Рояль, скрипка и... Маша (Современный ЛР)

Мне не кажется что это из-за бизнеса у Юни, в конце концов он и так понимает что когда будет нужно, отец просто скажет. Мне кажется что это другое, творческое выгорание, когда непрерывные гастроли наложились на собственные творческие амбиции, плюс новая семья, плюс беспокойство за маму и отца. Всё это одновременно, в 20 лет, многовато всё же. Одна надежда - ИЮ, он знает что делать с музыкантами в кризисе, может придумает для сына терапевтическую поездку для полной перезагрузки.

Всем привет)))

Марина, материнское сердце не обманывает! Тем более, сердце Май.

Лорочка, Можно, мы про Великолепного передавать не будем? А то совсем управы на человека не найдем. Он и так неконтролируемый, а с таким званием совсем беда будет)))))

Да, ей многому предстоит научиться. Но девочка справится.

Natigra, что-то в этом роде)))

evera, и с сильным характером)))

Аня, тут родители и жена не понимают, так что ты в хорошем компании! Присаживайся к ним на диванчик)))

mirik, да - многовато. Тут и более старшим такое вывезти не всегда под силу. Но Юня у нас мальчик-умничка, чуток еще подрастет, соберется и вывезет.
Всем хорошего дня!
_________________

Илья ведет диалоги? Или - диалог один, но собеседников больше двух?)) Если предположить, что сложная беременность- сестра Ильи, с интеллектом папы и эмпатией мамы, и она хочет поиграть цветными нотками, дотягиваясь через братика до игрушек и дальше, приоткрывая ему свои возможности провидения. В этой ситуации страшно подходить к роялю- ведь играют не руки(против примитивности такого понимания восставала еще Таня...), но и не то, что наполняет грудь, и приподнимает над действительностью и клавиатурой, и ведет, и несет..., а нечто третье, или даже- четвертое?))) Типа-беседовали мы с сестрой накануне- и вот, пожалуйста, руки играют чью-то чужую, но цветную интерпретацию, и тут "бац"- откидывается крышка трехмерного мира, и ты с роялем выезжаешь в новое- временное измерение)). Все талдычили- дракон, дракон, а вот и получите теперь - папину дочку. И что же там этому цветному музыкальному паровозику, грохочущему на стыках рельсов времени показало то самое время?... Третьего собеседника)), что способен вышибить еще одно дно, и открыть нечто неведомое, и уж, что точно- поглотить все внимание жены- Татьяны. Каково это- желать как можно скорее увидеть наяву своего соперника)) и одновременно чувствовать, что самый желанный приз, твое чадо- безвозвратно изменит тот волшебный баланс, что сложился после встречи с Татьяной). Вот в такие дебри завлекает отсутствие информации и усиливающееся с каждым абзацем напряжение)). А может там просто- белый шум, для кого-то- просто спасительный для психики, что гасит волны от нескольких источников колебаний, а для кого-то как ребус, или камень на перекрестке- налево пойдешь, направо пойдешь..., что "разгадке жизни равносилен"))). Спасибо, авторы! Напряжение звенит аж...
_________________

Светик, если речь идет о некоей ревности в широком понимании смысла этого слова или даже скорее о перспективах изменений в жизни Ильи в связи с рождением сестры - то мне кажется вряд ли это могло бы так сильно его озадачить. Да и вообще он не склонен к такой глубокой рефлексии, мне кажется. Тем более сейчас, когда у него есть Таня. И этот волшебный баланс вряд ли что-то способно разрушить. Ну, мне так каатся)
Ну а мы продолжаем продолжать.
_________________

