У самого синего моря

Всем вновь прибывшим постояльцам пансионата предъявить медицинские полисы и сдать анализы крови и мочи.

От воспоминаний меня отвлек телефонный звонок. Это была Мэган Холлидей. Мой психолог. И, наверное, единственная подруга. Мэг не была тем человеком, который был рядом в «дни перемен». Мы с ней познакомились гораздо позже, спустя больше года. Однако, если бы не Мэг, присущие ей задор и вера в лучшее в каждом, даже самом павшем человеке, я, пожалуй, никогда не смогла бы стать тем, кем стала теперь.
- Привет, Мэг, - ответила я на звонок.
- Джи! Где ты? Помнишь о нашей встрече сегодня?
- Конечно, сразу после работы я заеду за тобой.
- Договорились! У меня для тебя сюрприз!
- О! Какой? – не удержалась я, прекрасно зная, что Меган ни за что не раскроет мне, о чем идет речь – иначе это будет не сюрприз. Но я терпеть не могла загадок и тайн. И это Мег тоже прекрасно знала. И намерено дразнила. Я ухмыльнулась, понимая, что подруга сейчас также ухмыляется в ответ. – Ладно-ладно, буду терпеть до последнего, - ответила я, чтобы не предоставлять девушке возможности и дальше мучать меня.
- Так быстро сдаешься? – огорчённо пропела Мег.
- А есть ли смысл?
- Нет, - прощебетала в трубку Мег. – Вот видишь, скоро мы поборем все твои недостатки.
- Ага, конечно, как же…
- Что за пессимистичный настрой, Джи?
- Нет, все хорошо. Просто, как всегда, воспоминания не дают мне покоя.
- Это неплохо, Джи. Я ведь говорила тебе. Не гони их. Они - часть тебя. Без прошлого – нет будущего.
- Я помню, Мег, спасибо! – как можно жизнерадостнее произнесла я, чтобы не огорчать подругу, которая чутьем профессионала ощущала малейшие перемены в моем настроении.
- Тогда, до встречи, - ответила Мег, успокоенная моим тоном.
- Да, пока. В половине седьмого буду у тебя.
Мег отсоединилась, и в трубке запищали гудки. Я убрала телефон и продолжила свой путь к работе, допивая остатки кофе. С утра народу было много – все торопились на работу. Я как всегда разглядывала прохожих, была у меня такая плохая черта, с которой Меган еще не успела разделаться. На глаза попалась парочка. Молодой человек нежно обнимал девушку за талию. Они выглядели очень счастливыми и чему-то улыбались, причем интимность улыбок не оставляла сомнений в подтексте. Я зажмурилась и отвернулась. Воспоминания снова бились, заставляя меня впустить их.
Вот и я, также иду в обнимку с роскошным брюнетом. Звездой. Футбольным богом. Паоло Кьянти. Мне так хорошо с ним. И даже, если бы он не был «звездным мальчиком», я бы все равно его любила. Ведь лучше Паоло просто никого нет. От одного взгляда на любимого мое сердце начинало биться быстрее, а от его прикосновений по телу пробегала предательская дрожь. Мой. Навсегда.
Мы с Паоло познакомились на очередном приеме. Тогда мне едва исполнился двадцать один год, и я стала окончательно совершеннолетней. Что позволило мне самостоятельно распоряжаться деньгами…. Правда, меня этот факт мало интересовал. Важнее было то, что теперь я, хотя бы юридически, не принадлежала своей матери. Теперь мы все чаще ругались. Я будто сорвалась с цепи, почувствовав свою неуязвимость перед гневом мамы.
И вот очередная вечеринка. Мое появление приветствуют чуть ли не овациями. Каждый ищет удобный момент сфотографироваться, взять автограф. «Золотая девочка»!!! Она тут!
И я, словно королева, шествую среди рядов болтающих или танцующих гостей, время от времени приветствуя знакомых.
