Поцелуй принцессы - и вся Империя в придачу!

 » Поцелуй принцессы - и вся Империя в придачу!  [ Завершено ]

Всем здравствуйте!

Сегодня я закончила свой роман, который писался без малого 10 лет (это говорит лишь о том, что я очень, очень ленива)!
Несколько лет назад я уже выкладывала на форуме две первые части этого произведения (которое на тот момент еще не имело названия), но сейчас книга дописана и в некоторых местах переделана: начало изменено и расширено, образы героев более полно раскрыты, изменились некоторые детали и т.п.
Размер - макси (книга состоит из пяти частей).
Возможно, текст еще будет редактироваться, но незначительно, поэтому можно смело приступать к чтению!
Обещаю выкладывать главы оперативно, по мере вычитки, и никуда не пропадать.
Для меня важна обратная связь, поэтому убедительно прошу оставлять отзывы, замечания и пожелания - хотя бы пару слов (а лучше - развернуто)! Ругательные отзывы тоже приму, так что не стесняйтесь высказывать свое мнение!

Действие книги происходит в неком вымышленном мире, по уровню своего технологического развития он напоминает Европу времён позднего Средневековья или эпохи Ренессанса, но из него еще не полностью исчезло колдовство, поэтому жанр я характеризую как фэнтези. (Впоследствии выложу карту Империи и окружающих её земель, нарисованную давным-давно)...

Карта Империи и прилегающих земель

Речь в книге пойдет о борьбе между любовью и долгом, будет много приключений, переживаний и неожиданных поворотов сюжета... А впрочем, сюжет классический, без М+М и прочих извращений.

Рейтинг 16+
Традиционно: просьба не размещать на других ресурсах без моего ведома.

ПРИЯТНОГО ЧТЕНИЯ!

Аннотация:
Их любовь родилась во тьме, среди опасностей преследования. Они сохранили ее, пройдя сквозь слезы и кровь гражданской войны... Но на их плечах - ответственность за судьбы других людей. Честь и долг встают несокрушимой преградой на пути к простому человеческому счастью. Выдержит ли любовь испытание разлукой? Смогут ли чувства победить долг?
Императорский трон опустел и претенденты на него сходятся в ожесточенной битве за власть. В этой войне женщина, имеющая права на престол, может стать лишь козырной картой в руках узурпатора. Но ход истории способен изменить мужчина, вступивший в борьбу за трон, дабы завоевать сердце любимой...
Кто победит в безжалостном противостоянии, если наградой победителю станет не только империя, но и наследная принцесса?





Образы героев, как я их себе представляю:






КО ВСЕМ: Ко мне можно обращаться на "ты", так будет проще!

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Ines)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: Ines; yafor; Дата последней модерации: 10.04.2014


_________________

 » Часть первая. Глава первая.

Ловко спрыгнув с деревянного частокола, окружавшего деревню, молодой мужчина в темном плаще тут же скрылся за углом ближайшего строения, где на мгновение замер, осматриваясь. Незваный гость был чуть выше среднего роста, худощав, передвигался он уверенно и бесшумно. Забрызганный грязью темный плащ и потёртая дорожная котомка явно помнили лучшие дни. Быстро оглядевшись по сторонам, парень с удовлетворением отметил, что его появление осталось ни кем не замеченным - уже сгустились вечерние сумерки и монотонно накрапывал осенний дождь, разогнавший добрых людей по их домам. Вокруг все было тихо и темно, только слабо светились неподалеку маленькие оконца постоялого двора - туда молодой человек и направился по раскисшей от дождя дороге, едва заметно прихрамывая на левую ногу и настороженно поглядывая по сторонам.

В Кирджики, приграничную деревню, стоявшую на перекрестке трех старых дорог у самых отрогов гор Снежного Барса, можно было войти и через ворота, немного покричав и поругавшись с привратником (час был еще не очень поздним), но Мартьен не любил поднимать шум без нужды. Гражданская война, второй год бушующая в Империи Тэра, научила людей осторожности, однако ему довелось освоить это искусство гораздо раньше. Быть неприметным и уметь вовремя исчезнуть – лучший способ сохранить свою голову на плечах, когда столь многие мечтают её снять...
Постучав по крыльцу стоптанными сапогами, чтобы отряхнуть с них комья приставшей грязи, Мартьен распахнул дверь трактира и обвёл общий зал цепким взглядом. Не заметив ничего подозрительного, он откинул со светловолосой головы промокший капюшон и двинулся прямиком к стойке.
- Здорово, папаша Этер!
Молодой человек адресовал усатому трактирщику самую обаятельную из своих улыбок, но тот глядел на вновь прибывшего довольно хмуро.
- И тебе не болеть, Мартьен... - кисло протянул кабатчик. - Никак, при деньгах?
- Сейчас на мели, папаша, но ты же знаешь, это не надолго! - вновь блеснул зубами Мартьен. - Накормишь сегодня в долг?
- Ну уж нет, ты и так восемь монет мне должен! - возмутился хозяин.
Мартьен успокаивающе поднял руку:
- Папаша, ты ведь сам знаешь, что монеты проще считать десятками. Давай так: еще два обеда - и медяки зазвенят в твоем кармане! По рукам?
Трактирщик только возмущенно фыркнул в ответ. Но Мартьен не сдавался:
- А может, есть какая работка для меня? Никто не спрашивал?..
В ответ хозяин степенно пожал плечами, а потом едва заметно кивнул в сторону большого дубового стола, за которым сидела компания хорошо одетых людей, по виду, купцов.
- Вон, спроси, может, им нужны твои услуги?..
"Глядишь, они тебя и накормят", - добавил он про себя.

Купцы трапезничали, расположившись в тепле у самого очага, а чуть поодаль уминали гороховую похлебку их слуги. Дородный бородатый человек, судя по костюму - уроженец Империи, степенно излагал свои виды на торговлю и урожай двум приезжим торговцам. Длинные черные волосы, убранные в хвосты на макушках, и слегка присвистывающая речь выдавали в них сейнийцев.
Хотя торговля с королевством Сейнэ не велась уже несколько лет, с тех самых пор, когда император Тэры Корсид II Кровавый объявил войну южному соседу, контрабандисты с обеих сторон не упускали случая сорвать свой куш. Здесь, в приграничье, присутствие сейнийских купцов никого не удивляло, хотя особой симпатии они ни у кого не вызывали. За глаза сейнийцев тут называли змеичами – и не только из-за языка, в котором было много шипящих и свистящих звуков, но и из-за хитрости и вероломства южных соседей…

- Вот уж два лета прошло, как убили нашего императора, а трон всё пустует –убийцы никак власть поделить не могут… - поглаживая бороду, рассказывал своим собратьям по ремеслу тэрский купец. - Трое их там было, заговорщиков: граф рэ-Винкорд, он старому Корсиду двоюродным племянником приходился; граф рэ-Крин, генерал – тот самый, что армию на Сейнэ водил, и граф рэ-Крам, он тогда богаче самого императора был… Теперь графья дерутся, каждый сам на трон хочет сесть, да никто из них пока не победил, хотя уже два года война меж ними идет и кровь честных людей льется… На дорогах банды разбойничают, ярмарки отменяют, да еще и год выдался неурожайным – помяните мое слово, к зиме за сейнийское зерно будут платить золотом…
Сейнийцы сочувственно кивали, однако при упоминании золота в глазах у обоих мелькнул хищный огонек.
- А что, почтеннейший, пока у вас законного императора нет, мир между нашими странами так и не будет подписан? – поинтересовался один из приезжих.
Тэриец кивнул.
- Незаконно это будет, бумаги от лица Империи подписывать, пока жрецы в столице не оденут кому-нибудь из претендентов золотой венец на голову. Впрочем, коронация не за горами. Рэ-Крин уже занял императорский дворец в Ву-Тэре. Он сильнее их всех, помяните мое слово! Скоро он примерит корону…
Сейнийцы переглянулись и поморщились. Генерал Корилад рэ-Крин во время недавней войны попортил южанам немало крови.
- Мы слышали, что Корилад не может быть коронован из-за своего худородства. В нём нет и капли священной императорской крови, - задумчиво произнес один из змеичей.
- Ха! – тэриец хватил кулаком по крепкой столешнице. - Это препятствие он уже обошел! Не слышали разве о его свадьбе?
- Мы знаем, что рэ-Крин собирался взять в жены принцессу Кору, дочь вашего покойного императора, - осторожно промолвил сейниец. – Но неразумная девица не пожелала стать супругой человеку, уничтожившему её семью, и выбросилась из окна высокой башни, разбив Кориладу не только сердце, но и его политические планы…
- А! То дело давнее! – отмахнулся тэрийский купец. – Граф рэ-Крин не из тех, кто долго горюет. Он нашел себе другую невесту - и она тоже имеет права на престол!
Сейнийцы переглянулись, а тэриец, отхлебнув вина, продолжал:
- Прошлой зимой старый волк женился на девушке из альдийской королевской семьи. Ее предки правили здесь двести лет назад, когда тэры еще не пришли с востока и не захватили эти земли, а страна наша называлась Альдэ. После победы предводителя тэров Ферсида рэ-Арка, ставшего первым императором, уцелевшие представители династии Гриэльд бежали на юг - в ваше тёпленькое королевство, кстати говоря! Почти два века эти потомки королей грелись на сейнийском солнышке, гордые, но бедные. Но вот они и дождались своего часа! Рэ-Крин тайно послал сватов в Сейнэ, и Регина Гриэльд не заставила себя упрашивать - собралась на скорую руку, да и помчалась к жениху. Так что скоро жрецы коронуют наследницу древних королей Альдэ - по их мнению, у неё есть на это все права, - а рэ-Крин воссядет на трон вместе с супругой… Ловко придумано, как вам и не снилось!
- Шайделлин, наш король, совершил ошибку, когда выпустил такую опасную женщину из страны, - уныло процедил один из сейнийцев.
- …Ставлю золотой против песьего хвоста, что эта наследница черноволоса, черноглаза и говорит на альдэнн с присвистом! – раздался чей-то весёлый голос.
Все купцы повернули головы к Мартьену, незаметно подошедшему к их столу.
- Доброго вам вечера, благородные господа! - Прижав руку к сердцу, как предписывали правила вежливости, молодой человек церемонно поклонился. –Я безмерно рад, что застал вас сегодня здесь! Вы позволите?.. - с этими словами пройдоха, не дожидаясь приглашения, подсел к купцам.
- Вижу, вы прибыли с юга? - продолжал парень, обращаясь к сейницам. – Легок ли был ваш путь? Я слышал, из-за дождей этим летом перевалы сделались опасны, но мне известны более надежные пути... – с этими словами молодой человек сделал знак трактирщику поставить на стол еще одну миску, что было незамедлительно выполнено.
Лица сейнийских торговцев выразили явную заинтересованность словами незнакомца.
- Да, мы прибыли с юга... - начал один из них. – Хотелось узнать, будет ли спрос на наше зерно этой осенью. Вот, привезли немного на пробу. На перевале действительно скользко, и резкий ветер сбивает с ног, а ваши стражники еще и берут непомерные взятки за провоз товара…
Слушая сейнийца, Мартьен наполнил свою миску дымящейся похлебкой из пузатого горшка, стоявшего на столе у купцов,и без лишних церемоний принялся за еду.
Второй сейниец молчал, рассматривая уминавшего сытный ужин Мартьена, а потом вдруг воскликнул:
- Послушай, а не ты ли тот самый юноша, проводник через заброшенные рудники, вместе с которым я бежал из Империи Тэра три года назад?
Челюсти Мартьена были заняты горохом, поэтому он только энергично кивнул, не отвлекаясь от еды. Как приятно, когда репутация работает на тебя!
Но следующие слова сейнийца его не порадовали:
- Это было ужасно! И ради спасения своей жизни я не полезу еще раз в ту вонючую нору! Темнота, крысы, падающие камни, острые глыбы на полу, перелезая через которые, я едва не переломал ноги…
Мартьен даже поперхнулся от неожиданности, но, прокашлявшись, принялся горячо возражать:
- Однако, почтеннейший, ты ведь спас свою шкуру, когда твоим соотечественникам резали глотки на перевале, и даже сохранил свои торбы, - такие тяжеленные, что мои друзья едва тащили их за тобой!
- О да, и еще эти твои друзья, у которых мне пришлось чуть ли не выкупать моё собственное имущество! Сколько раз я ждал от них удара ножом в спину!
- Однако не дождался же! Мои друзья – честные люди, и они имели полное право потребовать плату за перенос твоих бесчисленных вещей! – повысил голос Мартьен.
- Сто монет! Сто золотых монет отдал я вам, хотя договаривались на сорок серебряных! Я вернулся на родину нищим, как после встречи с грабителями! Мне пришлось работать день и ночь, чтобы возместить свои убытки! – сейниец воздел руки, показывая соседям по столу всю глубину своего возмущения, а потом зло уставился на Мартьена:
- И ты, проходимец, имеешь наглость вкушать за моим столом, после того, как столь злодейски обманул честного купца? Только мое доброе сердце не позволяет отдать тебя в руки закона (хотя есть ли он, закон, в этой несчастной стране?!)
Мартьен, густо покраснев, оттолкнул от себя миску с похлебкой и вскочил на ноги.
- Я не попрекал тебя куском хлеба, змеич, когда ты был гостем в моем доме! Мои друзья делились с тобой последним, когда ты, бесправный изгой, зависел только от нашей доброты. Когда ты, спасаясь от императорских солдат, уползал по подземным ходам в свою змеиную страну, любой мог безнаказанно отнять твое золото и саму жизнь, но, вспомни, мы даже не заглянули в твои котомки!
С грохотом оттолкнув скамью, Мартьен вышел из-за купеческого стола и двинулся к выходу из трактира. Из-за соседнего стола, где гуляла компания развесёлых молодых людей, одетых богато, но неопрятно, его окликнули, приглашая присоединиться, но молодой человек только отмахнулся, не останавливаясь. Ему вдруг нестерпимо захотелось подышать свежим воздухом.

В это время дверь постоялого двора распахнулась, и с порывом холодного ветра в общий зал вошла женщина, закутанная в добротный, но заляпанный грязью плащ.
"Баба! Да никак одна? С ума спятила, видать," – придержав незнакомке дверь, с лёгким сожалением подумал Мартьен. За жизнь, а уж тем паче - честь останавливающейся в этом месте в одиночку молодой женщины он не дал бы и ломаного медяка.
Горы Снежного Барса, предмет давних споров между Тэрой и Сейнэ, богатые золотом, медью и драгоценными камнями, всегда привлекали к себе разный сомнительный люд, а теперь, во времена междоусобицы, по здешним дорогам никто не рисковал ездить без хорошо вооруженного эскорта. И хотя в пяти лигах от Кирджиков, стоял имперский форт с гарнизоном, охранявшим перевал, но и купцы, и путешественники частенько пропадали в здешних местах без вести. Редкий месяц проходил без того, чтобы в трактире не случилась драка, - да не простая, а с поножовщиной и смертоубийствами, - или не зарезали кого во сне, или еще чего худого не стряслось. Хозяева тогда привычно прятались в свой угол, закрывая глаза и уши, и предпочитая никоим образом не касаться этих разбойных дел. Лихие люди пускай между собой разбираются, а наше дело сторона, говорили они потом, поднимая опрокинутые столы и затирая кровавые пятна. А очередной неизвестный труп отправлялся на старое кладбище за деревней, присоединяясь к своим таким же неудачливым собратьям. Чужих могил на кладбище было чуть ли не больше половины, - безымянные, никому не нужные и неухоженные, они сиротливо жались друг к другу...

Но путешественница прошла мимо молодого человека, даже не взглянув на него, и с кажущейся уверенностью направилась к трактирщику. Мартьен вышел на улицу.
Дождь наконец прекратился, и в разрывах туч засверкали звезды.
«К утру распогодится…» - мимоходом отметил Мартьен.
После душного тепла кабака прохлада осенней ночи была приятна. Молодой человек вышел из круга света, отбрасываемого висевшим над крыльцом фонарем, и остановился в тени плодового дерева, задумчиво глядя на дверь.
Ждать долго не пришлось. На крыльцо вышли двое сейнийцев – слуги неблагодарного купца – и остановились, растерянно оглядываясь по сторонам. В руках у них были длинные ножи. Один из слуг, потоптавшись, начал было спускаться по ступеньками вниз, но другой потянул его за рукав.
- Ше арсэ! Арче сорч – ше арсэ! – громко прошептал он. (Он ушел! Скажем хозяину - он ушел!)
- Се. Арче сорч - ши шрейсе ше! – после короткого раздумья согласился второй. (Да. Скажем хозяину – мы его прогнали!)
Потоптавшись еще немного в кругу света, слуги ушли обратно в трактир. Мартьен улыбнулся в темноте – у подлеца оказались такие же подлые слуги.
Обойдя кабак, он отправился на кухню, где вскоре честным трудом заслужил благодарность матушки Этер вкупе с порцией жаркого.
_________________

 » Глава вторая.

Перешагнув порог общего зала, Лэйса быстро обежала взглядом полутемное помещение с закопченными стенами и потолком. Раз, потом другой... За длинными деревянными столами сидело не очень-то много народу. Несколько бородатых сумрачных людей - видимо, купцов, - возбужденно что-то обсуждали за одним столом; за другим шумела лихая компания молодёжи, сразу вызывающая определённые подозрения своим видом и поведением; четверо местных в углу выделялись простецкой внешностью. Время от времени они с некоторой опаской озирались по сторонам - знали, что место неспокойное, но сидеть весь долгий вечер по домам, наверное, было совсем невмоготу.
Углы зала тонули в полумраке. Но вошедшая уже поняла, что тех, кого она до последнего надеялась увидеть, тут не было, и сердце её болезненно сжалось.
Здешний трактир был последним постоялым двором по пути из Ву-Тэры, столицы Империи, к форту Флорруби, охранявшему единственную сухопутную дорогу в Сейнэ – перевал через горы Снежного Барса… и последней надеждой для Лэйсы. Она сама не понимала, как смогла дойти до этой затерянной в приграничье деревни, - не зная пути, одна, по большой дороге. Только едва теплящаяся надежда, что здесь она встретит тех, с кем рассталась в суматохе бегства от погони двое суток назад, придавала ей сил... И вот теперь её надежда угасла.

