Мэри Бэлоу "Танцуя с Кларой"

Kalle:

 » Глава 8, 9

Ну, не было меня вчера в Инете.
Глава 8
Приехав в Лондон, Фредерик тотчас же с головой окунулся в городские удовольствия, и продолжил свою прежнюю жизнь с того самого момента, на котором ее оставил. Правда она несколько потеряла свой былой блеск. Что-то изменилось, но он не мог понять что. Может, это все его большой городской дом, думал он, вместо обычных тесных холостяцких апартаментов. И все же дом лишь добавлял ему комфорта. Может, все из-за того, что было позднее лето, а это - не самое подходящее время для приезда в столицу. Но он всегда проводил большую часть своего времени в Лондоне, независимо от времени года. Раньше он никогда не замечал особой разницы.
Он снова стал таким же ярым участником пари в клубах, каким был раньше. Он открыл для себя еще больше интересных карточных игр – в клубах и на частных вечерах. Интересными Фредерик считал карточные игры с высокими ставками. Он переспал с несколькими дамами света и гораздо большим количеством куртизанок. Он даже стал раз или два в неделю наведываться в известный бордель. Он отбросил идею найти себе постоянную любовницу после того, как провел две ночи подряд с одной и той же роскошной куртизанкой и, оказалось, что ей хотелось поговорить. Словно ее вторая ночь с ним давала ей право лезть ему в душу. Последнее, чего он хотел от женщины, так это разговоров.
Волшебства больше не было. Оно исчезло, и неважно, как отчаянно пытался он угнаться за удовольствиями. Он проигрывал как за игровым столом, так и заключая пари. Не слишком много. Иногда он выигрывал, иногда – нет, как и следовало ожидать от опытного игрока. Но проигрыши всегда были больше и случались чаще выигрышей. Через несколько недель он с тревогой понял, что задолжал приличную сумму.
Но ничего такого, что было бы ему не по карману. Его дохода достаточно, чтобы покрыть потери.
Он начал пить, чтобы заглушить неприятное чувство, которое приносили ему дни и ночи. Но не слишком много. Он знал свой максимум и всегда старался держаться в его пределах. Он всегда так поступал, потому что однажды после пьяной оргии, когда ему было восемнадцать, его несколько дней подряд тошнило, и хотелось умереть. Тогда он усвоил этот урок. С тех пор он никогда не пил больше двух напитков одновременно, он принял решение. Удивительно, учитывая его невоздержанность в другом, но ему удавалось не отступать от этого своего решения – до недавних пор. Теперь же он начал пить по три а то и четыре напитка за ночь, достаточно чтобы поднять себе настроение, но не достаточно, чтобы напиться. Зачастую он просыпался утром в незнакомой постели, с приторным запахом духов, наполняющим ноздри, головной болью и кислым привкусом во рту.
Он почти постоянно думал о Кларе. Он поступил бесчестно, и она знала об этом и бросила это ему в лицо в тот самый момент, когда он делал из себя идиота, говоря, что любит ее, и почти поверив в это. Он ненавидел ее. В глубине души он жалел, что вообще решился на такой безумный шаг как женитьба на ней. Лучше было бы отправиться в долговую тюрьму. Хотя едва ли его отец позволил бы ему долго там просидеть. Но лучше долговая тюрьма, чем разочарование отца.
Он больше не хотел ее видеть. Он будет избегать ее, насколько такое возможно. Ему придется выдумать какую-нибудь причину, чтобы не ехать к матери на Рождество. Ему не нужно было смотреть в глаза Кларе, чтобы увидеть в них презрение. У него и самого было зеркало, которое прекрасно справлялось с этой задачей.
И все же он беспокоился о ней. Он понимал абсолютную скуку и одиночество ее жизни, и почти выходил из себя от гнева на ее отца, который душил ее своей любовью, сделав ее жизнь невыносимо тоскливой. Их короткие верховые прогулки доставляли ей больше радости, чем другой женщине тур по европейским столицам. Она была счастливее, сидя или лежа на траве у летнего домика, чем была бы, подари он ей постель из бесценных украшений и уложи ее сверху. Ее открытое ландо, писала она ему, было самым чудесным подарком, который она когда-либо получала.
Ей нужны были свежий воздух, солнце и компания. Для компании у нее были Хэрриет Поуп и множество внимательных соседей. Он стал писать ей, приказывая почаще бывать на воздухе и солнце. И он читал ее еженедельные письма и записки с удовлетворением, потому что она слушалась его. Слушалась! Кто-то вроде Клары слушался кого-то вроде него? Потому что он был ее мужем. Она и отца тоже всегда слушалась, а этот человек приговорил ее к жизни взаперти. Ее письма всегда были короткими и формальными. Он искал в них хоть что-то хотя бы отдаленно личное, но ничего не находил, разве что замечание, которое она сделала о ландо.
Он пытался не думать о ней. У каждого из них была своя жизнь, счастливая и несвязанная друг с другом. Он получил деньги, в которых так отчаянно нуждался, в то время как она получила респектабельность, которой так хотела. Теперь они друг другу ничем не обязаны.
Лорд Арчибальд Уинней вернулся в Лондон в конце сентября и на следующий день зашел повидать своего друга.
- Поднялся по общественной лестнице, Фредди, старина? – заметил он с томностью в голосе, которую иногда так любил изображать. Он оглядел гостиную, приложив к глазу лорнет. – А жениться на богатой женщине – это выгодно, по всей видимости.
- Дом - свадебный подарок от моего отца, - сказал Фредерик.
Лорд Арчибальд усмехнулся и грациозно опустился в кресло. – И как твоя счастливая невеста? – спросил он. – Или ты живешь отдельно от своей красотки-жены? Что, блаженство брака оказалось чересчур сладким, Фредди?
- У меня были дела в столице, - ответил Фредерик, - а Кларе удобнее за городом.
Его друг откинул голову и рассмеялся. – Дела! – воскликнул он. – Делаешь деньги, старина? Так?
- Мне немного улыбнулась удача, - сказал Фредерик.
Он увидел, что лорнет лорда Арчибальда направлен прямо на него. – Что значит, что большую часть времени она тебе не улыбалась, - сказал тот. – Когда еще подвернется богатая жена, Фредди. Я тебе завидую.
Лорд Арчибальд был богат как Крез, а в придачу еще и наследник герцогского титула. Поговаривали, что его дед находится на пороге смерти уже год или больше.
Фредерик налил другу бренди, а себе стакан воды.
- А, молчишь, - сказал лорд Арчибальд, поднося свой стакан к глазу, прежде чем отхлебнуть из него. – Мои замечания бестактны, Фредди, старина? Ты считаешь себя женатым человеком?
- Я и есть женатый человек, - заметил Фредди.
- Тогда я больше не буду говорить об этом, - ответил его друг. – Ты уже спал с ее восхитительной компаньонкой?
- Спал? С мисс Поуп? – Фредди нахмурился. – Конечно, нет, Арчи. За кого ты меня принимаешь?
Лорнет снова направился в его сторону. – О, перестань, - пожурил лорд Арчибальд. – Женатый человек. Не говори мне, что ты вел себя как монах со своего возвращения в Лондон, Фредди. Сама только мысль об этом мучительно ужасна. – Он вздрогнул.
Фредерик в первый раз за все время ухмыльнулся. – Не совсем, - ответил он. – Ты уже пробовал девочек Аннет, Арчи? Они- что-то.
- Ты должен порекомендовать мне самую красивую и самую резвую, - сказал его друг, - и я испытаю ее чары и скажу, согласен ли.
Они снова были друзьями, и лорд Арчибальд оказался верен своему слову. Он больше никогда не заговаривал о браке. Но Фредерик все равно был раздражен. Его друг словно считал само собой разумеющимся тот факт, что в браке не было ничего, что могло бы удержать Фредди дома. Хотя он не особо это показывал, и вряд ли хотел оскорбить Клару.
Ему не нравилось, когда ее оскорбляли, нарочно или случайно. Он заслуживала большего, чем имела. И в десять раз лучшего.
Однажды ночью, когда ему снова повезло, он опять напился, потому что даже удовольствие от выигрыша не могло поднять ему настроение. Он начал буянить, а потом напился так, что его пришлось везти домой. До середины следующего дня он даже не знал, что спустил выигранное состояние и даже больше. Его так ужасно тошнило, что этим вечером он снова напился. И следующим тоже. Он понял, что единственный способ чувствовать себя хоть немного счастливым, это продолжать пить. Наконец ему удалось допиться до полного бесчувствия.
Последовали три дня ада, а затем депрессия, такая глубокая, что казалось бесполезным вставать утром с постели. Мысль о выпивке или картах – или женщинах – вызывала тошноту. Казалось, что в жизни больше нет радостей, ради который стоит жить.
Однажды промозглым серым днем, который был очень подстать настроению Фредерика, лорд Арчибальд вытащил его на прогулку в парк. Там было почти пусто.
- Всем хватает ума оставаться дома у огня, - проворчал он.
- Проблемы в браке, Фредди? – спросил его друг после минутного - или чуть дольше - молчания, в голосе его слышались непривычные сочувственные нотки. – Ты жалеешь об этом?
Фредерик коротко хохотнул.
- Ты не можешь просто притвориться, что его нет? - спросил его друг.
- Он есть, - возразил Фредерик. – Осторожней, Арчи. Ни слова о моей жене. Я не в настроении отвечать – разве что кулаком в лицо.
- Хмм, - сказал его друг. – Он есть, но его нет. Если о нем нельзя забыть, Фредди, старина, может, стоит встретиться с ним лицом к лицу? Это единственный выход, разве нет?
- С каких это пор ты стал мудрецом и советником? – спросил Фредди.
Его друг поднес к глазу лорнет и посмотрел на выгуливавшую собаку пышную застенчивую горничную, которая прошла мимо них. Он одобрительно поджал губы и коснулся шляпы, хотя она лишь раз ненадолго подняла глаза. – С тех пор, как почувствовал страстное желание снова увидеть одну маленькую блондиночку-компаньонку, - ответил он. – Если решишь снова поехать в Кент, Фредди, я с тобой. Для моральной поддержки.
- Все, что мне нужно, - сказал Фредерик, - это распутник-аристократ, соблазняющий компаньонку моей жены у меня под носом. Она -добродетельная женщина, если ты еще не заметил, Арчи, и она не самого высокого мнения о нас.
- Это к лучшему, - сказал его друг. – Удовольствие от охочих девок в постели иногда надоедает, Фредди. Я, конечно, не думаю затащить в постель женщину, которая этого не хочет. Но есть некий вызов в том, чтобы растопить добродетель и сломить сопротивление. Так ты едешь в Кент?
- Нет, - отрезал Фредерик.
- Какая жалость. – Его друг вздохнул и обратил свое внимание и лорнет на женщину на лошади, приближавшуюся издалека, за ней по пятам следовал грум. – Красавица или нет, как по-твоему, Фредди? Пять фунтов на то, что красавица.
- Принимаю, - сказал Фредерик. – Мои пять фунтов на то, что нет. Кто будет судьей?
- Честь, - ответил его друг. – Я не стану притворяться, что вижу красавицу, а ты, что уродку.
Фредерик проиграл пять фунтов, а лорд Арчибальд заслужил мрачный хмурый взгляд престарелого грума за то, что коснулся шляпы и слишком долго не отводил глаз от девушки.
Нет, подумал Фредерик, он не поедет обратно в Эбури-Корт. У него нет на то причин. Он не хотел больше ее видеть. И она, наверняка, не желала видеть его. И как ему вести себя, если бы он поехал? Как муж-аристократ? Как кающийся муж? Он скривился от одной только мысли. Обаятельный муж. Она видела его насквозь. Он не мог снова воспользоваться своим обаянием. Нет, он не поедет обратно.
И все же слова его друга снова и снова приходили ему на ум. Бесспорно то, что он не может забыть о браке. Значит, остается единственный выход – встретиться с ним лицом к лицу? Его мысли не оставляло и кое-что еще. Имя. Доктор Грэхэм. Терапевт, который был другом сэра Дугласа Дэнфорда и приезжал в Эбури-Корт осмотреть Клару. И уехал после шумной ссоры.
Фредерик никогда не слышал о докторе Грэхэме. Но он вообще нечасто обращался к врачам. Наведя справки, он очень быстро обнаружил, что доктор Генри Грэхэм был одним из самых известных и дорогих терапевтов в Лондоне. Но с другой стороны, ничто кроме самого лучшего не подходило для сэра Дугласа Дэнфорда. Фредерик договорился о встрече с этим человеком в его апартаментах.
Поначалу доктор Грэхэм не хотел обсуждать бывшую пациентку с кем-то со стороны.
- Мне стоило объяснить с самого начала, - сказал Фредерик. – Мисс Дэнфорд теперь миссис Салливан. Моя жена.
Это, конечно же, все изменило. Фредерику тотчас же предложили стул и бренди. Он принял первое и отказался от второго. – Я не знал, что она вышла замуж, - пояснил доктор Грэхэм. – Я рад за нее. – Хотя глаза его, внимательно следившие за посетителем, говорили, что он в этом не уверен.
- Вы осматривали мою жену, когда приезжали в Эбури-Корт? – спросил Фредерик. – Мне хотелось бы узнать, к каким заключениям вы пришли.
- Это было очень давно, - ответил доктор.
- И все же, - сказал Фредерик, - я бы хотел знать. Каким именно было ее состояние?
Доктор гневно поджал губы при воспоминании об этом. – Вы знали Дэнфорда? – поинтересовался он. – Он был упрямым дураком, Салливан, даже несмотря на то, что был моим другом. Мне было жаль его дочь, бедная девочка.
- Почему? – спросил Фредерик.
- Бледная, худая и хрупкая, - сказал доктор. – Она все такая же? Дэнфорд дышал бы за нее, если бы мог. Все остальное он делал за нее сам.
- Из того, что она говорила, - заметил Фредерик, - я понял, что он любил ее, сэр.
- Есть такая любовь, - произнес доктор, - которая убивает, мистер Салливан. Удивительно, что мисс Салливан все еще жива. У нее, должно быть, очень сильный организм.
- Вы хотите сказать, что она здорова? – изумился Фредерик.
- Я не видел ее несколько лет, - сказал доктор Грэхэм. – Она несомненно была больна в Индии. Серьезно больна, как я считал. Месяцы и даже годы, которые ей пришлось провести в постели, ослабили ее. Чтобы поставить ее на ноги к тому времени, как ее привезли обратно в Англию, понадобились бы время и силы, что причинило бы ей неудобство и боль. Было преступлением, что ее не послали домой гораздо раньше, но думаю, что Дэнфорд не мог оставаться вдали от нее.
- Она может когда-нибудь снова пойти? – спросил Фредерик.
Доктор пожал плечами. – Если бы захотела, смогла бы, - сказал он. – Если бы ее воля оказалась достаточно сильна. Она не парализована, мистер Салливан. Всего лишь слаба, потому что была инвалидом большую часть своей жизни.
- А теперь? - Фредерик пристально посмотрел на терапевта. – Она могла бы пойти снова?
- Она потеряла много лет из-за этой слабости, - ответил доктор. – Ей, должно быть, уже почти тридцать – далеко за двадцать.
- Ей двадцать шесть, - поправил его Фредди
- Кто может вот так вот ответить? – сказал доктор. – Я не могу поставить диагноз пациентке, которую не видел много лет.
- Вы ее посмотрите? – спросил Фредерик.
- В Эбури-Корт? – Доктор Грэхэм нахмурился. – Я занятой человек, мистер Салливан, и у меня не слишком приятные воспоминания об этом месте. Меня оскорбили. Мне сказали, что я хочу убить дочь моего друга, и что я причиняю ей ненужные боль и страдания. Доктора не любят, когда им говорят такие вещи.
- Я привезу ее в город, - сказал Фредерик. – Вы посмотрите ее, сэр?
Доктор пожал плечами. – Если вы настаиваете, - сказал он. – Только если вы не знаете наверняка, что вы хотите от меня услышать, мистер Салливан. Я смертельно устал от нынешних пациентов, которые хотят, чтобы я говорил им, какое у них, как это сейчас модно, слабое здоровье. В особенности леди, которым нужен повод полежать на софе с несчастным видом.
- Я хочу, чтобы вы ответили мне, сможет ли моя жена снова ходить, - сказал Фредерик. – Я приму все, что бы вы ни сказали. Если не сможет, да будет так. Она терпеливо и отважно научилась жить со своим дефектом.
- О, да, - сказал доктор. – Я помню ее, мистер Салливан. Я думал, какая жалость, что бедной девочке не хватало духу, чтобы восстать.
- И до сих пор не хватает, - сказал Фредерик. – Она была послушной дочерью, и стала послушной женой, сэр. Вы посмотрите ее?
Доктор Грэхэм поднялся на ноги и протянул свою правую руку. – Дайте мне знать, когда она будет в городе, - сказал он. – Приятно знать, что ее мужа, похоже, гораздо больше заботит ее здоровье, а не собственное удобство.
Фредерик не чувствовал себя особенно польщенным комплиментов. Иногда ему казалось, что его жизнь – просто один большой обман. Он лгал, даже когда не пытался делать этого.
В тот же день он написал жене письмо, объявив о своем намерении вернуться в Эбури-Корт на следующей неделе и привезти ее и ее компаньонку в столицу на следующий день.

