В объятиях пламени

"Боже, надеюсь, лорд Карлайл не услышал слова Энн про мужа".

- Благодарю за заботу, милорд. Мне уже лучше. Вчера я просто переволновалась.
Ой, - я едва успела подхватить ожерелье. Похоже, ослабла застежка. - Вы мне не поможете? Не хочу тревожить Энн из-за пустяка. Она сегодня от меня не отходила. Я собиралась отпустить ее поспать.
С самым невинным видом я протянула лорду Карлайлу ожерелье и повернулась к нему спиной.
_________________

Лекси прикрыла глаза пребывая в мире грёз... Граф вчера будто разбудил в ней другую её, смелую и решительную...

Он поддразнивал её, провоцировал и она, как послушный ученик схватывала на лету все его уроки...

И Александра в изнеможении вздохнула, спрятавшись в кружеве его воротника.

Лекси подняла головку и коротко вздохнула ещё раз, сказав через пару секунд
- Я подумала. - Но не стала продолжать. Он её будто выпил, она расслабленно прижалась к нему и всю дорогу слушала как бьётся его сердце. Пусть она вела сейчас себя неразумно, но то, что он с ней проделал на спине своего скакуна было непередаваемо прекрасно, незабываемо. Кажется она теперь знает, что такое страсть. Он хороший учитель. И она ни о чём не жалела...

Совсем ни о чём не жалела... Лекси потёрлась носиком о подушку и чихнула. Разве только о том, что они так быстро доехали до дома... Она перевернулась на спину и раскинулась на постели, слушая как Илеана тихонько собирается и собирается... Как ей повезло с соседкой и как хорошо, что она подружилась с мисс Юной и с леди Илеаной.
Ах, как же не хотелось подниматься с постели, но Тэм уже была нетерпелива. Она ведь тоже собралась посмотреть венчание. Оказалось, что мисс Бедфорд вовсе не .... Александра не слушала, она встала и осмотрела своё тело, ей показалось или грудь стала какой-то не такой? Потрогала её кончик сквозь рубашку и вздрогнула, вспомнив его руку на ней...Стон застрял в её горле и она тряхнула головой, отгоняя наваждение...
Затем подняла руку к волосам. Боже, её шпильки так и остались на земле. Кажется там же где и перчатки... Хорошо ещё что пока Тэм не обнаружила пропажу. Вот будет ворчание...
Она прикрыла глаза... "Миледи, сдержите, мой безумный порыв, или я за себя не ручаюсь" - Я за себя тоже не ручаюсь, но мне понравилось трогать и целовать вас, мой лорд.- Прошептала она почти беззвучно. Тэм в недоумении взглянула на неё
- Что вы сказали, моя леди?
Александра наконец встала со своей половины постели, ведь пора было собираться на венчание. Она улыбнулась леди Илеане и отдала себя в руки Тэм, отойдя в другой конец комнаты.
- Доброе утро, леди Илеана.
Её соседка была почти готова к выходу и Александра тоже решила поторопиться.
Горничная Мэри Тэм вовсю трудилась над своей госпожой, умывая, надевая бельё и причёсывая, припудривая, поправляя.
Платье лежало на большом кресле и Александра изредка поглядывала на него.


Тэм выбрала из дорожного сундучка туфельки к платью и украшения и через некоторое время Александра была практически готова.


Последние приготовления, веер, перчатки и Александра выпорхнула из комнаты.
_________________

Он долго бродил по берегу озера, стараясь хоть немного прийти в себя. Груз неудовлетворенного желания не давал ему покоя. Внутри ядовитой змеей притаились сомнения.
Она доверилась ему. Открыла свое сердце и, если бы он настоял, отдала бы ему свои тело и душу.
Каррингтон прикрыл глаза рукой и сжал челюсти так, что скрипнули зубы.
Да , он был недостоин ее. Не подходил во всех смыслах.Но он знал также и то, что впервые в жизни полюбил и уже не мог отпустить ту, которую отныне считал частью себя.
Эти несколько жадных, торопливых поцелуев, которыми он еще больше разжег свой голод, вознесли его на небеса и приблизили к вратам рая. А внутренние демоны тянули назад, не подпуская к святыне, услужливо напоминая, что он - лишь бездушная, мертвая оболочка, не достойная ни любви, ни сострадания.

У самой кромки воды Граф споткнулся о небольшую ветку. Поднял ее и со злостью швырнул в темноту.
- Полегче, милейший. так и убить недолго, - из-за небольшого куста, нетвердо ступая, вышел виконт Карстерс.
- Каррингтон, дружище, чего вы так бушуете. Что-ниббудь стряслось? - видимо давнишний приятель решил не посещать деревенскую ярмарку и предался более приятным для себя занятиям. Не дождавшись ответа, он продолжил, - А вот у меня, стряслось. Я проигрался. В прах . Эти сукины дети обобрали меня до нитки. Скажи, и какого лешего я не остался со всеми, а отправился в ту чудную таверну?

Карстерз пошатнулся и Валериан похватил его, не позволив упасть. Виконт похлопал полковника по плечу и предложил:
- Друг мой, а давай немножечко выпьем. У маркиза чудные запасы.
Каррингтон кивнул и потащил бедолагу в дом.