Само по себе место было подозрительным, и будь у неё выбор, она бы тут, конечно, не осталась. Но выбора, кажется, не было. Стоять у двери, привлекая к себе всеобщее внимание, не стоило, к тому же откуда-то из глубины помещения уже показался трактирщик, и молодая женщина двинулась ему навстречу. Хозяин постоялого двора подтвердил её опасения, сообщив, что никто, кроме сидевших сейчас за столами купцов, в последние дни не приезжал. Однако достойная путница, вне всякого сомнения, должна остаться, - возможно, её друзья подойдут уже сегодня ночью или завтра утром...
Внимательный взгляд бегающих глазок трактирщика тем временем непрерывно перемещался по "достойной путнице", оценивая ее (одинокая женщина - откуда взялась, зачем пришла? Непонятно...), ее плащ (простой, но новый, из хорошей ткани, вдобавок - грязный. Видать, много прошла... откуда? зачем?) и котомку (что же там, любопытно, может быть? Очень, очень интересно будет узнать!).
Когда путница, не торгуясь, протянула запрошенную серебряную монету, желание трактирщика исследовать содержимое котомки усилилось. Но от активных действий в этом направлении его удерживало пока что упоминание о таинственных "друзьях". Могут ведь и взаправду появиться... нехорошо тогда получится, неловко. И трактирщик, на время подавив в себе корыстолюбивые желания, отправился показывать постоялице её комнату. Последняя находилась на втором этаже, была маленькой, не очень чистой и, пожалуй даже, излишне жарко натопленной. Странная пришлая женщина сразу же попросила принести ей лохань с горячей водой, чем добавила пищи для раздумий трактирщику (знатная барыня, что ли? Ходит пешком, - а желать изволит купаться!)

...Часа через два загадочная путешественница, вымывшаяся, поевшая и переодевшаяся в сухую одежду, лежала на услужливо взбитой матушкой Этер постели (трактирщица, послушав рассказы мужа, решила тоже посмотреть на странную постоялицу и специально из-за этого зашла "получше устроить дорогую гостью"). Сон, однако, не шёл, - слишком силён был в молодой женщине страх перед настоящим и будущим, слишком ярки в памяти события последних недель. Они назойливо вертелись в голове, не давая до конца расслабиться, и вызывали дрожь, как от холода.
Неожиданно раздавшийся негромкий стук в дверь заставил Лэйсу буквально подскочить на месте. На мгновение она замерла, потом тихо соскользнула с кровати и подошла к двери.
- Кто?.. - она постаралась говорить так, чтобы голос не дрожал.
За дверью помолчали –видимо, обдумывая, как представиться. Потом прозвучало краткое:
- Друг.
Почему-то Лэйса сразу поверила сказанному. Задвижка, подчиняясь её руке, медленно сдвинулась с места. Дверь открылась. На пороге стоял светловолосый молодой человек лет двадцати двух-двадцати трёх от роду, в простой, потрёпанной одежде, явно нуждавшейся в стирке. Он был высок и худощав - пожалуй, даже чересчур худощав для своего роста. У путницы мелькнуло смутное чувство узнавания: возможно, когда-то она его уже видела?..
- Можно? - не дожидаясь ответа, молодой человек проскользнул в комнату, осторожно прикрыл дверь, взялся за задвижку... но перед тем, как задвинуть её, вопросительно взглянул на женщину, - и лишь после того, как получил в ответ утвердительный кивок, осторожно запер дверь.
Когда он снова заговорил, его голос звучал негромко, серьезно, и в нём была отчетливо слышна некоторая озабоченность:
- Я увидел тебя в общем зале. Ты была одна. Я подумал… в общем, если то, от чего ты бежишь, пугает тебя сильнее, чем путешествие через полное подонков Приграничье… я могу помочь тебе покинуть Империю.
Молодая женщина молчала, не сводя с него глаз, в которых плескался давний страх.
Мартьен вздохнул и продолжил:
- Если у тебя нет охранной грамоты, то дорога через перевал для тебя закрыта. В Алом Цветке солдаты рэ-Крина, а он не одобряет бегства из страны. У коменданта форта есть приказ – возвращать всех подозрительных лиц в столицу… или убивать. Но есть и другая дорога, тайная. Я знаю, у тебя есть серебро. Сорок монет – и через два дня ты будешь в Сейнэ. В целости и сохранности, клянусь своей головой! Я проведу тебя под горами, по старым рудникам. Наверное, это звучит не очень-то убедительно… но там безопаснее, чем в этом трактире.
Женщина медлила с ответом, и Мартьен поспешил добавить:
- Поверь, если бы я хотел ограбить тебя, ты бы уже лежала с перерезанным горлом, а я - пропивал твое серебро внизу. Но я действительно хочу тебе помочь. А если у тебя мало денег, я соглашусь и на тридцать монет, - предложил небольшую уступку он.
- Я согласна, - тихо произнесла молодая женщина.
- Тогда нам лучше уйти прямо сейчас. – После того, как Мартьен увидел входящую в трактир одинокую женщину, его не оставляло смутное беспокойство за неё. А когда на кухне ему рассказали, что у странной женщины есть деньги и она ведет себя как благородная дама, Мартьен понял, что должен ей помочь, иначе она не доживет до утра.
Скорее всего, эта бледная красавица принадлежит к какой-то знатной семье, на которую объявил охоту один из претендентов на престол (такое в последнее время часто случалось - Мартьен переправил за границу многих знатных людей и слышал немало леденящих кровь историй). Чудо, что она до сих пор жива! И, Пёс побери, будет обидно, если эта храбрая девушка погибнет в двух шагах от вожделенного Сэйне… Хотя, если задуматься, Змеиное королевство – не такое уж райское местечко, как кажется эмигрантам… но об этом лучше подумать потом, а сейчас надо действовать.
- Я готова, – голос незнакомки прервал размышления Мартьена. Тот окинул недоверчивым взглядом комнату, словно ожидая увидеть разбросанные повсюду предметы дамского туалета, и был приятно удивлен, обнаружив, что собранная котомка женщины стоит у дверей - беглянка была готова к любым неожиданностям
Лэйса завернулась в успевший уже полностью высохнуть плащ. Вытащив из кошелька три золотых – оговоренную плату проводнику, которая тут же исчезла в его потайном кармане - она, нерешительно улыбнувшись, произнесла:
- Кстати, меня зовут Лэйса. А как мне называть тебя?
По ее мнению, настал момент познакомиться. Мужчина хмыкнул, но назвался:
- Мартьен.
Его карие глаза смотрели спокойно и прямо, - и в этот момент молодая женщина почему-то пришла к выводу, что счастливо встреченному проводнику можно доверять. Тем более, что другого выбора у неё всё равно не было.

Мартьен, неся свечу, вышел в коридор первым. За ним из комнаты выскользнула Лэйса, тихо притворив за собою дверь.
Спускаться по лестнице в общий зал проводнику не хотелось, да и на кухне было слишком много глаз и ущей, поэтому Мартьен сделал знак своей спутнице идти за ним к окошку в торце коридора – оттуда можно было легко вылезти на крышу конюшни и тихо, не мозоля никому глаза, спрыгнуть вниз.
Однако, уже через пару шагов он, тихо выругавшись, остановился – навстречу им, также стараясь не шуметь, вышли несколько человек с потайным фонарем.
Легким движением руки остановив свою спутницу, молодой человек сделал шаг вперед, загораживая девушку собой. Приподняв свечу повыше, он разглядел лицо Альти Кривоноса - разбойника, который пару часов назад махал ему из-за стола в общем зале, - и двух его друзей.
Встреча с этими людьми не сулила ничего хорошего, но когда Мартьен заговорил, его голос звучал легко и непринужденно, как обычно:
- Зря подорвались, ребята! Девушка бедна, как нищенка у ворот храма…
Альти, невысокий плечистый малый, получивший свое прозвище за сломанный некогда в драке нос, возмущенно фыркнул:
- Не мели языком, я сам видел у нее в кошеле серебро!
- Теперь оно уже ей не принадлежит, – широко улыбнулся Мартьен. – Извини, дружище, но ты немного опоздал…
- Да ты не оборзел ли, Март? Там на всех хватит! – Кривонос сделал шаг вперед, но Мартьен предупреждающе поднял руку.
- Альти, не горячись. Не будем ссориться из-за пары монет. Лучше послушай моего совета, и завтра в твоем кармане зазвенит золото…
На лице у разбойника появилась заинтересованность.
- Что хочешь предложить, братец?
Мартьен приятельски положил руку Кривоносу на плечо, подталкивая его в сторону двух других разбойников, и понизил голос:
- Видели сейницев в зале? Они привозили на продажу зерно – значит, поедут обратно с деньгами. Выезжают завтра утром, конюх говорил мне, что ему велено подготовить их лошадей до рассвета. По дороге к форту есть одно хорошее место для засады – там, где ущелье, ты должен помнить его, Альти! Если одна из лошадей захромает, и их кавалькада растянется…
- Но нас всего трое, а у змеичей шестеро слуг… - с сомнением протянул Альти. Видимо, мысль проверить содержимое купеческих кошельков уже приходила ему в голову, но численный перевес сейницев внушал опасения.
- Все их слуги – трусы, - презрительно отмахнулся Мартьен. – Стоит показать нож, и они разбегутся по кустам. Не дрейфь, Альти, делай, как я говорю – и завтра вечером будешь сорить деньгами в городе, а не зевать в этой сонной дыре!
Ватажники одобрительно загудели, поддерживая предложение о засаде в ущелье. Кривонос хлопнул приятеля по плечу:
- Ты с нами, Март?
Но наводчик лишь развел руками:
- Не в этот раз, Альти, - дела…
- Ладно. Справимся сами. Если дело выгорит – при встрече с меня пиво! – Разбойник дружески потряс руку Мартьена.
Тот ухмыльнулся:
- Еще кое-что, Альти…
- Да?
- Береги нос!
Разбойник шутливо ткнул приятеля кулаком, Мартьен увернулся, и, расхохотавшись, мужчины разошлись.

Мартьен обернулся туда, где оставил Лэйсу. К его удивлению, девушка не сбежала, хотя и имела такую возможность. У молодого человека вдруг промелькнула уколовшая его мысль, что его спутница все слышала, и теперь будет бояться и презирать его - но в слабой улыбке, ожившей бледное лицо Лэйсы, он прочел только благодарность.
Мартьен молча протянул руку и кивнул в сторону слабо светлевшего окна в конце коридора.
_________________

 » Глава третья

Почти сутки спустя, в быстро наступивших сумерках следующего дня, они стояли на размокшем от нескончаемых дождей берегу тихой мутной речки, малого притока сбегавшей с гор Сэлии - могучей реки, шумевшей вдалеке. Её грозный рокот в тишине позднего вечера был хорошо слышен даже с того места, где стояли усталые и продрогшие путники. За день пути они успели пройти по раскисшим дорогам относительно мало, зато насквозь промокли и измазались в грязи с головы до пят. Остаток пути прошел вообще по бездорожью - тропа, ведущая к горам, превратилась в настоящее болото, и стоило большого труда не увязнуть в нём. Но Мартьен, похоже, твёрдо знал дорогу - и уверенно вёл по ней свою спутницу. Последняя уже валилась с ног от усталости, но мужественно держалась - ночевать под открытым небом, в грязи, ей совершенно не хотелось.
К вечеру дождь, моросивший с полудня, наконец, затих. Было тихо и прохладно. В воздухе пахло сыростью и мокрой травой - и этот запах почему-то заставлял Лэйсу мечтать о теплом очаге, уютном кресле возле огня и бокале подогретого вина... Но увы, такие мечты могли пока оставаться только лишь мечтами... Пока. Молодая женщина устало прикрыла глаза, пытаясь сообразить, через сколько дней она сможет оказаться там, куда ей сейчас так хотелось попасть - в уютном старом особняке в Аль-Шапоре - столице Сейнэ. Дома... Дома!!!
От этих мыслей её отвлек голос Мартьена, до того неподвижно стоявшего рядом и глядевшего на унылую панораму реки с редкими огоньками на противоположном берегу, где находилось какое-то селение.
- Пойдём? - молодой человек вопросительно взглянул на свою спутницу, отметив между делом, что её чуть ли не шатает от усталости. Светлые волосы Лэйсы, ранее заплетенные в аккуратную, хотя и короткую, косу, теперь загрязнились и выбились из прически. Лицо и руки тоже были вымазаны грязью, об одежде и говорить не приходилось. Впрочем, сам он выглядел ничуть не лучше и уже давно привык не обращать на подобные вещи внимания. О своей внешности Мартьен, казалось, вообще не задумывался и с собственным отражением в зеркале был едва знаком. А зря - если бы не несколько неправильные черты лица и чрезмерная худоба, его вполне можно было бы назвать симпатичным. На открытом лице выделялись внимательные карие глаза, опушенные длинными темными ресницами, - резко контрастирующими со светлыми, почти льняными волосами, стянутыми сейчас на затылке в небрежный хвостик...
Лэйса отвлеклась от своих мыслей:
- Пойдем.
К счастью, идти пришлось недолго. Отойдя на пару сотен шагов от берега, они, оскальзываясь на мокрых камнях, пробрались в узкую расщелину между скалами. В глубине её, под козырьком из опасно нависших массивных валунов, чернелось небольшое отверстие - едва достаточное, чтобы пролезть одному человеку. Глаза молодой женщины расширились - конечно, она была готова к тому, что вход в пещеры будет неширок, но чтоб так...
Однако Мартьен выглядел уверенно, как человек, который пришел туда, куда и стремился. С облегченным вздохом скинув с плеча котомку, он принялся что-то в ней искать. Однако поиски не увенчались успехом. Несколько раз перетряхнув содержимое заплечного мешка, проводник был вынужден констатировать неудачу:
- Все Дети Зла! - тихо ругнулся он. - Забыл...
Досада на выразительном лице Мартьена выглядела так комично, что, несмотря на всю свою усталость и страх перед будущим, Лэйса с трудом подавила смех.
Бросив на нее подозрительный взгляд, молодой человек наконец оставил свою торбу в покое и, внимательно глядя под ноги, отправился к черневшейся среди камней дыре, где принялся настойчиво шарить - видимо, в поисках чего-то важного. Впрочем, Лэйса уже, кажется, догадывалась, чего именно - собираясь в многочасовое подземное путешествие, растяпа умудрился забыть светильник.
Наконец её проводник возвратился, неся в руках несколько свечных огарков. Зажгя два из них, он молча вручил один своей спутнице, второй оставил себе и, тщательно спрятав за пазухой оставшиеся, возвестил:
- Пойдём пока на этих... А там, внизу, должны быть тайники.
Лэйса решила не подавать виду, что заметила его оплошность и потому лишь тихо вздохнула, глядя на маленький дрожащий огонек у себя на ладони.

Легко, чуть ли не одним движением, Мартьен соскользнул в темную дыру. Размышляя, как бы половчее последовать за ним, Лэйса вначале присела на корточки и просунула внутрь голову. Это ничего ей не дало – в подземелье было непроглядно темно, и лишь где-то внизу чуть-чуть светился огонек свечи Мартьена. Тогда молодая женщина поменяла позу, спустила вниз ноги, обмотав вокруг них подол юбки, и, извиваясь по змеиному, медленно сползла по наклонному лазу в тесный низкий грот, из которого очередной узкий ход вел в еще более непроглядную темноту...
- Молодец. Можешь себя поздравить – первый шаг в подземелья сделан. Кстати, спуск сюда - это самое простое, дальше будет веселее, - прокомментировал её появление внизу проводник, поднимаясь с того места, где сидел в ожидании, пока его подопечная спустится, и уверенно делая шаг в темноту. Лэйса поняла, что таким образом он попытался её подбодрить, но молодой женщине всё равно было несколько не по себе: угнетал непроглядный мрак вокруг и полнейшая тишина, в которой голос звучал так громко, что инстинктивно хотелось говорить шепотом. Толща камня, находившаяся над головой, почти ощутимо давила своим непомерным весом...

Они пошли вперед. Преодолев несколько завалов, через которые пришлось переползать на карачках, и несколько участков, где вновь пришлось шлёпать по воде и грязи, путники очутились в относительно просторном коридоре. Стены подземелья, дышащие холодом и сыростью, слева и справа подступали по-прежнему близко, зато свод стал настолько высоким, что можно было идти, не сгибаясь. Огарок в руке у Мартьена, догорев, погас, и он зажег новый. Теперь глаза Лэйсы привыкли к полумраку и слабого света свечи ей было достаточно, чтобы видеть стены и пол старой выработки.
Проводник шел, казалось бы, не очень быстро, но Лэйсе приходилось порою даже бежать, чтобы поспевать за ним. Стараясь не отстать, она все же успевала вертеть головой, - озираясь, свыкаясь потихоньку с непривычной обстановкой и пытаясь на всякий случай хоть как-то запомнить дорогу... Первый испуг прошел, осталось лишь некоторое преклонение и трепет перед этим сплетением сокрытых под поверхностью земли коридоров. Вид их был в основном очень однообразен - везде один и тот же камень, все казалось одинаково серым - и стены, и пол, и тонущий в темноте потолок... Никаких примет и ориентиров она пока не замечала, и оставалось только удивляться, как Мартьен в этом лабиринте уверенно находит нужный ход. Они то шли прямо, то куда-то сворачивали, то пролезали в какие-то узкие щели, то выходили в обширные залы, которые слабый свет огарков даже не мог полностью вырвать из вековечного мрака, - но молодой человек шел по этому лабиринту с такой уверенностью, как будто бы это была тропинка, ведшая к его родному дому. Но вот он неожиданно остановился, и только тут Лэйса заметила выцарапанный на стене непонятный знак. А её спутник уже, привстав на одно колено, осторожно вытягивал из стены куски грубой кладки, из которой и состояла в этом месте стена. Тут явно потрудились человеческие руки. Оглядевшись по сторонам, она заметила, что они находятся в каком-то подобии грота: замкнутый с трёх сторон стенами, он являл собой просторный тупик, попасть в который можно было только по одному, длинному и извилистому, ходу. Посмотрев вокруг повнимательнее, молодая женщина, к своему удивлению, обнаружила, что грот кажется обжитым - в одном из углов валялись два лома и кирка, вдоль стен были устроены каменные полки, на которых стояла какая-то утварь, а возвышение посередине, с несколькими мисками и кружками на нём, было, по-видимому, ни чем иным как столом…
Тем временем Мартьен с удовлетворенным возгласом извлек из тайника нечто, оказавшееся горняцкой масляной лампой. Поковырявшись немного в ней, молодой человек вскоре заставил светильник вспыхнуть ярким и ровным пламенем, затем засунул куски кладки обратно и, довольный, поднялся с колен.
- Ну вот, теперь света нам хватит надолго. Лампу, правда, придется беречь, как зеницу ока, - если я ее покоцаю, старик Гьеф меня съест... - Он повернулся к молодой женщине и добавил, - Ты, я знаю, устала, но нам стоит пройти еще немного - и там уже можно будет спокойно и безопасно заночевать. А в этот грот вскоре могут прийти рудокопы – начнутся ненужные разговоры, расспросы… нам это ни к чему.
Лэйса, собрав последние силы, покорно кивнула:
- Хорошо. Я согласна...
Стойкость и спокойствие девушки приятно удивляли Мартьена. Ему уже доводилось переправлять через границу семьи с женщинами, и обычно благородные дамы вели себя совсем по-другому – жаловались на судьбу, визжали при виде любой, даже малой, опасности и категорически отказывались ползти по грязи или лезть в узкие ходы, что усложняло и без того непростое мероприятие. А эта, похоже, ничего не боится - несмотря на то, что осталась совсем одна. Или, что вероятнее, всё-таки боится, но очень хорошо умеет держать себя в руках…