Он казался почти невыносимо красивым и мужественным. Она, конечно же, помнила, что он красив.
Она думала, что помнит его очень хорошо. Но было потрясением снова увидеть темные яркие глаза, прядь темных волос, которая падала ему на лоб, его широкие плечи и грудь, его длинные ноги. И ей казалось просто невероятным знать, что именно с этим мужчиной она наслаждалась близостью не только во сне, но и в реальном мире.
Он был мрачен, резок и вежлив. Очаровательно и очень официально вежлив, когда cклонился над ее рукой и поднес ее к своим губам, кивнул Хэрриет, сел и взял чашку чаю. Он говорил о Лондоне и об унылой осенней лондонской погоде. Он говорил о своей поездке и о случае, когда перевернулась фермерская телега, и у водителя почтового дилижанса чуть не случился припадок. Случай бы презабавный. И Клара, и Хэрриет долго смеялись над ним.
Старый, очаровательный Фредди. Но теперь он не пытался произвести впечатление, просто говорил, чтоб не молчать. Он ни разу не посмотрел ей в глаза. Даже на Хэрриет он смотрел чаще, чем на нее. Он все еще злился на нее. Или ему все еще было стыдно.
Она жалела, что все-таки не позволила Хэрриет уйти из комнаты, когда ее компаньонка увидела из окна гостиной, что он, наконец, приехал. Может, им было бы легче, если бы они остались одни. А, может, и нет. Она не могла даже подумать о том, чтобы остаться с ним наедине, поэтому попросила Хэрриет не уходить.
- Этим утром нам удалось прокатиться в ландо, до того как пошел дождь, - сказала она. – Мы катались почти целый час. Так ведь, Хэрриет?
Хэрриет послушно подтвердила, что и правда почти час.
Клара посмотрела на него и увидела, что его взгляд упал на ее рот или, может быть, на подбородок. – Рад это слышать, сударыня, - сказал он.
Он не простил ее. Он вернулся вовсе не для того, чтобы вернуть ее расположение. Зачем же тогда?
- Вы хорошо выглядите, - сказал он.
- Да, - согласилась она. – И чувствую себя тоже хорошо. – Она думала, заметил ли он, что лицо ее округлилось, а бледность сменилась румянцем. Думала, выглядела ли она менее некрасивой, чем раньше. Как будто это имело значение.
- Я хочу отвезти вас в город на консультацию к врачу, - сказал он. – Доктору Грэхэму.
- Доктору Грэхэму? – спросила она. – Но я хорошо себя чувствую, Фредди. И в прошлый раз он смог сказать папе только, что мне нужны тишина и покой, и нельзя напрягаться. Я не хочу, чтобы он сказал вам то же самое еще раз. Мне нравится гулять каждый день.
- И тем не менее, - сказал он, - вы поедете на встречу с ним, сударыня. Как можно скорее. Вы готовы ехать завтра?
- Да, конечно, - ответила она. – Вы же просили собраться в письме.
- Наверное, вы предпочли бы, чтобы я не ехала, сэр, - сказала Хэрриет. Клара знала, что ей очень хотелось поехать.
- Напротив, мисс Поуп, - ответил он. – Там ваше общество понадобится моей жене не меньше чем здесь.
Хэрриет молча кивнула. Клара пыталась справиться с только что снизошедшим на нее озарением. Конечно. Он хотел, чтобы доктор Грэхэм обследовал ее и посмотрел, сможет ли она иметь детей. В конце концов, Фредди однажды станет бароном и захочет сына. Вдруг она не сможет подарить ему наследника. Она была горько разочарована - хотя раньше даже и не знала, что надеется – обнаружив, что не забеременела почти за две недели супружеских отношения после свадьбы.
Она не думала, что выдержит, если ей официальным тоном скажут, что надежды нет. Она не могла вынести мысли о том, что Фредди узнает об этом.
- Хэрриет, - сказала она, - вызови прислугу, пожалуйста? Я хочу, чтобы Робин отнес меня в мою комнату. Пора переодеться к обеду – если только вы не хотите перенести его ненадолго, Фредди.
Он встал. – Нет, - ответил он. – Не трогайте звонок, мисс Поуп. – Он наклонился и взял жену на руки.
Она этого не ожидала, хотя он всегда носил ее на руках, когда был в Эбури-Корт. Она не ожидала этого и не смогла подготовиться к ощущениям, которые вызвали в ней его руки и прикосновение его тела. Она обняла его за шею. Его волосы стали длиннее, чем были. Так он казался даже более красивым.
Он ничего не говорил и не смотрел на нее, быстро, как и всегда, поднимаясь с ней по лестнице. Ей хотелось прижаться щекой к его руке, как она делала раньше, но она не осмелилась. Она отклонила голову в сторону от него, как всегда делала с Робином.
Он опустил ее в кресло в гардеробной и вызвал горничную. Помешкал, наверное, думая, что будет невежливо оставить ее, не сказав ни слова.
- Фредди, - сказала она. Добро пожаловать домой, хотелось сказать ей. Я рада тебя видеть. Прости меня. Ты все еще не простил меня, ведь так? Ей хотелось вернуть былую легкость их отношений. Но она не могла найти правильных слов.
Его глаза встретились с ее на мгновение. Затем он наклонил голову и крепко и быстро поцеловал ее в губы плотно сжатыми губами. Он вышел из комнаты, не дожидаясь горничной.
Обед и пара часов в гостиной после него прошли легче, чем Клара ожидала. Он поставил перед собой задачу всех развлекать и очаровывать и ему это удавалось. Клара с ностальгией вспомнила неделю их медового месяца, когда он так же развлекал ее, но при этом держал за руку или обнимал за плечи. И были поцелуи, улыбки и нежные словечки, которые так ее раздражали.
Если бы только она проглотила свое раздражение и ничего не сказала. Но, возможно, ничто бы не изменилось. Через несколько недель он бы все равно устал развлекать ее, и уехал бы в Лондон, так же как сейчас. Чуть позже чем на самом деле. Но это бы произошло. Ничего бы не изменилось. Разве что он мог бы сейчас смотреть ей в глаза и называть ее по имени.
Когда пришло время ложиться спать, он отнес ее в спальню и вызвал горничную. И не сказал, вернется ли позже. Но она не спала, а ждала его, надеясь и страшась, что он придет. Она ужасно хотела его. Она хотела его рядом с собой. Хотела чувствовать его тяжесть, тепло его рта, глубокое, единение их тел.
Спустя несколько долгих одиноких часов она заснула.

