Анна Грейси "Ловушка для невесты"

diamonds: 08.04.11 01:17

Lark, Whitney, Фройляйн, спасибо за новую главу!!!

...

SOLAR: 08.04.11 09:24

Lark, Whitney, Фройляйн, спасибо за интересное продолжение главы в чудесном переводе!!!

...

nad: 08.04.11 09:35

Девочки, спасибо огромное за продолжение!
А я верю в ситуацию с бабушкой, просто она видимо очень впечатлительный человек, и у нее было много времени "накрутить" себя, поэтому она так обошлась с Аишей. А когда Рэйф ей рассказал, что Аиша очень на нее похожа и вообще замечательная девушка, да и явно та мадам оклеветала мать Аиши, ее убежденность, естественно, поколебалась. Куда же бедная Аиша делась????

...

Фройляйн: 08.04.11 11:00

 » Глава 20

Перевод - Karmenn
Бета-ридинг - Москвичка
Вычитка - Фройляйн


Глава 20

– Пусть викарий в местной церкви сделает оглашение, – заявил Рейф леди Клив неделю спустя после исчезновения Аиши. Каждый день он проводил в поисках, но всё было тщетно.
Леди Клив от изумления раскрыла рот:
– Оглашение для кого?
– Для нас с Аишей, конечно.
– Но она уехала. И вы не знаете, куда…
– Я её отыщу, – решительно заявил Рейф. – А когда найду, женюсь на ней. Разумеется, я послал за специальной лицензией, но не помешает огласить имена в церкви.
Надежда была ничтожно мала, он понимал это, но если Аиша ещё поблизости, то, возможно, посещает церковь, и он хотел, чтобы она услышала оглашение их свадьбы. Это сделает его решение жениться на ней совершенно ясным.
– Имя её матери Кати Махабели. Я тут написал.
Он подал клочок бумаги.
– Сам я собираюсь в Эксбридж попросить викария брата сделать то же самое. И сообщить брату о своих намерениях. – Он послал леди Клив холодную улыбку. – Мы обвенчаемся в церкви в Эксбридже. Я хочу, чтобы весь мир знал, что граф Эксбридж благословляет этот брак.
Леди Клив нахмурилась:
– Разве?
– Благословит, – заверил Рейф. – У него не будет выбора.
Джордж обязан ему, и Рейф выжмет из него, по крайней мере, внешнюю видимость благословения.


