Запретная любовь... Обгоняя рассвет

Olga- popel: 21.10.20 15:30

Мы скучаем за Вашим добрым сердцем очень хочется увидеть свадьбу, поездку в Германию Б♡Б, как развиваются двойняшки и любовь таких желаемых друзей Бихтер и Бехлюля!
Варя! Читая, "Рассвет", мы, погружаемся в нашу молодость и это такое приятное осознание, что оно было я уверена, многие грезят вспоминаниями! Мы скучаем за волнениями и ушедшими годами, переполнявшими нас нежностью, счастьем, любовью, доверием друг к другу душой, телом и стихийными горячими встречами! Спасибо Вам!
С ГГ живем их жизнью и нашим прошлым!
Удачи Вам в творчестве!
Извините, Варя! Чууууточку намекните когда будем читать продолжение?

...

ВАРВАРА-АЗАР: 05.11.20 03:21

 » ЧАСТЬ 13 СЧАСТЬЕ ОДНО ДЛЯ ДВОИХ... Глава 1

Счастье не находят, его создают.
Эльчин Сафарли




Глава 1

Салих вошёл в свою квартиру... и от неожиданности остановился. Он и не помнил, когда в его доме было столько людей. Если вообще когда-нибудь было столько.
В гостиной, на первый взгляд, стоял хаос. Люди что-то складывали, упаковывали, спрашивали друг у друга, отвечали, посмеивались и шутили. Незнакомые слуги убирали со столика чашки из-под кофе, пустые стаканы и бутылки от сока и напитков, вазочки с оставшимися конфетами и печеньем, складывали ненужные листы бумаги и журналы.
В дальнем кресле, чтобы никому не мешать, сидел оператор с киностудии, которого Салих нанял для съёмки свадьбы. Он же должен был сделать фотографии и небольшой ролик о том, как наряжали невесту. Остальные присутствующие, суетились, создавая шум, гам и что-то напоминающее "Броуновское движение".
Но на самом деле для этих людей это была обычная рабочая обстановка. Они профессионально и качественно выполнили весь объём заказанных работ и, довольные щедрыми премиальными, собирались покинуть дом.

Из его спальни вышла Пелин. В лёгком голубом платье, как раз под цвет глаз Салиха, с распущенными и завитыми в крупные локоны волосами, богатым светлым "шёлком", спадающими на спину. От увиденного у Салиха перехватило дыхание. Конечно хотелось хоть что-то сказать, но получилось только улыбнуться во весь рот и шумно и долго выдохнуть. Пелин улыбнулась и подошла к своему жениху.

- Привет, милый. Ты как раз вовремя. Мы все... Ну практически все, готовы... А почему ты так смотришь?

- Я восхищаюсь... Ты такая красивая, Пелин!
- Тебе и правда нравится?
- Как такое очарование может не нравится? Я вот только сейчас говорить могу. Сначала прям захлебнулся воздухом... Ты прелесть, моя красавица.

Пелин, довольная собой, и тем, что Салих так оценил увиденное, улыбнулась.

- Это хорошо... Хорошо, что ты снова стал дышать, любимый. Потому что, когда ты увидишь Бихтер, то поймёшь, что зря не надышался впрок.
- Не понял? Что ты имеешь ввиду? — Салих потянулся пальцем к левой брови, — то есть, ты хочешь сказать, что Бихтер выглядит ещё красивее?

Пелин честно кивнула головой.

- Не просто красивее... Она необыкновенно прекрасна. Даже слова трудно подобрать, чтобы всё рассказать... Её нужно видеть. Она такая нежная в этом платье, фате... Как будто её создавал волшебник. Смотришь - и боишься, что видение вдруг исчезнет. Но она не исчезает, она реальная, а ты с трудом в это веришь.

Салих слушал Пелин и поражался этой милой девушке. Он всегда удивлялся тому, что оказывается и подруги могут без зависти радоваться счастью подруги. Это качество он всегда считал лишь достоинством мужчин. Но приятно было ошибаться.

- Значит Бихтер уже готова? То-то я смотрю оператор спокойно сидит и отдыхает. Интересно, он всё отснял, что нужно?
- Не волнуйся. Он всё отснял. Я следовала твоим указаниям и следила за этим. Фильм должен получиться шикарный. Когда Бихтер сможет видеть, она порадуется ещё раз своему счастливому дню... Ну и тоже оценит себя и работу всей команды тех "чародеев", которые нас всех здесь обслуживали. За что особое огромнейшее спасибо госпоже Фирдевс. В организации подобного ей нет равных. Но тебе нужно поторопиться, Салих. Уже скоро выезжать, а ты не одет... Или давай сначала заглянем к Бихтер. Она одета, и уже можно смотреть. А потом пойдёшь в душ.

Салих немного подумал и отрицательно покачал головой.

- Нет, милая... Сначала я в душ, приведу себя в порядок. Потом к Бихтер... Кстати, как она? Её не тошнит? Бехлюль говорил, что немного подташнивало.
- С ней сейчас всё отлично. Немного волнуется, но это нормально... А Бехлюль... Вы там что, не могли отобрать у него телефон? Каждые полчаса звонок... О чём можно было говорить?

Салих поцеловал Пелин в щеку, чтобы не испортить красивый макияж, и рассмеялся.
- Я буду тебе звонить ещё чаще, и сообщения буду писать... и курьеров с посланиями и цветами буду отправлять каждый час!... Потому что люблю. А Бехлюль... Он же любит, неужели не понятно? А ты говоришь - "отобрать телефон"... Он бы тогда сам сюда приехал!
- Вообще-то ты прав. Он бы примчался, как сумасшедший. Уж лучше, что был только телефон и звонки... Всё равно — целый день звонил не переставая. Он там хоть собраться успел?
- Не переживай. Он всё успел... Вернее они с Томасом успели. Когда наши парни приехали, то ждать жениха им не пришлось. Они сразу же поехали в ресторан, как мы и договаривались. Представляю... Теперь там сидит, как на иголках... ждёт Бихтер. Хоть бы в пробку не попасть, а то этот чокнутый в розыск подаст, или сам бросится на поиски, если мы не приедем вовремя... Ох, Пелин! Кажется я немного устал за эти дни... Но теперь жалеть себя поздно... Подожди... Или мне кажется, или в моём доме и правда не хватает голоса этой грандиозной женщины?

Пелин улыбнулась словам Салиха.
- Ты имеешь ввиду госпожу Фирдевс? Её здесь нет. Она подождала, а точнее проследила за тем, чтобы Бихтер была готова к торжеству, выдала нам всем последние наставления... и упорхнула. Я подозреваю, что она уже там, рядом с Бехлюлем. Но не думаю, что она, сложив руки на коленях, просто сидит и ждёт. Госпожа Фирдевс и там найдёт себе занятие, например, проконтролировать готовность организаторов свадьбы, официантов, поваров, музыкантов... Не ошибусь, если она и у представителя загса проверит наличие актовой книги и пролистает красненькое свидетельство о браке Бихтер и Бехлюля... Вдруг там ошибка.

Салих громко рассмеялся, а потом не выдержал, обнял Пелин за талию и закружил, целуя её в шею. На что девушка, упираясь ладонями в широкие плечи Салиха, громко взвизгнула.
- Ну Салих, отпусти меня! Ты же всё на мне помнёшь!
- Но я же соскучился, любимая!
- Знаешь, давай ты поскучаешь пару часов на небольшом расстоянии, хотя бы до тех пор, пока не пройдёт торжественная часть на свадьбе. Там будут снова фотографировать. Я не хочу выглядеть измятой... Отпусти, ну пожалуйста...

Салих нехотя выпустил Пелин из объятий, огорченно взглянул на свою милую невесту и снова палец к брови.
- Знаешь, малыш, у меня есть идея. После свадьбы Бихтер и Бехлюля, до отъезда в Берлин, у меня будет три дня... Давай подадим заявление... Назначим дату нашей свадьбы. Ты как? Согласна?

Пелин смущённо улыбнулась и посмотрела в голубые, просящие глаза Салиха.
- Я согласна. Давай подадим заявление. Пока будем ждать, и Бихтер с Бехлюлем приедут... Надеюсь, что с хорошими результатами.

- А я уверен, что с хорошими. Ей и так досталось немало, сколько же можно... Теперь всё должно быть хорошо. И Бехлюль в это верит... Представляешь, он сегодня утро начал с пробежки. Там недалеко от дома Бихтер есть небольшой сквер. Он и мотнул туда. И знаешь что оттуда принёс? Букет из осенних листьев. Говорит, что подарит Бихтер маленький кусочек осени... Романтик... Но букет получился и правда красивый. Главное необычный.

Пелин улыбнулась.
- В этом весь Бехлюль. Он всегда был выдумщик. Добрый и весёлый. Вон Бюлент и сейчас его обожает. А Нихал... Потерять такого брата из-за своей прихоти... Удивляюсь - чем она думает?... А знаешь, Салих, мне мама звонила. Нихал к нам приезжала вчера, просила мой номер телефона. Мама не дала... и твой адрес не сказала. Интересно - что ей нужно?

Салих остановился и повернул голову к Пелин. Он насторожился, когда Пелин заговорила о Нихал, но виду не подал.

- Ну что ей может быть нужно? Злится, что Бехлюль женится, вот и всё. Она и мне звонила, и Бехлюлю. Но ни я, ни он на её звонок не ответили. Небось очередной "подарок" приготовила, вот и решила через тебя передать... Да ну её. Не думай и ты о ней.

Пелин поморщила лоб, как будто что-то вспоминая, и задумчиво произнесла.
- Не знаю, Салих... А может у неё что-то случилось? Ну если и тебе, и Бехлюлю звонила. Не думаю, что для того, чтобы снова подложить какую-нибудь гадость, она всех оповещала. Такие вещи делают втихую... Может позвонить ей?

Салих покачал головой.
- Пелин. Если хочешь испортить себе настроение, можешь звонить. Но я ничего не хочу о ней слышать. А тем более сегодня. У меня до сих пор волосы шевелятся от мысли, что вдруг госпожа Фирдевс не прислушалась бы к моим словам, к словам Бехлюля... и всё испортила. Ты же знаешь способности этой женщины. Она не только умеет всё хорошо организовывать, то есть созидать... Разрушает она ещё лучше и основательнее. И вызвала её Нихал именно для этого, даже не сомневайся.

Пелин подошла к Салиху и нежно прикоснулась губами к его щеке.
- Ладно, может ты и прав. А теперь иди в душ, любимый. Я подожду тебя... Между прочим, нас время уже поджимает. На то, чтобы полежать в ванной, нет ни одной лишней минуты... Там уже не только Бехлюль, как на иголках... Уверена, что и Бихтер тоже. Не будем заставлять ждать наших молодоженов.

Салих собрался очень быстро. Как всегда — контрастный душ, освежающий и бодрящий. Одежду Пелин заботливо разложила на кровати. Всего пара минут перед зеркалом, чтобы последний раз поправить непослушную прядь на челке, которая после стрижки никак не хотела занимать отведенное парикмахером место, а потому постоянно падала на лоб. Салих чертыхнулся, махнул рукой, и смирившись с новой прической, вышел в гостиную.
Чёрный смокинг ладно облегал красивую спортивную фигуру молодого мужчины. Неизменный и обязательный контраст с белой рубашкой придавал торжественности и дополнительного лоска. Терпкий и горьковатый запах мужского одеколона, как это часто бывает, на несколько секунд и метров опережал своего хозяина.
Пелин подняла голову от журнала, который листала, чтобы чем-то себя занять, и ахнула в таком же восторге, как и Салих, увидевший её сегодня в голубом наряде.
- Ничего себе, Салих... Я в восторге! Ты, наверное, покруче жениха выглядишь! Тебе очень идет.

Салих нисколько не смутился восторгу Пелин, напротив расплылся в довольной улыбке.

- Правда идёт? Это хорошо... Но на счёт жениха... Эх, малыш... Куда мне до Бехлюля. Он красавчик даже в рваных джинсах и растянутой майке. А сегодня на нём точно такой же смокинг, представляешь? Красив рыжий чёрт до одурения... Но ему сегодня положено быть таким. Тем более рядом с красавицей-невестой, — Салих мельком взглянул на свои часы, одернул манжеты рубашки, поправил галстук-бабочку, и вздохнув, уверенно предложил, — нам пора выезжать. Пошли к Бихтер... Не терпится взглянуть на неё...



Бихтер стояла у большого окна, сдвинув одной рукой тонкую занавеску. Если бы она могла видеть, то показалось бы, что она что-то рассматривает за стеклом...
Салих увидел её именно такой — тихой и задумчивой.
Немного склоненная на бок голова с аккуратной, почти воздушной прической, самую малость приподнимающая её завитые крупные локоны к макушке, оставляя открытой красивую линию шеи и плеч, на которые падали несколько длинных, тонких, крупных завитков, придавая неожиданную загадочность и трепетную нежность.
Длинные, слегка подкрашенные ресницы опущенных глаз, почти касались щёк, образуя легкие полукруглые тени. На губах едва заметный розоватый блеск, придающий некоторую полноту и чувственность.
Во всем её образе было столько естественности, натуральности и живой красоты, что казалось, любой лишний или неосторожный штрих косметики может только всё испортить... Каким-то образом спугнуть таинственность и очарование этой юной женщины, разрушить идеальный баланс реальности и волшебства. Дополняли и завершали этот неповторимый вид ослепительно белое платье с красивой, едва заметной тонкой вышивкой по подолу и лифу. Вполне пристойный вырез не выставлял напоказ те места, которые априори должны быть скрыты, а лишь слегка подчеркивал достоинства высокой полноватой груди, красоту тонких изящных рук, всё ещё тонкую талию и общую хрупкость молодой девушки. Опытный модельер, поняв положение Бихтер, нашёл правильный способ, чтобы скрыть уже наметившийся животик, решив приподнять на пару сантиметров линию талии, добавив легких неглубоких складок. В итоге платье нисколько от этого не проиграло, а его обладательница смотрелась великолепно.
И венчало всё это очарование пышная фата и несколько мелких белых цветочков в темных волосах Бихтер...
Но это всё лишь внешняя сторона образа... Если бы кто-то мог заглянуть в её внутреннее естество, в её сознание, в сердце, в душу... Там особенной красотой и неизменной верностью светилось то, что всегда излучает в человеке его внутренний свет... Любовь... Только она всегда была и будет для людей главным неизведанным и непостижимым чудом, постоянством и бесконечностью, дарованным свыше...

Услышав, что кто-то вошёл, Бихтер немного повернула голову и улыбнулась.
- Салих, уже пора?

Молодой человек подошёл ближе, взял в свою горячую руку её холодные пальцы и поднёс их к губам.
- Всегда мечтал увидеть тебя такой, малыш. А почему руки холодные? Ты волнуешься, признайся?... Перестань. Всё же отлично! Мы всё успели, всё у нас готово, не стоит переживать... И кстати... Ты невероятно красивая!... Пелин была права - ты как из волшебства.

Бихтер слегка смутилась.
- Пелин, ты правда так сказала?... Ой, надеюсь я понравлюсь и Бехлюлю тоже.

Салих издал тихий смешок, представляя, что будет чувствовать Бехлюль, увидев свою невесту в этом ослепительном наряде, если он сам был практически сражен наповал тем, что увидел.
- Так ты за это переживаешь? Брось, малыш... Это нам нужно за твоего Бехлюля волноваться. Чтобы он не лишился чувств, когда я ему из рук в руки передам такое чудо... Ты и правда, как чудо, в которое боишься верить. А ещё больше боишься, что вдруг моргнешь - а ты исчезнешь...

Теперь Бихтер рассмеялась, хотя даже в её смехе чувствовалось небольшое напряжение.
- А это уже вряд ли! Никуда я не исчезну. Я же не призрак старинного замка... Я живая.
Салих кивнул.
- Да, это точно... Никогда не забуду ту сумасшедшую девчонку, которая неслась по треку, как ненормальная, кричала в шлемофон "Ё-хо!"... А потом наорала на меня, требуя научить её жить... Ты научилась, малыш. Я рад за тебя, честно. Ты должна была жить. Потому что ты - Бихтер, ты - любовь... Так, кажется, тебя назвал Бехлюль? А любовь должна жить...

Бихтер судорожно выдохнула и слегка сжала ладонь Салиха.
- Спасибо тебе, тренер... Ну что, поехали? Нас же ждут.
- Тогда ещё раз выдохни, давай обратный отсчет... и на старт, малыш! ... Хотя признаться, я и сам волнуюсь. Шуточное ли дело! Я собственноручно передам невесту её жениху. Конечно же, это должен делать отец. Но в нашей ситуации это сделаю я... Поэтому и волнуюсь. Миссия весьма ответственная. И кто знает - может это со мной будет только один единственный раз в жизни. Ведь мы не знаем, кто родится у нас с Пелин. А если только сыновья и ни одной дочки? Поэтому этот момент я запомню.

Пелин, выслушав его откровение, тихонько хихикнула.
- Ого! Куда тебя уже занесло, любимый... Нам с тобой до сыновей и дочек ещё долго.
- Ну не думаю, что слишком долго, — возразила Бихтер, — вы же не будете затягивать со свадьбой, правильно?... А дети получаются и с первого раза... это я знаю точно.