Они покинули грот и двинулись в сторону центрального штрека. Лампа в руке у Мартьена покачивалась в такт его шагу, и по стенам плясали причудливые тени...
Молодые люди успели пройти совсем немного, когда чуткий слух светловолосого проводника уловил впереди какой-то звук. Практически сразу он распознал его природу: шаги и голоса. В данной ситуации любая встреча была для него нежелательной, но ход, по которому они сейчас шли, был прямым и не имел никаких ответвлений, куда можно было бы нырнуть. К тому же от идущих навстречу людей можно было узнать какие-либо интересные новости, поэтому после минутного колебания Мартьен решил не избегать встречи с ними. Вслед за проводником приближение людей услышала и Лэйса. С тревогой отметила она и минутное замешательство молодого человека.
Из-за поворота показался яркий свет – гораздо ярче, чем от лампы в руках у Мартьена. Источник света приблизился. Однако, к удивлению Лэйсы, шедший навстречу человек нес огонь не в руках, а на голове. Лампа, пылавшая ровным белым огнем, была закреплена ремешком у него на лбу, оставляя таким образом свободными обе руки. Сам человек был одет в простую тёмную одежду, и по виду ему можно было дать лет тридцать пять - сорок. За ним следовали еще двое: один помоложе, другой примерно такого же возраста, что и первый. Всё трое были одеты примерно одинаково, и походили на рабочий люд. "Горняки," - подумала Лэйса.
Заметив молодых людей, шедший впереди человек резко остановился, присмотрелся и издал удивленный возглас:
- Мартьен! Сто лет тебя не видел! Где пропадаешь, раздолбай?.. - с этими словами он с дружелюбием медведя хлопнул молодого человека по плечу, между делом скользнув оценивающим взглядом по его спутнице.
- Здорово, Гурт, - Мартьен пожал горняку руку и слегка кивнул его спутникам. - У меня были дела на поверхности... Там я и пропадал. - Ответ был довольно уклончивым, но Гурт остался им доволен. - А что нового Подземлёй? - в свою очередь, поинтересовался молодой человек (слова "под землёй" прозвучали в его устах так значительно, словно, по меньшей мере, название города).
Гурт начал обстоятельно рассказывать об обвалах и подтоплениях на нижних горизонтах, о каких-то людях, обретающихся здесь, внизу, и их взаимоотношениях. Лэйса с трудом понимала, о чем он говорит, зато Мартьен слушал очень внимательно, время от времени что-то уточняя или слегка кивая головой. Новостей было много.
Во время своего рассказа говоривший несколько раз поглядывал на Лэйсу и под конец повествования, не утерпев, хитро прищурился и спросил, кивнув в её сторону:
- А кто это с тобой? Неужто бабою обзавёлся?..
- Ага, - не моргнув глазом, отозвался молодой человек. Лишний раз сообщать кому-то, пусть даже старым друзьям, о своих опасных делах ему не хотелось. Повернувшись к Лэйсе, он подмигнул ей, безмолвно прося, чтобы она ему подыграла, а затем хозяйским жестом притянул молодую женщину к себе и демонстративно обнял за плечи. - Вот, решил взять с собою... Наверху-то сейчас неспокойно, сам знаешь.
Лэйса, выполняя то, чего от нее ожидали, в ответ прильнула к своему спутнику и вполне естественным усталым движением склонила на плечо молодому человеку голову... Что-то подсказывало ей, что возмущаться сейчас не стоит - хотя, сказать по чести, бабой её еще никогда не обзывали!
Гурт, расплывшись в широкой улыбке, подмигнул Мартьену:
- Хо! Молодец, парень! Она у тебя красавица!.. - и с этими словами он и двое его менее словоохотливых спутников двинулись дальше своим путем. Мартьен и Лэйса, тут же разомкнув объятия, последовали их примеру.
Чтобы не идти в молчании, молодой человек начал рассказывать своей спутнице историю подземелий, по которым они шли.
- Когда-то давно, много столетий назад, еще во времена мэллинов, здесь был рудник, на котором добывали золото, - начал он. - Потом жила как будто бы истощилась, и штольни забросили. С тех пор прошло много веков, но скальная порода, в которой пройдены эти выработки, настолько крепка, что они сохранились и поныне, - хотя многие, конечно, завалило, а некоторые частично разрушились и стали чересчур опасными... Но две сотни лет назад сюда вновь пришли люди - прапрадеды нынешних рудокопов. Они поселились прямо здесь, внизу, - проводя в подземельях гораздо больше времени, чем на поверхности (наверху тогда тоже было неспокойно - как и сейчас, шла война). В отличие от древних рудокопов, эти были непритязательны. Им была дорога каждая горсть золотого песка - и они принялись вновь разрабатывать заброшенную жилу. Выяснилось, что золота в ней осталось еще довольно много, его и по сей день можно найти, поработав в старых забоях, - хотя сейчас оно все больше испорчено примесями... А потомки этих рудокопов и сегодня трудятся и даже живут здесь. Хотя, - задумчиво произнес он, - люди приходят в рудники по разным причинам. И далеко не все, кого можно сегодня встретить в этих местах, являются потомственными горняками.
Лэйса была поражена. Мысль о том, что все эти огромные по своей протяженности коридоры выдолблены людьми, с трудом укладывалась у неё в голове.
- Ты хочешь сказать, что все ходы, по которым мы сегодня шли, - рукотворные? - в ее голосе звучало недоверие.
- Почти все, - с уверенностью отозвался Мартьен. - Хотя горы Снежного Барса скрывают и множество природных пещер. Вполне вероятно, что первые люди попадали сюда по естественным ходам, проточенным водой и временем… из которых потом уже пробивали искусственные боковые ответвления. Завтра мы как раз выйдем в ту часть подземелий, где старый рудник заканчивается и начинаются естественные пещеры...

За разговором они незаметно достигли того места, куда вёл свою спутницу Мартьен. Они остановились перед сложенной из камней стеной. Поначалу молодая женщина недоуменно уставилась на эту преграду, но, увидев, как ловко Мартьен начал вынимать камни, освобождая проход, догадалась, что за кладкой находится убежище. Через несколько минут проход был расчищен. Перешагнув через оставшиеся камни, путники вошли в грот.
Он был чуть побольше того, в котором Мартьен нашел лампу, и выглядел менее аккуратно: неровная кладка, разбросанные везде куски камня, о которые можно было легко споткнуться; грубо обтесанная ниша-альков с лежащим в ней заплесневелым одеялом; миска с окаменевшими остатками еды... Все вместе неопровержимо свидетельствовало о том, что здесь находится жилище одинокого мужчины – который не слишком-то часто ночует дома - и вызывало непреодолимое желание немного прибраться...
Словно извиняясь за вид своего обиталища, Мартьен чуть развёл руками:
- Никак не соберусь достроить свой грот, привести тут все в порядок... В общем, тут я обычно живу, когда бываю под землёй. Здесь мы можем спокойно переночевать, не опасаясь незваных гостей, - с этими словами Мартьен быстро уложил вынутые камни обратно, опустился на маленькую деревянную скамейку и принялся развязывать свою котомку. Чуть помедлив, Лэйса присела рядом с ним. Её мучили некоторые опасения, связанные с тем, что она оказалась в странном, подозрительном месте наедине с почти совсем незнакомым мужчиной... И если он захочет предъявить на неё какие-то права, то она даже не сможет убежать - ведь здесь, в этом затерянном под землей месте, она полностью зависела от него, и сопротивляться было бы попросту глупо...
Но ее опасения оказались напрасными - после окончания ужина, состоявшего из вяленого мяса и сухарей, которые были запиты глотком обжигающей жидкости из старой фляжки, Мартьен показал Лэйсе, где находится отхожее место, а затем забрался в нишу и завернулся в свой еще сырой после дождя плащ. Подложив под голову котомку, он пожелал спутнице своей спокойной ночи и, погасив лампу, почти мгновенно заснул. Убедившись, что приставать к ней не будут, Лэйса испытала огромное облегчение и, на ощупь завернувшись в свой толстый плащ, уже безо всяких опасений устроилась рядом с молодым человеком.
...Но сон не шел. Глядя в непроглядную темноту и слушая ровное дыхание своего спутника, Лэйса неподвижно лежала на жесткой каменной постели, перебирая в памяти события своего недавнего прошлого.
_________________

 » Глава четвертая

...Её полное имя было - Регина Лаиса Лайвэн-Гриэльд, а родилась она девятнадцать лет назад в Аль-Шапоре, столице королевства Сейнэ, в семье эмигрантов из Альдийской Империи. Отец Регины Лаисы (или, как все её звали в семье, Лэйсы), Эльвед Лайвэн, преподавал точные науки в знаменитом Аль-Шапорском университете и считался среди сейнийцев весьма уважаемым и почтенным человеком (хотя и со странностями). Будучи завидным, по сейнийским меркам, женихом, некогда он взял в жены бедную девушку Мелиссу Гриэльд, - в чьих жилах, однако, текла священная кровь короля Ульды, ибо ее род восходил к дочери Альвиана II, одного из последних альдийских королей. Таким образом, Лэйса, рожденная и выросшая в Сейнэ, по своему происхождению являлась едва ли не единственной из потомков короля Ульды, чья родословная не вызывала сомнений. И это сослужило ей плохую службу - по крайней мере, сейчас, лежа на холодных камнях подземелья, она думала именно так.

За два века, прошедшие с падения Альдэ под натиском тэрских полчищ, многие из эмигрантов смешались с сейницами, потеряли былое величие, знания и способности, издавна отличавшие альдийцев, и прочно забыли о своих древних корнях - но только не семья Регины Лаисы. Здесь чтили память предков, изучали историю потерянной Родины, говорили на альдийском языке. Лэйса была единственным ребенком Мелиссы и Эльведа. Хрупкая здоровьем Мелисса рано умерла, и Лэйса росла в окружении родственников со стороны отца. Она с детства знала о том, что в её жилах течет кровь северных королей.
«Ты принцесса, - часто говорили ей родные. – А если бы два века назад тэры не победили, сегодня ты была бы королевой…»
Порою, слушая с опозданием доходившие из-за границы тревожные вести о беспорядках в Империи и многочисленных заговорах против власти Корсида II, родные Лэйсы мечтали о том счастливом времени, когда народ свергнет узурпаторов рэ-Коров.
«И тогда они призовут править законную наследницу! - улыбалась внучке Элина, мать Эльведа. – Рано или поздно справедливость восторжествует, и ты, моя дорогая, станешь королевой…»
«Принцесса! Королева! А в итоге – пешка в чужой игре…» - Лэйса повернулась на другой бок, устраиваясь поудобнее на своей жесткой постели и бессильно злясь на свою наивность и тщеславие родных.
Вот её тётка Гэлль, сестра матери, в свое время проявила характер и, пойдя наперекор воле деда, вышла замуж за сейнийца. Ну и что, что часть родни от нее отвернулась? И даже тот факт, что у дяди Сейсса уже была дочь, рожденная неизвестной матерью, не помешал тёткиному счастью. В результате этого брака на свет появился двоюродный брат Лэйсы Дирем – которого она шутя называла единственным здравомыслящим родственником. Гэлль и Сейсс живут счастливо – наверное, от того, что они не думают ни о каких титулах и не строят планов по захвату престолов….

...Год назад, когда Лэйсе исполнилось восемнадцать, мечты Лайвэнов начали сбываться. В Тэрской империи случилась очередная попытка переворота. Подобные попытки в последнее время были там делом обычным, поэтому никто из соседей и не обратил на нее особого внимания, а зря - она увенчалась успехом. Император был убит, и началась борьба за власть между сильнейшими дворянскими кланами страны, вылившаяся в затяжную гражданскую войну. Никто из претендентов не имел достаточных прав на престол, - ни по тэрским, ни по альдийским законам, - но каждый желал эти права каким-то образом приобрести. И вот, наиболее сообразительный из охотников за троном решил, что великолепной поддержкой для его притязаний станет альдийская принцесса. Этим человеком был Корилад рэ-Крин – сильный, жёсткий и решительный политик, герой недавней войны.
Отец Лаисы, окрылённый открывшимися перед его единственной дочерью перспективами, с легкостью благословил Регину на брак с тэром. Бабушка смеялась и плакала, и от гордости даже перестала здороваться с соседями-сейницами. И только Шэра, старая каррийка, вырастившая ещё Мелиссу, в своей обычной прямолинейной манере заявила отцу Лэйсы: "Честолюбец! Ради своего тщеславия ты отправляешь дочь на испытания и скорбь. Путь к престолу Альдэ лежит через море из крови и слёз, по мосту из боли и зла". Но никто не придал её пророческим словам должного значения…

Сама Лэйса тогда тоже плохо представляла, что её ждет, и с радостью принялась собирать вещи в дальнюю дорогу, - между делом перечитывая предания о великих правительницах древности – Мальве, Алиене, Аджантии...
Сопровождать Лэйсу в Тэру, кроме данных ей в сопровождение отцом двоих слуг, вызвались её кузен Дирем, а также его сестра по отцу, Юнис - та самая незаконнорожденная дочь Сейсса, само существование которой альдийская родня Лэйсы считала позором. Но Юнис была для Лэйсы, как родная сестра - близкой подругой и наперсницей. Принцесса должна была путешествовать инкогнито, поэтому она не могла взять с собою больше четверых человек… и в течение следующих месяцев они стали для неё единственными, на кого она могла положиться. Её жизнь в качестве наследной принцессы Империи и жены Корилада превратилась в сплошной кошмар.

…Когда Лэйса впервые увидела Корилада Рэ-Крина, он показался ей несколько суровым и грубоватым, но она списала его поведение на усталость и тяжелую обстановку в стране. Кориладу, предводителю заговора против предыдущего императора, теперь приходилось бороться за власть с несколькими претендентами, не имевшими, по его словам, ни малейшего права на престол, но при этом чудовищно наглыми и коварными. Впрочем, Корилад пообещал своей невесте, что его победа – лишь вопрос времени.
Граф рэ-Крин был высокого роста и атлетического сложения. В свои тридцать девять лет он отлично скакал верхом, фехтовал и любил игру в мяч, благодаря чему сохранил прекрасную физическую форму. Его черные как вороново крыло кудрявые волосы, в которых блестело лишь несколько серебряных нитей, и короткая борода всегда были аккуратно подстрижены и причесаны. В глубоко посаженных карих глазах светился ум - и что-то еще, чему Лэйса лишь потом смогла подобрать название, - фанатичная убежденность в собственной правоте. Голос у Корилада был сильным, глубоким, завораживающим. Он хорошо умел убеждать и вести за собой людей.
А когда это было ему надо, граф умел быть обаятельным и галантным не хуже любого из придворных хлыщей (которых он в остальное время яро презирал). Во всяком случае, его обаяния, вкупе с несомненным актерским мастерством, хватило, чтобы наследница альдийских королей согласилась выйти за него замуж. Она даже поверила в то, что он искренне любит и уважает её. Честолюбивый граф показался неопытной принцессе единственным человеком, искренне пекущимся о благе ее новообретенной Родины…

Бракосочетание, проходившее в старинном столичном храме Единого Бога, было немноголюдным. Огромный зал, золотое убранство которого сверкало в свете тысячи свечей, казался полупустым, а немногие присутствовавшие гости выглядели скорее испуганными, чем радостными. Даже совершавший обряд жрец как будто чего-то побаивался. Но Лэйса была полна счастья и надежд. Рэ-Крин тоже выглядел довольным.
На банкете, последовавшем за церемонией, Корилад объявил себя принцем и единственным законным правителем государства. Любые враждебные действия против него теперь расценивались, как государственная измена. Граф рэ-Крин остался в прошлом – теперь граждане Империи должны были говорить «наш государь принц Корилад».

Следующим шагом на пути Корилада к престолу должна была стать его коронация. Вернее, коронация Лэйсы, во время которой корона, согласно традиции, была бы возложена и на голову ее супруга. Но, чтобы совершить эту церемонию по всем правилам, принц вначале должен был расправиться с двумя бывшими своими товарищами по заговору, а теперь главными врагами – рэ-Крамом и рэ-Винкордом.
Для этого Корилад придумал хитрый план, главное место в котором отводилось Лэйсе – она должна была от своего имени пригласить обоих претендентов на трон встретиться на спорной территории, якобы для того, чтобы зафиксировать status quo и договориться о разделе земель, - а на самом деле, чтобы, наконец, убить обоих.
«Эти люди – как шакалы, они рвут Империю на части и мучают народ непомерными поборами. Самый простой способ остановить их – убийство. Только их смерть поможет вернуть мир в нашу страну… - расхаживая по спальне, Корилад озвучивал свои планы молодой жене. – Они хитры и давно уже не верят мне. Но тебя, жена, они пока не знают. Им будет интересно - кто ты? Новая претендентка? Сильна или слаба? Возможно ли переманить тебя на свою сторону? А когда они потеряют осторожность и приедут, допустим, в Уэйли, - Корилад ткнул пальцем в карту, занимавшую одну из стен, - они попадут в капкан, из которого им уже не суждено будет выбраться. Их партии останутся без своих вожаков. Вот так, малой кровью, мы восстановим единство нашей страны…»
Но Лэйса решительно отказалась участвовать в бесчестном убийстве. Корилад был настолько удивлен ее сопротивлением, что покинул жену, даже не став с ней спорить. Но на следующий день он вновь начал доказывать ей правильность своего плана. Его голос гремел далеко за пределами ее покоев, лицо покраснело от гнева.
«Ты не понимаешь, жена! Это не игра в солдатики! - кричал он. – Мятежников очень сложно победить силой, но легко сделать это хитростью. Если мне не удастся убить их сейчас, война может продлиться еще долгие годы. Народ будет страдать, будут гибнуть невинные люди, а враги Империи в это время постараются отхватить кусок от наших земель – как это сделали твои друзья сейнийцы, одним махом вернув себе все то, что я завоевал во время Южной войны!»
Лэйсе было страшно, но она стояла на своем. Она не будет начинать свое правление с обмана. Её предки, альдийские короли, никогда так не поступали!
Несколько дней Корилад не разговаривал с супругой, а потом пришел к ней в спальню с толстым томом «Хроник деяний королей и правителей Альдэ от Ульды Великого до Алиены Провидицы». Бросив фолиант на маленький столик у кровати - так, что из бесценной книги вылетело облачко пыли, принц язвительно посоветовал жене изучить деяния первого альдийского короля. В особенности то место, где король Ульда пригласил вождей соседних племен попариться с ним в бане, а собрав их всех вместе, повелел запереть двери и поджечь здание.
Вспоминая этот унизительный разговор, Лэйса покраснела в темноте. Возможно, Корилад и был прав, но она не собиралась выступать обманщицей, о чем и заявила тогда супругу. Корилад ничего ей не ответил, но в его взгляде сквозило презрение. Пожав плечами, принц вышел из комнаты.

