Suoni:
Вероятно такое поведение Чарльза и приведет его к трагическому концу.
Константин, Таня, спасибо большое за продолжение! Прям подарок получила.
Peony Rose:
Кьяра писал(а):
Зачем ему несчастная Белль?
По-моему, тут смесь: месть жене, которая откровенно на него плевала, самоутверждение а-ля "я еще тот живчик", ну и бытовой садизм, да. Вот только дураком оказался, не разобрался в Белль, не понял, что вскрывает заряд динамита с горящим запалом.
Вообще удивительно, что гражданин раньше не отправился на тот свет, с таким характером и поведением.
Спасибо за продолжение!
Дуся:
Константин, Татьяна! Спасибо за продолжение!
Бедная Белль, наверное хотела отомстить Реми.А вышло вон как.
diamond:
Константин, Таня, спасибо за перевод новой главы!
blackraven писал(а):
– С чего бы тебе вдруг вздумалось явиться без приглашения? – спросил он мягким голосом, не соответствующим грубости слов. – Боюсь, однако, что должен просить тебя уйти.
Лишний раз убеждаюсь в том, что Чарльз был настоящим мерзавцем!
blackraven писал(а):
Она падает коленями в грязь, вырывает с корнями цветы, которые с любовью сажала и лелеяла все эти годы. Вырывает, вырывает... И думает, как сильно они пожалеют, он и Реми. Пожалеют, пожалеют, пожалеют!
Неудивительно, что на почве обид и ненависти месть стала главным смыслом жизни Белль.
И у неё получилось задуманное.....
Nadin-ka:
Да уж, умом Чарльз не блистал...
Не подумал даже на что способна женщина о которую так демонстративно вытерли ноги.
Значит Бель решила заодно Реми подставить.
Константин, Танюша, спасибо огромное!
blackraven:
» Глава 25. Окончание
Перевод: blackraven
Редактирование: codeburger
От долгой слезной исповеди Белль осипла. Она стояла на коленях, копаясь в клумбе возле дома, который делила с матерью. Руки зарывались во взвороченную, раскиданную землю, пока не погрузились по локоть.
– И все же ты вернулась к нему, – мягко произнес Дейман Рурк. – Вечером в прошлый вторник, в тот самый день, когда его убили.
Белль вытащила руки из сырой земли и ударила по ней кулаками.
– Боюсь, ты ошибаешься. Чарли был мне ненавистен. Ненавистен. Я бы никогда не захотела снова с ним встретиться.
Рурк сидел рядом с ней на нижних ступенях галереи, в тени от крыши. В восемь утра воздух уже был горячим, неподвижным и тяжелым от влаги. У Рурка не нашлось времени, чтобы сходить домой, принять душ и побриться после игры в буррэ. Он совсем не спал. Не спал, казалось, уже несколько лет. В рот словно ваты натолкали, разбитое тело ломило.
– В ночь убийства шел дождь, да такой сильный, что наутро, когда я сюда заглянул, ваши зонтики в прихожей еще не высохли, – продолжил Рурк негромко. Опираясь локтями на разведенные колени, он крутил за поля шляпу. Казалось, его не слишком интересовали откровения женщины, сгорбившейся над клумбой. Он даже не смотрел на нее. – Твоя мать сказала, что вы ходили в церковь, но мой напарник спросил у вашего священника, были ли вы тем вечером на мессе, и тот ответил, что нет, вас там не было. – Рурк поднял голову и встретился взглядом с Белль. Его улыбка была очаровательной и слегка насмешливой. – Ужасно грешно лгать про что-то столь священное, как посещение мессы.
Рот Белль приоткрылся, кожа около глаз и ноздрей побелела. Он подумал, что сейчас она заплачет или набросится на него. Но она засмеялась. К удивлению Рурка, безудержный смех придал лицу Белль мечтательное выражение, показав на мгновение ту девчушку, какой она когда-то была.
– О, я знаю, что у тебя на уме. – Она отбросила потные пряди волос, оставив на лбу грязное пятно. Земля, которую Белль месила, источала сырой, утробный запах, как в старом подвале. – Я переспала с мужем собственной сестры! Боже, есть ли грех страшнее? Еще как есть. Ох, страшнее, страшнее, страшнее.