 » Глава 2. Часть 5

***
Илья пригласил сына в кабинет. На видном месте на столе лежал приготовленный отчет за полугодие. Взрослые мужчины, а сын уже взрослый, должны поговорить о серьезных делах. Насколько это удастся.
В том, что тревоги Май не беспочвенны, Илья уже не сомневался. Ему хватило ужина за общим столом. Осталось только понять, насколько это серьезно.
Отчет со стола сын взял почти сразу. Устроился в кресле, стал активно листать, так, словно это была какая-то на редкость увлекательная партитура, и параллельно спросил хорошо контролируемым спокойным голосом:
- Как мама? Что говорят врачи?
- Врачи говорят, - Илья Юльевич внимательно наблюдал за сыном, - что все в порядке и надо просто ждать окончания срока. И не волноваться.
- У тебя получается? – хмыкнул сын, продолжая листать отчет.
- Мне можно. Нельзя маме, - легкая пауза и завершение: - Отчет можешь взять с собой.
- Спасибо. Очень интересно. Я дома внимательно все изучу. И выскажу свое экспертное мнение, - сын поднял голову от бумаг и улыбнулся.
Кажется, искренне.
- Я на это как раз и надеялся. Очень не хватает именно экспертного мнения, - едва уловимая ирония в голосе и еще более внимательный взгляд.
Так почему ты не сыграл «Кампанеллу», сын?
- Я тебя не подведу, - пообещал Юня и захлопнул отчет. - Очень хочется спросить и о твоем здоровье тоже. Но я не стану рисковать.
- Правильно, сынок. Об этом ты можешь всласть наговориться с мамой за моей спиной. Не буду лишать вас удовольствия.
Отчет, здоровье мамы, его здоровье… и ни слова о только что прошедших гастролях. Ни слова о музыкальных планах. А ведь музыка – главное в твоей жизни, правда?
Илья смотрел, как Юня неосознанно вертит обручальное кольцо на пальце.
Сын сильно повзрослел за эти месяцы, как человек и как мужчина. И сейчас молчал. Они оба молчали, потому что вслух говорили об одном, а думали совершенно о другом.
Илья бросил пробный шар:
- У тебя до Нового года плотный график? Гастроли? Концерты? У меня есть пара вопросов о планах компании, которые хотелось бы обсудить.
- Я в твоем распоряжении, папа, - прозвучал незамедлительный ответ.
Он кивнул:
- Тогда на будущей неделе, не сегодня. Сегодня не будем надолго лишать маму твоего общества.
Сказал и улыбнулся. Сын улыбнулся в ответ. Разговор закончился. Все, что нужно было узнать, Илья узнал.
Музыкальных планов у человека, чей график расписан на год вперед, нет. Зато есть время для обсуждения экономических отчетов. Просто замечательно.
Они вернулись в гостиную и завершили вечер чаепитием. Теплым, семейным и почти непринужденным. Потом долго прощались в коридоре. Таня с Май обнимались как-то особенно проникновенно. Кажется, они тоже поговорили по существу.
А позже, вечером, когда Илья с Майей остались одни и готовились ко сну, жена заявила без предисловий:
- У Юни все плохо.
Она сидела по-турецки на кровати, подложив под спину несколько подушек. Просторная рубашка из тонкого хлопка напоминала парашют, но Илья об этом, конечно, не сказал, только подумал. Очень милый парашют, между прочим. Лицо Май слегка блестело после крема на ночь.
Внешне спокойная. Как много ты всему научилась за прошедшие годы…
А у Юни все плохо.
- Я знаю, - ответил Илья.
Май повернула голову, он поймал ее взгляд и сел рядом, погладил по щеке, услышал легкое сопение в ответ, а потом вопрос:
- Что мы будем делать?
- Пока не знаю, - кожа под пальцами была нежная, Илья коснулся шеи. - Надо подумать. Может, для начала поговорить с профессором? Но так, чтобы Юня об этом не узнал. Пока мы не услышим что-то от квалифицированных людей, мы не сможем понять, куда двигаться. А еще... – Он помолчал, потому что вспомнил далекое-далекое прошлое и юную девушку, которая вдруг резко перестала играть на скрипке. - Знаешь, очень важно, чтобы человек озвучил проблему сам. Тогда появляется хоть какая-то отправная точка для решения.
Он закончил свою долгую речь и поцеловал эту когда-то юную девушку в висок.
Май вздохнула, положила голову ему на плечо.
- Про Виктора Рудольфовича я и сама думала. Я позвоню ему. Или... может быть... даже лучше заехать... – она задумчиво и очень смешно почесала нос. - Но я не уверена, что Юня нам скажет что-то сам.
- Я постараюсь, чтобы сказал, - Илья успокаивающе погладил Май по голове и скомандовал:  - А сейчас спать.
На ночь была сказка. Ну почти. Он читал ей статью на английском, ту самую, что Май старательно переводила перед приходом гостей. Илья тогда дал ей журнал, чтобы немного успокоить, усадить на месте, перенаправить тревожные мысли. Теперь в этом необходимость отпала и он, лежа в кровати, чувствуя тяжесть ее головы на своем плече, сразу переводил на русский прочитанные предложения. Получился почти синхронный перевод.
Статья была отличная, Юня, как всегда, отвечал взвешенно и слегка иронично. Майя заулыбалась и, довольная сказкой, уснула.
Все будет хорошо, девочка.
 
