Таинственный замок 2. Вампиры.

Девушка состроила невинную мордочку:
-А ты с ним поработай хотя бы неделю.Сам захочешь его покусать.



- Хорошо,-коротко ответила Моргана.


-Ой! Вот ты как!-она прильнула губами к его шеи и медленно провела кончиком язычка от плеча к уху.


- А может...ммм....еще и футболку притырю и буду вместо платья носить....-продолжала дразнить девушка,-


Кожу приятно покалывало от поцелуев вампира. У Морганы перехватило дыхание.
-Тогда для меня рухнул весь мир и жизнь перестала иметь смысл. Теперь этого не будет,-она провела кончиками пальцев по щеке Дариуса.


-Мне очень жаль, что ты ее потерял,-тихо произнесла девушка,- Я понимаю. Я бы поступила так же. Ты не виноват...-она опять закусила нижнюю губу и старалась подобрать слова,- Это все это злой рок. А с другой бы стороны, тогда бы я не встретила тебя.


-Что бы тыл был рядом.-голос стал мягким, нежным.

Корбл кивнул, бесстрастно разглядывая труп полицейского.

- Ну, что вы, мадам Бушар, у вас-то должно быть алиби, вы ведь делите номер с мадемуазель Дениз, не так ли?

Корбл не торопясь двинулся по коридору, чтобы женщинам не приходилось напрягаться чтобы поспеть за ним. Дойдя до лестницы ведущей на первый этаж, он пропустил женщин вперёд и поднялся вслед за ними. На лестничной площадке, он объяснил как добраться до офиса тур.агентства и пожелал удачи в расследовании.
_________________

- Мадемуазель Фурнье, к вашим услугам. - Дениз отвернулась. Спорить и доказывать очевидное у неё не было ни сил, ни желания. Она надеялась только, что Анджи, как обычно, оценит предоставленные ей факты трезво и беспристрастно...



Дениз поджала губы, но промолчала. Криминалисты подтвердят её выводы, и тогда всё станет на свои места. Тем более, что достаточно заглянуть в мобильник Готье, чтобы понять, на чьём поле он играет.



Пока Анджи связывалась с муниципальной полицией, Дениз поднялась в их номер, на ходу стягивая с себя покрытое уже засохшей глиной старинное платье, ни мало не заботясь, что могут подумать о ней, если вдруг кто-то случайно встретится в коридоре. Бросив платье на полу в номере, она прошла в душ. Собрать потом вещи тоже не заняло много времени. Выглянув в окно, Дениз убедилась, что окна снова закрыты железными ставнями. Она чувствовала, что разгадка дрожит где-то на периферии сознания, но отогнала от себя все мысли... спускаясь вниз с чемоданом она убедилась, что за окном светло и ясно, туман рассеялся.

- Анджи, - она нашла подругу внизу. - Я уезжаю в Ля-Рошель. Ты меня отвезёшь?
_________________

- В сложившихся обстоятельствах мы с Дениз обеспечиваем алиби друг другу, - устало усмехнулась Анджела, - Такое алиби не много стоит, если у обоих подозреваемых имелся мотив для свершения преступления. Впрочем, это уже не имеет значение... С приездом следственной группы, я передам дело.



Анджела проводила его взглядом. Бесонная, страстная ночь, объяснение с Корблом, потом убийство Готье - она чувствовала себя словно на качелях, готовых в мгновение ока перенести ее из одного эмоционального состояния в диаметрально противоположное.
Утро только начиналось, а впереди предстоял тяжелый день.


Она поднялась к себе в номер, приняла душ, переоделась и, почувствовав себя лучше, отправилась уведомить управляющего.
Где-то на полпути ей удалось дозвониться своему шефу и, коротко обрисовав ситуацию, она попросила выслать другую оперативно-следственную группу.

