Игровой клуб "ОПГ"

- Тэсс, Квинт, Эсси, я кому сказала, что холодильник не место для опытов,- стараясь выглядеть максимально строго, сказала трём детишкам, - Я какой по счёту раз говорю, что на кухне хотела бы видеть не физиков, химиков и экспериментаторов, а просто детей.
- Мам, папа сказал тебе нельзя нервничать, - сделала мне напоминание Тэсс, наша с Филиппом старшенькая.
- Да, солнце моё? Значит мне совсем не стоило волноваться, когда я выпила твою смесь кока-колы с молоком?
- Конечно, нет! Тебе стоило хорошо смотреть что ты пьёшь, мам.
- Да, что ты говоришь, моя радость?! Может когда Квинт возле меня запустил «лимонную» ракету мне тоже стоило не волноваться и лучше смотреть?
- Конечно, - поддержал старшую сестру брат, - Это же был эксперимент, а они бывают бесценны так папа говорил.
- Да что ты, мой любимый, - взъерошив волосы мальчика, улыбаясь, спросила я, - Может ты и папе расскажешь об этом и сразу о том что ему не стоило оставлять винные бутылки с пробками, чтобы не будить в тебе желание открытий.
- Ну, мам! Пара бутылок этого даже на опыты не хватило. И так не честно, мы же не специально!!!
- Так и я о том, что если бы вы всё это творили специально мне бы с не родившимся малышом и дышать было боязно.
- Папа сказал, что ты точно ничего не боишься, он проверял и что твои пятые элементы самые невероятные частицы вселенной.
Слёзы потекли по моим щекам. Это всё гормоны, я ведь вообще не плакса, да и если бы меня сейчас увидел Филипп мне бы не отвертеться от постельного режима, который «в моём состоянии» просто необходим. Так что нет, я не плачу. Вытерев лицо, улыбнулась и словно по большому секрету, призналась детям:
- Родные, это вы у нас с папой наши самые невероятные частицы пятого элемента и без него я никак бы не справилась.
- Объясни, - три голоса сливаются воедино. Заставляя сесть ровнее.
- А что тут объяснять – вы наши частички одного большого пятого элемента. Знаете такое слово квинтэссенция? Нет?! Это практически пятый элемент, то что родилось от нашей с папой любви – вы! Квинт, Тэсс, Эсси, - наши дети, самые любимые и замечательные.
- Ух ты, - младшая Эсс ещё не умеет сдерживаться, да детям это и не к чему, - А как же будут звать следующую нашу частицу?
- Эль, - улыбаюсь я, точно зная, что показало последнее узи-обследование.
- Почему Эль?- спрашивает самый любознательный из троих, Квинт.
Слышу, как открывается входная дверь, помешивая соус, вдыхаю аромат и с довольной улыбкой, накрываю крышкой и выключаю:
- Вы можете спросить у папы после нашего ужина и не секундой раньше. И я надеюсь, вы готовы удивить его своими знаниями по невесомости, о которой он вам рассказывал вчера и давал задания:
Эсси улыбаясь шепчет:
- А можно я просто его поцелую и пожелаю потом ему «Сладких снов»?
- Конечно, дорогая, папа будет просто счастлив.
- Мам, а какая тату будет у папы в честь Эль? – серьёзно спрашивает Квинт. Отвечая, улыбаюсь, неторопливо поглаживая свой живот:
- Мой хороший, как наша Эль родится, ты увидишь тату на папе, пока я ещё её не придумала до конца, это будет мой маленький сюрприз нашему папе, - направляясь в прихожую, слышу слова мужа:
- Я дома, мои любимые.
И весёлый крик наших детей, бросившихся к нему со всех ног:
- Папа дома!!!

