upssss:
» Глава 17
Как Андрей и ожидал, Горская упорно пыталась отказаться от «пообедать». Особенно в варианте «поужинать». На этот счет Маша была в принципе непреклонна: нет, и всё. Вереин начал терять терпение от телефонных переговоров, но идти третий раз напролом поостерегся. Удача любит настойчивых, но не любит наглых. Дважды ему повезло - почему-то Андрей был уверен, что если бы не везенье, не получил бы он Герцогиню тепленькой в свои загребущие руки. Но нужно и меру знать. Хотя внутри всё зудело от желания приехать по знакомому адресу. Вместе с зубной щеткой, рубашкой и станком. Пеной он, так и быть, той попользуется.
А ведь и времени-то с совместного душа прошло всего два дня.
В тот момент, когда Андрей уже был готов украсть Машу после работы и отвезти ее к себе – раз человек нормального языка не понимает, - она неожиданно согласилась.
Бизнес-ланч был назначен на субботу.
Вереин сидел за столом и смотрел на улицу. Нет, Горская не опаздывала – это он приехал раньше. За окном, в витрине напротив, мигали гирлянды. Город охватила предновогодняя лихорадка. Ёлочные игрушки, мишура и мандарины… Когда-то этого было достаточно для праздника. Андрей прислушался к себе: когда он в последний раз испытывал это ощущение? Давно. В другой жизни. На поле.
Рукоятка столового ножа глухо постукивала в его руках по застеленному скатертью столу. Официант кружил невдалеке, как коршун над цыпленком, но Вереин ограничился стаканом воды и не торопился заказывать. Он в очередной раз глянул на часы. Осталось пять минут. Конечно, Маша не придет вовремя. Но потом начнется уже другой отсчет. Отсчет времени, когда он имеет все основания ждать.
Хмурое декабрьское небо волочилось тучами по крышам домов, обещая вот-вот прорваться потоком белых хлопьев.
Две минуты.
Вереин открыл меню, но оказалось, что это карта вин. Он знал красное и белое. А еще крепленое и не крепленое. Поразглядывав иностранные буковки, закрыл папочку. Он за рулем.
Андрей поднял глаза. И уронил челюсть. Фигурально выражаясь. Ему припомнился волк Джима Керри из «Маски», с вываливающимся языком и глазами из орбит, как полное отражение его состояния. Черная Герцогиня стоила каждой минуты ожидания. Ее можно было писать одним словом: «класс». Стройные ножки в сапожках на шпильке и платье в черно-белую клетку, облегающее сверху, стянутое на тонкой талии ремешком и разлетающееся до колен пышной юбкой. Горская, теребя нитку жемчуга на изящной шее, всматривалась в сумрак полупустого зала. Взгляды посетителей тянулись к ней как магнитом. Утрите слюни, мужики, эта фея пришла ко мне!
Вереин поднялся и отодвинул кресло рядом. Маша ослепительно улыбнулась и направилась к нему. Почему-то в памяти у Андрея всплыл образ актрисы из «Римских каникул» - столь же аристократичный и утонченный.
На ее лице мелькала богатая гамма эмоций, от высокомерия Черной Герцогини до неуверенности. Маша повесила клатч на спинку сидения и расстелила на коленях сложенную вдвое салфетку.
- Замечательно выглядишь, - пока ни на что другое кроме банальностей Вереин был не способен.
- Спасибо. Ты тоже. - Было заметно, что Горская не могла определиться как себя вести и пыталась – безуспешно – держать дистанцию. – Чем нас нынче кормят?
- На твой выбор, - Андрей придвинул девушке меню.
- А что тут хорошо готовят? – продолжила она вежливую беседу.
- Понятия не имею, я здесь в первый раз. Но отзываются неплохо.
Пока девушка изучала список блюд, Андрей смотрел на ее длинные тонкие пальчики. Правильные пальчики. Подходящие. Нужно было всё же сразу домой везти.
Укрывшись за узкой папкой меню, Маша преображалась, и заказ диктовала уже Ее Светлость. Или правильно будет «Ее Чёрность»?
- Итак, Андрей Александрович, - произнесла она, чуть откинувшись на спинку удобного кресла, когда и Вереин заказал блюда. – Как ваши успехи?
- Маш, какие успехи? - Мужчина попытался «разморозить» разговора.
- Вы не забыли? У нас - бизнес-ланч. – Возле стола материализовался официант с бутылкой и наполнил бокал Горской белым вином. Она заказала рыбу, вспомнил Андрей. – В делах, - пояснила она.
- Каких делах? – включил спортсмен «дурочкА».