Дальнейшие события Анджела воспринимала чисто автоматически, отмечая факты и не вдаваясь в детали.
При осмотре Замкового парка были обнаружены еще несколько тел - в том числе, сотрудника турагентства.
Практически целый день Анджела вводила коллег в курс дела и сама давала свидетельские показания.
К тому времени, когда все закончилось, криминалисты уже уехали, увезя с собой трупы, в том числе и тело Жана.
"Страсти" понемногу успокоились, и постояльцам было разрешено покинуть гостиницу.



Анджела вызвала такси Дениз и, заверив подругу, что "так будет лучше", отправила ее в Ла Рошель, - в душе очень надеясь, что Дениз когда-нибудь ее все-таки простит за несдержанное обещание.

Уже смеркалось, когда после недолгих плутаний по коридорам, она постучала в дверь к Корблу.
_________________

- Я лучше тебя, - вновь опустив голову к ее шее он слегка прихватил нежную кожу зубами.

- Пути Господни не исповедимы... Хотя я сомневаюсь что тогда, в тот день там был Господь. Скорее Дьявол воплоти. Но не будем об этом. Все закончилось. И нужно жить настоящим.

- Ты пообещала Моргана. Запомни свое обещание, - взяв ее пальчик в рот, он легонько его пососал.

Перехватив девушку за талию, в мгновении ока он пересадил ее так, что она оседлала его колени. Разорвав ее платье спереди, он приник к ее груди, дерзким поцелуем, мучая на грани боли и наслаждения ее соски. Когда Моргана стала откровенно постанывать, он наконец то оторвался.
- Бесстрашие иногда наказуемо, мадемуазель Блэкхарт.

Что то защемило у Дариуса в груди, от этого нежного и мягкого голоса с его таким простым и искренним желанием. Притянув девушку к себе, он поцеловал ее самым нежным поцелуем, на который был способен. Мягко сминая ее губы, даже не пытаясь углубиться. Через некоторое время он отстранился и избавив девушку от лохмотьев, бывшими когда то платьем, он окинул ее жадным взглядом.
Камин горел за ее спиной, и в его свете, очертания совершенного тела Морганы, сводили Дариуса с ума. Проведя руками от бедер девушки, по талии и вверх к груди, он даже зарычал от возбуждения. Нагнув голову он провел языком по ложбинке меж ее груди, заставляя девушку поежиться от этого касания. Протянув руку, он коснулся ее груди. Открытой ладонью, он стал круговыми движениями тереть ее сосок, пока тот не затвердел. Да...вот так моя девочка, ты уже почти готова.

За своими манипуляциями Дариус не заметил, как Моргана уже успела расстегнуть его ширинку, и вытащить его возбужденный и жаждущий ее тела член. Приподняв девушку за талию так, что ее трусики оказались на уровне его лица, он клыками резко разорвал оставшийся на ней кусочек одежды. Да...теперь ничто не разделяло ее и его жаждущую плоть. Осторожно и медленно насадив девушку на себя, Дариус застонал от этого умопомращающего наслаждения. Она была столь тесной и жаркой, что еще секунда и он мог кончить, как обычный пятнадцатилетний пацан. Собрав свою волю в кулак, он стал медленно двигаться, поддерживая Моргану за талию, и помогая ей уловить его ритм. Как только они его поймали, это был уже не просто секс, а нечто возвышенное, значащее гораздо больше. Ни с одной женщиной до этого момента, Дариус не чувствовал себя так восхитительно. Это было нежное, неторопливое занятие любовью. Они дарили друг другу частичку себя, своей души. И в этот момент Дариус понял. Вот для чего он провел последние 465 лет в муках вампирской сущности. Чтобы встретить ее, эту удивительную, экстроординарную девушку, которая подарила ему в эту минуту весь мир.
Опустив руку между их телами, он коснулся большим пальцем ее клитора, доводя тем самым Моргану до пика ее наслаждения. Еще секунда, она замерла, и Дариус поймал губами ее крик. Через пару секунд, он присоединился к ней в экстазе. Прижав к себе все еще вздрагивающее горячее тело, он прошептал:
- Только моя. Навсегда.


