Архитектура Страха

Алан Бойд: 26.07.16 00:56

Когда девушка повернула ко мне лицо, на секунду показалось, что она бросает мне вызов. Она хоть понимает, что делает и о чем говорит? Приличные леди не кидают смелые взгляды на мужчин, от чего у тех возникают неприличные желания. Значит, про ужасные манеры не притворство. А будь мужчина принцем или разбойником - не имеет значения, когда главное иное берет начало от его чресла.

Ее просьба прозвучала слишком твердо, чтобы быть обычной просьбой. Но в ней было слишком много здравого смысла, чтобы ее исполнить. Я слез с Ворона, взял девушку за талию, тоньше тростинки, легче пушинки, и опустил на землю. Все это время она держалась за мои плечи, и не отпустила, даже когда коснулась земли. Потому что оказалась зажата между мной и Вороном, и я не спешил спасать ее из этого неудобного положения.
- Ваша интонация дает понять, что я где-то ошибся. А возможно и во всей вас...
Я так увлекся девушкой, что не услышал, как к нам подошли:
- Милорд, добро пожаловать! - произнес дворецкий, старый добрый Грег. - Как добрались? Лэрд Кэмерон будет весьма рад вашему приезду. Вы прибыли не один?
Тут я понял, что нас все-таки поймали. Случилось то, чего леди так опасалась. И тогда, как настоящий джентльмен, я не смог позволить омрачить ее репутацию. Не в этот момент.
- Да, Грег, я прибыл с... невестой, - ответил я, никому ничего не объясняя и удивляясь сам себе.
- О, какая радость для всех нас! Тогда мы сейчас же приготовим для вас двухместные покои.

...

Харли Таггерт: 26.07.16 01:25

Харли мог сколько угодно раз повторять, что взрослые девочки не сосут пальцы на людях, что это дурная манера, но Дестини не слушалась и снова принимала вид любопытной озорной малышки, пыталась сосредоточиться на вопросах, которые задаёт ей взрослый дядя, и утвердительно кивала головой после долгого мыслительного процесса. Харли не стал вдаваться в нравоучения. Он прибережёт их на особое время и для публики. Он вообще ничего не сказал, всего лишь понадеялся, что его умений и терпения будет достаточно, чтобы всё правильно рассчитать. Харли любил хирургическую точность, чтобы всё проходило без сучка и задоринки, по тщательно составленному им и отработанному вместе с Дестини плану. Пока всё шло именно так, как ему и хотелось.

Эту традицию разговаривать с куклой Харли уже знал, это был обычный ход в этой игре, но вдруг в одностороннем диалоге с бездушной тряпичной игрушкой мелькнула отсылка к нему. Смелый, как ты. И Дестини даже не посмотрела на него, увлечённая своей игрой в строгого родителя. Харли догадывался, что для Дестини кукла стала олицетворением ребёнка, но он редко позволял себе задумываться о Дестини как о женщине, как о матери. Ведь это не было предусмотрено планом, а значит, не могло возникать в его мыслях.
Лицо Дестини скрылось за упрямой прядью волос, которую так любил трепать ветер, и которая неуклонно стремилась занять своё место. Она была упрямая, как и её хозяйка. Волосы Дестини ещё не отросли после того, как он их остриг, и она не убирала их в причёску, а якобы сделанная операция, а также состояние Дестини были оправданием для некоторой фривольности. Порывистая и лёгкая, она так сильно отличалась от затянутых в корсеты леди, как небо и земля. Однажды Харли догадался, что Дестини беспокоится, будто не дотягивает до леди. Глупышка. Все жеманные девицы сливались в сплошное пятно, и только Дестини была особенной. Только вряд ли догадывалась об этом, а он не говорил и не скажет.
Подыгрывая в спектакле, Харли со значением посмотрел на куклу:
- Юная леди, вы должны знать, что только достойные получают счастливый билет. Так что ведите себя хорошо, чтобы нам не пришлось за вас краснеть.
На этом миссия по воспитанию Лейтис Таггерт была выполнена, и Харли переключился на своих маленьких подопечных, которых любил больше, чем неодушевлённую куклу, отказываясь думать, какой эффект эта новость произвела бы на Дестини. Ведь это были его собственные творения, любовно отобранные и выкормленные до определённого возраста. Он тщательно ухаживал за ними и чутко следил за состоянием. И не только у кроликов, а также у других животных и птиц. Невинные создания не были способны на человеческие пороки и Харли находил успокоение, занимаясь своими животными. В глубине души он понимал, что с ними ему проще, чем с людьми – безмолвные, покорные создания, его создания, которые зависели от него целиком. Харли перевёл взгляд на Дестини, подумав, что и она подходит под эту категорию. Его Дестини, его творение. Правда, не совсем. Покорность и послушание Дестини были куплены и оплачены, но совсем скоро их контракт будет расторгнут. Так что у них осталось совсем немного времени…

- Дорогая, мы прибыли как раз к приёму пищи. Скоро ты будешь кушать, - ласково проговорил Харли, пробежавшись ладонью по волосам совсем расшалившейся Дестини. Они уже подошли к замку, где их встретил дворецкий, с недоумением и чванливостью рассматривая их композиционную группу, в которой, пожалуй, только сам Харли выглядел достаточно презентабельно, не считая животных на руках. Наконец, их впустили, но Дестини снова закапризничала.

- Мы слишком долго ехали, дорогая, чтобы так быстро уезжать. К тому же, это невежливо. Леди так не поступают, - сказал он то, что сразу же успокоило Дестини, и они прошли в свои комнаты, расположились там и быстро спустились вниз. Всё произошло так быстро, что Дестини даже не меняла личины, по общей договорённости не отходя от роли задолго да приезда в место назначения. Порой сам Харли пугался, насколько его "жена" вживалась в роль. И удивлялся, потому что поразить Харли Таггерта было очень и очень сложно.