– Я помолвлен, – заявил брату и невестке следующим вечером за обедом Рейф. Он добрался до Эксбриджа уже в сумерках.
– Понимаю, – осторожно вымолвил Джордж. – И кто же невеста?
– Аиша Кл… полагаю по закону она Аиша Махабели.
У Джорджа поползли вверх брови.
– Кто? – тон его был холодным.
– Аиша Махабели. Она родная дочь сэра Генри Клива и грузинки по имени Кати Махабели, – рассказал Рейф брату на следующий день.
Брат поджал губы:
– Родная дочь?
– Да, – холодно подтвердил Рейф. – Мать Аиши была любовницей сэра Генри. Он купил её как рабыню.
Он решил ничего не утаивать. Джордж должен точно знать, кого брат берёт в жены.
– И ты думаешь, эта … эта особа женского пола подходит на роль матери будущего графа Эксбриджа?
Рейф посмотрел на него:
– Скажешь ещё раз «особа женского пола», брат, и я вгоню твои зубы тебе в глотку так, что ты сроду их не отыщешь.
В комнате сгустилось такое молчание, что хоть ножом режь. Братья уставились друг на друга через стол.
– И да, она великолепно подойдёт на роль матери графа Эксбриджа, – спустя мгновение продолжил Рейф. – Она бы никогда не одобрила дьявольскую сделку, на которую согласилась твоя леди Лавиния Феттиплейс. Аиша будет сражаться, пустив, если понадобится, в ход зубы и ногти… буквально… ради безопасности своих детей и не выпустит их из рук.
Люси, его невестка, издала тихий возглас, и Рейф взглянул на неё. На её ничем ни примечательном лошадином лице отразилось страдание.
– Ты не должен винить… – начала она.
Её муж положил ладонь ей на руку:
– Молчи, Люси. Мы не обязаны ничего ему объяснять.
Она помотала головой:
– Конечно же, мы должны это сделать, Джордж. В конце концов, это его ребёнка мы собирались забрать.
Рейф моргнул от такой неожиданной честности.
– Это всё моя вина… – начала она.
– Идея была моя, – перебил её Джордж. – Поэтому вся вина лежит на мне. Я сделал предложение леди Лавинии, ты можешь полностью возложить ответствен…
– Но ты сделал это ради меня, потому что я оказалась такой никудышней женой! – взорвалась невестка Рейфа Люси. По её щекам покатились слёзы.
Оглушённый этой неожиданной вспышкой, Рейф замер.
К изумлению Рейфа Джордж вскочил со стула и обнял жену.
– Ты вовсе не никудышная, Люси, – поспешно возразил он. – Я запрещаю тебе так говорить. Ты прекрасная жена и я.. я.. я не смог бы без тебя жить, – добавил он охрипшим голосом. Потом достал носовой платок и стал вытирать жене щёки.
Рейф изумлённо наблюдал за ними. Он никогда прежде не видел своего брата таким… таким человечным. До этого самого момента он и не подозревал, что брата волнует его жена.
Самому Рейфу Люси всегда нравилась, он даже чувствовал себя немножечко по отношению к ней защитником. Невзрачная и неуклюжая, с лошадиным лицом, но всегда милая, добрая, тихая и восприимчивая. Когда Рейф был ещё мальчиком, она была для него единственным светлым пятном во время его визитов в Эксбридж.
Насколько он помнил, Джордж был горько разочарован, когда впервые встретил её. Невесту наследнику выбрал граф Эксбридж: и происхождение, и приданое Люси были выше всяких похвал.
– Хорошая порода, – объявил его отец. – Далеко не красавица, конечно, но это и к лучшему. Дурнушки стремятся быть преданными, особенно если вышли за таких красивых псов, как ты, Джордж.
И не важно, что думал Джордж. Отцу возражать нельзя. И тот оказался прав: при первом же взгляде на своего красивого наречённого скромная, неуклюжая Люси влюбилась в него без памяти.
Но, оказывается, по прошествии лет его брат полюбил свою жену. Сильно полюбил, насколько мог судить Рейф.
– Это все ради меня, Рейф, – взяв себя в руки, сказала Люси. – Джордж поступил так ради меня. Я так… так отчаянно желала дитя. А леди Лавиния… леди Лавиния обещала…
Её муж продолжил:
– Леди Лавиния дала ясно понять, что терпеть не может младенцев и детей, говорила о том, чтобы оставить детей слугам. И в то время ничего не было плохого в том… Просто Люси…
Он послал жене страдальческий взгляд.
– О, Рейф, я до боли желаю подержать в руках ребёночка, – надломленным голосом произнесла Люси. – Так страстно хочу, что была близка к тому, чтобы украсть младенца в деревне. Лишь на мгновение меня захватила эта мысль – я отказалась от неё, но … это беспокоит Джорджа.
Лицо её скривилось.
Долгое время в комнате не было слышно ничего, кроме потрескивания огня и тихих всхлипываний кроткой невестки Рейфа. Муж беспомощно обнимал её.
Спустя какое-то время рыдания Люси стихли, и, налив всем выпить, Джордж продолжил повествование:
– Я подумал, что если леди Лавиния не хотела воспитывать детей… то смогла бы Люси. Она была бы прекрасной матерью…
Он посмотрел на Рейфа:
– Прости, Рейф, что не учёл твоё положение, я думал о Люси, только о Люси… надеюсь, когда-нибудь ты меня простишь.
Рейфа потрясло признание. Он увидел в соглашении с леди Лавинией всего лишь знак того, что Рейф ничего не значит в своей семье, что Джордж его не уважает, и брата ничего не волнует, кроме графского титула Эксбриджей и наследования.
