Альтернативная реальность / Аlternative reality

Земля. Через полгода после того, как Питер узнал о своих способностях

- Тебя разве мама не учила, что обижать маленьких нельзя? - это что Стив Роджерс?!!!
- Капитан Америка, - благоговейным шепот преступника.
Я обернулся назад и увидел героя собственными глазами. Вот только что он делает у меня на лужайке??? Следит?! Я попытался вырваться из цепких рук преступников, но мне не хватило сил. Хорошо, хоть оглушить не успели. - хмуро подумалось мне, - Тогда вообще бы все пропустил!
- Отпустите мальчишку, и мы с вами потолкуем, как взрослые люди.
- У нас другой приказ, займитесь им, я уведу парнишку.
Спустя время Кэп всех раскидал, и я вырвался из захвата, когда очередной противник бросился на капитана. Жаль, я не в костюме.
- Спасибо, Капитан Америка! Вы меня спасли! А что теперь будем делать? У меня есть адрес одного из них!
- Этим уже займется Щ. И. Т, не волнуйся, вот только тебе придется объяснять все Старку.
Он подмигнул мне, видимо заметя, что я расстроился.
- А может не надо?- я указал на лежавшие в темноте тела. - Этих повяжем и отнесем на кухню, а сами найдем главаря банды? - голову пронзила внезапная мысль. - Они знают кто я и где я живу! Тетя Мэй в опасности!
Роджерс с минуту помолчал, явно обдумывая мои слова.
- Ты прав, я тогда подожду с тобой, пока агенты не приедут.
- Серьезно? - я открыл заднюю дверь, и Роджерс затащил тела. - Чаю?
- Лучше кофе. - кэп поставил свой щит рядом с духовой плитой и аккуратно присел на один из стульев.
- Питер, это ты шумишь? - тетушка зашла на кухню и замерла, увидев Роджерса и кучку преступников.
Я подскочил со стула. я совсем забыл про тетю Мэй.
- Тетя Мэй, ты представляешь, - я резко втянул воздух. - Капитан Америка обезвредил на нашей лужайке грабителей! И я предложил ему чай.
Капитан Америка, кажется, немного смутился, но встал и пожал тете руку.
- Приятно познакомиться, извините за беспокойство.
- Все в порядке. - тетя бросала растерянный взгляд от меня к кэпу.- в шкафу еще печенье есть.
- Спасибо, вы, кстати, улучшите безопасность дома, а то не проходи я мимо, вас могли ограбить. - Роджерс бросил на меня проницательный взгляд, и я виновато улыбнулся.
- Вы спасли наше печенье, капитан! Мы этого не забудем.
- Питер!
Я невинно похлопал глазами и полез а печеньем. Вот Нэд мне обзавидуется.
Через пару минут к нам постучали агенты Щита и забрали преступников. Капитан Америка попрощался с нами.
А потом мне пришло смс от Старка : "Завтра после уроков ко мне!". Я сглотнул образовавшийся ком в горле. И прочитал следующее смс от Роджерса: "Дом под охраной, никуда до завтра не выходи, костюм всегда на тебе. Удачи."

»» 30.04.19 14:53 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

— Я рада, что не попрощалась. Ненавижу прощаться.
BethGreene

Я вежливо поддерживаю разговор с Фредериком, окунаясь в общие воспоминания. Отмечая, что принц давно не худощавый юноша, которым остался в моей памяти, а вполне взрослый молодой человек с прямым взглядом. И даже странно, что у нас могут быть те воспоминания, учитывая разницу в возрасте и мое постоянное место жительство. Но они есть и кажутся единственным светлым пятном, помогая отвлечься от трагедии.
Я немного смущаюсь, когда принц вспоминает о фонтане и мои слова. А когда он рассказывает о своих желаниях, чувствую, как щеки краснеют.
Можно сказать - испытываю на себе всю красноречивость и обаяние принца в режиме онлайн. Четко понимая, слухи о нем верны - принц Фредерик тот еще ловелас.
Но со мной этот трюк не пройдет, я взрослая, здравомыслящая девушка. Самовнушение, единственное, что может спасти меня в этой ситуации. Я слишком устала и уязвима, поэтому легко могу сделать пару шагов и обнять принца. По - дружески, но люди не поймут. Я все еще нахожусь в статусе невесты будущего короля. Поэтому стою на том же месте, вежливо поддерживая разговор. А спустя несколько минут, прощаюсь, следуя за слугой, который провожает в покои, отведенные мне. Отказываюсь от завтрака - аппетита все равно нет. Сил хватает на чтобы принять душ по-быстрому, переодеться и лечь в мягкую кровать. Засыпая, вспоминаю, что не сообщила Роберту о своем прибытии.
Тут же успокаиваю себя тем, что ему явно доложили, как только моя нога коснулась ступенек дворца.
Последующие дни до похорон мне кажутся кадрами из драматического фильма. Алдовия погрузилась в траур. Хотя находились и те, кто омрачал своим поведением светлую память о Максимилиане. Я понимала, что этого было не избежать. Что мятежники, найдутся всегда, но в голове не укладывалось - почему именно сейчас? Когда тело короля еще не предано земле. От этого становилось еще тоскливее и хотелось почувствовать крепкое плечо друга. Объятия и заверение, что все будет хорошо. Но именно когда я нуждалась в нем, он был занят похоронами и государственные делами. Я была посвящена самой себе, что нисколько меня не тяготило.
Пару раз съездила домой, чтобы пообщаться с родными.
Правда журналисты, увязшие за моим автомобилем, добавляли неудобства. Я поскорее хотела избавится от статуса невесты короля.
День похорон выходит для меня тяжелым и смазанным. Единственное, что я запоминаю - удушливый запах роз. Теперь эти цветы будут четко ассоциироваться с этим трагическим днем. Я больше их не люблю. После церемонии, больше не смогла находится в замке. Мне казалось, что я заложница. Задыхалась от того, что наш с Робертом спектакль затянулся и знала, что пора было все заканчивать. У меня осталась вполне комфортная жизнь в Франции, не связанная с ним и это меня вполне устраивало. Для него лишь крепкая дружба, большего я предложить не могла. Поэтому я съехала/сбежала трусливо написав письмо ему, освобождая от договора наших родителей.
Мы же, в конце концов, не в средневековье живем, когда лишь гибель одного из нас освобождала бы от навязанных уз.
Самое тяжелое было объясниться с родителями. Если папа поддержал меня, то моя дражайшая матушка отказывалась принимать мой ультиматум. Но я знала, что долго она не сможет обижаться и простит меня.
Спустя несколько дней я улетела во Францию, с легким сердцем покидая Алдовию.
Чтобы на международном уровне прославить любимую родину. Стараться подниматься на пьедестал, пусть все знают, что есть такая крошечная страна. И обязательно буду приезжать сюда и по-прежнему заниматься благотворительностью, даря людям добро.
Я уезжаю, веря, что Алдовию ждет только процветание, когда во главе находится надежный правитель.

»» 11.05.19 22:31 Лондон
_________________

Высокие костры рассыпают снопы искр, образуя островки тепла и света в ещё мёрзлой темноте ночи. В ней угадываются конусы веж и тени людей, одетых в малицы. Состязания в стрельбе и удали уступили черёд традиционным танцам. Тёмные силуэты людей, на фоне красных костров – как античные символы жизни наскальных рисунков давно сгинувших цивилизаций – рисуют древний, как вечность, танец торжества света и плодородия, прогнавших с земли холод и тьму. Веселятся молодые, наблюдая за ними, курят трубки старые. Над стойбищем стелется запах костров, дубленых шкур, леса и моря; льётся музыка древляя, как сама песнь Земли.

Вдалеке, на поросшем деревьями горном плато, горит ещё один костёр. Маленький он и никто не пляшет подле, приветствуя Весну. Это колдун наблюдает за ними, и взгляд его Брат Оленя чувствует, как взгляд дикого затаившегося зверя.
Как по родной крови убивался колдун по бестии, задравшей не одного оленя в их стаде. Как верный спутник, оплакивая, забрал вонючую тушу, виня Дочь Солнца в её гибели.
Светлое лицо дочери, всегда озаряемое внутренним светом, идущим из сердца её, было серым, а тело – бессильным, словно выжала её бестия почти до последней капли. Брат Оленя забрал дочь в чум, не препятствуя колдуну забрать росомаху, только бросил долгий взгляд на Брата Волка да велел остальным расходиться.

Жена хлопотала вокруг дочери, а Брат Оленя сел на шкуры и набил трубку, собираясь подумать как поступить. Важные решения не терпят суеты и эмоций.
Злые духи отравили разум Брата Луны – в глазах его искры безумия, в голове самомнение, а в душе – пусто. Верит ему Брат Волка? Успел ли колдун заразить его безумием?
Белый оленёнок лёг, прижимаясь к ногам вождя, будто хотел сказать, что доверяет. Брат оленя осторожно гладил оленёнка, не спуская глаз с дочери, и сердце его наполнялось светом.
Спустя время он вытряхнул пепел из трубки, подвесил ее на пояс и вышел, оставив Дочь Солнца и оленёнка спать, под присмотром Сестры Горностая. Решение, которое принял он, должен принять и совет старейшин.

Трубка сделала несколько кругов, передаваемая из рук в руки видавших жизнь старейшин. Они долго молчали, размышляя над словами Брата Оленя, ища правду не в речах, а в своих сердцах. И когда истина, словно солнечный свет, озарила их разумы, согласились принять белого оленёнка в стадо, а Брата Луны – изгнать. Глава старейшин объявил о решении и запретил колдуну возвращаться в стойбище.

И вот красная вечерняя заря, полыхавшая на полнеба, плясала уже только в языках костров, лаская тёмный небосвод. Белый оленёнок прошёл ритуал принятия в стадо и носил теперь имя Сын Света. Рунический знак на его теле должен был хранить его от бед, но Брат Оленя не мог надеяться только на него – слишком хитёр и изворотлив колдун. К тому же он сам слышал как тот увещевал Брата Волка, что мальчишка обладает достаточной силой, чтобы стать нойду.
- Помогло тебе уединение последних дней понять кто ты? – спросил вождь, подсев к Брату Волка.
Мало отогнать колдуна от волшебного оленёнка, важно понять не пустили ли его лживые речи корни в душе мальчишки, которого тот обласкивал и сулил великое будущее. Вождь знал, что Брат Волка несколько дней избегал всех, даже его дочь, и теперь хотел знать что открылось его сердцу: нашёл ли он путь к Свету или разум его поглотила Тьма.

»» 02.06.19 16:00 Обсуждения номинаций МПиБ
_________________

Снег кружил всю ночь. Порог моего жилища был заметен к утру, не пуская гостей. Но нынче их и не было, все обходили мой чум стороной. Я не покидал жилища, но словно бы видел все, что происходит вокруг меня. Шкуры больше не являлись преградой для духов и меня, подчиненного им.
Праздник я пропустил, не плясал возле костра, не встречал Весну. Словно в сердце моей поселилась вечная Зима.
Я прикрыл глаза и прилег. Взгляд мой уносился в бескрайние просторы севера. Белоснежное покрывало застилает землю и притягивает к себе. Хочется упасть в него, погрузиться и уснуть... Стая волков, оставляя тонкую цепочку следов, пробирается в лес. Кружатся снежинки. От их нереальной красоты невозможно отвести взгляд. Кажется, каждая живет своей отдельной жизнью. Не спеша, приземляясь на белое покрывало, они сливаются со своей стихией, образуя новые причудливые узоры. Но ничего не может надолго удержать мой взгляд. Словно черный ворон я кружу над белоснежным покрывалом. Белой рысью вынюхиваю чужаков. Загнанным оленем убегаю от росомахи. Я - костер, вокруг которого танцуют люди, я - колдун, нависший над телом росомахи... Видение прервалось, я резко сел и протер глаза. Мысли колдуна все также были мне неясны, неведомы и непонятны, но одно я понял ясно и четко- не хочу я с ним быть, не пойду за ним...
Несколько дней я провел, не покидая жилища своего и не принимая редких гостей. Редко ел, мало пил и часто разговаривал с волком, все больше погружаясь в мир духов, все больше ощущая энергию этого мира и стоянки нашей.
И вот красная вечерняя заря раскинулась на небосводе. Белый оленёнок прошёл ритуал принятия в стадо и получил имя Сын Света. Я присутствовал на посвящении его, но сидел в стороне, молчал. Чувствовал взгляды знакомых и друзей, но не подходили они, сторонились меня.
- Помогло тебе уединение последних дней понять кто ты? – спросил вождь, подсев ко мне.
Я молча кивнул. Мы посидели в тишине.
- Я слышал, что колдун изгнан?
Теперь брат Оленя кивнул.
- Это правильно... Я так думаю. Но он уже пустил корни шаманства в моей душе, и я прежним не стану никогда. Олененок будет жить долгую жизнь, так говорят духи. Колдун не сможет его убить.

»» 16.05.19 22:19 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

Я сидел за столом в кабинете короля, который совсем недавно стал моим, и задумчиво разглаживал подушечками пальцев лежащий передо мной листок бумаги.
Письмо.
От Бетти.
В некотором смысле – прощальное.
Мы были знакомы с Бетти практически с ее рождения.
И практически с ее рождения я знал, что однажды мне надо будет на ней жениться.
Поначалу я думал, что взрослые меня разыгрывают: жениться? Вот на этой вечно кричащей сморщенной красной кукле??? Да быть такого не может! Папа вот женат на маме, мама – красивая, а это что за уродца мне подсовывают! Нет, жены и королевы такими не бывают. Но постепенно из кричащего красного морщинистого комочка выросла прелестная девочка, которая со временем превратилась в очаровательную девушку, а затем и в красивую женщину. Однако внешние данные были не единственным ее достоинством: Бетти выросла замечательным человеком, кроме того она была интересным собеседником и разносторонне одаренной личностью.
Мне было хорошо с ней. Просто находиться рядом. Комфортно. Вот только искры между нами так и не случилось.
Возможно, тому виной привычка: я привык смотреть на нее, как на маленькую девочку, и даже в последние годы видел в ней не столько красивую женщину, сколько младшую сестру. Она, наверное, тоже привыкла видеть во мне не мужчину, а брата.