Вовремя выхватив из рук Дестини графин с водой, ловко переданный чертовкой Дестини, Харли с невозмутимым видом поклонился юной девушке, которая тут же стала приседать в книксенах и представилась. И, о чудо, это была как раз его подопечная, Матильда МакТавиш, которую он представлял совсем девчушкой, однако это была вполне оформившаяся девица, достаточно красивая, чтобы вокруг неё вились проходимцы. Как же быстро статус опекуна возымел действие на Харли.
- А это моя супруга Дестини, - представил он свою спутницу, скупо улыбаясь. – Поскольку мы родственники, то вы должны знать все семейные секреты без утайки. Дестини пережила тяжёлое испытание, которое в разговорах мы обходим стороной. Мы просим у всех снисхождения к её состоянию. Дело в том, что мне удалось провести операцию по пересадке мозга. Я взял мозг шестилетней девочки и пересадил его моей дорогой Дестини. Это была вынужденная мера, Дестини страдала тяжёлым душевным недугом и угасала. Поверьте, какое-то время она была словно младенец. Так что сейчас она сделала большой прогресс. Да, дорогая? Может, мы присядем и приступим к трапезе? Дорога была долгой. Матильда, вы расскажете о себе? Ведь мы ничего не знаем о вас, хоть и теперь навечно связаны родственными узами. И, кстати, вы можете потрогать наших кроликов, взять их на руки. Они совсем ручные. - Подхватив одного из пушистиков, Харли вручил его ошеломлённой Матильде, а сам заботливо усадил Дестини за стол, погладил по плечам и сел рядом, услужливо предлагая разные лакомые кусочки и напитки.

Молодой человек засмотрелся на Матильду и Харли из вежливости поднялся и представил всю компанию, пригласив его присоединиться к трапезе и заводя светский разговор:
- Вы только прибыли или уже прогуливались по замку? Мы бы не прочь пройтись и ознакомиться с убранством. Предлагаю присоединиться к нам.

...

Кенна МакКензи: 26.07.16 01:27

Милорд помог Кенне спуститься с коня, и баронесса невольно ухватилась за его крепкие, обтянутые тканью сюртука плечи. От близости горячего (а жар мужчины Кенна ощущала даже через слои платья) мужского тела лицо её окрасилось краской смущения, а возможности сделать глубокий вдох не осталось. Её покойный муж (упокой Господь его душу на том свете от таких вздорных особ, как она) прикасался к ней более чем невинно. Прикладывался старческими сухими губами к её перстам или к щеке, да и только. И такие ощущения были для Кенны внове.

- Ваши ошибки – вам с ними и разбираться, - отрезала баронесса, глубоко дыша. – Ежели я вас разочаровала, спешу принести вам самые глубочайшие мои извинения.

Она не отняла рук, что так и лежали на плечах милорда, даже несмотря на то, что чувствовала себя пойманной в клетку между мужским телом, пахнувшим чистотой и одеколоном, и крупом коня, чей аромат был не настолько хорош. Так или иначе незнакомец жеребцом не пах.
Как и думала баронесса, их застали на месте почти что свершившегося преступления. Старый дворецкий Кэмеронов, появившийся из ниоткуда, увидел их в весьма недвусмысленном положении. Но не это удивило баронессу МакКензи. Милорд как ни в чём не бывало вдруг произнёс то, что заставило её бедное сердечко сделать в груди сальто.

На восклицание Грега, который поспешил заверить, что их обеспечат двухместными покоями, Кенна ответила, поражаясь своей смелости:
- Спасибо, Грег, а ещё не могли бы вы разузнать, на месте ли священник в часовне Фалам Кнок? – она произнесла эти слова спокойным и уверенным тоном, хотя внутренне тряслась от того, что говорила и что делала. – Мы с милордом хотим обвенчаться прямо сейчас, пока пыль от копыт нашего жеребца ещё не улеглась на подъездной аллее. – Она подобрала юбки, миновала застывшего в недоумении дворецкого и направилась к замку. – Быть может, тогда мне удастся узнать из приходской книги имя моего будущего супруга.
Баронесса МакКензи вскинула голову и принялась подниматься по ступеням крыльца, а плечи её тряслись от едва сдерживаемого нервического хохота.

...

Зверь: 26.07.16 02:08

-Это должен быть наш номер. 
Дьявол! Этот номер был его шансом на нечто большее. Должен был быть! А в результате всё летело к чертям. Он терял контроль над ситуцией, над собой. Всё шло не так, как он планировал. 

Зверь удивлённо сдвинул брови. Конечно, Шиан не могла этого видеть. И он вновь порадовался, что мог скрыть свои эмоции. 
-Ты многого ещё не понимаешь, Шиан. - Он убрал с её плеча волосы, не в силах удержаться от прикосновения. 

Зверь замер на месте. Всё тело задрожало от напряжения. Слишком близко он видел её губы, которые касались равнодушной маски. И сейчас ему стало страшно. По тысяче причин. Страшно от того, что это всего лишь поступок юной девочки, бессознательный и безотчётный. Страшно от того, как ему стала ненавистна эта маска, годами укрывавшая его от испуганных и брезгливых взглядов. Страшно от того, насколько сильно он хотел ощутить прикосновение её губ на своих губах. Страшно от того, что она не осознаёт, на что обрекает его. Даже оставшиеся шрамы, которые он пытался скрыть от самого себя под щетиной, могли отпугнуть. 
Одним движением Шиан могла разрушить его умело выстроенную невероятную иллюзию. 
Зверь судорожно сглотнул, когда Шиан обнажила его подбородок и губы. Почему он не остановит её? Потому что хочет, чтобы она увидела и, наконец, прекратила эти муки и игры в благородство. 

...Он чувствовал себя уставшим и разбитым. В последнее время его номера становились всё более сложными и опасными. Но он уже не мог не рисковать. Тело не выдерживало таких нагрузок. Эта иллюзия, с горящим углём пользовалась огромным успехом. Народ восторженно принимал номер. 
Но после и Зверь, и Лори почти сутки отсыпались, пытаясь восстановить силы и залечить раны, которые неизменно появлялись на репетициях. 
В этот раз всё прошло более чем успешно. Зверь ввалился в свой фургон, дрожа от усталости. Ноги уже едва держали. Три выступления подряд. Особая смесь глины, грязи и ещё десятка ингридиентов, приготовленная Фрэн, уже превратилась в корку, которая лопалась и осыпалась от малейшего неосторожного движения. Мазь защищала от ожогов, но стягивала кожу, словно пыталась живьём содрать с мышц. А Зверь, тело которого было сплошь покрыто ожогами, едва мог терпеть эту боль. Он натаскал воды Лори, чтобы та могла смыть мазь. На себя сил уже не хватало - он смог дотащить лишь два ведра воды. Даже мысль о том, чтобы идти куда-то, причиняла боль. 
Зверь плеснул воды в старый таз и начал стаскивать одежду. Маска легла на деревянную полку, плащ опустился на стул. Грязная рубашка - туда же. Он остался в одних брюках, взял тряпку, намочил в воде и принялся стирать с кожи смесь. Красные шрамы вызывали омерзение даже у него самого, что уж говорить о других. Он старался не смотреть на руки и живот. Это неизмененно напоминало то, когда и как он получил все эти ожоги. Белый клубящийся туман, прачка-бенни у реки, кровь и широко распахнутые глаза...
Зверь так погрузился в воспоминания, словно перенесшись в родные места, что даже не услышал, как скрипнула дверь. Тихий возглас привёл его в себя. Зверь резко повернулся назад. У входа стояла Шиан. Брови взлетели вверх от удивления, рот приоткрылся, и вся она будто застыла. 
-Убирайся отсюда! - Хриплый низкий рык из тех времён, когда он зарабатывал на жизнь, сидя в клетке, нарушил тишину. 
Шиан вздрогнула, отвернулась и выскочила из кибитки. А Зверь понял, что навсегда запомнит выражение её лица...

