Личные местоимения (зарисовки в стихах и прозе)

 » Личные местоимения (зарисовки в стихах и прозе)  [ Сборник ]

Эти зарисовки писались мною довольно долго. Сначала прозаические кусочки, потом – стихи, ставшие эпиграфами.
Обычно я стихи выкладываю в блог, и в общем, пишутся они сами собой и совершенно неожиданно.
Тут большинство стихов написаны специально к прозаическим зарисовкам.

Не знаю, что это такое – не могу определить жанр, если честно. Это как-то бродило в голове, просто где-то внутри меня и вот выплескивалось такими кусочками короткими.
Каждая зарисовка – законченное произведение.
Между собой они не связаны.
Это как бы такие отрывки человеческих судеб, что ли.
Живые и абсолютно разные.

Возможно, получилось совсем не то, что я задумывала, не знаю.
Но уж, как говорится, что выросло, то выросло)))

У героев нет имен. Просто ОН и ОНА, ТЫ и Я... Каждый при желании может примерить ситуацию на себя или отвергнуть ее.

Личных местоимений в русском языке много, поэтому... продолжение следует...

Буду рада откликам. Сами знаете – обратная связь очень важна...





  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (uljascha)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: uljascha; yafor; Дата последней модерации: 18.10.2019


___________________________________

 » ТЫ

Ты

В любимом хочется растворяться,
Не по капле, а сразу и целиком,
Улыбаясь, навстречу бежать, смеяться,
По теплым лужам шлепая босиком.
Обнимать, выласкивать, целовать жадно,
Гореть, не сгорая в пожаре страсти,
Без него не то, чтобы прохладно,
Просто мир разваливается на части…


…Когда любишь, хочется сделать все для любимого. Хочется, чтобы ему было хорошо и легко с тобой. Не держать и не дергать, а просто быть рядом, причем как бы и не очень выделяясь, но так, чтобы он сам хотел быть с тобой. Хочется раствориться в нем, исполнять его желания для тебя легко и радостно. И его радость становится твоей, потому что по любви, потому что хочется жертвовать. Хочется измениться, чтобы ему было легко с тобой. Не прогнуться, не сломаться, а именно измениться…
И, как ни странно, это получается, потому что – по любви.
Ты перестаешь думать о себе, и все эгоистичные проявления растворяются и уходят, откуда-то берутся силы сделать то, что раньше казалось просто невозможным, ты учишься подчиняться и слушаться, и это получается, потому что – по любви. И тебе хорошо. Просто удивительно хорошо. Ты летаешь, как на крыльях, и все получается, все удается. Ты понимаешь его с полуслова, с полувзгляда. И он понимает тебя.
Вы все время проводите вместе, и только расставшись и разъехавшись по домам, по нескольку часов разговариваете по телефону, пока его мама не выдергивает провод из розетки, потому что надо спать – утром вставать на работу. Ты живешь одна, и тебе некому запретить говорить по телефону хоть всю ночь…
Да, вы уже не юные, и в жизни каждого были влюбленности и разочарования, но когда он тебя целует, ощущение такое, что это первый поцелуй в твоей жизни, словно раньше ничего и никого не было. Ты счастлива. Ты ждешь и надеешься, потому что готова с этим человеком быть всегда, но…
Он решает иначе. Воспитанный в семье, где родители все время ссорились и ругались, он считает, что ничего хорошего своим детям дать не сможет. Ситуация у твоих – не лучше. Вы оба – дети своего времени – детский сад, летний лагерь, родители – поздно вечером и иногда – по выходным, совершенно вымотанные работой и какой-то общей неустроенностью жизни, поэтому он считает, что вы не сможете создать нормальную семью. И уходит… В монастырь…
А ты начинаешь умирать. Не сразу, постепенно, потому что полтора года – до самого пострига – он каждую неделю приезжает к тебе. Ты кормишь его обедом, стираешь его вещи, а потом гладишь их утюгом, чтобы высохли – ему же уходить. Вы в обнимку сидите на диване, и ты рассказываешь ему все свои новости и проблемы, а он дает советы, которые очень помогают.
Ты ходишь в его свитере, заплетаешь косы, как ему нравится, ночью спишь в его футболке, пьешь чай из его любимой кружки, с друзьями говоришь о нем. И самое главное – все время чувствуешь его присутствие, мысленно говоришь с ним, потому что несмотря ни на что – он с тобой.
А однажды ночью в твоей квартире звонит телефон, но ты устала, болеешь, и пока соображаешь, что это телефон, просыпаешься, встаешь и берешь трубку, на том конце ее вешают. Ты слышишь только гудки…
На следующий день общий знакомый сообщает, что утром твоего любимого постригли в монахи.
И ты понимаешь, что это звонил он – попрощаться? Попросить прощения? Вернуться? – ты никогда об этом не узнаешь, потому что не спросишь, а сам он не скажет…
Больше года ты умираешь – обостряются все имеющиеся болячки – просто потому, что тебе не хочется с ними бороться. Ты лежишь и смотришь в потолок, и видишь его глаза. Ты уезжаешь на время в другой город, просто потому, что в твоем городе и в твоем доме все напоминает о нем, но в какой-то момент словно что-то щелкает внутри, и ты начинаешь выздоравливать, вдруг осознав, что таким поведением ты губишь свою любовь. Ведь она все равно с тобой, она – в твоем сердце и в твоей душе. А он – просто очень далеко, но то чудо, которое он сотворил с тобой своей любовью – оно остается с тобой.
И эта любовь помогает тебе жить дальше. Она – внутри тебя, в твоем сердце, она помогает тебе жить и радоваться, поддерживает и заставляет держаться на плаву. Ты часто ловишь себя на том, что спрашиваешь у него одобрения своим поступкам, на многое смотришь его глазами, но грусть, которая возникает при мысли об этом – легкая, не разрушающая…
Когда любишь, хочется раствориться в любимом, хочется жертвовать, и от этого – легко и радостно, потому что «любовь никогда не престает»…

