Терновый венок надежды. Цикл ВПН. ВЛР (18+)

 » Терновый венок надежды. Цикл ВПН. ВЛР (18+)  [ Завершено ]

Терновый венок надежды

5-я книга цикла

Автор: Резниченко Dexo Ольга (Гудайтис)
Год написания: 2011-2015 гг.
Рейтинг: 18+
Жанр: вампирский любовный роман, с элементами исторического и современного ЛР, приключения.
Особенности: книга является 5-й, вероятней всего, заключительной всего цикла. Героиня отдельная, но история уж слишком плотно окутывает линии жизни прежних героев, а посему настоятельно прошу - читайте в правильной последовательности для полной, правильной картины, а не комканности и недосказанности.
Статус: завершен.
Главные герои: Виттория Колони и Шон Крег.

Аннотация: Тернистый путь от самого рождения до апогея счастья под эгидой надежды, веры и любви. Пятьсот лет жизни, попыток прорваться через тернии к тихому, мирскому счастью. История о той, которая изменила свой мир и мир окружающих путем нелегких испытаний и собственных душевных страданий. Той, которая изворотила вселенную так, превратила в тот вид, в котором мы в последствии и встречаем наших героев предыдущих книг.

Цикл "В плену надежды"
1-я книга: "Погоня за мечтой"
2-я книга: "Испытание"
3-я книга: "Глупые игры... в любовь"
4-я книга: "Ухожу... пока не поздно"
5-я книга: "Терновый венок надежды"

* В связи с вынужденной корректировкой возраста Жо (когда выбирает Орден) с 18 на 19 лет, могут быть ляпы и несостыковки во времени.

- для каждой книги из цикла "В плену надежды" характерны свои главные герои, однако мир связан воедино, как и некоторые события. Вполне можно читать и без остальных частей, однако при этом тогда некоторые моменты будут не до конца раскрыты или разъяснены.



  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Dexo)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: Dexo; yafor; Дата последней модерации: 22.02.2022

 » "От автора"

И вот этот великий день в моей жизни. Прошло столько времени, лет, с того момента, как я окончательно приняла решение о написании этой, очень важной, части. А именно - Пятой книги из Цикла "В плену надежды". Когда "начертила" первую главу - и когда поставила последнюю точку.

Всем выражаю благодарность за поддержку, отзывы и тепло! Тата Софинская, вы одна из моих творческих муз, дающих силы и терпение творить днями и ночами! Благодарю за вашу веру в меня! Кроме того, отдельное спасибо и покаяние перед моими близкими - ваша помощь, поддержка и снисхождение к этому моему порыву - бесценны! Лишь только благодаря вам все это стало возможным и желаемым.



....

ТЕРНОВЫЙ ВЕНОК НАДЕЖДЫ

2011-2015 гг.

От автора


... каюсь, вовсе не собиралась писать эту часть. Но день у день мне не давало покоя то, что по истине главная героиня (причем всего цикла сразу)... так и не получила своей цельной, полной истории. Многое упущено, в предыдущих книгах показаны следствия исторически важных событий, в то время как причины изображены - лишь легкими, едва ли заметными штрихами.
В свете этих событий и моментов бытия с уверенностью начинаю историю той, которая изменила свой мир и мир окружающих путем нелегких испытаний и собственных душевных страданий. Той, которая изворотила вселенную так, превратила в тот вид, в котором мы в последствии и встречаем наших героев предыдущих книг .

Изначальная история Виттории Колони тесно переплетается с историческими фактами ее прообраза Виттории Колонны, но за собой не имеет никакого подтекста, кроме как прославления этой прекрасной особы, известной поэтессы.
Примечательно еще то, что первым делом выбор пал не на конкретную личность, а на сам остров Искья и находящийся там Арагонский замок, хранившие, как оказалось, столь увлекательные истории и тайны, связаны с известными личностями, в том числе и с самой Витторией Коллонной...


Посвящаю ...
... своей маме, Марии Ивановне, благодарю за твою веру и поддержку, за силы вложенные в меня, иначе бы я никогда не стала той, кой являюсь.
... своей семье: любимым сыновьям Макару и Руслану. Я вас люблю! Кто бы и где бы не был бы!

 » "Герои"

Г е р о и:

Большинство фактов из жизни героев выдуманы, совпадения не несут особого смысла, как только добавить остроты реальности среди мира фэнтези. Не преследуется цель точно отобразить исторические факты, исказить их или переписать. За любые уязвления чести и достоинства прототипов героев заранее прошу прощение.

Виттория Колони (маркиза де Пескаро), 1502 года рождения (г.р.) обратил муж 1528 г
и до 1625 под землей.

Семья:
Фабриций Колони (великий коннетабль, герцог Урбино) – отец;
Агнесса де Монте – мать;
Альфонсо де Авалос – свёкор;
Асканио Колони (герцог ди Палиано) – старший брат, 1497 г.р.

Мужчины, сыгравшие не последнюю роль в жизни героини:
Фернандо де Авалос (маркиз де Пескаро, вице-король Милана и испанский генерал) – первый муж, 1501 г.р.
Томмазо Делла Торре - любовник Баттисты, любовь Виттории.
Ар де Ивуар - друг Фернандо и Виттории, наставник и названный отец.
Вителлеццо Вите́лли (Vitellozzo Vitelli; около 1458 г р , Читта-ди-Кастелло — 31 декабря 1502, Сенигаллия) — итальянский кондотьер эпохи Возрождения, правитель Монтоне, Читта-ди-Кастелло, Монтерки и Ангьяри. Считается самым талантливым и опытным кондотьером своего времени.
Луи-Батист Матуа – лучший друг, Поверенный Искьи, а после - член Совета, отец Жозефины, 1729 г.р.
Шон Крег - второй муж, самый маленький ростом и возрастом. Белобрысый, короткий ежик. Хмурые брови. Хитрые глаза. Шустрый, проворный. Легкоатлет. Гений компьютерной техники. Хакер. Едва не поймали за взлом базы ФБР. На вид - 20 лет. Реальный возраст – 25 лет. Родился: 12 марта 1984 года. США. Лос-Анджелес.
Обращен: 13 марта 2004 года.
Познакомился с Кайлом, Мэтью и Грэмом в 2004 году. Зима прошла. Отгулял день рождения – и молодого гения обратили.

Совет:
Асканио
Виттория
Матиас делла Ровере (герцог Валанский) – второй муж кузины по линии отца, 1471 г.р., друг Асканио.
Маркантонио Бентивольо - знатный род, который господствовал в итальянском городе Болонья во второй половине XV века. Его представители выводили своё происхождение от короля Энцо. Среди многочисленных легенд, возникших вокруг фигуры этого короля, одна гласит, что родоначальником дома Бентивольо стал незаконнорождённый сын Энцо и крестьянки Лучии из Виадаголы. Ребёнок получил имя, произведённое из слов, которые король часто повторял Лучии: «Ben ti voglio», то есть «Люблю тебя» («Желаю тебя»).– 1585 г.р.
Ар де Ивуар - простой священник, друг Фернандо и Виттории.
...
Роберт Французский (граф де Клермон-ан-Бовези, родоначальник династии Бурбонов) – поддержавший Договор древних, 1256 г.р.
Роже Бернар I (III) де Фуа-Кастельбон (1310 — 1350) — виконт де Кастельбон и де Сердань, сеньор де Монкада и барон де Кастельви-де-Росанес с 1315 года, 2-й сын графа Гастона I де Фуа и Жанны д’Артуа, родоначальник Кастельбонской ветви дома де Фуа-Каркассон.
Батист Контарини
Риарио Сфорца
Луи Батист Матуа - с XXI века.

И остальные, которые исчезли (были понижены или погибли) спустя года правления.

Эйзем:
Доминико Роберто Джованни Бельетони
Кларисса Мария Брадау Висконсе (матушка-настоятельница монастыря, аббатиса)
Летисия де Маргоне
Жаклин Марсо
Мари Беленская
Кагетанус Каэтани - после гибели всего Эйзема, его жены и ребенка, отошел от дел и скрылся с глаз долой - больше о нем никто ничего не слышал. Не удалось его отыскать и самому Бельетони.


Опозиция:
Ваноцца де Альбре (княгиня Салерно), 1474 г.р.
Федерико де Медичи (герцог миланский), 1347 г.р.
Джироламо Орделаффи (герцог валанский), 1289 г.р.
Гюстав де Бомон (граф Берфодский, Англия), 1108 г.р.
Жан д'Овернь (барон де Северак, Франция), 1221 г.р.
Всеволод Морозов (боярин, Московское княжество), 1343 г.р.
и прочие

ТХПМ-ММДВ:
Кайл Дейнли - Хам, Хамелеон; предводитель; 1938 г.р., Ирландия.
Мэтью Смит - Таурс, верзила; 1920 г.р., США.
Грэм Мэсси - Псих; гонщик; 1953 г.р., Англия.
Шон Крег - Малой; хакер, коротышка; 1984 г.р., США.
Майя Девю - жена Кайла Дейнли; 1992 г.р., США.
Мэйса - жена Мэта;
Деляра - жена Грэма.
Виттория.

 » "Пролог. Ч. 1 Глава 1. Будущее. Надежды и расчеты"

Пролог


Твои родители решили дать тебе максимально долго побыть человеком… Простым, бренным. Дали вырасти тебе на почве тех ценностей, которыми когда-то мы сами жили. Человек. Быть человеком – отличная школа, дабы став чудовищем, вовсе не превратиться в животное".
(В. Колони, из разговора с Жозе, "ГИвЛ")

...
Vivo su questo scoglio,
orrido e solo

Приют мой одинокий прост и строг:
Живу, как птица, на утесе голом,
К возлюбленным сердцам, к ветвям веселым
Не возвращаться я дала зарок.

Зато для гимнов здесь простор широк:
Ты солнцем светишь мне над мрачным долом,
И стаи мыслей с клекотом тяжелым
Слетаются, свернув с других дорог.

Тут наступает счастья миг короткий,
Когда они, восторженны и кротки,
К блаженству дольнему влекут меня.

Но если б слов пылающая сила
Твой образ возродила из огня,
Я бы восторга высшего вкусила!

Виттория Колонна (1490|92-1547)

***
(1506 год. Резиденция Альфонсо де Авалоса, маркиза де Пескаро. Искья. Арагонский замок)

- Да-а… красавицей растет у вас дочь!
Одобряюще кивнул Колони, сделал короткий глоток вина и живо отставил в сторону бокал:
- Согласен, вся в мать пошла, в Агнессу.
- Зато Асканио - в тебя. Особенно характером: такой же упрямый и своенравный.
- Хваткий, - улыбнулся Фабриций. - Коль дальше так пойдет, ему, если не королем, то Папой Римским стать.
Оба рассмеялись.
- Слушай, - немного помолчав, продолжил Колони. - Смотрю я вот на наших детей и думаю… как хорошо же эти двое рядом смотрятся. Вряд ли моей Виттории возможно лучшую партию сыскать...
Усмехнулся маркиз, но не ответил.
- Так почему бы нам наконец-то полностью не породниться? Как только подрастут, так и обвенчаем. Что думаешь?
Хмыкнул Альфонсо. Помедлил. Но затем, проиграв или все же выиграв какой-то внутренний спор, изрек, резюмируя:
- Я… за.

***
(1507 год. Дом Фабриция Колони)

- Аннет!
- Фабриций? Дрогой, ты уже приехал?
- Здравствуй, моя прекрасная Агнесс, - короткий поцелуй в губы. – Аннет!
- Слушаю, милорд.
- Собирай вещи Виттории. И подготовь девочку к отъезду. Вечером отправляемся, - ловкое движение и отстегнул ножны от пояса.
- Фаб…
- Агнесс. Не стоит.
- Фабриций. Она же еще ребенок. Ей…
- Там есть кому о ней позаботиться. Не переживай. А расти в семье Авалоса, рядом с будущим мужем, будет лучше всего. Да и я буду спокоен.
Взволнованно сглотнула, опустила взгляд в пол. Смолчала.
- Агнесс, и тебе проще. Ведь я не смогу быть с тобой рядом все это время, сама понимаешь. Через две недели мы снова выходим в поход, а там… Господу только известно, что нас ждет впереди.
- Отец!
- Здравствуй, Асканио. Как вы здесь поживаете?
Сдержанные, короткие объятия.
- Хорошо. А Виттория? Это - правда?
Скривился от раздражения Фабриций. Проигнорировал вопрос:
- Та-ак. Что там с обедом? Я сейчас готов быка проглотить!

