ИнВериал:
12.02.24 10:25
» Юлия Друнина
Юлия Владимировна ДРУНИНА
Юлия Друнина - талантливая советская поэтесса и участница Великой Отечественной войны.
Среди писателей-фронтовиков Юлия занимает особое место. Ей удалось показать войну глазами женщины, не просто попавшей в огненный вихрь, но и сделавшей для Победы всё, что было в её силах.
Я не привыкла,
Чтоб меня жалели,
Я тем гордилась, что среди огня
Мужчины в окровавленных шинелях
На помощь звали девушку —
Меня…
Биография
Юлия Друнина родилась 10 мая 1924 года, в интеллигентной семье. Семья девочки проживала в Москве, в коммунальной квартире. Мать - Матильда Борисовна - библиотекарь, отец - Владимир Павлович - учитель истории.
Юля хорошо училась в школе и занималась в литературной студии при Центральном доме художественного воспитания детей, помещавшейся в здании Театра юного зрителя. С детства она любила книги, в 11 лет начала писать стихи и мечтала о том, что станет профессиональным литератором. Юля писала стихи о природе, о любви, о своих мыслях и чувствах. Девочка мысленно переносилась в своих произведениях в дальние страны, представляла рядом с собою очаровательного принца. Первым литературным успехом юной поэтессы стала публикация её стихотворения "Мы вместе за школьной партой сидели…" в "Учительской газете".
Жизнь Юли перевернула война. Сразу же после выпускного, 17-летняя девушка записалась в добровольную санитарную дружину при Обществе Красного Креста. Чтобы попасть на фронт, ей пришлось скрыть свой настоящий возраст. Юлию направили в глазной госпиталь работать санитаркой. Окончила курсы медсестёр. Медперсонал не только выполнял свои непосредственные обязанности, но еще и помогал добровольцам возводить оборонительные сооружения.
Когда немцы подходили к Москве, Юлия выезжала на строительство оборонительных сооружений под Можайском. Здесь она впервые в жизни попала под бомбёжку, после которой потерялась и отстала от своей группы. Девушка блуждала до тех, пока не наткнулась на солдат пехотного полка, которым нужна была санитарка. Вместе с ними Друнина попала в окружение и 13 суток пробиралась к своим по тылам противника. Уже в самом конце труднейшего пути, при переходе линии фронта, когда в группе оставалось всего 9 бойцов, командир батальона подорвался на противопехотной мине. Вместе с ним погибли ещё двое бойцов, а Друнину сильно оглушило.
Вылечившись от ранения, Юлия поступила в школу, готовившую младших авиаспециалистов. После её окончания девушку направили в штурмовую роту на Дальний Восток. Находясь там, она узнала о смерти своего отца и поехала в столицу на его похороны. После этого на Дальний Восток Друнина уже не возвращалась. Приехав в Москву, она добилась, чтобы её перевели на Западный фронт.
По прибытии на фронт Юлия Друнина получила назначение в 667-й стрелковый полк 218-й стрелковой дивизии. В этом же полку воевала санинструктор Зинаида Самсонова (погибла 27 января 1944 года, посмертно удостоена звания Героя Советского Союза), которой Друнина посвятила одно из самых проникновенных своих стихотворений "Зинка".
В 1943 году Юлия Друнина была тяжело ранена — осколок снаряда вошел в шею слева и застрял всего в паре миллиметров от сонной артерии. Не подозревая о серьёзности ранения, она просто замотала шею бинтами и продолжала работать — спасать других. Скрывала, пока не стало совсем плохо. Очнулась уже в госпитале и там узнала, что была на волосок от смерти. В госпитале, в 1943 году, она написала своё первое стихотворение о войне, которое вошло во все антологии военной поэзии:
Я только раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу — во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
После излечения Друнина была признана инвалидом и комиссована. Вернулась в Москву. Попыталась поступить в Литературный институт, но неудачно — её стихи были признаны незрелыми. Не попав в институт, оставаться в Москве Юля не захотела и решила вернуться на фронт. К счастью, её признали годной к строевой службе.