Фредерик больше часа вышагивал по комнате, прежде чем лечь в кровать и лежать без сна еще час или два.
Она была его женой. У него было право пойти к ней и взять ее. Она еще никогда не отказывалась принять его. Напротив. Даже в их брачную ночь она была очень страстной. Ее удовольствие от их встреч после того раза лишь возросло. Она всегда получала освобождение, даже в те случаи, когда она спала и просыпалась, лишь когда он уже был в ней.
Кларе легко было доставить удовольствие, потому что она всегда ждала его и никогда не выказывала ничего кроме восторга, неважно куда он клал руки и чего касался ртом. В том, что касалось сексуальных удовольствий, она была абсолютно лишена присущей леди застенчивости, которой он ждал от нее или любой другой женщины, на которой мог бы жениться.
Ничто не могло остановить его и не позволить ему пойти к ней. Он хотел ее, поразительно. Даже воспоминания об опытных девушках, которых он имел последние два месяца не отменяли того факта, что он хотел свою жену.
И все же именно мысль обо всех тех девушках и женщинах, с которыми он с таким энтузиазмом развлекался, останавливала его. Он не был болен. Он выбирал себе женщин очень осторожно, чтобы не рисковать. Но даже несмотря на это, у него было лишь одно запачканное тело, которое он мог предложить своей жене. И тогда в ней окажется то, что всего две ночи назад было в другой женщине. И в еще одной за ночь до этого. И так далее на протяжении двух месяцев.
Клара заслуживала лучшего.
Кроме того, она презирала его. Она знала его как охотника за приданым и обманщика, каковым он в сущности и был. Она должна была ненавидеть его, даже хотя так учтиво с ним обращалась – так спокойно, так вежливо и так бесстрастно – с его возвращения вчера днем. И даже хотя беспрекословно его слушалась.
Она должна ненавидеть его. Как может быть иначе? Одному Богу известно, как он сам себя ненавидел.
Он боролся с желанием - а он не привык делать это - и давалось это ему нелегко. Он боролся и победил. Хоть это и стоило ему нескольких часов сна.