Как вдруг по залу летит шепот. Все головы разом отворачиваются от меня. И я сама, завороженная этим общим интересом, перевожу взгляд, ища то, что стало объектом такого внимания. Это был он. «Звездный мальчик». Надежда мирового футбола, самый удачный голкипер последнего года. Паоло. В будущем мой муж. Но в тот момент, я, по правде говоря, заворожённая его красотой и грацией, лишь фыркнула, отвернувшись. Тоже мне, предмет для восхищения. Какой-то футболист. Наверняка у него всего три извилины. Но это были лишь слова, потому что уже к концу вечера я танцевала и общалась только с Паоло, узнав, что в его голове гораздо больше извилин. А чуть позже… я узнала, что у него есть еще несколько достоинств,… которые открылись мне в роскошной кровати его номера в отеле «Плаза»… Я отдалась ему, даже не думая о том, что поступаю неправильно, … хотя я была девственницей,… и он стал моим первым мужчиной. Кажется, я просто с первой минуты знала, что он мой, а я – его! Примерно через год мы поженились. Потом был еще один год счастья, отдых на пляжах, перемежаемый съемками или его отъездами на сборы и игры. Я наслаждалась любовью и… свободой!!! Наконец-то я окончательно вырвалась из под контроля матери. И теперь могла ходить на дискотеки, в бары, не думая, что кто-то будет недоволен моим поведением. Могла, есть все, что захочу! И дружить с кем захочу! Паоло был хорошим мужем, нежным любовником.… И я стала верить, что наконец-то мечта претворилась в жизнь.… Захотела детей от Паоло…
Слеза невольно покатилась по моей щеке, и я тут же смахнула предательницу. Ну вот. Снова плачу.
А потом Паоло получил травму. И был год печали. Одна за другой операции, в надежде спасти колено. Потом изнурительные месяцы реабилитации. Сначала Паоло верил. И с благодарностью относился к моей заботе о нем. А я молила Бога, прося только об одном – пусть Паоло снова поправится и все будет как прежде! Но даже если он не поправится – это ничего не меняет! Паоло может заняться тренерской работой, все равно рано или поздно ему пришлось бы расстаться со спортом.… И мы, не смотря ни на что, будем счастливы, ведь нам только и надо – быть вместе!
Однако Паоло не желал ничего знать о жизни без спорта. Он кричал на журналистов, задающих ему вопросы о карьере вне футбола. Паоло без остановки твердил мне: «Я буду играть». И я боялась перечить ему, чтобы не делать еще больнее. Хотела вот так поддержать его. А потом Паоло, не дождавшись разрешения врачей, вышел на поле. И снова, как и предрекалось, травма. Я не находила себе места, глядя в его искаженное яростью и болью лицо. Винила себя. За то, что потакала.
В то время Шону удалось заключить контракт с «Диором». Это было шикарным предложением! Но я хотела отказаться. Однако Шон и мама уговорили меня. Думаю, тогда они провели разъяснительную беседу и с Паоло. Потому он, неохотно, но согласился, что мне не стоит упускать такой шанс. И я снова уступила… маме.… Несколько месяцев я жила в самолетах, стараясь каждый свободный день провести с Паоло. Но, чем чаще я приезжала, тем мрачнее он становился. Сначала я не понимала причин. Списывала все на проблемы со здоровьем и вынужденное безделье. Но дело было не в этом. Как жаль, что я поздно поняла. Может быть, осознай я причины раньше, все могло бы быть по-другому?! Возможно…. Время шло…. Паоло менялся на глазах. Он начал пить. И не желал ничего слушать. Он стал груб. А потом ему сообщили, что восстановить связки невозможно. И тогда он сорвался с катушек…. Я теряла Паоло порой на несколько дней. Иногда приходилось забирать его почти в отключке из клубов.… И при этом, продолжать работать, улыбаться, пить шампанское... Разорвать контракт означало выплатить агентству гигантскую неустойку,… а этого я не могла себе позволить.… Потом были женщины.… Где угодно, даже у нас дома.… На обложках всех журналов был изображен мой (МОЙ!!!) любимый муж как всегда в компрометирующей ситуации с блондинкой, или брюнеткой, или рыженькой… или со всеми ими вместе взятыми.… Моя жизнь стала напоминать колесо страха. Меня будто на русских горках кидало то вверх, то вниз. Я боялась. И не хотела верить, что все окончено. И я решила уйти. Хотя бы на время. Потому что не было больше сил терпеть. Потому, что я уже не была уверена – люблю ли я его?!
