Началось в колхозе утро...

Вечер самодеятельности.

Она не ответила, просто не успела, и ему бы развернуться и выйти, но ноги не сдвинулись с места, а голос... чистый и глубокий контральто просто загипнотизировал его.

Дима стоял и, как завороженный, слушал её песню. И постепенно до него стало доходить, что нет на свете большего счастья, чем смотреть на эту девушку, слышать её и говорить с ней. Ну, возможно он и слукавил сам перед собой. Есть большее счастье, но сейчас оно ему недоступно.

Однако при мысли, что Маша выйдет замуж за какого-нибудь местного сельчанина, Миронов почувствовал, что закипает.

Моя! – кричало всё существо, и когда Мария допела, он окончательно утвердился в своем решении. Главное, чтобы она согласилась. Да и матушка будет счастлива.

После её номера она подошла именно к нему, ни к ученикам, кстати, он до сих пор не знал, кто ходит к ней на занятия, ни к другим работникам колхоза «Красный богатырь», а к нему. Димке Миронову.



– Мария Игнатьевна, вы совершенно правы, после песен ужасно хочется пить.

Он предложил руку, как последнюю проверку на готовность уйти с ним, и Лебежинская приняла её.

Аппарат с лимонадом нашли быстро, он стоял прямо перед входом в клуб, а вот со стаканами была проблема. Слишком много народу сегодня собралось здесь, слишком много для колхоза. Пришлось делить один стакан. Дима бросил монеты, чтобы была не простая газировка, а с сиропом, и угостил девушку « Буратино», а потом налил себе в тот же стакан своё любимое «Ситро». И залпом выпил, почти не почувствовав вкус. А всё потом, что он хотел почувствовать вкус этих нежных губ, которые и сейчас скромно улыбались ему. Внизу перед входом, горел яркий свет, чтобы народ не переубивался и не полетел с лестницы. И Диме прекрасно было видно, что глаза у неё потемнели, став почти зелеными, а румянец на щеках только вынуждал ещё больше желать эту девушку.

И язык в этот раз опередил мозг. Прежде чем Миронов сообразил, что говорит, и для чего, слова уже сорвались с губ.

– Мария... - шаг вперед, так что ноздри защекотал запах её духов. - Мне мало лимонада, никак не мгу вздохнуть полной грудью, давайте прогуляемся вокруг клуба и подышим чистым сельским воздухом.

Нда... топорно получилось, но язык словно закостенел, когда она так на него посмотрела.

Дима боялся поверить, что он нравится этой красивой и скромной девушке, да что он вообще может кому-то нравиться. Хотя девушки в отделении милиции и вздыхали, но он воспринимал это как шутку. Коллеги по работе романы не заводят.

Нет, он, конечно, не был девственником, но последний роман закончился год назад, когда Катерина ему объявила, что либо он женится на ней, либо всё кончено. Дима выбрал наиболее предпочтительный для себя вариант, а потом служба закрутила и не до романов стало.

Но сейчас всё было иначе, словно он ждал этого момента, словно именно на ней он должен был жениться и сделать своей перед Богом и людьми. Мария, Маша, Машенька...

Он катал на языке её имя, как самое лучшее лакомство, а глаза не отрывались от влажных то ли от лимонада, то ли от волнения девичьих губ.

Я хочу тебя, – хотелось ему сказать, но он не мог, услышь это скромная учительница, тут же убежит. Но желание никуда не пропало, наоборот, наполненный ароматами цветов воздух только сильнее обострил потребность мужчины.

Он корил себя, что тогда, два года назад, просто отошел в сторону, не настаивая на новых встречах, даже толком не поговорил, когда она заглянула в участок.

Идиот!

Но теперь Дима не собирался терять подаренный свыше второй шанс на счастье.

Не сейчас!

И никогда!

Они спустились по деревянным ступенькам, и свернули в сад, что рос слева от здания клуба.
Несколько минут шли в тишине. Мария держалась за его руку, а он старался идти как можно медленнее, приноравливаясь к женскому шагу. Он молчал, она тоже не произнесла ни слова. Но даже это молчание было каким-то особенным, не тяжелым, а словно они общались без слов.

Дима притормозил возле раскидистой яблони и сорвал одно из уже созревших яблок. Достал батистовый платочек, который матушка всучила ему перед уходом, и вытер яблочко.

– Дарю, – он старался перевести всё в шутку, хотя вместо яблока хотел подарить себя. – Настоящие колхозные яблоки.

Что за чушь я несу?

И снова его накрыла неуверенность, Мария поблагодарила и приняла яблоко, потом откусила, и капелька сока скатилась с губ на подбородок.

И снова мысли опоздали за действиями. Не пристало товарищу майору так реагировать. Где сдержанность? Где самоконтроль? Ничего не осталось. Рядом с этой девушкой он чувствовал себя не представителем власти, а влюбленным дурачком.

Дима протянул руку, поймал капельку сока и, совершенно машинально, облизал палец. И тут то ли свет от луны упал так, то ли ему так этого хотелось, но Дима увидел в глазах Марии Игнатьевны призыв.

– Маша? – голос внезапно охрип.

Миронов придвинулся ещё ближе, так что учительнице пришлось опереться спиной о ствол дерева, и наклонился, почти приблизив своё лицо к её.

– Маша? – она посмотрела на него, и Дима понял, что назад дороги нет. Но и останавливаться не захотел. Наклонившись ещё ниже, почувствовал яблочный сок на нежных девичьих губах. Вкусных и мягких. Именно таких, какими он и представлял долгие ночи после той первой встречи. Девушка замерла, словно до недавнего времени и не знала, что так можно целоваться. Дима ласкал её губы своими, лизал кончиком языка, прося их раскрыться, позволить ему в полной мере насладиться яблочным вкусом её рта. И когда она вздохнула, Миронов не преминул воспользоваться представившимся шансом. Язык нырнул между зубов, прикасаясь к розовому язычку девушки, лаская его, заигрывая и поглаживая, так что спустя мгновение Дима почувствовал, что девушка робко отвечает, дотрагиваясь до его языка своим. Это почти лишило самообладания, руки обхватили тонкую талию, теснее прижимая к себе. А в груди родился стон наслаждения, который Дмитрий Николаевич не смог удержать.