Часа через два, оба дошли до нужной кондиции, сидя друг напротив друга в небольшом кабинете.
- Карс-терз! Карст-ерз, ты меня слышиш?!
Виконт очнулся и , посмотрев на графа красными посоловевшими глазами, кивнул.

- Можешь меня поздравить, я жженюсь... - слова ушли в пустоту, так как виконт уже мирно похрапывал, опершись на согнутую в локте руку.
Каррингтон отсалютовал своему отражению в зеркале и залпом выпил содержимое стакана.

Он очнулся в отведенных ему покоях, не помня как туда добрался. Уже рассвело. Превозмогая свирепую головную боль, Валериан поднял голову с подушки и осмотрелся. Рядом возник Стэнтон и бодрым голосом затараторил:
- Милорд, ваша ванна готова. какие еще будут распоряжения?
- Иди к дьяволу, - огрызнулся полковник, и проклиная себя за тупость, вновь уткнулся в подушку.
_________________

Ночью. Музыкальный салон.

- Тише, красавица. - Траэрн ласково, принял губами слова её просьбы. Они вернули его к действительности, напомнив, что Юна девственница. Девушка, которую он хочет почитать и телом, и душой, а не девица полусвета, которую можно взять у стены и тут же об этом забыть. - Я знаю чего ты хочешь. Доверься мне, милая...

Его палец мягко проник между лепестков её плоти и, несколько раз проскользив вверх-вниз, задержался на маленькой горошине клитора. Юна застонала и он поспешил заглушить этот не двусмысленный звук, такой громкий в тишине спящего дома и усиленный акустикой музыкального салона, поцелуем. То легко задевая, то потирая сильнее, он дразнил и ласкал сосредоточие её желания, пока Юна не стала задыхаться от его поцелуев и сводящих с ума прикосновений. Её тело напряжённо выгнулось, грудь и живот сильнее вжались в его тело и Траэрну пришлось сильнее стиснуть зубы, чтобы не кончить. Он глухо застонал, мечтая овладеть ею. Прямо здесь, прямо сейчас. Без промедлений. Бисеринки пота заблестели на его лбу и увлажнили рубашку, выдавая напряжение. Юна неосознанно стискивала руками задранный подол. Траэрн опустился перед ней на колени и спустил по её ногам панталончики. Приподнял её ногу и завёл её себе за плечо. Теперь он был там, куда стремился всем своим существом. На смену пальцам пришли губы и язык. Её запах, жаркая влага, безыскусная откровенность и чистота девушки заставили Траэрна задохнуться от желания, признать себя поражённым. Не было ничего, чего бы он хотел больше, чем овладеть ею, оставить на ней свою метку... Кровь бросилась в голову, в глазах потемнело. Его язык снова скользнул в её жаркую глубину. Юна застонала ещё громче. Чувственное сокращение внутренних мышц подсказали Траэрну, что она близка к развязке. Выпрямившись, он одной рукой крепко прижал девушку к себе, а другой возобновил ласки, умело подводя её к оргазму. Его губы ловили её губы с разных углов и поглощали стоны, вырывавшиеся из горла Юны. Наконец, по её телу пробежала дрожь наслаждения, а глаза удивлённо распахнулись...

– О, чёрт, – тихо выругался Траэрн и, сильнее сжав девушку в объятиях, прислонился лбом к стене рядом с её головой. Юна продолжала дрожать от испытанного оргазма, а он всеми силами пытался взять себя в руки, чтобы не взять её прямо посреди музыкального салона чужого дома.

Юна затихла и расслабилась, доверчиво прижавшись щекой к его плечу. Траэрн невольно улыбнулся и отстранился от девушки. Скользнув оценивающим взглядом по раскрасневшемуся лицу, истерзанным губам и туалету мисс МакДональд, он должен был признать, что только дурак не догадается, чем они только что занимались.
Ну вот, она скомпрометирована. Если быть точным, он скомпрометировал её уже несколько раз. Достаточно основательно, чтобы понять что его безумно влечёт к этой девушке.

- Идите спать, мисс МакДональд, - Несколько прядей, упали на её лицо, вновь привлекая внимание к припухшим, манящим губам. - Утром я найду вашего отца.

Эксетер подошёл к окну за подсвечником и его взгляд упал на свёрток с перчатками, о которых он успел забыть.

- Юна, - захватив и то, и другое он вернулся к приводящей себя в порядок девушке, - Это для вас. - С деланным равнодушием он протянул ей свёрток.
_________________

Ночь.



Его хриплый чувственный голос заставлял сердце биться ещё сильнее, она уже доверила ему своё тело, свою репутацию и сердце. Его пальцы заставляли извиваться и стонать от удовольствия, бесстыдно прижиматься к дарящей удовольствие руке и жадно искать сводящие с ума губы. Словно со стороны Юна видела себя растрепанную, бессвязно просящую о большем и молящую не останавливаться. Она снова и снова прижималась к своему герцогу, словно только он мог удержать её. В прочем так оно и было. Юна отчётливо осознавала, что готова позволить ему всё, а возможно и больше. Девушка в смущении спрятала лицо на его плече, легко целуя шею,вдыхая ставший таким жизненно необходимым запах.