_________________

Моргана засмеялась:
-Сколько хочешь.


-Мы будем счастливы,-твердо и уверенно ответила она


Она кивнула:
- Я обещаю.


Моргана выгнулась на встречу ласкам. С губ слетали тихие стоны.


- Тогда я продолжу, если наказания будут такими,- слова путались, голос стал хриплым. Голова шла кругом от наслаждения.



Где-то на краю сознания она услышала слова Дариуса. Прижавшись к нему всем телом, девушка улыбнулась.
-Только мой. Навсегда, прошептала она.
Посидев так немного,перебрались на кровать. Моргана удобно устроилась у Дариусом под боком.
Она была счастлива.

Стефан поцеловал её в шею и отрицательно покачал головой:
- Еще не время…

Он старался не спешить, когда снимал с Марисы платье, ласкающими движениями проводя по её телу.
Платье полетело на пол, за ним последовали нижняя рубашка и трусики.
И вот Мариса снова лежала обнаженная в его кровати. Только взгляд был осмысленный и в её глазах Стефан видел любопытство и легкий испуг.
Только любви не было в этом взгляде. Но Стефан пообещал себе, что когда-нибудь Мариса посмотрит на него с любовью.
Сняв в себя рубашку, он присел на кровать и взял ногу Марисы. Он поднес её к губам и поцеловал каждый пальчик, поглаживая изящную лодыжку, поднимаясь все выше, к колену. И еще выше…

Покрывая легкими поцелуями её ноги, бедра, живот, углубляясь языком во впадинку пупка, Стефан ждал её протеста. Но она молчала.
Он лег рядом с ней, не переставая ласково, едва касаясь, гладить её тело.
Он боготворил её.
Он любил её.
Его собственное тело налилось желанием. Стефан быстро поднялся с кровати и буквально сорвал с себя джинсы. Вернувшись в постель, обхватив Марису за попку, он повернул себе и крепко прижал, чтобы она чувствовала всю силу его возбуждения. Он гладил её спину, её бедра, сжимая ладонью её округлости. Он сходил с ума от ощущения её груди, крепко прижатой к его собственной. Перевернув её на живот, он навис над ней, целуя её плечи, шею, прижимаясь к её ягодицам восставшей плотью, двигаясь, пытаясь найти вход в её тело.
Он был нежен, ласков, внимателен. Он ловил любое, даже самое незначительное, её движение.
Он сдерживал свою страсть, давая ей возможность привыкнуть к происходящему.
Скользнул поцелуем вдоль её позвоночника, улыбнувшись подрагиванию её кожи под его губами.
Ему становилось все труднее и труднее контролировать себя.
Перевернув Марису на спину, Стефан прижался лицом к груди Марисы. Вобрав в рот вершинку, он покатал языком горошинку её соска, царапая нежную кожу своими клыками, боясь поранить её.
Накрыл вторую грудь ладонью и сильно сжал её. Покрывая её грудь жадными поцелуями, Стефан вдруг понял, что его контроль летит ко всем чертям.
Он возьмет её прямо сейчас.
Стефан, ногами широко развел в стороны ноги Марисы и устроился между ними.
Опираясь на руки, сдерживая себя неимоверным усилием воли, Стефан глянул в глаза девушке:

- Мариса?
_________________

Мариса напряглась когда Стефан начал ее раздевать... Она ждала боли укуса, а он... у него были явно другие планы. Она невольно вздрогнула и настороженно замерла, прислушиваясь к своим ощущениям.