С тех пор он потерял уважение к жене. Она стала для него всего лишь символом законности его власти. Он берег ее, как берегут драгоценный камень – не ради его самого, а ради цены, которую он стоит. Однако тиран больше не считал нужным скрывать свою натуру - эгоистичную, властную и жестокую - и его новоиспеченная супруга могла только дивиться своей былой слепоте. Мнение жены отныне не значило для Корилада ничего. Он упрямо проводил свою политику – силой или хитростью отвоевывая у мятежников город за городом. Порой он совершал ошибки - на которые Лэйса пыталась ему указать - но лишь раздражался от ее вмешательства.
Однажды Лэйса осмелилась публично ему возражать – за что и поплатилась. Вспомнив об этом страшном дне, молодая женщина осторожно дотронулась до левой скулы. Огромный синяк давно сошел, но память о чудовищном унижении была все еще жива. С каждым днем отношение к ней Корилада становилось все хуже. Он бил строптивую жену, запирал её и морил голодом. Однако Лэйса по-прежнему отказывалась принимать участие в его коварных планах. Долгое время она скрывала свое горе от двоюродного брата и его сестры, но однажды терпению принцессы настал конец.

Дирем, двоюродный брат Лэйсы, был деловым человеком. Он приехал в Тэру с целью изучить возможности для сотрудничества между странами, и большую часть времени проводил не в Ву-Тэрском дворце, а в различных поездках и встречах с учеными, промышленниками и торговцами.
И вот однажды, когда Дирем вернулся из очередного путешествия по стране, Лэйса не сдержалась и рассказала брату о всех унижениях и несправедливостях, которые ей приходится терпеть от мужа, когда она пытается идти наперекор его воле; о том, что она не хочет больше помогать тирану, считая его недостойным трона Империи; и что в последнее время она стала испытывать перед супругом настоящий страх. Насмотревшись на его жестокости в отношении окружающих - и не только врагов - она начинала уже тревожиться и за свою жизнь.
Посовещавшись с Юнис и двумя преданными слугами, Дирем решил принять радикальные меры: увезти жену Корилада - кстати, уже захватившего в свои руки власть почти во всей стране, исключая небольшие области на востоке и юго-западе, - обратно в Сейнэ, и там уже, в относительной безопасности, решать, что делать дальше: пытаться ли продолжать борьбу за трон, или вернуться к тихой и размеренной жизни на прежней родине. Сама Лэйса была за второй вариант, Дирем и Юнис настаивали на первом, - считая, что грешно бросать начатое дело на полпути, и что Лэйса, найдя себе поддержку в Сейнэ, должна вернуться в Тэру, прогнать с трона узурпатора-Корилада и стать, наконец, законной правительницей Империи...

Для того, чтобы обмануть Корилада и направить его по ложному следу, было разыграно якобы похищение принцессы: в ее комнатах был устроен легкий погром, а на видном месте в центре будуара был брошен носовой платок с гербом графа рэ-Винкорда - наиболее серьезного из противников новоиспеченного принца. Предполагалось, что, пока этот последний будет вести переговоры с графом, требуя от него возврата законной жены, беглецы как раз успеют достичь границы. А если бы между Кориладом и рэ-Винкордом в результате этого конфликта разгорелась война, ослабляющая их обоих, диверсионный план можно было бы считать вообще великолепным... Но, к сожалению, задумка удалась лишь частично. Все шло довольно гладко - вплоть до того момента, когда, уже на подходах к цели, на их отряд напали солдаты в имперской форме (а вернее сказать, в форме людей Корилада). Поняв, что уставшие лошади не смогут спасти их от погони, Дирем велел сестре скрыться в лесу, - сказав, что они с Юнис в случае необходимости сдадутся в плен и им не будет причинен вред... а вот ей, Лэйсе, попадаться солдатам Корилада ни в коем случае нельзя, иначе планы пойдут насмарку, и всем им придется несладко. Лэйса должна была в любом случае бежать за границу - и там уже искать подмогу...
Но сейчас молодая женщина ужасно стыдилась того, что послушалась Дирема и бросила самых близких людей практически на произвол судьбы. Возможно, если бы она сдалась в плен вместе с ними, Корилад пощадил бы их... а так, разозленный её пропажей, он может начать делать с беззащитными пленниками все, что угодно... например, пытать, чтобы они выдали ему ее местонахождение.

Законная наследница престола Империи устало вздохнула, - понимая, что в данный момент все равно ничего не сможет изменить, - а потом, поплотнее закутавшись в плащ, свернулась клубочком на каменном ложе и вскоре заснула. Усталость, наконец, взяла свое.
_________________

 » Глава пятая

Она проснулась от холода. Было все так же непроглядно темно, как и с вечера, и не было ровным счетом никакой разницы между тем, держать ли глаза открытыми или закрыть их. Молодая женщина заворочалась на своей жесткой постели, пытаясь спрятаться от холода, но без особого успеха. Вскоре проснулся Мартьен - то ли от её возни, то ли тоже от холода. Прокашлявшись - как и всех, кто долгое время жил под землей, поутру его мучил кашель, - молодой человек поднялся, высек кресалом искру и запалил свой светильник. Вспыхнувший огонёк озарил уже знакомую обстановку. В его свете лицо Мартьена казалось совсем юным и словно бы по-детски наивным - в какой-то момент Лэйса непроизвольно залюбовалась им... но тут же себя одернула: этот человек был безродным бродягой, авантюристом, вором и в высшей степени сомнительной личностью, ведь иначе он не стал бы годами скрываться в подземельях, - а в том, что он здесь обитает очень давно, не могло быть никаких сомнений.

...Тем временем "безродный бродяга и авантюрист" зажег несколько свечных огарков и теперь пристраивал над ними котелок с водой, набрав её из стоявшего в глубине грота большого чана, заботливо подставленного под сочащиеся с потолка пещеры капли. Когда шаткая, на взгляд Лэйсы, конструкция приобрела какое-то подобие устойчивости, в воду были засыпаны крупа и несколько кусочков сушеного мяса.
Завязав мешочки с продуктами, молодой человек откинулся на свое аскетичное ложе, время от времени поглядывая на кухонное приспособление, стоявшее на каменном столе. Предстояло довольно долгое ожидание того момента, когда похлебка станет пригодной к употреблению.
- Надо обязательно приготовить горячее, - как знаток, пояснил он Лэйсе, сидевшей рядом, подобрав колени к подбородку и закутавшись в одеяло. - Если питаться в пещере только всухомятку, без горячего, то долго здесь не протянешь. Так что подождём похлёбки - спешить нам все равно некуда... Ведь так? - он вопросительно посмотрел на свою загадочную спутницу.
Но та не возражала против недолгой задержки, - хотя спешить и было куда. Но лишний час погоды не делал, да и поесть горячей еды было бы действительно неплохо.
Чтобы скоротать ожидание, а заодно и снабдить спутницу полезной информацией, молодой человек начал рассказывать о предстоящем им пути.
- Вчера мы двигались вдоль границы гор, не зарываясь в их глубины, и сейчас находимся совсем недалеко от поверхности. Сегодня же нам предстоит достичь самого сердца подземелий, где "наша" территория заканчивается и начинаются пространства змеичей... то есть сейнийцев... - от взгляда Мартьена не укрылась легкая гримаса, пробежавшая по лицу Лэйсы при слове "змеичи". - Там надо будет двигаться осторожнее, - как ни в чем не бывало, продолжал он. - Сейнийские ребята чужаков на своей территории не любят, поэтому мы постараемся обойти их основные маршруты. Если получится двигаться быстро, то уже послезавтра ты вылезешь на поверхность в Сейнэ... рядом с каким-нибудь их фортом. - Мартьену было интересно, как его спутница отреагирует на слово "форт". Но если оно её как-то и коснулось, то она ничем себя не выдала.

Впрочем, со стороны Мартьена все эти подковырки были вызваны лишь праздным любопытством. На самом деле, ему давно уже было более или менее безразлично, кем были спутники, которых посылала ему судьба. Он доверял своей интуиции - если люди ему нравились, то он брал их с собой, если нет - просто исчезал, предпочитая не иметь с неприятными ему личностями никакого дела.
В основном страну покидали те, кто по каким-либо причинам оказался неугоден Кориладу или его конкурентам. Но Мартьен и сам был слишком многим неугоден, поэтому молодой авантюрист не задавал лишних вопросов, а иногда даже и не брал денег с несчастных беглецов, наоборот, стараясь им по возможности помочь. Сам он знал пещеры назубок, бывая в них с мальчишеских лет, а в последние два года вообще практически постоянно жил здесь и был хорошо знаком с большинством подземных обитателей.
Здесь, в рудниках, человека ценили не за его происхождение или политические взгляды, а исключительно за человеческие качества, поведение, характер. Люди тут были по большей части суровые, повидавшие жизнь и знавшие ей цену. Законы подземелья были просты и вызывались суровой необходимостью, а за их нарушение жестоко наказывали - только так можно было сохранить здесь порядок. Но они касались лишь поведения под землёй - человек, свято блюдущий законы жизни внизу, на поверхности вполне мог быть вором и убийцей - под землей до этого никому не должно было быть дела. Поэтому народ здесь попадался всякий.

Рассказав об их предполагаемом маршруте, Мартьен решил прояснить и обойденный вчера молчанием щекотливый вопрос.
- Если мы будем встречать по пути каких-то людей, то я буду всем говорить, что ты - моя девушка. Подыгрывай мне - так будет проще. Никто не станет раздумывать над тем, кто ты такая и куда я тебя веду. И еще... - он вдруг озорно улыбнулся, смягчая свою просьбу, - как и вчера, постарайся при них побольше молчать - ты говоришь слишком чисто и правильно для своей роли.
Эти его последние слова насторожили молодую женщину. Впрочем, она быстро расслабилась, успокаивая себя тем, что никому даже в кошмарном сне не сможет прийти в голову, что наследница альдийского трона сбегает из своей страны через подземелья, как последняя воровка...
Тем временем похлебка приготовилась. Крупа, конечно же, так и не разварилась до конца и оставляла возможность для тренировки челюстей. Тем не менее, молодые люди, по очереди пользуясь единственной найденной ложкой, управились с ней довольно быстро. Быстро собравшись и сделав напоследок еще по глотку из фляги Мартьена, они приготовились отправиться дальше.

Вскоре путники вышли к центральным выработкам и двинулись на юг. Сегодня отдохнувшей и выспавшейся Лэйсе путь уже не казался таким тяжелым. Она была готова идти по высокому центральному коридору хоть несколько часов без передышки... но неожиданно Мартьен свернул в одно из боковых ответвлений и, пройдя по нему совсем немного, остановился перед глухой стеной. Внизу её, впрочем, чернелось отверстие где-то в локоть высотой... и у молодой женщины появилось неприятное предчувствие, что именно туда им и придется лезть. Предчувствие это было не напрасным - Мартьен рыбкой нырнул в лаз и быстро пополз по нему вниз, толкая перед собой котомку. Лэйсе ничего не оставалось, как последовать за ним. Пыхтя и отдуваясь, не видя ничего впереди из-за загораживающей обзор котомки, она ползла, как ей показалось, целый час. Ушибленные вчера во многих местах локти и коленки отзывались болью при всех новых соприкосновениях с камнем... Наконец голова и плечи вырвались из заточения. Сделав над собой последнее усилие, молодая женщина подтянулась и вытащила из лаза остальные части тела. Свобода! Ура!..
- Ты быстро справилась! - Мартьен обнаружился сидящим рядом с лазом на своей торбе. Лэйса бросила в его сторону подозрительный взгляд, ища на лице молодого человека следы иронии, но не нашла.
- Знаешь, некоторые люди очень боятся таких узких проходов... не знаю почему, - продолжал проводник. - Их приходится подолгу уговаривать сюда залезть, а когда это все-таки удается, то они начинают паниковать, орать истошным голосом, а придавив нечаянно завязки своей котомки своей же собственной рукой и лишив себя тем самым возможности двигаться дальше, сразу начинают вопить, что они застряли... - Мартьен ухмыльнулся, видимо, вспомнив какой-то забавный случай. - Хорошо, что ты не из их числа – и я могу тебе спокойно сказать, что впереди еще много таких "шкуродёров" – они не очень удобны, но иногда это единственный путь…
Лэйса в ответ на это оптимистичное заверение только тихо вздохнула. Неожиданно ее внимание привлекло то, что вид пещеры изменился - теперь их окружали уже не рукотворные выработки, а высоченные, уходящие в темноту неровные стены явно природного происхождения. Даже яркий свет лампы Мартьена не мог полностью озарить большой зал, в котором они находились. Его во множестве украшали необычные колонны... Дивясь, молодая женщина взирала на созданное природой чудо: свисавшие с потолка сталактиты, слившиеся с поднимавшимися им навстречу с пола сталагмитами, образовывали естественные каменные столбы - сталагнаты, асимметричными купами расположенные по залу. На камне блестели капли воды...
- Как красиво! - шёпотом выдохнула Лэйса. Мартьен приподнял свою лампу, чтобы она могла получше разглядеть Большой Колонный Зал - так обитатели пещер называли это место. Он был рад, что она не разучилась видеть красоту - многие люди из тех, кого он сюда приводил, просто не замечали подземных чудес.
В молчании и тишине они простояли несколько минут.
Наконец Мартьен нарушил молчание:
- Пойдем. Впереди будет еще много красивого.
Медленно, словно сбрасывая с себя наваждение, Лэйса повернулась. Они подобрали с камня свои котомки и двинулись вперед, пересекая зал.
За Большим Колонным Залом располагалось еще несколько, поменьше. И в каждом из них было что-то такое, что отличало его от других, - в одном на потолке блестели, как звезды, мелкие вкрапления какого-то минерала - не являвшегося драгоценным, но хорошо отражавшего свет; в другом сталактиты и сталагмиты образовывали причудливые фигуры, словно бы созданные рукой скульптора; в третьем, сверкали и переливались в свете лампы капли стекающей по стенам воды... Пещеры неспешно открывали перед молодой женщиной всю свою древнюю и величественную красоту, которую так редко видел человеческий глаз, - а Мартьен специально выбирал путь через самые интересные, на его взгляд, и наиболее любимые им подземные места. Пещеры были его домом, его давней и беззаветной любовью. Они укрывали его в трудные дни, давали защиту и кров, здесь проходила немалая часть его жизни. Здесь он неделями жил, здесь он в поте лица работал кайлом, добывая из давно выработанной жилы последние крупинки золота, здесь же бесшабашно отдыхал, деля с грубым подземным людом последние остатки еды, которые запивались дешевым и крепким самодельным вином под долгие протяжные песни...
В одном из залов Мартьен заметил знакомый ему блеск и, выковыряв ножом из стены небольшой кусочек берилла, с улыбкой протянул его молодой женщине:
- Возьми - как память о пещерах.
Лэйса, осторожно приняв из рук молодого человека камешек, спрятала его в маленьком замшевом мешочке, висевшем у нее на груди, твердо решив всегда хранить там.
...Но вот природные пещеры вновь сменились хитросплетением созданных руками людей штреков. Опять слева и справа потянулись неровные тесаные стены выработок, без всякого порядка перемежающиеся полосами, сложенными из бутового камня. Эта часть рудников была одной из самых древних, поэтому здесь часто случались обвалы. Рудокопы называли здешние ходы Коридорами Смерти. Однако золотые жилы, разрабатывавшиеся тут когда-то, по каким-то неведомым причинам так и не были выработаны до конца, и отдельные рисковые люди, презрев опасность попасть под обвал, все же работали здесь. Иногда их риск окупался...
Мартьен и сам когда-то пробовал отбивать руду в этих местах, поэтому вполне понимал их. Но после того, как несколько его друзей погибли здесь под обвалом, он старался бывать в Коридорах Смерти пореже - и сейчас поспешил побыстрее миновать опасный участок, тем более, что, по словам Гурта, за время его отсутствия подземелье забрало в этих местах жизни еще двоих горняков.
Путь и впрямь стал опасным. В некоторых местах кровлю подпирали деревянные стойки - но и они не всегда спасали ее от обрушения. Однако по их угрожающему поскрипыванию хотя бы можно было судить о медленном опускании пласта - в тех случаях, когда оно действительно было медленным, а не случалось вдруг, неожиданно...
Мартьен счел нужным объяснить Лэйсы основные опасности.
- Смотри, - он показал на щель между вертикально стоявшей плитой, подпиравшей кровлю, и остальным массивом. - Эта трехсотпудовая дура незаметно опускается. Не сегодня-завтра она упадет, вслед за ней рухнет кровля... и весь штрек будет завален. Будь внимательна - в таких местах надо стараться проходить быстро и осторожно - и, самое главное, помни, что никаких интересных камушков ни в кровле, ни в стене нет... И тех, кто думал иначе, тоже уже нет... - Молодой человек говорил как будто бы шутливо, но в голосе его звучала печаль. Когда он был еще четырнадцатилетним мальчишкой, его друг, весёлый паренёк одного с ним возраста, польстился на блестевший в примерно такой же стене камушек... Умирал он, придавленный завалом, долго и мучительно, а помочь ему было невозможно. Этот случай навсегда научил Мартьена осторожности.