Эксетер вдруг отстранился, и ей стало так одиноко. Чуть недоуменно Юна почувствовала, как он опустился перед ней, а затем завел её ногу за плечо. Румянец окрасил и без того разгоряченные щеки, когда Юна поняла, как бесстыдно открыта перед мужчиной. Она хотела было протестовать, в смущенье, но одно движение его губ положило конец стыдливости. В комнате раздался громкий и бесстыдный стон, в котором Юна с трудом узнала себя. Странное напряжение заставляло её снова и снова подаваться вперёд, прижимаясь теснее, навстречу его губам.

Эксетер снова поднялся, и она обхватила его голову руками, требовательно и страстно целуя. Ошеломленная и сбитая с толку, она забыла, как дышать. Судорожные стоны и вскрики были пойманы его губами. Она ждала, сама не зная чего, но чувствуя, что уже на грани, ещё одно нежное движение,и Юна словно разлетелась на тысячи осколков. Переживая неизведанное Юна лишь сильнее прижималась к Эксетеру, а затихнув доверчиво положила голову на плечо. Его светлость дал ей успокоиться, а потом отстранился, внимательно оглядывая, пытаясь скрыть неловкость Юна улыбнулась и опустила юбки.

Сначала ей показалось, что она ослышалась, но переспросить сейчас было бы крайне неуместным, поэтому девушка просто кивнула и принялась приводить себя в порядок. Герцог тем временем прошелся по салону, взят сверток с подсвечником и подошел к ней.

В руках Юны оказались прекрасные и безумно дорогие перчатки, она ласково провела пальчиками по нежной коже, а потом осознала смысл подарка. Он думал, что она будет его содержанкой. Что ж это вполне возможно, после того что произошло, Юна не сможет рассчитывать ни на что большее. Она закрыла глаза, чтобы спрятать навернувшиеся слезы, дойдя до двери, обернулась, вскинув голову, и отчётливо произнесла.

- Новая крыша и сезон для обеих моих сестер, Ваша светлость. - С силой захлопнув за собой дверь она, глотая слезы пронеслась по лестнице в свою комнату.

Вечер.



Её тихий стон сладостной болью отозвался во всем его теле. Голова кружилась уже не только от ранения. Квентин закрыл глаза, делая поцелуй глубже, настырнее. Крепче прижимая к себе девушку одной рукой, второй он добрался до шнуровки её лифа. Несмотря на боль от раны он резко дернул за узел, стараясь ослабить шнурки.



Квентин покрывал лицо девушки жаркими и отрывистыми поцелуями, вновь и вновь возвращаясь к её губам. Он расставил ноги, чтобы удержать равновесие. Его рука очень умело ослабила шнуровку на её лифе и, потянув вниз ткань нижней рубашки, он попытался обнажить её грудь ...



Она вырвалась из его объятий. От неожиданности Квентин промешкал и не успел остановить девушку. Она бежала к дому не оборачиваясь, полы шелковой накидки развивались и напоминали крылья ангела.
Она и есть ангел. Дерзкий и соблазнительный.

Вспомнив слова девушки, Квентин сказал, глядя ей вслед:

- Я тоже не люблю делиться, дорогая. Ни с кем!

Квентин не стал догонять её.
Подойдя к конюшне, он вскочил в седло и дав сопровождающим его людям знак держаться позади - потому что ему нужно было подумать - пришпорил коня.
Всю дорогу до дома графа Шрусбери, он обдумывал план дальнейших действий. Необходимо было узнать у графа Шрусбери не принадлежит ли леди Честер к числу его родственников. Что вполне вероятно судя по фамилии. И если да, то кто может говорить от имени леди Честер - отец, дядья, братья, опекун. Потому что с начала следующего месяца он начнет вести переговоры с её семьей о заключении брачного союза между ним и леди Честер.
До конца этого месяца, он даст задание своему поверенному, чтобы о леди Честер было собрано как можно больше сведений: каким было её детство, какое образование получила, какими талантами обладает, какие болезни перенесла, каковы её привычки, кто её друзья и ... каков размер её ножки.
Хотя нет, размер её ножки, он выяснит самостоятельно.

После позднего обеда в компании графа Шрусбери и его жены, Квентин терпеливо стоял в королевских покоях поместья Шрусбери, отдавшись заботам доктора Джексона. Тот ворча, промывал рану и посыпал её каким-то порошком. От поездки верхом рана снова кровоточила, что очень не нравилось доктору и о чем он не преминул сообщить Квентину.
Но Квентину было не до ворчания доктора. Ему не было дела даже до своего ранения. В своих мечтах он уже видел герцогскую корону на огненных локонах леди Честер, видел её затянутую в алый королевский бархат, украшенную фамильными бриллиантами.

Она будет великолепной Герцогиней Сомерсет. Она будет блюсти честь его рода.

