ЦАРЬ ОСТРОВОВ. Стена

 » ЦАРЬ ОСТРОВОВ. Стена

Стеной огородились от Льдистых Людей, коих боялись до дрожи в коленках, поставив на нее дозорных. Сами мощные великаны созданы из камня и глины, посему и говорят, что Стена растет от каждой смерти дозорного. Вот отчего на камнях ее можно найти высеченные лики тех, кто служил на льдистом пределе. Высота Стены настолько огромна, что наверху можно увидеть весь мир, как на ладони.

Люди Стены живут в строгости, в какой и должны жить дозорные. Соблюдая военную службу, они, кажется, так же холодны, словно сам камень, тронутый льдом. Но, несмотря на строгость обычаев на Стене, за помощью к ним ходят постоянно. И те помогают, если есть такая возможность. Правда, плату Стенные берут не золотом, а женщинами, которых приводят к стене ровно на 40 дней. А по выходу, если та понесла, даруют рабыням свободу и подношения (меха; золото, выторгованное за Оружие, которое Стенные ковали лучше всех; Металл – Элинниум, ценящийся дороже золота) на которые дева может жить безбедно. Правда, ребенок, рожденный девицей, а это всегда мальчик, возвращается на Стену, служить ей так же, как служит и его отец. Зов крови - так называют это люди.

Стена неподвластна трону и не платит Совету Десяти никаких налогов. Лишь Маги могут диктовать условия Стенным. Те, помня, кто вдохнул в них жизнь, преклоняют голову лишь перед ними.

За пределы Стены, дальше положенного места, не пускают никого. Вокруг Стены, несмотря на холод, стоит пара деревень, откуда чаще всего и берутся женщины. На службе у Стены не только те, кто был создан для охраны - Стена принимает отверженных, если видит, что человек или нечеловек готов для службы и не помрет от холодов. Таких от коренных охранников можно отличить не только внешне, но и тем, что на груди у них выжигается знак принадлежности к Стене – круг, перечеркнутый крестом. Поговаривают, что сюда приходят и оборотни, вот только, правда это или нет - неведомо. Да, поди, и не все туда пошли бы... Если только Волки да Медведи. Ибо этих тварей не принимали даже их собратья из-за дикого характера.

Женщин на стену привозят из разных уголков мира, а так же с острова Греха, где можно купить невольницу. Разные мотивы движут девами, когда они поселяются на стене. Кто-то хочет заработать деньжат, ибо знают, что одичалые – народ щедрый, хоть и требовательный. Кто-то идет туда, чтоб возлечь со Стенным и родить сына, став плодоносной только на сыновей. Ведь на таких женщин в большом мире хороший спрос... А рабыни радуются, что послали их на стену, ибо после сорока дней выйдут они свободными, а может, и богатыми, если в утробе их будет расти жизнь. Отказаться от соития женщина может, но тогда уходит за территорию Стены тут же, если она не рабыня. У рабынь не спрашивают, если отказывается возлечь – ее продают туда, где через сорок дней она не сможет быть свободной... Однако, несмотря ни на что, женщин тут не обижают, не принуждают, относятся с нежностью и почетом. Как к любой будущей матери Стенного.

*Оформление поста должно начинаться с название погоста на котором служит Стенной.
______________________________________________________________________________

Игрок может выбрать для себя роль:

-Стенного (Дикого Человека)

-Пришедшего на службу Оборотня

- Торговца

- Девушки-рабыни, привезенной на стену на 40 дней.



Уважаемые игроки, просим обратить внимание, что кроме рабынь, или так называемых «невест», женщин на стене быть не может.



  Содержание:

  Добавить тему в подборки




»» 11.10.13 20:37 ЦАРЬ ОСТРОВОВ. Ледяные Горы
_________________

Погост «Мать-Гора».

В небольшом строении из камня и дерева, слышался лишь лязг метала о метал. Ритмичные и точные удары выбивали сноп искр, из под молота в руке ученика. Стоя в паре шагов за его спиной, я молча следил за ним. «Молодец», - мысленно отметил я. Не в моих правилах было хвалить старания другого либо его работу, но Рауд не плохо управлялся на кузне. Хоть где-то…
Три месяца назад, этот двадцатилетний юноша пришел к нашему погосту, объявив, что хотел бы остаться и служить Стене плечом к плечу с нами. Не задавая более никаких вопросов, мои братья и я, молча приняли приход еще одного брата. Два месяца Рауд не гнушаясь никакой работы, пытался найти свое место на «Матери Горе». Два долгих месяца он терпел лишь крах, пока отец Каир не просил меня взять Рауда в ученики. На нашем погосте всем было известно, что я не терплю учеников, но отказать отцу в просьбе, я не смел. В тот день, когда Рауд впервые ступил на порог кузнецы, сказал ему одно:

- Стена зовет нас для служения ей. И мы служим. И от нашего служения зависит, будет ли наша Мать прочной либо нет. Помни об этом.
- Я желаю служить лишь ей, - нахмурившись, ответил он мне. Кивнув, я подозвал юношу к себе и глазами показал на молот в своей руке:
- Заставь молот петь в твоих руках. Ради нашей Матери…

Бросив на Рауда последний взгляд, я отошел к одному из входов в кузницу, устремив взгляд прямо перед собой. В огромном дворе погоста кипела жизнь, но без суеты больших городов. Мне было тринадцать лет, когда я пересек Царь Остров с самого его Юга, идя за песней сирены. Тогда мне и виделись большие города Острова в первый и последний раз, но память об их шуме и суете осталась и поныне. Первые пару лет по приходу к Стене, я на манер Рауда путешествовал по ней, но в отличии от последнего я искал отца. Или отцов, как выяснилось позже. Ленара из дома Перфос, делила ложе лишь с теми, кого выбрала сама. И, возможно, своим выбором она благословила меня. Я не таил на ту, которая выносила меня в утробе зла либо ненависти, но не мог не отметить, что именно выбор отцов был единственным, за что стоило бы ее благодарить. В тот год, придя к этому погосту, я лишь назвал дозорному имя Ленары, как он проводил меня к Дрого...
Он был летописцем, никогда не покидавшим Стену, более того рожденный в деревне близ нее. Сидя за своим столом Дрого молчал, не спуская с меня глаз. В свою очередь и я не отводил взгляд, глядя прямо на него, ожидая пока он скажет слово, но Дрого лишь подозвал дозорного ближе, прося его вызвать еще несколько человек. Лишь позднее узнал, кто они. Отцы. Это слово несло в себе намного больше, чем для обычного создания мира. Для нас они были учителями и наставниками, плотью и кровью, теми, кто никогда не предаст и не покинет.
Мысли мои прервала тишина. Повернув лицо ровно на столько, чтобы видеть причину этой тишины, заметил, что Рауд замер с молотом в руке, глядя перед собой. Проследив за его взглядом, узнал причину. С другого входа, кутаясь в меха, замер Эйнар , а за его спиной виднелась телега с Элинниумом. Эйнар был одним из отверженных, он не говорил причину, мы не спрашивали. Какая разница, если он служит Стене наравне с нами?

- Гектор, Каир просил тебя зайти к нему. Он в кабинете Дрого.

Кивнув, что слышал его, посмотрел на Рауда:

- Закончишь меч, можешь отдохнуть. Эйнар, - повернулся к нему лицо, - ты со мной?
- Нет, - отрицательно покачал тот головой, - твой отец просил лишь тебя.

На мгновение замер от этой новости, но лишь этим выдал свое удивление. Уже много лет, Каир Мудрый не просил меня к себе в одиночестве, ибо считал, что научил меня всему, что знал. Снова кивнув, на этот раз обоим, я покинул кузницу с ощущением тревоги…

»» 25.12.13 18:23 Тушки и прочие животные
_________________

Погост «Мать-Гора».

Бросив взгляд на Эйнара, кивком головы попросил остаться и проследить за пареньком. Не смотря на то, что Рауд и сам не плохо справлялся, лишний контроль за ним пока не помешает. Отверженный ничего не сказал в ответ, лишь в тот же миг повернулся лицом к парню, который вновь вернулся к выковке меча. Захватив свой плащ с меховым воротом, я покинул кузницу, ни разу не обернувшись.
Внутренний двор погоста ничем не отличался от других точно таких же. Те же строения, все те же молчаливые братья, изредка слышался смех и поддразнивания. Порой устраивались драки, но не ради чего-то, для меня и моих братьев, все было общим, а ради развлечения. Когда ты охраняешь Стену, есть угроза заскучать и натворить глупости. Бои меж братьями помогали их избежать. Либо, как в моем случае, выковка оружия. Остановившись на окраине двора, вытянул руки ладонями вверх и опустил взгляд на них. Линии моей судьбы переплетались меж собой, образуя тонкую паутину. Но все они встречались в центре, спускаясь ниже и выходя за границу ладони. Моя жизнь и моя судьба в руках Стены, но, прежде чем я найду покой, предстоит множество дел. Мне было десять лет, когда я услышал это предсказание от одной из рабынь. И сейчас меня не покидала уверенность: пришло время для новой линии…
Прозвучавшее сбоку приветствие, привело меня в чувство и вернуло в реальность. Повернув голову в сторону брата, я кивнул в ответ и продолжил свой путь, опустив ладони глубоко в карманы плаща. Чтобы там не было, истинна неизменна – от судьбы не уйти.

У двери кабинета Дрого стояла рабынь, балансирую подносом с кувшином эля в одной руке, второй пытаясь отворить дверь. В пару шагов преодолев расстояние, распахнул перед ней дверь и отступил на шаг назад, пропуская ее. Рабыня не слышавшая, как я оказался рядом, тихо вскрикнула от страха и пробормотав благодарность, скользнула внутрь. Стоило ей покинуть комнату, вошел я и тихо прикрыл дверь за собой. Шагнув вперед, остановился и, сложив руки за спиной, стал ждать, пока отец обратит на меня внимание.
Каир Мудрый стоял возле кресла Дрого, боком ко мне. Опустив голову, он шептал слова и, мне не нужно было их слышать, дабы понять – он молился. Проявляя уважение, опустил голову, ожидая слов отца.

- Дрого – ушел, - спустя какое-то время, раздал голос Каира, в коем чувствовалась вся грусть Стены. Резко вскинув голову, я встретился взглядом с отцом. Великая Стена, пусть это будет другой погост… - Нет, Стена призвала его и он ушел.
- Как давно?, - мой голос хриплый, и я не знала от чего: ярости либо скорби.
- Два дня, Гектор, прошло два дня, - отец отошел к единственному окну комнаты, смотрящему во двор. - Поведав мне о том, что Стена зовет, я стал молиться о его возвращение, но все было предрешено.
- Ему лишь шесть десятков лет…
- Как и мне.
- А тебя…?, - пристально глядя на отца, я ждал ответа. С каждым годом Стена забирала все больше достойных. Мы не смели перечить, но не могли не оплакивать потери. Каир поднял взгляд на меня и лишь отрицательно качнул головой. Его не призвали… пока.
- Но вызвал я тебя, не только из-за Дрого, - Мудрый отошел от окна, подойдя ко мне, он остановился напротив. – Несколько дней назад прибыл гонец. Меня просили о помощи, и я дал свое согласие. Но теперь я нужен «Матери-Горе» и прошу тебя, стать мне заменой.
Я не смел перечить отцу. Только не тому, кто так много мне дал.
- Что мне нужно делать, отец?

Следующий день.

Я был в кузнеце, нанося на раскаленную рукоять меча орнамент, когда вбежал Рауд:

- Он прибыл, Гектор!