Воспоминание мелькнуло перед глазами так быстро, что Зверь даже не успел выдохнуть. Её рука поднимала маску вверх, и Зверь уже мог ощутить дуновение ветра на губах, которые пересохли от холодного воздуха. Он сжал запястье Шиан, неожиданно останавливая её. Он слишком рисковал её присутствием в его жизни. 
-Не нужно...
Её поцелуй, лёгкое касание безжизненной холодной маски был слишком важным для него. И вряд ли что-то значил для неё. Наверное, Шиан не стала бы этого делать, если бы знала, какие желания высвобождает. Зверь отчаянно сопротивлялся самому себе. Но сопротивляться ещё и ей... У него не хватит сил. А главное - не хватит желания. Он уже сейчас был готов взять то, что она, по незнанию, предлагала. 
-Ты не знаешь, что делаешь, Шиан.
Из-за поднятой маски он видел лишь её серую преграду и совсем не видел лица Шиан. 
Не желая отпускать, рука скользнула от запястья Шиан к локтю, а затем к плечу. Он сжал хрупкое плечико, ощущая, какая она маленькая и хрупкая. Очень маленькая. И, наверное, узкая... 
Зверь резко вернул маску на место, едва не проклиная себя за эти мысли.
-Не делай так больше. Тебе это кажется развлечением, а я могу воспринять всерьёз. 
Зверь медленно разжал пальцы на её плече. Он и сам не понимал, с какой силой и яростью сжимает его. Ткань помялась под его рукой. Эта чёртова ткань... Он придумал целый номер, лишь бы иметь возможность увидеть то, что никогда не будет принадлежать ему. Шиан смотрела на него каким-то странным взглядом, который Зверь не мог разгадать. Он уже обругал себя последними словами. Он должен был стать её братом, защитником, другом. 
Но его проклятье состояло в том, что он совсем не хотел дружить с Шиан. Ему нужно было заниматься с ней абсолютно другими вещами, которые исключали любую дружбу. Зверь и сам не понял, как рука оказалась на её талии, обхватывая почти наполовину. Он не мог осознать, насколько она крошечная, особенно, когда оказывалась рядом с ним. И это его возбуждало. До дикости. Он превращался в того самого зверя, которого когда-то изображал. Все инстинкты оголялись, освобождались. Он знал, что это извращение. Это не нормально. Не могло быть нормальным. И он уже чувствовал, что повреждения на его теле добрались и до мозга. Зверь не мог контролировать собственное тело, которое рвалось к Шиан, возбуждённое её необдуманным поцелуем. 
Боже! Да она ведь всего лишь коснулась его маски, а его ладонь уже обвила её талию, скользя по пояснице. В висках стучало от хаотичного бега крови. Он хотел почувствовать, узнать... Какая она? Какого размера её грудь? Сможет ли он полностью обхватить её рукой. И понравится ли это Шиан? А ещё ему хотелось знать, какой формы её попка, и как она отреагирует, если он захочет войти в неё именно там?.. 
Зверь отдёрнул руку и отступил. Ублюдок! Недостаточно он горел в аду. Того, что он испытал, было мало. Шиан была послана ему в наказание... Чистая. Невинная. Она, наверняка, и понятия не имела, что происходит между мужчиной и женщиной. Зверь знал, что он урод. К сожалению, не только внешне. 

...

Хлоя Кэмерон: 26.07.16 02:36

Руки замерли над клавишами, а в голове продолжали звучать скрипки... Скрипки? Нет, скоро у меня и голоса в голове зазвучат. Порывисто вскочив, я едва удержалась, чтобы не хлопнуть крышкой рояля. Мне нестерпимо захотелось на воздух, прохладный, чистый, напоенный чудесными запахами осени. Схватив со спинки кресла, свою теплую шаль, я решила немного прогуляться по уютным дорожкам старой части сада, которые звали меня к себе, манили своей тихой и строгой красотой, уединенностью. Я вышла прямо через высокие окна и поежилась. На улице было свежо, но возвращаться за плащом мне уже не хотелось.
- Немного прогуляюсь, пока дядя не позвал к гостям.- Пробормотала я, размышляя почему заговорила вслух. Наверное, чтобы услышать не только голоса в голове, но и свой собственный. Осмотрелась и решила, что регулярный парк меня не прельщает, хотелось тишины и покоя, пока не начался прием.

Удивляясь своему порыву, поплотнее запахнула шаль и, проводив взглядом фигурку Филлис, посмотрела вдаль, туда, где как кажется кипела жизнь приехавшего бродячего цирка. Их представления мы все ждали с нететпением. Как и бала вечером. Было интересно, что предложат нам бродячие артисты, в общем, я посмотрела, ничего толком не увидела, развернулась и пошла к небольшому пруду, совсем недалеко от южной стены замка. Там была совершенно заброшенная скамейка, которую я обнаружила вчера, прогуливаясь после обеда и разговора с дядей, который вдруг стал настаивать на том, что подыщет мне супруга. И возможно мне понравится один из подросших кузенов, которые тоже должны были прибыть на новоселье. Я тогда рассердилась, думая, что он специально пригласил меня, чтобы сбыть с рук, ведь теперь он являлся моим опекуном.
Шаль немного согревала и я решила присесть на скамью, размышляя, что мне лучше всего не задерживаться в Фалам Кноке, как гостеприимен и красив бы он не был. Дома я забуду обо всех тревожных мыслях, буду заниматься музыкой и мечтать о несбыточном, точно старая дева, как начала уже называть меня мама.
Я улыбнулась, покачав головой, и бросила в воду маленький камушек.
-И ничего я не старая дева. Вот через год стану совсем самостоятельной и уеду в Италию, учиться музыке. - Я наклонилась,подняв еще камушек и, бросив его подальше, залюбовалась переливами воды, которая тихо нашептывала мне что-то, убаюкивая, успокаивая.

...

