Карусель

И вот снова в доме появилась мадам с кучей помощниц, при это привлекая и местных слуг, и мою Марту...
Подвенечное платье ворохом белоснежных пенящихся кружев аккуратно разложено на специальных вешалках. Оно отглажено и накрахмалено, сметано умелою рукой по моей фигуре, дополнено необходимыми атрибутами, украшениями под стать моему новому титулу...
Все вокруг меня кружатся, как заведенные.
Мадам, как умелый капитан, раздает указания, отправляя тех налево, этих направо, а вы - быстренько - сюда!
Мои волосы уложены в высокую прическу, из которой каскадом волн на плечи падают золотые завитые локоны. В волосы вдеты шпильки, украшенные драгоценными камнями, и живые белые розы. Всю прическу аккуратно венчает серебряный гребень, усыпанный бриллиантами, на котором держится длинная, легкая фата.
Дальше меня крутят как куклу, и вот на мне уже шелковое кружевное белье... пожалуй, если бы я была девицей, я бы покраснела как рак и велела бы сменить это полупрозрачное нечто на привычное хлопковое белье. Но, я далеко не невинная девушка и, потому с удовольствием, рассматриваю себя в высоком, во весь рост, зеркале.
Думаю, Рене понравится. Мадам, будто угадывает мои мысли, и делает комплимент моему вкусу и фигуре, уверяя меня, что жених будет в восторге.
Я усмехаюсь: "Пожалуй, в восторге он будет, когда я останусь без него!"
И вот талия и бедра затянуты в тугой корсет, который, отгоняя неумех служанок, шнурует сама мадам.
Я смеюсь, потому что мадам очень забавная женщина, и прошу ее пожалеть мои внутренности. Но пощады ждать не приходится!
Волнами спадают к ногам нижние и верхняя, расшитая каменьями и бантами, юбки.

В дом Рене прибыла Эмма, его племянница. Мы с ней виделись всего несколько раз и дольше всего общались на свадьбе...
Она мне понравилась, потому что была открытой и ... немного дикой... как я сама!

Я просила Рене сказать ей - может она желает быть моей дружкой?
Эмма согласилась, что не могло меня не радовать, еще и потому, что во Франции у меня нет никого знакомых...

Когда я выхожу из гостиной, Эмма встречает меня в сопровождении еще каких-то господ и дам.
Все в восторге, но я верю только Эмме, шепнувшей мне, что прежде она не видела невесты краше!
Я сжимаю ее ладонь, благодаря за поддержку... хотя, я совсем не боюсь... просто... мне одиноко, я жалею, что все так быстро, что нет Патрика, мамы... что мне пришлось исповедоваться чужому священнику, а не моему любимому кардиналу... но, я счастлива - ведь, я люблю и любима!

Далее, вся процессия уже стоит на улице, где ожидают несколько белоснежных с золотом карет. Я с трудом могу передвигаться, неся все юбки и дышать в затянутом корсете.
Эмма помогает мне.

Карета трогается. Мерно покачиваясь, я думаю о своем будущем, о прошлом, сравниваю себя - ту юную невесту, которая выходила замуж, не зная и не ведая, что и как будет, не любя человека, с которым надлежит связать судьбу... и себя - нынешнюю... совсем другую... любящую и любимую... знающую, пусть и не на все сто процентов, на что иду и чем пожертвую, но и что получу...

Впереди виднеется собор. Я все же замираю...
Сердце бьется как птица, дыхание сбивается... я рада ...и я... боюсь...
_________________

Букет подобран, лошадь оседлана.
Я в парадном камзоле собираюсь в собор. И тут словно молния - у Катарины здесь никого нет. Этьен уехал в поместье, Брасье - к отцу за благословением, Маникан тоже куда-то испарился. Не мешкая ни минуты, иду к Королю. Слава Богу, он свободен и согласен меня принять.
– Ну, Сент-Эньян, ты женился?
– Собираюсь, Ваше Величество, сейчас уже еду в собор.
– У тебя проблемы?
– В некотором роде. У невесты нет здесь родни.
– Это мы сейчас исправим, – Его Величество звонит в колокольчик и говорит вошедшему слуге – герцога де Граммона ко мне.
Через буквально пять минут появляется герцог. Высокий седовласый, в черном бархатном камзоле, в моем представлении он похож на короля Артура или кого-то из рыцарей Круглого стола. Герцог был дружен с моим отцом, и мне всегда покровительствовал. Лучшего посаженного отца для Катарины нельзя было и желать.
– Герцог, – начал наш монарх, – едешь в Нотр-Дам с Сент-Эньяном. Он там женится, а невесту к алтарю вести некому, - будешь представлять интересы Франции. Невеста – итальянка, – он засмеялся.
– Конечно, Ваше Величество, – поклонился герцог, – идемте, граф.
Мы поклонились королю и вышли из его покоев.