Друнина попала в самоходный артиллерийский полк 3-го Прибалтийского фронта. Воевала в Псковской области, затем в Прибалтике. В одном из боёв была контужена и 21 ноября 1944 года признана негодной к несению военной службы. Закончила войну в звании старшины медицинской службы. За боевые отличия была награждена орденом Красной звезды и медалью "За отвагу".
Пережитое на войне стало отправной точкой в развитии поэтического мировосприятия Друниной и сквозной темой её творчества.
До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю
В кирзачах стопудовых дошла.
И откуда взялось столько силы
Даже в самых слабейших из нас?..
Что гадать! — Был и есть у России
Вечной прочности вечный запас.
Война, ворвавшаяся в юность Юлии, оставила в её душе неизгладимый след. Она написала множество стихов о военных годах, наполненных невыразимым горем, страхом, постоянными лишениями и страданиями.
Вернувшись с войны в Москву, Юлия стала вольным слушателем столичного Литературного института. Впервые её взрослые стихотворения были напечатаны в 1945 г. в журнале «Знамя». Через три года читатели смогли познакомиться с ее первой книгой "В солдатской шинели".
В Союз писателей Друнину приняли в 1947 году. Это стало признанием её поэтического таланта и неплохой материальной поддержкой.
В 1955 году вышла вторая книга Юлии Друниной, получившая название "Разговор с сердцем". Вслед на ней вышло еще несколько книг – "Тревога", "Современники", "Ветер с фронта". Стихи Юлии быстро стали популярными. Их трогательные, пронзительные строки оказывались родными всем людям, пережившим войну.
В 1970-х годах вышли сборники стихов "Бабье лето", "Окопная звезда", "Я родом из детства". Произведения Друниной начали часто публиковать в различных журналах и газетах. Написала Друнина и прозаическое произведение – повесть «Алиска», в которой рассказывалось о принесенном домой из леса лисёнке. В 1979 году Друнина выпустила книгу автобиографического содержания под названием "С тех вершин".
В 1990-м поэтесса была избрана народным депутатом Верховного Совета. Она с воодушевлением начала работу, намереваясь отстаивать права бывших фронтовиков и афганцев, но в скором времени покинула депутатский корпус, осознав бесполезность этой должности для практических действий.
Первой любовью Юлии стал командир её дивизии, которому поэтесса посвятила несколько своих стихов. Через некоторое время он погиб на войне, подорвавшись на мине.
В 1944 году Юлия познакомилась с поэтом Николаем Старшиновым и через два года вышла за него замуж. У Николая и Юлии родилась дочь, которую назвали Елена. Супруги прожили вместе 15 лет, и в 1960 году развелись. Причиной развода стала влюбленность Юлии в известного сценариста Алексея Каплера. В 1979 г. Каплер скончался, а Юлия очень долго не могла с этим смириться.
Юлия Друнина добровольно ушла из жизни, покончив с собой 21 ноября 1991 года в своём гараже в посёлке "Советский Писатель" Подольского района Московской области. Друнина открыла в своем автомобиле выхлопную трубу, после чего заперлась в гараже. Последней просьбой Юлии, которую она озвучила в предсмертной записке, было похоронить её на столичном Старокрымском кладбище, около Алексея Каплера.
Основной причиной самоубийства, судя по всему, послужили потеря мужа, крушение общественных идеалов и развал страны.
Мне очень нравится поэзия Юлии Друниной, особенно эти
стихотворения:
Памяти однополчанки —
Героя Советского Союза
Зины Самсоновой
ЗИНКА
1
Мы легли у разбитой ели.
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоём теплее
На продрогшей, гнилой земле.
- Знаешь, Юлька, я - против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Дома, в яблочном захолустье,
Мама, мамка моя живёт.
У тебя есть друзья, любимый,
У меня - лишь она одна.
