Линда Ховард "Независимая жена"

 » Линда Ховард "Независимая жена"  [ Завершено ]

Леди, встречайте новый перевод! NatalyNN переведет для нас роман Линды Ховард "Независимая жена"!
Бета - сodeburger

Девочки, легкого вам перевода!

  Содержание:

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: NatalyNN; Talita; Дата последней модерации: 18.04.2012


_________________

 » Аннотация

Машунь, спасибо!

Итак, леди!

Linda Howard/Линда Ховард «An Independent Wife»/«Независимая жена». 1982 год.

Перевод – NatalyNN, редактор - сodeburger.

В книге 11 глав.



Аннотация

Салли Бэйнс сильно изменилась, с тех пор как ее муж Рис оставил ее семь лет назад. В ней появились недостающие прежде выносливость и упорство, и она за эти годы стала ведущим репортером популярного общественно-политического издания. Но неожиданно муж вернулся, теперь он владелец медиа-холдинга, на который она работает, и Салли задается вопросом, узнает ли он ее? Она наконец-то сделалась независимой хладнокровной женщиной, какой он когда-то хотел ее видеть, но нужен ли он ей теперь?

Так-с *потираю ручки*, что тут у нас? Новая Ховард - какой неожиданный сюрприз
Кхе, кажется, именно про этого Ггероя Натусик говорила, что он - козел, а я перепутала и на Кайла у Кренц подумала (бедный Кайл ). Жду с нетерпение, ибо в этот раз буду, как все, читателем
Удачи, девочки (это не с противоположным полом, как у Стокбриджа, так что - должно сработать! )!

 » Глава 1

Перевод – NatalyNN

Редактор - codeburger

На ее столе зазвонил телефон, но Салли не отрывала глаз от пишущей машинки, да и вообще никак не реагировала на звук. Бром со вздохом поднялся на ноги, наклонился через свой стол, чтобы дотянуться до телефона и поднес трубку к уху. Салли печатала, сосредоточенно нахмурив лоб.
– Салли! Это тебя, – сухо произнес Бром, и Салли, подняв глаза, увидела, что тот лежит, вытянувшись на своем столе, и протягивает ей телефонную трубку.
– Ох! Прости, Бром, я не слышала, что он звонил, – извинилась она с усмешкой и взяла трубку из его руки.
Он часто дразнил ее тем, что она пребывает в каком-то ином мире, и так оно и было. Он так же часто отвечал на ее звонки, как и на собственные, из-за того, что она слишком увлекалась и не слышала трезвона.
Он усмехнулся ей в ответ, потом уселся на место и сообщил:
– Это Грэг.
– Салли, – сказала она в трубку вместо приветствия.
Грэг Дауни, редактор отдела новостей, протянул:
– Зайди ко мне, детка.
– Уже в пути, – с энтузиазмом ответила она и повесила трубку.
Поскольку она выключила электрическую пишущую машинку и потянулась к крышке, Бром спросил:
– Снова улетаешь, пташка?
– Надеюсь, что да, – призналась Салли, откинув длинную косу на спину.
Ей нравились зарубежные командировки; они подходили ей, как масло хлебу. Она просто расцветала. Пока другие репортеры получали сбой биоритмов из-за перемены часовых поясов, у Салли открывалось второе дыхание. Ее энергия и хорошее настроение казались неистощимыми, и пока она мчалась к офису Грэга, то уже чувствовала, как адреналин растекается по организму, заставляя сердце биться быстрее, и все тело покалывает от нетерпения.
Едва она постучала в открытую дверь, Грэг поднял глаза, и улыбка смягчила жесткое лицо.
– Ты бежала, что ли? – сухо поинтересовался он, встал, подошел и закрыл дверь позади нее. – Я только что повесил трубку.
– Нормальная скорость, – заверила Салли, смеясь над собой вместе с ним.
Ее темно-синие глаза искрились весельем, на щеках появились ямочки. Грэг посмотрел вниз на сияющее маленькое лицо и протянул к ней твердую руку, чтобы коротко обнять, перед тем, как пропустить в комнату.
– У вас есть что-нибудь для меня? – нетерпеливо спросила она.
– Никаких боевых действий, – ответил он, возвращаясь в кресло, и улыбнулся ее погрустневшему лицу.
– Не унывай, у меня есть для тебя хорошие новости. Когда-нибудь слышала о фонде Оливетти?
– Нет, – честно созналась Салли, затем нахмурилась. – А должна? Что это за фонд?
– Европейская благотворительная организация, – начал Грэг и Салли с триумфом перебила:
– Ага! Вспомнила. Всемирная элита каждое лето спонсирует огромный благотворительный бал, правильно?
– Правильно, – согласился Грэг.
– Интересуюсь ли я? – спросила Салли. – В Америке нет никого с голубой кровью, вы же знаете, только горячая красная кровь.
– Значит, интересуешься, – протянул Грэг. – Весёлая вечеринка с танцами в этом году будет проведена в Сакарии.
Лицо Салли засияло.
– Грэг! Марина Делчемп?
– Да, – усмехнулся он. – Как тебе, а? Фактически я дарю тебе отпуск. Взять интервью у энергичной жены министра финансов, попасть на самую роскошную вечеринку, которую только можно вообразить, и все это за наш счет. Чего еще ты могла бы пожелать?
– Прекрасно! – с энтузиазмом воскликнула она. – И когда?
– В конце следующего месяца, – фыркнул он, зажигая тонкую сигару. – У тебя куча времени, чтобы купить новый наряд, если у тебя нет ничего подходящего для благотворительного бала.
– Остряк-самоучка, – поддразнила она, сморщив дерзкий маленький носик. – Держу пари, вы думаете, что в моем гардеробе нет ничего, кроме штанов. К вашему сведению, у меня довольно много платьев.
– Почему же ты никогда не носишь их здесь? – требовательно спросил он.
– Потому, дорогой босс, что у вас есть привычка отсылать меня в дебри без предупреждения, так что я научилась быть готовой.
– И так боишься пропустить командировку, что держишь под столом упакованную сумку, – парировал он, ничуть не сконфуженный ее жалобой. – Но я действительно хочу, чтобы ты принарядилась, Салли. Сакария может стать важным союзником, тем более, что нефтяные месторождения у северной границы теперь разрабатываются с большим трудом. Нам на пользу, что Марина Делчемп американка и ее муж обладает большим влиянием на короля, но и ты постарайся выглядеть получше.
– Хм, да, госдепартамент вздохнет с облегчением, когда узнает, что я на их стороне, – важно изрекла она, с трудом удерживая серьезное лицо, и Грэг погрозил ей кулаком.
– Не смейся, – предупредил он. – Парни из Вашингтона плотно занимаются Сакарией. Король понимает, что его власть зиждется на нефтяных месторождениях. Благодаря влиянию Марины и ее мужа, Сакария сделала шаг нам навстречу, но маленький и нерешительный. Этот благотворительный бал впервые проводится в арабской стране, за это ухватятся все новостные агентства. Телевидение, конечно, тоже будет там. Я даже слышал, что Рисон Бэйнс собирается взять интервью у короля, но это пока не подтверждено.
Грэг отклонился на спинку кресла и забросил руки за голову.
– Ходят слухи, что Бэйнс вроде бы покидает телевидение.
Яркие глаза Салли на секунду затуманились.
– Правда? – спросила она. – Никогда бы не подумала, что Рис Бэйнс бросит репортерскую работу.
Грэг пристально прищурился, заинтригованный ее тоном.
– Ты знаешь Рисона Бэйнса? – не поверил он.
Это казалось невероятным. Рис Бэйнс был первоклассным репортером, автором потрясающих документальных фильмов и интервью, а Салли не так давно попала в репортерскую элиту, но девочка на пути к известности обзавелась знакомствами.
– Мы росли вместе, – небрежно ответила Салли. – Ладно, не совсем вместе, он старше меня, но мы приехали из одного города.
– Тогда у меня еще больше хороших новостей для тебя, – сказал Грэг, снова откинувшись на спинку кресла, и разглядывая ее. – Но держи услышанное при себе. Думаю, все об этом знают, и все же. Журнал продан. У нас новый издатель.
Сердце Салли подпрыгнуло. Она сомневалась, хорошая ли эта новость. Переворот наверху мог означать переворот и на более низком уровне, а она любила свою работу. «Обзор событий в мире» был первоклассным изданием; она не хотела бы увидеть, как он разрушается.
– И кто новая большая шишка? – осторожно уточнила она.
– Не догадываешься?
Он выглядел удивленным.
– Рисон Бэйнс, конечно. Хотя он, кажется, собирается напоследок взять интервью у короля Сакарии. Я слышал, телесеть предложила ему вести программу, лишь бы он остался, но он отказался.
Глаза Салли стали огромными.
– Рис! – ошеломленно повторила она. – Боже мой, никогда бы не думала, что он покинет поле боя. Вы уверены? Рис любил свои репортажи больше всего на свете, – закончила она.
Сердце тревожно замерло, когда она поняла, что почти проговорилась: «Рис любил репортажи больше, чем любил меня!» Что сказал бы Грэг, выдай она такое? Она представила, как без промедления вылетает с работы.
– Насколько я понимаю, – Грэг развалился в кресле, пыхтя сигарой, и не заметив короткую заминку в ее речи, – он подписал контракт с телесетью на какое-то количество документальных фильмов в ближайшие пять лет, но заниматься репортажами больше не будет. Возможно, ему надоело.
– Надоело? – пробормотала Салли, поражаясь непостижимой идее. – Заниматься репортажами?
– Он очень долго был на вершине славы, – ответил Грэг. – И, возможно, хочет жениться и остепениться. Бог свидетель, ему достаточно лет, чтобы перестать болтаться по женщинам.
– Ему тридцать шесть, – уточнила Салли, пытаясь взять себя в руки. – Но идея насчет того, что Рис остепенится – нелепа.
– Я искренне доволен, что он приходит сюда. С нетерпением жду работы с ним. Этот человек – гений в своей области. Я думал, что ты будешь счастлива таким новостям, а ты похожа на ребенка, которому испортили Рождество.
– Я… я в шоке, – призналась она. – Никогда не думала, что увижу его здесь. Когда новости будут обнародованы?
– На следующей неделе. Я постараюсь вызвать тебя, когда он появится, если хочешь.
– Нет, спасибо, – отказалась она, улыбаясь ему с сожалением. – Я и так увижу его довольно скоро.
Вернувшись через несколько минут к своему столу, Салли чувствовала себя так, будто ее пнули в живот, и, не отвечая на вопросы Брома, проследовала в дамскую комнату и рухнула на диван. Рис! Из всех новостных журналов почему он должен был выбрать «Обзор событий в мире»? Практически невозможно найти другую работу, которую она так же полюбит. Вряд ли Рис уволит ее, но она сама не хочет работать с ним. Сейчас Рис исключен из ее жизни; она не желает соприкасаться с ним даже из-за профессии.
Что придумал Грэг? Возможно, Рис хочет жениться и остепениться? Она едва не рассмеялась вслух. Рис уже женат на ней, но они семь лет, как разъехались, и все это время она видела его только по телевизору. Их брак разбился именно потому, что Рис не мог угомониться.
Глубоко вздохнув, Салли встала и расслабилась. Эти волнения помешают работе, а она слишком профессиональна, чтобы допустить подобное. Сегодня вечером будет достаточно времени, чтобы спланировать дальнейшие действия.