Шесть лет назад я получил степень магистра политологии и уехал учиться в Королевскую военную академию Сандхерст. В стенах этого британского учебного заведения проходили обучение представители многих правящих династий: помимо Виндзоров эту академию заканчивали великий герцог Люксембурга, наследный князь Лихтенштейна, наследный принц Греции, наследный принц Албании, король Бахрейна, султан Брунея, король Иордании, правящий эмир Катара и еще целый ряд правителей разных стран. Престиж и качество, качество и престиж. Но я был одним из немногих представителей европейских монархий, оставшимся служить в британских ВВС и после окончания обучения в Сандхерсте.
Это решение далось мне нелегко, но я еще во время учебы в университете понял, какой план вынашивает мой отец. Я пытался достучаться до Максимилиана, пытался объяснить ему, что он собственными руками уничтожает историю и культуру Алдовии. В ответ отец лишь хлопал меня по плечу и говорил, что я понятия не имею о том, какой груз ответственности давит на плечи правящего монарха, а если бы знал, никогда бы не пожелал ни себе, ни своим детям подобного бремени. Черта с два! Все я прекрасно понимал! Я начал понимать, что, фактически, обручен с Алдовией, едва ли не с пеленок. Уж точно гораздо раньше, чем меня обручили с Элизабет Сакссен.
Элизабет…
Кармилла была права: Элизабет могла бы стать прекрасной женой и великолепной королевой. Только я уже давно подозревал, что она, так же, как и мой отец, тяготится отведенной ей ролью. Шесть лет назад она была еще совсем юной девушкой. За прошедшее с момента моего отъезда в Англию время мы ни разу не говорили ни о браке, ни о чувствах. Я никогда не интересовался, есть ли у нее кто-нибудь в Алдовии или Франции, она тоже не проявляла интереса к моим возможным увлечениям. Сам я давно был готов к тому, что королеву выбирают не сердцем, а умом, что любовь редко играет решающую роль в монархических браках, и что король женат, в первую очередь, на своей стране, и только во вторую – на королеве. Зачастую уделом правителей становится одиночество даже в кругу своей семьи.
Как ни странно, в определенном смысле я даже понимал своего отца: такую судьбу можно только принять по собственному выбору, но никак не навязать человеку против его воли. И уж совершенно точно я не собирался укладывать женщину в свою постель силой, прикрываясь какими-то бумажками, которые даже не она подписывала.
Поднявшись из-за стола, я набрал номер мобильного телефона Бетти, но мне сообщили, что абонент временно недоступен и предложили оставить голосовое сообщение после сигнала. Предложением я воспользовался:
- Бетти, я получил твое письмо. Жаль, что мы не успели поговорить до твоего отъезда, но я понимаю и принимаю твое решение. Не беспокойся, я найду способ аннулировать соглашение. И здесь тебе всегда рады. Приезжай на рождественский бал – я буду счастлив тебя видеть. Помни: первая красавица Алдовии просто обязана разбить все мужские сердца на этом празднике. Если захочешь приехать не одна – дай знать, чтобы твоего сопровождающего внесли в список приглашенных.
Я нажал отбой и мысленно поставил галочку в списке дел на завтра: распорядиться доставить оригинал соглашения о браке между мной и Бетти. Нужно пристально изучить документ.
Вернувшись за стол, я взял в руки последнюю оставшуюся на нем бумагу. Это был составленный Вильгельминой список кандидаток. Я пробежал глазами ряд аккуратно отпечатанных имен: все они принадлежали достойным, на первый взгляд, девушкам. Не хватало, пожалуй, только одного имени. Я собственной рукой вычеркнул стоящее на почетном месте имя Бетти, а затем быстро вписал над всеми остальными именами недостающее, после чего свернул бумагу, вложил ее в конверт и запечатал своей личной печатью.
Выходя из кабинета, я отдал охраннику распоряжение найти Вильгельмину и пригласить ее в малую гостиную.

- Вы меня звали… сэр? – девушка чуть замялась, прежде чем произнести это обращение. Видимо, привычка соблюдать этикет была слишком сильна.
Я обернулся на голос. Мина с неизменным планшетом, в неизменной маленькой черной броне вежливо замерла у дверей. На ее щеках разгорелся румянец. Мне подумалось, что бордовый цвет должен идти ей гораздо больше черного, подчеркивая природную красоту и яркость черт лица.
- Да. Я внес изменения в список потенциальных невест. Надеюсь, Распределяющая шляпа не слишком разочарована? – Мина мило улыбнулась шутке. Судя по всему, она не забыла наш разговор после посещения приюта. – Имена расставлены в порядке предпочтения, - я протянул девушке запечатанный конверт.
- Зачем ходить на плохие свидания, если все сложится с первой избранницей? – понимающе кивнула Мина, забирая список.
- Именно, - подтвердил я. – Да, и, Мина, пусть это пока останется между нами. Я поговорю с герцогиней после коронации.
- Конечно! Наш секрет! – карие глаза шаловливо блеснули.
_________________

Чем отличается подбор кандидаток в невесты короля от реалити-шоу «Холостяк»? Лишь тем, что не транслируется в прямом эфире, а в остальном все очень похоже. Кандидатки подписывают соглашение о неразглашении и терпеливо ждут своей очереди на свидание с его величеством, подстроенном в виде случайной встречи, лишенной каких-либо намеков и вдали от прицелов фотокамер. Все равно Алдовия и так затаила дыхание в ожидании новой королевы. Это хоть и переключило внимание с экономического кризиса, но не совсем.
Главный критик Роберта – министр Йохан возглавил оппозицию и сейчас буквально с пеной у рта доказывал собственную правоту и выискивал недостатки нового режима. Я выключила звук на огромном экране, потому что даже у меня начала болеть голова от постоянных криков министра. Теперь он принялся уверять, что король ничего не предпринимает для выхода из кризиса – ставя в пример выселенных жителей одного из обанкротившихся кооперативов.
- Кричать и я могу, вместо того чтобы придумать выход из положения. Этот Йохан ужасно раздражающий тип, - поворачиваюсь к Роберту – У него минимум десять роскошных вилл по всей стране, вот бы и приютил кого из этих несчастных вместо пустых слов.
- А почему бы это не сделать нам? – неожиданно спрашивает король.
- Что?
- Я имею в виду загородную королевскую резиденцию. Она пустует, и там вполне могут расположиться все нуждающиеся. Как и в остальных.
- Мы обеспечим их едой, да и работа кое-какая найдется, пока вопрос со сделками решаются в суде. Вы распахнете ворота резиденций для народа – лучше и не придумаешь!
Этот жест покажет, как король заботиться о своих гражданах. Убедит, что Алдовия – одна большая семья. Мысленно я уже готовила тезисы речи.
- Если вы сделаете подобное заявление во время официального выступления – оно произведет эффект взорвавшейся бомбы. Только в хорошем смысле. Эдакая бомба счастья, как мексиканская пиньята, наполненная сладостями.
Потом Роберт отдал мне конверт со списком потенциальных невест. Не раскрывая, я сунула его внутрь папки с документами, и тут же принялась раздавать поручения по грядущей церемонии открытия памятника. Теперь следовало подготовить каждую из резиденций для приема нуждающихся – выделить отдельные помещения, обеспечить продовольствием. Помимо основных дворцов на территории резиденций есть несколько коттеджей – они отлично подойдут для затеи его величества, а еду можно будет получать с королевской кухни, если должным образом все оборудовать.
Одним словом, дел было много. Когда основная часть поручений была выполнена – я решила передохнуть пару минут, в саду у фонтана. Это место всегда успокаивало. А еще можно будет, наконец, развернуть конверт и узнать утвержденные имена невест. Отъезд Элизабет Сакссен спутал все карты. Она была идеальной кандидаткой в будущие королевы. Кандидаткой, которая устроила абсолютно всех, но…Интересно, кого тогда поставил во главе списка его величество? Герцогиню Кларенс? Графиню Кобург? Хорошо бы пригласить фаворитку на места для vip-персон на церемонию, посмотреть, как она смотрится в кадре, сделать пару намеков для прессы, чтобы…
«Вильгельмина Гленорван».
Сначала я подумала, что заработалась и для верности даже пару раз открыла и закрыла глаза. Потом решила, что не так поняла Роберта, что он написал мое имя не на конверте, а внутри него, вроде «оставить для…». Но нет, вот она я…выше графини Кобург и герцогини Кларенс вместе взятых. И что мне делать? Я сидела у фонтана вот уже полчаса, гипнотизируя глазами лист бумаги, прикидывая все возможные ходы и выходы в надежде, что решение придет само собой.
- Что там такое интересное, Мина? Все государственные дела?
Фредерик. Принц Фредерик. Тут же захлопываю папку и поднимаюсь. Его высочество, наверное, прибыл для обсуждения открытия памятника. Согласно протоколу – именно ему и принцессе Виктории предстоит сдернуть покрывало с изваяния, а еще зачитать пару выбранных абзацев из Библии нашего святого покровителя Олафа.
- И секретные.
Мы вместе идем по дорожке по направлению к дворцу. Опечалил ли принца отъезд Элизабет? За эти недели я стала свидетельницей пары теплых взглядов и касаний, которые длились чуть дольше, чем принято согласно алдовийскому этикету. Хотя, возможно это лишь попытка выдать желаемое за действительное. Но не только это не дает мне покоя. Украденный документ. Что если там действительно было завещание в пользу второго принца? Лишила ли я своими действиями Фредерика трона? Тот, кто его забрал, почему-то не спешит обнародовать завещание, значит, это не входит в планы похитителя или он просто ждет удобного момента.
Мне нужно поговорить с Робертом. Нужно все прояснить. Стучусь, и захожу в кабинет. Он там один, стоит у стола и…такое ощущение, что ждет меня.

- Ваше величество…по поводу списка.
- Да?
- Должна сказать, что…
Двери в кабинет распахиваются, и на пороге появляется начальник охраны Джеймс Китон.
- Не сейчас, - резко произносит Роберт.
- Ваше величество, дело не терпит отлагательств. Вам незамедлительно следует пройти за мной. Вам тоже, герцогиня Гленорван.
Китон никогда не произносил мой официальный титул. В чем дело? В небольшой дальней комнате я вижу Фредерика, Викторию и Кармиллу, которые также недоуменно переглядываются. Герцогиня не курит. Плохой знак. Если это семейное собрание – то что здесь делаю я? Если нет – то я должна быть в курсе таких событий.
Джеймс проверяет охранников у дверей, закрывает окна и внимательно рассматривает присутствующих.
- В чем дело? – спрашивает Роберт.
- Что за секретность? – Фредерик достал из большого глобуса, служившего баром, бутылку и наливает в стакан виски – Народ пошел брать дворец штурмом?
Джеймс не отвечал, выжидая паузу.
- Дело в том, что мне необходимо донести до вас следующую информацию: его величество король Максимилиан был отравлен.
Кармилла охнула и покачнулась, Виктория кинулась к матери, поддерживая, чтобы та ненароком не свалилась со стула.
- Это было сделано с помощью одного ядовитого вещества, которое чрезвычайно тяжело обнаружить, потребовалась повторная тщательная экспертиза, но заключение говорит совершенно четко, - спокойно продолжил Китон – Данная информация секретна и не должна просочиться в прессу. А теперь самое главное – я должен уведомить, что начато независимое расследование и кроме еще нескольких человек из персонала…все, находящиеся в этой комнате, также находятся под подозрением. Абсолютно все. – но взгляд начальника охраны задерживается именно на мне.

»» 27.05.19 19:50 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

Бережно придерживая её мёртвую голову на сгибе локтя, я нёс Росомаху выше и выше по склону. Ветра не было. Распогодилось совсем. Снег под ногами был мягким и сырым, быстро налипал на подошвы сапог, отчего каждый шаг давался с трудом. Солнце безжалостно палило и освещало всю эту жуткую картину. Уж лучше бы скрылось, спрятало бесстыжее лицо в тучи или скатилось за перевал. Но оно, насмехаясь над моим горем, сияло, играло в грубой шерсти зверя яркими бликами, там, где шерсть не была в крови. Моя упрямая злость превратилась в камень, я сам превратился в камень, который катится безостановочно по дороге и не существует силы способной его сдержать. Наконец осознав что всё произошло на самом деле и свершившееся непоправимо, душа моя и даже тело отяжелели. Я добрался до чума, уложил Росомаху на лапник и сам уселся рядом. Не спуская с неё руки завыл тихо и протяжно.
- Теперь ты дух подземного мира. Твоя душа сокрыта в тёмных пещерах. Не увидишь блеск луны, не подставишь морду ветру. Ты стала жертвой вместо их проклятого оленя. Злодейка ты в их глазах. Они отобрали жизнь за жизнь не ведая истины. Кто облачается в нарядные одежды, кто поёт сладкие песни, тот и тянет их на погибель. Надевает шкуру ягнёнка. Всё перевернулось в этом мире. Трупы! Посмотри, там ходят трупы! Им нужны блестящие побрякушки, подарки для их жадных жён, бешеная вода, белые простыни. Станут они им саваном. Открой глаза, посмотри!
И тут я отнял от росомахи руки, увидел отчётливо кровь. На руках, на лице моём, на теле.
- Неет. Не так просто. Кружит отчаяние, затаскивает в водоворот. Не позволю.