Он был так нежен, внимателен и осторожен...
В какой-то момент ей показалось что она снова теряется в обволакивающем ее разум тумане, но... нет, это была дымка сладострастия. Ее мозг подсказывал ей бежать, что все может плохо кончиться, но импульсы посылаемые им телу становились все слабее, безвольнее. Она и сама не могла понять нет у нее желания или сил сопротивляться ему? Ее тело жаждало удовлетворения, стремилось к тому, кто обошёлся с ним так грубо... Она чувствовала как выгибается от его прикосновений, приподнимает ему навстречу бедра, легко касается прохладной кожи... Странное ощущение, когда тело действует самовольно, отдельно от разума... но может оно лучше знает что ей нужно?

Она посмотрела на него и волна панического страха захлестнула ее с головой. Мариса зажмурилась и сжалась... и снова почувствовала его ласковые губы на своей груди. Постепенно расслабляясь от его поцелуев, она обвила его шею руками и открыла глаза. Стефан. Он сказал что любит... и не сделает ей больно... Не сделает. Она предприняла не слишком удачную попытку улыбнуться и кивнула...

Проводив Анджелу наверх и оставив заниматься своей работой, Ворон вернулся в подземелье, в тайную комнату в лабиринте – спальню вампиров Замка. Рассвет давно наступил и он чувствовал потребность занять своё место. Проспав несколько часов, он почувствовал себя бодрым и счастливым. В воздухе больше не было тяжёлого запаха Зла, вместо этого он ощущал присутствие Анджелы. Его женщина была в одной из комнат Замка, он чувствовал её собранность, сосредоточенность, а также то, что её мысли часто возвращались к нему. Корбл улыбнулся, принял душ и, удобно устроившись на свеже застеленной кровати, занялся делами. Биржа, письма, агентство по продаже недвижимости, банк, заказ машины для перевоза вещей на этот же вечер... Часы бежали незаметно и только нарастающее нетерпение забрать Анджелу из кабинета наверху и заявить на неё свои права, говорило о том, что день уже близится к вечеру.

Раздался стук в дверь. Корбл довольно улыбнулся и закрыл ноутбук. У него были новости и куча планов, которыми он обязательно поделится со стоявшей за дверью Анджелой, но сейчас было важно только то, что его женщина пришла, чтобы остаться с ним...
_________________

Сдерживая бешеное желание ворваться в нее немедленно, Стефан покрыл поцелуями лицо Марисы, шепча:

-Не бойся … Отдайся мне. Прими меня. Я … прошу тебя об этом, моя Солнечная девочка.

Он поцеловал её в шею, туда, где быстрыми толчками бился пульс. Погладил это место языком и аккуратно, боясь причинить ей боль, надавил клыками на кожу, прокалывая её.
Кровь хлынула ему в рот горячим потоком. Стефан застонал. Закинув ногу Марисы себе на талию, он мягко скользнул в её тело и начал двигаться.
Он держал ровным ритм, пока она беспокойно не зашевелилась под ним.
Оторвавшись от её шеи и затянув ранки, Стефан посмотрел на девушку. Он вглядывался в её лицо. Боясь найти на нем следы слез, боли, не находя и радуясь этому.

Стефан впился в её губы поцелуем, становясь требовательным и ненасытным. Его движения стали резкими, быстрыми.
Он сдерживал себя, пока Мариса не застонала. Её тело выгнулось под ним.
Стефан отбросил сдержанность. Пара движений и он застонав, почти без сил упал на Марису, но тут же скатился с нее и прижал её к себе …
Закрыв глаза, Стефан слушал, как частое прерывистое дыхание Марисы постепенно приходит в норму. Она лежала закрыв глаза. Но Стефана беспокоила, что она молчала.
Затем он забеспокоился:

- Мариса? Я причинил тебе боль?
_________________

- Да...
Стефан качнулся и вошел в нее... и все мысли покинули Марису, растворившись в окутавшем ее желании. Кто бы мог подумать, что ласки человека которому не доверяешь, могут быть таким томными, горячими и возбуждающими. Она застонала и сдалась. Это было так восхитительно... какое уж тут... Она почувствовала когда он укусил ее, но захваченная приближающимся оргазмом почти не ощутила боли. Мариса вдруг подумала что ей не страшно и даже хочется дать Стефану то, чего он хочет, в чем нуждается.
Оргазм сокрушительной волной прокатился по ее телу. Глаза широко раскрылись — она была потрясена и испугана интенсивностью своих ощущений, более сильных, чем когда-либо прежде. Она выгнулась и закричала от удовольствия...