Оторвавшись от её губ, Дима начал лихорадочно целовать её щеки, глаза, нос, потом спустился на шею, и только когда девушка в руках застонала, к нему вернулась хотя бы толика здравого смысла.

Не здесь, где каждый может увидеть их, а если, не приведи Господь, нарваться на Могучую, так та разнесет по всей станице и уже не отмыться от сомнительной славы.

– Маша, а давай после концерта уйдем отсюда, сходим на реку, знаешь как красиво там при свете полной луны? Я в детстве постоянно пропадал на реке, заставляя мать волноваться, но лунная дорожка на темной глади воды просто завораживала. Можем даже искупаться там.

– Идём, – он погладил её по щеке, словно извиняясь за такое поведение, но не собирался отступать. — Надо вернуться в клуб, пока нас не поймали здесь и не ославили на всю станицу.

Сегодня ночью... это случится сегодня ночью...

Ранее, вечером.

Слушала Клавдия Лукина внимательно, и кивала согласно - советский человек всегда другому поможет, что правда, то правда, и в станице у них люди все были душевные. Но на последней фразе Георгия Борисовича пробежал у Клавы в душе холодок. Не просто так он, должно быть, про супругу будущую упомянул. Видать, приглядел уже себе девушку хорошую. Она, правда, не слышала, чтобы с кем-то встречался бригадир хлеборобов, но ведь Клава вообще редко к сплетням прислушивалась. Может, невеста его не из их колхоза вовсе. Ох. А она-то тут, глупая, разрядилась, понравиться хотела Лукину, хоть и не признавалась себе в том. Но теперь уж какая разница... Как-то померк для Клавы этот вечер, захотелось нестерпимо домой. Но тут Георгий стал историю фронтовую рассказывать и заслушалась его Клавдия. И так он рассказывал интересно, что она даже дыхание затаила, напрочь даже про газировку, которой Георгий ее угостил, забыв.

Пока он говорил, Клава молча ему внимала, и не знала, то ли плакать, то ли смеяться. Плакать от гордости за мужество советского человека, и смеяться, представляя Фулюкина-орла. И очень ей хотелось узнать, что дальше сталось с этим необыкновенным человеком, но боялась она спросить. Вдруг как не дошел он до Берлина, вражеской пулей сраженный? А еще хотелось ей, чтобы Лукин про свои подвиги фронтовые рассказал, ведь наверняка было у него их немало за эту войну, но скромен был Георгий Борисович, ни слова не сказал, зато чувствовала она, что о товарище своем он говорил с большой любовью и уважением. И восхитилась про себя Клавдия этим его качеством, но вслух ничего не сказала - не хотелось ей симпатию к жениху чужому ни словом, ни взглядом показывать.

Клавдия только кивнула в ответ. Конечно, хотела она фотокарточки с заграницей посмотреть. Да и самого Лукина лишний раз увидеть тоже хотела, хотя чувствовала, что неправильно, грешно ее желание. Но что с собой поделаешь?..

Проводил ее Георгий Борисович до дома, по пути много занимательных историй порассказав. И слушая его, поняла вдруг Клава, чего так не хватало ее неоконченному роману - характера и силы духа советского человека! Одна лишь любовь ее ум занимала, хотя сама жизнь показывала немало примеров того, о чем можно и нужно писать. И когда вошла Клавдия в дом, то остановилась у окна и, прячась за занавеску, проводила Лукина взглядом, а потом добрую часть ночи писала о том, о чем раньше и не думала вовсе.

Утром.
Утро прошло как обычно, за тем лишь исключением, что совсем сегодня не выспалась Клавдия. Первую половину рабочего дня провела она за тем, что порядок на полках библиотечных наводила, хотя и без того книги расставлены там были образцово-показательно. Но эти хлопоты помогали ей не думать о том, о чем думать не следовало. А когда днем пошла Клавдия в столовую на обед, узнала такие новости, что все мысли неподобающие разом из ее головы вылетели.

Оказывается, замминистра к ним действительно приезжала и даже успела ключи от новой машины потерять! И теперь брошены все трудовые резервы колхоза на поиски пропажи. Клава, конечно, тут же к общественному труду подключилась. Да только как отыскать в таком большом помещении такую мелочь? Это все равно, что иголку в стоге сена откапывать... Обвела она взглядом столовую, да направилась в ту часть, где готовили. Вдруг в мусоре ключик завалялся? Не приведи Господь выкинут отходы , а он там. Тогда пиши пропало...

Она улыбнулась в ответ. Кивая его словам. Ей бы не помешало разнообразить будни, а его компания действовала не нее гипнотически.

- Спасибо и вам, что разбавили этот вечер, мне понравилось танцевать с вами и вообще... - она замолчала, чтобы не сказать лишнего, - спасибо.

Простой жест, которым она обменивалась каждый день, но почему-то ощущалось по-другому. Она не могла себе этого объяснить, но ей нравились эмоции, которые он вызывал у нее.

- И вам доброй ночи.

А она улыбнулась, смотря ему вслед. Прекрасный вечер в хорошей компании, она давно так не отдыхала. Лежа в своей постели, она все возвращалась мыслями к его предложениям и на звезды посмотреть и яблок покушать, а фантазия дорисовывала как они это будут делать. Как он будет рассказывать смешные истории, а она будет ловить каждое его слово. Эти фантазии ей нравились. Она так и заснула с улыбкой на лице. А во сне ей снились звезды, и Макар, который обнимал ее и смотрел вдаль вместе с ней.
Утром она проснулась отдохнувшей, улыбка то и дело появлялась на ее лице. Но стоило ей выйти из дома как все начали бегать в поисках ключа. Она же думала, что только этого не хватало им для полного счастья. Это же по репутации ударит больше некуда. Кто-то что-то говорил про лес, про белку. Ей не верилось в это, но в станице все возможно, поэтому она бодрым шагом поспешила туда.
_________________

Вечер. Сельский клуб.

