Пейдж Тун "Джонни, будь паинькой"

В начале лета мы с Настей как раз и столкнулись с этим ощущением. Кое–как закрыв сессию (мне не удалось избежать неудовлетворительных оценок) нами было принято решение переломаться на даче. Стандартная ломка длится неделю плюс–минус один день, ее пик приходится на третью ночь. Именно эту неделю нам и предстояло пережить от первого дня до последнего в первый раз. Наркоман частенько оказывается на ломке на пару дней, и очень редко проходит через весь недельный процесс, потому что к 4ой ночи либо ломается воля, либо героин сам находит его. Даже вынуждено пережив ломку полностью, наркоман покупает еще как только ему представляется возможность. Зная это, мы с Настей не взяли на дачу телефоны и деньги, на которые можно было бы купить билет на электричку и уехать в Москву. На дачу нас отвез Настин брат, пообещав забрать ровно через 7 дней. Мы остались на природе вдвоем без всяких надежд сбежать обратно в Москву, чтобы купить кайф. Помимо продуктов на неделю нами был привезен и грамм героина, который мы рассчитывали растянуть на несколько дней, чтобы сбить себе дозу и чтобы мучения не были излишне суровыми. Этот самый грамм был вынюхан нами в первый же день. У наркомана всегда найдется причина, чтобы употребить еще немного и обязательно «в последний раз». Следующие 7 дней мы с Настей провели в полузабытьи, несмотря на огромное количество употребляемого снотворного, спать нам не удавалось и большую часть времени мы расхаживали по даче как два зомби, поддерживая друг друга.
Я читал много мнений наркологов о ломке. Некоторые из них считают, что боли, возникающие при отнятии – фантомные, а ломка – болевая галлюцинации мозга, не желающего самостоятельно производить вещества–регуляторы, которые поступают в организм неестественным путем и в неестественном количестве. Я сомневаюсь в этой теории. Когда ты на ломке, нет ничего более реального, чем переживаемая боль. Она всеобъемлюща и избавиться от нее нельзя. Ее нельзя забить другими мыслями, от нее нельзя избавиться, занявшись каким угодно делом, ее нельзя вылечить никаким лекарствами, кроме героина. Врачи считают, что наркоманы часто болеют. Это неправда. За время своего торчания я не болел ни разу. Возможно, врачи путают болезни с ломками, которые постоянно сопровождают жизнь наркомана. Слезящиеся глаза и сопли, непрерывным потоком льющиеся из носа, – первые признаки начинающейся ломки. По ощущениям первые четыре – пять часов отнятия чем–то напоминают грипп. Температура тела становится нестабильна, тебе постоянно кажется, что у тебя чуть выше стандартных 36.6, тебя начинает потрясывать, а мышцы начинает тянуть. Потом начинается понос. Все героиновые торчки все время испытывают трудности с опорожнением кишечника и, пока поддерживают свою зависимость, страдают от запоров. Как только наркоман лишается героина, плотины прорываются и грязная черно–зеленая масса начинает литься из тебя таким бурным потоком, что бывает трудно выйти из туалета. То, что начинается по прошествии суток – полутора отнятия, и является настоящей ломкой. Многие из ее признаков индивидуальны, но мышечную боль испытывают все наркоманы. У меня сильнее всего всегда болели ноги и поясница. Помимо этой чудовищной боли, которую нельзя снять никакими болеутоляющими таблетками, если только они не содержат опиатов, на ломке я всегда ощущал, что каждую секунду меня сначала бросают в ванную с кислотой, а потом сразу засовывают в холодильник. Волны жара и холода, сменяющие друг друга каждую секунду, и мышечная боль, не дают тебе ни лежать на месте, ни заниматься чем–либо осмысленным, любое движение и покой в равной степени мучительны. Все, что ты можешь, это кататься лежа на мокром от пота белье со стиснутыми зубами и считать секунды. Эти самые секунды как будто стоят на месте, время замирает и даже секундная стрелка часов, на которую ты смотришь, кажется недвижимой. Все, что тебе остается – очередной укол, если у тебя нет очередного укола и нет возможность достать его, тебе остается ждать.
Поскольку денег на то, чтобы выбраться с дачи у нас с Настей не было, нам пришлось выдержать эту неделю. На шестой день мы смогли вылезти из дома и прогуляться по лесу, на седьмой день мы смогли в первый раз нормально поесть и поспать. На восьмой день с физической зависимостью было покончено, наша кровь была чиста от опиатов, и мы смогли уехать в Москву без необходимости каждодневно бегать по городу в поисках нового дозняка. Однако, перебороть физическую зависимость – лишь малая толика того, что должен пройти наркоман, прежде чем окончательно завязать, потому что с ним навсегда остается зависимость другая – психологическая. Эта самая зависимость стократно усиливается, если ты употребляешь вместе с кем–то. Причем, неважно употребляешь ты с женщиной или колешься с близким другом, вас связывает героин. Слезть, если вас двое невозможно. Даже если принято полное и окончательное решение завязать, кто–нибудь из вас обязательно скажет «а может быть сегодня все–таки замутим? в последний раз». И глаза предложившего будут блестеть таким ярким пламенем, что все в твоей душе будет кричать «нет», а ты скажешь «да». В следующий раз мы с Настей замутили уже через неделю после того как вернулись с дачи. Не имеет никакого значения кто именно предложил сделать это «в самый последний и исключительный раз». Одного слова из любых уст достаточно для того, чтобы в очередной раз набрать один из знакомых телефонов. А там, где есть один раз, обязательно будет второй. Возвращение к обратному состоянию происходит очень быстро. Возвращение наркомана, не употребляющего некий промежуток времени, вне зависимости от его длительности, на круги зависимости происходит за неделю. При этом за неделю наркоман возвращается к дозе, которая была до того, как он решил слезть. Таким образом, спустя месяц после того как мы вернулись с дачи, мы с Настей совершенно незаметно вернулись к плотному употреблению.