Они весело рассмеялись словам Бихтер. Разговор на отвлеченную тему помог снять то небольшое напряжение, которое все испытывали, и расслабиться. Во всяком случае, хотя бы до того момента, о котором вполне серьёзно говорил Салих - до момента встречи жениха и невесты в большом роскошном зале красивого ресторана на берегу Босфора.



Пока Бихтер с друзьями, пытаясь хоть как-то расслабиться и уменьшить волнение, вели свои незамысловатые беседы, Бехлюль измерял шагами ту небольшую комнату, которую им любезно предоставили в ресторане для отдыха. По всей видимости, она предназначалась именно для таких целей, и была задумана ещё при оформлении ресторана. Банкетный зал в этом заведении был достаточно большой и просторный. Поэтому здесь часто заказывали проведение свадеб с большим количеством гостей. А так как свадьба это не просто ужин, а мероприятие на несколько часов, то иметь такую комнату хотя бы для главных виновников торжества, было очень кстати. По периметру комнаты стояли два дивана, кресла и несколько стульев. Между некоторыми из этих "посадочных мест" стояли низкие столики. На каждом из которых вазочка с поздними осенними цветами, вода, напитки. Возле входной двери с одной стороны большое зеркало, а с другой шкаф-купе. Ничего особенного, но всё продумано и очень удобно.

Бехлюль шагал, то уменьшая, то увеличивая ширину шагов. Вероятно, что их размер, и даже скорость зависели от мыслей, которые крутились в этот момент в его голове.
Томас и Юсуф, негромко переговаривались, найдя для себя общую тему - старинные автомобили. А Альтан, подперев подбородок внимательно следил за Бехлюлем. Когда тот круто развернулся на сто восемьдесят градусов, чтобы изменить свой маршрут, Альтан громко воскликнул

- Стоп! Ровно сто!

Бехлюль остановился и с недоумением посмотрел на Альтана.
- Не понял... Что "сто"?

Альтан, с трудом сохраняя серьёзное выражение лица, спокойно произнёс.
- Не что "сто", а чего... Ровно сто шагов. Конечно, я не сразу начал их считать, вероятно ты прошагал больше.

Он смотрел, как удивление на лице Бехлюля сменяется грозной серьёзностью.
- Да, ладно тебе! Не сердись! Я просто так, шутки ради... Ты же как натянутый электрический провод.

Бехлюль прищурил один глаз и хмыкнул, понимая, что парни тоже устали ждать. Он понял, что действительно не нужно было так рано приезжать в ресторан. Понял, что намного комфортнее было бы подождать нужное время дома. Сам-то понял, что ошибка "выехать пораньше" была только его, но очень хотелось найти ещё кого-нибудь, ответственного за необдуманную торопливость.

- Делать тебе нечего, Альтан... Мог бы и молча считать мои шаги. Зачем кричать об этом.

- Ну как, — рассмеялся парень, — может тебе это тоже интересно. Да и другим любопытно - сколько ты смог бы вот так "мерять" помещение.

Бехлюль не спешил делить с другом его хорошее и очень весёлое настроение.
- Можно подумать, когда ты женился, ты совсем не переживал.

- Знаешь, не переживал. Волновался немного, как и все. Но не до такой степени, как ты. И у нас с Жасмин всё было гораздо проще. Я с друзьями и роднёй приехали к ней, забрали невесту, её подружек, родственников, и поехали в загс. Потом уже все вместе в ресторан. А у тебя всё так замудрённо. Кто это придумал, чтобы Бихтер привёз сюда Салих? Он сам или ты?

Бехлюль молча кивнул на Томаса.
- Нет, не мы с Салихом. Это идея Томаса. Он же у нас "американский европеец". Он предложил, Бихтер эта идея понравилась, да и Салиху тоже.. И вот теперь они там спокойно едут, а Томас, как ты видишь, мыслями вообще не здесь, вместе с Юсуфом... А я места себе не нахожу.

Бехлюль сделал несколько шагов в сторону собеседников и остановился напротив друга.
- Слышишь, Томас? Мы о тебе говорим... Вот скажи, откуда ты взялся со своими американскими заморочками, а? Куда было бы всё проще! Я поехал бы, сам забрал Бихтер, а потом сюда, к свадебному столу. У нас же есть и свои традиции...

Томас повернул голову, услышав своё имя.
- Не понял... Чуть что - сразу Томас. Сами подхватили предложение, всем нравилось, говорили, что "здорово", что "необычно"... А теперь - "откуда ты взялся"... Сам знаешь - откуда. Из Берлина прилетел. Ох, Бехлюль... Знаешь что? Присел бы и ты, выпил водички... или чего-нибудь покрепче. Оно бы и отпустило. Улыбнись, дружище! У тебя же свадьба!

Бехлюль похлопал друга по плечу, улыбнувшись на один бок.
- Да я улыбаюсь... Всё нормально. А "покрепче" не хочу. Мне сегодня, как никогда, нужна ясная голова.

Молодые люди дружно переглянулись, и не сговариваясь, дружно рассмеялись.
- Точно! Ты же жених, Бехлюль, — сквозь смех ответил Альтан, — не слушай тех балбесов... Это я тебе, как опытный, прошедший это действо, мужчина говорю... Хотя кому я это говорю? Ты ведь тоже с некоторым опытом... — и друг снова хихикнул в ладонь, — но ты прав, что нужна ясная, а главное трезвая голова, не так, как в прошлый раз, когда ты напился "до чёртиков"... А для этого просто постарайся успокоиться. Не слушай их, тебе говорю, давай здесь с тобой присядем...

После его слов прошло всего несколько секунд. Бехлюль ещё не успел занять комфортное положение... всем телом, как в комнату с горящими глазами и улыбкой на всё лицо, с неподдельным удивлением и, даже кажется восторгом, влетел Бюлент.

- Бехлюль! — радостно воскликнул он, — иди скорее в зал! Они приехали!

Бехлюль, как пружина подскочил с дивана, выронил из рук букет из осенних листьев, которые приготовил для Бихтер, и с нетерпением выдохнул.
- Бихтер приехала?... Ну наконец-то!

Но Бюлент покачал головой из стороны в сторону, и с прежней радостью ответил.
- Нет! Это не Бихтер... Это она!

Улыбка сползла с губ Бехлюля.
- Как это "не Бихтер"?... А кто же эта "она", что я должен лететь немедленно в зал.

Его вопрос услышал, вошедший в комнату Мурат. Он понял, что Бюлент не назвал имени прибывших гостей, хотя и сам был необычайно удивлен их появлением.

- Иди встречай гостей, Бехлюль. Там твоя тёща с мужем приехала. Неудобно, что их встречают только организаторы.

Бехлюль покосился на Бюлента.
- Я когда-нибудь тебе голову оторву, понял? Пугаешь людей! Ну приехала и приехала. Тоже мне важная персона... Кричишь, как будто королева Англии почтила нас своим присутствием.

Бюлент рассмеялся. Он-то знал, что при всей серьёзности слов, сказанных Бехлюлем в его адрес, обещание "оторвать голову" не будет исполнено... Иначе Бюлент лишился бы головы не менее тысячи раз за всю свою недолгую жизнь. Но что ответить брату, он нашёлся.

- Ну не знаю, Бехлюль. Королеву я видел только по телевизору. По-моему она старая и некрасивая бабка... А наша госпожа Фирдевс покруче будет. Ты видел как она ходит?

Бюлент выровнял в струночку спину, приподнял подбородок, сложил губы бантиком, взял под руку вошедшего Мурата и приподнялся на цыпочках, имитируя каблуки... Он семенил маленькими шажками рядом с Муратом, при этом плавно раскачивая бёдрами, неторопливо поворачивал голову то в один бок, то в другой, и удивленно хлопал длинными чёрными ресницами.
Парни просто катались от смеха, наблюдая это представление. Бехлюль, как никто другой в этой комнате, знавший госпожу Фирдевс, оценил старания Бюлента.
- Ты прирожденный комик, Бюлент. После школы поступай в институт культуры... Отец в холдинге и без тебя управится, а наш шоу-бизнес без тебя останется скучным. Станешь звездой эстрады... обезьянка.
Он ласково потрепал Бюлента по макушке, взъерошив прическу, и поспешил навстречу первым "дорогим", в полном смысле этого слова, гостям.

Госпожа Фирдевс, опираясь на достаточно крепкую, а значит надёжную, во всех смыслах, руку своего мужа господина Четина Оздера, остановилась посредине зала, не спеша окинула его оценивающим взглядом, задержала критический взор на главном столе для молодоженов, продолжила немое исследование роскошно убранного для торжества, помещения... и в общем осталась довольна. Конечно же ей хотелось добавить своих мыслей, своего видения убранства зала, своих богатых идей... Но увы. Сюда вставить своё неоспоримо-правильное мнение она опоздала. В другое время этот недостаток её может быть и расстроил...
Но не сегодня и не здесь. За эти короткие три дня она увидела и узнала о своей младшей дочери гораздо больше, чем за последние лет пять, не меньше. О ней говорили друзья и подруги Бихтер, кое-что о ней рассказывал сам Бехлюль, давая понять, что многое и для него стало неожиданным открытием. А ещё были долгие, спокойные разговоры между матерью и дочерью. Они говорили, постепенно открывая друг другу сердца, которые раньше закрывали из-за обидных слов и недоверия. Вместе с открытыми сердцами взаимной любовью и благодарностью наполнялись их души, уставшие жить вечной болью и виной.
Наверное поэтому здесь и сейчас госпожа Фирдевс даже не подумала быть строгой и придирчивой... Но, в любом случае, это была бы не госпожа Фирдевс, если бы она , хотя бы из любопытства не поинтересовалась , почему почти все столы и стулья таких необычных и различных цветов. Она сама пыталась уловить смысл этого убранства, но это не получалось. Казалось бы, что ответ простой, как и сама идея... Но логика не вписывалась в её привычку " чем золотистее и ярче, тем шикарнее". Поэтому этот вопрос она решила приберечь, и всё выяснить чуть позже.
Когда она заметила приближающегося к ним Бехлюля, который сиял ослепительной улыбкой с ямочками на своём неотразимо красивом... для мужчины даже через чур, красивом лице, и лишающего дара речи своим внешним шикарным обликом - стройной фигурой, прекрасно сидящим на ней смокингом, горьковатым мужским ароматом, соблазнительно щекочущем в каждой ноздре Фирдевс, женщина на какой-то миг замерла, и вопрос о "многоцветии убранства зала" даже не зацепившись намеком ни за одну из мыслей — вылетел из головы.

" Нет, ты только посмотри на этого рыжего красавца! Ведь я его знаю, как облупленного! Мой взгляд почти рентген! Да, признаю, он и раньше мне всегда нравился... внешне. Ну и чем он должен был меня сегодня сразить? Своей двухметровой харизмой? Своими голубыми глазами, в которых купается моя маленькая глупышка? ... Да ни за что!... А вот сразил же... чёрт рыжий! У меня даже в горле пересохло... Ну ничего, дорогой зять, улыбайся... пока. Скоро приедет Бихтер. Я готова проглотить твою "бабочку" вместе с запонками, если ты видел что-то более прекрасное в своей жизни. Мои помощники постарались на славу. Конечно, моя дочь красавица. Но парочка штрихов искусного визажиста сделали шедевр, о котором ещё не один месяц будут писать во всех модных журналах нашего болтливого Стамбула. И ты потеряешь свою рыжую голову ещё раз... очень надеюсь, что не последний."

Фирдевс в очередной раз удивилась сама себе, а точнее своим мыслям. И не столько их "богатому красноречию", если так можно выразиться о мыслях, сколько их правдивости. По большому счету она и раньше старалась не лгать себе, и трезво взвешивать любое событие... Вот только или её "личные весы" были испорчены, или "гири жизненных решений" далеки от стандарта веса. Очень часто при таком "взвешивании" перетягивала чаша, наполненная "личным комфортом". Вероятно поэтому случились многие события, которыми настоящая госпожа Фирдевс не только не похвасталась бы в своём привычном обществе, но и постаралась бы поскорее их забыть. Но часто так бывает, что забыть можно только тогда, когда сам исправил то, что сделал... или не сделал, когда нужно было твоё непременное участие... И Фирдевс исправляла.
Она исправляла события, которые произошли в её жизни более трёх лет назад. Конечно же, время вспять не повернуть. Нельзя вернуться в тот день, когда она намеренно не поддержала свою дочь, убедившись, что девушка страдает, потому что любит, ищет выход, безболезненный для людей, её окружающих... и не находит.
Увы... нельзя повторить прожитый день, даже если по секундам скопировать все слова и действия. Нельзя, потому что ты уже сам другой - с другими мыслями, с другим восприятием прошедшего времени, с новым опытом прожитого вчерашнего дня.
Но исправить - это не значит отрицать. Исправить - значит осознать и больше не повторить ошибку. Потому что повторить ошибку - означает твой выбор.
А выбор у Фирдевс, и она это осознавала четко, был теперь совсем другой. Её выбор был и простым, и сложным - её семья. Её муж, дочери, внуки и даже зятья...
И вот один из них сейчас перед ней - во всей своей неоспоримой красе, с доброй улыбкой на счастливом и немного взволнованном, предстоящим событием, лице.

Фирдевс слегка тряхнула головой, как бы прогоняя вдруг нахлынувшие мысли, расцвела милой, и как ей самой казалось, материнской улыбкой, встречая зятя.
Годы подарили ей великолепную способность скрывать за "маской любезности" свои истинные чувства. Но сейчас Фирдевс была без "маски". Она и в самом деле была рада, даже по своему счастлива, что жизнь её неугомонной и строптивой младшей дочери налаживалась. Она радовалась сегодняшнему торжественному дню вместе со своей Бихтер, наблюдая, как невидящие глаза её малышки блестят искренней влагой счастья, а не гаснут в своей грустной пустой темноте.
Всё также, опираясь одной рукой на локоть мужа, мелкими шажками ног, обутых в туфли на очень высоких каблуках, она шла навстречу Бехлюлю, приподняв другую руку для приветствия... В галантности зятя Фирдевс не сомневалась, и это тоже было одним из напоминаний прошлого.

Бехлюль сразу заметил господина Четина и Фирдевс. В зале было не очень много гостей. Звучала легкая приглушенная музыка, а подвесные цветы, ленты, и прочие замысловатые украшения, характеризующие торжественность и праздничную атмосферу, слегка покачивались от легкого сквозняка, отбрасывая разноцветные блики на стены и светлый, практически зеркальный пол.
Он быстрым внимательным взглядом пробежался по помещению, и тут же обратил его на Фирдевс. Сразу вспомнил, как только что Бюлент показывал её семенящую походку, гордо приподнятый подбородок и невинно опущенные веки...

"Ну надо же! Один в один! Ах, Бюлент, вот шалопай! Да в тебе и правда живет непревзойденный комик... Надо подсказать - пусть развивает свой талант"

Бехлюль от этой мысли даже прыснул негромким смешком. Параллельно он представил себе реакцию дяди, когда тот узнает, что именно он, Бехлюль, надоумил наследника "зиягилевской империи" стать клоуном.
Но он быстро прогнал эти думы, и со своей солнечной улыбкой сосредоточился на гостях... А точнее на госпоже Фирдевс, которая через каких-нибудь пару часов приобретёт ещё один официальный статус - тёща... Тёща Бехлюля Хазнедара.
Бехлюль даже не пытался узнать, насколько "обрадовала" её такая перспектива, но не оценить внешнюю сторону сегодняшней картинки все же не мог.
Госпожа Фирдевс сегодня выглядела необыкновенно хорошо... Хотя, может, если говорить о ней, сюда больше подходит словосочетание - обыкновенно хорошо. Но звучало это глупо. Потому что там, где ступила нога госпожи Фирдевс, ничего не останется "как было" или "обыкновенно". И об этой женщине, отдавая должное её зрелой красоте, нельзя сказать - "обыкновенная". Вообще, как иногда думал Бехлюль, если бы его попросили охарактеризовать эту женщину одним словом, он бы сказал "Грандиозная".
В это понятие включались все достоинства и недостатки, которые носит в себе Фирдевс. Её умение видеть, слышать, раскрывать людей, поворачивать течение событий, управлять мнением других людей, оценивать ситуацию, справляться с обстоятельствами, превращать каждый прожитый день в фундамент для своей жизни. Само собой сюда были включены все качества и черты характера, все плохие и хорошие стороны. Она состояла из противоречий, а не из стереотипов. И этим она отличалась от других... И, как часто бывало, не совсем добропорядочная часть Фирдевс побеждала, но и в этом была грандиозность этой женщины. Она, как никто другой, могла созидать, разрушать, а потом воссоздавать то, что разрушила, при этом открыто никогда, ни одного раза не ответив на свой привычно звучавший вопрос - "А разве я не права?"
И даже если бы в письменном виде после этой фразы стоял не один, а десять вопросительных знаков, все равно в интонации, в голосе госпожи Фирдевс он звучал бы восклицательным утверждением... В этом и была вся Фирдевс - тёща Бехлюля.

Бехлюль остановился в шаге от четы Оздер, едва заметным прикосновением губ к протянутой руке Фирдевс, засвидетельствовал своё почтение. Потом крепко пожал руку господину Четину.

- Добрый вечер! Я рад, что вы сегодня с нами... Проходите, пожалуйста. Что вам предложить выпить?