Небольшое лирическое отступление.
Когда Советский Союз был во всем первым, когда со всех концов необъятной и могучей родины шли сводки с полей о выполнении и перевыполнении норм, разве ж мог кто-то, кроме страны Советов покорить космос первым? Новость о запуске первого спутника не могла оставить равнодушной Дусю. Правда народ, еще долгое время после этого, завидев Евдокию разбегался кто-куда. Потому как пытливый ум требовал ответов на вопросы: как услыхали, что он пищит? А почему тогда больше никто писка не слышит? А ежели это так далеко, то тогда откуда знают, что он пищит? А кто еще слышит? А ежели в космосе еще кто услышит? А как отправили так далеко? И это ж сколько горючки сожгли!
Новость о полете Гагарина буквально сшибла Дусю с ног! Это человека засунули в железку и посадили на бочку с горючим! И лететь далеко, и не покушать толком! И как он увидел, что земля круглая, она же большая, а дальше горизонта все равно не видно? а почему звезды не потрогал? Как, далеко? - удивлялась Евдокия, вот же, рядом, светят как новогодние гирлянды! А почему в космосе никого не встретил? Обсудили бы индустриализацию, сельское хозяйство, как славно живется в нашей стране!
После полета Терешковой, наученные горьким опытом красносиньковцы (особливо инженеры да мужики, понимающие в технике) не стесняясь буквально удирали от Могучей огородами. А она все удивлялась, как баба управляла ракетой? Тут на "полуторке" руль-то не повернешь, а тут ракета! В ее мозгу никак не укладывалось, как собрали махину в несколько домов размером и как же она полетела! И почему Терешкова не насобирала звезд? Вот бы бусы гарные вышли! От слова "вакуум" она вообще отмахнулась, как так - нет воздуха? Глупости! Натуральные!

Вернемся в клуб
Евдокия влетела в клуб как всегда - шумно и громко. Поискала глазами баб и мужиков, чтобы было с кем поговорить. Найдя себе компанию, уселась на задних рядах. Концерт шел хорошо: парни и девушки старались! Песни, пляски, шум, смех! Какие замечательные люди живут в колхозе, да и в стране! Еле-еле дождавшись перерыва, Евдокия пулей вылетела из зала, взяла стакан сидра и пошла "в народ", надо же когда-то поделиться новостями.

Несколько мужиков и пара женщин обсуждали утреннее происшествие с "полуторкой". Евдокия вклинивалась в разговор, как ледокол, во льды Арктики:
- Ай, да шо ты говоришь?! Я же ж утром там была и все видела! Иду, значится, себе в магазин, никого не трогаю. Глядь, тут летит на меня машина! Сигналит, пыль столбом! Еле отскочить успела. Ну, думаю, какой гад с утра напился и погнал? Машина то вся грязная. А он дальше едет и прямо в новенький забор! А тот забор две недели красили синенькой красочкой, шоб красивущий стал. Тут псина под колеса летит. Машина на полном ходу пса-то сшибла и не заметила. А потом - раз и в забор! Весь разломала, все досточки разлелетились, от одной еле увернулась! - Евдокия вещала громко, на весь клуб, делая круглые глаза и размахивая руками. - И шо ж это деется, с утра пораньше? Живого человека перед управлением чуть не задавили! Ага, меня! Тут Беленький бежит, весь с лица беленький, ну все - убьёть шофера! Дверцу оторвал - а там... там Надька за рулем! Как не побилась? Он ее ругать - а она грит - ударилась, дохтора надо, вот Костя-то Надьку из кабины вынул и на руках к дохтору понес! А то как же она пойдет со сломанной ногой? Как не сломана? А, плясала? Ну, значит не сломала, а на руках Костя её нес до самого дохтора! А дальше не знаю, домой пошла, - от досады Евдокия аж ногой топнула. Народ смеялся до колик! Забор-то на месте, пусть и кривоват. А машина ехала по улице, как положено, да и пес не пострадал.
Отдышавшись, Дуся продолжила свою речь, потому как изнутри ее распирало, будто тесто крышку на кастрюле поднимает.
На ее выступление подтянулось еще несколько человек, такие байки не всегда услышишь!
- Иду, значит, домой, а там Димка с учителкой обнимаются! Даже меня не заметили. А ведь ему нельзя. А ну, всю секретную операцию провалит, - возмущению Дуси не было предела.
- Какую операцию? Человек в отпуске, - проговорила какая-то женщина.
- Сама ты в отпуске! Он же бандитов поймал? Даже медаль дали, вот и отправили к нам замминистра охранять. А всем сказали, что в отпуске! - доверительным шепотом на всю округу оповестила Могучая.
- Дык, у нас отродясь ничего такого не было!
- А вдруг шпиен или анапланетяне? Вот и пущай охраняет!
- Ты, Дуська, сказки не рассказывай, человек в отпуске.
- Да какие сказки? - от возмущения Дуся аж покраснела - Истинную правду только говорю! А иностранца я за огородами видала, когда в птичник шла. С ним Галька разговаривала. Тока их двое было. Сидят, болезные, в пыли. Грустные, грустные.
- А чего болезные? Ишь как отплясывал.
- А ежели не болезные, чаво летом в жару в польте ходют? А этот чернявый еще и отплясывает, будто падучая на него напала. Болезные, как есть болезные, артисты энти. На их Западе вылечить не могут, вот к нам и приехали - здоровье-то поправлять. На молочке, да на свежем воздухе. Вот. А еще замминистра приехала на новой "Победе". Будут вручать тому, кто попадет на доску почета.
- Дуська, кончай с небылицами. Это еёшняя машина.
- Неа, отдадут лучшему бригадиру. А Надька теперь точно машину не получит - весь забор сломала.
- Да как же замминистра обратно поедет?
- Как, как? Панов обратно отвезет, - и Евдокия гордо окинула собравшуюся вокруг нее толпу. - Танцы, танцы начались. Пойду плясать, раз петь не разрешили. Директор сказал, шо громко дюже.
И под дружный хохот Могучая отправилась плясать.

Наплясавшись, наговорившись и наевшись отличных пирогов, Евдокия двинулась домой. По дороге затянула песню, да так душевно, что все окрестные собаки поддержали дружным воем. На благо сельчан, до дому той идти было не очень далеко.
_________________

Локация Лес

Новость о пропаже ключей всколыхнула всю станицу. Уже не известно кто предположил, что ключи от многострадальной машины украли белки, но Макар решил, что надо проверить любую версию.

