alenatara:
15.04.16 16:34
Ну дык в разных регионах, наверное, было по разному, смотря сколько и чего делили. Но у нас относительно спокойно было - стреляли, канеш, но многие наши авторитеты выжили и счас либо в олигархате, либо главами районов назначены, причем градоначальники из них очень неплохие - сужу по своему родному городу.
Хых, а причём здесь я? Я в такие авантюры не ввязываюсь принципиально))
А если говорить о героине - ну хватило же у ней ума выйти замуж за "стабильного" Тристана, который ей никаким боком не нравился, чего бы ей и за нестабильного Влада не выскочить)))
miroslava:
15.04.16 17:19
У нас вот недавно одного такого (правда, ему все же до Влада и ваших авторитетов далеко-о-о) недавно вышибли из градоначальников - и правильно сделали 
А прикольненько: я представляю себе в эпилоге Влада нынешним "хозяином" любимого города героини, а ее - в роли "первой леди"
Карьера будет хоть куда! 
в рощице "киндер-сюрприз" наметится 
alenatara:
15.04.16 17:50
Хых, видимо наши бандюганы предпочитали сразу делиться, потому в живых и остались. Хотя хозяин алюминиевого завода долго сопротивлялся, но и его в живых оставили, только два года в СИЗО продержали, пока он от контрольного пакета акций не отказался, и всё.
Та у ней семь пятниц на неделе - вчера забраковала, а потом мож опять чего разглядит)))
Кьяра:
15.04.16 17:51
А где гарантия, что Влад после свадьбы не станет Тристаном №2? Когда завоевывает девушку, так внимательный и обходительный, а как завоевал - так ноль внимания. Одни братки и дела на уме будут. Есть ли там любовь или только уязвленная гордость /охотничий азарт - все равно моей будешь?
alenatara:
15.04.16 18:02
Дык такой гарантии не может быть ни с одним мужиком) Другое дело, что стоит узнать человека, прежде чем связывать с ним жизнь... Хотя Даша отлично всё видела и понимала, что Тристан отнюдь не герой её романа, но ей же нужна была жизнь в Америке, а за ради этого она на многое предпочитала закрывать глаза, да и сама завралась..
miroslava:
15.04.16 18:05
Вот и я в этом смысле во Владе сомневаюсь Надо ж придумать - надрызгаться 
, а потом прийти предложение делать 
Да и в любом случае, картина с Владом, если он не бросит своего занятия, вырисовывается некрасивая: он рэкетирует, да в разборках бандитских участвует, а Даша что - денежки грабленные считает да тратит? Тоже мне - герои ЛР! Нехорошо как-то 
Надеюсь, автор не выберет такой своеобразный "хэппи-енд" для своего романа и придумает что-нибудь более цивильное: или вообще без Влада в эпилоге, или он хотя бы профессию сменит
Кьяра:
15.04.16 18:13
так а что она о Владе знает? Только ту красивую сторону, что он ей пока показывает. А вот знать, что твой муж кого-то разоряет, пытает, а то и убивает - это как? Или Даша и тут глазки закроет "яничегонезнала".
так Даша пока что за свою американскую мечту зубами держится. Ей милей Тристан и работа официантки, чем вернуться в Одессу к Дэвиду. А Влад не дурак в Америку переезжать, он же там никто будет. Деньги, какие есть, скоро прогуляет, а работать не приучен.
хомячок:
15.04.16 19:03
Ласт, с Днем рождения!!!всех благ!!!
здесь уже все написали до меня по поводу Даши. Пока не буду комментировать, дождусь развязки. Если честно, даж не ожидала, что так быстро закончится книга. Как-то представлялось больше мытарств Дашиных в Америке....
LuSt:
02.05.16 11:19
» Глава 23
Перевод ЛаЛунаБета-ридинг LuSt
Редактирование codeburger
Оформление Архивариус
Дорогая, любимая внученька!
Привет тебе из Одессы – жемчужины Черного моря!
Даша, Дашенька, я так давно не получала от тебя весточек! Что с тобой такое? Неужели совсем уж нету времени черкнуть хоть пару строчек бабушке? Или что-то у тебя случилось? Я шибко переживаю. Ты так много работаешь. Не забываешь ли ты покушать? Успеваешь ли отдохнуть? «Все будет хорошо, все будет хорошо». Так я себя утешаю, когда думаю о тебе все дни напролет. Да хранит и оберегает тебя Господь.
Ужасно, что я заставила бабулю так шибко волноваться. Просто, когда я не знала, что делать, то, как правило, не делала ничего.
Слава Богу, что ты уехала из этого крысиного рассадника. На базаре все подорожало вдвое, а потом и втрое. Кто-то вломился в квартиру соседки снизу – небось малолетние охламоны совесть потеряли. Утащили CD-плеер и телевизор. Бедная иностранка, она теперь не знает, что и думать об этом городе. Я угостила ее блинами и компотом. Хоть какое-то утешение.
