Лоретта Чейз

Кэтрин Пеллистон никогда прежде не доводилось лицезреть обнаженного мужчину. Вообще-то, она никогда не видела мужчину хоть чуточку раздетого, не считая задрапированных фигур из коллекции классических скульптур тетушки Юстасии. Те-то, все-таки, были вырезаны из камня, и совсем не походили на огромную особь мужского пола, больше похожую на животное, которое распространяло алкогольные пары в этой и так душной комнате. Даже престарелый папочка мисс Пеллистон, которому было на все наплевать, когда он пребывал в последней стадии опьянения, оставался пристойно – если не аккуратно – одетым в ее присутствии.
С другой стороны, эта личность, барахтающаяся у двери, уже сорвала с себя сюртук и шейный платок и швырнула их на пол. В сей момент, мужчина, кажется, пытался сразиться со своей рубашкой.
У мисс Пеллистон был любознательный ум. Этим, должно быть, и объяснялось, почему, несмотря на крайнюю опасность ее нынешнего положения и природную скромность женщины благородного происхождения, она, как завороженная, глазела на широкие мускулистые плечи и, в равной степени, мускулистую грудь, сейчас представшие перед ее взором. Ее пытливый разум непроизвольно начал решать несколько головоломок, связанных с биологией. Обычное ли дело, что мужская грудь покрыта густыми светлыми волосами? Ежели так, то для какой такой надобности может служить подобная растительность?
Пока она ставила перед собой сии вопросы, объект ее изучения сдернул рубашку через голову и зашвырнул в угол.
- Черт, что за окаянная работа, - пробормотал он. – Поневоле захочешь стать краснокожим. Пару шкур накинул и сбросил махом, если что, и никаких проклятых пуговиц.
Несомненно в поисках все тех же пуговиц он наклонился, по-совиному вглядываясь в пояс своих панталон – и по ходу дела опрокинулся навзничь. Он шлепнулся лицом вперед с глухим стуком.
- Черт побери!
Ничуть не обескураженный, незнакомец с усилием неуклюже снова поднялся на ноги. Он щурился в трепещущем полумраке комнаты, взгляд его в недоумении метался с одного предмета на другой, прежде чем окончательно остановиться на ней.
- А , вот ты где, - произнес он, шатаясь от усилий в попытках сосредоточиться на одном месте. – Дашь парню руку, ну?
Потребовалось мгновение, чтобы перенести ее мысли с абстрактной теории на неприятную действительность. И в этот краткий промежуток времени мужчина добился-таки успеха в определении местонахождения пуговицы на брюках и вступил с ней в могучую схватку. Участие в сем противоборстве не остановило даже вмешательство ошеломленной мисс Пеллистон, которая вдруг обрела голос.
- Помочь вам? - повторила она каким-то необычайно высоким тоном. – Мне не следует даже думать о таком. На самом деле я убеждена, что будет лучше для всех присутствующих, если вы не будете продолжать дальше свою … свою теперешнюю деятельность. Боюсь, сэр, вы попали в затруднительное положение по страшному недоразумению … и без сомнения заодно от чрезмерного возлияния.
- Что, к дьяволу, я такого сказал?

- Прошу нижайшего прощения, что прерываю вас, - произнес Джек, непонятно для чего собирая себя в кулак, - но меня послали схватить эту женщину.
- Вы меня уже разок схватили, - возразила она. – Это попахивает упрямством.
- Ах, это тот постоялец, - промолвил малый, похожий на Сатану. Он шагнул навстречу Джеку и улыбнулся. Сияние его белоснежных зубов отнюдь не произвело успокаивающего впечатления. – Мой дорогой юноша, вы должны отказаться от погони за моей дочерью. Она обычно возражает, если ее преследует джентльмен, которому ее не представили по всей форме. Очень настоятельно возражает. Она вас может и пристрелить.
- Не сомневаюсь, - согласился Джек. – Она только что пыталась убить графа Стритэма.
- Святые небеса! – закричал маленький человечек, стоявший тут же. – Лорд Стритэм? О, мисс Десмонд, этого никогда не свершится!
- Нет, разумеется, нет, - согласился мужчина, объявивший себя ее отцом. – Сколько раз я говорил тебе, Делайла, не убивать графов? В самом деле, дитя мое, это весьма скверная привычка. Сдерживай себя. Преодолей соблазн. Мистер Аткинс совершенно прав. Это никуда не годится.
Он повернулся к Джеку. – Мой дорогой друг, я ужасно сожалею, но это дьявольский соблазн, с которым мы неустанно боремся. Будьте уверены, я решительно побеседую позже с дочерью. Умоляю, не забивайте себе больше этим голову. Прощайте.