***

Но жизнь не стоит на месте. Все подруги давно обзавелись семьями, друзья, с которыми ты проводишь время в теплой компании, потом едут по домам – а ты возвращаешься одна, в пустую квартиру. Холодную и темную. Холодную, потому что там тебя никто не ждет.
И однажды теплым весенним утром ты просыпаешься с желанием жить. Не выживать, а жить дальше. Твое сердце открывается если не для новой любви, то хотя бы для дружеской привязанности, ласки и тепла. И появляется человек, который готов дарить тебе это – ласку, тепло, радость и …любовь.
Ты позволяешь ему себя любить, постепенно отогреваясь, но все равно старая любовь живет в твоем сердце. Ты иногда достаешь ее оттуда и тихо сидишь, мысленно перебирая картинки-воспоминания. Недолго, но тебе это необходимо, как глоток воздуха. Потом ты живешь дальше… Проходит время, рождаются дети – мальчик и девочка… Ты любишь их, радуешься им, благодарна их отцу… И постепенно в твоем сердце рождается любовь к нему. Новая любовь, другая… Ты никогда не забудешь того, ушедшего, он все равно будет жить в твоем сердце, где-то очень-очень глубоко, просто там поселится еще одна любовь – к твоему мужу, отцу твоих детей, человеку, который любит тебя…
___________________________________

 » ОНА И ОН

Она и Он

Давай попробуем себя отпустить,
Выйти из порочного круга,
Все былые обиды забыть
И попытаться понять друг друга.
Давай попробуем вернуть прежний драйв,
Когда молчание было говорящим,
А общение – помнишь какой это кайф?
И наши чувства, удивительно настоящие.
Давай попробуем друг друга любить,
Сгорая от страсти в обоюдном желании,
Стоило расстаться, чтобы понять и простить –
Большое видится на расстоянии…