Борис Михайлович стал заглядывать еще почаще. Говорит, что одной мне опасно, и обещается меня ото всего защитить. Он заменил перегоревшую лампочку на лестничной клетке и теперь частенько стоит у дверного глазка в карауле – все надеется на вторжение. Я, сама понимаешь, сказала ему, что не нуждаюсь в защитниках. А он вот что ответил: «Нуждаться, может, и не нуждаешься, но небось не прочь заиметь хоть одного персонального». И даже сделал мне предложение. Каков нахал!
Ох уж этот неподражаемый одесский шарм! С годами только крепчает. Бабуле уже за шестьдесят перевалило, а она все туда же! Какая же ж молодец! И хотя она не стала мне расписывать, что же ответила своему ухажеру, я все равно восхитилась ее бравадой. Возможно, это из-за Бориса Михайловича она пропускала мимо ушей мои просьбы навестить меня в Америке. Неужели бабуля повстречала-таки любовь на старости лет? Тут же спросился вопрос: а вдруг она давно его любит, но из-за меня не давала чувствам воли?
Страсть как хотелось позвонить, но я не настолько далеко ушла от жизни, чтобы не понимать, что бабуля не расколется. Из ее ровных строк русским по белому было не разобрать, по-настоящему она сердится на Бориса Михайловича или понарошку. От одессита и лицом к лицу почти невозможно добиться прямого ответа. А уж бумага все стерпит, так говорят в Одессе. Письмо и соврет – не покраснеет.
Дорогая бабуля!
Расскажи все как есть! И побыстрее! Что ты ему ответила, в конце-то концов?!
Здесь все нормально. Я пока пытаюсь кое в чем разобраться...
Ясен пень, я не имела права злиться на бабулину скрытность – как-никак, и сама-то не все подчистую ей выкладывала. Чтобы да, так нет, бывают секреты, которыми не поделишься с бабушкой, которые можно доверить только настоящему другу.
– Он заявил, что покончит с собой, если я уйду, – расписала я свою ситуацию Дэвиду, когда тот в очередной раз позвонил.
– Хорошо. Ты избавишься от него и унаследуешь дом.
– Ты ужасный человек, – по-доброму оценила я его участие.
– Может, я и ужасный. Но сроду не грозил самоубийством, чтобы удержать женщину. В любом случае типы вроде него никогда не лишают себя жизни. Твой муж просто жалок и добивается от тебя внимания. Так и вижу, как он демонстративно пилит себе запястье краем бумажного листа.
Я рассмеялась.
– Тебе, Дарья, не место рядом с таким как он...
Фраза повисла в воздухе, и у меня внезапно перехватило дыхание. Жутко хотелось услышать окончание.
– Так рядом с кем же тогда мое место?
– Прежде всего с тем, кто не слабее тебя.
Я обратно ждала продолжения, но Дэвид тянул паузу. Так мы и сидели в задумчивости, каждый на своем конце линии.
– Как поживает Ольга? – спросила я, нарушив тишину.
– Понятия не имею, – сухо ответил он.
– Что случилось?
– Я теперь лучше понимаю по-русски и однажды расслышал, как она в телефонном разговоре назвала меня старым грязным евреем.
– И что тебя больше всего обидело?
– Я вовсе не старый!
– Прости, – вздохнула я, давая понять, что эта беда не стала для меня неожиданностью.
– Ты знала?
– Узнала уже после того, как вы стали встречаться. Только тогда Ольга прекратила скрывать от меня свои истинные чувства.
– Могла бы и намекнуть.
– Ты бы мне не поверил.
– Возможно, – согласился Дэвид. – Что собираешься делать?
– Понятия не имею.
– У той Дарьи, которую я знал, всегда имелся запасной план. Она всегда все продумывала на три шага вперед. Как бы она сейчас поступила?
– Сейчас все иначе. Я в Америке и как-никак замужем за Тристаном. К счастью или к сожалению.
– Америка к счастью, а Тристан к сожалению, так что ли?
Я ничего не ответила.
– Тогда оставайся. Оставайся в Америке, но уходи от него.
– Он изрядно потратился, чтобы перевезти меня сюда.
– Ну так выпиши ему чек, когда разведешься.
– А деньги где взять? Официанткам не слишком много платят.
– Ты работаешь официанткой?! – взревел Дэвид, и я отвела от уха трубку, извергавшую поток негодования. – Где ты?
– В небольшом городке, почти поселке, в четырех часах езды от Сан-Франциско.
– В такой глуши? – ужаснулся он. – Перебирайся в город. Найди нормальную работу. Кстати, в Сан-Франциско есть отделение «Аргонавта».
– Знаю.
– Тогда почему не связалась с ними? Кесслер может тебя туда порекомендовать.
– Ну да, я об этом думала, и не раз.
– Что же тебя останавливает?
– Все очень сложно.