Глава 9
Клара пару раз проезжала по Лондону, но никогда здесь не останавливалась. Это был город, который ей всегда хотелось увидеть, но какого видеть никогда не доводилось. Или, скорее, это просто была жизнь, которой она хотела жить, но не могла, думала она, пока их экипаж проезжал по улицам на пути к их городскому дому. Кругом были жизнь, движение и шум.
- О, как здесь чудесно, - сказала она, выгибая шею, чтобы разглядеть все за окном. – Посмотри, Хэрриет. Ты когда-нибудь видела что-нибудь подобное?
- Нет, - тихо ответила Хэрриет, хотя Клара знала, что и она тоже взволнована. – Я всегда думала, что в Бате шумно и людно, но это ничто по сравнению с Лондоном.
- Никто из вас не бывал в Лондоне раньше? – спросил Фредерик.
- Я только проезжала, - сказала Клара. – Много лет назад, когда возвращалась из Индии, и мне все еще было плохо. А Хэрриет вовсе никогда не была.
- Значит, мне придется проследить за тем, чтобы вы увидели все, что надо посмотреть, - сказал он.
Впервые за все время в его голосе послышалась настоящая дружелюбная нотка. Значит, они останутся на пару дней дольше? Значит, это не просто короткий визит к доктору Грэхэму? Они еще и посмотрят достопримечательности? У них будет что-то вроде праздника? Клара посмотрела на мужа и нерешительно улыбнулась.
- Все? – спросила она. – Ничего не опустив, Фредди?
- Ничего. – В глазах его на мгновение почти появилась улыбка, прежде чем он отвел взгляд.
Чем он занимался в Лондоне один целых два месяца? – задумалась она. Но ей не нравилось слишком долго останавливаться на этой мысли. Ее отец тоже иногда приезжал в Лондон на несколько недель, «по делам». Она прекрасно догадывалась, что это были за дела, так же как знала, даже когда была маленькой, почему красивая индианка, которая была служанкой в их доме, но не занималась ничем особенным, продолжала жить с ними.
Ей не хотелось думать о Фредди с другими женщинами. Она с самого начала знала, что он не будет хранить ей верность. Она довольно спокойно смирилась с этой мыслью. Правда теперь, когда она стала его женой и знала его сама, это казалось несколько труднее. Было неприятно думать, что он занимается этим с другой женщиной. С другими женщинами.
- А дом красивый? – спросила она его.
- Через минуту увидишь его сама, - отозвался он. – Он гораздо меньше Эбури-Корт, но мне нравится.
Четырехэтажный дом окнами выходил на красивую тихую площадь. Фредерик внес жену внутрь, в высокий коридор с плиточными стенами, из которого на второй этаж вела дубовая лестница. Он представил ее экономке, которая улыбалась и делала реверансы, и дворецкому, который резко и низко поклонился.
- Хотите, посмотреть какие-нибудь комнаты внизу? – спросил он ее.
- Мое кресло в карете с багажом, - сказала она. – Меня слишком тяжело нести, Фредди.
В ответ он понес ее к первую комнату слева, отдав экономке распоряжение показать мисс Поуп ее комнату.
- Это гостиная для приема гостей, - сказал он. –Весь дом обставляла моя мать, Клара. Если хочешь что-нибудь изменить, просто сделай.
Но она же не живет здесь. Ей все равно, как обставлен дом. Ведь так? Или он думал, что она проведет здесь достаточно много времени? В Лондоне? Где она сможет посещать театры и концерты? Как это было бы чудесно.
- О чем ты думаешь? – спросил он. – Тебе здесь не нравится?
- Очень нравится, - сказала она. – Я думаю, что слишком тяжелая для тебя, Фредди.
- Словно перышко, - ответил он. – Может, перышко с половинкой. Ты немного поправилась.
- Прогулки на свежем воздухе будят во мне аппетит, - сказала она. - Нужно быть осторожнее и не растолстеть.
- Тебе это не грозит, - ответил он. – Ты хорошо выглядишь.
Комплимент согрел ее. Два месяца назад он сказал бы, что она красива, сказал бы, что любит ее. И ей бы от этого было ни тепло, ни холодно. Эта неприукрашенная похвала показалась ей гораздо более искренней.
- И твое лицо уже не такое бледное, - сказал он.
- Я никогда не чувствовала себя лучше, - отозвалась она. – Ты уверен, что нам стоит беспокоить доктора Грэхэма, Фредди? Мне немного неловко, когда меня толкают, стучат молоточком по коленям и тянут за ноги.
- И все же, - сказал он, выходя из салона и неся ее в кабинет и библиотеку, - ты должна его увидеть, Клара.
Он снова называл ее по имени, заметила она, оглядевшись. Это была очень мужская комната, казалось, здесь все сделано из дерева и кожи. И очень мало книг.
- Библиотека, - сказала она, - где почти нет книг.
Он ухмыльнулся. – С книгами я не в ладу, - признался он. – Тебе придется заставить полки самой, Клара. Ты ведь любишь читать, и у тебя безупречный вкус.
Но если она должна купить и прочесть книги, ей придется прожить здесь достаточно долго.
Он показал ей столовую, прежде чем отнести ее наверх и наконец усадить в кресло в гостиной. Она огляделась вокруг. Все здесь было зеленым с золотом.
- Выпьем чаю, - сказал он, - и я отнесу тебя наверх, в твою комнату. Ты сможешь отдохнуть.
Хэрриет не спустилась вниз. Они сидели одни, поглядывая друг на друга, а потом отводя глаза. Они разговаривали о комнате, о доме, о чае, который пили и пирожных со смородиной, которые ели.
- Фредди, - сказала она наконец, решительно подняв глаза, и посмотрела на него, - ты простил меня?
- Простил? – Глаза его лишились всякого выражения. – Мне нечего прощать, Клара. Мы наконец-то сказали друг другу правду. А правда всегда лучше лжи.
Она кивнула и опустила глаза в чашку. – Ты уехал, - сказала она. – Я думала, что ты рассердился.
- Наш брак ничем не отличается от тысяч других, Клара, - сказал он. – Это был брак по расчету. Но вовсе не нужно считать друг друга врагами, просто потому что мы не любим друг друга. А вынужденная близость может привести к враждебности. Каждому из нас нужно место, чтобы жить собственной жизнью. Вместе у нас уже был медовый месяц. Медовый месяц не длится вечно. Было бы глупо ожидать, что это будет не так, и так же глупо считать, что наш брак не удался, просто потому что это было не так.
Спокойные и умные слова. Он был так не похож на очаровательного Фредди. Он всего лишь высказал то, о чем она думала до замужества. И после тоже. Потому что мы не любим друг друга. Было бы невероятно глупо позволить этим словам задеть ее. Это была правда. Они не любили друг друга. Им нужно было место, чтобы жить собственной жизнью, ее место – было в Эбури-Корт, его – в Лондоне. Да, именно этого она и ждала с самого начала. Если бы она хотя бы иногда проводила время с ним, сказала она себе, она была бы довольна.
Ничего не изменилось. Ведь так?
- Ты со мной не согласна? – спросил он. – Думаешь, что я слишком плох даже для брака по расчету?
- Нет. – Она снова подняла на него глаза. – Ты – мой муж. Фредди. И да, я согласна с тобой. Именно этого я ждала и хотела от нашего брака. Мне не нужно то, что, по-твоему, мне было нужно.
- Что ж, значит, - сказал он, поставив чашку на блюдце и поднявшись на ноги. Голос его звучал резко. – Этот вопрос решен к нашему обоюдному удовлетворению. Мы могли бы так же решить и оставшийся, полагаю. Это снова должен быть настоящий брак сейчас, пока мы живем в одном доме? Или ты предпочла бы не настоящий? Твой выбор?
- Это настоящий брак, Фредди, - сказала она. – Я – твоя жена.
Он наклонился и поднял ее на руки. – Очень хорошо, - сказал он. – Это и мой выбор тоже.
Она положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Ей было холодно и в то же время тепло. Их брак становился в точности таким, какого она хотела. Иногда они будут вместе, вместе как и должны быть муж и жена. А иногда, долгими скучными днями, они будут вдали друг от друга. И тогда они продолжат общаться с помощью коротких, безликих еженедельных записок.
Этого будет достаточно. Должно быть достаточно.
- Устала? – спросил он.
- Ммм, немного, - призналась она, снова открыв глаза.
- Тебе нужно немного отдохнуть, - сказал он, открыл дверь, которая вела прямо в ее спальню - уютную комнатку, отделанную разными оттенками голубого. Он опустил ее на постель, снял с нее тапочки и укрыл ее сложенным вдвойне одеялом. – Я скажу, чтобы тебя не беспокоили.
- Я опоздаю к обеду, - сказала она, улыбнувшись ему.
- Обед подождет, - сказал он.
Он ей очень нравится, поняла она внезапно, протянув к нему руку. И она скучала по нему гораздо сильнее, чем признавалась самой себе – по его обществу, его заботе о ее благополучии. Так хорошо снова быть с ним вместе. Она надеялась, что это продлится не один и не два дня. – Спасибо, Фредди, - сказала она.
Он поднес ее руки к губам, поцеловал ладони и сжал их, этот жест показался ей странно трогательным. Он положил ее руки обратно на кровать и до подбородка укрыл ее одеялом.
- Спи крепко, моя л… - Он печально улыбнулся. – Спи крепко, Клара.
Он ушел, оставив ее, и она с улыбкой закрыла глаза. И сглотнула комок в горле.