***


Сборы были недолгими. Тщательно спланированная, отработанная сотнями лет схема никогда не давала сбоя. План действий был у них в крови. Остатки солёного мяса и рыбы сложены в корзины, лепёшки завёрнуты в полотна сухой ткани. Туго связанными вещами набиты нарты, юрты разобраны, оленьими шкурами накрыта поклажа, устроены тёплые ясли для детей. Переезд и без того был отложен на несколько дней, люди ожидали его с радостью и тревогой одновременно. Целый день пути к просыпающейся под снегом тундре. Туда, где олени будут отъедаться настоящими сочными травами.
Гордо вскинув голову, с пригорка, взирает на сборы вожак стада - крупный бык с широкой грудью и мощными ногами. Он наблюдает как резво скачет вокруг нарт его необычный сын, как человеческие дети, сняв рукавицы, поглаживают его то по спине, то по белой головке, на которой уже заметны крохотные бугорки будущих рожек. Оленёнок любопытен и по-детски непоседлив. Подбегая к повозкам, он поддевает носом пологи и вынюхивает, скачет вокруг своей тени, трётся о ноги людей. Присмирев, в конце концов он находит нарты Брата Оленя и прижимается к ним бочком. Взгляды вожака и оленёнка встречаются на короткий миг. На каком-то им одним известном языке они приветствуют друг друга и легким кивком отец напутствует сына.

Вытянувшись длинной цепочкой караван отправляется в путь. Пастухи подгоняют стадо, направляя его по равнине, вдоль береговой линии на юг, к месту летней стоянки.
Стадо перегнать дело нехитрое для опытных оленеводов. Олень - животное рассудительное и покладистое. Он не попрёт против природы, не станет мудрить философски. Вся его нехитрая философия направлена к жизни и радости света. Отчего же люди не всегда способны жить просто. Отчего рисуют они в своих мыслях уродские картины несчастий, даже не окрасивших горизонт событий. Пожалуй что от страха. Откуда же берётся страх на этой земле, не знавшей ни войн ни насилия. Было дурно бросать человека одного в снежной пустыне, но Брат Оленя понимал, что Колдун сеет страх в племени. Нельзя было допустить проникновения этой заразы. Не должна она вползать в тихие дома людей, к очагам, заставляя сидящих у костра людей ссутуливать горестно плечи от тяжести ядовитых раздумий. Нет, вождь не сомневался в силе своих речений и в том, что он сможет успокоить любого поддавшегося унынию. Он знал это чётко, как человек и в себе победивший однажды эту гадюку. Но Колдун, с его медленным сумасшествием, стал вреден для людей. Некоторые его уважали и побаивались, прислушивались к его словам. Брат Оленя твёрдое принял решение, на месте новой стоянки, в день весеннего праздника, собрать старейшин и вынести вердикт.
Тогда Колдун и был изгнан.

***


Задорно улюлюкая подбадривают друг друга ребята вызывая на бой и валятся потом со смехом в снег. Кто же сильнее, а кто ловчее. Не хуже костров брызжут искрами взгляды повзрослевших девчонок. У одного из костров, по-турецки сидит Брат Медведя. Расставив руки и состроив страшную рожу он рассказывает ребятишкам помладше старую легенду о грозном озёрном духе, его дочерях и молодом юноше, прикинувшемся медведем, чтоб украсть одну из них. Время от времени его рука ныряет в складки малицы, достаёт блестящую фляжку и незаметно отхлёбывает Брат Медведя горячительного. Да только жена его, приземистая круглолицая Сестра Куропатки, всё замечает и качает головой. На что он шутливо и чуть нараспев басит:
- Могу и тебя угостить, жена моя.
Испуганно она машет на мужа руками, но потом, когда дети убегают от костра играть в медведя и озёрного духа, краснея прикладывается к фляжке. Брат Медведя смеётся:
- Не такая уж она и бешеная, а очень даже весёлая.
Их дочь, Чистая Водица, сжимая в кулаке новую игрушку, вырезанную умелыми руками отца, изображает озёрную нимфу. Она машет ручками и пляшет свой волшебный танец, когда под коленки её бодает оленёнок. После сегодняшнего ритуала принятия малыша в стадо и присвоения ему имени на лбу оленёнка красуется печать самого Брата Оленя. И тут волна тишины накрывает стойбище, потому что я прошёл в самый центр празднества, мрачный как призрак, полуголый, измазанный почерневшей кровью. Чистая Водица съёжилась и попятилась, инстинктивно пряча за спиной белое исчадие. Брат Медведя удивлённо поднялся, умильная улыбка медленно сползла с его лица. Слегка покачнувшись он было направился ко мне, но тут же встал как вкопанный, остановленный моим криком:
- Я призываю Брата Волка! Покажись! Сегодня пришла пора. Выходи!
И сразу же взвизгнули дети разглядев то, что я принёс с собой и поставил в яркий круг освещаемый костром. Это было нелепо сделанное, но вполне устрашающее чучело росомахи. Самое главное, что клыки её хищно таращились из приоткрытой пасти. Поняв, что росомаха неживая они стали с любопытством её разглядывать.
- Чу! - пришлось мне прикрикнуть, чтоб отпугнуть их. - Если Брат Волка не согласен принять свою судьбу добровольно, я его заставлю.
- Не шуми так, Брат Луны. Успокойся, присядь с нами, выпей чая, - снова широко улыбаясь произнёс Брат Медведя.
- Да в своём ли ты уме? Даже я знаю от том, что здесь творится сидя далеко отсюда. Меня изгнали. Тебе положено ненавидеть меня, а не чай пить.
Брат Медведя с усмешкой пожал плечами:
- Ну тебе то конечно виднее моего. Да только на кой тебе сдался Брат Волка?
- Духи его избрали, и если потребуется я приведу его на аркане, - при этих словах я выхватил из-за пояса аркан и хлестнул им воздух.
- Вот оно что. Вызываешь ребёнка на состязание?
- Он такой же ребёнок, как я старик.
- А это было бы даже забавно, если бы малыш утёр тебе нос, - расхохотался уже в полный голос Брат Медведя. - Он с детства воспитан здесь, в семинариях не обучался и дохлых ворон не резал. Для него аркан, как продолжение руки. Не боишься?
- В мире духов его опыт мал и пока ничего не стоит. Мне бояться нечего. Впрочем, если он признаёт себя ребёнком... но пусть сам скажет об этом.
_________________

Был отравлен…
Именно эти слова Китона заставили меня сжать кулаки. Правда, я почти сразу разогнул пальцы, создавая видимость спокойствия, но на несколько мгновений эмоции и рефлексы все же опередили разум.
Был отравлен…
Слишком четкая формулировка для такого опытного человека, как Джеймс Китон.
Вероятность, что со смертью отца не все чисто, я допускал с того самого момента, как услышал официальную версию об острой сердечной недостаточности. Отец всегда тщательно следил за здоровьем, у него не было проблем с сердцем. Но я допускал и иные варианты: несчастный случай, приобретенное в последние годы заболевание, которое постарались скрыть, даже самоубийство. Хотя последнюю версию я считал наименее жизнеспособной: отец хотел пожить тихой простой жизнью и изведать обычных семейных радостей. Правда, с Кармиллой о спокойной размеренной жизни можно было сразу забыть. Впрочем, не факт, что отец собирался строить свою идиллию именно с ней. Он изменял первой жене, кто поручится, что не изменял второй?
Был отравлен…
Значит, начальник королевской службы безопасности абсолютно уверен, что произошло преступление, иначе выразился бы более обтекаемо… В теле короля обнаружили следы ядовитого вещества, к примеру… Вместо этого Китон заявил: был отравлен… Значит, мой отец стал жертвой преступления.
Китон не назвал убившее отца вещество, не упомянул, каким образом оно попало в организм короля, и не сказал, сколько времени требуется этой отраве, чтобы подействовать… Допустим, это тайна следствия… Не зная ответов на эти вопросы, невозможно строить никаких умозаключений о виновности кого-либо, кроме, пожалуй, одного человека… Если король был убит, значит, королевская служба безопасности не справилась со своими обязанностями. И Джеймс Китон должен бы подать в отставку. Вместо этого он собрал нас всех для предельно секретного разговора в одной из самых неподходящих для этого комнат. Мой кабинет защищен от прослушивания гораздо лучше. Точнее, должен быть защищен гораздо лучше… А ведь у Китона и мотив есть, причем один из самых сильных за всю историю человечества…
Все эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове за те пару вдохов, которые потребовались мне, чтобы разжать кулаки. Озвучивать свои домыслы я пока не собирался, поэтому поинтересовался только очевидным:
- Кто ведет независимое расследование?
- Я, Ваше Величество, - спокойно ответил Китон.
Очень интересно! Глава службы безопасности ведет расследование по делу, в котором служба безопасности и дала промашку.
В одном Китон чертовски прав: все, находящиеся в этой комнате – под подозрением. Абсолютно все!
После того, как за Китоном закрылась дверь, Кармилла решила начать выступление:
- Роберт, это твоих рук дело? – звенящим шепотом вопросила она, изображая умирающего лебедя.
- Возьми себя в руки, Кармилла! – отчеканил я. – В этой комнате я единственный, кто не мог причинить отцу вреда без посторонней помощи, так что ты выбрала самый сложный и ненадежный вариант.
- О чем ты? – простонала Кармилла.
Черт, можно подумать, будто она правда убивается по мужу!
- Мама, Робби же несколько лет не появлялся здесь, - негромко заметила Викки, так и оставшаяся сидеть на корточках рядом с матерью.
- Именно. Кроме того, за пределами дворца тоже есть люди, которым очень на руку была смерть короля Алдовии, - я пристально посмотрел в глаза Кармиллы, надеясь, что она вспомнит о нашем недавнем разговоре.
Смерть отца случилась настолько вовремя для немцев, что лучшего момента и придумать нельзя было. Еще каких-то пара недель, и контракты вступили бы в силу, тогда столь масштабного кризиса удалось бы избежать. Но и немцам потребовался бы сообщник, имеющий доступ к отцу, и все вновь упиралось в службу безопасности!
- Викки, - ободряющая улыбка сестре. – Мина, - еще одна улыбка, но уже растерянно хлопающей ресницами девушке в черном платье. – Пожалуйста, проводите герцогиню в ее покои и побудьте с ней немного. Рик, ты в порядке? – я хлопнул брата по плечу.
- Я пока не осознал, - честно ответил он.
- Держись, брат, мы выстоим. Назло всем. Если понадобится поговорить – приходи. Я буду у себя.