– Вовсе нет. Ты сама все усложняешь. Теряешь время, и совершенно напрасно. Довольно потерь. Ты молода и считаешь, что год вместе – это много, но поверь, это мизер, если брать в расчет целую жизнь. Ты потратила год, потому что многого не знала, но теперь-то разобралась и видишь, что совершила ошибку, и просто глупо с твоей стороны и дальше тратить время на неподходящего человека. Уходи сейчас, пока не появились дети.
– Ты не понимаешь. Я многим ему обязана.
– Допустим, он действительно сделал для тебя что-то хорошее. И ты собираешься всей своей жизнью за это расплачиваться? Он на целый год обзавелся хозяйственной и горячей женушкой. Как ни считай, вполне достаточная оплата. Натурой. А теперь помаши ему ручкой и скажи: «Чао!»
– Но он же грозится, что покончит с собой...
– Тогда перед уходом найди ему кого-нибудь, кто тебя заменит. Бог свидетель, ты в этом деле дока.
Меня так сильно задели слова Дэвида, что я аж вздрогнула.
– Я завязала со сватовством.
– У тебя есть деньги?
– Денег нет. – Я зажала в пальцах свой бриллиант. – Но Влад подарил мне роскошное кольцо.
– Так продай его.
– Я уже рассматривала этот вариант.
– Тогда почему ничего не предпринимаешь?
– Ну-у, не знаю…
– Ты изменилась. Похоже, у тебя депрессия.
– Я в Америке. Откуда тут взяться депрессии?
– Не все зависит от страны. Уходи от Тристана, беги из этой дыры, пока не превратилась в полную размазню.
Я непроизвольно распрямила спину и вздернула подбородок.
– Да как ты смеешь! Ты, самонадеянный...
Дэвид расхохотался.
– А вот и Дарья.
Я подписалась на «Сан-Франциско кроникл», расплатившись чеком со своего личного счета. И каждое утро дотошно изучала страницы с объявлениями о жилье и работе. Сумею ли я прожить самостоятельно? Раньше я никогда не оставалась совсем одна, даже на выходные. Не слабо ли мне? Безопасно ли в большом городе? Почем встанет квартира? Сколько я смогу заработать? Хватит ли мне на все про все этих денег?
Поглаживая подарок Влада, я вспомнила изумруд, который Тенс презентовал Джейн. И впридачу вспомнила Джонотана, промышлявшего скупкой и продажей старинной ювелирки. Интересно, сколько у него получится выручить за мое кольцо? Возможно, этого хватит, чтобы я смогла?..
Исчезнуть. Слинять отсюда. И начать все заново. Бриллиант был крупным и искристым, а со слов знающих людей, золото советского производства – лучшее в мире. Но ведь все те люди были советскими гражданами и с тем же пылом объявляли лучшим в мире советский строй. Может, эта побрякушка ничего и не стоит. Я позвонила Джейн, и она продиктовала мне номер Джонотана, наказав держать с ним ухо востро. После того как я в красках расписала кольцо, он вызвался приехать прям на следующий день и произвести оценку.
Мы встретились в кафе, пока Тристан был на работе. Я расстегнула изящную серебряную цепочку от Дэвида и уронила Владово кольцо в ладонь Джонотана. Он зажал его большим и указательным пальцами и стал медленно поворачивать, рассматривая со всех сторон. Вытащил из кармана рубашки ювелирную лупу, приставил к глазу и как-то разом превратился из легкомысленного прожигателя жизни в прагматичного спеца. Разительная перемена.
– Могу получить за него десять тысяч, – авторитетно заявил Джоно.
– Долларов?! – воскликнула я.
Обратно адиётка. Ясен пень, не гривен или рублей. Когда огромная сумма улеглась в голове, возникло желание взяться за ценное кольцо двумя руками и не выпускать. Во мне сошлись волна и камень, стремление вперед и оглядка назад. Джейн как-то сказала, что Джонотан нюхает кокаин. А вдруг он спустит на наркотики все вырученные для меня деньги? Я выставлю себя полной дурой, доверившись такой сомнительной личности. Но разве есть другой выбор? Я хотела продать, а у Джонотана имелись связи с теми, кто мог бы купить мой товар. Он молча протянул мне кольцо на раскрытой ладони, словно предлагая его забрать.
Проходившая мимо Пэм воскликнула:
– Бог ты мой! Оно настоящее?
– Само собой, – кивнул Джонатан. – Собираюсь на следующей неделе сделать своей подруге предложение, и хотел показать кольцо Дарье.
– Просто неотразимое! – восхитилась Пэм, не спуская глаз со сверкающего бриллианта. – Неужели какая-то девушка сможет вам отказать?
– Девяносто процентов девушек, населяющих область залива.
– Но вам-то нужна всего одна. – Пэм тряхнула головой и вздохнула. – У меня никогда не было такой прекрасной вещицы, – добавила она и помчалась на кухню.