***
К Виктору Рудольфовичу Илья ехать не собирался. Он вообще не хотел выходить из дома. Но Самойленко позвонил и в ультимативной форме потребовал, что Илья к нему приехал.  Спорить со своим педагогом у Ильи привычки не было, пришлось собираться и ехать.
За окном был сырой и по-осеннему пасмурный октябрь, подходящий к концу. Щетки развозили по стеклу дождевые капли. Зябли руки, и Илья прибавил печку. Руки у него в последнее время постоянно зябли. 
Петр Ильич впервые за все время, что Илья проходил мимо него, показался вдруг недружелюбным и хмурым. И смотрел будто неодобрительно или даже осуждающе. Дескать, как же ты так, Илья Ильич?
Да если б я знал – как…
Виктор Рудольфович был привычно многословен, экспрессивен, шумен.  Сначала взялся расспрашивать про гастроли, но потом на середине рассказа прервал Илью и сказал громко:
- Так, это успеется. Садись за инструмент. Над чем ты сейчас работаешь?
Илья на секунду прикрыл глаза.
- Прелюдии Дебюсси.
- Первая тетрадь?
- Да.
- Ну, начинай.
Илья подрегулировал табурет. Поддернул рукава пуловера. Покрутил кольцо. Размял пальцами ладони. И, когда дальше уже было невозможно оттягивать время, поднял руки.
Руки не взлетели над черно-белым рядом. И не опустились. Они рухнули.
Илья выбрал самую короткую - «Ветер на равнине». Две минуты. Но за эти две минуты он устал так, будто сыграл трехчасовой концерт.
Виктор Рудольфович молчал и задумчиво гладил усы.  Илья не мог вспомнить, когда последний раз видел этот жест у педагога. И видел ли вообще. И что он означает.
- Так-так-так, - проговорил профессор Самойленко, глядя куда-то вниз, себе под ноги. Потом перевел взгляд в окно. На Илью он почему-то не смотрел. – А что же, Илюша, ты сочиняешь?  
- Пока нет, - торопливо ответил Илья. – Дорабатываю то, что есть.
Он смотрел на свои руки, лежащие на коленях. Если Виктор Рудольфович попросит сыграть что-то из своих пьес – то Илья откажется!  За Дебюсси можно спрятаться. Если ты один на один со своей музыкой – спрятаться некуда.
- Ну что же… - Виктор Рудольфович, наконец, перевел взгляд на Илью.  – У меня на юбилее ты будешь играть Дебюсси?
Илья чуть не застонал. Как он мог забыть?! Юбилей профессора. И… и вот буквально скоро же!  Как он мог забыть? В последнее время он забывал непозволительно много. И что теперь делать? Что?!
- Наверное, - он встал и засунул руки в карманы брюк. Играть сегодня он более не намерен.
- Я всегда питал слабость к французским романтикам, - к Виктору Рудольфовичу вернулась его обычная энергичность.  – Значит, будет Дебюсси.
Да какая разница, Дебюсси или кто-то другой. Это только мама почему-то взволновалась из «Кампанеллы». А самому Илье было все равно. Выйдя из дверей консерватории, он еще раз взглянул на памятник Петру Ильичу. Великий композитор выглядел еще более мрачным. Виной тому моросящий дождь. Подняв воротник куртки, Илья направился к машине.
_________________