Вечером, задумавшись над половинкой грейпфрута, составлявшей ужин, она приободрилась. Велика вероятность, что Рис вообще не узнает ее; за семь лет она сильно изменилась: похудела, отпустила волосы, даже фамилию сменила. Издатели не панибратствуют с репортерами; она неделями может оставаться незамеченной им. К тому же она отправляется в долгую командировку в другую страну.
Да и вообще, встревожится ли Рис, если обнаружит, что одна из журналисток – брошенная им отделившаяся жена? Семь долгих лет они избегали любых контактов друг с другом. Разрыв был окончательным и полным. Почему-то ни один из них не удосужился подать на развод, никому это не было нужно. Они пошли разными путями, построили отдельные жизни, как будто те двенадцать месяцев их брака никогда не существовали. Единственным результатом того года стали радикальные перемены в Салли. Почему она не может работать, как всегда, даже если Рис узнает ее?
Чем больше она думала об этом, тем вероятней казался такой сценарий. Она хороша в своем деле, а Рис не тот человек, который позволит личной жизни мешать работе, она знала это лучше, чем кто бы то ни было. Если она будет трудиться, держась от него подальше, он не позволит себе никакого намека на их личную связь. В конце концов, все завершилось и для Риса, и для нее.
Обычно Рис никогда не занимал ее мысли, если только она не видела его по телевизору, но теперь он снова вторгся в ее жизнь, и картины минувшего замелькали перед глазами. Она пыталась сосредоточиться на чем-то другом и вполне преуспела, но, едва легла спать, воспоминания того года затопили ее.
Рис. Салли сквозь темноту уставилась на потолок, вспоминая его черты и объединяя их в единый образ. Это легко, ведь она много раз видела его по телевизору за прошедшие семь лет. Поначалу она чувствовала себя больной и потерянной, едва узнав его на экране, и мчалась, чтобы выключить телевизор, но постепенно такая острая реакция сменилась отрешенностью. Рассудок защитил себя от безысходной тоски, позволив собрать обломки разрушенной жизни и попытаться построить все заново. Отрешенность превратилась в решимость, решимость – в безразличие, пока она училась жить без Риса.
Оглядываясь в прошлое – на робкую, неуверенную в себе девочку, какой тогда была, Салли воспринимала ее как незнакомку – достойную жалости, без особых достоинств, тратящую впустую время на скорбь. Удивительно не то, что Рис оставил ее, а скорее то, что вообще когда-то увлекся ею настолько, что поставил на первое место. Обдумывая ситуацию, она так и не поняла, почему такой энергичный мужчина, как Рис Бэйнс, захотел жениться на маленькой ничтожной мышке – Саре Джером. Тогда она была Сарой, а не веселой сорвиголовой Салли. Тихой, пухленькой, уступчивой Сарой.
Если только Рис не женился на ней ради покорности, позволявшей ему управлять женой, отодвигая на задний план, когда хотел убрать ее с дороги, ведь кто-то должен был поддерживать уют, когда он вдруг забредал домой? Если так, он просчитался, потому что она была покорной во всем, кроме его работы. Сара хотела, чтобы муж каждую ночь был дома, а не вылетал за репортажами о войнах, революциях и контрабанде наркотиков, за потрясающим материалом, который был вином жизни Риса Бэйнса. Она сердилась, и ворчала, и плакала, ужасаясь, каждый раз, когда он покидал ее, что домой его привезут в гробу. Она лишь хотела удержать брутального мужчину возле себя, потому что жила только ради него.
В конце концов, терпение Риса лопнуло и он ушел, всего через год после свадьбы, и с тех пор она не получала от него никаких известий. Она знала, что сам он не будет связываться с ней, потому что его последними словами были: «Когда решишь, что ты подходящая для меня женщина – позвони!»
Циничные ранящие слова. Слова, которые ясно демонстрировали презрение к ней. И все же эти слова изменили ее жизнь.
Вздыхая в полусне, ускользавшем от нее, Салли перекатилась на живот и сжала подушку в шар под грудью. Возможно, сегодня вечером подходящее время вычерпать все воспоминания и дать им проветриться. В конце концов, вскоре она сможет наяву увидеть своего давно отсутствующего мужа.
Они были знакомы все годы, сколько помнила Салли. Тетя Риса жила по соседству с Джеромами, и раз Рис был ее любимым племянником, не было ничего необычного, чтобы зайти к тете, по крайней мере, раз в неделю, пока он рос. Визиты стали реже, когда он покинул город, но он никогда не позволял себе подолгу не звонить тете. К тому времени, когда он начинал делать себе имя, как репортер, он был нанят телевизионной станцией в Нью-Йорке. Изредка он подходил к белому забору, разделяющему два участка, и разговаривал с отцом Салли, и если Салли или ее мать были там, он разговаривал и с ними, иногда слегка дразня Салли, как быстро она растет.
Вскоре после того, как ей исполнилось восемнадцать, ее родители погибли в автокатастрофе и она стала жить одна, в унаследованном маленьком опрятном доме. Ей выплатили страховку, и этих денег оказалось достаточно, чтобы поддержать существование, пока она не оправится от горя настолько, чтобы искать работу, так что она дрейфовала день за днем, страшась времени, когда будет вынуждена выбраться из скорлупы. Она сблизилась с Тессой – тетей Риса, которая тоже жила одна. Тетя Тесса умерла во сне всего лишь через два месяца после смерти родителей Салли, и Рис вернулся домой на похороны.
Ему было двадцать восемь, чертовски красивый, такой рисковый, что у нее дыхание перехватывало. Мужчина, который жил своим умом и своей волей, и наслаждался этим. Только что одна из ведущих телевизионных сетей предложила ему работу иностранного корреспондента. Он увидел Салли на похоронах тети и позвонил на следующий день, чтобы условиться о встрече. Она подумала тогда, что ему, такому обаятельному и азартному, будет скучно с ней, ведь смотрясь в зеркало она убеждалась, что он не обнаружит в ней ни очарования, ни интригующей загадки. Она была невысокого роста, неброско миловидная, но слегка полноватая. Копна густых коротких волос соболиного цвета, недостаточно стильная, ничего не привносила в личико с круглыми щеками. Но Рис Бэйнс пригласил, и она пошла, сердце тяжело билось наполовину от страха, наполовину от волнения, что она окажется наедине с таким великолепным сексуальным мужчиной.
Рис был искушенным взрослым человеком; он, вероятно, ничего не подразумевал, когда слегка прижался к ней губами и пожелал доброй ночи после той первой встречи. Он даже не обнял ее, просто поднял лицо пальцем за подбородок. Однако у Салли поцелуй вызвал взрыв чувств, и она понятия не имела, как справиться с эмоциями или скрыть реакцию. Она попросту таяла возле него, мягкий рот плавился под его губами. Через несколько долгих минут, когда он поднял голову, то дышал неровно и глубоко, и, к ее удивлению, попросил о новой встрече.
В третью встречу только его самообладание сберегло ее невинность. Салли не могла противиться влечению к нему, кубарем упав в любовь, и все же он застал ее врасплох, когда внезапно попросил выйти за него замуж. Она ожидала, что он затащит ее в постель, не предлагая замужества, и робко согласилась. На следующей неделе они поженились.
В течение шести великолепных дней она пребывала в экстазе. Рис был изумительным любовником, терпеливым к ее неопытности, нежным в своей страсти. Он казался пораженным горячим темпераментом, который смог разбудить в своей тихой маленькой жене, и нескольких первых дней женатой жизни они посвятили любовным ласкам. Потом он вышел, чтобы позвонить по телефону, и прежде, чем она поняла, в чем дело, Рис побросал в чемодан какую-то одежду и стремительно выскочил за дверь, поспешно поцеловав ее и коротко бросив через плечо: «Я позвоню, детка».
Он исчез больше чем на две недели, и она обнаружила, просматривая вечерние новости, что он в Южной Америке, где особенно кровавая революция вырезала примерно каждого второго в предыдущем правительстве. После его отъезда Салли все время плакала, не спала ночами и испытывала тошноту всякий раз, когда пыталась что-нибудь съесть. Одна только мысль о том, что Рис в опасности, заставляла съеживаться. Она только что обрела его после кошмарной гибели родителей и обожала его. Она бы не перенесла, случись с ним что.
