Внешность: 25 лет. Имеет спокойное, серьезное лицо, квадратной формы. Темные коротко стриженные волосы, подчеркивающие форму лица, и большие карие глаза. Фигура полноватая, но мышцы крепкие. Хорошая осанка. Походка твердая, уверенная.
Личность: На службе хладнокровная, невозмутимая и исполнительная. Мечтает стать таким же профессионалом, как Ева. Надежная и рациональная. Отменное чувство юмора. Любит красивых и эффектных мужчин. Суеверна. Частенько хихикает.
«Ева обернулась, поскольку услышала тяжелый топот, который могли издавать только полицейские ботинки. Даже отсюда, с противоположной стороны сцены, было заметно, что Пибоди являет собой образец служаки: зимняя шинель застегнута до самого горла, фуражка на темных прямых волосах сидит идеально - именно под тем углом, который указан в уставе.»
Свидетельница смерти
«- Я на диете.
- Это еще зачем?
Пибоди округлила глаза, обмоталась смятой простыней и встала с кровати.
- Как зачем? Чтобы не быть толстой.
- Ты вовсе не толстая. Ты просто крепко скроена. - Проявив завидную быстроту, он поймал краешек простыни и сдернул ее с Пибоди. - Очень крепко скроена!»
Свидетельница смерти
Сержант Пибоди подавила зевок, мрачно разглядывая тело. Несмотря на ранний час, форма на ней была с иголочки и безукоризненно отглажена, а коротко остриженные волосы выглядели так, словно эта женщина только что вышла из парикмахерской. Единственным признаком, по которому можно было догадаться, что ее совсем недавно вытащили из кровати, был след от подушки, до сих пор не сошедший со щеки.
Праздник смерти
Пибоди фыркнула, зарделась и смущенно улыбнулась.
– Ну что, как, по-вашему, пройду я собеседование в таком виде?
Ее волосы были подстрижены, посыпаны блеском, взбиты и окружали голову блестящим нимбом. На лицо была умело наложена косметика, подчеркивающая разрез и форму глаз, а на губы – помада нежно-кораллового цвета. Тело Пибоди, которое, будучи облачено в полицейскую форму, казалось таким коренастым, теперь выглядело женственным и манящим, темно-зеленое платье до колен подчеркивало соблазнительные выпуклости. Шею девушки обвивало несколько позолоченных цепочек, а на щеке красовалась маленькая накладная татуировка, изображающая фею с мечтательным лицом и золотистыми крылышками.
Пибоди сама выбрала эту татуировку, когда поняла, что всякое сопротивление с ее стороны обречено, и ей не остается ничего другого, как только подчиниться диктату Трины. Девушка даже не стала возражать, когда быстрые и умелые руки «специалиста по имиджу» манипулировали с ее грудями, накладывая на них аппликаторы, зрительно увеличивающие размер бюста. К этому моменту Пибоди и сама вошла во вкус. Ей понравился процесс волшебного превращения в новую личность.
Но теперь, под изучающим взглядом Евы, Пибоди снова стало не по себе, и она начала смущенно переминаться с ноги на ногу. На ногах у нее, кстати, были туфли на шпильках, цвет которых соответствовал цвету крылышек феи на ее загадочной татуировке.
– Что, плохо? – робко спросила она.
– Даже не знаю… Могу сказать только одно: на полицейского вы точно не похожи.
Праздник смерти
Ева начала было открывать рабочий полицейский набор, но остановилась, заслышав приближающиеся шаги. Она узнала характерный стук башмаков своей напарницы. Что бы ни говорил календарь о приближении весны, города Нью-Йорка это никоим образом не касалось. И словно в доказательство этого детектив Делия Пибоди появилась в дверях в необъятном стеганом пальто пурпурного цвета и в длинном полосатом шарфе, трижды обмотанном вокруг шеи. Шарф был натянут на нос, а вязаная шапочка – на лоб. Видны были только глаза и переносица.
– На улице всего-то пять градусов – по Фаренгейту, ничего себе погодка! – донесся до Евы сквозь слой шарфа голос, предположительно принадлежавший Пибоди.
– Знаю.
– А с учетом ветра, говорят, даже минус десять!
– Да, я слышала.
– На дворе март, считается, что это весенний месяц. Так не должно быть!
– Ты это им скажи.
– Кому «им»?
– А кто тебе любезно сообщил, что с учетом ветра на улице минус десять градусов? Тебе становится еще холоднее, ты еще больше злишься, потому что им обязательно надо рассказать тебе об этом. Сними с себя что-нибудь. Ты похожа на бочонок.
– У меня даже зубы замерзли.
Пибоди начала послушно раздеваться. Размотала шарф, сбросила пальто, стянула с рук перчатки, расстегнула толстую вязаную кофту на молнии. Ева удивлялась и не понимала, как она ухитряется передвигаться по улицам, утяжеленная всеми этими одежками. Стянув с головы вязаную шапочку, Пибоди поправила свои темные волосы – Ева уже привыкла, что они теперь кокетливо завиваются на концах, – и они волной легли вокруг ее крупного лица. Кончик носа у нее по-прежнему был розовый от холода.
– Патрульный у дверей говорит, что вроде бы это любовные игры зашли слишком далеко.
– Возможно. Его жены нет в городе.
– Плохой мальчик. – Расставшись с верхней одеждой, Пибоди обработала себя изолирующим составом и подтащила свой полевой набор к кровати. – Очень плохой мальчик, – добавила она, увидев коллекцию на столике.
– Давай проверим, он ли это, и установим время смерти. – Ева осмотрела одну из безжизненных рук. – Похоже, совсем недавно труп сделал себе премиленький маникюрчик. Ногти короткие, чистые, отполированные. – Она опять склонила голову набок. – Ни царапин, ни синяков, видимые травмы только на горле. И еще вот… – Она снова приподняла одеяло.
Темно-карие глаза Пибоди выкатились из орбит.
Бархатная смерть
Короткие темные волосы Пибоди задорно торчали у основания шеи. Её широкое, крупное лицо было серьезным, но глаза, такие же темные, как и волосы, задорно блестели
Населенный смертью
Пибоди, чьи темные волосы были собраны на затылке в легкомысленный короткий хвост, подняла голову. На ее широком лице застыло профессионально-непроницаемое выражение, но темные глаза азартно блестели.
Призрак смерти
Пибоди, запыхавшись, подбежала к Еве.
– Есть, сэр. – Она повернулась к собравшимся. – Пожалуйста, идите по своим делам.
При виде формы, даже подпорченной жарой, большинство зевак попятились. Пибоди поправила солнечные очки и фуражку, немного перекосившуюся во время пробежки по тротуару.
Ее широкое лицо покрылось испариной, но в темных глазах за тонированными стеклами читалась решимость. Она бросила взгляд на контейнер, а потом многозначительно посмотрела на Еву:
– Лейтенант?
Посмертный портрет
если кого-то упустили - напоминайте.