Ложась в постель, он велел Армстронгу поплотнее закрыть двери гардеробной и еще долго предавался мечтам о леди Честер, лежащей на вышитых подушках огромной кровати в парадной спальне Уилтшира. В этой кровати родился он, в этой же кровати родится и его сын, которого ему родит его леди ...
_________________

Проводив свою даму, лорд Редфорд вернулся назад в комнату, и бессовестно завалился спать. Планы у него имелись, не меньше чем македоновские, и капелька сна и новых сил ему в этом нисколечко не помешают.
Толком выспаться ему, конечно, не дали, но час он урвал, пока, наконец, камердинер не растолкал его, чтобы побрить своего господина и нарядить в парадную одежду, подходящую для свадебной церемонии.
Барон, с несвойственным ему ранее пристрастием, рассматривал себя в зеркале. Том самом зеркале. Нда, не Аполлон, но и не страшила. И даже лёгкий загар откуда-то появился, вот что значит не сидеть ночами напролёт за карточными столами, отсыпаясь днём. Вот что значит слегка сменить образ жизни. К тому же леди Ратленд будоражит кровь много сильнее, чем пикет.

- Вы не носили такого кольца, милорд, - камердинер, заправлявший постель, обнаружил затерявший в складках простыней предмет, - Или это вашей... вашего соседа?
- Дай посмотреть, - барон властно протянул руку и на ладонь легло слишком маленькое для мужских пальцев кольцо и обрывок тонкого шнурка. Кажется, у Эйприл на шее что-то висело? Хотя, конечно, ему было не до рассматривания её украшений, когда она сама представляла собой самую лучшую драгоценность. Он мягко усмехнулся и спрятал безделушку во внутренний кармашек сюртука. Вечером, он отдаст ей его вечером. Можно будет спросить за кольцо какой-нибудь небольшой приятный и пикантный выкуп.

Совершенно довольный жизнью, барон спустился вниз, насвистывая бравурную мелодию.
- Бёрлингтон, куда ты вчера исчез? - сидевший внизу и потягивающий херес лорд Четем замахал рукой, подзывая друга к себе, - Лишил меня такой прекрасной возможности развлечься за твой счёт, - укорил он.
- Сопровождал на ярмарку леди Уиндлсхэм и леди Ратленд, - равнодушно ответил барон, - И уж поверь, они-то не требовали от меня никаких дурацкий вещей, как мог бы сделать ты.
- Хитрец, - рассмеялся Четем, - Две прекрасных леди, и обе вдовые, надеешься, что с одной из них повезёт?
- Почему нет, - деланно пожал Джордж плечами, - Леди свободны и имеют право на выбор... развлечений. Кстати, что ты о них знаешь? - скрывая тайный интерес относительно одной из дам, спросил Редфорд.
- Маркиза Уиндлсхэм была замужем за предыдущим маркизом Уиндлсхэмом, - Четем важно изрёк очевидную истину, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что никто не слышит, как они сплетничают о хозяйке дома, - Он был заметно старше её. Ну, ты сам понимаешь. Ни в каких слухах и грешках последние годы замечена не была. Ратленд... кажется, её муж тоже был немолод.
- Графом Ратлендом является его сын? Что он из себя представляет? Они живут где-то рядом? - вопросы сыпались один за другим.
- Эээ... Не имею ни малейшего представления, - признался в своей неосведомлённости лорд Четем, - Но зато я слышал, что вдовствующая графиня Ратленд славится необычайной холодностью, ещё никто не мог похвастаться победой над ней. Ты, Бёрлингтон, конечно, имеешь успех у дам, но держу пари, что здесь ты проиграешь.
- Четем, - предупреждающе заявил барон, - Мы с тобой договаривались, что никогда не будем спорить на честь и доброе имя леди? На эту леди мы тоже спорить не будем, - в голосе звучал лёд.
Вот только опорочить миледи ему и не хватало! По-хорошему, ему к ней в присутствии других людей и подходить-то не стоит, и встречаться только наедине. Но разве он сможет устоять и не подойти, когда она будет где-то рядом, и её божественное тело будет прикрыто ворохом тканей, но он будет мысленно снимать их, слой за слоем, будет смотреть на её потрясающе чувственный рот и представлять, как...
- Да я и не предлагал, - пошёл на попятный лорд Четем, не замечая изменение настроения барона, - Меня больше волнует, состоится ли сегодняшняя свадьба. В происхождении невесты возникли некоторые сомнения, и семья может решить сначала развеять их окончательно.
- Состоится, куда они денутся, - скучающим тоном протянул барон, разваливаясь поудобнее в кресле и вытягивая ноги, - Эта свадьба и так бьёт все рекорды по скандалам, им уже хватит. По крайней мере, я ставить на то, что свадьбы не будет, не собираюсь.
- Я тоже, - признался Четем, заскучав по-настоящему, - Может, партию в безик, пока всё не началось?
- Карты с собой? - поинтересовался барон, и, увидев вынимаемую из кармана колоду, оживился, - Сдавай, мой друг, и я разнесу тебя в пух и прах!
_________________