Погост наш, будто деревушка, а братья – любители поговорить. Уже к вечеру вчерашнего дня, каждый на «Матери-Горе» знал об уходе Дрого и о прибытие неожиданного гостя. Не было брата, не удивленного моим согласием.
Когда я опустил меч в чан с водой - она издала шипящий звук, и поднялся пар. Встав, отошел в угол кузни, умыв лицо и руки. Накинув на плечи плащ, все так же молча покинул строение, направляясь к центру двора. Завидев меня, братья уступали мне дорогу и, уже через минуту, я увидел того, кому должен помочь всеми силами.
«Не высок и слишком худой для воина», - это первая мысль, что рождается в голове, глядя на укутанную в плащ фигуру. Лица своего посланец не показал, и я ждал его слов, после приветствия Каира…

»» 21.01.14 22:05 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Я никогда не задавала Отцу вопросов. Если он говорил, что надо – значит надо. Отец всегда прав. Не задала вопроса ему и в этот раз, хотя сотню раз думала, что за ключ я достала для него и для чего он. Прошло уже несколько недель после моего возвращения, но Отец о нем даже не вспоминал. В такие дни я не знала, куда себя деть? Отец целыми днями пропадал у своего брата. А мне заняться было не чем. Прошли те дни моего детства, когда тренировки были каждый день. Сначала обучением занимался Отец. Но однажды пришел он. Я тогда впервые увидела незнакомого человека. Нет, существо равное мне. В чем-то он был родным.

Однажды Отец привел в дом пожилого человека. Это было в новинку. Он никогда домой никого не приглашал, а если кто-то приезжал, то приказывал мне отсиживаться в подземельях. В тот день Отец представил меня этому человеку. Это был пожилой седовласый мужчина, некогда он был высок и статен. Сейчас же мужчина опирался на трость и едва разгибал спину и оттого казался ниже ростом. Представляя его мне, Отец сказал, что это стенной оборотень, отслуживший на стене. Некогда сильный огромный воин за годы служения Стене превратился в усталого старика, чье лицо исчерчено многочисленными шрамами и морщинами, а глаза давно потухли, и в них уже не проглядывался зверь. Ротх стал моим учителем. Правда я не понимала, чему мог меня научить умирающий оборотень, который даже уже перекидываться не умел. Он не учил меня драться, не учил каким-то секретам оборотней. Нет. Целыми днями старик ворчал, кричал, рычал, наказывал за все, что ему казалось, заслуживало наказания, то есть за все. Если ответишь, наказание, если не ответил, наказание. Не так посмотрела, не так села, не туда упала. Каждый день, он всячески выводил меня из себя, почти ежеминутно повторяя: «Контролируй его. Будь сильнее. Не давай волю. Ты хозяин своего тела и сознания». Порой он просто изводил меня тяжелыми тренировками, рыча чуть ли не под ухом: «Злись! Злись!» И если я злилась, то наказывал очередной тренировкой. Спустя месяц я наконец нашла силы спросить почему он просит меня злиться и за это наказывает и как ни странно он ответил.
-Ты неправильно злишься. Больно, хорошо ли тебе. Радуешься или злишься, ты должна контролировать своего зверя не выпускать его, не отпускать контроль.
- Зачем?
- Глупая ты. Жизни совсем не знаешь. Не будешь скрывать, зверя тебя выследят и убьют.
- За что?
- Дура! Иди еще десять кругов тебе. Наказание за глупые вопросы.
С тех пор глупые вопросы задавать я перестала. Но так и не поняла за что меня убьют. Это мне очень красочно показал Отец, когда в замок привезли пойманных оборотней.
Их везли как самых опасных преступников, в кандалах, запертые в клетке. Провозили сквозь толпу жителей, которые кричали на них, закидывали камнями. На все это я смотрела из окна башни. И вовсе те двое мальчиков примерно моего возраста и красивая рыжеволосая девушка не были похожи на преступников. Загнанные, испуганные, усталые и израненные. Три дня я их не видела. Три дня отец запрещал мне спускаться из башни пока в замке охотнике. Три дня ночами я слышала страшные крики узников. А на рассвете четвертого дня три отрубленные головы были выставлены на обозрение публики.
Ротх привел меня к стене специально показать эти головы поближе и заставлял смотреть.
- Смотри и запомни. Не будешь прятать своего зверя, твоя голова будет висеть тут же, только из-за того, что в тебе течет не та кровь. Прячь его глубоко. Глубже чем душа. Глубже чем сама жизнь. Туда, откуда, только ты сможешь его найти.
Ротх жил во дворце два года. Все два года он занимался исключительно со мной. Тогда я Ротха ненавидела. Он бесил меня, издевался и вечно наговаривал на Отца.
- Что ты оглядываешься на этого человека. Он тебе никто! Люди твои враги. Запомни это, глупая девочка.
- Отец не враг! – твердила раз за разом я.
- Дура! Маленькая дура! Он тебя предаст, как и любой другой человек.
Я злилась, теряла над собой контроль и каждый раз он меня наказывал.

Последний раз Ротха я видела на одном из погостов у Стены. Он тогда увез меня, как сам утверждал на тренировку. Привез и сам исчез, оставив меня совсем одну среди стражников Стены. Я плохо запомнила тот день у Стены. Только один момент, когда ко мне подошел командующий погоста и сказал:
- Девочка тебя привел один из наших стражников. Но он ушел, оставив тебя. Женщинам у Стены нет места, кроме одного случая. Ты уже взрослая, вполне сможешь выносить нового воина, потому тебе предлагаю выбор: возлечь с братьями или же сегодня же ты уходишь с нашего погоста.
Я уже была достаточно взрослой, чтобы понять, о чем он говорил. О женщинах, которых водят на Стену, говорят даже в отдаленных селениях, и даже наша кухарка часто рассказывала как та и или иная женщина ходила на стену и приносила в подоле воина стены. Я осознавала, какая участь меня может ждать и выбор был очевиден. Не дожидаясь заката, я ушла сама.
Только звериные инстинкты помогли мне выжить в лесу одной, только благодаря им я добывала себе еду. Как никогда я понимала важность этой звериной части себя. И именно они привели меня к охотника.

Я много слышала об охоте. Много мне рассказывал Ротх, многому учил. Учил не оставлять следов, учил скрываться. Но я беспечный ребенок оказавшись одна совсем об том забыла. Зато на собственной шкуре поняла, что такое охота.
Это был третий день моего пути домой. Я только что поймала зайца и развела костер, чтобы его приготовить. Ничего не предвещало беды. Неожиданно что-то изменилось. Внутри меня изменилось. Я даже не взволновалась. Решила, что устала и продолжала свежевать свою добычу. Делаю надрез на шкуре, и руки сводит судорогой. Дальнейшее запоминается моментами. Из скрюченных пальцев выпадает нож. В глазах рябит. Голова раскалывается, и кто-то другой заставляет зверя рваться наружу. Больно. Я позволила зверю выйти. Терпеть его было невыносимо. Так болезненно я еще никогда не оборачивалась. Боль не отступала. И тело сводит очередной судорогой. Очередная порция боли и ломающихся костей и зверь снова уходит. Я не успеваю даже вздохнуть, как все повторяется заново. Рыки, хрипы, хруст ломающихся костей и у костра уже лисенок. Только зверь поднимает мордочку, как все начинается заново. Я не могу контролировать собственное тело оно стало марионеткой в чьих-то руках. И этот кто-то изводил и ломал меня. Страшно. Больно. Отчаяние и нет выхода. Но именно тогда вспоминаются уроки Ротха. Я начинаю понимать, что со мной происходит. На мой след напал белоглазый. Когда понимание пришло, стало чуточку легче. Или это отчаяние гнало меня. Ибо я помнила слова Ротха: «Попал на удочку белоглазого, считай уже труп». Умирать мне не хотелось.
Сцепив зубы от боли борюсь. Контролировать зверя не удается. Он все равно слушается белоглазого. Тело раз за разом перекидывается. Уже даже дышать тяжело. Я устала. Мне больно. Перед глазами так и стоят те отрубленные головы оборотней, и мне кажется, что среди них я уже вижу свою голову. В голове всплывают слова Ротха:
«Смотри и запомни. Не будешь прятать своего зверя, твоя голова будет висеть тут же, только из-за того, что в тебе течет не та кровь. Прячь его глубоко. Глубже чем душа. Глубже чем сама жизнь. Туда, откуда, только ты сможешь его найти».
Нахожу силы в желании жить. Силы чтобы в короткий момент, пока я человек, закрыть зверя. Глубоко. Глубже чем душа. Глубже чем я есть. Там где даже я сама никогда ранее не бывала, в самых темных закоулках сознания. Слышу «зов» белоглазого, но не позволяю этому зову проникнуть глубже. Прячу все дальше и дальше, пока наконец даже сама я перестаю чувствовать зверя. Словно нет его и не было. Только жуткая усталость и ломота во всем теле. Хочется спать. Лечь и уснуть. Но я знаю, что спать нельзя. Нужно идти. И я иду. Не глядя куда. Просто иду. Подальше от охотников.
Две недели я добиралась домой. Одна, без помощи своего зверя. Боясь даже заглянуть в тот угол своего сознания, куда его запрятала, чтобы не привести с собой зов белоглазого. Крала у местных жителей, разоряла курятники, но добралась домой, живой.
Тогда Отец впервые меня обнял и долго укачивал на коленях, тихо приговаривая, чтобы я запомнила, как меня предал Ротх. Оставил одну у Стены и натравил охотников. Я навсегда запомнила, что могу доверять только Отцу.

У меня были не очень приятные воспоминания со Стеной, но раз отец сказал: «Поедешь к Стене», то значит я поеду. И на этот раз я не буду на столько беспечной. За эти годы я многому научилась и поймать меня врасплох будет очень сложно. В памяти четко отложились те ощущения, когда тобой владеет белоглазый. Такому я более позволять не буду. Теперь я умею прятать зверя.
На этот раз я добралась до нужного погоста за два дня верхом. Оборачиваться лисой я просто не рисковала в незнакомых землях. В прошлый раз мне повезло. Возможно, это был еще не совсем опытный белоглазый. Но в следующий раз может повезти охотникам. Потому я путешествовала как обычный человек – верхом, глубоко спрятав зверя. Так глубоко, что даже оборотни, что служили в погосте, не сразу признали во мне оборотня.

Стена встретила меня промозглым ветром и непривычным бесцветием вокруг. В свою первую поездку на Стену я этого не запомнила. Другие более сильные воспоминания затмили саму Стену. В этом раз у меня было вдоволь времени, чтобы насладиться всеми «красотами» Стены. Еще рано утром, когда я только подъезжала, Стена нависала на севере громадой, закрывая весь обзор. И чем ближе к ней подъезжаешь, тем сумрачнее становился день, как мне показалось. Стена угнетала своими размерами, своей серостью, холодом, что веял с севера. Коварный ветер врывался под полы мехового плаща, холодил тело, до окоченения морозил пальцы рук даже в перчатках. Въехав во двор погоста, я не удивилась уже ставшему привычным отсутствию цвета. Царство снега и холода, мир, поделенный на оттенки серого. Всех оттенков. От почти черных доспехов, до металлического блеска оружия, что начищали стенные. Ни капли тепла, ни капли яркости. Мрачно, строго и уныло.

Мое прибытие сюда стало для стенных неожиданностью и диковинкой. Каждый из них буквально до дыр обсматривал меня и моего коня. Словно впервые видели женщину. Но это же не так. То тут, то там я видела рабынь, но на них стенные смотрели иначе. На меня же настороженно и удивленно. Неужели женщины сюда только за одним приходят? И ни один не посмел даже приблизиться и спросить меня о чем-то. Они изучали меня со стороны.
И где этого проводника носит? Я целый час простояла в центре двора под нещадным ветром в лютый мороз, ожидая того стенного, что вызвался мне помочь. Если бы не кровь зверя, то скорее всего я бы не дождалась превратившись в ледышку. Но даже мне терпеть уже было невмоготу. Слишком холодно. Пальцы рук в перчатках начало характерно покалывать, а пальцы стоп уже давно болели от холода.