Он вернулся здоровым и загоревшим, и Салли вылила на него весь гнев и страх. Он заорал в ответ и последовавшая ссора погрузила их в двухдневное безмолвие. Секс снова помирил их, он не мог насытиться отзывчивостью ее маленького тела, ее беззащитностью перед его напором. Такие ситуации стали привычными для их брака, он все чаще и дольше отсутствовал, все реже бывал дома, невзирая на то, что она быстро забеременела.
Они даже поссорились из-за ее беременности, Рис горько обвинял ее в том, что она забеременела специально, чтобы заставить его оставаться дома. Она же знала, что сейчас он не хочет детей и не намерен менять работу. Салли даже не пыталась защищаться, потому что хуже обвинения в умышленной беременности был позор ее невежества в предохранении. Она просто никогда не думала об этом и боялась, что Рис почувствует отвращение к ней, если узнает правду.
Когда она была на шестом месяце беременности, Риса ранили в перестрелке на границе между двумя развивающимися африканскими странами и он вернулся домой на носилках. Она думала, что близкое дыхание смерти образумит его, и на этот раз не бушевала и не ворчала; она ликовала, убежденная, что теперь он будет с ней постоянно. Однако через месяц, не оправившись от ран полностью, он отправился в другую командировку, и был все еще в отъезде, когда у нее начались преждевременные роды. Телестанция вернула его домой, но к дню приезда ее уже выписали из больницы и их мертворожденный сын был похоронен.
Он оставался с ней, пока она физически не оправилась от родов, но Салли страдала от потери ребенка и обвиняла Риса в том, что его не было рядом в критической ситуации. Когда он снова уезжал, атмосфера между ними оставалась по-прежнему холодной и молчаливой. Возможно, она уже тогда должна была понять, насколько безразлична Рису, но все же была шокирована, когда он легко оставил ее навсегда при следующем приезде домой. Она вернулась из магазина и обнаружила его растянувшимся на диване в гостиной, его чемодан остался у двери, где он бросил его. Лицо вытянулось от усталости, но темно-серые глаза не утратили характерной язвительности, когда он оглядел ее сверху донизу, в присущей ему выжидательной манере.
Не в состоянии сдержать слова, которые рвались с губ, Салли принялась ругать его за равнодушное поведение, полное отсутствие чувств к ней после испытания, которому она подверглась, и боли, которую перенесла. Если бы он действительно любил ее, то нашел бы другую работу, позволившую ему оставаться с ней, когда она так сильно нуждалась в нем. В середине пламенной речи Рис поднялся на ноги и схватил чемодан. И переступая порог, саркастически бросил: «Когда решишь, что ты подходящая для меня женщина – позвони».
С тех пор Салли его не видела.
Сначала она была опустошена. Плакала много дней и бросалась к телефону при каждом звонке. Каждую неделю от него приходили чеки на ее содержание, но без всяких примечаний. Как будто он выполняет свои обязанности, содержа ее, но не имеет желания встретиться с ней или поговорить. Она не та женщина, которая ему подходит.
Наконец от отчаяния, зная только, что ее жизнь ничего не стоит без мужа, Салли решила сделать из себя женщину, подходящую Рису Бэйнсу. С лихорадочной решимостью она записалась в местный колледж и жадно впитывала знания, которые сделают ее более искушенной. Она записалась на языковые курсы и интенсивные курсы каждого ремесла, которым смогла заинтересоваться, преодолевая застенчивость. Она получила работу, низкооплачиваемую должность клерка в местной газете, но это была первая работа, и она стала началом новой жизни. С той зарплаты за первую неделю, с настоящей собственной зарплаты, появилось еще что-то, что она сначала почти не распознала, но росшее с каждым последующим чеком: ощущение уверенности в своих силах.
Салли обнаружила, что преуспевает в усвоении языков, фактически стала лучшей в классе. У нее оказалась прирожденная способность к языкам, и она записалась на курсы творческого письма. Время, которое она проводила на этих занятиях, вынудило бросить курсы ремесел, но хотя интерес к письменному творчеству рос стремительно, она не забывала повозиться с красками и соломкой.
Как снежный ком, ее активность усиливалась и расширялась, пока не заняла все ее время. Начав обзаводиться друзьями, она обнаружила, что это легко и что ей нравится быть с людьми. Салли медленно выползала из раковины, в которую была заключена всю жизнь.
Со всеми своими занятиями Салли нередко забывала поесть. Килограммы стекали с миниатюрной фигуры и пришлось полностью сменить гардероб. Из полноватой девушки она превратилась в хрупкую, и осунувшееся лицо приобрело экзотический вид. Без округлости щек темно-синие глаза казались огромными, высокие рельефные скулы придавали восточный колорит. Раньше она была привлекательной, но теперь стала чем-то большим – сногсшибательной и необычной молодой женщиной. Салли не приобрела классической красоты, но выделялась в толпе. Отросшие волосы она просто скрепляла заколкой, не заморачиваясь стрижкой, и масса соболиного цвета спускалась по спине густой гривой.
Физические изменения повлекли за собой полное изменение манеры поведения. Взлетела уверенность в себе; она повзрослела и обнаружила, что остро нуждается в переоценке своей нелепой жизни, в которой люди сторонились ее. Она наслаждалась, и думала о Рисе все реже и реже.
Они жили раздельно почти год, когда она поняла, что не только повзрослела, но и освободилась от него. Глядя на еженедельный чек от Риса с самоуверенной растянутой подписью, она остолбенела, осознав, что мучительная зависимость от него прошла. Она больше не хотела его возвращения потому, что приди Рис к ней сейчас, и прекратилась бы захватывающая новая жизнь, которую она строила для себя. Салли переделала себя, сотворила из себя женщину, которая подходит Рису Бэйнсу, но теперь обнаружила, что больше не нуждается в нем. Ей больше ни к чему переживать за его жизнь; у нее есть собственная.
Было такое ощущение, будто ее выпустили из тюрьмы. Осознание, что она самостоятельна и независима, пьянило и кружило голову. Теперь она поняла, почему Рис ставил работу выше ее; она также, как к наркотикам, пристрастилась к азарту и недоумевала, как он прожил с ней этот год.
С огромным облегчением она отправила мужу чек обратно, перепроверив его адрес на телестанции, приложив объяснение, что нашла работу и будет сама содержать себя, поэтому его поддержка больше не требуется, хотя она очень благодарна за внимание. Это была последняя связь между ними, хотя и односторонняя, потому что Рис так не ответил на ее послание. Чеки просто перестали приходить.
И тут в жизнь Салли вмешалась судьба. Мост, по которому она проезжала, рухнул, и хотя она в своем автомобиле находилась достаточно далеко от места разрушения и не свалилась в реку, люди позади нее не были настолько удачливы. Не раздумывая о том, что делает, она помогала спасать переживших падение в реку, и взяла интервью у всех очевидцев. Потом пришла в газету, где работала, напечатала сообщение о несчастном случае, включая собственное красочное описание как свидетеля, и отдала редактору. Заметку напечатали и ей дали новую работу – репортера.
Теперь, в возрасте двадцати шести лет, она полностью сформировавшийся человек, репортер одного из лучших еженедельных журналов новостей, и интерес к новому опыту не уменьшился. Теперь Салли поняла, почему опасность не отвращала Риса от работы, потому что сама наслаждалась риском. Сердце взволнованно частило при съемках с вертолета, пока наземные войска поливали все огнем из автоматов, она наслаждалась возбуждением от посадки на самолете с единственным работающим двигателем и удовлетворением от трудной, но хорошо проделанной работы. Сдав дом в аренду, она устроилась в уютной квартире с двумя комнатами в Нью-Йорке – просто место для остановки между командировками. У нее нет растений и никаких домашних животных, за которыми некому заботиться, пока она разъезжает по разным частям света. У нее нет никаких романтических связей, потому что она нигде не задерживается надолго, но есть множество друзей и знакомых.
Нет, сонно размышляла Салли, погружаясь в дрему, она не хочет снова вернуть Риса в свою жизнь. Он только помешает ей наслаждаться. Вряд ли его волнует, чем она занимается, и почти наверняка он не узнает ее. В конце концов, он семь лет не вспоминал о ней. Что изменилось теперь?
_________________