Фирдевс, не снимая улыбки с красивого, умело затонированного и припудренного лица, ответила в манере, заученной годами.

- Ах, Бехлюль! Мы тоже рады быть сегодня с вами... Кстати, я смотрю, что гостей ещё немного. Мы, наверное, рано приехали? Да и Бихтер ещё нет... Они ведь не задерживаются? У них всё хорошо? Я уже давно оттуда уехала.

Бехлюль поспешил успокоить женщину.

- Нет, вы приехали не рано. А гостей у нас не будет много. Конечно ещё не все подъехали, — он обернулся ко входу в зал, заметив вошедших сотрудников из своей компании, которые были приглашены на свадьбу, — гости постепенно собираются, надеюсь опоздавших не будет. Ребята из команды Бихтер уже почти все здесь. А Бихтер... Не думаю, что они задержатся, Салих знает, к которому времени нужно подъехать.

- Значит я напрасно волнуюсь, — улыбаясь ответила Фирдевс, — хотя это может совсем другое волнение. Я немного переживаю за Бихтер. Она сегодня была бледнее обычного. Ты давно ей звонил?

После слов о звонке Бехлюль неестественно замер. Он вдруг понял, почему внутри какой-то дискомфорт, означающий недостаток чего-то важного. Похлопав себя по пустым карманам, он тихо выругался.

- Чёрт! Мой телефон... В комнате его точно нет... — Бехлюль повернулся к стоящему чуть сзади Томасу, — мой телефон... Томас, я кажется забыл его в машине, когда последний раз поговорил с Бихтер... И, как дурак, не пойму — чего же мне не хватает.

Томас кивнул в ответ.
- Сказал бы я тебе — чего тебе не хватает, дружище... Знаешь, у тебя от этих звонков уже ломка... Оставь девушку в покое. Пусть она хоть в дороге соберётся с мыслями. Ты же ей целый день звонил.
- Не зуди, Томас... Я на тебя посмотрю, когда будешь жениться. А то вы с Салихом сегодня такие умники... И вообще, друг мой любезный... Ты себе девушку не нашел ещё? Ну не просто девушку, а такую, чтобы "крышу снесло"?
- Это как у тебя, — засмеялся Томас, — нет, такой точно нет... Хотя одна мне нравилась. Ну в смысле, я иногда думал о ней...
- Ну, и-и-и?
- И ничего... Просто думал о ней.
- Кто она? Я её знаю? — поинтересовался Бехлюль.
- Знаешь... — как-то задумчиво произнёс Томас.
- Неужели всё-таки Джесика? — улыбался Бехлюль, довольный своей догадливой памятью.
- Не угадал... И не пытайся. Я всё равно не скажу, кто она. Потому что говорить не о чем... Твои ключи от машины у меня. Иди к своим гостям, а я принесу твой телефон. Надеюсь к машине пройду, стоянка маловата здесь, очень тесно.

Томас похлопал по руке Бехлюля и поспешил к выходу из зала.

После его ухода прошла минута, не больше. Потому что Бехлюль едва успел подойти к кому-то из гостей. Даже поздороваться нормально не хватило времени.
Томас подлетел, как вихрь. Он несколько раз пробормотал на французском "Pardon", зная, что турки его обязательно поймут, и оттащил Бехлюля в сторону.

- Бехлюль... Тебе нужно срочно выйти на улицу!

- Что случилось? Бихтер приехала? — радостно спросил Бехлюль, по инерции двигаясь к выходу.

- Нет, не Бихтер, — Томас продолжал держать рукав Бехлюля, — там другое. Я сам мало что понял... В общем там куча журналистов. Не меньше десяти человек, а может и больше. А ещё там... кажется это твой дядя. Я не понимаю, что они все говорили. Да и как журналисты говорят? Они же друг друга стараются перекричать. Но имя мужчины я расслышал — Аднан бей. Пойди посмотри сам.

После этих слов вся кровь, которая вращалась у Бехлюля в верхней части тела, которая разогревала нетерпение, будоражила мозги и мысли, заставляя сердце стучать быстрее и громче с приближением важного события, одним сплошным потоком вдруг рухнула, как Ниагарский водопад, к ногам, делая их свинцовыми, тяжёлыми и неуправляемыми.
В один миг он вспомнил себя маленьким мальчиком-сиротой, от которого отказались родственники, которому до ужаса страшно в этом большом взрослом мире, который не знает, что ему теперь делать... Но это длилось всего лишь короткий миг. Потому что мальчик Бехлюль вырос. В первую очередь он вырос над своим страхом, над своей неуверенностью. Он теперь знал, что делает сейчас, и хорошо знал, что ему делать дальше.
Но кровь почему-то как-то очень медленно возвращалась в свой положенный круг кровообращения. Поэтому бледность на лице ещё ярче оттеняла яркость голубых, удивленных и настороженных глаз Бехлюля. Не до конца осознавая с чем он сейчас столкнется, одно понимал четко. Там дядя Аднан... Сдвинув брови у переносицы, поджав губы, Бехлюль только тихо выругался.

- Какого чёрта? Что ему здесь нужно? Ох, господин Аднан... Не дай Аллах...

Бехлюль стремительно вышел из зала, не заметив, что за ним бегут Томас, Бюлент, Мурат, Юсуф и ещё несколько парней из команды.

Первое, что он увидел, было живое полукольцо, окружившее Аднана. Журналисты старались задать свои вопросы громче, подсовывая микрофоны ближе к лицу мужчины. Ответов Аднана Бехлюль расслышать не мог из-за гула голосов. Но его поразила добрая улыбка на лице дяди, когда тот его заметил.

- А вот и виновник сегодняшнего торжества, — повернув голову к Бехлюлю, позвал его Аднан, — иди сюда к нам... Господа журналисты хотят задать несколько вопросов... но их так много, что я боюсь не сумею всем ответить. Давай сделаем это вместе... Ты один? Бихтер ещё нет?

Едва справляясь с удивлением, Бехлюль выдавил "дежурную" полуулыбку, которая вполне должна была удовлетворить вездесущих и любознательных работников медиапространства Стамбула.

- Да, я пока один. Добро пожаловать, дядя. Я очень рад тебя видеть. Очень жаль, что тебе так бесцеремонно преградили дорогу, — окинул не очень добрым взглядом журналистскую братию Бехлюль, — но что поделаешь... У каждого свой бизнес и способ, чтобы заработать себе на жизнь... Я с удовольствием отвечу на все вопросы.

Аднан демонстративно похлопал Бехлюля по спине, ни на секунду не убирая улыбки с лица, показывая своё благодушие... А первые вопросы уже сыпались со всех сторон. Аднан поднял вверх руку и чуть громче, чем обычно говорил, твёрдым голосом произнёс.

- Друзья, прошу вас, не все сразу! Если вам нетрудно, говорите так, чтобы я вас понимал. Иначе никакого разговора не получится... Вы же понимаете, что никто не будет с вами здесь стоять до полуночи. Вас попросту попросят удалиться, — он повернулся к одному из молодых репортёров и переспросил, — я слушаю вас, молодой человек.

Этот человек и правда был молодой, видно начинающий, может поэтому он даже слегка смутился, что его первым попросили задать вопрос... Но заготовленные вопросы не были "наивными".

- Скажите, господин Аднан, вам не кажется странной свадьба вашего племянника и бывшего зятя с вашей бывшей женой?

Бехлюль подавился глотком воздуха. Он пока не представлял себе, как бы он сам ответил на следующий, уже более провокационный вопрос.

- Скажите, господин Аднан, они женятся потому, что между ними и раньше была связь, о которой писали в газетах?

Бехлюлю вдруг захотелось выхватить микрофон у этого молодого да раннего и запихнуть ему в известное место. Но почувствовав легкое пожатие руки Адана, Бехлюль только набрал побольше воздуха в грудь и поднял к небу глаза. Ответ Аднана его совершенно обескуражил.

- Господа! Отвечаю сразу всем... и пожалуйста... Не повторяйтесь больше. Я не буду одно и тоже повторять по два раза... По поводу свадьбы. Нет. Она мне не кажется странной. Во первых прошло уже несколько лет, и мне удивительно, почему вы помните все нелепые слухи о нашей семье... даже те, над которыми мы просто посмеялись и забыли. А во вторых - Бехлюль и Бихтер молодые свободные люди. Они любят и решили пожениться. Что здесь должно быть странным. То, что Бехлюль мой бывший зять? Да, это так. Они с моей дочерью были женаты... Но простите... Разве они первые, кто признал свой брак ошибкой, и развелись? У нас в Стамбуле больше нет таких молодых пар? Вам вероятно интересны причины... Всё, господа, банально. Видимо так бывает. Молодые люди очень долго жили в одном доме, как сводные брат и сестра. На каком-то этапе им вдруг показалось, что их чувства гораздо глубже. В этом они убедили и себя, и нас. Была свадьба. Но со временем дети поняли, что ошиблись в своих чувствах. Каждый продолжил свою жизнь отдельно, оставаясь при этом хорошими и добрыми друзьями... И я вас очень прошу... Не нужно фантазировать на эту тему и искать в их разводе "подводные камни". Ничего такого там нет.

- А по поводу госпожи Бихтер? Вы не ответили...

- Понятно, я думал, что выразился предельно ясно. Скажите, о какой связи может идти речь, когда Бехлюль готовился к свадьбе с Нихал? Вас так же интересует наш с Бихтер развод... О, Аллах! Это было так давно... О нас я бы сказал...Эм-м-м... Наверное мы просто перестали понимать друг друга из-за разницы в возрасте. Больше мне нечего добавить... Что вас ещё интересует?

- Вы как и прежде поддерживаете связь с племянником и госпожой Бихтер?

Здесь уже Бехлюль не выдержал, понимая, что нельзя стоять, как истукан. И хотя он до конца не понимал, что за "игру" затеял его дядя Аднан, но всё таки решил разбавить дядины монологи, дабы вся эта "братия" не заподозрила их в неискренности.

- Разрешите на этот вопрос отвечу я, господа... Да, мы по прежнему в хороших родственных отношениях с дядей, Нихал и Бюлентом. Когда позволяет время — мы встречаемся, ходим в гости.

- А госпожа Бихтер?

- И Бихтер тоже. Она не прерывала связи с Бюлентом. Ведь они ещё в доме стали большими друзьями. Бихтер ходит на баскетбольные матчи мальчика и вообще в курсе всей его настоящей жизни и планов на будущее.

Где-то в толпе прозвучало громкое "Странно..."

Аднан с очень серьёзным видом не стал пропускать эту реплику мимо ушей.

- Я услышал, что такие отношения кому-то кажутся странными... Скажите, пожалуйста, с каких пор у нас в Турции родственные чувства стали считать чем-то неприлично странным? Кто отменил единство семьи несмотря ни на что? Это вам кажется странным? То, что я приехал на свадьбу племянника вам кажется странным? Но если вы отпускаете такие сомнения, то должны знать, что этого ребёнка я привел в дом, когда ему было восемь лет. Я дал слово заботиться о нем, как о сыне. Это вам тоже кажется странным? Вы не можете судить нас и наши поступки. На всё воля Аллаха. Но если бы я отвернулся от Бехлюля после его развода с моей дочерью, вот тогда вы должны были сказать "Странно".

На какое-то мгновение повисла тишина, и были слышны только щелчки фотокамер. Но журналистов не так-то просто сбить, особенно когда есть хоть и небольшой заготовленный блок вопросов, ответы на которые хотелось получить в полном объёме... и желательно, чтобы они были "погорячее".

- Господин Аднан, вот вы говорите о семье, но госпожа Нихал, кажется, не приехала на свадьбу? Вероятно у неё сохранились обиды?

Аднан, едва сдерживаясь, потому что речь пошла о Нихал, зло сверкнул своими чёрными глазами в сторону, откуда звучал этот неудобный вопрос. Но продолжая свой запланированный "бенефис для журналистов", ещё шире растянул улыбку и отрицательно покачал головой.

- Ох, господа! Ваши фантазии не имеют границ. Я, право слово, не понимаю — о каких обидах может идти речь?... Да, Нихал не приехала на свадьбу. Если вы так дотошно интересуетесь нашей семьёй, значит должны знать, что наш холдинг заключил контракт с корпорацией "Салихар групп" , и получил государственный заказ. Нихал присоединилась к семейному бизнесу, и сейчас, на правах полноправного партнёра, находится в Анкаре в министерстве, где проходят встречи и совещания с министрами. Уж простите, что наши дорогие министры не согласовали с вами своё расписание, — пошутил Аднан, стараясь быть, как можно более убедительным, — наверное им всё же следовало перенести свои встречи. И к слову, чтобы вы завтра не искали меня на свадебных фотографиях и не придумывали свои "новые истории семьи Зиягиль", сообщаю, что я через три часа тоже улетаю в Анкару. Завтра утром в министерстве состоится совещание, требующее моего личного присутствия. Сюда я заехал по дороге в аэропорт. Но нашу семью на свадьбе будет представлять мой младший сын Бюлент. Он уже достаточно взрослый юноша, и с этой миссией справится прекрасно, — он взглянул на часы, демонстративно и озабоченно покачал головой, и повернул голову, ища глазами Бюлента, — сынок, подойди ко мне, пожалуйста... Как видно я не дождусь Бихтер. Поэтому наш подарок мы с тобой вручим Бехлюлю сейчас, а он расскажет Бихтер... или ты сам сможешь это сделать... И последнее, господа... Я надеюсь, что мои ответы с лихвой удовлетворили ваше любопытство. Не думаю, что здесь есть непрофессионалы, и завтра в ваших газетах мы все сможем прочитать только то, что нами было сказано, а вами услышано... Я не хотел бы увидеть ни в одном из изданий ваши бурные фантазии, не соответствующих истинному положению событий. И считаю, что моя просьба вполне законна... надеюсь на то, что вы понимаете всю ответственность. Всего доброго...

Аднан вытащил из внутреннего кармана жёлтый конверт, сложенный вдоль пополам. Не раскрывая, он протянул его ошарашенному Бехлюлю. В этот момент звуки щелчков фотокамер стали похожи на треск при замыкании высоковольтных проводов... только искр, огня и дыма не хватало. Всех интересовало, что лежало в этом довольно плоском конверте. Чек на крупную сумму? Билеты на круиз для свадебного путешествия? Или обыкновенное поздравление от родственников, которое прилагалось к уже какой-то подаренной материальной части. И что совсем не удивительно — такой же вопрос интересовал и Бехлюля. Потому что считал, что все подарки от родственников и самых близких друзей он уже получил.
Бехлюль несмело протянул руку и, смущаясь, взял конверт.

- Это совсем не обязательно, дядя... Но и мне интересно — что ты нам с Бихтер подарил... Что там?, — не открывая конверт, спросил Бехлюль.

Аднан гордо приподнял подбородок, боковым зрением наблюдая за открывшими рот журналистами, как-то по-доброму, может даже по-отечески похлопал Бехлюля по плечу, и четким, твёрдым, но не громким голосом объявил.

- Это акции нашего холдинга. Ты имеешь полное право ими владеть... Прости... Вы, конечно же вы... я имел ввиду и Бихтер тоже. Я от души поздравляю вас и желаю, чтобы вы сохранили свою любовь до конца вашей жизни... Иначе всё потеряет смысл. Будьте счастливы...

Аднан последние слова говорил несколько тише, заглушаемый вновь образовавшимся гулом голосов репортёров, но Бехлюль слышал его очень хорошо... А ещё он хорошо видел глаза Аднана, в которых хотел прочесть истину всего этого "спектакля". Ведь уже то, что Аднан устроил целый брифинг с журналистами, говорило о том, что всё это не просто так. Но в глазах Аднана ничего, кроме вспышек камер фотоаппаратов, Бехлюль не разглядел. Он решил, раз уж Аднан пригласил его в свою "игру", не разочаровывать "зрителей", ну и соответственно не подкидывать им никаких сенсаций.

Чтобы никто ему не мешал поговорить с Аднаном, Бехлюль подозвал охранников и попросил проводить журналистов с частной территории ресторана, оставив только тех, кого пригласил Салих.
Когда они остались вдвоём, Бехлюль внимательно посмотрел в глаза дяде и прямо спросил.

- Я ничего не понял. Что это сейчас было? Откуда взялись эти репортёры? Для чего был нужен весь этот "спектакль"? Я впервые в жизни видел и слышал, чтобы ты, дядя, так откровенничал с журналистами. Не знаю, как они здесь появились, но может всё таки нужно было просто выставить их подальше. Тогда ничего не нужно было разыгрывать ни с "нашими историями", ни с подарками.

Аднан задумчиво посмотрел на красивое лицо Бехлюля, стараясь в своих тайных мыслях вспомнить, как горело его сердце тогда, в те дни, когда он точно знал, что два человека, которых он любил, лгали ему в его доме, глядя в глаза. Сейчас этот огонь не горел, не сжигал до боли. Сейчас это были только воспоминания, напоминавшие, что боль была, что должны остаться рубцы от "ожогов". Но спустя несколько лет, как оказалось, прощупывались только шрамы, которые не болели, не приносили страданий. Они просто иногда ныли и саднили... А поэтому не были забыты. Но и они не требовали отмщения. Потому что тот, кто нашёл в себе силы признать в чём-то виновным себя, не будет весь груз вины взваливать на другого. А Аднан был сильным человеком. Он нашёл в себе мужество объявить себе о своих грехах и ошибках. Возможно поэтому он не взял в союзники "месть"? И то, что сделал он сегодня, можно было назвать "защитой", о которой Бехлюль даже не догадывался.
Аднан прогнал прочь нахлынувшие воспоминания и ту паузу, которая вдруг стала заметна окружающим и очень любопытным глазам. Он усмехнулся и пожал плечами.