Но вовсе не будущее Эксбриджа толкнуло Джорджа на такие отчаянные меры, а любовь к жене.
А это Рейф мог понять. И простить.
– Я не знал. И как я вижу сейчас, здесь не за что просить прощения, – тихо промолвил Рейф.
– Но…
Он помотал головой:
– Я не женюсь на леди Лавинии. У меня есть Аиша, так что прощать нечего. Всё хорошо, Люси, я прощаю тебя, вас обоих. Я понимаю…
Его слова вызвали новый поток слёз у Люси, и Рейф почувствовал, что ему срочно требуется прогуляться к камину и взглянуть на огонь; вид брата, утешающего жену, вызывал такие… чувства… готовые хлынуть через край.
Он страстно хотел Аишу, ему хотелось её обнять. Здесь. Сейчас же.
Ему вдруг подумалось, что, как и его невестка, он мог бы страдать, опустошённый и не получивший желаемое, весь остаток жизни.
Когда он вернулся к столу, Джордж спросил:
– Итак, ты серьёзно настроен жениться на этой девушке, которую нашёл в Египте?
Рейф насупился, готовый защищать Аишу, но его брат выглядел серьёзным и искренним.
– На Аише. Да, очень серьёзно.
Джордж внимательно посмотрел на Рейфа.
– Ты любишь её, – произнёс он с ноткой удивления.
– Да, – подтвердил Рейф. Он сглотнул и добавил: – Очень сильно.
По какой-то причине их признание и это осознание, что его брат любит жену, разрушило разделяющее их расстояние.
Джордж кивнул:
– Тогда мы рады приветствовать её в нашей семье, правда, Люси?
– Да, разумеется, – подтвердила Люси. – Ты хочешь справить свадьбу в Эксбридже, Рейф?
Рейф кивнул. Его потрясло, как всё просто решилось. Он предвидел сопротивление, взаимные обвинения, проявление язвительности и горечи. И до известной степени так оно и получилось. Но он не ожидал одобрения. И прощения.
– Замечательно, – объявила Люси. – Я всегда хотела устроить свадьбу. А где сейчас мисс Махабели?
Джордж с Люси вопросительно взглянули на Рейфа.
Воцарилось напряжённое молчание.
– Понятия не имею, – в конце концов промолвил Рейф. – Сдаётся мне… сдаётся мне, что я её потерял.
Ему перехватило вдруг горло, и всё, что он смог сделать: протянуть своей невестке письмо Аиши, адресованное ему, отойти и уставиться на огонь, пока родственники читали его.
– Итак, как ты собираешься поступить? – спросил позже Джордж за стаканчиком бренди.
– Отыскать её. Вернуть. Жениться на ней, – ответил Рейф, отхлёбывая выдержанный напиток. Он не вполне ещё освоился с положением, что вот он здесь сидит и разговаривает с братом словно… словно с другом.
– Я просто приехал сказать тебе, что женюсь на ней и попросить викария огласить наши имена, хотя я уже послал к епископу Кентерберийскому за специальной лицензией на всякий случай.
Люси сжала руку Рейфа:
– Ты найдешь её.
Рейф отчаянно надеялся, что она права. Сама мысль о жизни без Аиши была… невыносимо жестокой, чтобы с ней смириться.
– Ещё я написал на Боу-стрит, полицейские поспрашивают в Лондоне и Портсмуте. А я открою свой дом в Лондоне и прикажу приготовить его для нас с Аишей.
– Ты не собираешься жить в Фокскотте? – спросила Люси.
Он отрицательно покачал головой:
– Нет, Аиша всегда жила в городе. Думаю, деревня ей покажется скучной.
Джордж кивнул:
– Тогда что ты намереваешься делать с Фокскоттом?
– Делать? – нахмурился Рейф. – Что ты имеешь в виду?
– Имуществу не идёт на пользу, если оставить его на долгое время незаселённым. Разумеется, это твоё решение, но будь я на твоём месте, я бы сдал его или продал, – добавил брат, стараясь сильно не вмешиваться.
Аиша сказала почти то же самое, вспомнил Рейф.
– Я не продам его. – Рейф поразился горячности, с которой это прозвучало. Он умерил тон. – Я не был там с четырнадцати лет, но не хочу его продавать.
– Тогда пустишь жильцов?
– Я подумаю, – ответил Рейф. – Я собираюсь вернуться к леди Клив – она бабушка Аишы, живёт рядом с Пентон-Мьюси недалеко от Фокскотта – и мог бы по пути заскочить к Барри, моему поверенному, и посмотреть, как обстоят дела.
– Ты думаешь, Аиша может быть где-то поблизости? – спросила Люси.
Рейф пожал плечами:
– Понятия не имею. Но ничего не могу поделать, всё думаю, что вернулась бы туда или написала, если у неё неприятности. В конце концов, леди Клив её бабушка.
– Ты позволишь поместить объявление в газетах? – спросил Джордж.
– Объявление? Ты имеешь в виду объявление о пропаже?
Джордж улыбнулся:
– Нет, я имел в виду объявление о помолвке от меня, как главы семейства. Если девушка…
– Аиша.
– Да, разумеется. Если она увидит его, то, возможно, ей станет ясно, что семья одобряет этот брак. Думаю, большое объявление с фамильным гербом будет в самый раз.
– Разумеется, Джордж. Спасибо, – ухитрился выдавить Рейф. Он прекрасно знал, что большое объявление и фамильный герб предназначены не для Аишы – даже если она читает газеты, то вряд ли узнает фамильный герб. Послание предназначалось для светского общества.
Его брат давал понять всему миру, что этот союз получил полную поддержку от графа Эксбриджа. И граф ждёт, что общество присоединится и одобрит его тоже.
Это была самая большая помощь от семьи, которую Рейф получал в своей жизни.