Эйлис Флетт: 26.07.16 03:25

Я смогла нормально дышать только после того, как опустошила чайник с ромашковым чаем. Руки перестали трятись, а сердце закончило свой галоп.
Теперь меня одолел другой страх - что сделает и скажет Дерек? Будет ли он преследовать меня дальше? И как мне избавиться от его внимания?
Внезапно накатил страх, что я могла переусердствовать и убить его, но эту мысль я тут же откинула, вспомнив, что Дерек застонал, когда я пнула его.
Спустя час, когда я пыталась придумать, как выбраться из этого щекотливого положения, проснулась Магдалена.
- Ты тоже отдыхала? - спросила тетушка.
В кои-то веки халат сослужил мне хорошую службу.
- Да, тетушка.
- Что-то ты бледная, дорогая, - она сочувственно покачала головой. - Говорила я, что не надо было так гнать. Ну ничего, свежий воздух исправит положение.
- Свежий воздух?
- Конечно, ты же сама предлагала прогуляться. Вот и займемся этим до начала бала.
Я хотела отказаться. Остаться в комнате и даже на балу не появиться, но тогда это бы выглядело подозрительно.
И в этот момент тётка нанесла коронный удар.
- К тому же, мне не терпится познакомиться с молодым человеком за которого ты скоро выйдешь замуж.
У меня кругом пошла голова. Увидеть Дерека?
Ой, не-е-ет.
Но и сказать я ничего не могла. Всё же слабая надежда оставалась, что этому мерзавцу достаточно одного раза, чтобы больше не приближаться ко мне.
Но этому не суждено было сбыться. Как только мы с тетушкой оделись и вышли на улицу, со стороны главного входа к нам направился никто иной, как Дерек Монтгомери. Он был слегка бледен, но лицо его светилось улыбкой.
- Добрый день, дамы.
- Лорд Монтгомери? Добрый день, - поздоровалась тетушка, узнав его по портрету , что я хранила у себя.
Кстати, надо будет сжечь его сегодня же в камине.
- Вы просто очаровательны, Эйлис, в этом сиреневом платье. Но думаю, на вас должно неплохо смотреться и светло-зеленое.
Я почувствовала, что мне не чем дышать.
-Тётя у меня внезапно закружилась голова, разреши мне вернуться в свою комнату.
- Конечно дорогая, - Магдалена озадаченно нахмурилась. - Если ты того хочешь...
- Да.
- Я провожу вас.
Только не ты!
- Не стоит, милорд . Я вполне в состоянии сама добраться до покоев.
- Я настаиваю, - и этот монстр схватил мою руку, но со стороны казалось, что он просто поддерживает меня под локоть. Однако я могла поклясться, что уже сегодня там будет синяк.
Как только мы отошли на достаточное расстояние, я постаралась вырваться.
Зря надеялась.
Сильные пальцы только сильнее сжали предплечье.
- Даже не вздумай кому-нибудь сказать про то, что было в саду.
- Отпустите, - я пыталась вырвать из его хватки руку.
- Мы всё выясним позднее, - он так улыбнулся, что меня затрясло. - Сегодня ночью, в твоей спальне.
- Ни за что!
- Посмотрим, - Дерек, наконец, оставил мою руку и направился в замок, насвистывая фривольную песенку.
Я же осталась стоять перед поворотом к главному входу.
Потом внезапно из меня сегодня словно выпустили весь воздух.
Опустившись на каменный заборчик, я спрятала лицо в ладонях и разрыдалась.

...

Лори Мэй: 26.07.16 06:29

Цирк

Я обрадовалась. Наш силач улыбнулся, а стало быть, мне удалось поднять ему настроение. На сегодня план-осчастливь с утра братьев и сестер, выполнен.



Я кивнула в ответ. О да, старший брат, а еще много пьешь, но знать об этом тебе не обязательно!




Я кивнула, затем покачала головой. На сегодня мне репетиций хватит. Уперлась в Блейза взглядом, затем многозначительно перевела его в сторону ящиков со снарядами и кивнула на них.



Пожала плечами, загадочно улыбнулась и слегка похлопала себя по левому боку, у Блейза на этом месте находился кармашек.

...

Блейз Блэк: 26.07.16 07:14

Блейз и правда переборщил позавчера. Но девчонке не обязательно смотреть на него так, будто знает все на свете.

Проследив за взглядом Лори, силач пожал плечами, чувствуя как еще недавно ласковый ветер, покалывает кожу ощутимым холодом сквозь влажную ткань. Небось пахнет от него сейчас как от взмыленной лошади. Отвратительно.
- Мне не обязательно репетировать мой номер, Лори. – Звучит самонадеянно даже из его уст. Одна ошибка может стоить жизни. Что печально, не только его жизни.

Блейз невольно залюбовался игрой эмоций на красивом лице – мимикой и жестами Лори могла сказать больше, чем иные люди чрезмерно используя данное Господом умение разговаривать . Девочка умела не просто слушать, она обладала редким даром слышать собеседника.
Угол рта вновь дернулся. Как она это делает? Пошарив пальцами в недрах бокового кармана, Блэк извлек из него одну из карточек Лори и покачал головой, сдерживая смех. Ба! Неужели к нему в фургон заползет одна из любимиц Донны, чтобы скрасить одиночество незавидного кавалера.
- Решай сама , что с Флинтом будет. По мне, так жалко такого на жаркое. – Подмигнув Лори, силач усадил петуха на коробку с инвентарем и махнул рукой в сторону пруда. – Пойду, развеюсь немного перед выступлением.

...

Ричард Лоури: 26.07.16 08:05

Я смотрел, как Беатрис Мерфи с жадностью ловит мои словам, и где-то в глубине души не мог сдержать некой доли самодовольства. Отнюдь это не было тщеславие ученого мужа. Наоборот. Давно я не делился с чем-то увлекательным и занимательным с юной особой, которой предложил руку во время нашего променада по чудесному парку. Меня подкупала искренность и естественность мисс Мерфи. Ее жажда познаний. Особый шарм и обаяние загорались в глазах моей прекрасной спутницы, когда они слушала меня и куда-то уносилась в своих мечтах в неведомую мне даль. Целый живой огонек горел в этих очах, скрывая за собой интригующую завесу тайны В эти мгновения я по-честному завидовал Беатрис, не растерявшей чудесный дар воображения

- Ваше прекрасное и живое воображение обязательно поможет в этой, мисс Мерфи, - сказал я своей спутнице, когда мы огибали красивый пруд. – Мне зачастую так приходится поступать, когда читаю скудные и сухие хроники прошедших веков. В такие минуты мне всегда вспоминается простая истина: времена и эпохи меняются, но люди всегда остаются верны себе. Во все века люди рождались, любили или ненавидели, умирали. Твой объект изучения такая же живая личность как ты, но просто жил чуть раньше тебя.
Я замолчал, гадая про себя, на сколько такой возвышенной и утонченной личности, как Беатрис Мерфи интересны нюансы аспектов исследований, проводимой мной как историком. Возможно, для нее это всего лишь скучная тема. А для меня – целая жизнь. Честно, давно не гулял под рукой с юной и прекрасной леди. Мне казалось, что я безнадежно отстал от жизни, погрязнув в вечных разъездах и бесконечным сидением в пыльных архивах.