***
Нотр-Дам – самый величественный и самый красивый собор Парижа. Никогда не думал, что буду венчаться здесь. Мне вполне хватило бы и часовни в Сент-Эньяне, но приказов короля ослушаться не принято.
Входим с герцогом под величественные своды. Я иду к алтарю искать архиепископа Пьера де Марка, который будет нас венчать по высочайшему изволению. Я его совсем не знаю, он только что заступил на кафедру после отставки кардинала де Реца. Фронда еще долго аукается парижанам, что поделаешь.
Его Преосвященство мне понравился. Мы только успели оговорить детали церемонии, как подбежавший служка сообщил, что подъехала невеста. Я отдал ему букет и обернулся ко входу. Сейчас в собор войдет Катарина. Моя невеста…
_________________

И вот карета остановилась. Я, откровенно говоря, с большим трудом, но надеюсь вполне элегантно, выплываю из нее. И снова рядом Эмма, помогает мне.
Вокруг величественного собора уже собралась толпа зевак.
Но мне все это неинтересно.
Мне страшно... и одиноко...
Ну, ничего Катарина, еще немного и у тебя будет, пожалуй, самый близкий во всем мире человек - твой муж...
Я вздрагиваю...
Эмма догоняет меня, отдает мне букет. Вместе мы входим в собор. Он огромен. Лучше бы была небольшая часовня... и меньше людей... но, я понимаю, что ослушаться короля нельзя...
Эмма шепчет мне, что кто-то будет моим пасаженным отцом...
Я вскидываю глаза - передо мной совершенно незнакомый мне человек, седой высокий старик...
Но это не мой отец... не мой родственник... не мой брат!
Хочется протестовать, но человек улыбается мне, и я понимаю, что не смогу обидеть его отказом...
Да и, впрочем, какая разница - одной или с кем-то?
Если упадешь в обморок - будет за кого подержаться - подсказал мой гениальный мозг. Я невольно улыбнулась.
Затем взяла этого мужчину под руку. Он представился мне, и похвалил мой наряд, потом долго рассказывал про Рене и его семью.
Я ответила, что рада знакомству и тому, что герцог так близок семье де Сент-Эньянов.
И вот заиграл орган, отражаясь диким гулом от сводов собора.
Жутковато. Лучше бы была простая деревенская часовня!
Шаг, шаг...
На встречу...
Герцог де Граммон твердо идет рядом со мной, не быстрым шагом, понимая мою стесненность одеждой, за что я ему безмерно благодарна!
Взгляды, казалось бы тысячи гостей, обращены на меня...
А я смотрю вперед, туда, где стоит жених.
Рене...
Который ласково улыбается мне.
И не так уж и страшно...
Разве что, совсем немного!

И вот я стою рядом с Рене, а де Граммон передает ему мою руку...

Мы стоим совсем рядом друг с другом.
Священник начинает свое действо.
Каждое слово, теперь, для нынешней Катарины, имеют большой смысл...
Теперь я впитываю извечные клятвы и не просто повторяю их, нет. Пропускаю через сердце!
_________________

Заиграл орган. Как-то вдруг громко и неожиданно. "Гряди, гряди, голубица", и вот она идет по проходу.
Моя Катарина.
Об руку с де Граммоном.
Он в черном, она - в белом.
Герцог передает мне руку Катарины и отступает в сторону.
В храме полно народу, друзья, Эмма, все мне улыбаются.
Смотрю на Катарину - глаза в глаза.
"Моя, люблю, не бойся, все хорошо"

Его преосвященство произносит свое "Им номина Патрис..."
Мы опускаемся на колени на специальные подушки.
Слова молитвы, наши клятвы, кольцо, которое я надеваю на палец Катарины.
Все, как в тумане - В радости и в печали, в здравии и в болезни, пока смерть не разлучит нас.
И вот последнее "Амен". Мы встаем. Я смотрю на Катарину и припадаю к ее губам.
И все исчезает - люди, храм, никого и ничего. Только мы. Вдвоем. Навсегда.

Легкое покашливание герцога де Граммона возвращает меня к действительности.
Подаю Катарине руку, и мы чинно идем по проходу к выходу их собора.