Мел всегда считала, что семейная жизнь не для неё. Не потому что она была феминисткой по жизни, она такой не являлась, а потому что в ее жизни не было примера достойных и, наверное, правильных отношений, которые могли бы служить для нее примером. Матрица на экране монитора была для неё легче, чем становление романтических отношений с мужчиной. А Брэдли необычный мужчина. Он был любимым и Мел старалась делать многое, чтобы так же стать любимой ему.
Она старалась даже одеваться соответствующе, и надеяться, что не переломает ноги на высоченных шпильках, а Брэдли только подшучивал над ней.
- Почему ты не хочешь быть собой?
- Я хочу! Но я видела женщин, которые рядом с тобой. И я совсем на них не похожа.
Она испытывала на самом деле неподдельное отчаяние и разочарование от себя самой. Она так хотела нравится ему. А Брэдли... В такие моменты он подходил и вставал совсем рядом с ней. Он обнимал ее лицо ладонями и заглядывал в ее растерянные глаза. От него всегда пахло так, что у Мел начинала кружиться голова и она чувствовала себя как героиня романа, которая готова на многое, чтобы он был с ней рядом, ведь без него она не жила, как оказывается. И только с ним она ощутила настоящее счастье, полноту жизни, которое длится не минуту, а часы, дни и даже месяцы. И ей становилось страшно. Страшно, что это может закончиться. Что он проснётся в одно утро, перевернётся на бок, увидит Мел с растрёпанными волосами, с опухшими после сна веками и поймёт, что простая девчонка в джинсах и футболке не может составить пару уверенному мужчине, привыкшему окружать себя элегантными красотками. А Мел... она так и не научилась носить коктейльный платья, но она опускала голову на его плечо, когда он приходил уставший с работы и переплетала свои пальцы с его, как бы даря ему свою теплоту и поддержку. Она даже окончила курсы массажа, чтобы расслаблять своего мужчину после его тяжелого трудового дня. Вместе они жили совсем мало, но она берегла каждую минуту вместе с ним. Ей было хорошо с ним: просто рядом, сидя и накрывая его большие ладони своими, в постели, где он учил ее дарить удовольствие им обоим.
А ещё... Брэдли всегда обнимал ее, обхватывая ладонями ее лицо. Этот жест она читала по своему: «Я с тобой. Ты моя». И в такие моменты она не могла им налюбоваться. Она накрывала его ладони своими и чувствовала, как тепло исходящее от него пульсировало у неё под кожей.
- Я люблю тебя,- шептала она ему и ловила разбившееся об их губы одно дыхание на двоих.

Пусть мимо, но мне очень хотелось подарить)
Если захочешь покусать, не буду сопротивляться)
твоё для визуализации))