 » "Ч. 1 Глава 2. Новый дом. Новая жизнь"

***
(В и т т о р и я)

Резиденцией моего будущего свекра, Альфонсо де Авалоса, маркиза де Пескаро, служил Castello Aragonese (Арагонский замок) на острове Искья, что в Неаполитанском королевстве.

Будучи при дворе доброй и отзывчивой Костанции, время мое, жизнь моя текла беззаботной. А потому смело смогла сосредоточиться на книгах, учебе (особенно любила латынь), на музыке и рисовании. Но больше всего меня манила к себе поэзия. В рифме, в музыкальных нотах, в идеально сложенных воедино словах, вырисовывались целые миры, которые звали, манили к себе, обещая безоговорочное счастье…

Не знаю, может я и была наивным, мечтательным ребенком, но этого не смущаюсь и не жалею. Уж лучше так, чем наоборот. Пусть, пусть считают, что мир дерзок, черств и черен, а наш с Фернандо брак был совершен по расчету, в моей же душе все было иначе. Я любила его как самого близкого человека. Отчасти как брата, отчасти… как мужчину, с которым мне предстояло провести всю свою оставшуюся жизнь. Нежен, заботлив, уверен в себе, благороден и справедлив - мне более и не нужно. Да и ко всему он тоже питал ко мне теплые чувства.

Так что в свои семнадцать я выходила замуж не за мечту, а за реальность.

***
…Родители?
Спустя время я отчасти поняла их решение. И даже простила. Хотя до конца принять так и не смогла.
Скучала?
Скучала. Но… по какой-то дымке, образу… Ведь в реальности их я совсем не знала, и не помнила. С матерью больше встретиться так и не довелось.
К тому моменту, когда я стала полноправной, самостоятельной дамой, с моей близкой родни остался лишь брат Асканио, но и того я видела до безумия редко - пропасть между нами пролегла слишком огромная, чтобы когда-нибудь на что-то надеяться. Увы, кроме как фамилии (теперь и то девичьей) у нас ничего общего не осталось.

***
Тяжела судьба тех жен, мужья которых избрали своим призванием ратное дело.
Походы за походами. Интриги, опасность и риск.
А нам оставались – одинокие вечера, болезненные переживания, страстные письма…

Давно уже наша любовь с Фернандо переросла в целые поэмы на бумаге, в слезы из чернил и ласки из метафор… Нежные строки, аромат роз, воздушные поцелуи… - и ничего более.
Редкие встречи не могли излечить, загладить ту боль разлуки, что дарила нам реальность. А надежда на общее будущее становилась с каждым годом все призрачнее…

***
- Виттория? Вам нездоровится? – едва слышно прошептала Лукреция, склонившись в мою сторону и манерно прикрыв уста рукой.
- Слегка, благодарю.
- Я хотела бы поговорить с Вами, после мессы. Не возражаете? – видимо, юная синьора даже не слышала мои слова, ведь не проявила даже жеманного участия. А лишь быстро протараторила, уведомила меня о своем решении, и тут же выровнялась, отстранилась, не дожидаясь ответа.
Подруги поневоле. Я всегда рада ее выслушать, поддержать - и она это знала…
Как и мой Фернандо, ее муж бОльшую часть времени проводил в походах, визитах вежливости (политически выгодных), или просто на охоте.
Так что, какие бы не пылали чувства в семейном очаге, в душе Лукреции, как и в моей, млело одиночество…

***
Сдержанные, насколько позволяло приличие, быстрые шаги по аллее в направлении сада, дабы не привлекать лишнего внимания. Манерные улыбки и жеманные приветствия в сторону невольных прохожих. Еще немного - и наконец-то остались одни.

- Лукреция, что случилось? Вы меня пугаете.
Тяжелый, шумный вздох. Резко запнулась, замерла та. Взгляд в глаза:
- Я хочу сбежать.
- Что? - ужас холодом прошелся по моей коже.
Утопая в буре переживаний, скривилась молодая особа, неосознанно закусив губу:
- Но это еще не все.
- Что?! - сжалось всё внутри меня, уступая нелепым эмоциям.
Звонкий вздох:
- Помните, к нам погостить приезжал кузен герцога Анжуйского?
Смолчала я, затаив дыхание. Глаза невольно округлились от грохочущего прозрения.
- Так вот... - и снова заминка, глотая слова. - Его звали еще Франсуа...
- Лукреция… - едва заметно закачала я головой, предвкушая неотвратимую боль.
- Виттория, нет! Не осуждайте меня! – болезненно, тонким голосом вскрикнула девушка, но тут же осеклась, бросив колкий, испуганный взгляд по сторонам. И снова глаза в глаза. Коснулась моей руки своею: - Только не Вы...
- Чего же Вы от меня хотите? Что я должна буду сделать? Ведь Вы за этим пришли? - попытки совладать с происходящим.
- Виттория, - тяжелый вдох. - У меня же кроме Вас больше никого нет... Нет того, кому смогла бы довериться. Сами знаете: ни мать, ни отец, ни братья…
- И? Какова моя участь? - не выдержала напряжения.
- Через два дня, когда матушка Роберто отправиться к себе… - не досказав, продолжила та движением руки.
- Ясно, - печально повесила я голову на плечах.
- Своим всем скажу, что направилась к Вам. И будьте добры, как можно дольше…
- Но почему сейчас? - сообразив, уставилась ей глаза.
- Они возвращаются на следующей неделе. А я хочу как можно дольше… - нарочно повторила, подчеркнула слова синьора.
- И Фернандо? - перебила ее я, уступая новой волне изумления.
Несмело пожала плечами Лукреция:
- По всей вероятности, да.
- Но почему не сообщил?
- Виттория, а мне почем знать?! - невольным вскриком. - Может, удивить хотел... Или еще чего. Так поддержите меня? - сгорая от волнения, уставилась в очи.
Едва заметно, печально улыбнулась я, осознавая с ужасом, на что иду, и покорно кивнула головой.


Пусть я и ярый противник лжи, но… что мне еще остается? Кому, как не мне, известно, насколько несчастна сия особа в своем неравном, истинно совершенном по расчету, браке, в выборе ее родителей, а не ее самой. Сколько слез и разочарований выпало на судьбу совсем еще девчушки.

- Я хоть и боюсь за Вас, и… сами осознаете мое мнение на этот счет. Но… - поджала я губы. Смолчала.
- Благодарю! Благодарю, родная! – поцелуй в щеку. - Я никогда этого не забуду!

…Да нет уж, это я никогда не забуду. Но почем мне было тогда знать, почем? Откуда?

 » "Ч. 1 Глава 3. Интриги и трагедии"

***
«На следующей неделе…»
Три, пять, десять - сколько еще осталось до нашей встречи?
И главное, почему смолчал, не написал?
… и почему возвращаются так скоро?

Я, конечно, рада, но… в жизни военнослужащих подобные вещи больше пугают своими «подводными камнями», подтекстом и истинными причинами, чем радуют, греют душу.

Все эти вопросы и волнения напрочь выбили из головы последние события. И как бы потом не каялась, о Лукреции и ее авантюрном поступке я отнюдь не думала.

***
Шум. Гам. Цокот копыт по брусчатке. Во всем дворе переполох.
Сколько было духу, кинулась на улицу. Сердце колотилось, как сумасшедшее, заикаясь, заливаясь от радости и тревоги одновременно.

- Фернандо!
- Любовь моя! Виттория!
Жадно притянул к себе. Жгучий поцелуй в губы.
- Не думала, что так скоро тебя увижу.
- Но вот он я, - смущенная улыбка.

Минуты слабости и насильно отстранилась от него.

- И? – взгляд в глаза.
- Что? – попытка скрыть очевидное.
- И даже не пытайся убедить меня в том, что не было никакой весомой причины для того, чтобы поход, который планировался на долгие месяцы, вдруг закончился спустя несколько недель. Я счастлива видеть, обнимать тебя, но… не первый год живу такой жизнью. Ферни…
- Виттория… - тяжелый вдох, неожиданно улыбка смылась с его лица. Опустил голову. Мгновения - и присел рядом на каменный выступ веранды.
Молчу, покорно выжидая приговора.
- Ты, как всегда, права, - резко уставился в глаза. - Готовится серьезный заговор против императора. И… боюсь, вряд ли что хорошее в итоге получится.
- Не поняла.
Нервно скривился.
- У нас два пути: сражаться и пасть вместе с императором, при этом полностью поставив под удар своих близких… или же…
- Или? – глаза мои округлились. - Фернандо…
- Или же выступить за «освобождение Италии» и при этом получить корону Неаполя, - грубо перебил мои слова.
Замерла я изумления.
Нет. Я не узнаю своего Фернандо. Нет.
Невольно закачала головой, пытаясь сбросить пелену абсурда.
- Виттория. Послушай… - Попытка коснуться моей руки – увильнула.
- Нет. Это ты послушай. – Гневно. Твердо. Решительно. Глаза в глаза: - Ты всегда выступал за справедливость, за благородство. Душой и телом служил нашему императору. Ты – блестящий капитан Карла V. И нет. Я не верю, что мог допустить даже мысль такую в своей голове. Нет. Мой муж, человек, которого я знала всю свою жизнь, так никогда не поступит!
- Виттория, но это… угроза не только для моей жизни.
- Фернандо де Авалос, я предпочитаю умереть супругой храбрейшего из маркизов и вернейшего из генералов, чем жить супругой короля, опозоренного хоть малейшим пятном бесчестья[1] .
Тягостная минута раздумий. Тяжелый вздох...
- Тогда собирай все необходимое - этой ночью покинешь Рим.

***
Солнце уже склонилось к закату, как во дворе вновь (неожиданно) раздался топот гарцующей лошади. Второй раз за день, вот только гости уже нежданные и... непрошенные.
Рысью кинулась к окну. Узнала его, узнала. Все вмиг похолодело внутри, ноги прикипели к полу. Я осознавала все то, что необходимо сделать, что требовала от меня ситуация и прошлое, но не могла пошевелиться. Замерла в оцепенении, нерешимости и тревоге среди комнаты, взволнованно сжав полы платья в руках.
Я дала слово. И теперь совсем не время отступать или пугаться. Я дала слово… ей.

Шум внизу. Прислуга не в силах его сдержать. Ферни не успевает среагировать, спасти меня, преградив путь.

- Лукреция! Лукреция! Где она? Где?!
- Синьоры здесь нет... - растерянно прошептала Джули.
- Где хозяйка? Где Виттория?
- Наверху... Милорд, но вам туда нельзя! Милорд!

Резко рванул на себя дверь - и застыл на пороге моей комнаты. Рывками, скомканное переживаниями, поверхностное дыхание. Глаза полные страха и замешательства:
- Где Лукреция?

Проглотить болезненный ком, застрявший в горле, - и впервые попытаться солгать:
- Она отправилась домой.
- Как?! - замялся, но мгновение - и снова уставился на меня. - Разве Фернандо не предупредил? Как она могла одна, без сопровождения, отправиться в дорогу в такой час?
Тяжело сглотнула острые лезвия предательства, и вновь попыталась вывернуть сознание в поисках чужих отговорок:
- Она уехала прежде, чем...
- Черт! - не сдержался, рывок - и, не теряя больше времени, метнулся прочь.
По дороге едва не налетел на Фернандо, но проворные движения - вырвался на улицу, быстро заскочил на лошадь - и я услышала отдаляющийся стук копыт. Победный отдаляющийся стук копыт.
- Что это было? - сдержанно, но не без нотки злости проговорил Авалос, вытирая полотенцем запачканные чем-то руки.
Молчу, немо наблюдая за его движениями. И ему врать? И ему?!!
- Лукреция пропала.
- А ты знаешь, где она?
Врать?
Молчу.
- Виттория, я же спрашиваю.
Врать?
Еще одно мгновение ожидания - шаг ближе. С осторожностью, с опаской, коснулся моего плеча.
- Так ты знаешь, где она?
- Д... да.
- И где?
Врать?
- Домой уехала.

Мило улыбнулся. Отлегло. От его души отлегло - а на моей прибавилось.
Он поверил, безоговорочно поверил. Ведь как иначе? Виттория де Авалос никогда не врет.
...Не так воспитана...

Проглотить, прогнать горечь яда в горле - резкий разворот и обреченно повесить голову.
- Что-то не так?
- А? - резко уставилась ему в глаза, сгорая от стыда.
- Что-то случилось?
- Н-нет. Просто... странно все это.
- Ничего странного, и я бы переживал. Лукреции тоже грозит смерть, как и всем нам.

Еще больше поежилась я от ужаса. Обреченно ёкнуло сердце.
Да только было уже поздно...

***
Тайными тропами, в темных балахонах, с минимальной поклажей, прокравшись к воротам, откупившись у стражников и, предательски, украдкой простившись, бросив прошлое позади, казалось бы, навсегда... два всадника покинули Рим.
Я и моя служанка Джули.

И снова разлука с Фернандо. И снова мы на расстоянии обстоятельств и нужд, на расстоянии чужой игры, борьбы за власть, давно уже ненавистной борьбы и стремлений за ненужную никому из нас власть. Чужие мечты, цели и радости - ценой наших слез и печалей.

И следующий раз в нашей жизни, когда вновь друг друга повидаем, обнимем и приласкаем, возможно, наступит не раньше, чем мы увидим... свою собственную смерть.

***
Известия осколками врывались в мой мир, разрезая, кромсая жизнь в ошметки.
Первым ударом стала новость о Лукреции.

- Синьора, вам письмо...

Ее изувеченное тело было найдено недалеко от их замка в лесу, небрежно брошенное в канаве бездушными истязателями.

Следующий выстрел - Роберто, ее муж.

Не было никакой любви с кузеном герцога Анжуйского. Был лишь заговор, фикция, обман, холодный расчет черствых тварей. Они пытались до него добраться через нее - и зверь был пойман. Не пощадили никого.

Растерзаны голодными псами человеческих обличий и брошены в реку, зловонную и мертвую уже давно. Туда, где не одну судьбу сгубили. Где не одна история начинала свою новую перепись.

...
- Синьора, синьора, что с вами?!
Женский крик, казалось, пытался до конца разорвать мое сознание. Но в глазах давно уже все помутнело, лишь темная, багровая кровь на руках переливалась грехом и расплатой.
В голове вторились слова гонца: "Скончался..."
"Скончался... Маркиз де Пескаро, Фернандо де Авалос попал в плен. Его придали пыткам. Скончался, не выдержав терзаний, хоть своих так и не выдал, и не приклонил голову врагам".

- Что с ней? Что за кровь?

Я сгубила их. Всех их. Не соври я, не соври, поступи, как всегда поступала, возможно, Лукреция и Роберто были бы живы... И Ферни, мой Ферни, моя любовь, единственная и неповторимая...

***
В сознание с новой, упрямой силой стал пробиваться медовый свет усталых свеч.
- Синьора! Синьора Виттория! Как вы себя чувствуете?
Узнала Джули, но вдруг очертания рядом стоящего человека собрались воедино - незнакомый мужчина. Дернулась, пристыжено сжалась, пытаясь скрыться под простыней.
- Успокойтесь, я - врач. И хочу помочь.
- Что? - "произошло" - хотела, было, добавить, но не хватило сил.
- Тише, не разговаривайте. Поберегитесь. Вы сейчас слишком слаба. Ребенка спасти не удалось, зато с вами теперь все в порядке.

Ребенка?


===
[1] - на основе сообщения кузена В. Колонны, кардинала Помпео Колонна. Википедия.

 » "Ч. 1 Глава 4. Грехи и искупление"

***
Мой мир искрасился в черно-серые тона.
Я осталась одна, наедине со своим прегрешением и карой Божьей.

Единственным выходом, который я после всего видела - податься в монастырь, и горько, отчаянно вымаливать у Господа прощение. И уже ступила на выбранный путь (меня приняли монахини у себя как светскую гостью), но папа Климент VII отговорил, пресек это рвение: ссылаясь, что мое призвание на этой земле - отнюдь не такое, другой удел, иная роль, иное предназначение.

Первое время все-таки пришлось находиться под покровительством и защитой церкви, пока вокруг все не приутихло, и мое существование перестало быть проблемой и занозой для тех, кто сражался за власть. Земли и остатки когда-то роскошной жизни маркиза де Пескаро могли и впредь принадлежать своему законному владельцу, то есть - мне...

И, вроде бы, должно было стать легче (когда устранилась угроза жизни, пламя стихло, оставив по себе лишь теплые угли), легче и проще, но... месяцы шли, превращаясь в года, а над моей головой вместо просветления... все больше и больше сгущались черные тучи.

Поэзия перестала утешать неизлечимое...

Тесное общение с видными интеллектуалами нашего времени: писателями, поэтами и религиозными деятелями; частые визиты в монастырь святой Екатерины из Витербо; одинокое заточение на Искье; и даже, исполненная душевного трепета, дружба с Микеланджело... - никто и ничто не могло излечить мое сердце и дать силы жить дальше... без него.

Я считала дни своего безвольного, пустого существования и молила лишь об одном... о скорой встрече с любимым, где бы не было суждено оной состояться.

...И сбылось.

***
Теплый, еще с дыханием лета, осенний, тихий вечер. На небе уже игриво сверкали звезды, и заманчиво, с некой таинственностью и коварством, улыбался, ухмылялся месяц. 1528 год цвел, пестрел всей своей красой, хотя и не обещал мне никаких, хороших, событий и перемен.

Я смирилась со своим тяжелым одиночеством и ненадобностью никому в этом мире, а потому, в столь поздний час, стук в дверь моей комнаты прогремел ярче грома среди ясного неба.
Мгновения сомнений, старания совладать со страхом - и отворила, сдвинула с места деревянное полотно.

Но никого... и ничего, кроме свежесрезанной, ярко-алой розы на моем пороге.
Роза, точно такая, какую всегда мне Фернандо прилагал к письму - лепесток, бутон или сам цветок, но это было символом нашей любви и страсти друг к другу, а потому сейчас это было до жути... пугающим.

Резкий шаг вперед - и осмотреться по сторонам. Что-то стукнуло, чиркнуло в саду.
Быстрые шаги на улицу... Будто кто подменил меня, высосал весь страх, поселив в сердце больную надежду. Знаю, помню правду, но... бегу.
Кружусь среди тьмы и нежного, пусть и холодного, света молодого месяца... ищу зацепки, подсказки, ищу Его...
Но нет. Нет никого... еще шаги, еще вперед - и остановилась, невольно дрожа от предвкушения и счастливого волнения.
На земле был начерчен символ, узор... рисунок, который мы придумали с Ферни еще в раннем детстве, как тайная подпись, исключительное подтверждение того, что это послание от конкретного автора к точному адресату: от меня - к нему, лично от него... ко мне.

Мгновения испуга, рассуждений - и вновь кружусь, бегу, осматриваюсь... но позвать не решаюсь, опасаюсь издать хоть звук... дабы не прогнать такое хрупкое видение.
Еще шаги - и вышла к лавке у старого дуба. А на ней... лежал, забытый кем-то, или нарочно брошенный, оставленный, крошечный, ручной фолиант. Кинулась к нему, быстро схватила и развернула...
Поэзия, мои стихи... я вас узнала. Те, что посвятила тебе, Фернандо, тебе... моя большая и единственная любовь.
Но что это значит? Что? Перелистала, коснулась взглядам строк - но очередная загадка не дается мне уже так просто...
Но вот, вот... и мой взор уловит что-то важное, ключевое, решающее - слова, чьей-то рукой искусно вписаны, чужие слова - слова одного из надгробий, эпитафия из монастыря святой Екатерины, что в Витербо...

***
Целый день и полночи занял путь в плену надежды. Целый день и полночи я мчала навстречу едва зарожденной мечте.

Быстрые шаги вниз. Темные коридоры, знакомые стены. Никогда не думала, что однажды здесь буду искать, казалось бы, давно утраченную свою жизнь, буду искать... и в конце концов, найду ее. Найду глоток утраченного воздуха.
Еще шаги - и замерла... На мраморном саркофаге лежал перстень. Его перстень. Испуганно обернулась по сторонам. Но никого. Шаг вперед - и схватила находку.
Еще раз осмотреть, чтобы окончательно удостовериться...
А ведь тела я его так и не видела, не довелось мужа хоронить, так может... может и не зря? Может, всё было обманом? Аферой? Ложью... во имя спасения? Моего, нашего спасения? Может, Господь услышал все же мои молитвы... и обратил свой гнев на милость? Может, я наконец-то... прощена?

Резвые, отчаянные поиски - и нашла крошечную записку, рьяно спрятанную между крышкой и самой гробницей саркофага. И вот те слова, указатель, который должен был вести меня дальше:

"Aeternae veritates: Aeterna urbs. Aeterna nox. Aeternus Festum.[2] "

Я помню, когда-то отец Фернандо, маркиз Альфонсо де Авалос, рассказывал, что в Романьи, давным-давно, еще когда существовала Священная Римская Империя как единое целое и объединяла в себе все земли королевств Италии, Германии, Бургундии и Чехии, когда ее сильное тело не разрывали междоусобные войны, существовало тайное место, которого боялась даже сама церковь. Одни считали этот замок - Aeternus Festum, вечным праздником, источником блаженства, веселья и услады, а другие - исчадьем ада на земле, клубнем порока и разврата. И вот, в один из Крестовых походов армии под знаменами церкви во имя очищения земли от греховности и просветления, было стерто это место с лица земли, оставив по себе лишь руины, кедровые колья mortuus lacrimatio[3] и башню Quies[4] , как напоминание о том, что ничего нет вечного, все бренно, и как зарок того, что это безрассудство никогда не повторится... и не возродится.

Курс был выбран. "Рим. Ночь. Этфе[5] ."


==========
[2] - с латыни - "Вечные истины: Вечный город. Вечная ночь. Вечный праздник."
[3] - с лат. - "мертвый плач, плач усопшего"
[4] - с лат. - башня "покоя".
[5] - в последствии, после возрождения замка, название изменится на "Аетфе", "Аэтфе".

 » "Ч. 1 Глава 5. Тайные замыслы "

***
(А с к а н и о)

- Милорд!
- Да, Николо?
Шаг ближе, и едва слышно прошептал на ухо:
- Ваша сестра, синьора Виттория.
- Что с ней?
- Я думаю, кто-то пытается с ней связаться. И, боюсь, это может быть небезопасным, уж слишком осторожничают.
- Есть предположения, кто это может быть?
- Нет, милорд. Пока никаких зацепок. Но я знаю, куда она направляется... сегодня ночью.
- Седлай лошадей!

***
(В и т т о р и я)

Под покровом ночи я прибыла к руинам былой славы и роскоши.

Оставить лошадь у одинокого дерева, предусмотрительно привязав к стволу поводья, и пуститься навстречу надежде.

Холодный свет молодого месяца озарял серые останки прошлого.

Шорох мимо пробежавшей мыши, всполох голубей где-то вверху (у обрывках, островках, позабытых Госпожой Разрухой, кровли), и еще больше пугающее давление тишины, мертвой тишины, кладбища "вечного праздника"... - всё это срывало мое сердце на сумасшедший, отчаянных бег, заставляя разбиваться о прутья грудной клетки от страха, да желание отыскать то, что так жаждет сердце, что давно приказал душе позабыть разум, было куда сильнее мирских, глупых, приземленных предрассудков, мыслей, чувств и эмоций.

Пройтись вглубь, через небольшой дворик, мимо опечаленных своей участью останков некогда шикарного мраморного, украшенного искусно вылепленными мастером барельефами, фонтана... и нырнуть в здание. Кроткие, полные опасения и страха, полные надежды и счастья, шаги... по коридору, еще немного - и оказалась в большой, просторной зале. Крыша и стены во многом здесь уцелели, лишь кое-где проемы окон слишком велики и безобразны, как для архитекторского замысла... Много паутины и пыли, а в некоторых подсвечниках даже можно было отыскать брошенные, позабытые птицами, гнезда. Но стены, они всё еще живы, и дышат... гордо смотрят и улыбаются своим пафосом незваным гостям, ухмыляются, манят своей вычурностью и богатством, нагло хохочут над глупыми попытками людишек склонить на колени Вечность: никакая грязь (пыль, лужи, сгнившие лохмотья, деревянная труха и почерневшие, опавшие листья), рванье (царапины на нежных полотнах старательных художников и портных) и предательство (не кого другого, как самих завсегдатаев) - не способны их сломить. И даже времени здесь ничто не подвластно. Словно заколдованное, спустя столько веков, здесь все, как будто только недавно закончился бой, и все еще звучат фанфары предателей, и плач сраженных вторится в коридорах замка...
Здесь все течет своим чередом, своим темпом, своим временем... и явно не спешит превращаться в прах.
Этфе... он еще будет благоухать и цвести, наполняться светом и смехом, радостью и горем, он еще будет нести в себе жизнь... и вновь зажжет Вечный Праздник.

...
Вдруг неожиданно раздался грохот за спиной. Резко обернулась.
...Но ничего. Голубь. Это был снова голубь - одинокие, равнодушные хлопки крыльев. Еще немного - и приземлился на деревянную балку.
Никого.
Тяжелый, разочарованный вздох - и развернулась обратно.
Сердце ёкнуло от неожиданности и испуга - замерло. Передо мной, так близко, на расстоянии вытянутой руки... стоял Он.
Мой Фернандо...
Успел, вовремя успел подхватить - ноги согнулись в предательской слабости, а в глазах стало темнеть. Удержалась, удержалась в этом мире, хотя и на волоске сознания.
Прижал, нежно, заботливо... жадно, голодно стиснул в объятиях...
"Неужели это, и вправду, ты…" - едва слышно, на грани реальности.
- Да, Виттория... Это, действительно, я. Я, живой.

***
(А с к а н и о)

- Милорд, вы знаете, кто это?
Немного помолчал, оттягивая тяжелый ответ. Шумный вздох:
- Да.
- Что будем делать?
- Ждать.

***
(В и т т о р и я)

- Почему теперь?

- Всё очень сложно.

Что-то в нем было не таким, как прежде... И нет, не виной тому года, ведь внешне он мало чем отличался от того Фернандо, которого я помню. Что-то иное было в его глазах, хотя и теплилась в них прежняя любовь ко мне. Что-то иное... и пугающее.

- Ты изменился.
- Ты тоже... Похорошела. Расцвела.
Робко коснулся моего лица. Нежно провел по щеке. А затем, ненадолго замерев, тут же, по старой доброй привычке, заботливо заправил нагло вырвавшийся из строгой укладки локон волос за ухо. Пристыжено улыбнулась я, на мгновение спрятав взгляд. И снова глаза в глаза. В груди от счастья сжалось сердце, затрепетали крыльями мотыльки несмелых, беззаветных чувств.
- Неправда. Постарела и завяла... без тебя, - нелепые попытки совладать с разумом и взорвавшимися эмоциями.
- Я не мог иначе.
- Понимаю...
Тяжело вздохнул, выпустил из объятий, шаг в сторону... провел бессмысленным взгляд по стенам, а следом все же нашел силы и взглянул мне в глаза.
- Когда-то ты, действительно, поймешь... и надеюсь, простишь.
- Я не гневаюсь.
Коснулся ладонью моей груди, сердца.
- Но здесь живет обида... и я знаю, что заслужил.
- Но теперь ты здесь, со мной, - торопливо, испугано добавила я. - И все будет иначе.
Мило (загадочно) улыбнулся, поджав губы. Смолчал.

***
(А с к а н и о)

- Милорд, у него нож.
- Вижу, - тяжелая пауза, - ждем. - Мгновения внутренних рассуждений и добавил: - Если что, сможешь же отсюда его остановить?
- Да. Конечно.

Одобряюще кивнул и вновь прикипел взглядом к двум одиноким фигурам внизу, в центре полуразрушенной, заброшенной залы.

***
(В и т т о р и я)

- Ты мне веришь? - неожиданными словами отозвался Фернандо.
- Да, конечно, - поспешно выпалила я. - Ты же мой муж. Как иначе? - нежно улыбнулась.
Несмело дрогнула... ласково коснулась его руки.
Ответил - взял ее и крепко сжал.
- И пойдешь за мной куда угодно?
- Конечно, - уже более смело и радостнее.
- Несмотря ни на что? Что бы не произошло? И как бы оно ужасным не казалось?
Попытка скрыть волнение:
- Да. Без сомнений.

И снова поджал губы. Опустил взгляд.
Шаг ближе и прошептал:
- Главное, помни, я никогда не причиню тебе вреда. Верь мне, прошу. Верь, как прежде. И все у нас будет хорошо.
- Да.
Но тут же перебил, не слушая:
- Закрой глаза. Закрой, и что бы не произошло... помни, я сильно люблю тебя. И я пришел по тебя, чтобы уже никогда не разлучаться.

Тяжело сглотнула. Короткие мгновения рассуждений - и сомкнула веки.
Отдалась на волю мужа, на волю любимого...

Чувствовала, как ступил шаг назад...

***
(А с к а н и о)

Его рука дрогнула.
Свет луны высверком брызнул по комнате.

- ДА-ВА-АЙ! - что было духу, крикнул, скомандовал я и кинулся вперед.

***
(В и т т о р и я)

Время замедлилось... и в моем сознании отчетливо отбилось все то, что произошло.
От неожиданного вскрика очи распахнулись... - и я увидела взнесенный надо мной кинжал в руке Фернандо. Еще мгновение - и где-то сбоку уже летел на нас человек, мужчина... (мой, мой брат! Асканио! невероятно, но это был, действительно, он!). Он упорно и отчаянно пытался мне что-то донести, то и дело, что истошно крича и взволнованно махая рукой, но я... больше не была подвластна себе – не различала звуков. Ужас сдавил сознание, давая волю лишь глазам. Ничего не слышала и не понимала. Лишь только наблюдала пустынным, мертвым от ошеломления взглядом.
Еще миг - и вдруг Авалос попятился... в его шее запестрел нож, отчего тотчас багровая жидкость алчно прыснула прочь. Еще мгновение - и очередная стрела клинка впилась в его тело, грубо останавливая ход сердца. Дикий визг страха вырвался из моей груди, но едва попыталась податься к любимому, как неожиданно... очи его вспыхнули алой ненавистью - гневно ухватился тот за рукояти и вырвал лезвия долой - рана на шее моментально принялась затягиваться, а там и вовсе исчезла, будто ничего и не было.

Исчез...
Размытая тень метнулась вперед... и тут же раздался стук, удар - Асканио рухнул на пол, жадно схватившись за горло, захлебываясь расплатой. Еще миг - и испуганный визг смерти раздался где-то вдалеке, во тьме,
... сбрасывая с меня оковы оцепенения.

Тотчас кинулась к умирающему молодому человеку.
- Асканио! Аско! - сердце мое дико взвыло, моля время остановиться... и не дать непоправимому случиться.
- П-п...прости, - едва слышно, сколько было сил, прохрипел, прошептал Колони.
- Молю, живи! Асканио! Хороший мой, живи!

Короткий момент - и около меня застыл Фернандо.
Кошка жути вцепилась мне в спину, заживо сдирая кожу. Внутри все заледенело, покрывая и душу настом. Пальцы жадно впились в брата.
Глаза в глаза с демоном. Боялась пошевелиться.

Тяжелая пауза сражений взглядов. Нервически сглотнул, и выстрелил словом первым:
- Асканио? - перевел взор Авалос на мужчину.

Страх, сжимая, заколачивая прутья абсурда в разум, приказывал убираться отсюда вон, пока и сама не пала жертвой больного, дикого жуткого существа. Однако... душа, игра чувств, которые вызывало такое родное лицо мужа и все еще бьющееся сердце брата, лежащего у моих ног, приказывали замереть на месте и вести себя трезво и хладнокровно, насколько это было вообще возможно среди этого ада и безумства.
- Да, мой брат Асканио.

Нервозно вздернул головой.
Блуждающий взгляд - и, вновь уставившись на меня, прошептал, окончательно добивая разум:
- Прости...

Вдруг хрип, вскрик еще тлеющей в теле жизни, воспламенил надежду.
- Асканио, слышишь меня? Слышишь? Держись, молю.
Гневный взор выстрелил навстречу Фернандо: безумие захлестнуло меня целиком, и я уже сама не понимала, что творю и говорю. Все выходило само по себе, едва ли осознанно:
- Спаси его!
- Что? - оторопел Авалос.
- Спаси его, любой ценой. Спаси. Он ничего плохого не хотел. Спаси, а со мной делай, что хочешь. Убить? Убей. Но его спаси!

Растерянный вид, метание взглядов то на меня, то на Аско.
Резко сорвалась я на ноги. Шаг ближе к существу с ликом моего любимого - и прорычала, как неведомо доселе:
- Спаси, и я - твоя!

- Виттория, - ошарашено прошептал Фернандо.
- Спаси, прошу.

Тяжело сглотнул скопившиеся переживания:
- Уже слишком поздно, да и потом...
- Что потом?! - испуганно, давясь злостью, переспросила я.
- Он слишком много знает.
- Он будет молчать! Ничего не скажет! Обещаю! - отчаянный крик. Слезы сорвались с глаз. Рывок - и рухнула на колени перед катом. - Спаси, умоляю!

От раздражения скривился. Опустился рядом. Взял мою руку в свою - дрогнула, но не вырвалась, сдержалась.
- Я постараюсь...

 » "Ч. 1 Глава 6. Обещания"

***
Шаг ближе - и присел Фернандо рядом с Асканио.
Быстрый, дабы увериться в правильности своего решения, взгляд на меня - и вновь уставился на молодого человека.
Неожиданно, поднес свое запястье ко рту и разодрал его до крови. Притиснул к губам Колони.
- Пей. Пей! Только так тебе жить!

***
Взяв под руки Асканио, Авалос и я пошагали к выходу из залы.
Мой взгляд уловил окровавленное тело незнакомого мужчины, разодранное и изувеченное. Тут же осеклась, приказала себе отвернуться и не думать.
Глубокий вдох - и прогнать наваждение чувств.

Вышли в коридор - и свернули к лестнице.
- Держи его, - скомандовал Ферни и тут же отпустил на меня Колони. Шаг вперед - отодвинул большую, пыльную каменную балку в сторону. Перед нами оказалась дверь.
Распахнул.
- Нам вниз...

По темному коридору, пока вдруг не застыли на месте. Резкий удар кулаком по камню - и стена дрогнула. Открылся проем.
Кое-как протиснулись через образовавшуюся щель - и пошли дальше, едва ли не на ощупь.
Звук чиркнувшего камня о камень где-то позади нас оповестил о том, что ход закрылся... и мы теперь спрятаны от посторонних глаз.
Еще тягучие мгновения старательных шагов - и остановились.
Скрипнула дверь.
Навстречу ударил медовый свет почти вконец растаявших свечей...

***
Бережно уложили на кровать.

Тяжело вздохнул Авалос.

Пытаюсь не обращать внимания, нарочно игнорирую.
Всматриваюсь в лицо брата.
И пусть рана на его шее уже перестала кровоточить, полностью затянувшись, он был еще слишком слаб. Бледен. И измучен.

- Потерял слишком много крови. Ему нужно время, - словно понял, о чем думаю.
- Сколько?
- С моей помощью - день-два, не больше.
- А дальше?
И вновь болезненная пауза.

- А дальше он покинет нас навсегда.

Мгновения рассуждений - и решилась.
- А со мной? - Обернулась, взгляд в глаза: - А со мной что будет?
Смолчал, отвел очи в сторону.

- Я умру?
- Что?! - невольно вскрикнул, резко устремив взор на меня. Короткие сомнения - и прильнул, присел на колени рядом, взяв мою руку в свою. Дрогнула, но сдержалась. - Нет, конечно. Виттория, я все еще тот же Фернандо де Авалос, за которого ты выходила замуж.

Невольно скривилась, тягостно сглотнула:
- Возможно. Возможно, за которого выходила замуж, - вырвала свою ладонь из его и коснулась ею Асканио, провела по щеке. - Но совсем не тот, которого я любила.

Опустил голову.

- Мой Ферни никогда бы не убил без весомой на то причины.

- Прости меня...

Смолчала. Глубокий вдох.
- Но я дала слово, и я пойду за тобой.
- Виттория, - болезненно протянул.
- Не надо, - резко перебила его. Взгляд в глаза: - Я пойду за тобой. Только хочу знать что, как и когда будет.

Утопил взор в пол.
Закивал, внезапно замотал головой, соглашаясь, идя мне навстречу.

- Я хочу, чтобы ты стала такой, как я.
Испуганно проглотила скопившуюся слюну. Смолчала.
- И мы исчезнем для этого мира навсегда, - продолжил. - Заживем той жизнью, о которой давно мечтали.

- Убивая?
Ошарашила. Дернулся на месте. Взгляд мне в лицо. Совладал с собой:
- Это необязательно.

Одобрительно кивнула, уведя очи в сторону:
- Хорошо. – Пауза. - А Асканио?

- Уйдет с миром, и будет жить, как прежде.

- Как я исчезну?
- Придется разыграть твою смерть. Ибо слишком много будет вопросов.
- Так я смогу проститься с близкими? - взволнованно, полной надежды слова.
- Если хочешь. Но думаю... не стоит. Так болезненнее.
- Поэтому ты бесследно исчез? - выстрелила взглядом в глаза.
Сдержал удар, хоть и скривился от боли. Немного помолчав, ответил:
- Все очень сложно.
- Сложно? Не один год я пролила слезы по тебе! Не один!
- Я знаю, знаю, любимая! - прильнул, схватил мою руку в свою и сердечно сжал. - Прости, но не мог иначе. Я пытался научиться жить той жизнью, куда меня завела моя судьба, пытался совладать с демонами в себе... и научиться делать то, без чего наше воссоединение невозможно.
- Что это?
Промолчал. Догадалась.
- Почему я не могу остаться такой, как сейчас? Почему должна стать...
- Вампиром, - учтиво продолжил. - Этот мир не может быть связанным с тем, в котором ты живешь... В котором и я был... когда-то. Соприкасаться - но никогда не пересекаться. То, что мы сейчас делаем - опасно.
- И много таких, как ты?
- Очень... и они невероятно сильны и могущественны. Но еще больше - кровожадны и властолюбивы. И я не говорю, что будет лучше, легче. Но только так... я смогу быть рядом с тобой. Я пытался, я давал время тебе меня позабыть. Оставить.
- Но я не смогла.
- Но ты... не смогла.

***
Асканио стал приходить в себя, а потому Фернандо предусмотрительно оставил нас наедине: стоило многое обсудить. Многое...

Села на кровать у его ног. Взволнованный взгляд в глаза брату:
- Асканио...
- Виттория, - дернулся на месте. Привстал, рассевшись в постели. Осмотрелся по сторонам. Затих на мгновение, а затем коснулся рукой моего лица. - Ты как?
- Со мной все хорошо.
Замер, хмурясь, перебирая воспоминания, а следом вопросительно уставился на меня.

- Что ты помнишь о том, что случилось? - решилась я первой.

...
Подвинулся к краю и спустил ноги на пол. Уперся руками в постель. Блуждающий взгляд по стенам.
Короткие, внутренние рассуждения - и выдал:
- Мне... снился чудной сон. Сон, в котором ты должна будешь покинуть меня... навсегда.

Поняла. Виновато опустила голову. Смолчала.
- Словно, - внезапно продолжил, - должна будешь уйти в мир другой, чужой, не менее опасный и черствый, чем этот.
- Асканио... - едва слышно, шепотом.
- Виттория... ты, действительно, уверенна в том, с кем должна будешь отправиться туда? Действительно, веришь ему, как прежде?
Тяжело сглотнула, несмело посмотрела в глаза:
- ...Я дала слово.
Понимающе кивнул, увел взгляд в сторону:
- И ты думаешь, что рядом с ним обретешь покой? Свободу? Жизнь?
И вновь не смогла ничего ответить.
- Ты видела, во что он превратился. Видела, на что теперь способен, и что вынужден творить.
- Асканио!
- Виттория! - Взял меня за руку: - Обратного пути уже не будет!
- Я не могу поступить иначе. Он - мой муж.
- Муж? - болезненно рассмеялся, с горестью, на мгновение ускользнув взглядом прочь. И вновь уставился в глаза: - И где же был твой муж, когда ты в нем так нуждалась?
- Он не мог! - отчаянно вскрикнуло сердце в защиту былого, всего того, что было между нами с Ферни. Былой... и настоящей любви.
- Не мог, - едко повторил, прожевывая злость. - Не мог он. Сотни убивать ради крови он мог, ведь не поверю, что не было такого! Не по-ве-рю! - яростно вскрикнул. - А убийц собственной жены - он не мог!
- Что?! - ошарашено переспросила, взглянула в лицо, ища опровержение. Тщетно.
- А-то, Виттория. Ты не хотела на трон рядом с собой добровольно возвести блюстителя власти. Думаешь, я не знаю, что не одно ты предложение руки и сердца отклонила в память любви к этому?.. Отчего... у них оставался лишь один выход, как заполучить обезглавленное царство. Больше десятка посыльных смерти за тобой охотились. Коршуны требовали крови и плоти. Требовали все то, что так неосмотрительно осталось в хрупких руках безобидной Синьоры. И поверь, если бы не мои люди и их проворство, было бы всё куда хуже, чем в случае с Лукрецией.
Я и сейчас примчался сюда лишь затем, чтобы уберечь тебя от беды. Но, увы, все оказалось слишком сложным и запутанным. Никак не думал, что придется воевать не только с врагами, но и... с тобой.
- Асканио... - отчаянно, болезненно протянула я.
- Что Асканио? Ты ему, действительно, так веришь? Способен ли он будет тебя защитить... там? Или все будет еще хуже, чем прежде? Я верил былому Авалосу. Верил. Но не теперешнему. То, что я увидел, с чем столкнулся... То существо, оно не способно не только ни на дружеские, семейные чувства, но и на простые... человеческие. Если бы не ты, меня бы давно не было в живых.
Молчишь? Молчи. Я помню, что ты дала слово. И знаю, что для тебя это значит. Но мы - семья, и ты - последний родной человек мне на этой чертовой земле... А потому... если другого выхода нет... я готов идти за тобой, хоть в преисподнюю к самому дьяволу.
Ты дала слово, и ты его выполнишь. Но только с одним условием.

***
Скрипнула дверь. Я вышла из комнаты. Непроглядная темень съедала все вокруг. Но недолго заставил себя ждать. Короткое мгновение - и застыл рядом со мной, невольно спугнув до жути.

Проглотить ком неловкости и переживаний, собраться с силами. Еще один вдох - и выдать:
- Ферни...
- Я все слышал, - дерзко перебил.
Виновато опустила голову.
- Это - твое решение? Твое? И ничье иное?.. Это, ваше, условие.
Набраться смелости - и выстрелить взглядом в глаза:
- Да. Мое.
Закивал, вынужденно и обреченно закивал, соглашаясь.
Насильно втолкнул в комнату - поддалась. Плотно захлопнул дверь. Взор обрушил на Колони. Асканио тоже не отставал - с вызовом уставился в глаза Авалосу.
- Хорошо. Будь по-вашему, - изрек Фернандо.- Но только... у меня тоже есть условие.

 » "Ч. 1 Глава 7. Уход"

***
(В и т т о р и я)

- Все будет именно так, как я скажу. В свою очередь, - продолжил Авалос, - даю слово, если, конечно, оно еще что-то значит для вас, я выполню все, что обязан буду. Но только сроки, способ и последовательность - определяю я. Первой будет Виттория - а ты, Асканио, будешь организатором ее похорон. И лишь когда ее тленный путь будет пройден до конца, лишь тогда... я обращу тебя.
От удивления Колони вздернул бровью, но смолчал.
- Мир, - продолжил муж, - в который вы отправитесь, еще сложнее и коварнее. А потому, не только уход из бренной жизни должен быть незаметным и естественным, но и погружение во тьму и вечность тоже должно быть последовательное и тихое. Запомните, отныне и навсегда: я пришел за своей женой Витторией и увел ее за собой. А ты, Асканио, как-то все это пронюхал (мне неважно как), и, пользуясь нашим доверием, уговорил обратить тебя в нам подобного.

- Зачем весь этот фарс? Неужели нельзя как-нибудь проще?- не выдержал брат. – По-тихому? Так по-тихому. Но без всей этой… мишуры.

- Затем, Колони, - неожиданно Фернандо приблизился и едва ли не зашипел ему в лицо, словно животное, - затем, что игра становится взрослой, и куда более изощренней, чем прежде. Любой намек на угрозу другим кланам, бытующему укладу и разделу власти - и от нас, в лучшем случае... останется лишь прах, причем никаких вопросов, пересудов и гонений общественности. Всем на всё плевать, кроме власти. Обрати вас двоих сразу - это незамедлительно примут за попытку создать твердый клубень заговора и мятежа, мощный плацдарм для своего становления как важной фигуры на чертовой шахматной доске распределения влияния в мире, пусть и скрытого за ширмой невидимости. Нас сотрут с лица земли, словно никогда и не существовали.

***
- Я буду присутствовать при этом. Хочешь ты этого, или нет, - отрезал Асканио.

Фернандо лишь рассмеялся язвительно:
- И? Что? Ты знаешь, как это происходит, или, если что-то пойдет не так, ты меня остановишь?
Смолчал, прожевал удар Колони:
- По крайней мере, попытаюсь.
Хмыкнул Авалос. Шаг ко мне ближе. Вытянул из-за пояса маленький продолговатый сосуд и протянул в мою сторону:
- Не бойся, выпей это зелье - и уснешь. Ничего не увидишь и не почувствуешь.
Немного помедлив, все же решилась - взяла его. Крепко сжала в ладони. Еще один вдох для смелости - и озвучила тревожащий меня вопрос:
- Какова вероятность того, что не проснусь?..
- Я этого не допущу.
Тяжело сглотнула прозрение.
Но выбор сделан – обещания даны.

Короткий взгляд на стеклянный приговор, вытащила пробку... вопросительный, отчаянный, прощальный взор на Фернандо, на брата - и перекинуть, выпить залпом.

Короткое мгновение - и голова пошла кругом, еще немного - мир стемнел и стих.

***
(А с к а н и о)

- И что теперь?
- Закрой рот, и больше не задавай глупых вопросов. Сейчас очень важно то, чтобы меня никто не отвлекал.
Проигнорировал:
- Ты это уже делал с кем-то?
Резко обернулся. Тяжелый, шумный вздох Фернандо.
- А ты как думаешь? Неужели я настолько глуп в твоих глазах, что смог бы поставить все дорогое на кон, не имея за пазухой козырей?
- Сколько?
- Достаточно.
Невольно прищурился я от недоверия, замер:
- И нынче все живы?
- Им пришлось уйти.
- Мусор?
- Издержки экспериментов, и потом, я выбирал тех, кто и так был уже приставлен к смерти.
- Бог тебе судья, Авалос.

Хмыкнул:
- Ты так говоришь, будто сам святой. Но больше всего поражает, что после всего ты все еще веришь в Бога.

Злобно стиснул зубы я:
- Теперь - еще больше.

Коротко рассмеялся:
- Надолго ли?

- У каждого своя судьба. Но на таких тварей - должна быть достойная управа.
- Посмотрим… как ты запоешь после обращения.

Смолчал.

***
(А с к а н и о)

- Мне нужна будет твоя кровь.
- Не понял? - переспросил я, недоумевая.
- Потом все поймешь.

Неожиданно Фернандо вытащил из-за пояса кинжал. Короткий взгляд на меня, сдерживая ухмылку.
Присел на край кровати, открыл рукоятку и вылил на каменный пол темно-багровую вязкую жидкость. Взял графин, и залив воду внутрь сосуда, сполоснул его. Вновь вылил ненужное на землю. А затем вдруг, облизавшись, приблизил ко рту свое запястье и тут же разодрал его до крови. Капля за каплей темно-красная стекала во флакон, что так коварно затаился в этом проклятом клинке.

Захлопнул пробку и покрутил кинжал в руке, играя лезвием на свету.
Резво встал и уставился на меня, невольно искривив губы в раздумьях:
- А ты точно выдержишь? Или снова на меня накинешься?
Не отреагировал. Увел от него взгляд. Оторвался от стены и прошелся по комнате, к двери.
- Учти, обидишь ее...
- И что?
Обернулся я к нему, глаза в глаза:
- И ничто тебе не поможет.
Ухмыльнулся тот:
- Асканио, а ведь мы когда-то были... почти друзьями.
- Мы были слишком юны... и глупы, дабы брать то время во внимание.
- Скажи, - шаг ко мне ближе и невольно (а, может, нарочно) уставил, указал Авалос на меня лезвием, - за что ты меня ненавидишь?
Залился смехом я... от злости:
- А ты не догадываешься?
- Смутно.
- Естественно, из-за Виттории.
Задумался Фернандо на мгновение:
- Но ты же ее почти не знал.
И вновь рассмеялся я, но уже над наивностью противника:
- Это ты так думаешь.
От удивления вздернул тот бровью. Замер, в ожидании продолжения.
Тяжело вздохнул я... и все же, сам не зная почему, решил продолжить этот... бессмысленный, хоть и откровенный разговор. Прошелся по комнате. Замер у кровати, взгляд на девушку:
- Я всегда ее любил. И до сих пор отцу не могу простить то, что он отдал ее вам.
- Мы заботились о ней.
- Недостаточно. Моя сестра - очень нежное создание, чистое, а ее силой вплетали в интриги и политику.
- Я всегда пытался оградить ее от этого.
- Пытался, - одобрительно кивнул я головой, - пытался. Да тщетно.
Промолчал Фернандо. Опустил взгляд в пол.
- Она все эти года была одинокой, - продолжил я. - Любила тебя искренне. Преданной, сущей, сумасшедшей любовью...
- Я ее тоже люблю.
- Ты любишь походы, любишь войну и власть.
- Я теперь другой.
- Неужели? - невольно захохотал я над его словами. Взгляды наши встретились.
- Да, Асканио. Теперь все будет по-другому.
- Из твоих занятных речей я понял, что все будет только хуже.
- Мы спрячемся, скроемся... исчезнем для всех, и заживем тихой, мирной жизнью.
- А ты уверен в том, что способен на нее, на эту "тихую, мирную жизнь"?
Хмыкнул Авалос. Шаг ближе и едко изрек мне в лицо, цербером вцепившись взором в мой:
- Асканио, по-моему, сейчас ты больше говоришь о себе, чем обо мне. По-моему, ты боишься, что сам не сможешь остановиться... и бросишься в борьбу за власть и твердыню под ногами, ты, а не я. Ведь я иду за Витторией не спустя дни после посвящения в вампиры, а спустя года... года раздумий, рассуждений и выводов. Да, я отпущу поводья и стану простым, невзрачным обитателем земли с плотью из вечности.

Ухмыльнулся я. Смолчал.
Ведь сам не знал ответ на этот вопрос. Сам еще не знал, что и как будет.
Может, он и прав. Может. Глупо спорить.

Злобно чиркнул зубами и попытался увести тему в другое русло:
- Где тот, кто тебя обратил?

Тишина. Сомнения. И вдруг тяжелый, шумный вздох:
- Его пепел развеяли над Веной.
Короткие рассуждения - и снова выстрел любопытства и осторожности:
- Зачем он это сделал с тобой?

Улыбнулся вдруг Фернандо необычно так, искренне:
- Не думал, что первый, кто станет меня расспрашивать обо всем этом, будешь ты, Колони.
- И?
Подошел Авалос к столу и резким ударом загнал кинжал в деревянное полотно.
- Я был пешкой. Пешкой в его игре. Когда-то я был ферзем, и даже совсем малость королем, а затем стал глупой пешкой на чертовой шахматной доске... жутких тварей, как ты нас называешь. Я должен был исполнить роль поддержки, быть слугой у нового властителя. Ведь мой император пал. Меня взяли в плен, пытали... и убили. Я выбыл из ряда живых, отыграв свою роль в глупом спектакле. Ты говоришь, что я пойду за властью. Нет. Не пойду, хватит - я уже увидел венец своих стараний. Я знал, что за Витторией и нашим имуществом начнется охота, но и на шаг не мог ближе подойти, не мог, потому что мой новый "хозяин" тут же бы ее превратил в прах. А не сделал бы он - нажали бы на этот рычаг другие. Другие, против кого я должен был играть.
- Ты его предал?
- Нет. Я никого никогда не предавал, и не мог это сделать и в этот раз. Я выжидал, сомневался, но на предательство так и не пошел. Я объявил себя нейтралитетом. И за это... меня бы непременно казнили, но судьба меня спасла, освободила - охота, афера и месть. Адская месть - и герцог Филипп де Валуа пал, а его прах развеяли над рекой Веной, словно ничего и не было. Ладно. Хватит. Давай завяжем с этим глупым разговором. Он все равно никуда не приведет.

Вынужденно... кивнул, соглашаясь.

***
(А с к а н и о)

- Пора. Время тянуть не вижу смысла.
Шаг к кровати, ищущий отсутствия противостояния взгляд на меня, и приблизился к девушке. Уверенно обхватил двумя руками рукоятку кинжала и сделал короткий, твердый взмах. Тяжелое мгновение сомнений - и резкий удар в грудь, прямиком в сердце...

Невольно зажмурился я на миг. Адская злость сжала все внутри меня, тотчас заставив вскипеть отцовские чувства в жилах, и терпко заледенеть разум.

Я смотрел, как ярко-алая жизнь расплывалась, разрасталась смелым пятном на ее платье, а затем, превратившись в тонкий ручей прощания, устремилась по руке, к запястью, по тонкому, слегка изогнутому пальцу... и каплей за каплей бездушно стала срываться на пол, превращаясь в лужу абсурда.

Невольно стиснул зубы я, сжал кулаки, едва себя сдерживая, чтобы не накинуться на Авалоса и не разодрать его в клочья.
Я вынужден верить ему. Вынужден. И пусть молит Господа, чтобы все удалось, и она была жива и счастлива, а иначе, клянусь, я, Асканио Колони, герцог ди Палиано, клянусь, что сотру его с лица земли, и слуха о нем даже не останется.

Время убегало прочь, уволакивая за собой в бездну и Витторию. Этот безумец вовсе не намеревался останавливать эту жуткую сумасбродность, и смерть все громче хохотала за моим плечом, предвкушая победу и величественный трофей.

- Может, хватит?! - едва ли не прорычал я, непроизвольно чиркнул зубами от пожирающей меня изнутри ненависти.

Холодный, полный расчетливой вольности, взгляд на меня:
- Верь мне, Колони.
- Она же сейчас умрет!
- Умрет.
Похолодело вмиг все внутри меня, но едва я дернулся к нему, как тот тут же, с криком, дабы охладить мой пыл, продолжил:
- Это необходимость, Асканио! Держи себя в руках!
Подчинился.
Слова застряли в горле. Всматриваюсь ему в глаза, ища подсказки. Или повод… уничтожить его.
- Как только ее сердце перестанет биться... Как только ее душа приставится к отходу, как только вся еще сущность отпустит какие-либо попытки бороться за жизнь, сопротивляться переменам... Только тогда я пущу в нее свою кровь, и вместо пустых стараний излечить страждущее, исковерканное тело, она превратит ее в мне подобного. Только тогда...

Проглотил я ужас. Шаг ближе. И вновь блуждающий, ищущий ответов взгляд, скользящий уже по Виттории:
- Как по мне давно уже пора. По-моему, она уже давно не дышит, - сдержано, насколько это было возможным.
- Успокойся, - резко, грубо перебил, отдернул меня словом. Но затем уже тише, более кротко добавил: - Отойди. Все под контролем. Я все еще слышу удары ее сердца.

И вновь смиренно подчинился, душа в себе горечь временного поражения.
- Пора, - внезапно, будто гром, отозвался и тут же стукнул пальцем по рукоятке кинжала. Щелкнул затвор...
Казалось, время остановилось. Я жадно, невольно выпучив глаза, всматривался ей в лицо, ища перемены. Надежду.
...Тщетно.
- Почему она не реагирует?
- Реагирует.
- Но я же вижу!
- А я - слышу. Реагирует, Асканио. Реагирует, - вдруг облегченно выдохнул. Вырвал клинок из ее груди, обтер рукой кровь и спрятал оного за пояс.- Реагирует, - добавил, - процесс пошел. Остается лишь ждать.

***
(А с к а н и о)

Я сел у ее кровати, взял ладонь в свою руку, и стал тихо молить ожить, открыть глаза, прийти в себя. И чем дольше я всматривался ей в лицо, тем отчетливее понимал, что это сейчас не Виттория лежит на этом чертовом одре, нет. А моя собственная душа. Мое существование. И в случае провала, я лишусь гораздо большего, чем просто сестры, родного человека или надежды на светлое будущее. Это я там лежал и балансировал на грани бытия.

 » "Ч. 1 Глава 8. Пробуждение"

***
(А с к а н и о)

Внезапно Авалос подошел ближе и коснулся щеки Виттории. Дрогнула. Отчего я невольно выпустил ее руку из своей, отстранился.
Тихий, болезненный стон вырвался из женской груди.

- Пора.

Казалось, я уже ненавидел это слово.
Уставился в непонимании на него, выжидая продолжения.

Но вместо слов, подошел Фернандо к столу, взял кубок и вылил остатки прозрачной жидкости на пол.
- Мне нужна твоя кровь.
Живо встал, выровнялся я на ногах. Молча, уставился на него.
Шаг Авалоса ближе, и, взяв меня за руку, задрал повыше рубаху, оголив запястье. Резвым движением выхватил из-за пояса клинок и тут же полоснул меня по телу. Красная вмиг рванула из вен.
Быстро подставил бокал под струю и принялся выжидать результат.

Короткие мгновения, как вдруг ухватился своей рукой за мою, в попытках пережать, остановить кровь.
- Хватит ей на первое время. Отдери кусок от простыни и перевяжись.

Последовал «совету». В то время как кустарный врачеватель присел рядом с девушкой и прислонил к ее губам серебряный сосуд.
- Пей, любимая. Пей.

Но неожиданно, вместо действий, вместо слов или хотя бы попыток осмотреться, Витторию вмиг подкинуло в постели, жадно выгнув в дугу... и она дико, отчаянно завопила от боли.

Хотелось руками заткнуть уши, дабы не слышать этот ужас, но я не мог и пошевелиться.
Моя беспомощность сейчас просто убивала меня, сражая наповал.

- Что с ней?! – попытался, в конце концов, я перекричать отчаяние.

- Все хорошо. Ее тело пытается совладать с переменами.

- Ей больно?
- У нее агония. Дурман и лихорадка.

Едва крик стих, едва она вновь опустилась на кровать, как Авалос живо притиснул к ее устам посудину и тут же оную аккуратно наклонил, по капле вливая кровь на сухие, изнеможенные мучениями, губы.
- Пей, дорогая. Пей, Виттория, и тебе сразу же станет легче. Пей, молю!

Дрогнула. Дрогнула... Сначала неуверенное движение бледных лепестков, а за тем и вовсе наружу вынырнул язык, слизывая лекарство.

Тяжелый, полный облегчения выдох, его, мой... ее.

***
(В и т т о р и я)

Блуждающий взгляд по стенам - и нащупала что-то родное.
Фернандо. Невольно дернулась к нему, но затем осеклась, втолкнув в свою голову воспоминания о событиях последних дней.
Еще немного в сторону - и моему взору представился Асканио. Брат. Его лицо и того еще более чуждое и непривычное, чем, пропавшего несколько лет назад, мужа.
Два человека, двое мужчин, вот так тенью ходившие за мной, и вот так резво ворвавшиеся в мою жизнь, судьбу, дерзко перевернув все с ног на голову.
- Что с твоей рукой? - невольно ужаснулась, увидев перевязанное запястье бело-пурпурной, в кровавых разводах, тканью.
- Ничего, нечаянно поранился, - и тут же спрятал от меня долой.
- Потом наговоритесь, время не ждет. Насыщения хватит лишь на пару-тройку дней, а затем голод вновь начнет разрывать твое тело.
Перевела взор на Фернандо и замерла, внимая словам.
- А сейчас запоминайте, - продолжил тот, - в малейших деталях, что и как следует нам предпринять. Первым делом, ты, Колони, отправишься к себе в угодья и будешь делать вид, будто в твоей жизни все так же рутинно и гнусно, как и прежде, - едко, неосознанно ухмыльнулся. Перевел взгляд на меня, но уже полный доброты и переживания: - А тебя, моя дорогая Виттория, встретит мой друг, священник Ар де Ивуар, неподалеку от ворот Рима. Он и поможет все обустроить.
- Из ваших? - вклинился Асканио.
- Да, - учтиво ответил Авалос. - Виттория, чтобы было все достоверно, тебе придется уступить мне и пойти на кое-какую хитрость. Будем придерживаться легенды, будто ты сильно заболела, пока была в поездке, и, предчувствуя свою кончину, попросила настоятеля монастыря Святой Елены, где ты, кстати, и провела все эти дни, пока пропадала с глаз долой своих знакомых и близких, перевести тебя в монастырь, что в Витербо. Ар де Ивуар любезно согласился тебя сопроводить и успешно помог добраться до места назначения. Там ты захочешь самовольно очиститься путем смывания с бренного тела грязи и грехов, а затем, уединиться в комнате, дабы предаться молитвам. В это время Ивуар тайно проникнет в келью и поможет совершить задуманное: ему придется загнать тебе в сердце кедровый кол. Под одеждой его не будет видно, а раздевать уже тебя никто не будет, так как обряды по большей части уже будут соблюдены. По твоему завету прочие мелочи наш священник якобы самостоятельно устранит, окончательно подготовив тебя к "уходу к Господу". Все это ради того, чтобы полностью лишить тебя возможности хоть как-нибудь выдать себя: всё, кроме сознания, станет чуждым тебе, и ни вздохом, ни движением себя не выдашь бренным, пока будет кол в теле. Верь мне, и пусть будет страшно, и вероятнее всего, в какой-то момент покажется, что все это длится вечность, помни... я обязательно приду по тебя... и освобожу от оков недвижимости.
И еще, ты обязательно составь завещание и подари все наши угодья и денежные средства монастырю Святой Елены из Флоренции. И да, пусть весть о страшном грядущем событии Асканио застанет врасплох, но он успеет добраться вовремя, Ар де Ивуар за этим проследит. По требованию брата тебя похоронят в саркофаге, на самом нижнем этаже рядом со святыми и знаменитыми обитателями монастыря.
Немного помолчав, перевел взгляд на Колони:
- И вот после всего этого... ты и приедешь ко мне, Аско, сюда... среди ночи. Я обращу тебя, как и обещал, и расскажу все то, что обязан будешь сделать для тихого ухода из мира живых.

***
Путь выбран - приступить к исполнению.

Асканио был благоразумен, а посему подчинился наставлениям Фернандо.
Мне же оставалось ждать вечера, чтобы пуститься в последний путь бренности под покровом тьмы.

- Виттория, - вдруг тихо, с какой-то болью в голосе, отозвался Авалос. Ступил шаг ближе, робко обнял - невольно поддалась. Горький шепот на ухо: - Любовь моя, я не знаю, что дальше нас ждет. Могу лишь предполагать и надеяться. Но я уже видел один из худших из вариантов развития событий, где ты осталась одна, где я был в недосягаемости.
- Ферни...
- Выслушай меня, родная.
Вынужденно подчинилась, опустила голову ему на грудь и замерла, непроизвольно дрожа от страха потерять его вновь.
- Все очень сложно, - продолжил. - И как бы потом не случилось, пообещай мне, что... Я знаю, верю, и видел, ты - идеальная жена, верная, безупречная... Ты - ангел, и я был, и ныне есть, безумно счастлив, что мне так в жизни повезло. Я не просто повстречал тебя, а ты была... моей.
- И нынче есть, - спешно поправила.
Несмело кивнул головой:
- И нынче моя. Но пообещай, если вдруг... если что случится со мной, и меня не станет. Обещай, что не будешь мучить себя, не будешь грустить, не будешь так долго и болезненно оплакивать.
- Фернандо!
- Нет, Виттория, - не сдержался от резкости. - Пообещай, что если меня не станет, то ты будешь дальше жить полной жизнью, как если бы меня вовсе не было. Я ценю твою любовь... но не стоит все это таких безрассудных жертв, особенно теперь, когда... жизнь может быть куда гораздо дольше нескольких десятков лет. Пообещай, что если повстречаешь того, кто сможет быть достойным тебя и твоей любви, ты не отвернешься от него. По крайней мере, только не во имя памяти и чувств ко мне.
- Авалос! - гневно чиркнула зубами и отстранилась от него.
Но гнев мой так и не успел взорваться на полную силу - Фернандо тотчас вновь притянул к себе и крепко сжал за плечи.
Пристальный взгляд в глаза:
- Господь нам дал второй шанс, и шанс мне все исправить. Я видел все, и благодарен, но, как муж, приказываю... не ждать меня вечно... Как клятву давали: со смертью моей... меня отпусти.
- Ты не можешь меня снова покинуть, - слезы застыли на ресницах, боясь сорваться вниз.
- И не покину. Голову даю и душу на плаху, - неосознанно встряхнул меня, прогоняя наплыв истерики, - изо всех сил буду стараться. Слышишь? Обещаю, буду стараться быть рядом с тобой, но я не всемогущ... и не бессмертен, даже не смотря на перемены. Прошу...

Молча, опустила взгляд в пол.
- Виттория...
Несмело, едва заметно кивнула, и сглотнула ядовитый ком боли, обиды и злости:
- Тогда и ты пообещай, что забудешь.
Раздраженно цыкнул и выпустил из объятий. Шаг в сторону, взор поплыл по комнате:
- Я не прошу меня забыть, я прошу жить дальше и попытаться быть счастливой. Понимаешь?

Через силу, ответила, подчинилась его напору:
- Понимаю.
- Ладно, тебе пора. Уже давно стемнело. Помни, недалеко от северных ворот тебя будет ждать Ар де Ивуар. Ты его узнаешь - старец, в простой, ситцевой, темно-коричневой одежде священника. Короткая седая борода, плешь на затылке и грустные, усталые, цвета неба, глаза.
- Ты ему веришь?
- Как себе.

Шаг к двери, но замерла, уцепившись за ручку. Полуоборот - и набраться храбрости сознаться, признаться в том, что так долго грызло, гноило мою душу:
- Фернандо.
- Да, Виттория? - живо уставил на меня свои черные глаза.
- Ты же знаешь, что у нас был ребенок?
Резко опустил голову, болезненно сжал кулаки, скривился. Едва слышно:
- Да...
Пристыжено уткнула взгляд в пол и я.
Безмолвствую, не набравшись смелости на продолжение, сказать заветное... "прости".

Тяжелая пауза, и вдруг он первым отозвался:
- Что было, то было. Теперь все будет по-другому... и лучше.
Благодарно улыбнулась, уставилась на него. Смолчала.

- Никто не виноват. Видимо, судьба у нас была такая.
- Но я... - решаюсь на покаяние.

Застыл в удивлении (невольно вздернув бровями). Взор мне в очи.

- Если бы я тогда не солгала...

Переменился в лице, но не обронил ни слова.
- Если бы... пусть и нарушила слово, пусть не помогла бы ей…
- Ты о чем? - не выдержал, гаркнув. Замер, не дыша.
- Я знала, что задумала Лукреция. И нарочно покрывала ее обман. Если бы... – не перебивает, молчит, - то, возможно, все были бы живы. И тогда Господь не наказал бы меня, и не забрал его.
Тяжело сглотнула.
(ну вот и всё... созналась)
Но вместо злости, негодования, осуждения... или ненависти, на его лице внезапно расплылась добродушная улыбка.
Неспешно подошел ближе и обнял, привлек к себе - поддалась. Поцелуй в макушку.
- Глупенькая моя. Чем ты, какими только мыслями не калечишь себе душу. С ними, со мной все было давно решено. И без твоей помощи она бы сбежала. Это же - Лукреция. Ее нрав никому не под силу было обуздать. А вся та рокировка, при которой мы с Роберто выбыли из игры, - свершилась бы так или иначе. Все было предрешено задолго до твоих... слов.
- Тогда почему? - несмело подняла глаза вверх, пытаясь заглянуть ему в лицо.
- Не знаю... - еще крепче сжал, поцелуй в лоб. - Не знаю, моя дорогая.
«А я знаю...» - наперекор прошептала моя душа.

 » "Ч. 1 Глава 9. Погружение"

***
Все шло в соответствии с замыслом.
На счастье, своего скакуна отыскала легко - неподалеку от того места, где пару дней назад его и оставила.
Оседлать животное – да пуститься в путь.

У северных ворот меня окликнул старец...

***
В какой-то момент расспросов и попыток лгать окружающим я окончательно уверилась в том, что тянуть с «кончиной» не было смысла. Фернандо несомненно прав: увидеть тех, кому ты веришь, кого любишь, и кто тебе так рьяно и открыто, добродушно доверяет, подарить им пуд лжи и притворства, проститься, нарочно роняя в души еще больше боли и разочарования... Нет, все это в пору дьяволу, но никак не человеку.

Придаться прощальному омыванию греховной плоти, огласить завещание, помолиться Господу - и довериться священнику, как самой себе.

Испуганно зажмурила глаза и замерла.
Удар. Болезненный, жуткий удар - и вмиг все тело охватило леденящее оцепенение.
Короткие мгновения - боль стала отступать, вскоре оставив по себе лишь прозрачный шлейф предупредительного страха.

- Не бойтесь, Синьора. Все будет хорошо, - словно прочитав мои мысли, прошептал старик. - Думайте о хорошем, думайте о своем муже и обо всем том, что ждет вас впереди. Скоро всё закончится, переменится - и вы свободными птицами помчите дальше по своей судьбе.

***
(А с к а н и о)

Я понимал, что не все так просто.
И более того, тот, кто не смог сам за себя постоять, и лишь волей случая остался живым и свободным, не в силах заступиться, защитить мою сестру.

Авалос давно уже был не таким, как раньше. Более того, принципы, мягкость и добродушие убили в нем воина, мужа, за которым раньше шла целая армия. За которым шли даже слепые и маловерные, перед которым безоговорочно падали стены фортов и городов.

Маркиз де Пескаро перестал быть самим собой, тем, кому бы я мог доверить ее, хрупкую...

***
(А с к а н и о)

- Оливеретто, седлай лошадей, мы направляемся в Рим.
- Я слышал про Вашу сестру, соболезную, - замялся мужчина, как никогда доселе. Не знал, что он способен на сочувствие. Ладно, плевать.
- Благодарю, - едва осознанно ответил, схватил со стола свои ножны с мечом, и, на ходу прикрепляя их к поясу, тут же направился к выходу, - у меня будет для тебя задание...

***
(А с к а н и о)

Получил наставление и мой дальний родственник по линии отца, бастард рода Ровере, Матиас дела Ровере, второй муж нашей кузины. Я верил ему, как себе. И многие дела пришлось нам вдвоем провернуть, причем зачастую такие, о которых лишь мертвые помнят.
Более того, этот человек находился уже в том возрасте, когда смерть, отчаявшись его заполучить насильственным путем, смирилась со всем, перестав ходить по пятам, покорно села в кресло и, просто-напросто, стала дожидаться, когда к своему концу добегут последние годы грубого, бесстрашного существования, что едва ли смогут сложиться в десяток.
Я дал ему власть - а он мне верность.
А теперь, если все удастся, я дам ему еще и вечность - и тогда он будет в таком неоплатном долгу передо мной, что только Богу известно, насколько это рассудительно и человечно.

- Отправляйся в Вену и найди, раскрути клубень тайны гибели герцога Филиппа де Валуа. Только истинной, а не той, про которую нам все уши прожужжали. О которой ходили лишь слухи. Узнай, кто его прах развеял над рекой Веной. Сведи нас. Скажи, что я, Асканио Колони, герцог ди Палиано, знаю, кто они и какую тайну скрывают. Но я - не враг, а всего лишь хочу самоопределиться, занять верную позицию и заручится поддержкой правильных людей.

***
(А с к а н и о)

"Перерождение" Виттории шло по плану. И, если я все правильно понял про "чудотворное" свойство кедрового кола, то она будет в плену собственной немощности и не сможет сопротивляться, что сейчас будет совсем кстати. Это - мой шанс, шанс все исправить и уберечь ее от еще больших страданий.

Священник, который был замешан в "переправе" на ту сторону жизни, скорее всего будет до последнего верен Авалосу. Посему единственный способ свершить задуманное - сыграть на его уверенности, что он выполнил все безупречно, как и задумывалось. Я его возьму на себя - отвлеку, как смогу, и едва девушка останется одна, погребенная под тяжелым полотном саркофага, - на сцену выйдет Оливеретто.

Совсем скоро он вывезет ее тайно из Рима, на Искью. Туда, где никто не будет искать - под самый нос рода Авалос.
Отыщет идеальное место - и похоронит, закопает ее в землю... до тех пор, пока я не определюсь, и мир, в который ее позову, не станет для нее, по крайней мере, безопасным.

Что же, если все-таки ошибаюсь, то так тому и быть. То так тому и быть...

... Еще одна загвоздка во всей этой истории - это, конечно же, обращение. Мое обращение.
Не скрою, очень даже удивился проницательности Фернандо. Как всегда, на высоте.
Его ход с отсрочкой превратить в меня в... эту кровососущую тварь - дал ему сильного козыря, но игра еще не закончена - и нынче ход за мной.
И потом, если я так и не очнусь после всего, если он предаст, солжет, и я не выживу впоследствии, то... даже обиды держать не стану. Более того, я хотел бы этого. Ведь тогда бы Авалос доказал мне, что еще способен распознать лихо даже в самом безобидном месте, человеке, существе. И в крайний момент, когда придет время и нужда, когда придет острая необходимость, он сможет, без колебаний и сожалений, убить безоружного и предать близкого, лишь бы защитить от гнусности и гнили нашу дорогую Витторию.

Но если нет... если я выиграю этот бой, то уже моя рука не дрогнет.
Он был прав.
Теперь я это уже точно знаю. Я выступлю за власть, кинусь с новой силой и жаждой в пучину сражений, и во имя победы сотру с земли всех, кто станет на моем пути. И первым, кто будет, кто падет - это Авалос, тот, кто глупо полагает, что быть бездумной, безмозглой, запуганной букашкой на дне морском лучше, нежели тлеющим огоньком в пылу-жаре борьбы за существование.
Он будет помехой... и я ее уберу.

 » "Ч. 1 Глава 10. Решающий бой"

***
(А с к а н и о)

Авалос смотрел мне в глаза и, казалось, совсем ни о чем не догадывался, что его ожидает в конце этого недолгого пути.
И сие вгоняло меня в кукую-то нездоровую, сумасбродную тоску. Ведь, по сути, я уже отжил долгую, бурную жизнь, полную сражений и попыток держать твердый плацдарм под ногами, твердыню в этом чертовом мире. Многие говорили, что, женившись, я стал бы счастливее, добрее и терпеливее. Но меня такая перспектива никак не манила: тихое, мирское счастье быть семьянином - не мой удел. Женской любви и ласки мне всегда хватало с лихвой, и на большее не претендовал, не рвался.
Я знал свои обязанности, знал всё то, чего хотел и что вынужден был делать. И исполнял... фанатично и преданно.
...Но я устал от всего этого. За три тяжелых десятка лет мне впервые окончательно захотелось перемен. Но не тех, на которые меня напутствовали. Нет. Мне хотелось покоя. Истинного покоя. И пока я жив – сие мне никогда не обрести.
А потому и выискиваю нынче в глазах Авалоса надежду на реальность своих домыслов. Надежду, что Фернандо одумался и, как прежде, сможет исполнять роль мужчины, а не потрепанной, безликой половой тряпки. Что он возьмет обратно на себя все те обязательства, на которые пошел, когда женился на Виттории, и уже более разумнее и скрупулезнее начнет исполнять их все свое последующее существование, при этом не вплетая в это пекло ее саму.

Но, увы. Спустя несколько часов... мои веки распахнулись.

***
(А с к а н и о)

По плану Авалоса я должен буду направиться в одно из тех мест, где лишь единицы, лишь единицы (!), прощальным эхом, остались в живых, единицы из целого селения. Чума. Я... самолично отыщу Черную смерть... и поцелую ее в ядовитые губы.
Напившись больной крови, впаду в лихорадку, с чем легко обману все то окружение, которое должен показательно покинуть.
По моей просьбе меня, умирающего от страшной болезни, должны будут сжечь в моем же доме, дабы не пустить жуткую за порог.

Все идеально. И никаких вопросов, пересудов и слухов.

Идеально.

Что есть, то есть.
Не спорю.
И я подчинился,
... правда, внеся кое-какие коррективы.

***
(А с к а н и о)

Фернандо любезно согласился сослужить мне последнюю службу по старой памяти и во имя, какой ни какой, дружбы, а посему, прежде чем помчать за своей женой Витторией, он отправился со мной реализовать задуманное...

Матиас дела Ровере же, со всей своей проницательностью, прыткостью и талантам к поиску, охоте и переговорам, уже вышел на тех, кто мне был необходим.
Более того, мне повезло, и его не убили прежде, чем разговор состоялся.
А посему сейчас, когда в мою дверь постучат и попытаются поговорить в последний раз с умирающим герцогом ди Палиано, и пока Фернандо находится на нужном мне расстоянии от замка, в моей обители, в кресле напротив, расселся... будущий союзник, хотя, возможно, и враг, Вителеццо Вителли.

...
- Приятное пополнение, не скрою, Асканио Колони, - словно смакуя, проговорил мое имя Гость.
Ухмыльнулся я, но не ответил. Прошелся по комнате и замер у камина, облокотившись на мраморную балку.
- И каковы ваши условия, Великий Коннетабль Неаполитанского королевства?.. За вашу лояльность... и верность? – и вновь отозвался Вителли.
Загадочный, полный коварства и интриги (мой) взгляд исподлобья. Улыбнулся:
- Все наши земли оставить за нами.
- Это невозможно, - резко перебил, сменившись в лице, вновь натянув маску серьезности и скрытой злости. Закинул ногу на ногу.

Проигнорировал я, не выдав своих чувств:
- Земли, и свободу.

От напряжения сглотнул тот скопившуюся слюну. Но больше не перечил:
- Виттория?
- Жизнь и свобода.
- Где она?
Лживо улыбнулся я. Короткая пауза. Оторвался от стены и прошелся в центр комнаты:
- Там, где ей следует быть.
Уступая удивлению, вздернул бровью собеседник, но промолчал.
- А так же защита и помощь... в нужный момент, - продолжил я.
- Вы не так-то просты, Асканио Колони.
- Как и вы, Вителеццо Вителли. Я многое о вас слышал. Особенно о вашей благоразумности и способности вовремя принимать правильное решение. Верно определять союзников.
Лукаво улыбнулся мужчина:
- Ваши земли будут принадлежать вашим, - тут же осекся, - вашего рода, потомкам, это - вершина того, что я могу сделать в данной ситуации.
- Искью. Я хочу Арагонский замок. Де-факто. Что же там будет документально - мне плевать.
- Идет.
- И помощь... она нужна мне уже сейчас.
Тотчас вытянулся в кресле упырь. И вновь его уста исказило раздражение:
- Слушаю.
- Авалос.
В момент его лицо просияло. Окончательно искренность сожрала притворство:
- И? - словно предчувствуя продолжение.
- Его нужно убрать.
Вмиг расхохотался Вителеццо, захлопав в ладони.
Глаза в глаза:
- Красота! Так и знал! Чертовы дети! Так и знал! – Еще мгновение торжества эмоций – и уже более сдержано добавил: - Будь по-вашему, синьор Колони. Будь по-вашему…

***
(А с к а н и о)

- Фернандо.
- Вителли? - вздрогнул от удивления и неожиданности.

Но коршун уже кружил над своей жертвой, предвкушая чудный, сытный пир.
Прошелся Вителеццо размеренными шагами вокруг застывшего среди залы в замешательстве Авалоса.

- Почему?
Улыбнулся палач:
- Судьба, маркиз де Пескаро. Судьба.

Уверенное движение - и вышел я из тьмы на свет.
Резко обернулся ко мне Фернандо.
- Ты?
- Я.

"За что?.." "Почему?.." "Прости…"
Пустые звуки, которые так и не вырвались из наших грудей, не покинули подсознания.

Лишь лживые, гнусные улыбки, дразня смерть.

- А я знал, - внезапно изрек Авалос.
Невольно кивнул я, соглашаясь - догадывался.

- Но не думал, что так скоро.
И вновь киваю, вместо слов. Шаг ближе.

- Береги ее.
- Непременно, - отвечаю я.

...
... Все произошло слишком быстро. Без рассуждений и сомнений.
Фернандо не сопротивлялся, но и не молил о пощаде - ушел достойно...
Не было смысла сражаться.
Потому что даже я, дитя без малого в этом деле, кожей чувствовал... как замок в короткие мгновения заполнился этими существами, тварями, подобно крысам на палубе тонущего корабля... Холод ходил по моей спине¸ предупреждая об опасности. Но в этот раз - не я добыча.

В мгновение ока разорвали на куски и бросили наземь, словно гадкие, старые лохмотья.

- Его стоит сжечь, - учтиво оповестил меня Вителли.
- Обязательно. Дом все равно предавать огню, так пусть вместо меня и... жарится.

Рассмеялся Вителеццо:
- Что ж, смотри сам. Есть еще какие пожелания?

Сдержанно качнул головой:
- Нет.
- Отлично. А Матиас?
- Он мне будет нужен.
Ухмыльнулся упырь:
- Смотри, следи за своей сворой, иначе мне придется вернуться.
- Без сомнений, - будто сплевывая яд. Кивнул.

Шаг к двери.
- Вителли.
Словно ждал тот, тут же обернулся.
Молчал, выжидая.

- А Борджиа? Есть кто из них среди нас?
Радушно заулыбался «союзник»:
- А я уже разуверился, что решишься на этот вопрос. Нет, Чезаре этот бой проиграл, как и остальные.
Разворот - и скрылся из виду.

Что же. Увидим, кто еще из нас... действительно проиграл.

***
(А с к а н и о)

Свидетели... Свидетели моей гибели были. Были, и видели, как я умирал на смертном одре, как прощался с приближенными, как давал свое завещание об распределении имущества... и повелевающее слово сжечь здесь все дотла. Были, и некоторые даже пали жертвами всего этого фарса.

Яркие, алчные языки пламени жадно тянулись к небу, ехидно улыбаясь мне на прощание, провожая мой прежний мир в небытие, истово благодаря за пышный пир, который я устроил им напоследок.

И был там тот, кто должен был затем сойти за мое грешное тело. Был.
...Да только имя его совсем не Фернандо.

Авалоса я так и не предал огню. Не смог.
Я назвал это для себя очередным эдаким планом возможного отступления, который ведом был лишь мне и только мне, а посему не несет в себе угрозы и беспокойства.
Четвертованное тело поначалу закопал недалеко от своего, теперь уже бывшего, замка. А затем, спустя несколько лет, перенес на заброшенное кладбище близь Этфе.

P.S.: Виттории я так никогда и не сознался, что в какой-то мере муж ее одной ногой все еще оставался в этом чертовом мире. И да, ее сверх способности так и не смогли пробить во мне сущие стены вокруг этой страшной тайны, и выудить громогласное наружу.
В далеком будущем, когда сестра основательно взялась за реконструкцию и оживление давно павшего и, казалось бы, всеми забытого "Вечного праздника", возрождение "Аетфе", перенес я маркиза де Пескаро в Рим, на некатолическое кладбище, il Cimitero acattolico di Romа, и время от времени стал его навещать, уже без всякой опаски. Фернандо де Авалос невольно превратился в заурядного Фернандо Пикколомини со знаменитой, хоть и без оснований приписанной, фамилией, да еще и ко всему, периодически его годы жизни перерисовывались согласно царствующей эпохе.

Друг. Он стал моим единственным (пусть, отчасти вынужденным и слегка мертвым)... настоящим другом, о котором долго никто, кроме меня, не знал, и уж точно не догадывался об истинном его обличии.

Попытаться возродить его ... я никогда не намеревался, да и не хотел. Его путь завершен. Я это давно уж понял, и решил, но превратить тело в прах так и не осмеливался. В какой-то степени, я сам себя убедил (извратил свое сознание), будто его останки - это маятник моей души на этой проклятой земле, и пока он существует - пока и мое сердце отчаянно бьется. Тело, раздробленное... не без подачи моей руки, тело Авалоса было (казалось) моей собственной плотью, что пала в тот далекий летний вечер, но до сих пор мается, желая обрести покой.

ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ рада, что ты вернулась в целом и к этим историям в частности
Побежала перечитывать предыдущие части, чтобы потом с головой окунуться в новую историю

Пчелка, моя ты прелесть! Как я рада тебя видеть! Жду с нетерпением твоих впечатлений!
___________________________________