Переволновалась? Граф улыбнулся, смотря как служанка покидает комнату и косо поглядывает на него.
- Конечно, - когда граф забирал ожерелье, их пальцы на мгновение соприкоснулись. Ему хотелось притянуть ее к себе и впиться в ее губы поцелуем, но он сдержался и взял в руки украшение. Илеана повернулась спиной и наклонила голову, открывая изгиб шеи. Тяжело сглотнув, Александр медленно одел ожерелье, наблюдая, как капля янтаря опустилась в ложбинку груди, забирая тепло ее тела. Он хотел, чтобы это его пальцы касались ее там, а не это бездушная безделушка. С трудом оторвав взгляд от ее вздымающейся под платьем груди, он вернулся к украшению, застегивая замочек, и лаская пальцем ее шею. Не сдержавшись, он со стоном припал губами к ее шее, прокладывая дорожку из поцелуев вдоль ожерелья. Его пальцы тем временем прошлись по вырезу платья, задевая обнаженную кожу груди. Его ладонь потянула за корсаж платья, высвобождая округлое полушарие из плена. Большим пальцем прошелся по горошине соска, плотно прижимая другой рукой девушку к своей груди.
- Илеана... останови меня немедленно

Для лорда МакДональда это была ужасная ночь. Всю ночь ему снились кошмары. Ему снилась Юна и герцог. Его доченька смотрела на того влюбленными глазами и тянула к нему руки, а герцог Эксетер, смотрел на неё таким коварным взглядом, что у отца даже волосы на затылке встали дыбом. Тут герцог достал из кармана чулок и покрутив его на пальце повернулся к Рэнулфу, который стоял как вкопанный и не мог даже пошевелится. "Теперь ваша дочь, никогда уже не выйдет замуж!" - его Светлость расхохотался и швырнул в него чулком - "Ваша дочь, обесчещена виконт Глинкерик" - Рэнулф пытался поднять руку, в которой сжимал пистолет и выстрелить в этого мерзавца, но тело его не слушалось, а хохот и слова герцога эхом отдавались в его ушах.
Рэнулф проснулся в холодном поту, откинув одеяло он приподнялся на постели и потер руками лицо, пытаясь избавится от этого ночного видения. Злой в своих переживаниях за дочь, он умылся, привел в себя в порядок и отправился позавтракать, перед началом церемонии. По словам прислуги Юна ещё не вставала, что ж он подождет...
Сегодня должно состоятся венчания маркиза и мисс Лизы Бедфорд. Да.. маркиз быстро нашел себе новую невесту, но что поделать, молодежь. Он слышал, что эта девушка бастард, но слухи вскоре изменились и оказалось, что девушка всё-таки законнорожденная. А потом в этом доме зашумел новый скандал, когда князя застали в спальне с леди Вентворт, его сестре при виде этой сцены даже стало плохо. Старая маркиза взволнованно кудахтала, а слуги шептались за каждым углом.
- Да... хмыкнул МакДональд себе под нос думая обо всем этом и жевал свой омлет - Вот вам и чопорная Англия.

Они спустились вниз, где уже собрались все гости, готовые идти в церковь. Толпа гостей с музыкантами, песнями и радостными возгласами двинулась по широкой дороге. Настроение было приподнятым, и с лица Марианны не сходила улыбка. Дорога, по которой шло свадебное шествие, была усеяна ракитником и пшеницей. И вот они в церкви, украшенной цветами и сотней свечей. Всё готово. Скоро отец поведет к алтарю счастливую невесту, и там её будет ждать не менее счастливый жених.

Утром…
Вайолет почти не спала - ворочаясь на огромной постели, то и дело вставая и подходя к окну.
О Сомерсете она старалась не думать, прекрасно понимая, какая пропасть их разделяет, и, тем не менее, вновь и вновь мысленно возвращалась к их поцелую в ночном саду; перебирая в уме каждое слово, каждый жест, и всякий раз приходя к одному выводу - ей нужно бежать от герцога. И как можно быстрее. Для его же блага.

А еще она думала о сыне - сознавая, что не может довольствоваться одним только фактом, что он жив и здоров... Ее пугало присутствие графа в его судьбе и то, что Артур носит фамилию Честер, хотя тоже прекрасно понимала, что только граф может дать ему необходимую защиту и поддержку.
А это значит, она должна смириться и навсегда исчезнуть из жизни сына. И все же она не могла уехать, снова не повидав его.

На рассвете она решилась…
Конечно, было рискованно отправляться опять в поместье Шрусбери - после того, как она так по-глупому открыла свое присутствие. Но Вайолет по-другому и не могла - желание вновь увидеть сына гнало ее, а она - своего коня.

Остатки тумана все еще цеплялись серыми клочьями за ветви деревьев и лежали в низинах. Первые лучи осеннего солнца окрасили стены замка в нежный розово-золотистый цвет.
Вайолет спешилась, как и прежде, на пригорке, под знакомым уже ей вязом.
Но на этот раз ее уже ждали - внезапно из ворот поместья вышел высокий, хорошо одетый мужчина и, не спеша, слегка опираясь на трость, направился прямо к ней - мимо растущего вдоль дороги орешника, через луг - на пригорок.
Это был граф Шрусбери собственной персоной.

Ее конь, видимо почувствовав чужого, беспокойно задергал головой, тихо заржав при этом, и Вайолет успокаивающе погладила его по морде.