У неё депрессия.
В начале недели отпраздновали трёхлетие детей. Вчера 45летие Хуго. И ей казалось что всем всё понравилось, но вот сама не чувствовала себя счастливо. Может можно было бы предположить, что это от того что вот уже три с лишним года она дома, занимается детьми, но ведь это не так. С ними хоть и тяжело, но так интересно, что это компенсирует любую физическую усталость. И хоть если её поставить в тихий тёмный угол и не трогать пять минут, то она уснёт именно там, она точно знает что это не причина её такого настроения. Тихо лежа под боком Хуго, Пэм пыталась проанализировать это своё настроение.
Наличие бывшей жены и нескольких женщин из банка на празднике?!
Она ревновала Хуго. Это да. И это знала она, это знал он и наверняка это почувствовали и бывшая жена и несколько тех женщин. Но она же цивилизованный человек, мыслящий и хорошо знала изначально на что шла когда сказала дважды «да» в Вегасе. Пэм хорошо помнила из-за чего распался брак её родителей и старалась не совершать или сразу исправлять, то что считала ошибочным для хорошей семейной жизни.
Куда убегают мысли. Да, она доверяет Хуго, а уж после этой ночи с любимым она просто не имеет права сомневаться, что у него есть кто-то другой. Так любить, если делишь это ещё с кем-то на стороне просто невозможно. Она чувствует это. Пусть он и задерживается на работе, иногда работает в выходные, но это именно работа, а не другая женщина. Хотя… если рассматривать эту самую работу как другую женщину, то картина получается не радостная. Когда они вдвоём с Хуго куда-то ходили последний раз? Давно, ещё до рождения детей. Плохо. Надо исправлять. Как там по закону Хелранга: «Подожди - и плохое само собой исчезнет». Это хорошо, но не для Пэм. Ей нужно хорошо сейчас, а не тогда когда само собой. Нужно действовать.
Все её ещё спят, когда Пэм звонит няне, которую нашла как раз для дня рождения Хуго и договаривается с ней на сегодня. Утро дальше продолжается практически по обычному сценарию. Только принимаемый утром мужем душ Пэм разнообразила своим появлением. А вот отговорить Хуго от похода на работу, получается не так легко. Пэм приходиться применить адвокатские приёмы своей мамы и радостно улыбаясь сообщить любимому, что когда он пойдёт на работу, Пэм с детьми смогут выбрать билеты и собраться к дедушке в Детройт. Старый полицейский ушёл на пенсию и давно зовёт их к себе в гости, чтобы научить внуков стрелять. Главное не уточнять из чего стрелять будут 3хлетние дети с дедушкой. Это срабатывает.
И вот спустя три часа Пэм показывает Хуго крытый зал для боулдеринга, в котором она раньше занималась и в котором последний раз была несколько лет назад с Эванджелиной Форд, которая купила её лот.
- Я и не думала, что так соскучилась по этому и что так хотела тебе это показать, - шепчет Пэм, обняв Хуго, после их первого совместного прохождения одной из несложных трасс, - спасибо и прости, что я надавила.
- Это ты, Пэм, прости, что я такой трудоголик, - легко целуя говорит Хуго, - и что сам не подумал, что кроме спальни и детей у нас должно быть общее и интересное.
- Я люблю своего трудоголика, - целуя в ответ, говорит Пэм.
- А я люблю тебя, Пэм, - крепко обнимая, отвечает Хуго. – И в следующий раз мы выберем трассу посложнее.

С уже поселившейся на его лице ухмылкой, Гарридо наблюдал за малышнёй. Жутко хотелось курить, но Стейси всё так же возражала против сигарет при детях. Мля, можно подумать, что он не женился, а записался в институт благородных монашек. Не выражаться, не курить... Словно у них не дети, а маленькие папашки римские народились. Но это того стоит. Всегда стоило.
Как и разгром, который сейчас царил на кухне. Нэд и Трэвис были присыпаны мукой, всё время подталкивали друг друга и высыпали в на ту самую муку уже пару пакетов в сахаром. Лилли в симпатичном цветастом фартуке что-то помешивала ложечкой в металлическом тазике, от усердия высунув язык. Торт у них явно получится на славу. Фернандо купил его ещё вчера, останется только подменить, после того, как этот сгорит в духовке.
- Бать, - привычно начал более болтливый Трэв, - слышь, перетереть бы...
- Г.. - "говно вопрос", наверное, при мелкой тоже не слишком правильный вариант. - Валяй.
- Короче, мы с Нэдом чутка сэкономили бабок и думали прикупить маме подарок... - Он замялся, на минуту, заставив Гарридо буркнуть немного вроде - и?., переглянулся с братом и продолжил, - но ни фига не придумали куда бы припрятать, решили сегодня забрать.
- Подкинуть ещё? - Догадливо уточнил отец.
Нэд отмахнулся, а Трэвис продолжил:
- Ну от халявы никто бы не отказался. Просто это... Ты тут с мелкой и тортом сам справишься? Неудобняк кидать вас как-то, но потом мама уже нарисуется...
Какая на фиг разница? Реально они что ли думали, что этот их кондитерский высер можно хавать? Гарридо усмехнулся:
- Валите, но уборка с вас.
Нэд деловито кивнул, а Трэв принялся возражать, явно ни хрена не радуясь перспективе. Но быстро заткнулся от пинка брата. Оба подтвердили:
- Говно вопрос, бать.
А он тут старается...

