Клуб историков-любителей Стр.60 :: Мистик и философ Агриппа из Неттесгейма :: Клубная жизнь

Увлекаетесь ли вы историей?

да, очень

66%

[ 154 ]

да, очень я по специальности и по призванию учитель истории

2%

[ 6 ]

м.ж. очень историческое, поневоле увлечешься

1%

[ 3 ]

нет, но хотелось бы

4%

[ 11 ]

По стольку по скольку...

5%

[ 12 ]

раньше улекалась(ся)

4%

[ 10 ]

скорее да, чем нет

14%

[ 33 ]

увлекаюсь историей и немного исторической реконструкцией

0%

[ 1 ]

Всего голосов: 230 Опрос завершён. Как создать в теме новый опрос?

miroslava: 26.01.11 13:36

» Мистик и философ Агриппа из Неттесгейма

Хочу познакомить уважаемых членов клуба еще с одной чрезвычайно любопытной личностью эпохи Возрождения – необычной и очень характерной для своего непростого времени. Позвольте представить, это -
АГРИППА НЕТТЕСГЕЙМСКИЙ

Сначала несколько слов о том, что заставило меня заинтересоваться этим человеком. Пару лет назад я читала что-то о Гете и нашла там упоминание о том, что одним из прообразов знаменитого доктора Фауста был средневековый немецкий мистик и философ Агриппа из Неттесгейма, живший на рубеже 15-16 веков. Были приведены несколько фактов его биографии и меня поразило то, что такой склонный к мистике и магии человек мог жить и даже умереть своей смертью в эпоху, которая была знаменита своим преследованием ведьм и колдунов. Но этим пока мой интерес и ограничился.
В следующий раз я встретила это имя когда читала материалы по деятельности средневековой инквизиции. Оказывается, Агриппа Неттесгеймский сумел спасти от костра женщину, которую обвинили в ведовстве и чья участь была предрешена. Это был уникальный и возможно единичный случай за всю историю ведовских процессов. Я мысленно поставила галочку около этого имени и решила узнать о таком смелом человеке побольше. Но… забыла.
И наконец, снова это имя встретилось мне, когда я узнавала о Реформации и ее вдохновителе Мартине Лютере. Оказывается, это Агриппа придумал Лютеру почетное звание «непобежденный еретик», так как католическая церковь как не старалась, не смогла дотянуться до Лютера и отправить его на костер, что ей прекрасно удавалось со всеми другими еретиками прежних эпох (если даже еретик, как например английский богослов и ученый Джон Уиклиф, к моменту осуждения церковью был уже мертв, то отправляли на костер его выкопанные из могилы останки). Тут я наконец-то решилась раз и навсегда разобраться с этой постоянно возникающей в моей жизни особой эпохи Возрождения. И постепенно поняла, какой необыкновенно интересной и характерной для своей эпохи личностью был этот человек.
Его настоящее имя было Генрих Корнелиус (1486— 1536). Это был даровитый и богатый познаниями, склонный к мистике писатель, врач, философ, астролог и адвокат. Родился он в местечке Неттесгейм около г.Кельна и имя Агриппа взял в честь основателя своего родного города (римского полководца и государственного деятеля 1 века до н.э., Марка Випсания Агриппы).
Вёл по тогдашнему духу времени непостоянную и полную приключений жизнь. Первые познания он получил в Кельне, завершил образование в Париже около 1506; здесь же вместе с другими философами-гуманистами составил некое тайное братство (гуманистами называли тех деятелей эпохи Возрождения, которые свою деятельность посвящали исследованию человека (от латинского humanus – человек), в противовес тем средневековым ученым, которые в основном занимались изучением и познанием Божественного – богословием). В 1509 в Доле (Франш-Конте) он читал лекции, посвященные Священному Писанию, вдохновляясь трактатами немецких гуманистов-мистиков, чем вызвал негодование монахов и навлек на себя обвинения в ереси и вынужден был покинуть город. После того занимался некоторое время преподаванием богословия в Кёльне. В своей жизни он испытал все превратности судьбы: был придворным, дипломатом, врачом, университетским профессором, даже солдатом. Некоторое время он состоял секретарем германского императора Максимилиана I, в 1510 был послан с дипломатической миссией в Англию, а потом переехал в Италию. Находясь в Италии (1511-18), он служил маркизу Монферратскому и герцогу Савойскому, поступив в военную службу, получил в чине капитана звание рыцаря. Затем практиковал врачом в Кельне, Женеве, Лионе, пока не получил приглашение от Маргариты Австрийской, правительницы Нидерландов, на должность императорского историографа. После ее смерти (1530) он был посажен в брюссельскую тюрьму за долги. Найдя покровителя в лице архиепископа кельнского Германа Вида, жил в Кельне и Бонне. Далеко не всегда власть имущие благоволили к Агриппе. За своё знаменитое сочинение «О недостоверности и тщете всех наук» (Кёльн, 1527), представлявшее злую сатиру на тогдашнее состояние науки, подвергся обвинению перед германским императором Карлом V и бежал в Лион, но там был арестован и заключён в тюрьму. Получив свободу благодаря ходатайству друзей, переселился в Гренобль и прожил там до конца дней.
Врагов он приобретал так же быстро, как и друзей, и среди его врагов было немало деятелей католической церкви, в результате чего за ним закрепилась слава чернокнижника.