Доктор Грэхэм пришел сразу на следующий день, гораздо скорее, чем Фредерик ожидал от такого известного терапевта. Фредерик послал записку лорду Арчибальду Виннею, где написал, что не сможет присоединиться к нему во время верховой прогулки, как было запланировано.
Клара была несколько расстроена необходимостью увидеть доктора, он знал это, хотя она мало говорила об этом. Он думал, что добродетельной женщине нелегко позволять доктору-мужчине прикасаться к себе и осматривать себя. Он сидел с ней в ее личной гостиной, пока не приехал доктор, рассказывая ей и мисс Поуп о достопримечательностях Лондона, которые он на днях собирался им показать. Но его жена не улыбалась. Он понял, что она не слышала пойти ничего из того, что он говорил.
Когда дворецкий объявил о приезде доктора, он отнес ее в спальню и оставил ее там с напряженным и несчастным видом, под присмотром ее компаньонки.
- Я буду внизу, в библиотеке, - сказал он пред уходом, наклонившись к ней и улыбнувшись. – По крайней мере, мне не понадобится много времени, что выбрать книгу.
Она натянуто улыбнулась и с тревогой обернулась к доктору Грэхэму, который открывал свою кожаную сумку, поставив ее на стол у кровати.
Бедная Клара, подумал Фредерик, дойдя до библиотеки и усевшись за стол, даже не пытаясь выбрать книгу. Она казалась очень бледной. Ему было на удивление приятно снова оказаться рядом с ней. Ее даже с натяжкой нельзя было назвать красивой. И то, что она немного набрала вес, а щеки ее стали не такими бледными, вовсе не превратило ее в красавицу. В последнее время он пытался смотреть на нее объективно, и все это видел. И в ней не было никакой бьющей ключом энергии, чтобы скрыть недостаток красоты. Просто спокойный здравый смысл и тихая жизнерадостность.
Он не совсем понимал, почему ему так хорошо с ней. Даже вчера ночью ему было с ней хорошо, хотя, почему, он не знал. Он неохотно сравнил прошлую ночь с некоторыми из наиболее приятных встреч прошлых двух месяцев. Медленные, осторожные занятия любовью с Кларой должны были бы показаться гораздо менее интересными, но нет. Может, подумал он, это оттого, что Кларе он всегда старался дать максимум удовольствия, в то время как с другими женщинами он сосредотачивался скорее на своем собственном.
Фредди, Бескорыстный? Он усмехнулся незнакомому и абсолютно неверному образу, представшему перед его глазами. Он просто пытался избавиться от чувства вины. Он удовлетворит ее в постели и, возможно, она забудет о том, как несправедливо он с ней обошелся. Он был рад хотя бы уже тому, что им удалось поговорить с глазу на глаз днем раньше, и что теперь между ними мир. По сути, все было очень хорошо. Большую часть времени они станут жить порознь, но изредка будут встречаться. Чего еще он мог пожелать от брака?
А этот ее приезд он намеревался растянуть надолго. Ему хотелось показать жене Лондон. Пока он будет возить ее по городу, он развеется от скуки двух прошедших месяцев. Хотя подумав об этом, он нахмурился. Скуки? И это жизнь, которую он выбрал? В любом случае, ему понравится показывать Кларе городские достопримечательности. А от странных комнат, сильного запаха духов и секса любой может смертельно устать. Было что-то трогательное в добродетельной невинности.
Он ждал, что его позовут обратно наверх, как только доктор закончит осмотр. И очень удивился, когда терапевт появился в библиотеке. Он встал и поднял брови.
- Миссис Салливан, видимо, не слишком жалует врачей, - сказал доктор Грэхэм. – У меня сложилось впечатление, что ей хотелось послать меня к черту. Многие леди обожают меня, особенно, если я обнаружу у них какое-нибудь несмертельное заболевание и пропишу какое-нибудь впечатляющее по своему названию лекарство.
- Вы смогли найти что-нибудь у моей жены? – просил Фредерик.
- Нет, ничего, - ответил доктор, присаживаясь и принимая стакан. Фредерик плеснул себе немного воды. – Я нашел у нее не больше заболеваний, чем в прошлый раз, когда видел ее. Как я уже говорил вам недавно, она, должно быть, удивительно сильная женщина. Похоже, она полностью оправилась после детской болезни, которая многих женщин просто убила бы или навсегда оставила бы инвалидами. Ее мать умерла из-за этого.
Фредерик почувствовал, что не может дышать. – А ее ноги? – спросил он. – Она сможет ходить?
- О, конечно, - ответил доктор. – Это будет долгий, медленный процесс после стольких лет. Возможно, болезненный. Наверняка, неприятный. Одним словом, мистер Салливан, если ваша жена очень захочет пойти, ничто кроме нее самой не сможет ей помешать.
- Как она отреагировала на новость? – спросил Фредерик.
Доктор вскинул брови. – Я ничего не сказал ей, - ответил он. – Решение, рассказывать ей или нет, зависит от вас, сэр. Стоит ли сказать ей, что у нее слабое здоровье, как решил ее отец? Или что она может бороться и выздороветь, если пожелает?
- Решение зависит от меня? – спросил Фредерик, нахмурившись, стакан его застыл на полпути ко рту. – Черт побери, разве можно иметь столько власти над женщиной?
- Если коротко, то да, - ответил доктор Грэхэм. – Дэнфорд сделал свой выбор, и как следствие его дочь такая, какой мы ее видим.
- Может, - сказал Фредерик, - женщинам стоит предоставлять больше власти над их собственной судьбой. По крайне мере женщине, которая находится под моим полным контролем. Я скажу жене о том, что вы рассказали мне.
Доктор Грэхэм осушил свой стакан и поднялся. – Если бы только в мире было больше мужчин похожих на вас, мистер Салливан, - сказал он, - может, мужчины вроде меня уделяли бы свое время и мастерство тем, кто действительно болен. Я не знаю никого, кто бы разбирался в том, как поставить на ноги того, кто не ходил с детства. Боюсь, что если ваша жена решит, что хочет сделать это, ее учителями будут лишь здравый смысл и решимость.
Фредерик кивнул и проводил доктора к выходу. – Я очень признателен вам за то, что вы пришли, - сказал он, - особенно к совершенно здоровой женщине. Надеюсь, что мне не придется вызывать вас к ней снова.
Доктор покачал головой и улыбнулся. – Состояние так не сколотишь, - ответил он.
Фредерик ухмыльнулся в ответ.

Клара взяла у Хэрриет стакан воды, руки ее слегка тряслись. – Слава Богу, это кончилось, - сказала она. – Какой странный, тихий человек. Помню, что думала так же, когда он приезжал в Эбури-Корт и поссорился с папой. Ну, теперь Фредди наконец-то успокоится? Интересно, кто вбил эту идею ему в голову?
Эта мысль преследовала ее уже несколько дней. Он счел ее больной, просто оттого что она не могла ходить? Или, может, он подумал, что она прикидывается инвалидом? Ее лучшее предположение, что он, якобы, хотел узнать, способна ли она родить ему наследника, в конце концов оказалось ошибочным. Обследование, проведенное доктором, едва ли могло помочь ответить на подобный вопрос.
Неужели он стыдился того, что она не могла ходить? – думала она. Стыдился своей жены-инвалида? Но это была глупая мысль. В ней все равно не было абсолютно ничего, чем ее муж мог бы гордиться. Так что ходит она или нет, разницы не играло.
Доктор ничего не сказал, а она ни о чем не спросила. – Думаешь, со мной может быть что-то не так? – спросила она Хэрриет. – Ну, то есть, кроме очевидного.
Хэрриет прищелкнула языком. – Доктор Грэхэм просто состроит серьезное выражение лица, сообщит мистеру Салливану то, что ты и так знаешь, и получит свой солидный гонорар, - сказала она. – Не стоит переживать из-за этого, Клара.
Клара рассмеялась, - Что бы я делала без твоего прагматизма? – сказала она.
Но в этот момент дверь отворилась, и ее улыбка исчезла, сменившись тревожным выражением. Лицо Фредди было очень серьезным.
- Можете идти в гостиную, если хотите, мисс Поуп, - сказал он, - и расслабьтесь немного. Мы скоро присоединимся к вам за чаем.
Хэрриет вышла, и беспокойство Клары усилилось. Она настороженно следила за мужем, тот присел у ее кровати и взял ее за руку.
- Что такое? – спросила она. – Долгая болезнь как-то на мне сказывается, Фредди? Будет ухудшение? Но я так хорошо чувствую себя последнее время.
- И неудивительно, - сказал он, сжав ее ладонь. – Доктор Грэхэм сообщил мне, что ты абсолютно здорова, Клара.
- Я могла бы сказать тебе об этом и бесплатно, если бы ты спросил, - сказала она.
- Я имею в виду именно абсолютно, - сказал он с ударением на слове. - Твои ноги очень ослабли, Клара, потому что ты не пользовалась ими с детства. Ничто не помешает тебе снова пойти.
О, нет. Она давно заставила себя отказаться от всякой надежды. Она научилась жить со своим недостатком, приняла его, вся ее жизнь ориентировалась на него. Ей это было не нужно. Только не от Фредди, который ничего не знал о ней, о ее надеждах и мечтах - тех, что ей пришлось оставить, чтобы сохранить рассудок.
- Не надо, - прошептала она.
- Ты снова сможешь ходить, - сказал он, взяв ее вторую руку и сжав обе. – Это будет долгий, медленный и тяжелый процесс, но это возможно. Если только ты захочешь.
- Папа говорил, что я не должна напрягаться, - сказала она. – Он говорил, что это если я буду изнурять себя, болезнь вернется. Доктор Грэхэм говорил то же самое, Фредди. Почему теперь он изменил свой вердикт?
Он помешкал, прежде чем ответить. – Это было несколько лет назад, - сказал он. – Доктор заметил, что с тех пор твое здоровье окрепло до такой степени, что угрозы рецидива нет. Ты сможешь ходить, если действительно этого захочешь.
Она закрыла глаза. И танцевать. Это была первая нелепая мысль, закравшаяся ей в голову. Несколько недель назад она видела, как ее соседи танцуют на вечере, и ей так хотелось, чтобы она могла вырваться из своего тела всего на несколько минут, чтобы тоже потанцевать. Это, должно быть, самое чудесное переживание на свете - танцевать.
- Не плачь, - мягко сказал он.
Она плачет? Глаза ее были влажными, когда она снова открыла их. – Я не могу, Фредди. – сказала она. – Я даже двигать ногами не могу.
- На это потребуется какое-то время, - сказал он, - и силы.
- И все это может быть напрасно, - сказала она. – Ты для этого привез меня сюда, Фредди? Ты это хотел узнать?
- Да, - сказал он.
- Но зачем? - спросила она. – Какая тебе разница, хожу я или нет? – Она слушала свои слова с некоторым удивлением. Почему она просто не сказала ему спасибо? Ей следует быть благодарной. Без него она могла бы так никогда и не узнать, что ее состояние улучшилось с того времени, когда отец был с ней.
- Ты – моя жена, - сказал он.
Неполноценная жена? Недочеловек? Настоящее оскорбление его красоте и силе? «Красавица и чудовище» наоборот? Она знала, что несправедлива. Но ее охватила паника.
- Это для того, чтобы успокоить твою совесть? – спросила она. – Тебе и впрямь лучше от того, что ты оказываешь мне услугу, которая, может статься, вовсе никакая и не услуга?
Ей стоило бы придержать язык. Она слышала эхо своих слов в своей тихой комнате еще долго после того, как произнесла их. Зачем она это сказала? Она же так не думала. Слова, казалось, слетели с ее языка, не успев придти в голову. Как она могла снова сделать с ним это, на сей раз без какой-либо причины?
Он поднялся. – Решение зависит от вас, сударыня, - сказал он. – Доктор уверен, что только вы можете сделать это. Не я. Я не могу помочь этому. Это зависит от вас. А мне все равно. Моя жизнь в любом случае не изменится.
Вот он и сделал ей больно в ответ. Теперь они квиты. Спасибо, что пригласил доктора осмотреть меня, хотелось сказать ей. Но она не могла заставить себя вымолвить ни слова.
- Пора спускаться к чаю, - сказал он, наклоняясь над ней.
- Я немного устала, - сказала она. – Думаю, я останусь здесь, Фредди.
Но он все равно взял ее на руки. – Решение, будете ли вы пытаться встать на ноги зависит от вас, сударыня, - сказал он. – А решение, сохранить здоровье или нет – от меня. Вы не будете инвалидом. Я этого не позволю.
Это прозвучало как объявление войны, подумала она, обняв его за шею. Сможет ли она когда-нибудь ходить? Возможно ли это и вправду? Сможет ли она однажды гулять рядом с ним? Ехать на лошади рядом с ним? Танцевать с ним? Эта мысль была слишком заманчивой, чтобы поверить в нее. Она вздохнула и увидела, как его губы упрямо сжались.
Возможно, когда-нибудь она научится сдерживать присущую ей склонность набрасываться на кого-то, защищаясь, когда ей больно, или когда она сбита с толку и напугана. И все же такое происходило лишь с Фредди. Может, это оттого, что она чувствовала себя такой никчемной рядом с ним.
Она снова вздохнула, когда он открыл дверь гостиной, и выдавила из себя улыбку, увидев их гостя.