- Предположительно, в ваших.
- Вот ты мне и расскажи, - нашелся Андрей. – У нас же бизнес-ланч.
А пока она будет рассказывать, Вереин будет на нее любоваться.
На какую-то долю секунды с лица Горской соскользнула маска Черной Герцогини, и на нем проступило сомнение.
- И что вы хотите услышать? – она склонила голову на бок и посмотрела ему в глаза.
Хм. Разумеется, что он самый крутой чувак в округе. Что тут непонятного? Но Андрей решил зайти издалека:
- Помнишь, перед выездом на природу я просил тебя взглянуть на мой коллектив? Хочу услышать приговор.
Андрею показалось, что на этих словах его сотрапезница как-то подобралась.
- Андрей Александрович, скажите, пожалуйста, когда вы планировали корпоративный выезд на природу, вы перед собой какие цели ставили?
Он ставил перед собой цель покататься самому и добраться до Горской. Но, разумеется, признаваться в этом не собрался. Еще чего!
- Рост корпоративной культуры.
- И как же он должен был способствовать ее росту?
- Что значит «как»? Все вместе выехали, - «потому что совместный труд, для моей пользы, – он объединяет», припомнились слова кота Матроскина.
- …пожрали, - продолжила Маша неожиданно грубым для нее словом.
- А что, шашлыки на природе как-то противоречат ключевым концепциям менеджмента? – не без ехидцы уточнил Андрей.
- Как они могут противоречить? Где вы видели говорящие шашлыки, Андрей Александрович? – таким же тоном ответила Черная Герцогиня. – Я спрашиваю о другом, - уже спокойно продолжила она. – Какие именно показатели корпоративной культуры вы хотели повысить в ходе этого выезда?
Какая разница-то?! Речь вообще идет не об этом.
- Например, сплоченность. Маша, я про людей спрашивал.
- И я про людей спрашиваю. Какие мероприятия, действия, совместные занятия должны были способствовать сплоченности?
- Выехали все вместе, - Вереин начал закипать.
- Угу. И приехали. А в остальное время все были предоставлены сами себе. Лично у меня сложилось впечатление, что этот выезд оказался для «коллектива», - она изобразила «кавычки» пальцами, - непонятной прихотью руководства и ничем больше.
- А какая разница?!
- А разница в том, как люди относятся к руководству. Спонтанные, одноразовые, несистемные действия руководителя подрывают его авторитет.
Ну уж авторитету Андрея ничего не грозит. Пусть Горская со своими «инсинуациями» идет лесом! Что она вообще понимает в мужских делах?!
- Мария Петровна, давайте оставим в покое мой авторитет.
- Действительно, было бы о чем говорить… - пробормотала под нос Маша, и в этот момент в зоне видимости проявился официант с подносом. Не раньше, не позже. Что он тут вертится?!
- На что ты намекаешь?! – с угрозой в голосе произнес Вереин, немного наклоняясь вперед.
- Я намекаю на то, что руководитель получает от своих действий ровно столько, сколько в них вкладывает.
- Я много вкладываю в свое дело!
- Сил. А смысла?
- Маша, я вообще спрашивал о коллективе, а не о себе!
- О-о-о! – Горская отложила столовые приборы, сложила руки на груди и закатила глаза. – Как это прогнозируемо! «Со мной-то всё в порядке. Вы мне сотрудников почините!» Организация начинается с руководителя. Каков поп – таков и приход. Начинать нужно с себя.
- Я и начал с себя! - возмутился Андрей. – Пошел учиться.
- …чинить сотрудников, - якобы закончила за него Черная Герцогиня.
Всё шло совершенно неправильно. Не так виделся совместный обед Андрею в его фантазиях. Он собирался произвести неизгладимое впечатление на свою спутницу. Чтобы потом, в более приватной обстановке, позволить ей загладить… И облизать.
Как-то так.
Вместо этого он получил непонятные нападки. «Начинать нужно с себя!» Он и начал. Он сам начал свое дело, сам раскрутил. Он всего добился сам. Никто ему не помогал. У него не было супер-пупер папочки и мамочки, которые протоптали бы ему дорожку к тепленькому местечку!
- То есть о сотрудниках ты сказать ничего не можешь?
- Ты так ничего и не понял… - Черная Герцогиня поджала губы.
- Где уж нам уж.
- Андрей…
- Что «Андрей»?! Официант! – окликнул он «коршуна», который сразу превратился в мышь и поспешил скрыться в норе. Но не успел. – Что за дрянь вы мне подали?!
- Это шницель, - ответил тот, теребя длинный, в пол, фартук.