Но мое счастье молодая девушка поощряла меня, проявляя снисходительность к моим речах. За это я был ей бесконечно благодарен. Мы вышли на вересковую пустошь. Выбрав подходящее и удобное место для обозрения, я снял с плеча мольберт и установил ее.
- Посмотрите, какой чудесный обзор, - произнес я, кивая в сторону величественных и гордых стен замка. – Мне кажется, что имеено с этой точки доблестные и смелые стрелки Робен Гуда могли начать штурм замка, где насильственно прекрасную деву Ровенну.
Я взглянул на мою очаровательную собеседницу и улыбнулся.
- Честно говоря именно герои Вальтера Скотта пробудили во мне живой интерес к истории, - вдруг непонятно зачем произнес я. Скорее всего приятное общество располагало к таким откровенностями, которыми я делился ни с кем долгие годы, придерживаясь амплуа серьезного историка. – Они оживили и раскрасили для меня скучный текст учебника по истории. Всякий раз исследуя очередной замок мысленно стараюсь представить, кто бы из героя Вальтера Скотта и где могли жить. И тогда средневековые руины оживают для меня. Согласитесь, воображение – чудесная вещь.


P.S. Ответ предоставить смогу только вечером.

...

Лори Мэй: 26.07.16 09:24

Жалко у пчелки, а мясо у нас на столах берется не с лавки, а вот с таких вот милых Флинтов. Но я не горела желанием убивать пташку. Пожелав Блейзу удачи глазами, я спрыгнула с каната.
Холод продолжал свирепствовать и даже моя теплая шаль слабо помогала. Натянула сверху костюма платье, блаженно ощущая прилив тепла, ушла в свой фургончик.

Флинт так и остался на ящике, возмущенно кукарекая.

...

Себастьян Гранье: 26.07.16 09:26

Такая родная, но такая далекая...
Себастьяну было невыносимо видеть её, и понимать, что теперь она чужая жена. Себу нестерпимо захотелось прикоснуться, провести рукой, как раньше по золотым волосам, почувствовать бархатистость кожи.
Но всё это были несбыточные мечты.
Изабелла довольно быстро взяла себя в руки.

Он оскалился.
- А ты, Белла? - Себастьян осознанно придал своему голосу нотку интимности, и протянул ладонь, чтобы проверить отшатнется ли женщина от его касания или нет. Не отшатнулась. - Не хочешь рассказать, как твои дела? Как Джеймс? Родители?
И плевать Себу было, что этой последней фразой выдал себя с головой. Наверняка, Изабелла и думать забыла, как только за ним закрылась дверь. Это он дурак, всё пытался придумать, как добиться признания, чтобы отец Беллы не воротил нос от него.
- Мне не чего рассказывать, тем более, - рука погладила золотистый локон, и Себастьян убедился, что даже спустя семь лет его пальцы помнят это ощущение. , - что вряд ли тебе интересно, чем я занимался и где был, пока ты купалась в роскоши своего мужа.

Он не хотел грубить. Мать воспитывала его вежливым и корректным, и наверное, услышь она его сейчас, непременно дала бы затрещину, несмотря на то, что Себ был на две головы выше её.
Но Изобелла умела задеть его за живое. Раньше ему это нравилось, они были словно на одной волне, каждый настолько тонко чувствовал партнёра, что часто им не нужны были и слова.
Но теперь между ними была настолько огромная пропасть, что преодолеть её невозможно. Индия изменила Себастьяна в хорошем и в плохом смыслах, да и с Беллой время сыграло свою роль. Это было заметно в потухших глазах женщины, в опущенных уголках губ.
Видимо простое человеческое счастье она променяла на фамильные драгоценности Лайонсвудов.
Если всё дело было в них, то Себастьян готов был завалить её бриллиантами, каких не видела даже сама королева Шарлотта.
Но конечно, кто мог знать тогда, что ждёт его впереди.
Поторопилась ты, любовь моя... - Себастьян горько улыбнулся, внезапно ему стало противно и мерзко. Она одним своим видом вдруг резко напомнила, кем он был, как жил и как к нему относились окружающие.
Теперь если Себ появлялся на званном вечере или балу. то вызывал интерес у сплетниц высшего общества, вдовы томно вздыхали, глядя на него. Гранье не стал монахом после смерти Индиры, были другие женщины, да и любовницы. Но чаще, он предпочитал проводить время с Алисией де Марсье. Соотечественница его матери, симпатичная брюнетка, когда он только вернулся в Англию, с ней его познакомил друг Себастьяна, пригласив в театр. Сначала у них был довольно страстный роман, потом Себастьяна стала тяготить эта бешеная страсть, и отношения постепенно сошли на нет, трансформировавшись в дружеские. И теперь. когда Себу нужен был совет, он непременно возвращался к неё.
Сейчас же, в этом Богом забытом поместье, Себ очень пожалел, что Алисии здесь не оказалось. Ему срочно нужно было поговорить хоть с ней, рассказать и спросить совета. Но Лис не было, да и не пустили бы её сюда, а Себастьян не настолько эпатажен, чтобы возить на светские рауты актрису Друри-Лейн.
н снова взглянул на женщину перед собой.
- Что ты сделаешь сейчас, Белла, если я тебя прижму к двери и поцелую?
Слова вырвались быстрее, чем он успел подумать, а тело среагировало ещё быстрее, и не успел он договорить фразу, как уже сжал её плечи, и вдавил своим телом её в дубовую панель.
Он приблизил свои губы к её, наблюдая за реакцией женщины, и когда она медленно закрыла глаза, а её соблазнительный и и чувственный приоткрылся, Себастьян не смог устоять.
Пусть после этого он сгорит в Аду, но устоять больше не было никаких сил. Гранье набросился на неё, сминая губы, почти раня до крови, желая, чтобы даже поцелуй был жестким, но не добился ровным счётом ничего. Белла не сопротивлялась, как бы он не истязал её. Скорее она таким образом ещё сильнее наказывала и злила его.

...