...

Kalle:

 » Глава 10

Глава 10
Хэрриет в одиночестве сидела в гостиной, когда объявили о посетителе. Она помедлила в нерешительности, пока дворецкий ждал ответа. Она не могла сказать наверняка, как много времени пройдет, пока мистер Салливан принесет Клару вниз. Но как в Эбури-Корт, так и в Бате она часто сама принимала посетителей. Кроме того, она знала лорда Арчибальда Уиннея. Он был на свадьбе Клары – высокий, аристократичный джентльмен, который постоянно пользовался лорнетом, чтобы запугивать других, и который, когда мистер Лесли Салливан представил его ей, посмотрел на нее таким пронизывающим взглядом, что ей подумалось, что он мог увидеть даже волосы у нее на затылке. Своими серебристыми глазами. Она могла бы поклясться, что у него были серебристые глаза.
- Проводите его светлость сюда, пожалуйста, - сказала она наконец дворецкому, вставая и пытаясь принять настолько царственный вид, насколько только могла девушка из обедневшей семьи, которой приходилось работать компаньонкой.
Лорд Арчибальд Уинней был удивительно привлекательным мужчиной, напомнила себе она. Она не забыла печаль, охватившую ее, когда он проявил к ней свой интерес. Но Хэрриет всегда твердо стояла на земле. Она очень хорошо понимала природу этого его интереса. Потому и была расстроена. Если бы она была мисс Поуп из Какого-нибудь Парка в Каком-нибудь-шире, с доходом в десять тысяч в год, все могло бы быть по-другому. Но она не была.
Тут он размашистым шагом вошел в гостиную, остановился с напускным изумлением, потрогал пальцем ручку своего лорнета и очень изящно поклонился. – О, мисс Поуп, - сказал он. – Какой приятный сюрприз.
Она присела в реверансе. Ее память не обманула ее, он был очень привлекателен, подумала она. Не так красив, как мистер Салливан, но в десять раз привлекательнее. По мнению Хэрриет, по крайней мере. Он был одет с модной элегантностью – в зеленый камзол, бежевые бриджи и блестящие ботфорты с белыми носами, и все же в нем чувствовалась некая небрежность, словно ему было все равно, что на нем надето, а эти вещи просто оказались вовремя под рукой.
- Мистер и миссис Салливан скоро спустятся, милорд, - сказала она. – Они задержались наверху.
- В самом деле? – сказал он, вскинув брови и почти подняв лорнет к глазу. – Как мило. Я почти завидую моему другу.
- Может, присядете, милорд? – спросила Хэрриет, указывая на стул. Значение его слов дошло до нее, только когда она тоже присела и подняла на него глаза, готовая к вежливой беседе. Она почувствовала, как щеки ее вспыхнули, и какое-то мгновение не могла вспомнить, какая же была погода, чтобы заговорить.
Лорд Арчибальд поднес лорнет к глазу. – Какой чудесный румянец, мисс Поуп, - сказал он. – Некоторые леди так не умеют, у них идет пятнами вся шея и, эээ, грудь. Вы не из их числа. Мои поздравления.
Она поймала себя на том, что чуть не сказала ему «спасибо». – Какой славный день, милорд? – заметила она. – Воздух такой свежий и бодрящий.
- А ветер холодный, - ответил он.
- Да, - серьезно сказала она, - но на солнце очень приятно.
- Если только его на затягивают облака, - сказал он.
- Да, - согласилась она. – Тогда день не такой уж и славный.
Она подняла взгляд с его шейного платка к глазам и увидела, что он снова внимательно смотрит на нее. О, Господи, она и не думала, что с такой легкостью попадет в подобную ловушку. Он смеялся над ней. Маленьким провинциальным ничтожеством. Она выпрямилась.
- Я так понимаю, вы оставили вашу тетушку в банях, милорд? - поинтересовалась она.
- У нее слишком дурной нрав, чтобы она могла заболеть, - сказал он, - и она чересчур упряма, что умереть, даже хотя ей уже восемьдесят. Или ей девяносто? Не знаю наверняка. Она переживет и свое поколение, и мое, мисс Поуп, она бы и в чуму выжила бы.
- Оо. – Протянула Хэрриет. Ей казалось очень невежливым так говорить о своей тетушке. Она даже не знала, что сказать. – Я рада, что она здорова.
Его внимательный взгляд снова пронзил ее до самого затылка, и она вдруг поняла, что за ним он скрывает свое веселье. Она его забавляла. Он играл с ней как с игрушкой. Она задрала подбородок.
- Тему погоды мы исчерпали, - произнес он, - и даже немного коснулись темы здоровья. Что дальше, мисс Поуп? Мода?
- Боюсь, что я мало в ней разбираюсь, - призналась она, - я всю жизнь прожила вдали от столицы. – И у нее никогда не было достаточно денег, чтобы позволить себе следить за модой.
Его серебристые глаза скользнули вниз по ее телу, хотя он не поднял - увидела она с облегчением - свой лорнет. - Думаю, с этим не поспоришь, мисс Поуп, - сказал он, - красота важнее моды. Некоторым леди не нужно следить за ней.
Хэрриет снова покраснела. Комплимент был завуалирован, но глаза его смеялись и ласкали ее. Ей нужна дуэнья, внезапно пришло ей в голову. Ей не нужно было утверждать, что Клара и мистер Салливан скоро будут здесь, конечно же, ведь она была простой компаньонкой, а компаньонкам не требуются дуэньи.
- Значит, вы – третья лишняя в этом дуэте, который собирается возобновить свой медовый месяц, - сказал лорд Арчибальд. – Посторонняя в их pas de deux.1
- Вовсе нет, милорд, - с негодованием сказала она. - Моя работа – составлять компанию миссис Салливан, когда это потребуется.
- Но в данный момент этого не требуется, - сказал он, - пока она, эээ, задерживается наверху вместе с мужем. У нее плохой вкус, мисс Поуп, вы гораздо симпатичнее Фредди.
Некоторые замечания не помогают вести беседу. На них нельзя ответить. Хэрриет не ответила.
- Четыре – число гораздо более счастливое, - заявил он. – Предлагаю вам себя в качестве четвертого, если понадобится, мисс Поуп, чтобы спасти вас от участи третьей лишней.
Иногда было трудно понять, о чем он говорит. Он что, предлагает ей сопровождать ее по Лондону? Мысль была заманчивая, даже несмотря на то, что ей не нравилось, как он втайне смеется над ней и заставляет ее чувствовать себя неотесанной провинциалкой. Но ей очень хотелось увидеть Лондон, хоть что-то из здешней модной жизни, о которой до сих пор она могла лишь мечтать… Настоящий лорд. Сам наследник герцога.
Хэрриет встала. – Попрошу принести чаю, милорд, - сказала она. – Хотите, чтобы я пошла и сказала мистеру Салливану о вашем приходе? – Она сделала несколько шагов к двери.
Он тоже встал и поднес лорнет к глазу. – Пожалуй, лучше вам и впрямь это сделать, мисс Поуп, - сказал он. – У меня репутация пожирателя женщин без компаньонок после десяти минут наедине, знаете ли. Особенно красивых женщин.
Какой странный мужчина, подумала она, снова залившись румянцем. Но репутацию мужчины, который заставляет леди без компаньонки краснеть каждые пять минут, он точно заслужил. Он не был таким уж безупречным джентльменом. Она снова повернулась к двери и почувствовала безмерное облегчение, когда та отворилась с другой стороны и в комнату вошли ее работодатели.
Пока все обменивались приветствиями, она вызвала горничную, попросила принести чай и пересела подальше от их гостя.