На ступенях я поднимаю ее на руки и чуть не бегом несу в карету.
- Трогай, - карета начинает свое движение по брусчатке Парижа...
_________________

И вот, все окончено. Рене целует меня.
Я - жена. Его. Супруга...

Мы выходим из собора вместе, рука об руку. Затем Рене подхватывает меня на руки и несет к карете.
внутри мы одни. Как хорошо.
Рене обнимает меня. Хорошо, тепло, уютно.
- Мне хорошо, - шепчу я. - Только жутко давит корсет....
Я описываю Рене мои предсвадебные одевания, он улыбается...

- И что мы будем теперь делать? Куда поедем?
_________________

Наконец мы одни в полумраке кареты.
Обнимаю Катарину и начинаю вытаскивать шпильки из ее прически.

- Это мы сейчас исправим, - развязываю шнуровку платья, затем - корсета, целую точеную шею, плечи, спину, утыкаюсь лицом в волосы, в пол уха слушая рассказ Катарины о том, как ее одевали перед венчанием, и глупо улыбаюсь. Как же хорошо. Моя, только моя, такая родная, такая желанная, навсегда, моя любимая девочка...

- В Италию. Я мечтаю познакомиться с твоим братом. А потом - куда захочешь. Я подал прошение об отставке...
_________________

В церковь стали пребывать гости, как оказалось объявление свадьбы было связано с каким-то скандалом. И все хотели посмотреть на невесту герцога Сент- Эньяна. Маргарита прижалась поближе к Александру. Наконец перед алтарем возник жених с красивым букетом цветов,по его поведению было заметно, что он волнуется. Он постоянно бросал взгляды на вход, к нему подошел служка и что-то прошептал. Герцог повернулся ко входу и замер, зазвучала красивая органная мелодия и гул голосов потихоньку стих. В проходе показалась невеста, она была ослепительно красива и шла с гордо поднятой головой. Они встретились у алтаря и в каждом их взгляде светилась любовь! Маргарита была рада за Катарину. Его преосвященство начал свою речь и в храме установилась полная тишина, все наблюдали за происходящим. На глазах у маркизе де Клермон выступили слезы, и ее муж обнял ее, не обращая внимания на косые взгляды и неодобрение вдовствующей маркизы. Прозвучали последние слова обетов и жених поцеловал невесту,поцелуй длился неприлично долго и по залу пошли перешептывания. Александр сильнее прижал к себе жену и прошептал:- Я думаю нам пора, что-то подсказывает мне, что поздравим мы их только в письме. Супруги де Клермон тихонько удалились. Через час их карета покинула дворец Тюильри и направилась в строну фамильного особняка де Клермонов.Супругов ждал их собственный медовый месяц...
_________________

Эпилог.

Десять лет спустя. Наварра. Замок Клермон-Тоннер.

Дорога пыльной белой лентой змеилась между виноградников, Пепел повернул голову и требовательно заржал.
- Соскучился по дому, мальчик? Вперед! – легким нажатием коленей я послал коня рысью. Сам соскучился не меньше.
И надо же было зятю так неудачно споткнуться, упасть и сломать себе ногу, за день до важной сделки. Вот и пришлось его заменить.
А что он, вообще, на той тропинке делал? У Белого грота обычно влюбленные свидания назначают.
И Марго там понравилось…
Надеюсь, что Поль шел туда к Мишель, иначе не миновать ему дуэли.
Вот и ворота, только никто не встречает, странно…
Во дворе тоже никого не было – только у крыльца развалился, тяжело дыша, любимец Кристиана – серый волкодав Дымок.
Значит, старшенький дома и, скорей всего, что-то натворил. А остальные?
- Месье, вы вернулись, - вышедшая на крыльцо Жанна, радостно заулыбалась.
- Никому не говори, пока. Где Маргарита?
- Мадам в саду.
- Отлично.
Отдав поводья Пепла выскочившему вслед за матерью Матье, я свернул в сад.
Марго нашлась у любимой клумбы – негромко напевая, срезала розы.
- Счастье мое…
Цветы упали на землю и я подхватил жену на руки.
Всего три дня не виделись, а кажется – целую вечность!
- Как же я тебя люблю!
Ответом стал нежный поцелуй.
- А теперь, дорогая, рассказывай, - оторвавшись друг от друга, мы собрали розы и устроились поудобнее: я - на скамеечке, а Марго у меня на коленях. - Кто и что натворил и почему так тихо?
Все оказалось очень просто: возвращаясь от Армана, мадам вдовствующая маркиза решила навестить нас. И теперь наши разбойники (кроме Александрин и Антуанетты, уснувших после обеда) занялись бабушкой, из которой вили веревки.
- Она их до невозможности разбалует и обкормит сладким, - нахмурился я. Но почти сразу отвлекся.
Что-то я не помню этого платья. Но его декольте мне очень нравится.
Наклонив голову, я поцеловал жену в изгиб плеча.
Матушка, спасибо, что вы приехали!
- Счастье мое, думаю, здесь становится слишком жарко…
Поднявшись со скамьи, я понес Марго к черному ходу - до своих комнат мы добрались никем не замеченными - и закрыв дверь спальни, окончательно понял, что нам сегодня невероятно везет.
- Сейчас я тебе покажу, как я соскучился…
_________________