Спустя час я снова постучалась в дверь командующего прямо спросила где, черт возьми, того стенного носит. Командующий даже не моргнув глазом сообщил, что Гектор будет в положенное время, что я просто прибыла чуть раньше чем полагается. Понимая, что большего все равно не стоит ожидать, я вернулась на свой пост. Кажется, даже почти заснула мертвым снов от мороза, когда ко мне подошел огромный мужчина. Нет, они все тут как на подбор высокие и мощно сложенные, но это показался мне даже выше, потому что подошел достаточно близко.
- Ты Гектор? – уточнила на всякий случай я, стуча зубами.
Но вместо ответа я услышала лишь изумленное:
- Ты женщина?
- Я ледышка. – простучала чечетку зубами в ответ. – Или снежная баба, если меня не отогреть.

»» 19.02.14 16:52 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Погост «Мать-Гора».

Каждый на нашем погосте знал, что я не приемлю и не прощаю лжи, даже самой малозначительной. Если вам лгут, вас не уважают. Если не уважают, вы недостойны служить Стене. И понимание того, что, живи я на Царе островов, со столь категоричными взглядами, старости мне не видать, не имело никакого значения. Тут, на Стене, другая жизнь и свои правила. Мы созданы великими магами не для того, чтобы уметь прощать слабости. Так же на «Матери-Горе» знали еще одну истину, касательно меня: благородных дам, Гектор Стальной, обходит стороной. Всегда. Без исключения. Но видимо не в этот раз.
Повернувшись лицом к Каиру Мудрому, я посмотрел отцу прямо в глаза и задал один единственный вопрос:
- Ты знал?
- Нет, - покачал головой, тот в ответ, - об этом в послании не слова.
Слегка склонив голову в благодарном жесте, я вновь повернулся лицом к той, чьим проводником мне велено быть и ради кого отдать жизнь. Ее губы посинели от холода, а зубы мелко дрожали. На вид, она действительно была той, кем представилась. Ледышкой или снежной бабой. Что не удивительно, ибо тонкий плащ, что был на ней, едва ли грел. Неужели она не знала, куда направляется? Или же тщеславие, вновь празднует победу, как и положено у благородных девиц? Что же, ей было, отчего испытывать его. Даже сейчас, уставшая и продрогшая, она оставалась красивой женщиной. Братья, окружившие ее, наверняка тоже это заметили. Окинув всех взглядом, сняв свою меховую накидку и, не говоря и слова, накинул ее на плечи благородной. Я могу и не жаловать знатных дам, но мною было дано слово ее защищать. И, если это потребуется, то и от остальных братьев. Найдя Рауда в толпе, глазами показал, позаботился о лошади гостьи и бросив фразу, уже ей:
- Следуй за мной, - направился к кузне. Оборачиваться и смотреть, послушалась ли незнакомка меня, не стал. Если она желает отогреться, то пойдет за мной. Но все же мысленно приказал себе уменьшить шаг, тем самым дать возможность девице поспевать за мной. В тоже время мне вспомнился один из случаев из детства, кои я старался забыть…

Царь островов, южные земли. Более двадцати лет назад…

- Шевелись, кому говорю?! Этот конь сам себя не покормит. Тьфу ты, великая Маа, какой же ты бестолковый. А ну, пошел!, - пара сильных рук отняла у ребенка мешок с кормом, отбросив паренька лет десяти в сторону. Все знали, что старший конюх дома Перфос был не плохим человеком, но больно уж нетерпеливым и вспыльчивым.
Встав и отряхнув прилипшее сено, поднял взгляд на Меллока. Не смотря на то, как он обращался со мной, сколько раз срывал на мне злость, я его уважал. Просто за то, что он не делал вид, будто меня не существует и обращался со мной точно так же, как и с другими помощниками. Когда тебя не замечает собственная мать и ее примеру следуют другие, любое проявление внимания – бесценно.
- Ну чего стоишь, как пень? Пошел чистить стойло Облачко и покорми кобылку.
Я ненавидел эту работу, не только из-за вони: Облачко была кобылкой моей матери. Хмуро посмотрев на Меллока, поплелся к дальнему стойлу. Облачко, была грациозной кобылкой, серой в яблоко масти. Спокойная и послушная. Каждый день совершавшая прогулки со своей хозяйкой и была последней ближе меня. Намного и намного ближе. Разве можно было ее за это любить? Я и не любил. И кобылку и всех тех, кто был близок к моей матери. Почти каждого.
Молча став чистить стойло, я отказывался смотреть на Облачко, хотя последняя делала все, чтобы привлечь мое внимание. Фыркала, лягалась и немного ржала возле моего лица. Утерев пот со лба, окинул ее злобным взглядом. Хотел сказать, что мне не нужен такой друг, потому что мать ее любить, но не успел.
Двери конюшни распахнулись, и вошла та, кому я был обязан появлению на свет. Она приветливо поздоровалась с Меллоком и стала двигаться в сторону стойла своей кобылки. В панике оглядев все кругом, я стал искать место, куда бы спрятаться, не найдя ничего, я оббежал кругом лошадку и спрятался за ее круп.
Мне не известно заметила ли Ленара меня в тот день. Но тогда я был ближе к ней, чем во все остальные годы. Она гладила кобылку по крупу, каждый раз повторяя, какая она хорошая и ласковая, а я, презирая себя за эти чувства, представлял, что это говорилось мне…

Благородные дамы приезжая на Стену искали близости со стенными ради выгоды, покрывая свои поступки тем, что выбора у них не было. Но это не так. Выбор есть у каждой, если она не рабыня. Прогнав прочь всякие воспоминания, я остановился у входа в кузню. Дрожащая и явно пребывающая без сил незнакомка, остановилась рядом, не зная, а может и не решаясь, переступить порог кузницы. Слегка подтолкнув ее в спину, я усадил девушку у жаровни и налив ей элю, протиснул стакан в заледеневшие пальцы.
- Если тебе нужно на ту сторону, то придется поискать более теплую одежду, - скорее для себя, нежели для нее, проговорил я. Пододвинув второй табурет, сел на него и, сложил руки вместе, посмотрел благородной в глаза. – У тебя есть преимущество – ты знаешь мое имя. Как тебя звать? И можешь не переживать из-за моих братьев: пока ты со мной, тебя не тронут.

»» 02.03.14 11:32 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Жар от огня и кружка эля постепенно сделали свое действие. Я медленно отогревалась и даже скинула дополнительный плащ, который на меня одел Гектор. Стала осматривать помещение кузницы. Я бывала на кузницах в замку, там всегда было слишком жарко, пахло гарью и потом. В той кузнице работали шесть кузнецов. Тут же кроме меня и Гектора никого не было. И никаких звуков, кроме моего собственного дыхания и потрескивания огня. Как ни странно в кузнице было уютно. Никогда бы не подумала, что кузницы могут быть уютными. Каждая деталь, как разложены молоточки на столе, как аккуратно выложены бруски металла, что вскоре станут оружием, говорило о том, что кузнец любит свое дело и находит здесь успокоение.
- Если тебе нужно на ту сторону, то придется поискать более теплую одежду. – пробормотал стенной усаживаясь передо мной и пристально всматриваясь в меня.
В какой-то момент показалось, что он видит во мне ту самую затаенную звериную сущность. Стало тревожно. Правда потом понимаю, что он высматривает не звериную сущность, а в нечто другое? Что бы это ни было, надеюсь, не пытается увидеть во мне подругу на следующие сорок дней.
- У вас продают вещи потеплее?
- Я достану, - Уверенно заявил стенной и все продолжал смотреть все так же изучая мое лицо. Да, что же в нем не так?
- У тебя есть преимущество – ты знаешь мое имя. Как тебя звать? И можешь не переживать из-за моих братьев: пока ты со мной, тебя не тронут.
- Дита.
- Просто Дита? Ни родового имени, ни дополнительного обращения , как госпожа? – слегка удивился Гектор. И это была первая эмоция, которую я увидела на его лице.
- Просто Дита. Я не дама благородных кровей. Просто та, кого приютил хороший человек еще в детстве. Странно, в прошлый раз мне казалось, что у Стены было теплее. Не ожидала такой лютой стужи.
- Ты бывала у Стены? – с легким презрением спросил Гектор.
Странный он. То словно каменный и ни одной эмоции не увидеть, то вдруг неожиданно холодное отношение. Может он меня узнал? Может в детстве я побывала именно в этом погосте и убегала от него и его братьев?
- В детстве… – начала я, медленно потягивая эль, - Меня к Стене привез мой учитель. Он сам много лет прослужил Стене. Я провела в погосте ровно день. А потом вернулась домой. Так и не поняла для чего меня сюда привозили и наверно уже не пойму. Но это уже прошлое, а у меня дело уже сейчас.
- Что тебе нужно по ту сторону?
- Найти тайник и забрать кое-что. Отец сказал, что это не сложно. Я смогла бы и сама, но по ту сторону могут быть ледяные. Я с ними не справлюсь.
- По ту сторону опасны не только ледяные. Самый страшный враг для таких как ты - это холод. – тихим могильным голосом начал говорить Гетор, - Лютый, пронизывающий мороз, который сначала пробирается под одежду, потом обжигает кожу и постепенно холодит тело, пока ты не превратишься в маленькую ледяную статую. И от него нет спасения.
Еще более подробных описаний мне и не нужно было. Сегодняшний день очень хорошо доказал, как может быть коварен мороз, который по началу не кажется таким и уж опасным.
- Как ты собираешься найти тот тайник? У тебя есть карта?
- Нет. Отец сказал, что тайник покажется, как только я поднесу к нему ключ.
Брови Гектора все выше и выше ползли вверх и, в конце концов, он выдал лишь одно слово:
- Южане.
Причем это было так сказано, словно оскорбление.
- Понимаешь ли ты и понимал ли твой отец, что Стена вытянута на многие и многие лиги. Чтобы пройти его вдоль, понадобиться не один день. А ты больше недели там, - Гектор неопределенно кивнул куда-то в сторону, - не проживешь.
Ответить мне было нечего. Я не спрашиваю отца о том как? И он не говорит мне ничего более чем надо. Он всегда давал лишь цель, способ достижения его никогда не волновал. И я обычно все выполняла одна. Всегда одна. А тут оказалась, что не одна и всего лишь на мгновение позволила себе слабость и просто неопределенно пожать плечами, давая понять, что выхода из этой ситуации я не знаю. Согревшаяся и сомлевшая от выпитого эля мне думать об этом не особо хотелось. Взгляд цепляется за яркое пламя в печи. Оно завораживало. Оно танцевала одному ему ведомый мистический танец. То яростно извивая свои лепестки, то ласково касаясь поверхности печи и снова взметаясь вверх, то тихо распадаясь на отдельные искорки. Пламя словно рассказывало какую-то давно утерянную сказку. И чем больше вглядывалась я в тот танец, тем больше теряла связь с окружающим, утопая в воспоминаниях.