Но свобода всегда чего-то стоит….
В тот день мне показалось, что Паоло в нормальном настроении и не пьян. И дома. В коем-то веке. Несмотря на то, что уже вечер и обычно в это время он уже тусовался по клубам и вечеринкам. Я подошла к нему, не зная, как начать разговор. И вдруг он сам заговорил со мной. Спросил: «Решила уйти?». Я ошарашено смотрела на мужа. Как он догадался? Ведь, я даже себе боялась признаться…. Я сцепила пальцы, задрожала и стала оправдываться – мол, не хотела, но зашли в тупик, устала, прости, может постараться, я люблю тебя…. И тут он повернулся ко мне и ударил. Наотмашь. Ладонью. Но из-за размаха удар получился хлестким и сильным – я отлетела в сторону. И, упав, сильно ударилась о шкаф. Паоло подскочил ко мне и сжал мое лицо ладонью, выкрикивая какие-то оскорбления. Я ничего не понимала, потому что голова болела и кружилась. Все расплывалось. Я молчала. И это злило Паоло. Я знаю, потому что муж сказал это мне, приблизив искаженное яростью и ненавистью лицо к моему. Потом он снова ударил. А потом бил еще. Но я плохо помню…
Вот я уже стою перед воротами детского дома, где работаю простой воспитательницей. Навстречу бежит Макс. Хитрец знает, что я наверняка принесла что-нибудь вкусненькое. Он раскрывает объятия. И я с удовольствием погружаюсь в них, радуясь, что в этом мире все-таки осталось что-то чистое и нетронутое налетом продажности и жестокости. Скорбя, что эти чистые сердца, скорее всего, не смогут долго оставаться такими…
Малыш мягкий, теплый и пахнет детским тальком. Ему не хочется долго обниматься. Важнее печенье, которое Макс уже заприметил. А мне хотелось, чтобы он никогда не разжимал объятий…
Я очнулась уже в больнице. Не помню, как отключилась. Потом, связав воедино рваные обрывки воспоминаний и рассказы матери, я смогла более или менее понять, что происходило в тот вечер.
Я пролежала почти всю ночь, избитая, в нашей квартире.… Потом вдруг очнулась. Сотовый каким-то чудом оказался в моем кармане. Кое-как я набрала какой-то номер. Это был Шон. И отключилась. Как сказали врачи, звонок Шону спас мне жизнь.
Рабочий день, как и всегда, пролетел незаметно. И вот уже пора уходить. Но так не хочется расставаться с детьми. Особенно с Максом. Однако меня ждала встреча с Мег.
Я попрощалась со всеми и вышла во двор, где был припаркован мой автомобиль. Вчера я решила проехаться н велосипеде, потому оставила машину на парковке.
Сажусь, вставляю ключ в зажигание…
А потом, началось время моей реабилитации. Но, как сказали врачи, организм молодой, все будет в порядке. Синяки сошли, раны затянулись. Осталось пару шрамов.… Но это ерунда – фотошоп все исправит. С того дня я не виделась с Паоло. Не хотелось его видеть. Вернее, очень хотелось, чтобы он пришел и попросил прощения. И я, скорее всего, простила бы его…
А мама и Шон, а также агент Паоло старались замять дело в прессе и сочиняли всяческие байки о том, что я срочно отправилась отдыхать…
«Диор» ждал. Вернее, мне просто повезло, что все случилось в момент «каникул». Съемок было мало и мое присутствие в принципе не требовалось, в крайнем случае использовали уже отснятый материал. «Диор» ждал. И все же модный дом был недоволен, что на лице их «лица», то есть на моем, красуются синяки и кровоподтеки.
Прошло около трех месяцев с того злополучного дня. Все следы избиения полностью сошли, и я возобновила съемки и выходы в свет. Моя популярность росла со скоростью света. С Паоло я так и не виделась.
И вот однажды вечером он пришел. Тихий и полный какой-то мрачной решимости. Он не вошел через главный вход, а стоял за стеклом деверей, ведущих в солярий. Так некоторое время мы и стояли, глядя друг на друга, разделенные стеклянное перегородкой. Затем я открыла дверь, впуская его. Паоло вошел. И снова мы стояли и молчали, глядя друг на друга.