Пахнет в хате квашнёй и дымом,
За порогом бурлит весна.
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждёт...
Знаешь, Юлька, я - против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Отогрелись мы еле-еле.
Вдруг приказ: "Выступать вперед!"
Снова рядом, в сырой шинели
Светлокосый солдат идёт.
2
С каждым днём становилось горше.
Шли без митингов и знамён.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрёпанный батальон.
Зинка нас повела в атаку.
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам
Через смертные рубежи.
Мы не ждали посмертной славы.-
Мы хотели со славой жить.
...Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?
Её тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав...
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.
3
- Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то, в яблочном захолустье,
Мама, мамка твоя живёт.
У меня есть друзья, любимый,
У неё ты была одна.
Пахнет в хате квашнёй и дымом,
За порогом стоит весна.
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
...Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала?!
БИНТЫ
Глаза бойца слезами налиты,
Лежит он, напружиненный и белый,
А я должна приросшие бинты
С него сорвать одним движеньем смелым.
Одним движеньем — так учили нас.
Одним движеньем — только в этом жалость…
Но встретившись со взглядом страшных глаз,
Я на движенье это не решалась.
На бинт я щедро перекись лила,
Стараясь отмочить его без боли.
А фельдшерица становилась зла
И повторяла: «Горе мне с тобою!
Так с каждым церемониться — беда.
Да и ему лишь прибавляешь муки».
Но раненые метили всегда
Попасть в мои медлительные руки.
Не надо рвать приросшие бинты,
Когда их можно снять почти без боли.
Я это поняла, поймёшь и ты…
Как жалко, что науке доброты
Нельзя по книжкам научиться в школе!
* * *
Я только раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу — во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
* * *
Я родом не из детства — из войны.
И потому, наверное, дороже,
Чем ты, ценю я радость тишины
И каждый новый день, что мною прожит.
Я родом не из детства — из войны.
Раз, пробираясь партизанской тропкой,
Я поняла навек, что мы должны
Быть добрыми к любой травинке робкой.
Я родом не из детства — из войны.
И, может, потому незащищённей:
Сердца фронтовиков обожжены,
А у тебя — шершавые ладони.
Я родом не из детства — из войны.
Прости меня — в том нет моей вины…
* * *
Не знаю, где я нежности училась, —
Об этом не расспрашивай меня.
Растут в степи солдатские могилы,
Идёт в шинели молодость моя.
В моих глазах обугленные трубы.
Пожары полыхают на Руси.
И снова нецелованные губы
Израненный парнишка закусил.
Нет!
Мы с тобой узнали не по сводкам
Большого отступления страду.
Опять в огонь рванулись самоходки,
Я на броню вскочила на ходу.
А вечером над братскою могилой
С опущенной стояла головой…
Не знаю, где я нежности училась, —
Быть может, на дороге фронтовой…
ПРОДОЛЖАЕТСЯ ЖИЗНЬ
Порошили снега,
Затяжные дожди моросили,
Много раз соловьи
Возвещали о новой весне…
Ясноглазые парни —
Кристальная совесть России,
Не дают мне стоять
От житейских тревог в стороне.
А когда покачнусь
(И такое бывает порою),
Незаметно помогут,
Спокойно поддержат меня
Ясноглазые парни,
Которых военной сестрою
Мне пришлось бинтовать,
Довелось выносить из огня.
Продолжается жизнь.
И нельзя в стороне оставаться,
Потому что за мной
Боевым охраненьем стоят
Ясноглазые парни,
Которым навек восемнадцать —
Батальоны домой
Никогда не пришедших солдат.
ВОЛКИ
Волки бьются, как бьются люди —
Упиваются дракой всласть,
И сшибаются грудью с грудью,
И впиваются пастью в пасть.
Волки бьются глухою ночью,
В час предательств и катастроф.
Только шерсти взлетают клочья,
Только брызжет густая кровь.
Волки бьются за право власти,
Из–за самок и просто так.