Я вдогонку посмотрела на кольцо. Ворожея советовала избавиться от него: дескать, оно только вредит. Но подарок Влада пробыл со мной все это нелегкое время. Всю дорогу служил мне талисманом, утешением, напоминанием. «Так и будешь идти по жизни спиной вперед, глядя назад, или обернешься наконец лицом к завтрашнему дню? – твердо спросила я себя. – Хочешь отсюда вырваться? Другого пути нет». Джонотан испытующе прищурился мне в глаза. Я кивнула. Он спрятал драгоценность в кармашек зеленой шелковой рубашки. Когда брюлик исчез, я занервничала и уселась на свои руки, чтобы задавить искушение его забрать. Я еще ни разу не разлучалась с кольцом, с тех самых пор как получила его от Влада, вернее, от бабули.
– Сколько времени тебе потребуется на реализацию?
– Зависит от того, насколько быстро удастся найти покупателя. Кстати, я беру десять процентов комиссионных. Верну твою вещицу, если не продам за полгода.
Полгода! Это же целая вечность.
Стоило Джонотану уйти, как я принялась кусать себе локти.
Take-took-taken.
Что я натворила? Ни один одессит так крупно не доверился бы незнакомцу с улицы. Адиётка! Ненормальная! Отдала кольцо постороннему гешефтмахеру, даже прослышав, что он торчит от дуста.
Fall-fell-fallen.
Ненормальная. В Одессе я никогда бы так не облажалась. Дэвид был прав. Я стала другой и сама того не заметила, потому что менялась в день по чайной ложке. В Одессе постоянно приходилось сражаться: за место в автобусе, за обучение, за честную цену на рынке, за денежную работу... Там все подряд было нестабильным: напор воды в водопроводе, отопление зимой и электричество круглый год. Всегда следовало держаться начеку, ждать холеру с любой стороны.
В Америке же ровно наоборот, жизнь протекала гладенько и без напрягов. Встречные-поперечные лучились открытостью и дружелюбием. Полки магазинов ломились от вкусных и полезных продуктов. Из крана в любой момент текла горячая вода. За тот год, от когда я поселилась у Тристана, у нас лишь однажды отключали электричество. И чтоб вы знали, энергоснабжающая компания после прислала письмо с извинениями за доставленные неудобства. Как вам такое, а? На всю Одессу никто ни за что никогда не извинялся. В Эмерсоне официанткой я за неделю зарабатывала больше, чем в Одессе за целый месяц секретарства. Здесь я получила машину, а с нею свободу на все четыре колеса, как и говорила Джейн. И вот, привыкнув ко всему хорошему, я до того размагнитилась, что своими руками просто-напросто отдала мутному типчику жутко ценный бриллиант, размечтавшись, что все будет в шоколаде. Типическая адиётка!
Прошу, Джоно, прошу тебя, прошу. Только не подведи!
Я ощущала каждую секунду, как щелчок по темечку, будто снова сижу на уроке и слушаю палаческий метроном в ожидании своей очереди. Тик-так. Тик-так. Тиктактиктак.
Bite-bit-bitten.
Казалось, по мне прошлись долгие месяцы после встречи с Джонотаном, хотя календарь продвинулся всего на шесть дней. Чтобы не обрывать его телефон, я уходила из дома на работу, там садилась за стойку и старалась не думать о том, какой коник выкинула. Он сам сказал, что продажа может занять до полугода. Полгода! Слова Джейн, что Джоно нельзя доверять из-за кокаина, эхом отдавались в голове. Я то надеялась, то отчаивалась, то радовалась, что смогу уехать, то горевала, что застряла здесь навсегда.
Прошу, прошу, прошу.
Желудок урчал, словно маслобойка на базаре. На лице и на спине повысыпали прыщи. Я не могла уснуть, не могла проснуться. Да – нет, остаться – уйти, пан – пропал. Карл у Клары украл кораллы.
Я хлебнула прямо из бутылочки «противоязвенную микстуру Рэймонда». Пэм сострадательно скормила мне вдогонку несколько крекеров.
– Что-то случилось? – спросила она.
Ответить ей по правде я не могла – жутко не хотелось признаваться в своей несусветной глупости.
Джейн, разумеется, услышала новость от Тенса. Сразу же мне позвонила и даже не поздоровалась.
– Ты что, вот так сразу отдала кольцо? – с ходу завопила она. – О чем ты думала?! Почему не велела Джонотану сделать фотографию и с нею проверить будет ли спрос, прежде чем отдавать ему такую ценную вещь? Я же тебе говорила, что ему нельзя доверять.
– Ты права, я не подумала... Просто я очень сильно хочу отсюда уехать. Пожалуйста, не кричи на меня...
– Прости, Даша. Кто не подумал – так это я. Я не собиралась кричать, просто мне очень тревожно за тебя, вот и все. А Джоно – это Джоно... Он очарователен, но проблем у него выше крыши... Ты же одесситка. Мне казалось, ты в любых обстоятельствах способна за себя постоять. Но знаешь что? Возможно, я раздуваю из мухи слона. Все будет хорошо.
– Все будет хорошо, – повторила я, надеясь, что хоть на этот раз мантра сработает.