Три месяца спустя.
Лувр.
- Маркиз, вы только посмотрите на этого шута! - смеялась графиня д'Арно, похлопывая де Вержи по плечу сложенным веером, - Какой плут! Маркиз? Марки-и-из?
- О, вы правы, графиня, он забавный, - рассеянно кивнул её собеседник: маркиз де Вержи скучал. В этот вечер господин Мольер представлял очередную пьесу. Презабавнейшую, нужно признать, но что-то мешало Жерару наслаждаться вечером, хотя разумеется, он держал приличествующую мину на лице. Как всегда, в ближайшем окружении Людовика преобладали дамы, все до единой - красавицы, но вот уже три месяца маркиза не привлекали прелестницы, готовые подарить ему свою милость и расположение. Уже три месяца его волновала только одна - его собственная жена. Да, его собственная жена, которая сейчас сидела в окружении других фрейлин подле королевы-матери. И не только фрейлин, отметил маркиз, вокруг них, как обычно, вилось достаточно кавалеров, чтобы их глазки блестели, ресницы трепетали, веера трепыхали, и сердечки бились в предвкушении. И его Меди не была исключением. С замужеством в ней появилось особое очарование, истинная женственность и осознание собственной привлекательности, к которой, как мухи на мёд, устремились любители полакомиться чужим. К чести Альмеды, ей хоть и нравилось новое положение, но далее обычного придворного флирта заходить никому она не позволяла. И поводов для ревности не давала, но маркиз, к своему стыду, всё равно ревновал. Ревновал ко всем этим приближённым королевы, с высоты своего роста беззастенчиво заглядывающих в декольте его жены, кружившим её в танце, шептавших комплименты, от которых она улыбалась, иногда возмущалась, а иногда просто розовела. И Вержи слишком хорошо знал, что они могли ей говорить.

Барон де Шевелю опять склонился к Альмеде, и Жерар мысленно насадил этого хлыща на шпагу, полюбовался пятном на камзоле, вытащил лезвие и брезгливо стряхнул капли крови на лицо мерзавца. Отшвырнул ногой труп и властно привлёк к себе свою испанскую розу, напоминая ей, что она - его, и запечатлевая, словно клеймо, поцелуй на вздымающейся груди. Увы, в данный момент и это тоже всего лишь мысленно. Хотя, не далее как сегодня днём, как им порой случалось, супругам удалось провести сладостных полчаса в королевском саду. Надо будет ещё раз навестить этот уютный уголок в дальнем конце сада, - маркиз довольно изогнул губы, - в котором супруги в полной мере воспользовались и его уединённостью, и обширным декольте на платье Альмеды, и её пробудившейся чувственностью, и охотой к постельным забавам. И ещё к садовым, хотя лишь сегодня его страстная, но скромная жена впервые позволила ему большее, чем поцелуи и сдержанные ласки вне стен их спальни. И сколько таких уголков им ещё предстоит найти?
Конечно, их обязанности перед королём и королевой позволяли встречаться среди дня реже, чем хотелось бы, но маркиз использовал все возможности, которые ему были доступны, чтобы продолжать очаровывать свою супругу - встречи в саду, поцелуи в любых закоулках дворцовых коридоров, совместные вылазки в Париж и за город, милые безделушки и короткие любовные записки, которые Альмеде среди дня доставляли посыльные, цветы, встречавшие её вечерами или усыпавшие подушку утрами, новые платья, которые нравились многим, но надевались для него одного. Жерар не узнавал себя: не в его духе продолжать завоёвывать уже павшую крепость, но Меди ему хотелось покорять вновь и вновь, настолько она особенная, словно она - единственная женщина в мире, стоящая его внимания, единственная, достойная жить в его сердце, словно она...
...Она посмотрела в его сторону и смущённо порозовела, словно доподлинно зная, о чём Жерар только что вспоминал. И нахмурилась прежде, чем он осознал раздавшийся рядом с ним томный шёпот:
- Маркиз, неприлично так глазеть на собственную супругу, - его соседка наклонилась вплотную, касаясь своей грудью его руки, - А если бы вы так посмотрели на меня, то получили бы "десерт" ещё до окончания пьесы.
- Самые вкусные "десерты" ныне удаются только маркизе де Вержи, графиня, хотя я не посоветовал бы вам брать у неё рецепт, - маркиз поморщился и немного отодвинулся, бросая быстрый взгляд в сторону Альмеды, пытаясь показать ей, что он не при чём, но она уже демонстративно отвернулась, заговаривая с соседом справа. Жерар вздохнул: его Меди сегодня снова будет ревновать и высказывать ему претензии. Или всё-таки сдержится, как ей иногда удавалось, но он всё равно будет знать, что где-то глубоко она переживает. Его милая, дорогая Меди...