***
Девочка лежала под боком сестры, и пристально вглядывалась в огонь в камине. Отсветы от пламени странным и пугающим рисунком плясали по темной спальне.
- Лана. – шепотом зовет сестру малышка, когда отсветы пламени стали мельтешить совсем близко, словно пытаясь добраться до кровати. Сестра не откликается, а пламя неистовствует в печи, разгораясь все больше, создавая зловещие блики и тени по всей комнате, и эти тени плыли к кровати.
- Ланаааааа! – кричит малышка вскакивая на ноги, покрывшись холодным потом.
- Ну что ты орешь? – просыпается сестра и это не успокаивает девочку. Чувство страшного, неизбежно надвигающегося, не покидает испуганную малышку. Она крепко обнимает сестру, боясь даже открыть глаза.
***
Множество огней, десятки факелов и неясные тени, что холодят душу и сжимают сердце от страха. Малышка судорожно хватается за ладонь сестры. Огни приближаются к дому. Девочка смотрит за их движением в саду, слышит шаги, слышит зловонное дыхание, слышит злобные перешептывания. Или ей это просто кажется.
- Делия, пошли. – почти умоляет сестра и тянет за руку прочь от окна. А малышку словно приковывает к месту от вида этих людей, света факелов и странной игры теней. Не сразу поддается, отступает от окна. Она еще не понимает, что происходит.
Девочки бегут по длинным коридорам туда, где как им кажется безопасно. Бегут к родителям. Иногда останавливаются и старшая кричит на малышку рядом, потому что та их задерживает семеня своими ножками, спотыкаясь, падая.
- Делия, быстрее!
Еще один поворот и девочки выбегают в коридор в конце, которого спят их родители.
Поздно.
Мельтешение теней и света. Десятки факелов тут, в их доме. Тяжелое дыхание и крик. Протяжный страшный крик женщины.
- Мамааааааа! – кричит старшая и тут же зажимает рот рукой.
***
Пережитое мной не отпускает. Я все еще там, все еще бегу рядом с теми девочками. Видение ли это или воспоминание. Оно было слишком ярким, слишком родным и оно не отпускало меня. Закрываю глаза. Меня колотит так, будто простояла на морозе несколько часов, дышится с трудом. Страшно. Жутко, как никогда. Сжимаю кулаки до боли. Вдох. Медленный. И медленный выдох.
Чьи-то руки хватают меня, слегка потряхивая.
- Эй, Дита, заснула что ли? – чей-то голос прорезается в сознание.
- Мама? – шепотом, неуверенно вырывается сквозь губы. И открываю глаза.
Никаких коридоров и людей с факелами, никаких девочек, только я и стенной, тревожно вглядывающийся в мои глаза.
- Дита, с тобой все в порядке? – спрашивает он.
- Меня зовут Делия. – онемевшими губами. – Я Делия, не Дита.

»» 20.04.14 20:23 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Погост «Мать-Гора».

«Меня зовут Делия», - эта ее фраза все еще звенела в ушах. Не Дита, а Делия. Казалось бы, это не должно задеть меня. Она вправе называться так, как считает нужным, открывая свое имя тогда и тому, кому считает нужным, однако столь невинная ложь – задела. Как и не понравилось знание ее прошлого пребывания на Стене. Стенным чужда такая ненужная черта характера, как осуждение, я и не осуждал, но .. не одобрял. Великая Стена, почему? Я не знал, да и не хотел знать, почему эти два известия, так подействовали на меня.
Сбросив с себя оцепенение, я, нахмурившись, посмотрел на Делию. Порою Судьба играет с нами злые шутки. Ведь ожидая посланника, я представлял себе мужчину, знающего, куда он прибыл, и с чем будет иметь дело, но никак не даму. Хрупкую и уязвимую. И определенно не знающую, где следует искать таинственный тайник. Оставив при себе свои мысли, я встал и, передвинув кресло Делии, ближе к огню, подкинул в очаг еще дров.
- Почему ты соврала?, - поймав ее непонимающий взгляд, уточнил: - О своем имени.
- Я не считаю это ложью, - ее тихий ответ, был на удивление тверд.
- А чем? Понимаешь ли ты, что после такой невинной лжи, трудно проникнуться доверием.
- Мне нет дела, до твоего доверия. Но, как и говорила, я не считаю это ложью, - она замолчала, отпив еще немного эля. – По мне – это не ложь, а способ самозащиты.
- Слишком часто и слишком многие пользовались твоим доверием?, - она не ответила, да я и не нуждался в ответе. Все было и так ясно. Отойдя в дальний конец кузни, задрапированной широкой ширмой, я отодвинул ее в сторону, открывая взору Делии, спрятанную за ней кровать застланную мехами. Поймав недоуменный взгляд своей собеседницы, я пояснил: - Ты можешь отдохнуть тут, Делия. Даю слово – никто не посмеет тебя потревожить.
- Мне нужно найти тайник. Отец…
- Я не знаю, сколько существует этот тайник, но уверен не один год, а то и век. Поверь, днем раньше, днем позже – в вечности это не играет роли.
Она нахмурилась, явно недовольная, но слишком уставшая, чтобы противоречить мне. Пока она решала, как поступить, я смотрел на ее губы, гадая, каковы они на вкус. Хранят ли они вкус одного лишь эля или так же сладки, как выглядят? Когда же, Делия решилась и, встав, направилась к постели, я перекрыл ей путь, сделав лишь шаг в сторону. Подняв голову, она посмотрела на меня взглядом, явно не понимающим, что у меня на уме. Увы, ей не повезло в этом, пояснять что-либо, я не был намерен. Приподняв ее подбородок, костяшками пальцев одной руки, вверх, склонил голову и прижался к ее губам. Она была настолько ошеломлена, что застыла будто изваяние. Но теперь я знал, каким вкусом она обладала: пьяняще-сладостный. Ее губы были мягкими и податливыми, хотя она и не отвечала, но я воспользовался этим в полной мере, углубив поцелуй. Ибо не обольщался. Стоит ей прийти в себя, не останется ни мягкости, ни податливости. Последний раз, насладившись ее губами, прервал поцелуй так же резко, как начал. Миг, всего одно моргание ее длинных ресниц, а в следующий: я уворачивался от кинжала. Поймав и заломив за спину руку Делии, сжимающею кинжал, проговорил ей в ухо:
- За все приходиться платить, Делия. Ты соврала, а я узнал вкус твоих губ. Мы в расчете. А теперь, - выпустив женщину из своих рук, я сделал шаг назад и уважительно склонил голову: - Отдыхай. Вскоре мы двинемся в путь.
Вновь уважительно склонив голову, я покинул кузнецу.

- Рауд, - окликнул паренька, стоило лишь выйти за порог кузни, - оставайся тут и следи, чтобы никто не вошел.
- Хорошо, да, - ответил паренек, не сводя глаз с двери, и, с изумлением в голосе, добавил: – Мать Стена, кто мог подумать, что посланник – женщина?!
Парень выглядел столь ошарашенным и выбитым из привычной калии, что я не смог сдержаться. Усмехнувшись, пару раз хлопнув его по плечу, сказал:
- Береги свое сердце, Рауд. Великая Стена – ревнива.
Кивнув пареньку на дверь, развернувшись, направился к покоям отца. Пусть Каир и не знал, что посланник женщина, но он знал, что мне придется не просто покинуть погост, но и искать тайник. Каждый из защитников Великой Стены чувствовал и слышал ее зов. Она говорит с нами, обучая нас, своих детей, своим секретам. И если мысль в помощи поиска тайника мне не претила, то покидать «Мать-Гору» я не жаждал. Никогда. Первые двенадцать лет моего существования на южных землях Царя островов научили меня всему. Мой отец должен понимать, что возвращение в Столицу или же в любую другую часть Царя Островов, для меня не приемлемо. С другой стороны неоспоримую истину, понимал и я: поклявшись сделать все, что от меня потребуется, я не мог отречься от своих слов. Как бы не жаждал.
Остановившись, я понял, что сам не замечая этого, подошел не к покоям Каира, а стол напротив двери в покои рабынь. Стена знает, куда мне следует идти в первую очередь и да будет так. Постучав и дождавшись пока одна из рабынь откроет дверь, я высказал свою просьбу. И когда рабыня пообещала доставить в кузню ворох теплой одежды, поклонился и покинул их пристанище.

Каира я нашел возле входа в пещеры варанов. Он стоял, глядя вглубь пещер и со стороны казалось, что он чего то ждет. Зова Стены? Великие маги надеюсь, нет. Мы потеряли Дрого, и одно это было невосполнимой потерей для нашего погоста. Лишиться и Каира, было бы слишком жестоким поступком со стороны Стены.
Подойдя к отцу, я встал рядом с ним, проронив:
- Она отдыхает.
- Хорошо. Я просил приготовить вам варана. Его снабдят всем необходимым на несколько дней.
- Благодарю, Отец.
- Братья идущие на о. Греха за рабынями, согласились вас дождаться. После того, как посланник… посланница, - тут же исправился он, - найдет то, что ищет, вы отправитесь с ними.
- Ты знал, что я не покидал погост с той поры, как нашел его. Почему я? Почему не другие мои, кои уже были на островах?
- Потому что, всем нам надо иногда вспоминать, что мы бережем и что защищаем.

***

Несколько часов спустя, варан уже был готов и ждал лишь своих седоков. Подозвав Рауда и просив его привести Делию, стал проверять запас оружия. Возможно, мы не встретим льдистых, но идти неподготовленным к атаке – чистое безумие. А им я еще не страдал. Услышал позади звук шагов, обернувшись на них, увидел Рауда и Делию. Последняя теперь была одета подобающе и не представляла собой ледяную статую. Кивнув благодарно Рауду, обратился к Делии:
- На той стороне нас ждет многое, но главный враг – пение льдистых. У тебя нет защиты от него, поэтому советую найти то, чем бы занять свой разум.
- Не думаю, что это понадобиться, - ответила она, решительно вскинув подбородок. Приподняв бровь, окинул ее фигуру взглядом. Что же, согретая и выспавшаяся, она совсем другая. Не ответив ей, подошел к мирному варану и взобравшись на его спину, протянул руку в сторону своей спутницы. Делия не спешила. Медленно подойдя к животному, она подняла свое лицо ко мне, видимо желая что-то сказать. Я не стал ее торопить, просто молча ждал.
- Сегодня ты сказал, что я обманула тебя. Но это не так. Сколько я себя помню, меня звали «Дитой». Свое настоящее имя вспомнила лишь в твоей кузне.
Договорив, она взобралась на спину варана и села позади меня. Без моей помощи. Посмотрев на Делию, я кивнул ей, принимая ее правду. Подстегнув животное, мы начали свой путь.