- Для чего был этот "спектакль", как ты говоришь? Если я скажу, что пришёл сюда ради тебя и Бихтер, то ты в это вряд ли поверишь?

Бехлюль отрицательно покачал головой.

- Ради нас? Точно нет...

Аднан прикоснулся рукой к груди Бехлюля.

- Напрасно... Хотя ты прав в своём недоверии. Я бы тоже не поверил. Но я здесь. И всё это было для того, чтобы сегодняшний "спектакль" завтра не превратился в "драму". Дело в том, что мне из надёжных источников стало известно, что многие издания жёлтой прессы, а они здесь, надеюсь, были, в своих завтрашних номерах намеревались , как они выражаются "взорвать бомбу". Честно говоря, я не знаю - кому это нужно. Возможно кому-то из моих не очень чистоплотных конкурентов. Но думаю, что все газеты "полоскали" наши имена и фамилии, вспоминая прошлые сплетни и слухи. Вы с Бихтер могли стать той новостью, которая взбудоражит заскучавший Стамбул. Но рядом с вашими именами тесно стоит фамилия Зиягиль и имена моих детей. Ведь ты и сам слышал, как интересовались Нихал. Когда люди знают мало, то их интерес возрастает, они копаются даже в мусоре. Вот поэтому я решил сыграть на опережение. Надеюсь, что мне поверили, и завтра они напечатают только то, что услышали. Основные издания, так сказать самые популярные и читаемые, мои адвокаты уже уведомили в том, что любая их ложь будет рассматриваться в столичной прокуратуре... Теперь, надеюсь, ты понимаешь всю серьёзность ситуации и веришь мне?

Бехлюль не сводил глаз с лица Аднана. Рассматривая его вот так близко, он ловил себя на мысли, что дядя немного постарел, у него добавилось седины, углубились морщины вокруг губ. Но взгляд чёрных глаз был по-прежнему цепким.
Молодой человек потер ладонью лоб, запустил пятерню в красиво уложенную прическу, не заботясь о том, что от неё остались лишь беспорядочно торчащие пряди, и в недоумении пожал плечами.

- С ума сойти! Когда же это всё закончится? Неужели в таком огромном Стамбуле больше говорить не о ком? ... Верю ли я?... А что мне остаётся? Я неплохо тебя знаю, дядя. Ты всегда заботился о чести своей фамилии. А теперь... Теперь мы с Бихтер снова стали поводом для скандала. Что нам делать? Куда уехать? Может тогда о нас забудут навсегда? Но Бихтер... Если, не дай Аллах, до неё дойдут все эти разговоры! Она точно расстроится.

- Не говори ей ничего такого. Просто скажи то, что я говорил журналистам. Расскажи о нашем подарке. Скажи, что я заехал по дороге в аэропорт, чтобы поздравить... Ну что мне тебя учить, как выкручиваться, Бехлюль? Придумай что-нибудь. Тебе она должна поверить. Не стоит её расстраивать. В её положении это вредно.

Бехлюль вспомнил, что Аднан говорил про аэропорт.

- Дядя, ты говорил, что у тебя скоро рейс. Не опоздаешь?

- Какой рейс? Не лечу я ни в какую Анкару. Что мне там делать?

- Подожди... Но ты же говорил... Что летишь, что там Нихал, что совещания...

- А что я должен был сказать журналистам? Я всё придумал.

Бехлюль насторожился.

- То есть? Нихал не в Анкаре? Она в Стамбуле?

- Да, она в Стамбуле... Ах, Нихал! С ней что-то происходит, но я не знаю - что! Она не разговаривает со мной, как прежде. Или молчит, или просто улыбаясь, со всем соглашается. А потом исчезает почти на весь день. Всю последнюю неделю она сама на себя не похожа. Говорит, что встречается с друзьями. Но я не верю в эти её отговорки про "друзей". Даже сейчас... Я понятия не имею где она, с кем и что делает? Ушла из дома ещё до обеда. Сказала, что пройдется по магазинам, что хочет что-то купить перед поездкой. Нихал скоро улетает в Лондон. Я думал, что она останется дома, ведь ей вначале понравилась идея работать в новом проекте... А потом всё изменилось в один день. И она изменилась. Знать бы - о чем она думает?

Бехлюль слушал Аднана и понимал, что его сознание раздирают двоякие чувства. Одни были воспоминанием из тех прошлых беззаботных дней, когда у него была сестра, о которой он заботился, которую любил и жалел...
А другие были жёсткими, даже злыми... Он осознавал свою вину перед Нихал и готов был к любым обвинениям и наказанию... Но то, что для отместки Нихал выбрала Бихтер, да ещё в таком её состоянии. Это всё внутри не давало и шанса победить чувству вины. Это вызывало только злость...
Но дядю, почему-то стало искренне жаль. Ведь он отец, он переживает и волнуется за своего ребёнка, каким бы он ни был и что бы он не сделал.
И снова, как когда-то давно, мысль яркой вспышкой осознания правды блеснула в голове Бехлюля.
"Родным детям прощают всё, потому что их любят. Но ты, Бехлюль, никогда не был родным. Это была не твоя семья..."

Бехлюль хмыкнул горькой усмешкой, но всё же решил поддержать Аднана.

- Не переживай, дядя. Всё будет хорошо. Если Нихал говорит, что гуляет с друзьями - значит так оно и есть. А то что хандрит... Так не в первый же раз. Такой у неё характер. Может и правда скучает за Лондоном, за друзьями в университете. Она там привыкла. Там её жизнь богаче и разнообразнее. Ей просто "тесно" в Стамбуле.
И это... Спасибо тебе за "легенду". Думаю, что журналисты в неё поверят, раз даже я повёлся... Поздравления, подарки... — Бехлюль покрутил в руках конверт, что вручил ему Аднан, — его можно потом выбросить? Там же нет поздравительных слов на память?

Он же взял конверт в две руки, намереваясь его разорвать пополам, как Аднан резко остановил его, сжав ладонью руки.

- Стой-стой! Что ты делаешь? Тебе не нужны эти акции? Или ты принципиально не хочешь принять от нас подарок, как не хотел взять деньги на лечение Бихтер?

Бехлюль замер от этих неожиданных слов. Всё ещё не понимая, где была правда, а где выдумки Аднана, он осторожно открыл конверт и вытащил сероватый лист бумаги, на котором красивым шрифтом было отмечено, что Бехлюль и Бихтер Хазнедар являются собственниками (N%) пакета акций Зиягиль холдинга.
Все печати и подпись Аднана были на месте.
Бехлюль смущённо усмехнулся. Уж от кого, а от Аднана он ждал подарка меньше всего.

- Так подарок не выдумка? Оказывается он настоящий... Но дядя... Кажется я сегодня ещё не один раз сойду с ума. Я уже перестал понимать, что это сейчас было. Где закончилась "сказка" для журналистов, а где она продолжается для меня. Но акции... Я помню, как ты говорил, что это семейные акции, и они должны всегда оставаться в семье. Я ведь не Зиягиль...

Аднан не сводил задумчивых глаз со своего взрослого племянника, молодого красивого мужчины, каким Бехлюль сегодня был. Но эта детская растерянность и удивление были такими искренними, что Аднан про себя улыбался, угадав реакцию парня. Став взрослым, Бехлюль в душе всё ещё оставался ранимым ребенком, который учился жить, учился не бояться жизни с её обстоятельствами, учился быть честным и ответственным. И это, как заметил Аднан, у него получалось. И если бы не случилось тех событий... Если бы...
Аднан подошел ближе к Бехлюлю и протянул ему руку.

- Мне пора. Прими мои самые искренние пожелания счастья. А что сегодня было правдой, а что вымыслом, подумаешь потом и поймёшь. Всего доброго, Бехлюль.

Он крепко сжал протянутую руку племянника, и не сдержавшись, обнял его. Этот порыв для Бехлюля стал буквально убийственным нокаутом, когда удар попадает в самый центр груди, от которого, до боли в рёбрах, нет сил вздохнуть... И проклятый "наждак", своей колючей пластиной раздирает горло... А горячий солёный песок разъедает слизистую глаз... Но вот в груди растекается спасительное тепло мягкой нежности к этому пожилому человеку... совсем как в детстве, когда было страшно отпустить его большую руку, когда только рядом с ним было надёжно и уютно, когда забывалась боль и казалось, что тебя очень любят... Как сегодня, как сейчас...
Бехлюль попробовал откашляться, чтобы царапающий "наждак" не мешал выдохнуть всего два слова. Два коротких слова, длиною в боль, в раскаяние, в прощение... Длиною в детскую любовь.

- Прости меня, — тихо, возле самого уха Аднана, прошептал Бехлюль, даже не надеясь на ответ. Но не сказать этого ему не позволила бы совесть. Ведь он её всегда хранил в своей душе, знал, что там она есть, что только она заставляет жить по-другому, менять всё, что разрушало его самого, заставляет каяться в грехах и просить прощения.

Аднан крепче сжал плечи Бехлюля и, как-то неловко отведя глаза в сторону, подрагивающим голосом ответил.

- Уже простил, сынок... Позвони мне из Берлина. Я буду ждать.

Аднан быстро развернулся и уверенными шагами пошёл к ожидавшему его "Мерседесу". Водитель уже стоял возле раскрытой двери машины.
Тихий хлопок закрываемой двери, и машина выкатилась на проезжую часть, блеснув задними фонарями, которые растворились в общем потоке машин.

Бехлюль так стоял ещё некоторое время, глядя вслед уехавшему автомобилю. Он смотрел в одну точку, не замечая подкравшегося вечера с его яркими огнями фонарей, реклам и фар машин. Бехлюль прокручивал в голове последние слова Аднана. Ещё до конца не поняв и не осознав серьёзности и неподдельной искренности услышанного, Бехлюль был в замешательстве. Он не мог двинуться с места. Легкий вечерний ветерок слегка шевелил растрёпанную, своей же рукой, челку некогда красивой прически, а мысли в голове, устроив "аттракцион правды", казалось, сводили с ума, заставляя принимать всю эту правду. И всё это в день их с Бихтер свадьбы, в день, который они так хотели, о котором мечтали, который был просто их днём.

"Ну и что мне делать с этим признанием? Ох, дядя... А ты можешь удивлять. Кажется я погорячился, сказав, что хорошо тебя знаю. Ни черта я хорошо не знаю. Себя и то не всегда узнаю. Ещё недавно, в больнице мне было так всё ясно и понятно. Я мысленно начертил свои границы, и даже озвучил их... А теперь ты нам даришь акции семьи Зиягиль. И что из этого следует? Я по-прежнему член вашей семьи? А Бихтер? Она моя жена... Значит и она член вашей семьи? И мы можем ходить к вам в гости на ужин? ... Тьфу ты чёрт!... Вот додумался до чего! Я даже вижу эту картину!
Интересно, сумасшествие заразное? Или от него есть какое-то противовирусное средство? По-моему у меня уже первая стадия этого "семейного" заболевания... Не дай Аллах!... Нет, со мной всё нормально, и у меня нет никаких вопросов к дяде. Пусть всё будет так, как он сказал... Хотя... Один вопрос все же есть. Интересно, где же Нихал? И дядя не знает, куда она делась... Вот болван, она же звонила! Ну почему я такой идиот? Надо было просто ответить и всё!... Так, а телефон мой где? Томас..."

Оставшись наедине, сначала с дядей, а потом с собственными мыслями, Бехлюль не видел, как из ресторана вышла госпожа Фирдевс в сопровождении своего мужа, обеспокоенная внезапным исчезновением зятя и некоторых его друзей. Он не видел на её лице того острого желания услышать неслышное... Шутка ли? Там, ниже на пять ступенек, вели свой разговор два её зятя! Один бывший, другой будущий... О чём они говорили, что за конверт получил Бехлюль... и последние объятия двух мужчин совершенно запутали все мысли Фирдевс. Но подойти ближе она не решилась. В любом случае, Бехлюль выглядел как-будто спокойным, хоть и слегка растерянным, ну или удивленным... А может и то, и другое. Постояв какое-то время возле входа, Фирдевс заметила, что Бехлюль кого-то ищет глазами и собирается вернуться в зал. Чтобы не выдавать своего растущего интереса к последним событиям, она предложила Четину вернуться в ресторан и что-нибудь выпить.
А Бехлюль подошёл к ожидавшим его друзьям.

- Где Томас?

- Я не видел, — пожал плечами Альтан, — может он в зале?

- Нет, я его там не видел, — ответил Юсуф, — он же вышел с тобой, Бехлюль.

- Вышел то вышел... Но куда он делся? Он хотел принести мне мой телефон из машины.

- Так может он взял его и ждёт в ресторане? Пошли, дружище... Что-то ты после разговора с дядей сам на себя не похож. Что? Плохие новости?

- Нет, не плохие. Всё хорошо, — стараясь не акцентировать внимания на себе и дяде, ответил Бехлюль, — и правда, пошли в зал. Уже прохладно на улице... Где же мой Томас? Где этот неуловимый Джо?

Парни пошли в зал. Кто-то предложил выпить, чтобы согреться и расслабиться. Бюлент пошёл в комнату, где они ожидали начало торжества, проверить — не там ли их ждёт Томас. Но вернулся и недоуменно пожал плечами.

- Его там нет, Бехлюль. Я даже в туалете посмотрел. Он точно к машине пошёл? Может сходить посмотреть? Я быстро.

- Не нужно, Бюлент. Я сам пойду, — остановил его Бехлюль.

Но выйти на стоянку он не успел. Вдруг музыка сменилась и заиграла немного громче обычного музыкального фона. Когда с организаторами согласовывали весь плейлист для свадьбы, именно эту отметили для встречи невесты.
Бехлюль вытянулся во весь свой рост, глубоко вздохнул и растерянно улыбнулся, забыв, куда он секундой раньше хотел пойти.

- Приехала! Всё! Бихтер приехала... Уф.. Как я выгляжу, Альтан?

Альтан критически осмотрел его с головы до ног, и едва сдерживая смех, покачал головой и выставил вверх большой палец.
- Супер, Бехлюль! Красавчик, как всегда... Но причесаться не помешало бы... Что с твоей головой? Всё торчит в разные стороны.

Бехлюль вспомнил, как сам взъерошил себе волосы, но на причёсывание уже не было времени. Он просто прошёлся по голове своими большими ладонями, стараясь вернуть каждую прядь пшеничных волос на своё место. Если не быть придирчивым, то у него всё получилось... ну или почти всё. Одна прядь на чёлке упрямо не хотела ложиться в созданную руками "красоту". Но это совершенно не портило общей картины. Конечно, прическа жениха претерпела некоторые изменения, но в целом была вполне приличной. Да разве теперь это было главным?
Что значит легкий беспорядок на голове, когда в груди, под красивым чёрным смокингом, с удвоенной силой стучало любящее сердце? Когда от приятных мыслей предстоящего останавливалось дыхание на судорожном вдохе, а в глазах собирались тёплые капли нежности...
Всё это не имело никакого значения, когда глаза ждали её... Ту, которая любит и видит всем своим сердцем. Которую ты любишь до дрожи в каждой клеточке своего тела, которая стала твоим прощением, твоим вдохновением, твоим желанием жить, чтобы каждую секунду, каждый миг, отмеренный тебе судьбой отдать ей...
Бехлюль ждал её — свою Бихтер, свою любовь, которую бережно хранил во всех прошедших годах, которую искал и нашёл, которую едва не потерял, которую вернул... без которой больше не представлял ни одного мгновения своей жизни. Только с ней — рука в руке... До конца! Иначе всё потеряет смысл.

Фан-видео для фф "Обгоняя рассвет"



Когда в широко раскрытых дверях появились Бихтер, державшая под руку Салиха, Бехлюль медленно повернул голову и замер... Ему показалось, что время остановило свой ход, гости застыли в немом восхищении, даже светодиодные огни иллюминации переключались медленнее и плавней. Вверху, как засыпающие маятники, от неуловимого потока воздуха, едва двигались подвесные украшения, цветы и ленты золотистого серпантина.

Несколько шагов... Всего несколько шагов, и восторженный взгляд голубых глаз Бехлюля остановился на подрагивающей улыбке родных чувственных губ, к которым хотелось припасть, как к роднику с чистой живой водой. Он с изумлением и нежностью смотрит в любимые глаза, которые ничего не видят... От одной этой мысли Бехлюль проглатывает колючий тугой комок, в бессилии прикусывает нижнюю губу и слегка шмыгает носом... Сейчас он видит только лицо своей любимой Бихтер. Видит её настроение и старается угадать мысли...
Неторопливый взгляд на тёмные локоны, собранные под пышной фатой в красивые лёгкие кольца ниже макушки, и рука тянется к свободно лежащему завитку на плече Бихтер. Она чувствует это прикосновение и улыбается.