О, блудный муж возвращается, да ещё и жену свою не узнаёт? Интригующая аннотация.
NatalyNN, codeburger, приятного вам времяпровождения за переводом этого романа, а нам-читательницам приятных минут за чтением.

Спасибо за первую главу!

Не то чтобы прям белый и пушистый. У Ховард все герои брутальные. Но не в конец упертый. Поймите меня правильно. Хотя...

Так!Так!День подарков еще не закончился!
Спасибо!
Очередной Эго-самец и БУ-жена,которая даст ему прикурить!
Где Кабардиночка? Ау!Ау!!!!!!!!!!

Ховард! Новая! Ура!

NatalyNN, codeburger, спасибо за главу! Поздравляю с началом!

Как говорится- не было счастья, да несчастье помогло. Интересно как пройдет первая встреча Салли и Риса. Неужели не узнает?

NatalyNN, codeburger, спасибо за еще одну Ховард Удачной и приятной работы!


Ладно, приготовлю мягкие тапки со зверюшками (но внутрь положу что-нибудь тяжеленькое ), причем для героини - в двойном количестве, а для героя - в тройном


Наташа, почитаем
_________________

Подождите, не спешите, им обоим и так не легко придется. Местами читаю, и так и хочется укутать героев в одеялко и кормить, кормить.
Опять же, героиня сама себя сделала. Увы, многим из нас пришлось из домашнего уюта вылупиться во внешний мир и что-нибудь там заработать, чему-нибудь научившись. И обратно не тянет.

Зато изменения образа жизни и облика за такой период представляются правдоподобными. Кроме того, героине все равно еще нет тридцати -- молодая женщина в расцвете сил.