Немного позже, ночью, когда, насытившись друг другом, они держали друг друга в объятьях, Жерар понял, что им нужно сделать. Не сказать, что эта мысль не приходила ему в голову ранее, но сейчас она проявила себя с полной определённостью.
- Меди, - он прикоснулся губами к шелковистой макушке супруги, - Давай переедем в Вержи? Правда, там комплименты тебе буду говорить только я, да немногие соседи, но и у тебя не будет повода коситься на окружающих дам. Устроим для начала грандиозный приём, пригласим мою сестру с семейством, твоих родителей и братьев, всех шестерых. А потом всех выпроводим восвояси и будем наслаждаться покоем, деревенской жизнью, и нам никто не будет мешать любить друг друга, - Жерар расслабленно-мечтательно делился планами, и окончание предложения прозвучало настолько естественно и правильно, словно так и было всегда, а не оказалось осознанным только что.
- Меди, - Жерар перевернулся, нависая над девушкой, с обожанием и... да, любовью, глядя на неё, ласково погладил её личико, - Моя Меди... Я - жуткий балбес, но я люблю тебя, Меди. И обещаю любить всегда, без каких-либо чужих приказов, моя любимая Меди...

И всё у них будет хорошо. Их ждёт поместье, где они будут только вдвоём - но не слишком долго, и будут просто счастливы.

Эпилог.

Три года спустя. Поместье Гиз.

Этьен вольготно устроился на постели, наблюдая, как его жена с улыбкой искусительницы снимает с себя платье.
Маркиз охотно помог ей расшнуровать корсет, но потом его тут же оттолкнули. Жаклин придумала себе новое развлечение, или, скорее, способ его извести. Но Этьен привык к этому за три года и охотно наслаждался процессом. Уж он-то знал, что вдоволь позабавившись, Жаклин щедро наградит своего мужа, а потом будет ходить нежная и милая, продумывая следующую проказу.
Что же его маркиза задумала на этот раз?
Этьен положил руку себе под голову, изображая полную расслабленность. Жаклин тут же обиженно посмотрела на него.
- Вам совсем не интересно, маркиз? - официально спросила она в своей самой холодной манере.
Боже, что она с ним творит. Этьен не понимал ее. Совсем-совсем, но готов был подстраиваться и исполнять ее прихоти. Де Гиз вскочил с постели и вмиг оказался около нее, его губы оказались на нежном плечике жены.
- Очень интересно, маркиза де Гиз, - прошептал он и поцеловал.
- Нет, - она вывернулась из его объятий. - Ты обещал слушаться!
- Но я слушаюсь, Жаклин! - вздохнул Этьен. - Что мне делать сейчас?
- Ложись, - пальчик указал на кровать.
- Но тебе же это не понравилось, - он сделал шаг вперед, к ей навстречу. Жаклин замолчала, раздумывая.
- Ладно, - она вздохнула. - Потом попробую!
Через мгновение супруги де Гиз страстно целовались, будто и вовсе не были женаты. Руки Этьена скользили по ее талии, стащили с нее сорочку и уже направлялись к груди, как маленькая ручка маркизы остановила его.
Маркиз отстранился, вопросительно глядя на жену. Жаклин только загадочно улыбнулась и опустила взгляд на свой живот, где лежала ладонь Этьена, накрытая ее ладошкой.
- Я должна тебе кое-что сказать, - прошептала она. Он не верил, не мог поверить. Она же сама...
- Что это? - спросил Этьен не своим голосом с дрожащими нотками.
- Еще один маркиз, кажется... - прошептала Жаклин, глядя в его глаза. В них она увидела безграничное счастье.
- Жаклин... - прошептал Этьен и закружил ее в воздухе. Но маркиз быстро вспомнил о положении жены и аккуратно поставил ее на пол. - Хочешь чего-нибудь?
- Да. Того на чем мы остановились, - Жаклин притянула мужа к себе...