Миновав опасное место, и пройдя еще с полчаса по старым выработкам, молодые люди вновь вышли в обжитую часть подземелья. Впрочем, не зная этого, Лэйса ни за что бы не назвала её таковой: здесь было так же темно и тихо, как и в обвальных выработках, так же изредка встречались брошенные кем-то старая тряпка или прохудившийся башмак, так же попадались на пути следы старых обвалов... вот только натоптанная многими десятками ног "дорожка" с изредка встречающимися потёками воска вдоль нее здесь шла поверху оставшихся от обвалов груд камней - а не скрывалась под ними - и была более заметна. Но разница эта была очевидна лишь для намётанного глаза.
Толстые каменные стены отлично скрадывали звуки, поэтому люди, разделённые ими, могли не подозревать о существовании друг друга, даже находясь на расстоянии двух-трех десятков шагов - если это пространство между ними занимал камень. Но Мартьен по некоторым только ему заметным признакам видел, что народу в этой части пещер нынче довольно-таки много. Очередная встреча с "подземными людьми" была неизбежна - но постоянно обитали здесь как раз те самые рисковые золотоискатели, пытающиеся разрабатывать старую жилу, или ищущие поблизости ее возможные ответвления, - и против встречи с ними он ничего не имел, скорее наоборот... С большинством из этих людей он состоял в крепких дружеских отношениях, а кое с кем даже побратался. Поэтому сейчас Мартьен, в надежде повидать кого-нибудь из старых знакомых, решил заскочить к центральной развилке - там почти всегда можно было встретить пару-тройку отдыхающих за беседой от работы рудокопов. Но не успел он этого сделать, как рудокопы сами вышли ему навстречу. Их было человек пять, одетых в одинаково невзрачную, привычную к грязи и далеко не новую одежду, с самодельными светильниками в руках или на голове. Все они были настроены весело, и громкий смех разносился далеко по штреку.
- Ого! Март! Здорово, брательник!!! - обрадовано шагнул навстречу путникам один из горняков. Они с Мартьеном долго жали друг другу руки и хлопали один другого по плечу, потом молодому человеку пришлось так же поздороваться со всеми остальными и представить товарищам Лэйсу - в уже привычном для нее качестве своей девушки.
Вся веселая компания двигалась в близлежащий грот, принадлежащий человеку по имени Ястреб, дабы отметить женитьбу оного на девушке со странным прозвищем Живёха, данным ей не то за неиссякаемый природный оптимизм, не то за умение выходить живой и невредимой из самых опасных ситуаций. Ястреб ухаживал за Живёхой уже давно, но девушка долгое время не давала ему согласия, - и вот, наконец, сейчас все-таки решила ответить парню "да", - к радости всех обитателей подземелья, внимательно следивших за развитием их отношений. По этому поводу устраивалась грандиозная пьянка, на которую тут же был приглашен и Мартьен. Колебался он недолго: конечно, дружеская попойка сегодня совсем не входила в его планы, но... но ведь не каждый день Ястреб на Живёхе женится!!! Этот аргумент был неотразимым, и легко утихомирил пытавшуюся что-то робко возразить совесть.

Пополнившаяся компания свернула в один из боковых штреков, и возмущенной легкомыслием своего проводника Лэйсе ничего не осталось, кроме как последовать за всеми.
Свернув через пару сотен шагов еще раз и еще, шумная компания ввалилась в довольно солидный по размерам грот, где, впрочем, и без того было уже немало народу. Виновница торжества, - рослая, крепкая девушка с толстенной пшеничной косой, перекинутой через плечо, и спускавшейся ниже пояса, слегка раскрасневшаяся от многочисленных поздравлений и развесёлых шуток, - раскладывала на столе угощение, довольно обильное и разнообразное для этих мест: тут были и яблоки, и орехи, и сыр, и хлеб, и даже слипшиеся в один ком и затвердевшие от долгого хранения сладости... Пир обещал быть богатым. Счастливый жених, со своей стороны, позаботился о подобающей случаю выпивке - на почетном месте стоял здоровый бочонок со хмельным.
Когда вновь пришедшие расселись, и шум немного поутих, из круга сидящих за столом поднялся седой как лунь старик с длинной окладистой бородой. В руках он держал наполненную вином резную деревянную чашу. Все умолкли окончательно.
- Дорогие мои... - начал старик. - Дорогие мои друзья, - в это слово он сумел вложить столько чувства, что из привычного всем оборота речи оно превратилось в нечто гораздо более весомое. - Сегодня мы все собрались здесь, чтобы отметить заключение семейного союза между Антидом, которого вы знаете под именем Ястреба, и Элиен, - которую уже на протяжении многих лет здесь зовут Живёхой. Я знаю их обоих с детства, оба выросли у меня на глазах, оба в свое время часто прибегали ко мне за советом и помощью... - старик на мгновение приумолк, прикрыв глаза, - видимо, вспоминал тех детей, которыми были когда-то сегодняшние жених и невеста. Те же, оба, выглядели немного смущенными и раскрасневшимися, - тоже, видимо, что-то вспомнили... а может быть, несмотря на всю свою кажущуюся заматерелость, просто стеснялись обращенного на них всеобщего внимания.
Лэйса, затаив дыхание, в священном благоговении следила за вершащимся обрядом. И почему-то всё внутри у неё переворачивалось от его строгой и величественной простоты. Как не похож был этот невзрачный грот на поражающий воображение своей роскошью главный храм Ву-Тэры, стольного города Империи, где ее выдавали замуж меньше года назад! Здесь не было ни жрецов в парадном облачении, ни пышно разодетых вельмож, ни виртуозов-музыкантов, ни сотен свечей, от которых даже в огромном помещении становилось жарко, ни сверкавших в их свете несметных драгоценностей, - но здесь были любовь, искренность и тепло душ собравшихся, - и это с лихвой заменяло все остальное.
- ...Я рад, что дожил до этого долгожданного момента, - после недолгой паузы продолжил старик. - Я рад, что вы выросли честными и уважаемыми людьми, и что сегодня вас окружает так много верных друзей. И я горд тем, что в том, какими вы стали, есть и частичка моих трудов. Мне приятно, что вы не забыли обо мне в этот радостный для вас день... - старик откашлялся, а затем с максимальной торжественностью продолжил:
- Я счастлив оказанной вами мне сегодня честью - честью скрепить ваш союз, - он, держа чашу в левой руке, правой соединил руки молодых людей и в тишине, нарушаемой лишь слабым треском фитилей в лампах, закончил свою речь. - И я прошу у Бога, Который Един Для Всех, благословения вашему браку. Пусть ваша семья будет прочной, как корни гор, пусть любовь будет как яркий светильник, освещающий вам путь, а ваши дети... пусть ваши дети родятся на поверхности и никогда не спустятся вниз...
В кругу собравшихся возникло лёгкое замешательство, вызванное последним странным заявлением. Но старик поднял руку, призывая всех к тишине.
- Я знаю, что говорю, - произнес он. - Люди созданы для жизни там, наверху. - он сделал движение рукой, показывая на кровлю. - Воля судьбы и людей, война, гонения и другие опасности там, на поверхности, загнали нас сюда; подземелья приютили нас, стали нашим вторым домом, - но наш первый, истинный дом, все-таки наверху. Здесь мы ежечасно рискуем жизнью, тщась добыть горстку желтого песка, - чтобы те, кто живет наверху, сделали себе из него украшения, которые будут сверкать в свете солнца... Здесь наши дети, рожденные слабыми и хилыми из-за недостатка света и здоровой пищи, болеют и умирают, да и сами мы тоже медленно погибаем, задыхаясь от губительного пещерного кашля... Нет, наш дом на земле, а не под нею, и я желаю, чтобы если не вы, то хотя бы ваши дети когда-нибудь смогли безбоязненно вернуться на поверхность, - туда, где и должен жить человек! - С этими словами он отдал чашу, которую все еще держал в руках, Живёхе-Элиен, а та, в свою очередь, поднесла её своему мужу.
После того, как супруги по очереди испили из чаши, она пошла по кругу. Каждый, принимавший ее в руки, говорил какое-нибудь доброе пожелание супругам, затем отпивал и передавал чашу далее.
После того, как сосуд с вином сделал первый круг, народ, сидящий в гроте, оживился и повеселел. Неприятный осадок, оставшийся от последних слов старика, рассеялся, и жители подземелья вновь приободрились и налегли на стоявшее на столе угощение.

...Когда большая часть закусок была уничтожена, а бочонок наполовину опустел, кто-то попросил из темноты:
- Песню!
- Да, песню, песню! - поддержали его другие, уже не совсем трезвые, голоса.
Все взгляды обратились на Живёху. Та, снова смутившись, достала из темного угла какой-то струнный музыкальный инструмент, сделанный из темного дерева - причём сделанный, на вид, довольно грубовато - и, склонив голову, принялась его настраивать.
Спустя несколько минут инструмент был готов и по гроту неожиданно громко разнесся красивый грудной голос красавицы-горнячки. Сидящие за столом подхватили лихую песню про золото, скрытое под горами, находчивых рудокопов, извлекающих его из земли, и выпивку, ждущую их в качестве награды за труды. Нестройному хору грубых голосов, заглушавших звук музыкального инструмента, вторило подземное эхо. За первой песней последовала другая, еще более громкая, в которой пелось про горняка, добывавшего в подземелье ценную руду, про девушку, ждавшую его наверху и про неожиданный обвал, погребший под собой рудокопа вместе со всем добытым, - и помешавший тем самым счастью влюбленных. Несмотря на печальный сюжет, песня исполнялась на бодрый мотив и вызывала радостные вопли слушателей.
- А теперь спой что-нибудь своё, Живёха! Чтоб душа свернулась, а потом снова развернулась!!! - попросил кто-то из слушателей.
Девушка задумалась ненадолго, пощипывая струны, а затем из-под ее пальцев полилась красивая, торжественная, проникающая в самое сердце мелодия. Все притихли. И вот в тишине зазвучал ставший печальным и строгим голос новобрачной:

Наш удел - это вечная полночь,
Где чадящего факела дым,
И придет лишь Бессонный на помощь,
Тем, кто светом забыты дневным.

Путь Бессонного долог и тёмен
Он по древнему штреку идет.
Кто неверен подземным законам, -
Тех во тьму он с собой заберёт.

Слишком жадных он кровлей накроет,
Тех, кто подл, - под обвал заманит...
Но, Бессонный, наш дедушка добрый, -
Будет милостив к внукам своим!

Песня была простой и безыскусной, но в неё было вложено столько чувства, что прозвучавшая здесь, во мраке и тишине подземелья, освещенном лишь мечущимся в потоке сквозняка огнем старинной лампы, она вызвала у Лэйсы мурашки, побежавшие по коже. Кто такой Бессонный, о котором пелось в песне, она не знала, но чувствовала, что с этим именем здесь связаны какие-то древние грозные предания. Да и все остальные, сидевшие в гроте, после песни как-то притихли, и еще несколько минут в пещере царило молчание.
А потом вновь пошло веселье. Вскоре бочонок уже приходилось наклонять, чтобы извлечь из него вино, а пирующие все продолжали застолье. Мартьен не пропускал ни одного круга и каждый раз со знанием дела прикладывался к резной чаше, - несмотря на то, что Лэйса, не желавшая чтобы хмель сразил единственного знакомого ей здесь человека, пару раз ощутимо толкала его локтем в бок...

Неожиданно шум застолья разорвал высокий женский голос, в котором звучали истеричные нотки. На входе в грот стояла невысокая девушка, закутанная в несколько слоев теплой одежды, которая полностью скрывала фигуру. Ее голову венчала копна коротких рыжих волос, а из-за спины выглядывали двое детей: мальчик лет десяти-одиннадцати и девочка лет семи, - по виду ее брат и сестра.
- Люди! - запыхавшись от быстрого бега, прерывисто дыша, вновь пришедшая почти кричала. - На нас... напали змеичи... Их... десятка два... если не больше. Они... они убили старого Пелея... Должно быть, прознали, что он нашел золото... хотели отнять... Они идут сюда... хорошо вооружены...
Пирующие, вначале ошарашено замершие на своих местах, теперь вскакивали из-за стола, трезвея на глазах, и устремлялись к выходу из грота. Веселье закончилось.
_________________

 » Глава шестая

Мартьен тоже вскочил. Чуть покачнувшись, он все же устоял на ногах и, схватив свою лампу, одним прыжком оказался около говорившей.
- Джесси!
- Март... дядя! - она вцепилась в его руку. - Не уходи...
Мартьен нетерпеливо оглядел грот, - словно бы что-то ища. С одной стороны, не хотелось оставлять Джесс с детьми одну, с другой - он не привык отсиживаться в стороне, когда все дерутся... Его взгляд упал на испуганную Лэйсу, с тревогой глядящую на него. Кроме нее, сейчас в гроте оставались лишь старый Гьеф - тот самый старец, который произносил речь на свадьбе, и в гроте которого Мартьен позаимствовал накануне светильник, - да двое или трое мертвецки пьяных, которых старик бесцеремонными способами приводил в чувство. Живёха, конечно же, умчалась вместе с мужчинами.
- Дядя Гьеф! Присмотри за ними, - Мартьен неопределённо обвел вокруг себя рукой, показывая на женщин и детей, с надеждой глядящих на него. - Отведи их куда-нибудь в безопасное место! - с этими словами он осторожно, но быстро высвободил руку из захвата Джесси и рванулся во мрак штрека.
- Ладно уж, пригляжу... - отозвался старик.
И, повысив голос, крикнул вслед молодому человеку:
- А ты смотри там, с лампой моей поосторожнее!

Оставшиеся в гроте совместными усилиями смогли растолкать пьяниц, и кое-как растолковать им ситуацию. Прочухавшись, те решили поспешить на помощь своим ушедшим товарищам, не слушая слов старика о том, что их доблесть может пригодиться и здесь. Гьефу пришлось строго прикрикнуть на парней и объяснить в кратких, но ёмких выражениях, почему он считает их дуралеями. Авторитет старика был велик, и мужчины остались.
Вскоре маленькая группа, состоящая из старика, женщин, детей и троих еще не до конца протрезвевших рудокопов, покинула грот и двинулась в сторону, противоположную той, куда до этого побежали все мужчины. Впереди шёл Гьеф с котомкой Мартьена на плече, держа в опущенной вниз левой руке свечу - так, чтоб было видно только, куда ступать. Старик чутко прислушивался к тишине, зная, что сейнийцы могут появиться с какой угодно стороны. Вслед за ним, по пещерной привычке заложив руки за спину, споро шагала Джесси, рядом с которой, ни на шаг не отставая, держались оба ребенка. Старалась не отставать от впереди идущих и Лэйса. Замыкали шествие любители выпить. В отряде царило напряженное молчание.
По дороге заглянули к водокапу, где холодная вода изгнала последние остатки хмеля из буйных голов. Затем группа продолжила свое движение, окольными путями пробираясь к старой части выработок.
Неожиданно сзади донесся звук, которого все они так опасались сейчас услышать: глухой топот многих ног и голоса.
- Змеичи! - распознал чужую речь один из рудокопов, шедших в хвосте отряда. Маленький отряд на мгновение замер.
- Бегите, мы их задержим, - после секундного молчания донеслось из арьергарда.
Джесси, оба ребенка, Лэйса и Гьеф, стараясь не шуметь, бросились вперед, а оставшиеся притаились в засаде.
Дважды свернув и проползя в узкую щель между завалом и кровлей выработки, беглецы вновь оказались в широком штреке. За это время Лэйса непонятным для себя образом отстала от группы - все остальные, даже старый Гьеф, хотя и не бежали, но почему-то умудрялись двигаться быстрее неё. Сказывалась недостающая ей сноровка. Джесси на ходу обернулась к ней:
- Эй, женщина, твою мать, не отставай! Кстати, откуда ты вообще взялась? - манера девушки разговаривать была немного грубоватой, но к незнакомым людям она всегда относилась с подозрением.
Лэйсе пришлось пробежаться, чтобы догнать Джесси и пойти вровень с нею.
- Я - девушка Мартьена, - ответила дочь альдийских королей, легко озвучивая уже ставшую привычной "легенду". - Меня зовут Лэйса. Я здесь впервые... поэтому и отстаю.
- Впервые... жёстко... - с досадой протянула Джесс, но затем добавила. - Но раз уж ты девушка Мартьена, придётся за тобой присмотреть. Я ему почти племянница, - пояснила она. - Они с моим покойным отцом были названными братьями.
Такая форма родства показалась молодой женщине несколько ненадёжной, но она сочла за благо промолчать. Джесси тоже больше не заговаривала, и все пятеро вновь пошли в полной тишине, стараясь двигаться как можно быстрее.

Но через некоторое время сзади опять раздался шум, производимый быстро движущимися людьми.
- Вот пёс! - тихо, почти неслышно, ругнулась Джесси, затравленно озираясь по сторонам - в поисках места, куда можно было бы спрятаться. - Дерьмо собачье...
Спрятаться было некуда - по обе стороны штрека шли гладкие стены.
- Я поговорю с ними, - принял решение Гьеф. Скинув с плеча котомку Мартьена, он сунул её в руки Джесс и, отметая всякие возражения, добавил, - Меня они не тронут. Идите вперед... С тобою дети! Живо! - последние слова относились к не желавшей оставлять старика одного Джесси и оказались единственно верным аргументом - девушка послушалась и побежала по штреку вслед за остальными.
Поравнявшись с Лэйсой и детьми и вместе с ними достигнув первого же ответвления - узкого полузасыпанного лаза, - Джесси первой нырнула туда. Мальчик, ловкий и подвижный как ящерица, мгновенно последовал за ней.
- Быстрее! - коротко и зло кинула горнячка чуть замешкавшимся Лэйсе и младшей девочке, - по-видимому, уставшей, и тоже начавшей отставать. - Быстрее, мать вашу, иначе отдохнем на том свете!!!
Однако двигаться быстро здесь было сложно - из-за низкой кровли приходилось сгибаться в три погибели, а под ногами постоянно попадались камни, набивавшие болезненные синяки. Наконец все четверо (Лэйса последняя) проползли через самый низкий участок, пробежали несколько шагов по более-менее высокому коридору - и, в очередной раз свернув, вместе с мелкими камушками скатились по почти отвесному колодцу вниз, на другой уровень...
- Джесс, куда мы идем? - обратился к сестре дотоле молчавший мальчик. В его голосе была слышна тревога.
- В Коридоры Смерти, - через мгновение отозвалась та.
Лэйса почему-то вздрогнула, услышав эти слова, - а младшая из сестёр испуганно вцепилась в руку старшей.

