Karmenn:
22.09.17 16:38
» Глава 26
Перевод
Amica
редактирование
Sig ra Elena
Глава 26
Леди Джорджина, которой судьбой было уготовано вскоре стать Джорджиной Данн, графиней Брайерли, видела сон. Маленький мальчик с копной каштановых локонов и озорными глазами бегал по её спальне, крича что было силы. Он скакал верхом на метле, и хотя Джорджина не спускала с него глаз, умудрился смахнуть чайную чашку с ее туалетного столика.
Джорджина окликала его, пытаясь утихомирить, прежде чем малыш что-нибудь сломает — потому что он всегда ломал разные вещи, — и испытывала к нему такую любовь, что сердце её болело… но неожиданно Джорджину вырвали из сна.
Как правило, нельзя не проснуться, когда очень большое мужское тело опускается на тебя посреди ночи. Особенно когда рука этого мужчины оказывается под твоей ночной сорочкой, прежде чем успеешь проснуться.
И вот картины сна окончательно ускользают прочь, потому что… ну, Хью трётся о её шею и издаёт страстные звуки, а его рука…
Его рука!
Где уж тут помнить о каком-то сне посреди такого пробуждения.
- Что ты здесь делаешь? – Джорджина задохнулась. – Хью, ты не должен!..
- Должен, - отозвался он, и голос его прозвучал так, что не стоило с ним спорить. – Все в этом проклятом месте наконец заснули. Я уж думал, что Финчбёрд никогда не ляжет в кровать.
А затем Хью вернулся к тому, чем занимался, и у Джорджины пропало желание давать отпор, как сказали бы об осаждённых городах.
И она забыла про свой сон.
Что объясняет, почему вышеназванная леди Брайерли то и дело будет смотреть на своего новорождённого сына, Гейджа Виллета Данна, каких-то девять месяцев спустя и повторять в который раз:
- Я просто не могу этого объяснить; я чувствую, словно уже видела его, словно знала его всегда.
Гордый отец малыша, наклонившись и поцеловав сына, а затем жену, покачает головой:
- Я никогда не видел ни у кого такого взгляда, Джорджи. Только посмотри на него. Он выглядит озорником, каких свет не видывал. Тогда меня в его возрасте пришлось бы называть ангелом, но он…
Но то будет лишь спустя девять месяцев. А в эту особую сентябрьскую ночь граф Брайерли швырнул сорочку своей будущей жены прямиком через всю комнату, прежде чем вспомнил, что ему действительно нужно было кое-что сделать. Так что Хью поднял голову и сказал:
- Прости меня, дорогая.
Джорджина посмотрела на него, издав звук, похожий то ли на писк, то ли на вздох, и попросила:
- Пожалуйста, не останавливайся – продолжай то, что делал.
- Я должен. Мне нужно отдать тебе кое-что. – Он поцеловал ее в бедро. Затем поднялся с кровати и пересёк комнату.
- Ты голый! – воскликнула Джорджина, очевидно только что это заметив.
- Конечно голый, - отозвался граф, зажигая лампу на туалетном столике. – Джентльмен никогда не прыгает к леди в постель в сапогах. Боже, как сегодня холодно!
Джорджина перекатилась набок и теперь лежала, опираясь на локоть и разглядывая Хью. Её пышные рыжие волосы ниспадали волнами на грудь, и его снова ошеломило чувство, что она слишком для него прекрасна. Для такого, как он.
Но затем Хью посмотрел ей в лицо, и распутная, очаровательная гримаска Джорджины сказала ему совершенно ясно, что никто никогда не доставлял ей такого удовольствия, как он.
И потому Хью вернулся в постель, лёг рядом и укрыл их обоих с головой простынёю. И там, в тёплой пещере, созданной их телами, освещённой мягким золотым светом единственной лампы, он уверенно произнёс:
- Я люблю тебя.
Джорджина улыбнулась, и радость в её глазах заставила сердце Хью запеть.
- Я тоже тебя люблю, - прошептала она. – Мы будем любить друг друга под простынёй? Ты такой романтик, Хью.
Они закутались, поскольку Хью подумал, что неким важным частям его тела грозило замерзнуть, но он не видел смысла в том, чтобы разубеждать Джорджину, если уж она посчитала его романтиком.
- Я бы хотел любить тебя везде, - ответил он, и это прозвучало как обещание. – Даже в снежном сугробе.
-
А затем со своей обычной бесхитростностью добавил:
- Сегодня утром у меня его не было.
Хью взял Джорджину за руку и надел кольцо ей на палец.
- О, - выдохнула она.
- Полагаю, оно старомодное, - промолвил Хью, вдруг подумав, что кольцо его матери может быть совсем не в моде. Оно представляло собой розовый топаз высочайшего качества, окружённый бриллиантами.
Но глаза Джорджины сияли.
- Оно прелестно, Хью. Это самое красивое кольцо, которое я когда-либо видела. Это твоей мамы?
Он кивнул и поцеловал Джорджину в нос.
- Отец отдал его мне после её смерти и сказал, что я должен подарить его своей жене.
По щеке Джорджины скатилась слеза, и Хью осушил её поцелуем.
- Ничего милее в жизни не слышала, - сказала будущая графиня, и голос её задрожал от чувств.
- Она была бы очень счастлива, - заверил её граф. – Ты бы ей понравилась, Джорджи. – Но затем он захотел, чтобы его любимая перестала плакать, так что Хью просто перекатился, оказавшись на ней, и принялся её отвлекать.
И в этом ему не было равных.
Хью был настолько хорош, что у Джорджины, в общем-то, не появилось возможности рассмотреть кольцо до утра, и она всё ещё бросала взгляды на свою руку, входя в утреннюю столовую. Было довольно поздно, и бóльшая часть гостей перешла в гостиную.
За столом сидели лишь Кэролайн и Пирс, и поскольку подруга Джорджины вскочила со стула и воскликнула: «А вот и ты!», стало ясно, что эта пара сидела за холодными тостами и еле тёплым чаем, ожидая её.
Джорджина не смогла сдержать улыбку.
- Я чуточку проспала, - сказала она, обходя стол, чтобы сесть рядом с Кэролайн.
- Воображаю… - вскричала та, но затем её голос прервался. – О, Пирс, посмотри, мой брат… моя мама… это… о, Джорджи, я так счастлива за тебя!
И лишь позднее Кэролайн сказала то, что Джорджина никогда не забудет – до тех пор, пока носит кольцо Хью, а это означало, всю её долгую и счастливую жизнь.
- Это как раз то, чего хотел мой отец, - призналась Кэролайн. – Жаль, что он не может сам всё увидеть. Он был так разочарован, когда ты так быстро влюбилась – в свой первый же сезон. И его не обрадовала твоя свадьба с Ричардом, хотя, конечно, я никогда тебе этого не говорила.
- Не обрадовала? – переспросила Джорджина, весьма удивившись.
- Это не имело ничего общего с Ричардом, но мой отец считал, что именно ты смогла бы удержать Хью от бегства в конюшни. Папа чувствовал, что мой брат воспринял смерть мамы хуже остальных, а ты как-то помогла ему в то страшное время. Случилось что-то, что заставило папу посчитать вас идеальной парой.
Кэролайн не сказала больше ни слова, а Джорджина не спешила просветить подругу на сей счёт. Но до конца своей жизни, стоило кому-то упомянуть купание, графиня Брайерли смотрела на мужа с загадочной улыбкой — улыбкой, которая удерживала его подальше от конюшен.
...