После чая Фредерик уехал вместе с лордом Арчибальдом. Они пообедали в «Уайтсе» с группой знакомых и просидели несколько часов за разговором и выпивкой – Фредерик пил воду и кофе. Как приятно, думал он, снова оказаться в мужской компании, снова расслабиться в знакомой обстановке, которая ему так нравилась. В женском обществе он начинал задыхаться. Хотя в обществе своей жены он провел всего два дня, вспомнил он, задумавшись.
Это было ошибкой. Ему следовало оставить все как есть. Клара, видимо, была довольна своей, казалось бы, скучной жизнью в Эбури-Корт, а он радовался своей холостяцкой жизни, которая всегда так ему нравилась. Было ошибкой думать, что он может сделать для нее что-то хорошее. Ей не нужна была его доброта. Он сделал это, чтобы отделаться от чувства вины, сказала она ему, приводя его в ярость. Он не думал, что сделал это по подобной причине, но откуда ему знать. Может, она была и права.
Ну и черт с этим, подумал он, присоединившись к громкому смеху, который последовал после непристойного анекдота, рассказанного одним из их компании, и тоже рассказывая еще один. Черт с этим, чем бы «это» ни было, и черт с ней.
Много позже они с лордом Арчибальдом отправились к Аннет. Пешком.
- Ты хмуришься, Фредди, - заметил лорд Арчибальд. – Ты хмурился весь вечер.
- А что я должен делать? – раздраженно спросил Фредди. – Везде ходить с глупой блаженной улыбкой, да, Арчи?
Лорд Арчибальд расхохотался. – Похоже, «лицом к лицу» у тебя получается не лучше, чем «забыть», - сказал он. – Сколько ты планируешь ее здесь держать, Фредди? Достаточно долго, чтобы я мог получше познакомиться с маленькой компаньонкой, надеюсь. Она такая очаровательная скромница, мне чертовски нравится заставлять ее краснеть. Как по-твоему, она достаточно созрела?
- Только через мой труп, - ответил Фредди.
Лорд Арчибальд поиграл ручкой лорнета, но не поднял его. – Сам заинтересован, старина? – спросил он.
Фредерик внезапно остановился. – Если ты хочешь получить в нос, Арчи, – сказал он, - ты на верном пути. Я думал, что понятно объяснил свою точку зрения раньше.
- Ах да, но мнения меняются, - сказал лорд Арчибальд. – Если тебе интересно мое, Фредди, старина - хотя я точно знаю, что нет – скажу, что у тебя явно появились какие-то неожиданные чувства к миссис Салливан. Похоже, что мы, счастливые холостяки, скоро потеряем…
- Ты прав, - раздраженно сказал Фредерик, - Мне не интересно твое мнение, Арчи. Когда придем к Аннет, попроси Каролину. Она – лучшая. Хотя они все хороши. Искушенные и хорошо обученные, ну, ты понимаешь.
- Жертвуешь ради меня самой лучшей? – спросил лорд Арчибальд. – Ты – настоящий друг, Фредди.
Сказать по правде, Фредерик был не в настроении для посещения борделя, даже с такими опытными девочками как у Аннет. Но и домой он тоже не желал идти, просто чтобы ходить по комнате, думая, провести ли остаток ночи со своей женой. Было что-то очень унизительное в мысли о том, чтобы потребовать свои супружеские права от женщины, которая его презирала. Даже хотя она этим и наслаждалась. Он начинал чувствовать себя проституткой.
У Каролины выдался свободный час, и она ушла с лордом Арчибальдом. Лиззи тоже была свободна. Она была одаренной во всех смыслах, думал Фредерик, провожая ее в ее будуар. Если бы она не следила за собой, или если бы Аннет не следила за ней, она могла бы давно растолстеть. Он часто просил именно ее. Она была на удивление опытной и томной.
Он сел у подножия кровати и нахмурился, пока Лиззи немного неуверенно смотрела на него, дожидаясь указаний, которых так и не последовало. Тогда она начала раздеваться, снимая с себя одну замысловатую одежку за другой. Фредерик нахмурился еще сильнее.
Он заговорил, только когда она добралась до главного блюда, прозрачной сорочки, последнего из оставшихся на ней предметов одежды.
- Тебе лучше одеться, Лиз, - сказал он. – По-моему, я что-то подхватил, и мне не хотелось бы заразить тебя.
Она оделась немного быстрее, чем разделась, присела на постель рядом с ним и запустила пальцы в его волосы. – Не переживай, любовь моя, - сказала она утешающе. – Доктор в два счета вылечит тебя, и ты снова сможешь придти.
Вот он и отрезал себе путь к отступлению, по крайней мере, в этом заведении, уныло подумал он. Лиззи послушно передаст эту интересную информацию Аннет, и его вежливо, но твердо лишат права приходить сюда на всю оставшуюся жизнь. Он вздохнул.
Она поцеловала его в подбородок. – Какая жалость, - сказала она. – Мне так хотелось хотя бы часок поразвлечься. Ты – мой любимец.
- Да, понятно, Лиз, - сказал он, - Но я ведь не мог сделать этого с тобой? Ты бы лишилась своего места.
- Вы такой славный джентльмен, сэр, - сказала она, целуя его в щеку. – Ты заплатил за мое время. Могу я угодить тебе как-нибудь еще?
- Поговори со мной, - сказал он. Ему нужно было скоротать почти час, прежде чем Арчи вырвется из объятий Каролины. – Расскажи мне о своем доме и семье, Лиз. Как ты оказалась там, где ты сейчас?
- О, Боже, - сказала она. – Это запрещено, сэр.
Он повернул голову, поцеловал ее в губы и внимательно посмотрел из-под полуприкрытых век – этот взгляд всегда действовал на женщин.
- Но ты ведь нарушишь правила ради меня, Лиз, - сказал он.
И провел последний очень дорогостоящий час у Аннет, слушая ее и узнавая о том, что шлюха тоже могла быть человеком, что у нее тоже были детство и юность, полные надежд и мечтаний, как и у любого другого. Это был интересный и волнующий урок. Было легче думать о них просто как о телах, единственная функция которых заключалась в том, чтобы приносить удовольствие мужчинам.
Это был неудачный день, подумал он, совершенно не в настроении, когда его час наконец-то закончился. Он не чувствовал себя таким подавленным с черт знает какого времени. И в довершение всего, когда внизу к нему присоединился Арчи, у него на лице была та самая глупая и блаженная улыбка, которую Фредерик описывал раньше.
- Божественна, - сказал он, когда они уходили их борделя. – Должно быть, это было героической жертвой во имя долга и дружбы, оставить ее мне, Фредди. Мое сердечное спасибо, старина.
- Лиззи лучше, - прорычал Фредерик.
Лорд Арчибальд был готов идти домой. Час у Аннет иногда оказывал подобное воздействие на мужчину, раздраженно подумал Фредерик. Он еще готов не был. Он пойдет и посмотрит, нет ли интересных игр в каком-нибудь из его клубов, решил он. Он не собирался играть. Он поклялся не играть после своих недавних проигрышей, к счастью, гораздо более скромных, чем те, что были до женитьбы. Он просто посмотрит и заполнит тоскливые часы ночи, окончания которой он ждал с таким нетерпением.
Час он только смотрел, а потом два играл и отправился домой, лишь когда все решили закончить игру. Карманы его были чуть полнее, чем когда он только пришел, но настроение не улучшилось. Он сказал себе, что не собирается играть, разве нет? А что если бы он проигрался?
Иногда ему казалось, что он не совсем контролирует себя и свои действия. Словно его разум и воля оставляли его тело. Глупая мысль, конечно же. Как только он проведет неделю, послушно показывая Кларе Лондон, как и обещал, он сможет отвезти ее обратно в Эбури-Корт, где она снова станет счастливее, а он сможет с чистой совестью продолжить свой холостяцкий образ жизни. Он пытался быть с ней добрым. Он показал ей дорогу в более свободную жизнь, а она от нее отказалась. Да будет так. Все зависело от нее, как сказал доктор, и как он сам чуть позже объяснил ей.
Если ей нравилось предаваться ненужному горю, значит, пусть предается. К черту ее. Он повалился на кровать, когда за окном его спальни уже светало.