Я сидел в своей личной гостиной и упорно пялился в бумагу, доставленную из Архива. Договор между моими родителями и четой Сакссен. Мои глаза скользили по строчкам, но не разбирали ни буквы. Мыслями я все время возвращался к сказанному Китоном.
Был отравлен… Все, находящиеся в этой комнате, также находятся под подозрением. Абсолютно все…
Мне остро не хватало информации, но не думать об убийстве отца я не мог.
У преступника непременно должны быть средства, возможность и мотив совершения преступления.
О средствах мне не было известно ничего: я понятия не имел, что за редкое вещество было использовано, и каким способом оно попало в организм отца.
А вот по остальным пунктам самым подозрительным по-прежнему выглядел Китон. Мало того, что он при любых обстоятельствах виновен в неисполнении служебных обязанностей, к тому же ему проще всех было обойти систему безопасности дворца, а кроме того, у него был мотив.
Месть.
Несколько лет назад на отца уже покушались. Тогда в перестрелке погибла жена Китона.
Это была трагическая случайность, но факт оставался фактом: жена Джеймса Китона поймала пулю, предназначенную моему отцу. Мы старались поддержать Джеймса. Я лично ежемесячно переводил на его счет кругленькую сумму, чтобы его дочь могла безопасно жить в Америке и учиться в лучшей балетной студии Нью-Йорка. Но вернуть Китону жену было не в наших силах. Мог ли он затаить злобу? Хватило бы у него духу отомстить, если он считал отца виновным в смерти жены? На оба вопроса я однозначно мог ответить: да. Кроме того, Китону не обязательно было действовать лично, вполне достаточно было закрыть глаза на подозрительную кандидатуру кого-то из слуг во дворце, чтобы некие внешние силы смогли обойти систему безопасности и приблизиться к отцу на расстояние удара.
Вторым человеком из присутствовавших в комнате, у которого достало бы пороху убить отца, я бы назвал Кармиллу…
Мои размышления прервал звук с шумом распахнувшейся двери.
Викки в длинном почти прозрачном платье с разрезами везде, где только можно, ворвалась в комнату, словно ураган.
Пинок тонкого блестящего каблучка – и дверь с грохотом захлопнулась.
- Робби, ты помрешь над своими бумажками! – заявила Вик, шлепаясь в кресло.
- Ты ни за что не дашь мне спокойно помереть, принцесса! – с улыбкой ответил я, спрятав договор в папку с другими документами. – Ты уверена, что не ошиблась комнатой?
- С чего ты взял? – выгнула бровь сестричка, плеснув в бокал виски из графина.
- Я не самый большой знаток женской моды, но у меня ощущение, что ты разгуливаешь по дворцу в нижнем белье. Вряд ли я тот счастливчик, к которому ты шла в таком виде.
- Что бы ты понимал в красоте! Это платье из моей новой коллекции. Вечернее платье, на минуточку!
- Я уже морально готов издать указ, согласно которому все незамужние леди моложе тридцати пяти лет должны будут являться во дворец исключительно в таких вот «платьях».
- Тебе не нравится? – Вик явно нацелилась каблуком в мое колено.
- Наоборот! – искренне уверил я. – Мне просто обидно, что никто, кроме тебя, не врывается ко мне в комнату в таком роскошном наряде! Обязать, что ли, кандидаток приходить на свидания исключительно в таких одеждах…
- Ты на полном серьезе решил жениться? – глаза Вик как-то странно блеснули.
- Да, принцесса. Алдовии нужен наследник. Неужто ты будешь ревновать? – поддразнил я сестричку.
- О, да! Неистово! – в тон мне ответила она. – А если серьезно… надеюсь, ты сможешь меня понять… Робби, есть один парень… Я… я люблю его! – выпалила она и отвела глаза.
Наверное, в этот момент я отдаленно догадался, что чувствуют отцы, когда их дочери вырастают. Викки – маленькая принцесса, которой я с удовольствием покупал кукол, а затем украшения, девочка, нежно прижимавшаяся щекой к моей шее, когда ей хотелось чего-нибудь выпросить, избалованный ребенок, способный одним движением ресниц растопить любое сердце… Влюблена… в какого-то парня… Наверняка говнюк, я заранее уверен.
- Робби, ты в норме?
- Да, принцесса, просто внезапно почувствовал себя старым пердуном.
- Робби, я серьезно. Он… он потрясающий. И я… мы… я… Мы! Мы хотим пожениться.
Вопрос «Ты беременна?» так и не сорвался с моих губ, но, судя по всему, крупными буквами отпечатался у меня на лбу, потому что Вик истово затрясла головой:
- Не подумай ничего такого, мы правда любим друг друга, и я уверена, что он – мой единственный. Впервые в жизни я так одуряюще счастлива. Знаю, что должна скорбеть по папе, и все время плакать, но не получается. Мне так хорошо рядом с ним… Робби, ты любил когда-нибудь?
«Да, лет в шестнадцать, а потом в восемнадцать и в девятнадцать», - хотелось ответить мне.
- Речь же не обо мне, принцесса, - ответил я вслух. – Рад, что ты счастлива. Уверен, папа бы тоже за тебя порадовался.
- Нет, - плечи Вик поникли. – Папа был категорически против наших отношений.
- Почему?
- Понимаешь… он… он – мой телохранитель! – выпалила Вик, глядя на меня абсолютно щенячьими глазами.
Я. Удавлю. Китона. Собственными. Руками!
Какого хрена он тут развел???
- Так все серьезно? В смысле: все знают о вас… с ним? – выдавил я и налил себе двойную порцию виски.
- Его зовут Джастин. Он очень хороший. И нет, пока знают не все. Только мама. И папа тоже знал.
- Почему отец не хотел вашего брака? – я и сам мог бы ответить на этот вопрос, но мне было интересно, какие конкретно аргументы привел Викки Максимилиан.
- Джастин – американец. Он не нашего круга.
- Американец, работающий на королевскую семью Алдовии? Как он здесь оказался?
- Мы ищем лучших по всему миру, верно?
Я кивнул.
- Робби, ты ведь всегда говорил, что у меня хорошая интуиция! Поверь мне: Джастин – моя половинка. Без него я сдохну. Просто сдохну, как собака на могиле хозяев.
- Да, Викки, ты хорошо чувствуешь людей, - начал я, осторожно подбирая слова. – Я уверен, что Джастин – отличный парень, раз твое сердце выбрало его. Но я несколько растерян. Дело в том, что мне нужно жениться как можно скорее. Ради наследника. Для тебя вопрос рождения ребенка не стоит так остро. Две свадьбы в королевской семье сразу – политически неудачный ход. Дай мне год, Викки. За это время я успею даровать твоему избраннику рыцарский титул, страна успеет подготовиться ко второй свадьбе, и мы сможем извлечь максимум из пиара на двух событиях. Если Джастин – твоя вторая половинка, ваши чувства не остынут за год. Зато вы сможете открыто встречаться, как только у Джастина появится титул.
- Ты серьезно, Робби? – глаза Вик просияли.
- Абсолютно. Подожди один год – и все будет сделано в самом лучшем виде. Я сделаю из твоего парня героя.
- Конечно, Робби! – тонкие девичьи руки обвились вокруг моей шеи. – Год – это пустяк! Мы потерпим. Я боялась, что ты откажешь. Отец… отец отказал, - сестренка отстранилась и провела подушечкой безымянного пальца вдоль густо накрашенного нижнего века.
- Почему?
- Он считал Джастина аферистом. Но Джастин не такой! Я уверена, что ты согласишься со мной, как только узнаешь его поближе. Последнее, что папа сказал мне… что он… он разочарован во мне.
- Это важно, верно? Последний разговор с человеком. Особенно с отцом. Он был строг с нами.
- Да.
- Но у него было много ожиданий. И это правильно: мы – королевская семья.
- Да.
- Я верю в тебя, Викки. И отец бы поверил, если бы его не отняли у нас. Давай постараемся сделать так, чтобы весь мир узнал Джастина с самой лучшей стороны. Думаю, лучше будет назначить его моим охранником. Вы будете некоторое время реже видеться, зато его возведение в рыцарский титул будет естественней.
- Ты прав, Робби! Так будет лучше. Я знала, что ты поверишь в нас с Джастином.

Дверь за моей невероятной сестрицей давно захлопнулась, а я все еще размышлял над произнесенными ею словами. Я отказывался верить, что Викки способна на убийство родного отца. Она была избалованной, ветреной, склонной к алкоголю и наркотикам, но очень, очень доброй. Вик не могла спокойно пройти мимо побитой собаки или просьбы о помощи. Она даже мысли не допускала, что у нее могут выманивать деньги из корыстных побуждений. Она, скорее, рванула бы со своим Джастином в Америку, чтобы без проволочек обвенчаться в Лас-Вегасе. А вот сам Джастин? Понимал ли он, что мою сестру проще подбить убежать к черту на рога, нежели устранять отца, не желающего видеть рядом с дочерью американского афериста? И почему среди заинтересованных в смерти моего отца такое количество сотрудников службы безопасности?
Дверь снова отворилась, пропуская закованную в маленькую черную броню женскую фигурку.
Даже под этим скрывающим все изгибы футляром угадывались женственные округлости. А ведь на Вильгельмине то прозрачное нечто, в котором щеголяла моя сестрица, смотрелось бы куда лучше и соблазнительней. Нет, против черного я тоже не возражал, но желательно, чтобы черным был шелк, с вышивкой, кружевами, и всякими там тоненькими веревочками, которые так приятно постепенно развязывать, обнажая нежную светлую кожу…
Кажется, мой тяжелый взгляд вызвал у Мины неловкость, которую она постаралась скрыть за деловитостью.
- Простите, сэр, что беспокою, но вы просили предоставить наработки, как только будут готовы. Вот мой план, как заручиться поддержкой южной части столицы в каждой социальной сети.
Я взял из ее рук папку с бумагами.
- Ты в порядке, Мина?
- В полном, Ва… сэр, не беспокойтесь!
- Это хорошо. У меня есть для тебя подарок. Мы хотели поговорить… Но сначала подарок. Прошу.
Я взял со стола черный бархатный футляр и протянул девушке. Она недоверчиво взглянула на меня и щелкнула замочком. В недрах футляра лежал кулон из белого золота и алмазов на тонкой длинной цепочке, выполненный в виде забавного слоника.
- Птичка мне шепнула, что ты любишь слонов.
- Что за птичка?
- На самом деле – это выяснили специальные люди. Надеюсь, тебе нравится?
- Да! Очень! Но… Я не могу это принять… И я не могу быть в списке… Я отдала этой работе всю себя - это факт. Но что касается личной жизни, то я не готова пожертвовать и ею на благо государства. Мне, безусловно, льстит подобное предложение, кому бы оно не польстило? Однако, можете назвать меня банальной романтической дурочкой, но при выборе партнера я рассчитываю на глубокие чувства...взаимные чувства. Простите! – выпалила Вильгельмина и поджала свои чувственные губы так, что мне захотелось немедленно раздвинуть их языком и попробовать, каков на вкус ее поцелуй.
Но я понимал, что напор и натиск – не всегда лучшая тактика.
- Я давно смирился с тем, что мне придется жениться не по любви, - позволил себе откровенность. – Но, честно говоря, я надеюсь, что будет иначе. Желаю и тебе того же. Это правда. Хотя я немного огорчен. Скажи, у тебя сейчас кто-то есть? – осведомился я, хотя и так знал, что она ни с кем не встречается. Об этом мне тоже доложили.
- Нет… - смущенно мотнула она головой.
- Тогда почему бы нам не попробовать дать друг другу шанс? Может быть, ты не откажешься со мной выпить? А потом, если захочешь уйти и общаться только по работе – так и будет.
- А вам не кажется, что это может навредить рабочим отношениям? – серьезно посмотрела она на меня.
- Я этого не допущу.
- Они альтруисты. Слоны… - невпопад сообщила девушка, вновь рассматривая кулончик. - Они невероятно бескорыстны.
- Именно поэтому король джунглей – лев! - я улыбнулся и едва коснулся пальцами ее руки. - Прошу: прими подарок и оставайся в списке! Обещаю: я постараюсь не испортить свидание.
- Один бокал! – она задержала взгляд на моих пальцах, касающихся ее кожи, но руку, все же, убрала.
- Скоро! – подмигнул я.
- Скоро, - кивнула головой Мина. - Удачно выступить на открытии памятника! И… спасибо за подарок!
На миг мне показалось, что после ее ухода из комнаты исчезли все цвета, и все вокруг стало черно-белым.

»» 27.07.19 21:03 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

И мы сгорали во тьме, мы сгорали под утро.
Искрами прям по воде мы танцевали, как будто
Обливали сердца самым чистым бензином;
Горе-горели дотла - так горели, так сильно.(с) Мот

Искры костра разлетались далеко ввысь. Я сидел с закрытыми глазами и смотрел в прошлое. Смотрел во тьму. Видел древние битвы, от которых горело небо, горела земля, вода поглотила жилища. Белые великаны, выступив на стороне добра, победили злых духов, а потом ушли в другие земли. Часть же их спустилась под землю. Все кругом белое, даже во тьме. Белый - цвет смерти. Полярная ночь похищает солнце. Ледяная пустыня простирается во все стороны в неверном свете луны и полярного сияния. Мороз обжигает, вьюга завывает, как орда призраков. И цветов, кроме белого, нет на замершей, укрытой снегом земле. Снег и в темноте белый. Я зачерпнул рукой снега и протер лицо. Не открывая глаз, нашел рукой голов волка, лежащего подле меня и потрепал по загривку. Он молчал, не давая мне ни направления, ни советов. Он - мой молчаливый спутник, который не даст сойти с намеченного пути, но и не выберет за меня.
Потом я увидел колдуна, который сидел, покрытый кровью, над телом росомахи. Это было несколько дней назад, но видения колдуна не отпускали меня. Занимался холодный рассвет, но я не смел разомкнуть глаз.


Я не испытал ни радости, но злорадства от изгнания колдуна. Чувствовало мое сердце печаль, раскаяние и боль. Дочь Солнца тоже не была весела в эти дни. Давило на нас что-то мутное и непонятное. Я знал, колдун еще принесет нам беду. Но как защититься от его слов и действий? Он сильнее опытнее, а я только встал на выбранный путь, и духи не так дружелюбны ко мне, как хотелось бы. И когда колдун пришел за мной, я не был удивлен. Я видел уже его движение, его порыв ко мне. И росомаха не покидала моих видений и мыслей.

Дети и женщины закричали от страха и гнева, разглядев нелепо сделанное, но вполне устрашающее чучело росомахи. Клыки мертвой хищницы таращились из приоткрытой пасти.
Это был еще один признак безумия колдуна.
- И что же мне делать? - я обратился к волку, но получил в ответ лишь тишину.
- Если Брат Волка не согласен принять свою судьбу добровольно, я его заставлю. - самодовольно тем временем вещал колдун, не разглядев моего присутствия.
Дочь Солнца посмотрела на меня вопросительно, в ее глазах я видел волнение.
- Не шуми так, Брат Луны. Успокойся, присядь с нами, выпей чая, - снова широко улыбаясь произнёс Брат Медведя.
- Да в своём ли ты уме? Даже я знаю от том, что здесь творится сидя далеко отсюда. Меня изгнали. Тебе положено ненавидеть меня, а не чай пить.
Брат Медведя с усмешкой пожал плечами:
- Ну тебе то конечно виднее моего. Да только на кой тебе сдался Брат Волка?
- Духи его избрали, и если потребуется я приведу его на аркане, - при этих словах колдун выхватил из-за пояса аркан и хлестнул им воздух. Я напрягся, силой превосходил я его, но духи могли оказать ему слишком большую помощь. Злые духи.
- Вот оно что. Вызываешь ребёнка на состязание?
- Он такой же ребёнок, как я старик.
- А это было бы даже забавно, если бы малыш утёр тебе нос, - расхохотался уже в полный голос Брат Медведя. - Он с детства воспитан здесь, в семинариях не обучался и дохлых ворон не резал. Для него аркан, как продолжение руки. Не боишься?
- В мире духов его опыт мал и пока ничего не стоит. Мне бояться нечего. Впрочем, если он признаёт себя ребёнком... но пусть сам скажет об этом. - колдун рассмеялся противно и натяжно. Мурашки пошли от его смеха.
Дочь Солнца взяла меня за руку и покачала головой. А волк наоборот встал и оскалился.
- Мне стоит пойти. Мой дух...
- Я понимаю.
Молча встал я и подошел к колдуну. Слов нам не потребовалось, лишь пара минут напряженного молчания. И все вокруг замерло. Колдун увидел моего волка и расплылся в улыбке.
- Слишком слаб еще.
Я кивнул, принимая его правоту. Но не признавая своего поражения.
- Я вызываю тебя на поединок!
- Хорошо. Я принимаю твой вызов.
Этот поединок основан на том, чтоб первым заарканить противника. Ни крови, ни смерти. Вполне безобидно, но колдуна я опасался. Недобро он улыбнулся, услышав мое согласие. Я уже понимал, что колдун не в себе, и это даже немного пугало меня. Я силен, молод, но колдун оказался изворотливее и хитрее меня. Я попался в его аркан.
- Ну вот, ты доволен? - усмехнулся брат Медведя.
Колдун явно не желал моей смерти, но он желал меня, мою силу, чтобы еще больше погрузиться в мир духов.
- Да!- крикнул он, с силой дернув аркан. Он потащил меня за собой. Я стал выпутываться, но держало меня крепко. Волк молча шел рядом, скалясь на колдуна. А люди расходились перед нами. - Он теперь мой!