- Любимая..., — тихо шепчет Бехлюль, уверенный, что Бихтер его прекрасно слышит, — скажи, ты не сон? Ты настоящая?... Я боюсь, что это только мои мечты... Как же я могу любить тебя до такой степени, что всякий раз боюсь, что ты исчезнешь, растворишься в своём рассвете. Ты такая красивая... И ты моя! Только моя! Навсегда...

Бихтер улыбнулась и прикоснулась к его губам холодными пальцами.
- Молчи... Видишь, у меня руки, как лёд. Я тоже волнуюсь... Знаешь, чего мне сейчас хочется больше всего на свете?
- Скажи...
- Я хочу сегодня видеть тебя... Хочу смотреть в твои глаза. Хочу видеть в них себя...

Бехлюль аккуратно обнял свою красавицу-невесту, прикоснулся губами к виску Бихтер, глубоко вдохнув приятный нежный запах её волос, и судорожно выдохнул обещание.

- Ты и так в моих глазах, любимая... Уже давно. И ты обязательно их увидишь. Я обещаю тебе... Первое, что ты увидишь — мои глаза. Верь мне, родная.

...

ВАРВАРА-АЗАР: 05.11.20 03:43

 » Глава 1 (продолжение)

Салих со стороны наблюдал за "воркованием" этой влюбленной парочки и снисходительно улыбался. Он видел неподдельный восторг в глазах своего друга, буквально боявшегося неосторожным прикосновением разрушить прекрасное видение. Он не ошибся, предполагая такую реакцию Бехлюля, потому что Бихтер и в самом деле была в этот вечер неотразима и загадочна в своей трепетной, волшебной красоте... И рядом с Бехлюлем, оттенявшем ослепительную чистоту и белизну свадебного наряда, безупречным, строгим чёрным костюмом, казалась совершенно воздушной, хрупкой и парящей.



Но терпеливо выждав радость встречи молодоженов и выбрав момент, когда Бихтер с подругами перед регистрацией на пару минут ушла в дамскую комнату, он поинтересовался у Бехлюля.

- Слушай, дружище... Я только что чуть с ума не сошёл? Представляешь, на последнем светофоре перед поворотом к ресторану смотрю - твоя машина... Ну думаю - всё! У Бехлюля "крышу снесло". Уже пять минут подождать не мог, помчался нас встречать. Даже забеспокоился... пока не увидел тебя здесь.

Бехлюль насторожился, но поинтересовался.

- Ты точно мою машину видел? Может ты ошибся?

- Бехлюль. Ты думаешь, что я могу ошибиться? То есть Салих не разбирается в марках авто и спутал? Ну ты даешь! Обижаешь, дружище!

- Нет Салих, я не в этом смысле. Ну может такая же, как у меня машина, но не моя?

- Твоя, Бехлюль. Твоя, точно. Номера я помню. А вот кто там сидел — не рассмотрел. Но то, что было двое — голову даю.

Бехлюль задумался. Теперь он был практически уверен, что в той машине ехал Томас. Ведь прошло столько времени, а друг так и не объявился. Бехлюль взволнованно потянулся рукой к волосам, но вспомнив, что едва привел в порядок прическу, остановился и выругался.

- Вот чёрт! Ну Томас... Я убью тебя! Куда тебя понесло? Хоть бы позвонил, что ли... А ты точно видел, что в машине двое?... Как это? А кто же второй?

Салих только развел руки и пожал плечами.
Бехлюль тут же вспомнил, что и телефон остался в машине, а значит позвонить ему Томас не смог бы, даже если бы захотел... Но ведь он, Бехлюль, может. Радуясь своей сообразительности, он попросил телефон у Салиха. Набрав свой номер, подождал пока шли гудки... На звонок Томас не ответил. Бехлюль уже не знал, что и думать. Теперь вместо раздражения появилась тревога... А вдруг что-то случилось? Но в следующую секунду зазвонил телефон Салиха. Он ни на грамм не развеял тревоги и волнения... Просто к ним добавилось любопытство, которое у Бехлюля граничило с острым желанием — в который раз за сегодняшний вечер "прибить" друга Томаса!
Друг был немногословен. Бросил короткое :"Бехлюль, я взял твою машину, завтра поговорим..." , и отключился.
Но у Бехлюля времени на этот "приговор" уже не было. Молодоженов пригласили занять свои места за свадебным столом.

Бехлюль с трепетной аккуратностью сам усадил Бихтер на стул с высокой спинкой за свадебным столом. Когда он держал в своей руке её маленькую ладошку, то казалось, что чувствует небольшую дрожь. Волнение приятного события заставляло в полной мере ощутить торжественную важность их решения — быть одной семьёй и заключить официальный брак.
Когда Бихтер расправила складки платья и положила на край стола кончики своих пальцев, Бехлюль сразу занял своё место, изменив расстояние между стульями. Ему не хотелось сидеть в полуметре от своей прекрасной невесты.
Работник отделения загса начал свою короткую, заученную речь... Но Бехлюлю казалось, что он не слышит его слов, и на все вопросы отвечал машинально. В его голове было совсем другое "торжество"! Чувства соединились с мыслями! Ему представилось, что ещё немного, и от полноты этого "необыкновенного дуэта" в своих мозгах получится "передозировка" счастья... Хотя... Разве счастья бывает много? Счастья от того, что твоя любимая женщина, твоя единственная любимая сейчас скажет тебе своё "ДА"...
Свой ответ на вопрос "согласен ли он..." , Бехлюль выпалил чуть ли не быстрее самого вопроса. Он не понимал этих дурацких традиций, когда вроде как нужно подышать в микрофон, потомить своего избранника и гостей, а потом все же согласиться. Он думал, что и Бихтер не будет долго тянуть эту "традиционную" паузу...
Но ошибся...
Бихтер взяла в руки микрофон, поднесла его к лицу, и уже как будто хотела что-то произнести... Но не сказала ничего, пожала плечами и невесело покачала головой.
Бехлюль напрягся. Он не сводил глаз с её прекрасного профиля, и думал, почему вдруг Бихтер замолчала? Может ей внезапно стало плохо, может тошнит... Тысячи "может", как предположение, пронеслись от волнения в голове.

- Бихтер, ты в порядке, милая? — тихо спросил Бехлюль.

Бихтер снова покачала головой, опустила микрофон на стол, и немного повернула голову, чтобы угадать направление, откуда шёл голос Бехлюля.

- Нет, Бехлюль...

Ледяной душ для Бехлюля сейчас стал бы парным молоком, а горячие угли едва тёплыми морскими камешками... Но услышать "НЕТ" здесь, сейчас... Почему?

Бехлюль резко встал со стула и подошел вплотную к Бихтер. Разве можно верить в её "нет"? Он взял её по-прежнему холодные пальцы в свои руки.

- Ты шутишь, милая?

Бихтер улыбнулась.

- Шучу? Бехлюль... У меня внутри всё дрожит от волнения... Разве я могу ещё и шутить? Я ведь ничего и никого не вижу... И тебя не вижу. Я сказала "нет", потому что не хотела сидеть одна. Я хочу, чтобы ты был рядом, понимаешь? Очень близко, чтобы держал меня за руку... Как сейчас... — она повернула голову в сторону, совершенно не попав в нужное направление, но её голос был более увереннее, чем взгляд, — пожалуйста, вы могли бы ещё раз повторить вопрос?

Своё "ДА" Бихтер произнесла громко и уверенно, слегка ойкнув, когда Бехлюль от радости сжал её ладонь. Она приблизилась к его лицу и тихо с улыбкой прошептала.

- Не подсказывай...

Расписывались молодожёны так, как несколько раз тренировались делать это дома. Бехлюль, взяв руку Бихтер, поставил её на нужную строку.

- Всё, милая, мы на строчке... пиши, не бойся.

- А я не боюсь, — улыбалась счастливая Бихтер, — ты ведь рядом.

Когда чиновник из загса объявил их мужем и женой, в зале несколько минут не смолкали аплодисменты, заглушая красивую романтическую музыку. Это радовались их друзья, коллеги, родные и близкие... Ну последних было не очень много, но волей случая в этом зале оказались и такие.
Бехлюль встал рядом с Бихтер, нежным движением откинул фату немного назад, взял любимое лицо в свои большие ладони и по обычаю поцеловал, теперь уже свою жену, в лоб... Но сдерживать себя было не в привычках Бехлюля... Обычаи соблюдены, а желание попробовать вкус губ своей любимой от этого не прошло, а наоборот усилилось. Он прикоснулся к её носику, и возле самых губ прошептал.

- Ты моя... Ты только моя!

Бихтер усмехнулась загадочной улыбкой.

- Вот именно... Твоя!... И не забывай об этом, любимый!

Свадебное торжество длилось до середины ночи. Не смолкали поздравления и тосты от друзей. Красивая музыка звала на танцпол... Здесь гости кружились в вальсе, томно раскачивались под медленные и романтичные мелодии, весело и дружно "зажигали" под клубные хиты. И Бихтер с Бехлюлем парили в своём первом танце. Бехлюль выбрал прекрасную композицию. Она то ускорялась в темпе, то затихала в незабываемых переливах романтики и нежности. А Бехлюль, приподняв от пола свою молодую жену, кружил её в волшебном танце, целовал щёки и волосы, и тихо шептал признания любви...
Потом под восторженные пожелания счастья и сладкой жизни, разрезали большой торт... И здесь без шуток и подколок друзей не обошлось. Они веселились, и своим радостным настроением заражали всех присутствующих гостей.
Бехлюль всегда был рядом со своей молодой красавицей женой, как он ласково и восхищённо её называл.



Конечно, были моменты, когда он оставался только с Салихом. А так как исчезновение Томаса не давало покоя, он решил ещё раз расспросить друга.

- Салих, ты уверен, что в машине было два человека?

- Уверен... Бехлюль, перестань ты копаться черти в чём! Ну уехал парень... А может ему нужно было уехать.

- Нужно? Куда ему нужно? Он же и города не знает! И с кем он уехал?

- Ну город знать не обязательно. У тебя в машине хороший навигатор. Доставит куда нужно. А уехал, как я думаю, он с девушкой.

- С какой ещё девушкой? Откуда она здесь у него?

- С какой - я не знаю. Но не поедет же он так внезапно и практически тайно с парнем? Томас же нормальный мужик... Значит только девушка. Так что порадуйся за друга!

- Я бы порадовался... Я бы ему сейчас так порадовался, что своих не узнал бы! Вот чёртов американец! Ну ничего, даст Аллах я потерплю до завтра... А завтра... Я не знаю, что ему сделаю.

- Да не ворчи ты... Сделает он! Ты сегодня жених, Бехлюль! Пошли лучше выпьем чего-нибудь...

Бехлюль пожал плечами.

- Ну ладно. Что уж теперь, можно немного. Но учти! Я чуть-чуть! А то я вас знаю. Начнете сейчас, как тогда — "то за маму, то за папу"... А Бехлюль в отключку. Нет, мне нужны трезвые мозги. Кто нас с Бихтер отвезёт в отель? Кажется она ужасно устала, только виду не подаёт.

- Отвезут, не переживай. Я всё организовал. Доставят, как султана и султаншу!

- Да ну тебя, болтун!

Друзья рассмеялись и подошли к столам.
Вечер продолжался.

В отеле на ресепшене Бехлюлю вместе с картой от номера администратор протянул и его ключи от машины.

- Господин Хазнедар. Господин Вильсон просил вам передать ключи. Ваш автомобиль на парковке отеля.

Бехлюль удивился, но и обрадовался. Значит Томас, скорее всего, в своём номере.

- А господин Вильсон в номере? Вы можете посмотреть?

- Да, он в своём номере.

Бехлюль на секунду задумался, но всё же решил спросить.

- Вы не скажете, господин Вильсон вернулся в отель один? Или с ним кто-то был?

- Простите, господин, — администратор разочаровал Бехлюля своим ответом, — моя смена началась в 20-00. Господин Вильсон пришёл раньше. Я его не видел. Знаю только, что в номер был заказан ужин.

Бехлюль покивал головой.

- Хорошо, спасибо.

Он взял за руку Бихтер и повёл её к лифту.
На своём этаже сразу возле лифта Бехлюль подхватил Бихтер на руки, и нежно прикоснулся к губам лёгким и ласковым поцелуем. Бихтер всегда чувствовала себя уютно и уверенно в сильных руках Бехлюля. И дело было не в её маленьком весе и его силе. Просто они великолепно подходили друг другу... Всегда совпадали с удивительным постоянством. Разница в росте была идеальной. Бихтер всегда могла сама дотянуться к губам Бехлюля, также, как и всегда могла укрыться, ища защиты и тепла под его рукой. Но это были только внешние факторы.
Главное и непередаваемое совпадение было в их сердцах... Иногда создавалось впечатление, что они вдвоём, как одно яблоко. Если разрезать его пополам, то потом две половинки совпадут идеально, образовав единое целое... Настолько они сами ощущали свою принадлежность друг другу... Так было сейчас. Так будет всегда.

Бехлюль переступил порог их номера для новобрачных и сам замер, поражённый блеском его убранства. Он даже подумал, что прав был администратор, когда говорил, что готовый номер будет намного красивее. И сейчас Бехлюль в который раз за сегодня пожалел, что Бихтер не видит.

- Мы уже пришли?

- Да, любимая... пришли. Здесь очень красиво. Всё, как ты и хотела. Золотистые шторы, бежевая мебель... и очень много белого. Такая первозданная чистота... А ещё очень много цветов, самых разных... и лепестки роз на белоснежном покрывале. Я знаю, тебе это понравится.

Так много хотелось ей сказать... Так много, что от острого желания першило в горле и снова, как горячим песком, жгло в глазах...
Бехлюль остановился посредине шикарного номера для новобрачных, ослепляющего своей безупречной белизной и роскошной позолотой. Он держал Бихтер на руках, которые от волнения слегка подрагивали, но ни на миг не ослабляли надёжности. Его взгляд скользнул по богатому убранству комнаты и остановился на лице Бихтер... Всё также слегка опущенные прекрасные глаза, а на губах ожидание чуда. Тихое, терпеливое, трепетное и обезоруживающее... Бихтер доверчиво прислонилась к его груди и ждала... Она ждала эту ночь. Ночь, которая раньше, в прошлом должна была случиться в её жизни, но не случилась. Ночь, которая должна была запомниться на всю жизнь, а не превратиться в исполнение "супружеского долга" с дорогим колье на шее после таинства соединения людей, давшими друг другу брачные обеты.
Мысли в голове Бехлюля устроили свой "парад справедливости"... Он вдруг осознал, что пообещать такую ночь любимой - это самое простое. А как сделать так, чтобы она не только услышала твои слова любви, а поверила в волшебство происходящего, в неповторимость, торжественность, уникальность?

" Она должна мне поверить. Я обещал ей стать её глазами. Конечно, потом на фото, она увидит, как здесь красиво, что аж перехватывает дыхание... Но сейчас я расскажу со всеми эмоциями и красками, чтобы и у неё захватило дух от окружающего великолепия...
Но этого мало. Очень мало! Я должен показать ей наши чувства так, чтобы она их не только услышала в моих словах... Она должна их прочувствовать и поверить в то, что я растворился в ней, до остатка, до малейшей частицы... Я стал её кровью, стал тем пульсом у неё на запястье, стал её сердцебиением, которое она слышит...
Бихтер должна сегодня ночью осознать себя тем горячим дыханием, которое я не в силах сдерживать, когда безумно хочу её, когда владею ею, когда рассыпаюсь на атомы в экстазе обладания самой невероятной женщиной на Земле...
Ах, если бы она поверила, что я - та горячая соленая слеза, оставившая дорожку на её щеке, и скатившаяся в уголок чувственных губ. Ей нужно рассказать, что я умираю от наслаждения, когда она кончиком языка убирает ту слезинку, ощущая её солоноватую горечь, как мою безмерную вину за всё, что я не сделал, за всё, что упустил и разрушил... Я навсегда останусь той слезинкой вины и раскаяния... Лишь бы быть рядом с её губами, лишь бы раствориться в ней.
Как же мне объяснить ей, где найти нужные слова, чтобы она поверила, что мы стали друг для друга вдохом и выдохом. Мы стали водой и воздухом, без которых не живёт человек. Сможет ли она поверить, что если один вдруг забудет вдохнуть, то другой поцелуем отдаст своё дыхание... Без колебания. Поверить настолько, чтобы чувствовать жизнь, видеть утреннее солнце, видеть наш рассвет, не открыв глаза.
Я навсегда стану для неё тем рассветом, который она победила однажды... И если она в это поверит, большего счастья мне и не нужно...
Потому что наша любовь такая - в полном растворении в друг друге, когда стёрты все границы мироздания...
О, Аллах! Будь милостив к единственной женщине на свете, в которой я растворился до конца моих дней! Пусть у неё всё это будет!"

Бехлюль неторопливо подошёл к кровати, посадил Бихтер, а сам опустился на пол у её ног.

- Ты устала?... Ну что я спрашиваю... вот балда! Конечно же устала!

Бихтер хихикнула и просто кивнула головой. А Бехлюль приподнял подол платья и взял в руки одну её ногу.

- Давай снимем туфли. Здесь такой мягкий ковёр, тебе будет легче.

Бихтер понравилась эта идея.