У кромки леса помимо самого строителя собрались Людмила, лесоруб Павел, почтальон Шурочка и Леночка Беленькая. Макар был очень рад видеть Люду и не смог сдержать улыбки при взгляде на нее. Но дело важнее всего. А поговорить можно и по дороге.
- Доброе утро, девушки, Павел, - пожал крупному мужчине руку, заметил, что Шурочка рядом с ним выглядит настоящей дюймовочкой, улыбнулся своей мысли, - предлагаю не расходиться по лесу далеко друг от друга. Из нас всех Павел лучше всего знает местность, а потому он нас и поведет. Я же буду замыкать цепочку. Лес - не место прогулок, здесь могут быть и волки, и медведи, и кабаны. - Видя страх на лицах девушек, поспешил загладить свои слова. - Не бойтесь. Мы с Павлом вас защитим. - Вытащил из-за пазухи небольшой пистолет. Если целиться в глаз зверю, убьет даже медведя. Любовь к оружию, как и к любой технике, ему привил отец. Вторая мировая война не прошла бесследно для семьи Тудыбей. Спрятал оружие и продолжил свою речь. - А еще не забываем смотреть наверх, на деревья. Может быть у кого-то есть орешки, семечки или даже хлеб, чтобы приманивать белок? Это нам очень бы помогло.
Бросил теплый взгляд в сторону Людмилы, выражая ей свою поддержку. Вдруг понял, что сделает все, чтобы с этой девушкой не произошло ничего плохого в лесу. Лучшего всего, чтобы ни с кем из них не произошло ничего плохого.
_________________

Слышать такое о своем отце Шурочке было приятно. Очень-очень. Она прикрыла глаза, и показалось, что папа снова рядом, сильный, добрый, готовый всегда ее поддержать. Он ведь тоже всегда верил в свою девочку. Как сейчас Павел. Шура не могла не сравнить этих двух мужчин – своего любимого папочку и этого человека, хоть и почти незнакомого, но тоже понимающего ее.
Потом они вышли на улицу, и Шура закинула голову к звездному небу, счастливо улыбнувшись. Все-таки их станица – самое лучшее и красивое место на земле! Девушке очень нравилось идти рядом с Павлом, говорить с ним, слушать. Это было необыкновенно интересно и чуточку нереально. Как будто не с ней происходило, а с кем-то другим. Но все равно легко-легко становилось на душе. Особенно, когда Павел заговорил о своей мечте.



Девушке было приятно, что он так открыто говорил с ней о своих желаниях. Такая красивая и правильная мечта у него была, что Шура заулыбалась, мысленно желая Павлу счастья в ее достижении. Он заслуживал счастья и замечательной семьи. А другие мысли, проснувшиеся при этом разговоре в ее голове, Шурочка постаралась отодвинуть подальше. Они и незнакомы почти, почему это она вдруг начала представлять себя той девушкой, о которой рассказывал Павел? Это все замечательный вечер голову вскружил!




Когда Павел спросил про ее мечту, Шурочка задумалась. Как признаться, что и она мечтает о большой и счастливой семье? О куче детишек, о добром, трудолюбивом муже, таком, каким был ее отец? Но она все-таки решила не лукавить.
– Наши мечты с тобой похожи. Я считаю, что семья для человека очень важна. Когда между людьми мир и понимание, им любой труд в радость, и любое испытание по плечу. Я хочу, чтобы моя семья была такой. Когда душа в душу живeт, и один за другого горой.



Расставаться не хотелось. С Павлом было весело и интересно, они говорили о множестве вещей и никак не могли наговориться.
И уже на пороге своего дома, куда Павел проводил ее, Шурочка все никак не могла зайти внутрь. Помахала вслед уходящему мужчину, а потом еще долго смотрела вслед, пока не стало прохладно от выпавшей ночной росы. Только потом отправилась в дом, но и засыпая, продолжала улыбаться, вспоминая события прошедшего вечера.

Утро. «Локация «Хорошо в лесу»

Утро началось для Шурочки как обычно, только настроение было намного лучше, чем всегда. Она так широко улыбалась, что даже тетя во время завтрака то и дело подозрительно поглядывала на нее. Но ничего не сказала, лишь поцеловала на прощанье, провождая девушку на работу. И почему-то сильнее привычного охала ей вослед.
Снова пыльная дорога, кочки, выемки, шумные ребятишки, несущиеся навстречу велосипеду. Шурочка зачем-то торопилась справиться с почтой побыстрее. Вдруг ей повезет, и они с Павлом и сегодня увидятся? Это было бы здорово.
Девушка доехала до кромки леса, когда заметила, что там собралось несколько человек, что-то бурно обсуждая. А когда услышала, не поверила своим ушам. Ключи пропали? У замминистра? Да как такое возможно вообще в их чудесной станице, где и двери можно было в домах не закрывать? Никогда никто чужой не входил! Ключи украсть не могли, разве что замминистра их случайно сама где-то обронила. Кто-то сказал, что ее в лесу видели? Ну так они сейчас дружно соберутся и проверят каждый кустик. И если ключик здесь, обязательно его найдут.

Локация "С легким паром!"

Утречком Евдокия как всегда спешила в птичник. Но ходила всегда разными дорогами, все время по одной-то не интересно! Можно и пропустить что-то.
Вот чешет она, а по сторонам зыркать не забывает. Глядь, а у общественной бани давешняя замминистерша умывается. И чего она тут забыла? А потом по карманам хлопнула и в баню кинулась. Вот как тут мимо пройди? Вдруг потеряла чего?
Пока Могучая допрыгала по кущам до бани, министерша уже убегала, приговаривая: "Потеряла, потеряла ключи от машины... Да где ж искать-то?"

Как потеряла? А как машину без ключей передовику отдавать? Как ездить-то будет? Батюшки-светы, искать, срочно искать! И на помощь звать! Обязательно!

А ежели я найду, может и меня на доску почета повесят да еще и покатаю! - подумала Дуся.

Думать и колебаться - это не про Евдокию!