Она шла по улице, стараясь высоко держать голову и прямо – спину. Каблуки звонко стучали по мокрому асфальту. Она была благодарна осени за этот мелкий дождик, с которым смешивались слезы, текущие по ее лицу, становясь незаметными для окружающих.
Она уходила. От любимого человека. Гордо и молча, не оборачиваясь. И никто не должен был знать, что творится у нее внутри, что хочется закричать от боли, ударить кулаком по ближайшему дереву, прыгнуть в обжигающе-холодное море, чтобы выплеснуть все и хоть немного прийти в себя.
Это необходимо, потому что дома ждут родители, которые ни о чем не должны догадаться…
И она гуляла – по мокрым осенним улицам, по усыпанным листвой дорожкам парка под озябшими голыми деревьями, по вымощенной булыжником набережной од пронизывающим холодным ветром, который, казалось, пробирал до костей, забираясь под расклешенное пальто и короткую юбочку. Она шла, не чувствуя ни холода, ни ветра, ни дождя, ничего не чувствуя…
Родители уже спали, поэтому даже не пришлось делать хорошую мину при плохой игре, а утром она убежала на работу, где ее, по счастью, загрузили по полной, так что не было времени не только думать о чем-то постороннем, но даже выпить чашку кофе.
Прошел месяц. Она жила, словно на автомате – ходила на работу, в магазины, готовила еду, улыбалась маме, слушая рассказ про очередные сериальные страсти. И только ночью она оживала, во снах рядом с любимым. Он ей просто снился, всегда. Радостный, улыбающийся, добрый и ласковый, и она просыпалась с улыбкой. Ей не хватало именно его улыбки, ласковых прикосновений, губ, рук. Она была очень тактильна, и прикосновения и объятия значили очень много.
По утрам она неважно себя чувствовала – от перенапряжения, нервов, хронического недосыпа. Часто кружилась голова, но у нее была дистония, да еще и осень, к тому же это все казалось такой ерундой…
В конце ноября совсем похолодало, и зарядили дожди. Утром на работу она вставала с трудом и только после обеда немного приходила в себя. Слабость и головокружение начинали раздражать, и едва не упав в обморок в Торговом центре, она все-таки решила сходить к врачу.
Добрый пожилой доктор радостно посоветовал сходить в аптеку и купить тест на беременность. Его слова повергли ее в легкий шок, ведь она же пила таблетки, поэтому такой исход событий совершенно в расчет не принимала…
Доктор оказался прав, а гинеколог на осмотре огорошила и сроком – больше двенадцати недель. Правда, потом, посмотрев на ее ошеломленное лицо, сказала, что, в принципе, может написать поменьше и выдать направление.
– Направление? Куда? – все еще переваривая новость, она плохо соображала, что говорит врач.
– На аборт, конечно, милочка, – доктор смотрела на нее, как на сумасшедшую, – вы молодая, не замужем, зачем оно вам?
– Не-е-ет, – она так яростно замотала головой, что чуть не потеряла сознание от головокружения, – спасибо, нет, не надо, – подхватив вещи, вылетела из кабинета, словно боясь, что врач догонит и насильно отправит в больницу. Отдышалась только на улице. Села на лавочку и задумалась…
С одной стороны, она была рада, что ее любовь продолжится в маленьком создании, которое уже жило внутри нее, в ребенке, который – она в этом была уверена – будет похож на него… На него… В этом и была вся загвоздка… Он наверняка не ожидал, не планировал и, скорее всего, не хотел бы этого малыша. Получается, она его подставляет, пусть не нарочно, но факт остается фактом.
Сказать – он почувствует себя связанным, обманутым, обязанным заботиться о ней и малыше, а этого она не хотела. Это ее ребенок, и она сама о нем позаботится. Конечно, скрывать тоже было не здорово, и она понимала это, но позвонить и сообщить ему новость так и не смогла.
Она приняла другое решение – уехать. Фирма, в которой она работала, как раз открывала филиал в другом городе, и там нужны были сотрудники. Условия предлагали очень хорошие, даже обеспечивали жильем.
Родители переезжать отказались, но брат неожиданно поддержал ее, и она уехала.