А спустя пять месяцев в поместье Гиз появились два маленьких ангелочка, Себастьян и Александр, которыми предстояло стать настоящими проказниками, а также защитниками своей очаровательной младшей сестренки Эшли, родившейся через два года.

Спустя четыре месяца.

Сердце твоё – рядом с моим.
Руки твои – нежность.
Взгляд – как изменчивый аквамарин.
Песни – тоска и безбрежность.

Не покидай. Не уходи.
На пять шагов – не дальше.
Я обрету на твоей груди
Мир без обид и фальши.

Сердце моё – рядом с твоим.
Руки, сплетясь, отныне
Крыльями стали. Давай полетим
В звёздные палестины!

Пусть Млечный Путь мириадом огней
Выстелет нам дорогу.
Счастья тебе до скончания дней
Выпрошу я у Бога.
Из инета

Путь к счастью не всегда легок. Иногда, прежде чем достичь его, жизнь может потрепать так, что ты начинаешь бояться за всех, кто окажется рядом.
Боятся так, что готова убежать от любви к тому единственному, лишь бы избежать трагической участи, или проклятия, как я думала, на протяжении долгих лет.
Пока не появился ОН. Мужчина, развеявший все мои страхи.
Он, единственный и любимый, ждал меня у алтаря…

Маленькая часовня в тихой провинции. Утренняя прохлада, уступало место жаркому дню. Вокруг часовни буйство красок – зеленые кустарники граничили с царицей всех цветов – величественной розой, которая цвела всевозможными оттенками, начиная от красного и заканчивая нежным розовым.
Но не единой души здесь не было, и казалось, все вымерло, хотя изредка вдали раздавались трели птиц. Странно? Ничего странного не было – в этот теплый солнечный день должна была состояться свадьба, и все ждали невесту…

Меня била мелкая дрожь от волнения. Все же не каждый день выходишь замуж, да к тому же если отец любимого был против свадьбы, но потом смирился с этой новостью. На него зла не держала, отец Франсуа переживал за сына, и я понимала его чувства. Но сердцу не прикажешь – я была и остаюсь дочерью своей страны.
Карета медленно катилась по улице, приближаясь к маленькой часовенке. Напротив меня сидела верная Жози и болтала без умолку. Я любила ее за это. Она умела отвлечь от тяжелых мыслей. На моих губах заиграла улыбка.
Наконец-то настал этот день! Мы снова будем вместе и навсегда.

Богато украшенная карета остановилась у входа, а следом и вторая.
Из первой вышла девушка в ослепительно белом платье с роскошным букетом цветов. И несмотря на пыль, она поспешила к другой карете, около которой уже стояла одна из самых красивых женщин – Катарина де Сент-Эньян.
– Катрин, – я обнимаю ее крепко-крепко! И звонко целую в щечку, – Вы приехали! Дядя!
Я обнимаю герцога, и слезы радости катятся по щекам. Самые близкие и родные люди со мной рядом! Мне не верилось во все это. Замужество с любимым человеком и приезд родственников сделали меня самым счастливым человеком на земле...

Двери часовни открылись. Зазвучала музыка и немногочисленные гости встали, приветствуя невесту.
Я шла про проходу к нему, а ноги подгибались от волнения. Франсуа – мой друг, моя любовь, мой муж…
Я не знала, что можно любить так сильно, отчаянно…
Любить и, если понадобится, отдать жизнь за него...
Первый шаг навстречу ему – наша первая встреча. Опустила глаза к полу. Его лукавая улыбка, делающая похожим на пирата, заставила мое сердце биться сильнее.
Второй, третий шаг – первый поцелуй, от которого бросало то в жар, то в холод. Он впервые разбудил во мне желание.
Четвертый, пятый шаг – предложение стать его женой, стал для меня как громом среди ясного небо. И конечно же, я согласилась!
Невеста подошла к красавцу жениху и улыбнулась несмело, тут же опустив глаза вниз. На щеках загорелся румянец, который нисколько не портил ее. Любимый дядя передал Эмму Франсуа и отошел к своей очаровательной жене, улыбнувшись ей нежной, в какой-то мере интимной улыбкой и взял за руку. Совсем недавно они также обвенчались, соединив свои судьбы.

