаться в стороне, когда Отечество находится в опасности, - грустно произнесла Елена.
- Если бы он рос в Омске, то его бы миновала карьера военного – в Сибири нет военных училищ, - проговорила княгиня с блуждающим взглядом, не желая оставлять эту мысль, словно она могла спасти Гришу.
- Что теперь говорить об этом, пути Господни неисповедимы, - горестно вздохнула Елена. – Нам остается только примириться с его волей и позаботиться о живых. Нина Петровна, милая, постарайтесь успокоиться и выпить лекарство.
Но Нина Петровна не желала успокаиваться, она вообще больше не желала жить, и с каждым часом угасала все больше. Елена с грустью смотрела на эту старую женщину, поражаясь ее горестному концу. Теперь для нее не имело значения, что княгиня Васильцева своей непримиримостью способствовала гибели ее брата Михаила, едва не свела с ума Сергея своими непомерными сословными требованиями, сломала судьбу своей дочери Лизы. И даже то, что она всю жизнь причиняла ей большие страдания и отняла самое дорогое – сына. Теперь Елена видела перед собой одинокую несчастную, всеми покинутую женщину. Даже дочь не желала ухаживать за нею на пороге Вечности, виня ее в том, что она из-за своих амбиций испортила ей жизнь насильственным браком с глубоко чужим и неприятным ей пожилым мужчиной. Если бы не Елена, Нина Петровна так бы и скончалась в окружении равнодушных к ней слуг. Она была тем единственным членом семьи, который проявил к умирающей княгине Васильцевой родственную заботу.
Но на похороны матери, которые состоялись на Новодевичьем кладбище при Вознесенском монастыре Лиза все-таки пришла, хотя не проронила при этом ни слезинки. Когда приглашенные дальние родственники и знакомые разошлись после поминок, Елена подошла к баронессе, желая утешить добрым словом – для человека потеря матери всегда если не горе, то тяжелое потрясение. Лиза молча выслушала ее, сдержанно поблагодарила, затем спросила:
- Елена, вы останетесь, чтобы разобраться с наследством, которое выпало на нашу долю? Дело в том, что маман все завещала Грише. Но поскольку Гриша погиб, то претендентов на наследство двое – вы и я.
Елена сделала отстраняющий жест рукой.
- Меня наследство не интересует. Не хочу иметь никакой корысти от гибели моего сына, - глухо произнесла она. – На днях я планирую уехать в Омск –там мой дом – и возьму только Гришины вещи в память о нем. Ты – настоящая наследница рода Васильцевых, Лиза.
- И, тем не менее, вне зависимости от наших желаний, надо привести в порядок наши имущественные дела, поскольку наследство огромное, стоимостью в несколько миллионов, - заметила Лиза. – И еще нужно хорошо обеспечить содержанку Гриши – Розу Кацман. Когда Гриша уходил на войну он просил меня позаботиться о ней, если с ним что-то случится.
Слова золовки прозвучали для Елены как гром среди ясного неба. Слишком они противоречили ее представлению о чистом непорочном облике ее мальчика.
- Как содержанка, какая содержанка? – бессвязно воскликнула она. – Лиза, ты, верно, что-то путаешь?!
- Пусть станет стыдно тому, кто об этом плохо подумает, - сухо произнесла Лиза. – Роза на десять лет старше Гриши и он стал ее содержать после того, когда после смерти мужа она попала в сложную жизненную ситуацию. Похотливый купец Федор Мамонов воспользовался тем, что у нее тяжело заболела старшая дочь, и предложил содержание в обмен на услуги интимного характера. Гриша узнал об этом и великодушно предложил ей свою помощь. Он не толкал Розу в пучину порока, а спасал ее от нее, и открыто объявил ее своей содержанкой, чтобы иные развратные господа оставили ее в покое.
- Да где он мог познакомиться с этой Розой? – в растерянности спросила еще не пришедшая в себя Елена.
- Роза – ведущая хористка императорского Большого театра, и он увидел ее в первый раз на одном из представлений, - охотно объяснила ей Лиза. – И как она сама мне признавалась, Гриша пальцем до нее не дотрагивался, когда ее навещал. Да, он был влюблен в нее, но скорее не как в женщину, а как в красивую актрису с ярким талантом. Их отношения можно назвать влюбленной дружбой.
Влюбленная дружба! Елена могла понять эту связь, поскольку у нее с Дмитрием Утесовым были схожие отношения. Воспоминания о них продолжали греть ее словно теплый огонь в зимнюю стужу.
- Хотелось бы мне увидеть эту женщину, которая была дорога нашему мальчику, - задумчиво сказала она.
- Уладим на следующий день у нотариуса все первоначальные формальности по введению в наследство и навестим ее, - согласно сказала Лиза.
На том и порешили. После завершения визита у нотариуса покойной Нины Петровны, обе женщины поехали на Васильевский остров, где жила Роза Кацман со своими детьми. Елена с невольным волнением переступила порог небольшой петербургской квартирки доходного дома, дверь которой открыла им молодая еврейка. При первом же взгляде на нее мать Григория Васильцева поняла, что именно такой женщиной мог увлечься ее сын. У Розы были большие печальные глаза, тонкие чрезвычайно красивые черты лица, черные волосы вьющиеся как у Кармен колечками, и бесподобная, словно у греческой богини фигура. На небольшой тумбочке в гостиной стояла на подставке фотография весело улыбающегося Гриши, и Елена с признательностью посмотрела на молодую хористку, преданно хранящую о нем память.