Сюрприз,не заставил себя долго ждать!!!
NatalyNN, codeburger!!!!!Спасибо огромное!!!!!
Какая прелесть!!!!!!!!!!!И преобразование ,Салли,мне очень-очень нравится!!!!!
_________________

 » Глава 2

Перевод – NatalyNN

Редактор - codeburger

Салли стояла перед зеркалом, держа в руке свою фотографию в восемнадцать лет. Она изучала снимок, потом вглядывалась в свое отражение и отмечала различия. Самое явное изменение – у нее теперь скулы вместо щек. Волосы, конечно, тоже выросли из короткой копны, которая только закрывала уши, в толстую косу, свисающую до талии. Единственное, что не изменилось – глаза, большие темно-синие глаза, однако, она будет надевать темные очки всякий раз, когда возможна встреча с Рисом, и таким образом сможет бесконечно долго скрывать от него свою личность.
Она обдумала проблему со всех сторон и решила не надеяться на добродушие мужа, ведь расположение духа зависит от многих факторов. Рис вспыльчивый, изменчивый, абсолютно непредсказуемый. Лучшее, что можно сделать – избегать его, пока удастся, и стараться помешать Грэгу представить ее собственному мужу, как старого друга из родного города!
Рис, как предполагалось, должен был появиться этим утром; новости распространились вчера: журнал продан Рису Бэйнсу, он ушел в отставку как иностранный корреспондент телесети и теперь посвятит свое время и таланты публикации новостей, за исключением редких тематических документальных фильмов. Все здание гудело обсуждениями. Репортеры-ветераны внезапно встревожились за прочность своей репутации, пересматривая свои работы и сравнивая их с правдивым беспощадным стилем репортажей Риса. И замечание экзальтированной девушки об исключительной красоте мистера Бэйнса Салли слышала повторенным со всех сторон не меньше сотни раз. Даже женщины, счастливые в замужестве, были взволнованы предстоящей работой с Рисом. Он больше, чем один из лучших репортеров – он знаменитость.
Салли уже надоели эти игры. Этим утром она первым делом собиралась выпросить у Грэга командировку, куда-нибудь, чтобы уехать, пока все не успокоится. После последней поездки прошло уже три недели, так что никто не сочтет странным, что ее тянет в дорогу. До бала в Сакарии еще больше месяца, вряд ли она сможет просидеть так долго на одном месте.
Внезапно вспомнив о времени, она бросила последний быстрый взгляд на стройную фигуру, изящную и эффектную в темно-синих слаксах и синей шелковой рубашке. Волосы заплетены в одну длинную толстую косу и, как последний штрих, она добавила пару темных очков. Любому, кто спросит, можно объяснить, что болит голова, и свет раздражает глаза; очки не настолько темные, чтобы она не смогла работать в них при необходимости.
Теперь придется мчаться и, поскольку лифт в ее жилом доме был печально известен черепашьей медлительностью, она сбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и достигла автобусной остановки, когда автобус уже закрывал двери. Салли завопила и стукнула в дверь, та скользнула, открываясь, и водитель усмехнулся ей.
– А вот наконец и вы, – пошутил он.
Ей частенько приходилось колотить в автобусную дверь.