- Давай, я не против, и помоги мне снять фату. Волосы тоже устали, как и я. Хочу их распустить.

- Конечно, — пробормотал Бехлюль, аккуратно снимая с ног любимой туфли, — и волосам дадим свободы... Да и платье... Нет, оно изумительно красивое. Но ты всё равно в миллион раз прекраснее.

Бихтер тихонько засмеялась.

- Снова миллион? Точно наше число! Будем с тобой миллионерами, я не против.

Бехлюль кивал, забыв, что Бихтер этого не увидит, а сам ловко вытаскивал шпильки и заколки из её волос, складывал их на рядом стоящий пуфик, и сосредоточенно вынимал маленькие белые цветочки из причёски. Когда фата была у него в руках, он всё "добытое" понёс к туалетному столику, а на обратном пути буквально сдернул с себя пиджак, ловко расстегнул галстук-бабочку и две верхние пуговицы. Почувствовав облегчение, потянулся к запонкам. Но одна никак не хотела поддаваться. Бехлюль вздохнул и чертыхнулся.

- Что у тебя не так, милый?

- Да вот запонка. Застряла она, что ли? Не могу расстегнуть.

- Давай я помогу.

Бехлюль удивленно поднял на Бихтер глаза.

- Ты?... Ты сможешь? — он спросил недоверчиво.

- Ну хотя бы попробую.

Бехлюль сел рядом и протянул ей свою руку. Бихтер нащупала пальцами запонку. Как-то незаметно прошлась кончиками пальцев по месту петельки, немного натянула материал... и застёжка легко проскочила в петлю, а запонка лежала на ладони Бихтер.

- Возьми. Видишь, получилось, — обрадовалась девушка.

А Бехлюль, глазами полными слёз, не мигая смотрел на ту, которую сегодня назвал своей женой, которую безумно любил. Он взял запонку, двумя руками обхватил ладонь Бихтер и в горячем поцелуе припал к её запястью... в том месте, где бился её пульс, отсчитывающий каждый счастливый миг. Чтобы скрыть своё волнение, он восхищённым голосом пробормотал.

- Как ты это делаешь?

Бихтер провела ладонью по щеке мужа.

- Эх ты... Неужели до сих пор не понял, что в нас есть то, что видит острее глаз... Ты помнишь, как сказал однажды?
"Потому что это любовь..."
Я не забывала этого никогда... и не забуду.

Бехлюль судорожно выдохнул.

- Спасибо... Как же я люблю тебя!

Эта ночь стала особенной ночью в жизни Бихтер и Бехлюля. Она подарила им обоим великое счастье любить, обладать друг другом...
За границей ночи есть короткий миг волшебства. Этот миг позволяет любящим людям мечтать об одном. Потому что их мысли, их чувства, их желания настолько переплетены между собой, что отделить или разделить это невозможно. Растворение сознания "Быть твоим..." безгранично и восхитительно в своей бесконечности.
И совсем не имеет значения, что это не первая близость и не первая ночь. Не имеет значения, что под сердцем у молодой женщины бьются два маленьких сердечка, как её пульс на запястье... Не имеет значения, что такая ночь обычно бывает очень короткой, несмотря на её осеннюю долготу. Разве это важно?

...

Шишкина: 06.11.20 10:58

Варвара, огромное спасибо за новую главу
у .

...

Olga- popel: 06.11.20 12:50

Ольга Попель: Я тоже хочу сказать! Читала этой ночью и сегодня еще 2 раза🤣🥰
Варвара! 🌻
Сердечное спасибо Вам!
Все у ББ получится Глава нежная и пропитана любовью двух душ и сердец Мерси, что быстро выставлена Вами
Теперь : Поездка в свой новый дом. К врачам. И Берлин.
Второе утро в Берлине после операции, Когда Бихтер и Бехлюль УВИДЯТ ДРУГ ДРУГА НЕ ТОЛЬКО 💞
А И ГЛАЗАМИ💏
Будьте здоровы, Варвара Ждем с любовью

...

Габи: 11.11.20 01:16

Спасибо за ваше творчестао!!! Очень интересно читать, всегда с нетерпением жду продолжения!!!

...

АнастасияМ: 11.11.20 03:31

Спасибо вам огромное))

...

Angorka: 23.11.20 12:34

Прочитала все фанфики на "Запретную любовь". Спасибо автору за продление удовольствия новым фанфиком!

...

ВАРВАРА-АЗАР: 23.11.20 16:58

Angorka, АнастасияМ, Габи спасибо за то, что в теме. Рада, что вам интересны новые истории этой удивительной, незабываемой Запретной любви. До новых встреч в "Рассвете"

...

АнастасияМ: 25.11.20 04:22

спасибо!

...

вика вв: 03.12.20 01:20

Очень интерысный фф Спасибо

...

ВАРВАРА-АЗАР: 03.12.20 21:52

И вам спасибо. Читатйте с удовольствием.

...

АнастасияМ: 10.12.20 02:23

привет

...

Valent: 21.12.20 12:09

Спасибо Варваре за красивую сказку...

...

ВАРВАРА-АЗАР: 11.02.21 00:46

 » ЧАСТЬ 13 Глава 2

Глава 2

Первое утро молодой семьи Хазнедар несмелыми осенними лучами робко стучалось в большие витражи панорамных окон отеля. Но тяжёлые золотисто-бежевые шторы надёжно скрывали спящих уставших влюбленных, позволяя лишь тонким, как ниточки, лучикам проникать сквозь ткань, рассыпая мелкий золотистый "песок" на белом ковре.
В номере было очень тихо. В нём не было больших часов, чтобы их ход, отсчитывая каждую секунду, нарушал эту утреннюю тишину. Не было соседей, шумно шлёпающих по полу домашними тапочками, не было прислуги, снующей туда-сюда, исполняющих какую-либо работу.
Не было никого, кто мог бы потревожить их спокойный сон...
Бихтер и Бехлюль, закончив свой свадебный день практически на рассвете, обнявшись, крепко спали.
Телефон зазвонил совершенно неожиданно. Мелодия неслась откуда-то из-под наваленной в беспорядке кучи на полу, возле маленького столика. Там лежали некоторые предметы, некогда торжественной, одежды жениха и невесты, прикрытые сверху большим атласным покрывалом, скомканным в бесформенную "гору".
Бехлюль, услышав звуки телефона, недовольно простонал, но глаз не открыл. Он покрепче обнял Бихтер, примостившую свою голову у него на груди, и глубоко вздохнул, в надежде, что звонки прекратятся. Звонки и правда прекратились... но только на несколько минут. Бехлюль ещё не успел настроиться на продолжение сна, как та же мелодия снова разорвала тишину шикарного номера молодоженов.
Это звонил телефон Бихтер. И находился он очень близко с кроватью, потому что перед тем, как лечь спать, Бехлюль, сделав последние кадры камерой телефона, бросил его в кучу одежды, забыв отключить.
Видимо звонивший был очень настойчив в своём желании поговорить.
После третьей попытки Бехлюль не выдержал и шумно выдохнул.

- Если нам хотят просто пожелать "доброго утра", то я этому абоненту буду звонить пять ночей подряд, чтобы пожелать "доброй ночи"... — он аккуратно вытащил руку из-под головы Бихтер и, не вставая с кровати, потянулся к скомканной бесформенной массе покрывала и одежды. Нащупав рукой телефон, Бехлюль взглянул на дисплей. Звонила госпожа Фирдевс.

- С ума сойти! Кто бы сомневался в её хороших намерениях... — он чмокнул сонную Бихтер в носик, — милая... это твоя мать. Ответишь?

Бихтер сморщила носик и отрицательно покачала головой.
- Ответь ты. Так будет быстрее. Она же будет мне пересказывать все вчерашние события... А я хочу спать...

- Понятно... Хорошо, отвечу сам.

Бехлюль провел пальцем по экрану и приглушенным голосом прошептал в трубку.
- Алло.

Фирдевс не сразу поняла, почему шепчет Бехлюль.

- Алло? Бехлюль? Это ты?... А где Бихтер?

Бехлюль прижал ладонь к губам, чтобы не рассмеяться... Удивленно-испуганный голос тёщи прогнал остатки сна, и даже развеселил. Вот уж действительно вопрос дня " Где Бихтер?"... как будто она может куда-то деться из номера для новобрачных. Но собрав всю свою серьёзность, он прошептал в трубку.

- Да, это я. А Бихтер ещё спит... не хочу её будить. Вчерашний день был для неё очень утомительным. Бедняжка едва добралась до кровати, как тут же заснула.

Фирдевс немного нервно фыркнула в трубку, явно разочарованная тем, что не удается поговорить с дочерью и обсудить последние события.

- Как жаль... Хорошо, передай ей, что я позже ещё позвоню.

Но Бехлюль быстро смекнул, что " позже " в понимании Фирдевс может означать и через полчаса, в крайнем случае через час. Поэтому решил схитрить.

- Госпожа Фирдевс. Лучше мы сами потом перезвоним вам, как только Бихтер проснётся. Договорились?... Но, надеюсь, у вас всё в порядке? Ничего не случилось?

- Нет, всё нормально. Хорошо, я жду звонка.

Голос на том конце провода стих. Бехлюль взглянул на часы в телефоне и присвистнул.

- Ничего себе мы сони, Бихтер... Ты не спишь, милая?

Бихтер, не открывая глаз, отрицательно покачала головой.

- Уже нет... Но так не хочется вставать! — она вытянула руки над головой, и зевнув, спросила.

- Чего от нас хотела драгоценная госпожа Фирдевс?

Бехлюль улыбнулся.

- Угадай с одного раза.

- Тогда понятно. Где я, что я делаю, как я себя чувствую, видела ли я сегодняшние газеты... хотя я в любом случае не увижу, что там написали и какие фотографии напечатали... А кстати, милый, может нам пора позавтракать? Я ужасно голодная. Такое впечатление, что я не ела суток двое... И попроси, чтобы с завтраком принесли всю свежую прессу, хорошо?

- Как прикажет моя госпожа Хазнедар, — шутливо отчеканил Бехлюль, и бодро вскочил с кровати.

А Бихтер замерла на пару секунд, потом улыбнулась, низко опустив голову, и переспросила.

- Как ты сказал? Повтори, пожалуйста.

- Как прикажет моя госпожа Хазнедар, — повторил Бехлюль, поняв сразу, что заставило мило улыбнуться его молодую жену, — или я сказал что-то не так?

Бихтер подняла глаза на звук его голоса и кивнула.

- Всё так. Всё так, как и должно быть! Твоя госпожа Хазнедар... А звучит неплохо, правда же? Мне нравится... — смолкла Бихтер, явно что-то не договорив.

- И-и? Что ещё тебе понравилось?... Подожди-подожди, дай сам угадаю! Тебе понравилось, что теперь все тебя будут называть госпожа Хазнедар, — схитрил Бехлюль, понимая, что его фамилия здесь не самое главное. Но ему очень хотелось услышать от Бихтер другое, более значимое признание. И это одно единственное слово, произнесённое ею, было теплее, роднее и желаннее всех признаний.

- Ну-у... И это тоже понравилось. Но ты так жадно сказал "моя"... А ведь я всегда хотела быть только твоей, понимаешь? Я и была только твоя... всегда твоя.

Бехлюль судорожно проглотил колючий комок, неторопливо опустился на постель рядом с Бихтер, взял её руки в свои и поцеловал запястья... ровно в том месте, где бьётся её пульс.

- Спасибо, любимая, — он быстро-быстро задышал, откашлялся, стараясь прогнать навернувшиеся слёзы, и снова, как всегда в таких случаях, чтобы не выдать себя, отшутился, — что у меня за голова? Ещё минуту назад столько всего хотел тебе сказать... а открыл рот и дышу, как рыба... Только смотреть на тебя могу. И оторваться нет сил. Как завороженный тобой, Бихтер... Ты такая красивая... И только моя... Моя госпожа Хазнедар.

Бихтер погладила его по щеке, прикоснулась к губам, задержав на них свои тонкие пальцы.

- Как я хочу тебя увидеть... сейчас. Я помню твои глаза. Помню, как они меняются, когда ты смотришь... и молчишь. Когда говорит только сердце.

- Обещаю... После операции первое, что ты увидишь, будут мои глаза.

Бехлюль аккуратно пригладил растрепавшиеся кудри Бихтер, взял в ладони её лицо, и принялся не спеша оставлять нежные поцелуи на щеках, носике, висках, глазах. Он как будто нарочно не прикасался к её губам. Как гурман, оставивший самое вкусное напоследок... чтобы долго наслаждаться и смаковать...

Но Бихтер изловчилась, повернула голову и попала губами точно в губы Бехлюля. Обхватив его голову руками, она страстно и горячо отдавала ему всю свою любовь и нежность... Но затягивать с утренними ласками совсем не хотела. Поцелуй хоть и был очень горячим... но не долгим.

- На чём мы остановились, господин муж? Кажется на завтраке! Или меня и сегодня не будут кормить? Бехлюль! Нас трое! И мы все голодные!

Бехлюль совершенно не ожидал такой быстрой смены "утренней темы". Он усмехнулся шутливому тону Бихтер, но согласился.

- Точно! Завтрак!... Между прочим - это всё из-за тебя. Если бы ты не была такой соблазнительной, то мы бы уже давно допивали кофе... Сама виновата...

- Ну конечно! Снова я виновата? Ага, ты забыл добавить, что я продолжаю тебя "манить", — засмеялась девушка в ответ.

Бехлюль сам себе усмехнулся, подумав :

" Вот чертовка! Похоже она обо мне знает больше меня самого. Я даже не успел подумать, как это сказать... помягче. А она выпалила, да ещё и смеётся надо мной."

Он сгрёб Бихтер в охапку, покрепче прижимая к себе и на ухо громким шёпотом признался.

- Я не забыл сказать. Просто ты меня опередила. Но ты и правда продолжаешь меня манить... Только знаешь, любимая, я не хочу, чтобы этого не было, не хочу забыть это чувство, понимаешь? Не хочу, чтобы было по другому, не хочу потерять это... Мани меня, слышишь? Всегда мани...

Бихтер вдруг показалось, что шутливый тон как-то вдруг стал совершенно серьёзным, каким-то правдивым и искренним. И этот голос с лёгкой хрипотцой... И руки. Даже когда он прижимал её к себе, Бихтер чувствовала легкую, едва заметную дрожь. Значит Бехлюль волновался, когда говорил. Значит это для него на самом деле всё это очень важно.
Бихтер повернула голову, поцеловала Бехлюля в щёку и нежно потёрлась носиком об его, уже немного колючий, подбородок.

- Не потеряешь... Мы не потеряем. Если вместе, то не потеряем... А хочешь я тебе что-то скажу? — улыбнулась Бихтер.

- Скажи...

- Я так тебя люблю, Бехлюль... Очень люблю!

- Я всё равно больше! — засмеялся счастливый Бехлюль, и вместе со своей красавицей женой упал в мягкие белоснежные подушки...

А завтрак был снова немного отложен. И утренняя свежая пресса с красивыми фотографиями новобрачных, с "откровениями" дяди, с поздравлениями и обсуждениями самой свадьбы, тоже.
Как оказалось, многих, что вполне естественно, интересовала их необычная история любви. А когда мало знают - больше выдумывают... Но ни Бихтер, ни Бехлюля больше не волновали эти газетные "выдумки". Они знали, что в любом случае они останутся на слуху несколько дней, до следующей сенсации, на которую все переключат свое внимание. В Стамбуле это бывает очень быстро.

И когда Бехлюль за завтраком читал кое-какие заметки Бихтер, то искренне был рад своевременному появлению на свадьбе дяди Аднана. Его интервью, как и обещали, не переврали ни в одном слове. Видимо предупреждения возымели своё действие. Всё было освещено очень достойно. А главное ни одного намёка или недоверия как в сторону семьи Зиягиль, так и в сторону молодоженов.
Потом Бехлюль на словах описал, какие фотографии поместили в газетах и успокоил Бихтер, признавшись, что в своём свадебном наряде она вчера выглядела покруче любой английской принцессы.



Бихтер только кивала головой, и улыбаясь, попросила взять все газеты и журналы с собой, когда они покинут номер.

- Потом сама посмотрю. Нет, милый, ты не подумай ничего такого. Я тебе верю. Но всё равно... Это же наша свадьба. Мне очень хочется потом всё самой рассмотреть. Я знаю, что у нас будет много фотографий, и видео. Здесь конечно вы с Салихом постарались для меня... Спасибо вам... Вы лучшие. И вообще... Я так всем благодарна и за заботу, и за поддержку, и за помощь... И мои девчонки молодцы, и парни... И... — Бихтер отхлебнула чай и на минуту замолчала, потому что ей показалось, что она в комнате одна и её никто не слушает, — эй, Бехлюль? Отзовись хоть. Я, как барабанная дробь, говорю и говорю... Ты даже не слушаешь меня.

Бехлюль вздрогнул, когда услышал своё имя. Признаться, что он задумавшись, и правда прослушал половину того, что сказала Бихтер, он не мог.

- Нет, я слушаю... У нас действительно будет очень много и фотографий, и видео.

Бихтер усмехнулась.

- А дальше? О чём ещё я говорила?

- Ну как о чём, — попытался выкрутиться Бехлюль, — о нас с тобой.