Когда за пацанвой хлопнула дверь Лилли тревожно охнула и приложила маленькую ладошку к губам:
- Папочка, как ты думаешь, а если какао будет немножечко намного больше, чем надо торт станет плохим?
Эту хрень уже испортить больше, чем есть вообще не реально. Гарридо только усмехнулся:
- Нет, Лилли, мама же любит шоколад.
Малышка просияла и бухнула ещё пол пачки. Хренасе. Ну это в традициях Гарридо - не мелочитьтся.
- Па, а ты влюбился в маму с первого взгляда?
Уф... Да, дочка вообще это тема - ни тебе бычки, бантички всякие и папочкой зовёт, но вот все эти сиропные сопли. Ой, да по фиг дым... Конечно, рассказывать, что увидел впервые Стейси он после какой-то наркоты и не так чтобы чистую, а рассмотрел и вовсе под собой, не вариант. Но и в трепачах не числился.
- Не, в первый раз у нас с мамой, - был нехреновый такой секс... Курить хотелось просто очуметь, - я просто промчал её на байке.
- Тогда она сразу в тебя влюбилась, - вздохнула кроха, которая несмотря на сопливый возраст неплохо шарила в реально важных вещах.
Масса цвета детской неожиданности перекочевала в мука-сахарную смесь от братцев, и Гарридо была торжественно вручена мешалка. По его мнению пару раз капнул и нормалёк, но Лилли придирчиво смотрела, и Фернандо сдался усиленно мешая гадость.
- А понял ты что любишь потому что мамочка была самой-самой красивой? - наивно спросила дочь
- Для меня - без вариантов - На самом деле класть с прибором он хотел на "самых красивых". Смазливая мордашка и зачётная фигура нужна, чтобы присунуть разрок... Ну или периодически присовывать. Со Стейси всё тоже начиналось так. Он встрял, когда увидел её на лётной площадке в хреновых Альпах. Когда она его ждала. Так и ждёт до сих пор.
- Я тоже буду самой красивой?
Фернандо усмехнулся, перелил месило на противень и сунул в духовку. А после подхватил мелкую на руки:
- Ты уже самая красивая, и я прикупил второй ствол, чтобы отстреливать... Этих...
- Байкеров, которые хотят меня покатать? - Догадливо подсказала Лилли. А затем сверкнув глазами посмотрела на хаос, царящий в кухне. - Как ты думаешь, мы Нэда и Трэва ничем не обделили?

Гарридо курил у приоткрытого окна, Стейси что-то привычно тарахтела, вытаскивая противень из духовки. Да уж, этой печёной хренью наверняка можно притравить пару крысюков. Стейси это кажется ни хрена не смущало, она отковырнула кусок. Неожиданно просияла, откусила ещё и вынесла вердикт:
- Хренасе, - и протянула ему другой.
Фернандо, затушив сигарету, притянул Стейси к себе и легко поцеловал в макушку, жена запрокинула голову и улыбнулась, едва встретив его взгляд. Говорят, что время ни хрена не щадит людей. Гарридо мог бы поспорить. Лично ему охренеть как со временем свезло. Примостив подбородок на плечо Стейси, и решил что и посопливить немного в тему:
- Ты у меня самая красивая, детка...