Она появилась в офисе с минутным запасом и рухнула на стул, гадая, как промчалась через улицу, не попав под машину, по крайней мере, раз шесть. Кровь мчалась по венам, и она усмехнулась. Настало время что-то предпринять, если обычный способ добраться до работы начинает казаться приключением!
– Привет, – поздоровался Бром. – Готова встретить нового босса?
– Я готова отправиться в какое-нибудь путешествие, – парировала Салли. – Я слишком задержалась здесь. Просто зарастаю паутиной. Пойду застигну Грэга в его кабинете и попробую получить какое-нибудь задание.
– Ты чокнутая, – не одобрил Бром. – Грэг сегодня на нервах. Тебе больше повезет, если подождешь до завтра.
– Рискну, – беспечно сказала Салли.
– То есть, поступишь как всегда? Эй, а зачем очки? Скрываешь синяк под глазом? – атаковал Бром, воодушевленный от возможности, что Салли где-то влезла в какую-то ссору.
– Нет.
Она подняла очки, пусть убедится, что глаза в порядке, и опустила на прежнее место.
– Голова болит, поэтому раздражает свет.
– У тебя мигрень? – посочувствовал Бром. – Моя сестра страдает мигренью, и свет всегда беспокоит ее.
– Не думаю, что это мигрень, – подстраховалась Салли. – Скорей всего, нервная реакция на то, что слишком долго сижу, не двигаясь.
Бром засмеялся, понимая, что намек нацелен на него, а она отправилась поговорить с Грэгом до того, как появится Рис и шанс будет утерян.
Приблизившись к открытой двери Грэга, она услышала, как он раздраженно и односложно разговаривает по телефону. Салли подняла брови, прислушиваясь. Грэг, по своей природе человек нетерпеливый и порывистый, всегда был вежлив, и его теперешняя резкость показалась ей неоправданной. Бром приготовился к борьбе, Грэг стал нетерпимей, чем обычно, нервным и вспыльчивым, наверняка это из-за предстоящего прибытия Риса.
Услышав, что он швырнул телефонную трубку на рычажки, она просунула голову в дверь и спросила:
– Чашка кофе поможет?
Темная голова Грэга дернулась, рот скривился в гримасе.
– Я уже плаваю в кофе, – фыркнул он. – Чертовы звонки, я и не подозревал, что в этом здании работает так много идиотов. Клянусь, если мне позвонит еще один придурок…
– Просто все возбуждены, – успокоила она.
– Ты-то – нет, – указал он. – Почему в очках? Ты теперь настолько знаменита, что вынуждена передвигаться инкогнито?
– Есть причина, – ответила Салли. – Но раз вы такой сварливый, я вам не скажу.
– Делай, что хочешь, – зарычал он. – Вон из моего офиса.
– Я хочу в командировку, – не испугалась она. – Я уже дошла до того, что готова фотографировать сама себя.
– А я думал, что тебе не терпится встретиться со старым приятелем из родного города, – выстрелил Грэг в ответ. – В любом случае, мне нечего поручить тебе прямо сейчас.
– Ну пожалуйста, – клянчила она. – Хоть что-нибудь. Никаких массовых беспорядков, никаких природных катаклизмов, никаких политических похищений? Должна же быть где-то в мире история для меня!
– Возможно завтра, – смягчился он. – К чему такая спешка. Ради Бога, Сал, ты, возможно, мне понадобишься на случай, если этот человек будет чем-то недоволен. Старый друг – хорошая идея…
– Чтобы бросить на съедение льву? – сухо прервала она.
Внезапно Грэг усмехнулся.
– Не волнуйся, куколка, он не станет разрывать тебя на части, только слегка помнет.
– Грэг, вы не слушаете меня, – роптала она. – Я застоялась за эти три недели. Мне нужно отрабатывать свое содержание.
– У тебя нет никаких чувств, – упрекнул он.
– Это у вас нет чувства милосердия, – парировала она, – Грэг, пожалуйста.
– Что за чертова спешка? – внезапно сорвался он. – Черт возьми, Сал, у меня вот-вот появится новый издатель и он – точно не малыш в лесу. Сегодня тяжелый день, так что слезь с моей спины, поняла? Кроме того, он может захотеть увидеть тебя, и я чертовски уверен, что на этот случай ты должна быть здесь.
Салли рухнула на стул и громко застонала, поняв, что придется открыть Грэгу правду. Это единственный способ получить командировку и, возможно, не так уж плохо, если Грэг все узнает. По крайней мере, тогда он оставит попытки свести ее с Рисом. И, тем более, Грэг имеет право знать обстоятельства, чтобы предупредить осложнения, которые могут возникнуть из-за ее присутствия.
Она неуверенно призналась:
– Грэг, думаю, вы должны знать, что Рис, скорей всего, совсем не обрадуется, встретив меня.
Он немедленно встревожился.
– Почему нет? Я думал, вы были друзьями.
Она вздохнула.
– Не могу сказать, друзья мы или нет. Я не сталкивалась с ним семь лет, только наблюдала по телевизору. И есть кое-что еще. Я не собиралась говорить, но теперь придется. Вы знаете, что я замужем, но много лет живу с мужем раздельно?
Грэг кивнул, лицо внезапно застыло.
– Да, знаю, но ты никогда не говорила, кто твой муж. Ты ведь пользуешься девичьей фамилией, правда?
– Да, я хотела добиться всего самостоятельно, не спекулируя его фамилией. Он очень известен. На самом деле, мой муж… м-м-м... Рис Бэйнс.
Грэг громко сглотнул и выкатил глаза. Потом снова сглотнул. Салли не лжет, он знал, что она очень честная, но Рис Бэйнс? Жесткий, твердый как гвоздь мужчина и эта хрупкая маленькая фея со смеющимися глазами? Он проворчал:
– Господи, Салли, этот человек так стар, что годится тебе в отцы!
Салли залилась смехом.
– Он не старый! Он всего на десять лет старше меня. Мне двадцать шесть, не восемнадцать. Но я хочу, чтобы вы знали, почему я стремлюсь в командировку. Чем дальше я буду от Риса, тем лучше. Факт остается фактом – мы семь лет живем раздельно, но Рис все еще мой муж, и личные отношения могут стать крайне неприятным обстоятельством, не так ли?
Грэг недоверчиво разглядывал ее. Он никак не мог поверить. Просто не мог принять этот факт. Салли? Маленькая Салли Джером и высокий жесткий мужчина? Она напоминала ребенка – вся одетая в синее, с толстой косой до талии. Он сочувственно поинтересовался:
– Будь я проклят, что же случилось?
Она пожала плечами.
– Я ему надоела.
– Надоела? – усомнился Грэг. – Такая куколка!
Она снова засмеялась.
– Тогда я была совсем другой. Маленькой истеричной трусихой. Неудивительно, что Рис меня бросил. Я не выносила разлук, вызванных его командировками. Сама себя накручивала и заболевала от беспокойства, загрызла его до смерти. Он не выдержал и ушел. Не могу его винить. Удивительно, что он все это так долго терпел.
Грэг покачал головой. Невозможно вообразить Салли робкой; ему иногда казалось, что у нее вовсе нет нервов. Она с готовностью бралась за любое задание, и чем опаснее оно было, тем больше она наслаждалась. И это был не спектакль. Ее глаза искрились, румянец расцветал на щеках всякий раз, когда задание было трудным.
– Позволь мне спросить прямо, – не отступал он. – Он знает, что ты здесь работаешь?
– Вряд ли, – понадеялась она. – Мы шесть лет не общались.
– Но вы все еще женаты. Конечно, он посылал тебе чеки на содержание…
Он остановился, увидев ее оскорбленное лицо, и вздохнул.
– Жаль. Ты ведь отказались от содержания, да?
– Да, после того, как смогла содержать себя сама. Когда Рис ушел, мне пришлось позаботиться о себе, и где-то в пути я обрела твердость характера. Мне понравилась самостоятельная жизнь.
– Ты никогда не просила о разводе?
– Ну ... нет, – призналась она, недоуменно сморщив нос. – Я ни разу не захотела еще раз выйти замуж, и, наверное, он тоже не хотел жениться, так что мы просто не нуждались в разводе. Ему, вероятно, удобно иметь законную жену, которой никогда нет рядом. Никакой обузы, а брак защищает его от других женщин.
– Тебя это беспокоит? Новая встреча с ним? – уточнил Грэг, более встревоженный, чем хотел признаться, новостью, что Салли состоит в браке с Рисом Бэйнсом.
– Встреча с Рисом? Нет, – честно ответила она. – Я давным-давно преодолела это. И выжила. Иногда кажется просто нереальным, что я была замужем за ним.
– И все-таки, новая встреча с ним беспокоит тебя? – упорствовал Грэг.
– Конечно, но не на уровне чувств. Для него также все закончено. В конце концов, именно он ушел от меня. Но у Риса сложный характер, вы же знаете, и ему вряд ли понравится, что жена работает на него, пусть даже под другой фамилией. Он может и не захотеть, чтобы я путалась здесь под ногами и портила его имидж. Я не собираюсь вмешиваться в его личную жизнь, но он-то этого не знает. Теперь вы понимаете, что это хорошая мысль – послать меня в командировку и держать подальше от него, по крайней мере, сначала. Я не хочу потерять работу.
Она завершила тираду солнечной улыбкой, и Грэг покачал головой.
– Хорошо, – решился он. – Я найду для тебя что-нибудь. Но если он когда-нибудь обнаружит, что ты его жена, я ничего не знаю об этом.
– О чем? – спросила она, изображая непонимание, и он не смог сдержать усмешку.