В надежде овладеть источниками подлинного знания Агриппа занимался астрологией, алхимией, «натуральной магией», стремился приобщиться к оккультным наукам древних. Предметом богословского комментирования в университете Павии стали для Агриппы не только послания апостола Павла, но, по-видимому, и сочинения древнегреческих философов и мистиков. Трактат «О сокровенной философии» (1531), составленный около 1510, Агриппа решился опубликовать лишь два десятилетия спустя. Он посвящен защите магии как искусства, основанного на познании подлинной природы вещей, как деятельности, обнаруживающей всеобщую связь сущностей, в конечном счете — человека, мира и Бога. Знание, выступающее у Агриппы прежде всего как результат самопознания человека, есть именно та сила, которая подчиняет человеку любую сущность, дарует ему, мудрецу и магу, безграничную власть, господствующее положение во Вселенной. В другой своей работе «О недостоверности и тщете всех наук и искусств» (1531), написанной около 1527, Агриппа под влиянием начавшейся Реформации призывал вернуться к простоте изначального учения христианской церкви и подвергал критике претензии тогдашней учености, среди прочих ее видов — лжемагию, или чернокнижие.
Во второй половине 16 века оба главных труда Агриппы были внесены католической церковью в «Индекс запрещенных книг».
Агриппа также был юристом (имел степень доктора «обоих прав», то есть гражданского и канонического), медиком, писателем (его литературный багаж, помимо больших и малых трактатов, «опытов», «рассуждений» и исследований на самые неожиданные темы, составляют памфлеты и поэтические произведения), теологом, инженером, историографом, военным, дипломатом, алхимиком. Он обладал прекрасными ораторскими навыками, хорошо рисовал, знал несколько языков (один из своих трактатов он лично перевел с латыни на французский).
С именем Агриппы связано множество легенд. Так, утверждается, что некоторые из написанных им книг по демонологии обладали собственным разумом и сознательно доводили до смерти своих владельцев, к которым попадали после смерти автора. Пересказывают также предание, согласно которому Агриппа, якобы продавший душу сатане, держал у себя дома огромного чёрного пса-демона, который и унёс его душу в преисподнюю.
Про Агриппу ходила и такая легенда. Однажды студент, снимавший у Агриппы комнату, попросил в его отсутствие у жены Агриппы ключ от его кабинета, чтобы там в тиши поработать. Войдя туда, он увидел раскрытую на столе книгу заклинаний и тут же погрузился в нее. Вдруг ни с того с ни с сего явился дьявол и грозно спросил, для чего он его вызвал. Пришедший в ужас студент онемел, не мог вымолвить ни единого слова. Тогда дьявол его задушил. Когда Агриппа вернулся, то понял, что его обвинят в убийстве. Тогда он снова вызвал дьявола и приказал ему воскресить несчастного студента, хотя бы на какое-то время. Тот исполнил повеление. Воскресший студент несколько раз прошелся по городскому рынку, потом вдруг упал и мгновенно умер от сердечного приступа.
Агриппе спешно пришлось покинуть город. Слава о нем, как о маге и волшебнике, росла, а на его голову обрушивался один тяжкий удар за другим. Его сторонники, друзья и приятели старались держаться подальше. Обе его жены умерли при загадочных обстоятельствах, а с третьей он разошелся. Духовенство из-за его воинственного антиклерикализма было решительно настроено против него и повсюду предавало Агриппу анафеме.
Сам Агриппа всегда подчеркнуто отмежевывался от ученых-самозванцев, колдунов и шарлатанов, претендовавших на обладание тайнодейственными силами. Он старался провести четкую линию между так называемой «черной» магией, которая ставит целью нанести вред людям и в большой степени основана на шарлатанстве, и так называемой «белой» магией, наличие которой признавало даже Священное Писание христиан. Он писал о себе: «Нет, я маг, а маг — это значит, как ведомо каждому ученому, не волшебство, не суеверие, не связь с злыми духами, маг — значит мудрец, жрец, пророк; магами были Сивиллы, которые так точно предсказали приход Христа, и маги же предсказали рождение Иисуса Христа и первыми пришли поклониться ему; у философов и теологов древности понятие маг было в большой чести, да и в Евангелии оно упоминается с большим почтением». Думаю, большинство легенд, связывающих Агриппу с дьяволом, было придумано и пущено в ход церковниками, которые смертельно ненавидели Агриппу – и имели для этого все основания.
Одним из достойнейших эпизодов биографии Агриппы является спасение им в 1519 году от костра французской крестьянки, которая была объявлена инквизицией «ведьмой». Примечательно, что защитить бедную женщину этому неукротимому противнику схоластики удалось, лишь прибегнув к хитроумным схоластическим доводам и уловкам (схоластика - общее название средневековой идеалистической философии, строившей философскую систему не на анализе действительности, а на догматах церкви).
Здесь я позволю себе отступление от темы. Вопреки всеобщему убеждению, самый разгар преследований инквизиции за ведовство и колдовство приходится не на разгар эпохи Средневековья (5-14 века), а именно на эпоху Возрождения (15-16 века). Толчком для массовых преследований стала печально знаменитая книга «Молот ведьм», вышедшая во второй половине 15 века.
В раннем средневековье ведьмами не интересовались ни светская власть, ни церковь. Их не признавали, но столь безмерное положение вещей продлилось совсем недолго. Народные россказни о ведьмах распространялись очень быстро, и дабы пресечь эту чушь в 643 году лангобардский король Ротар прямо запретил своим указом христианам верить в то, что женщины могут контролировать явления природы, пить кровь живых людей. Карл Великий в 787 году своим законом устанавливать смертную казнь в наказание тем, кто на основе подобной веры выискивал и убивал «колдунов».