»» 11.03.14 20:53 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Застенье.
- Не замерзла? – неожиданно спросил стенной, чуть повернув голову, так что мне был виден лишь его профиль.
Вопрос, заданный впервые за много часов поездки не просто настораживал – пугал. Я настолько расслабилась подстроившись под движения варана, и уткнувшись в спину стенного, что не сразу смогла ответить. Да и не получилось бы. Что бы не замерзнуть, я частично выпустила зверя. Внешней трансформации не было, но сердце стучала в два раза чаще, чувства обострились, а температура тела явно повысилась. Возьмись я отвечать сразу, то Гектор мог бы вполне услышать не совсем мой голос, а голос зверя.
И пусть тут в застенье нет ни охотников, ни кого из людей и со мной один Гектор, но даже ему я бы не доверилась. Тем более после вчерашнего выпада. Такого я от него не ожидала. Усыпил бдительность фальшивыми заверениями, что в кузне со мной ничего не случится. А ведь случилось. Вторая поездка на стену и в очередной раз мне светит многочисленное мужское общество смотрителей стены. Раздражает? Да. Возмущает? Бесспорно. Но вечером, в тот момент не было ни раздражения, ни возмущений, ни злости. Удивление. Интерес и еще что-то совсем непонятное. Никогда до этого меня не целовали. Только Отец, и то только в лоб. Как на это реагировать? Что делать? Он же не имел права это делать. Разве нет? Ответа я не знала. Но ответить я должна была. За то замешательство, в которое ввел меня, я готова была его убить. Но не смогла. Впервые кто-то оказался быстрее, чем я. Обескураживало и это. Пусть меньше чем сам поцелуй.
Я не хотела, и не старалась, но каждый раз, когда в голове не проносились никакие мысли, я вспоминала тот эпизод и те ощущения. И я просто солгу сама себе, если буду думать, что мне было не интересно вспоминать те ощущения. Хотя бы пытаться. Потому что полностью вспомнить ощущения во время поцелуя мне не удавалось. Осторожно, когда Гектор совсем не обращал на меня внимания, я снимала варежки и дотрагивалась до губ. Но понятнее от этого не становилось. Ничего особенно в прикосновении к губам не чувствовалось. В конечном итоге я бросила эту затею – понять. Именно в это время Гектору захотелось что-то спросить меня.
- Нет. – чуть хрипло ответила я. Все же схлынуть окончательно за такое короткое время не удалось. Кажется, голос скорее звучал сонным, чем послышался бы рык зверя.
- Если замерзнешь, скажи.
- Уху.
Всего несколько слов – вот и весь разговор за многие часы, что мы провели в пути. Он больше ничего не спросил. Как и я. Стенной лишь подстегнул варана. Мне пришлось покрепче обнять его, чтобы не упасть и наблюдать за однообразным пейзажем, что проносился мимо нас. Только завывающий ветер и сплошной снег. Снег, который фонтанами взлетал из-под ног варана. Снег, что колючими льдинками падал с хмурого неба и зло колол кожу. Снег, который веками примерзал к величественной Стене, что неизменно находилась по правую сторону от нас.
Порой Гектор останавливал варана и начинал оглядываться. Хмурился, долго всматривался в снежные дали и снова подстегивал варана. Такое его поведение тревожило и меня. Все чаще сама того не замечая я стала оглядываться за спину. Но ничего кроме снега не видела. Хотелось бы знать, что тревожит стенного и стоит ли мне беспокоится об этом. Но Гектор молчал, и я решила, что это очевидно так у них принято, всегда оглядываться и мне не стоит волноваться. Я просто уткнулась лицом в спину стенного и заснула.
Проснулась от того, что больше не было мерного покачивания от хода варана. В мгновение открыв глаза, поняла, что уже темнеет и Гектор собирается слезть с ящерицы. Прежде чем, я очнулась окончательно, стенной снял с одной из моих рук варежку и стал ощупывать ладонь. Его рука застывает, сжимая костяшки моих пальцев, а потом он вдруг резко спрыгивает с варана. Доля секунды и он уже на земле. Еще доля и он начинается разворачиваться ко мне.
Страх. Годами живший страх, заставляет стучать быстрее сердце, которое я наоборот должна унять, чтобы спрятать зверя. Еще доля. И я вижу его профиль. А он скоро увидит мои глаза. Звериные глаза.
- Я же просил сказать, если замерзнешь. – он раздражен. Слышу только по голосу, прикрыв глаза, в которых все еще обитает зверь.
- Я не замерзла. – как можно тише, но все так же хрипло и с некой дрожью в голосе. Зверь не уходил.
- Не замерзла она. – стенной резко выдернул меня из седла ставя перед собой. Чувствую как его руки касаются моего лба, щек. – Да у тебя жар! Придется возвращаться.
Мне, наконец, удалось спрятать зверя и я открыла глаза.
- Нет! Мы едем дальше.
- Дура! Ты болеешь. У тебя жар. Тебе нельзя дальше. Я сам все тебе привезу, но сначала вернемся в погост.
- У меня нет жара. Тебе показалось! Я не виновата, что ты сам холоден, как каменная глыба. –вижу, что мои слова для него не имеют значения. Он уже решил все за меня. Так не должно быть. Мне нужно было, чтобы он услышал меня. А еще лучше начал сомневаться в своем убеждении. Потому я сказала то, что потом мне, наверно, еще аукнется. - Хотя, что я говорю. Ты же и есть камень. Бездушная каменная глыба с каменной головой. Посмотри еще раз. Тебе показалось. – протягиваю к нему руку. Без варежки и без внутренней энергии она начала подмерзать.
Он не спешит проверять заново. И я хватаю своими пальцами его шероховатую ладонь. Он никак не реагирует на это. Все так же, молча, смотрит на меня с абсолютным безразличием, потом встряхивает мою руку от своей, словно грязь.
- Ваша воля, госпожа. Если вы так считаете, то каменная глыба исполнит ваше пожелание… Завтра. Я сейчас, надо укрыться . Ночью тут еще холоднее.
Обидела. Ну и ладно. Как он будет относиться ко мне не важно. Важно лишь задание.

Гектор распряг варана, потом начал устанавливать что-то похожее на палатку из мехов. Я не мешалась, отошла в сторону, наблюдая за наступающей темнотой. Она непроницаемым пологом ложилась на снежную поверхность, застилая мрачные просторы застенья волшебной тишиной. Что казалось мне очень странным. Весь день тут завывал пронизывающий ветер. С наступлением ночи все вокруг стихло. Будто ветер, испугавшись здешней ночи, укрылся в отдаленных ледяных скалах. Сплошная тишина и почти непроглядная темнота, которая с каждой минутой приближалась к нам с востока. Тишина угнетала и даже пугала. Будучи нечеловеком, я точно знала, что абсолютной тишины не бывает. Тут же природа остановила свое дыхание и замерла. И оттого еще лучше слышалось собственное дыхание. Чуть позади четко слышала пофыркивание варана и дыхание стенного. И больше ничего. Даже когда напрягала звериный слух. Ничего кроме звуков, что издавали мы сами, услышать не могла.
Именно благодаря этой тишине я и смогла услышать это. Звук, который не могли издавать мы. Звук настолько чуждый мне, что я даже не смогла его определить. И этот звук пугал и завораживал своей необычностью. Замираю. Не дышу, чтобы лучше его расслышать.
- Не изволит ли госпожа войти в палатку?
Вглядываюсь в темноту. Слушаю. Он все еще звучит. Мерное шуршание снега. Будто ледяные снежинки шелестят по снежному покрову, подгоняемые ветром.
- Эй. Заледенела что ли там?
Ветер все еще перекатывает снежинки. Я слышу это. Но как? Ветра же нет. Это не должно быть слышимо. Чем больше вслушиваюсь, тем отчетливее слышу едва уловимое шуршание снега.
- Делия! – Меня круто разворачивает в обратную сторону от источника звука. – Делия!
- Я слышу. – лепечут губы. Еще даже не понимая, что Гектор трясет меня.
Темно. Но не настолько, чтобы не понять, как меняется в лице стенной. Он закрывает мне уши, сильно прижимая ладони к ушам , обнимая мою голову.
- Не слушай! Не слушай это. Слушай меня. Слушай меня, Делия. Там нет звуков. Слушай меня. Только меня. Слушай, как стучит твое сердце. Но не это. Не песнь.
Слегка обескураженная его поведение, я какое-то время просто стою истуканом. Но потом попыталась отодвинуться. А Гектор все громче и громче стал болтать, безостановочно.
- Голову раздавишь! Ты совсем спятил? Мы тут не одни. Я слышала, как они там смотрят.
Он продолжал говорить, чтобы я там не слушала песнь.
-Гектор! – резко отталкиваю от себя. – Какая еще песнь? Я тебе говорю. Мы тут не одни. Я слышу, как они наблюдают за нами.
- Песнь льдистых. – автоматически отвечает. Пристально всматривается в мои глаза. – Что ты слышала?
- Шелест снега. Там кто-то есть. Я это слышу. И хватит болтать о какой-то песне. Я слышу шуршание снега, словно они лежат на нем, продавливая вниз. Это могут быть льдистые?
- Скажи, ты точно не слышала песнь? Еще днем я почувствовал льдистого, но потом все исчезло. И я решил, что они просто были близко и не заметили нас. Сейчас я не чувствую их. Скорее всего, там приспешники льдистых.
- Нет. Никакой песни. Только снег. Они могут напасть?
- Хотели бы – напали бы уже. Они ждут чего-то. А значит, пока мы можем быть спокойны. Пока тут не окажется льдистый. Идем внутрь, пока совсем не похолодало.
При тусклом огоньке, сидя почти впритык друг к другу в маленькой палатке, мы молча поедаем вяленное мясо. Время от времени, я замираю, чтобы прислушаться. Не выпуская зверя, я ничего не слышу. А выпустить зверя здесь сродни самоубийству. Повезло, что там, на улице, было уже темно и Гектор не увидел мои глаза.
- Не делай это. – останавливает меня стенной.
- Почему? А вдруг нападут?
- Я не знаю, почему они не напали до сих пор. Они ждут. Знать бы только чего. Но ты больше не прислушивайся. Могут прийти льдистые и использовать песнь.
- И что тогда?
- Тогда ты умрешь.
Просто. Без не нужных трагических ноток или устрашающих подробностей. С его губ, это звучало так обыденно, словно не про смерть вовсе говорил, а о повседневных вещах. Но для меня, это не так, и я останавливаюсь жевать мясо. И через несколько долгих минут, стенной продолжает:
- Песнь льдистого – это самое прекрасное, что ты услышишь. Оно словно колыбельная пропетая устами твоей матери; словно ласковый солнечный свет, что пробегает по твоему лицу весенним утром; словно благословение богов, снизошедшее до тебя песней. Ты не сможешь перестать его слушать, ты не захочешь этого. Песнь льдистого сладка, как цветочный мед в самый теплый год, нежна, как самый дорогой шелк Амира. Песнь льдистого пленяет навсегда. И жить без него ты уже не захочешь. Ты пойдешь за ними, только ради того, чтобы слышать эту песнь вечность. И ты умрешь там, медленно замерзая. Не вслушивайся больше звуки застенья. Здесь звуки коварны.
Ночью я не спала. Просто не смогла уснуть, зная, что там, в снегах, за нами следят льдистые. Гектор же даже не ложился. Он сидел у меня под боком, ни разу не шевельнувшись. Те льдистые тревожили не только меня. Бесполезно пытаясь заснуть, я просто села рядом с Гектором. Стенной посмотрел на меня пока я усаживалась рядом, затем перевел взгляд обратно на то, что держал в руках. На тот ключ, что я ему дала в самом начале нашего похода. Я нехотя сделала это тогда, не понимая, как простой железный ключ, может дать подсказку, где найти тайник. Я сидела, обняв свои колени и наблюдая как Гектор аккуратно поглаживает металлические ребра ключа.
- Я слышу его. – переложил ключ другим боком в руке. – Слышу так же как Мать – Стену. Он говорит со мной. И чем ближе мы к тайнику, тем громче его голос, и тем громче поет Стена. Не беспокойся. Мы найдем тайник. Они ведут нас прямо туда.

»» 20.12.14 22:19 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Застенье.