Лиза подошла к детям и, улыбаясь, протянула им пакет с фруктами, который они приняли с большой готовностью и подобающей случаю словесной признательностью. Елена обратила внимание на то, старшая девочка и маленький мальчик бледны и очень худы. Им явно не хватало деревенского свежего воздуха и более питательной пищи. Особенно слабой выглядела девочка, она еще не оправилась от операции по удалению гланд.
После приветствия и знакомства с Еленой Лиза спросила у Розы:
- Дорогая, как ваши дела? Что-то вы выглядите не совсем хорошо.
- У меня возникли кое-какие затруднения, - со смущением в голосе призналась молодая певица. – Деньги, которые нам оставил Григорий Сергеевич закончились, а моего заработка не хватает на удовлетворение всех семейных нужд. Я стою перед выбором – либо заплатить за квартиру, либо купить еды для детей.
- Роза, не волнуйтесь, мы принесли вам деньги – Гриша просил позаботиться о вас, - подбадривающим тоном сказала Лиза, ложа на стол конверт с деньгами. – Завтра утром зайдите к нашему семейному нотариусу на Мойке, он оформит выдачу вам ежемесячного содержания.
- Не знаю, как благодарить вас – вы буквально спасли нас, Елизавета Александровна, - на глазах у Розы появились слезы.
- Пустяки, мы только рады помочь женщине, которая была другом нашего Гриши, - сказала на это Лиза.
- Роза, а у вас есть родственники? – спросила молчавшая до этого Елена.
- В Феодосии проживает младшая сестра моей матери, - ответила молодая женщина.
- А вы не хотели бы поехать к ней? – снова задала вопрос Елена. – Дело в том, что сумма денежного содержания такова, что избавляет вас от необходимости работать, а вашим детям нужно поменять климат на более здоровый.
- Я сама думала об этом, - призналась Роза, которая была очень любящей и заботливой матерью. – И конечно мы уедем на юг, как только получим средства на эту поездку.
- Тогда ждем вас завтра у себя, - заключила Лиза, поднимаясь с кресла, в котором сидела. Вслед за ней поднялась и Елена.
Через неделю они посадили Розу с детьми на поезд, следующий в Крым, и долго смотрели вслед уходящему составу сквозь опадающие последние желто-красные листья уходящего 1916 года, с грустью ощущая, как обрывается еще одна ниточка, связывающая их с Гришей.
- Удивительно, как Гриша умудрялся помогать Розе, - наконец прервала молчание Елена. – Это недешево – содержать женщину с детьми, а за помощью ко мне он не обращался.
- А у Гриши были собственные средства, - объяснила Лиза. – Сергей завещал сыну свои банковские вклады с правом свободно тратить проценты с них, когда тому исполнится пятнадцать лет. Он, хорошо зная тяжелый характер нашей маман, хотел предоставить Грише финансовую опору. Маман пыталась оспорить это условие, но брат выбрал грамотного нотариуса, и она ничего не могла с этим поделать.
- Как же мне не хватает Гриши и Сергея! – вырвался у Елены крик ее души. Она ласково посмотрела на золовку и сказала: - Рада, что ты у меня есть, Лиза – я полюбила тебя как сестру.
- Елена, через два дня я тоже уеду, - глухо сказала сестра Сергея.
- Как уедешь, Лиза, куда? – встрепенулась Елена.
- В Италию, хочу покинуть эту злосчастную страну, - призналась Лиза. – Россия катится в пропасть. Поражения следуют за поражениями, спекуляция нечистых на руку дельцов возрастает, а кольцо фронта все сжимается вокруг Петрограда. Не желаю видеть, как без толку погибают наши лучшие мужчины из-за бездарного русского командования. Давай, ты тоже поедешь со мной. Напряженность в России нарастает и одному Богу известно, чем эта ситуация закончится – возможно даже революцией.
Елена обдумала предложение золовки и отрицательно покачала головой.
- Нет, мой дом в Омске. Сергей подарил мне этот дом, в котором мы с ним были счастливы в течение нескольких лет и я не хочу терять его, - решительно сказала она. – Что до России, то я не верю, что она погибнет. Знаешь, Лиза, у нас в Омске есть прозорливая старица Феклуша, так она уверяет, что Россия – та страна, которая существует не по человеческому хотению, но по Божьему промыслу. Она и есть Чистилище, в которое посылаются души, которые недостаточно праведны для рая, и недостаточно грешны для ада, и потому она не может погибнуть. Страдания на русской земле очищают их окончательно и тогда они попадают в Господню обитель. И сатана яростно обрушивает на Русь одну беду за другой, не желая спасения человеческих душ, посланных для искупления. Но помощь России придет с неожиданной стороны, когда покажется, что все пропало. Сколько раз ее уничтожали, а она все воскресала как Феникс из пепла.
- Я не очень верю во всякого рода пророчества, но ты вольна поступать, как хочешь, Елена, - ответила Лиза. – Только знай, если тебе станет совсем невмоготу, приезжай ко мне, в Италию.
Обе женщины обнялись друг с другом и расстались на долгое время.