»» 03.08.19 17:17 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

- Начнем.
Джеймс Китон сосредоточенно смотрит на экран монитора. В этой тесной комнатке нас всего лишь двое, не считая оператора, который считывает показания детектора лжи.
Мой пульс в рамках нормы. Сердце бьется ровно. Можно даже считать удары.
- В последний вечер, это вы предложили королю Максимилиану чай?
- Его величество пил чай по вечерам практически каждый день.
- Но все-таки, заказ на кухню поступил от вас?
- От меня…по просьбе его величества, - сердцебиение начинает учащаться – Китон, у вас все? Ей-богу, у меня сегодня еще довольно дел.
Джеймс кивает.
- Последний вопрос, - он смотрит мне прямо в глаза, я не отвожу взгляд, словно мы в детской игре «кто кого пересмотрит» – Это вы убили короля Максимилиана, Вильгельмина?
Пауза. Я считаю удары, а потом отвечаю.
- Нет. Я короля не убивала. – снимаю с себя датчики, поднимаюсь с кресла и одергиваю пиджак – Увидимся на церемонии.

На главной площади уже столпотворение хотя еще полчаса до начала мероприятия. Недовольных, агрессивных и демонстрантов с красноречивыми плакатами по моей просьбе оттеснили на задние ряды, чтобы их как можно меньше было заметно в толпе.
- Сними ее и еще вот тех двух мальчишек – командую оператору, и картинка выхватывает девчушку, размахивающую флагом Алдовии, а следом и подростков, намалевавших флаг на собственных щеках. То, что нужно.
Здесь много журналистов. Ожидая приезда королевской семьи, они то и дело выходят в прямой эфир. В каком наряде появится принцесса Виктория?, – вопрошает одна из корреспондентов Fashion TV, – мы уверены, ее платье сразу же задаст новый тренд, впрочем, зная ее высочество, это вполне могут быть и брюки или другой костюм.
Зная ее высочество, она вполне могла бы вываляться в блестках или обдолбаться прямо перед церемонией. Но не сегодня. Сегодня Виктория будет милочкой и паинькой.
Два других корреспондента обговаривают какую-то особо удачную спортивную инициативу принца Фредерика, а заодно и вопрошают – явится ли он на церемонию один или представит свою пассию, тем самым разбив сердца многих жительниц страны?
Толпа поднимает рев и размахивает флагами интенсивнее. Значит, прибывает королевский кортеж. Глубокий вдох, началось. Все камеры устремляются к ним, сотни и сотни людей наблюдают за тем как Роберт, Фредерик, Виктория и герцогиня выходят из машины.

Роберт приветствует собравшихся, но, не останавливаясь, следует прямиком к сцене. Таков протокол. Его никто не должен касаться. Король не может делать селфи и раздавать автографы. Для этого здесь остальные члены семьи.
Виктория благодарно принимает букет цветов от маленькой девочки, а та старательно делает книксен. На ней классический белый наряд от Chanel - жакет, юбка приличной длины, что весьма необычно для принцессы. Виктория позволяет себе лишь яркую сумочку, которая более или менее соответствует ее бывшему вызывающему стилю.
Принц Фредерик как всегда на публике излучает дружелюбие. Покорно позирует для селфи, заставляя пробравшихся в первые ряды девчонок буквально визжать от восторга, пожимает руки и даже благодарно на пару секунд берет на руки протянутого мамашей вопящего младенца, тотчас перестающего плакать, словно по велению волшебной палочки.
В конце концов, семья оказывается на сцене в полном составе. Я в очередной раз советую операторам и одновременно пробегаю глазами по программе мероприятия. Рядом с Робертом Виктория, за ее спиной верный телохранитель Джастин, с которым она уже успела обменяться многозначительным взглядом. Когда-то принцесса Маргарет, сестра правящей королевы Великобритании Елизаветы, вот так же неосторожно публично смахнула нитку с пиджака тайного возлюбленного Питера Таунсенда, и это дорого им обошлось. Но сейчас уже другие времена. Кто знает, вдруг история принцессы Виктории окажется счастливой? В любом случае, ее высочество настроена серьезно. Телохранитель, еще куда ни шло – глубокомысленно заметила на днях Кармилла – Слава богу, что не африканский шаман, как у норвежской принцессы Марты-Луизы.
Виктория направляется к трибуне и зачитывает стихотворение известного алдовийского поэта, а также пару абзацев из библии Олафа Святого. Затем слово берет герцогиня. Она напоминает, что памятник стал последним проектом Максимилиана, пускает театральную скупую слезу. Заявляет, что непременно ушла бы вслед за почившим королем, если бы не – ее опора и надежда нации – Фредерик.
Его высочество на этот раз краток и лаконичен. Он рассказывает про этапы воздвижения монумента, называет авторов проекта и просит поаплодировать строителям, справившимся в рекордные сроки. Но аплодируют как раз ему.
- Возьмите крупный план.
К трибуне, наконец, подходит Роберт. Все ждут его речь. Мир ждет ее. Я жду ее. Его величество не сделал никаких заготовок, в его руках нет листков бумаги, что очень меня беспокоит. Хотя бы тезисы – уговаривала я его, все пишут тезисы, но Роберт не согласился – «я буду говорить от сердца».
И он действительно говорил от сердца. Если поначалу недовольные еще пытались что-то возразить, то вскоре, и они умолкли, внимая словам нового короля. Роберт говорил о том, о чем в тайне мечтал каждый из нас, что заставило нас испытать гордость за государство и ощутить себя единым народом, маленькой, но великой страны, с богатой историей и вековыми традициями. «Дух Алдовии» - под таким названием попадет речь в учебники истории. «Триумф короля Роберта» - такими будут заголовки первых полос завтрашних газет. Такими БЫЛИ БЫ заголовки газет…
Все происходит очень быстро. Роберт заканчивает речь и толпа, спустя мгновение, начинает ликовать - кто-то поет национальный гимн, его подхватывают остальные и вот уже, кажется, вся площадь напевает знакомые с детства строки про «Алдовию, чей дух не сломить никогда». Король улыбается и едва успевает занять свое место рядом с принцессой, когда…хлопок.
Поначалу мой разум пытается найти ему вполне безобидное объяснение – лопнувший воздушный шарик, упавший некстати штатив от телекамеры и еще сотни других. Но последовавшие истошные крики сомнений не оставляют. Выстрелы.

Паника, крики, кровь…падающее мужское тело. Джеймс Китон командует оцепить периметр и срочно увести семью. Кто-то из охраны хватает меня и буквально усаживает в одну из машин королевского кортежа. Госпиталь рядом, всего в паре минут езды. Таков протокол – всех должен осмотреть врач. Роберт…неужели он…я считаю удары сердца…я считаю…
Буквально заскакиваю в особую охраняемую палату, куда меня проводит один из телохранителей. Взгляд выхватывает Кармиллу, нервно пытающуюся закурить, хмурого Фредерика, подпирающего спиной стену…Викторию бледную как мел…белый костюм принцессы весь в крови.
Роберт. Он жив. Доктор заканчивает накладывать повязку на плечо и говорит, что все обошлось, всего лишь царапина…но я ведь отчетливо видела, что кто-то упал, как подкошенный…сраженный наповал пулей.
Роберт поднимается и благодарит доктора, тот кивает и спешит помочь своему коллеге, осматривающему принцессу, вернее пытающемуся это сделать.
- Говорю же. Это не моя кровь, не моя, - отмахивается принцесса.

И тогда я делаю то, чего, разумеется, не должна. Подхожу и обнимаю Роберта. На этот краткий миг для меня будто нет ничего вокруг и плевать на протокол. Потому что я могла потерять его всего несколько минут назад.
Двери за спиной открываются, и это заставляет меня отпрянуть. Джеймс Китон. Его рубашка тоже в крови, но заметных ран на теле нет. Виктория вырывается из рук санитаров, пытающихся надеть на принцессу кислородную маску.
- Что с ним? Скажите, что с ним?
- Стрелка нашли? – спрашивает король.
Джеймс кивает.
- Да, ваше величество. Увы, он успел застрелиться до того как мои люди до него добрались. По предварительным данным это исламские террористы.
- Что? – Роберт выглядит удивленным – но это же не имеет смысла, почему…
- Что с ним?! Я требую! – Виктория проходит вперед и замирает в шаге от Джеймса, она сейчас похода на разъяренную фурию – Скажите, что с Джастином!?
Начальник охраны молчит.
- Китон, отвечайте. – приказывает Роберт.
- Мне очень жаль, ваше высочество – Джеймс опускает глаза – Джастин убит. Пуля попала прямо в сердце – у него не было шансов. Закрыл собой вас и короля. Он погиб как герой.


»» 05.08.19 17:44 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

Где-то в альтернативной реальности. Нью-Йорк 1932 год.

Изящные колонны античного стиля на фасаде здания нью-йоркского Метрополитена взвивались ввысь, привнося что-то необычное в строение неоготического стиля, тем самым делая его более величественным. Расположившись на Пятой авеню, он привлекал всеобщее внимание, вызывая восторг с неподдельным интересом не только у прохожих и обычных посетителей, кем сегодня и являлся Девид Шнеерсон: простым жителем многомиллионного города, который решил организовать очередной культурный поход в музей. Многие из окружения, где он обычно вращался, считали этого мужчину большим любителем искусства, поскольку частые посещения различных выставок иначе и не могли толковаться. К его счастью. И только он знал, что не все выставки и не всегда привлекали его искреннее внимание. Картинные же всегда навевали на него откровенную скуку. Но сегодня его внимание привлекала не живопись в выставочном зале, а само помещение, которое по его подсчётам не подверглось особым изменениям сравнительно с чертежами, которые, при одобрении проекта, попадут в руки к Пианисту для изучения и составления плана действий.
Девушка с жемчужной серьгой в ухе и пронзительным взглядом внимательно смотрела на Девида с полотна на противоположной стене. Мужчина изучал творение Яна Вермеера долго, пристально и бесцельно, пытаясь сосредоточиться на собственных ускользающих мыслях. После последней встречи с мисс Дэниель ему было неспокойно. Он просчитался. Грубо и непростительно. Последствия этой ошибки могли быть плачевными – как всегда на кону была свобода Пианиста. Своими неосторожными действиями Девид чуть не подвёл его. Последствия этой ошибки могли быть плачевными. Но им повезло. Или же нет? Пока рано, очень рано было делать выводы. Хотя его вина была только в том, что он так безоговорочно доверился Гному. Тому доказательство откровение девушки в опере. Их подкачали, и виновный будет наказан. Шнеерсон пока не знал, как, но Картеру он уже не завидовал. Правила есть правила, и Гном, сам того не подозревая, их нарушил. Наказания не входили в обязанности Девида, и он решил сосредоточиться на Мисс Леруа.
Она тоже считала его с Пианистом. Давид усмехнулся. Неудивительно… Загадочная личность таинственного преступника вызывала вопросы у многих, как у добропорядочных граждан с сыщиками, так и у людей, вращающихся в криминальном мире. Шнеерсон был одним из немногих, кому выпала честь знать пианиста лично. Гордился ли он этим? Наверное столько не сами знакомством, сколько созданной личностью Пианиста. Человек не просто загадка, а головоломка. Если удача и дальше будет благоволить ему, то в будущем ещё и легенда!
Немало вопросов у него вызывала сама мисс Леруа. И ещё беспокойство. Несмотря на то, что Девид испытывал искреннюю симпатию к девушке, доверия она у него не вызывала. Всё это казалось странным. В особенности то, что она год просто так, без алчных мыслей и намерений хранила его тайну с Пианистом. Просто так ли? И в нём всё больше закреплялись подозрения, что мисс Дениэль играет свою особую роль. Неужели двойного агента? Если да, то делает это так же ловко и мастерски, как сменяет свои образы. Надежда в её голосе на скорую встречу после просмотра представления ощущалась очень отчётливо. Хотя, кажется, она и не пыталась скрыть своих эмоций. Наигранные или искренние? Никогда ещё Девид не пребывал в таком смятении, как сейчас: ему очень хотелось идти на это дело, но доверие незнакомой личности подвергало риску всему тому, что тщательно строилась годами.
Встав со своего места, Шнеерсон оглянулся: зал постепенно наполнялся посетителями, поэтому он решил полюбоваться другими шедеврами творчества и искусства, которые в стенах Метрополитена были в изобилии. Девид ещё вернётся сюда. Чуть позже. Сейчас же, предвкушая предстоящее свидание с мисс Леруа, он продолжал думать и понимал, что рано отступать: девушка ещё может завоевать необходимое доверие. Правда, время безжалостно поджимало, и в противовес ему работы было немерено.