Граф поднялся на пригорок и находился в метрах пяти от нее, когда она направила на него свой пистолет и громко сказала:
- Не подходите, милорд. Еще шаг и я стреляю.
Шрусбери остановился, но во взгляде его не было ни удивления, ни испуга.
- Не делай глупости, Вайолет, - каким-то усталым голосом сказал он, и тут же чья-то грубая мужская ладонь легла из-за спины на ее руку, сжимающую оружие, и, резким движением вывернув, забрала пистолет.
В следующую минуту под ноги Вайолет свалился ее оглушенный конюх. Все произошло так быстро, что она даже не успела испугаться, когда увидела перед собой двух рослых мужчин.

- Не совершай глупости, Вайолет, - снова сказал Шрусбери. Он сделал еще несколько шагов и, подойдя к огромному валуну под вязом, с видимым облегчением человека, которому пешие прогулки доставляют боль, присел на камень.
- Прежде, чем ты сделаешь то, что я тебе скажу, - начал деловито граф с таким видом, словно они сидели в гостиной за чашкой чая, - ты должна выслушать, почему я так с тобой поступил, Вайолет. Ты с самого рождения была непослушным ребенком. Самым большим твоим непослушанием было то, что ты выжила в то время, как твоя мать умерла. Ты убила ее, Вайолет. Я не мог простить тебе это. Я хотел, чтобы ты тоже умерла, но ты не послушалась. Потом был этот … Фрэнсис, кажется. Я надеялся выдать тебя за герцога, а ты предпочла браку побег с младшим сыном какого-то виконта. Совершенно не подумав о том, в какое положение ты ставишь семью. Своих младших сестер, брата. И тогда, чтобы избежать скандала, я «убил» тебя, похоронив в семейном склепе какую-то простолюдинку, - он, поморщившись, вытянул больную ногу и продолжил. - Но ты оказалась беременной, и я, не желая, чтобы ребенок страдал безвинно, организовал за тобой уход во Франции, в то время, как твоя мачеха в Англии, проходила все эти месяцы с привязанной к талии подушкой, изображая беременность. Бог был милостив ко мне, ты родила сына. Артура. Как ты знаешь уже, наверное, Эдвард погиб в том же 1743 году, неудачно упав с лошади. Поэтому я предоставил тебе шанс искупить свою вину и отправил тебя в монастырь. Но ты снова не послушалась. Ты сбежала. Правда, не далеко. Прямо в руки одного из моих подчиненных. Да-да, не делай такие удивленные глаза. Антуан был одним из моих людей, собирающих для Англии ценные сведения. К сожалению, ты продолжала трепать доброе имя Честеров, и Антуан, я думаю не без помощи тебя, очень быстро догадался что к чему и начал меня шантажировать. Мне пришлось откупиться, тем более, что он обещал присматривать за тобой. Честно говоря, я думал, что тогда ты тоже погибла в реке. Я даже заказал молебен за упокой твоей души, но ты снова не захотела считаться со мной и своей семьей. И вот ты здесь. Снова под фамилией Честер и снова вызывающе скандальна. Провоцируешь Его Светлость, герцога Сомерсета. Не отпирайся, - граф предостерегающе поднял руку, - со вчерашнего дня ты у меня опять под колпаком... Чего ты добиваешься этим, Вайолет? Сына? Запомни, его у тебя нет. Это мой сын. Мой и твоей матери внук. Я дам Артуру все: титул, богатство, власть. А что дашь ему ты? Позорное положение бастарда, вечного изгоя? Он проклянет тебя, Вайолет. В тот день, когда это случится, ты пожалеешь, что не умерла при рождении. И возможно тогда, наконец, что-то поймешь, - граф с трудом поднялся, давая понять, что разговор закончен. - Что же касается Его Светлости… На него вчера было совершено нападение, и он был серьёзно ранен. Мои люди нашли его совершенно случайно, и теперь ему, по словам моего врача, ничего не угрожает. Сразу признаюсь, это не моих рук дело! - быстро сказал Шрусбери. - Но я клянусь, что засвидетельствую перед любым судом, что это ты его подстрелила, после того, как он бросил тебя. Я сделаю это, Вайолет, если ты не сделаешь так, как я скажу. А именно, прямо сейчас отправишься с моими людьми, которые отвезут тебя на побережье, и посадят на корабль, уходящий в колонии. Ты останешься там, начнешь новую жизнь и никогда не вернешься назад. И я обещаю, что навсегда забуду о тебе.

Он поднялся, давая тем самым понять, что разговор закончен, и, сделав знак своим людям, прихрамывая, начал спускаться с пригорка.
Вайолет, все это время молча слушавшая отца, лишь посмотрела ему вслед.
_________________

- Ни за что… - выдохнула я, опуская голову на плечо Александру и касаясь его шеи легким поцелуем. – Слишком долго ждала…
Прижалась к нему еще теснее и поняла, что нужно делать.
Чуть отстранилась, не разрывая полуобъятия, вскинула руки - на пол полетели шпильки.
Я тряхнула головой, рассыпая темные пряди по плечам, обернувшись к Александру, хрипловато произнесла:
- Но я даю вам последний шанс передумать, милорд.
И едва не задохнулась от жаркого поцелуя.
_________________

На лице Юны мелькнуло удивление, мимолётная улыбка и она осторожно погладила одну из перчаток. Траэрн почувствовал себя вознаграждённым за хлопоты. Но вдруг выражение её лица изменилось, как будто она собиралась заплакать и Юна заспешила к двери.