У них оставался теперь единственный источник света - одна горевшая свеча, которую держал в руках мальчик, умудрявшийся не погасить её, даже скатываясь в колодец. Путь усложнился, и Джесси, незаметно превратившейся в главу отряда, пришлось замедлить шаг. Она велела всем быть внимательнее и стараться не отставать, затем забрала у брата свечку и осторожно двинулась вперёд, отыскивая дорогу между завалами.
...Через некоторое время петляющая между упавшими плитами, хлюпающая местами по грязи и с трудом протискивающаяся в щели между камней дорога вывела беглецов в просторный зал. Джесси, тихо дунув на свечку, которую несла в руке, потушила ее, - но темнее от этого не стало: зал был освещен непонятно откуда льющимся слабым светом, - не имеющим, впрочем, ничего общего с дневным.
- Это - Зал Мёртвых, - негромко пояснила молодая горнячка, повернувшись в сторону Лэйсы. - Здесь в стенах много светящейся породы... поэтому тут всегда светло. Но живым нельзя здесь долго находиться. - С этими словами девушка решительно направилась к противоположной стене. Остальные последовали за ней.
Теперь Лэйса обратила внимание на застывшие в неподвижности смерти тела, расположенные в нишах вдоль стен. Они находились в усыпальнице!
Джесси, тем временем уже достигла противоположной стены. Опустившись на колени возле одной из ниш, она что-то горячо шептала, обращаясь к неподвижно лежавшему там телу. Приблизившись, Лэйса услышала ее слова:
- Бессонный, дедушка, помоги! Останови их, пожалуйста!..
Тот, к кому она обращалась, был давно и несомненно мёртв, - но выглядел как живой. Обрывки истлевших лохмотьев, покрывавшие вытянувшееся в смертельном покое тело со скрещенными на груди руками, не умаляли величественности того, кого жившие под землёй люди почтительно называли Бессонным, связывая с этим именем множество преданий и легенд...
Никто не знал, кем был Бессонный, как его звали при жизни, когда и как нашел он здесь свою смерть, - но когда прадеды нынешних рудокопов пришли в эти места, он уже лежал здесь, в Зале Мёртвых, внушая страх и преклонение своим величественным нетленным видом. Особые условия пещеры со светящимися стенами, пагубные для живых, способствовали тому, что тела умерших здесь не поддавались разложению, и впоследствии горняки поместили сюда тела еще нескольких людей, - из тех, кто, по общему мнению, заслужил этой высокой чести. Но тот, кто был погребен здесь первым и лежал в природной усыпальнице уже несчетные годы, по-прежнему считался среди них кем-то вроде духа подземелий; покровителем тех, кто относился к нему с должным уважением. А те, для кого рудники стали вторым домом, с любовью называли его дедушкой, искренне веря в то, что он был их далеким прародителем, и возводя к нему свой род. Считалось, что Бессонный - который, как следовало из его имени, бдит денно и нощно, и которому ведомо все, что происходит под землёй, - никогда не обидит тех, кто искренне любит пещеры и соблюдает законы подземелья, и напротив, - сурово покарает тех, кто совершит здесь какое-либо преступление, или отзовется о рудниках пренебрежительно. И этой своей наивной вере подземный люд находил множество самых невероятных подтверждений...

Легко прикоснувшись напоследок к плечу покойного, Джесси поднялась с колен, и беглецы двинулись дальше - здесь, в Зале Мёртвых, их не тронули бы даже сейнийцы, для которых было мало чего святого, - но задерживаться в светящейся пещере означало обрекать себя на медленную и верную смерть...
В руках у юной горнячки снова затеплился огонёк свечи, освещая поначалу природные тоннели, - а затем по обе руки потянулись покрытые сетью угрожающих трещин стены старых штреков. Те места, куда они шли, назывались Коридорами Смерти не ради красного словца, а потому что находиться в этих давно отслуживших свое и медленно разрушающихся выработках было действительно очень опасно, и без крайней необходимости туда старались не ходить. Но там же находилось и множество наиболее потаенных мест, где можно было неделями скрываться от людей.

На некоторое время беглецам показалось, что они оторвались от преследования. Возможно, так оно и было, и следующая встреча с разбредшимися по чужой территории сейнийскими бандитами была случайной, - но она произошла. Сейнийская речь, раздавшаяся где-то позади, была такой знакомой, что поначалу Лэйса даже не испугалась - и только судорожное движение Джесси, которым она задула свою свечу, заставило молодую женщину осознать всю степень опасности. В тот же миг она разобрала сейнийские слова:
- ...я ее схватил за косу, а эта ведьма чуть меня с ног не свалила своим кулачищем, - раздраженно произнес мужской голос.
И возмущенно добавил:
- Где это видано, чтобы у девки такие кулаки были!..
В ответ раздался грубый смех двух или трех мужчин, а затем другой голос продолжил:
- Но если бы не тот светловолосый стервец, который на меня вдруг невесть откуда вылетел, как демон, я бы её схватил! Но этот, - сейниец грубо ругнулся, - мне помешал. Клянусь Змеёй, он чуть не сжег мне лицо, запустив в меня своей паскудной лампой!
- Да если бы я не раскроил ему голову кладкой, ты бы сейчас вообще был кормом для крыс, Крид, - вмешался третий негодяй. - Как и те двое, которых этот лисий сын успел уложить своим разбойным ножом!..

Спрятаться, как и прежде, было абсолютно некуда. В десяти шагах позади от беглецов из-за поворота показался свет лампы сейницев, озарив неровные стены древнего штрека. Сильно отклонившаяся от одной из них плита поддерживала опасно нависший над заброшенной выработкой козырек кровли, - пробудив у Лэйсы смутные воспоминания. Несколькими часами (или днями?) ранее она уже была в этом месте - или в очень похожем...
- Бежим! - Джесси отчаянно дернула замешкавшуюся молодую женщину за рукав.
Дети были уже были довольно далеко впереди. И в этот момент сейнийцы заметили беззащитный отряд и с гиком бросились по штреку, в азарте погони забыв даже и думать о возможной опасности...

"...Плита упадет, обвалится кровля, и весь штрек будет завален... - всплыл в памяти Лэйсы голос Мартьена. - В таких местах надо проходить очень осторожно, не касаясь стен..."
Сама не вполне понимая, что делает, она шагнула вперед и изо всех сил навалилась на плиту, помогая её разрушительному движению, - даже не думая о том, что вместе с врагами может погрести под обвалом и себя, и свою спутницу.
Джесси мгновенно поняла её замысел и в ужасе закричала, широко распахнув глаза... Сейнийцы были уже в трёх шагах.

Поначалу Лэйса, в отчаянии налегавшая на камень, не ощутила никакого движения плиты. Потом что-то резко дёрнуло ее назад - наверное, это были руки Джесси. И вдруг все вокруг как будто замедлилось...
Искаженное лицо переднего сейнийца было совсем рядом, он уже тянул вперед руку в предвкушении лёгкой добычи, - когда плита начала медленно опускаться. Но бег бегущего бандита, такой быстрый поначалу, тоже теперь стал казаться медленным: вот змеич оторвал от земли правую ногу, оттолкнулся левой, - преодолевая последнюю сажень, отделявшую его от желанной добычи... но не успел он завершить свое движение, как боковая плита рухнула поперек штрека, накрывая его всей своей трёхсотпудовой тяжестью, а вслед за ней с такой же кажущейся медлительностью опустилась большая часть кровли, покрывая под собой трех остальных сейнийцев... И грохот падающих глыб камня заглушил их крики.
Лэйса успела запомнить торчащую из-под завала руку первого змеича, которая несколько раз судорожно дёрнулась, а потом замерла в вытекшей из-под плиты тёмной луже... Лампа, выпавшая из руки, перевернулась, масло разлилось, и свет погас.

...Несколькими мгновениями позже, когда к молодой женщине вернулась способность осмысливать происходящее, она осознала, что Джесси, неизвестно как успевшая оттащить ее от обвала, теперь, спотыкаясь в темноте, волочет её безвольное тело по штреку, - ухватив поперек туловища, как тряпичную куклу.
Изъявив желание двигаться самостоятельно, Лэйса освободилась из сильных рук своей юной спутницы. Сделали краткую остановку. Джесс извлекла откуда-то из глубины своих одежд новый огарок, запалила его, и все четверо быстро и осторожно двинулись дальше.
На этот раз шли недолго. То место, куда Джесси привела свой отряд, представляло собой один из маленьких гротов, в которых давно уже никто постоянно не обитал. Путь к нему лежал через два узких шкурника, внутри грот был тесным и низким - в нём даже нельзя было распрямиться в полный рост. Но ни одного действующего забоя поблизости не было, поэтому вероятность того, что кто-то захочет сюда залезть, была очень мала. Эта потаённость грота, да еще относительная надежность его скальных стенок и послужили Джесси поводом остановить на этом месте свой выбор. Была и еще одна причина - где-то поблизости находился известный ей тайник, владелец которого погиб, - а следовательно, юная горнячка считала себя вправе раскопать его и воспользоваться содержимым.
_________________

Инес, доброго времени суток! Заинтересовало Ваше произведение - буду читать и следить за обновлениями.
___________________________________

Инес, добрый день!
Понравилось очень начало (прочла пока две главы; много читать не успеваю, так что буду всегда в конце плестись )! Написано легко и живо, все герои получились яркими (коварный трактирщик особо "порадовал" ). Мартьен — весьма забавен, люблю про таких обаятельных пройдох читать Сорок серебряных он, значит, с героини хочет взять... ну-ну Лэйса — весьма загадочна, интересно, от кого она бежит и почему разделилась со своими друзьями Повезло ей, конечно, что Мартьен решил помочь, а то и впрямь могла бы не дожить до утра
Буду читать дальше! И поздравляю вас с дописанной книгой!!!
_________________

Margot Valois, Lady in White, привет, привет! Рада видеть первых читателей в теме!

Рита, не показалось ли Вам, что в третьей и пятой главах чересчур много информации о подземельях и рудокопах? Я сейчас думаю, не сократить ли немного эти главы ради динамичности произведения...

Кстати, первая часть романа была написана 10 лет назад, изначально книга начиналась с появления Лэйсы в трактире, но в этом году, когда я решила закончить, наконец, произведение, я добавила первую главу (про Мартьена), и во второй главе дописала эпизод с разбойниками - чтобы дать главному герою возможность блеснуть своими талантами (до того он был какой-то тёмной лошадкой). Следующие несколько глав пока остаются практически неизменными, так что можно сравнить два стиля повествования - десятилетней давности и нынешний.
_________________

 » Глава седьмая

Как Джесси умудрилась не потерять в суматохе бегства котомку Мартьена, которую несла на плече, - так и осталось для Лэйсы загадкой. Свою сумку она потеряла во время обвала. Но потертая торба Мартьена, к счастью, была цела, и сейчас её содержимое могло оказаться беглецам весьма полезным.
На правах близкой родственницы владельца котомки Джесс развязала веревку, стягивающую верх продолговатого мешка из толстой, прочной дерюги, и привычным движением засунула руку внутрь. Этот хозяйский жест заставил Лэйсу вспомнить разговор сейнийцев.
- По-моему, они убили его... Мартьена. - эти слова слетели с её губ прежде чем молодая женщина успела подумать, что не стоит усугублять беспокойство Джесси. Но она и сама была в отчаянии...
Горнячка отреагировала бурно:
- Заткнись! Не каркай! Откуда ты можешь это знать!?
- Я слышала их разговор... - начала Лэйса.
Джесси недоуменно уставилась на неё:
- Ты понимаешь сейнийский?
Сама она, как и большинство местного народа, знала на языке змеичей лишь несколько фраз, в основном ругательного значения. Несмотря на то, что подземелья являлись практически пограничной территорией, и подземные пространства империи Тэра и королевства Сейнэ во многих местах соприкасались, народы эти оставались чуждыми друг другу и практически не общались между собой. Отношения между ними в основном представляли собой вооруженный нейтралитет. Нарушения его, подобные нынешнему, были достаточно редким явлением и происходили по инициативе ни от кого не зависящих маленьких лихих групп, - не получая массовой поддержки ни от одной из сторон.
- Я некоторое время жила в Сейнэ, - помедлив, отозвалась Лэйса.
Но сейчас, после всех событий последних часов, это известие, - несомненно, породившее бы в других обстоятельствах у Джесси сильные подозрения, - уже не вызвало у молодой горнячки никаких особых чувств, кроме равнодушного удивления:
- А как это тебя туда занесло?
- Мой отец там работал.
Лэйса сказала почти полную правду, причем даже не особо задумываясь над своими словами, - сейчас все вопросы, так волновавшие её раньше, как-то отдвинулись на задний план. Потом она полностью пересказала спутнице подслушанный разговор сейнийцев, - наблюдая, как мрачнеет с каждым ее словом лицо Джесс.
Но больше та ничем не выдала своего состояния. Распаковав котомку, она кинула найденные в ней теплые вещи детям, потом извлекла пакет с остатками еды и нахмурилась - ее оставалось совсем мало. Раздав каждому по кусочку сушеного мяса и паре сухарей, юная жительница подземелий прислонилась спиной к стенке грота и, подобрав под себя скрещенные ноги, принялась медленно жевать свою порцию. Вся её поза выражала задумчивость.

Огарок свечки догорел и грот погрузился во тьму, из которой до Лэйсы вскоре донеслось ровное посапывание детей, а через некоторое время - тихий голос Джесси:
- Лэйса...
- Да?
- Я не хочу сейчас спать. Не могу. А ты?
- Я тоже.
Горнячка помолчала, а потом сделала неожиданное признание:
- Я не знаю, что делать, - её голос прозвучал по-детски растерянно.
Лэйса думала о том же.
- Я тоже не знаю.
- Мы не сможем ждать здесь долго... Я боюсь... особенно за детей.
В голосе Джесси звучали тревога и полное отчаяние, - только они и подвигли девушку на эту откровенность. Джесс вообще не любила признавать свою беспомощность, - но сейчас была вынуждена сделать это.
Лэйса, находившаяся в примерно таком же состоянии, не знала, как подбодрить девушку, но чувствовала, что обязана это сделать, хотя бы, как более старшая, - что-то подсказывало ей, что суровой горнячке не так уж много лет... И молодая женщина постаралась взять себя в руки. Стараясь, чтобы в её голосе звучала убеждённость, она произнесла:
- Всё будет хорошо. Посидим здесь сутки, - а за это время наши наверняка отобьются... Мы выйдем отсюда... вернёмся в грот Ястреба… и тогда уже будем думать, что делать дальше... - но сейчас Лэйсе загадывать так далеко не хотелось, поэтому она решила сменить тему, задав вдруг действительно заинтересовавший её вопрос:
- Джесс... А сколько тебе лет?
- Пятнадцать, - после непродолжительного молчания отозвалась девушка.
Лэйса издала лёгкий изумлённый возглас.
- А тебе что, сильно больше или сильно меньше? - с подозрением поинтересовалась Джесс.
- Наверное, мне надо сказать, что сильно больше... Девятнадцать. - Лэйса чуть-чуть улыбнулась в темноте. Разговор перешел на не связанную с сегодняшним днём, а потому безопасную тему.
Затем по просьбе собеседницы Джесс рассказала свою короткую незамысловатую историю. Дочь рудокопа, она родилась в деревне, притулившейся среди отрогов гор. Четыре года назад, когда ей было одиннадцать, её отца, пытавшегося на свой страх и риск разрабатывать брошенную жилу в неустойчивой части старых выработок, задавило обвалом. А полтора года назад умерла и мать, оставив ее сиротой с младшими братом и сестренкой на руках. Деревню сожгли солдаты рэ-Винкорда - из-за какого-то нелепого обвинения. С тех пор Джесси почти безвылазно жила под землей, - питаясь тем, чем угощали рудокопы, готовая работать наравне с мужчинами ради младших брата и сестры... Друзья отца заботились о ней: давали еду, старались защищать от всякого рода посягательств, - но их с каждым годом становилось все меньше. И вот сегодня она, кажется, потеряла еще нескольких...

Лэйса слушала девушку, и её собственные беды начинали казаться ей мелкими и незначительными на фоне этой простой, безыскусной - и потому особенно впечатляющей - истории. Будучи по рождению принцессой Альдэ, прожив в этой стране почти год, она все же не задумывалась раньше о всех тех бедах, которые причиняет её стране бушующая в ней война. То есть задумывалась, конечно, но не могла все их себе представить вот так ярко и конкретно, как они предстали перед ней после рассказа этой несчастной девушки - которая успела уже настолько привыкнуть к окружавшим ее несчастьям, что воспринимала их как должное.
За те пять или шесть дней, что прошли с того момента, как молодая наследница императорского престола рассталась со своими спутниками, она успела повидать столько всего жестокого - и страшного в своей обыденности! - о чем раньше и не подозревала. И все сильнее становилась в ней смутная уверенность, что от нее тоже зависит все то, что происходит сейчас в стране - и даже то, что произойдет завтра. Выйдут ли эти люди из пещер, смогут ли жить по-человечески, как желал им того недавно старик Гьеф? Будет ли на дорогах спокойно, в деревнях – мирно? Настанет ли время, когда бедным людям не придется браться от отчаяния и голода за оружие, а крестьяне не будут прятаться от солдат по лесам и подземельям?
Она чувствовала, что ее Долг, как наследницы древних королей, издревле ратовавших за благо своей страны, в том, чтобы добиться этой простой справедливости. Но как?.. Молодая женщина тяжело вздохнула.
- Ладно, давай спать - раздался вдруг откуда-то голос незаметно успокоившейся Джесс. Иди сюда... ложись между мною и сестрою, здесь теплее...
Так они и уснули – в темноте, на неровных камнях - сказались усталость и напряжение последних часов.

Проснулись все четверо одновременно. Лэйса увидела под утро удивительно яркий короткий сон - ей приснился Бессонный. Как въяве, увидела она пробуждение героя древних лет, - медленно открывающего глаза и поднимающегося со своего смертного ложа. Хотя он и был по виду старцем, но в каждом его движении сквозили сила и мощь. Он встал, распрямился во весь огромный рост, а затем его вид преобразился - лохмотья превратились в бархат и парчу, завершив величественный облик героя легенд. В руках у Бессонного появился не то посох, не то скипетр - во сне этого было не понять. Лицо Хранителя Подземелий было суровым, губы сжаты, глаза горели мрачным огнем. Он был в гневе. Во сне молодой женщине поначалу стало страшно, но потом она поняла, что гнев его направлен не на неё, а на вероломно нарушивших подземные законы сейнийцев. Бессонный ударил своим скипетром оземь, - и горы содрогнулись.
"Я с вами, - прошелестел идущий словно бы отовсюду голос величественного старца. А затем его взгляд обратился непосредственно на Лэйсу, и лицо уже не было страшным. "Дочь моя, - мягко прозвучало у неё в голове. - Лаиса... Твой дом – на севере!"
От этих последних слов девушка проснулась. Они все еще звучали у нее в голове, когда она почувствовала, что остальные тоже уже не спят - разминая затекшие за время сна конечности, ворочаясь, потягиваясь и кашляя, ее соседи выползали из той кучи, в которую сбились ночью, пытаясь согреться.
- Мне приснился Бессонный, - неожиданно сказал мальчуган.
- И мне, - чуть удивленно ответила Джесси.
- И мне, - отозвалась из темноты девочка. - Он обещал наказать змеичей!
- Я тоже видела его, - вынуждена была признаться и Лэйса.
- А значит, что-то будет, - подвела итог странным совпадениям Джесс. - Кстати, мне приснилось, или сейчас нас действительно тряхнуло?..
Но слабый подземный толчок, если он действительно был, никто больше не почувствовал.