В разгар дня Рейф проезжал через Андовер. Прошло десять дней с тех пор, как он видел Аишу последний раз. Всё больше и больше отчаяние снедало его. В его неослабевающих поисках его подгонял страх, что она, может, в самом деле уехала навсегда. Он отказывался пасть духом и сдаться. Он найдёт её. От этого зависит всё его будущее счастье.
Рейф уже поворачивал коня к Фокскотту, когда его осенила идея. А что, если она там? Она знала, что это место принадлежит ему, знала, что оно близко, поскольку заметила знак в тот первый раз.
Что, если Аиша скрывается в Фокскотте?
Рейф пришпорил коня, стрелой промчался по деревне и остановился перед большими старыми коваными железными воротами с любимой и знакомой с детства эмблемой в виде лисицы.
Когда-то ворота были чёрными, блестящими и всегда оставались открытыми в ожидании его возвращения. Сейчас они потускнели, были заперты на толстую цепь со старым висячим замком.
За воротами гравийная дорожка поросла сорняками и имела неухоженный вид. Уже давно по ней не проезжала ни одна карета.
Рейф привязал коня к стойке ворот и вскарабкался на стену. Он увидел, как упало несколько камней. Требовался ремонт.
Рейф шёл по тропинке, и воспоминания нахлынули на него. Кругом было грязно, но странным образом его дух воспрянул. Он всегда любил это место, и был здесь счастлив.
Но поскольку он так никогда и не примирился по-настоящему со смертью бабушки, то тем или иным образом чувствовал… вину. Она умерла в одиночестве, никто не держал её за руку, не успокаивал. Он должен был быть здесь. Она приняла его, когда он никому не был нужен. Он подвел её.
Разум подсказывал, что, дескать, это не его вина, ведь никто ему не сказал. Но в душе он знал, что не писал ей так часто, как следовало, и если бы писал, то кто-нибудь – да те же слуги – сообщил бы ему. Осталась вина, поэтому он никогда сюда не возвращался. Не хотел ничего выигрывать от её смерти.
Это была ошибка, вдруг осознал он. Это место помогло бы преодолеть ему чувство вины, а не усугубило его. Рейф дошёл до дверей. Конечно, они были заперты. Он заглянул в окно: отовсюду веяло запустеньем, пыль покрывала зачехлённую голландским полотном мебель.
Тут давным-давно никто не жил.
Он прошёлся вокруг дома, заглядывая по пути в каждое окно. Глазам представала одна и та же картина: темень, нетронутая за многие годы пыль, те же чехлы из голландского полотна. В запертых на цепь и висячий замок пустых конюшнях царила тишина. За высокими стенами огород зарос сорняками, лишь участочек, примыкающий к домику садовника, имел опрятный и чистый вид. Из трубы в домике вился дымок.
Рейф улыбнулся воспоминаниям. Пристроенный к стене коттедж старого Ната. Ничего не изменилось. Между домом и старой яблоней протянулась бельевая верёвка, и на ней болтались фартук, кухонные полотенца, и две огромные ярко-розовые ночные сорочки миссис Нат хлопали, словно гигантские паруса на ветру. При виде знакомой картины он развеселился.
Старый садовник, должно быть, нынче совсем дряхлый. Или, может, здесь всё ещё живёт миссис Нат. У миссис Нат всегда водился толстый кусок пирога и домашние бисквиты для растущих мальчишек.
Рейф не стал стучаться в дверь. Если он войдёт, то она приготовит чай, и ему не уйти час и более того. А ему нужно продолжать поиски.
Необходимо вернуться в Кливден, посмотреть: нет ли новостей.
В Фокскотте долгие годы никто не бывал. Всё-таки Аиши здесь нет.
Рейф прогулялся по подъездной дороге, перелез через ограду и поскакал на коне назад в деревню. Он пустит жильцов, решил он. Похоронит свои привидения. Поместье начало разрушаться, а он не хотел, чтобы оно окончательно пришло в упадок.
Его поверенный, мистер Барри, был рад с ним повидаться.
– Я только что сел пить чай, мистер Рэмси, и почту за честь, если вы присоединитесь ко мне, – обратился он к Рейфу.
Рядом с кувшином холодного местного пива на столе выстроились хлеб с маслом, мёд, джем, сливки, сыр, пикули и несколько видов выпечки. Рейф не хотел задерживаться, но согласился. Лучше уладить дела с имуществом как можно быстрее. Он хотел, чтобы всё было в порядке, когда он отыщет Аишу.
Они обсуждали имущественные дела или, скорее, обсуждал мистер Барри, пока Рейф слушал и кивал, а тот в это время пил чай. Рейф не притронулся ни к чему. В эти дни ему совсем не хотелось есть. Он отхлебнул кислого местного пива.
– Я получил несколько предложений сдать Фокскотт, сэр. Попробуйте-ка вот это.
Барри протянул Рейфу тарелку, и тот с отсутствующим видом взял один из пирожков.
Барри продолжал:
– Я писал вам, если вы помните. Пожалуйста, кушайте, сэр. Вы выглядите малость измождённым, если мне позволено заметить. Попробуйте хоть кусочек этого крошечного пирожочка, почему бы и нет?
Рейф, вздохнув в душе в ответ на щедрую заботу, заставил себя откусить пирожок, просто, чтобы мистер Барри оставил свои уговоры.
– Я получал ваши письма, – подтвердил Рейф, – но сейчас думаю… – он оборвал речь и посмотрел на то, что ел. Треугольный в виде рыбки пирожок на вид и вкус был очень знакомым. И вовсе не с детства. Сердце сильно забилось.
– Откуда взялся этот пирожок? – до странности спокойным тоном спросил он Барри.
– Из деревенской пекарни, сэр. Они немного необычные, но очень вкусные… сэр? Сэр?
Но Рейф уже сунул остатки пирожка в карман и вышел. В три шага он выскочил из коттеджа, взлетел на коня и галопом помчался в деревню.
«О, Боже, – молил он. – Пусть это окажется она». Он не смел надеяться, но этот пирожок… он был в точности похож…
Пожалуйста, Господи.
А что, если она здесь в пекарне собственной персоной? Это должна быть она, должна.
Рейф ворвался в пекарню и стал дико озираться вокруг. Никакого следа Аиши. Глубокое отчаяние охватило его.
Он вытащил остатки пирожка и стал яростно размахивать им:
– Кто испёк этот пирог?
– Што-та не так с ним? – воинственно выдвинув подбородок, выступил вперёд пекарь, на вид весьма могучий парень.
– Нет. Но кто это испёк?