Возвращаясь домой с работы, из продуктового магазина, от Молли, от Анны, я первым делом прослушивала автоответчик. Дупель пусто. Ни одного искомого сообщения. А потом еще поднимала трубку, чтобы убедиться, что телефон на связи, и вдобавок каждые три минуты проверяла электронную почту. Бзик. Мания, мания, манечка моя. В поисках утешения попробовала сварить компот по бабулиному рецепту, чтобы ощутить вкус родного дома, но прошляпила момент и сожгла яблоки. Ночами я тупо глядела в потолок, пока Тристан не засыпал, а затем тынялась по комнатам, точно привидение.
В свой выходной я отправилась навестить Серенити в ее магазинчике. Увидев меня, она распахнула объятия, а потом сготовила для нас травяной чай.
Прошу, Джоно, прошу. Не подведи!
Я старательно слушала, что говорит подруга, но так разбегалась мыслями, что ей приходилось по нескольку раз повторять одни и те же слова.
– Что тебя гложет? – наконец спросила она.
Я пожала плечами.
– Ты любишь держать все в себе. Ничего страшного. Но ты ведь знаешь, что можешь поделиться со мной, да?
Я кивнула.
– Иногда помогает заняться физическим трудом, – и тут она поручила мне сметать пыль с полок.
Утомившись крутить себе пальцы, я была рада хоть чем-то занять руки. Присутствие Серенити успокаивало. Каждый раз, взглянув на нее, я ловила ответный взгляд и ласковую улыбку. В пять часов настало время закрывать магазин, и я покатила к Тристану, включив бодрую музыку и опустив все четыре окна.
На подходе к дому муж уже меня поджидал. Вытащил на лужайку свое кресло и засел в нем нога на ногу, руки накрест. На траве вокруг валялись пивные банки.
Sink-sank-sunk.
Слава Богу, что одесские соседи не видят моего незавидного муженька. Мою незавидную жизнь. Я заглушила мотор и отстегнула ремень безопасности. Мандраж не выпускал меня из машины.
Hit-hit-hit.
– Где тебя черти носили? – рявкнул Тристан. – Я десять раз сегодня звонил! А ты ни разу не ответила.
– Я каталась! – крикнула я. Будто он сам не видит.
– Ты должна предупреждать меня, если куда-то уезжаешь!
– Ты пьян!
Тристан направился к машине.
Hide-hid-hidden. Hide-hid-hidden. Hide-hid-hidden.
Распахнув дверцу, вытащил меня наружу.
– Судя по спидометру, ты за сегодня накатала двадцать девять миль. Где ты была?
Я потерла руку, за которую он меня схватил.
– Говори, где была. И с кем!
Я вздернула подбородок, от оскомины челюсти так свело, что разомкнуть их смог бы только противостолбнячный укол.
Я не нарочно прекратила разговаривать с Тристаном – просто нам, в общем-то, не о чем стало говорить. Я забрала свою одежду из шкафа и чемодан из-под кровати и переехала из спальни в кабинет, в котором обитала до свадьбы. Только теперь в двери был врезан замок, а в углу стояла детская кроватка.
Наконец-то, наконец-то, наконец-то Джонотан позвонил.
– Продал?
– Близок к тому.
– Близок к тому? Насколько?
– На полсантиметра между большим пальцем и указательным. Настолько близок.
А я была настолько же близка к помешательству.
Спустя еще десять дней Джоно обратно позвонил и обрадовал, что провернул сделку и хотел бы привезти мои деньги. Слава Богу! Я трижды сплюнула через плечо, совсем как бабуля. Не повредит. Когда «ягуар» въехал на подъездную дорожку, у меня от облегчения подкосились ноги. Вот и привалило мое спасение. На просьбу не выходить из машины и не попадаться на глаза Тристану, Джонотан кивнул, совсем не удивившись. Я покраснела, получив это краткое подтверждение того, во что превратилась моя жизнь.
– Я сказал покупателю, что кольцо принадлежало русской царице, – улыбнулся он. – У тебя, случайно, нет других драгоценностей?
Я тоже улыбнулась и помотала головой.
Джонатан потянулся к бардачку и достал деньги. Я пересчитала – двенадцать тысяч долларов сотнями – и вернула ему тысячу двести.
– Если решишь уйти от этого, как его там, можешь пожить у меня. Просто позвони и дай знать.
На том оправдавший доверие гешефтмахер уехал, а я вернулась в дом, уселась на диван и положила на колени десять тысяч восемьсот долларов. Сумма казалась мне целым состоянием, но, судя по объявлениям в газете, ее не хватит даже на годовую аренду квартиры. Я погладила банкноты и обратно засомневалась, а правильно ли поступила. Услышав, как хлопнула дверца мужнина пикапа, я бросилась к шкафу и вытащила чемодан, открыв который, увидела белые пинетки и платьице. Я так сильно закусила губу, что на глазах выступили слезы. Некоторым мечтам просто не суждено сбыться – так говорят в Одессе. Сховав деньги среди детских шмуток, я убрала чемодан обратно в шкаф, повернула ключ в замке и принялась разбирать кроватку, бросая деревянные детали на пол.
