Франсуаза Бурден "Наследник Болье"

Дык все очевидно и тоже не ново: привычка, чувство вины, маленькие дети, финансовые причины, стабильность, статус... А если у мужчин в таком браке есть карт-бланш (гуляй с кем хошь, но возвращайся домой к жене), то удобство. А еще - "шоб как у людей".
Все это может быть даже без дружеских отношений между мужем и женой.
_________________

Леди,Спасибо за продолжение!!!
Теперь все стало еще интересней.И понятно почему Барт такой вредина. Предвкушаю продолжение.
Да и про остальных членов семьи интересно узнать.

___________________________________

 » Глава 2 (часть третья, последняя)

перевод Modiano
редактор Reine deNeige
оформление Esmerald

Фабьенна показала пальцем на настенные часы такого причудливого дизайна, что нелегко было разобрать точное время:

- Видел? Мы опоздаем.

Но сама даже не двинулась, уютно устроившись на белом диванчике – и торопилась на ужин в Карруж не больше брата. А еще они давным-давно не сидели вот так, вдвоем. На административных советах или на знаменитых обедах по вторникам Фабьенна видела только президента фирмы.

- Где Габриель? – спросил Барт. – Он избегает меня?

- Нет, должно быть, просматривает новости по всем каналам, как всегда!

Барту редко нравились ее любовники, впрочем, неприязнь была взаимной. Он никак не мог понять склонность сестры к интеллектуалам с тягой к политике. Чаще всего она находила партнеров среди собственных сотрудников. Нынешним избранником – и, казалось, надолго - стал главный редактор ее газеты.

- Видимо, с этим ты расстаться не спешишь – не так, как с другими, - осторожно заметил Барт.

Характеры у них были похожи: оба терпеть не могли, когда посторонние вмешивались в их дела – личные или профессиональные.

- Старею, должно быть, - засмеялась Фабьенна. Она внезапно наклонилась над кованой пластиной, служившей верхней частью низкого столика. - У тебя все в порядке?

Вместо ответа Барт пристально посмотрел на сестру. Она слишком хорошо его знала, чтобы угощать ее вежливой ложью. Вздохнув, Фабьенна откинулась на подушки дивана.

- Видел ее?

- Против своей воли. Меня туда притащил крупный клиент.

- И как? Рана открылась?

- Да.

Барт отвел мрачный взгляд от Фабьенны. Признание в таком поражении глубоко ранило его гордость. Не излечился, не смог забыть – и стыдился себя.

- По-моему, пора отправляться. – Габриель стоял на пороге гостиной, будто не решаясь войти.

Барт зажег сигару, словно ничего не слышал. Фабьенна подождала немного, поднялась и заявила, что поедет с братом. Габриель вынул ключи от машины и принялся играть ими, воздержавшись от какого-либо комментария. Это был довольно красивый мужчина, выглядевший моложе своих сорока лет, общительный, красноречивый и любознательный. Габриель испытывал сильную неприязнь к Барту и предпочитал избегать его или молчать в его присутствии. Он не понимал снисходительности, которую Фабьенна питала к старшему брату - готова была лететь на помощь по первому зову, хотя менее уязвимого человека, чем Барт, трудно найти.

Все трое молча вышли из квартиры и разделились на улице: Фабьенна села в машину Барта, предусмотрительно пристегнувшись ремнем. Она заранее знала, что до моста «Нормандия» брат помчится по шоссе, как сумасшедший. Не затем, чтобы нагнать опоздание, а просто наслаждаясь скоростью.

- Ты так и не нашел кого-нибудь, чтобы утешиться? – негромко спросила Фабьенна, пока Барт пробирался забитыми улицами к выезду из Гавра.

Нет, конечно. Наоборот, тщательно ограждал себя от встреч и сердечных увлечений, боясь повторения катастрофы. А Жеральдин не способна была пробудить в нем желание любить.

- Что было в ней такого…

- Она была моей женщиной, - отрезал Барт.

Настоящий тупик: Никки предала его самым отвратительным образом, и никто не сменил ее в сердце Барта. Фабьенна жалела об этом, чувствуя, что брат был готов на все ради той женщины. А еще она с удовольствием посмотрела бы, как развалится семейство Болье. Ирен никогда бы не оправилась от подобного! Барт, начавший новую жизнь почти в пятьдесят лет! Фабьенну порадовала бы такая буря, но, увы, мечтать о ней больше не приходилось.