- Разумеется. - Ответил Траэрн, но дверь за Юной уже закрылась. "Всё, что будет необходимо".

Вероятно она смущена. Он попробовал отнестись к этому с пониманием, но неудовлетворённое желание мешало быть столь снисходительным к чужим слабостям.
Вернувшись в спальню, Эксетер обнаружил, что Квентина нет. Пауэрс доложил, что Его светлость герцог Сомерсет уехали погостить к графу Шусбери. Причина была ясна, а кровать совершенно свободна, что не могло не радовать.
Траэрн быстро нашёл способ, чтобы сменить ход мыслей. Закери. Одна мысль о брате убивала даже самое сильное возбуждение и отнимала желание жить. Но он найдёт выход. Он обязательно его найдёт.


утро

Эксетер послал слугу узнать где он может найти виконта Глинкерика и вскоре ему доложили, что виконт завтракает. Уже подают свадебный завтрак? Значит, венчание уже состоялось. Тем лучше. Он отмахнулся от Пауэрса, который мог часами колдовать над узлом его шейного платка, бросил короткий взгляд в зеркало и вышел из комнаты. Он собирался сообщить о своих планах, терпеливо выслушать радостные восклицания и заняться своими делами. Это не должно было занять много времени.

В комнате для завтраков было не многолюдно, а по звону фарфора и столовых приборов можно было предположить, что праздничный завтрак накрывают в соседнем, большом зале. Тем лучше.

- Доброе утро, лорд Глинкерик. - Как будто не замечая поклонов, книксенов и реверансов Траэрн обратился сразу же к интересующей его персоне и сел на стул напротив виконта. - Милорд, хочу сообщить вам, что через несколько часов я покину гостеприимный дом маркиза и отправлюсь в Лондон. Вашу дочь Юну я намерен забрать с собой. Вы можете спокойно возвращаться в Шотландию или последовать за нами в Лондон... - Траэрн сделал паузу, давая понять, что это не желательно, - но вам больше не следует о ней беспокоиться, теперь за Юну отвечаю я. Это всё.

Эксетер снова встал со стула и, коротко кивнув, собрался уходить.
_________________