Клятвы сказаны. Со слезами на глазах я смотрела на любимого и ждала, пока он поцелует. Я соскучилась по этим губам, по его лукавой улыбке, предназначенной только мне.
– Вы можете поце..
Я не дослушала слова пастыря, полностью окунувшись в водоворот чувств, когда губы Франсуа коснулись моих.
– Вместе навсегда, – прошептала я, чтобы услышал только он…


_________________

Десять лет спустя

- Мама, мама так нечестно!- обиженный голос дочери отвлек маркизу от вышивания.
-Что случилось, Маргарита?- женщина погладила дочку по голове.
- Почему Александрит с Антуанеттой никогда не водят, а только прячутся. – возмущенно спросила маленькая мадмуазель, лицо которой было перепачкано в золе, а на волосах виднелась паутина.
Опять играют в прятки. Интересно кто из мальчишек додумался спрятаться в камине?
- Наверное, потому что, ты старше их и уже совсем взрослая, а они еще маленькие и им сложно будет  вас отыскать. – С улыбкой объясняла Маргарита дочери, оттирая щеки от черных разводов.
- Но я тоже  хочу прятаться, а у меня никогда не выходит победить, братья бегают быстрей, чем я. – огорченно проговорила девочка.
- За то ты лучше всех справляешься со своим пони, - похвалила Маргарита дочку, вставая с кресла, - пойдем попьем молока с булочками, а мальчишки пусть пока сидят по чуланам, им через пол часика надоест и они сами выйдут, тебя искать. Тут ты их и поймаешь.
Пока дочка уплетала булочки, Маргарита с грустью смотрела в окно. Александр отсутствовал всего третий день, а, казалось, его не было уже целую вечность. К дому подъехала карета с фамильным гербом де Клермонов и из нее вышла вдовствующая маркиза.
- Маргарита, бабушка приехала, беги встречай! – Проговорила маркиза и сама вышла навстречу мадам.
Поздоровавшись, женщина оставила мадам во власти внучки, уже поедающей сладости.  Минут через десять из-за портьеры выскользнули два мальчика – Филипп и Даниэль, и бросились к бабушке. А со стороны чулана показался Кристиан, ведущий за руки двойняшек.  Дети повели мадам в детскую, а Маргарита вернулась  к вышиванию.  Через час ей надоело это занятие, заглянув к детям, она увидела, что двойняшки спят, а тройняшки… катались на бабушке и лишь старший сидел в кресле и вел себя как взрослый, хотя в глазах горел огонек озорства. Не желая смущать вдовствующую маркизу, Маргарита тихонько прикрыла дверь и спустилась в сад.
За спиной раздался голос мужа, уронив цветы, Маргарита бросилась в его объятья. Она никогда не любила оставаться в поместье без него и всегда безумно скучала. Через несколько минут им стало мало объятий, и они отправились в спальню, радуясь внезапному приезду мадам. Спустя несколько часов, маркиза лежала в объятьях мужа и вспоминала их медовый месяц.  Рисунки малиной  и сливками на обнаженном теле…  А спустя девять месяцев после этой ночи родился Кристиан. При мысли о детях, Маргарита вспомнила одну важную новость, которую она еще не сообщила мужу. Ее лицо осветила очаровательная улыбка. Повернувшись к мужчине, она нежно поцеловала его в губы и прошептала:
- Когда-то ты говорил, что не против семи детей, я думаю месяцев через шесть их будет как минимум семь…

_________________

Эпилог.

Двенадцать лет спустя...