Салли, боясь спугнуть удачу с Грэгом, оставила его с коротким сердечным: «Спасибо!» и возвратилась к своему столу. Бром ушел, и она оказалась в относительном одиночестве. Хотя перегородка отделяла их небольшую кабинку от других, грохот пишущих машинок и гул голосов был настолько отчетлив, как будто между нею и остальной частью офиса ничего не было.
К тому времени, когда Бром возвратился с дымящейся чашкой кофе, она расслабилась, успокоенная обещанием Грэга помочь ей не попадаться Рису на глаза. Салли закончила очередную статью, и осталась довольна окончанием репортажа; ей нравилось подбирать слова, чтобы понятно формулировать мысли, и она испытывала почти чувственное удовлетворение, когда предложение получалось таким, как хотелось.
В десять часов гул в офисе на мгновение прекратился, сменившись более низким шумом и, не поднимая глаз, Салли поняла, что прибыл Рис. Она осторожно опустила голову, изображая, что ищет что-то в ящике стола. Через секунду гул возобновился с прежней силой, свидетельствуя, что Рис ушел, бегло оглядев офис.
– О, Господи! – женский голос перекрыл все остальные. – Подумать только, такой жеребец – и холостой!
Салли слегка усмехнулась, узнав голос Линдси Уоллес – роскошной офисной секс-бомбы, чье нахальство значительно превышало интеллект. Однако не было никакого сомнения, что Линдси искренна в своей оценке энергичного ладного облика Риса. Салли прекрасно знала, какой эффект ее муж производил на женщин.
Пятнадцать минут спустя ее телефон зазвонил, и она вскочила, что заставило Брома поднять брови.
– Убирайся к черту из здания, – пробормотал Грэг в ухо. – Он хочет обойти всех. Иди домой. Я постараюсь отослать тебя из города сегодня вечером.
– Спасибо, – ответила она и повесила трубку.
Стоя, собрала сумку и бросила Брому:
– Увидимся, пока.
– Улетаешь, маленькая пташка? – задал он традиционный вопрос.
– Похоже на то. Грэг велел собираться.
Она стремительно вышла, не задерживаясь, чтобы не встретиться с мужем на обратном пути.
Салли ступила в коридор, и сердце почти остановилось, когда двери лифта открылись, и оттуда вышел Рис вместе с тремя незнакомыми мужчинами и предыдущим издателем – мистером Оуэном. Вместо того чтобы идти прямо к ним, она повернулась и пошла на лестницу, из предосторожности опустив глаза и слегка повернув голову, но все-таки осознавала, что Рис остановился и обратил на нее внимание. Пульс грохотал в венах, пока она стремглав бежала вниз по лестнице. Какое опасное положение!
Ожидая в своей квартире звонка от Грэга, она с ума сходила от нетерпения. Какое-то время металась по комнате; потом не находившая выхода энергия сподвигла вымыть холодильник и убраться в шкафчиках на кухне. Много времени это не заняло, потому что она не накопила много продуктов или посуды. Наконец, Салли нашла прекрасный способ скоротать время: начала упаковывать вещи. Ей нравилось укладывать предметы первой необходимости для поездок, размещая их в надлежащем порядке: блокноты, разнообразные ручки и карандаши, магнитофон, потрепанный справочник, несколько книг в мягкой обложке, точилка, карманный калькулятор, запасные батарейки и старый фонарик – все эти вещи путешествовали с ней повсюду, куда бы она ни направлялась.
Едва Салли закончила тщательную упаковку, как зазвонил телефон, она сняла трубку и услышала долгожданное сообщение Грэга, что у него нашлось для нее задание.
– Это лучшее, что я мог нарыть, и, по крайней мере, это уберет тебя из города, – фыркнул он. – Утром вылетаешь в округ Колумбия. Жена сенатора подняла большой шум о генерале, который, напившись на вечеринке, разболтал секретные сведения.
– Звучит привлекательно, – прокомментировала Салли.
– Посылаю с тобой Криса Микера, – продолжал Грэг. – Поговори с женой сенатора. К генералу тебя и близко не подпустят. Крис привезет для тебя краткие сведения. Встречаетесь в пять тридцать в аэропорту Кеннеди.
Теперь, получив задание, Салли могла окончательно снарядиться. Она выбрала консервативные платья и брючный костюм в строгом стиле – не самые любимые вещи – но, возможно, неброская одежда поможет ей с интервью, склонив жену сенатора быть более откровенной.
Как обычно, она едва смогла заснуть этим вечером. Если Грэг предупреждал ее заранее, ночь перед командировкой всегда была беспокойной. Салли предпочла бы сорваться прямо из офиса в аэропорт, не имея время раздумывать, как все пройдет, не задаваясь вопросом, что случится, если когда-нибудь Рис узнает про нее...
Крис Микер, фотограф, следующим утром ждал ее в аэропорту, и когда она, усмехаясь, приблизилась к нему, он неторопливо поднялся на ноги, медленно распрямляя высокое долговязое тело, сонно улыбнулся в ответ и наклонился, чтобы чмокнуть в лоб.
– Привет, куколка, – протянул он, мягкий, ленивый низкий голос заставил ее ухмыльнуться еще шире.
Крис ей нравился. Ничто и никогда не расстраивало его; ничто и никогда не заставляло суетиться. Он – само спокойствие и безмятежность, как защищенная лагуна. На вид совершенно безобидный: густые рыжеватые волосы, темные карие глаза, широкий неомраченный лоб, рот твердый, но не упрямый. И самое главное – он ни разу не подкатывал к ней. Он относился к ней с нежностью, как к младшей сестре, незаметно защищал ее, но никогда не делал сомнительных предложений, и ничего не предпринимал, чтобы сблизиться с ней. Что было большим облегчением, потому что у Салли просто не было времени на романтические связи.
Теперь Крис осмотрел ее сверху донизу и его брови поднялись.
– О, Боже, платье, – произнес он с явно различимым удивлением, что означало, что он изумлен. – И ради какого случая?
Салли снова улыбнулась.
– Никакого случая, просто политика, – заверила она. – Грэг прислал обещанный конверт?
– Прислал, – подтвердил он. – Ты уже сдала багаж?
– Да, – кивнула она.
Именно в эту минуту по громкоговорителю объявили их рейс, и они направились к месту регистрации, прошли через металлоискатель, затем в зону ожидания.
Во время полета Салли тщательно изучила подготовленное Грэгом резюме. Учитывая, как мало времени у него было, досье содержало много деталей, и она оценила перспективы. Это будет не тот репортаж, которые она обычно делала, но Грэг аккумулировал все, что смог выяснить, и она оправдает оказанную услугу.
Когда они прилетели в Вашингтон и оформились в гостинице, оказалось, что все старания были напрасными. Пока Крис бездельничал в кресле и листал журнал, Салли позвонила жене сенатора, чтобы подтвердить договоренность о сегодняшнем интервью. Ей сообщили, что миссис Бэйли сожалеет, но не имеет возможности встретиться с репортерами в этот день. Это был вежливый окончательный отказ, разозливший ее. Она не собиралась отказываться от репортажа, за которым ее послал Грэг.
Потребовался час обращений по телефону по цепочке контактов, но потом она все-таки взяла телефонное интервью у хозяйки «пьяной вечеринки», где генерал, возможно, разгласил секретные сведения. Та категорически все отрицала, за исключением присутствия той ночью в качестве гостей и генерала и миссис Бэйли, но когда возмущенная хозяйка вскользь пробормотала что-то типа: «Чертова фурия», Салли догадалась, что миссис Бэйли – женщина, которую презирают.
Это была зацепка. Генерал был уравновешенным известным человеком с блестящими седыми волосами и мерцающим в глазах добрым юмором. После обсуждения ситуации с Крисом, тот согласился с ее теорией, и они решили исследовать дело с другой точки зрения.
Сорок восемь часов спустя, усталые, но довольные, они летели назад в Нью-Йорк. Хотя ей не удалось расспросить ни одного из главных героев – ни генерала, ни миссис Бэйли, она была довольна, сумев разузнать, что скрывается за обвинениями миссис Бэйли в отношении генерала. Начав выяснять обстоятельства, они нашли несколько ресторанов в столице, где генерал был замечен за ужином с привлекательной женщиной по общему описанию похожей на миссис Бэйли. Но потом сенатор Бэйли внезапно отменил поездку за границу, чтобы остаться с женой. Жену генерала, которая сбросила десять килограммов и превратила седину в ласкающие взор мягкие белокурые локоны, внезапно стали чаще видеть в компании мужа. Обвиняла генерала одна только миссис Бэйли – никто больше не добавил ни слова – и, кроме того, генерал так и не был освобожден от должности, несмотря на негодование в прессе.
Салли предыдущей ночью все сообщила Грэгу, и он согласился с ней. Статья будет опубликована в журнале на этой неделе – она едва успеет к крайнему сроку.
Шеф хранил загадочное молчание по поводу Риса, проговорившись только, что этот человек – движущая сила, из чего она вывела, что происходят перемены. Она предпочла бы немедленно уехать в другую командировку, но у Грэга ничего не было на примете, кроме того, исчерпан лимит на командировочные расходы, за которые надо отчитаться. К счастью, наступили выходные, и у нее осталось еще немного времени до появления в офисе.