Так для подземных скитальцев начался новый день. И если бы не подаривший всем им надежду сон, начало дня можно было бы назвать плачевным: света у них больше не оставалось, еда также подходила к концу. Ко всему прочему, очередная ночь, проведенная в холоде, и предшествовавший ей полный тревог день отразились на здоровье Лэйсы - она казалась сейчас сама себе ватной куклой, тело с трудом повиновалось ей, голова была тяжелой, а во рту царила ужасная сухость. Джесси тоже чувствовала себя отвратительно - в последний год она вообще много болела, сырость и холод подземелий вкупе с постоянным недоеданием губительно сказывались на её растущем организме. И только детям все было, похоже, нипочём.
Остатки сушеного мяса были на ощупь найдены, честно поделены и съедены вместе с крошками от сухарей. Когда всем нестерпимо захотелось пить, Мирт, младший брат Джесси, был послан на поиски водокапа - с котелком, найденным в котомке Мартьена, и с наказанием быть поосторожнее. С задачей он справился быстро, найдя капель по звуку, и вскоре принес полный котелок воды - к безмерной радости женщин.
Теперь оставалось только ждать, сидя в полной темноте.

- Лэйса... Расскажи что-нибудь, - неожиданно тихонько попросила Джесси.
- О чём? - задумчиво переспросила молодая женщина, размышляя, какой рассказ может быть сейчас уместен и интересен. Но сидеть в молчании и впрямь было тягостно.
- Не знаю... - протянула горнячка. - Хотя бы про Змеиное Королевство - коли уж ты там, говоришь, жила...
И Лэйса начала рассказывать. Она вспоминала свои детство и юность, проведенные в столице Сейнэ, - и перед внутренним взором ее внимательных слушателей вставали красивые белокаменные дома Аль-Шапоры, согретые ласковым южным солнцем; её выложенные камнем, всегда чистые мостовые; величественные своды древних дворцов и разрушающиеся старинные храмы - потерявшие значение и теперь медленно приходящие в запустение, но по-прежнему поражающие своими размерами и странной архитектурой. Она рассказывала про шумные рынки в Нижнем городе, где можно купить абсолютно всё и притом часто за гроши; про прохладу фонтанов и тишину парков Верхнего города; про его узкие, но всегда опрятные улочки, по которым так легко сбегать вниз, к городской набережной - опять же белокаменной - и гораздо труднее подниматься вверх, туда, где стоял, скрываясь в тени более высоких зданий, небогатый, но опрятный дом ее семьи. Она рассказывала про своего отца - профессора знаменитого Аль-Шапорского университета, в который съезжаются желающие обрести знания молодые люди со всех концов страны и даже из-за границы, и про его друзей – учёных, поэтов, изобретателей – которые часто собирались в их светлой гостиной, ведя горячие споры о науке, политике и о будущем страны...
Она рассказывала и словно бы возвращалась назад, домой, в ту страну, которая не имела ничего общего со страшными слухами, ходившими о ней здесь, чьи жители были мирными и законопослушными и, хотя их обычаи, жизненные принципы и мораль несколько отличались от принятых на севере, - они совсем не походили на тех ужасных бандитов, которые бесчинствовали здесь, под землёй. То Сейнэ, которое она знала, и то, с которым только начинала знакомиться, отличались друг от друга так же, как день и ночь.
- Ну и ну! - выдохнула Джесс, когда в рассказе наступила передышка. - Ты не врешь? Там всё действительно так? Никогда бы не подумала, что змеичи могут быть такими! Поэты, учёные… Выходит, мы просто встречаемся с худшими из них. Пёс, мне даже захотелось побывать в этой Аль-Шапоре!
- А расскажи теперь сказку, тётка Лэйса, - набравшись смелости, попросила через некоторое время сестрёнка Джесс, маленькая Айлин. - Ты ведь знаешь сказки?
Лэйса улыбнулась ее непосредственности.
- Я расскажу вам легенду. Старую-старую легенду... Про короля Ульду. - Почему-то ей захотелось сейчас вспомнить именно эту историю. В детстве рассказы о легендарном короле альдийцев, от начала правления которого страна, собственно, и отсчитывала свою историю, были ее самыми любимыми историями.
- А, я знаю, кто это! Дядя Мартьен нам про него рассказывал, - похвасталась своей грамотностью девочка. - Он вообще нам много чего рассказывал, а Мирта даже научил читать и писать... и меня тоже обещал научить, только я еще была тогда маленькая, а теперь...
Неожиданно девочка замолкла, - видимо, вспомнила вчерашние слова Лэйсы, - а потом тихо-тихо спросила:
- Как ты думаешь, его и правда убили? – голос ребёнка дрожал.
Лэйса не знала, что сказать, поэтому так честно и ответила:
- Я не знаю, Айли...
Она сама не хотела верить, что этого веселого, доброго и внимательного человека уже нет в живых, что она никогда больше не увидит его по-детски открытого лица, не услышит подбадривающей шутки, не ощутит рядом надежного плеча... При мысли об этом ей хотелось плакать. За двое суток, проведенных рядом с ним, Мартьен стал ей почти родным. К тому же... к тому же без него ей будет очень трудно выбраться отсюда. "Нет, я не буду сейчас об этом думать", - приказала она себе. И начала рассказывать обещанную легенду.

- Давным-давно, когда мир был юн, а звёзды на небе сияли ярче, чем теперь, и не было ещё на свете ни Империи Тэра, ни других славных государств, земли к северу от этих гор населяли дикие народы. Одно из этих племен звалось детьми Лисицы, другое – народом Барса, иные же называли своими покровителями оленя, волка, рысь и даже куницу. Народы эти жили в дикости, и жизнь их была тяжела. Не знали они металлов, не умели строить домов из камня, питались дичью и ягодами, и часто враждовали между собой.
Предания говорят, что однажды холодной зимой у одной женщины из племени лисицы родился ребенок. Дитя было слабым, и все решили, что мальчик долго не проживёт. Тогда женщина отнесла его в лес и оставила там в надежде, что его подберут премудрые мэллины - древние мудрецы, которые в те времена ещё жили кое-где в потаенных лесных монастырях. Чудеса и волшебство встречались тогда на каждом шагу, и мэллины действительно подобрали мальчика. Они исцелили его и вырастили высоким и сильным мужем, открыв ему свои тайные знания. Но этот юноша, который носил имя Ульда, не пожелал связать свою жизнь с древними мудрецами, ибо стала ему ведома великая печаль этого народа: научившись замедлять бег своих дней, и сделавшись бессмертными, взамен потеряли они способность к деторождению. Дни славы мэллинов прошли, построенные ими прекрасные города стояли опустевшие, а те из мудрецов, которые уцелели в междоусобных войнах, доживали свои дни в лесах, скорбя о многомудрии, кое и привело их народ к гибели.
И ушел тогда Ульда из лесного монастыря, и вернулся к своему народу, и преклонились перед ним люди, видя красоту его и силу. И сделался Ульда тогда вождём, и начал учить своих соплеменников сеять зерно и ковать железо. И стал народ Лисицы сильнейшим среди прочих. Тогда возроптали другие племена, и пошли войною на лисьих сынов.
Но великий Ульда разбил их в битве, ибо были уже у детей Лисицы железные мечи, и доспехи, и наконечники для стрел, а враги их сражались дубинами и камнями.
Победив же врагов, Ульда присоединил их земли к своим, и объединил народы, и нарёк свое государство Альдэ, а себя назвал себя королём.

- С года воцарения короля Ульды и ведём мы свое летосчисление, а ныне у нас 720-й год. – сочла нужным уточнить молодая женщина.

…И выковал себе Ульда корону из золота, и вставил в неё драгоценные каменья. И сказал тогда король, что корона эта увенчает лишь подлинного короля, а самозванца испепелит на месте. И возлагают с тех пор Золотой Венец короля Ульды на голову каждому новому королю, дабы узнать, истинный ли это правитель, или ложный.
Много славных подвигов совершил наш первый король. Побеждал он неведомых чудовищ, строил дома и корабли, и учил свой народ не бояться неведомого, а познавать его. А в седьмой год от своего воцарения привел он свой народ в покинутый мэллинами город, и повелел селиться во дворцах и башнях, и строить новые дома, и разбивать сады, и заселять другие древние города.
А когда все это было сделано, загрустил король, ибо не было у него жены. И воззвал он тогда: «О где же ты, избранница моя, равная мне?»
И пришла тогда к нему во дворец женщина, красотой своей затмившая всех других - ибо была она из древнего народа, но отказалась от бессмертия ради того, чтобы родить королю детей.
И стала она королевой, и родила Ульде шестерых сынов и дочь, принцессу Мальву.
Говорят, что принцесса та превосходила умом своих братьев, и владела даром предвидения. Королева хотела видеть её следующей правительницей, но король Ульда воспротивился сему решению. Гордостью своею дочь не уступала отцу, и однажды случилась меж ними ссора. Мальва своими вещими словами обрекла отца на безвестную гибель и вечные скитания во тьме после смерти. И отрекся тогда Ульда от своей дочери, и выгнал её из дворца, но пророчество принцессы сбылось – никому не ведомо, как встретил свою кончину великий правитель, и где он похоронен. Тайной окутаны его последние дни…

- Впрочем, некоторые легенды говорят, что, после смерти жены он вновь вернулся в какой-то потаенный меллинский монастырь, - заканчивая свой рассказ, произнесла Лэйса. – Но доподлинно это никому неизвестно…
Однако что-то в привычной концовке рассказа вдруг вызвало у неё странные ассоциации.
"Вечные скитания в темноте после смерти..."
Но прежде чем она успела сформулировать свои мысли, раздался неуверенно прозвучавший голос Мирта:
- А могло так случиться, что король Ульда перед смертью ушел в пещеры, здесь умер и стал... Бессонным?
Молодая женщина вздрогнула - мальчик удивительно точно облёк в слова рождавшееся у нее предчувствие.
"Бессонный - это король Ульда! Мой далёкий предок... Невероятно! - Лэйса помотала головой, свыкаясь с неожиданной догадкой. - И ведь в таком случае становится понятным его обращение ко мне - тогда, во сне, - дочь моя..."
- Кажется... могло! - почему-то шепотом ответила она мальчику.
- ...Штреки и квершлаги! - медленно прозвучал в наступившей тишине пораженный голос Джесси. - Вы понимаете, ребята, какую тайну мы только что разгадали?

Но только это великое открытие ничем не могло сейчас помочь четверым людям, сидящим в полной темноте в маленьком гроте, находящемся в том районе, который звался Штреками Смерти. Некоторое время, обдумывая небывалую догадку, все молчали, потом Джесс опять заговорила:
- Народ! А вы знаете, что где-то здесь должен быть схрон покойного дядьки Пелея? А?
- Знаем, - ответил за всех мальчик. - Только где точно, я не помню...
- Я тоже точно не помню. А жаль, - разочарованно протянула его старшая сестра. - Но что-то мне подсказывает, что скоро нам все равно придется заняться его поисками... потому что через некоторое время мы захотим есть еще сильнее, чем сейчас, а в схроне наверняка должна быть и еда...
Упоминание пищи заставило всех загрустить. Время под землёй шло незаметно, определить, который час сейчас, не представлялось никакой возможности, но все чувствовали, что последняя трапеза была уже давно. Да и трапеза-то была такая, что не заслуживала особого упоминания.
- Интересно, какое время суток сейчас наверху? - задумчиво пробормотала Лэйса. - День, вечер... или ночь?
- Вечер. Поздний. - неожиданно уверенно отозвалась из темноты Джесс. - Я такие вещи всегда чувствую...
- Вечер. А какого дня? - продолжала размышлять молодая женщина, решив принять на веру слова своей спутницы – всё равно проверить их было никак нельзя.
- А вот это уже сложнее, - отозвалась та. - Я дни не считаю. Проснулась - и хорошо... - она невесело усмехнулась.
Все опять замолчали.
Тишина была оглушающей, повсеместной, плотной, как камень. Через некоторое время от полного отсутствия звуков начинало чуть слышно звенеть в ушах, - а потом появлялись слуховые галлюцинации: слышались какие-то далёкие голоса, обрывки давно отзвучавших разговоров, стук кайла по камню и разные другие звуки...
Лэйса, поудобнее улегшись на расстеленном плаще, закрыла глаза и стала слушать тишину. Пустое, бессмысленное занятие - но что еще делать?
Наверное, она незаметно для себя задремала, потому что очнулась только от настороженного голоса Джесс, прошептавшей:
- Кто-то идёт!
Действительно, откуда-то издалека доносились еле слышные звуки шагов и голоса.
- Идут сюда. Интересно, наши или... - горнячка не закончила свою фразу.
Шаги приблизились, потом пропали, потом вновь раздались - теперь уже совсем близко и отчетливо. Два или три человека...
- ...а может быть, они здесь, - донесся до затихших в гроте беглецов обрывок фразы на альдэнн.
Свои!!!
На входе в грот промелькнул свет, - проникая через щель в кладке. Еще мгновение - и на пороге показались трое: осторожно ступающий, оглядывающийся по сторонам Ястреб; встрёпанная Живёха - со ссадиной на щеке, с обрезанной, как и полагается замужней женщине, косой, и воинственным блеском в глазах; и... Мартьен!!!
Вскочив со своего места, словно подброшенная пружиной, Лэйса кинулась на шею молодому человеку - не думая в этот момент ни о какой роли, а просто испытывая совершенно искреннюю радость от встречи с ним. Он крепко прижал девушку к себе - радуясь тому, что нашел спутницу живой и невредимой.
Она уткнулась ему в плечо, стараясь сдержать слёзы облегчения. Какое это было счастье - ощущать себя в крепких, надежных, уверенных руках сильного и честного мужчины, зная, что он сможет теперь защитить ее от всех опасностей...
Наконец Мартьен отстранил от себя молодую женщину. Мимоходом, не удержавшись, он легко поцеловал ее в висок - и неожиданно почувствовал, что если бы сейчас не нашёл ее, то это причинило бы ему очень сильное горе.
- Я слышала разговор сейнийцев, - заговорила Лэйса, обращаясь ко вновь обретенному спутнику. - Один из них сказал, что раскроил кладкой голову высокому, светловолосому человеку, который вылетел на него из темноты... Я боялась, что это был ты...
- А это и был я, - с напускной небрежностью отозвался Мартьен.
На самом деле голова у него все еще болела, и время от времени накатывали волны противной слабости, - сотрясение мозга давало о себе знать.
- Вот только голова моя оказалась крепче, чем он думал. Наверное, там действительно одна только кость, - светловолосый усмехнулся и озорно подмигнул испуганно глядящей на него молодой женщине.

...Когда он очнулся сегодня утром в полной темноте, слыша попискивание крыс, оживленно делящих что-то (или кого-то) по соседству от него, то вообще довольно долго раздумывал, на этом ли он еще свете, или уже на том. Но потом, придя к выводу, что там крыс быть ну никак не может, понял, что все-таки на этом. Пришлось сделать над собой усилие и подняться.
Ощупав себя, дабы удостовериться, что крысы не отгрызли чего-нибудь важного, молодой человек нашарил за пазухой огрызок свечи, запалил его и оглядел невеселую картину вокруг себя: три трупа, одним из которых стал знакомый ему человек... Увиденная неподалеку вдребезги разбитая и явно не подлежащая починке лампа дяди Гьефа чуть окончательно не ввергла Мартьена в пучину депрессии. Но горевать о том, что произошло, было некогда, и молодой человек отправился на поиски своих товарищей - и вскорости повстречал Ястреба и Живёху. Вместе они отправились на дальнейшие поиски. По настоянию Мартьена, решили заглянуть в Штреки Смерти - он помнил, что Джесс всегда считала эти места лучшими с точки зрения потаённости. Чутье не подвело его - девушку и ее спутников они нашли практически сразу...
_________________

Фух, слава Богу, Мартьен жив! И Живёжа с Ястребом тоже живы. Эмоциональная глава получилась.
___________________________________

Margot Valois, рада, что читать интересно)

Такой вопрос: не слишком ли много размышлений и переживаний Лэйсы? Очень совестливый персонаж получился)
_________________

 » Глава восьмая

После того, как бурные выражения радости слегка поутихли, все расселись на камнях, дабы обсудить планы на ближайшее будущее. Вновь пришедшие поведали новости, услышанные ими по дороге сюда, - что сейнийскую банду, вроде бы, разогнали, а значит, можно спокойно возвращаться назад.
- Но мы потеряли нескольких очень хороших людей, - скорбно сказала Живёха. - Всего около восьми человек...
И перечислила:
- Старый Пелей, которого убили в самом начале, дядя Гьеф, - её голос дрогнул, - а еще Вингин, Мышонок, Трай... и еще трое, которых я не знала...
- Гьеф? - не веря своим ушам, переспросила Джесси. - Дедушка Гьеф... Гьеф...
Неожиданно она расплакалась - громко, навзрыд, отчаянно размазывая кулаком по лицу слёзы и грязь. Её примеру тут же последовала Айлин, да и мальчик тоже как-то подозрительно захлюпал носом.
- Как они... как они могли убить старого Гьефа? За что? - спросила сквозь слёзы Джесс.
Лэйса поспешила обнять девушку, ставшую ей за эти сутки такой близкой, и, успокаивая, принялась тихонько поглаживать её по голове:
- Наверное, он просто попался им под горячую руку, - пробормотала она.
Жестокое убийство беспомощного старика действительно было не поддающимся никакому разумному объяснению поступком.
Мартьен тоже присел рядом с "племянницей". Он не стал рассказывать, в каком состоянии нашли они сегодня несчастного Гьефа, когда шли сюда. Он был еще жив - по какой-то садистской причине злодеи, смертельно изранив, все же не добили его. Он умер на руках у них троих - тех, которые всегда были ему как дети. Но перед смертью он вспомнил и о Джесси.
- Джесс... - тихо произнес Мартьен. - Я знаю, сейчас это тебя не утешит, но... Перед смертью старик позаботился о тебе. У него было скоплено два мешочка с золотом. И он... он оставил их тебе.
Как и следовало ожидать, Джесси, услышав эти слова, зарыдала еще сильнее, - бормоча что-то о том, что "пошло оно к Псу, это золото". Наконец она потихоньку успокоилась, шмыгнула носом и вытерла грязным рукавом покрасневшее и распухшее от слёз лицо. Мартьен помог ей подняться. Увидев свою котомку, валявшуюся на камнях, он издал удовлетворенный возглас и быстро покидал в нее уцелевшие вещи, - не забыв поблагодарить Джесси за их спасение.
Затем все покинули грот. Немного поплутав, нашли схрон Пелея - подкрепились найденными там продуктами и вином, а инструмент и прочие найденные в тайнике несъедобные предметы снова спрятали. После этого маленькая компания вновь направилась к центральной части выработок - предстояло совершить самое печальное - отдать последний долг погибшим.