- Это котлета! А я заказывал шницель! – официант шмыгнул в сторону кухни, только его и видели.
- Какая разница? – Горская положила ему на локоть свою ладонь. Верин стряхнул ее.
- Огромная! Шницель – это кусок мяса.
- С чего ты взял?
- У меня мама повариха! – вырвалось у Вереина.
- Тогда понятно, - Горская взяла в руки приборы, чтобы продолжить еду.
- Что тебе понятно?! – взвился Андрей.
- Андрей, веди себя прилично. Мы в публичном месте, - тихо произнесла Черная Герцогиня, чем окончательно переполнила чашу терпения Вереина.
- Прости, что не соответствую твоим высоким требованиям! – Андрей вскочил из-за стола, вынул из кошелька несколько крупных купюр и кинул на стол. – Сдачу можешь оставить себе, - бросил он и широким шагом направился к выходу.
Когда он покидал ресторан, в спешке натягивая куртку, ему послышался голос Горской, окликающей его.
Да пошла она!
Принцесса ***ная!
Маша потерла брови ладонями. Голова под вечер раскалывалась неимоверно. Особенно вискИ и лоб. Это всё от дурацких мыслей. Пора забыть «рандву» в ресторане, закончившееся катастрофой. Почти неделя прошла. До Нового Года осталось всего пять дней. Нужно озаботиться подарками. Как-то украсить своё жилище… Взгляд упал на бумаги, ворохом сваленные на столе. Сил на наведение порядка категорически не было. Горская села на диван, и в который уже раз вернулась к событиям злополучной субботы.
Она не хотела идти. С самого начала чувствовала, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. С другой стороны, нет худа без добра. Во всяком случае, все карты раскрыты. Что сказано, то сказано, что сделано, то сделано, теперь понятно каждому, кто прав, кто виноват… Песенка Лозы, одного из любимых исполнителей брата, как нельзя лучше попадала в настроение. На глаза навернулись слезы. Горская утерла их тыльной стороной кисти и шмыгнула.
Какие всё-таки бабы - дуры. Она, по крайней мере.
После поездки на лыжную базу Маша не могла избавиться от неприятного осадка. Пренебрежительное отношение, которое проявляли за спиной начальства вереинские сотрудники, неожиданно задело ее за живое. Казалось бы, какая разница? Не в первый раз она наблюдала такое. И не в последний. Начальник, который мнит себя великим полководцем, а сотрудников – солдатиками. Ну, не доиграли мужики в детстве. Видимо, всё дело в том, что в Совдепии с игрушечными солдатиками был дефицит.
Маша глядела тогда на Вереина, а вспоминала других, ему подобных клиентов с «торопыжкой» в одном месте. Таким если что-то приспичит, то вынь да положь. Захотелось сегодня Казань взять? Все идут на Казань. Завтра осада уже не актуальна, надоело. Вы чего тут забыли?! Все подхватились и ровными шеренгами к неразумным хазарам. Образумливать. И щита на ворота прибивать. Почему шеренги неровные? Что значит «задолбались»?! Всем упасть-отжаться!
Ох, сколько же раз Горская всё это видела. Но почему-то, когда речь шла об Андрее, всё воспринималось гораздо болезненнее. Будто не он делал эти банальные ошибки, а она сама.
Маша знала, что он не готов к разговору. Золотое правило консалтинга: «Если клиент не готов платить, пусть идет пастись на альпийские луга». И не столько потому что нечего благотворительностью заниматься. Если клиент не готов расстаться с немалыми по нынешним рыночным ценам деньгами на коучинг, значит, он еще не созрел. Высокий ценник – барьер, отсекающий бОльшую часть тех, кто решил поиметь в качестве солдатиков консультантов. А если кто-то этого так жаждет, что даже готов деньги на ветер выбросить, так пусть хоть моральный ущерб компенсируется. Валера не раз это повторял, когда очередной руководитель начинал торговаться в ответ на сумму в контракте. Андрей однозначно дал понять, что деньги на консалтинг он тратить не намерен. На что Маша надеялась? На то, что Вереин, услышав из ее уст авторитетное мнение, проникнется и осознает? Ага! Счаз! Не такое, как выяснилось, оно авторитетное. Осознание этого факта – того, что специалистом Андрей ее не воспринимает – оказалось ощутимым ударом.