Раздался стук в дверь.
– Милая, у тебя там все в порядке? – спросил Тристан.
– Все отлично.
– Может, тебе принести что-нибудь?
Я села на коврик и уставилась на груду деревяшек в углу. В комнате постепенно темнело. Забравшись на диван, я свернулась калачиком и отрубилась.
Как и положено, я уведомила Скита об увольнении за две недели, но дома молчала как рыба.
Услышав новость, Пэм обняла меня, а Рэймонд сказал, что они будут по мне скучать.
– Значит, ты нашла другую работу? Получше? – спросил Рокки.
Я покачала головой.
– Она должна думать о себе, – объяснил Рэймонд. – Должна двигаться дальше. Здесь она не на своем месте.
– Так ты от нас уезжаешь? – изумился Рокки. – Уезжаешь из Эмерсона? А как же твой муж?
Рэймонд положил руку парнишке на плечо.
– Для нее это лучший выход.
– Мужу я еще не сказала.
Пэм сжала мою ладонь. Рэймонд неуклюже потрепал по спине. По их взглядам я поняла – худшее еще спереди. Стоило вообразить реакцию Тристана, как внутри все сжалось и подступила тошнота. Я бросилась в уборную.
Когда я вернулась, Рэймонд нахмурился:
– Ты бледная, как привидение. Похоже, у тебя желудочный грипп. Сейчас он повсюду. Иди-ка лучше домой и отдохни.
Вспомнив о Тристане, развалившемся в своем кресле с банкой пива в руке и крошками на груди, я сказала, что лучше поработаю. Пэм налила мне стакан лимонада и придвинула крекеры. Чем дальше, тем шибче мне плохело. Грипп ли это или что-то другое? Неужели я на нервах подхватила какую-то заразу? Я села, надеясь, что голова перестанет кружиться. От запаха мяса обратно затошнило, и я метнулась в туалет.
Всю неделю я не могла удержать в себе ни кусочка еды и слегка температурила. К тому же на меня навалилась такая усталость, что еле-еле получалось подниматься с кровати. Почему так? Недомогание я списывала на нервы. Я похудела и чувствовала себя вывернутой наизнанку. Как-то Тристан налил мне томатного супа из жестяной банки. Во мне тот суп и минуты не задержался, с тем же успехом можно было вылить его прямо в унитаз. Следовало показаться врачу, и я уговорила Тристана отвезти меня к Джерри с Оксаной. Была мысль съездить самой, но муж засек бы пробег на тахометре, а мне хотелось избежать новой сцены. Просто не было сил на очередную разборку.
– Что ты с собой сделала?! – воскликнула Оксана, взглянув на меня. – Выглядишь совсем паршиво. Круги под глазами, бледная. Боже мой, да тебя трясет.
– Я несколько дней почти не спала.
Она обняла меня и усадила за кухонный стол. Считая пульс и слушая сердцебиение, Оксана сыпала вопросами: «Что ты ешь? Хорошо ли спишь? Усиливается ли тошнота в какое-то определенное время суток? Кашляешь? Насморк есть? Грудь увеличилась? Стала чувствительней?»
Я терпеливо отвечала, а затем спросила:
– При чем тут грудь?
Оксана взяла меня за руку и ласково сказала:
– Рыбонька, судя по твоим симптомам, это никакой не грипп, а утренний токсикоз. То есть круглосуточный токсикоз в твоем случае. Мечта сбылась. У тебя будет ребенок.
– Ребенок! – Я вскочила и крепко обняла Оксану.
– Я так рада за тебя. – Она тоже сжала меня в объятиях.
Какое-то мгновение я ощущала небывалый подъем и счастье. Не терпелось поделиться новостью с бабулей.
Тристан. Мне обухом в голову ударила мысль, до какой степени эта новость все меняет.
Я села, спрятала лицо в ладони и заплакала.
– Эй, я-то думала, ты обрадуешься, – вздохнула Оксана. – Не переживай, может, я еще ошиблась.
Чтобы да, так нет, я уже знала, что она не ошиблась. Даже не изучая долгие годы медицину, наши женщины каким-то внутренним чувством разбираются в таких вещах.
Оксана погладила мои подрагивающие плечи. Когда я перестала плакать и начала икать, она промокнула мои слезы кухонным полотенцем. Голова шла кругом. Я беременна. Беременна. Умереть – не встать. У меня же так долго не получалось забеременеть. Я положила руку на живот. Ребенок.
– Что случилось?
– Я едва решилась от него уйти, – прошептала я. – И что теперь делать?
– Прямо сейчас ничего не стоит решать, – сказала Оксана. – У тебя еще есть время успокоиться и хорошенько подумать.
Я круглыми глазами вдруг разглядела, что это Влад мог подкинуть мне новый драгоценный подарочек, и обратно уронила лицо в ладони.
– Господи.
– Что такое?!
– Я была близка еще кое с кем.
– Тристан в курсе?
Я встретила Оксанин взгляд.