В раннем средневековье большинство процессов по ведьмам – это способ устранения конкурентов в борьбе за власть, за феодальные земли. Епископы и проповедники также порицали глупость и легковерие людей, принимавших за чистую монету любую вздорную ворожбу. Прославленный правовед Бурхард, епископ Вормсский, резко нападал на колдуний, утверждавших, что по ночам они якобы летают на зверях в свите римской богини Дианы. Обязанность святых отцов, по мнению Бурхарда, убеждать свою паству в неразумии подобных фантазий и не верить лгуньям-колдуньям. Таким образом, на раннем этапе отношение христианской Церкви к колдовству было двойственным. С одной стороны, она видела в нем скрытое язычество, с которым энергично боролась, а с другой, колдовство все еще считалось пустой выдумкой и обманом. Церковникам приходилось быть настороже, но повода для преследования колдунов они пока не находили. Конечно, были обвинения и осуждения людей за колдовство, но все это были единичные случаи, а не массовые репрессии. Однако вскоре этому суждено было измениться.
Собственно массовые преследования ведьм начались только в XIII веке. В 1275 году в Тулузе произошло первое сожжение ведьм, а к середине XIV века мясорубка уже набирала обороты. В 1320-1350 гг. в Каркасоне сожгли около 200 женщин, а в Тулузе - около 400. Однако характер массового психоза, когда на костер посылались огромные толпы людей во всех странах Европы, преследование ведьм приняло только в 15 веке.
Во второй половине XV в. охота на ведьм постепенно распространилась на весь север Европы, сначала Южную Германию, затем Рейнскую область и Северную Германию. Наиболее ревностными поборниками этой травли были ученые монахи-доминиканцы Генрих Крамер (лат.: Генрих Инститорис) и Якоб Шпренгер. Однако оба встретили непонимание и сопротивление немецких епископов, князей и городских властей. Тогда взбешенный Инститорис, с 1479 г. исполнявший обязанности инквизитора Верхней Германии, отправился в Рим искать помощи у самого папы.