Что-то случилось, что-то сломалось... Это самое точное, что чувствуют все. Родные только спросили всё ли у Ильи в порядке. Ответ был ожидаем, но спокойствия никому не принёс. Что делать, как помочь и надо ли? Но что-то делать надо. Майя решила поговорить с профессором. Юня, что же с тобой дорогой? Спасибо за продолжение )
___________________________________

Юня просто устал, в 20 лет гениальный пианист, мамочка в положении, все на него навалилось, силы на исходе.... помощь нужна нашему музыканту

Здравствуйте все. Спасибо авторам за такой ребус с Юней. Очень интересно отгадывать. На мой взгляд, происходит следующее. Юня перерос сольную карьеру. Помните, как Майя рассуждала, когда Июль интересовался, чем она хочет заниматься после окончания учёбы? "Сольная карьера- это соло во всём". А уж Юня всю жизнь был такое соло. Всем соло соло!
А теперь-то нет. У него есть Таня, Иня и сестра в проекте. И то, что раньше было убежищем, становится клеткой.
Плюс, возможно, у Юни наблюдаются неврологические симптомы- руки зябнут, память подводит,- и жизнь разворачивает его в сторону математики и отцовской фирмы.
С нетерпением жду продолжения!

Ох,Юня,Юня,задал ты всем задачку,а главное сам себе!!😟
Закрылась старая дверь,а что за новой не знаешь,что и ждать!!
Дарья, Наталья, спасибо!! Как волнуюсь я за всех Королевых!!❤️❤️❤️
_________________

Здравствуйте))
Шоб вы таки знали, как старый солдат (зачеркнуто) нежная фиалка во мне отыскала к вам путь, это не описать.
Но я даже помню пароль!
Буду читать, дойду с отзывами, а то с прошлой частью как-то вышло с криками в мессенджере)

Интересно то, как удалось тревогу создать. Очень простыми словами, на мой взгляд. Простыми действиями и реакциями, естественными. Тревогу, причину которой еще никто не может понять. Спасибо.

Добрый день, девушки!!! И Дашенька , и Наташа!!!
Так уж повелось, что я регулярно перечитываю Дашины ( и ваши общие) книги) . Вот сейчас « Времена года.»))) в который раз, но с неизменным кайфом!! ДарьСанна, ты же помнишь, как я люблю Илью Юльевича?? Но я забыла твоё объяснение: а сколько ему лет на момент встречи с Май??? Чего-то интересно стало))) опять)))
И ещё . После сцены заседания акционеров при вхождении ИЮ в правление, отец обнял его ) это было необычно и высшим проявлением похвалы!!!!
И до меня наконец ДОШЛО!!!! Какая же у них там империя!!! И кто-то же должен сейчас ( или чуть позже) встать у руля!!!!!!
Об этом ваша сегодняшняя книга( помимо прочего)?????
Спасибо за кайф))
_________________

Добрый день)))
Немного поотвечаю.

Марина, и я думаю, это правильное решение.

Юлия Щ, мне кажется, что быть гениальным пианистом вообще - та еще ноша. Многие гении не справляются со своей участью и ломаются. Случаев в истории хоть отбавляй (в разных областях - наука, искусство). Но мы верим в сильную генетику!