И разнесся зычный Дуськин голос над колхозом:
"Памагите! Памагите!!!! Ой, потеряла!!!!"
_________________

Локация "Хорошо в лесу"
Вернувшись домой и переодевшись в рабочую одежду, я пошел в лес. Из головы не выходил образ Александры, да я и не старался его прогнать. Милая девушка, а ее слова о мечте упорно не желали покидать моей головы. Получается, у нас с ней одна мечта на двоих? Отогнав ненужные мысли из головы, я мысленно приказал себе думать о работе, но ничто не могло мне помочь.
Стоило мне пройти каких-то десять метров от дома, как я услышал новость, что пропали ключи. Все были переполошены, отчего станица напоминала улей потревоженных пчел. Белки украли ключ? Я лишь хмыкнул на это, но подобная новость была мне на руку. Лес давно стал мне вторым домом, так что я знал там каждое дерево, каждую травинку.
Нас собралось несколько человек, каждый был рад друг друга видеть, кого-то больше остальных. Вот и я сразу выпрямился при виде подъехавшей Александры. Бросив на нее мимолетный взгляд, я обменялся рукопожатием с Макаром и стал слушать его слова, не отдавая себе отчета в том, что встал вплотную к Александре, словно над нами уже нависла угроза.

-Согласен, далеко друг от друга расходиться не стоит, но все же можно разделиться на две группы. Главное, держать друг друга в поле зрения. Звери тут водятся, но обычно они стараются нас избегать, - подумав о том, что обычно "нас" состояло из одних мужчин, я добавил, - девушки, старайтесь держаться нас, а то мало ли чего. И не пугайтесь, звери этого не любят. А мы будем вас защищать, - подтвердил я слова Макара. - Семечки есть, - перекинув топор на другое плечо, я достал из кармана штанов целую горсть семечек. Только сейчас я по достоинству оценил большие карманы этих штанов: теперь мы точно могли разделиться и надеяться, что хотя бы одной группе повезет и она выманит белок, - Если будем делиться, то как? - Макару явно хотелось пойти с Людмилой, а мне - с Александрой. Повернувшись к Елене, я спросил у нее:
- Лена, предлагаю пойти со мной, но выбирай тех, с кем хочешь пойти, - улыбнувшись широкой улыбкой, я поудобнее перехватил топор и внимательно посмотрел на Александру. Ее решительный взгляд приободрил и меня. Как бы мне хотелось, чтобы этот маленький храбрый солдатик был моим. Тяжко вздохнув, я перевел взгляд на Елену, продолжая предаваться мечтам из ряда "А что, если...".
_________________

В туалете иностранцы задержались надолго. Галя слышала, как они шуршат газетами, гремят чем-то и безудержно смеются. Что такое иностранцев рассмешило, девушка так и не поняла. Скорее всего, наткнулись на рубрику фельетонов в районной газете. Там было на что посмотреть. Из каморки туалетной парни вышли веселые, сияли белоснежными улыбками. Галя поздравила обоих с облегчением, Адриано как всегда ей улыбался, а толмач привычно нахмурился. Опять что-то не так понял, рассудила Галя. Надобно его отправить на курсы переквалификации, а Адриано она сама готова учить русскому, чтобы быстрее обжился в СССР.
Тут бабушка уже всех завтракать позвала. Наготовила на Маланьину свадьбу. Иностранцы подумали, видать, что Ярцевы бедствуют, стали деньги пихать, но где это видано, чтобы советский человек деньги за угощение брал? Бескорыстные люди на русской земле живут, последнюю краюху хлеба отдадут!
Дружно и весело поели, запили всё это дело вкусным чаем из самовара. А Галя всё старалась поближе к иностранцу подвинуться, чтобы он учуял, как она мамиными духами "Красная Москва" надушилась. Заодно и подальше от бабушки, чтобы она, напротив, этот запах не учуяла. Жаль все-таки, что Адриано по-русски говорить не может. Галя, конечно, толком не знала, как любовные разговоры вести, но её иностранец в этом деле казался весьма опытным… Вот бы им наедине остаться. Хоть на минуточку. Одними взглядами сыт не будешь. Хочется за руки подержаться.
Пока Галя со стола тарелки и кружки убирала, да в раковину их складывала, чтобы потом помыть, иностранцы стали собираться на выход. Галя как стояла, так столбом и замерла, выронила из рук вилки и ложки. Куда это они собрались? Неужели всего лишь на денёчек выбрались из своей Италии в люди?
Вышла прощаться. От томных взглядов Адриано Галя снова растаяла, а что сказать, не знает. Как удержать гарного хлопца, её в школе не учили. На помощь пришла бабушка. Пригласила всех испробовать новые берёзовые венички.
Отнекиваться от её бабули – гиблое дело. Иностранцы хоть и пытались, да всё зря. Вооружившись вениками, шайками да лейками, потопали покорно в баньку, но тут услышали крик Евдокии, который явственно взывал к помощи.
- Да что это творится-то? – забеспокоилась бабушка, поспешив в сторону криков.
Галя и иностранцы припустили за ней. Оказалось, в здании общественной бани замминистра потеряла ключ от своей новенькой автомобилки, а местным наказано его найти.
- Ох, беда, - покачала головой Галя, оборачиваясь к своим гостям. – Надо найти ключик, золотой ключик. Понимаете? Но раз мы притащили свои банные принадлежности, то можно и помыться. Вы же хотите в баню?
Иностранцы переглянулись. Очевидно, что не совсем понимали, как это будет происходить.
- В мужском отделении будете. Мальчики – отдельно, девочки – отдельно. Понятно? – спросила Галя, улыбаясь Адриано. Даже в мужское отделение бани не хотелось его одного отпускать! Но что поделать, общих парилок ещё не изобрели.
- Да что ж вы тут стоите, горемычные? - подскочила к ним Евдокия, размахивая руками. - Ищите ключики! Беда-то какая, ой, беда!

Вечер самодеятельности

Маша не различила вкус лимонада, но была готова пить его как можно дольше, чтобы продлить эти удивительные мгновенья, когда под пристальным взглядом мужчины что-то невероятное, незнакомое происходило в ее душе.



Сердце восторженно откликнулось, прежде чем Маша успела обдумать предложение Дмитрия. Они ведь почти незнакомы, почему же ей так спокойно рядом с ним? Почему так хочется оказаться подальше от всех остальных людей, подальше от любопытных глаз учеников и односельчан, и просто наслаждаться тем, как он смотрит на нее. Смущаться от этого взгляда и одновременно восторгаться им?