"Молот ведьм". Одно из первых изданий

Его поездка увенчалась успехом. 5 декабря 1484 г. папа Иннокентий VIII (1484-1492) выпустил так называемую "Буллу о ведовстве" ("Summis deside-rantes affectibus" - "Всеми помыслами души"), В ней он безоговорочно повторил все, в чем уверил его фанатичный Инститорис: ведьмы нынче расплодились по всей Германии; Церкви и христианской вере грозит смертельная беда. Он, верховный пастырь всех христиан, не может более терпеть эти безбожные деяния и призывает всех облеченных властью решительно поддерживать "возлюбленных сынов" Инститориса и Шпренгера в деле разоблачения и искоренения дьявольского заговора.
Булла, размноженная благодаря появившемуся в ту пору книгопечатанию, получила широчайшее распространение и привлекла к себе всеобщее внимание. Этим обстоятельством искусно воспользовались Шпренгер и Инститорис, дополнившие папское слово огромным трактатом о ведьмах, опубликованным ими в 1487 г. под названием "Молот ведьм" ("Malleus maleficarum"). Эта пагубная книга, состоящая из 3 частей, 42 глав и 35 вопросов, объединила все знания ученых-богословов о ведьмах и весь практический опыт борьбы с ними. Старания авторов оправдали себя: за 200 лет "Молот ведьм" издавался 29 раз, став своеобразной библией охотников за ведьмами.
Количество жертв этой охоты не поддается исчислению. Больше всего пострадали женщины, хотя и мужчин было обвинено и послано на костер немало. Результатами этой охоты иногда было почти поголовное уничтожение женского населения. Например, в начале 16 века в двух крупных деревнях трирского округа в Германии осталось в живых всего две женщины. Местный чиновник докладывал своему начальству об этом в таких словах: здесь некого больше любить, некому больше рожать – все женщины сожжены.
Об охоте за ведьмами и колдунами много написано, но я хочу привести лишь один документ, чтобы лучше понять – какому именно безумию пытался противостоять Агриппа Неттесгеймский. Этот документ - сокращенный список людей, казненных в Вюрцбургской епархии (Германия): мне становилось дурно просто от одного перечисления жертв: а ведь за каждым именем была своя ужасная судьба, каждый перечисленный прошел через жестокие пытки и принял ужасную смерть. Я подчеркнула те места, которые больше всего поразили и потрясли меня. Вот этот список:

«Шестое сожжение, шесть лиц:
Эконом сената, именуемый Геринг.
Старая г-жа Канцлер.
Толстая жена портного.
Повариха г-на Менгердорфа.
Бродяга.
Женщина-бродяга
Восьмое сожжение, семь лиц:
Баунах, сенатор, самый толстый житель Вюрцбурга.
Эконом настоятеля собора.
Бродяга.
Точильщик ножей.
Жена обмерщика.
Две неизвестные женщины
Одиннадцатое сожжение, четыре лица:
Швердт, регент собора.
Экономка Ренсаккера.
Жена Штихера.
Зильберханс, музыкант
Тринадцатое сожжение, четыре лица:
Старый придворный кузнец.
Старуха.
Девочка лет девяти – десяти.
Ее младшая сестра.
Четырнадцатое сожжение, два лица:
Мать двух вышеупомянутых девочек.
Дочка Либлера.
Двадцатое сожжение, шесть лиц:
Дочка Гёбеля, самая красивая девушка в Вюрцбурге.
Студент, который знал много языков, отличный музыкант.
Двое мальчиков из собора, каждому по двенадцать лет.
Маленькая дочка Степпера.
Женщина, сторожившая вход на мост.
Двадцать пятое сожжение, семь лиц:
Давид Ханс, каноник из нового собора.
Вейденбуш, сенатор.
Жена трактирщика из Баумгартена.
Старуха.
Маленькая дочка Фалькенбергера - была казнена отдельно и сожжена в гробу.
Маленький сын судебного пристава при магистрате.
Вагнер, викарий из собора.
Двадцать восьмое сожжение, шесть лиц:
Жена Кнерца, мясника.
Дочка д-ра Шульца, младенческого (!!!) возраста.
Слепая девушка.
Шварц, каноник из Гаха.
Элинг, викарий.
Бернгард Марк, викарий из собора.
Двадцать девятое сожжение, пять лиц:
Фиртель, пекарь.
Трактирщик из Клингена.
Судебный пристав из Мергельсхайма.
Жена пекаря из Бычьей Башни.
Толстый дворянин»