Боже правый, его просто трясло.
– Их приносит одна молодая девица.
О Боже, Боже.
– Где она живет? – спросил Рейф, поражаясь, как спокойно прозвучал его голос.
Мужчина окинул его долгим подозрительным взглядом:
– Я не собираюсь отчитываться перед всяким тут заезжим франтом, где может жить хорошенькая девица… она честная девушка вообще-то…
Рейфу хотелось заехать кулаком в его широкую самодовольную физиономию и в то же время пожать ему руку за то, что он защищает Аишу, за то, что, должно быть… сдаётся, что это она. И потому в ответ он лишь пристально посмотрел на парня холодным взглядом и сказал:
– Я должен настоять…
– О, Томас, разве ты не узнаешь, кто это? – поспешно ринулась вперед пухленькая, средних лет женщина. – Это же молодой хозяин Рейф из старого дома, верно, сэр?
– Да.
Рейф уставился на неё, и сквозь туман отчаяния в памяти что-то шевельнулось:
– Дженни… нет, Джейни Брэй, верно?
Женщина просияла:
– Верно, только сейчас я миссис Томас Роу. Приятно, что вы помните меня. Я ведь не видела вас с тех пор, как вы были ещё мальчиком, но я-то помню вас, сэр. Вам всегда нравились мои творожные кексы, помнится.
– Я помню. Так вот насчёт той молодой женщины, пекущей пирожки, – напомнил Рейф.
– Внучки старого Ната? Она печёт их, эти пирожки-то, и приносит каждый день. Чуточку они другие, верно, сэр? Очень вкусные.
– Внучка старого Ната? – повторил он. – Вы уверены? Совершенно не сомневаетесь?
Чёрт, чёрт, чёрт. Если её знали эти люди, она не может быть Аишей. Его затопила горечь обманутых надежд.
– Всё верно. Появилась тут, стало быть, около двух недель назад, хорошенько вычистила домик Ната – ну, это-то нужно было сделать – давненько ещё, с тех пор как преставилась миссис Нат, а старый Нат прежде неё. Я запамятовала, кто сказал нам, что она внучка Ната… ты не помнишь, Томас? Нет, никак не вспомню, но вот она кто, точно вам говорю.
Затеплилась слабая надежда. Рейф осторожно спросил:
– Она живёт в старом домике садовника?
– Правильно, сэр, вы помните…
Но Рейф уже вышел.
Домик садовника был пристроен к высокой стене сада, и одним из его преимуществ, как помнил Рейф с детства, было то, что можно попасть в домик из огорода, пройти через него и очутиться за пределами поместья.
Рейф поскакал обратным путем, сердце его будто мчалось взапуски. Только подумайте, он не зашёл в дом раньше, так как посчитал, что супруга старого Ната заговорит его до смерти.
Трясущимися руками он привязал коня к дереву, вытер проклятые ладони и постучал в дверь старого домика садовника.
Дверь открылась, и перед ним предстала она, одетая по-деревенски – в какое-то старое платье и передник миссис Нат. На щеке след от муки, волосы прилежно завязаны куском старой зелёной тряпки, носик покраснел, губы обветрились от холода, и всё же она была прекраснейшей женщиной, когда-либо встреченной им в жизни.
Его голодный взгляд пожирал её. Аиша уставилась на него, не двигаясь, не говоря ни слова, в глазах застыла настороженность, как в тот раз, когда он впервые встретил её.
Наплевать. Он приручил её тогда и сделает это снова. Умрёт, но сделает.
Выскочил котёнок и стал тереться о его ногу, жалобно мяукая, чтобы его приласкали.
Рейф смотрел только на Аишу.
– Ты исхудала, – сдавленно произнёс он. Что за глупости он говорит. Все отрепетированные речи в его голове, все эти слова, которые он берёг, чтобы вернуть её, а в итоге вот всё, что он смог вымолвить. Впрочем, это была правда. Она до ужаса похудела. Должно быть, голодала всё это время. Больно было смотреть.
Так он пристально вглядывался в неё, моля, чтобы нашлись слова, но мог только смотреть. И смотреть. Пожирая её взглядом.
– Ты тоже похудел, – ласково сказала она.
– Возможно, и так, но не потому что голодал, – хриплым от переполнявших чувств голосом произнёс Рейф. – А потому что потерял тебя.
Аиша улыбнулась дрожащими губами и указала жестом позади себя:
– У меня была пища, но не по еде я изголодалась. Только по тебе.
При этих словах выдержка изменила Рейфу, он шагнул вперёд, схватил её за талию, оторвал от земли и прижал к себе, намереваясь больше никогда не отпускать от себя. Он крепко держал её, вознося хвалу, что снова чувствует её в своих объятиях, вдыхая родной запах, уткнувшись лицом в нежную шею.
Её руки обвили его, она повисла на нём, целуя его в макушку, в ухо, всюду, куда могла дотянуться, лаская его в порыве нежности.
Её тело медленно скользнуло вниз, и лица их оказались на одном уровне. Он страстно поцеловал её.
– Никогда больше не покидай меня, – приказал Рейф. Всё его тело сотрясала дрожь.
Аиша взяла в ладони его лицо и пристально и прямо уставилась на него:
– Ты уверен, Рейф? Я не хочу разрушить твою жизнь.
– Единственный путь разрушить её – покинуть меня навеки, – яростно произнёс он. – Ты нужна мне. В моих объятиях, в моей жизни.
Мгновение она пристально смотрела ему в глаза, потом легко и судорожно вздохнула. Крепче обняла его и прошептала:
– Тогда возьми меня сейчас, ибо ты нужен мне больше, чем я могу выразить.
Рейф пинком распахнул дверь и понёс её туда, где она перед камином расстелила тюфяк. Он уложил её на тюфяк, сел рядом и стянул сапоги.
Аиша тихо лежала, глядя снизу на него.
– Я так скучала по тебе, Рейф.
Рука её легко прошлась снизу вверх по его спине.
Он с таким же успехом мог быть обнажённым, поскольку ощутил её легчайшее прикосновение, несмотря на несколько слоев одежды.
Рейф поднялся, чтобы снять сюртук.
– Никогда не убегай от меня снова, – повторил он, стягивая рубашку.
– Ночью было хуже всего.
– Ну, да, ночи в Англии холодные.
Он начал расстёгивать бриджи.
– Не холод мне страшен. Я тут обнаружила эти восхитительные тёплые ночные одеяния.
Он издал смешок, когда понял, что она облачена в одну из огромных ночных рубашек миссис Нат.
– Ты носила…
Аиша провела рукой по его бедру, и он тут же забыл, что хотел сказать.
– Ты в самом деле скучал по мне, Рейф? – спросила она.