Тасгалл Мар: 26.07.16 09:44

Наблюдая за светским разнообразием Тасгалл улыбался, получая эстетическое удовольствие от виденной картины. С тех пор, как его изгнали из клана, были забыты подобные мероприятия, вкусный виски и звонкий смех аристократок. Все это теперь ему приходилось наблюдать со стороны, и получать, словно вор, украдкой. Но и в этом есть свой плюс. Чувство обладания чем-то запретным возбуждает, и мастерство получения желаемого уже отточилось за эти пять лет. Конечно, не без накладок, но в большинстве своем все проходит замечательно.
Разговоры гостей были тоже занимательными, хоть и не все было слышно, однако про приехавший цирк Тасгалл услышал. Великолепно! Говорят циркачки очень гибкие... - подумал мужчина и сделал еще глоток виски.
- Тасгалл! - послышалось неистовое шипение прямо за спиной мужчины. - Ты что тут делаешь? Я же велела тебе никуда не сворачивать!
Тихо, чтобы не привлечь внимание шипела миссис Нормвэл. Тасгалл обернулся и улыбнулся женщине.
- Так вы же тоже свернули.
- Поогрызайся еще! - хмуро погрозила пальцем. - А это что такое?! - женщина выхватила из рук бокал с виски, ловко удержав поднос с фруктами на одной руке. Её лицо исказилось в гневной гримасе. - Иди быстро от сюда! - прошипела она.
Тасгалл ухмыльнулся и кивнул. Выхватил с подноса зеленое яблоко и направился по коридору. Сочное, чуть с кислинкой яблоко приятно разбавило привкус виски на языке.

Тасгалл заметил движение проходя мимо примыкающего коридора и сделал шаг назад. Симпатичная молодая девушка в скромном синем платье увлеченно рассматривала интерьер. В ее глазах было столько интереса и любопытства, что невольно захотелось чем-нибудь удивить девушку.
- Тасгалл! - раздался позади мужчины недовольный женский голос. Он обернулся и вновь увидел недовольную миссис Нормвэл. Она упиралась кулаками в бока и нервно потаптывала ножкой. Ей что больше не за кем следить? - Я что тебе велела? - она погрозила пальцем. Мужчина же в ответ улыбнулся и посмотрел на милую леди. Почтительно ей поклонился и, бросив невинный взгляд на экономку, возобновил свой путь по коридору.
Однако он не собирался отсиживаться в своей комнате и ждать, когда его снова позовут чем-нибудь помочь. Миновав один коридор за другим, он лихо скрылся от преследования экономки и направился к выходу.
Конечно, большинство парочек направится в сад, насладится романтической обстановкой шотландкой осени, и уединится в какой-нибудь беседке или оранжерее. Но не только. Одинокие девушки тоже ищут романтики.
И чем не романтичен сад, в котором есть пруд и скамейки?

Выйдя из замка Тасгалл свернул по направлению к саду, как вдруг увидел:

Девушка рыдала в свои маленькие ладошки, сидя на каменном заборчике, едва ли не всхлипывая на всю округу. Тасгалл осмотрелся вокруг, но никого не заметил, кто мог бы быть виной страданиям бедной девушки, как не оказалось и того, кто мог бы ей помочь. Тогда, почему бы ни я?
- Прошу прощения, мисс... - он не знал ее имени, положения, была ли она замужем или нет. Протянул девушке платок и присел на корточки подле неё. - С вами все в порядке? Почему вы плачете? - Тасгалл смотрит на бедняжку, пытаясь понять, что могло заставить девушку разрыдаться в праздник. - Я могу чем-то вам помочь?

...

Беатрис Мерфи: 26.07.16 10:02

Она ощущала поддержку крепкой руки, шагая с ним в шаг, неспешно, спокойно, и размышляла о том, что человек, погрузившийся в науку так, как мистер Лоури, должно быть, в жизни одинок. Его не интересует настоящее - в нем слишком мало для того, чтобы привлечь его внимание, а вот прошлое таит столько тайн, что заслуживает его кропотливого изучения и времени и душевных сил.


Беатрис затаила дыхание. В этот момент ее посетила совершенно сумасшедшая мысль, что Ричард Лоури – волшебник. Но ведь он сам только что это сказал! Она обвела взволнованным взглядом местность, но почему-то виды вокруг не трогали ее сейчас. Ее спутник полностью завладел ее вниманием, и она откликалась на рассказ, испытывая внутри какое-то непонятное волнение. Воображение. А ведь этот человек позволяет давно умершим людям ожить и вновь совершить свой подвиг, подлость, предательство или освобождение.

Она читала труды некоего аббата Брюне. Скупые строчки о том, как один тевтонский рыцарь защищал свою крепость и пал от руки предателя, не в силах сбежать с места боя и оставить своих солдат. Связанный долгом и словом чести он знал, что обречен, но не отступил и не дрогнул, и пал в бою. Беатрис тогда сильно потрясло прочитанное. Несколько дней она жила под впечатлением, рассуждая о том, что мог испытывать тот рыцарь. Не воин, но человек, мужчина, который любил, боялся и мечтал. Разрывалось ли его сердце от страха перед близкой смертью, мучился ли он от боли предательства, сожалел ли, что погибнет во цвете лет, не испытав любви и счастья… Беатрис было бесконечно жаль его. Сейчас она понимала, что такие, как мистер Лоури, дают этим людям шанс на время воскреснуть, выйти из небытия и вновь предстать перед живыми во всей красе благородства своей души.

- Вам не кажется, мистер Лоури, что вместе с временами рыцарства в историю канули и достоинства этого движения? – решилась спросить Беатрис. Вспомнился мистер Ченинг со своим надменным взглядом и привычкой цедить слова, и мистер Таумтон, смешливый красавец, не задерживающий внимания ни на одной теме более десяти минут, и множество других знакомых, с кем вынуждена поддерживать отношения Беатрис в ее обыденной жизни. – Честь, отвага, жертвенность, служение идеалам… Сейчас это кажется совершенно неуместным. Во всяком случае, никому ненужным.

Она в волнении облизнула губы. Быть может, она высказалась слишком смело, перечеркивая все хорошее, что должно наполнять жизнь девушки из общества? Но ведь он не сочтет это за крик души? Она осторожно покосилась в его сторону. Безупречный профиль, пристальный взгляд, словно он видел то, что уже произошло, и до него доносились слова и звуки людей, давно ушедших в небытие. Серьезный, умный, увлеченный, живущий своим интересом и черпающий в этом неиссякаемый источник вдохновения. Беатрис срочно требовалось переменить тему, иначе он сочтет ее несчастной, а это все от скуки и ничего неделания, и потеряет к ней интерес, и словно прервется что-то важное, иссякнет какой-то ветер перемен, который овевал сейчас Беатрис, принося не запах тлена, но ни с чем несравнимую свежесть.