Из этого списка явствует, что все перечисленные жертвы пошли на смерть по одной-единственной причине: всех их считали колдунами и ведьмами. Богатые и бедные, мужчины и женщины, старики и дети самого нежного возраста, дворяне и простолюдины, церковники и миряне, безграмотные и образованные, уроды и красавцы – все проходили через этот кошмар. Многие современные ученые пытаются объяснить гибель невинных жертв доводами разума: дескать, на них доносили из жадности, зависти или ненависти бедных, невежественных, некрасивых к богатым, успешным и красивым. Но, как следует из этого списка, осудить из жадности бедных бродяг не могли – что можно было отнять у нищих людей, не имеющих даже крова над головой; зависть не могла послужить причиной казни слепой девушки из 28-го сожжения – кто мог позавидовать инвалидке? Наконец, какая ненависть могла бы возвести на костер невинных детей? Чудовищность этого списка не поддается никаким доводам разума, я привела его, чтобы показать, какой отработанный, отлаженный, находящийся на бесперебойном ходу конвейер смерти Агриппа Неттесгеймский сумел остановить – пусть всего лишь один раз. А ведь эта мясорубка так легко могла перемолоть и его, уже заподозренного в ереси, - иначе, чем подвигом, его поступок нельзя назвать.
1519 год. Разгар инквизиции. В небольшом французском городке Метце печально известный монах-доминиканец Совиньи объявляет крестьянку (по одним источникам – молодую, по другим – пожилую) из окрестной деревушки Войпи ведьмой. Основания для обвинения просты: ее мать кончила на костре как ведьма, и не может быть, чтобы она не передала душу своей дочурки дьяволу по наследству. Обвиняемая под пытками уже признала свою вину и Совиньи требует очистительного костра.
Однако эта крестьянка костра избежала. Ей повезло: в это время в городе находился Агриппа. Что подвигло его на такой сверхвызывающий по тем временам поступок, его, которого уже не раз обвиняли в ереси и который сам находился под угрозой? Это остается загадкой. Он вызывается защитить женщину перед высоким судом инквизиции и делает это блистательно, прибегая к тем же аргументам, которые использовали сами инквизиторы. «Производили ли над девочкой после рождения обряд крещения?», - вопрошает защитник, и, получив утвердительный ответ, поясняет судьям, что обряд крещения для того и совершается, чтобы очистить дитя от любой родительской скверны. Значит, женщина чиста. Агриппа говорит судьям: «Если бы было так, как вы утверждаете, разве можно было бы говорить о благословенном влиянии крещения? Значит, священник напрасно повторяет при крещении слова: «Уйди, нечистый дух, уступи место святому духу»? Если бы дочь не верящей в Бога матери сразу была бы отдана дьяволу, крещение теряло бы свой смысл. Христианское учение говорит, что все мы грешны и прокляты, и только благословение крещения спасает нас от сатаны. Теперь вы видите, каким еретическим и недоказательным является ваш приговор?» Агриппа не больше не меньше как обвинил самого Совиньи в ереси и если бы судьи встали на сторону инквизитора, то они сами стали бы подозреваемыми в еретичестве! И происходит для XYI века настоящее чудо: судьи оправдывают не только эту крестьянку, но и всех женщин, обвиненных в ведовстве опозоренным монахом. Их, ожидающих смерти в пламени, выпускают на свободу, а гнев толпы обращается против самого Совиньи. Жители города так яростно выступают против инквизитора, что он был вынужден убраться подобру-поздорову.
Агриппа не только спас несчастных женщин от костра, он пытался и пером бороться с этим безумием. Известно, что он пытался написать и издать сочинение, где обвинял инквизиторов в том, что они брали взятки с подозреваемых, чтобы избавить их от пыток и смерти. Он писал: «Здесь никого не удивляет, если инквизиторы заменяют физическое наказание денежным штрафом, ибо подобное действие приносит им значительный доход. Некоторые несчастные платят ежегодную дань; если они прекращают платить, то тотчас снова предстают перед инквизицией. Более того, когда собственность еретиков конфискуется в общественную казну, инквизитор получает от нее хороший процент. Наконец, единичное обвинение, подозрение в ереси или чародействе, или упоминание инквизиции влекут за собой дурную славу, от которой можно было освободиться, только дав инквизитору много серебра. В то время, как я был в Италии [ок. 1511-1518] большинство инквизиторов герцогства Милан штрафовало подобным образом многих благородных дам, равно как и бедных, но честных женщин, запуганных до смерти, и получало огромные суммы денег».
Не удивительно, что Агриппа имел постоянные неприятности от инквизиции и католической церкви, которая считала его колдуном. Агриппе не удалось опубликовать свою работу о страшных преступлениях доминиканцев (а именно в их руках с XII века в Европе была вся инквизиция), наверное, поэтому его ненавидела, как отмечает один его биограф, только «половина всех монахов в Европе».
Агриппа еще и написал книгу «О достоинстве и превосходстве женского пола», в которой с точки зрения примитивной антропологии тех лет доказывал, что женщина является высшим по сравнению с мужчиной существом. Эта небольшая книга - во всех смыслах уникальный трактат, написанный более пятисот лет назад. Возможно ли предположить, чтобы в начале XVI века кто-то взялся всерьез - тщательно выстраивая аргументацию, призывая на помощь Библию, апеллируя к философам и поэтам древности! - отстаивать тезис о превосходстве женщин над мужчинами?