Брэдли Фримен держит желтую газетёнку и недовольно кривит губы, глядя на раздраженного же себя, отмахивающегося от вездесущих папарацци. За его спиной молодая симпатичная сотрудница, растерянная таким вниманием и непроизвольно схватившая его за руку, видимо, в тщетной попытке вернуть их обоих в только что осталенный ресторан. Хорошенькая и испуганная, словно бы от того, что  их застали врасплох. Хотя японцев, с которыми проходили переговоры о внушительных инвестициях, вывели через служебный вход. А Фримен просто должен был вызвать "огонь на себя ". Вызвал. 
Над фото пестрел громкий заголовок. Самый завидный холостяк Нью-Йорка готов распрощаться со своим статусом. Под фото желтая статейка с рассказом от близких, но неназванных источников. Весьма складная  к слову: с чрезмерно сентиментальными намеками, сдобренная скандальной историей о расставании с бышей подружкой. Так, не особо церемонясь, Мелиссе присвоили статус и тут же его лишили. В обычное время такая статья вызывала бы усмешку, максимум легкое раздражение. Сегодня - откровенное недовольство. Брэдли знал, что Мелисса, хотя и старается выглядеть спокойной, но все равно каждый раз тревожно смотрит на женщин, на которых его женят или с которыми приписывают роман. Фримена до сих пор крайне удивляет ее неуверенность в собственной привлекательности, желание надеть высоченные каблуки, словно созданные для проверки вестибулярного аппарата, высокие причёски, вечерний макияж, платья последней коллекции супермодного модельера и прочие слишком привычные атрибуты, которые Мелиссе, безусловно шли, но не были ее по натуре. И вот опять статья в дешёвой газетенке. Значит  и сегодня его женщина будет взбудораженной, переживать, немного морщить нос прежде, чем уточнить - все ли у них в порядке. Конечно, доказывать, что все так как и должно быть, приносит ему несомненное удовольствие. Если бы не заставляло переживать её.
Брэдли нажимает кнопку на селекторе и переносит встречи на час, ослабляет галстук и откидывает голову на спинку кресла, прикрыв глаза. Фримен добился всего сам и прекрасно знает цену тому, что имеет. Он привык рассчитывать только на себя и не позволяет случайностям влиять на его жизнь. Это означает скурпулёзный сбор данных и тщательный анализ. Работа или личная жизнь особой роли не имеет. 
Признаться откровенно у него не было близких друзей, были приятели, которым он доверял со схожими убеждениями и целями. Были хорошие знакомые, с которыми приятно провести время вместе, а заодно и почерпнуть полезную информацию. Разве что Мелисса, она внимательно слушала его редкие комментарии по работе, а данные ей советы относительно ведения дел старалась использовать. Была готова пойти с ним на скучный ужин, не высказав ни слова жалобы, или остаться дома на самый романтичный из праздников. Просто помолчать, когда день был слишком уж насыщенным, или наоборот, что случалось чаще, болтала без умолку, заставляя Брэда улыбаться без причины. Но с другом он бы точно не стал спать, а с Мелиссой часто и с удовольствием.  Факты говорят сами за себя: она прекрасная женщина, которая полностью устраивает Брэдли в постели и вне её,  умная, красивая, понимающая и ещё Мелисса забавно морщит нос - это тоже несомненный плюс, как оказалось. Сам Брэдли слишком уж беспокоится о том, что может её расстроить. Его материальное положение её не слишком интересует, возможно, она даже не понимает насколько он состоятелен, как и того, что может всё потерять. Её вполне приличное, чтобы не испытывать нужды. Родственники...
Фримен ловит себя на том, что уже набрасывает потенциал выбранного предприятия, где в графе "минус" до смешного мало пунктов.  Именно тогда он отменяет самые незначительные из встреч, в образовавшийся перерыв вызывает водителя и просит секретаря заказать столик на вечер в самом шикарном реторане города. После сбрасывает смс Мелиссе - Надень то самое5 платье из круиза.

На этот раз Брэдли Фримен улыбается и журналу и себе, Мелисса кладёт голову на плечо и сплетает свои пальцы с его. В колонке их общее студийное фото. Очаровательная улыбка, сияющее в несколько карат кольцо и краткое сообщение о том, что мисс Мелисса Стивенс мистер Брдли Фримен планируют сочетаться браком  в сентябре текущего года.