Сад спал, пропитанный запахом яблок, душистым, свежим, а по всему телу растекалось тепло от руки мужчины, поддерживающей ее. Обычный вроде бы жест, но он так много значил для Маши сейчас, волновал ее, рождая в теле неведомые прежде желания. Она старалась сосредоточиться на своих шагах, чтобы удержаться от становящейся все острее потребности провести рукой по щеке Дмитрия. Поглядывала на него искоса, стараясь скрыть свой интерес, но то и дело представляла, какой может быть его кожа на ощупь. Гладкой и удивительно прохладной. Как летний дождь, орошающий свежестью утомленное духотой тело.



Если бы он достал звезду с неба, это не было бы желанней сейчас, чем душистый сочно-красный шар, опустившийся в ее ладонь. Никогда еще яблоко не казалось таким вкусным, никогда еще от сладкого сока так не щипало губы… И Маша не могла даже представить, что одно только прикосновение может вызвать в теле и сердце такую бурю эмоций.



Хрипота в голосе Дмитрия царапнула кожу вслед за нежным касанием его руки, разливаясь по клеточкам какой-то тягучей болью. И губы, накрывшие следом ее рот, нежные, жадные, лишили остатков здравого смысла.
Пальцы сами собой разжались, роняя яблоко во влажную от росы траву, а сама Маша не видела уже ничего, кроме стремительно темнеющих глаз мужчины. И хотя должна была бежать как можно дальше, мечтала об обратном: полностью оказаться в его сласти. Подчиниться. Что и сделала, подаваясь навстречу жаждущим губам.
Им немедленно следовало остановиться. Они находились совсем близко от клуба, где собралось столько народу, и их в любую минуту могли увидеть. Но аргументы не действовали. Вообще не имели значения. Маша видела перед собой только его глаза и не могла сдвинуться с места, желая, чтобы это мгновенье подольше не заканчивалось.
Руки машинально опустились на плечи Дмитрия, потом скользнули по его лицу, касаясь волос, а с губ сорвался стон. Маша едва сдерживалась, чтобы не прошептать то, чего хотелось сейчас больше всего на свете: «Еще…»
Еще… Было мало его взгляда, почти черного от желания, так привлекательно пугающего. Мало рук, окутавших ее стальным кольцом. Мало огня, обжигающего почти до боли.
А когда Дмитрий отстранился, она сразу ощутила пустоту, будто лишилась чего-то важного, ставшего неожиданно родным и очень близким. Почти не поддающаяся контролю жажда вернуться назад сделалась нестерпимой. Однако они и так зашли очень далеко, выбрав для этого совершенно неподходящее место.
Маша вздохнула, пытаясь успокоиться и вникнуть в смысл произносимых мужчиной слов.



Девушка промолчала в ответ, не в силах подобрать слова. Во рту все еще ощущался сладковатый вкус яблока. И его вкус. И она была уверена абсолютно точно, что теперь всякий раз при виде сочных плодов будет вспоминать совсем другую сладость: негой растекающуюся по телу, терпкую и пронзительную.
Но в клуб они так и не вернулись. Тропинка из сада по небольшой улочке спускалась к степи, даже в темноте кажущейся золотой от полных колосьев. Шли, почти не разговаривая, лишь легонько соприкасаясь ладонями, и Маша таяла от невероятного ощущения радости, переполняющего ее сердце.
Казалось, что вместе с ней была счастлива и синяя, светлая от звезд ночь. Земля тоже наслаждалась тишиной и прохладой. Над станицей стоял чуткий покой, не нарушаемый их негромкими голосами, а голова кружилась от медового запаха трав. Или не в травах было дело вовсе, а в том, кто шел рядом, занимая все Машины мысли и заставляя думать о том, что никогда прежде не приходило в голову.
Гуляли так долго, что вдалеке, у самого горизонта уже начала разгораться заря. Короткая, удивительная ночь заканчивалась, первыми золотились верхушки самых высоких деревьев в лесопосадке, и навстречу струился ветер из степи прозрачной рекой. И весь мир как будто был иным, и вместе с ними ранний жаворонок встречал восходящую зарю. Он взлетал высокого-высоко, словно маленькая черная звездочка повисал в небе, и там бился, подобно человеческому сердцу, и в его песнях звенело раздольное счастье…
Дмитрий проводил девушку до самого ее дома, и, расставаясь, Маша невольно задержала взгляд на его губах. Хотелось… нестерпимо хотелось снова ощутить их прикосновение, но ночь заканчивалась, и кое-где во дворах уже слышны были голоса пробудившихся жителей. И вместе с угасающей темнотой она ощутила смущение.
– Спасибо за чудесный вечер, Дмитрий… – оборвала себя на полуслове, понимая, как нелепо сейчас было бы назвать его по имени-отчеству. – Дима… – попробовала это краткое обращение на вкус и задохнулась от того, как сладко снова стало на языке. – И спокойной ночи…
Ни о какой ночи уже и речи не могло быть: над станицей медленно разливался новый день, но других слов она найти не сумела. И удержав еще на мгновенье свою руку в теплой, сильной ладони, поспешила домой, боясь, что если обернется, уже не сможет уйти.

Утро

Машу разбудил солнечный свет, проникающий тонкими лучами даже сквозь полузакрытые ставни. Она медленно, сладко потянулась, соскальзывая с постели на прохладный деревянный пол, приятно защекотавший босые ноги. Приоткрыла окно, и свежий воздух коснулся разогретой ото сна кожи. Ветер донес запах колосьев и трав, густой, насыщенный, наполняющий душу каким-то удивительным восторгом.
Вышла во двор, поздоровавшись с торопящейся куда-то хозяйкой, и неожиданно заметила на столе корзину с яблоками. Или это сама Авдотья Никитишна принесла откуда-то спелые плоды, или …
Сердце зашлось от вновь нахлынувших ощущение и воспоминаний. Вряд ли Дмитрий мог пробраться в их двор с целой корзиной яблок, но это было и неважно. Она смотрела на яркие фрукты в темно-золотой соломенной корзине и не могла удержать улыбку. Осторожно тронула кончиком языка припухшие губы и ощутила почти физическую потребность снова увидеть Дмитрия. Только вот где он может быть сейчас и какую причину придумать, что встретиться с ним? Вместе с желанием встречи неожиданно пришло смятение. А если он жалеет о том, что случилось? И осуждает ее за допущенные вольности? Что ей делать тогда и как справиться с бурей внутри?
Маша невольно порадовалась, что вчера перед клубом успела приготовиться к занятиям. Сейчас сосредоточиться на уроках ей бы точно не удалось.
Девушка переоделась и вышла за калитку, намереваясь немного прогуляться и привести в порядок мысли.
Но стоило ей пройти совсем немного, как в конце улицы появилась знакомая фигура и сердце пропустило удар.
Маша едва сдержалась, чтобы не броситься Дмитрию на шею, не поспешить навстречу. Пыталась контролировать эмоции, переполняющие ее, но понимала, что проигрывает. Скрывать радостную улыбку было сложно. Сложнее с каждым мгновеньем, пока девушка видела, как он медленно приближается.
- Доброе утро... - хотелось сказать совсем другое, но никак не могла истолковать, что виделось ей в темных, серьезных глазах. И смутилась, не зная, как вести себя дальше.
Мужчина не успел ответить, потому что как раз в этот момент тишину нарушил звучный крик, который нельзя было спутать с чьим-либо другим.