Всё то же помещение, всё те же картины. Только посетители уже другие. На этот раз внимание Девида завоевала другая девушка. Не с картины. Она с грациозным спокойствием передвигалась от полотна к полотну, внимательно изучая каждую деталь своими пронзительно-голубыми глазами. Выставка явно вызывала восторг у девушки, поскольку едва заметная улыбка практически не сходила с лица, позволяя на щеках отобразиться ямочкам, которые ей были очень к лицу.
- И чьим же шедевром Вы так пристально любуетесь?
Девиду не нужно было поворачивать, чтоб узнать обладательницу голоса. Тем более он сейчас здесь в ожидании встречи с ней.
- Природы, - проговорил он и повернулся к новой посетительнице музея. – Добрый вечер, мисс Леруа. Я рад, что вы не проигнорировали моё приглашение.
- Взаимно, - проговорила она рассматривая развешанные на стенах полотна, так и не удостоив мужчину взглядом.
- Пройдёмся? – Предложил Девид, указывая на выход. Сейчас здесь было не только людно, но и в добавок к этому мужчина знал, что полноценно не сможет сосредоточиться на предстоящей важной беседе с мисс Леруа.
- Не боитесь упустить из виду? - сейчас Даниель наблюдала за девушкой, которая привлекала внимание Девида.
ОН отметил наблюдательность мисс Леруа и в последний раз бросил взгляд на прекрасную незнакомку.
- Если суждено, то мы встретимся вновь, - Девид жестом пригласил Даниэль к выходу.
- А если нет? – проходя вперёд, поинтересовалась девушка.
- То встретимся в следующей жизни.

В большом промежуточном коридоре было менее людно, все посетители спешили в поисках нужного зала, не обращая внимания на Даниэль и Девида.
- Жаль конечно, но я была не против полюбоваться творениями импрессионистов и постимпрессионистов.
Продолжая слушать монолог девушки в области искусства, Девид думал, где можно с большей пользой провести эту встречу - сегодня любая выставка в этих стенах его мало волновала.
- У нас будет немало поводов вернуться сюда. А сейчас - как на счёт истории: зала доспехов и оружия? Предполагаю, он пользуется не таким большим спросом, - предложил он девушке.
- Будет ли он нам так полезен? - Сказано серьёзно, без капли кокетства, так свойственный представительницам слабого пола.
Мужчина усмехнулся, оценивая её проницательность:
- Не настолько, но будет. Поверьте.
Чуть погодя, внимательно изучая отполированные доспехи рыцаря, прибывших сюда из-за океана, Даниэль поинтересовалась:
- Вы пожелали встретиться со мной не ради приобщения к историческим событиям прошедших веков? Не так ли?
Девид неотрывно смотрел на профиль девушки, пытаясь уловить что-то необычное в проявленных эмоциях.
- Да. – Он слегка кивнул. - Вы верно заметили. Прошлое, в отличии от будущего, меня мало волнует.
- Так обсудим Ваши тревоги, которые могут оказаться моими. Вы готовы пойти на сделку?
Последняя фраза была произнесена очень спокойно, но всё же выдала нетерпение девушки. А волнение и сомнения, кажется, ей были чужды.
- Я? С чего вы решили, что я должен идти на сделку?
На лице мисс Леруа появилось удивление, когда она наконец-то посмотрела на Девида.
- О чём вы? Не понимаю.
Девид ждал этого вопроса. И загодя подготовил ответ:
- Пианист - та личность, о которой ходят много слухов, но никто не знает, кто он. Я из тех счастливчиков, кому довелось знать его лично…
Говоря это, он всматривался в глаза девушки, в которых мелькали отблески удивления.
- Постойте. Что вы хотите этим сказать?
Шнеерсон усмехнулся:
- Вы сделали странные выводы. Быть информатором - не значит быть Пианистом.
- Так вы не Пианист? – Даниель быстро взяла под контроль свои эмоции и говорила очень спокойно и сосредоточенно: доспехи ей были уже не так интересны, как минутой ранее.
- С чего Вы взяли? Конечно, нет. Но я тот, кто может вызвать его интерес к предложенному Вами делу. Только как понять, чем Вы заслуживаете доверие и в чём будет заключаться выгода Пианиста от того, что он возьмётся помогать Вам вернуть семейную реликвию?

»» 28.09.19 11:53 Родовые поместья

Открытие памятника королю Олафу Святому на фоне произошедших событий превратилось из рядового культурного мероприятия в важный политический момент. Сейчас самое время продемонстрировать преемственность поколений, несокрушимость духа и попытаться сплотить нацию. С учетом настроений в обществе – задача не из легких, а если момент упустить или испортить – может и вовсе стать почти невыполнимой. Поэтому свою речь я продумал «от и до», затвердил так, что мог оттарабанить ее без запинки с любого места, даже если бы меня среди ночи разбудили. Конечно, можно было обойтись без этих сложностей и читать по бумажке, но я хотел завоевать доверие слушателей, а это возможно только при сохранении зрительного контакта с собравшимися. Кроме того, когда человек сверяется с записями, создается впечатление, что он транслирует чужие мысли, а не высказывает собственные. Меня такой вариант совершенно не устраивал. Мина, правда, уговаривала меня записать хотя бы тезисы, но я упорно отказывался, ссылаясь на то, что буду говорить от сердца – экспромтом. Мальчишество, если вдуматься! Хотел произвести впечатление великого оратора. На самом деле я со школьных лет понимал, что самый лучший экспромт – это хорошо подготовленный экспромт, поэтому к подготовке сегодняшнего выхода семьи на публику подготовился со всем тщанием: даже уговорил Викки в кои-то веки одеться не экстравагантно, а уместно.
Белый цвет оказался Вик очень к лицу. Хотя, возможно, я просто устал от черных мрачных одеяний за время траура. А может глаза сестренки сияли так ярко вовсе не из-за цвета одежды, а из-за того, что ее взгляд нет-нет, да задерживался на сопровождавшем меня охраннике. Надо будет вечером сделать пару звонков. Но в целом Викки была мила и сдержанна.
Рик тоже держался молодцом: лучился обаянием и сиял своей фирменной улыбкой, от которой у визжащих девиц в толпе явно сразу намокали трусики. Иногда, читая в газетах об очередных похождениях братишки, я задумывался, каково это: вот так весело и беззаботно прожигать время, развлекаясь и меняя подружек, как перчатки? Я немного завидовал Рику: он был легким, двигался по жизни быстро и звонко, как веселый ручеек, плавно огибающий все препятствия. А я как одеревенел в тот день, когда шел за гробом матери, изо всех сил стараясь удержать на лице приличествующую случаю непроницаемую маску, так и продолжал с каждым годом все сильнее закаменевать внутренне. Все же хорошо, что Викки и Рик впервые столкнулись с потерей близкого человека во вполне взрослом возрасте: надеюсь, что они сумеют сохранить легкость и душевную подвижность.
Кармилла не была бы собой, если бы не устроила хоть небольшой спектакль, но по сравнению с тем, что она могла отмочить, это былая сущая мелочь.
Пока я стоял на трибуне, пару раз цеплялся взглядом за темные локоны в толпе, но сразу же понимал, что девушка, которую я рад был бы увидеть наконец-то не в унылой черной броне, просто не может оказаться посреди зрителей прямо напротив нас. Она, скорее всего, где-то сбоку, рядом с телевизионщиками. Искушение бросить туда хотя бы мимолетный взгляд было велико, но я сдержался. Сегодня любому движению брови постараются дать оценку и найти объяснение, не следует создавать нездоровых сенсаций.
Когда же подошла очередь моего выступления, я и вовсе сосредоточился только на произносимых словах и контакте с аудиторией. Я говорил о величии и духе Алдовии, о силе и гордости нашего народа, который за всю историю страны ни разу не покорился захватчикам, о связи времен и взаимопомощи. Не забыл и про идею, подсказанную Миной: в конце речи я сообщил, что оставшиеся без крова над головой люди найдут временный приют в королевских резиденциях. Эти слова вызвали бурный отклик собравшихся: приветственные крики и аплодисменты переросли в массовое исполнение гимна Алдовии.
Я с улыбкой смотрел на происходящее, когда сквозь шум голосов донесся совершенно неуместный на этом празднике звук.
Я точно знал, что это, но мозг отказывался верить.
Выстрел.
Не успел я даже шевельнуться, как меня отбросило в сторону, и я уставился в чуть покачивающееся надо мной голубое небо.
Водопад визгов и криков обрушился на мои барабанные перепонки, отозвавшись взрывом в голове. Но сквозь эту какофонию мне послышались еще два выстрела, а потом голубизну неба затянуло черным полотном.
Обступившие меня со всех сторон сотрудники службы безопасности, облаченные в черные пиджаки, быстро подняли меня и, заставив согнуться чуть ли не пополам, ловко потащили прочь, прикрывая от возможной угрозы.
После того, как меня втолкнули в автомобиль, машина резко рванула с места, унося меня подальше от площади.
Все события с момента первого прозвучавшего выстрела заняли несколько десятков секунд, а через пару минут я буду уже в больнице.
Я чувствовал, как кровь бросилась мне в лицо, а скулы свело от натуги. С точки зрения протокола все было верно: правящего монарха эвакуируют первым и без промедления, но я все равно чувствовал себя трусом и подлецом, когда бронированный автомобиль уносил меня - взрослого мужика, военного, профессионального спасателя - от площади, на которой оставались женщины и почти мальчишка.
Викки… она стояла совсем рядом… даже думать не хочу… Рик… он был по другую сторону статуи, но все равно на линии огня… Мина… она находилась далеко, но паникующая толпа может быть опасней огнестрела…
Я глубоко вдохнул и задержал дыхание, стараясь выгнать из головы все мысли.
Абсолютно все.
Что бы там сейчас ни происходило на площади, я должен сохранять самообладание и способность ясно мыслить. Даже если все вокруг будет гореть огнем, король обязан оставаться тем стержнем, который не позволит Алдовии погрузиться в хаос. Поэтому решать проблемы мы будем по мере поступления, а рефлексию вообще отложим до лучших времен. Сейчас нужно сосредоточиться на сиюсекундном, загрузить мозг насущными мелочами.
Судя по всему, повалил меня американец. Как он успел так быстро среагировать? Я даже шелохнуться не успел после того, как услышал выстрел. Возможно, он успел заметить нечто подозрительное еще до того, как раздался звук…
Нет, об этом тоже сейчас думать не следует.
Ме-е-е-е-едленный выдох. Снова вдох. И задержка дыхания.
Госпиталь. Палата без окон. Бригада врачей.
- Как вы себя чувствуете?.. Смотрите сюда… Так… Сколько пальцев видите?.. Пиджак разрезан… Снять… Ранение…
Я несколько удивленно опустил взгляд на свою грудь, но ничего необычного не увидел. Боли не чувствовалось, крови не заметно, но с меня уже ловко сняли пиджак, а затем и рубашку, усадили на стул, а потом плечо засаднило.
- Вам повезло – царапина, - сообщил врач, что-то там обмазывая и обматывая. Я не видел, что конкретно он там обрабатывает, но «ранение» явно было слишком громким словом для этого. Рука двигалась свободно, кровь ручьями не текла, даже с поправкой на выброс адреналина ничего страшного там быть не могло. Поэтому я просто сидел и гипнотизировал дверь. Гнал от себя все мысли, но дверь продолжал буравить взглядом.
Когда она, наконец, отворилась, я до боли сжал кулаки. Цвет лица появившейся на пороге Викки был сейчас белее ее костюма, потому что костюм внезапно оказался красным от крови. Но шла девочка прямо и без посторонней помощи, да еще и отпихнула от себя рванувшего к ней доктора:
- Это не моя кровь, не моя, - как заведенная твердила Вик, скользнув по мне почти безумным взглядом. Ее повели куда-то в угол.
Вошедшая следом Кармилла беспрестанно щелкала зажигалкой, но трясущиеся пальцы ее не слушались. Выглядела она абсолютно целой.
Замыкал процессию непривычно хмурый Рик. Я вопросительно взглянул на него, но он лишь мотнул головой. Значит, в порядке. Он кивнул на все еще возящегося с моим плечом врача, но я отмахнулся свободной рукой, давая понять, что тоже в норме. Он отошел в сторону и с самым мрачным видом подпер спиной стену.
Еще через пару минут дверь снова открылась, пропуская Мину. Девушка выглядела встревоженной, но двигалась быстро и свободно. Я машинально отметил, что сегодня на ней синее платье с небольшим треугольным вырезом. По сравнению с вечно закрытыми под горло черными нарядами просто пир для глаз. Врач как раз закончил возиться с моим плечом. Я поблагодарил, но он меня уже не слушал, отправившись на помощь коллегам, воюющим с моей сестрицей. Накинув рубашку, я вновь повернулся к Мине, и почти сразу мою шею обвили ее руки. Впервые мне удалось почувствовать запах ее духов: легкий, еле уловимый цветочный аромат, волнующий и нежный. Пышная грудь девушки прижималась к моему телу, и я даже сквозь ткань платья чувствовал, как быстро бьется сердце в ее груди, словно птица в клетке. В ответ я лишь положил ладонь ей на талию. Большего я себе публично позволить не мог, хотя на фоне стрельбы на площади вряд ли кто-то обратил бы внимание на то, с кем обнимается король.
- Ты в порядке? – мой голос слегка хрипел.
Она лишь энергично закивала, от чего запах ее духов стал ярче и начал слегка туманить голову. Эти сволочи в парфюмерных компаниях знают, как свести мужчину с ума! Не знаю, кто бы в итоге одержал верх: Кристиан Диор или мой здравый смысл, но тут дверь снова открылась, и девушка от меня чуть ли не отпрыгнула. Черт, нет в жизни совершенства!
Вошедший Китон был почти так же сильно перемазан кровью, как и Викки, но тоже не производил впечатления раненого. Какие, к дьяволу, исламские террористы? Бред какой-то! Алдовия испокон веков была католической страной, а ее территория была слишком мала, чтобы принимать беженцев из мусульманских стран, поэтому никаких религиозных конфликтов здесь никогда не было.
- Мне очень жаль, ваше высочество, – Джеймс опускает глаза, – Джастин убит. Пуля попала прямо в сердце – у него не было шансов. Закрыл собой вас и короля. Он погиб как герой.
Викки сдавленно охнула и покачнулась. Я успел подхватить ее тоненькое, почти невесомое тело на руки, прежде чем сестра потеряла сознание.
- Ты испачкался, - бесцветным тоном произнесла Кармилла, когда я передал Вик докторам.
- Это не грязь, а кровь человека, спасшего жизнь мне и твоей дочери, - отчеканил я в ответ.