- Нет... - Мариса открыла глаза и посмотрела на Стефана, - Это было потрясающе.

Она задумалась, а через некоторое время улыбнулась Стефану.

- Я останусь с тобой, Стефан... Я хочу научиться любить тебя...

- Я помогу тебе в этом, моя Солнечная девочка ...

Стефан спрятал лицо в волосах Марисы. Надежда поселилась в его душе, вытеснив одиночество и тоску. Надежда быть любимым.
Он чувствовал рассвет. Долгий день он проведет в объятиях Марисы. У нее был трудный день и долгая ночь. Она устала. Он будет оберегать её сон.
Стефан укрыл их одеялом ...
Через некоторое время Мариса задышала ровно, прижимаясь к нему, обнимая его.

- Я люблю тебя, - прошептал он ей.

Это был первый день из вечности, где они были вдвоем.
_________________

Он был между её ног, вдыхал её запах, силясь растянуть это мгновение. Оттягивая минуту, когда прикоснётся к ней губами, что попробовать на вкус, чтобы почувствовать её влажную шелковистость. Сколько он ещё сможет так продержаться? Минуту? Две? Словно для проверки его выдержки, рука Даниэлы плавно опускается по животу вниз, накрывает лоно... Теперь он не видит... Не видит её сочащегося влагой лона, не видит розовых набухших складок, не видит... Это ещё хуже, чем смотреть и не сметь к ней прикоснуться. А она решает свести его с ума. Он видит, как её красивый тонкий палец проникает в жаркую глубину, а потом так же медленно покидает тело, влажный, блестящий... Он не выдерживает. Так просто наклониться и прижаться губами к набухшей плоти. Так просто надавить языком. Так просто сжать губами её складочки и начать быстро двигать языком, собирая её вкус.
Александр отстранился, облизнул губы и открыл глаза...
Это. Не. Сон. Она сидела на нём, обводя влажным пальцем губы, и внимательно рассматривала. Она юная красивая девушка, намного моложе него, не испорченная, не развращённая. Что он может предложить ей? Да в сущности ничего. Он вообще не может думать ни о чём, кроме такого, как взять ей во всех возможных позах, побывать везде. Сделать её своей. А что потом? Потом она от него сбежит... Только хрен он её отпустит. Он вотрётся ей в доверие, утопит в дорогих подарках, отдаст ей комфорт и удобство, подарит всю нежность, на которую только способен. И потом, когда её бдительность будет усыплена, он проделает с ней всё, о чём только пожелает... И она будет просить его об этом... Вот так всё просто. Точно так же просто, как дёрнуть в стороны платье на спине и услышать стук падающих застёжек. Так же просто, как стащить его вниз, чтобы увидеть, что на ней нет бюстгальтера. Только ажурные трусики, выглядывающие из-за платья, сбившегося на талии чёрными бархатными складками. И эта чернота его затягивала вглубь. Он забыл, что обещал ей нежность, что обещал самому быть нежным с ней. Он забыл, что это не сон, а реальность. Он забыл обо всём, когда увидел напротив своих губ набухшие маленькие соски. Наконец, он почувствует её кожу. Он с силой втянул в рот её сосок, обводя языком по кругу, надавливая на вершинку, посасывая. Он выпустил его изо рта только затем, чтобы обхватить губами второй. Пальцы сжали тугую вершинку, пока язык надавливал на сосок. Он слегка покрутил его пальцами и потянул, стараясь вызвать стон... боли, наслаждения, всё равно. Лишь бы слышать её голос.
Александр поднял бёдра вверх, вдавливаясь в её лоно напряжённым членом. Но этого мало. Катастрофически мало. Так трудно не сорваться. Его ладонь уже была под её платьем, накрывая лоно, скрытое влажным кружевом. Мокрым кружевом... Он начал двигать рукой сверху вниз, ткань тёрлась о набухшие складки, а он хотел лишь слышать, что она испытывает, знать, что чувствует. Сильнее надавил ладонью, удерживаясь от того, чтобы разорвать на неё это грёбаное кружево, ещё сильнее сжал лоно, ещё быстрее начал двигать рукой, ещё больше увеличивая трение ткани о набухшую плоть. Он хотел... Хотел от неё всего.