В понедельник утром она печатала репортаж с порхающими бабочками в животе, но к ее облегчению и удивлению весь день прошел без малейшего признака присутствия мужа, хотя этаж гудел домыслами по поводу изменений, которые он внес в формат журнала. Салли избегала верхних этажей, не собираясь даже встречаться с Грэгом, вместо этого она сама позвонила ему, и Бром прокомментировал, что никогда раньше не видел ее так долго сидящей на одном месте.
Вторник был обычным, за исключением того, что в этот день журнал доставляли в газетные киоски, и Грэг поздравил ее с удачным репортажем.
– Мне только что звонил Рис, – угрюмо сообщил он, подхватив от нее сокращенное имя мужа. – Сенатор Бэйли звонил ему домой этим утром.
– Мне предъявят иск? – с сомнением спросила Салли.
– Нет. Сенатор объяснил всю ситуацию, и его жена предоставит нам отказ от предыдущего заявления насчет генерала. Ты была права насчет ее целей, куколка.
– Думаю, да, – радостно согласилась она. – У вас есть еще какое-нибудь задание для меня?
– Только береги спину, куколка. Несколько редакторов, которых я знаю, дьявольски завидуют, потому что ты единственная ухватилась за материал, находившийся буквально под носом у всех.
Она засмеялась и повесила трубку, но осознание того, что инстинкты не подвели, воодушевило на остаток дня. Крис присоединился к ней за обедом, предложил разделить с ним сандвич, и Салли согласилась. В здании был маленький кафетерий, не предлагающий ничего более сложного, чем суп, бутерброды, кофе и холодные напитки для тех, кто не мог отлучиться на обед, но незамысловатая пища вполне ее устраивала. Они с Крисом заняли стол размером с почтовую марку и разговаривали за чашками крепкого черного кофе.
Они уже заканчивали, когда среди обедающих произошло какое-то движение и затылок Салли закололо от тревоги.
– Это босс, – небрежно сообщил ей Крис. – Со своей подружкой…
Салли изо всех сил противилась порыву обернуться, но уголком глаза наблюдала, как две фигуры спустились к раздаточной линии, чтобы выбрать обед.
– Интересно, что они здесь делают, – пробормотала она.
– Наверное, хотят попробовать еду, – предположил Крис, поворачивая голову, чтобы открыто рассмотреть женщину рядом с Рисом. – Все остальное он уже проверил. Вот и пищу не упустил из виду. Она выглядит знакомой, Сал. Ты ее знаешь?
Салли, сосредоточившись, сузила глаза, с облегчением разглядывая женщину, потому что это мешало уставиться на Риса.
– Ты прав, знакома. Разве это не модель Корал Уильямс?
Она была почти уверена насчет личности женщины, это классическое золотистое совершенство не могло принадлежать никому еще.
– Так вот оно что, – фыркнул Крис.
Рис с подносом в руке направился к столу, и Салли торопливо опустила глаза, но не раньше, чем сердце тяжело толкнулось, перехватив дыхание, от его лицезрения. Он не изменился. По-прежнему гибкий и мускулистый, волосы все того же цвета безлунной полуночи, такое же рельефное лицо – жесткое, ироничное и смуглое от длительного пребывания на солнце. По контрасту женщина рядом с ним выглядела изящной бабочкой, полной противоположностью по цвету.
– Пойдем, – тихо позвала Салли Криса, выскользнув из-за стола.
Она почувствовала, что Рис посмотрел в ее сторону, и неторопливо повернулась к нему спиной, главное, никакой спешки. Крис последовал за ней из кафетерия. Она ощущала жгучий пристальный взгляд Риса, устремленный на нее, пока она выходила. Уже два раза он заметил ее. Узнал ли? Может вспомнил походку? Или волосы? Такая длинная коса обращает на себя внимание, но Салли не хотела обрезать волосы, потому что тогда он уж точно ее узнает.
Она вернулась к своему столу, потрясенная собственной реакцией на встречу с Рисом. Никогда никакой другой мужчина не привлекал ее так, как он, и она с ужасом обнаружила, что по-прежнему желает его. Мужественность и властность Риса заставили бешено забиться сердце и напомнили о ночах, которые она когда-то проводила в его объятьях. Салли смогла освободиться от него эмоционально, но давняя физическая связь, казалось, не ослабла, и она чувствовала себя беззащитной.
По привычке Салли взяла телефон и позвонила Грэгу, но тот ушел обедать, и с судорожным вздохом она опустила трубку. Она не могла просто сидеть на месте; характер требовал немедленно чем-то заняться. Наконец, набросала записку Брому, в которой просила его уведомить Грэга, что у нее разболелась голова, и она уходит домой до конца дня. Грэг поймет отговорку, а Бром нет.
Она ненавидела спасаться бегством от чего бы то ни было, но понимала, что необходимо проанализировать свою реакцию на Риса, чем и занялась, как только оказалась дома. Все из-за того, что он был ее мужем, потому что она знала только его и никогда не знала другого мужчины? Он был ее единственным любовником; ее никогда даже не влекло к другим мужчинам, потому что она принадлежала Рису. Старые привычки? Она надеялась, что так и есть, и когда осознала, что не почувствовала ни малейшей вспышки ревности к Корал Уильямс, то ощутила облегчение, ведь это доказывало, что с Рисом покончено. Все, что она чувствовала к нему – примитивное влечение между мужчиной и женщиной, которые нашли друг друга сексуально привлекательными, и ничего больше. Конечно, она уже достаточно взрослая, чтобы справиться с такими чувствами, что доказали прошедшие семь лет.
Телефон зазвонил ближе к вечеру. Когда она ответила на звонок, Грэг коротко спросил:
– Что случилось?
– Рис вместе с Корал Уильямс вошли в кафетерий в обед, когда мы с Крисом были там, – объяснила Салли. – Вряд ли Рис узнал меня, но он продолжал смотреть в мою сторону. Уже второй раз он пристально разглядывает меня, так что думаю, что пора убраться отсюда.
Это не настоящая причина, но хороший повод, и она его использовала. Зачем сообщать Грэгу, что наблюдение за мужем взволновало ее?
– Ты правильно решила, – вздыхая, согласился Грэг. – Он был в моем офисе незадолго до того, как Бром принес твою записку. Рис хотел встретиться с тобой, потому что ты единственный репортер, с которым он не познакомился лично. Потом попросил описать тебя и забавно смотрелся, когда я это сделал.
– О, нет, – застонала она. – Если уж он прицепится к чему-нибудь, то не отстанет! – произнесла она с легким отвращением. – Он быстр, как змея. Он спрашивал, откуда я?
– Будь готова, куколка. Он не просил, но как-то получил твой телефонный номер.
– Черт возьми, – снова простонала она. – Спасибо за то, что сделали все возможное, Грэг. Если Рис все выяснит, я вас не выдам.
Грэг повесил трубку, а она начала вышагивать по комнате, ожидая телефонного звонка. Что она должна сказать? Попытаться замаскировать голос? Но день перешел в вечер, а долгожданный звонок не прозвучал, так что она, наконец, искупалась и легла спать. Но спала беспокойно, глубоко уснув только перед рассветом.
Утром ее разбудил телефон, настойчивый звонок медленно проникал в сознание. Сначала она подумала, что это будильник и пыталась отключить его, но звон продолжался. Когда она поняла, что это телефон и схватила его, то в спешке уронила на пол. Потом подняла за шнур и, наконец, поднесла трубку к уху.
– Алло, – сонно пробормотала Салли заплетающимся языком.
– Мисс Джером? – спросил низкий хриплый голос.
Что-то было в этой хрипоте, покалывающее нервы, но она была слишком сонной, чтобы уловить это.
– Да, это я, – призналась она, борясь с зевотой. – Кто это?
– Это Рис Бэйнс, – произнес голос, заставив Салли распахнуть глаза. – Я вас разбудил?
– Да, разбудили, – честно подтвердила она, слишком растерянная, чтобы вежливо отрицать, и рокочущий смех заставил ее вздрогнуть.
– Что-то не так, мистер Бэйнс?
– Нет, я просто хотел поздравить вас с той работой, которую вы проделали в Вашингтоне. Это хороший репортаж. Когда освободитесь, приходите в мой офис для разговора. По-видимому, вы единственный сотрудник в моем штате, с которым я не встретился лично, а вы – одна из моих лучших журналистов.
– Я…я… приду, – запнулась она. – Спасибо, мистер Бэйнс.
– Рис, – поправил он. – Я предпочитаю общаться с сотрудниками по имени. И, между прочим, прошу прощения за то, что разбудил вас, хотя, в любом случае, пора вставать, если собираетесь вовремя прийти на работу.
Еще раз засмеявшись, он попрощался и повесил трубку. Салли ахнула, взглянув на часы. Она опоздает, если не поторопится, но Рису придется очень долго ждать, пока она появится в его офисе!
_________________

NatalyNN, codeburger, спасибо за новую главу! Невозможно избегать человека, если работать вместе. И конечно же, он не мог не заметить её! И заметил, что она не рвётся попасться ему на глаза.

Спасибо!!!!!
Читается взахлеб!!!!!
Да уж долго она не сможет избегать встречи со своим бывшим мужем!!!!!!!!