...Десятью часами позже все обитатели северной части пещер, и в их числе Лэйса, Мартьен, Джесси, а также Ястреб, Живёха, Гурт, Мирт, Айлин и многие другие, прощались в Зале Мёртвых со старым Гьефом. Вольные рудокопы единогласно решили, что старец заслуживает высокой чести лежать неподалёку от Бессонного - и вот его тело в мрачном и торжественном молчании было водружено в одну из свободных ниш зала, в котором всегда было светло. Подземелья прощались с одним из лучших своих жителей. Гьефа любили все, и его жестокая смерть стала для многих тяжелым ударом.
Остальных покойников похоронили в другом месте, завалив их тела камнями, а трупы сейнийских бандитов отнесли к границе принадлежавшей змеичам территории и там оставили, - предоставив разбираться с ними их соплеменникам.
Основная масса сейнийцев благоразумно смылась с похищенным в гроте у Пелея золотом; те же, кто оказался более беспечен и, обнаглев от кажущейся безлюдности (все были на свадьбе), решил забраться поглубже на чужую территорию в поисках лёгкой наживы, - нашли там свою заслуженную смерть.

Поминки прошли тихо. Веселиться никому не хотелось, да и не было причин. А на следующее утро Лэйса и Мартьен, прихватив с собою те свои вещи, которым повезло уцелеть, и одолжив у друзей еды, тронулись в дальнейший путь. Джесси осталась выздоравливать в гроте у Ястреба и Живёхи.
- Ты теперь богатый человек, Джесси, - обратился на прощание к "племяннице" Мартьен. - Так что можешь жить, ни в чем себе не отказывая... Но только смотри, не вздумай пропить все золото без меня!!!
Джесси ухмыльнулась:
- Я не такая дура, чтобы пропивать золото, как это делаешь ты, дядя! На эти деньги я смогу купить домик в Альтине и открою там трактир. Кабатчик всегда сыт - вот что мне нравится в этой затее!
Затем она крепко обняла Лэйсу:
- Удачи тебе, подружка!
- И тебе того же, - с теплотой отозвалась молодая женщина. – Быть может, еще увидимся!
Она была очень благодарна юной горнячке за то, что та ни словом не поинтересовалась ни о причинах их ухода, ни об отношениях с Мартьеном - если бы она это сделала, Лэйсе бы пришлось врать, а этого ей делать очень не хотелось. Была она рада и тому, что никто не задал вопрос, почему у нее такая короткая коса. Джесси, чьи волосы тоже были подстрижены неприлично коротко для девушки, проявила неожиданный такт. Увидев, что Лэйса обратила внимание на её прическу, горнячка лишь тряхнула головой, а потом с улыбкой взглянула на молодую, словно желая тем самым сказать ей, что не стоит переживать из-за утраченной косы.
- Волосы - отрастут! А пока так даже и удобнее…

И вот молодые люди покинули грот Ястреба и двинулись в сторону сейнийской части пещер. Впереди лежал самый опасный отрезок пути.
Они шли по каким-то заброшенным коридорам, где с потолка капала вода, скапливаясь в лужах, доходивших иногда до щиколотки, а иногда - и до самых колен. Стены здесь составляла какая-то черная, легко крошащаяся, матово поблескивающая в некоторых местах порода.
- Никогда не понимал, зачем когда-то проводили эти выработки, - негромко пробормотал Мартьен. - Интересно, что они здесь добывали? Ведь ежу понятно, что золота в этой породе нет и быть не может... Однако ведь понарыли! - он хмыкнул.
Они пробирались окольными путями, по старым выработкам, старательно обходя те места, где высока была вероятность наткнуться на сейнийцев, - змеичи, особенно после последних событий, навряд ли обрадовались бы им.
Лэйса молчала, - не будучи сильна ни в определении пород, ни в причинах прокладывания штреков. Здесь, в этих старых сейнийских коридорах, ее не оставляло какой-то тягостное впечатление. Даже в Шреках Смерти, казалось, дышалась легче, чем здесь. Наверное, во всем была виновата сырость... а может быть, какие-то незримые глазу испарения породы, - вроде тех, которые приводили к гибели рудокопов, неосторожно заночевавших в Светящемся Зале.
Выработки, по которым они шли, были по большей части наклонными, и с каждым шагом молодые люди спускались все ниже и ниже вглубь гор.
- Не люблю нижние горизонты, - неожиданно выразил чувства Лэйсы её проводник. - Здесь всегда как-то... - он прищелкнул пальцами, подбирая подходящее слово, - ...не то чтобы душно, а... в общем, гадостно. Да еще и сыро. Но зато здесь никто не ходит, - а это сейчас для нас главное.
Они шли так весь день, и только под вечер, уже порядком устав, вышли на более-менее сухой участок. Порода в стенах сменилась, - и сразу стало как будто бы легче дышать.
- Вот здесь где-нибудь и заночуем. Только надо забраться куда-нибудь поглубже... не люблю просыпаться от того, что меня пинают сапогами сейнийцы, - Мартьен свернул в какой-то неприметный ход, который, по его разумению, должен был обязательно закончиться гротом или тупиком.
Так оно и вышло. И вскоре молодые люди, немного перекусив, устроились на ночлег.

Ночь прошла спокойно, усталость взяла верх над естественными опасениями, и молодые люди проспали около десяти часов, проснувшись одновременно. Пора было начинать готовиться к последней, самой опасной части пути.
Достав из котомки нехитрую еду, Мартьен разделил ее между собой и Лэйсой, и убежденно произнёс:
- Обойдемся без горячего - если повезет, то уже сегодня вечером мы выберемся на поверхность в Сейне... Там уже разведём костерок и поужинаем нормально.
Быстро расправившись с немудрящим завтраком, путники собрали котомки и осторожно вышли из грота. По настоянию Мартьена вновь свернули с сухой, но чересчур уж нахоженной дороги, и вновь пошли по каким-то старым выработкам. Через некоторое время путь привел их в маленький грот, который на первый взгляд казался тупиком, - но при ближайшем рассмотрении в глубине его обнаружился колодец, ведущий на еще более низкий горизонт.
- Вот понарыли-то! - в изумлении пробормотал Мартьен. - И какого пса, спрашивается? Тут же везде пустая порода.
Сейчас перед путниками стояла дилемма: спускаться ли вниз, или возвращаться обратно и искать другой путь. Предположив, что внизу тоже можно найти проход, - причем, это будет вернее, чем возвращаться обратно, Мартьен с привычной лёгкостью соскользнул вниз и помог спуститься Лэйсе - которая, хотя уже и начала осваиваться под землёй, но еще не приобрела присущей всем рудокопам ловкости.
Внизу, как и надеялся Мартьен, им никто не встретился. Они шли и шли по низким, обсыпающимся выработкам, на стенах которых блестели капли воды. По расчетам проводника, вскоре им должна была уже встретиться какая-нибудь наклонная выработка, по которой вновь можно было бы подняться вверх, а там уже остались бы считанные часы до выхода на поверхность.
Но неожиданно по пещерам словно бы пробежала лёгкая дрожь. С кровли обильно посыпались мелкие кусочки породы.
"Землетрясение! Нет, только не это!" - Мартьен побледнел. В отличие от Лэйсы, которая тоже вздрогнула, но не придала случившемуся особого значения, он очень хорошо понимал, чем может закончиться для них любая подвижка породы. Он замер, инстинктивно схватив молодую женщину за руку. Через минуту после первого толчка последовал второй, менее заметный. Потом все, вроде бы, стихло. Подождав еще немного, Мартьен слегка расслабился и выпустил руку своей спутницы.
- Знала бы ты, как мне все это не нравится... - выдохнул он. Его обычно неунывающее лицо выглядело сейчас озабоченным. - Пойдем-ка отсюда побыстрее...
Но не успели они пройти и сотни шагов, как сзади раздался какой-то непонятный шум. Даже Мартьен затруднился поначалу определить его природу, - пока не заметил движущийся по штреку плотный, шевелящийся серый ковер.
- Крысы!!! - отчаянно взвизгнула Лэйса, оглядываясь в поисках какого-нибудь возвышения, на которое можно было бы забраться.
Вообще-то, она не особенно боялась этих вредных серых существ - когда видела их по одному, - тогда они вызывали у нее лишь легкую неприязнь и брезгливость. Но появление ПОЛЧИЩА крыс было чересчур сильным ударом по её и без того до предела напряженным нервам. Молодой женщине показалось, что она вот-вот сойдет с ума. Как назло, уйти с дороги крыс ей было некуда - разве что залезть на стенку. Поэтому Лэйса замерла на месте, застыв, как изваяние, - а первая волна крыс, ударившись об ее ноги, распалась на два рукава и вся армада в считанные мгновения обтекла препятствие...
- Крысы! - в не меньшем, чем Лэйса, ужасе воскликнул Мартьен. Но причины его испуга были более глубокими: молодой человек, увидев удирающих грызунов, сразу понял, что причиной их суматошного бегства стало наводнение - очевидно, землетрясение вызвало где-то в породе разлом, в который сейчас хлынула вода.
- Лэйса! Бежим! Вода!!! - вновь схватив девушку за руку, молодой человек, почти не разбирая дороги, бросился вперед - туда, куда только что убежали крысы.
"Только бы успеть!" - Они мчались, оскальзываясь на мокрых камнях, налетая с разбегу на стены, - когда ход поворачивал, спотыкались, падали, - но тут же вскакивали и бежали дальше. А по пятам за ними шла вода. Вот уже их ноги захлюпали по шедшим в авангарде волнам, - несшим с собой всякий мусор, мутным и холодным.
Они помчались еще быстрее - насколько это вообще было возможно, пытаясь бежать с водой наперегонки, - но победа была пока не на их стороне. Вскоре они уже двигались по пояс в воде. Пришлось перейти на шаг, хотя и максимально быстрый, -бежать было уже невозможно. Мартьен высоко поднимал лампу - потеря света сейчас сулила катастрофические последствия, - а другой рукой чуть ли не волок за собой молодую женщину, изо всех сил стараясь помочь ей двигаться как можно быстрее и не потерять равновесия. Она сильно тормозила его ход, - но мысль о том, что её можно бросить как ненужный балласт, даже не пришла ему в голову. Если им суждено сегодня умереть, то они погибнут вместе.
Вода доходила уже Лэйсе до груди и все прибывала. Её холодный поток сносил путников, а плывущие по ней куски дерева, полусгнившие доски и какой-то еще мелкий хлам так и норовили сбить с ног. В какой-то момент, Мартьен, поскользнувшись, оступился и исчез под водой. Но дико закричавшая Лэйса, сумевшая не выпустить его руку из своей, каким-то чудом помогла ему снова встать на ноги. Однако лампу залило водой, она стала бесполезной и была в приступе отчаяния брошена молодым человеком в воду - плыть ко Псу и всем детям Зла...
Теперь пространство вокруг освещал только очень слабый свет, падавший откуда-то сверху... Свет... Свет!!!
Челюсти у Мартьена сводило от холода, и он не смог выразить свою мысль членораздельно, но Лэйса тут же поняла его энергичное движение: раз где-то там есть свет - там есть и какая-то дыра, через которую он проникает и куда можно попытаться пролезть. Но спасительное отверстие находилось слишком высоко, а стенка под ним была слишком скользкой и отвесной для того, чтобы пытаться по ней залезть...
Решение Мартьена было простым до безумия. Он принял его мгновенно:
- Лезь ко мне на плечи. Быстро.
Что ж, он успел прожить хотя и короткую, но очень интересную жизнь... Молодой человек помог Лэйсе вскарабкаться к нему на плечи, а затем медленно разогнул руки, приподнимая перешагнувшую к нему на ладони хрупкую спутницу, - чьей тайны он так и не разгадал. Её руки коснулись края отверстия и она смогла, подтянувшись, забраться наверх. Но пока Мартьен оставался внизу, было сделано лишь полдела. Бросать его она не собиралась.
"Вот сейчас бы мне пригодилась верёвка... Но её нет. Может быть, плащ?" - Лэйса начала с ожесточением срывать с себя верхнюю одежду. - "Но хватит ли его длины?.."
- Что происходит? - сейнийский голос, задавший вопрос, прозвучал резко и отрывисто.
- В-вод-да, - не переставая стучать зубами от холода, автоматически ответила она на том же языке. - И т-там м-мой д-д-р-руг-г-г.
С этими словами она, вцепившись обеими руками в край плаща, спустила его Мартьену - сама при этом чуть не соскользнув вниз. Лишь вмешательство сейнийца, вовремя успевшего схватить ее за талию, позволило избежать этого.
Мартьен, полуокоченевший в холодной воде - очевидно, она пришла в подземелья из какой-то стекавший с ледников на вершинах гор реки, - последним отчаянным движением вцепился в спущенный вниз плащ. Добротная ткань, чуть хрустнув, все же выдержала его вес - не такой уж, впрочем, и великий. Лэйса и сейниец совместными усилиями вытянули его наверх, - в поле света большой лампы, стоявшей неподалеку. Её-то свет и был замечен молодыми людьми снизу.
- Как вы там оказались? - подозрительно глядя на них, спросил по-сейнийски спасший им жизнь человек. - Кто вы? Что случилось там, внизу?
- В-вод-да! Вод-да, нав-вод-д-днение!!! - игнорируя вопросы личного характера, закричала молодая женщина. - С минуты на минуту она буд-дет здесь!!! Бежим!!!
- Но там ведь стратегические выработки! Драгоценный черный камень... Неужели... - В голосе владельца яркой лампы промелькнула нешуточная тревога.
Мартьен, едва соображающий от холода и с трудом понимающий суть ведшегося на мало ему знакомом языке разговора, благоразумно не вмешивался в разговор.
- Да!!! Там везде вода!!! - от злости на непонятливость сейнийца Лэйса вдруг неожиданно обрела способность говорить, не щёлкая зубами. - Смотри! Сейчас все затопит! - она указала на быстро ширящуюся лужу возле лаза.
Глаза сейнийца расширились и он тоже закричал. Затем подхватил свою лампу, и все трое бросились бежать.
По пути им встретились другие сейнийцы, спешащие куда-то с ломами и лопатами. Они прокричали что-то об обвале. Змеич, помогший молодым людям вылезти, крикнул им в ответ, что в выработки идет вода. Это известие вызвало панику у его соплеменников. Побросав свои инструменты, они тоже бросились куда-то бежать.
Внезапно по каменным стенам вновь пробежала дрожь. Третий, самый сильный за этот день толчок, казалось, заставил горы содрогнуться до основания.
Мартьен, согревшийся от бега и вернувший себе способность быстро соображать и действовать, - которой он чуть было уже не лишился навсегда, - вдруг резко дёрнул Лэйсу за руку, увлекая в какой-то боковой ход. Это спасло ее от упавшей с кровли здоровой каменной глыбы.
Неожиданно Лэйсе вспомнился её сон: когда Ульда-Бессонный ударил своим скипетром по камню, горя содрогнулись точно также. Были ли эти подземные толчки вызваны его волей?
"Сейнийцы нарушили закон"... Интересно, коснулось ли землетрясение и последовавшее за ним наводнение северной части пещер? Но что-то подсказывало ей, что, возможно, оставшиеся там её друзья и не пострадали: основная часть подконтрольных Империи пространств располагалась значительно выше, чем подземные территории Сейнэ.
Переждав около минуты под более надежной кровлей боковой выработки, молодые люди выскочили из-под нее и бросились догонять убежавших далеко вперед сейнийцев. Но те успели за эти мгновения куда-то исчезнуть, и Мартьен не стал долго раздумывать над тем, куда они пошли. Вместо этого он, увлекая за собой спутницу, сразу бросился в наиболее надежную, на его взгляд выработку, и только оказавшись там, в относительной безопасности, уже стал оглядываться по сторонам - с трудом вспоминая эти места, в которых он до того был лишь раз или два в жизни: эта часть сейнийской территории проходила в стороне от его обычного транзитного маршрута. Где-то позади вновь послышался грохот обвала и шум хлынувшей в очередную полость воды...
Но что-то, - то ли судьба, то ли обострившаяся интуиция, то ли рука Бессонного, - все-таки вывели его на верный путь. Дорога неуклонно вела вверх, от запыхавшихся беглецов уже валил пар, но воду они обогнали. Или, скорее, поднялись выше черты, за которую она не могла сейчас подняться. Вот еще один поворот, затем еще один... Дорога превратилась в грязный узкий лаз, по которому молодые люди вынуждены были некоторое время ползти. Какой мелочью казалось это теперь Лэйсе!
...Ход расширился, теперь они шли широкому извилистому коридору, по которому там и сям были разбросаны глыбы когда-то обвалившегося с кровли, а затем убранного при расчистке с дороги камня.

Неожиданно освещение изменилось. Не веря своим глазам, не в силах поверить свалившемуся на них счастья, Лэйса узнала белый дневной свет!
...А вскоре она уже высунула голову из узкого лаза, а затем, жмурясь от режущего отвыкшие глаза света, медленно выбралась на территорию Сейнэ - навстречу торжествующе улыбающемуся Мартьену и колышущемуся за его спиной морю степных трав, позолоченных мягкими лучами предзакатного солнца...
_________________

Очень интересно, плавность и последовательность развития сюжета, постепенное разворачивание интриги. Чуть не хватает напряжение и раскрытия образов героев, их характеристики, хотя некоторые выводы можно сделать из поступков, но это скорее мои тараканы - люблю заглядывать в эпилоги.
Спасибо огромное и буду ждать и читать продолжения.