- Ненавидишь меня? – с сарказмом (как мне показалось) наконец спросил он.
- Нет. – Искренне ответила я.
Паоло скривился, губы изогнула злобная усмешка:
- Ну, конечно, как такая, как ты может кого-то ненавидеть? Ты ведь – святая!
Я отшатнулась от него:
- Паоло, я никогда себя так не вела. Что за глупости ты говоришь?!
- Ну а как же – добренькая, милая, красивая Джи!!! Всегда готовая всем помочь! Пашущая на свою мать, а сама не пользующаяся заработанными деньгами, раздающая их на право и на лево всем нуждающимся! И жалеющая меня!
Паоло сначала шипел, но под конец перешел на крик.
- Паоло, прекрати! – вскрикнула я в ответ. По щекам катились слезы. Почему он оскорбляет меня? За что?
- Заткнись, мисс добродетель! – Паоло подскочил ко мне и стиснул мои плечи, приблизив вплотную лицо, - Ты, небось, решила, что я пришел извиниться?
Я в ужасе молчала. Тело предательски дрожало, вспоминая недавнюю боль от его ударов.
- Так вот и нет! – кричал он мне, - Нет! Не за что мне извиняться! Я с удовольствием еще раз бы повторил, чтобы твое лицо больше никогда и никому не понадобилось!
Я стала вырываться, но Паоло был значительно сильнее меня. Да и впрочем, он сам оттолкнул меня от себя. Я пошатнулась и упала к его ногам.
- Ненавижу тебя! – прошипел он, наклонившись ко мне, и пнул ногой, будто какую-то бродячую собаку. Я подняла к нему залитое слезами лицо:
- За что?
Но Паоло уже не слышал меня. Он ушел. Навсегда.
Мои руки сжали руль.
Прошли годы. За это время было так много всего… Глубокая депрессия… Алкоголь, наркотики, мужчины… месяца, когда я лежала на лечении, борясь с зависимости и комплексами, попытки и осознание того, что я ни в чем не виновата, потом посещение психолога… расставание со славой, пожалуй, было самой легкой задачей.… И все же я до сих пор не могу понять, как Паоло мог решиться на такое,… да и еще обвинить во всем меня…
Я как сейчас помню спокойный голос полицейского, который сообщил мне по телефону, что мой муж Паоло Кьянти найдем мертвым в нашей городской квартире. Предположительно, он покончил жизнь самоубийством. И мне нужно прибыть на опознание.
А вскоре достоянием общественности стала предсмертная записка Паоло,…в которой он просил винить в смерти… меня… его жену…Юджинию Бэйл…
Я завела мотор. Тронулась и влилась в плотный поток машин. Проехав около десятка кварталов, повернула и остановилась возле нашего с Мег излюбленного кафе.
Мег как всегда весела. Мы болтаем. Я рассказываю ей о детях, умалчивая, сколько сегодня думала и вспоминала. А потом подруга вдруг говорит:
- Помнишь, ты обещала во всем слушаться меня, раз я согласилась быть и твоим врачом, и подругой?
- Помню, - удивленно произнесла я. Ничего хорошего такой разговор не предвещал.
- Так вот. Я считаю, что тебе срочно необходим отдых! – Мег поднял ладонь, останавливая меня, готовую оспаривать сей факт, - И не спорь! Вот уже три года ты работаешь и ни разу не брала отпуск, даже на рождество ты работала за всех! Молчи! Вот, - Мег протянула мне конверт. Я взял его и, раскрыв, стала читать содержимое буклета и билета, вложенного внутрь.
- Ты едешь отдыхать! Об отпуске я договорилась с твоим руководством!
- Мег! – возмутилась я.
- Ничего не желаю слышать! Иначе нашему общению конец!
- Шантажистка!
- Нет, просто я профессионал и твой друг, - ответила Мег, погладив меня по руке. – Там будет все, что нужно – море, солнце, интересные экскурсии, новые знакомства…
Я фыркнула в ответ…
Мы еще некоторое время спорили, но, в конце концов, я сдалась. Что ж… может, стоит и правда, отдохнуть… ведь я, пожалуй, забыла, как это делается!