Погоня за мечтой (Вамп.ЛР. Цикл `В плену надежды`, 18+)

 » Погоня за мечтой (Вамп.ЛР. Цикл `В плену надежды`, 18+)  [ Завершено ]

Автор: Dexo ( Резниченко О.А.)
Рейтинг: 18+
Жанр: любовный, психологический, фэнтези (вампирский).
Размер: роман.
Аннотация: Когда жизнь совсем затягивает удавку на твоей шее, когда мечта бежит прочь на всех порах от тебя подальше, что сделаешь ты? Остановишься и примешь свою участь, или сорвешься со всех ног - и помчишь за коварной?
Статус: завершен.
Год написания: 2010 г. (в ред. от 2019 г.)
Главные герои: Майя Девю и Кайл Дейнли.

Цикл "В плену надежды":
1-я книга: "Погоня за мечтой"
2-я книга: "Испытание"
3-я книга: "Глупые игры... в любовь"
4-я книга: "Ухожу... пока не поздно"
5-я книга: "Терновый венок надежды"

- для каждой книги из цикла "В плену надежды" характерны свои главные герои, однако мир связан воедино, как и некоторые события. Вполне можно читать и без остальных частей, однако при этом тогда некоторые моменты будут не до конца раскрыты или разъяснены.

Саунды-вдохновители:
Lamb - Gabriel
А. Приходько - Любила
Шуринс и Эрика - Не вместе
Чили и Куценко - Сказки
Evanescence - Lose Control




-----


Посвящается
Оксане Ипатовой (Марте Буже).
Спасибо за вдохновение, поддержку и помощь

Посвящается
Моей глупой надежде…

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Dexo)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: Dexo; yafor; Дата последней модерации: 16.01.2020

Очень интересно!!!
Читала Ледяно солнце, я в восторге
Спасибо за ваше творчество, жду продолжения...

 » Главы 1. Серая. Глава 2. Штиль

***
Солнце светит, улыбается… ласкает, нежит лицо, целует в губы, скача по ним своими игривыми робкими лучами. Слух балует тихий шелест листвы. Аромат леса… он манит меня, захватывает, увлекает за собой в пучину грёз…
Я без опаски и сомнений растворяюсь в блаженстве и беспечности.
Я счастлива. Я наконец-то безумно счастлива!

Но нет, не начать мне рассказ с этих строк. Не начать, и ими его не закончить.

Майя Девю. Мое имя. Или таковым являлось ранее. А сейчас я просто - «Серая». Так прозвали меня здесь… за мою серую куртку и вечно синюшно-земляное лицо. Да и волосы - цвета серого «румянца». Темно-русые.
Серая… она и есть серая.

И вместо леса окружает меня серый город. Миллионы замкнутых в своих раздумьях, помешанных, зацикленных на собственных проблемах и целях, вечно спешащих невесть куда и откуда, людей - миллионы судеб, миллионы надежд, и триллионы мыслей…

Лос-Анджелес.
Я сбежала сюда тридцать два дня и семнадцать с половиной часов назад.
Сбежала из дома.
Сбежала из вечно бурлящего истерикой, пьяными воплями и неадекватными ссорами сумасшедшего дома. Моего вечного бремени.

Думала, что станет легче. Станет проще. Смогу дышать.
Стану свободной. Счастливой.
Но… увы, не сбылось.

Убежала от отца-алкоголика, от брата-наркомана…
Убежала от их проблем.
Получив свои.
Майя, Майя, теперь ты - бомж. У тебя уже давно нет денег даже на обратный билет. Билет домой.

У тебя давно уже нет средств на нормальную еду.
Но ты еще жива.
Еще не сдаешься. Ведь так?
Нет, нет, разум, заткнись! Уж лучше холод и голод, чем тот сумасшедший дом. Уж лучше так… чем обратно.

Всё, хватит. Интервью закончилось. Нужно поспешить к мостовой: там хоть руки у «бочки» (костры-то на земле разводить запрещено) можно погреть. Да и ночью со «своими» безопасней: высокий шанс избежать глупой стычки с пьяницами, ворами, насильниками и наркоманами. Или, что еще хуже, с копами.
Да, копами. Они отлично знают наши места обитания, но не вмешиваются… пока.

***
Нехотя поднялась с бордюра и побрела в выученном наизусть направлении.

Для вас это тридцать два дня и семнадцать… (ах, простите, уже восемнадцать) часов.
А для меня - 786 часов и сорок тысяч с чем-то безумных минут… между жизнью и смертью.

Сама выбрала?
А я и не сетую!
Подумаешь, пару строк о наболевшем.

…
Огоньки за огоньками…
Авто одно за другим мчало куда-то вдаль. У людей - жизни, надежды, дела…
А я?
А у меня?

Ха, неужели этот недалекий водила думает, что если у него старый пикап, то волки, или, по-вашему, воры, не заглянут в него? Такая темнота, что грех не стукнуть камнем или кирпичом в стекло – и не забрать что-то полезное, прибыльное. Что-то, что даст питаться несколько дней. Хотя, не спорю, тут большинство сплавит баксы быстрее на алкоголь, сигареты, наркоту или клей, чем на еду или одежду. Все то, что сможет их с легкостью заставить забыть гнусный мир, подарив мираж удивительной феерии. Ведь зачем билет для продолжения сеанса этого абсурда?
Уж лучше - сказка…

Не успела я поравняться с этим злосчастным автомобилем, как вдруг из соседнего переулка, как раз из-за моей спины, выскочило несколько...
Ах, Майя-Майя, ты как всегда вовремя!!!
Ухватив за шкирку, один из молодых людей тут же откинул меня в сторону, высвобождая себе дорогу (едва влипла лицом в стену).
Все еще пыталась удержаться на ногах, цепляясь руками за выступы кирпичей, как послышался глухой стук – и зазвенело битое стекло.
Злобное, тихое чертыханье.

Я знала, что лучше не оборачиваться. Лучше не дергаться. Лучше не дышать.
Но… не будь я Майей Девю.

Резкий разворот.

- Перестаньте!!! Он и так нищий! Вы только посмотрите на эту рухлядь! Оставьте его в покое!

Когда-то у отца вот так же украли магнитолу из авто, его постыдного маленького тарантаса. И от такого вопиющего горя (!) он ушел в очередной запой… на месяц, на год… на целую жизнь.
С тех пор участились скандалы.
С тех пор он стал избивать мамку.
С тех пор брат вновь сорвался…
И всё это, как по цепочке, пошло одно за другим, пока окончательно не оборвалось нитью жизни… единственного дорогого всем нам человечка.
Нашей мамы…
Мир окончательно рухнул во тьму, без малейшей надежды на просветление.
Я осталась одна - барахтаться в вонючем болоте жизни.

Дико завизжала на ухо волкам, прогоняя страшное прошлое.
- Эй, вы что творите?!! – вдруг, невольно вторя мне, послышался крик из темноты, где-то позади нас со двора.
Засекли.
- С*КА!!! - кто-то ухватил меня за шиворот и отбросил в сторону на асфальт, освобождая себе путь для отступления.
- Серая, ТЕБЕ НЕ ЖИТЬ! - прогремело над головой. Прогремело, взвизгнуло, словно сорвавшееся вниз голодное лезвие гильотины. Сердце вмиг встрепенулось и застыло в ужасе. Поежилась от страха. Почувствовался тленный запах смерти за плечом. Перед глазами наконец-то стало всё то, истинно то, куда влезла и что натворила.

…
Я все еще сидела на месте, боясь пошевелиться, перебирая тяжелые мысли, как шаги спешащего на выручку незнакомца послышались уже рядом. Еще мгновения и присел подле меня:
- Ты как? – попытался заглянуть в лицо.
Разве теперь это важно?
- Хорошо, - едва слышно шепнула, с трудом проглотив застывший ком ужаса в горле.
- Зря ты вступилась…
- ЧТО?! – невольно взвизгнула я от удивления, молниеносно выстрелив взглядом в глаза.
- Там ничего серьезного не было.
- Ну, спасибо, - съязвила, нервно сплюнула и тут же попыталась встать.
- Прости, спасибо тебе, конечно, - поспешил оправдаться, тут же уже хватая меня под локоть и помогая выпрямиться на своих двоих, - но все же, не стоило… - едва слышно добавил, словно боясь повторной моей такой же, полной негодования, злости и обиды, реакции. А затем, внезапно что-то сообразив, живо, воодушевлённо громко, продолжил: - Давай, я тебя отблагодарю.
Поравнялись.
Он был выше меня на целую голову, так что вся моя гордость и злость вглядывались ему в глаза лишь исподлобья…
Замялся вдруг, засмущался, нервно скривился.

Или это было отвращение? Неприятно видеть нищенку?
- Да подавись ты соей благодарностью, - злобно рявкнула в лицо, выплевывая слова со всей желчью, со всем тем горьким ядом, что скопились во мне от раздирающей обиды…
Грубо, с презрением вырвала локоть из его хватки: - Теперь-то мне уж точно без поощрения не остаться. Думай следующий раз, где тачку ставишь! Болван.

Резкий разворот. Торопливые шаги в сторону мостовой.
Хоть бы успеть добраться туда живой.
Хоть бы никого не встретить…

Больше всего обидно его «зря». Ему «зря». А мне теперь что с этого? Глупая, недалекая Майя. Супер герой… без мозгов.

- Прости, - послышалось мне в спину, отчаянный крик.
Ай, ай, ай! Заткнись, идиот! Иначе вернусь и точно проряжу в голову! Или под дых, куда там достану…




***
И как не спеши, как не прячься... если суждено, значит сбудется.
Оставался последний квартал, оставались считанные ярды.
Но… не для меня сегодня писан счастливый день. Не для меня.

Резкий удар в голову.
Попятилась назад, едва удерживая равновесие.
Грудь сковал ужас, лишая права нормально дышать. Предательски встрепенулось сердце и заколотилось, как бешеное, норовя убежать от угрозы. В глазах заплясали яркие золотистые звезды, а в ушах болезненно зазвенел страх.

Новый удар, подсечка – шлепнулась на асфальт лицом вниз. Приторная ржавчина тут же почувствовалась на языке, который неосознанно уже плясал по зубам, ища потери.
Попытка приподняться на руках, но моментальный удар в туловище лишил всяких надежд и желаний. Обреченно рухнула на землю, утопая в поражении. Удар за ударом. Череда приговоров. Череда выстрелов… и каждый грозился быть последним. Скрутилась в калач, укрывая голову руками, бессмысленно норовя скрыть всю себя. Но слишком много жаждущих оторваться. Слишком много алчущих показать, проявить себя… порезвиться. Вразнобой, а иногда синхронные удары разрывали тело, заставляя еще больше сжиматься, корчиться от боли… и молить о конце. О смерти, что так долго скалилась мне в лицо, и уж теперь разгулялась.

В голове помутнело, мысли сбились с ходу. Все перемешалось, слепилось в ком сумбура и хаоса. Слезы текли по щекам, рукам, губам, соленым горем попадая мне в рот, смешиваясь с багровой сладостью и вызывая новые приступы тошноты. Приступы… жизни. Не было сил кричать, больше не было сил стонать, не хотелось дышать.
Я умирала…

***
- Майя, Майя, деточка! Очнись, Майя!
Женский голос упрямо звал меня, вырывая из забвения.
Покой. Я цеплялась за него, как за воздух. Не хотела его отпускать.

Прочь… прочь боль, прочь звуки, прочь жизнь…

…
Удивительно… Люди, у которых нет ничего, кроме замученной души, старого лохмотья и кусочка хлеба в кармане, делятся с тобой последним. А те, которые живут в достатке: крыша над головой, забит холодильник продуктами, машины, дачи, бассейны, а иногда на кухне и собственный повар, не хотят даже милостыню подать, копейку бросить - непростительное расточительство…

Не дали мне уйти на тот свет миссис Бейли и мистер Ренс (неизменные жители все той же мостовой). Именно они меня нашли в полусознании. «Вовремя». Именно они меня и спасли.
Была ли я этому рада?
Не знаю. Часть меня тихонько ликовала (увы, меньшая часть), а вот в остальном – я истинно горевала. Покой был так близок… Тишина. Равнодушие. Счастье.
А теперь вынуждена вновь страдать.
Вновь переживать.
Вновь сражаться… с жизнью.

…
Время мчало.
Опухшие части тела постепенно стали приходить в норму. Разбитые губы заживали. Почки все меньше и меньше давали о себе знать.

Молодой парамедик Арчи, из местной больницы, добродушно помогал мне все эти две недели. И ему совсем не была важна моя медицинская страховка, ее наличие. И не денежное вознаграждение тянуло каждый раз. Чего с меня взять? Никакой выгоды. Разве что, как он сам повторял, «великая улыбка взамен на крошечные старания». Искренне, безвозмездно, от чистого сердца…

Каждое его появление для меня было равносильно рассвету. Солнце выныривало из-за туч - и в моей душе вновь щебетали птицы. Звенели ручьи, барабанила капель…
Влюбилась?
Нет…
Нет, я не сочиняю глупости о каких-то романтических отношениях с ним. Отнюдь нет.
Я – не золушка, а он – не принц… не мой принц.
Но это же не исключает право радоваться его визитам?
Радоваться хоть чему-то.

***
- Привет, - послышался где-то сверху над моим дремлющим телом голос Кевина. Еще одного бездомного романтика, такого, как я.
Правда, опыт его скитаний по паркам и под мостовыми намного больше моего. Уже три с половиной года этот темнокожий бард живет на улице. Единственный источник питания его - средства, собранные за игру на гитаре, за ту удивительную музыку, которая издавала его старая «подруга», которую творил он сам... В парке, в переходах, в метро… Где угодно, где можно приткнуться. Пока не прогонят местные «сборщики» милостыни или копы.
И так каждый день. С самого утра до позднего вечера, до ночи. Прохожих становится все меньше и меньше – и вероятность получить копейку упорно сменяется возможностью попасть под горячую руку «волков» или обычных пьяниц. Вот и возвращается он сюда. Все мы сползаемся сюда… кто откуда. Кто с какими уловами и приключениями, с какими мечтами и надеждами. Сползаемся, как гадюки, к себе в нору, под мост на реке Лос-Анджелес.
Домой…

- Майя, не прикидывайся, что спишь.
- Не прикидываюсь. Настроения нет.
- Скучаешь?
- Чего?
- Скучаешь по своему парамедику?
- Нет. Я сегодня еле ноги унесла от тех ублюдков, что меня тогда… едва не убили.
- Я думал, они перебрались в другой район.
- Я тоже так думала, но, видимо, там не слишком прибыльно. Не знаю, но, так или иначе, они вновь здесь.
- Ясно, - тяжело вздохнул. Присел рядом. - Давай сыграю тебе что-нибудь? Подниму настроение.
- Вот только не нужно мне тру-ля-ля. Уж лучше такое, что бы поплакать.
- Не надоело еще плакать? – от удивления уставился мне в глаза.
Раздраженно скривилась, укутываясь, закрываясь посильнее воротником своей подранной куртки.
Не надоело? Тоже мне спросил…
- Играй, давай, уже, - шутливо фыркнула я, спешно умостив голову ему на плечо.
- Ну, тогда начнем с классики…
Руки умело обхватили тонкий стан его старой потертой гитары. Пальцы, не смотря на кусачий мороз, нежно коснулись струн.

Для кого-то классика – Бетховен, Бах, Чайковский…
А для нас: Metallica - «The Unforgiven», «Nothing Else Matters»; Linkin Park - «Numb»; SOAD - «Toxy city», Nirvana, Apocalyptica… и тому подобное, и так дальше «по (души) списку».

Его нежный, бархатный голос ласкал слух, завораживал, убаюкивал, унося меня из гадкого, жгучего ада в нежный, беззаботный рай, в воздушную сказку. Я погружалась в дремоту, в сон, мечты, грезы. Летала в облаках, сочиняя забавные истории. Истории любви, которых никогда мне не встретить в жизни. Придумывала чувства и переживания, которые никогда не ощутить наяву…
В них мой принц любит, целует, обнимает меня. Безликий принц с большим, нежным, заботливым, добрым сердцем и глубокой, повидавшей многое, настрадавшейся, но выдержавшей все, душой…
Там я счастлива. Там я улыбаюсь. Там дышу.
Дышу свободой.
Дышу любовью.
Дышу счастьем.

Там я кому-то нужная.
Нужная…

 » Глава 3. Буря

***
- Эй, вставай!!! – я все еще не могла до конца разобрать слова, как вдруг удар в бок тут же «благородно» отрезвил меня. От удивления вмиг распахнула веки, выпучив глаза.
Знакомые люди.
(люди?
подонки)
- Вставай, давай, - грубо прорычал самый младший из них (видимо, в очередной раз) и показательно пнул меня ногой.
Блезирничаешь?
- Чего надо? – соскребла остатки храбрости во имя спасения и прорычала в ответ.
- Вставай, пойдешь с нами отрабатывать свой долг, - заливаясь раздражением, ответил Старший, лет тридцати на вид, и машинально кивнул в сторону фривея.
- Я думала, что уже все уплачено.
Дикий хохот, едкое ржание заставило меня поежиться от страха.
- Мечтать невредно, - ухмыльнулся «Малявка».
В надежде обернулась по сторонам. Но никого… Никого, кто бы мог вступиться.
Одна. Очевидно, слишком долго спала, крепко уснула, да так, что и не заметила, как стрелки на часах давно поднялись к девяти, и все мои знакомые разбрелись по своим «закоулкам».
- Поднялась, я сказал! - неожиданно Старший ступил шаг ближе и, схватив меня за волосы, рванул на себя. Резко, грубо, словно бездушную, пластмассовую куклу. Ужасная боль заставила моментально взвизгнуть. Обреченно встала на колени перед своим мучителем. Руки неосознанно дернулись вверх, цепляясь за кисти: глупая попытка освободить себя, или, хотя бы, предупредить новый рывок.
- Отпусти! – жалобно пропищала, взмолилась я.
- Вставай, говорю!!!
- Встану, только отпусти! – дрожащий, на грани плача, голос основательно подтвердил мое поражение. Смирение.
Хватка разжалась.
Тяжелый вздох. Пальцы умело заплясали по голове, массируя сквозь спутанные волосы кожу, чтобы хоть как-то заглушить ужасное пламя боли, невыносимый зуд и раздражение. Секунда блаженства – и торопливо (покорно) поднялась с колен.
- Пошли! – грубо толкнул меня в спину «Мелкий», так что я едва не упала, непроизвольно согнувшись вдвое на ватных ногах.
Несомненно… выбора нет.
Подчинилась.

Едва не срывалась на бег, чтобы не опаздывать за этими тремя, боясь вызвать новые приступы ярости. Накликать на себя еще большей беды, чем уже заполучила…
Мысли. Погоняя одна другую, они взрывались в моей голове, вымаливая хоть какой-то жалкий намек, скудный ответ на закипающий в сердце вопрос: «И какая же эта плата?!»
Спросить, издать хоть какой-нибудь лишний звук, я боялась. Молча, шла за своими палачами, едва дыша, едва сопя. Едва живя. Вскидывая карты сомнений и выискивая будущее в догадках и предположениях, меряла шагами жуткое будущее.

Еще несколько минут – и вышли к фривею. А теперь, видимо, по шоссе за город.
Что угодно, что угодно… лишь бы ко мне не приставали. Что угодно, лишь бы меня не трогали.
Я быстрее умру или убью кого-нибудь из них, чем вступлю в интимную связь.
Как бы она не выглядела или…

Бежать? Куда? Уже поздно.
Или просто глупо.
Хотя, какая разница, убьют тут или там.
Убьют…
Пусть лучше убьют, чем...
Мрази.

Пару миль по шоссе.

Давно уже в наших краях не выпадало столько снега.
Холод, дурной, гадкий мороз пытался выдрать из меня душу.
С каждым шагом он становился все сильнее и сильнее, все злее и злее.

…
Зато ублюдки не унимались ни на секунду.
Я, тихо скрипя зубами, правила по себе панихиду, в то время как те неугомонно восторгались современными идолами воровского мира.
Не знаю, кто такие «ТХПМ», но я их заочно уже ненавидела.
Для этих убогих они были настоящими кумирами. Бонни и Клайд, Ронни Биггс, Пол Аллен, Николай Завадский давно потеряли свое первенство рядом с этой четверкой.
Сколько банков ограбили, сколько машин угнали, сколько трупов по пути своей разгульной жизни оставили…
Нет, хоть застрелите меня, хоть закопайте, я так и не поняла, чем восхищаться.
Даже этот глупый спор о том, ЧТО же такое НЕМЫСЛИМОЕ их держит вместе уже много лет подряд. Дружба? Дело? Удачливые набеги? Выгода невероятных талантов друг друга?
Бред полнейший.

- И «ТХПМ» - это, по любому, какое-то кодовое слово. Пароль. Что-то такое же гениальное, как и они сами.
- Неужели? – не унимался Старший, подкалывая уже разгорячившегося своими рассказами, воспоминаниями из вычитанного в газетах, услышанного на улице, придуманного фанатами, Мелкого.
- Да. Я как-то раз читал, что это «Тихий Хохот Пурпурного Месяца». Или «Трупы. Ходки. Пули. Мор». Или…
- Или, - неожиданно перебил «Третий», - «тупые ханжи…»

Не знаю, слышала ли когда-нибудь более глупый разговор, чем этот… Да какая разница, почему они себя так назвали? Или прозвала пресса… а, может, копы. Какая разница? Нашли, про что помнить. Про что спорить. Про что говорить. Чего эти ваши «ТХПМ» добились? Какими их достижениями можно гордиться? Чужая боль? Чужие разрушенные судьбы? Сироты, вдовы, бездомные, пьяницы, воры… Вот прелестный список их трофеев?
Зачем вообще о таких помнить? Говорить?

Но больше всего раздражает, бесит, что это не единственные «поклонники», «фанаты» умелости и коварности этих «ТХПМ», этих, как они выражаются, «гениев»…
Обидно, что многие так думают, умиляются их проворности и умелости обходить закон.

Воры, мошенники, убийцы… в почете.
Чушь!
Абсурд!
Бред…

- Нет, ну, Малой вообще красава. Взломать базу ФБР и так технично потом слинять.
- Ему помогали. Не забывай, что его едва за зад не поймали. Накрыли его шарашкину конторку, замели все его базы и сервера, отобрали все программы и сделанные им электронные примочки. И если бы не Псих со своей бешеной тачкой, если бы не Таурс со своими талантами бойца без правил, хр*н бы он успел слинять от копов, этот твой «Малой».
- Какая разница. Ну а то, как он, слив со всех счетов банка «Вельяри» по одной копейке, собрал у себя в кармане очень внушительную сумму. Вообще отец!
- Ха! Отец. Нашел мне папку! Хамелеон - отец. Вот он – красавчик: опустошил столько казино. Мне бы его талант. В уме просчитывает все наперед. Игра в карты с ним, что вранье под прицелом детектора лжи: ничего не скроешь… А как он обдурил всех охранников, когда последний раз выносил свой выигрыш? Как он обвел всех вокруг пальца? Это он – настоящий актер, а не те неуки, что в телевизоре пляшут.
- И смысл? Теперь копы Хамелеона знают в лицо, и пусть в остальных ограблениях еще нужно долго им доказывать в суде вину Хама, прежде чем посадить, с Вегасом же все покончено: запрет на въезд. Спалился, как сопливый оталец.
- Его еще поймать нужно. И потом, что больше нет казино, кроме Вегаса? Короче, мне бы его математические способности, я бы кутил на всю. Стал бы миллионером и уехал на Кубу или Гавайи. Зажил бы, как царь, больше никуда и никогда не высовываясь.

Хамелеоны, таурсы, малые, психи, КАК ЖЕ ВЫ МНЕ УЖЕ НАДОЕЛИ!!!
Посадка давно уже сменилась лесом.
Холод, высокие снежные сугробы, серое небо, жалящий ветер. Деревья, хоть и притрушенные ласковыми белыми снежинками, все равно не могли скрыть свой угрюмый, грубый, злобный лик. Они прижимались друг к другу, притискивались, пытаясь согреться, да тщетно - зима оставалась неумолимой.

- Вот, думаю, здесь нормально, – неожиданно изрек Старший, перебивая рассуждения Мелкого, и тут же застыл на месте. – Ну, что, Серая, а сейчас твой выход, - разворот и обрушил свой взгляд мне в глаза.
Тяжело сглотнула.
- Марк, может, сначала мы с ней того… - ехидно заулыбался Мелкий и коварно заморгал бровями.
Ублюдки расхохотались.

Я поежилась.
Отвращение. Страх. Волнение.
Тошнота сдавила горло.

Попробуй только!
Убью!
Или умру… но не дамся!

- А ты не боишься, что это твое «того» отмерзнет? – издевательски прошептал Старший и по-братски похлопал малого ушлепка по спине.
Едкий смешок.
- Или, что еще хуже, - неожиданно отозвался «Третий». – Она заразит тебя чем-нибудь. По ней же видно, что не один тягал.

Мразь.
(сжалась от гнева)

- Ага, какой-нибудь сифяк подсунет, - радостно подхватил Главный.
- Фу, - нервно сплюнул в мою сторону Мелкий и тотчас скривился от отвращения. – Шлюха!
Смолчала, лишь злобно чиркнув зубами: мысленно грубить и отстаивать свои права, снаружи - терпение, выжидание и покорность…
- Ладно, мы полезли в кювет, а ты, Серая, лови тачку. Не знаю и не хочу знать, коим образом будешь приманивать, но наша цель – одинокая дорогая тачка, одинокий худой, хиленький водитель. Учти: подведешь – мы знаем, где тебя найти. И если тогда тебя пожалели, то теперь уж точно не жить. Прирежу - и рука не дрогнет.
Третий заботливо продолжил объяснения, перебивая угрозы Старшего:
- Ты тормозишь, выманиваешь водилу наружу. Мы подбегаем сзади. Бер вырубает его, а я с Мелким – за уловом в машину. Ты стоишь на шухере. Если что – кричи. Дальше все ныряем в снег, в кювет – и через лес на соседнее шоссе. Поняла?
- Да, - едва слышно прошептала я.
- Справишься?
Неуверенно, обреченно кивнула…

***
Они явно прогадали с приманкой.
Одинокие автомобили раз в пять минут выныривали из-за далекого поворота, из-за дальнего, серого, заснеженного холма, стремительно проносились мимо меня, едва удерживаясь ровно на ледяной корке, бесстыже покрывшей весь асфальт. Проносились, даже не думая тормозить.
Я, дрожа от холода, дрожа от страха, дрожа от отчаяния, ходила взад-вперед по заданному пути, недалеко от засады, и голосовала одиноким водителям…
Но, то ли они чувствовали угрозу, то ли всем было на все, на всех плевать… То ли у меня был настолько ужасен вид, но… Ни один не притормозил. И даже не на милю не сбросил скорость ради интереса… Ни один.