Ее сын появился на свет в начале мая, и в самом деле был очень похож на отца – тот же цвет глаз, римский нос, волевой подбородок, и такой же упрямый характер.

***

Он стоял под мелкоморосящим дождем и смотрел ей вслед. Она уходила с прямой спиной и гордо поднятой головой. От него. Совсем. Он сам так решил, потому считал, что на одном желании отношений не построишь, хотя он все еще хотел ее – до одури, до умопомрачения, до дрожи в пальцах, которые он сейчас сжимал в кулаки… Догнать ее, обнять, впиться губами в холодные губы, стереть с лицо дождь и слезинки – он точно знал, что она плачет – схватить на руки, донести до машины, раздеть, обнимать, целовать, врываться в ее тело, слушать ее стоны и то, как она шепчет его имя… Так хочется, но нет, он этого не сделает. Он просто проводит ее взглядом и уйдет. Так будет лучше и правильнее. Он боялся ее сломать, но еще больше страшился сломаться сам…
Дождавшись, пока она скроется за поворотом аллеи, он повернулся и пошел в другую сторону, купил в киоске пачку сигарет и зажигалку. Остановился, прикуривая… С наслаждением затянулся. Как давно он бросил курить? Пять лет назад… и вот снова потянулся за сигаретой…
Работа, работа, работа… Последние пару месяцев он жил только работой, стараясь не думать о ней и не хотеть. И в общем, оно получалось, почти…
В конце ноября зарядили дожди, сильно похолодало, и однажды промокнув, он тяжело заболел. Пневмония. Двусторонняя, затяжная, с осложнениями.
Выписавшись из больницы, он позвонил ее брату – приближался Новый год, время отдать все долги, и ему нестерпимо захотелось узнать, что у нее все в порядке. Для очистки совести.
– Она уехала, в другой город, там открыли филиал ее фирмы, – прозвучало в трубке холодно и отчужденно.
Он сначала даже обрадовался, что так случилось, потому что откровенно боялся встретить ее в магазине, в кафе, в компании общих друзей. Встретить… и начать все сначала или продолжить, не важно… А потом огорчился… Он все-таки хотел ее поздравить… Ну, значит, не судьба.
Праздники прошли в каком-то угаре – компании, девочки, теплое море и солнце, много солнца. Оно было необходимо ему после болезни.
А потом его снова захватила работа, и жизнь вошла в привычную колею.
На Валентинов день он не отправил ни одного поздравления, хотя получил их более десятка… От нее валентинки не было, да он и не ждал, если честно, ну разве только где-то очень глубоко внутри, в том уголке его сердца, где она все еще жила…
Весна наступила неожиданно и как-то сразу. Зазеленели деревья, начали распускаться цветы, дурманя запахами, потеплело так резко, что он из зимних ботинок переобулся сразу в летние туфли, а теплую куртку сменил на пиджак.
И вот такой теплой душной весенней ночью он проснулся от того, что она звала его по имени. Голос звучал так явно, словно она в самом деле была рядом… Он сел на постели – никого, только тело ноет от неудовлетворенного острого желания.
Холодный душ не спас, ему нужна была женщина. Не просто женщина, зачем обманывать себя – он хотел определенную женщину, одну-единственную, ее. Давно надо было позвонить, узнать, приехать, но гордость не давала ему этого сделать… Глупая гордость…
Утром он позвонил ее брату, выслушал все, что тот о нем думает, и узнал ее адрес. И телефон, который оказался прежним…
Звонить не стал, сразу поехал – что такое 200 км – ерунда.
Улица, дом, подъезд. Домофон. Звонить и объясняться тут не хотелось, поэтому он терпеливо дождался, пока из подъезда кто-то вышел, и придержал дверь. Несложный подсчет, и он знает этаж…
Звонок прозвенел неожиданно громко, и словно в ответ на этот резкий звук за дверь заплакал ребенок.
Он сначала опешил и едва не ушел, но неожиданно пазл в голове сложился в четкую картинку, и стал понятен ее отъезд, и ругань ее брата… Ребенок, его сын или дочь…
– И как долго ты собиралась скрывать его от меня, – почти прокричал он в открытую дверь.
– Пока ты сам не захотел бы нас увидеть, – ответила она, посмотрев на него. Глаза сверкают, голова высоко поднята, нервы выдают только руки, теребящие ворот рубашки...
___________________________________