Она с силой погрузила руки глубоко в почву, потом снова вытащила, погрузила и вытащила, погрузила и вытащила.
– Тебе не кажется, что гораздо страшнее быть незамужней старой девой, у которой скоро родится ребенок?
Снаружи на улице зеленщик совершал свой утренний обход, копыта его ослика клацали по мостовой, весы позвякивали, а сам он распевал на все лады: «Эй, хозяйки, налетай! Окру да бобы скупай!»
Ребенок.
Стая пересмешников влетела во двор, чтобы полакомиться насекомыми в траве. Веселый букет вырастила Белль: белый жасмин, сиреневая глициния, желтые и красные гибискусы, голубые и розовые гортензии.
Ребенок.
Мисс Флери даже не намекнула про ребенка, но, скорее всего, она просто не знала. Может, и сам Чарльз Сент-Клер ничего не знал до той ночи, когда его убили.
– Мой сундук набит красивым приданым для невесты, – пробормотала Белль, – но там нет ни одной вещички для ребенка.
Рурк глубоко вдохнул, аккуратно подбирая слова.
– Ты сказала об этом мистеру Сент-Клеру. Во вторник специально к нему ходила, чтобы рассказать про ребенка.
Она скривила рот, часто задышала и принялась яростно загребать землю.
– Меня стало тошнить по утрам... вначале я даже не догадывалась, почему. Это мама свела все воедино: что я чувствую себя нездоровой и что перестала пользоваться тряпицами. Когда мама все объяснила, я была на седьмом небе, думала, что Чарли придет в восторг, как только я сообщу ему эту чудесную новость. Каждый мужчина мечтает о сыне, а Чарли мне не раз говорил, что Реми никогда не подарит ему ребенка. Она была ему чужой, Реми.
Поднялся легкий ветерок, но лишь нагнал жары. Рурк чувствовал, как по бокам стекает пот, рубашка липнет к телу. Успевшее высоко подняться над крышей, солнце уже нещадно светило и жгло. На лице Белль проступили, словно нарисованные углем, темные складки возле носа и рта. Красные блики рубцами пятнали шею. Рурк подумал, что Белль никогда ему особо не нравилась, и теперь вдруг устыдился этого, будто его симпатия могла ее спасти.
– Наверное, мистер Сент-Клер был потрясен, – сказал Рурк. – Когда ты сообщила ему свою новость.
– Он стал смеяться. Просто смеялся и смеялся. А потом и я засмеялась, лишь бы его не слышать.
Белль прыснула смехом, пронзительным, как птичий крик. Ее руки замерли в неистовом рывке сквозь землю. Она склонила голову набок, и маленькая морщинка пролегла над переносицей, словно от усилия что-то понять.
– А потом он вдруг разозлился, совсем как раньше. Сказал, чтобы я убиралась, чтоб оставила его в покое… сказал много всего ужасного. Он должен был об этом пожалеть. Кто-то должен был заставить его пожалеть.
– И как же ты это сделала? Как заставила его пожалеть?
Теперь Белль принялась разравнивать землю, прихлопывая ладонями, будто хотела исправить все, что разрушила.
– Реми заставила бы его пожалеть.
Пальмы на улице сухо потрескивали под горячим ветром, но Рурка охватил такой холод, что он поежился.
– Ты рассказала сестре про Чарльза и про ребенка?
Кивнув, Белль продолжила разравнивать и прихлопывать, разравнивать и прихлопывать, клонясь телом в разные стороны.
– Мы с мамой во вторник ходили в Сан-Суси, чтобы увидеться с Реми. Да, теперь вспомнила, тогда действительно лил дождь. Мама объяснила Реми, как следует исправить положение. Сказала, что мы все можем уехать на какое-то время, а когда вернемся, Реми объявит, что это ее ребенок.
После напряженного молчания Белль нахмурилась, зло поджав губы.