-Я хочу тебя. - Его голос больше напоминал звериный хрип. - Чтобы ты сделала всё, о чём я думал в эти дни.

Его взгляд решил всё. Вынес ей приговор. Она будто все эти годы ждала, чтобы на неё кто-нибудь смотрел вот так. Жадно, горячо, давая понять, что видят одну её, что она нужна. Этот взгляд будто показывал, что этот момент сейчас лишь для неё одной. Она не могла отказаться. Не видела причин. Даниэла судорожно пыталась найти слова, чтобы признаться в отсутствии у неё опыта. Оттягивала этот момент. Ведь Алекс уйдет, не захочет связываться с девственницей с комплексами. И она решила промолчать. Обмануть его показной смелостью, открытостью. Готовностью показать полное отсутствие стеснений и границ. Чтобы потом было поздно. Чтобы он уже не мог остановиться. Да, она обманет его...

Пульс участился, дыхание стало сбивчивым, напряжённые соски давили в лиф платья. И когда Алекс рванул застёжки сзади, она удивилась, что оно всё ещё на ней. Потому что она чувствовала себя обнаженной под его горячим взглядом. Тягучее напряжение заструилось вниз к лону. Даниэла поняла, что пути назад уже нет. Не тогда, когда он атаковал её соски руками, языком, губами, рождая впечатление, будто их лижет пламя, будто оно распространяется дальше, сжигая стеснительность и страх, ниже, туда, где всё изнывает в предвкушении его ласк. Томительно нежных. Или же страстных, жадных. Любых… Лишь бы он только коснулся её.

И когда это, наконец, происходит, Даниэла не может сдержать вскрика, не может не двигаться за его рукой, не отдаваться в его власть, с силой сжимая плечи. Она чувствует, как Алекс двигается под ней, убыстряя движение руки, усиливая давление, как их разделяет только хрупкая преграда из кружева. Как намокли её трусики от горячей влаги, выдающей её с головой. Её тело сдавалось. Связные мысли куда-то улетучились, оставив только острое желание. Казалось, оно не может быть сильнее, но властное требование мужчины под ней, слова, что он думал о них, представлял вместе, делают его нестерпимым.



- Расскажи мне, что ты хотел сделать со мной, - Даниэла выпуталась из вороха чёрного бархата и отступила назад. Шаг и ещё, чтобы он видел её румянец, растрепавшиеся волосы, струящие до талии, обласканную им же грудь, чуть покрасневшую от колкой щетины, лоскуток ткани на ней – единственное прикрытие, - расскажи и покажи…