Тёмное пространство старого охотничьего домика было пропитано дождём, пылью и запахом сушёных трав. Он заметил несколько связок, подвешенных к потолочным балкам.
Влад поставил Мэри на пол и подошёл к очагу. Кое-как разведя костёр, он осмотрел дом. Когда-то здесь было вполне уютно. На прикреплённых к стенам полках стояли какие-то пузырьки, ступки, пожелтевшие листки бумаги. На выщербленном столе всё ещё лежал огарок свечи. На полу, от залетевшего сквозняка, подрагивали жёлтые и красные листья. Как будто ржавые хвоинки всё ещё источали слабый запах.
Узкая деревянная кровать была накрыта старым покрывалом с пёстрым узором.
Наконец, Влад посмотрел на Мэри. Леди Вентворт. Воспитанную. Идеальную. Гордую. Невинную. Она была слишком чиста для него. Неприступна. Если он прикоснётся к ней, то опорочит. Руки сжались в кулаки. Он сделает её такой же грешной, как и он сам, чтобы Мэри не могла сбежать. Он хотел подчинить её своей власти. Сделать зависимой от своих прикосновений. Дать ей то, что не сможет никто другой.
Владислав сделал шаг к Мэри. Это было что-то тёмное, древнее. Намного сильнее его. Чувство того, что он принадлежит ей. Что он её вещь. Если она когда-нибудь узнает об этом...
Влад бросился к Мэри. Он накинулся на её губы, врываясь языком в горячий рот. Её губы были такими нежными и мягкими... Он хотел, чтобы они припухли, горели алым пламенем после его поцелуев.
Столкновение языков, его порывистые удары. Влад хотел напиться ею. Вкусить этот колдовской аромат её кожи, горячее дыхание и предательской влаги.
Пальцы дрожали, путаясь в завязках плаща. Платье... Кажется его он тоже порвал, как и сорочку. Только треск ткани и удары пуговок об пол. В холодном некогда доме, стало невыразимо жарко, душно. Нечем было дышать. Порывисто Влад ловил дыхание Мэри, то обводя языком её губы, то проникая во влажную глубину. Он хотел больше, намного больше... Но ведь она так невинна. Невинна... Это слово билось пульсом в висках, причиняя адскую боль, которая растекалась отравленной кровью по всем венам. Он горел. Сгорал изнутри. Давление в паху способно было убить. Он должен быть в ней. Содрав шейный платок и камзол, Влад вновь впился в губы Мэри. Не хватало сил раздеться полностью - оставить её, оторваться от неё ради пустяка. В каком-то тумане он избавил её корсета. С того самого момента, как они покинули спальню в поместье Влада не оставляло видение Мэри в нижних юбках и чулках. Он снова видел её такой. Но на этот раз всё было... Без ума. Опьянение. Не расслабиться. Напряжение, отзывающееся болью. Холодная и прекрасная леди Вентворт. Его Ледяная Королева. Собранные в пышную причёску волосы. Идеальной формы грудь. Розовые набухшие соски. Талия, опутанная лентами нижних юбок. Держать её крепче. Не отпускать. В затуманенной мозгу рождались сумасшедшие мысли и видения. Он хотел просто смотреть на неё. Вот так. Как сейчас. Ему достаточно будет просто смотреть. Сжать в руке член, провести два раза и он кончит, глядя на неё. Когда-нибудь он так и сделает.
Но сейчас... Влад качнулся назад, отходя к кровати. Он ощущал себя не просто пьяным. В него словно влили всё спиртное и весь опиум, который можно было найти.
Сев на кровать, он притянул Мэри к себе, зажав между ног. Губы обхватили нежный сосок. Боже, какая же она... Влад прикусил вершинку и втянул сосок в рот. Он сосал его, обводя языком, надавливая, желая услышать её стоны, ощутить пальцы в волосах, притягивающие его голову ближе. Сильнее.
Не выдержав, Влад притянул Мэри ещё ближе к себе. Разведя в стороны её ноги, усадил на колени. Ворох нижних юбок окутал словно туман, и Немет прижался грудью к её груди. Губы блуждали по её шее, плечам, щекам, оставляя влажные следы и тонкие царапины.
Всё, на что хватило сил, - стащить с рук перчатки. Чтобы ощутить эту горячую нежную кожу. Как-то смог снять камзол, но и это не могло. Рубашка липла к спине. Влад чувствовал себя, горящим в лихорадке. Ему не хватало влаги...
Распутав ленты, он стащил с неё юбки, оставив полностью обнажённой. Наконец-то...
Проклятье! Она его проклятье. Не стоило этого делать. Кровь ударила в пах, заставив застонать. Благовоспитанная леди Вентворт... Она была создана для самых сладких отчаянных грехов. Ни один священник не сможет их отпустить. Гореть в аду вечно за те мысли и желания, за всё, что он хотел с ней сделать.
Лихорадка сжигала нутро. Ему нужна влага... Хоть каплю ощутить на своих губах.
Влад уложил Мэри на кровать. Узкое пространство под их телами. И скрип деревянных соединений - в этом было что-то сумасшедшее. Заставить Мэри стонать, забыть о своих манерах и воспитании. Попробовать её, узнать, какая она там...
Разведя её ноги, облачённые в чулки, Влад ещё раз втянул в рот горячий сосок. Поцелуй, оставленный на животе. Замер. Сейчас. Ну же... Он наклонился, вдыхая её запах. Как он это выдержит?.. Она уже была влажной, горячей, набухшей. В тусклом свете очага, покрасневшее лоно блестело влагой. Волосы прилипли к вискам, было сложно дышать. Было сложно... Он наклнился и прикоснулся языком в лепесткам плоти и едва не взорвался. Член окаменел от желания быть в ней. Быть здесь...
Влад прижался губами к горячим складкам. Язык медленно прошёлся сверху вниз. Влажная. Какая же она была влажная... Но он хотел ещё. Чтобы она истекала... Сжав губами набухшие складки, Влад надавил языком. Дрожащими пальцами, прикоснулся к нежной плоти, разводя в стороны. Язык углубился в жар её тела. Короткими ударами, он прикасался к ней и всё никак не мог насытиться. То с силой посасывал складки, собирая языком влагу, то пытался проникнуть внутрь, обводил пальцем набухший клитор...
Все дьяволы мира создали её, чтобы наказать его.
Влад больше не мог сдерживаться. Он хотел кончить. Хотел, чтобы она знала, до чего довела его. Знала, какую боль он испытывает. Как член горит от напряжения.
Он хотел быть в ней.
Оторвавшись от влажного лона, Влад провёл блестящим пальцем по губам Мэри. Губы всё ещё хранили её вкус. Он наклонился и мучительно медленно лизнул её губы, скользя языком в рот.
... Ты свела с ума. Я раб твой. Послушный твоей воле, твоим желаниям. Моя цель - служить тебе. Моя воля - подчиняться тебе. Моя жизнь в тебе...
_________________

Ее губы на его коже и он совсем потерял голову.
Передумать?? Да ни за что на свете!
Он запустил руку в ее густые, шелковистые волосы, откидывая ее голову. Впился в ее губы яростным поцелуем, но через минуту немного ослабил хватку, боясь испугать ее своим напором. Нежно коснулся ее губ своим языком, раскрывая их. Рука тем временем полностью освободила ее грудь, поглаживая горошину соска...А затем обхватил сосок губами, посасывая...
Надо ее опустить...Немедленно... Свадьба... Свадьба маркиза! Александр с трудом оторвался от девушки и подтянул корсаж вверх. Отошел к двери, отвернулся, делая глубокий вдох.
- Леди Илеана, нас ждут на венчании.