Он повернулся, бриджи его при этом наполовину были расстёгнуты, и взглянул на неё, словно не веря своим ушам:
– Скучал по тебе? Скучал?
Глаза его совершенно безумно засверкали, он застонал и опустился перед ней на колени.
– Да лучше руку отнять или ногу или лишится обоих глаз, чем снова тебя потерять. Я никогда не чувствовал такое… – Он помотал головой. – Сердце моё слишком переполнено чувствами, чтобы найти слова.
– Тогда покажи мне, – тихо промолвила она, притягивая его.
И Рейф показал ей, лаская каждый дюйм её тела с нежной основательностью, заставлявшей её слабеть и задыхаться, беззащитную от любви, и слёзы наворачивались на глазах – и она не могла понять, отчего эти слёзы.
Она принадлежала ему, соглашалась со всем, что он хотел, сейчас, по крайней мере. Между ними ничего не было решено, она только отчаянно скучала по нему, и он, очевидно, чувствовал то же самое. И сейчас хватало и этого.
Языки пламени плясали, золотя его кожу, лаская каждый великолепный мускул, каждый выступ и ровность, её драгоценного и таинственного мужчину. Снаружи шелестел листьями в кронах деревьев ветерок.
Крошечный домик идеально устраивал её, располагаясь между двух миров. С одной стороны стоял величественный особняк, принадлежавший ему, с другой – дикие лесные заросли. Не им ли она принадлежала?
Нет, она принадлежала ему, покоилась в его объятиях, думала она, пока его руки и рот медленно не вытеснили всякую связную мысль из её головы. Неважно, в каком мире они пребывали, пока она лежала в… его… объятиях…
А потом она услышала их, слова, ни разу им не сказанные, так хрипло и тихо произнесённые, что в первый момент она не поняла, уж не почудилось ли ей.
– Я люблю тебя, Аиша.
Глаза её распахнулись. Взгляды их встретились. Неимоверным усилием она попыталась собраться с мыслями.
Рейф повторил:
– Я люблю тебя, Аиша.
Его тело всё ещё двигалось внутри её, вытесняя все мысли, кроме одной.
– Я люблю тебя, Аиша.
Она хотела откликнуться, но у неё не нашлось ни слов, ни желания. Она рассыпалась вокруг него, его слова отдавались в её ушах, как бившийся в них ритм:
– Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя.
После Аиша лежала в его объятиях, наблюдая, как мерцает и пляшет огонь. Спустя какое-то время она вздохнула и села.
– Мне не следовало давать этому волю. Я не буду твоей любовницей. Я… – начала она.
– Ш-ш, – остановил её Рейф, целуя. – Я люблю тебя. И хочу, чтобы ты стала моей женой.
Глаза её наполнились слезами, когда она поняла, что значит каждое его слово.
– О, Рейф, и я тебя очень, очень сильно люблю. И всегда любила, – призналась она. – Даже в Каире, хотя старалась не думать об этом. Но если ты станешь графом… Моя бабушка, леди Клив, сказала, что я разрушу твою жизнь.
– Не волнуйся. Мне не важно, что думают другие. Ты значишь для меня больше, чем кто-то или что-то. Я люблю тебя, ты мне нужна, и я собираюсь жениться на тебе.
– Я не отдам детей, – предупредила она.
– И я тоже, хотя это не предмет спора.
Он рассказал ей, что узнал, как его милая несчастная невестка чуть не украла ребёнка. И как его брату пришлось пойти на сделку, которая взбесила Рейфа.
– Бедная несчастная леди, – прошептала Аиша. – Мы должны что-то сделать, Рейф. Мы должны найти ей малыша, чтобы она любила его.
Рейф взглянул на неё с неописуемым выражением.
– Аиша Клив Махабели, если бы я уже не сходил по тебе с ума, то влюбился бы в тебя снова, прямо сейчас, – произнёс он охрипшим голосом.
О, как его слова согрели её. Аиша ничего не могла с собой поделать, и, следующее, что она осознала: они снова принялись любить друг друга. А гораздо позже он её спросил:
– Почему ты уехала в Фокскотт?
– Это единственное знакомое мне место, – ответила она. – Я чуть не пропустила его. Было очень поздно, шёл дождь, и я потерялась в темноте, следуя вдоль стены и думая, что должна же она где-то кончиться. А потом я на ощупь нашла окно. А затем дверь. Тогда я постучала, но никто не ответил. Я тронула дверь, она открылась…
Аиша нашла дрова и трутницу, и вскоре уже горел камин. Это оказалось посланное небесами убежище для неё и Клео.
– Потом я узнала, что это Фокскотт, когда пошла в деревню. Ты говорил, что не был здесь с детства, тогда я решила, что это последнее место, где ты подумаешь искать меня. Ты ведь не поехал сюда в поисках меня, верно?
– Нет, не в Фокскотт. Я приехал к своему доверенному лицу дать указания сдать в аренду это место. Он угостил меня одним из твоих пирожков…
Рейф поцеловал её снова, а потом сказал:
– Пора одеваться. Я хочу вернуться в Кливден засветло.
– Мы должны вернуться?
Аише не хотелось возвращаться к презиравшей её бабушке.
– Не волнуйся. Думаю, ты найдёшь большие перемены с тех пор, как сбежала.
– Что же изменилось? Расскажи мне.
Но Рейф не собирался вдаваться в объяснения. Он поцеловал её в кончик носа.
– Поверь мне. Давай одевайся, поедем, и ты сама всё увидишь.
Поняв, что спорить бесполезно, она оделась, сложила пожитки и приготовилась в обратное путешествие в Кливден.
– Возможно, тут я смогла бы обрести счастье, – промолвила она, окидывая взглядам крошечный домик.
– Счастье?
– Одиноко, но всего довольно, – поправилась она. – Такой милый маленький дом. И сельские окрестности красивые. А знаешь? Я посадила огород.
Рейф кинул на неё удивлённый взгляд:
– Я думал, ты не любишь сельскую жизнь.
Аиша помотала головой:
– На самом деле не так. Я никогда не жила в деревне, но здесь замечательно. Мне здесь понравилось.
Она положила ладонь на его руку.
– Но если это место будит болезненные воспоминания у тебя, то нам оно не нужно.
Рейф улыбнулся:
– Нет, я похоронил своих мертвецов. Я не мог даже видеть это место без своей бабушки, зная, что она умерла здесь в одиночестве. Но я любил это место само по себе и люблю сейчас, особенно с того момента, как оно вернуло мне тебя. Бабуля была бы счастлива, если бы мы жили здесь. Решено: когда поженимся, то будем жить в Фокскотте. И сохраним этот домик лично для тебя, – добавил он.