 » Я И ОН

Я и Он

Если любишь, забудь свое я,
Эгоизм и ревность выброси,
Растворись в другом, его любя,
И тогда все-все сможешь вынести
Не держи, не дергай, просто люби,
Не души, дай жить и дышать,
А уйдет, отпусти, тихо лишь позови,
И имей терпение ждать…

Я постоянно его ревновала. Жутко. До дрожи. Нет, не то что боялась, что он мне изменяет – этого не было. Каждую ночь – и не только ночь – он доказывал, что любит и хочет только меня. Я это знала, понимала, чувствовала и все равно – ревновала. Его внимание, свободное время. Он нужен мне был целиком – без остатка, весь и полностью. Я хотела, чтобы он был моим и только моим.
Сначала ему это нравилось, но в какой-то момент я почувствовала неприятие ситуации, усталость… Мне бы отпустить или хоть чуть ослабить, но в слепом эгоизме понимание это пришло поздно. Слишком…
Нет, все не рухнуло в одночасье, хотя, наверное, так было бы легче, и до меня дошло бы быстрее. И тогда, вероятно, можно было бы что-то исправить…
Все было постепенно и очень медленно. Сначала он попросил реже звонить ему на работу, потом стал задерживаться и уходить на дружеские мужские посиделки, куда меня с собой не брал, потом перестал дарить мне цветы и милые безделушки – просто так, без повода, потом я почувствовала, что и желание его охладело. Это тоже случилось не вдруг и не сразу – постепенно, медленно, но тем не менее, это произошло.
И однажды вечером он не пришел ночевать. Остался у мамы, сказал, что хочет немного побыть один… Мне бы одуматься, отступить, подождать и помолчать, но я с тупой настойчивостью идиота звонила ему ежедневно, что-то спрашивала, рассказывала, говорила ласковые слова, давая понять, что скучаю, не понимая, что это раздражает его еще больше.
В тот раз он вернулся – то ли по излишней порядочности, то ли из жалости – и какое-то время все было вроде, как раньше, так казалось мне… Но это была иллюзия. Хотя, одумайся я тогда, начни играть вторую скрипку в его жизни, все еще можно было бы склеить, но только умные учатся на чужих ошибках… Я всегда училась на своих, да и училась ли…
Когда я поняла, что он ушел, меня словно не стало. Просто щелкнул выключатель, и пропал свет, но даже тогда я не сразу поняла, что натворила, и как это можно поправить, если еще можно. Я продолжала звонить и писать, ныть, умолять, просить и дергать, и в конце концов он просто перестал реагировать – не брал трубку, не отвечал на смс и электронку, хорошо хоть не сменил номер…
Понимание пришло неожиданно. Умирая от одиночества и тоски, я включила какой-то фильм, и вдруг увидела свою ситуацию, себя – со стороны – свою ревность, эгоизм, желание получить человека в личное пользование… Я наблюдала за героиней, видела, как она не оставляла своему мужчине ни капли свободы, и понимала, что сама вела себя точно так же. Да, я любила его – для себя, он был нужен мне, и мне с ним было хорошо – я, мне, мое – все время я думала только о себе, и даже, когда он ушел, чтобы побыть одному, я не услышала его, не поняла и не приняла… И вот теперь – расплачивалась за свой эгоизм и глупую ревность…
Я проревела почти всю ночь, а утром – уехала. К подруге в другой город.
Прожив у нее месяц, вернулась домой, снова вышла на работу, и жизнь даже постепенно начала возвращаться в свою колею.
Он не звонил, не появлялся, я тоже… Лишь иногда через общих знакомых узнавала, что у него все хорошо, и он по-прежнему один, не веря, что это продлится долго, и одновременно надеясь на что-то.
Перед очередным праздником я буквально била себя по рукам, чтобы не написать или не позвонить, потому что очень хотелось, но я понимала, что наши желания могут не совпасть, поэтому ждала. Тихо и молча.
Он поздравил меня с Новым годом. Спокойно и отстраненно. Просто поздравил. Как рукой прикоснулся. Слегка. Я ответила так же. Без люблю, целую, скучаю. Словно прикоснувшись в ответ. Очень-очень осторожно.
Через пару недель он написала снова. Поговорили. Вроде ни о чем. И я первая закруглила разговор, испугавшись, что меня снова слишком много.
14 февраля он прислал Валентинку. Добрую и радостную. Я написала ответную.
Через некоторое время мы снова стали общаться. Сначала очень осторожно и как бы дозировано, потом – больше и теснее, роднее, ласковее.
23 февраля я поздравила его с праздником, а 8 марта утром в мою дверь позвонили…
Накинув халат и плохо соображая спросонья – накануне на работе был корпоратив – я пошла открывать. Даже не спросив, кто там и не посмотрев в глазок, распахнула дверь…
– Поздравляю, – он стоял с букетом белых тюльпанов и смотрел на меня, слегка улыбаясь.
– Спасибо, неожиданно и … приятно, – я взяла цветы и спрятала в них лицо, потом слегка отступила и тихо позвала, – заходи.
Он помедлил немного на пороге, словно решая сложную задачу, потом вошел и закрыл за собой дверь…
Тюльпаны были поставлены в вазу лишь спустя пару часов…
___________________________________