Вечер того же дня. Дворец

- У вашей речи на открытии памятника более пятнадцати миллионов просмотров! – взбудораженная Мина ворвалась в мою личную гостиную почти с той же энергией, с какой сюда обычно влетала Вик. - О хештеге «телохранителькороля» и говорить нечего! Все хотят знать его имя! Мы станем раскрывать имя?
- Пока нет. Я подготовлю заявление, - ответил я, расписываясь на очередном документе.
- Давайте помолимся вместе о человеке, умершем как герой… Насилие не сломит наш дух! – даже в такой момент она не забывала о своих обязанностях.
- Мне нравится. Добавь: сохраняем спокойствие и не даем злу одержать победу, - я, наконец, захлопнул папку с бумагами и посмотрел на Мину внимательно. - У тебя руки трясутся, - я плеснул в бокал виски.
- Простите, но как можно сохранять спокойствие, когда в вас стреляют? – девушка нервно металась по комнате.
- Во время службы в Британии мне приходилось прыгать из горящего вертолета. Это сильно закаляет выдержку. Вот, выпей, - я подошел к Мине и протянул ей бокал.
Девушка сжала тяжелый хрусталь так, что побелели суставы пальцев, сделала пару глотков, и ее плечи заметно расслабились.
- Спасибо! – с облегчением выдохнула она, возвращая мне недопитый виски.
- Только это не тот бокал, который ты мне обещала!
- Насчет этого… Я думала…
Договорить она не успела, потому что за дверью послышалась какая-то возня, потом створка медленно отодвинулась, и в комнату неловко шагнула Вик. Вот теперь она точно разгуливала по дворцу в нижнем белье: коротенькая шелковая маечка не полностью скрывала кружевные трусики.
- Викки, зачем ты встала? – я точно знал, что доктор вколол ей успокоительное и уложил в кровать.
Сестра отлепилась от двери и, покачиваясь, побрела к креслу. Я попытался поддержать ее, но она вырвала руку и звенящим голосом сообщила:
- Мне нужно с тобой поговорить!
- Может быть, лучше завтра?
- Нет, сейчас! – упрямо мотнула головой девушка.
- Хорошо. Мина, извини, мы закончим разговор чуть позднее, - я попытался сгладить неловкость улыбкой.
- Конечно, - с готовностью кивнула Вильгельмина.
- Пожалуйста, сообщи дежурному врачу и Джеймсу Китону, что принцесса Виктория у меня.
- Разумеется, - Мина вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь, а я сел за стол напротив сестры.
- Я тебя внимательно слушаю, принцесса!
- Скажи, когда ты обещал сделать из Джастина героя, ты именно это имел в виду? – сестра пожирала меня глазами, словно надеялась взглядом проникнуть внутрь моей черепной коробки.
- Ты сейчас серьезно? – я даже не пытался скрыть изумление. Последние несколько часов мне казалось, что я нахожусь в театре абсурда, настолько все вокруг было странным и… неправильным, другого слова я даже и подобрать не мог. Исламские террористы в Алдовии, снайпер, не умеющий толком пользоваться снайперской винтовкой (раньше я думал, что такое только в плохих боевиках бывает), американский аферист, спасающий короля Алдовии ценой собственной жизни, теперь вот это…
- Абсолютно. Ты обещал сделать из него героя, и он стал героем. После смерти, - глаза сестры продолжали прожигать во мне дыры.
- Знаешь, Вик, до сих пор я думал, что «причинить боль словами» - это такая фигура речи, - мне на самом деле казалось, будто сестра воткнула мне нож между ребер, настолько неприятно было осознавать, что даже малышка Вик считает меня воплощением мирового зла. – Нет, я не это имел в виду, когда обещал сделать из Джастина героя. Я не имею никакого отношения ни к его смерти, ни к сегодняшней стрельбе на площади, - я выдержал горящий недоверием взгляд Вик. – Ты можешь не верить мне на слово, но, когда ты оправишься от воздействия лекарств, попробуй задуматься о двух вещах: во-первых, у меня не было времени, чтобы организовать это покушение, во-вторых, покушаться на Джастина, когда он стоит в непосредственной близости от тебя и меня как минимум глупо. Надеюсь, что хотя бы глупцом ты меня не считаешь. Если бы я хотел устранить Джастина столь радикальным способом, я бы не подвергал угрозе ни тебя, ни себя.
На самом деле, я не видел никакой надобности убивать Джастина. Да, я надеялся за год разлучить его с Викки, но убивать! Зачем? Чтобы настроить против себя сестру? У меня и так полно недоброжелателей, чтобы еще и друзей превращать во врагов. Но эти соображения я озвучивать не собирался.
- Ты прав, - Вик выдохнула эти слова и как-то обмякла в кресле, словно из нее выпустили весь воздух. – Прости. Я просто не могу смириться с мыслью, что его больше нет. Не-ве-рю! – она начала раскачиваться в кресле, и я понял, что без врача тут не обойтись. К счастью, в этот момент дверь снова открылась, и вошли Китон с доктором, за спинами которых маячила Мина.
- Тебе надо поспать, принцесса! Тебе обязательно нужно сейчас поспать, - негромко сказал я. – Завтра мы с тобой поговорим, а сейчас сделай мне одолжение: вернись к себе и постарайся уснуть.
Пока врач помогал Виктории подняться, я посмотрел на осунувшегося Китона и просто попросил:
- Проследите, чтобы с ней осталась горничная, а перед ее дверью неотлучно дежурил кто-то из ваших людей.
- Разумеется.
Пока я отдавал распоряжения, Викки добрела до мнущейся у самых дверей Мины и вдруг остановилась, всматриваясь в лицо моей помощницы. Я так и не понял, что Вик там рассмотрела, но она неожиданно схватила Вильгельмину за руку и быстро-быстро заговорила:
- Хочешь совет? Не тяни! Просто скажи ему. Я бы сказала Джастину, если бы могла, - и тут сестра горько зарыдала. Китон и врач подхватили ее под руки и вывели из комнаты.
Я устало потер переносицу и поднялся на ноги:
- Тяжелый выдался день. Может, еще по бокалу? – предложил я Мине.
- Нет, спасибо. Я просто… - девушка замялась, а потом поспешно выпалила: - Я бы хотела быть в списке.
- Долго же ты решалась, - я бы удивился такой внезапной перемене, если бы на сегодня уже не исчерпал весь лимит удивления.
- То, что вы сказали сегодня, меня очень тронуло, но дело не в этом… Я за вас беспокоилась. Когда я увидела, как кто-то из мужчин на трибуне упал, я очень боялась, что это вы. Что вы уже никогда не подниметесь и не вернетесь во дворец, к семье и… ко мне.
Пока она говорила, я успел подойти к ней. Мне хотелось снова вдохнуть тонкий будоражащий аромат ее духов и почувствовать, как ее тело прижимается к моему. А еще почувствовать, наконец, каковы на вкус ее губы. Я уже потянулся, чтобы поцеловать Мину, когда в дверь настойчиво постучали. Там стоял секретарь.
- Ваше Величество, звонит премьер-министр.
- Я вас оставлю, - мне показалось, что Мина даже рада была ускользнуть, как будто сама испугалась произнесенных ею слов.

»» 02.09.19 18:42 Лондон
_________________

Джоня, мне было скучно. Прости
Сейчас
Я бежала по коридору, петляя так, что любой ополоумевший заяц обзавидовался бы, мысленно повторяя «Что за черт?! Что за черт?!» Лунный свет, пробивавшийся сквозь занавески на окнах, помогал разве что не врезаться в стену и давал лишь смутные очертания обстановки. Так что проку от него, можно сказать, не было.
Справа от меня вдруг пролетела шаровая молния, ну, или что еще может так светиться и трещать, да еще иметь круглую форму? Она осветила коридор(а ковер то не черный оказывается, а зеленый!) и врезалась в стену.
- Остановись, полоумная! – раздался сзади голос преследователя.
Кто из нас еще полоумный это посмотреть надо. Так то не я пристаю к незнакомым замужним женщинам, но определенно я сейчас бегу по коридору какого-то замка, в котором я неизвестно как оказалась.
- Стой! Остановись немедленно!
Еще одна шаровая молния пролетела мимо меня, опалив макушку.
- Стой!!!
Ага, щаз! Я не Сивка-Бурка, чтобы «встань передо мной, как лист перед травой» на меня действовало, а шаровые молнии (и откуда они в замке?) тем паче являются спонсорами моего забега.
Коридор внезапно закончился. Я, не ожидавшая такого предательства, со всей дури впечаталась в дверь, которой секунду назад на этом месте и в помине не было! Слава Богу, а может и моему везению, дверь эта оказалась не заперта. И то ли скорость моя была слишком велика, то ли везение мое было чисто номинальным, но я, споткнувшись о порог, упала и проехала на пузе, собирая ковер гармошкой. Доехать до стены и врезаться в нее мне помешала, как раз, эта самая «гармошка».
Сзади раздался звук приближающихся шагов и я, опомнившись, вскочила на ноги и захлопнула дверь перед носом, уже вкушавшего победу, незнакомого мне мужчины. Запереть ее на засов я к счастью не забыла. Но счастье это длилось недолго.
Поняв, что дверь ему просто так никто не откроет, мужчина ударил по всем видимости кулаком в дверь и прорычал:
- Открывай! Открывай по-хорошему!!!
- Не открою! Твое «по-хорошему» звучит так, как у нормальных людей по очень плохому! – отозвалась я.
- Что ж, ты сама напросилась.
С этими словами дверь сорвалась с петель и, пролетев пару метров, с шумом врезалась в стену. Я еле отскочить успела!
Мужчина вошел в комнату и направился ко мне. Я сделала шаг назад, еще один, а потом почувствовала спиной холод стены и, поняв, что отступать больше некуда, всхлипнула не то от досады, не то от страха.
- И что теперь? Убьешь меня? – гордо вскинув подбородок, спросила я у стоявшего напротив мужчины.
Он был высокий, широкоплечий, темноволосый, с глазами цвета морской волны. Как я узнала цвет его глаз в темноте? Да легко! Глаза незнакомца светились, и от этого мне стало по-настоящему жутко.
Обладатель светящихся глаз щелкнул пальцами, и под потолком замерцали крохотные лампочки. Подойдя ко мне вплотную, он произнес:
- Нет, я тебя не убью. Сначала, ты выполнишь свое предназначение или ты забыла, что это означает?
Мужчина схватил меня за руку и указал на сковывающий ее браслет в виде змеи, кусающей свой хвост. А потом продемонстрировал свой. Точно такой же.
Я вздохнула, а ведь все так хорошо начиналось.
Некоторое время назад.
Я проснулась от смски Джона, в которой он мне желал доброго утра. Не успела я удивиться, почему мой муж сейчас не рядом со мной, как пришла следующая «Жду тебя в Центральном парке в пять. Ты ведь помнишь, какой сегодня день?»
Я помнила. Среда. Вот только, что в ней особенного, и, чем она отличается от предыдущей, не имела ни малейшего понятия. Но все же написала в ответ «Конечно помню. Люблю!» и на всякий случай отправила еще смайлик в виде сердечка. Вдруг, сегодня и правда какая-нибудь памятная дата, а я не помню. Джон же не виноват в том, что жена ему досталась с дырявой памятью.
Соскочив с кровати, я начала мерить шагами спальню, судорожно пытаясь вспомнить, что же все-таки особенного в сегодняшнем дне. Однако спустя полчаса марширования от стенки к стенке, ответа на вопрос я так и не нашла. Мелькнула мысль загуглить сегодняшнюю дату, но потом сразу же пропала. Откуда гугл может знать, что мы сегодня празднуем! Так что вопреки всеобщему заблуждению, он знает не все.
Прохладный душ мне тоже просветления не принес, и я все так же терялась в догадках, в чем же особенность этой среды. И вдобавок ко всему у меня не было подарка, да и что дарить, я по большому счету даже не представляла. Поэтому, перекусив бутербродами, отправилась по магазинам, здраво рассудив, что до пяти часов обзавестись подарком я успею. Но, как выяснилось, здраво рассуждать я не умею, потому что стрелки на часах показывают уже без трех минут четыре, а подарка у меня до сих пор нет! С того места, где я сейчас нахожусь до парка ехать минут сорок, значит у меня остается не больше двадцати минут. Но как за это время отыскать подходящий подарок?
Вдруг из магазина напротив, вышла женщина с ребенком, который ревел в три ручья, потому что ему не купили машинку на пульте управления. Оказалось, я стояла рядом с магазином игрушек. Не знаю, что произошло дальше, но ноги словно сами понесли меня туда и спустя десять минут я была счастливой обладательницей волшебной пыльцы фей, которая исполняет желания. Какую бы дату мы сегодня не отмечали, исполнение желаний всегда кстати. Ну, а потом, я уж найду способ, как реабилитироваться.
Ровно в пять я была в Центральном парке. Джонатан ждал на нашей скамейке. Заметив меня, он поднялся и пошел ко мне навстречу.
- Привет, - произнесла я, целуя мужа и млея от тепла его рук, когда он прижал меня к себе.
Вроде бы мы не так уж много времени провели отдельно друг от друга, а я уже соскучилась. Что поделать? Я Джонатанозависимая, и это не лечится.
Джон взял меня за руку и повел к озеру. Как выяснилось чуть позже, сегодня был день, когда прилетают лебеди. Надо же, а я ведь совсем забыла, что однажды, когда мы прогуливались по парку, призналась, что никогда в жизни не видела этого действа. А это поистине грандиозное зрелище!
Когда лебеди окончательно опустились на водную гладь озера, я повернулась к Джону и , глядя на него влюбленными глазами, произнесла:
- Обожаю этих птиц!
- Я знаю, - улыбнулся он.
- Но тебя я обожаю намного больше!
- Это я тоже знаю. – Его улыбка становится шире. - А еще, я знаю тебя.
- Что? – теперь уже улыбаюсь я
- Ты ведь забыла, не так ли?
- Угу.
- И о чем ты подумала, когда я позвал тебя в парк?
- О чем я только не думала, - честно призналась я. – Но про лебедей даже не вспомнила. Прости.
Я нащупала в кармане свою недавнюю покупку и достала ее.
- Зато у меня вот что есть!
- Волшебный порошок, - прочитал Джонатан. – Исполняет любые желания. Ну, что ж. Давай попробуем! Не пропадать же добру.
Он ловко открыл пакет и высыпал содержимое на ладонь.
- На счет три. Раз, два...
И тут, что-то пошло не так. У меня в глазах резко потемнело, а когда зрение вернулось ко мне, то я увидела, что надо мной нависает незнакомый мне мужчина. Времени, как следует подумать о том, что же произошло, у меня не было и поэтому я закричала и, со всей дури ударив незнакомца в пах, бросилась бежать. Ну, а об остальном вы уже знаете.
Сейчас
Незнакомец вновь щелкнул пальцами, и лампочки загорелись ярче. Я еще раз взглянула на мужчину, на браслеты, красующиеся на наших запястьях, и сказала:
- Если честно, понятия не имею, что это за штуки. Да и кто ты такой, в принципе, тоже.
Мужчина как-то нехорошо сощурился и скорее прошипел, чем сказал:
- В таком случае позволь представиться. Лорд Салазар Слизерин. Твой супруг.
- Офигеть, - только и смогла вымолвить я. – А кто тогда Джон?
_________________