* * *

– Моя дорогая Аиша, – к ним спускалась по лестнице леди Клив. – Я должна извиниться… – она замолчала. – Святые небеса, словно смотрюсь в зеркало пятьдесят лет назад.
Аиша с Рейфом переглянулись.
– С вами всё в порядке, мэм? Вы выглядите немного бледной, – выказала беспокойство девушка.
Леди Клив выпрямилась:
– Со мной всё хорошо, дорогая, спасибо. Гляжу на тебя, на твоё личико, и не нарадуюсь, хотя это напоминает, какой дурочкой я была. Пойдём со мной.
И она повела их в гостиную и показала на висевший на стене портрет.
– Вот, – произнесла она. – Это я, как раз перед тем, как вышла замуж за твоего дедушку. Если я когда и сомневалась в тебе, сомневалась в мудрости того, что ты приехала сюда, то эта картина свидетельство тому, как важно для меня, что ты здесь. Ты моя плоть и кровь, и ничего больше не имеет значения.
Леди Клив протянула руки Аише, и та крепко обняла её.
Позже, за чаем с кексами, они разговорились.
– Я видела твоё письмо к Рейфу, дорогая. Он не рассчитывал, что я прочту это письмо, – присовокупила к словам страдальческий взгляд леди Клив, – но я это сделала. И прочитанное показало мне, как несправедлива я была к тебе. Но я не могу целиком возложить вину на миссис Уиттакер, ибо моё собственное суждение сделало меня жестокосердной. Я хочу объяснить, почему так сказала… про Сент-Джонс Вуд.
Аиша застыла. Эта боль ещё не отлегла.
– На самом-то деле, я не имела это в виду. Мне… горько от мысли о любовницах, вот и всё.
Леди Клив повертела платочек в старых высохших пальцах и начала:
– Видишь ли, мой муж содержал любовницу всё время, пока мы жили в Индии – местную женщину, подальше от моих глаз, – но, к моему стыду, я ужасно ревновала. Она не только имела моего мужа, видишь ли, она была способна выносить его детей. Их было четверо.
Она понизила голос:
– В индийском климате я потеряла пятерых младенцев. Генри был единственным ребёнком, пережившем младенчество, но когда ему исполнилось семь лет, муж отослал его учиться в Англию. – По лицу леди Клив пробежала судорога. – Он был ещё маленьким мальчиком. Я умоляла мужа оставить сына со мной ещё несколько лет, или позволить поехать с ним в Англию, но муж заявил, что мальчику вредно задыхаться от материнской опеки, а мое место рядом с ним, мужем. И отослал моего маленького мальчика прочь.
На лице старой леди отражалось, как она старается сдержать чувства и не дать им одержать верх. Аиша выскользнула из кресла и опустилась на колени перед бабушкой.
Костлявые пальцы крепко вцепились в платок:
– Каждый день я вынуждена была смотреть, как эта женщина проходит по улице мимо нашего дома со всеми своими здоровыми, сияющими, счастливыми детьми – детьми, подаренными ей моим мужем. С тех пор я осталась одна… А горечь… Когда я вновь увидела своего Генри, он был уже весь такой взрослый, вежливый и похож на незнакомца.
На последнем слове голос старой женщины сорвался.
Она вытерла глаза, несколько раз глубоко и судорожно вздохнула, затем посмотрела на Аишу:
– Я вывалила всю эту боль и гнев на тебя, дорогая, и не могу в полной мере выразить, как глубоко мне жаль…
– Ш-ш, неважно, – произнесла Аиша, поглаживая узловатую руку старушки. – Папа несправедливо поступал со своей женой, в точности, как его отец с вами.
Она поколебалась, но потом добавила:
– Моя подруга Лейла говорит, что мы должны оставить прошлое в прошлом, потому что, если брать его с собой, оно только отравит будущее.
– Твоя подруга мудрая женщина.
Тут раздался стук в дверь, и вошёл дворецкий:
– Мистер Пилкингтон, ваш адвокат, миледи.
Леди Клив оживилась:
– Пришли его сюда, Адамс.
Рейф и Аиша встали.
– Мы оставим вас наедине, – объявил Рейф.
Леди Клив повелительно махнула им:
– Нет, останьтесь. На прошлой неделе я послала за Пилкингтоном, чтобы внести изменения в своё завещание. – Она бросила на Рейфа вызывающий взгляд. – Убрать имя Алисии Клив и заменить его на Аишу Махабели, единственную дочь Кати Махабели и сэра Генри Клива, баронета, мою внучку.
Вошёл адвокат. Леди Клив представила всех присутствующих друг другу, но когда она дошла до Аиши и произнесла «моя внучка, Аиша Махабели», адвокат поправил её.
– Аиша Клив, я полагаю, – сказал он с улыбкой и пояснил: – На прошлой неделе ваша милость дали мне указания составить новое завещание, я наткнулся на имя Кати Махабели. Как говорится, в памяти что-то вспыхнуло. Посему я просмотрел последние документы вашего сына и, разумеется, я обнаружил вот это.
Он выложил на стол какой-то документ, написанный на тонком листе бумаги.
Леди Клив схватила бумагу и уставилась в неё, потом просверлила взглядом адвоката и вновь внимательней вчиталась в документ.
– Это подлинник? – потребовала она ответа.
– Будьте уверены, – ответил адвокат.
– Не соблаговолите ли и нас осведомить о содержимом этого документа, – сухо вмешался Рейф.
– О, разумеется, сэр, – начал адвокат. И передал бумагу Рейфу. – Это свидетельство о браке сэра Генри Клива с Кати Махабели, имевшем место за месяц до кончины сэра Генри.
– Они поженились? – воскликнула Аиша. – Когда это случилось?
Адвокат назвал ей дату.
– Я должен извиниться за то, что не огласил это ранее, но я не знал. С этим имел дело мой недавно умерший дед и… – адвокат поколебался. – Нельзя не признать, дедушка на склоне лет уже в немалой степени путался. В делах царила ужасная неразбериха, и хотя я сумел навести кое-какой порядок после его смерти, но тщательно не просматривал, поскольку все, кого это касалось, несколько лет как умерли.
Аиша взглянула на Рейфа:
– Их последнее путешествие в Иерусалим. Они собирались взять меня с собой, но я слегла с корью за день до отъезда и не смогла отправиться с ними. Я знала, что мама очень взволнована этим путешествием, но… Я понятия не имела, что предстояло… А когда они вернулись, то уже умирали… – Она помрачнела. – Знаешь, думаю, мама пыталась сказать мне, только я не понимала…
Ошеломленная, она опустилась на стул:
– Женатые. Как замечательно.
– Кхм, – прочистил горло адвокат. – Боюсь, этот брак, хм, так и не изменил статус, хм, вашего происхождения. Вы всё ещё, как бы это… – Он замялся и замолчал.
– Незаконнорождённая, – подсказала Аиша. – Да, я понимаю. Неважно. Эта женитьба доказывает то, что я всё время твердила: папа по-настоящему любил маму.
Она посмотрела на Рейфа. В глазах её стояли слёзы:
– И он пытался её защитить. Видите ли, брак освободил бы её, она смогла бы быть самой собой.
– Я знаю. – Рейф улыбнулся. – Думаю, это также значит, что тебя именуют теперь – по крайней мере, следующие несколько недель – мисс Аиша Клив.
– Да, в самом деле, – подтвердила леди Клив.
– Это также значит, что вы наследница всего состояния сэра Генри, – объявил адвокат.
– Правда? – воскликнула Аиша. – Включая и дом в Каире?
Адвокат заморгал, но поискал в бумагах:
– Да, тут есть дом, ныне сданный в аренду…
– Превосходно, – обрадовалась Аиша. – Мы можем отдать его Али? – обратилась она к Рейфу.
Тот засмеялся:
– Отдавай его кому хочешь. Это твоё право, делать с ним, что тебе нравится.
– Тогда я отдам его Али.
Аиша ослепительно улыбнулась адвокату:
– Спасибо вам, мистер Пилкингтон. Вы просто осчастливили меня.
Рейф взглянул на бабушку Аиши. Та наблюдала за внучкой с ласковым выражением на лице. Рейф наклонился и похлопал старушку по руке.
– Я предупреждал вас быть осмотрительной, – тихо произнёс он с улыбкой.
Она в ответ лишь слабо улыбнулась:
– Слишком поздно, мистер Рэмси, слишком поздно. Моя внучка необычная девушка. Спасибо, что привезли её мне.
– Только на время, – твёрдо напомнил Рейф. – Имена в церкви уже огласили. Через четыре недели она станет моей.
Аиша услышала и рассмеялась.
– Нет, – возразила она. – Я уже твоя. А через четыре недели будет только свадьба.