Цыганочка с выходом, мне кажется, вы путаете два разных понятия - музыка и жизнь. Сольную карьеру профессионально, как мне кажется, перерасти невозможно. Это вершина. И ее покоряют единицы. А уж удержаться там - испытание для еще меньшего числа людей.
Соло в жизни - это другое. И да - предполагает некую тень второй половины. Собственно, Таня сейчас потихоньку и становится ею. Она не сидит безвылазно на радио, делая карьеру. Она сопровождает его в гастролях, ассистирует, помогает. Ее радио постепенно переходит в разряд хобби. Так что соло Юни продолжается. И Таня осознанно идет на этот шаг, понимая величину дарования мужа. С ИЮ и Май все не так. Там изначально все ровно наоборот, и это Май уходит из оркестра и становится преподавателем консерватории, потому что муж (которого тенью вообще представить трудно) и сын (редкое дарование).

Наташа, немножко поволноваться можно))) Но только чуть-чуть!!!

Крош, но ведь все закончилось хорошо, ы? И ты даже не опоздала! Все только начинается.

Не ограничивай себя

Таня, все правильно. Там не одна компания. Там несколько компаний, несколько учредителей, разные доли в каждой и прочее. Это очень крупный серьезный бизнес. И вопрос будущего очень важен. И для ИЮ это очень глобальный вопрос. Конечно, всегда можно продать все, получить деньги и жить на них. В крайнем случае. Но это... продать дело своей жизни. Там все очень сложно у него в голове, кучи вариантов и ходов. Проблема еще в том, что был бы сын посредственным музыкантом... А здесь, он считает, что просто не имеет права усаживать сына в офис. И он думает, как выйти из этой ситуации с наименьшими потерями. Возможно, компанией будут управлять специалисты, а Юня контролировать по мере возможности (хотя это почти невозможно). Тем не менее, надо пробовать. Сам ИЮ уже не молод, но мозг функционирует все так же. Усиленно)))
_________________

 » Глава 3. Часть 1

Скажи, как ты считаешь, твоя мама хорошая скрипачка?
Илья Юльевич Королёв
 
Майя смотрела на серую пелену за окном и сочиняла слова, которые скажет Виктору Рудольфовичу. С педагогом сына, который вывел его на большую музыкальную дорогу, у Майи были прекрасные отношения. И чисто человеческие, и как музыкант музыканта они друг друга понимали.  Но сейчас ситуация настолько странная. Настолько необычная. Что не знаешь, как и подобраться. И голова, как назло, очень тяжелая.
Телефон разразился трелью, Майя повернула голову и не смогла сдержать удивленного возгласа. Словно в ответ на собственные мысли ей звонил профессор Самойленко.
- Добрый день, Виктор Рудольфович, - Майя старалась говорить спокойно. А потом вдруг выпалила: - Что случилось?
- Катастрофа, Майя Михайловна, катастрофа.
А вот теперь она не издала ни звука. Лишь кратко прижала пальцы к губам. Виктор Рудольфович произнес вслух то, о чем они говорили вчера с Ильей. Только они не произносили такого слова – катастрофа. А профессор Самойленко произнес. Значит, он знает больше.
- Что именно? – теперь голос звучал спокойно и твердо.
- Не телефонный разговор, Майя Михайловна, - поспешно ответил Самойленко. - Нам бы с вами встретиться и поговорить.  И чем скорее, тем лучше. Может быть, мы где-нибудь около консерватории… хотя в вашем положении… Так ведь я только сегодня… Слушайте, можно я к вам домой приеду?
Майя на несколько секунд растерялась. Она всегда разделяла дом и работу, личное и служебное. Ни один из ее коллег не был у Майи дома. Но ведь Виктор Рудольфович – это не столько коллега, сколько… И дело касается Юни. И Илья обещал сегодня приехать с работы пораньше. Муж точно так же заинтересован в том, что может рассказать Самойленко, как и сама Майя. Она решилась.  – Приезжайте. Сейчас скину вам адрес.
 