– Нет. По обоим пунктам.
– Это все упрощает. – Она участливо смотрела на меня. – Уровень гормонов беременной женщины в сто пятьдесят раз превышает норму. А в результате случаются частые перепады настроения. Не решай ничего с бухты-барахты.
Я попыталась встать, но меня плюхнуло обратно на стул. Что же делать?
Перед возвращением в Эмерсон я попросила Тристана заехать в книжный магазин. Уже в машине, глядя на мелькающие мимо деревья, я ощущала, как кровь пульсирует в венах, как прорастает в животе зароненное семечко. Ребенок. Вдруг он от Влада? Вдруг Тристан догадается? И что тогда? Способна ли я на самом деле уйти от мужа?
У входа в магазин Тристан заявил:
– Я не любитель всей этой литературы. Найдешь меня в журнальном ряду, когда закончишь.
Как только он отвернулся, я устремилась в секцию практических советов. На Украине мы не слишком-то полагаемся на себя, все больше на судьбу или на государство. Американцы же преуспели в самообслуживании, самолечении и самопомощи. Они мастера на все руки и все как один записные фармацевты, точно знающие, какое лекарство от какой болезни следует принимать. Ответы на свои вопросы они в основном черпают из телика и из книг. Взять хоть Тристана. Трактат «Мужчины с Марса, женщины с Венеры» явно расширил его кругозор. Пробежавшись по названиям типа «Заключаем сделку» и «Правила успешных свиданий», я наткнулась на заголовок «Десять глупостей, которые совершают женщины, чтобы испортить себе жизнь». Судя по оглавлению, мои десять глупостей в этот список не вошли. Множество изданий учили тому, как заарканить мужчину. Мне же требовались советы из серии «Поймать и отпустить: как легко и просто расстаться». Но не тут-то было. С пустыми руками я перешла в секцию материнства и стала изучать представленный ассортимент, а затем дотумкала, что купить такое пособие – это как в матюгальник прокричать о своей беременности. Поэтому я, стоя в проходе, быстренько прочла первую главу книги «Чего ждать, когда ждешь ребенка» и ничего не стала брать на кассу.
Чего ждать? Что делать? Что самое лучшее для меня? А для ребенка?
Несколько дней я чувствовала себя зрителем, который смотрит теннисный матч под палящим солнцем и постепенно покрывается волдырями. Остаться или уйти? Мячик перелетал с одной половины корта на другую. То, чего я хочу, против того, что следует сделать. То, что хорошо для него, против того, что хорошо для меня. А что будет лучше для ребенка? За, против. Удар слева, свеча. Повторяется вопрос, а не дать ли Тристану еще один шанс. Да. Нет. Не знаю. Да, разводись. Нет, не сдавайся. Беги. Беги со всех ног. Останься. Сиди на попе ровно. Не хлюзди. Не пасуй. Нет уж, пасуй. Фоном в голове Тристан выводил как припев: «Ты глупая. Ты сумасшедшая. Никто не полюбит тебя так, как я. Мне уже сорок, дорогая». Выровняется ли когда-нибудь счет между нами? Нет. Тристан всегда будет вести по очкам. У него есть преимущество – как-никак хозяин корта. Но ребенок мог бы как-то сгладить углы. А сгладит ли?
На улице было тепло, но Тристан разжег камин, стараясь меня порадовать. Когда он ушел на работу, я достала из шкафа свой чемодан, вынула деньги и села на белый диван, разложив пачки на коленях. Я глядела на огонь – он всегда притягивает взгляд. Вот бы пляшущие языки пламени подсказали мне ответ на все вопросы.
От когда родилась мне не хватало отца. Он никогда не целовал меня перед сном. Никогда не говорил, что любит. Ребенок. Этот нежданчик сделал меня предельно счастливой и запредельно несчастной. Я жалела себя, воображая, что останусь с Тристаном ради малыша. И жалела малыша при мысли, что уйду от Тристана, чтобы спасти свою самость. Разве можно лишать ребенка отца? Так уж повелось, что в нашем роду женщины тянули детей в одиночку, но все потому, что это мужчины нас бросали. Я вспомнила свою давнюю мечту о настоящей полной семье – папа с мамой вместе растят ребенка – и представила, как проживу остаток дней с Тристаном.
Как будто мотая тюремный срок.
Вспомнилось время, проведенное с Владом. Наша крайняя встреча. Как страсть победила разум. Как слились тела. Как я ему до донышка открылась. Я представила, как сообщаю ему свою новость, представила его приказной голос, зовущий меня немедленно вернуться в Одессу. Представила, как мы встречаемся, как смягчается его взгляд, как Влад опускается на колени и целует меня в живот, как говорит мне: «Дашенька, душенька моя».
Рука непроизвольно потянулась к груди за кольцом, за привычным утешением. Но талисман исчез. Боже ж ты ж мой же ж. Я наконец-то сдвинулась с места. Ведунья-то оказалась права, разве нет? Реально умный совет: избавиться от кольца, избавиться от прошлого. Что она хотела этим сказать? Что мне лучше остаться с Тристаном? А если мне нужен кто-то другой? Чем больше я размышляла, тем чаще билось сердце. «Прекрати выедать себе мозг, – приказала я себе. – Охолони хоть на минутку».