Как капканы, стреляют пасти,
Оглушителен темп атак.
Но, когда тебя смерть припёрла,
Ты на спину скорей ложись —
Подставляй, побеждённый, горло,
Предлагай, побеждённый, жизнь.
Победитель кипит от злобы,
Страшен взгляд, устремлённый вниз.
Но еще не случалось, чтобы
Волк поверженного загрыз…
А ему лишь деревья — судьи
Да зайчишка косой вдали…
Эх, неплохо, когда бы люди
Этот волчий закон блюли.
* * *
Я — горожанка.
Я росла, не зная
Как тонет в реках
Медленный закат.
Росистой ночью,
Свежей ночью мая
Не выбегала я в цветущий сад.
Я не бродила
По туристским тропам
Над морем
В ослепительном краю:
В семнадцать лет,
Кочуя по окопам,
Я увидала Родину свою.
* * *
Всё грущу о шинели,
Вижу дымные сны,
Нет, меня не сумели
Возвратить из Войны.
Дни летят, словно пули,
Как снаряды — года…
До сих пор не вернули,
Не вернут никогда.
И куда же мне деться?
Друг убит на войне.
А замолкшее сердце
Стало биться во мне.
ДВА ВЕЧЕРА
Мы стояли у Москвы-реки,
Тёплый ветер платьем шелестел.
Почему-то вдруг из-под руки
На меня ты странно посмотрел
Так порою на чужих глядят.
Посмотрел и улыбнулся мне:
— Ну, какой же из тебя солдат?
Как была ты, право, на войне?
Неужель спала ты на снегу,
Автомат пристроив в головах?
Понимаешь, просто не могу
Я тебя представить в сапогах!..
Я же вечер вспомнила другой:
Миномёты били, падал снег.
И сказал мне тихо дорогой,
На тебя похожий человек:
— Вот, лежим и мёрзнем на снегу,
Будто и не жили в городах…
Я тебя представить не могу
В туфлях на высоких каблуках!..
ТОСТ
Бывает в людях качество одно,
Оно дано им или не дано —
Когда в горячке бьется пулемёт,
Один лежит, другой бежит вперёд.
И так во всём, и всюду, и всегда —
Когда на плечи свалится беда,
Когда за горло жизнь тебя возьмёт,
Один лежит, другой бежит вперёд.
Что делать? Видно, так заведено…
Давайте в рюмки разольём вино,
Мой первый тост и мой последний тост
За тех, кто в полный поднимался рост!
ИСПЫТАНИЕ СЧАСТЬЕМ
Пожалуй, не так уже часто
Друзья нас в беде предают.
Но вот испытание счастьем —
Сложней получается тут.
Ты болен — примчатся в больницу,
Притащат домашний супец.
Но стоит тебе отличиться —
Всем дружеским чувствам конец.
И станут поглядывать косо,
Завидовать и обсуждать.
Вот если останешься "с носом" —
Вернут свою дружбу опять…
ПОТОМ…
Как стремителен жизни поток! –
И куда нам от времени деться?
Никогда не бывает
"Потом" –
Только в это не верится сердцу.
Жизнь начать собираясь вот-вот,
Не заметишь, что песенка спета:
Снег растает, весна промелькнёт,
И закатится красное лето…
Все стремительней жизни поток.
Но единожды – экое дело! –
Вдруг поверишь: – настало
"Потом" –
Оказалось, что жизнь пролетела… Добавить тему в подборки Модераторы: ИнВериал; Дата последней модерации: 15.04.2024Поделитесь ссылкой с друзьями:
...
SinyaaPyll:
13.09.24 17:28
Мудрая вещь:
Не встречайтесь с первою любовью,
Пусть она останется такой —
Острым счастьем, или острой болью,
Или песней, смолкшей за рекой.
Не тянитесь к прошлому, не стоит —
Всё иным покажется сейчас…
Пусть хотя бы самое святое
Неизменным остаётся в нас.
...