- Вот как обстоят дела, - сказала Клара. – Ты можешь себе представить, Хэрриет? Я могла ходить все эти годы в Англии, вместо того, чтобы постоянно сидеть в кресле и чтобы меня все время перевозили или переносили с места на место. Я могу ходить всю оставшуюся жизнь. – Они с компаньонкой сидели в ее личной гостиной.
- Но это же чудесная новость. – Хэрриет прижала руки к груди. – Клара? Это великолепно.
- Но я в это не верю, - сказала Клара. – Не могу. Когда я сегодня утром упала с кровати…
К счастью, в ее гардеробной оказалась горничная, принесшая горячую воду, она услышала шум и прибежала. Клара хотя ушиблась и испугалась, притворилась, что только проснулась. – На самом деле я не падала. Я пыталась встать. Мои ноги оказались довольно… довольно бесполезными.
- Ну, конечно же, - сказала Хэрриет. – Боже Милостивый, ты же могла покалечиться. Ты же не ждешь, что просто встанешь и пойдешь, потому что тебе сказали, что ты можешь, Клара. Ты не ходила много лет.
- Двадцать, - уточнила Клара.
Хэрриет фыркнула. – И сегодня утром ты подумала, что встанешь с кровати и спустишься вниз к завтраку, - сказала она. – Какое безрассудство.
- Да уж? – Клара чувствовала себя глупо. – Хотя я была не такой уж и дурой, Хэрриет. Я была бы счастлива просто постоять хотя бы несколько секунд.
- Разве не ты только что говорила, что мистер Салливан сказал тебе, что это будет долгий и тяжелый процесс? – спросила Хэрриет.
- Да, - сказала Клара со вздохом. – Я всегда была терпелива, Хэрриет. Люди постоянно твердят мне, как с каким терпением я переношу все несчастья. Но я не уверена, что мне хватит этого самого терпения теперь. Я хочу ходить уже сейчас. Я хотела бегать еще вчера. И танцевать еще раньше. Я просто не думаю, что смогу. Как я могу начать надеяться теперь, когда я научилась быть такой терпеливой, когда мои надежды могут не оправдаться? Лучше вообще не надеяться.
- Но ты делаешь именно этим, - возразила Хэрриет. – И я знаю тебя достаточно хорошо, Клара, чтобы понять, что ты не сможешь закрыть глаза на такую возможность.
Клара снова вздохнула. Конечно же, Хэрриет была права. Прошлой ночью она лежала в кровати и пыталась пошевелить пальцами ног. Она могла ощущать их. Она даже чувствовала, как они двигаются, хотя сомневалась, что это их движение заметно глазу. Они были такими слабыми, и находились так далеко от головы, что, отчаянное сообщение, которое она пыталась донести до них, казалось, не доходило до них. Разочарование? О, да, она рыдала от разочарования всю прошлую ночь. Если пальцы на ее ногах не желают ее слушаться, как она собирается управиться со своими ногами?
- Что же делать, Хэрриет? – спросила она. – Знать, что это возможно - это одно. Знать, как это сделать – это совсем другое. Если я не могу просто встать и пойти, что же мне делать?
Хэрриет села, положив руки на колени, и задумалась. – Упражнения, - сказала она через какое-то время. – Нам нужно придумать упражнения для каждой части твоих ног и ступней, чтобы они стали сильнее и смогли двигаться. Думаю, мы начнем с твоих пальцев. Потом перейдем к ступням, а за ними к коленям.
- Звучит так, словно это будет очень, очень долгий процесс, - сказала Клара. – Пальцы – к тому времени, как мне будет тридцать, ступни – к сорока годам, колени к пятидесяти, в шестьдесят я встану, а к семидесяти пойду. Станцую на свой восьмидесятый день рождения.
Она невесело рассмеялась, пока к ней не присоединилась Хэрриет. Неожиданно они обе затряслись от смеха.
- По крайней мере, - сказала Хэрриет, - мы видим в этом и смешное.
- О, Господи, - сказала Клара, вытирая слезы платком, - а в этом есть что-то смешное, Хэрриет? Предлагаешь начать с пальцев сейчас? По два часа в день? Вместо вышивания?
Они обе снова рассмеялись, когда послышался стук в дверь, и вошел Фредерик. Клара тотчас же успокоилась. Похоже, ее реакция на его слова вчера днем послужила причиной ссоры. Он ушел с лордом Арчибальдом после чая и не вернулся к обеду, хотя она ждала его не меньше получаса. Его не было и всю ночь. Она лежала без сна, пока почти на рассвете, не услышала то ли его шаги, то ли щелчок двери его спальни. Она не спала, потому что хотела его, представляя себе все те места, где он мог быть, и презирая себя за ревность. Она никогда не думала, что он будет любящим или верным мужем. Она пыталась представить себе, как выглядит женщина, которой он сейчас оказывает свое внимание. Думая, была ли она случайной встречной, или постоянной любовницей. Возможно, где-то в городе у него были дом, женщина и даже семья.
- Вы обе кажетесь очень веселыми, - сказал он, поклонившись. – Как насчет того, чтобы посмотреть сегодня Вестминстерское Аббатство или, может, Собор Святого Павла?
Если он и вернулся после разгульной ночи, подумала Клара, это было не заметно. Как обычно, он был одет с безупречным вкусом и казался почти неприлично красивым. Она будет принимать их отношения такими, какие они есть, решила она, как и собиралась. Когда его не будет рядом, она будет жить своей жизнью и наслаждаться ею. И, может быть, она даже научится ходить.
- Это было бы чудесно, Фредди, - сказала она, посылая ему улыбку.
- Я останусь здесь, - сказала Хэрриет. – Мне и тут будет весело.
- Не думаю, что лорду Арчибальду Уиннею понравится день в обществе меня и моей жены, - заметил Фредерик. – Вы должны поехать и составить ему компанию, мисс Поуп, если вы не против.
Хэрриет залилась яркой краской, с интересом и беспокойством заметила Клара. Ей не хотелось, чтобы ее подруге сделали больно. Хотя она и была леди, Хэрриет выросла в разорившейся и не слишком влиятельной семье. И она могла предложить лишь красоту, добродушие и практичность наследнику герцогского титула. Особенно столь опытному и искушенному, каким казался лорд Арчибальд Уинней.
- Тогда хорошо, сэр, - тихо сказала Хэрриет. – Благодарю.
Им нужно было позавтракать и ехать. Ярко светило солнце, увидела Клара, глянув в окно. День был замечательный, хотя, наверняка, холодный. Ей нравился свежий осенний воздух, хотя раньше ей никогда не разрешалось гулять в такую погоду. Она надеялась, что в Вестминстерское Аббатство они поедут в открытом экипаже.
- Я волнуюсь как маленькая, - сказала она Хэрриет, когда Фредерик вышел из комнаты. – Разве это не глупо?
- Я бы скакала от радости, если бы это не было неприлично, - призналась Хэрриет.
- Потанцуем? – спросила Клара. И обе снова расхохотались.
Словно парочка детишек, подумала Клара, в нетерпении ждущих угощения, у которых перед глазами повесили сливу.

...

Афина:

Ой, как же хорошо!!! Все просто замечательно! Сашуля, БОЛЬШОЕ СПАСИБО!!! С нетерпением будем ждать дальше.

...

Janina:

Kalle,
спасибо

...

Фройляйн:

Пелена права - днём раньше или позже не имеет большого значения. Перевод у тебя, Саша, как всегда шикарный!!!
Девочки, имена и фамилии подправлю когда буду делать "общий файлик". Кстати, кто захочет иметь такой - можете оставлять заявки!

Главы Валькирии находятся на ридинге у Июль. Она обещала за выходные сделать и скорее всего, в понедельник выложить.

...

Афина:

Фро, я хочу "общий файлик". Пожалуйста!!! Заранее спасибо!!! nelja-sbk@rambler.ru

...

valkiriya00000:

Я тоже на общий файлик записываюсь))

...

KattyK:

Фро, мне тоже перешлешь общий файл, ок?

...

Беата:

Сашуня, Девочки, спасибо! Вот только у меня маленькое замечание. В переводах читаем то Гарриет Поуп, то Харриет Поуп. Наверное, все-таки Гарриет Поуп, потому что следующий роман " Поверь своему сердцу" - там Гарриет Поуп.

...

Фройляйн:

Девочки, конечно, пришлю всем желающим!
Беата, с Гарриет-Хэрриет это ты верно подметила, но я уже писала выше, что в окончательном варианте все имена и фамилии подправлю и будет везде одинаково.

...

Адская Гончая:

Фро, а может вам список имен сделать, чтобы и переводили все одинаково - чтобы потом не править? Или поздно?

...

Фройляйн:

Делали, солнышко, но Саша так редко появляется на форуме, что похоже пропустила эту информацию - вот так и получилось. Да ничего страшного по-моему, хотя можно Саше в личку написать, чтобы она и здесь имя подправила.

...

Адская Гончая:

Моя все понял

...

LUZI:

Саша!!!!!!!!

...

Spate:

Саша, спасибо за продолжение! с каждой главой все интереснее и интереснее

...