У Беатрис кружилась голова. Перед глазами все плыло и двоилось, а в следующую минуту приобретало невиданную резкость и яркость. Восприятие обострилось, и Беатрис казалось, что она смотрит на мир совершенно новым взглядом. Или это мир вокруг нее преобразился? Приехав в Фалам Кнок в поисках всего лишь покоя и красоты, она словно перенеслась в другой мир, о котором до этой минуты могла лишь мечтать. Ей казалось, что именно сейчас она настоящая, получив возможность наслаждаться ощущением красоты каждой прожитой секунды.

- Мистер Лоури, а вы уже что-то узнали об этом замке? Какую тайну он хранит? Здесь шли бои? В замке скрывались женщины и дети, и воины защищали их?

Женщины того времени не были неженками. Даже благородные леди с высокими титулами во время сражений промывали и перевязывали раны своим воинам, разбирались в травах, имели представление о медицине, а не падали в обморок при известии, что душка мистер Визбор больше не душка, потому что сделал предложение этой выскочке Джеральдине Донсор, а она и двух слов связать не может…


Беатрис наблюдала за его уверенными действиями. Впервые в жизни ей пришла мысль, что она могла бы нарисовать его портрет. Ах, как жаль, что она не брала уроки рисования, когда была такая возможность. Акварель не сможет передать всю глубину глаз мистера Лоури. А сама Беатрис бессильна показать четкий контур острых скул, разлет прямых бровей, открытый широкий лоб, свидетельствующий об остром уме и все благородство правильных черт. А как передать рисунок губ, таких подвижных, но сдержанных…

Он мог бы сидеть на какой-нибудь кочке и что-то писать в своем блокноте, время от времени поднимая голову и цепким взглядом осматривая местность. Искал бы…эм… «фортификации»? Да, производил бы свои научные изыскания, восстанавливая ход истории, придавая каждому ушедшему в прошлое событию оттенок правдоподобности.
Он видел бы места сражений, позиции и локации, а она… смотрела бы на него и рисовала его глаза и губы, скрываясь за мольбертом. Ах, отчего же она не рисует портреты!


- О! - вырвалось у Беатрис, и она поспешила отвернуться, словно выбирала приемлемый ракурс для будущего наброска. В этот момент мистер Лоури предстал перед ней в совершенно новом свете. Теперь она никогда не поверит утверждению, что ученые скучны и замкнуты. – Значит, мы с вами путешествовали почти рядом, и вы могли быть по соседству, когда я просилась на ночлег в каком-нибудь замке, или наблюдала за окрестностями с крепостной стены, или спасалась бегством, скрываясь от предателей в дебрях непроходимой чащи…

Ну вот что она делает, и что он о ней подумает? Ну куда ей до него! Ее мысли при чтении любимого автора гораздо проще и приземленнее, чем его. Человек с такими знаниями и чувствами, наполненный мудростью веков, взявший у истории самое лучше и удачное, не может просто бежать, плыть, прятаться или сражаться. У него все глубже и сложнее.
Беатрис покосилась в его сторону, вдруг не смея посмотреть ему в глаза. Наивная мечтательница. И все же что-то подсказывало ей, что этот человек не станет смеяться над ней. Не покажет, как она наивна и нелепа в своих фантазиях.

- Мистер Лоури, - решилась она, замирая от страха и сознания своей дерзости, - вы позволите мне… узнать какие-нибудь подробности о событиях, произошедших здесь, в Фалам Кнок? Из того, что вы собираетесь узнать и выяснить.

Сказала, и дыхание перебило от жара, хлынувшего на нее, сжигающего и поглощающего до стука в висках. Но ведь она здесь, в старинном замке, и у него обязательно есть своя история, и раз уже ей посчастливилось познакомиться с этим необыкновенным человеком, который умеет читать гербы и видит то, что давно исчезло и перестало существовать много веков назад, ведь это все не случайно? Ведь не случайно?

«Мы никогда не сумеем чувствовать и уважать наше действительное призвание и назначение, если не научимся считать миражом все в сравнении с воспитанием сердца». Она вдруг подумала, что у них с мистером Лоури могут быть одни и те же миражи, и хоть призвание и назначение жизни совершенно разное, но воспитание сердца может быть схожим. Во всяком случае, она будет стараться еще больше, и больше читать, чтобы узнать, постичь, найти и сохранить то, что скрывается под ворохом времен и руинами былого. Только бы Ричард Лоури продолжать говорить и не считал это пустым занятием, оттого, что перед ним всего лишь Беатрис Мерфи.

...

Матильда МакТавиш: 26.07.16 10:26

При звуке голоса я все же вздрогнула, не смотря на все мои подготовления к встрече с людьми. Мне нравилась та скорлупа тишины и покоя, что творилась в столовой, но она была слишком хрупкой, чтобы продолжаться вечно. Повернувшись на звук, я встала с легкой улыбкой на губах и поприветствовала вошедших. Из двух мужчин первым я заметила того, что стоял чуть поодаль от пары. Он внимательно смотрел на меня, а я на него, пытаясь угадать его мысли: слишком много интереса было в этих глазах.

Внимание второго мужчины было несколько иным, более спокойным: так удав наблюдает за своей жертвой. Услышав имя мужчины, я невольно вздрогнула: вот он, тот человек, в чьих руках теперь была моя судьба. Я робко улыбнулась, держа в руках хрупкую надежду, готовую развалиться от малейшего внимания к ней. То была надежда, что этот человек окажется нормальным.

Не смотря на ужас услышанного и пробежавший по спине холодок, я все же улыбнулась в ответ, не зная что сказать на это.
- Прогресс это хорошо, я рада вашим успехам, - все же ответила я, пожелав при этом наилучшего самочувствия Дестини.