Когда Горская защитила кандидатскую, мама пригласила ее на «аудиенцию» и сказала, что пора «соответствовать». Теперь она серьезный специалист. Высшей квалификации. А выглядит как девчонка. Ну и что, что ей двадцать четыре. Возраст значения не имеет. Главное – что у тебя внутри. Точнее, снаружи. Вот тогда появилась «Черная Герцогиня». Маша перекрасила волосы, сменила стрижку, обновила гардероб, отрефрейминговала паттерны поведения. И как-то вдруг все увидели в ней «специалиста высшей квалификации». Прониклись уважением и почтением. И она расслабилась.
А тут Андрей. Для которого Маша - банальная «грелка во весь рост». Почему-то Горская считала, что она для Вереина нечто большее. Какая непростительная самонадеянность.
Она вновь шмыгнула носом. Голова разболелась еще сильнее. Надо бы сходить, выпить какую-нибудь таблетку, что ли…
Валера, особенно в первые годы совместной работы, часто напоминал в контексте выстраивания профессионального поведения Горской, что мужчины – существа нежные и глубоко уязвимые, когда речь заходит об их бережно лелеемом эго. Он даже аргументы приводил, поясняя, что на мужчину с раннего детства обществом возлагается ответственность. Девочке прощаются слезы и капризы, потому что она девочка. А мальчик с рождения обязан быть Мужчиной. И соответствовать кодексу поведения. «Не реви, ты же мужчина!» «Не трусь, ты же мужчина!» «Терпи, мужчина ты или кто?» Поэтому мужчина всегда, до самой старости, в глубине души переживает: «А в достаточной ли мере я мужчина?» Хочешь навсегда потерять клиента, говорил Валера, пройдись по его самолюбию. Почему Маша посчитала, что Мегадрон – другой? Что он достаточно уверен в себе, чтобы выдержать прямой и откровенный разговор? Глупая, наивная Маша. Она пыталась впихнуть в его голову невпихуемое. Отрыть глаза слепо-глухо-немому на музыку Моцарта. Заставить задуматься спортсмена.
Когда до Горской дошло, что разговор зашел не в ту степь, она попыталась успокоить Андрея. Но то ли слова были неудачные, то ли на торнадо уговоры не действуют… Когда Вереин вылетел из ресторана, Маша даже не сразу поняла, что произошло. Действительность обрушилась на нее, как снежная лавина на лыжника. Разве этого она хотела, когда вертелась перед зеркалом, выбирая платье? Разве таким она видела конец этого вечера? Она думала, что они с Андреем поговорят как… как положено близким людям. Может, поспорят, как Женька с Лизой. А потом…
Суп с котом.
Маша, дура, побежала следом. Она же не хотела его обидеть. Он же должен понять…
Никому он ничего не должен.
Нужно всё же выпить таблетку.
Маша встала и направилась на кухню, где хранилась аптечка.
Но не дошла. Потому что раздался звонок в дверь.
Не может быть…
Звонок повторился.
Маша пошла открывать, боясь верить. Она специально не стала смотреть в глазок. Чтобы не сглазить.
Можно было не стараться.
За дверью стоял довольный Валера.
- Ну, встречай, мать, победителя! – он широко улыбался, держа в руках пакеты.
- В пакетах, надо полагать, щиты. – Хозяйка посторонилась, впуская Залесского. Прихожая наполнилась декабрьским холодом. Маша, согреваясь, потерла плечи ладонями.
- Угу. За-щит-ился, - рассмеялся новоиспеченный доктор экономических наук. – Как ты тут? Хоть немного скучала? – Гость снял куртку, аккуратно повесил ее на крючок и потянулся поцеловать. Маша подставила щеку.
- Валер, ты такой холодный. Пойдем, я тебя чаем напою, и ты мне расскажешь, как всё прошло.
Квартира сразу наполнилась стуком кружек, шуршанием пакетов и голосом Залесского. На столе появился торт. Точно такой же, какой приносил Андрей.
Машу начало трясти. Она села за стол, позволив Валере хозяйничать. Тот, раскладывая купленную снедь по тарелкам, в лицах описывал процедуру.
Холод, принесенный с улицы, никуда не уходил. Казалось, напротив, он набирал обороты, заполняя кухню ледяным дыханием. Маша обняла себя за плечи, но трясти стало сильнее. Зуб на зуб не попадал.
- Валер, я пойду кофту надену. Никак согреться не могу, - пожаловалась она.
- Давай, я тебя согрею, - поймал ее Залесский в объятья. И его лицо стало озабоченным. Он наклонился к Машиному лбу и коснулся губами. – Маша, у тебя жар. А ну марш в кровать!
Ну вот, дофорсила в капроне. Было бы ради кого, попеняла себе Горская. Но в душу хлынуло предательское облегчение – оттого что празднование защиты в постели сегодня отменяется.
...