...

Тигрёнок: 08.04.11 11:38

Карменн, Мока, Эрика, девочки огромное спасибо за перевод новой главы, утащила к себе на склад.

...

Москвичка: 08.04.11 11:40

Хватит таскать, пора уже читать начинать

...

очаровашка: 08.04.11 11:41

Какая замечательная глава!!!!!!!
Karmenn, Москвичка,Фройляйн спасибо за прекрасный перевод!!!!!!!!!

ну вот и с братом все разрешилось!!!!!!!

...

codeburger: 08.04.11 11:46

Karmenn, Москвичка, Фройляйн, спасибо за новую главу.
До чего отрадно. По доброму. Ожидаемо, и слава Богу.
Охотник с гор, моряк из морей... туда, где сердце...
Спасибо за прекрасное завершение рабочей недели.

...

Тигрёнок: 08.04.11 11:51

Немогу пока полностью все главы не выложат)))

...

Viol: 08.04.11 11:51

Karmenn, Москвичка, Фройляйн спсибо, спасибо, спасибо. Сколько страдания и сколько счастья в этой главе. можно иметь всё что угодно, но потеря единственного что желаешь сводит на нет все блага мира и ожесточает сердце. Как хорошо что Рейф похоронил свои обиды, как хорошо что леди Клив одумалась и пусть это немного нереально, но мне всё же хочется верить в чудо и положительные качества людей

...

Devochka: 08.04.11 11:51

Очень позитивная глава, вот бы так и в жизни всё всегда заканчивалось Хэпи Эндом! У Аиши и родственники нашлись и состояние! И вообще жизнь наладилась у всех!
Karmenn, Москвичка, Фройляйн, вы славно поработали, спасибо

...

шоти: 08.04.11 11:57

да, и эта глава согревает душу.




Karmenn, Москвичка, Фройляйн, спасибо за новую главу.

...

Оксик: 08.04.11 11:59

Так много интересного. Огромное спасибо за такое приятное начало выходных

...

nad: 08.04.11 12:03

Какая замечательная глава, девочки, спасибо!

...

marus: 08.04.11 12:12

Чудесно, феерично и так легко! Стоило ли мчаться сломя голову куда то, чтобы так скоропостижно найтись. Да еще с приданным все в порядке. Девочки, спасибо за перевод- сплошной мотиватор.

...