Вертя в руках, врученный мне Делией, ключ, я всматривался в темноту перед собой. Устроив некое подобие палатки, оставил свою спутницу в одиночестве. Сам же, устроился невдалеке, у костра. Я оставил Делию одну, потому что сейчас, утомленная долгой дорогой, она действовала на меня, почти как песнь Стены. Манила, запутывала, обещала. С той лишь разницей, что исход с Великой Стеной был предрешен. Мне никогда не импонировала неопределенность. Но с той минуты как мы покинули погост, меня раздирало два чувства: за нами наблюдают и нужно быть на стороже; Делия, благоухает, сводя с ума своим ароматом. В какой-то момент, было, подумал, что стоило отказать отцу и посоветовать другого брата, но тут же отогнал от себя эту крамольную мысль. Я сын Стены и своего отца, а это значит, что нет ничего важнее и ценнее их.
Раздался хруст и в небо взлетел сноп иск. Подбросив веток в костер, прикрыл на мгновение глаза, вслушиваясь в песнь братьев, что звучала ото Стены. Несколько начальных часов пути, я ждал, что увижу лицо своего отца, отображающееся в камнях. Услышу зов Дрого. Но Великая Стена была благосклонна ко мне – лица отца я не видел. Где-то глубоко внутри себя, призвал истину: мне неведанно, как бы поступил в этом случае. Пошел бы против Стены? Противился бы ее зову? Или отправился за Дрого? Я не знал и, если Стена будет благосклонна к своему сыну, то и не узнаю.
Вдали послышался вой дикого волка. Прислушавшись к себе – не заметил ничего жизненно опасного. Возможно, в другой день этот факт меня насторожил, но сегодня ключ в моей руке пел громче. Намного громче. Врученный мне утром – он молчал. Молчал и тогда когда варан спустил нас по камням Стены к земле. Но стоило ноге ящерицы коснуться земли – ключ запел, ведя нас за собой. Теперь же, к его песни добавилась дробь. Он отбивал дробь, подобно сердечному ритму, как бы говоря, что наша цель близка. Подул ветер, неся аромат Делии с собой, заставив меня сделать глубокий вдох. Я не мог его распознать, но он был очень сладок. Легкое движение рядом со мной, заставило отбросить все мысли в сторону и, открыв глаза, посмотреть на костер перед собой, все так же вертя в руках ключ. Не нужно было бы летописцем, дабы сообразить, что рядом Делия: она сидела молча, не произнося не звука.
- Я слышу его. – Заговорив, я посмотрел на нее. Она была печальна. – Слышу так же как Мать – Стену. Он говорит со мной. И чем ближе мы к тайнику, тем громче его голос, и тем громче поет Стена. Не беспокойся. Мы найдем тайник. Они ведут нас прямо туда.
Продолжая молчать, Делия лишь кивнула, так и не оторвав взгляда от костра. Так мы и сидели молча, в окружение шума туманной долины, жара костра и ее аромата. Сводящего с ума и пробуждающего аппетит. Тихо зарычав, я потянулся за бурдюком, в надежде с помощью эля изгнать эти мысли, но именно в этом момент она заговорила, заставив меня замереть.
- Гектор, я… мне, пожалуй, следует тебя поблагодарить…
- Не стоит, - отмахнулся я от ее слов и, открутив крышку сосуда, сделал большой глоток. – Мой отец просил меня, Делия.
- Не будь его просьбы, ты бы помог мне? - Она смотрела на меня выжидающе, но я не стал отвечать ей. Мы оба знали истинный ответ на этот вопрос: «Нет, не стал бы».
- Ложись спать, через несколько часов мы продолжим путь.

***

Размерное движение варана, вновь усыпило женщину, сидящую за моей спиной. Склонив голову к моему плечу, она сладко спала. Разбудив Делию пару часов назад, я не был удостоен ни единым словом. Она мрачно молчала и была холодна, но холод ее не имел ничего общего с температурой воздуха. Еще один повод быть благодарным магам: холод не то оружие, что сразит меня. Пока она спала, я всматривался в туман, выглядывая любую опасность. Нога варана ступал по земле ведя нас все дальше и дальше, а со стороны Стены слышалась вновь и вновь повторяющаяся молитва братьев:

И вышел я из камня. И в камень превращусь. И буду хладен к врагам, словно Стена, моя мать. И пусть хранит она меня. И души братьев моих, спящих в недрах ее. И путь мой к ним будет легким, усеянным телами врагов. Да будет так.

И вновь. И вновь. И вновь.
Проснувшаяся Делия, потянулась ото сна, хрустнув суставами. Бросив на нее взгляд через плечо, проговорил:
- Ты вовремя. Твой ключ горит в моей руке – тайник рядом.
- Что радует меня безмерно. – По всему видно, сон не смягчил ее. Великая Стена, зачем злиться на правду? Злятся на ложь, а я не врал ей.
- Спешишь покинуть меня?
Что-либо ответить Делия не успела, ибо после следующего своего шага, варан громко взвыл, встав на задние лапы. Вцепившись одной рукой в седло, второй успел поймать Делию за талию, пока она не скатилась под ноги обезумившего животного. Но через несколько секунд мне стала ясна причина безумство ящерицы. Трупы. Замороженные люди, жившие под слоем снега на этой стороне. Они не жили, даже не существовали. Лишь убивали, гоняясь за крупицами теплоты. Чувствуя тепло моей спутницы, они воскресли и готовы были убивать. Не думая больше не о чем, я выхватил свой кинжал и кинулся на эту группу трупов, крикнув Делии, чтобы бежала. И лишь отсекая голову второму замороженному, заметил, что и она тоже бьется. Великая Стена, она когда-нибудь станет слушаться?! Но как бы то ни было, билась она достойно. Поэтому крикнув ей, чтобы старалась отсечь им головы, я продолжил заниматься тем же. Трупы не чуяли меня, для них я слишком холоден...
Взмах меча и череп последнего мороженного отлетает далеко в сторону. Хрипло дыша, пытаясь восстановить дыхание, посмотрел в сторону Делии: что же, она жива и дышит, все раны лишь ее вина.
Подцепив за ноги несколько трупов, я стал оттаскивать их в сторону, образую кучу. Делия молча наблюдала за всем процессом и подала голос лишь тогда, когда я закинул очередной череп на горку других.
- Что ты делаешь? – Мой взгляд, говорил сам за себя.
- Это замороженные существа, Делия. Они мертвы, но еще жаждут питаться. Им нужно тепло, которое излучаешь ты.
- Мы отрубили им головы! Они ведь мертвы!
- Их убивает лишь огонь.
- Значит, ты их сожжешь? – Делия, пожалуй, никогда не перестанет меня удивлять.
- Дабы на тепло сбежались все остальные, что обитают в этом лесу? Ты дралась достойно, Делия, но ты не бессмертна. Помни об этом. Пойдем, твой тайник в паре лиг от этого места.

»» 25.06.14 19:48 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

погост "Гром молота"
Вот наконец я и дома. Еще за много миль до него я видел Башню, которая возвышалась на заснеженном холме. Её возраст никто не помнит до сих пор. Она далеко видна в сиянии луны. С вершины этой башни можно было увидеть страну Льда: страну, где нет контрастов. Её пейзажи напоминали пустыню, снежную, холодную пустыню. С высоты стены Стенные часто смотрели на глыбы льда насыщенного синего цвета, что возвышались над поверхностью. Некоторые места были усыпаны голубыми и прозрачными льдинами разных размеров и конфигурации, словно россыпь драгоценных камней. Но вся эта красота была обманчива. Здесь таилось зло. Зло, способное пожрать человеческую душу. Именно от нее мы оберегали остров. Стена ограждала Льдистых от всего остального мира. Люди, стоявшие на страже и защищавшие Стену назывались Стенными. Я был один из них. Из тех, кто охранял эту территорию от незваных и непрошеных гостей, от зла, что бушевал за её пределами. Был ли я сам злом? Или может чудовищем? А может то, откуда я прибыл и было зло? Ответ на этот вопрос я пытался найти всю дорогу.
Я шел по сугробам, торопясь поскорее попасть на Стену. Только там я ощущал спокойствие и умиротворение. Белое холодное солнце, ослепительно сверкало на поверхности ледников и слепило глаза. И потому я чаще смотрел под ноги, дабы совсем не ослепнуть. Я не боялся, что могу затеряться в ледниковых просторах, ведь зов Стены я слышал всё это время и шел на него. Это было моим наваждением и моим спасением. Дойдя до заснеженного перевала, я остановился. Прямо на меня шли двое. Оба были высоки ростом и сложены как буйволы. Один был безбород и черняв, а у другого борода отсвечивала ржавчиной.
- Ториен, ты ли это? - голос первого был груб и скрипуч, как старое железное ведро.
- Бьорн. Хальворд. - слегка склонил голову в приветствии.
- А где то, зачем ты ездил на Большую землю? - рыжебородый Хальворд осмотрел все вокруг и недоуменно уставился на меня.
- Я вернулся без ничего.
То что я не стал пояснить причину никого не удивило. Не в моих правилах было что-то кому-то объяснять, даже своим братьям по Стене. Конечно свой рассказ я поведаю отцам и то если они спросят.
- На твое счастье нам попалась вот эта цыпочка, смотри.
Только тут я заметил стоящую позади Бьорна девушку. Невероятно тонкая, с алебастровой кожей. Хрупкая, она словно качалась на ветру. Удивительным было и то, что она стояла босиком на снегу. Её изящные ступни не чувствовали холода. Волосы её разметались по тонким плечам, они подобно золоту отражали солнечные лучи так, что смотреть на них было больно. Цвет глаз я не разглядел, ибо они были опущены вниз. Мой взгляд остановился на её пухлых губах, к которым так и тянуло прикоснуться. Кровь бросилась в лицо. Я отвернулся и сделал шаг по направлению к Стене.
- Кто она? - лишь на ходу бросил я.
- А черт её знает, - Хальвард почесал бороду, - буквально в двух милях отсюда наткнулись на нее. Сколько не пытали, ни одного звука не выдала. - Стенной подошел к ней и чуть толкнув в спину буркнул, - пошли, еще не долго осталось. - и обращаясь к нам, пояснил, - наверно немая.
Но только мы прошли милю, как девица стала бешено метаться и рваться вперед, что-то мыча. Бьорн подхватил её как тростинку, и сильно прижал к себе. Она барахталась в могучих руках Стенного, пытаясь вырваться. Мы трое переглянулись. По нашим взглядом пробежало понимание. Я подошел к Бьорну и взяв девушку за подбородок повернул к себе, стараясь, чтобы она посмотрела мне в глаза. Девушка яростно одергивала лицо, но силы были не равны. Она подняла на меня глаза и я увидел их цвет: ни голубой, ни серый, что-то между темно-синим и фиалетовым. Цвет индиго. Таких глаз я никогда не видел. Но больше всего меня поразил не цвет, а то, как она смотрела. Вся тоска мира была заточена в них. Я словно проваливался в бездонную пропасть. Осмысление постепенно стало возвращаться, и я увидел отблески разума в них. Она хмурилась и застенчиво прятала глаза.
- Приманенная. - я утвердительно кивнул и отошел на несколько шагов, хмуро уставясь на Стену, которая уже была видна и до которой было рукой подать.
- Что будем делать? - Хальвард разочарованно смотрел на нас, - так не хочется с ней возиться, может сразу отпустим, а? С ней хлопот не оберешься.
- Придется и правда отпустить, - Бьорн потихоньку стал отпускать женское тело, которое в его руках словно замерло.. - мы еще не всю территорию обошли, а на стену ей нельзя, сам знаешь. Сделаем вид, что никого не было, а там будет что будет?
- Нет. - мой голос прорвался из горла. - Я отведу её подальше отсюда.
Я с тоской посмотрел на Стену. Дом был так близко и меня всей душой тянуло туда.
- Тор, ты уверен? Лорд Ридж уже спрашивал о тебе. Да и Рональд заждался.
- Передайте им, что как только смогу, я вернусь. - взял из рук Бьорна ремень, которым он привязал руки девушки, повел Приманенную в противоположную сторону, стараясь не оборачиваться и слыша зов Стены все более четко. Я знал, что чем дальше буду удаляться от нее, тем сильнее буду слышать её зов. Но иначе я поступить не мог.

»» 25.08.14 08:45 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Мать-Гора. Посвящается флэшбому...

Двадцать три года назад…


«Ненавижу эту работу», - в очередной раз, стирая пот со лба, повторил про себя эту фразу. Прохладнее не становилось, но определенно становилось легче. Старый Меллок лежал в углу конюшни, надвинув на глаза одну из своих неизменных шляп. Незнающие его люди подумали, что главный конюх семейства Перфос – спит, но мне было доподлинно известно, что Меллок замечал все и следил за всем. «А что если подкрасться к нему и огреть этой лопатой? Не думаю, что кто-нибудь, кроме разве что лошадей, станет его оплакивать! Старый дурень, нашел мне работенку в такую жару!», - эта мысль родилась и тут же была отброшена в сторону. Я был кем угодно, но не убийцей стариков. Кинув на него еще один злобный взгляд, вернулся к прерванной работе, а именно чистке одного из сотен стойл. В тишине конюшни отчетливо прозвучало хмыканье Меллока, будто бы он слышал мои мысли. Богам известно, порою Меллок наводил ужас.
Очищая очередное стойло, я вновь и вновь повторял, будто мантру, «Ненавижу! Чертов Меллок! Ненавижу!», когда подул ветерок принеся с собой его… Пару строк, воистину манящих… Замерев, стал прислушиваться, прося Богов вновь послать ветер и песню. И Боги услышали меня: направив ветерок и эти строки… Манящие… Дурманищие… И такие ожидаемые…
И вышел я из камня... И в камень превращусь…
Выронив вилы, я посмотрел на конюха.
- Ты слышишь? Слышишь эти строки?
Открыв глаза, главный конюх с минуты молчал, а после изрек:
- Итак. Время пришло.