Дмитрий посмотрел туда, откуда доносился крик и нахмурился. А потом вдруг взял Машину ладонь, потянув девушку за собой в сторону станичной бани, откуда неслись пронзительные крики Евдокии.
_________________

Только Георгий проверил мотор комбайна, как услышал шум подъезжавшей машины. Ого. Да этот никак сам ремонтник Семен Петрович Голопопов пожаловал. С чего бы? Ох, не к добру...
- Петрович, здорово живешь, - Лукин вытер руки и кинул грязное полотенце на забор, отчего бродившая поблизости курицы-пеструшка закудахтала и шарахнулось в подворотню соседей. - Какими судьбами? Мы ж на выезде договорились встретиться? Случилось что?
Голопопов вылез из "газика" и поручкался с бригадиром. Снял старую кепку и нервно сунул ее под мышку. В его серых глазах отражалась извечная тоска простого русского мужика, который всегда полагается на два варианта: "авось" и "небось". А когда нет ни авосей, ни небосей поблизости, жизнь становится кислой.
- Утречка, Борисыч. Ты не поверишь, дома у меня сплошной тарарам всю ночь стоял. Инструменты мои куда-то пропали из машины, весь набор! Как черт языком слизал! Я всех своих отрядил искать, перерыли все, от чердака и до погребов, ни следа. А без инструментов, сам знаешь, мне не жить. С вами и то не могу ехать, что я там в поле сделаю голыми руками? Разве что хрен себе подыму, и то в моем возрасте уже проблемно... Прости меня, старого идиота, Борисыч.
- Вот это да, - в голове Лукина сразу пронеслось много мыслей, но выделил он одну. Озвучил: - А что делать-то. Ты, Петрович, и впрямь сегодня не работник и не помощник. Будем надеяться, найдется пропажа твоя.
Почесал затылок бригадир и отпустил Петровича с миром. Сам пошел в дом и стал соображать, что делать с бригадой. Ехать в поле без ремонтника - все равно, что в русскую рулетку играть. Все может пройти хорошо, а может и пойти псу под хвост разом, стоит только маленькому винтику попасть не туда. И тогда ремонт затянется, норму дневную они не выполнят, и прощай, доска почета.
Да фиг с ней, с доской. Но правду сказал Лукин - не любил он долгов никому. А несданное зерно - долг.
Досадливо поморщившись, налил себе бригадир молочка и выпил.
Так, кто ж еще может побыть на подхвате с ними? Разве что... ага. Ромка Кузюкин, слесарь второго разряда, который, есть такой грех, пьет запойно и позорит звание советского человека регулярно. А найти его где? Только в столовой колхозной либо рядом, любит Кузюкин пожрать всласть. На безрыбье и рак рыбой станет, надо брать Кузюкина, пока не поздно.
Приняв такое решение, Лукин сел на свой СК-4 и поехал в столовую. Немного не добравшись до места, остановился, позвал знакомую девчушку Марышеву и попросил:
- Лялька, а ну быстро дуй к нашим на окраину, скажи Андрею с Данилой, нехай пока без меня выезжают на Стопудовое поле. И чтобы работали, как будто я рядом с ними иду вровень! Приеду, как ремонтника нового подберу, так и передай им.
- Хорошо, дядь Георгий! - и Ляля, взметнув подолом платьишка в горох, умчалась в указанном направлении.
Немного успокоился Лукин. Знают его орлы - хоть и нет бригадира, но приедет и проверит всю их работу. Сделают что нужно и как нужно.

Столовая

А в столовой уже с утра кипела работа. Шутка ли - столько голодных ртов накормить завтраком, потом обедом, а под конец ужином. Повара и поварята-ученики бегали как ошпаренные мимо Лукина.
Он поискал взглядом Кузюкина. Нет нигде. Вот не везет, так не везет. И пить опять хочется, даром что молоко было вкусное.
- Девушка, вы не дадите ряженки свеженькой? Спасибо.
Сел Георгий за столик, пьет ряженку и думает, что делать, если вдруг Кузюкин, алкаш дурной, не появится.
А тут повариха молоденькая остановилась и говорит:
- А вы что ключ не ищете?
Георгий чуть не подавился, булькнул, ряженка в нос пошла. Откашлялся бригадир, переспросил:
- Какой ключ, милая?
- Так замминистра потеряла ключи от машины, весь колхоз на ногах с рассвета!
Вот это да, вот это новость. Сегодня День пропаж, что ли? От неожиданности бригадир допил все залпом, губы вытер.
- Спасибо, что сказала. Ну, мне-то искать недосуг особо, но раз надо помочь - чем могу, помогу. Все равно искать, хоть Кузюкина, хоть ключ, а хоть и инструменты этого беспамятного Петровича...

И пошел бригадир, куда повариха ему указала, прямиком на кухонный склад. И он накануне зоркого замминистерского ока не избежал. Значит, могли и там ключик обронить.
А там, пень вам всем в одно место, настоящая пещера Али-бабы. Сплошь продукты россыпями. Хорошо, что плотно поел бригадир, а то бы не выдержал.
Несколько часов так провел Лукин, употребил много нехороших слов русского могучего, но ключа не обнаружил.
Уже день настал, пора в поле ехать, ребят проверять. А он тут возится. Только подозвал ту повариху, она ему:
- Ни-ни, Георгий Борисыч, ищите! А за комбайнеров не волнуйтесь - Лялька сейчас с девочками болтает, они как раз обед им собрали в поле везти. Хорошо работают, она сама видела.
- Пойду, мусор выкину, - только и ответил на это Лукин. - Вон шелухи луковой уже горы и очистков от картохи.
И пошел к бакам с мусором.
_________________

Мужчины сразу стали утешать, чтобы женщины не боялись. А она что? Она и не боится, а уж узнав, что у Макара оружие имеется, да и Павел с топором, так тем более. Она вообще не боялась. Лес любила с детства. Любила природу. У нее просто не было времени на это. Она не находила его, все работа да работа. А сейчас даже обрадовалась, что нашелся повод. Ключ они обязательно найдут. Куда ж ему деться. А вот на природе не каждый день бываешь.