Очередной разворот в блуждании «туда-сюда-обратно».
Замерла. Застыла на месте. Уставилась вдаль, проглатывая тяжелые рассуждения. Как долго я еще буду так ходить? Как долго буду заманивать жертву? Как долго хватит у «волков» на все это терпения?
Или насколько меня еще хватит? Ведь едва дышала от переохлаждения, от дикого мороза, что, казалось, уже грыз за кости.
«Боже, Боже, спаси меня, пусть они передумают все это вытворять! Или забери меня скорее к себе… Забери навсегда!»

Но ничего не происходило. Время бежало. Казалось, Господь был глух. Либо ему сейчас не до меня. А, может, просто… наплевать.
Наплевать…

Минуты тикали, превращаясь в очередной час.
Усталая дорога гадким подобием серпантина извивалась, убегая от меня вдаль.
Фривейная змеюка… Мне же на память от себя оставила лишь хвост: глухой, крутой поворот за высокий холм. Мнимый тупик. Или начало моего конца.

Каждая попытка осуществить задуманное вызывала во мне целую бурю эмоций. Столько отвращения, ненависти, презрения… к шантажистам, к самой себе, к жизни.Каждый раз часть меня визжала, требуя отступить. Прекратить это безумство. Отказаться принимать участие в преступлении. Совесть, я узнала твой голос, твой писк…
Но есть и разум, и он мне отчетливо приказывал стоять на месте и не делать резких, необдуманных, героических, глупых движений. Хватит уже горького опыта.
Подошла ближе к «волкам».

И снова вопросительный взгляд вперед. Снова глупые надежды. Снова немая мольба о том, что бы никто больше не появлялся на этом злосчастном пути. Снова тихий стон усталой души, заклинание, что бы все скорее случилось, скорее все закончилось. Скорее бы уже все произошло.

Неожиданно из-за поворота выскочил огромный серебристый джип, но вместо плавного виража, ловкого, грациозного разворота на дороге, он стремительно, вызывающе, на огромной скорости вылетел через сугробы в кювет, а дальше, наглым образом прокладывая на белоснежной глади грубую, грязную «грунтовку» в лес, умело вписался между деревьями. Пролетел несколько ярдов и резко остановился.

- СЕРАЯ, НАЗАД! – вмиг раздалось дикое шипение у меня за спиной.
Еще секунда – и стащили меня с дороги в канаву. От неожиданности плюхнулась в снег, неслабо стукнувшись лицом об землю, да так, что едва не вылетели передние зубы. Нос предательски заныл от боли, а глаза защипли от непрошеной влаги и песка. Кто-то грубо вдавил мою голову вниз, норовя укрыть за сугробом.
- Не дышать! – едва слышно приказал Старший.

Стук дверей.
Невнятный шорох, злобное чертыханье и едкий смешок.
Еще секунды выжидания – и я, набравшись глупой смелости, выглянула из-за серого холма, в сторону незваных гостей.

Узнала. Я узнала его…
Это был тот самый молодой человек, за которого я недавно вступилась. Тот, из-за кого теперь на крючке у этих ублюдков. Тот, чей старый пикап так рьяно оберегала, а вместо благодарности услышала: «Зря…».

Паскуда.

Удивительно, но теперь он разъезжал на дорогом джипе.
Да и одежда нынче явно других марок.
В лесу… с двумя молодыми людьми, отнюдь не ангельской внешности: здоровым, огромным бугаем и худющим, белобрысым, вертлявым коротышкой.

Дверца багажника отворилась.
Ловко вытащили наружу какой-то гигантский сверток.
Черный целлофановый пакет заботливо окутывал что-то немалое. Уж больно похожее на… труп?

Еще мгновение – и свою ношу живо бросили на снег. Малец, ехидно скривившись, выдал что-то, видимо, остроумное – отчего те двое тут же расхохотались. Шаг к машине - в руках запестрили лопаты. И снова донесся ненормальный смех.

И вдруг… мой взгляд встретился с взглядом моего знакомого. От ужаса поежилась. Тотчас испуганно, обреченно пригнулась, прячась за сугробом.
Увидел?
Увидел…

И что теперь будет?
Убьют нас?
Или не выдаст?

А может, показалось? Может, и не видел он меня вовсе?

Но тихий рокот глухих ударов лопат об взявшуюся камнем землю, нервные шутки и раздраженные ругательства так и не сменились на стук дверей и отдаляющийся рев мотора.
Еще тягучие минуты – и наконец-то все стихло.
«Финиш?»
Да не успела произнести эти слова про себя, как вдруг что-то, кто-то упал на нас сверху, обреченно придавив к земле.
Резкая боль - грубая хватка за шиворот.

- А теперь, ребятки, проиграемся и с вами, - ядовитое шипение пронзило все тело электрическим током. Задрожала от страха.

Дерзкий рывок – отодрали от земли.
Громадный, плечистый, плотно сбитый, почти под девяносто дюймов ростом, верзила держал меня за ворот, как паршивого котенка, в одной руке, а в другой – уже ловко зажал скомканный капюшон куртки… Третьего.

«И вправду… финиш» - саркастически констатировал мой разум, попрощавшись с жизнью.

Старший и Мелкий, едва дошло до них происходящее, тут же сиганули через сугробы на дорогу в глупой попытке сбежать.
В напрасной надежде…

Злобный смех «бугая».
Секунда – и где-то из-за наших спин вылетел коротышка, преодолев несколько ярдов в мгновение ока. Невероятно быстро, невероятно ловко. Молниеносно. Он подпрыгнул на целый ярд вверх над землей и тут же с точным попаданием наскочил на беглецов, сбив с ног, лицом вниз. Дичь рухнула, как испуганная лань под напором грациозных, мастерских движений рыси, движений… хищника.
Бездушно вдавив свою добычу в снег, обернулся; уставившись на своих друзей, лукаво заиграл бровями и ехидно усмехнулся:
- Пообедаем?

Яркий, алый огонь убийцы горел в глазах беса, сиял, испепеляя наши упования… на помилование.
Резво подскочил на ноги. Легкое, непринужденное движение – ухватившись за воротники «жертв», вынудил и их подняться с земли.
Грубо, бездушно, с откровенной ненавистью и пренебрежением, потащил за собой… с дороги, в канаву, а затем - через сугробы в лес.

Туда, куда направился и наш палач, и мой… «старый знакомый».

 » Глава 4. Благодарность

***
Вот она… моя последняя надежда.
Сижу на снегу, жадно поджав под себя ноги. Встревожено пялюсь ему в глаза и жду вердикта.

Мои «друзья»… лежат мертвые. Совсем рядом.
Обескровленные.

Эти два подонка высосали (да, именно высосали!) из них… кровь.
КРОВЬ!!!
(сама видела)
Вампиры?
Отказываюсь верить глазам. рассудку. логике!
Но факты, болезненные картины произошедшего, куда убедительнее прежних мнений.
И разум твердит обратное, настаивая на своем.
Вурдалаки. Упыри.
Они существуют. И они здесь.
И я в их лапах…

За один укус, за короткое мгновение – целая, чужая жизнь.

- А с этой что? – раздался (не без насмешки) ехидный голос где-то над головой.
Невольно дрогнула, но глаза так и не перевела. По-прежнему сверлю «надежду» взглядом, взывая вступиться. Ведь когда-то я тебе помогла, рискнув всем, неужели теперь ты не сделаешь ради меня того же?

- Хам, - взволновано отдернули его словом.
Пошевелился. Ледяной взор нехотя оторвался от меня и обрушился на наглеца. Скривился в кислой улыбке.
Шаг в сторону.

- Что-что? - задумчиво прошептал. - С ними и закопаем.

Сломалось. Сломалось что-то внутри меня.
Оборвалось.
Рухнуло.
Размозжилось.

- С*КА ты! – злобно, яростно выпалила я в спину, задрожав от гнева и обиды. – Неблагодарная!..

Замер. Бровь неспешно выгнулась от разгоревшегося внутри удивления. Внезапно, совершенно невероятным образом, молниеносно (как и все его друзья двигались доселе) «Хам» прильнул ко мне и тут же замер на корточках рядом. Грубо схватил за подбородок и сжал до дикой боли, отчего невольно вскрикнула. Едва не пробуривая пальцами до кости кожу, властно развернул лицом к себе.
Глаза в глаза:
- ПОВТОРИ! - деспотичным ревом.

Но вдруг…
Дрожь прошла. Пропал и страх.
Ярость взяла верх, разорвав разум и сердце.
(покалечив душу)

Секунды зрительного боя – и, собрав остаток сил, собрав всю ненависть, обиду, собрав всё свое былое и ныне догорающее «я»,
… гневно харкнула смерти в лицо.

Прямо в рожу, разлетаясь сотней капель яда по ошарашенной физиономии.
Мгновения шока – и наконец-то отреагировал: заливаясь бешенством, оттолкнул от себя, едва не свернув мне шею. Рухнула набок.

- ЗАКОПАТЬ. ЗАЖИВО!

…
Смысл слов пробил током сознание. Дикая кошка ужаса тут же вскарабкалась по спине, сдирая кожу острыми когтями.

Глаза выпучились до боли.
Страх перекрыл дыхание.
Нервные спазмы схватили грудь, выталкивая жизнь наружу.

Молчали.

Колкий, еще больше леденящий разум, чем сами мысли, стук лопат раздался у меня за спиной.
Прощальный крик биения сердца, в такт шороху рассыпающейся земли по заледенелой корке снега. Шепот растущей погребальной ямы.
…Братской могилы.

Мертвое царство цинично улыбнулось мне, обещая незабываемые ощущения.
Страх победил - сознание поплыло.
Всё смешалось в сумбур звуков, ярких красок и порванных мыслей.
Секунды тикали… Тикали, сменяя друг друга, и подгоняя мой конец.

«Заживо», - сердце истерически повторяло приговор, заикаясь от жути и боли.
Прощаться…
Пора прощаться.
Попытки вспомнить всё то хорошее, что было в моей жизни. По чем я бы могла скучать.

Мама, ее поцелуи перед сном, сказки на ночь.
Старый друг Браян...
Миссис Бамред (его матушка), которая была мне как родная.
Школьная подруга Джес.
Первый поцелуй (в щеку) с Мартином.
Миссис Бейли.
Парамедик Арчи…
Кевин…
Звездное небо…
Весь этот мир (хоть и оказался он, в итоге, гнусным и бесстыдным).
Вся эта чертова, сладко-соленая, жизнь!
(идущая теперь уж пропадом)

…
За спиной послышались одиночные глухие бу́ханья - сбрасывали трупы в яму.
Вот и всё.
Сейчас придет и мой черед.
Вот только живой.
Жи-вой.

Но вдруг, неожиданно, до моего слуха донеслось приближающееся рычание мотора.
Еще миг – и в лес, от фривея, по уже протоптанной джипом дороге, лениво, не спеша, скатилось черное «БМВ».
Бампер к бамперу, застыв за машиной убийц.
(преграда отступлению?)

Дверцы рыкнули – и нашему взору явилось четверо молодых, высоких, длинноволосых брюнетов, в дорогих черных пальто.
- Всё развлекаемся? – шутливо отозвался, судя по вольности, самый главный.

Живо стянул с себя перчатки, но приветствовать пожатием руки душегубов не стал.
Ехидная ухмылка. Короткий взгляд в мою сторону (лишь на мгновение), а затем снова уставился на вампиров.

Испуганно потупила глаза в землю. Тяжело сглотнула, не зная, что и думать. И вновь замерла, прислушавшись.

Белобрысый и Верзила стояли возле ямы, устало опершись на свои лопаты. Внимательно следили за каждым движением незваных гостей.
- Добегался, Дейнли. Вот пришел и мой час, а ты не верил… - врастяжку, с тактом и расстановкой, с дюжим акцентом изрек «Незнакомец».
- Три года носился за нами безрезультатно. Так что, думаю, пора уже… Иначе, чего ты тогда вообще стОишь? – с явным пренебрежением и ненавистью в словах, отозвался «Хам».
- Я просто давал вам порезвиться, подышать libertà[1] перед тем, как наступлю на хвост, возьму за шкирку и исполню приговор.
- Три года – многовато для предсмертной отдышки, не кажется ли?
- Знал бы, что ты так сильно хочешь меня увидеть, то приехал бы раньше.
- Да неужели?
- Чего только не сделаешь ради старого любимого nemico[2] !
- Как благородно, – язвительно подметил «мой знакомый» и переступил с ноги на ногу.
На лице плясало лживое добродушие в паре с дерзкой ухмылкой.
- Еще бы… Но теперь, дорогой мой, правосудия не избежать.
- Но ведь всегда можно договориться, - вдруг встрянул «Верзила», ядовито улыбнулся и многозначительно замигал бровью.
- Не в вашем случае. Уж слишком много наследили. Такую шумиху устроили, что уже никак и ничем не скрыть.
- Но мы по-прежнему неуловимые.
- Не сегодня, - сардонически хмыкнул Гость и тут же усмехнулся. – У вас будет время подумать над тем, что натворили.
- И какая же наша участь, соизвольте уведомить? – нервно фыркнул Белобрысый.
- Vivi sepultura . Один срок. Думаю, хватит. Дерево сгниет, струхнет – и вы свободны. А пока, пока… будете лежать в земле и думать над собственным поведением.

Едва слова стихли, как трое молчаливых незнакомцев вмиг подскочили к ребятам.
Что-то случилось, произошло…
Молниеносно, невероятно быстро, в мгновение ока. Силуэты размылись, превратившись в фантомные тени. Еще момент – и трое моих убийц застыли на земле, с безжалостно торчащими из груди кольями.
Ни вдоха, ни выдоха.

Но глаза. Глаза были по-прежнему открытыми.
И в них - кипела жизнь.

Прощальный взгляд палачей на приговоренных – и три тела сбросили в яму.
Глубокий вдох и шумный выдох. Тяжелый взор обрушился в мою сторону.

(едва дышала)

Улыбнулся Незнакомец (хотя глаза по-прежнему остались пустыми; ледяными; недоступными).
Шаг ближе.
Тягучие секунды колебаний – и присел рядом.
- Хорошо держишься, - иронически цыкнул Судья.
И снова выжидающий взгляд в глаза.
- Плевок этой убогой гниде в лицо, хоть и безрассудная храбрость, но, бесспорно, был божественным.
Нервно сглотнула.
- Что же, живи, дитя. Но только помни: попытаешься хоть кому-то заикнуться про то, что здесь видела, раздеру на куски. Ясно?
Лихорадочно закивала головой, тут же уже глотая ожившие слезы…
- Вот и добро.
Еще мгновение – и тени исчезли. Я же уловила лишь только стук дверей.
Ленивое рычание мотора… и застенчивый хруст снега. Еще минута – и автомобиль выкатился на дорогу, резкий, неожиданный визг шин – и «решатели судеб» скрылись вдалеке.

Я осталась одна?
Испуганно огляделась по сторонам.
Так и есть. И даже трупов моих давнишних «друзей» не оказалось.
Похоронили вместе с вампирами?
Удивительно, но даже и следа не осталось от места погребения.
Разве что неестественно, плотно втоптанный снежный покров немалой поляной.

Сердце, догорая в истерике, в очередной раз сорвалось на бег и бешено заколотилось в груди.

«Все закончилось?»
Или этот забег не имеет финиша?

Минуты стекали в прошлое. Разум несмело оттаивал, сбрасывая оковы боязни и сумасшествия. Тихий шепот рассудка болезненно причитал: «Убегай, убегай, убегай, пока не поздно!»
Но что-то упрямо его перекрикивало.
Что-то…
Кто-то… внутри меня.

Они там живые… живые! С кольями в груди.
Кто-то упорно твердил, эхом вторясь, чужие слова: «Дерево сгниет, струхнет…»
«Дерево». «Колья».

А их глаза. Глаза!

Не знаю, когда успела окончательно сойти с ума, не знаю, кто заложил в меня этот абсурд и тронутую совесть, но все внутри бунтовало, визжало во мне, кричало. Протестовало, доводя до абсолютного полоумия. Я не могла спокойно реагировать на то, что они там еще живы… Что «заживо». Не случись тому, что произошло, не явись сюда эти незнакомцы вовремя, сейчас бы Я лежала там, задыхаясь, лишаясь рассудка и умирая.
Так же была бы погребенная заживо. ЗАЖИВО!
Под толстым слоем песка, земли и снега!
Последние секунды, минуты жизни я бы молила, взвывала к Господу, чтобы меня спасли.

Одумались… или незнакомая заблудшая душа явила чудо.
Но… как можно о таком мечтать, молить, просить, если сама сейчас развернусь и уйду?
Равнодушно смахнув с сердца прошлое.
КАК?!

Вновь испуганно огляделась по сторонам, дабы убедиться, что никого рядом нет, и «судьи» скрылись далеко и безвозвратно, доверяя мне в одиночестве покинуть место разразившегося кошмара.

Спешно поползла на коленях к (застывшей в памяти) яме.
Тяжелые секунды рассуждений. Тяжелые «за» и «против».
И пальцы уверенно вцепились в снег, выдирая куски из плотного слоя.
Разрывая, разбивая руки в кровь, стирая кожу о замерзлые острые груды земли, трухлые ветки и загоняя под ногти ржавые иголки елей, не жалея ни сил, ни здоровья, вгрызалась землю, откапывая… себя.

Я спасаю своих убийц.

- Тебе помочь? – от этого звука прошибло с ног до головы током, и сердце едва не выскочило из груди. Шарахнулась в сторону.
Дико выпучив глаза от удивления, уставилась на незнакомца.
Весь в земле, в снегу, он выглядел так, словно только что восстал из могилы.
Могилы?
Взгляд испуганно поплыл по сторонам, ища зацепки для объяснений.
(или опасаясь новых живых «мертвецов»)
Вот оно. Та самая яма, которую недавно копали мои «палачи», та самая, в которой был похоронен огромный сверток в черном пакете…

Обреченно уставилась на «покойника», выжидая вердикта.

Но вместо удара, вместо того, чтобы наброситься, разорвать, уничтожить… высосать кровь, вдруг мило улыбнулся:
- Прости, я не хотел напугать, просто... ты так увлеченно «рылась».
(попытка шутить?)

Промолчала.
(в руках все еще нервно сжимаю комки с землей, боясь разжать кисти – боясь шевельнуться; пристыженная, как пойманный вор)
На глазах вновь заблестели слезы.
Безумно засосало под ложечкой.
Все внутри покрылось в сотый раз настом, душа´ изнутри.

Сконфуженный моим глупым, выжидающим взглядом, испугом и оцепенением, молодой человек вдруг снова (робко, растерянно) улыбнулся:
- Давай, лучше я сам их откопаю? Так будет быстрее.

Глупо заморгала. Не ответила. Но и не дернулась с места.

Казалось, тело стало совсем не моим. Оно больше не подчинялось. Рассудок окончательно окутался пеленой сумасбродства, и лишь одно сознание осталось сражаться с настоящим, прилежно переводя посылы органов чувств, и исправно констатировало происходящее.

Встав на колени перед предположительным местом захоронения, «Мертвец» вдруг положил рядом с собой какой-то маленький электронный прибор. Внимательно всматривался на его экран несколько секунд, а затем вдруг быстро, очень быстро, как для человека, как для реальности… начал рыть руками землю.

***
Прошло несколько минут, прежде чем наткнулся на что-то, что заставило на мгновение его замереть. Еще упорные старания – и показался кол.

Я сидела в нескольких футах от всего этого и жадно следила за вырастающей перед моими глазами адской картиной. Его движения было сложно уловить, но я все равно, почему-то, старалась не сдаваться. Боялась упустить что-либо важное.


Кисти уверенно ухватились за торчащую деревяшку. Секунда сосредоточения – и резкий рывок. Кол выскочил из груди, победно запестрив в руках.
Мгновение ожидания – и вдруг из земли, словно черт из коробки, вырвался Верзила: с легкостью подняв собой целую гору грунта, целый слой плотно сбитой почвы, он приподнялся из могилы, раскурочив все вокруг. Расселся в ней, словно в ванной.

- Ах, как заново родился! – воодушевленно вскрикнул Бугай и мило улыбнулся небу. Тяжелый вдох. Перевел взгляд на спасателя: – Спасибо, что так быстро, иначе меня уже это состояние начинало сводить с ума.

- Ее благодари, если б не она, долго бы пришлось вас искать. Постарались, ублюдки, - ехидно ухмыльнулся «незнакомец».

Верзила обернулся.
- Какие люди, - милая(?) улыбка застыла на его пухлых губах.
Будто до этого не замечал меня рядом?

Улыбнулся. Усмехнулся, словно и не он хотел меня перед этим УБИТЬ.

Нервно сглотнула слюну.

И что, совесть, что теперь? Как будем умирать? Быстро или медленно? ЗАЖИВО или теперь пожалеют, прикончив прежде?

- Все-таки Кайл был прав, они тебя не тронули, - неожиданно изрек «Бугай», перебив мой внутренний монолог.

«Что?!!» - взвыл разум.
Внутри что-то оборвалось, но в сознание понимание так и не пришло.

Снова милая улыбка и теплый взгляд.
Нехотя облокотившись на края ямы, проворно выскочил наружу.
Выровнялся на ногах. Радостно потянулся.

«Незнакомец» же вновь бросился откапывать (оставшихся) своих товарищей. Не прошло и десятка секунд, как Верзила покорно прильнул к могиле, помогая «спасателю».

Секунда за секундой, минута за минутой – и наконец-то показался новый кол. Резкий рывок…
И вот в могиле уже расселся белобрысый коротышка. Проворный бес.

И снова дружелюбная улыбка в мою сторону вместо злобного рыка убийцы.
- Привет, малявка, - мило улыбнулся вампир и торопливо выскочил из ямы.

…Что здесь происходит?!!
Что за безумие?

Я все еще с ужасом и непониманием всматривалась в силуэты живых «покойников», в то, как благодаря сложенным действиям «спасателей», был откопан очередной кол…
Последние штрихи, последние гребки – и теперь можно было свободно обхватить рукой деревяшку.
(внутри все поледенело, когда пришло осознание, что за этим идет; чей… последний кол)
Вот оно – заветное движение…
И новый «труп» лишился оцепенения. Спали смертельные оковы.

ОН тут же поднялся с места, нервно глотая воздух, словно жизнь.
Секунды, чтобы прийти в себя, и тут же обернулся… ко мне.

Выжидающее прикосновение взглядом. Тяжелое молчание.

Внутри все сжалось. Ну, что, судья? Руби голову!
Худощавый, широкоплечий брюнет, с большими карими глазами, густыми хмурыми бровями, прямым ровным носом, тонкими бледными губами и… грубым, жестоким, бездушным, неблагодарным сердцем.

- Как ты? – внезапно… совсем нежданно нежный, заботливый голос коснулся моего слуха, казалось, разодрав, разорвав разум в клочья.

Испуганно заморгала, прогоняя непонимание и абсурд.
И все же попытка собрать пазл воедино.
- Да она еще не в себе, - любезно пояснил «Незнакомец».

- Вижу, - не отрывая от меня глаз, печально прошептал «Хам». Тяжело сглотнул. Секунды раздумий. Секунды бессмысленного блуждания взглядом вокруг. И снова взор на меня: - Прости, но по-другому бы никак. Только мне назло он мог тебя отпустить живой. Только назло…

Смолчала…

Нервно моргала, все еще сражаясь с рассудком и логикой.
Трудно было верить в свои выводы…
…и глупые надежды.
«Мой судья» на мгновение напрягся, сжался – и легким, грациозным прыжком тут же выскочил из ямы.

- Нужно зарыть обе могилы, да валить поскорее… - тяжело вздохнул, потянулся и, сражаясь внутри со своими мыслями, бессознательно взъерошил себе волосы на затылке.

Недолго думая, «Бесенок» подскочил к другой яме и вытащил оттуда лопату.
- Я же говорил, что пригодится, - гордо задрав нос к верху, ликующе улыбнулся.

И снова сплывающиеся в пелену теней силуэты.
Я испуганно сжалась на месте, подтянув под себя колени и, разрываясь от морального и физического изнеможения, спрятала лицо в ладони.

Я больше уже ничего не выдержу.
Ничего.
Будь… что будет.

Время сбилось со счета. Секунды, минуты, мгновения…
И обе ямы были умело закопаны, снег притрушен.
Словно ничего и не было.
Словно всё это было глупым кошмаром, и сон наконец-то развеялся…

- Только никому и никогда… про то, что здесь было. Понятно?
Неожиданно передо мной опустился на корточки «Хам», застыл рядом.
Его большие карие глаза пристально уставились в мои, требуя… нет, выпрашивая согласия:
- Хорошо?

Одобряюще кивнула.
Конечно же, хорошо. Конечно…
Да и кто мне поверит?

- Ты где живешь?

А это еще зачем? От удивления вздернула бровями. Смолчала.
- Давай хоть подбросим в нужном направлении. Все равно «Поверенных» уже давно след простыл.

«Поверенных»?

- Так где ты живешь? – заботливо прошептал, повторил «Хам».
Тяжелый вдох. Еще секунда сомнений, и все же ответила:
- Мостовая, 6-я стрит Бридж.
Такого ответа он, видимо, не ожидал. От удивления даже немного подался назад. Лицо перекосилось.
Что же, не всем дано жить в квартире или в доме.

- Ясно, - нервно, тяжело вздохнул.
Выровнялся во весь рост. Многозначительный взгляд на своих друзей.

А затем вдруг радостная улыбка.
Шаг ближе и, не роняя ни слова, тут же подхватил меня себе на руки.
Разум возмутился, но сил больше ни на что не было – и я сдалась.

Неспешно, с легкостью и непринужденностью, он нес меня, словно я была невесомой.
Из леса в сторону шоссе.
…И будь, что будет.

Робко прижалась щекой к его груди.
Не знаю почему.
Не знаю как.
Но в руках убийцы… в руках, как казалось еще недавно, заклятого врага… было до безумия тепло и уютно. Беспечно.
Невыносимо приятно.

Впервые за долгое время. Впервые за всю свою жизнь, я почувствовала себя в безопасности. Почувствовала себя… счастливой. Сумасшедшей, но счастливой. Рассудок обижено надулся, разум удивленно заморгал, не зная как реагировать на сумасбродные чувства, зарождающиеся в сердце.
А душа… душа давно уже утонула, растворившись в больной феерии.

***
Я лежала в объятиях «Хама» на заднем сидении угнанного «Вольво».

Они не голосовали проезжим автомобилистам, как я, идиотка, и не сидели в засаде, как подлые «волки». Нет. Белобрысый коротышка, Бесенок, нагло выскочил на проезжую часть и смело кинулся под колеса. Визг тормозов – и жертва загнана в угол.

Бедного водителя безжалостно вышвырнули в кювет (спасибо, что живого) и тут же сами запрыгнули внутрь, учтиво запихнув меня на заднее сидение рядом со «старым знакомым».
Сделать умный, непринужденный вид добропорядочных граждан – и, «втопив газа до отказа», полететь в сторону, полного искушений и грехов, бурлящего города Ангелов...

Джип же остался на месте погребения, как немой памятник правосудия вампиров над сородичами… «Поверенных», как кто-то из моих новых знакомых сказал, тех, кого мне лучше больше никогда не встречать. Ни при каких обстоятельствах.

Но недолго ему там куковать. Недолго. Ровно столько, сколько будет нужно голодным «волчьим», чтобы унюхать золотую жилу, чтобы за считанные часы по косточкам растянут кто что куда, оставив от него лишь неумело вытоптанный… след.

__
[1] - libertà - с итал. "свобода";
[2] - nemico - с итал. "враг";
[3] - Vivi sepultura - с лат. "живое погребение", "погребение заживо".
___________________________________

 » Глава 5. Друзья

***
- Вот и все, теперь расходимся, - тяжело вздохнул «Незнакомец», притормозив у самого въезда в город.
- Да, пора, - поспешно подтвердил «Мой судья». Внезапно обернулся ко мне, наклонился ближе и едва слышно шепнул: - Поехали с нами? Тебе необходимая горячая ванна, иначе не протянешь до утра. Да и поесть бы не помешало.

Тяжело сглотнула.
А цена? Цена за такое добродушие?
Пусть… твои чары и сводят меня с ума, рисуют в моей неглубокой фантазии безумную сказку, но я все равно понимаю, что ничего хорошего их этого не выйдет. Ничего просто так не делается.

Никем…
И никогда…

- Так как?
Уставились на меня и все остальные.

Замялась, глотая волнение.
- Н-нет, спасибо, - едва слышно пробормотала.
Боясь, что услышат, боясь, что разозлятся,
боясь, что покорятся…

- Да она сейчас ни черта не соображает, Кайл. Не слушай ее, - добро улыбнулся «Незнакомец». Неторопливо отвернулся. Руки на руль. Тяжелый выдох: - Пусть поедет с нами, отогреется, а с утра уйдет, куда захочет. – Секундная пауза. – Ладно, пора нам разлетаться.
- Хорошо, - едва слышно выдавил из себя «Мой судья». - Ты и Мэт валите отдельно. Малой, забираешь девушку, и едете в «Викториан». Там все и встретимся. А я пока пойду и подыщу нам тачку без хвоста на завтра, да куплю немного еды для нее, - и на последнем слове кивнул в мою сторону.
- Кайл, я лучше сгоняю за новой одеждой, а то ходить, как земляной червь, не сильно хочется, - неожиданно отозвался Верзила. - Так что пусть они втроем и едут. Кстати, как зовут-то тебя, красавица? – милая улыбка заплясала на его бледном лице.

И снова четыре пары глаз уставились на меня, не желая пропустить ни единой моей эмоции. Не желая упустить, что-то, до безумства, интересное…

Я чувствовала, как Кайл вдруг замер, словно ожидая для себя сверхважные слова. Закаменел, забыв как дышать. Руки напряглись, неумышленно сжав меня до боли.
От такого сосредоточения по коже побежали мурашки.
- Майя, - едва слышно, невнятно, себе под нос.
Нелепый смешок «Бесенка».
- О! А я в детстве обожал смотреть мультик «Пчелка Майя»!
Пристыжено улыбнулась.
- Я - Кайл, - поспешно отозвался мой «старый знакомый». - Это - Мэт, - махнул рукой (оторвавшись от меня) в сторону Верзилы. – Грэм, - указал на водителя, на «Незнакомца».
- А я – Шон, - не дожидаясь своей очереди, вклинился «коротышка», Бесенок.
- Очень приятно, - голос предательски дрогнул.

«Вампиры» - зашипел разум.
«Убийцы» - лихорадочно запричитал рассудок.
«Хранители» - нежно прошептало сердце…

- Взаимно, - едва слышно ответил мне на ухо Кайл, уже нарочно сжав покрепче меня в своих объятиях.
От его дыхания снова бросило в дрожь, перехватив дыхание.

***
Мы шли по проезжей части с Грэмом и Шоном в поисках такси.

Удивительно.
Ребята шутили, смеялись, расспрашивали меня о моей глупой жизни, рассказывали свои забавные истории. Все было так непринуждённо и естественно, словно мы знали уже друг друга ни один день. Словно не кошмарным прошлым смотрит мне в спину обиженная смерть. И не они… обещали меня закопать заживо.

Слишком живые. Слишком простые… чтобы быть «сказочными» существами, приносящими людям лишь беды и гибель.
Эти четверо казались мне роднее, чем кто либо еще в этом чертовом мире.
Слишком добрыми и чуткими, чтобы вновь стать их бояться и попытаться сбежать.

А Кайл, Кайл… Тот и вовсе свел с ума, лишив права когда-нибудь вновь… рассуждать адекватно.

***
Перед самим мотелем Грэм от нас отделился.

***
- Номер на двоих, - мило улыбнулся Бесенок, протягивая стодолларовою купюру высокому, плечистому, бородатому, лохматому «рокеру».
- На час или дольше?
Поежилась.
Неужели я, действительно, так похожа на шлюху?
Раздраженный вздох, злобное утробное рычание Шона:
- На ночь, - грубо рявкнул в ответ.
Но мужчине было, видимо, глубоко все равно на то, что он кого-то задел, обидел своим глупым вопросом.
- Седьмой, - невнятно прожевал слово вместе со своей жвачкой.
Бесенок грубо вырвал ключи из протянутой руки.
- Ну, и шваль себе нашел, - казалось, «лохмач» прошептал это умное замечание сам себе, и тут же погрузился в чтение, утонув взглядом в своем журнале, словно ничего и не произошло.
Но не успела я отреагировать на эти слова, как вдруг Шон вмиг подскочил к мужчине. Резко схватил за воротник и, не смотря на то, что был на полторы головы ниже, и чуть ли не в два раза уже в плечах, вызывающим, грубым движением дернул его на себя и завалил на стол, как чахлого подростка.
Ублюдок нервно запищал, едва не поперхнувшись своей жвачкой.
- А ну, повтори, что сказал? – ядовито зашипел Бесенок ему в лицо, еще сильнее сдавливая ворот, еще сильнее душа.
Рожа «лохмача» моментально побагровела. Слюна выступила на губах, лопаясь нервными пузырями. Еще чуть-чуть – и задушит! Тут же бросилась к Шону, пытаясь оторвать его от этого убогого подонка. Не стоит он наших нервов!
Уцепилась Бесенку за куртку и потянула на себя:
- Прошу, не нужно!
Но мои усилия были слишком крохотными против его силы… против его хватки.
- ПОВТОРИ, - угрожающе зарычал вампир в лицо пойманному ягненку.
Глаза «жертвы» тут же испуганно заметались из стороны в сторону: то на меня, то на него… Я выжидающе молчала. Не хватало мне еще больше взбесить… вампира.
- Простите, - жалобно взвыло лохматое чудовище.
- Я так и думал, - ликующе улыбнулся Шон и, отпустив воротник, с отвращением оттолкнул от себя этого ублюдка.
Резкий разворот. Короткая ухмылка.
Заботливо обняв меня за плечи, направился к выходу. Подчинилась, последовав за ним, не обронив ни слова.

***
- Так, Майя, - отозвался Шон, едва мы вошли в номер, едва захлопнулась за мной дверь. – Давай, быстро в ванную. Тебе срочно нужно согреться, иначе я сомневаюсь, что твое сердце сможет и дальше в таком темпе сражаться за жизнь с переохлаждением, с сорванными нервами и постоянным напряжением. Напусти побольше пенки, водичку погорячее – и расслабься.
- Почему вы мне помогаете?
Вопрос давно уже зрел… Зрел, но озвучить я боялась.
Сумасшествие, нервы на пределе.
Слова сами вырвались из меня, вместо человеческого спасибо.

Бесенок от удивления вздернул бровью. Коротко рассмеялся.
Секунды молчания. Секунды раздумий.
Я выжидающе всматривалась ему в глаза, не желая сдаваться.
Прости, но ответ мне слишком нужен, чтобы одуматься, чтобы просить свои слова обратно… Чтобы отступить.

Тяжелый вздох.

- Для начала… потому что так просил Кайл.
По его лицу было видно, что признание далось с трудом.
- И зачем это ему? – не унималась я.
И снова невнятная ухмылка. Нервный смешок:
- Не знаю. Нам он еще не открылся. Хотя… - ирония исказила его губы. - Тут и думать особо нечего. Ответ и так очевиден. Разве нет?
- Нет.
- Понравилась, видать, - едва заметно пожал плечами.
- Он хотел меня заживо закопать, а затем вдруг… понравилась?
- А ты еще не поняла? – от удивления вскинул бровями. Ступил шаг ближе: – Тот спектакль был для Поверенных. Если бы мы там с тобой сюсюкали, то лежать бы тебе в сырой земле, в той яме, где и мы были.

Сглотнула скопившуюся от волнения слюну. Отступила немного назад.
- Хорошо сыграли…
Или убедительно сыграл Кайл. Да так, что разум до сих пор не верит в его добродушие. Не верю, вопреки своим ощущениям, чувствам, зародившимся в сердце.

- Не один год тренируемся изображать то, что необходимо увидеть остальным. Так что… прости за такую жестокую реалистичность.

Не шевелилась.
Глаза в глаза.
И снова кривая усмешка на его бледном лице.
- Майя, перестань бояться меня. Я хоть и не сахар, но все равно не причиню тебе вреда. Ни я, ни кто другой из наших. Давай, раздевайся и иди в ванную. А я пока схожу проведаю Грэма. Если что, кричи. Мы услышим, - многозначительно замигал бровью Бесенок и, подбадривая, улыбнулся.

Милый, заботливый Шон. Красивые черты лица, но что-то отталкивало меня от него. То ли коварные огоньки в хитрых маленьких глазках, то ли от природы злобно нахмуренные брови. Но от чертенка «из коробки» в нем присутствовало все. Такой же мелкий, проворный, быстрый, коварный, непредсказуемый интриган с постоянной ядовитой ухмылкой на лице.
С подобными ему, обычно, сложно завести дружбу. Настоящую дружбу.
Сложно быть достойным, чтобы тебя не предали.
Но надеюсь, все же, это возможно.

Подался к выходу:
- Да расслабься уже наконец-то. Все ужасное позади.
Милая улыбка на прощание – и скрылся за дверью.

Минута глупого выжидания.
Я стояла посреди, казалось бы, просторной комнаты, тридцать на пятнадцать футов. Но огромная двуспальная кровать, двое кресел, большая барная стойка оставляли всего ничего для свободного пространства, для вольного передвижения.

Нехотя расстегнула куртку. Мою серую, грязную, вонючую… куртку.
Бросила на пол. Не хватало еще замазать белые простыни.
Сняла дырявые ботинки. Стащила теплый черный свитер Арчи. Стянула старые, грязные, подранные черные джинсы.

А вы ждали чего-то другого? Сказав, что одежда моя была в прелестном состоянии, чистая, опрятная, с ароматом цветов. Сказав именно так, мне бы пришлось соврать.
Но моя правда иная. Пусть и гадкая.
И прощения за нее просить… не стану.

Прошло всего лишь полтора месяца… А я выгляжу, как настоящая нищенка. Грязная, лохматая, дурно пахнущая, уродина. С черными мешками под опухшими, красными глазами. Расцарапанные, подранные, синюшные руки. Земля под короткими, сгрызенными ногтями.
Как дважды за день было сказано, я выгляжу как последняя... мразь. Затасканная мразь.
Слезы предательски подступили к глазам.
Щеки пекли от волнения, от сумасшествия. Горели уши.

Несколько торопливых шагов – и забралась в ванную.

Горячая вода…
Она властно прильнула к моему телу, страстно хватая в свои жгучие объятия и вновь сбивая с колеи рассудок.
Сколько уже времени прошло, как я тебя последний раз… ощущала?
(кажется, между нами застыла целая вечность).

В считанные минуты вся комната заполнилась дурманящим паром.
Тяжело дышать.
Голову разорвал тяжелый осадок дурного дня, истерических, нервных срывов.
Тело, едва оттаяло от волнений, заныло от тупой, назойливой, предательской боли.

Жадно вжалась в ванную, чтобы поскорее скрыться под заботливым бархатом нежного тепла.

Минуты за минутами. Минуты за минутами.
Я отпустила сознание, наплевав на все предрассудки, страхи и боязни.

Умиротворение, расслабленность, спокойствие вливались мне в душу, смывая грязь былых переживаний. Хотелось остаться здесь навсегда. Раствориться, как хрупкий лед, как кусок твердого сахара…
Хотелось, навек исчезнуть.
И никогда не отпускать этот покой.
Эйфорию. Это счастье…

***
Из дурмана, из больных грез вырвал меня в реальность стук в дверь.
Пристыжено дернулась, сжалась, пытаясь укрыться от чужого взгляда.
От стыда.

Но дверное полотно не дрогнуло, а лишь за ним послышался голос Шона:
- Мэтью принес и для тебя одежду. Я оставлю ее на кровати.
- С-спасибо, - едва слышно; сердце заколотилось, забилось, словно рыба об лед. Я едва смогла выдавить из себя это короткое слово.
- Да не переживай ты так. Ухожу я уже. Расслабься, - послышался добродушный смех…

Секунды тишины.
Заветный щелчок замка двери.

И снова я одна…
Одна? Или только кажется?

Минуты сомнений. Минуты выжидания. Но в ответ скалилась лишь тишина.
Одна.
И снова я разлеглась в ванной. Снова погрузилась в тишину и безумие нежного тепла. Снова отдалась на растерзание мечтам… и грезам.

***
Прошло еще где-то около получаса, как я окончательно взяла себя в руки - вылезла из ванны, завернулась в полотенце и вышла в комнату.

На кровати лежала, казалось, огромная (раза в два больше моей прежней), надутая от пуха, черная куртка, с мехом на капюшоне.

А вот черные зимние, с начесом внутри, джинсы. Теплый вязаный черный свитер. Новые ботинки, с мехом внутри. Тоже черные.
Черные шерстяные носки.
БЕЛАЯ длинная хлопковая футболка.
(забавный контраст…)
Черное нижнее белье.
Белье…
Поежилась. Невольно залилась краской.
Да уж, лучше на эту тему не рассуждать. Не думать, как этот Мэтью выбирал для меня данную часть гардероба.

Обернулась.
От моей старой одежды уже и след простыл.
Хорошо, что в карманах ничего столь важного…
И снова взгляд на обновки.
Тяжелый вдох.

Нервно сопя, тихо скрипя зубами, я спешно натягивала на себя новую одежду. Лишь бы успеть до того, как кто-нибудь вернется. Лишь бы успеть одеться прежде, чем меня застанут в голом виде. Стыд. Смущение. Даже ведя такую ужасную жизнь, как бездомные скитания, эти два чувства ни на секунду меня не покидали. В силу воспитания, или от природы, они были вечными моими спутниками, чертами, которые я так рьяно ненавидела… и глубоко уважала. Только так я чувствовала, видела, что еще не растеряла остатки своей человечности. Правильности… Нормальности…

Белье, футболка, штаны, носки… наконец-то все на мне.

Что ж… не знаю, какой у этого Мэтью глаз-алмаз, но с размером он угадал с точностью до невероятного. Разве что, белье было в комплимент или придирку, слегка великоватое.

Жадно залезла под одеяло. Свернулась в калач.
В горле все еще стоял ком сомнений.
А в душе заикался страх.

Я все сильнее и сильнее скручивалась, пытаясь удержать в себе тепло.

Правильно ли я делаю, что остаюсь здесь на ночь? Ведь, если с «волками» и был шанс убежать, дать отпор, сопротивляться их напору, то с вампирами я буду как мышь с котом, загнанная в комнате без дверей и щелей.
Бежать?
Через окно в ванной?
Бежать?
Куда мне бежать?
Опять под мостовую?
Но я же уже рассказала, где меня можно будет найти.
Глупо! Ой, как глупо!

Дверь скрипнула.

- Не спишь?
Тяжелый вдох.
Притвориться?
Страх. Волнение. Испуг.
Сердце бешено заколотилось в груди, выдавая меня, как слабохарактерный пленник.
- Нет.

Шон присел на край кровати.
Сердце обреченно екнуло.
Затаила дыхание.

- Кайл скоро вернется, поесть принесет. А пока можешь подремать, - наконец-то отозвался тот. Несколько секунд раздумий, и вдруг он снова заговорил: - И кстати, я твою старую одежду выбросил. Все, что было в карманах: бумажки, монеты… В общем, все, я положил тебе в карман новой куртки.

- Спасибо, - едва слышно.

Вдруг кровать дернулась и, жалобно скрепя пружинами, невольно прогнулась под его весом.
Лег рядом.
Лег и застыл.

- Майя, успокойся. Если ты так и дальше будешь сходить с ума, мне придется отдельно снимать номер, - послышались нотки юмора в его голосе.
- Я пытаюсь, - невнятно соврала. Или не соврала. Ведь пытаться, не значит, что получается.
- Не буду я к тебе приставать. Не переживай. Мы же друзья.
- Да, - торопливо подтвердила. Скорее машинально, чем окончательно зная ответ на этот вопрос. Друзья. Знакомые… А, может, враги? Может, я просто ваша очередная закуска или игрушка. Обмыли, одели, а затем развлекаться? Друзья…
- Успокойся и засыпай. И я буду спать, а то чертовски устал за день. Дурной был день. Слишком дурной, чтобы дальше его продолжать.
Тяжело вздохнул. Кровать скрипнула одиночным воплем, видимо, когда тот перевернулся набок, и затем вновь успокоилась, стихла.

Минуты тикали.

Тишина.
Ужасающая тишина леденила мне душу.
Дыхание. Я не слышала его дыхание.
Я не слышала рядом с собой никого живого.
Никого…

Я замирала на секунды, утихомиривая свое сопение, желая удостовериться, что ошибаюсь. Но нет.
Ни чужого вдоха…
Ни чужого выдоха…
Больше нет звуков. Лишь мои вздохи сотрясали воздух. Лишь биение моего сердца дразнило мой слух.

Время убегало в прошлое. Глупые эксперименты вскоре опротивели. Сердце стало свыкаться с мыслью, что птичка поймана. Что я уже здесь. Рядом с вампирами. В их плену. Под их властью.
И будь, что будет…
Сознание постепенно отпустило назойливые мысли. Темнота, покой, тишина схватили меня в свои крепкие объятия и насильно утянули в сон. В забытье.

Давно уже не спала в мягкой постели.
Давно не чувствовала ласковое тепло.
Давно нежный сон не баловал мою душу…

Мне снился Кайл…
Он улыбался мне, манил к себе, и тут же растворялся, едва я догоняла его. Он исчезал, едва я пыталась его уловить, едва пыталась дотронуться…
___________________________________

 » Глава 6. Обещание

***
Разбудил меня тихий дружеский смех.
Испугано распахнула веки. Где-то за моей спиной горел тусклым рыжим светом настольный светильник, давая хоть какую-то возможность различать что-либо вокруг.
Первым, кого увидела, был Кайл. Он стоял в нескольких шагах от меня, смотрел куда-то вдаль и мило улыбался. Шаловливые капли срывались с его мокрых волос, падали на большие мускулистые плечи и скатывались слезами по обнаженной груди. Лишь только полотенце, завязанное на пояснице, скрадывало от меня его наготу. Пристыжено улыбнулась и опустила взгляд вниз. Покраснела. И снова сердце бешено заколотилось в груди. И снова предательски рассказало всем присутствующим о моих переживаниях.

Кайл ступил ко мне шаг ближе. Опустился рядом на колени, отчего оказался так близко, что дыхание обожгло кожу.

- Проснулась? – нежно, вкрадчиво прошептал… мой Ангел.
(как шепчут влюблённым листья деревьев в саду в тихую, звездную ночь; как шепчут робкие волны рассветному светилу)
Нервно сглотнула слюну и немного подалась головой назад. Казалось, что он душит меня своим ароматом, своим теплом. Душит собой.
Глубокий вдох.
И взволнованно усмехнулась:
- Да.
Тяжело вздохнула и выжидающе затаила дыхание.
- Тебе поесть нужно. Я принес кое-что. Не шик, но для сытного ужина, думаю, сойдет.
- Спасибо, - едва слышно пробормотала и пристыжено спрятала глаза, желая утаить раздирающие меня изнутри непонятные чувства.
Ласковая улыбка коснулась его губ.
- Давай, поднимайся.
И на этих словах тут же встал, выровнялся во весь рост рядом с кроватью.
Короткий шаг в сторону – и легким движением схватил белый пакет за торчащие ручки с соседнего кресла. Положил к моим ногам, на постель.
Подчинилась - поднялась: робкие усилия, вынужденные движения - и наконец-то расселась на кровати. Бесенка, видимо, давно уже не было рядом со мной.
Быстрым взглядом по комнате – и тут же отыскала его в кресле, у самого выхода: медленно попивал спиртное, бесцельно всматриваясь в пол.

Кайл подошел к барной стойке, сгреб со стола сложенные вещи и направился в ванную комнату.
- Пойду, оденусь, - любезно прокомментировал свои действия, и уже в следующее мгновение спрятался за дверью.

Глубокий вдох.
Тяжелый выдох.
Еще несколько секунд всматривания ему вслед. Еще мгновения невнятных размышлений - и перевела взгляд на пакет.

Ужин. Было бы слишком хорошо.
Слишком.
Какой же мне счет выставят за все это?
Чем платить буду?
Кровью?
Жизнью?

- Мы с утра уезжаем, - неожиданно перебил мои рассуждения Шон. Я вопросительно уставилась на него.
Мгновения выжидания.
Наконец-то взглянул мне в глаза.
- Хорошо, - машинально произнесла я, все еще до конца не понимая, к чему он ведет.
- А где ты раньше жила? Почему ночуешь на улице?

Не ожидала.
Зачем, зачем им все это?
Пристыжено опустила взгляд.
Не знаю, покажутся ли мои доводы вескими. Вескими, чтобы оправдать мой побег…
Стоп, а почему я должна оправдываться?
Перед кем?
Зачем?

Дверь скрипнула.
Инстинктивно обернулась на звук.
Кайл вышел из ванной: черный теплый гольф, черные джинсы, черные ботинки.
Ступив нарочно растянутый, замедленный шаг вперед, он приблизился к креслу, что было рядом со мной, и тут же в него сел. Совсем рядом. Совсем близко. Буквально протянись – и коснешься кончиками пальцев его плеча.
Скрестил руки, упершись локтями в колени.
Задумчивый, бессмысленный взгляд в пол.

Выжидание?

Пристыжено отвела взгляд в сторону. Тяжело сглотнула. Он тоже ждал мой ответ?

Я сидела среди двух очагов. Под перекрестным огнем немых косых взглядов.
- Прости, если я спросил что-то не то, - неожиданно изврек Бесенок.
- Да… нет. Ничего, – заикнулась я от неловкости. Неужели мне тяжело ответить? Скрывать-то нечего. - Сама я из Бейкерсфилда. Весь мой дом – это однокомнатная квартирка в трущобах, в квартале для темнокожих, разграбленная отцом-алкоголиком и братом-наркоманом. Идеальный ад на земле. А я хотела жить, жить, а не сходить с ума. И потому теперь я здесь. В Лос-Анджелесе. Под мостом на Шестой. – Тяжелый вздох. - Вот и вся история.

Минута молчания.
Немая, тягучая… неловкая минута тишины.
И раздумий.
- Поедешь с нами? – от неожиданности резко обернулась.

Кайл.

Неужели я не ослышалась?
(тяжело верилось разуму)
Но… зачем?

«Хам» непоколебимо всматривался мне в глаза, уверенно требуя ответ.

От неловкости, от пристального взгляда, от его напора невольно поежилась. Подалась немного назад.

Зачем ты играешь со мной? Миссионерская помощь? Настолько я жалкая? Зачем тебе обуза? Зачем все это?

- У меня когда-то была сестра… младшая, - неожиданно отозвался Шон, словно отвечая на мои немые возмущения, хоть и направленные не к нему. – Очень на тебя похожая. Ребята ее так и не успели хорошо узнать. Один богатый ублюдок, владелец крупного банка, ее сбил. Насмерть. Ее и моего маленького племянника. Ему только год исполнился. Прямо на пешеходном переходе. И ничего. Понимаешь, ничего ему за это не было, - вдруг оторвал взгляд от пола и уставился мне в глаза. - Копы все замяли. Улики пропали. Свидетели резко стали часто ошибаться и сильно путаться в показаниях.
- Шон, - грубо перебил его Кайл.
- Что Шон? Пусть знает, почему я так к ней отношусь. Пусть знает.

В горле предательски запекло.
Кайл… Кайл?

Я обернулась к «Хаму».
Смелость, жадность, обида… Они заговорили, не слушая меня саму.
- И ТЫ потому так… ко мне?
Болезненный ком в горле.
А я, дура, размечталась!
- Нет, - вдруг грубо отчеканил Кайл. Живо встал с кресла. – Естественно причина не в этом. Я с ней так и не успел познакомиться.

Тогда почему?
Но не успела я открыть свой рот, чтобы набраться сил, набраться воздуха, дабы наконец-то задать заветный вопрос, как вдруг резко распахнулась дверное полотно. Какой-то невнятный шум. На пороге выросли из ниоткуда двое: Грэм и Мэтью. Поспешно захлопнули за собой дверь. Щелкнул замок.

Кайл застыл на месте. Напрягся. Сосредоточенный взгляд на гостей:
- Что произошло?
- Копы. Они уже здесь. Тот ублюдок, на ресепшне, вызвал их. По ходу, и здесь уже на тебя есть ориентировка. Засекли.

В дверь постучали:
- Открывайте! Полиция!

Бесенок неспешно поставил стакан на пол. Резкий глухой удар ногой – и тот жалобно разлетелся на сотни маленьких осколков.
- Вот и выспался, - раздраженно пробормотал себе под нос.

- Открывайте! – вновь послышалось, но уже более настойчивое требование за дверьми, и снова заколотили в деревянное полотно.

- В ванной есть окно, – едва слышно, но, тем не менее, властно, четко приказал Кайл. Как по команде все трое сорвались с места. Исчезли… Превратившись в дымку.
Я стояла растерянная, с жадностью наблюдая за Кайлом.
И что теперь?
Что делать мне?
Кайл торопливо схватил с кровати пакет с едой, сгреб мою новую куртку, поднял ботинки.
Еще мгновение – и, ухватив меня свободной рукой за запястье, потащил за собой в ванную.

Выбросил через окно одежду. Спешно завязал пакет на узел и швырнул туда же.

- Вылезай, давай, - легким напором подал меня в сторону окна. Без лишних слов я нырнула головой в проем. Внизу стоял Мэтью с распростертыми объятиями.
Едва увидел меня, едва наши взгляды встретились, как тут же подбадривающее заулыбался.
Тяжелый вдох.
Жадно ухватившись за раму, я взобралась на окно. Невнятное, несмелое движение, неуклюжая попытка спрыгнуть – и завалилась, как куль, на руки Верзилы.

Добродушно рассмеялся.
Жадно подхватив меня, тут же приподнял немного, давая возможность выпрямить ноги и коснуться ими земли, и лишь затем отпустил.

В следующую секунду выскочил за мной и Кайл.

- Грэм и Шон за тачкой отправились, - поспешно отрапортовал Мэт.
Но, казалось, Кайл его не слушал. Погруженный в свои мысли, он подхватил с земли мои вещи, поднял пакет с едой и протянул мне:
- Возьми.
На его лице от печали расплылась лживая улыбка.
Подчинилась – забрала свои новые пожитки.
Немой выжидающий взгляд в глаза.

Чего он медлит? Чего ждет?
С минуты на минуты копам надоест тишина – и они выбьют дверь.
Если уже это не сделали.

Резкий шаг ко мне вплотную.
Что-то предательски заныло внутри.

Я понимающе улыбнулась. Неискренне улыбнулась.
Я и не придумывала себе ничего лишнего… Не успела. Я понимаю.
Не мучай себя.
Опустила взгляд в землю.
Вдруг его руки коснулись моего лица. Взяв в свои ладони, он притянул меня к себе ближе.
Робкий поцелуй в губы.
- Пообещай, что дождешься меня, - неожиданно раздалось над моим ухом. Жаркое, сводящее с ума, дыхание обожгло щеку, обожгло сердце, разорвало душу. – Обещай, что уедешь к себе домой, в Бейкерсфилд, и там дождешься меня. Едва мы оторвемся от хвостов, едва сможем окончательно затеряться, как кто-то из нас обязательно приедет по тебя. Я найду тебя и заберу с собой. Только дождись.

Я все еще не могла свободно дышать. Жадно уцепилась ему в руки.

Прошу, не отпускай. Прошу!

Но…
Резкий рывок, шаг назад – и он оторвался.
Торопливо нырнул рукой в карман своих брюк, достал скомканные купюры и тут же засунул мне их в карман куртки.
- Беги, давай, а мы пока полицейских отвлечем, - легкий толчок в сторону парка. Повелевающий пинок.

- Копы дверь сломали, - пробормотал Мэт.
- Слышу, - раздраженно гаркнул Кайл.

Прощальный взгляд мне в глаза.

И вдруг они исчезли. Буквально секунда – ребята были уже с другой стороны мотеля, возле дороги.

Намеренно растянутый, медленный бег.
Страх.
Испуг.
Мое сердце заколотилось, словно взбесившееся.
Злобный крик полицейских и вовсе заставил меня поежиться.
- ВОТ ОНИ!
- СТОЯТЬ!

Больше нечего мне тут торчать.
Жадно прижав свои вещи к груди, я бросилась бежать в парк.

Холод пробирал до костей, жалил ноги сквозь хоть и шерстяные, но все же тонкие носки.
Несколько ярдов, чтобы скрыться в темноте. Жадно натянуть обувь, поспешно завязать шнурки. Надеть куртку.
Рука нырнула в карман - триста долларов мелкими купюрами.
И пакет с едой.

Виляя между деревьями, я шла через парк вдоль дороги. Добраться до соседнего перекрестка, а там поймать такси.

Такси… На вокзал… и домой?
ДОМОЙ?
Неужели я это сделаю?
Или это все пустые мечты? Грезы? Кто там за мной вернется?

Да. Я готова. Нет, не так…
Я хочу, чтобы он за мной вернулся. И мне все равно, что он убийца, что он - вампир. Мне на все плевать. Если я ему нужна…
Если я хоть кому-то нужна…
Если я нужна ЕМУ…
То я готова ждать. Ждать.
Ждать его.

Это – еще не любовь. Еще не любовь. Но я уже не могу выбросить его из головы. И я уже готова ему подчиняться, соглашаться, терпеть… делать все, чтобы быть с ним рядом.
Хватаюсь за любую возможность, как за соломинку?
Возможно, да.
Возможно, и не только это.

Что-то тянет меня к нему.
И не хочу я выяснять, что это: безысходность, ненависть одиночества или влюбленность. Ведь у меня был Арчи. Но ничего подобного я не чувствовала. Ничего так маниакально меня не тянуло к нему. Все было не так, как теперь.
Не так.

Сошла с ума?
Да.
Да.
Но я этому безумно рада.

В Кайле есть что-то родное. Что-то свое. Жизненно необходимое…
Не знаю. Не знаю, что делать дальше.
Не знаю, но уже стою возле дороги и ловлю такси.

***
Жадно умостившись на заднем сидении, забившись в мнимый угол между спинкой и дверьми, я принялась развязывать узелок.
Еда, еда…
Как он сказал, «сытный ужин».
Для кого - ужин, а для кого - первая нормальная еда за месяц. Месяц? За год. Год?..
___________________________________

 » Глава 7. Родной дом

***
Что же, Кайл. Теперь я жду тебя. Жду, как ИСТИННЫЙ рассвет. Мой рассвет…
И не важно, соврал ты мне или нет. Забудешь…
… или передумаешь.
Я все равно буду ждать.

Теперь ты – моя мечта. Моя вера. Моя надежда.
ДА, ЧЕРТ ПОДЕРИ, ДА! ТЕПЕРЬ ТЫ - МОЯ ГЛУПАЯ, СЛЕПАЯ ЛЮБОВЬ…

***
Тяжелый вдох. Тяжелый выдох.
Я неуверенно коснулась рукой двери.
Закрыла глаза.
Снова глубокий вдох.

Мама, мама, как мне тяжело теперь без тебя.

Ладонь медленно сползла вниз, нежно гладя мои воспоминания, мои переживания, мои лучшие дни.
Теперь все по-другому. Теперь все иначе. Уже ничего не вернуть. Ничего.

Волю в кулак. Сердце на замок. Проглотить слезы и наконец-то сделать шаг. Шаг вперед…
Или это все еще попятная?

Резкий звонкий стук. Затаила дыхание.
Дом. Мой дом.

За дверью послышалось глухое шарканье. Тягучие минуты. Щелчок замка. Знакомый скрип.
Опухшие, мутные, съеденные желтизной, побитые красной сосудистой сеткой, бугристые карие глаза уставились на меня. Минута выжидания. Минута раздумий.
- Привет.
- Майя, ты что ли? – едва слышно прошептал мой отец.
- Я.
- Чего давно не появлялась? – то ли легкая обида, то ли интерес плясал в его словах. – Проходи. Зачем торчать у порога? - торопливо отступил пару шагов назад, впуская меня внутрь.

Да уж. Я жадно осмотрела комнату - никаких положительных перемен. Все только хуже: кучи мусора повсюду, пустые бутылки, грязные вещи.
Мамин комод продали… Да и бабушкины часы, наверно, вместе с кукушкой улетели.
- Дэвид дома?
- Да где-то шастает. Кстати, у тебя есть десяточка? Я просто свою заначку потерял. Или этот ублюдок свистнул. Так есть?
- Нет, - грубо ответила я.
Грубо, как и обычно.

Ничего не поменялось.
Ничего… разве, что только хуже стало. Отец нервно выругался из-за неудачной попытки разжалобить свою дочь и неспешно побрел на кухню.

Тяжелый выдох.
Расстегнула куртку. Руки в боки, нервно покусывая нижнюю губу. Пристальный взгляд вокруг.

Что, Майя. Пора за уборку? Пора вспоминать, как жить в этом аду? Как быть ответственной за все.
За то, что было, за то, что есть, за то, что будет.
За то, что по твоей вине, за то, что и видеть не видела, и слышать не слышала.

Вспоминай.

Но…
Сейчас восемь утра.
Ужасно хочется спать.
Это желание больше походит на манию, чем на прихоть.
Безумный день.
Безумная ночь.

Я больше уже не могу держаться. Не могу.

Кое-как развязала шнурки и стащила ботинки. Нехотя сняла куртку. Да уж, в такой свалке ее оставлять жалко. Ну вот, теперь мой диван больше похож на стол в пивной: куча бутылок, покрытые цвелью сухари, засохший кусок пиццы, старые газеты, огромные высохшие лужи от разлитого вина и пива. Пропаленные дырки от небрежно брошенных окурков. Целый склад грязных футболок и носков. Даже дохлые тараканы завалялся во всей этой сказочной стране.

Злобно сгребла все на пол. Ублюдки.
Ребята из Шестой и то чище живут.
Приподняла половинку дивана, вскрыв свой сокровенный тайник. Здесь, среди целой груды журналов, я обычно прятала свои вещи, чистую постель, важные документы, старые фотографии, мамины любимые безделушки и свою тайную коробку со стихами. Или, как я их называла, «авторскими песнями». Вот она, родимая. Уцелела. Выжила…
Жадно прижала ее к своей груди. Взгляд скатился вниз, скользнул по всем зарытым, спрятанным от чужих пытливых взглядов, от дурных поступков и злобных шуток, трофеям.
Мама, ты смотришь на меня, смотришь… из черно-белой фотографии. Здесь ты еще молодая, здесь ты еще не вышла замуж за моего отца. Здесь в твоих глазах еще полно надежды, полно грез о счастливой, прекрасной жизни, о сказочном будущем… Ты еще веришь, еще надеешься, что встретишь своего Принца… Что он с радостью станет тебе заботливым, серьезным, ответственным мужем, отличный отцом, опорой и мудрым учителем для твоих детей… Для здоровых, удачливых, счастливых детей. Здесь ты еще жива. Жива душой. Жива сердцем.

Расселась на полу. Ноги под себя, коленями вплотную к дивану. Отложив тетрадь в сторону, жадно потянулась к фотографиям.
Вот ты еще учится в школе. Вот впервые приехала в Бейкерсфилд. Вот ты с бабушкой в ботаническом саду. А вот твоя свадьба. Тут ты счастлива. Счастлива… Говорят, что счастье в неведенье. Но я бы с радостью отдала свою жизнь, свое бытие в этом мире, променяла всю себя, свое существование на то, чтобы этого брака никогда не было. Никогда вы не встречались. И пусть бы я никогда не родилась, зато ты была бы счастлива. Была бы. Я знаю. Ты обязательно была бы счастлива. Иначе… кто еще заслуживает счастье, как не такие добродушные, чистые, отзывчивые люди, как ты?
Мама…

Слезы горькими горячими ручьями скатывались по моим щекам, предательски ныряя в рот, предательски щекоча шею.

Мама…

Почему все так вышло? Почему сложилась так твоя судьба? Почему Бог забыл тебе подарить счастье? Разве ты его не достойна? ПОЧЕМУ?

Или его и вовсе нет? Нет ни любви, ни счастья, ни принцев…
Нет.
Я так же буду страдать, мучиться со своим избранником. Со своей ошибкой. А потом появятся дети. С такой же горькой судьбой, как и у всех нас. Такие же… уже изначально обреченные страдать и разочаровываться в жизни. Да?
Именно в этом смысл бытия? Смысл существования?

И не важно, богат ты или беден. Все равно нет счастья. Все равно всё тает, как мираж. Тает, не оставляя за собой даже легкой дымки.

Кайл. Будешь ли ты моей ошибкой?
Или еще хуже… станешь пустой надеждой?
Сколько мне придется тебя ждать? Сколько придется надеяться, пока окончательно не пойму, что ты… не вернешься?

Мама, мама.
Как ты мне нужна. Нужна, хотя бы для того, что бы все это рассказать кому-то. Да что я вру?! Даже рядом с тобой боялась раскрыться. Я боялась упреков, боялась насмешек. Боялась, что ты раскроешь мне правду, прежде чем смогу хоть на мгновение ощутить сладость прекрасного, хоть и лживого… но прекрасного. Сказочного.

Ты всегда хотела для меня, для Дэвида всего самого лучшего. И давала все это по мере возможности.
А мы не ценили.
Не ценили.
Пока не потеряли.
И теперь уже поздно. Слишком поздно, даже для того, чтобы сказать спасибо. Чтобы попросить прощение. Слишком поздно. Даже для того, чтобы простить себя за такую недалекость. За такую глупость… Жестокость.

***
Щелкнул замок. Входная дверь отворилась.
Шатаясь на ходу, с трудом ввалился в квартиру Дэвид.

Я торопливо сгребла фотографии и тут же уложила их на законное место, да и еще нарочно прикрыла сверху старыми журналами.

Быстро поднялась, поспешно нажала на фиксатор и тут же опустила приподнятую половину дивана, жадно пряча свои сокровища от чужих глаз. Пряча сокровенное.

- О, явилась, - с отвращением прорычал Дэв. Ступил пару невнятных шагов ближе. – Что, приоделась, поднялась? Забыла свой собственный дом? Бросила на меня это старого ублюдка, и укатила невесть куда. Да?

Не ответила, а лишь уткнула взор в пол.
- Чего молчишь? - раздраженно фыркнул. Подошел еще ближе. Взгляд скользнул, меряя с головы до ног. Скривился, словно увидел что-то гадкое: - Шикуем? Дорогие шмотки покупаем? И на какие шиши?
- Не твое дело, - едва слышно прошипела и отступила шаг назад. Отвернулась. Подонок. Перед кем-кем, а перед наркоманами никогда отчитываться не буду.
- А чье еще дело? Кто еще тебе ума вставит?! – гневно зарычал, задетый моей дерзостью. - Сомневаюсь, что с твоим «недообразованием» смогла найти хорошую работу! Да и работу вообще. Бестолочью была, ею и останешься. Чего молчишь? А?
Приблизившись, грубо отдернул мою руку вбок и дерзко ухватился за кофту. Нервно затряс, тыча в лицо:
- Откуда всё это? Откуда? Шлюхой стала? Тягают все, кому не лень? Нашла дурные бабки? НЕ МОЛЧИ! С*КА! ОТВЕЧАЙ! ОТКУДА ВСЁ ЭТО?!
- Отвали, - вывернулась в сторону и попыталась уйти вбок, но тот в момент ухватил меня за локоть и отдернул назад. Не удержалась и тут же завалилась на край дивана. Жалобно сползла на пол.
- ОТВЕЧАЙ, ИНАЧЕ УБЬЮ! – дико заревел и пнул изо всей дури в бок. Невольно сжалась, скрутилась от боли и испуганно попыталась отползти.
- Подарили мне. Подарили! - жалобно запричитала я, заикаясь в оправданиях.
Но Дэвид уже не слушал.
В момент схватил за волосы и резко рванул на себя - дико взвизгнула от боли.

- Ты чего творишь?! – недоуменно завопил отец. Но едва попытался оттащить Дэвида от меня, как тотчас тот оттолкнул его от себя - невольно попятился, и если бы не сложенная софа, не ее спинка, то, наверняка, упал бы.
- ТВОЯ ДОЧЬ – ПРОСТИТУТКА! ВОТ ДО ЧЕГО МЫ ДОЖИЛИ! Шлюха конченая! Красивой жизни захотела! Обработала вонючих стариков, получила бабки – и гуляй смело? ДА?! – разгоряченный собственными видениями, переживаниями, предположениями, личной «правдой», Дэв снова подлетел - и очередной удар с ноги пришелся в скрючившееся мое тело. – С*КА, НЕ МОЛЧИ!
Отец выжидающе притих, застыв на месте.
- Это не так, не так! НЕ ТАК! Мне просто отдали старую свою одежду. Богачи! ЧЕСТНО! – обреченно тарахтела я, силясь поскорее высказаться… сполна ответить, прежде чем новый приступ ярости прилетит в итак искалеченную плоть. Почки предательски заныли недавними ранами. Во рту почувствовался знакомый привкус обреченности.
Нервно прожевав мои слова, Дэвид тут же схватил меня за шиворот - взгляд в лицо. В глаза:
- КЛЯНИСЬ!
- К-клянусь, - сквозь слезы торопливо.
- Смотри мне, - уже более сдержано ответил Дэв. - Если узнаю, что соврала – УБЬЮ! УБЬЮ! Но не будешь позорить ни меня, ни нашу мать! НЕ БУДЕШЬ!

Выпустив воротник, с отвращением оттолкнул меня от себя. Выровнялся во весь рост. Прощальный взгляд - и, довольный своей победой, своим «отцовским» воспитанием бездарной младшей сестры, не торопясь, побрел на кухню.

А батя, батя, молча, все еще удивленно смотрел на меня. Смотрел и не двигался.
Жадно скрутилась на полу, в изнеможении уложив голову на диван.
Вот и вернулась я домой.
И зачем?
Кайл думал, что тут будет мне лучше? Безопаснее?
Теперь все, как раньше…
Или даже еще хуже.

Хуже. Но я обещала, что его буду ждать. Здесь ждать.
И если он будет меня искать, то только в этом, моем личном аду. Только здесь.

Теперь я на крючке у собственной надежды. У собственной мечты.
Мне придется все это терпеть ради… глупой мечты.

Жадно залезла на диван, и скрутилась там клубком.
Слезы все еще текли по щекам, смывая прежние устои, смывая мое «я», и оставляя по себе лишь пустоту и боль.

Сон, сон, забери меня к себе и больше никогда не отпускай. Не хочу я жить в таком мире. В мире, где только ложь сладкая. Где только мечты прекрасны.
Где только в забвении ты счастлив.
Я хочу туда…
Туда, где любят. Искренне и без условностей, придирок и желаний в тебе слепить что-то иное, совсем не такое, кем ты являешься на самом деле.

 » Глава 8. Браян

***
- Майя, проснись! – очередной удар с ноги в диван – и тот снова жалобно запищал, нервно содрогаясь своими продавленными пружинами и дряхлой, давно уже сломанной во многих местах, фанерой.
Я испуганно открыла глаза и уставилась на Дэвида.
- Ты не видела мои бабки? Я в энциклопедию клал. А теперь их там нет.
- Нет, не видела и не брала, - едва слышно прохрипела я, сдавливая в себе ненависть. Снова закрыла глаза, пытаясь собрать остатки сна и вновь нырнуть в небытие.
- Ага, они сами исчезли, - злобно крикнул брат, нарочно повысив тон, чтобы не дать мне уснуть.
Нехотя вновь раскрыла веки. Скомкав злость, я пыталась изобразить на своем лице равнодушие:
- Я не брала, - отчетливо проговаривая каждый слог, с тактом и расстановкой, прошипела я.
- Конечно, пока тебя не было, бабки всегда лежали на своем месте. А теперь вдруг пропали.
- Может, батя взял.
- А, может, все-таки ты? Лучше признайся, иначе будет хуже.
- Не брала. Я же уже сказала, - и на последнем слове перевернулась на другой бок.

ДАЙТЕ МНЕ ПОСПАТЬ! Дайте закончить этот долбанный день.
Резиновые сутки из двадцати четырех часов нахально раскатались в тридцать.

***
Но не успела я провалиться в сон, не успела кончиками своих душевных щупалец притронуться к покою, как вдруг дикий крик, дикая какофония сумасбродных звуков вернула меня обратно.
Дэвид врубил в комнате на всю мощность музыку и, судя по звону посуды, ушел на кухню сообразить себе что-то поесть.

- ВЫКЛЮЧИ ЭТО ДЕРЬМО! – завизжала я на всю глотку, пытаясь перекричать глупое хрипение под однотипное мычание пары-тройки аккордов.
То ли он не услышал, в чем я сомневаюсь, то ли, как зачастую и бывало, просто проигнорировал… но в нужном направлении сдвига никакого не произошло. По-прежнему плясал на кухне, пытаясь варганить жалкое подобие обеда.

Еще минута выжидания, еще минута болезненного терпения жуткого сплетения дикого визга и едкого шипения – и поспешно сползла с дивана.
Резкие, с нарочным, злобным топотом по полу, шаги – и я добралась до нервно орущего магнитофона. Раздраженный стук по кнопкам – жалобный, прощальный писк, и умиротворенная тишина.
Мгновения тишины.
Тотчас из кухни донесся громкий звон посуды.
Буквально за секунды Дэв влетел в комнату, пыхтя от ненависти.

- КАКОГО Х*РА? Ты включала?
- Я спать хочу!
- Ночью спи, не хрен днем валяться в постели! Еще раз тронешь, - ткнул пальцем в сторону магнитофона, - руки выломаю. Нашлась мне тут хозяйка.
Спешный шаг к плееру – и вновь включил. Вновь дикое ржание коней под безобразную музыку.
Побрел на кухню.
Сдержав в себе ругательства, сдержав всю свою злость, тихо скрипя зубами, схватила свои ботинки и вскочила в них. Невнятная шнуровка. Куртку на плечи – и выбежала из дома.
Нет мне покоя. Нет. И никогда не будет.

***
Единственная моя надежда, единственное мое дружеское плечо, единственное, что до сих пор удерживало меня от повторных попыток суицида, это был Браян.
Мой старый друг Браян. Мой ровесник. Самый старший из детей в семье. Сын, брат и заместитель отца. Он и мне был всегда настоящим братом, настоящим папой. Взрослый не по годам, мудрый по жизни, и такой же недоучка, профан в школьном образовании, как и я.
Браян работает с десяти лет. То где что убрать, то кому газон постричь, то в ресторане посуду помыть, то засорившуюся трубу соседям прочистить, то проводку починить. Мастер на все руки, пусть и самоучка. Непризнанный общественностью гений.

Через пару домов и его подъезд.
Робкий стук в дверь.
Заветный скрип.
- Здравствуйте, миссис Бамред.
- Майя, девочка, ты вернулась! - женщина тут же бросилась ко мне, жадно прижала к своей груди и ласково погладила по голове. – Мы так переживали. Браян вообще чуть с ума не сошел. Хорошо, что ты вернулась. Хорошо.
- Я тоже скучала.
- Милая моя, проходи, давай, - миссис Лорена затащила меня в квартиру. - Ты же наверняка кушать хочешь. Давай, раздевайся, пошли на кухню. Давай, - и тут же бросилась мне помогать снимать куртку.
- Спасибо большое, но я пока ничего не хочу.
Улыбка спала с ее губ. Печальный взгляд с головы до ног:
- Опять поссорилась с Дэвидом?
Тяжелый вдох.
- А как без этого? – грустная, кривая ухмылка выползла из недр души. Обижено поджала губы.
Вдруг в замке затарахтел ключ. Нервные стуки. И наконец-то дверь открылась.
- Мама, ты снова забыла закрыть дверь? Я же просил.
Взгляд скользнул снизу вверх. Вздрогнули брови, еще мгновение – и радостная улыбка расплылась на милом лице. Глаза засверкали от счастья.
Торопливое движение вперед. Торопливо обхватил меня своими огромными добрыми ручищами и жадно прижал к себе, бессознательно закачав из стороны в сторону. Дружеские поцелуи в лоб, в щеки.
- Я так переживал! Боже! Майя, ты вернулась! Майя, Майя. Дурочка ты моя малая. Дурочка. Убежала, ничего мне не сказав.
- Ты бы меня не отпустил.
- Естественно! Еще бы и по попе дал за такие глупости.
- Я скучала.
- А я как, - едва слышно прошептал мне Браян, и тут же пристыжено зарылся носом в мои волосы. Боялся выпустить из объятий. Боялся, что снова сбегу. Что исчезну, как мираж…

- Ладно, ребята, я, если что, буду на кухне, - едва слышно, из любезности прошептала миссис Бамред и поспешно покинула комнату.

***
По старой привычке, по старой любимой привычке, забрались на крышу его дома, расселись за беседке. Еще лет семь назад мы устроили здесь свое укромное местечко: притащили доски, бруски, стащили у моего отца гвозди, взяли в руки молотки – и смастерили небольшую скамью и маленький квадратный столик. Естественно, что со временем про это место узнали и другие ребята. Малыши. И, когда нас здесь не было, они устраивали свои посиделки.
Не раз все это ломали Дэвид и его дружки. Ради забавы. Ради мести. Ломали – а мы чинили, а пару раз - и заново строили…

- Чего хоть губа разбита? – тяжело вздохнул Браян.
- Давай не будем на эту тему, - нервно скривилась.
- Дэвид?
- Нет, - торопливо ответила я. Ответила как обычно. Соврала? Нет. Браян всегда знал, что стоит за этим «нет». Всегда, а потому даже не обращал внимания на «лживость» ответа.

Нервно напрягся, сжался.
Я знала, что все кипело у него внутри. Я знала, как он мечтал отходить до полусмерти Дэвида. Отомстить за все, что он мне причинил…
Не раз уже у них были схватки. Не раз, младший на два года, Браян срывался на Дэва. Не раз он разбивал ему лицо, не раз ломал нос… Но от этого было только хуже. В тот же вечер дружки брата вылавливали, выслеживали моего «защитника» и избивали до потери сознания, избивали до тех пор, пока Браяну уже не хотелось дышать. А Дэвид в свою очередь шел домой и избивал меня, отучивая от «вредной привычки стучать»…

Очередной такой дефолт увенчался тем, что меня положили в больницу на две недели, а Браяна – на месяц в реанимацию. С тех пор мой лучший друг, Бамред, поклялся мне, что больше никогда не будет разбираться в отношениях между мной и Дэвидом. Иначе единственный способ все это «починить», остановить – это убить Дэва. А это для меня не вариант.

Тяжелое молчание слишком затянулось. Затянулось, нагоняя тучи нам в душу.
Собравшись с мыслями, я мило улыбнулась и, силой прогоняя грусть, хлопнула ладонями по своим коленям:
- Давай закажем пиццу? Отпразднуем мое возвращение.
Взгляд в глаза.
Секунды раздумий – и вежливая улыбка вынырнула в ответ:
- Богатой стала?
- А что? Одни покупают себе на праздник торт и шампанское, а мы, по старой дружбе, закажем любимую пиццу.
- Эх, лучше бы ты мне торт испекла, как в старые добрые времена.
Задел. Задел ты глубоко…
От раздражения опустила взгляд в пол. Тяжелый вдох.
- На то они и старые времена, чтобы никогда не возвращаться.
- Уже прошло три года…
- А для меня вечность.
- Но ее больше нет. Зачем ты закрываешься от всего мира? Этим твою маму не вернуть. Зачем закапываешь себя заживо? Да, пусть тебе не хочется заниматься выпечкой, дальше экспериментировать с едой. Ладно, не быть тебе поваром… Но стихи? Почему их перестала писать?
Звонкий вздох.
Мысли вразнобой.
Глаза ищут подсказки, бессмысленно метая взгляды.
- Умерла моя муза. Умерла.

Браян был единственным человеком, которому я показала свои творения, да и то не все…
В своих стихах я изливаю душу…
И раскрыть все то, что в ней скопилось, я боюсь. И вряд ли когда решусь.

***
- Ну, так что? Будем заказывать пиццу?
- Будем, - мило улыбнулся Браян и нехотя встал с лавки.

Поспешила я за ним. Перехватывая инициативу, первой направилась к выходу с крыши.

***
- Ну, что? Подождем в квартире или на улице?
- На улице, - поспешно уточнила.

Я так сильно соскучилась за Браяном, так много хочется ему рассказать, но при других я и звука лишнего не издам.
Да, глубоко уважаю и сильно люблю его маму и младших сестер, но…
Простите.

***
Расселись на ступеньках, Бамред обнял меня за плечи и заботливо прижал к себе.
- И где ты была все это время? Куда исчезла?
- Лос-Анджелес. Я уехала в Лос-Анджелес.
- А там?
- А там… Там первое время ночевала на вокзале, пока не выгнали. Дальше - бродила в его окрестностях. За первую же неделю проела все деньги. Постоянные замечания и угрозы копов вынудили сменить место своего «обитания». Днем пряталась от холода в метро, ночью вынуждена была шататься по закоулкам в центральных районах. Все же страшно было одной…
Браян, заливаясь угрюмостью, утопил взгляд в пол. Все сосредоточение на словах. Боялся даже вздохом перебить меня.
Продолжила:
- Питалась отбросами с ресторанов. Иногда добрые люди давали остатки недоеденных порций, а иногда приходилось и самой выковыривать… искать эти «подарки».
Нервно ухмыльнулась. Тяжелый вдох. Да уж, теперь и самой не верится, что все это было, что я это делала, что я то ела…
Но голод не тетка, так в народе говорят?
Вот и я с ним не подружилась…

- А потом, как-то раз, совсем случайно, познакомилась с собирательницей старых газет, миссис Бейли. Тоже бездомной. Она мне и рассказала, что, где и почем в Лос-Анджелесе. Отвела меня в местный «городок», укромный уголок многих бездомных, под мостовой на речке Лос-Анджелес. Там ночами все мы собирались, грелись у огня, питались, кто чем мог, подбадривали друг друга. В общем, вели себя как добродушные, заботливые соседи. Там я познакомилась с прекрасным человеком, с талантливым бардом Кевином. Он не только умеет изумительно играть на гитаре, не только красиво петь, но и сам сочиняет отличные песни, великолепен в импровизациях. В общем, для меня он - гений… Отличный человек. Кевин постоянно помогал мне разгребать все то дерьмо, что скапливалось на душе. Да и не раз делился со мной куском хлеба, когда мои скудные запасы денег заканчивались, ведь очень редко находилась возможность подзаработать. Так что, когда я не могла позволить себе купить ни воды, ни чего-нибудь погрызть, пожевать. Когда не могла найти, что за кем-то доесть… Меня всегда выручал Кевин. Естественно, я всегда пыталась отблагодарить, вернуть свой долг, но он упрямо отказывался, едва не доводя все до скандала… В общем, я встретила там отличного человека. Очень-очень хорошего… Жаль, что не могу вас познакомить. Ты бы тоже с ним сдружился.
- Может, когда-то и увидимся.
- Надеюсь…

- А дальше?
- Что дальше?
- Что случилось, что ты решила вернуться.
Нервически проглотила скопившуюся слюну.
- Нет, ты пойми, - поспешно отозвался Браян, желая себя поправить, - я рад, что ты вернулась. Безумно рад. Честно. Но что-то мне подсказывает, что все это неспроста. Да черт подери, я тебя знаю. Ты бы вот так просто не отступила. Не вернулась.

Пристыжено прикусила нижнюю губу.
Врать?.. Кому-кому, а Браяну я не то, что не хотела, а, попросту, не могла. Только не ему…
Но сказать правду - равносильно самоубийству.

- Потому что дала слово одному человеку, что вернусь… домой.
Секунды тягучей тишины:
- И все?
- И все.
- Не хочешь говорить?
- Не могу.
- Ясно.
- А ты как поживаешь здесь? Чего нового?

Тяжелый вздох. Ему не нравились тайны. Я никогда ничего от него не скрывала.
Но не в этот раз. Это не мой секрет. Не мой… Так что увы.

- Да ничего особенного. Устроился продавцом на 34-ой. Уже две недели там. Кстати, нам нужна уборщица. Не хочешь? Хотя бы временно, пока что получше не найдешь.
- Спасибо, - спешно отозвалась я. Работа. Найти так быстро работу – это самый лучший подарок. А что уборщица – так лишь бы платили. Я птиц не гордый - лишь бы могла себя содержать, иначе помощи неоткуда ждать. Разве что Браян, но я такого не хочу.
Не хочу.

- А Лос-Анджелес как тебе? Лучше нашего?
- Красивый… но чужой. Тут знаешь всё, как свои пять пальцев, а там… Там всё и все чужие.
- Говорят, «ТХПМ» там видели. Небось, какой-нибудь банк присматривали.
- И ты туда.
- А что? Молодцы ребята. Хоть раструсят жирок этих надменных богачей. А то, как прошлый раз: большинство «жертв» отказались назвать, что было у них в банковских сейфах. И это копам назвать, а не прессе. Значит, есть что, уроды, скрывать.
- Все равно. Я никакого воровства не признаю. Не понимаю.
- «ТХПМ» воруют у воров. Думаю, это нормально.
- Ну, конечно, - нервно скривилась.

А вот и пицца.
Долгожданный разносчик, эх, знал бы ты, как радуется твоему приходу мой желудок.

- Гуляем! - Радостно хлопнул в ладони Браян и тут же вскочил на ноги.
Я нырнула в карман и достала оставшиеся деньги, подарок Кайла…
Моего Кайла…
Отсчитала нужное.
И теперь ровно сто долларов осталось. Не слабо я растратилась за день.

- Возьмите, - потянулась вперед, тыча в парня купюрами, но все еще сидя на ступеньках.
Простите, лишний раз двигаться не особо хочется.
- Так это вам?
- Нам, - коварно заулыбался Бамред и подошел к курьеру вплотную. – Давай уже, не томи.

Разносчик невесело скривился. Лживая улыбка.
Умело оперев на себя велосипед, поспешно снял с плеча рюкзак, достал коробку и протянул Браяну. А тот уж, радуясь, как дитя, весело выхватил ее и жадно прижал к себе. Глубокий вдох – и прожорливо облизался.

Я, едва сдерживая смех, вновь ткнула разносчику деньги.
- Спасибо, - вежливо ответил молодой человек и забрал плату.
- Спасибо и Вам.

- Ладно, вставай, красавица, полезли на крышу уплетать пиццу-у и вспоминать наше безоблачное детство.
- Судя по тому, как ты реагируешь на наш «торт», у тебя оно еще не прошло, чтобы уже «вспоминать».
- А то, - ехидно заулыбался Браян и тут же нырнул в подъезд.

 » Глава 9. Братская любовь

***
Домой я вернулась только во втором часу ночи. Отец давно уже спал, а Дэвида не было дома.
Сон. Сон. Мой милый сон.
Как я хочу спать!

Не развязывая шнурки, стащила с себя ботинки.
Лениво сняла куртку и бросила на софу.

Помыть руки, сходить в ванную, поелозить щеткой (без пасты) зубы, постелить – и наконец-то рухнуть спать!
Сон схватил меня в свои объятия и безжалостно утащил в мир фантазий и страхов.

***
Силуэты. Миражи. Множество размытых теней мелькали вокруг меня, тянулись ко мне своими серыми, дымчатыми щупальцами и тут же растворялись, едва я резко отдергивалась в сторону.
Казалось, они все хотели коснуться моей души, поймать, схватить, удушить, забрать, но едва предпринимали попытку, как тут же разбивались о стенки материального, физического, того, что было не под силу сломать своими призрачными руками, миражными отростками невнятных очертаний тел.

И вдруг, среди этого тумана чужих душ, среди бушующего океана пугающих видений, совсем рядом, в нескольких ярдах показался Кайл. Такой яркий, такой светлый, такой настоящий.
Он мило улыбался мне, усмехался, маня к себе…
Крошечный шаг вперед - сердце сходит с ума.
Крошечный шаг вперед - душа застыла от страха.
Еще рывок, еще шажок… - и вот-вот я его коснусь. Вот-вот я до него дотронусь.
Жадный взмах рукой – и вдруг Кайл растаял, исчез, как и все, превратившись в дымку, мираж…
Растворился.

Резкая, ужасная боль пронзила все тело.
Слишком реальная, чтобы удержаться… в забвенном мире.

Не сразу осознала, что произошло. Не сразу поняла, почему, от чего грохнулась на пол. Но грубый рывок за волосы, новый приступ неистовой боли отрезвил мой разум, прояснив сознание.

- С*КА, СКОЛЬКО ТЕБЯ УЧИТЬ, ЧТО ВРАТЬ МНЕ НЕХОРОШО?
И на этих словах резкий удар в живот заставил меня полностью впустить в сознание происходящее. Ужасная боль сдавила все внутри. Из груди вырвался предательский жалобный визг.
Инстинктивно скрутилась в клубок.
Слезы немой рекой сорвались с глаз, испуганно убегая от боли…

- ВОРОВКА ЧЕРТОВАЯ! КРЫСА ПРОКЛЯТАЯ! Думала, я не узнаю, что ты украла мои деньги? Думала, я не найду в твоей куртке своих ста баксов? С*КА!

Дэвид вновь схватил меня за волосы и со всей дури стукнул головой об диван. Жесткий, пружинистый диван. Налетев как раз на деревянную раму под тонкой тканью обтяжки, я до дикой боли хрястнулась челюстью, едва не выбив себе зубы. Сладкая юшка просочилась сквозь зубы в рот.
Очередной удар ногой по почкам тут же заставил забыть предыдущую боль. Вмиг отпустить горечь прежней обиды и ужаса. Тяжело сопя, заикаясь от внутренних спазмов, я попыталась отползти назад.
Слова чаялись вырваться наружу в попытке оправдать, спасти меня, вымолить истиной пощаду, да только сил уже ни на что не осталось. Разум был поглощен сосредоточением, как избежать нового удара, как выжить.
В ушах звенело, сводя с ума, глаза нервно моргали, пытаясь сбросить пелену слез, пытаясь вовремя увидеть новую угрозу.
Из груди вырывалось нервное вытье от страха и боли…

Вдруг Дэвид ступил короткий шаг в сторону, схватил деревянный стул и замахнулся на меня.
Неожиданно чьи-то руки вмиг перехватили удар, жадно уцепившись за спинку орудия.
- ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?!! – дико заревел отец, нервно, жадно выдирая стул из рук сумасшедшего Дэва.
Едва соображая, что происходит, едва осознавая свои действия, я с бешеной скоростью поползла на четвереньках к двери.
Жадно повисла на ручке. Опираясь на нее, как на костыли, кое-как смогла встать.
Нервно заплясали пальцы, открывая замок.

За спиной слышались дикие крики и стуки.
- ТЫ КУДА, С*КА?!

Но едва Дэвид попытался уцепиться мне за локоть, как тут же я вывалилась в дверной проем, увиливая от хватки.

Второе дыхание.
Предсмертная агония.
Я летела по ступенькам вниз, ловко перепрыгивая через две, а то и более, ступени.

- И ВАЛИ НАХЕР! ЧТОБЫ И ДУХУ НЕ БЫЛО У МЕНЯ В ДОМЕ! – послышались злобные матерные слова вдогонку.
Еще секунда – и выскочила на улицу.
Я бежала по тротуару. Босая, голая… в одних трусах и футболке, бежала вперед, боясь обернуться. Запнуться хоть на миг.
Еще несколько ярдов – и влетела в подъезд Бамреда.
Заветные три этажа – и изо всей дури заколотила в дверь.
Тягучая минута – дверь нехотя скрипнула.
- Майя, пять часов утра… - пробормотал Браян, обижено потирая глаза. Секунда тупого взгляда – и, нервно заморгав, замигав веками, поспешно затарахтел, глотая буквы: - Что случилось? Заходи. Ты вся в крови. Боже, Майя, что случилось? – все еще плюясь словами, жадно затащил меня в квартиру и испуганно прижал к себе. – Это Дэвид? Дэвид?!

- Я больше туда не вернусь, - сквозь дикий рев прорычала я. – НЕ ВЕРНУСЬ!
- УБЬЮ, С*КУ! – внезапно Браян дернулся в сторону, отстранив меня от себя. Резкий шаг – и, схватив нож с журнального столика, бросился к двери.
- СТОЙ! СТОЙ! УМОЛЯЮ! – кинулась я вдогонку, налетев на Бамреда со спины, изо всех сил затаскивая обратно безумца в квартиру. – УМОЛЯЮ, НЕ НУЖНО!!!
- Сынок, подумай о нас, - раздался надломленный от боли и слез, отревзвляющий голос миссис Бамред.

Застыл. Окоченел на месте, не дыша.
- Прошу, - нервно прошептала ему в спину. – Он того не стоит. И я не стою.
Грубый разворот.
На глазах блестели слезы. Слезы ненависти. Слезы боли. Безвыходности.

- Ты – стоишь, а он – нет.
Тяжелый вдох.
Несмело, нежно коснулась его руки, ласково провела пальцами от локтя к кисти.
Ухватилась за нож.
- Отдай мне его, пожалуйста, - едва слышно, шепотом.
Секунды раздумий.
Секунды тяжелых «за» и «против».
Пальцы разжались… Лезвие обреченно выскользнуло из его рук мне в ладонь.

Жадно всматриваясь в глаза матери, он мысленно проклинал все на свете.
Проклинал свою беспомощность.
Связанный по рукам и ногам… обязанностями содержать семью, быть ответственным за всех и всегда, он не мог сейчас совершить то, о чем мечтает уже не один год.

- Майя, давай я тебе промою раны, - заботливо обняла меня за плечи миссис Бамред и навязчиво развернула в сторону ванной.
Я подчинилась. Скорее исчезнут эти кровавые пятна - быстрее Браян начнет приходить в себя. Быстрее остынет…
Миссис Лорена усадила меня себе на колени, взяла чистое полотенце, принялась вытирать мои «награды». Я молча кривилась от боли, пытаясь не доставлять еще больше неудобств, мучений души, чем уже причинила…
Мысли в голове вертелись, подобно вьюге. Отрывки, осколки произошедшего взрывались в сознании, глухой болью отзываясь в сердце, в душе.

Кайл, Кайл…
Ты думал, что мне будет здесь лучше. Что здесь я в безопасности.
Ждать. Ждать тебя.
Я буду ждать, лишь только ты возвращайся.
Прошу, молю, заклинаю!
Ты слишком мне нужен. Слишком.
Мне все равно, кто ты и чем занимаешься.
Лишь увези меня отсюда. Увези из этого ада. Увези. Спрячь в своих объятиях и никогда не отпускай.
Никогда…

***
- Оставайся у нас, - ласково прошептал Браян и дружески обнял за плечи.
- Вы и так теснитесь вчетвером в однокомнатной. Куда еще я?
- Я лягу на пол. Матрас у Бетти возьму. У нее их два. А ты на моем диване будешь спать. А днем? Что днем? То меня нет дома, то матери, то девочки в школе. В общем. Поместимся как-нибудь. Да и ты не слон, что переживать стоит, - печально улыбнулся и тяжело вздохнул.
- Вам еще нужна уборщица в магазин?
- Нужна.
- Тогда можно я сегодня с тобой пойду на работу? Попытаюсь утроиться.
- Сегодня там выходной. Закрытый магазин по понедельникам. А вот завтра – с удовольствием. Да и забрать твою одежду нужно будет. Не пойдешь же ты так, - иронически улыбнулся. Дружеская, добродушная ирония… Но глаза по-прежнему рыдали от боли.
Я улыбнулась в ответ.

***
День прошел очень быстро.
Дружеские беседы, подбадривающие шутки, веселая готовка равиоли и сладких гренок проглотили целые часы, как короткие минуты.

Уже давно стрелки подползли к восьми часам вечера.

Обычно в такое время отец уходит в свою пивнушку, а Дэвид сваливает с друзьями «расслабляться», вплоть до самого утра.
Это была единственная надежда.
Возможность, не встретиться нос к носу…

Натянув на себя спортивные штаны Браяна (а подкатить их пришлось несколько раз, дабы сойтись в длине), теплый свитер, а также шлепанцы миссис Лорены, я наконец-то смогла смело выйти на улицу.
Браян навязчиво выперся за мной, желая «помочь донести вещи».
Я боялась его с Дэвидом схватки.
А он боялся отпускать меня одну.

Как и рассчитывала, дома никого не застали.
У Браяна я всегда хранила запасной ключ, так что попасть в квартиру не составило труда.
Быстро, словно настоящий вор, я впихивала, как попало, свою одежду в сумку. Забрала фотографии матери, ее безделушки, свои документы, забрала и свою секретную коробку со стихами, записками и детскими рисунками. Коробку со своими тайными мечтами, грезами и надеждами…
Прощальный взгляд по родным вещам, по печальным, угрюмым стенам.
Тихий плач сердца.
Разворот - и тяжелый шаг вперед.

Но едва я подошла к двери, как вдруг заскреб ключ в замке.
Короткие щелчки – и дверь раздраженно скрипнула.

Браян вмиг подскочил ко мне, оттолкнул назад, пряча меня за своей спиной.
Сжался, напрягся, приготовился к схватке.
Еще тягучая болезненная секунда – и перед нами появился мой отец.
- Фух… - закатив глаза под лоб, я облегченно выдохнула.
Немного помедлив, сомневаясь еще в происходящем, в увиденном, плененный нервным напряжением, наконец-то разжался и Браян.

- О, Бамред. Привет, - радостно улыбнулся батя и торопливо протянул руку в знак приветствия.
Браян нехотя пожал ее в ответ.
Так. Нечего больше здесь стоять. Один раз повезло – не значит, что повезет и во второй.
Подняв свою сумку с пола, я шагнула к двери.
- Папа, если меня будут искать, то ОБЯЗАТЕЛЬНО передай, что я у Браяна. 342 дом, 23 квартира.
- Да что я не помню? – обижено улыбнулся отец и невнятно пожал плечами.
- Ладно, пока.
Тяжелый вдох – торопливо переступила через порог.
Отец, едва удерживаясь на ногах, проделал незамысловатый полукруг, оборачиваясь по сторонам. А затем снова уставился на меня, пытались поймать фокус, целясь взглядом на сумку.
- А ты далеко с вещами?
- Я же говорю: я буду жить у Браяна.
- Бамреда?
- Да, Бамреда.
- А, ну, ладно.
- Все, пока, - раздраженно гавкнула и пошагала к лестнице. Браян поспешил за мной, на ходу уже вырывая из моих рук сумку.
- До завтра, - послышался невнятный, пьяный голос отца…
___________________________________

 » Глава 10. Ожидание

***
Казалось, что все наладилось.
Ад сменился чистилищем...

Я устроилась на работу. Зарплата – не зарплата, но на еду хватало. Свободное время проводила со своим лучшим другом. Ночевала в уютной квартирке Бамредов. Мягкий диван. Теплая постель.
Заботливая миссис Лорена. Милые девочки Бетти и Саманта.

Но с каждым днем все упорней и упорней вырастала во мне глубокая рана…
Одиночество.
Почему-то надежда, крошась от времени, трескаясь от отчаяния, разъедаясь от боли, сменялась горечью одиночества.
Всё упрямее день ото дня во мне росла непонятная, маниакальная тоска по ком-то. Кого я даже не знала, по ком-то, кого я не стоила, по ком-то, кто вряд ли меня еще когда вспомнит.

- Майя, не плачь, - послышался где-то надо мной тихий нежный детский голос. В следующее мгновение Бетти залезла ко мне на диван и нежно, заботливо обняла. – Все будет хорошо.
- Я не плачу, - едва слышно соврала я, и тут же вытерла рукой слезы. – То так, пылинка…
- Ты по ком-то скучаешь? – подползя выше, Бетти вкрадчиво прошептала мне на ухо. - По маме?
- И не только…
- А по ком?
- Ты его не знаешь, - пристыжено улыбнулась я и торопливо притянула ближе к себе девочку. Аккуратно уложив ее перед собой, укрыв одеялом, жадно прижалась к ее спине и зарылась носом в волосы.
- Ты его любишь?
От неожиданности я даже поперхнулась собственной слюной и нервно отдернулась в сторону. Секунды тишины.
- Так любишь? – не отступала от своего девочка. Мудрая наша Бетти. Мы не раз замечали, что для нее люди - открытые книги: глубоко и точно чувствует их мысли, переживания, замыслы. Чувствует и открыто про это высказывается. Советует, как поступить. Еще один человечек… мудрый не по годам. Потерявший детство, едва родившись…
- Думаю, что люблю, - наконец-то выдавила из себя признание.
- А он тебя?
- Не знаю… Хотя, - тяжелый вздох. Что тут крыть? Что сомневаться? - Думаю, что нет.
- Почему? Ты же очень хорошая. Очень добрая, красивая, заботливая.
- Он меня почти не знает.
- А ты его?
- И я его…
- Но все равно любишь?
- Думаю, что люблю.
- Значит, и он тебя полюбит, когда лучше узнает.
- Сомневаюсь…
- Почему?
- Он слишком далеко от меня. И вряд ли мы когда еще встретимся…
- Он уехал?
- Уехал…
- И не вернется?
- Думаю, что нет.
- Но ты же его ждешь?
- Жду…
А толку?
- Бетти, отстань от Майи, ей рано вставать, - злобно буркнул Браян и перевернулся на другой бок.
Девочка пристыжено зарылась носом в одеяло и затаила дыхание.
- Не переживай ты так. Это он завидует, что ты пришла ко мне, а не к нему, - едва слышно прошептала я ей на ухо и нежно чмокнула в щеку.

Бетти тихо рассмеялась.
Поглубже забурившись в одеяло, она наконец-то расслабилась и попробовала уснуть.
Попыталась и я…

***
Сегодня уже прошло три недели с момента моего возвращения.
Три болезненные недели тяжелого одиночества. Душевного одиночества.

Я почти каждый день таскаю эту злосчастную футболку. Таскаю подаренный свитер.

И пусть всю эту одежду купил Мэтью, или как там его, но все равно все эти вещи мне напоминали, ознаменовывали лишь Кайла.
Моего Кайла.
И вот теперь, отставив в сторону швабру, бросив в ведро тряпку, я, стоя перед зеркалом и всматриваясь в серебристую гладь, видела там Кайла…
Большие карие глаза, густые хмурые брови, тонкие ядовитые губы…
А-а-а-а!!!

Дикий визг вырвался из меня наружу.
Горячие безумные слезы сорвались с глаз…
Я больше так не могу, не могу, НЕ МОГУ!!!
Злобно забарабанила руками по зеркалу, желая прогнать ЕГО навязчивый, болезненный образ.

Кайл. Кайл. КАЙЛ!!!
КАК Я МОГЛА ТЕБЕ ПОВЕРИТЬ?
КАК Я МОГЛА В ТЕБЯ ВЛЮБИТЬСЯ?!
КАК?!

- Ты что творишь? – послышался удивленный крик Браяна. Тут же подскочил ко мне и, схватив в объятия, оттянул назад. – Майя! Майя, успокойся! Успокойся, говорю, пока ты ничего плохого не натворила!

Истерические рыдания вырывались наружу, сводя меня еще больше с ума.
Кайл.
Кайл!
Кайл…

***
Навязчивая идея – хуже любого яда… Желание получить то, что недоступно – хуже любого голода. От него ты не умрешь, зато сойти с ума – всегда пожалуйста.
Хотя, сойти с ума – не сдохнуть… Да и в первом, по-моему, я давно уже преуспела.
Разлука, боль – чем вам не сила, которая питает сказочную любовь?
Чем дольше его нет, тем сильнее меня тянет к нему.
И я уже не могу понять, что именно мне нужно: что бы он был рядом, или что бы он меня любил…
Я ломаюсь, разваливаюсь каждый день. Каждый вечер.
А затем ночами собираю свои осколки и до утра успеваю их кое-как склеить.
И наступает новый день.
И вновь навязчивые мысли и дурные мечты разрывают душу…
Труд.
Усердный труд, рутинные заботы, шумные проблемы – они единственные дают мне возможность жить. Отвлекаясь на них, я освобождаюсь от оков боли, от кандалов страданий, и дышу… Дышу, живу, двигаюсь дальше.
Браян. Я делаю ему больно своими глупыми надеждами, своими мучениями, своими мечтами.
Но не могу ничего поделать.
Не могу.
Я ЛЮБЛЮ ЕГО! ЛЮБЛЮ!!!
Люблю и жду.
День за днем. День за днем. Я верю и глупо жду.
Жду.

***
- Привет, - от его голоса меня даже подкинуло на месте.
Обернулась.
- Дэвид?
- Как дела?
- Ты, ты как меня нашел? – испугано прижала к груди швабру.
Дернись – и в голову проряжу. Не пожалею и не испугаюсь!
- Проследил. Каждый день же под нашими окнами шастаешь.
- Что тебе нужно?
- Я пришел тебе сказать, что нашел свои деньги. Оказывается, я их перепрятал и забыл. В общем, - вдруг его рука нырнула в карман и тут же достала деньги, - вот, возьми. Тут не сто, но… В общем, возвращайся домой.
Я смотрела на эту жалкую картину, и мне было жутко. Жутко, что это - моя родня.
Замусоленный, грязный наркоман вместо моего брата, сейчас протягивал мне дрожащей явно не от страха или холода рукой злополучные доллары, а на лице скривилось гадкое подобие сожаления.
- Жрать нечего, и потому ко мне прибежал?
- Почему сразу жрать? Дом-то твой тоже.
- Когда выгонял, то про это не помнил.
- Да и мама была бы против того, что ты живешь у других…
- А ты маму не трогай! – не сдержалась. Резкий шаг вперед, зарычала, зашипела ему в лицо: – Вы, с*ки, с отцом на пару, ее в могилу свели! ВЫ! Так что забудь это слово навсегда. Забудь, урод. Не было никогда у тебя матери, шавка ты паршивая.
- Подбирай слова, - тон его голоса в момент переменился.
- Я подбираю, иначе бы одни лишь ругательства были в твою сторону.
- Что здесь происходит? – неожиданно послышалось за моей спиной.
- Мистер Райс, Дэвид уже уходит. Он просто заглянул на минутку.
- Смотри мне, - злобно проскрипев зубами, лживо улыбнулся мой босс и вышел из туалета.
- Забирай свои бабки, - опять Дэв ткнул мне в лицо деньги.
- Да подавись ты ими, - раздраженно фыркнула я и, подняв с пола ведро, быстро пошагала в зал магазина.

***
- Ко мне сегодня Дэвид заходил.
- Уже знаю, - невнятно пробормотал Браян и откинулся на спинку дивана.
Нервно переключая с канала на канал, он все же искоса поглядывал на меня.
- Просил вернуться домой.
- А ты?
- Я бы не хотела вас больше смущать…
- Ты никому не мешаешь, - спешно перебил меня Бамред и пристально уставился в глаза. - Оставайся здесь, Майя. Иначе я сомневаюсь, что ты там долго протянешь. Оставайся…
- Оставайся, - жалобно пропищала Бетти, как всегда где-то тихонько подслушивающая разговоры взрослых, тихонько, молча, пока не приходит необходимость вставить свое решительное слово…
- Эх, как я могу с тобой спорить, моя Ребекка…
Милая детская улыбка. Что может быть краше?
Жадно прижала девочку к себе и ласково поцеловала в лоб.

***
Еще одна неделя добежала до своего конца.
Еще один срок оказался неверным…

Я чаще стала заглядывать домой. По десять раз переспрашивать забывчивого отца, не искал ли меня кто. Но ответ был всегда одним и теме же: «Не-а. Я бы сказал тебе. Дочка, а десяточки до завтра не найдется у тебя?» Вот только оправдания были каждый раз разные: то Дэв просил купить хлеба, то вдруг он его деньги прикарманил, то дружки того же Дэвида деньги украли, то просто не заплатили отцу за работу…
Сложно. Сложно даже рядом с ними жить, а не только под одной крышей.
Сердце предательски верит во все это вранье, болит, жжется и рвется. Но все это – глупая, гадкая ложь неизлечимо больного человека.

С Дэвидом же старалась не только не разговаривать, но и избегать встреч. Даже мимолетных, коротких пересечений. Что его, как мне кажется, не сильно удручало.
Вот так и жили.
Вот так постепенно сплывала новая, очередная неделя, сплывал новый месяц.

 » Глава 11. Ад

***
- Что нового у тебя? – с лживой любезностью, с фальшивым интересом поинтересовался отец и сел за стол.
- Да ничего особенного. Работаю все там же.
- А Браян как там? Как Лорена?
- Нормально. Живут-поживают. Пап, так точно никто не искал меня?
- Да надоела ты уже с этими глупыми вопросами, - нервно стукнул кулаком по столу. – Кто тебя должен искать? Натворила чего? Или что?
- Ничего не натворила, - обижено надулась, уткнула взгляд в пол. Тяжелый вдох и присела рядом на табуретку.
- А Дэвида ты спрашивал?
- Спрашивал, - быстро, лживо ответил тот.
Что же, может и к лучшему, что не спрашивал. А то вообразит еще, Бог знает что…
- А ты как поживаешь? Как здоровье?
- Да какое здоровье? Зубы болят. Ноги болят. Печень опять ноет. Да хрен со всем этим. Быстрее бы уже сдохнуть, а то надоело мучиться.
- А Дэвид как?
- Дэвид… Дэвид… Знал бы, еще при рождении удушил бы… Целыми ночами пропадает. Под утро приходит пьяный, обкуренный или под дозой. Недолго нам осталось, дочь. Недолго. Похоронишь, да будешь наконец-то жить спокойно.
- Папа, хватит опять заводить эту песню. Я не жду вашей смерти, и нечего тут причитать. - Нервно подскочила со стула и ушла в дальний угол кухни.
- А чего ты психуешь? Я правду говорю. С нашей жизнью – осталось всего ничего.
- Дураки вы. Чего не бросить все это? Почему не пойти лечиться? Ходят же люди в эти курсы, как там, Анонимные… Почему ты не пойдешь? Почему, папа, ПОЧЕМУ?
Я едва сдерживалась от того, чтобы не броситься на него, не схватить за грудки и, нервно оря все эти слова, вопли души в лицо, не трясти его до потери сознания. Его… моего…

Но… ведь это не поможет. Сколько драк, сколько визга, сколько разговоров по душам было между нами, а толку? Хоть бы малейший сдвиг.
Он в такой способ догуливает свою жизнь, а я… А Я?!!
Почему должна страдать я?

Замок щелкнул. Отворилась входная дверь.
Отворилась… От грубого удара она проедала полукруг за доли секунды.
- Я УБЬЮ ЭТУ С*КУ! – дико заорал Дэвид, влетая в квартиру. – ГДЕ ОНА? Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ! Покажись только!

Сердце испуганно екнуло.
В груди все сжалось, предвещая мне что-то ужасное.

В мгновение в кухню влетел взбешенный Дэв.

Отец тотчас вскочил на ноги, преграждая путь.
Я невольно зажалась в угол.

- Что ты за нее заступаешься? Ты хоть знаешь, чем она занималась весь тот месяц? Откуда у нее бабки и шмотки? ШЛЮХА! ШЛЮХА! Теперь ее дружки ищут по городу. То один, то другой, то третий. ЭТО ПОЗОР! ЭТО КОНЕЦ! С*КА ТЫ НЕБЛАГОДАРНАЯ! – попытался ступить шаг ко мне ближе, но отец умело перехватил его и толкнул назад.
- Успокойся!
Дэвид едва сдерживал себя в руках:
- ОНА ОПОЗОРИЛА НАШУ СЕМЬЮ! С*КА! Я теперь и пальцем не махну, защищая тебя. Пусть тягают, тебя как шворку. НЕТ У МЕНЯ БОЛЬШЕ СЕСТРЫ! И НИКОГДА НЕ БЫЛО! А еще клялась. УБЬЮ, УБЬЮ, если еще раз увижу. ВОН НАХЕР ИЗ НАШЕЙ ЖИЗНИ! Пусть только увижу под своим окном или где-то рядом – ЗАРОЮ! Уезжай назад, где была, и торгуй там собой, чума заразная! ВОН! Иначе за патлы вытащу из квартиры и спущу с лестницы. ВОН!

Я поспешно обошла отца с другой стороны и нырнула в дверной проем.
Но не успела и шагу дальше ступить, как резкая хватка за волосы – и изо всей дури стукнул меня головой об дверь в туалет.
Я невольно вскрикнула.
Руки палача расслабились.
Едва почувствовала свободу, закусив до боли губу, не разбираясь уже с тем, что как почему происходит, помчала к выходу.

- А ты чего лезешь ко мне, старый ублюдок?!! – послышалось за моей спиной дикий рев Дэва. – Сейчас как двину – и рассыплешься.

Изо всех сил убегая от своего личного ада, я мчала к Браяну домой.
Нет, нет, НЕТ! Нужно успокоиться. Успокоиться, а лишь потом идти. Иначе беды не избежать. Иначе недолго до нового срыва Браяна…
Я забралась по ступенькам на самый верхний этаж. Дверь, как всегда, не заперта.
Уединиться и успокоиться.
Села на лавку, поставив на нее и свои ноги. Жадно поджала к груди колени.
Лицо спрятать в ладони.
Выплакаться… Разреветься… наконец-то разреветься. И выплакаться, собраться с мыслями и понять, что происходит.

Мысли, слова, отрывки фраз.
Боль, боль, сплошная БОЛЬ.
Лоб все еще обижено ныл от полученной травмы. Удар. Сильный удар, что даже шишка выскочила. Хорошо, что хоть не до крови.
Спазмы истерики стали потихоньку отпускать.
Дыхание – выравниваться…

Неожиданно скрипнула дверь.
На крышу вышло шестеро парней. Среди них я узнала лучшего друга Дэвида.
- Вот она, - какой-то невысокого роста парнишка ткнул на меня пальцем.

Я удивленно смотрела на них, не моргая.
Невольно поежилась от страха. Боялась пошевелиться.

Молодые люди торопливо приблизились.
Майкл, тот самый друг Дэва, вышел немного вперед. Ядовитая ухмылка выползла наружу:
- Ну, что? Дал тебе просраться Дэвид или все же пожалел?
- Ты о чем? – нервно сглотнула и неспешно, без резких движений, опустила ноги на пол.
На случай, если придется бежать.
Майя, соберись!
- Что-что? Думаешь, мы не слышали о твоих заслугах? Где ты там была? В Лос-Анджелесе?
- И что? – продолжая клеить дурочку, встала со скамьи.

- И ничего. Ничего особенного, - врастяжку проговорил Майкл и ступил шаг ближе. – Просто, понимаешь, обидно… Мы столько лет с тобой знакомы, дружим, а ты вот так нас обошла стороной. С ними развлекаешься, а про нас забыла.
Я испуганно подалась назад.
И снова ядовитая ухмылка Майкла, лишь теперь она эхом пронеслась по лицам других парней.
- Чего боишься? Или ты только за деньги?
- Тебя Дэвид убьет.
- Чего же это? Ты даешь - я беру. Тут ничего плохого нет. Тем более, как он сам сказал, у него больше нет сестры.
- Посмотришь, - сколько было сил, я удерживала в своем голосе уверенность, равнодушие, прятала испуг, страх и ужас.

Снова шаг назад…
Но в этот раз парни, как по команде, окружили меня со всех сторон.
Невольно осмотрелась по бокам.
Майкл подошел вплотную.
- Давай все сделаем без воплей, соплей и драки. Быстро и качественно. Тебе будет приятно – и нам. Мы же - цивилизованные люди.
- А ты даже такое слово знаешь?
- Знаю, - гадко скривился этот подонок в злобной ухмылке и вдруг схватил меня за локоть. Резкий рывок на себя – и я невольно упала ему на грудь.
- Отпусти, - нервно, отчаянно фыркнула и попыталась вырваться.
Но тут он второй рукой схватил меня спину, всем телом прижав к себе.
- Даю тебе последнюю попытку: нет – и перестанем с тобой цацкаться. Так или иначе, ты сегодня от нас просто так не уйдешь.
- Я буду кричать.
- Попробуй, сразу же отрежу язык.
- Лучше зубы выбьем, - отозвался кто-то из толпы, - иначе, как она будет работать?
Дикое ржание раздалось у меня за спиной.
- Ну, или так, - радостно заулыбался Майкл, а затем вдруг оттолкнул меня от себя. Я попятилась, но не упала: плюхнулась кому-то в объятия. Тот ликующе прижал меня к себе и жадно зарычал мне на ухо.
- Так что, Майечка-Шалавочка, будем дружить или ты любишь грубо?
- Пожалуйста, не нужно. Майкл, - жалобно запищало в моей груди отчаяние. - Не было ничего такого, что говорит Дэвид. Не было.
- Ну да. Может, ты еще скажешь, что ц*лка?
Тяжело сглотнула:
- Скажу.
Дикий, животный хохот снова раздался вокруг. Внезапно ублюдок, который крепко сжимал меня в своих руках, коснулся моей щеки своим языком и жадно слизал с нее слезы.
- О да, я чувствую, парни. Это - настоящая невинная девочка, - и вдруг он грубо встряхнул меня в своих объятиях, спускаясь ладонью груди. Жадно сжал ее. - Так чего будем медлить? Сделаем же доброе дело! Сделаем нашу красавицу настоящей женщиной!
И снова хохот, и снова ржание, вместо человеческих чувств…
- Умоляю, отпустите меня, - жалобно прошептала я, захлебываясь уже горькими слезами.
Боль, ужасная дикая боль разрывала сердце, лишая воздуха, лишая рассудка. Страх морозом по коже бил своими острыми когтями, заставляя истерически дрожать.
- Умоляю…
Майкл подошел ко мне ближе. Глаза в глаза:
- Неужели мы так и будем сопротивляться? Майя. Подумай в последний раз.
- ОТПУСТИ! ПРОШУ! – выплевывая боль вместе с пузырями слюны, я жадно впивалась своему кату в глаза. – УМОЛЯЮ!
- И на колени встанешь?
- Встану, - торопливо отозвалась я.
- А ну, отпусти ее, Рем, - гадкая, унизительная улыбка расплылась на лице подонка.

Мой захватчик немного помедлил прежде, чем выпустить из рук свой трофей.

Но хватка разжалась.
Ладони сплыли вниз.
Майкл отступил шаг назад, давая мне возможность опуститься на колени перед ним.

Проглатывая гордость, растаптывая свое «я», медленно опустилась на колени.
Если это меня спасет… Надеюсь, это меня спасет.

Ехидно хмыкнул.
- А теперь проси.
- Отпусти меня, пожалуйста.
- Что ты у меня просишь? У всех проси.
- Ребята, отпустите меня, пожалуйста…
Саркастический смешок вырвался из Майкла:
- И все?
Непонятливо всматривалась ему в глаза. А что еще?
- Умоляю, - невнятно прошептала я.
- Нет, неубедительно. Ладно, мне уже надоело. Холодно тут с тобой стоять и сюсюкать. Зима, как-никак, на дворе.
Вдруг его руки прильнули к своему ремню на штанах. Умелые движения – и расстегнул свои джинсы. Я отчаянно дернулась, пытаясь подняться, но кто-то сзади сразу же прибил меня назад за плечи к земле.
Испуганно дернулась вбок, желая изо всей дури рвануть, куда глаза глядят. Видимо, этого тот урод не ожидал, а потому повалился на меня, как мешок с песком, хватка разжалась – и я на четвереньках, между ногами ублюдков, поспешно поползла прочь. Еще ярд – и предприняла попытку встать на ноги и окончательно дать деру.
Но, буквально секунда, и кто-то схватился мне за пятку и резко рванул на себя - хрястнулась лицом об землю.
Ржаво-приторная смесь побежала юшкой из моего носа.
Дернулась вперед, пытаясь вновь улизнуть от насильников, но тут же кто-то навалился на меня сверху.
Резкий рывок – и перевернул лицом вверх. Другие ублюдки жадно схватили меня за руки, разведя их в стороны и прижав к земле.
Ухватился кто-то и за стопы…

Распятая, я лежала на земле, предпринимая глупые попытки вырваться.

Дикий, отчаянный крик вырвался из меня наружу. Но тут же резкий удар с ноги в голову заставил заткнуться. В голове все поплыло, смешиваясь в какофонию звуков и пестрых обрывистых картинок. Яркие золотистые звезды мелькали всюду, заставляя еще быстрее терять связь с реальностью.
Тошнота сдавила горло, лишая права на свободные вдохи.

Не могла двигаться…
Схватив за штаны, Майкл жадно рванул их, стянув с меня вместе с бельем.
Еще мгновение – и, навалившись сверху, он жадно прижался к моему телу.
Руки коснулись бедер,
раздвинул ноги.
… сгорала в ужасе и отчаянии.

- УМОЛЯЮ!!! – предсмертным визгом вырвалось прощание с жизнью из моей груди...
Но вдруг вместо реакции, вместо слов над Майклом резко метнулась тень, расплывчатый силуэт – и у моего палача прямо между бровями выскочил из головы тонкий, железный прут. Глаза выпучились от боли. Капельки крови предательски выступили на лбу и нервно скатились по носу ко рту. Ужасные секунды ожидания – и тело замертво упало на меня сверху. Я едва понимала, что происходит. Вдруг ужасный, пугающий, пронзающий до боли, хруст раздался где-то сбоку. Глухой удар об землю.
Я нервно сжалась, застыла под бездыханным телом Майкла.
Руки захватчиков разжались. Бросили меня. Послышалось дикое рычание, шипение где-то сбоку.
Испуганный нервный топот. Насильники убегали?
- ВАЛИ…! - раздался дикий, отчаянный крик, визг, но слово оборвалось, застыв на немом, смертельном звуке очередного хруста…
И снова глухой стук упавшего тела.

Я была в аду.
Хаос…
Мир взорвался.
Безумие…
Смертельная агония для всех и всего…

Секунды сомнений, секунды вечного пекла в голове.
Испуганно столкнула с себя Майкла и попыталась подняться.
Может, еще не конец? Может, я еще смогу вырваться отсюда?

…четверо трупов.
И еще один возле входа…

И тишина…

Испуганно скрипнула дверь.
В мою сторону мелькнула невнятная тень.
Еще миг – и прямо передо мной, неизвестно откуда, вырос Кайл.
Мой Кайл.
О, Боже, Кайл… Кайл! Кайл или видение? Или это… я сошла с ума? Умерла?
Кайл?..
Жадно стащив с себя пальто, спешно завернул меня в него и прижал к своей груди.
- Ты как? – едва слышно прошептал мой Ангел мне на ухо.
Его голос… Голос…
Неужели, все это правда?
В его нежном бархате слышалась невыносимая боль, ужасная горечь. Ярость смешивалась с отчаянием, взрываясь от сумасшествия и безысходности.
Я молчала. От шока едва, что соображала…
- Они успели тебе что-то сделать?
И снова молчу в ответ. Я пытаюсь, силюсь что-то сказать, но язык упрямо застыл на месте.
- Успели?! – нервно вскрикнул мой Кайл и с ужасом уставился в глаза.
- Нет, - тихо, едва слышно, наконец-то прохрипела в ответ, все еще не понимая, что происходит.
Слезы адской рекой текли по моим щекам, а в голове мутнел рассудок. Все кружилось вокруг, завывали вьюги в сердце.
Я теряла себя…
- Хорошо, хорошо. Это хорошо, - тяжелый выдох и вновь прижал меня к своей груди. – Хорошо…
Минуты тяжелого молчания.
Осколочные мысли взрывались в голове, заикаясь, хрипя, визжа от ужаса.
Кайл нехотя дернулся:
- Нам пора убираться. Полиция уже едет.

От этих слов я невольно обернулась.
Еще было совсем тихо. Тихо…
…мертвое царство.

Сумасшествие, безумие, отрешенность взорвались в моей голове, вытеснив навсегда рассудок…
Мысли плыли, чувства смешивались. Все покрылось серой пеленой равнодушия психического срыва.

Казалось, что мое «я» убежало куда-то, спряталось навсегда, оставив управлять телом кого-то другого, чужого…
А я лишь наблюдала издалека...
…за адекватными, вынужденными действиями «нового хозяина» этого тела, того, кто пришел сменить меня.

Пора бежать.
Нехотя дернулась в объятиях, пытаясь освободиться.
Кайл поспешно расслабил хватку, а затем и вовсе выпустил и отстранился назад.

Поспешно натянула на себя белье со штанами и вновь пристыжено завернулась в пальто.

Боль, отчаянье скривили лицо Ангела.
Я испуганно смотрела ему в глаза, выжидая, что будет дальше.
Кайл ступил ко мне ближе. В мгновение подхватил себе на руки, как маленькое, запеленатое дитя, жадно прижал к груди, и, выровнявшись во весь рост, тут же бросился к краю крыши.
Короткий шаг вперед – сорвались вниз.
Сердце испуганно сжалось.
Скрутилась я от страха, предвкушая ужасную боль, но лишь легкое пружинистое приземление почувствовала в ответ.
И это всё?
Всё?…

Несясь, подобно молнии, Кайл проскочил несколько кварталов по темным переулкам за считанные минуты.
В глазах всё сплывалось от скорости. Испуганно зарылась носом в пальто. Спряталась.
Безумие.
Внутри дьявольски смеялась, клекотала горечь, да ласково, жалобно выло сердце…
СУМАСШЕСТВИЕ!!!

Еще мгновения – и Кайл застыл.
Знакомый стук… дверей авто.
От удивления вынырнула из своего темного царства.

Грэм.
- Что случилось?

Мой Ангел проигнорировал.
- Открой, пожалуйста, двери.
Подскочив к нам, мужчина поспешно исполнил просьбу.
Аккуратно сняв мою руку со своей шеи и, нырнув по пояс в салон, Кайл бережно положил на заднее сидение.
Душа испугано завизжала, зарыдала, моля не отпускать, не отрываться, но тело безжизненно молчало.
Выровнялся во весь рост возле машины, облокотился на дверцу и обреченно уставился Грэму в глаза:
- Я только что убил шестерых.
- Выпил?
- Фу, - нервно сплюнул вбок. - Такую мразь еще и пить. Нет, конечно. Обычная разборка.
- Ну, тогда хрен с ними.
- Хрен, то хрен.
- А с ней что?
- Ничего, - раздраженно гаркнул Кайл и отвернулся в другую сторону. – Переживем, надеюсь, - уткнул отчаянный взгляд в землю. Тяжелый вдох. Нервно сжал зубы от злости. Ему было явно мало их смерти. Мало.
- Так что, по коням и в путь? – тяжело вздохнул Грэм и неспешно пошел к водительскому месту.
- Мне нужно попрощаться с Браяном, только так я смогу уехать, - торопливо отозвался кто-то из меня.
Или все же это была я настоящая?.. а не мой «заместитель».
Отчаяние и мольба.
Дайте мне это. А дальше, дальше – делайте, что хотите. Мне уже все равно…
Хоть выпейте, хоть съешьте, хоть просто удушите меня.
Я вся твоя, Кайл. Вся… Мой сладкий дурной сон. Или это уже загробные миражи? Если я его коснусь, он растает? Как во сне… Да?

- И куда это ехать? – неожиданно раздался бархатный голос, обращаясь именно ко мне, непривычно для моего безумия. Ведь миражи молчат и не видят, не переживают и не реагируют на чужие прихоти.
- Назад… - неуверенная, прошептала я, неуверенная в том, что это кто-то услышит.
Злобно чертыхнулся себе под нос и обреченно отвернулся.
- Там в доме сейчас полно копов. Я не могу туда явиться. Меня узнают – и беды не избежать тогда.
- Давай, я с ней съезжу, - спешно отозвался Грэм.
- Съездишь?
- Конечно.
Кайл обернулся… взглянул мне в глаза:
- Это так необходимо?
Неужели, все, что происходит, - правда?
- Да… - ответил вновь «кто-то»… за меня.
Ангел от раздражения скривился:
- Ладно, жду вас здесь. Только НЕДОЛГО.
Лихорадочно закивала головой.
- Умыть тебя еще нужно: все лицо в крови. Иначе вряд ли вам избежать расспросов. Грэм, у тебя есть вода?
- Где-то на заднем сидении должна валяться бутылка, - торопливо отозвался тот и, перегнувшись через спинку своего сидения, вслепую начал рыться, на ощупь искать ее где-то у меня за спиной.
Еще секунды надрывистых попыток – и откопал заветную бутылку минералки. Передал Кайлу – тот забрал ее. Нырнув в карман, достал носовой платок.
Открутить пробку и пару раз прыснуть водой на белое полотно…
Глаза в глаза. Тяжелый вдох – и вдруг несмело коснулся моего лица. Нежные, аккуратные, робкие движения – белый батист упорно покрывался багрово-пурпурными пятнами.
От смущения спрятала взгляд.
Правда, правда… Все это было правдой.
Я чувствовала его рядом. Он был живой.
Робко коснулась кончиками пальцев его руки.
Настоящий.
Не исчез, не растворился, не растаял.
Он здесь. Рядом.
И все его действия – такие же реальные, как и он сам. Безумие, сладкое сумасбродство задушило страх, высвобождая меня настоящую, выпуская из темного угла в сознание.
С каждым его прикосновением меня бросало в дрожь. Тихо млела от удовольствия.
Губы, щеки, подбородок… Нежно, ласково, мой Кайл дотрагивался до меня, заставляя внутри все сжиматься, и до той степени, пока внезапно не взорвалось, затрепетало, закружилось целым роем бабочек. Еще мгновение - и снова сжалась от волнения и переизбытка эмоций, чувств.
Задыхалась, я задыхалась от его очарования. От его аромата. От его тепла. От его близости.
От осознания того, что всё это… реально.
Едва дышал.
Еще секунды робких стараний – и нехотя оторвался.
На мгновение сконфужено опустил взор в землю. Тяжелый вздох.
Развернулся лицом к своему другу:
- Грэм, отвечаешь головой.
- Безусловно, - мило улыбнулся тот и завел авто.

Прощальный взгляд мне в душу – и Кайл захлопнул дверцу.

 » Глава 12. Прощание

***
За считанные минуты добрались до места назначения. Оливкового цвета джип резко притормозил у дома Браяна. Отворила дверь и вылезла наружу.

Пыталась мыслить адекватно.
Пыталась выгнать из себя безумие, пыталась собраться.
Теперь я обязана ради него, ради себя, ради всех быть разумной, вести себя верно, проглотив боль и съев отчаяние. Стать той, которая достойна стараний Ангела. Стать другой…
Майей Девю, а не жалким подобием маленькой девчушки.

***
Все вокруг было облеплено полицейскими автомобилями. Просто тотальное количество бродячих копов.
- Что здесь произошло? - с искренней невинностью в голосе поинтересовался у одного из полицейских Грэм.
- Отойдите, пожалуйста, - мужчина небрежно оттолкнул нас в сторону, освобождая путь коллегам: шесть черных огромных мешков вынесли из подъезда на носилках.

Ужас ударил мозгам. Машинально отвернулась, спрятавшись за Грэма - молодой человек тут же заключил меня в свои объятия и прижал к груди.
- Не бойся, - едва слышно шепнул и погладил по макушке.

Ни капли приятного: да, я хотела, жаждала их смерти - и в тот момент, и сейчас хочу, едва вспоминаю, что было. Но одно дело хотеть, а другое – видеть воочию.

***
Спустя лишь четверть часа мы смогли зайти в подъезд. Привычные ступеньки – и вот заветная дверь. Торопливо забарабанила в нее кулаком.
Минуты ожидания – щелкнул замок. В проеме показался Браян:
- Майя? А я уже стал переживать, где ты… делась, - бросив мимолетный взгляд на незнакомца, Бамред вновь уставился мне в глаза - короткий вопросительный мысленный выстрел. Но, так и не дождавшись комментария, покорно отступил шаг назад: - Проходите.
Едва захлопнулась за нами дверь, как я тут же заговорила:
- Это - Грэм. Мой хороший знакомый. А это, - ткнула рукой на хозяина квартиры, - мой старый друг, брат и отец Браян.
- Приятно познакомиться, - первым протянул ладонь гость.
- Взаимно, - все еще корчась от недоверия, несмело пожал в ответ Бамред.
- Мне нужно с тобой поговорить, - окончательно добиваю сознание друга.
Скривился от раздражения, в очередной раз бросив на моего «знакомого» косой взгляд.
Нет времени нянчиться. Резко схватив Браяна за руку, быстро пошагала, потащила оного на кухню. Подчинился.

Села на табурет и, полная решимости, развернулась к своему судье лицом.
- Я уезжаю. – Глубокий вдох и замерла.
Глаза в глаза.
Волнение спрятать.

- Далеко?
- Не знаю…
- Надолго?
- Да.
- Навсегда?
- Возможно.
- С ним?
- И не только.
- И ты в них так уверенна?
- Да.
Наш разговор напоминал блиц опрос. Напряжение нарастало с каждой секундой. Казалось, еще чуть-чуть - и будет взрыв.
Тягучая тишина.
Молчаливые раздумья.
Тяжело вздохнул:
- Насколько я понял, ты не особо хочешь рассказывать, что тебя с ними связывает.
- Правильно.
- Ясно, - нервически скривился и на мгновение отвернулся в сторону. – Но если ты им должна деньги, - словно током, прошибла его мысль, - то я расплачусь за тебя! - Взором вцепился мне в глаза, желая силой выдрать оттуда правду. – Понимаешь? Не все еще потеряно! Я выплачу все!.. Майя! - шаг ближе и присел на корточки вплотную, схватил за руки. – Майя, ты не обязана с ними уезжать!
- Не обязана, но ХОЧУ. Очень хочу.
- А как же я? МЫ?..
- Прости, Браян. Прости, - слезы замерли на ресницах. Едва сдерживалась. Больно. Очень больно. Очень. – Я люблю тебя, Браян, - едва не срываясь на рыдания, на визг. - Я ценю все, что ты для меня сделал. Ты единственный… мой самый дорогой человек.
- Но ты уезжаешь.
- Прости…
- Ты его любишь? – впервые он затронул эту тему. Впервые он заговорил о моих чувствах…
Невольно поежилась.
Было страшно сделать Браяну еще больнее.
- Любишь? – повышенным тоном повторил, переспросил Бамред.
- Его друга…
- Понятно! – резко отдернулся, выпустив мои руки из своих. Встал и обижено отвернулся.
- Прости меня! - спешно выкрикнула вслед. Резво сорвалась с табурета и прильнула к Бамреду. Прижалась к его спине, обняв за пояс. – Прости… - носом уткнулась в футболку.
Мгновения жалящей тишины – и все же осмелился:
- Да не за что прощать… Я всегда знал, что для тебя лишь друг, брат… – неспешный разворот, отчего пришлось разомкнуть руки и отступить шаг назад. – Ты уверенна, - продолжил, - что с ним тебе будет лучше? Хорошо? Что он тебя защитит? Что сделает все, чтобы ты была счастливой?
- Не знаю… но верю.
- Майя, Майя, - раздосадовано закачал головой. Движение вперед - и прижал меня к себе. Нежно поцеловал в губы. – Я всегда буду рядом, если понадоблюсь. Лишь только дай знать. Хорошо?
- Не жди меня! НЕ ЖДИ! – будто кто-то сломал меня. Взорвал, покалечил.
Я знаю, что такое ждать! И я того не стою… А уж тем более, что сердце уже свое отдала другому.
Грубо вырвалась из его объятий и выбежала из кухни.

Неблагодарная. Неблагодарная! НЕБЛАГОДАРНАЯ Я!
Но не могу любить того, кого не любится. Не могу!!! Не могу я выбросить Кайла из сердца! Не могу! Я поплачусь еще не раз за это. Но все равно сбегаю прочь…

Едва ступила шаг в комнату, как оторопела от увиденной картины: на диване сидел Грэм, а возле него теснилась Бетти.
- Так давно знаете Майю?
- Не очень, но многое успел узнать.
- А вы ее любите?
От удивления вздернул бровями. Смущенная ухмылка:
- Люблю, как младшую сестру.
- Как, как сестру? – злобно нахмурилась девочка.
- Э-э-э, Бетти, - заторопилась я сгладить неловкую ситуацию. - Это не тот, о ком ты подумала, - нагло вклинилась в разговор.
Младшая Бамред обернулась ко мне и вопросительно уставилась в глаза:
- Как не тот? Тогда почему уезжаешь с ним?
- Это его друг. И мы уедем втроем.
- А почему тогда он сам сюда не пришел?
- Не смог…
- Почему?
- Бетти, отстань от нее, - неожиданно отозвался Браян. Обогнул меня сбоку и стремительно направился к Грэму. Застыл в шаге подле гостя: – Обидишь, ты или твой друг, – убью. Ясно?
Вполне серьезно, грубо отчеканил слова Бамред, с вызовом впившись взглядом в глаза… вампиру.
- Твое право, - без капли иронии, спокойно ответил Грэм.
Бетти поежилась, нервно задышала, засопела и испуганно отодвинулась в сторону. Метая короткие взгляды исподлобья то на брата, то на меня, то на мужчину, нервно покусывала губу.
- Не бойся, Ребекка, все будет хорошо, - мило улыбнулась я девочке и ласково погладила, провела по голове.
- ЧТО ЭТО? – тут же подскочил ко мне Браян и взволновано схватил за руку. Резво сдвинув рукав куртки вверх, с ужасом уставился на чернюшные пятна вокруг запястья. – Я спрашиваю, что это? Кто это сделал? ОН? – обернулся к Грэму.
- Нет! Нет, конечно, не он, - поспешно отдернула словом защитника.
Вампир все еще сохранял хладнокровность и равнодушие на лице, но в глазах уже начинали плясать бесенята.
- Майя, не ври! – давясь злостью, прорычал Бамред.
- Честно! Это не он… Это друзья Дэвида.
Окаменел Браян, захлебываясь прозрением:
- Погоди… - осиплым голосом, невольно выпуская мою руку из своей. Шаг назад. С ужасом взор заплясал то на Гостя, то на меня: – Те самые… которых сегодня нашли мертвыми у нас на крыше?
Обмерла и я. Страх, волнение, разрывные «надо» и «правда» сковали сознание:
- Да, - шепотом.

Словно в черепушку загнал гвозди, раздался внезапный, пронзающий до дрожи, перебивающий беседу, стук в дверь.
- Откройте, полиция. Мы расспрашиваем соседей о произошедшем.
Невольно попятилась назад: только этого не хватало.
- Майя, ничего не бойся и веди себя спокойно, - едва слышно, неожиданно отозвался Грэм и встал с дивана. – Если что, говорить буду я.
Едва дышала.

Браян, все еще разрываясь в сомнениях и волнении, борясь с шоком, неспешно подошел к двери. Щелчки замка – и открыл полицейскому.
- Здравствуйте, можно войти?
- Да, конечно, – торопливо ответил Бамред и отступил пару шагов назад, впуская стража порядка.
Я невольно сжала Грэма руку, боясь, что сейчас разревусь, или, что еще хуже… упаду от волнения в обморок.
- Я насчет убийства на крыше…
- Понял уже.
- Хорошо… Так Вы слышали какие-нибудь крики? Визг? Может, видели, кто группками заходил в подъезд?
- Нет. Не видел. Я даже не видел, как эта шайка зашла в него, – как глава семьи, хозяин дома, первым удар на себя принял Браян.
- Шайка?
- Да. Шайка. Местная банда наркоманов.
- Ясно.
- А вы? – и полицейский вопросительно уставился на меня с Грэмом.
- Нет, мы недавно только приехали, - спокойным, невозмутимым тоном произнес вампир.
- А где были?
- Катались по городу.
- Есть свидетели?
- А вы часто берете свидетелей на свидания?
Коп замялся, проглатывая язвительный укол.
- А ты, девочка, видела, слышала что-то?
- Нет, я спала в это время. А что?
Полицейский еще больше скривился. Смолчал.
- А часто у вас собираются на крыше?
- Вход на крышу постоянно открытый. И там кучкуются все, кому не лень. Не раз и я там с друзьями засиживался. Но это было раньше.
- А теперь?
- А теперь у меня работа с утра до ночи, шесть дней в неделю. Так что… увы.
- А вы? – обернулся к нам.
- Аналогично, - торопливо ответила я. Не стоять же мне, как сухому пню и не вызывать лишние подозрения.
- Ясно, спасибо. Удачи.
- И вам того же, - лживо улыбнулся Браян и поспешно ступил к двери.
Коп еще немного помедлил, покрутился по сторонам и наконец-то вышел из квартиры.
Едва дверь захлопнулась, как Грэм вновь заговорил:
- Майя, давай собирай вещи и поехали. Нас Кайл ждет.

Кайл. Кайл. Кайл. Мой Кайл.

Тотчас кинулась к тумбочке, что стояла рядом с диваном, и лихорадочно стала перебирать, доставать свои вещи. А с ними… и сокровенные богатства. Приданое…
И куда все это запихнуть?
- Браян, у тебя есть сумка? – взгляд на друга.
Замялся Бамред. Нехотя оторвавшись от своих тяжелых мыслей, что-то невнятное пробормотал себе под нос. Но с места так и не сдвинулся.
- И как ты с сумкой будешь тягаться? – колко подметил Грэм, перебивая происходящее.
- А что? – не понимая, уставилась ему в глаза.
- Нас ждут постоянные пересадки, Майя, - и многозначительный проницательный взгляд впился мне в очи.
- А пусть возьмет мой рюкзак, - внезапно раздался голос Бетти, как всегда вмешиваясь вовремя.
Обернулась я к ней. Идея отличная, но…
- А ты с чем в школу будешь ходить?
- С пакетом, как и раньше, - радостно заулыбалась девочки, ликуя, что ее идея понравилась.
Грэм поспешно расстегнул свою черную кожаную куртку, залез в потайной карман и, к всеобщему удивлению, достал пачку долларов. Новую, запечатанную пачку стодолларовых купюр.
- Вот, возьмите. А рюкзак, действительно, самая лучшая идея.
Я застыла в недоумении. Лицо Ребекки перекосилось, а Браян оцепенел: ярость, негодование, отвращение выпуская наружу.
- Забери их себе! – еще мгновение и, набравшись сил, гневно рявкнул мой друг. - Не нужны нам подачки! Жили без вас, и дальше проживем.
- Не будь глупым. Тебе не нужно, так про девочку подумай.
- Я о ней и так постоянно думаю!
- Браян, - от злости чиркнула я зубами. Знаю, неприлично настаивать забрать чужие деньги. Но не в этом случае. Я знала цену его гордости. Глупой слепой гордости, а потому было не до любезностей. – Перестань выделываться! Ты мне всю жизнь помогал. Я когда смогу, то выплачу этот долг.
- Майя, что ты несешь?! – гневно фыркнул Браян и нервно сплюнул в сторону. – Или вы тут уже все тронулись?
- Никто ничего никому должным не будет. – Грэм ступил уверенный шаг вперед, присел рядом с Бетти, протянул деньги девочке: – Это тебе мой подарок. Распорядись ими с умом. Хорошо?
Ребекка пристыжено улыбнулась и тут же опустила взгляд в пол.
- Бери, - ласково повторил мой новый друг.
- Бери, - торопливо отозвалась и я.
Короткий взгляд на молчаливого Браяна – и маленькая детская ручонка неуверенно потянулась вперед. Колкий взор на Грэма – и наконец-то забрала подарок.
- Спасибо.
- Не за что, - мило улыбнулся и ласково провел рукой по ее волосам, а затем неспешно встал, выровнялся во весь рост, и отступил шаг в сторону.
Секунда размышлений…
И вдруг Ребекка встрепенулась, и как маленькая взбешенная юла, закрутилась на месте. Проворно нырнув на мгновение под свою кровать, достала большой черный рюкзак, вытрусила из него все свои сокровища на соседний диван и, радостно улыбаясь, тут же протянула его мне.
- Спасибо, - радушно рассмеялась я и благодарно поцеловала девочку в лоб. – Спасибо.

 » Глава 13. Новая жизнь

***
Вещи собраны. Душа надломлена. Сердце разодрано.

Пора прощаться. Пора уходить…
И вероятно, что навсегда. Ведь ОН вернулся! Вернулся!!! ВЕРНУЛСЯ ЗА МНОЙ!
Боже, только теперь, когда все страсти улеглись, когда я хоть как-то смогла свободно вздохнуть, до меня дошел смысл того, что произошло в моей жизни. Только теперь я отчетливо осознала, что случилось: Он вернулся. Кайл вернулся за мной, как и обещал.
Я ему оказалась, действительно, нужной.

…
Забрала свои футболки, белье, фотографии, мамины безделушки, документы и свою тайную коробку. В общем, забрала все свое приданое, чем могла гордиться моя бедная душа.

- Готова?
- Да.

Обняла на прощание Ребекку.
Обняла Браяна.
- Я тебя всегда буду помнить, но не жди меня. Найди хорошую жену, родите детей, и будьте счастливы. Хотя бы ради меня. Хорошо?
Бамред молчал. Жадно прижимал меня к себе, нервно качая из стороны в сторону.
- Прости меня за все, и спасибо тебе, за то, что ты был в моей жизни. Я люблю тебя, Браян, - жадно поцеловав его в щеку, резко отстранилась. Больше не могу. Не могу. Еще мгновение – и разрыдаюсь от дикой боли, которая душит меня. Душит, разрывает, убивает. Но остаться не могу. Не могу пожертвовать своей любовью во имя вечного чувства долга перед Бамредом. Простите, но я не могу…
- Береги себя, - едва слышно прошептал Браян и пристыжено отвернулся, пряча свои скупые мужские слезы.

Я тоже отвернулась, не желая его больше смущать. Смущать?
Да я просто сама не могла все это видеть.
Больше не могла находиться здесь.

Резкий надрывистый шаг к выходу. Но не успела схватиться за ручку, чтобы открыть дверь, как кто-то взбешенно затрезвонил.

Опять копы?

Помедлив мгновение, все же уступила любопытству, или нужде: открыла двери.

- Дэвид?! – от искреннего, глубокого удивления не сдержалась от вскрика.
- С*КА, это из-за тебя! Из-за ТЕБЯ их убили! Я знаю! УРОЮ! УРОЮ!
Поежилась…
То ли от удивления, то ли от правды, то ли от предательства собственного брата.
Застыла, окоченев от ужаса.
Прощальный пламенный взгляд – и Дэв бросился на меня, желая тут же исполнить приговор. Но буквально короткое движение – и в следующий миг его перехватил Грэм, и, не сдерживая себя в рамках человечности, скрутил, прибил ублюдка лицом к стене, грубо заломив руки за спину.
- Попроще, иначе мозги вышибу, - грозно зарычал мой новый друг, нарочно, хотя и лишь слегка (как для вампира, а иначе бы точно кости сломал), причиняя боль смельчаку.
Дэвид невольно вскрикнул, но еще один свободный вдох - и гнев с презрением снова заполнили его рассудок:
- Отпусти, урод!
Но вместо ответа - удар под дых нахалу.
- Эй, идите в коридор и выясняйте там отношения! Здесь Бетти! Имейте совесть! - взбешенно заорал, завопил Браян, уже бросившись к девчушке и, схватив ее за плечи, обернул к себе лицом и прижал к груди, пытаясь спрятать от ужасной картины.
Но вдруг Ребекка нервно задергалась, вырываясь из заботливых рук брата:
- Да пусть лучше еще раз врежет ему! Он заслужил! Он Майю не раз бил!
- Ах, ты с*ка мелкая! – тотчас дернулся в сторону Бекки Дэвид, но тщетно – за шкирку Грэм отдернул поддонка назад и вновь заломил ему руки, но уже до тихого хруста.
- Ты чего дергаешься, - резкий удар головой об стену для отрезвляющего эффекта.
Я молчала. Оцепенела. Замерла. Казалось, не просто ад вернулся в мою жизнь. Казалось, что только теперь я увидела все в истинных красках: он был готов причинить боль даже маленькой Бетти… И эту тварь я называла братом?

- Тебе повезло, что здесь нет Кайла, иначе лежать бы тебе уже сегодня в морге, по кусочкам собирать – не досчитаешься…
- С*ки, я вас все равно всех достану.
- А ну, пошли, выйдем, - Грэм схватил покрепче Дэва за руки и, открыв дверь, вытолкнул в коридор.
- Прошу, не нужно, - едва слышно прохрипела во мне глухая совесть. – Он - мой… брат.
Вампир обернулся. Замер в нерешительности:
- Брат?
- Да, брат, - гадким, полным пренебрежения, тоном повторил Дэвид.
- А вот это – еще хуже, - вдруг новый удар об стену головой. Дэв жалобно заскулил. – Таких еще рачительней стоит учить уму-разуму.
- Не стоит он того. Да и копов много… Лучше пошли, нас Кайл ждет.
Нервически стиснул зубы на мои слова. Яростный взгляд метнул на… жертву.
- Я ненадолго, - и, грубо толкая перед собой тело брата, быстро перебирая ногами, спустился по лестнице вниз.

Прощальный взгляд на Браяна и Бетти… - и спешно выбежала за ними.

***
Ни около входа в подвал, ни на улице я не нашла их. Копы все еще сновали туда-сюда, зато зеваки и журналисты разбрелись по своим делам.

Подошла к машине и с надеждой в душе заглянула через боковое стекло внутрь - пусто. Тяжелый вздох. Где он может быть? Куда увел? Что сейчас с Дэвидом? Он же его не убьет? Нет?
Обернулась и робко ступила шаг вбок. Но, то ли от врожденного невезения, то ли воля случая, но на ровном месте подвернула ногу, отчего тотчас покосилась к автомобилю. Рука машинально схватилась за первую попавшуюся опору - ДИКИЙ ВИЗГ сигнализации пронзил меня с головы до пят. Резко отпрянула в сторону. Сердце бешено заколотилось в груди, сходя с ума от гадкого испуга. Вой не прекращался. Да и вообще, казалось, что только-только начинал набирать обороты. Бежать? Кричать? Делать вид непринужденности?
Я застыла на месте, обреченно метая взгляды по сторонам, ища подсказки. Десятки пытливых взглядов полицейских уставились на меня, сводя с ума. Обезоруживая, смущая, пугая до дрожи!

Грэм, Грэм, ты ГДЕ?!!

- Мисс, что Вы делаете? – неожиданно раздалось за моей спиной.
Испуганно обернулась. Тяжело сглотнула и замерла в ожидании.
- Я вас спрашиваю, - раздраженно переспросил полицейский.
- Э-э-э… - нелепое, вместо человеческих слов.
- Да все нормально: милая психует, с кем не бывает, - раздался шутливый голос Грэма, СПАСИТЕЛЬНЫЙ голос Грэма. - Майя, котик, садись в машинку, поедем домой, - эти слова окончательно вырвали меня из ступора. Медленный разворот. Молодой человек уже распахнул передо мной дверцу и милой улыбкой зазывал заскочить внутрь, на заднее сидение.
Все еще пытаясь совладать с собой, съесть страх, осколки испуга и шока, которые волнами меня накрывали, то схватывая, то вновь отпуская, я забралась в авто.
Резкий хлопок дверей, оповещая, что наконец-то скрылась от пытливого внимания.
Еще мгновение – и Грэм уселся за руль. Зарычал мотор. Тронулись с места.

- Он живой? – едва слышно, шепотом. Ведь если ответ отрицательный, то уж лучше бы и не задавать этот вопрос вовсе.
- Живой, - тяжело вздохнул вампир, пристально всматриваясь на дорогу.
Слова пронзили током, заставив на мгновение потерять внутреннее равновесие. И лишь когда до сознания дошел смыл сказанного - по телу, разуму разлилось облегчение, смешанное с болью. Живой… Главное, что живой. Не из-за меня его жизнь оборвется. А дальше – Бог ему судья. Что будет, то будет. И как скоро – неважно.

- Живой и будет жить, - неожиданно отозвался вновь Грэм и бросил на меня короткий, косой взгляд. – И это только из-за твоих переживаний и просьбы. А пара хороших лещей ему не помешает. Может, что-то дойдет. По крайней мере, уж точно не придет твоему другу мстить.

- Спасибо, - едва слышно пробормотала я… давясь прозрением: «мстить» с ужасом вторилось в голове. Брат или Браян? Бамред. Бамред! Конечно, Бамред! Однозначно. Что кровные узы, если за ними только ненависть и презрение? Осуждайте, коль хотите, но Браян для меня значит больше, чем… И если бы эта мысль до меня дошла самой, еще тогда, раньше, то уже не факт, чтобы я… вступалась бы за того недочеловека.

***
Автомобиль проделал неспешный разворот и нырнул в темный переулок. Еще миг - и замер, словно вор. Секунды ожидания – дверь справа от меня щелкнула, неспешно проделав полукруг. Грэм задергался на своем месте, неторопливо открыл и свою дверцу, вылез наружу. Руки заплясали по груди, хлопая по карманам куртки.
- Ты же бросил курить, - иронически подметил Кайл.
- С вами бросишь, - сквозь дружеский смех невнятно пробормотал вампир, видимо, уже держа в своих губах сигарету. – Есть спички?
- Очень смешно, - раздраженно фыркнул Кайл и сел в машину.
- А у тебя, Майя?
- Не курю, - поспешно ответила я.
- Правильно, - мило улыбнулся Грэм, заглядывая ко мне через боковое стекло. – А я вот, старый хрыч, все никак не могу с этим дерьмом покончить.
- Да брось ты уж ту сигарету и поехали.
- Ладно, потом, как-нибудь. А, вот они, родимые! – неожиданно радостно воскликнул вампир и тут же принялся жадно подкуривать сигарету.
- Что-то случилось? Грэм?
Медленно потягивая, а затем все так же врастяжку выпуская дым, вампир партизански молчал.
Я нервно закусила губу. Неужто придется и Кайлу узнать о моем… недобрате?
- Ну так? – не унимался тот.
- Как ты там перед этим сказал: «Ничего».
- Майя, - улыбка спала с его лица. Пристальный леденящий взгляд.
Я тяжело сглотнула и спрятала глаза.
- Ребята, сейчас кто-то сильно разозлиться.
Грэм молчал.
Что же…
- Ничего особенного, просто встретили моего брата, и он потрепал нам нервы.
- И все?
- И я ему дал пару лычек, - торопливо отозвался молодой человек. Последняя затяжка, тяжелый выдох. Сплюнул на асфальт и живо заскочил в машину.
Молчал. Кайл молчал, пытаясь понять, что произошло.
- Майя, - тяжелый вдох. Я знала, что последует за этим. Знала.
- Да нет, все нормально, - перебила. - Он заслужил. Я благодарна за помощь.
- Ты уверена? Тебе нечего стесняться сказать, что…
- Уверена.
- Хорошо, - тяжелый вздох. Отвернулся, уставившись на дорогу.
- Все? Теперь можем ехать?
- Можем, - сгорая от раздражения, гаркнул Кайл и откинулся на спинку.

***
Время мчало… Вместе с убегающими вдаль огнями города, вместе с милями пустынной тишины фривея убегало всё… Убегала моя прошлая жизнь. Мысли роем вертелись в голове, мечась от событий глубокого прошлого до ужасного сегодняшнего дня. Временами сплывало все то, что произошло на крыше. Я вспоминала лицо Майкла. Живого, и того, призрачно… миражного из фильмов ужаса. Да, это был фильм. Пусть это будет фильм, ведь иначе мое сознание, моя душа, мое «я» не выдержат… Одно дело хотеть смерти, желать, звать, молить ее для кого-то, а другое увидеть все это собственными глазами. Пять трупов. Я видела пять трупов собственными глазами. Умиротворенно уснувших… после таких ужасных вещей, что пытались со мной сделать. Смешенные чувства радости и отвращения, чувства облегчения и ужаса давят мозг, лишая права на трезвый рассудок.
Если бы не Кайл, если бы не он… Я боюсь даже думать, что бы произошло.
Для вас, вероятно, сплывает лишь один факт – был бы обычный коитус. Все это переживали… (или почти все). Естественность. Но в моем случае это было бы изнасилование. Не так физическое, как моральное, душевное. Лучше отрубите голову, вырвете сердце, застрелите или зарежьте, но только НЕ ПОСТУПАЙТЕ ТАК! Изнасилование – это смерть души, смерть надежд, веры, мечты, любви… Смерть всего, что есть в человеке. Останется лишь пустая оболочка. Со временем соберешь свои осколки, но прежнюю - уже не слепишь. Пороки усугубляться. Нервы и психика сдадут. И вряд ли все это увенчается покоем или всплеском положительных эмоций.

- Майя, - едва слышно прошептал Кайл и неожиданно обнял за плечи. – Я понимаю, что тебе после всего очень тяжело, однако, прошу, попытайся успокоиться. Умоляю, тебе нужно поспать, - вдруг его губы прильнули к моему уху. Вкрадчивый, нежный шепот, горячее дыхание заставили содрогнуться. – Я буду рядом. Чтобы не произошло, я тебя защищу.
Прижал к груди.

Поспать… Поспать?! Легко сказать.
Сердце заколотилось, словно ошалевшее, сгорая от Его тепла. Я задыхалась, но боялась даже дернуться, дрогнуть, дабы не спугнуть сей призрачный рай. Рай. РАЙ! О нем я так долго мечтала. Так ждала. Каждую минуту, каждую секунду, каждое мгновение… молила. И до сих пор не верю в свою удачу. Не верю, что Он рядом, здесь, со мной, даже если и лежу сейчас у него в объятиях, даже если вдыхаю его аромат. Не верю…
Не верю.

Дурман, эйфория, сумасшествие… Им нельзя сопротивляться, даже если хочешь… все равно не можешь. Вопреки моим же суждениям, ожиданиям, мыслям, сон унес в свою замысловатую даль, лишая реальности, лишая радости чувствовать рядом с собой Кайла. Подарив призрачность вместо истинного счастья.

- КАЙЛ, КОПЫ!

Крик ошарашил, вырывая из забвения. Невольно содрогнулась. Видимо, и Кайл не ожидал такого, а потому не сразу отреагировал. Но буквально еще секунда – и, повалив меня на сиденье, навалился сверху. Короткое мгновение прижатых друг к другу тел, и Ангел тут же привстал, повиснув надо мною, удерживаясь на руках.
Лицо в лицо.
Глаза в глаза.

Его губы… они были так близко. Они манили меня к себе. Звали. Завораживали. Не было сил оторвать взгляд.
Смущенно улыбнулся:
- Прости, что разбудил.
Простить?
Теперь я - часть тебя, часть этого…
- Не за что прощать, - невнятно, шепотом. Боясь произнести слова слишком громко. Боясь, сделать что-то не так.
Его тепло. Его жар… Кайл сводил меня с ума. Лишал рассудка. Его неглубокое, частое дыхание обжигало щеки, губы, душу… Я дрожала, трепетала под ним в неведомом доселе волнении, сходя с ума в необъяснимом желании. Где-то под сердцем жалобно заныло - и моя плоть предательски отозвалась на этот плач странным дрожанием... приятной, теплой тяжестью внизу живота. Задыхалась.
- Всё. Можете расслабиться, - словно гром среди ясного неба, разорвали немую тишину слова Грэма.
Невольно дернулась под ним: не отпускать! НЕ ОТПУСКАТЬ! До безумия захотелось ухватить Кайла за руки, за плечи и не отпускать от себя. Прижать обратно. Срастись навсегда. Но смелости не хватило…
Ангел печально улыбнулся. Замялся, помедлил мгновение - и нехотя все же сполз с меня. Сгорая от стыда и смущения из-за собственных чувств, я поспешно последовала за ним, покорно вторя: поднялась с сидения и выровнялась на месте.

Глубокий отрезвляющий вдох – и совладать с собой. Отвернулась к окну - прогнать дурные мысли. Чувства. Сумасшествие, безумие.
Сладкое безумие.

Эй! Рассудок, ты чего там притих? Мысли, умные мысли, спасайте меня! Унесите от того, что только что было.
Тяжелый вдох. Отвлечься. Нужно отвлечься и забыться. Так… А вообще, что это сейчас было? «Копы. Пригнуться». Теперь я тоже в бегах? И от кого бежим? Убийство шестерых? Или есть что-то еще большее, что висит над… нами. А те вампиры из леса?.. От них же тоже? Мы сорвали их наказание. Сбежали. И первой, кто начал все это, была я. Я - первая бросилась спасать «заключенных».
Сердце бешено заколотилось в груди, предательски выдавая мои переживания. Успокоиться. Нужно взять себя в руки и успокоиться.
Вдруг робко коснулся моей руки… своей рукой. Его ладонь накрыла мою. Крепко, жадно сжались… его, мои пальцы.

Странно, у нас все вышло как-то само собой. Не нужны томные признания. Не нужны смущенные немые взгляды. Мы знаем, что нужны друг другу, что хотим друг к другу, но скромность, страх, трусость(?) не позволяют переступить через невидимые грани, черты, глубокие (али высокие) живые линии.
Боязнь, что ошибиться? Что чувства другого – лишь ложь? Боязнь, что все провалиться, рассыплется, едва дотронешься? Страх открыть свою душу?
Преграды… Едва ощутимые преграды. Но они есть. Есть. И они нас разделяют.
Кайл… Я держалась за его руку, как за спасательный круг, впитывала в себя его тепло, но отчетливо понимала, что он еще для меня слишком далек. Слишком. Упрямое чувство, которому по непонятным мне причинам, я уже давно не могу закрыть рот. Едва пытаюсь коснуться, как Он тут же исчезает, мираж тает… Ведь такое мне сулили сны? Такое?
Да.
…Такое.

 » Глава 14. Вампир

***
Визалия, Фресно, Мадера, Мадесто, Стоктон, Сакраменто…

Города проплывали за окном, подобно картинкам в телевизоре. Я успевала поймать своим взором, своей душой лишь крохотные кусочки от них, но все равно эти места теперь навсегда стали для меня родными.
«Я здесь уже когда-то была…» - теперь смело буду это произносить. И пусть мельком, но была, я видела.
Глупо? Ну, что же, как для такого недалекого человека, несостоявшегося туриста, как я, сойдет. Да и потом, для не бывавшей нигде, дальше Лос-Анджелеса, все это казалось каким-то грандиозным, необычным, красивым, захватывающим, завораживающим. Хотелось запомнить каждое мгновение, каждое увиденное здание, каждую улочку, каждый фонарь, каждую мелкую деталь. Запомнить и сохранить в памяти навсегда.

Небо неспешно стало браться багровыми пятнами. Рождался новый день… Я лежала на груди у Кайла и мечтательно смотрела на восход. Прекрасен, чудесен, великолепен…

С каждой попыткой прорвать пелену ночи, все больше и больше разливалось крови на сером тле. Все рьяней и рьяней рвалось на волю солнце. Мое солнце... Наше солнце. Оно стремилось к нам навстречу, пытаясь подарить всем новый день, новый шанс, новую надежду… на счастливое будущее.

- Грэм, нам бы заехать в какое-нибудь кафе. Майе перекусить необходимо.
- Без проблем. Скоро уже Реддинг, найдем придорожный мотель, заселимся и там все перекусим.
Кайл напрягся. Сжался:
- Думай, что несешь.
От неожиданной его грубости я невольно вздрогнула.
Милая, невинная улыбка расплылась на лице у Грэма.
- Майя теперь одна из нас, так что пусть привыкает. Чем раньше, тем лучше.
- Не тебе решать, - дерзко перебил Кайл.
- Зря ты так, - врастяжку ответил Грэм и с негодованием поджал губы.
«Вампиры…» - едва слышно кто-то гадкий и злобный прошептал внутри меня это слово, этот приговор, пытаясь… свести с ума? Поежилась, едва сопоставила весь этот разговор в четкую линию.
«Перекусим…»
Кто кого?
Острый ком застрял в горле, до тошноты.
Они мной будут питаться? Мной? Или… Мороз взбешенными мурашками пробежался по коже.
- Майя, все будет хорошо, - заботливо прошептал Кайл и крепче сжал меня в своих объятиях. – Все будут живы.
- А это больно? – едва слышно прошептала я, уже примиряя на себя рубаху каторжника. Тяжело сглотнула и вновь поежилась, едва гадкая картина сплыла перед глазами: Кайл, а затем Грэм кусают и жадно присасываются к моему запястью, или по очереди вгрызаются в шею… Ведь, я не знаю, как это обычно у них происходит. Хотя в лесу… Бесенок и Верзила пили из шеи. Пили до последней капли. А со мной как будет? Ведь Кайл не даст меня убить? Правильно?
- Майя, что происходит? – раздраженно прорычал мне на ухо мой Ангел, отчего невольно дернулась на месте, но слова так и не издала.
В смысле… что происходит? О чем это он?
- Что ты уже себя там нарисовала, что твое сердце вот-вот выскочит из груди? – немного подав меня вбок от себя, жадно уставился в глаза. – О чем ты таком думаешь?
Слова застряли у меня в горле, боясь вынырнуть наружу. Боясь разозлить вампиров. Может, для Кайла и Грэма это нормально – немного отпить моей крови, но я… боюсь.
- Ты хочешь знать, как мы это делаем?
Мой шанс?
Тяжело сглотнула. Секунды «за» и «против» - и робко кивнула головой.

Напрягся, нервно вздохнул. Взгляд в сторону, бесцельный взгляд в окно.
- Обычно мы не убиваем людей ради крови. Только если драка, или нужно замести следы. А так – укусил – и тут же в кровь попадает яд, усыпляющий сознание. Жертва моментально отключается. Мы отпиваем немного, малое, совсем невредное для здоровья человека, количество крови и оставляем ее, уходим, сбегаем. Буквально минут через десять он, она очнется и совершенно ничего не будет помнить. А на память получит лишь два маленьких прыща, как от комариного укуса, на шее. Вот и все. Вот и весь наш обед.
- И как часто? – едва слышно прошептала я.
Всего лишь два прыщика… И я ничего не буду помнить. Обнадеживающе…
- Для нормальной жизнедеятельности вполне достаточно раз в два-три дня.
- А если наградят колом в грудь, да заживо закопают в порядке наказания на один срок – то раз в пятнадцать лет, - неожиданно отозвался Грэм, иронически перебирая слова ужасной правды.
- Пятнадцать лет? – не сдержалась я от тихого, отрешенного шепота.
- Да, пятнадцать лет лежишь в земле с кедровым колом в груди, думаешь над тем, что произошло, что не так сделал, как жил и что еще совершишь, едва наказание добежит до своего конца, - тяжелый вздох, - лежишь, а все тело парализовано, функции организма заторможены. Всё фактически отключено, кроме мозга, сознания. Мумифицируешься потихоньку, высыхаешь, и трухнет с тобой твой кол. Так что, в среднем, пятнадцать лет пробегающей поверх тебя жизни. А ты в земле. В вечной тишине и темени. В вечном покое. Потому мы и сбежали, потому и устроили всю эту аферу с «закопать-выкопать».
- А что, если они узнают и вновь поймают? – дикий испуг вырвался из моей груди, перекрикивая рассудок.
- Как повезет, - врастяжку произнес Грэм, скривившись в язвительной ухмылке.
- Смотри, лучше, внимательно на дорогу и не отвлекайся, - дерзко, ревностно перебил его Кайл, едва сдерживаясь от крика. – Хватит пугать Майю! Она и так сейчас на грани срыва!
Невольно сжалась я. От гнева Кайла мне стало не по себе, страшно, намного хуже, чем от правды, истины, которую, конечно же, я до конца еще не осознала. Но…
Молчала, насильно заставляла свое сердце медленнее биться. Пыталась задерживать дыхание, чтобы затормозить все внутри, успокоиться.
Не злить, не нервировать своего вспыльчивого «Ангела» еще больше.

***
- Вот и все, дальше я пешком. Встретимся уже внутри, - раздраженно пробормотал Кайл и вылез из машины.
Грэм нервически скривился:
- Потерпи, брат. Недолго осталось, завтра уже будем на границе с Канадой.
- Надеюсь, - нехотя прошептал мой вампир и захлопнул дверцу.

Тронулись…
Резко обернулась, словно боясь, что вижу его в последний раз. А чего «словно»? Боясь. Боясь! Но… след уже простыл. На дороге никого не было. Буквально неполная миля – автомобиль нехотя подкатился к главному входу в мотель и замер.

Последний шанс. Я должна это спросить, как бы не было от того мне не по себе:
- Почему Кайла преследует полиция, а… - я запнулась, не договорив.
Тактичен ли такой вопрос? Хотя, я должна знать, раз теперь на их полном попечении. Бррр, стоп. Так, тут замереть и больше не думать в этом направлении, иначе сразу просыпается совесть и, в паре с разумом, начинает твердить неугодное душе и сердцу.
- А нас нет? – не дождавшись продолжения, любезно добавил Грэм.
- Ну… - растеряно протянула я, подбирая правильные слова. – Я не хотела обидеть. Просто…
- Я понял, - сквозь дружелюбный смех прошептал вампир и вдруг обернулся ко мне лицом. Оперся на спинку своего кресла, уставившись в глаза. – Все сложно… И одновременно просто. Насколько я понял, ты уже слышала про сестру Шона, Малого? Про то, как она и ее сынишка погибли.
Тяжело сглотнула.
- Да, - несмело ответила я, и тут же мысленно уже пыталась достучаться до своей забывчивой памяти и откопать подробности этой ужасной истории.
- Так вот, это было около пяти лет назад. Мы только познакомились с Шоном. Обычным Шоном, с человеком. Гениальный электронщик и взломщик электронных систем, хакер, в одном флаконе. Виделись редко и то, исключительно в деловых целях. Так что Эли я видел только раз. Как-то она не вовремя забрела к брату и наткнулась на его темные дела. Встретила меня и Мэта. Так, пару фраз – пару улыбок. А дальше, через неделю случилась та жуть. Малой сломался. Маниакальная идея поквитаться не отпускала его ни на минуту. Вся надежда была на справедливый приговор суда. Но… убийца - богатый, влиятельный человек, хозяин огромного банка, и, как оказалось, этого было достаточно, чтобы вот так просто не сесть в тюрьму. Улики пропали, свидетели замолчали. За недоказуемостью отпустили. Представляешь, отпустили за двойное убийство среди белого дня! И Шон сорвался. Сошел с ума. Закрылся в себе, забаррикадировался в подвале. Вся его жизнь стала попыткой отомстить. Мы не могли просто так закрыть на все глаза. Да и дела делами, а пацана стало очень жалко. Решили подсобить. И понеслась кривая… Малой залазит в базу ФБР, затем взламывает систему банка, кладет охранную систему – и мы с легкостью берем куш: вынесли почти все деньги и драгоценности. Баланс, престиж, уникальные ценности не последних людей в Теневой экономике – и этот ублюдок, мистер Гамельтон, сразу превращается из князя в холопа, да и постоянный пресс клиентов доводят его до самоубийства. Но это было слишком сильным ударом и по престижу властей: какая-то шайка дилетантов, как они нас называют, решила положить Америку на лопатки. За нас взялись основательно. Буквально в считанные дни были подтянуты все резервы местной полиции, федералы, агенты из других, каких-то левых, но, якобы полезных, департаментов. В общем, накрыли шарашкину контору Шона, да так нежданно, что пришлось бросать все свое барахло и, схватив, ноги в руки и мчать, куда глаза глядят. Нам было просто – мы же вампиры, а вот человечек Шон очень сильно все затормозил. Великолепная погоня была. Эх, как вспомню. С вертолетами, перекрытыми мостами и дорогами. Но не будь мы собой, если бы сдались. И вот тут Кайл пошел на риск – беря на себя весь хвост, дает нам шанс уйти. Мы ушли – а он остался: безумные гонки, прыжки с моста, взрывы и шальные перестрелки... Убежал. Убежал от копов и федералов, но поймался на пленку бдительных журналюг. И с тех пор Кайл у властей на крючке, а мы у него в долгу. Вот так. Но знаешь, долг долгом, но не из-за этого мы все еще вместе, - мило улыбнулся. - Дружба… Мать ее за ногу, только она заставляет нас терпеть друг друга. Настоящая дружба, а не долг или прошлое, - радушно улыбнулся.
- А как Шон стал…? – едва слышно прошептала, боясь даже размышлять на эту тему. Боясь, но все же думая…
- Вампиром?
- Угу…
- Обуза не нужна, а новоприобретенного друга бросать не хотелось. Вот и обратили… Причем, этот индюк еще промучил нас своей «человечностью» полтора месяца, дабы отгулять свои законные двадцать лет – и лишь потом стал таким, как мы. Представляешь, еще нам условия ставил? Эх, в этом весь Шон… Гавнюк редкостный. – Едкий смешок вырвался наружу. – Майя, может, мы и натворили за свою жизнь много нехорошего, но все же - не конченые ублюдки, прости на слове. У нас тоже есть принципы и веские причины всех поступков. Ладно, пошли, а то наш мистер Дейнли меня порешает за такие долгие речи с тобой. И не бойся ничего. Тем более заранее.

«Тем более заранее»… Ну, очень разумный совет.
Неспешно отвернулся, открыл дверь и вылез наружу.
Последовала его примеру.

***
Стандартные процедуры – и ключи от двух номеров уже у нас на руках.
Грэм провел меня до самой двери и поспешно удалился к себе. Как оказалось, у нас было только четыре часа на отдых.
Ах, как болели ноги, ныли суставы из-за постоянного сидения на одном месте, практически в одной позе. Пройтись теперь было за настоящее счастье. Пройтись или разлечься на кровати, да наконец-то вытянуть, выпрямить ноги, потянуться.

Неспешно обошла хоромы…
Горячей воды нет. Вокруг грязно и неуютно. Дурно пахнет. Но это не главное - тепло, а значит, для меня и достаточно.

Нехотя сняла с плеч рюкзак - бросила на кровать. Почему до сих пор нет Кайла? Куда он делся?
Стащила ботинки, сняла куртку. Не хочу раздеваться, да и холодно будет.

Скрипнула дверь. От неожиданности я дернулась на месте и резко обернулась:
- Прости, что напугал.
- Ничего.
- Вот, поешь, - протянул мне бумажный пакет. Булки и отбивные.
- Спасибо, - робко присела на кровать.
Я всматривалась в свою еду, а в голове кипятком бурлили мысли. Ведь, как Грэм сказал, им тоже нужно перекусить. Кровь, кровь… КРОВЬ! Им, ему нужна кровь. Исподлобья напугано поглядывая на Кайла, я жадно следила за тем, как он неспешно прошелся по комнате, застыл на мгновение возле кресла. Секунда раздумий – и лениво в него опустился. Достал из кармана бутылку минералки, живо открутил пробку. Короткий глоток – и, прополоскав рот, тут же выплюнул все в рядом стоящий горшок с живым цветком.
- Майя, что-то не так? Почему не ешь?
Тяжело сглотнула. Поежилась, едва слова попытались вырваться наружу. Но дальше ждать своего вердикта слишком страшно и невыносимо. Я боялась задать вопрос напрямую, боялась обидеть или разозлить Кайла. А потому начала издалека…
- Пойми, я не хочу тебя обидеть или еще что. Просто…
- Говори, - резко перебил меня Кайл и тут же напрягся, подался грудью вперед, упершись локтями в колени, невольно скрестив руки перед собой. Глаза в глаза. – Говори, как есть.

Говори, так говори…
Но все равно напрямую страшно.
- Давай сделаем это сейчас, сразу, а уже потом я поем. Нет, я не хочу сказать, что мне противно и ужасно, просто… Страшно.
- Ты о чем? – от удивления вздернул бровями, глаза округлились от ужасных предположений.
Грэм, Грэм сказал. Но если я приплету его слова, то точно не избежать гнева. Думай, Майя, думай!
- Тебе же нужно тоже… подкрепиться, вот я и говорю, давай сначала ты… выпьешь… ук… укусишь…
- Чего?! – дико вскрикнул Кайл и тотчас вскочил с кресла. – Боже, Майя, как тебе вообще могло прийти такое в голову?! – нервно заходил из стороны в сторону, периодически бросая на меня колкий взгляд. - Ты что, скотина какая-то, которую я буду постепенно съедать?! Что ты вообще несешь?! Или ты думаешь, что только для этого я тебя за собой таскаю?! ДА?!
С вызовом уставился мне в глаза. Яркие, блестящие огни ада впились мне в душу, желая испепелить в мгновение. Сжалась от испуга и невольно подалась назад.
- Майя, почему ты молчишь? Ты так обо мне думаешь?! – казалось еще мгновение – и дикий зверь вырвется из-за стеклянной перегородки глаз и раздерет меня на части.
- Нет, - едва слышно, хрипом. Следуя приказам инстинкта самосохранения.
Оторвался. Отвернулся. Быстрый шаг назад.
Раздраженно покачав головой из стороны в сторону, злобно чертыхнулся и в следующее мгновение… скрипнула дверь. Ленивый полукруг, скрывая тень.
Я осталась в номере одна. С комом в горле, сжатым от ужаса сердцем и страхом в животе.
Его слова… поведение. Да, оно благородно, прекрасно, но, тем не менее, ужасно… Он, действительно, сильно меня напугал. Сильно. Сегодня я впервые заглянула в глаза вампира. И мне стало невероятно жутко. Наверно, только сейчас я уверовала в то, что Кайл – один из них. Что он – не человек.
И хоть понимала (убеждала себя), что он меня не тронет, но ужасное напряжение из-за назойливого чувства, что сейчас снова скрипнет дверь, мгновение на осознание – и раздерут меня на крохотные куски… не покидало ни на секунду.

Скрип…

Подпрыгнула на месте. Резко обернулась.
Робкие, несмелые шаги ко мне ближе. Опущенная голова, надутые губы.
- Прости, я сорвался. Прости. Просто, ты задела меня за живое…

Смущенно присел рядом на кровать.
- Ты мне очень дорога… - несмело продолжил. - Я… я… люблю тебя. Понимаешь? – несмело в глаза, но тут же осекся. Взор около. - Пусть рано, пусть глупо, - закивал, вторя словам, головой. - Но… люблю. А ты мне заявляешь, что я тебя таскаю, как… Как какую-то заначку на черный день.

«Я тоже тебя…»
Ненавижу слово ТОЖЕ! Ненавижу эти заезженные фразы, они съедают смысл, когда тебе есть, что сказать… и, едва ты отвечаешь впопад созвучию притертого, как тут же все рассыпается в прах.
Смолчала.

- Ешь, давай, и спать. Хоть немножко подремлешь в кровати.
Тяжелый вздох. Неспешно встал, стянул с себя пальто и бросил его на кресло. Снял ботинки и лег сверху на засланную постель.

«Люблю»… «люблю»… «люблю»… Сладким эхом, божественным перезвоном раздавалось у меня в голове. Я краснела и бледнела поочередно. Сходила с ума.

Еще минуты глупого сидения на одном месте, бессмысленных утопленных в стену взглядов, и наконец-то дернулась, жадно вырвавшись из рассуждений. Робкий разворот головы: Кайл... Прикрытые веки. Спокойное, ровное, тихое дыхание. Едва заметное вздымание груди при каждом вздохе. Отвернулась, пока не спалили пытливого «воришку». Взяла свой «ужин-завтрак», развернула пакет и достала сэндвич.

***
Хорошо, что взяла с собой зубную пасту и щетку. Отмыв руки в холодной, ледяной воде, да еще и без мыла, почистив зубы и справив остальные гадостные нужды глупого человеческого организма, я залезла под одеяло, в постель.
Прижимаясь к краю, удерживаясь за матрас, я, лежа на правом боку, спиной к своему вампиру, жадно пыталась полностью умоститься под тонким холодным одеялом, пыталась найти хорошее положение для рук и ног… в общем, несмело дергалась на месте, боясь разбудить Кайла, но, все же, фанатично выискивая точку покоя.
Застыла. Глубокий, тяжелый вдох и замерла. Теперь стоит попытаться уснуть. Уснуть, и чем быстрее, тем лучше…

Вдруг кровать вздрогнула, послышался предательский скрип. Кайл нырнул под одеяло, повернулся ко мне, обхватил за талию и аккуратно придвинул к себе ближе. Не убирая руку с меня, обреченно застыл. Застыл, как и прежде…

Сердце взбешенно заколотилось.
Я чувствовала его рядом: терпкий аромат, жаркое тепло… обжигающее дыхание.
Сжалась от смущения.
Смущения или опять каких-то непонятных чувств?
Дурные, дурные, дурные ощущения!

Невнятный смешок:
- Спи, Майя. Спи…

Легко сказать, когда твое тело едва не закипает от сумасшедшего жара, не сходит с ума от страха, сомнений и волнений. Волнений… и дурных желаний. Буквально минута - и Кайл резко отстранился от меня. Отвернулся спиной и, издав едва слышный стон, вновь замер, казалось, не дыша.