Бихтер засмеялась, понимая, что она и в самом деле разговаривала сама с собой.

- Эх ты! Не прокатило у вас, господин муж. Я говорила о Салихе.

- А-а-а, — протянул Бехлюль, — ну конечно о Салихе. Как думаешь, он уже проснулся? Может позвоним ему? — всё также старался увести разговор Бехлюль.

- Нет, не позвоним, — покачала головой Бихтер, — я пока не хочу ни с кем разговаривать, кроме тебя. Давай, выкладывай, что тебя так тревожит, что ты совершенно меня не слушал. Только пожалуйста - без твоих "штучек" и ухмылочек о том, что всё у тебя в порядке... Я же вижу... ну, то есть чувствую, что тебя что-то волнует.

Бехлюль покивал головой.

- Ну да, только мне кажется, что тебе больше подходит слово "вижу". Ты всегда видела и знала мои мысли... И сейчас права. Меня и правда волнует, даже тревожит наш друг Томас.

- А что с ним не так? — удивленно спросила Бихтер, хотя знала, что Томас куда-то исчез со свадьбы.

- Не знаю, — честно признался Бехлюль, — по-моему с ним всё не так. Приехал к нам на свадьбу. Успел повеселиться на мальчишнике, со всеми познакомился, потом с Салихом "набрались" до чёртиков... Но на свадьбу не попал. Куда и с кем уехал - неизвестно. Вот поэтому я волнуюсь.

- Тогда позвони ему и узнай.

- Мой телефон у него.

- Ещё лучше. Позвони с моего на свой. Даже если он не отвечал ни на чьи звонки твоего телефона, то на этот номер догадается ответить... А кстати, как я записана у тебя в телефоне? Просто Бихтер?

Бехлюль поцеловал её волосы, вдохнув нежный аромат шампуня и духов.

- Нет... Ты не просто Бихтер. Ты моя любовь. Поэтому я так и записал - "Моя любовь".

Бихтер счастливо улыбнулась.

- Мне нравится. Очень нравится быть твоей любовью... И звучит красиво... Ну так что же ты - звони другу.

Бехлюль набрал свой номер, который значился в телефонной книге Бихтер, как "Любимый". Но абонент был отключен, и поговорить не удалось.

- Ну вот. Он выключил телефон. Наверное надоели звонки. Значит нанесем визит другу Томасу, а там и узнаем - на кого он променял свадьбу лучшего друга... Нет, Бихтер, ты только подумай! Просто взял и исчез. Да ещё с кем-то. Салих так сказал, что в машине было двое... А может ему показалось?

Бихтер покачала головой.

- Нет, если Салих сказал "двое", значит можешь не сомневаться.

- И кто этот "второй"? Ума не приложу! Может кто-то с компании? Может нужно было срочно уехать в офис?

- Бехлюль! — насмешливо воскликнула Бихтер, — ну в какой офис? Да ещё на твоей машине! Если бы он был так сильно нужен, то его бы забрал личный водитель на машине компании... Или вашему боссу не положен автомобиль с водителем?

- Ну да... У него есть автомобиль с водителем. Как я сам не догадался? Тогда вообще загадка.

- А мне кажется, — хитро прищурилась Бихтер, — что всё гораздо проще. Как говорят французы "Ищите женщину". Скорее всего он уехал с девушкой.

- С девушкой?... Это полная ерунда. С какой девушкой? Томас в Стамбуле никого не знает... Он же не с официанткой с ресторана уехал? Ну или с кем-нибудь из команды оформителей зала... Нет... Это вряд ли.

- А я уверена, что его пассажиркой была девушка. Поэтому он и не вернулся на свадьбу. Значит и ночь он провёл с ней.

- Ну и ну! Если ты права, милая, то тебе определенно можно подумать о смене профессии... Тем более, что на гонки теперь только через мой труп. А вот частный детектив из тебя получится. Знать бы ещё - что это за ночная "бабочка" у нашего любвеобильного друга. Ну Томас... держись! Доберусь до тебя - мало не покажется!

- Перестань, дорогой, — успокаивала Бехлюля Бихтер, — он взрослый мальчик. И отчитываться не должен. Даже перед другом. На то она и существует - личная жизнь... Но думаю, что если он с ней уехал и провёл всю ночь - то эта девушка ему ох как не безразлична.

- Бихтер! Кажется я тебя перехвалил, — засмеялся Бехлюль, — ты уже не расследование проводишь, а фантазируешь. Откуда здесь, в Стамбуле есть такая девушка? Нет... Скорее всего снял на ночь очередное развлечение. Но зайти к нему в гости не помешает... Хоть телефон свой заберу. Ну и проверю - всё ли с ним в порядке. Как ни крути - он друг, и он первый раз в Стамбуле.

Всё это проговаривая, Бехлюль ловко окунул ломтик свежей хрустящей французской булки в мёд и поднёс к губам Бихтер.

- Скорее открывай рот, моя красавица, мёд стекает мне на руки, и я уже весь липкий... Но как вкусно! Попробуй. Эта булочка ещё немного горячая.

Бихтер послушно откусила большой кусок булки и с удовольствием прикрыла глаза.

- М-м-м... — простонала она, показывая большим пальцем вверх, — объедение! Бехлюль, я ещё так хочу.

Бехлюль с улыбкой повторил процедуру, облизывая мёд со своих пальцев.

- Знаешь, Бихтер... Всё таки я не кот. Вот скажи, пожалуйста, как эти лохматые существа умудряются всё с себя вылизывать и оставаться чистыми? Люди так определённо не могут. Нам нужна тёплая вода... По крайней мере мне сейчас. У меня пальцы слиплись от сладкого. Ещё хочешь этой вкуснятины?

Бихтер отрицательно покачала головой, промычав что-то похожее на отказ, потому что ещё дожевывала очередную порцию.

- Ну тогда всё запей чаем, — сказал Бехлюль, заботливо передавая из рук в руки чашку с немного остывшим чаем, — я пойду помою руки и сразу вернусь. Кстати, если ты наелась, может не будем здесь больше задерживаться? А то наши планы на сегодняшний день уже трещат по швам... Наш завтрак затянулся... немного.

- Я сыта и больше ничего не хочу... Но пойду с тобой в ванную. Мне тоже нужно умыться. Кажется на моих губах и подбородке остался мёд, — засмеялась Бихтер, — а я тоже не кошка, и умываться лапой не умею.

Бехлюль подвинулся поближе, присмотрелся к её лицу, и улыбнувшись, снял языком капельку мёда из уголка губ Бихтер.

- Очень вкусно, — он хрипло прошептал, — наверное так же вкусно, как тот шоколад... помнишь? В Риве?... Ты меня тогда чуть с ума не свела! Хотя что я говорю... Ты свела меня с ума! Одним нежным прикосновением... Я даже растерялся. Никто и никогда так не делал. Это было чем то нереальным, как из другого мира, из другой Вселенной... Я от неожиданности рассыпался на миллионы частиц... таких маленьких ярких звездочек. И каждая из них была ты, Бихтер!

Бихтер слушала это необычное признание, затаив дыхание. После того случая прошло несколько лет. Но не забылось. Не могло забыться то, что сближало, соединяло, делало единым целым. Всё, из чего состояла их любовь. Как например, капелька шоколада в уголке губ...

Через какое-то время сытые, довольные и просто счастливые молодожены покинули свой красивый номер в отеле и, опустившись на два этажа ниже, остановились возле номера Томаса. Бехлюль, явно не осторожничая, громко постучал в дверь, чем смутил Бихтер.

- Ты чего так громко стучишь, Бехлюль? Это же отель, а не частный дом. Постояльцы могут отдыхать.

Но Бехлюль довольно хмыкнул.

- Уже время обеда, Бихтер. Сколько можно отдыхать? Надеюсь, что ночи ему хватило на отдых.

- Балда! Я не о Томасе говорю... Рядом тоже могут быть люди, ну в других номерах. Они же не виноваты, что ты собрался "убить" своего друга.

- Вот-вот! Именно "убить"! Ты это хорошо подметила, милая.

Пока они перекидывались фразами, дверь открылась, и на пороге появился Томас в ослепительно белом махровом халате с логотипом отеля.
Бехлюль смерил друга насмешливым взглядом, и уже почти сделал шаг через порог, но был остановлен Томасом. Друг преградил путь, загородив собой весь вход, а для надёжности поставил руки на обе стороны дверного проёма.

- Не понял, — удивленно приподняв брови, протянул Бехлюль, — эй, дружище! Проснись! Это же я! Ты что, спишь ещё?

Томас улыбнулся, заметив за широкой спиной друга худенькую фигурку девушки.

- Бихтер, прости меня, пожалуйста... Я знаю, что виноват... Уехал с вашей свадьбы. Но я от всего сердца желаю вам счастья! А ещё я очень рад, что этот рыжий чёрт в конце концов создал свою семью. Я очень рад за вас, правда! А свой подарок я передам... ну немного позже. Я приеду к вам домой.

Бехлюль слушал друга и удивлялся всё больше и больше. Что за "цирк"? В номер не приглашает, а его будто и не замечает... Тогда чтобы обратить на себя внимание, Бехлюль громко откашлялся.

- Томас! Мы вообще-то в гости пришли. Как-то не очень прилично держать друзей на пороге. Ладно, я пропустил мимо ушей твоё раскаяние в содеянном... Хорошо, что хоть перед Бихтер извинился. И за поздравление спасибо... надеюсь оно для нас двоих. А что там на счёт кофе, а? Да и вообще. Как я понимаю - ты в номере не один, да? Может познакомишь с той, которая украла моего друга?

Бехлюль снова попытался протиснуться в номер. Но Томас был, как скала. Он даже не сдвинулся с места, и только покачал головой.

- И тебя поздравляю, дружище! Но кофе... А давайте мы встретимся у Салиха? Там и выпьем кофе, фото со свадьбы посмотрим... Кстати, я несколько уже видел. В газетах. Ребята - вы получились восхитительно... Особенно ты, Бихтер. Очаровательная невеста!

- Не заговаривайте нам зубы, мистер Вильсон... Ты ещё не рассказали - где тебя черти ночью носили... С кем носили... Я, между прочим, чуть с ума не сошёл от волнения. Друг называется... На свадьбу приехал, да? А сам?

- Ладно, дружище, не обижайся... Ты же меня знаешь. Так получилось, к сожалению.

Бехлюль внимательно посмотрел в глаза Томасу. Их дружеская связь, их взаимоотношения оставили свои отпечатки. И сейчас в серьёзном взгляде Томаса, не смотря на улыбающееся лицо, Бехлюль прочёл... нет, не ответ на вопросы "почему и с кем". Бехлюль понял, что у Томаса есть причина, и эта причина не простой бзик. И если друг сейчас молчит, значит и на это есть свои объяснения. Придёт время - сам всё расскажет.
Бехлюль усмехнулся своим мыслям, которые прошлое волнение заменили на любопытство. Ведь если права Бихтер, и всё дело в девушке, из-за которой он не вернулся на свадьбу, то она занимает какое-то определенное место в жизни друга. Он понимающе кивнул и протянул руку.

- Хорошо... Потом поговорим. Давай мой телефон. Там наверное штук сто звонков. Почему отключил его?

- Почему? Да чтобы не мешал... Сто звонков... Если бы! Не меньше миллиона, наверное. Вот поэтому и отключил. Чтобы спать не мешал.

- Спать? — чуть громче удивился Бехлюль, — удрал со свадьбы, чтобы лечь спать? Ну ты даёшь, дружище!

- Да, спать! А что тебя так удивляет?

- А ты не догадываешься? Ну конечно... спать он лёг, — пробормотал себе под нос Бехлюль, одновременно включая телефон. Быстрым движением полистал список непринятых и неотвеченных звонков, и вдруг нахмурился.

- Что-то не так?, — поинтересовался друг, наблюдающий за движениями рук Бехлюля, — я никому не отвечал... Или ты ищешь кого-то определенного?

Бехлюль вскинул голову и выпучил глаза, показывая тем самым, что говорить он ничего не будет. Но и слова Томаса попали в цель. Ведь он искал звонки от Нихал. Всю первую половину вчерашнего дня она безуспешно пыталась дозвониться. А потом - как отрезало. Да и признания дяди, что он не знает, где Нихал, насторожили Бехлюля ещё с вечера. Если быть честным, то он ожидал от неё какой-нибудь пакости, ну или хотя бы неожиданного появления. Но ничего подобного не случилось. Всё прошло спокойно. А потом Бехлюль больше не думал ни о Нихал, ни о дяде, ни о ком-то другом... Он думал только о своей Бихтер... Но сейчас почему-то вспомнилось. Но не хотелось тревожить Бихтер своими мыслями. Поэтому он решил тупо соврать.

- Никого я не ищу. Кого мне искать? Моя жена со мной, — и он ласково прикоснулся губами к виску Бихтер, — ты вот тоже... стоишь тут весь такой загадочный, но, слава Аллаху, живой и здоровый... Тёща уже звонила, и мы ей перезвонили. Остальных увидим вечером. Я просто посмотрел сколько звонков.

И чтобы быть до конца убедительным, как будто его и правда интересует количество звонков, Бехлюль недоуменно спросил.

- Не понял! А мне что теперь делать? Каждому перезванивать? С ума сойти!

Томас улыбнулся, хотя и понял друга.

- Зачем перезванивать? Просто отправь всем по списку рассылку со словами благодарности. Этого будет достаточно.

- Точно! Так и сделаю... Ну что же, милая, — обратился он к Бихтер, но взгляд от Томаса не отвёл, — раз нас не приглашают в гости, займемся своими делами. А то так и день закончится... возле порога этого не очень гостеприимного хозяина.

- Ладно, не ворчи... гость, — улыбнувшись ответил Томас, — вы куда сейчас? К Салиху?

Вместо Бехлюля ответила Бихтер, подозревая, что очередной ответ её мужа может снова превратиться в обоюдную шутливую перепалку.

- Нет, мы сейчас поедем знакомиться с нашим новым домом. Там госпожа Фирдевс уже развернула кипучую деятельность. Даже не представляю, когда она успела всё организовать, зная, как она не любит просыпаться по утрам. Конечно ей помог господин Четин и работники его фирмы. Но всё равно... Проконтролировать усердие этой женщины не мешает. Я ещё помню, как быстро мама умеет организовывать дела... Причем любые дела. И раз ей не пришлось участвовать в организации нашей свадьбы, то уж здесь она непременно оторвётся по полной программе. Или это уже не госпожа Фирдевс.

- Ну тогда удачи вам, ребята... Особенно тебе, Бехлюль.

- Это ещё почему? Между прочим мы с тёщей уже почти друзья. Во всяком случае я за эти дни ни разу не заметил её желания "прибить " меня. А это уже показатель.

Бихтер усмехнулась и прикрыла рот ладошкой.

- Главное не расслабляться. Томас правильно говорит... Ну тогда мы поехали. Обязательно приезжай вечером к Салиху... И если хочешь - можешь приехать не один, — и она ободряюще пожала протянутую ей большую ладонь парня.

Возле лифта Бехлюль ещё раз обернулся на стоящего возле двери Томаса. Тот помахал им рукой и вошел в номер.
Пока ехали в лифте, Бехлюль размышлял. Он даже представить себе не мог, кто та девушка, которая до сих пор в номере его друга, и которую он скрывает. То, что девушка там, сомнений не было. Не такой Томас человек, чтобы держать друзей у порога. Да и половина дня впереди, чужой незнакомый город. Куда интереснее провести этот остаток дня не в одиночестве... Но, как оказалось, об одиночестве друг Томас и не помышлял. И день он собирался провести всё с той же девушкой.
Бехлюль очень надеялся, что вечером Томас поделится своими секретами. Хотя это и заставляло задуматься. Какие могут быть секреты, если ничего серьёзного? Сам Бехлюль делился своими переживаниями, даже когда они были куда серьёзнее. Всё рассказывал и раскрывал душу. А теперь - от него есть секреты... Хотя вполне возможно, что ничего такого нет. И это всё лишь домыслы его самого... Наверное потому, что друг исчез со свадьбы, о которой мечтал практически так же, как и сам Бехлюль.

Когда солнце коснулось золотистых вод Босфора, и на город опустились ранние осенние сумерки, Бехлюль и Бихтер возвращались в свой маленький домик. День и сегодня получился большим, длинным и очень наполненным различными событиями и встречами.
Сначала "знакомство" с новым домом — таким щедрым подарком господина Четина.
Дом молодоженам очень понравился. Внешне он очень походил на дом Салиха, но как и рассказал им друг, почти вдвое больше. Видимо это был типовой проект. Хотя очень удачный и весьма практичный. Дома в том районе пользовались спросом, но и стоили недешево. И то, что им попался этот дом, было большой удачей.
Бихтер и Бехлюль обошли все комнаты на двух этажах в обеих "крыльях" строения. На первый взгляд даже Бехлюлю казалось, что слишком много места. Но госпожа Фирдевс была, как всегда, очень убедительна. По её мнению это ещё маловато. Но наши довольные молодожены хором ответили, что им всё нравится.
В доме нужно было сделать косметический ремонт, что успешно сразу и организовала Фирдевс. Выбор красок для комнат, так как Бихтер не видит, мать взяла на себя... Но прислушалась к советам госпожи Башак, которую сразу же привлекла к делу. Так как ей предстояло работать в этом доме, то всё расположение мебели и кухонной техники продумывала госпожа Башак. Мебель для кухни и спальни выбирала сама Фирдевс. Все остальные комнаты было решено оставить до возвращения Бихтер и Бехлюля из Берлина.
Во время всех этих обходов и договоров Бехлюль иногда поглядывал на Бихтер, стараясь угадать её мысли и настроение. Но о чем думает Бихтер — не понял. Но вот настроение у неё, кажется, было прекрасное. Бихтер улыбалась и совершенно не спорила с матерью.
Уже когда они ехали к Салиху, Бехлюль не выдержал и спросил её.