У Павла семечки нашлись, что не могло не радовать.
- Тогда пойдем что ли, раз решили, главное не отходить далеко и высматривать белок.
- Макар, вы молодец, что подготовились. Все же лес это не только красота природы, но и опасность.
_________________

"С легким паром!"
Уехать нам с Пьетро не удалось - едва не опороченная мной бабуся подняла дикий шум по поводу того, что мы отбудем, не испробовав русской бани. Но я не расстроился. Почему-то даже облегчение испытал от того, что можно еще с красоткой побыть и при этом не жениться. А может, мы даже вместе помоемся? И она меня веничком отшлепает? От такой мысли я весьма заметно вдохновился. Но тут начался какой-то беспорядок. Все запричитали испуганно, ну и я тоже заодно, чего ж от общества отбиваться?

- Ну? - Спросил я у Пьетро про содержимое сказанного, не сводя с красотки глаз. Судя по моим слуховым наблюдениям, сделанным в бытовых условиях, звали ее Галья. Очень похоже на Галка-ой-Гальина, но не то. "Галка" тоже, впрочем, звучало. Дьявол разберет этих русско-советских людей.
- Говорит в бане надо помыть золотой ключ. - Промямлил переводчик.
- А где его взять? - Оторопел я. Богатая страна эта СССР, оказывается, ключи у них из золота... Эх, жить тут остаться, что ли?
- Найти? - Предположил Пьетро.
- Ерунда какая-то. - Заявил я и подбоченился. Но так как нас бесплатно приютили-накормили, отказаться было бы невежливо. Да и кто их знает, этих советских, может, это у них ритуал такой - спрятать в бане ключ, потом найти его и помыть?
Я кивнул Галье с решительным видом, сурово сдвинув брови для пущего эффекта.

Пьетро перевел, что мужская баня с женской раздельно. Вот ведь невезуха.
- Как сказать, что я крайне огорчен по этому поводу? - спросил я у Кьеллини, решив хоть немного освоить русский язык, раз уж я тут застрял. Тот прошептал мне искомую фразу на ухо и я попробовал повторить, радостно улыбаясь красотке вразрез своим словам:
- Какайа жалька!

Пока я пускал в ход все свое обаяние и постигал азы русского языка, к нам подскочила какая-то женщина. Очень громкая, надо сказать. От ее голоса я аж сам подскочил на месте. Чтобы не оглохнуть, я все-таки пошел в баню за ключом, тем более что так и не решил, хочу ли я быстрее его найти или наоборот - подольше не находить.
Войдя внутрь, мы с Пьетро огляделись. В общем-то, мест, куда можно спрятать ключ, было не так уж много. Сначала мы перевернули какие-то деревянные баки, потом проверили тазики и наконец уставились на грозно пышущую жаром печь. Во мне теплилась робкая надежда, что советский народ - не садисты, и не засунут ключ туда, но проверить стоило. И все же ни я, ни Кьеллини не торопились этого делать. Я решил, что такой серьезный шаг надо хорошенько обдумать, поэтому достал гитару и запел...

Лес

Макару была приятна похвала Людмилы. А вот желание Павла разделиться на 3 и 2 он не понял.
- Паша, давайте мыслить здраво. Нам нельзя разделяться. Кроме вас лес никто хорошо не знает. Мы заблудимся.
Тудыбей был готов рычать, но сдержал свой нрав.
- Я предлагаю пройти пару километров внутрь, а потом вернуться назад. Потому что больше идти не сможем. У нас кроме семечек ничего нет. Захочется пить и есть. Да и солнце скоро поднимется. и пусть в лесу прохладнее, все равно будет жарко, как и вчера. Идем, ищем белок, ключи и возвращаемся назад.
Трое девушек и двое мужчин двинулись в чащу леса. Под ногами хрустели ветки. Прошлогодняя опавшая листва пахла прелостью. Макар то и дело поднимал голову наверх, но идти так постоянно было неудобно, приходилось смотреть под ноги, чтобы не оступиться и не упасть. Незаметно для них обоих Макар взял Людмилу за руку. Ему было спокойнее так, а ей... Он не знал, но надеялся, что приятно. По крайней мере, руку она не отняла, а крепко держалась маленькой ладонью за его большую.
_________________

Пока я ем - я глух и нем

Заслышав позади себя шаги, Клава обернулась. Узнав Лукина, она тихо охнула и потупилась.
- Добрый день, Георгий Борисович! - Поздоровалась Клавдия, корпусом развернувшись к мужчине, но при этом сосредоточенно глядя на мусорные баки, будто их содержимое очень ее занимало. Впрочем, это было недалеко от истины. Она действительно не могла решить, что делать с мусором. И, раз уж бригадир комбайнёров тоже тут, почему бы не посоветоваться с умным человеком?
- Вы, наверное, уже слышали, что замминистра ключ от автомобиля потеряла? Вот, поступил приказ искать. Вас тоже, стало быть, подключили? - Спросила Клава и тут же сама отмахнулась от своего вопроса. Георгий Борисович - человек занятой, у него и без поисков ключа дел хватает, хлеб не ждет. - Хотя о чем это я. Вас бы отвлекать не стали. - Добавила она и задумчиво продолжила:
- А я вот тут стою и думаю - "Быть или не быть?". Ну, то есть, стоит ли мусор ворошить - вдруг как выкинули ключик нечаянно, или оставить эту задачу на крайний случай? Вы как считаете? - Поинтересовалась Клава, кидая на Лукина быстрый взгляд искоса. А у самой сердце отчего-то бег ускорило так, будто она поля их колхозные без остановки на олимпийских скоростях оббежала.