Восемнадцать лет назад…

Четыре пары глаз были направлены на меня. За все годы я привык быть невидимым и, даже тут на Стене, не пользовался особым интересом других, посему сейчас впервые стал воистину интересен для кого-либо. И от этого я чувствовал себя не по себе. Придя с час назад к «Матери-Горе», у меня и в мыслях не было, что я нашел то, что все эти годы искал. Отцов, породивших меня. Их кровь течет в моих жилах. Сия мысль ударила током и, расправив плечи, поднял на них взгляд. Это мои отцы. Впервые я почувствовал себя частью кого-то, и это чувство было… ошеломляющее. Приносящим тепло и … счастье? Чувствовать, что ты чья-либо часть, чувствовать родство с кем-то – неужели это несет счастье?
- Гектор, - окликнул меня, один из четырех, ранее представившийся Викаром Хладным. – Как давно ты достиг Стены?
- Пять лет назад. Я ушел из дома Перфос в тот же день, как услышал песнь, - и немного помолчав, добавил, не скрывая горечи: - Ленара приказала быть всему готовым к моему уходу. Возможно, тогда она впервые вспомнила обо мне…
- Она мне никогда не нравилась, - подал голос тот, кого звали Аркид Молчаливый.
- Тогда зачем ты лег с ней?, - удивился Дрого. Он был здешним Хранителем. В ответ Аркид лишь пожал плечом и вернулся к своему занятию – протиранию своего меча.
- Кем бы она ни была, - тихо заметил последний из четверки, Каир Мудрый, не спуская глаз с меня, - она родила нам сына.
Все четверо кивнули, молчаливо соглашаясь с Каиром и вновь направив на меня свои взгляды. В тот миг, я почувствовал себя на своем месте. Впервые в жизни, чувствовал себя на своем месте. Нужным... Я был дома… Наконец-то!
- Итак, Гектор, - обратился ко мне Дрого, сложив пальцы рук домиком, - что ты умеешь?
Прокашлявшись, пытаясь сбить ком в горле, проговорил:
- Мне нравится ковать железо, - с недавних пор я узнал, что жар огня имеет свои плюсы. Этот жар совсем не похож на солнечное пекло. Огонь – наигрывал музыку, а молот – пел в умелых руках.
- Судьба, - едва заметно улыбнулся Каир, бросив взгляд на Дрого.
- Да, - подтвердил последний, - эта Судьба. Наш кузнец ищет ученика. Думаю, Гектор, он искал тебя.

»» 17.10.14 12:22 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

вблизи погоста "Грома молота", в дне ходьбы от него

Путь был не близкий. Ближайшее поселение к Стене находилось в нескольких милях и предстояло пройти два световых дня и одну ночь и только тогда мы окажемся в деревне под названием "Соленая тропа". Солнце стало клониться к земле и снежный пейзаж на горизонте стал другим. Широкие равнины сменились невысокими холмами. Где-то справа виднелись величественные горные вершины, отсвечивающие в лучах заходящего светила голубым и розовым. В небе горело полярное сияние. Да и сам снег отливал то холодной синевой, то ледяным пурпуром, то вновь становился цвета стали. Шаг то убыстрялся, то замедлялся в зависимости от того, поспевала ли за мной моя спутница. Обутые железом ноги глубоко проваливались в снег. А девушка невесомо шла по снежному насту как перышко и следов ее ступней было почти не видать на инее. Краем глаза я следил за ней, пытаясь во время сориентироваться, когда снова на неё накатит волна притяжения к Льдистому. Мысль об этой расе заставила мои челюсти сжаться и заскрежетать зубами. Как же я ненавидел! Нутро сжималось только при мысли о них. Сколько душ они погубили. И сколько еще погубят! Я отдавал себе отчет, что наша борьба с ними вечна, как движение стрелок часов по беспрерывному кругу. Мы созданы, чтобы противостоять друг другу, как ночь и день, как добро и зло, как белое и черное. Я рожден для борьбы и мой удел сражаться. Мысли набатом ломали виски. Сегодня эта ярость во мне клокотала с особым напором и разжижаясь проникала в вены.
Я снова посмотрел на спутницу. В потемках виден бы только её тонкий силуэт, да белая прядь волос из под капюшона мехового плаща, который я снял с себя и укрыл им девушку еще в начале пути. Меня удивляло одно - её молчание. Всю дорогу незнакомка молчала и тем самым еще больше заставляла меня приглядываться и прислушиваться к звукам, исходившим позади. Почему же она молчит? Ведь это не естествено так вести себя в такой обстановке. Тебя куда-то ведут, а ты даже не интересуешься и не пытаешься понять куда. Не сопротивляешься этому. И более того, стараешься быть незаметной. Хотя последнее ей совсем не удавалось. С такой красотой навряд ли можно остаться незаметной. Её хрупкость одновременно и пугала и притягивала. Мой интерес к ней усиливался еще и потому, что я не имел опыта общения с благородными девицами. А то, что она Леди у меня не было никаких сомнений, особенно глядя на нее сейчас, как она прямо держала спину и гордо взирала на все вокруг. Рядом с ней я чувствовал тревогу и неловкость и еще что-то не понятное.
И вот очередной перевал пройден. Впереди нас ожидала дорога через лес. Оборачиваюсь, чтобы сообщить девушке об этом, замечаю, что она еле волочит ноги, устало поправляет капюшон, который то и дело съезжал на глаза, мешая смотреть вперед.
- Почему ты не сказала, что устала? - смотрю со злостью, скорее на самого себя, чем на спутницу. Мог бы и сам догадаться, что силы не равны.
Не услышав ответ, продолжил путь, в поисках подходящего места для ночлега. Наконец, остановившись у опушки я скинул с себя оружие и мешок с провизией произнес.
- Привал. Ночь переждем здесь. - отстегнул от себя ремень, освобождая девушку и принялся готовить место для ночлега.
Через несколько минут я устало сел и облокотился о ствол дерева, пытаясь достать зачерствевший хлеб из мешка. Всё это время девушка молча стояла не двигаясь.
- Садись, - показал на место возле себя, - отдыхать надо, нам еще день идти, - протянул ей хлеб и увидел как её тонкая рука тянется к еде.
– Кто ты? – спросил, дождавшись, когда она усядется, – Откуда ты взялась?
– Разве это важно? – голос тонкострунной арфы был тверд, как скала, не смотря на кажущуюся хрупкость.
– Я вижу, ты из благородной семьи.
– Разве я это сказала?
Взгляд еще раз остановился на ее локонах, которые сперва показались рыжеватыми. Но сейчас они казались бледно-золотыми и добавляли к её лику еще большую невесомость. Огромные глаза на пол лица, маленький носик и пухлые алые губы. Она была подобна мечте. В жилах заиграла кровь.
– Не знаю, кто ты – из бедной или богатой семьи. Я почти всю жизнь провел на Стене, но мне довелось постранствовать вдали от нее, и я не встречал равной тебе по красоте. Клянусь Стеной и всем, что у меня есть в этой жизни…
– Не клянись в том, в чем не уверен, - зло прошептала она и вдруг подскочила с места и и бросилась бежать, оглядываясь через плечо. Я помчался за ней, глухо рыча. Мое лицо исказила гримаса. Гнев заполнил душу, но еще сильнее было желание, - кровь пульсировала в жилах, страстью наполнилось тело и я забыл об усталости.
Устремился за ней, широко расставив руки. Девушка бежала быстро, ловко уворачиваясь от стволов и веток деревьев. Я же постоянно натыкался на них и это еще больше разжигало меня. Я бежал за ней, изрыгая чудовищные проклятья.
– Не уйдешь! – рычал я. – Попробуй заманить меня в засаду я перехитрю и поймаю тебя! Попробуй спрятаться – я горы расшибу и пойду за тобой даже в преисподнюю!
Услышав последние слова, девушка вдруг остановилась. От неожиданности я набежал на нее и мы чуть не повалились в снег. От этого падения нас спасло дерево. Удерживая её за талию, прижимаю к дереву. Её запах обволакивает и заставляет кровь струиться быстрее, наполняя тело жгучим желанием. Чертовски не вовремя! ладони сжимаются в кулаки, а из горла слышится рык. Она моргнула и приподняла худенькое плечико. Ей бы сейчас испугаться, но то ли эта девушка была бесстрашна, то ли любопытство превышало страх.
- Почему? - недоуменно уставился на нее, пытаясь понять о чем идет речь, - Почему ты пойдешь за мной даже в преисподнюю?
- Потому что ты там окажешься, если не будешь с этим бороться.
- Я не об этом, - перебивает меня и её ладонь оказывается на моей груди, отталкивая от себя, - почему ТЫ пойдешь за мной в преисподнюю?
- Потому что я Воин, я Стенной. Я обязан защищать приманенных. В этом моя суть.
- А кто были они? - она кивает в сторону откуда мы пришли. - те двое?
- Мои братья, тоже Стенные.
- Тогда почему не они, а ТЫ меня оберегаешь?
Только сейчас до меня начало доходить, к чему шел весь разговор. Я нахмурился, и привязав веревками девушку за пояс к себе, молча повел её к месту для ночлега. Слишком много вопросов. Слишком много неудобных вопросов было задано сейчас. Ни к чему все это. Шли медленно.
А в ушах мерно звучала песнь Стены и братьев:

Срывая покрывало тайны,
Не дрогнет пусть твоя рука!..
Ты к ней стремился неслучайно
Через миры, через века...
Терзала душу жажда эта -
Понять сокрытое, принять...
И слиться с первородным светом...
И растворившись - всё объять!..

Как долог был твой путь тернистый,
Сквозь холод тьмы, сквозь тишину...
Но верил ты в источник чистый!
Как ты хотел припасть к нему...
Ты всем пожертвовал, оставил,
Сжёг, отрекаясь, все мосты...
И рухнули темницы правил,
Сравнявшись с пылью суеты...

»» 29.08.14 00:28 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Мне рассказывали столько историй. Красивых сказок и старинных преданий. Вот только никто не рассказал мне правду...