***
- Здравствуй, папа.
- Привет. Отчет изучил?
- Внимательнейшим образом.
- И что скажешь?
- Там есть что обсудить.
- Отлично. Когда?
- Я могу подъехать сегодня.
- Хорошо. Подъезжай к кофейне, - отец продиктовал адрес. Илья прикинул маршрут.
- Буду там через час.
- Договорились.
Илья отложил телефон. Недолгий разговор. Краткие фразы по существу. Это был разговор не столько отца и сына, сколько двух деловых людей. Илья оперся локтями о стол, а лбом уперся в костяшки переплетённых пальцев. Ну а что. Как-то же содержать семью надо, если исполнительская карьера рушится. А так - войдет в состав правления, примет у отца дела. У него уже возраст – с одной стороны. А с другой - у него скоро родится второй ребенок. Отцу в любом случае дополнительное свободное время, которое он сможет посвящать семье, лишним не будет. Папа, наверное, окажется доволен таким поворотом. Может быть, он даже об этом где-то в глубине души мечтает. Чтобы сын продолжил дело отца. Правда, конечно, не такой ценой. Не такой.
Илья раскрыл ладони и уткнулся в них лицом. Господи, о какой гадкой чуши он думает.
Папа, прости.
Илья встал, по привычке округлил, а потом выпрямил спину, сделал несколько движений плечами. Такая ненужная в ближайшем будущем привычка. Хотя… Ему в любом случае придется много времени проводить если не за инструментом, так за столом с ноутбуком и бумагами. Авось и старые привычки пригодятся.
 
Отца пришлось ждать около пятнадцати минут. Такая непунктуальность была совершенно несвойственна господину Королёву-старшему. Илья потратил время ожидания на изучение – нет, не меню, там все было стандартно – интерьера. Странное это было место. В самом центре Москвы, на Цветном. И когда сидишь в этом кофе, обернувшись спиной к окну, совершенно непонятно какое там, за окном, время. И какой вообще век. Эта кофейня существовала словно вне времени. Кожаные диванчики, столы темного дерева, тишина – уютная, полная неспешных шагов и негромких слов. Надо будет обязательно привести сюда Таню. Занятый своими мыслями, Илья пропустил приход отца.
- Долго ждешь?  - Королёв-старший уже устраивался напротив. - В последний момент задержали.
Иной причины опоздания, наверное, быть не могло.
- Не очень. Симпатичное место, - Илья подвинул отцу меню. -  Ты часто здесь бываешь?
- Не очень часто, но много лет.
Это место много для тебя значит, папа. Вряд ли это место для деловых переговоров. И вряд ли ты так много лет приходишь сюда один. Отец будто догадался об умозаключениях сына и добавил:
- Могу посоветовать капучино и лате. Я не любитель такого, но твоей маме очень нравится.
Значит, это их с мамой место.
- Что она обычно берет?
- Латте и пирожное.
Выбор вполне в духе мамы.
- Тогда и я возьму латте. Но без пирожного.
- А мне - американо, - последнее было адресовано уже бесшумно подошедшему официанту.  И отец, и сын Королёвы снова остались вдвоем.
Отец протянул руку к отчету, лежащему на столе между ними, пролистал его, выгибая бровь на многочисленные пометки Ильи на полях и прямо в тексте.
_________________

Ну вот и первые мысли от самого Юни, он сам понимает, что видимо все .... пальцы рук и клавиши его инструмента, уже ни одно целое! И он сам уже думает, что все его ждёт другая карьера, в которой я уверена он достигнет ещё большего, чем мой любимчик Июль! Спасибо девочки за главу!

Не зря ИЮ привёл сына именно в эту кофейню - там наверное и стены помогают. Я уверена что именно ИЮ поможет Илье в этом кризисе, поможет разобраться в себе. Мне кажется он не даст сыну забросить музыку как бы не выгодно это было для его бизнеса. И его опыт с Майей должен помочь! Держу кулачки за ИЮ, но думаю что Май и профессор тоже помогут.