Это утро встретило меня золотисто-розовыми отблесками рассветного солнца. Я потянулась. День обещал быть чудесным. Теплым и солнечным. Я встала, не надевая сверху халата, и подошла к окну. Легкий ветерок проник под тонкий хлопок ночной рубашки и охолодил обнаженное тело. Приятные, мягкие касания. Я оглянулась по сторонам. Вокруг виллы все также вились виноградники, внизу, под окном, буйно цвели розовые кусты, наполняя воздух запахом трепещущей сладости. Я снова потянулась. На небе не было ни облачка. Вокруг и внутри меня царило умиротворение. Все вокруг блестело, еще купаясь в каплях росы. Пели птицы, разбуженные первыми лучами солнца…
Я присела на край подоконника и улыбнулась сама себе.
Все было, как и в то утро, которое изменило мою судьбу. Но только теперь я понимала, каким глубоким чувством полноты наполняет человека отсутствие одиночества. Мы созданы быть в паре, и ничто в мире не заменит человеку счастья найти свою вторую половинку.
Практически каждое утро я, просыпаясь чуть раньше мужа, думаю о том дне, благодаря Бога за то, что он послал мне Рене. Иногда я жду, когда он проснется, и просто смотрю на него спящего, а порой тихонько встаю и любуюсь пробуждающейся природой, пользуясь минутами уединения.
А дальше… Дальше наш дом окончательно просыпается, и, чаще всего, его оглашают радостные крики и шум детей, которые, лишь открыв глаза, тут же бегут к нам в комнату и будят несчастного Рене, несчадно скача по нему и совершенно не обращая внимания на то, что он спит или точнее - спал. Потом, мы все вместе спускаемся вниз – завтракать. Но, сначала, веселая ватага будет отослана умываться и одеваться. Рене нехотя встает и нежно обнимает меня. Я очень сильно люблю его и незамедлительно об этом говорю. Муж улыбается и целует меня в ответ.
Ну, вот все одеты и, спускаясь вниз, мы все жадно вдыхаем ароматы свежеиспеченного хлеба и кофе.
Поскольку сейчас середина лета – стол накрыт на веранде, так как даже детям не будет холодно на улице. Элейн, наша старшая дочь, которую Бог наградил неимоверной фантазией, любовью к приключениям и волосами такого же цвета, как у меня, как всегда упрашивает Рене разрешить ей снова покататься на лошади в штанах. На что тот только вздыхает, понимая, что все равно уступит просьбам его любимицы. Этьен – наш сын, средний ребенок в семье, фантазер под стать сестре, добрый и ласковый, тут же заявляет, что он и Элейн договорились играть в средневековых рыцарей, чем выдает сестру с головой. А вот и малышка Луиза со своей няней. Самая младшая в семье, наша всеобщая любимица. Луиза только начала говорить и пока не может присоединиться к спорам и забавам старших сестры и брата, но Этьен и Элейн тут же переключают внимание на сестру, следя, чтобы она удобнее сидела и получала все, чего захочет. Появляется Джулия и приносит завтрак, а я расспрашиваю ее, что будет подано к ужину, ведь приедет Патрик и кардинал, с которыми Рене стал добрыми друзьями, еще со времени нашего первого приезда в Италию сразу после свадьбы.
Вообще, большую часть времени в году, мы живем в поместье Сент-Эньян, которое находится во Франции, стране, которая стала любима мною за свое особое очарование, некоторую прохладу и поклонение моде. В поместье был сделан ремонт – на мой вкус. Рене, пожалуй, слишком балует меня и редко в чем отказывает, но и я стараюсь не перегибать палку. Однако летом мы всегда приезжаем погостить в Италию и живем на вилле, наслаждаясь теплом, спокойствием, едой, винами и обществом Патрика с кардиналом, которые в это время старались чаще гостить у нас.
Многие, слушая мой рассказ, скажут, что все слишком уж идеалистично и такого в реальной жизни не бывает. Но, ведь, я и не утверждаю, что все всегда гладко. Бывает, мы ссоримся,…не соглашаемся друг с другом..., но тут же миримся, потому что я не могу долго злиться на мужа…, ведь, тогда придется отказывать себе в удовольствии обнимать, целовать его, просто наслаждаться разговором и улыбками…
И все же, должна вам признаться, гораздо больше у нас счастливых моментов и я безумно рада, что встретила Рене, что он полюбил меня, что теперь у нас подрастают дети, которым я от всего материнского сердца, желаю найти свою вторую половинку и жить полной, красивой жизнью, как и их родители.


_________________

В игре принимали участие:

• Александр Анри де Клермон - Ингеборг
• Альмеда Торрес де Альманс - Ejevichka
• Анна Цезария де Виньоле - Лёпа
• Габриэль де Вермандуа - Vlada
• Жаклин Бишоп - Regina
• Жерар де Вержи - Solnyshko
• Катарина де Брикассар - katty
• Маргарита де Сен-Жак - nikulinka
• Николя де Маникан - happy girl
• Рауль де Сент-Эньян - uljascha
• Флориан Гарвей де Северус - Leleta
• Франсуа де Брасье - Rai
• Франсуаза Дюбуа - sabina.vizantini
• Шарлотта Джонсон - evgeni-ka
• Эмма-Кристина Беррингтон - Китти
• Этьен Дайон Филипп де Гиз - Tio