- Она сказала тебе что-нибудь?

- О да! «Добрый день, мсье!»

Фабьенна слышала такое же вежливое и формальное приветствие всякий раз, как переступала порог «Батискафа». Никки хранила в тайне историю своей лжи, слишком гордая, чтобы говорить о ней с кем бы то ни было. Фабьенна видела ее беременной и неповоротливой, с огромным животом, потом встретила Никки несколько месяцев спустя с коляской. Но ни разу Фабьенна не удостоилась ничего, кроме простого кивка головой. Малыша звали Гийом, и отца рядом не наблюдалось – на первый взгляд.

- Почему она не уехала в другой город, в другую страну!

Барт произнес эти слова напряженным голосом, разрываясь между яростью и отчаянием, как всегда, когда речь шла о бывшей возлюбленной. Если бы только Никки сбежала, если бы они не дышали одним и тем же воздухом и не ходили по одной земле. Если бы она скрылась, стыдясь своего обмана, возможно, ему не было бы так больно.

В тот день, когда Фабьенна узнала, что Барт способен так страдать из-за женщины, она будто с неба свалилась. Никогда ей и в голову не приходило, что старший брат может испытывать что-то, кроме желания или – время от времени - стремления покорять. Ни одно его приключение не переросло в связь, и он всегда был скуп на признания. Но с самого начала отношений с Никки Барту необходимо было кому-то довериться. Лопающийся от гордости, изменившийся, он бросился делиться с сестрой нахлынувшей безрассудной любовью. Впервые вспыхнувшим чувством, сделавшим его пылким, радостным, мягкосердечным – словом, человеком, которого до сих пор не существовало. Несколько месяцев спустя он рухнул из рая в ад. К страданию от жестокого разрыва добавилась невыносимая боль уязвленного самолюбия. Фабьенна знала, как изводили Барта мысли о бесплодии: двенадцать лет он будто носил клеймо. Не только бездетность – а он действительно страстно хотел иметь детей, не только империя Болье, обреченная на крах после его ухода – и по его вине, но он даже не мог презирать Жеральдин! Ответственность за ее несостоявшееся материнство лежала на нем, Ирен дала сыну тяжело ее прочувствовать, подчеркнуто избегая разговоров на эту тему, как будто речь шла о постыдном недостатке. Вот почему, пытаясь навязать Барту невозможное отцовство, Никки, сама того не ведая, ударила в самое больное место.

Терпеливо улыбнувшись, Фабьенна откинулась на спинку сиденья и положила голову на подголовник. Даже живя далеко от семьи, она не переставала беспокоиться о Барте. Почему он, такой независимый, не покинул Карруж? Почему не попытался навести справки об усыновлении? Фабьенна говорила брату о Бразилии, она могла связать его с очень надежной тамошней сетью, но он отказался. Жеральдин, казалось, не теряла надежды забеременеть и громко заявляла, что не переживает по поводу отсутствия потомства. Ирен, должно быть, убедила невестку, что дети являются постоянным источником беспокойства – она любила повторять, что они загубили ее жизнь. Но как бы она ею распорядилась, не заставь Октав жену беспрерывно рожать? В деловой сфере Ирен преуспела бы еще меньше, чем в умении любить.

Впереди показался мост, впечатляющее произведение искусства: ванты будто бросали вызов небу. Фабьенна воспользовалась остановкой на пункте оплаты за проезд и украдкой понаблюдала за братом. Сама того не желая, во всех своих многочисленных любовниках она искала такого мужчину, как он. Человека с такой же силой характера, личность такого же уровня. Пока что неудача следовала за неудачей. Фабьенна понимала, что гонится за несбыточным, но не в силах была остановиться. Ей не хватало отца… но причина заключалась не только в этом. У нее сохранилось слишком мало воспоминаний об Октаве, смерть отца не оставила глубокой раны в ее душе. Барт сразу же занял место главы семьи, не дав Ирен взять в руки власть, о которой она так мечтала. Будучи на четырнадцать лет младше брата, Фабьенна смотрела на него с восхищением и признательностью. Никогда она не боялась Барта, хотя Дельфина, Франклин и даже Виктор смиренно покорились его воле. Когда в день своего двадцатилетия Фабьенна объявила, что собирается попытать счастья вне империи Болье, старший брат был единственным, кто аплодировал ее решению.