- Бихтер, милая... С тобой всё хорошо?

- Всё отлично, — удивилась девушка, — почему ты спросил?

- Ну не знаю... Ты вела себя как-то странно. Не спорила, не командовала, со всеми соглашалась... Разве моя Бихтер такая?

Едва слышный смешок утонул в маленьких ладонях его жены.

- Знаешь, любимый... Мне очень понравился твой вопрос. И нравится, что ты до конца не знаешь, какая может быть твоя Бихтер. Наверное я и сама не всё о себе знаю. И ты прав. Сегодня я сама себя впервые видела такой, ощущала такой. Ну посмотри на это вот так. У нас с тобой есть свой дом. Он наш. Только наш с тобой. Мы будем там жить. Будем есть, спать, смотреть телевизор... будем любить друг друга. Потом там родятся наши дети. Наша семья увеличится вдвое... И мы также будем продолжать нашу жизнь. Если честно, я очень рада, что рядом с нами есть люди, которые хотят нам помочь, поддержать, посоветовать. Мне совсем не важно, какой цвет стен будет в нашей спальне. Я просто знаю, что мать постарается и выберет что-то из тех расцветок, которые я люблю. Или госпожа Башак. Эта удивительная женщина никогда не работает абы-как. Мы с ней стали хорошими друзьями. И в ней я тоже уверена. Кухня — это её царство. Значит там будет безупречный порядок и красота. Но не это главное, понимаешь. Главное — доверие. Мы с тобой можем доверять людям. Мы с тобой не одни, мы не одиноки... Кто знает, как бы всё сложилось, если бы с нами и раньше были люди, с которыми ты не одинок. Ты понимаешь, что я хочу тебе сказать?

Бехлюль осторожно пожал её ладонь.

- Понимаю. И тоже рад, что мы не одни... А ещё у нас есть замечательный друг Салих. Между прочим они с Пелин и ребятами нас заждались. Салих прислал смс-ки. Надеюсь, что Томас уже там. Вот не терпится мне поговорить с нашим американцем.

Бихтер рассмеялась.

- Ты же говорил, что он канадец.

- Да какая к чёрту теперь разница. Мне другое интересно. Кто та таинственная незнакомка?

Но в этот вечер ни Бехлюль, ни Бихтер так и не узнали, с кем их друг Томас провёл ночь.
Не узнали они этого и на следующий день. Они просто не встретились с другом. Общались только по телефону. Но Томас не был очень разговорчивым. Парень умело обошелся дежурными фразами и отговорками. Бехлюль, понимая, что Томас ничего не расскажет, по крайней мере сейчас, махнул рукой на своё любопытство.
Ему было чем занять свои мозги. В их домике в Риве, куда они отправились на следующий день по просьбе Бихтер, для этого есть своя, особая атмосфера.
Здесь, под шум набегающих волн, по особенному стучали их сердца... в каждой точке, где бьётся пульс...


Последний день перед отлётом в Берлин для молодожёнов начался очень ранним утром. Бехлюль, как и планировал, решил устроить для Бихтер маленький сюрприз - утреннюю пробежку в небольшой сквер, который находился по соседству с домом. В тот самый сквер, где он встретил женщину с маленькой собачкой Барби. Бехлюлю очень хотелось поделиться с любимой своими новыми ощущениями и мечтами. Хотелось рассказать о красоте золотистой осени, о запахах листвы, поздних осенних цветов и влажной, остывшей за ночь, земли. Он надеялся, что Бихтер всё это почувствует и оценит. Потому что во всём этом сам Бехлюль ощущал какую-то новую силу, чувствовал желание жить, любить и отдавать всю свою любовь...

Сумев растормошить жену, которая, видимо из-за беременности, уже порядком поменяла свой режим дня и хотела поспать подольше, Бехлюль напоил её чаем с гренками и вывел на улицу.
Было немного прохладно, и Бихтер слегка поёжилась.

- Любимый, а ты уверен в необходимости этой прогулки? Ведь никакой пробежки со мной не получится. И вообще... Мы могли сделать это и чуть позже. Зачем было поднимать меня ни свет ни заря?

Бехлюль покрепче сжал плечо Бихтер и усмехнулся.

- Эх, ты! Соня! Я знаю, как хочется утром подольше поспать, ну или хотя бы просто поваляться в постели. Вернее, ещё помню это. Сам такой, да ты же меня знаешь. Но сегодня по другому нельзя... Не получится. А на счёт пробежки... Эм-м... Бегать мы сегодня не будем, ты права. Мы сегодня будем просто ходить, дышать воздухом, понимаешь? Будем вдыхать все утренние запахи нашего Стамбула. Поверь, милая, раньше и я этого не делал. Если пробежка - то просто бежал и всё. Слушал музыку или о чём-то думал. Мне было совершенно не интересно, что и кто вокруг меня. А вот утром, в день нашей свадьбы, всё было по другому, по новому. И знаешь - это было круто! Я хочу поделиться с тобой всем, что я тогда увидел и почувствовал.

Бихтер внимательно выслушала объяснения своего Бехлюля, и в очередной раз удивилась и обрадовалась, что он, оставаясь на первый взгляд легкомысленным романтиком, на самом деле, гораздо глубже и искреннее всё чувствует и воспринимает. И уже не имело значения — было ли это в нём раньше или всё это он научился проживать, изменив свои взгляды на жизнь и поступки, поменяв свои приоритеты и отношение к самой жизни целиком. Главным и важным для Бихтер оставался он сам, таким, каким он "отдавал" себя жизни.
Она усмехнулась своим мыслям.

"Ну вот как его можно не любить? Разве есть ещё один такой Бехлюль? Точно нет... Он единственный. И такой любимый..."

А вслух, согласившись, ответила.

- Ну хорошо, милый. Убедил... Тогда пошли. Держи меня за руку... покрепче.

Она протянула Бехлюлю ладонь, давая понять, что хочет идти сама, но крепко взявшись за руки.
Первые шаги, как это теперь было у Бихтер, были неторопливыми и несколько неуверенными. Конечно, умом она понимала, что идти рядом с Бехлюлем надёжно. Но внутри срабатывал какой-то механизм защиты, как это скорее всего, бывает у людей, которые не видят. И у Бихтер было так. Бехлюль чувствовал своей ладонью, что его любимая держит и сжимает его руку гораздо сильнее него самого. А значит волнуется и немножко переживает. Но ничего менять не собирался. Он решил дать Бихтер полную свободу действий... Конечно же готовый помочь в любую секунду.
Они медленно шли по аллее. Прохожих в это утро было немного больше, чем в прошлое утро. Но это не мешало им наслаждаться прогулкой. А то, что идти вот так, свободно по улице Бихтер очень нравилось, Бехлюль понял по её поведению. Сначала она ослабила руку. Её шаги, оставаясь неторопливыми, стали гораздо увереннее. Бихтер иногда останавливалась и полной грудью вдыхала чистый утренний воздух. При этом так мило прикрывала ресницами глаза и поднимала вверх лицо с почти блаженной улыбкой.

- Бехлюль, ты чувствуешь этот запах? Чувствуешь?

- Ага... Ну скажи — чем пахнет?

- Горящими дровами... Или костром. Кто-то топит печь? Правильно? А ещё пахнет хлебом... Таким горячим и вкусным... И воздух очень вкусный!

- Правильно, — улыбнулся Бехлюль, и набрав полную грудь воздуха, шумно выдохнул, — ты угадала. Мы как раз проходим возле пекарни дядюшки Сами. На обратном пути зайдём к нему и купим к завтраку симиты. А сейчас, милая, мы повернём и спустимся в наш маленький осенний лесной уголок. Здесь ступеньки... Иди ко мне на руки, — и он ловко подхватил Бихтер, как пушинку, крепко прижав к своей сильной груди.
Бихтер даже возразить не успела, что она не устала и хочет идти сама. Она знала, что Бехлюль опустит её на землю только тогда, когда сам решит. Это уже было проверено временем. Но Бихтер была честна перед собой, признаваясь, что ей очень нравится находится в крепких и надёжных руках. Она наклонила голову на плечо мужа и снова усмехнулась своим приятным мыслям.

"Если так на всю жизнь... то я не против, любимый..."

Бехлюль ловко пробежал вниз несколько ступенек, и поцеловав Бихтер в розоватую от утреннего прохладного воздуха, щёчку, поставил её на аллею, вымощенную красивой тротуарной плиткой и кое-где присыпанную опавшей листвой.

- Всё, милая, мы пришли. Давай пройдемся немного по аллее, вон до тех скамеек. Там отдохнём... Кстати, ты чувствуешь, что здесь уже другой вкус у воздуха?

- Чувствую... Не мешай мне сосредоточиться, пожалуйста. Я потом сама тебе расскажу, чем здесь пахнет. Хотя скажу сразу... Восхитительно!, — и с легкой ноткой разочарования, она вздохнула.

- А почему так вздыхаешь, если нравится? Бихтер?... Это потому, что ты не видишь этого всего, да?... Милая, пожалуйста, не расстраивайся..., — старался успокоить её Бехлюль, обнимая за плечи, готовый уже сам уронить слезу, — ты же знаешь, что всё скоро изменится... А осень у нас долгая. Ты всё это увидишь, слышишь?

Бихтер покачала головой.

- Нет, Бехлюль... Не в этом дело. Я тоже знаю, тоже верю, что буду видеть и всё увижу. Разве ты даешь думать по-другому? Я не о том вздыхаю... Я о нас всех... О людях. Вот так живут-живут люди, работают, учатся, заняты с утра до вечера делами, семьёй... И многие, как я или ты, вот до этого самого момента, не задумывались, что жить — не значит жить в материальном достатке и быть успешным. А просто жить, вдыхать запах окружающей жизни, запах неба и солнца, запах воды и земли... запах жизни. Он другой... Его мы не замечаем. Но если нас лишить этого — разве будет жизнь полной? Ведь к жизни мы привязаны любовью. А ведь всё, что нас окружает, это тоже часть любви... И мы с тобой, наше счастье быть вместе — тоже часть любви.

Бехлюль проглотил шершавый комок и хрипло откашлялся. Он знал, что эта девушка, его любимая Бихтер, его красивая жена, будет всегда поражать своим умом, своим глубоким пониманием жизни. Но другого чувства он и не желал. Он хотел видеть Бихтер именно такой, какая она всегда была.

- Ты права родная. "Мы к жизни привязаны любовью..." Я хочу быть к тебе привязанным навсегда, — потом улыбнулся, прикоснулся губами к кончику её носа и чуть тише подытожил, — и тебя я привязал к себе крепко-накрепко... навсегда.

Вдруг невдалеке послышался звонкий собачий лай. Бехлюль повернул голову и увидел, что в глубине сквера на скамейке сидит женщина, а вокруг неё, взмывая вверх опавшую жёлтую листву, носится маленькая пушистая собачка.
Он догадался, что это его старые знакомые. Пожилая женщина, познакомившись с которой, он даже не спросил её имя, и собачка Барби.
Бехлюль потянул Бихтер за руку.

- Пошли... Слышишь лай собаки? Это Барби.

- Барби? ... Бехлюль, ты знакомишься на своих пробежках не с девушками, а с собачками? Это что-то новенькое! — засмеялась Бихтер.

- Ты права, милая. Я и в самом деле не спросил, как зовут хозяйку этой маленькой пушистой красотки... Но это достойная и умная женщина весьма преклонных лет. Ничего. Сейчас и познакомимся, исправим ошибку...

Бихтер и Бехлюль не спеша пошли по аллее. Так же, как и весь путь от дома — рука в руке. Когда до скамейки, на которой отдыхала хозяйка маленькой собачки осталось совсем не больше трёх-четырех метров, женщина повернула голову и улыбнулась, подозвав свою "подружку".

- Барби, Барби! Ты только посмотри кто к нам пришёл! Наш знакомый молодой человек... Но сегодня он гуляет не один, а со своей красавицей женой.

Бехлюль приблизился первым и поприветствовал женщину.

- Доброе утро, госпожа! Я тоже рад вас встретить сегодня. Как поживаете? Надеюсь у вас и у вашей Барби всё хорошо.

- Спасибо. Всё хорошо... Знаете, я видела ваши фотографии в журнале и в газетах... А вы оказывается знаменитые личности?

Бехлюль смущенно улыбнулся.

- Ну что вы... Какие там знаменитые. Просто журналистам нравится выискивать сенсации в буднях Стамбула. Что поделаешь? Такая у них работа. А вот я должен исправить одну ошибку... Простите. В прошлый раз мы не познакомились. И теперь я даже не знаю как к вам обращаться... Только кличку вашей "подружки" запомнил... Если позволите, разрешите представиться. Я Бехлюль Хазнедар...

Но женщина не дала ему закончить и ободряюще похлопала по руке.

- Знаю-знаю. Говорю же — газеты! Ты Бехлюль Хазнедар... А рядом, как я понимаю, твоя жена Бихтер. И она тоже теперь Хазнедар.

Женщина тронула Бихтер за плечо.

- Что же ты засмущалась, красавица? Я любовалась вашими фотографиями в журнале. Вы очень красивая пара... Ах, да! Познакомиться!... Все меня зовут тётушка Нуртен. И вы так зовите. Мне будет приятно.

Бихтер протянула руку немного в сторону, и приподняв лицо, с улыбкой ответила.

- И нам приятно, правда же, Бехлюль?

Вдруг к ним с лаем подбежала собачка и стала подпрыгивать вверх, вероятно требуя, чтобы с ней продолжили игру. Она звонко лаяла, виляла хвостом, и подпрыгивая, как мячик, тыкалась мокрым носом в руки, которые доставала в прыжке.
Бихтер тихо засмеялась и присела. Теперь маленькой шалунье ничего не стоило, чтобы допрыгнуть к лицу девушки. Она смешно выплясывала на задних лапках и облизывала щёки и нос развеселившейся Бихтер.

- Смотри, Бехлюль, кажется она зовёт меня. Хочет, чтобы я с ней поиграла, — Бихтер грустно вздохнула и потрепала пушистую макушку животного, — очень жаль, малышка... Но я не смогу с тобой бегать... Я и ходить сама не умею. Мне правда жаль.

Женщина настороженно глянула на Бехлюля, на Бихтер и покачала головой.
Бехлюль пожал плечами и судорожно выдохнул.

- Да, госпожа Нуртен... Бихтер... Она не видит. Но это временно, я знаю. И вы мне в прошлый раз тоже сказали, что мы победим эту болезнь. Хотя это даже не болезнь. Это последствия травмы. Завтра мы летим в Берлин на операцию. И мы все верим, что она пройдёт удачно... Бихтер снова будет видеть.

Женщина внимательно посмотрела в невидящие глаза Бихтер и пожала её прохладную ладонь.

- Верь, дочка, верь в лучшее. Ты будешь видеть все краски этого прекрасного мира. Все они снова будут твоими. Всё будет хорошо... А я помолюсь за вас... И за ваших малюток.

Женщина тихонько откашлялась, стараясь скрыть волнение. Потому что так бывает всегда с неравнодушными людьми. Они умеют сочувствовать и жалеть. Потому что их сожаление всегда от сердца.

Неловкую паузу нарушил Бехлюль.

- Мы пришли с Бихтер просто погулять, подышать утренним Стамбулом. Когда ещё мало машин и людей. И здесь, в этом сквере удивительные запахи осени. Я это заметил в прошлое утро. И Бихтер оценила... Правда же, любимая?

Бихтер втянула носом воздух и улыбнулась.

- Оценила! Вот такой мне достался романтик, госпожа Нуртен... Но мне нравится. Кто ещё догадается своей невесте на свадьбе подарить букет осенних листьев? Только мой Бехлюль.

- А он подарил?

- Подарил... Ещё минут пять рассказывал мне какие они необыкновенно красивые.

- Ну и молодец, Бехлюль! — одобрила госпожа Нуртен, — поэтому не буду вас задерживать. Да и нам с Барби пора домой. Сегодня мы долго гуляли. Надеюсь, что мы ещё встретимся.

Она позвала свою лохматую спутницу, которая продолжала себя развлекать в ворохе опавших листьев, и медленно зашагала вверх по аллее.

А Бехлюль взял Бихтер крепче за руку и повел по зеленой газонной траве, усыпанной опавшими осенними листьями.
Они не спешили. Шли осторожно, вслушиваясь в звуки, которые их окружали. Веселый щебет птиц, далекий лай собаки, редкий смех прохожих, шорох листвы под ногами... и гулкий стук сердца, которое бьётся рядом с твоим.
Как пульс на запястье, отсчитывающий каждый счастливый миг их любви.

Это были последние сутки перед поездкой в Берлин...

...