Его сводило с ума всё в ней. То, как её пальцы впивались в его плечи, то, как она выгибалась, подставляя грудь его губам, то, как раздвигала ноги, а потом старалась сжать их и тёрлась о его ладонь... Его выдержка стремилась к нулю, а напряжение возрастало. Как стрелка спидометре приближается к критической отметке, так он был близок к точке невозврата. Он вплотную подошёл к той границе, за которой его не станет. Как только он погрузится в неё, он перестанет быть самим собой. Нет, даже раньше - когда её влага окажется у него на губах и языке. К чёртовой матери всё! Он её хочет!
Когда она поднялась с его колен и скинула платье, кровь быстрее побежала по венам. Она шумела в голове, стучала в виски, разгонялась по телу вниз, к паху, доводя до невозможного давление, сжигая его. Это была самая настоящая лихорадка, когда тело покрывается потом, когда тонешь в собственных видениях, считая их правдой. И он сдался этой болезни. Он начал гореть. Словно в бреду он смотрел на чёрный бархат у её ног, на изящные бёдра, на белую кожу, скрытую от него кружевной преградой, которую он уже ненавидел. Его лихорадка усилилась, когда взгляд зацепился за пирсинг в пупке, а потом скользнул выше, к её совершенной груди, покрасневшей и влажной от его языка. А потом её губы, которые он мечтал ощущать повсюду на своём теле, произнесли эти слова, добив его окончательно...




Конечно, милая Даниэла, он расскажет и покажет абсолютно всё, и тебе придётся это сделать, ведь ты сама попросила. Попросила...
Александр медленно поднялся с кресла и подошёл к Даниэле. Он встал к ней вплотную, чтобы ощущать её тело, чтобы видеть её всю...
-Лучше тебе пока об этом не знать...
Его губы оказались у её губ. Язык прорвался в рот, сталкиваясь с её, принуждая к движению. Он обхватил её горячий язычок губами и втянул в свой рот. В Александре сейчас боролись миллионы желаний. Он едва сдерживал себя от того, что бы не опустить её на колени и не заставить облизать свой до боли напряжённый член. Он обхватил ладонями её попку и поймал себя на мысли, что сойдёт с ума, если не узнает, насколько она узкая. Но это всё потом. Потом - обязательно.
Он уложил Даниэлу на ковёр, прямо там, где они только что стояли. Александр сползал по её телу вниз, пока не оказался между стройных бёдер. Он чувствовал её запах, её жар, но ему надо было узнать её вкус. Прямо сквозь тонкое кружево его язык прижался к её лону. Он надавливал на чувствительные складки, сильно и почти грубо, чтобы она ощутила хоть каплю того давления, которое убивало его. Её трусики ещё, больше намокли от его языка и её влаги. Но потом и этого стало мало. В какой-то дикой ярости он разорвал на ней тонкое кружево, не заботясь, что может причинить Даниэла боль. Как только Александр увидел влажную набухшую плоть, мозг отключился. Она была такой мокрой, что он мог пить её. Губы прижимались к горячим складами плоти, а язык нырял в жаркую глубину. Он собирал всю её влагу, посасывая складочки и облизывая губы, чтобы не пропало ни капли.
Её вкус стал тем, что убило его контроль. Он сел на колени, заставляя Даниэлу ещё шире раздвинуть ноги. Она призывно блестела, полностью раскрывшись для него. Сжимая её бёдра, сдерживаясь из последних сил, он медленно придвинулся к ней. Головка скользнула между складочек, сверху вниз, и он вошёл в неё. Замер неподвижно, чувствуя как крепко она его обхватила. Плавное движение назад, полностью вышел... Чтобы в следующую же секунду ворваться в неё до основания... Какая-то преграда, но он в ней. Глубоко, до основания. Боже... Она с такой силой сжалась вокруг него... Обхватила так крепко, что он почувствовал боль. Кончить. Прямо сейчас же! Нет, он должен продержаться хотя бы минуту в этой горячей глубине. Он и не подозревал, что Даниэла окажется такой. Что может быть так хорошо... Больное сознание вновь нарисовало очередную сумасшедшую картину - Даниэлу, с его спермой на губах, слизывающую каждую капельку. Он понял, что каждый раз с ней будет чем-то новым, невероятным. Нужно только суметь продержаться до этого момента. С хриплым стоном он начал вбиваться в неё, чтобы потом сгореть.