Где-то в альтернативной реальности. Нью-Йорк 1932 год.

За три века Нью-Йорк из голландской деревни превратился в город, который для многих людей стал магнитом, как огонь для бабочек. Город огней. Он влек их к себе, манил, чтобы сжечь крылья, уничтожить мечты и стремления и увлечь на дно.
Город возможностей. Город потерянных жизней и утраченных надежд.
Каждый день в порт прибывали корабли с сотнями людей на борту. Они надеялись, что здесь их ждет лучшая жизнь. Некоторых ждала, прочих оставляла на обочине, живых или мертвых.
Город контрастов. Город роскоши и нищенствования.
Возможно, нигде в мире не было такой пропасти между людьми, как в Нью-Йорке.
Быстро развивающийся, он был землей обетованной для тех, кто умел видеть возможности и пользоваться ими. Для расчетливых дельцов, умеющих «читать» ситуацию со всех сторон, способных просчитывать стратегию на десятки шагов вперед. Для авантюристов, пользующихся доверчивостью и наивностью бедняков. Для мошенников, видевших город как кондитерскую лавку с бесконечным числом «десертов».
И он же был кладбищем для обычных трудящихся. Бедные районы города были полны людьми, утопавшими в бесконечности забот, нескончаемых тревог о дальнейшей жизни. Они были обречены до конца жизни ждать наступления следующего дня, в котором не было просвета для их жалкого существования. И бояться, что этот день будет последним.
Богатые жители города никогда не видели трущоб. У бедняков не было времени любоваться бульварами, парками. И уж точно не было ни средств, ни возможности увидеть посетить музей Метрополитен, ставший одной из визитных карточек города.
Маленькой девочкой Реджина часто пряталась в сумраке вечера и смотрела, как у здания останавливались роскошные экипажи и представительные мужчины сопровождали красиво одетых дам на приемы, которые проводились в музее. И эти картины заставляли сердце девочки сжиматься от зависти и понимания, что ей никогда не быть такой. Ей хотелось жить такой же красивой жизнью. Блистать, ловить на себе восхищенные взгляды.
Потом она опускала взгляд, видела грязь на своей одежде, на руках. Видела обломанные ногти на тонких пальцах. Смотрела на свое отражение в стеклянных витринах, на коротко обрезанные волосы, на мальчишескую внешность, которая спасала от домогательств. И тоска волнами накрывала.
Девочка давно выросла и давно поняла, что за красивым фасадом скрываются далеко не такие красивые эмоции. Ложь, лесть, ненависть, презрение, зависть были постоянными спутниками обитателей высшего света. У них было все, но и этого было мало. Их ненасытность была притчей в языцех.
Но как бы ни презирала девушка их, она все еще не могла избавиться от зависти. Зависти к возможности жить, не думая о будущем. Зависти к беспечной жизни. Зависти к умению принимать подарки судьбы, как должное.
Реджина знала, что никогда ей не быть ровней всем, кто легко тратит жизнь на балы и приемы. И тем слаще было понимание того, как легко их обмануть, как просто ввести в заблуждение. Каждый раз, будучи в образе молодой леди, она видела восхищенные взгляды джентльменов, и они бальзамом лились на измученное самолюбие.
Посетители музея Метрополитен, о котором она так мечтала в детстве, не были исключением. Им был Девид. В его взгляде девушка читала интерес, желание разгадать загадку, которой она была для него, но не более.
- Роль благородного рыцаря, готового помочь даме в трудной ситуации не для него? – лукаво улыбнулась Реджина в ответ на вопрос Девида о выгоде для Пианиста от похищения ожерелья и серьезно продолжила: - Нет смысла говорить, что моральное удовлетворение дороже любых материальных наград. Не будь это ожерелье так значимо для меня, можно было бы продать его и награду разделить на двоих. Но я бы предпочла этого не делать. Я знаю сумму, на которую это ожерелье застраховано. Предлагаю вашему другу половину этой стоимости.

Продолжение следует...

»» 29.09.19 23:04 Другие страны мира
_________________

Небо затянуто черными тучами. Успокоившийся ветер, снова начинает завывать, будто раненный зверь. Пробирается сквозь теплую одежду и морозит разгоряченную кожу. Нашептывает мне о том, что идет нечто темное. Злое.
Обернуться бы птицею, да посмотреть на того, кто собирается потревожить покой и радость людей.
Слиться бы с ветром да прогнать его далеко-далеко, чтобы больше не беспокоил.
Но я слишком слаба и неопытна, чтобы проделать такое. Злюсь, отчего кровь в венах начинает кипеть, а в ладонях появляется слабое жжение. А больше ничего не могу.
Стою и жду, когда появится колдун. Я не сомневаюсь в том, что это может быть он. И понимаю, почему хочет отмщения. Но не дам осуществить задуманное. Все эти люди, веселящиеся на новой стоянке - моя семья, которая приютила и воспитала несмотря на то, что я была другой.
Казалось, животные тоже, проникнув всеобщим весельем, еще интенсивнее щиплют траву, которая появилась в местах, где снег подтаял.
Я наблюдаю за белым олененком и чувствую все его эмоции. Как радость смешивается с страхом, а восторг - с настороженностью. Глупышу все в новинку, но малыш хитер: пользуется тем, что мал и необычен. Взрослые олени не сторонятся его больше, но защищают и опекают.
Прямо как меня в свое время. Продолжаю верить, что он послан духами нам не зря. Верю, что нас благословили, только темные силы всячески этому препятствуют. Не зря колдун призывал и настраивал народ против альбиноса.
Тем временем тучи становятся все темнее, а ветер сильнее. И я не знаю, почему люди не обращают на это свое внимание.
Тревога во мне усиливается, колдун всё ближе и злее. Посланник темных духов.
Закрываю глаза. Слушаю ветер и настраивалась на новую встречу с ним. Успокаиваюсь, подавляя лишние эмоции, которые только мешали бы.
Он приближается - я скорее чувствую это, чем вижу, и народ начинает затихать. Ветер утихает, но воздух вибрирует от сильных эмоций, идущих от колдуна. Короткий разговор с Братом Медведем, а потом все происходит так быстро.
Поединок Брата Волка и колдуна я не смотрю, лишь молюсь духам, чтобы победил первый. Но в этот день они глухи к мольбам простой смертной, не слышат меня. Брат Волк слаб и неопытен, не устоять ему перед матёрым противником. Шансов на победу ничтожно мало.
Я всхлипываю, когда колдун громко кричит: “он теперь мой!”.
А бедное мое сердце разбивается на кусочки, стоит представить, что больше не будет Брата Волка рядом. Что он больше не возьмет меня на рыбалку и охоту. Что не буду я его дразнить. Представляю, как тот станет служить темным духам, принося с собой зло да беду остальным.
И все во мне противится этому. Всем сердцем, я тянусь к Брату Волку. Гнев, зарождающийся со злостью на колдуна, будит силу, неведомую мне ранее. Я сама пугаюсь этого, но времени на страхи нет.
- Отпусти его! Он мой, колдун! - я вскакиваю на ноги и подхожу ближе.
Чувствую, как огонь горит на ладонях ярче. Но колдун лишь смеется, запрокидывая голову, обнажая неровные зубы. Он смотрит на меня снисходительно, будто бы на малое дитя.
- Отпусти, и я сохраню тебе жизнь.
- Дочь Солнца, ты юна и прекрасна, но также слаба передо мной, как и он. Поэтому, я уйду вместе со своим пленником, а ты - не мешай мне.
Я поднимаю руки и бросаю огненный шар, метя в тугую петлю, которая сгорает быстро, освобождая связанного Брата Волка. Колдун продолжает улыбаться, сверкает глазами. Он прав, для него я только маленький щенок, посмевший укусить матерого волка. Небрежный пас рукой в ответ и я в ту же секунду падаю на колени, больно ударившись. Зло повторяю про себя, что он не увидит мои слезы и слабость.
Колдун рассвирепел, увидев олененка, неуклюже перебирающего ножками, спешащего ко мне. В его руке появилась шипящая змея, удлиняющая на глазах. Он взмахнул ею в воздухе кольцом, метнул в сторону малыша.
Вскочив на ноги, собираю все силы, всё, что кипит внутри меня, и череда ярких, словно солнце, огненных шаров летит во врага. А тот зло усмехается, играючи блокируя мои атаки.
Слабею и снаряды мои становятся все меньше. Брат Волка, выпутавшийся из своих пут, отлетает в сторону, словно от взрыва.
Чувствую, что проигрываю, но продолжаю кидать огненные шары. Колдун вспыхнул вместе со своим уродливым чучелом, что притащил в стойбище. Всполох пламени взметнулся вверх, разделился на двое. Ожила, пронеслась по тучам сестрица росомаха, рассмеялась злобно скалясь и ощетинилась на восток. Выросла фигура колдуна, а на встречу в тёмном небе скачет огромный белый олень, а на спине его Хранитель - светловолосая девушка, с мечом в руке, поднятой вверх. Дух колдуна взывает, полыхает жаром ненависти, заметив врага и чуя опасность. Пальцы плетут узор, а после чёрные жгуты аркана стрелами несутся к белоснежному зверю. Крики в толпе и спустя мгновение узел затянут на тонкой шейке. Узел опутал ветвистые рога оленя, туго затянулась живая верёвка, блестя чешуёй. Потянул колдун сильнее и попытался согнуть мощную шею оленя. Только всадница не дремлет и взмахнув мечом, сотканным казалось из чистого света, рубит петлю. Ещё удар и острие пронзает тело колдуна.
Видение исчезает в северном сиянии.
А я сидя на коленях в мокром снегу тяжело дышу. Пока ещё не осознав, что в первый на своём коротком веку убила человека. А когда это происходит начинаю горько рыдать, закрыв лицо ладонями, прошу прощения у матушки природы. Ведь любая, даже столь мерзостная жизнь бесценна. Даже если итог был предопределён.
Я так опустошена, что не чувствую, как белый олененок ложится рядом, и греет меня своим тельцем.
Не вижу, как в небе появляется Байве, вместе с оленем, благословляя Брата Оленя и его народ.
Солнце продолжает всходить над островом, обещая новую жизнь..


»» 30.09.19 23:24 Лондон
_________________