После последнего вопроса, я села в свое кресло, поглаживая странного кролика по голове. Он фыркнул мне в ладонь, чем вызвал секундную улыбку, но отчего-то настроение улучшилось. Надо будет поблагодарить опекуна за это. Подняв голову, я стала отвечать на его вопросы:
- А что я могу о себе рассказать? Я жила окруженная любовью и теплом до...до трагедии, - шепотом закончила я, не в силах смиряться с реальностью, - Характер мой вы еще узнаете, я уверена. Я не говорю, что он плохой, скорее слишком... спокойный, - подыскивая слово, я еще раз погладила кролика по голове, отчего он поднял на меня свою мордочку, - Очень люблю читать, заниматься рукоделием. Люблю лошадей, питаю к этим гордым созданиям особую любовь, - на последних словах я посмотрела на опекуна, следя за его лицом. Он вежливо улыбнулся, ожидая продолжения рассказа, но мне больше нечего было сказать. - А расскажите вы о себе: чем вы занимаетесь?, - спросила я у всех троих, по очереди смотря на их лица в ожидании ответа, - И почему эти кролики такие странные?
Словно почувствовав свою важность, кролик, сидевший у меня на коленях, прыгнул на стол и поскакал по нему, прыгая по блюдам и открытой еде. Слуги в ужасе засуетились, пытаясь его поймать, но это было не так просто. Я с улыбкой наблюдала за этой погоней, которая никак не кончалась. Второй кролик, словно почувствовав, что первый в беде, тоже запрыгнул на стол и слугам пришлось разделиться. Дестини это радовало, ровно как и меня, с удивлением заметила я. Пока что все шло хорошо, почему бы и не сбросить с себя немного оковы печали? Опекун казался хорошим человеком, но все же я собиралась держаться с ним осторожно, тщательно подбирая слова. Повернув голову в его сторону, я поймала на себе хищный взгляд, словно я была его жертвой, удачно попавшей в смертельную ловушку. Вздрогнув, я перевела взгляд обратно на кроликов, пытаясь отвлечься, но облегчение не приходило. Похлопав себя по коленям, я позвала кроликов, предлагая им убежище. Повернувшись в мою сторону и постояв пару секунд в раздумьях, нюхая воздух мокрыми носиками, они оба побежали в мою сторону, едва не снося все на своем пути. Плюхнувшись ко мне на колени, они прижали уши к макушке и ткнулись мордочками мне в живот. Не сдержав улыбки, я сказала:
- Знаете, сегодня я улыбаюсь впервые за этот месяц, и все благодаря кроликам. Спасибо вам за это, - я запнулась, не зная как мне обращаться к опекуну и внимательно на него посмотрела, мысленно давая этот неловкий вопрос: надо было выяснить все раньше и спросить об этом прямо. Матильда, Матильда. Пора приходить в себя. Отругав себя, я добавила, - И теперь ваша очередь рассказывать о себе. Для всех, - добавила я, с улыбкой посмотрев на Дестини и внимательно на молодого человека.

...

Граф Лоуренс Флеминг: 26.07.16 10:53

Когда зеленая змейка угрожающе зашипела, я вознамерился оттолкнуть ее перекладиной от кровати, но услышал, что и сама девушка зашипела на манер змеи. Ей богу! Ее голос изменился. Пропали те ласковые нотки, что так скрашивали его. Да и смешливое настроение у незнакомки моментально испарилось, как исчезает лужа в жаркий день. По моим ощущениям погода в доме резко поменялась: солнце скрылось за набежавшими тучами, разразилась гроза. Именно так я воспринял ее слова.

Святой Патрик! Я точно оказался не на той стороне!
Мне следовало опасаться не тех милых гадов, что смотрели на меня во все глаза, а этой длинноволосой фурии!
Я даже оглянулся, ища надежное укрытие. На всякий случай.
Могу поклясться, что на морде питона появилась саркастическая улыбочка. И он показал мне язык.
- Леди, леди! Довольно в меня тыкать пальцем. Эдак вы меня и вовсе убьете!
Не знаю, что прекратило грозу, мои слова или змейка, что на манер браслета обвилась вокруг запястья ведьмы и, видимо, что-то там пережала, но незнакомка опять превратилась в милую девушку. Она тряхнула головой, отчего длинные волосы хлестнули воздух, а потом блестящим потоком улеглись за спиной, гордо вскинула подбородок и произнесла:

Я верующий человек, но количество обращений к богу и всем святым за последние полчаса превысило недельную норму, а другие слова при леди я не решился применять, поэтому сидел и ловил ртом воздух, становясь похожим на выброшенную на отмель рыбу.
- Сама же позвала! - отдышавшись и придя в себя, выкрикнул я. Но услышав шипение над головой и увидев там питона, который, будь я проклят, если это не так, вознамерился меня проглотить, поумерил свой пыл. Позорно вжав голову в плечи, продолжая коситься на огромную змею, принялся объясняться:
- Я преспокойненько дремал в кресле перед камином, когда услышал ваш зов. Это не были слова. Просто сильная тяга. Ох, даже не могу объяснить, как понял, что нужно встать и идти. Но я встал и пошел, словно от этого зависела моя жизнь. Да. Наверное, так и случилось бы, я умер бы там, на кресле от жара или удушья, если бы неведомая сила не заставила прийти на пустырь. Я благодарен вам за заботу.
Немного помолчав, добавил:
- Простите, но в голове колоколом звучало имя. Донна. Вот откуда оно взялось?
Я вздохнул. Отбросил в сторону палку, которую продолжал сжимать в руках во время своей речи, опять покосился на питона, что перестал маячить над головой, но не перестал показывать язык.
- Мистика какая-то.
Занятый войной со змеями, я совсем забыл, что проснулся от ожогов на коже, от которых теперь не осталось и следа, что кашель, мучивший ночью, прекратился. И вообще, слабость, навалившаяся мельничным жерновом, отступила.
- Где моя рубашка? - К своему стыду, я только сейчас заметил, что сижу перед незнакомкой в неподобающем виде.
- Извините, но мне лучше уйти.
Я быстро оделся, подхватил свой плед, висевший на крюке, вбитом в стену, обернулся, прежде чем распахнуть дверь, хотел еще раз поблагодарить хозяйку дома.
Незнакомка так и сидела на измятой постели. Затаскивая ее туда, я не был осторожен, поэтому не удивился, увидев, что ее юбка задралась, оголив красивые ноги, а ворот платья растянулся, выставив на показ ложбинку между полными грудями.
- Черт! - выругался я, покраснев. Имена святых на сегодня кончились.
Как выпущенная в козла стрела вылетел я из дома... Который вовсе не оказался домом, а стоящим на колесах фургоном. От неожиданности я запнулся, перестал быть стрелой, превратившись в перекати-поле, которое не только пересчитало все ступеньки, но еще умудрилось сбить с ног девушку. Та стояла у повозки с подносом и стаканом воды, но после моего кульбита, стакан взметнулся в небо, окатив меня и ее водой, и, хлопнувшись об землю, разбился на мелкие части.
-Да что за напасть! Простите!
Ветер свистел в ушах, когда я несся по направлению к замку, перепрыгивая через ящики, сталкиваясь с людьми, как специально оказавшимися на моем пути, непрестанно выкрикивая "Простите, простите".
Короче, вел себя как мальчишка, которого застукали за подсматриванием.
А всему виной красивые ноги, полная грудь и загадочные глаза незнакомки, которые заставляли вновь и вновь вспоминать их, и ругать себя на все лады за глупое поведение.
Донна стала моим наваждением.

...