В те времена, когда католические богословы, опираясь на Ветхий завет, провозглашали, что женщина — существо низшего порядка по сравнению с мужчиной как по своему биогенезу, так и качественно и функционально, когда по Европе повсюду воплощалась инквизиторская идея преследования ведьм, Агриппа в своей книге воспевал красоту и обаяние женщин. Он приводил такие аргументы: женщина реализует таинство рождения, женщина не лысеет, а из-за своей склонности к болтовне она в значительно большей степени, чем мужчина, ближе к Богу, ибо слово – дар Божий; к тому же женщину Господь создал позднее, а значит совершеннее. «Женщина — самое совершенное из всех креатур Господа, потому что она была создана последней, она — лучшее из того, что сотворил Господь». Женщина — не только волшебница и чародейка, но и как человек не уступает мужчине, а дар пророчества им посылается Небом не меньше, чем мужчинам. "Она рожает, кормит и воспитывает детей, она столь же умна, и даже более утонченна, чем мужчина; ограничивать ее деятельность просто возмутительно, «и делается это уж наверное не по велению Господа, не по необходимости и не по здравому соображению, но в силу общепринятого обычая, через воспитание, труд и в особенности через насилие и угнетение».
Пусть аргументы Агриппы выглядят несколько странноватыми и наивными. Зато проводником его взглядов стал его ревностный ученик Иоганн Вир, чьи книги, осуждающие охоту на ведьм, реально привели к постепенному угасанию инквизиционных костров. А это дорогого стоит!

Трактат Агриппы Неттесгеймского "О достоинстве и превосходстве женского пола"

Напоследок хочу сказать несколько слов и об этом ученике Агриппы. Иоганн Вир пытался обелить и очистить имя своего учителя от клеветы церковников, хотя и не слишком в этом преуспел. Иоганн Вир (1516-1588) был родом из Дюссельдорфа, изучал медицину в Орлеане, с 1550 г. стал придворным врачом Вильгельма IV, герцога Юлихского, Клевского и Бергского. Пользуясь покровительством просвещенного герцога, Вир первый поднял голос в защиту несчастных, подвергавшихся жестокой пытке и казни "за сношения с дьяволом", разъясняя всю бессмысленность обвинения в колдовстве и доказывая, что собственные признания преступников исторгаются лишь муками пытки или являются результатом умопомешательства. К сочинению своему, написанному в 1563 г. и выдержавшему при жизни автора шесть изданий, Вир приложил открытое послание к императору и всем князьям, в котором горячо восставал против судилищ, ведавших дела по обвинению в чародействе, и против всей системы доказательств, приводимых в подтверждение подобных обвинений. В своих книгах, вызвавших оживленную дискуссию, Вир использовал ту же искусную аргументацию, что и Агриппа; он говорил: «Сатана изобрел процессы ведьм будто бы для того, чтобы предавать мучительной смерти кротких невинных женщин, но в сущности он обрекает на вечный огонь ада их легкомысленных судей. Сатана охотится не за душами бедных, простых женщин, которых противозаконно сжигают, а за душами правоведов и теологов, бургомистров, князей и королей!»
Таким образом мужественное выступление Агриппы против могущества инквизиторов, которых он называл «хищниками, жаждущими крови», хотя и было каплей в полыхающем костре, но сыграло важное значение в истории Европы. Книги его ученика, использовавшего те же аргументы, что и Агриппа, немало способствовали тому, что костры инквизиции в Европе стали затухать.

Клуб историков-любителей

» Мистик и философ Агриппа из Неттесгейма

» Религия и культура древнейшей Палестины