- Просыпайся, микроб, приехали!

Выбравшись из салона автомобиля, она вгляделась назад, в длинную темную аллею.

- Ты сильно обогнал Габриеля?

- Если он водит так, как пишет…

Каждое утро, читая колонку главного редактора ежедневного выпуска Фабьенны, Барт закатывал глаза к небу. Порой он даже звонил сестре, чтобы спросить, где та откопала своего Габриеля. «Он не только полный ноль, но еще и зловредный человек. Как все экологи! Ты не должна смешивать дела и постель!» Напрасное предостережение – слушая, Фабьенна только улыбалась.

- Во всяком случае, благодаря ему мы будем не последними! – хохотнул Барт, пропуская сестру вперед.

Вновь прибывшие удостоились свирепого взгляда Ирен, пока здоровались с гостями. Аперитив затянулся, Стефан, развалившийся на диване, без сомнения, уже порядком набрался.

- Может быть, пройдем к столу? – предложила Ирен ледяным тоном.

- Я подожду Габриеля и чего-нибудь выпью, - ответил Барт.


Он направился к столику с напитками и налил себе немного виски, добавив содовой.

- Последую вашему примеру, - пробормотал подошедший Стефан.

Точным движением Барт убрал бутылку в тот самый момент, как племянник хотел ею завладеть.

- Нет. Твой вечер окончится в холодной ванне или в твоей комнате – выбирай.

Хотя Барт и не повышал голос, фраза прозвучала в тишине, и все могли ее услышать. Франклин дернулся было с другого конца гостиной, и Барт повернул голову в его сторону. Появление Габриеля в компании Жеральдин, к счастью, разрядило напряжение. Барт окинул жену взглядом с головы до ног, выдавил подобие улыбки и осушил стакан.

- Ужин подан, мадам, - хмуро объявила Рене.

Каждый раз, когда в доме принимали гостей, освобождалась служанка поздно, далеко за полночь. Но Ирен по традиции давала Рене на следующий день отдых до обеда.

- Жеральдин, вы просто ослепительны, - произнес доктор Мартен, сопровождая молодую хозяйку в столовую.

Барт умышленно остался возле племянника, не двинувшегося с места. Подождав, пока гостиная опустеет, повернулся к Стефану:
- В этом доме ужинают в галстуках. Даю минуту, чтобы переодеться.

Мрачный взгляд лишь скользнул по лицу молодого человека, однако угроза прозвучала вполне осязаемо.

Весь в поту, мучимый жаждой, Стефан очнулся от сна – вернее, от кошмара. Он сразу же зажег свет, заставил себя замедлить дыхание. Тишина Карружа действовала угнетающе, он встал и подошел к распахнутому окну. Стефана охватила тревога, он долго вслушивался, но из парка не донеслось ни звука. Ночь окутала жарой – липкой до тошноты. Воздуха все не хватало. Сейчас Стефан обрадовался бы любому живому существу – пусть даже комарам или ночным мотылькам, привлеченным в комнату светом. В своем состоянии он угадывал близкую ломку. За ужином его лишили алкоголя, а сигарета с марихуаной, выкуренная перед сном, лишь усилила тягу к наркотику. Свободно можно было позволить себе дозу, оставалось еще полдюжины. Но следовало быстро найти способ пополнить запас.

Он босиком прошел по комнате, надел футболку и трусы. Очень осторожно открыл дверь, хотя в четыре часа утра вряд ли мог с кем-то столкнуться. На галерее было тихо и темно. Стефан чуть поколебался: в конце придется пройти мимо двери Барта. Лучше воспользоваться винтовой лестнице, ведущей к апартаментам Ирен. Возможно, спала бабушка чутко, но стены в Карруже толстые. За несколько секунд Стефан спустился по каменным ступеням на первый этаж и через пару минут уже шарил в шкафах буфетной. Его слегка трясло, и он едва не уронил стопку фаянсовых мисок, прежде чем отыскал запас алкоголя: три бутылки виски, две - водки и две нераскупоренные бутылки джина. Поколебавшись, Стефан выбрал скотч – в доме его потребляли достаточно, и пропажу вряд ли заметят.

Стараясь не шуметь, он прошел в гостиную. Там основательно приложился к горлышку бутылки бренди, затем сделал несколько глотков коньяка и даже не поморщился от смеси. Стефан искал не тонкого вкуса напитка, а спасительного отупляющего воздействия, и алкоголь не замедлил его дать. Забыть, кто он – ничтожество, кто же еще! – вот что ему сейчас было нужно.

На десертном столике стояло множество флаконов и графинов без этикеток, и Стефан отхлебнул из них наугад крепких ароматных жидкостей. Потом направился в маленький зал, где заметил компьютер и минитель (1). Через терминал он и собирался раздобыть список рэйв-вечеринок – таких, где молодежь вместе с входным билетом приобретала право на дозу экстази.

Алкоголь понемногу заглушал мысли о предстоящих трудностях. Карруж стоял уединенно, а никакого средства передвижения у Стефана не было. Может быть, удастся позаимствовать машину Франклина? Или хотя бы велосипед Симона? Как ни крути, через несколько дней Стефан окажется совсем на мели – не только без наркотиков, но и без денег. Не особенно рассчитывая на удачу, он открыл ящики бюро, но нашел там только несколько колод карт, затем перешел к инкрустированному секретеру – и тоже безрезультатно.

Привыкнув к полумраку, Стефан вернулся в холл и на этот раз, будто бравируя, направился к лестнице, ведущей в башню. Держа бутылку под мышкой, он прошел лестничной площадкой, не обращая внимания на дверь комнаты Барта. Из спальни Жеральдин ему послышался какой-то звук, и Стефан бросился бежать по галерее, сразу растеряв всю смелость. Он испугался не того, что его застукают, гораздо больше страшило, что отберут спиртное. А алкоголь ему сейчас был необходим.

Укрывшись у себя в комнате, Стефан хотел закрыться на ключ и обнаружил, что у двери нет ни скважины, ни задвижки. Несколько мгновений он прислушивался, застыв, но вокруг стояла глубокая тишина. Стефану не хватало суеты города, осознал он это только сейчас. Он вырос в успокаивающей атмосфере далекой многолюдной жизни, шумящей за окнами и никогда не смолкающей. Даже в четыре часа утра шорох шин по мостовой, стук двери автомобиля, вой сирены или звук трогающейся машины напоминали Стефану, что в мире он не один. Здесь же все обитатели поместья будто вымерли, предстояло дождаться рассвета, чтобы услышать хотя бы пение птиц. Как будто опровергая такие мысли, раздавшийся сухой треск заставил Стефана вздрогнуть. Он бросил взгляд на внушительный нормандский шкаф в проеме между окнами, жадно глотнул виски несколько раз и решил, что ненавидит это смехотворное поместье и все семейство Болье в придачу.

Непреодолимое желание уехать отсюда охватило Стефана. Барт ничего не хотел для него сделать и открыто презирал. Да Стефан ни в ком и не нуждался! Зря он малодушно согласился на глупое предложение матери – та лишь стремилась со спокойным сердцем отбыть на гастроли. В Париже у него были приятели, свобода, и он знал, как раздобыть денег.

Став на четвереньки, Стефан нашарил под кроватью дорожную сумку. Несколько минут – и он мог бы бегом преодолеть лужайку до центральных ворот, перелезть через ограду, скрыться подобно вору. Он расстегнул молнию одной рукой, другой схватил плейер и наушники. Заталкивая кое-как вещи, нащупал внутри какой-то маленький предмет и вынул его, чтобы рассмотреть. Не конфета, несмотря на забавную форму. Маленький поросенок, которого Стефан держал между большим и указательным пальцами, был не чем иным как таблеткой экстази - их часто делали в виде зверюшек, а иногда – смурфиков. Как драгоценная доза могла заваляться на дне сумки? Все остальные наркотики аккуратно лежали в целлофановом пакетике внутри несессера.

Стефан сидел прямо на полу, подбрасывая таблетку на ладони. Он выпил достаточно алкоголя, чтобы отправиться в полет. Если сейчас проглотит крошечного поросенка. И он очень хорошо знал, что не сможет противиться искушению.

«Что будет, если я вернусь в Париж? До чего дойду, чтобы каждый вечер добывать себе такие штучки? Неужели однажды собью с ног старушку и вырву ее кошелек?»

Никогда раньше такие мысли не приходили ему в голову. Будто кто-то другой, поселившийся в мозгу, рассуждал за него. Стефан сжал руками виски, чувствуя, как сильнее стало биться сердце. Таблетка чуть не упала, и привычным жестом он положил ее на язык.

- Я не вор, - вполголоса отчеканил Стефан. – Не вор!

Но если бы он нашел деньги во время обследования первого этажа, то не колебался бы. И почти наверняка он не бросит поиски в ближайшие ночи. Стефан покатал во рту и проглотил розового поросенка. Эффект от наркотика будет бурным, но довольно недолгим. Никто из членов семьи не заявится будить его в воскресенье утром, во всяком случае, Стефан на это надеялся. Он выудил плейер из сумки, забрался в кровать и аккуратно надел наушники, собираясь включить звук на полную мощность. Барабанные перепонки завибрировали низкими нотами в ритме техно, и Стефан уставился в потолок, с нетерпением ожидая неминуемого взрыва с таким красивым названием speed.
_____________________________________________________
1. Минитель (фр. Minitel) - французская информационная система, использующая технологию «Видеотекс». Создана во Франции в конце 1970-х годов. Первые пользователи испробовали минитель в 1980 году, и до появления интернета он оставался самым популярным в стране телекоммуникационным средством. За это время название «минитель» стало нарицательным, и используется для обозначения вида связи, как «телефон» или «интернет».

_________________

Девочки, спасибо за продолжение!
Вот так я и думала, что именно Барт очень хочет детей. И не было у него даже долгих связей, так что понятно

Смысл ему менять "шило на мыло" - детей все равно не будет, любви ни к кому не было, а Жеральдин удобна: и хозяйка для званых ужинов не плохая, и характер не сволочной.
Но все больше интересно, почему он так уверен в собственной стерильности? И что же заставит его узнать, что у Никки его ребенок? Фабьенна мальчика видела, так что вряд ли он как две капли воды похож на Барта. Что же тогда?
___________________________________

Фабьенна видела только колясочку. Кто б ей стал кого показывать!
_________________

А, что-то я не сообразила. Мне казалось, что ребенок уже ходит Но младенцы редко бывают очень похожи на родителей. Разве что есть какая-то отличительная характерная черта.
Еще интересно, что только раз увидев Никки с коляской, Фабьенна, между тем, знает, как зовут малыша.
___________________________________

Спасибо за продолжение

Фабьенна гонится за призраком, пока всех мужчин будет оценивать по меркам брата - разочарования неизбежны...

Ах, Стефан, дуралей, его ж может так торкнуть от алкоголя с экстази, что мама не горюй.
_________________

Спасибо за новую главку


___________________________________

Спасибо за продолжение Стефана жалко, вроде и понимает, что катится в пропасть, но остановиться уже не может
_________________

Девочки, Спасибо за продолжение !
_________________

Жаль, немного опоздала, но догоню

Аннотация заинтересовала, примите медведЯ в читатели
Девочки, лёгкого перевода и здоровья!
_________________

Спасибо! Стефан дуралей, губит себя... Фабера интересная, но все мечтать о несбыточном.:

Пока поведение всех героев напоминает название песенки Битлз "Я, мне, мое". Любовь подразумевает самопожертвование ради другого, понимание, а здесь только страсти безумные. ИМХО. Как в свое время не терпела Саган за способность вывернуть и извратить человеческие отношения, так и здесь мне мерещится ее влияние.
_________________

Девочки, спасибо за продолжение!

Барт, похоже, проводит эту ночь в комнате жены...
У Стефана, вполне ожидаемо, случился срыв. Надеюсь, утром его не будут откачивать после коктейля из алкоголя с наркотой
___________________________________

Дамы, вам всем спасибо за внимание и комментарии!

Добро пожаловать! Рады всем: и людЯм, и медведЯм))



Да, парень уже не дуром втянулся. Но наш Барт не дремлет! Уже в следующей главе начнется курс молодого бойца.


Ну куда ж деваться. У нее перед глазами был такой незаурядный мужчина. А потом она как наследница сурьезных денег притягивала, наверное, всяких приспособленцев. Как вы насчет Габриеля, кстати? Он ее любит или как?

Красное платье сработало! Хоть раз в месяц бедная бабенка секс получила!

Не люблю я Саган. Никак. Особого влияния не усматриваю, мне больше даже видится связь с "Семьей Буссардель", например. И не очень соглашусь, что здесь нет любви. Ну вот старшая из сестер Дельфина вышла же по любви. Любит мужа и Жеральдин, другое дело, что да, любит для себя.
_________________