Я погладила деньги. До чего же ж приятно скользить по ним пальцами. Такой кучи наличных я не держала в руках с тех самых пор, как мы с бабулей продали старую квартиру и купили новую. Стало ясно, что надо делать. Надо попытаться наладить отношения с Тристаном. На него можно положиться. Он имеет здесь корни. Мне же хотелось быть уверенной в том, что у моего ребенка будет настоящая семья. Хотелось быть уверенной, что я из эгоизма не выбрала легкий только для себя выход из положения. Я бросила стодолларовую купюру в огонь, и пламя ее пожрало. Как же ж меня потянуло перекидать все бумажки в камин и посмотреть, как они становятся пеплом. Посмотреть, как они превращаются в ничто. Вспыхивают, местами чернеют, распадаются, ошметками мечутся в языках огня, сыплют искрами и исчезают. Самое время уничтожить все напоминания о Владе. Я продала его кольцо, осталось избавиться от вырученных денег. А как по-другому освободиться? Я подбросила прожорливому пламени еще одну купюру. И еще одну, и еще.
Рука потянулась к животу. Дурь все это. Вхолостую, задаром, зазря. Часть Влада завсегда теперь будет со мной. «Только не пори горячку». Я вспомнила Оксанины слова и постаралась взять в себя в руки. Постаралась обуздать реханутую потребность своими глазами посмотреть, как горит мое будущее и прошлое. Бросила еще одну сотню в огонь, и еще.
Руки чесались кому-нибудь позвонить. Я сняла телефонную трубку.
Бабуля сказала бы: «Оставайся». Джейн сказала бы: «Уходи». Дэвид сказал бы: «Беги со всех ног». Влад сказал бы: «Возвращайся домой». Тетя Валя сказала бы: «Поспешай с промедлением». Молли сказала бы: «Тристан хороший добытчик». Но это должно быть мое желание. Моя жизнь. Мой выбор. Я положила трубку.
Кьяра:
02.05.16 11:46
Спасибо за главу!
Дура-дура-дура, других слов нет. Настасья Филипповна новоявленная. Ну кидала бы уже всю пачку в огонь.
Nafisa:
02.05.16 12:04
Перевод ЛаЛуна
Бета-ридинг LuSt
Редактирование codeburger
Оформление Архивариус
Девочки, СПАСИБО за новую главу.
Ну и ну, я совсем не узнаю Дашу...
alenatara:
02.05.16 12:17
Всем приветы)
Девочки, спасибо за главу
Вот до чего я не люблю перемены в жизни и цепляюсь за стабильность, но никогда меня так не шатает в сомнениях, как Дашу...
И, ёпть, надо ж быть такой идиоткой, чтоб сжигать деньги, на которые можно начать новую жизнь для себя и ребёнка. Да, будет наверняка нелегко, так это жизнь, она сама по себе нелёгкая, зато не придётся жить под вечным надзором и под грузом мнимого долга. Вот неужели ребёнку будет лучше расти с неродным отцом, который только и может, что ставить ультиматумы, шантажировать да попрекать? Я вот не верю, что Тристан вдруг изменится - с появлением ребёнка он почувствует себя ещё большим хозяином положения. Да и как бы меня не раздражал Тристан, но это по меньшей мере не честно навязывать ему нагулянного ребёнка. А Влад в любом случае имеет права знать о том, что ляльку заделал - понятно, что он не самый достойный папаша, но...
Не, я понимаю, что на самом деле таких женщин, как Даша, во всём мире великое множество, которые готовы всё стерпеть за ради стабильности, но всё равно не понимаю, как можно отказаться от возможности изменить свою жизнь к лучшему...
Cascata:
02.05.16 15:41
вот мои мысли один в один!!!
Дашу бы фейсом об тейбл может чуток шестеренки на место встали и уже решилась менять свою жизнь в лучшую сторону
Фёкла Гогенцоллерн:
02.05.16 16:20
Перевод ЛаЛуна
Бета-ридинг LuSt
Редактирование codeburger
Оформление Архивариус
Большое спасибо, дорогие леди!
Даша - большая удача автора. Превосходно описаны её характер и перемены, которые произошли с ней "по чайной ложке". Не могу не восхититься талантами Джанет и, конечно же, нашей команды переводчиков!
А по главе - да ничего приличного не могу сказать. Литературный русский отказывает при виде подобной бабьей глупости.
Peony Rose:
02.05.16 19:28
Спасибо ))
Что сказать, кроме того, что уже было сказано выше.
И в результате этого ничегонеделания все сильно усугубилось.
Хотя нет, нужно отдать Даше должное, две вещи ей удались - переспать с Владом и продать его кольцо. И тут же она начала уничтожать все выгоды от этих действий.
Феноменально
Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение