По волне моей памяти (современная проза)

 » По волне моей памяти (современная проза)  [ Завершено ]

Случайно увидела в инстаграмме картинку – заснеженный лес, лыжня, и как-то столько это в моей душе всколыхнуло...
Детство, юность, поездки в Дом Творчества на зимние каникулы, а потом на разные семинары.
Так и начал рождаться этот текст. Одним из главных героев будет как раз сам Дом Творчества.
Старый такой, с колоннами, в духе сталинского ампира.
Он и сейчас стоит, этот дом, только сильно постарел, потому что заброшен – нет денег на ремонт.
А жаль...





Аннотация: По волне памяти героини мы унесемся в далекие восьмидесятые, в Дом Творчества, где Саша бывала с детства; познакомимся с интересными людьми, встретим любовь, столкнемся с предательством… Жизненные перипетии героини будут так или иначе связаны с этим Домом…


Итак, окунемся немного в 80-е годы прошлого века. Именно оттуда начнется рассказ.
Туда будет возвращать героиню память и дневники. Да, да, в те годы девочки писали дневники и письма.
Писем не обещаю)), а дневники будут.
Девочка-девушка-женщина – наша героиня Саша (Шура, Шурочка, Шуренок, Саня, Сашенька, Сашуля, Саныч, как только ее не называли родные и друзья). Александра Викторовна Корнеева, 1975 года рождения.
Ее родители:
отец Виктор Александрович – человек творческой профессии
мама Людмила Ивановна – инженер на закрытом предприятии
бабушка Елена Сергеевна – пенсионерка союзного значения (это те люди, кто имел довольно приличную пенсию и продуктовые заказы)
брат Глеб Викторович, 1986 года рождения, пишет песни и нигде толком не работает.
а так же друзья детства и юности, одноклассники, однокурсники и сослуживцы.

Сейчас Саше 40 лет, у нее две дочери – Маруся 20 лет и Алиса 17 лет. Разведена.
Сама она тоже человек творческой профессии – литератор, сценарист, переводчик, редактор – всего понемногу.

Рейтинг не ставлю, ну разве 16+, потому что любовь все-таки будет и постельные сцены тоже.
Бета – Саша Partizanka, за что ей большое спасибо.

Вместо аннотации – два эпиграфа.

Когда это было,
Когда это было?
Во сне? Наяву?
Во сне, наяву,
По волне моей памяти
Я поплыву.
Николас Гильен

Мгновенья жизни убегают вдаль,
Их не вернуть, они – неповторимы.
В них боль и радость, счастье и печаль,
Они живут в душе моей незримо.

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (uljascha)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Скачать вычитанный файл PDF

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: uljascha; Дата последней модерации: 13.10.2019


___________________________________

uljascha, Как здорово! Я поздравляю с новым начинанием) .
У нас небольшой лес за городом. Весь зимой исполосован. Лыжня лыжню догоняет, пересекается, петляет. Сто лет на лыжах не ходила, но вспомнилось и захотелось).
Очень интересно будет прочитать об Александре Викторовне.
Удачи и вдохновения!

 » Визуализация. Папа (Виктор Александрович Корнеев)

Надюша, Ира, привет, девочки. Рада, что заинтересовала.
Думаю, сегодня выложу первую главу и пытаюсь найти образ героини.
Что-то столько вариантов приходит на ум - не могу остановиться.

Зато другие персонажи начали постепенно складываться в моей голове в визуальные образы




Я сама на лыжи очень давно не вставала. а в детстве - каждые каникулы ездили, и я так ждала этого. Вообще там очень уютное место. Я не называю конкретно, потому что изменила в повести название, но это достаточно ближнее Подмосковье, старое дачное место, там поселок такой городского типа, и в нем - Дом Творчества. Особняк в стиле сталинского ампира и несколько деревянных домиков на территории. Качели есть, скамейка такая деревянная на цепях, беседка, внизу речка, правда, купаться в ней нельзя, да и зимой не замерзает - туда фабрика отходы сливает какая-то. Лес там кругом, за ворота вышел - и уже лес, но до настоящего такого хорошего надо пройти минут 15-20. Есть два круга с утоптанной лыжней - большой и малый, в лесу - узкоколейка, высоковольтная линия - я не зря это называю, оно будет важно. Есть горки, где-то в середине леса обрыв и там шикарные горки, а можно просто по лыжне, по краю леса, но там ветренно обычно было.
На территории самого Дома Творчества тоже места много, можно на лыжах/санях покататься, есть две горки - одна от главного здания вниз к речке, вторая - от старых ворот к главному корпусу. Довольна крутая.
С детьми приезжали родители или дедушки-бабушки, и было интересно наблюдать известных личностей, можно сказать в домашней обстановке - в тапочках и растянутых тренировках.
Рядом были магазинчики, куда иногда совершали вылазки большой компанией.
Вообще, атмосфера была очень уютной - никто на входе не сидел, не проверял, кто ты и к кому пришел/приехал. В столовой всегда можно было взять еду в номер, только просили вернуть тарелки. Два раза в день показывали кино - после полдника и после ужина, ну и конечно в холле стоял телевизор. А еще был зимний сад роскошный.
Ну это так, чтобы иметь представление, потому что именно дом - один из героев. Может быть даже, главных).
___________________________________

 » Глава 1

Глава первая. 28 декабря 2014 года

Саша стояла у окна и смотрела на заснеженный лес. Как же тут хорошо, и как давно она не была в «Малеево». То времени не было, то Дом творчества ремонтировали, то просто как-то не складывалось. А так хотелось приехать сюда именно на Новый год. Здесь этот праздник, да и зима вообще были какими-то особенными, чудесными – и елка пахла иначе, и мандарины казались вкуснее, и снег скрипел не так, как где-нибудь еще. Даже этот номер с потертым ковром и мебелью "времен очаковских и покоренья Крыма" был теплым и уютным, словно родным. Здесь все возвращало в прошлое…
Задернув штору, Саша открыла чемодан, достала оттуда толстую тетрадь в коленкоровом переплете и села в кресло, уютно устроившись с ногами и укутавшись в теплую шаль. Горевшее над тумбочкой бра создавало уютный полумрак, как раз для мыслей и чтения старых дневниковых записей.
Она открыла тетрадь, пробежала глазами несколько страничек, пока не дошла до нужной даты – 28 декабря 1982 года – и словно снова оказалось в том волшебном утре…
 
– Шурочка, Шуренок, вставай скорей, – мама тормошила заспавшуюся дочку. – У меня для тебя сюрприз.
– Не хочу сюрприз, спать хочу, – Саша с головой накрылась одеялом, желая досмотреть такой интересный сон. Обычно тактика срабатывала, и мама на какое-то время оставляла девочку в покое, но сейчас она продолжала стоять около дивана, не собираясь никуда уходить.
Саша откинула одеяло с лица и приоткрыла один глаз – мама, улыбаясь, протягивала ей какие-то бумажки.
– Что это? – девочка села на постели, все еще кутаясь в одеяло – они жили на первом этаже, и в комнате было ощутимо прохладно, особенно после теплой постели.
– Путевки. Папа принес путевки в Дом творчества, и мы едем туда на все каникулы. Он берет неиспользованный отпуск, а у меня есть отгулы.
– И Новый год? – Саша с интересом разглядывала глянцевые листочки, на одном из которых стояло ее имя – Корнеева Александра Викторовна – и даты 29 декабря – 10 января.
– Да, да, вставай быстренько, надо успеть собраться и вообще кучу всего сделать. Еще папа лыжи хотел тебе новые купить, а ехать уже завтра утром, – мама потянула с Саши одеяло и стала быстро расстегивать на дочке пижаму.
– А елка? У нас не будет елки? – Саша обиженно посмотрела на маму, вот-вот готовая заплакать. Она так мечтала, что сегодня папа привезет елку, поставит ее в специальный держатель, а потом будет долго сидеть у стола, проверяя гирлянды и меняя в них лампочки. А Саша сядет у его ног на маленькую скамеечку и будет подавать ему эти маленькие лампочки – они совсем крошечные и необычной формы, как огонек свечи. Недавно тетя Маруся подарила Саше новую гирлянду и коробку немецких игрушек, и девочка представляла, как будет украшать елку, но если они уедут…
– Не куксись, Кнопка, – в комнату вошел Сашин отец Виктор Александрович, – будет тебе елка. Разве я могу оставить мою принцессу без елки в Новый год? – он наклонился и слегка пощекотал дочку своей шкиперской бородкой, и девочка радостно засмеялась. – Завтра поедем, устроимся, посмотрю, что там где – и за елкой.
– А гирлянда и игрушки? – Саша мигом забралась папе на руки.
– Из дому возьмем, мы же на машине поедем. Не переживай, наша елка будет самая красивая, я тебе обещаю. – Виктор Александрович ссадил дочку с колен, быстро надел на нее платьице и слегка шлепнул по попе, – а ну, марш умываться и завтракать, надо еще в «Динамо» успеть купить тебе лыжи и ботинки.
– Ботинки? – услышав последнее слово, девочка остановилась в дверях комнаты, – у меня будут жесткие крепления? Настоящие? Как у вас с мамой? – она ринулась назад и повисла на шее у отца. – Спасибо, папочка, я так тебя люблю. – Потом, продолжая висеть на папе, как обезьянка, освободила одну руку и обняла ее маму. – И тебя, мамочка, вы у меня самые замечательные.
Получив по поцелую в каждую щеку, Саша соскочила на пол и побежала умываться.
 
День был совершенно сумасшедшим. Сначала им не повезло – в магазине «Динамо» не оказалось лыж нужного размера – или очень большие, или совсем маленькие. Да еще папа хотел какие-то прибалтийские, чтоб не совсем доски, как он сказал продавцу, и тот посоветовал съездить на какую-то Каховку, где лыжи и были куплены. Саша глаз от них не могла оторвать – красные с белыми надписями на английском – они казались ей чуть ли не волшебными. Черные кожаные ботинки папа дома долго смазывал чем-то вонючим, потом сверлил в них дырочки, чтобы сели на крепления, приворачивал крепления к лыжам и еще приклеил маленькую черную резинку – под пятку. Палки тоже купили новые – металлические с красными пластмассовыми кружками.
После обеда собирали чемоданы – большой родителям и маленький папин с наклейками – Саше. Это был великолепный кожаный коричневый чемодан. С двумя ремнями сверху и карманом внутри, но самое шикарное в нем – наклейки. Яркие, с разными надписями – в каждой гостинице в любой стране или городе, где папа бывал – а он очень много путешествовал – он брал фирменную наклейку и клеил ее на чемодан. Чего там только не было! И такими же наклейками, а еще и разными другими – например, от иностранных вин и других напитков – были оклеены стены в туалете.
 
Отложив тетрадь, Саша неожиданно рассмеялась, вспомнив, как лет в 13 или 14 позвала на День рождения одноклассников, и один из них, придя в комнату, громко спросил другого:
– Григус, а ты в туалете был?
Тот засмущался, не зная, что ответить, а спросивший начал с пылом рассказывать, какие на стенах туалета клевые наклейки. И тут уже все гурьбой кинулись их рассматривать…
Какие же они были смешные, эти мальчишки-одноклассники! Они потом долго расспрашивали ее отца, откуда та или иная наклейка, и он даже показал мальчикам, как аккуратно снимать этикетку с бутылки, отмачивая в теплой воде, потом высушивая между двумя салфетками или промокашками. Салфетки подходили лучше, потому что на промокашках могли быть катышки, которые оставались на наклейке, но промокашки было проще достать – они были в любой тетради, да еще и бесплатно.
«А сейчас никто уже и не помнит, что такое промокашка», – подумала Саша, вновь углубившись в дневник и в свои вспоминания.
 
Выехали затемно, потому что на старенькой «Победе» не было переднего номера – папу остановил гаишник и снял номер за лысую резину. Колеса папа сменил, но номер получить обратно не успел. И вот теперь то место, где он должен был находиться, было замотано черной тряпкой и заляпано грязью, ну и выехать пришлось пораньше, чтобы на посту не тормознули. Все обошлось, и примерно через час «Победа» въехала в небольшой поселок, расположенный почти в лесу. Несколько поворотов по узким улочкам, и вот они желтые деревянные ворота. Сбоку табличка «Дом творчества «Малеево», строгий сторож-старичок, "так и быть" разрешивший папе подъехать к корпусу, чтобы выгрузить вещи. Потом же машину надо было непременно поставить в гараж.
 
Сейчас в этом гараже, который ничуть не изменился, стояла ее собственная машина – небольшой джип синего цвета, и все остальные боксы тоже были заняты. А тогда в гараже стояло всего три машины: папина «Победа», «Жигуленок» директора Дома творчества с забавной фамилией Черный и «Москвич» режиссера Иванова, который он купил на Госпремию. Когда ночи были особенно холодными, мужчины по очереди просыпались и прогревали автомобили, чтобы утром они могли завестись.
Двери гаража не запирались, да и машины никто не закрывал. А ключи от всех трех авто висели в каморке у сторожа.
 
Саша улыбнулась воспоминаниям. Ну да, тогда они все жили при коммунизме, ну или строили его… Сейчас же на каждом боксе красовался замок, и никому не пришло бы в голову оставить ключи сторожу, как, наверное, и прогреть чужую машину. Каждый сам за себя… от этой мысли стало почему-то грустно, и Саша закрыла дневник и отложила его в сторону.
Встав с кресла, она взяла из сумочки пачку сигарет и закурила, открыв форточку. Так всегда делал отец, чтобы мама не ругалась на запах табака. А Саше нравилось, что папа курит, нравился запах сигарет, а особенно – рассыпного табака, которым отец набивал трубку. Ее Виктор Александрович привез из экспедиции на Кубу, там же он отрастил и свою шкиперскую бородку. Саше тогда было года три или четыре, и сначала она испугалась мужчину с бородой и не хотела признавать в нем своего отца, а потом привыкла, и у них даже появился свой ритуал – девочка просила «папа, поколись», и он осторожно прикасался бородой к щекам и шеи дочери, а Саша смеялась.
Потом отец бороду сбрил, а не так давно отрастил снова, и Саша иногда, дурачась, просила его, как в детстве «папа, поколись». Правда, такого щемящего восторга, как раньше, это не вызывало, а было, скорее, данью традиции…
 
Выбросив сигарету в унитаз и тщательно вымыв руки, Саша принялась разбирать вещи – приехав в обед, она сразу пошла в столовую, а потом прилегла вздремнуть (после еды разморило), потому чемодан так и лежал на соседней кровати. Решив, что пора обустроиться, Саша повесила в шкаф платья, разложила на полочки белье, футболки и свитера, пожалела, что не взяла с собой брючные вешалки. Эта рутинная работа снова вызвала воспоминания о том, как вот так же разбирала вещи мама – вешала платья, брюки (она, естественно, вешалки взяла), раскладывала все на полочки и в тумбочки. Свое место в ванной занимали зубные щетки, паста, полотенца, баночка с содой, которой мама тщательно мыла всю ванную, чтобы ей можно было пользоваться, как дома.
Им тогда повезло получить угловой номер у лестницы, в котором были все удобства. В большинстве же комнат был только умывальник – душевые и туалеты располагались в конце коридора на каждом этаже. Номеров с удобствами было всего несколько, а с ванной вообще только два, но один из них неизменно попадался семье Корнеевых. Тогда Саша не задумывалась над этим, а сейчас ее заинтересовала такая закономерность, но не настолько, чтобы выпытывать у отца, почему так получалось.
В ее нынешнем номере удобства были – душ и туалет, впрочем, после ремонта номеров с одними рукомойниками не осталось – все предпочитали творить в комфортных условиях.
 
Воспоминания прервал стук в дверь.
– Входите, открыто, – крикнула Саша, и в номере появилась девушка в белом передничке и наколке на голове.
– Александра Викторовна, вы ужинать спуститесь или Вам в номер принести? – спросила вошедшая.
– Конечно, спущусь, Люба, а что, все уже поужинали? – Саша удивленно посмотрела на часы, – Надо же, я думала, еще семи нет.
– Уже девятый, Александра Викторовна, потому я и пришла. У нас сегодня гуляш с макаронами, и булочку с полдника Вы не взяли. – официантка мялась у двери.
– Спасибо, Люба, я сейчас, только туфли надену, – Саша сняла тапки и сунула ноги в туфли. – Идем, – открыв дверь, пропустила девушку вперед.
 
В столовой в самом деле уже почти никого не было, официантки убирали со столов, переговариваясь межу собой. Саше принесли обещанный гуляш, овощной салат и стакан чаю в металлическом подстаканнике. Казалось, тут все застыло в 80-х годах прошлого века – фартучки, наколки, подстаканники, вазочки с цветами на столах, заботливые официантки.
Приезжая в «Малеево» довольно часто, Саша привыкла к тому, что в столовой знают не только ее имя, но и вкусы, что там всегда можно попросить добавку и еду в номер, чтобы накормить приехавших без путевки друзей. И что сама еда эта была вкусной, как дома, а порции большими. А если ты не придешь в полдник – булочка или вафли, мандарины или яблоки будут дожидаться тебя за ужином. И непременный стакан кефира или молока, который тебе предложат взять с собой – на ночь.
Саша всегда брала молоко – с жирной желтой пенкой, которая ей очень нравилась. Сейчас на кипяченом молоке такой пенки не получается…
 
После ужина Саша не пошла в кино, тем более что начало она все равно пропустила, а, поднявшись в номер, оделась потеплее и вышла на улицу.
Это тоже был неизменный их с отцом ритуал – вечерняя прогулка вокруг главного корпуса, а потом – к маленьким домикам. Около каждого росла елка, которую в праздники украшали гирляндой, а на веранде был выключатель, и чтобы зажечь огоньки, даже если в коттедже никто не жил.
Вот и сейчас она ходила по тропинкам от домика к домику и включала гирлянды на елках, и в какой-то миг показалось, что стоит обернуться, и рядом окажется папа в старомодном драповом пальто с огромным меховым воротником, который он всегда поднимал, чтобы не мерзли уши. Виктор Александрович носил зимнюю кепку с отворотом, но предпочитал не опускать его, а поднимать воротник. Саша вспомнила, как отец подпрыгивал, приплясывал и хлопал в ладоши, если было особенно холодно, но непременно гулял не меньше часа, потому что так велел доктор.
 
«А ведь сегодня тоже 28 декабря, – неожиданно подумала Саша, включая гирлянду у синего домика, – а народу совсем немного, неужели никто больше не приезжает сюда встречать Новый год? Она слышала распоряжение, запрещающее привозить детей в Дом творчества, потому что они мешают мэтрам, а где сами эти мэтры отмечают праздник?»
И словно в ответ на ее мысли за воротами засигналила машина, но вместо того чтобы пойти на главную аллею и посмотреть, кто приехал, Саша свернула вглубь парка и пошла вниз к речке.
Она приехала сюда отдыхать, творить, и ей не нужны ни интересные знакомства, ни встречи со старыми друзьями, ни даже Новый год, который она последнее время не очень-то и любила.
___________________________________

Лена, мне очень понравилось. Как будто сама побывала в том году и в том месте с героиней. Иногда память подкидывает подобные воспоминания. И надо бы их записать, чтобы снова не забыть, а все куда-то бежишь. Спасибо
___________________________________

Всё время поражаюсь, Алена, как тебе удаётся такие детали прописывать, о которых, уже казалось, и не помнишь, а тут - бац! И мелькнёт узнавание. С Ирой согласна полностью).
Наверное все папы часа по четыре распутывали лампочки на гирляндах, вырезали рифленые резинки под пятки, и обклеивали этикетками стены туалета... Только у моего вместо "Победы" была моторная лодка)).
Мысли вслух: В моём понимании Дневник - интимная вещь. Не для широкого глаза. Сейчас его заменили блоги, форумы... Личная жизнь выставляется на показ.
Спасибо большое!

Ульяша, здравствуйте! Принимайте в читатели!
Очень интересное начало, безумно красиво написано.
Дом творчества - интереснейшее место. Если честно, никогда не слышала об этом месте, поэтому с удовольствием почитала историю Дома в интернете.
Воспоминания Саши действительно реалистичны, папа у неё замечательный, да и вообще с семьёй повезло.
Думаю много чего интересного произошло с героиней в этом месте, что оказало на неё влияние, ведь не просто так она стала представителем творческой профессии. Или я ошибаюсь?

Желаю море вдохновения
_________________

Лес - прямо наш Лосиный остров. Я живу рядом с ним со стороны Ярославского шоссе. Если не считать Дома, то все остальное - прямо про наш лес, как мы называли его в детстве. Лыжни для любителей зимой (по-моему, все от мала до велика катались), заброшенное стрельбище с горкой (там каждый второй в детстве лыжи ломал), пруд...
А дневники - да, были у девчонок, но те, кто их всерьез вел, не показывали никому обычно. Даже подругам. Позже про них выяснилось, когда уже все выросли.

Алена, спасибо за картинку из детства. И позволь присоединиться.
_________________

Спасибо, Ириш, да, порой что-то вспоминаешь, если не записал, забываешь, а потом все - оно ускользает из памяти, словно дали один шанс вспомнить, не успел - все. А жизнь несется, словно кубарем куда-то катишься, все некогда и ничего не успеваешь. Как там у поэта - остановиться, оглянуться - а оно все некогда. И раз - жизнь прошла... Потому и хочется сохранить какие-то теплые мгновения.
Надюш, не знаю, они всплывают в памяти как-то покадрово что ли)))
Причем, это было именно в наше детство. Ни мой муж, ни мой брат так не делают. Не горит гирлянда, покупают новую и все дела. А папа и разводку электричества на даче сам делал. Правда. мой дед пошел еще дальше - у них была вообще самодельная гирлянда. И подставку под елку мой дедушка тоже сделала сам - из гильзы от авиационного снаряда. Он работал медником на авиационном заводе.

у нас была "Победа", единственная на весь двор машина))
Да, дневник это дневник, она писала для себя, и он ей сейчас нужен как бы как пунктир что ли для погружения в воспоминания, в прошлое.
У меня даже был вариант названия "Листая старую тетрадь"

Добрый вечер, Марина, меня можно на ты, рада новому читателю
О каком доме идет речь? Дом творчества в СССР был у каждого творческого союза - у кинематографистов. писателей. композиторов и так далее. Причем не по одному. У композиторов, например, был в Юрмале,в Подмосковье где-то и в Пицунде. У писателей тоже несколько, у киношников в Репино, в Пицунде, в Подмосковье. Я пишу о конкретном месте, только поменяла название, но картинку поставила именно того конкретного дома творчества, о котором пишу. Больше не нашлось, к сожалению, разве что у папы в фотках где есть. Он давно не функционирует, потому в инете нет фото практически.
Но я рада, что мой опус заинтересовал.

Рада, что получилось реально, и да, с семьей повезло. Папа - человек творческой профессии. Опять не писала, кто конкретно, но это не особо важно - свободный художник, в отличии от мамы, которая работала в "почтовом ящике". Это кстати тоже важно.
Не думаю, что именно там что-то произошло, просто там ей было хорошо, и она мечтала туда вернуться, а профессию выбрала по склонности, думаю. Я вот лично хотела что-то гуманитарно-филологическое, ну и получила, что получила))))

Спасибо
Мое место тоже по Ярославке, только подальше, но может потому и похоже, что одно направление.
А я вот закрываю глаза и так реально все представляю - и дом, и лес, и горки и поле, и елки у домиков, и сам Дом, и дорожки. Все-таки память странная штука, она нам подсовывает вдруг что-то, и дальше уводит неизвестно куда в глубины, о которых и думать забыл.

Пожалуйста, Надюш, и с радостью.
___________________________________

 » Визуализация. Саша, Санечка, Шурка, Александра Викторовна

Мне кажется, я нашла свою Сашу.





___________________________________

Алёна, добрый день!
Тоже "клюнула" на картинку с заснеженным лесом и лыжней. Примите, пожалуйста, в читатели.
Сколько воспоминаний. И самодельные гирлянды с мигающим эффектом, и подставка под ёлку (в середине 80-х ёлку ставили в деревянную крестовину, но после того, как елка два года подряд падала, папа сделал железный круг). И "бесполезные" промокашки в начальных классах. Хотя нет, ручки расписывали на ней, и подтекающую пасту вытирали.

Жду чуда на Новый год для Александры.


_________________

Здравствуйте, Алена!
Меня зацепило название, оно тоже сразу отправляет лет на .... назад.
А когда окунулась в мир маленькой Саши, поняла, что не прочь и задержаться там, и подольше)))).
У меня тоже есть такой лесок- лесопарк на Ржевке, с высоковольтной, с ж,д веткой, с речушкой с крутыми живописными бережками, которая становилась настоящим аттракционом горок. Радость от настоящих взрослых креплений мне тоже запомнилась, как и заледеневшие резинки мягких креплений на валенки))), и лампочки, и даже маленькая скамеечка, сидя на которой я наблюдала за папиными манипуляциями с заменой лампочек- первый урок по электротехнике...)) Спасибо, Алена за таких героев и экскурс в детство!
С Сашей почти сроднились сразу... а когда увидела глаза "актрисы, выбранной на роль"- поняла, что и глаза кажутся своими, родными. Предвкушаю развитие сюжета....
_________________

Привет, Оля и Светлана) Я откликаюсь на Алену с легкой руки Надюши, но и на Ульяшу или Улю вполне тоже.
И меня можно и нужно на "ты")) очень рада вам обеим в своей теме))


Конечно, с радостью. Можно на диван, можно на кресло))


У нас подставка именно металлическая из. как уже писала, гильзы, такие полснаряда на ножках - в нее наливали воду. В этом году купили новую - снаряд дал течь. Впрочем, немудрено, дед сделал подставку году в 53-54 - как они переехали на новую квартиру.


Чуда не обещаю, но все возможно.

рада, что Саша приглянулась.


Чему я очень рада. Опять же предлагаю диван или кресло.)

Мне почему-то кажется, что такие лески есть у многих, и как там у Визбора "вот такое наше поколение, рудименты в нынешних мирах, словно полужесткие крепления или радиолы во дворах". Конечно, мы не поколение Визбора, но все, кто застал Союз в более-менее сознательном (не грудном) возрасте, все это помнят. Мне лыжи с ботинками купили в первом классе - школьный физрук настоял на том. что никаких валенок и резинок, и это была такая гордость. Покупать ездила с дедом в тот самый магазин "Динамо" на улице Горького. Сели на троллейбус на "Соколе" и поехали. Заодно получила экскурс в то, что на месте дома с магазином стоял храм Василия Кесарийского, в котором деда крестили.

Спасибо. Я долго выбирала межу этой актрисой и Эммой Уотсон. Потом почему-то решила. что Саша будет рыжеватая и в веснушках, тем более что у "папы" тоже есть рыжина в волосах. На папу еще претендовал Мартин Хендерсон, но он показался мне слишком толстым. Отец Саши виделся поджарым таким и спортивным.
Спасибо всем за отзывы, сейчас выложу вторую главу.
___________________________________

 » Глава 2

Глава вторая. 29 декабря, первая половина дня

Завтрак Саша благополучно проспала, но, постучавшись в столовую со служебного входа, была впущена и накормлена кашей и омлетом. Неизменная тетя Нина даже сыру порезала, зная, что Саша любит кашу есть с сыром, и какао с пенкой налила. И Саша снова почувствовала себя маленькой девочкой с косичками, впервые приехавшей в «Малеево». Тогда ее восторгало все – и огромная елка в холле и вторая, поменьше, в столовой, и накрахмаленные белые скатерти, добрые официантки, которые уговаривали ее поесть – она в детстве ела очень мало, хоть особо худенькой никогда не была.
 
Чаще всего папа ездил с Шурочкой один – маме редко давали отгулы, а он как человек творческой профессии всегда мог взять отпуск или работать дома – и проблем у Виктора Александровича с дочкой было две – плести косы и кормить. Он не то что не умел заплетать косички, это как раз получалось вполне, да вот волосы девочки в руках отца электрелизовались почему-то, и он никак не мог соорудить на ее голове что-то более-менее нормальное. Сама Саша плести косы не умела класса до шестого, поэтому завязывала волосы в хвост, пока какая-нибудь мамочка не причесывала ее более аккуратно. Особенно любили это делать мамы Шуркиных друзей-мальчишек. Да именно они всегда звали ее Шурка или даже Шурик, а папа и мама ласково Шурочкой и очень редко – Александрой, когда девочка что-то сильно набедокурила. Сашей она стала потом – в институте. Там почему-то никто не называл ее Шурой, хоть она именно так представлялась по привычке.
В общем, с косами более-менее справлялись, а вот с кормлением… Поесть девочку уговаривали всей столовой. Сидевший с ними за одним столом актер Дживаншиев даже фокусы карточные показывал, лишь бы Саша поела.
Один раз на обед давали осетрину, а Саше абсолютно не понравилось желтое желе вокруг рыбной косточки, и она есть наотрез отказалась.
– Глупенькая, это же осетрина, – папа пытался уговорить дочку съесть деликатес.
– Надоела мне ваша осетрина, – девочка была непреклонна.Фраза повисла в воздухе, и все стали коситься на Виктора Александровича, а он покраснел и как-то стушевался.
Это потом, став взрослой, Саша поняла, в какое неловкое положение поставила отца своим заявлением – осетрина стоила очень дорого, да и достать ее было сложно, а тут такая пигалица заявляет «надоела»… так что папа тогда пережил несколько очень неприятных минут.
 
Поев, Саша поблагодарила тетю Нину, до сих называвшую ее деточкой и миленькой, хотя деточке вот-вот должно было исполниться 40 лет. Впрочем, свой возраст Саша совсем не ощущала. Это лет в 10, увидев, как мама, которой на тот момент было немного за сорок, занимается утром физкультурой, Саша подумала про себя – «зачем это надо, ведь она уже старая», а сейчас, сама подойдя к этому рубежу, чувствовала себя молодой, можно даже сказать, юной.
– Иди, деточка, отдохни или погуляй, – напутствовала Сашу пожилая официантка. – Погода смотри какая – снежок и не холодно.
– Спасибо, тетя Ниночка, – улыбнулась Саша,– наверное, в самом деле выберусь в лес, – она вышла из столовой и поднялась к себе.
Одеться, взять лыжи, и вот уже ворота Дома творчества остались позади, теперь пройти пару улиц – и лес.
Легко скользя по утоптанной лыжне, Саша снова погрузилась в воспоминания.
 
– Папа, там по телику «Четыре танкиста» все смотрят, – голос Шурочки звучал просительно-жалобно, но папа на эти уловки не поддавался.
– Телевизор можно смотреть дома, а мы приехали дышать воздухом, живо в номер одеваться.
Надев комбинезон и валенки, девочка покорно шла следом за отцом к машине. Они доезжали до опушки леса и только там переобувались и вставали на лыжи. Было два круга – большой на 10 километров и маленький – на шесть. А еще горки, а еще «подрыв железки» и встреча на высоковольтке со «связным» дядей Колей, который непременно угощал Шурку театральными леденцами. «Эшелоны подрывать» они стали позже, когда Саше было лет 12-14. Папа собирал компанию таких же, как она подростков, и вел их к проходившей в лесу узкоколейке. Там по всем правилам окапывались, подкладывали «мины», ждали «взрыва» и уходили в леса «без потерь». Всем очень нравилась эта игра, и иногда с ребятами даже ходил еще кто-нибудь из родителей.
А пока Шура была маленькой, папа возил всех на машине до леса и обратно, и на обратном пути обязательно поил детей горячим чаем из термоса.
 
Выйдя на полянку, откуда начинались два малеевских круга, Саша улыбнулась – посмотреть «Четыре танкиста» полностью ей так ни разу не удалось. Фильм о польском экипаже танка «Рыжий» и собаке Шарике с завидным постоянством показывали именно в зимние каникулы около полудня – как раз во время лыжной прогулки, и только метель или температура ниже 25 градусов могла сподвигнуть папу ее отменить.
Виктор Александрович всегда с вечера узнавал погоду, готовил лыжи – у него было несколько мазей на все случаи жизни, а еще учил детей кататься – правильно дышать, скользить, и сейчас, подъехав к горке, Саша вдруг услышала папин голос: «Палки сзади, палки сзади, присядь, ниже опусти свою мадам сижу, палки сзади» и, легонько присев, съехала вниз, аккуратно подпрыгнув на маленьком трамплинчике.
Когда-то именно на нем она сломала лыжу.
 
Надев в 14 лет очки, Шурочка жутко их стеснялась, и старалась никому не показывать, что видит плохо, а уж на лыжи в компании с мальчиками очков никогда не надевала. Потому, подъехав к горке, она даже не стала смотреть вниз, все равно ничего толком не увидит, а легонько присела, оттолкнулась палками и лихо рванула со склона.
Ветер свистел в ушах, к тому же, поняв крутизну горы, девочка сильно испугалась, но ребята внизу хлопали ей и подбадривали, да и свернуть все равно было некуда.
– Палки сзади, присядь, трамплин, – услышала она голос отца, сгруппировалась и все сделала правильно и даже трамплинчик аккуратно проскочила, лишь слегка подпрыгнув, но за ним оказался пенек, в который Шурочка и врезалась с размаху. Раздался треск поломанной лыжи. Не зареветь стоило большого труда. А ведь она даже не упала – удержалась на палках, которые воткнула в снег, тормозя.
Вечером на посиделках с ребятами, сбежав из корпуса к кому-то в домик, Саша пила вино, даже пыталась курить, но закашлялась и не стала продолжать, а потом целовалась с тем самым Максом, который ее больше всех подбадривал на горке, и ей самой очень нравился. Только она все стеснялась подойти к нему, считая себя некрасивой и неинтересной… А смелый прыжок с трамплина, с горы, с которой не каждый парень соглашался съехать, поднял ее авторитет в компании. Ну и конечно, Шурочка никому не сказал, что, увидь она крутизну горки, ни за что бы не поехала, а когда не видишь, оно и не так страшно…
 
Петляя по краю леса, лыжня вывела Сашу к высоковольтной линии. По большому кругу надо было идти еще дальше, а по малому – вдоль высоковольтки направо, и назад. Саша выбрала большой, уж очень заманчиво выглядела заснеженная аллея между двух рядов елок. Жаль, что сегодня она катается одна, и не на кого сбросить снег с пушистой еловой лапы. Правда, обычно снегом обсыпали ее саму – то ли из-за близорукости, то ли от чего-то еще, но спутники всегда реагировали быстрее, и именно Саша вечно стряхивал снег с шапки и пищала, когда он мокрым комком падал за воротник и струйками сползал вниз по спине.
 
Саша скользила по лыжне неторопливо, рассматривая лес, нетронутые сугробы, деревья в снегу. Казалось, она попала в какую-то снежную сказку, и сейчас из-за дерева покажется Морозко или за ближайшем поворотом из-за сугроба выйдет старичок-лесовичок, а уж белке, зайцу или лисе Саша точно бы не удивилась…
Неожиданно за спиной послышался скрип снега, характерный стук палок, и чей-то голос громко крикнул:
– Лыжню!
Саша резко дернула в сторону, не удержала равновесия в рыхлом насте и свалилась в снег.
Проскочивший мимо парень в ярко-красной куртке и такой же шапочке на голове даже не обернулся.
 
«Тоже мне, спринтер, – подумала Саша, вставая из сугроба и отряхиваясь, – тут такая кругом красота, а он бегом, как на стадионе». Вспомнился лозунг, недавно увиденный в поликлинике – раскрасневшиеся старики и старушки бодро бежали на лыжах под надписью «Бегом от инфаркта», и Саша громко засмеялась, потом сняла варежки, как следует отряхнула их от снега, достала из переднего кармана парки носовой платок и вытерла лицо.
Мельком глянув на часы, поняла, что время движется к обеду, и прибавила шагу, пожалев, что не взяла с собой рюкзачок и термос с чаем – очень хотелось пить.
 
До обеда Саша успела принять душ и переодеться в вельветовые брючки и теплый свитер. Туфли же обувать не стала, так и оставшись в теплых носках с оленями и мягких икеевских тапочках. Вспомнив, как мама всегда наряжалась к обеду и особенно к ужину и старалась красиво одеть и заплести ее саму, Саша усмехнулась. Выход в столовую был целым ритуалом, которому все дамы неукоснительно следовали. Брючки и свитера в обед, юбочки с блузками или платья к ужину, обязательно туфли на каблучке, легкий макияж. Эдакая нарочитая небрежность и в то же время элегантность. Те, кто жил в домиках, идя в столовую в главный корпус, брали с собой сменную обувь и переодевались в раздевалке. Щеголять в растянутых на коленях тренировках и тапочках позволялось лишь мужчинам, и то большинство из них хотя бы к ужину надевали брюки, водолазки и джемпера.
Виктор Александрович облачался в спортивный костюм только в номере, а куда-то отправлялся всегда безукоризненно одетый. Он даже не позволял себе выйти в коридор в тапочках. Хотя и они у него были очень красивые – кожаные и отороченные мехом. На какой-то новый год их прислал дядя Рува из Финляндии. Тапочки считались выходными, и дома папа их не надевал.
 
Войдя в столовую, Саша не пошла к большому столу, на котором были расположены закуски, а сразу села на свое место. Хотелось чего-нибудь горячего, но не супа, поэтому она попросила у подошедшей официантки стакан кипятку и, взяв из вазочки пакетик Гринфилда, сделала себе зеленого чаю.
– Придерживаетесь принципа сначала пить, потом есть? – неожиданно осведомился кто-то у нее над ухом. Саша сразу узнала этот голос, голос, который надеялась больше никогда не услышать…
___________________________________

uljascha, очень интригующее начало) Читаю и мне кажется, что слышу ваш голос) Очень понравилась
Примите в читатели