Странный лес окружил меня. Безмолвный. Ни звука не раздавалось вокруг. Ни шелестела листва. Ни пели птицы. Не слышно было жизни зверей. Казалось, что холод сковал всё пространство вокруг и убил всё живое. Это пугало. Сейчас, наедине с собой и этим мрачным заснеженным лесом, я вдруг почувствовала леденящее одиночество. Такое же холодное, как мир вокруг меня. Я начинала замерзать изнутри и снаружи. Я слышала разные истории, как люди замерзали насмерть, согреваясь в снегу, засыпая мёртвым сном, но никогда не верила, что эти россказни правдивы. Как можно лечь в холодный снег и уснуть? Но сейчас, когда я шла босая, утопая ногами в сугробах, единственным моим желанием было лечь и погрузиться в сон. И только одно стремление заставляло меня передвигать ноги – это болезненное, сумасшедшее желание увидеть его. Иногда уродливая правда со всей кристальной ясностью проступала наружу. Я была одержима. Больна. Моя жизнь пошла под откос. Я отринула всё прошлое, я отказалась от своих родных и друзей, от положения в обществе ради одной цели – найти своего Льдистого, откликнуться на его зов. В такие минуты просветления я хотела повернуться и бежать обратно домой, упасть в ноги родителям и просить у них прощения за свои грехи. Но что-то безумно сильное внутри стирало напрочь эти мысли и порывы. Зачем мне дом родной, когда я буду жить у него? Зачем мне родители, ведь они будут мешать нам. Зачем мне одежда, пища? Он всё заменит мне. Я отдала свои меха бедным детям, которых встретила на дороге. Я отдала свою обувь беременной попрошайке, что просила милостыню на рынке. Долгий мой путь освещало желание найти своего Льдистого. Я остановилась на короткое время, чтобы передохнуть. Рассматривала снежинки, крутящиеся в воздухе. Они искрились и переливались, исполняя изящный танец. Их вращения заворожили меня так, что я утратила бдительность. Сначала я ощутила их запах. Мокрой шерсти и каких-то животных со слабым душком дыма. Снег скрыл их тяжёлые шаги. Они поймали меня, и не было смысла бежать. Они были сильнее. Вывернули мне руки, допрашивали, но, махнув рукой на моё молчание, повели куда-то. Куда, я не знала, лишь только понимала, что меня отвлекают от главной цели. С тоской я провожала взглядом путь, по которому должна была следовать, куда стремилась моя душа…
Мы шли какое-то время. Вернее, меня тащили за собой. Пока они не встретили Третьего. Я решила звать его так в своих мыслях. Исподлобья я глянула на него. Цепкий взгляд мужчины, пронзительный взгляд голубых глаз прошёлся по мне. Я никогда не видела лазури такого насыщенного цвета. Леденящие и пугающие кристаллы, словно украденные из тёмных тайных пещер. Все мужчины была примерно одного роста, но только Третий отличался какой-то особенностью статью, он нёс угрозу, которую я чувствовала даже на расстоянии. Странное предчувствие охватило меня. Те двое не представляли угрозы. Их тупые лица говорили мне, что обману их легко и смогу сбежать, но вот Третий мог доставить мне хлопот. Чуть поговорив, мужчины отправились дальше. Я чувствовала, что отдаляюсь от своего Льдистого. Его холодное дыхание становилось всё слабее. Голос всё тише. Это становилось невыносимым для меня. Без него немыслимо. Без него невозможно. Я поняла, что не могу идти с ними. Я должна сбежать, даже если меня убьют. Я рвалась, металась, дралась, когда меня схватил один из громил. Чьи-то пальцы коснулись подбородка. Я дёрнулась, словно кто-то обжег меня огнём. Только руки Льдистого могут касаться меня. Только его одного. Я не могла позволить кому-то трогать то, что принадлежит ему.
Но Третий был упорен. Он заставил меня посмотреть ему в глаза. Он увидел там то, что должен был увидеть. Я – женщина Льдистого и сделаю всё, чтобы найти его. И если он встанет на моём пути, то умрёт.
- Приманенная, – вынес вердикт Стенной и отошёл в сторону.
Приманенная… Это слово были как приговор. Для кого-то, но не для меня. Оно было сладостной музыкой, знаком принадлежности к своему господину. А для этих мужчин я была обезумевшей диковинкой. Хотелось рассмеяться, но я не доставлю им удовольствия погрузиться в моё безумие. Мужчины тихо посовещались. Они уже готовы были отпустить, но Третий, будь он неладен, решил отвести меня подальше от этого места. Тоска ледяной рукой стянула сердце, но я, как бесправная рабыня, пошла за ним. Ремень, обёрнутый вокруг запястий, натирал кожу, а мои босые ступни вдруг стали чувствительными - они утопали в снегу, но мне казалось, что я иду по раскалённым углям. Мы шли как будто уже несколько часов. Я щурилась от рези в глазах – так больно было видеть этот снежный покров невероятной белизны. Только тихий звук наших шагов и дыхание Третьего. И больше ничего в этом мире. Мы как маленькие песчинки в огромном море. Потерявшиеся в этой безбрежной тишине…
Стемнело. Мы всё так же шли, лишь белизна сменилась разноцветием красок. Снег отражал небо. А я равнодушно смотрела в спину моему спутнику и волочилась за ним. Он был странный. Молчаливый. Равнодушный. Но всё же позаботился об мне – накинул плащ. Меня окутало тёплом и каким-то чужеродным запахом. Странно, но он был мне приятен, хоть и исходил от другого мужчины, не того, кому я была предназначена. Я укуталась в этот запах и согрелась им, будто спрятавшись от всех невзгод. Сонливость опутала меня, позвала с собой в странный мир сновидений, где нет боли и слабости, туда – где есть он. Я позволила повести себя туда, и шаги мои стали всё более редкими. Мне кажется, я даже уснула, но тут я услышала резкий голос:
- Почему ты не сказала, что устала?
С удивлением глядя на Третьего, я не нашлась, что ответить, и он повёл меня дальше.
Я впала в прострацию и пришла в себя только тогда, когда поняла, что мы остановились на привал. Ремень соскользнул с моих рук, и я потёрла занемевшие запястья. Я никак не могла понять, почему оказалась здесь, с ним, что я тут делаю, куда иду, почему я до сих пор не со своим Льдистым. Где же он? Пока эти мысли кусали меня, Третий пригласил меня сесть рядом и разделить с ним трапезу. Мой желудок отозвался странной болью на запах отсыревшего хлеба, но я была рада и этой пище. Не знаю, зачем, но Стенной спросил меня:
- Кто ты? Откуда ты взялась?
– Разве это важно? – обрезала я его расспросы, но он не унимался:
– Я вижу, ты из благородной семьи.
– Разве я это сказала?
С чего он взял? Как увидел в этом измученной босоногой девушке истинный облик? Я не знала, лишь только прятала глаза, чувствуя его оценивающий взгляд, который скользил по лицу, волосам, остановился на губах. Он нарушал моё личное пространство. Вступал на запретную территорию. Гнев завладевал мною. Тихий и невидимый глазу. Тишина зазвенела между нами. Зазвенела и нарушилась словами Третьего:
– Не знаю, кто ты – из бедной или богатой семьи. Я почти всю жизнь провел на Стене, но мне довелось постранствовать вдали от нее, и я не встречал равной тебе по красоте. Клянусь Стеной и всем, что у меня есть в этой жизни…
Гнев взвился во мне волной, выливаясь в злобное шипение:
– Не клянись в том, в чем не уверен.
Я должна была бежать. Спастись. Сорвавшись с места, я бросилась в непроглядную чащу. Позади был он, приближающийся со скоростью ветра. Ветки пропускали меня вперёд, как живые создания, в свою очередь хлестая Стенного. Я понимала это по злобным словам, что слышались за моей спиной. Его рык преследовал меня, будто это не я была впереди, а он.
– Не уйдешь! Попробуй заманить меня в засаду я перехитрю и поймаю тебя! Попробуй спрятаться – я горы расшибу и пойду за тобой даже в преисподнюю!
Слова ударили в меня. Разбились осколками и сорвались вниз, в пропасть. Я остановилась, почувствовав какую-то обречённость. И сразу же ощутила удар. И жар мужского тела. Стенной вдавился в меня, прижав к дереву. Его опаляющее дыхание лишало меня мужества и пробуждало нечто странное внутри. Страх вперемежку с лихорадочным возбуждением, гудящим в крови волнением от этой сумасшедшей погони. И удивление от его слов. Я должна была знать!
- Почему? Почему ты пойдешь за мной даже в преисподнюю? - Что ему до меня? До запутавшейся в своих чувствах несчастной? Что?
- Потому что ты там окажешься, если не будешь с этим бороться.
- Я не об этом. - Я не хотела слышать снова эту ересь о приманенных! Не хотела и всё тут! Рукой я оттолкнула Стенного. Я хотела знать, какое ему дело до меня. - Почему ТЫ пойдешь за мной в преисподнюю?
- Потому что я Воин, я Стенной. Я обязан защищать приманенных. В этом моя суть.
- А кто были они? Те двое?
- Мои братья, тоже Стенные.
- Тогда почему не они, а ТЫ меня оберегаешь?
Вопрос повис в воздухе. Стенной нахмурился, достал верёвки и привязал меня к себе. Сколько же приманенных он вот так спасал? Спас ли? И спасёт ли он меня? Но разве я хочу спасаться? Ведь не хочу! Я должна бежать. Странное предчувствие снова охватило меня. Страх, что он помешает мне. Он забился во мне буйной птицей, и лишь уверенность в том, что я всё преодолею на своём пути, заставила её сложить крылья. Я поплелась следом за Стенным. Равнодушно взирала на его приготовления ко сну. Усталость брала своё. Сырая земля стала нам ложем. Я была там, где быть мне было недопустимо – рядом с чужим мужчиной. Я проклинала себя за то, что так тянусь к его теплу, но ничего не могла поделать – пусть я буду наказана, но я проиграла битву и уснула.
Разбудил меня крик. Кричала я сама. От боли. Мои ноги, так легко ступавшие по снегу, жгло огнём, кололо иголками. Я села и стала растирать их, в темноте не разбирая ни зги. Опасаясь, что проснётся Стенной, я закусила кожу на руке, чтобы не стонать. Боль поглощала, и я боялась, что она останется со мной навсегда.
_________________

 » Дрын для: Делия Йисс Д`Аттар, Гектор Стальной.

Дрын для: Делия Йисс Д`Аттар, Гектор Стальной.

Холод пронизывает до костей - так говорят, и наверное это правда.
Не чувствую его. Никогда не чувствовала. Ничего и никогда.
Белые снежинки вихрятся рядом, покалывая кожу. Ломкие кристаллики льда в воздухе. Они странники, изгнанники тепла, как и все мы. Их тонкие лучики-ручки касаются моих щек и не тают. Мне нравится думать, будто мы друзья, пусть я и не знаю, что значит это древнее слово.
Он там, мой враг.
Знаю, ощущаю его. Стоит закрыть глаза - вижу его фигуру, окутанную теплом и стойкостью камня. И его спутника. Или спутницу? Разницы нет. Те, кто хочет нас уничтожить не друзья нам. Так говорил Отец, а у меня нет причин не верить ему. Враг это тот, кто хочет уничтожить тебя без причины - это тоже слова Отца.
Снежинки танцуют в пространстве. Ветер подхватывает их, свивая в бесконечном танце спирали. Мои волосы подхватывают такт и взмывают вверх, ласкаясь о мороз. Если хотят уничтожить меня - я должна принять меры загодя.
Призываю бурю. Пою.
Голос струится шепотом, ласкает мороз, крадется мягкими неслышными лапами дерзкого животного. Легонько трогает верхушки близлежащих гор, расшатывая снежные шапки на бесконечно старых головах, а потом толкает залежи снега вниз. Те, шурша обманчиво-легким потоком, устремляются вниз. Они погребут под собой моего врага и его спутника. А меня сохранит то, что должно ограничивать - Стена.
И одним врагом станет меньше.

От Ведущего. Делия, Гектор. - на пост о том как вы убегаете от лавины у вас есть две недели времени. Если поста не будет ситуация усугубится.

»» 05.12.14 15:31 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

 » Дрын для Торена - Охотника, Сьерры Кассаро

Дрын для Торена - Охотника, Сьерры Кассаро

Опустить голову к земле уткнувшись мордой. Принюхаться к запаху и завыть.
Песня протяжно прольется, эхом ее поймает лес.
Бежать к запаху, ощущая под лапами мягкий мох и снег...
Радоваться свободе и охоте ... которую начал.
Где-то позади ощущать как за ним по пятам бежит его стая. Слушать как подхватывают они его вой. И как повторяют его движения. Бег... Рык... охота.
Остановится... прислушаться к шуму...
Уши острые прижимаются к голове...
Влажный нос рисует по воздуху быстрыми вздохами...чуя добычу...
Окружая... стая подбирается к двоим.
Слушать запах крови...
Видеть свою жертву...
С обнаженных клыков стекает слюна...
Рык удовольствие от будущего боя...
Он разделит добычу с братьями...

От ведущего: Сьера, Тор - если в течении недели не будет поста как вы избегаете сложившейся ситуации - она будет усугубляться.

»» 11.12.14 12:11 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________