– Она всегда что-то у меня отнимает, эта Реми. Довела Джулиуса до самоубийства, а потом заставила всех думать, будто это она самая красивая. Первой захватила Чарльза, чтобы я не могла его получить. Это жестоко и безнравственно с ее стороны – еще и ребенка у меня забрать.
Рурк надел шляпу и медленно поднялся на ноги.
– Она так и сказала, что заберет у тебя ребенка и вырастит, как своего собственного?
Белль подняла на него глаза, щурясь от яркого солнца. Это придало ее бледному, взмокшему лицу проницательное выражение, совсем не соответствующее мечтательным, напевным словам.
– Прости. Вот, что она сказала. Прости, прости, прости. Сказала, что заставит Чарльза пожалеть обо всех жестокостях, какие он наговорил мне, и о том, что так ранил мои чувства.
Рурк ощутил, как внутри растет возбуждение, обычно приходившее, словно второе дыхание, стоило очередной криминальной головоломке начать складываться. Только в этот раз возбуждения имело острые кромки, режущие, как мачете.
Будучи копом, он не мог сбрасывать со счетов версию, что это Реми Лелури убила своего мужа, особенно зная ее. Зная, боясь, помня. Если она уже сделала такое однажды… Однако до сего момента он не осознавал, сколь отчаянно хотел, чтобы убийцей оказалась не она, как всей душой стремился верить в ее невиновность хотя бы на этот раз. Чтобы и дальше жить с правдой о том, как же сильно он ее любит.
Дело не в ревности, подумал Рурк, здесь жена не ревновала мужа – изменника, лжеца, подлеца. И здесь не играют роли ни Джулиус, ни угроза разоблачения, ни дом, ни деньги. Золушка пришла по душу Чарльза Сент-Клера с мачете наперевес по причине, до конца понятной только новоорлеанцам. Он соблазнил ее младшую сестру, наградил ублюдком, а потом жестоко отверг и бросил. В Новом Орлеане семья – это кровные корни и определяется рождением, а не вступлением в брак. До самом смерти и в долгой посмертной памяти женщину знают под ее девичьей фамилией и как дочь ее матери. Они были «девочками Элоизы» – Реми и ее младшая сестра Белль.
Если Реми Лелури и убила своего мужа, то только потому, что он заставил страдать ее семью, la famille.
Продолжение следует...
Natali-B:
blackraven писал(а):
Глава 25.
Перевод: blackraven
Редактирование: codeburger
Перевод: blackraven
Редактирование: codeburger
Константин, Таня, спасибо за продолжение!
Peony Rose:
Так тут еще и ребенок вмешался... дело табак.
blackraven писал(а):
Они были «девочками Элоизы» – Реми и ее младшая сестра Белль.
Я уже и саму Элоизу начинаю подозревать если не в убийстве, так в подстрекательстве.
Чарли сделал просто-таки крупнейшую ошибку в своей никчемной жизни, когда совратил Белль, да еще и без презерватива.
Спасибо за продолжение!
diamond:
Константин и Таня, спасибо за перевод новой главы!
Лишний раз убеждаюсь в том, что Чарльз был настоящим мерзавцем и моральным уродом.
Он нагло использовал сестру своей собственной жены и совершенно бездушно бросил её.
Вряд ли то, что она была беременна, изменило бы что-то. Белль ему была больше не нужна!
blackraven писал(а):
до сего момента он не осознавал, сколь отчаянно хотел, чтобы убийцей оказалась не она, как всей душой стремился верить в ее невиновность
Действительно не верится, чтобы именно Реми оказалась убийцей, но тут в любом случае или она, или её мать Элоиза. Всё же больше склоняюсь ко второму варианту.
Хочется, чтобы Дейман стал наконец счастливым со своей любимой Реми.
.
Suoni:
Белль прям наталкивает на мысль, что это Реми убила Чарльза. Но Рурк не хочет в это верить. Может его интуиция и не подводит...
Константин, Таня, спасибо большое за продолжение, за шикарный перевод!
Дуся:
Спасибо за продолжение!
Реми конечно может убить, но я надеюсь что она поумнела за эти годы, стала не такой бесбашенной.Не думаю что она так уж близка с матерью и сестрой чтобы идти на убийство.Но кто знает?