 » ОН И ОНА

Он и Она

От любви до ненависти – один шаг,
Обратно прoйти гораздо трудней.
Он меня раздражал, все делал всегда не так,
Но оказалось – нет человека родней…

Он всегда меня раздражал. Одет с иголочки, во все чистое, часто новое, спокойный, уверенный. Не дерется, не плачет – просто отойдет в сторону, и все. Я так не умела. Всегда ходила в ссадинах и со сбитыми кулаками, потому что давала сдачи, не могла никогда спустить обидчику. Но при этом, сколько себя помню, мы всегда были вместе – детский садик, дача, лагерь, потом школа. Не просто в одном классе, а за одной партой – по росту сажали, а он был чуть ниже меня.
Наверное, я к нему привыкла. Иначе чем объяснить, что в девятом, когда нам, наконец, разрешили, сесть – кто как хочет, мы продолжали сидеть вместе. Мне удобно было списывать у него математику и физику, ему – давать мне проверять свои сочинения и диктанты.
Он всегда провожал меня домой, а я с удовольствием вручала ему тяжеленный портфель, но при этом мне страшно нравилось вывести его из себя, задеть – не злобно, чисто по дружески, но больше всего меня выбешивала его невозмутимость.
На выпускном мы танцевали вместе несколько медленных танцев, пили шампанское, курили одну сигарету на двоих, причем, сигареты были мои, прямотянутые у отца, а потом учились целоваться – кто кого учил – вопрос, но мне понравилось.
Потом было совершенно сумасшедшее лето поступления в институт, когда я сдавала семь выпускных экзаменов, а через две недели – столько же вступительных, ненавистная «Гроза», которую отвечала в обоих случаях, и блаженный отдых в Пицунде.
Сентябрь завертел, закрутил новыми впечатлениями, ощущениями, друзьями. Мама говорила, что он несколько раз звонил, но мне было не до него. Школа – в прошлом, впереди – новая жизнь.
Перед Новым Годом отец принес билеты на классный концерт, мне очень хотелось, а идти было не с кем, и я вспомнила про него. Позвонила. Через час в дверях моей квартиры стоял совершенно незнакомый парень. Высокий, симпатичный, с усиками и пробивающейся бородкой.
– Ты? – я не смогла скрыть удивления.
– Ага, вот, вырос, – он рассмеялся, и все встало на свои места.
Опять отношения дружбы-ненависти, пажа и принцессы, снова он меня раздражал своим видом и нежеланием отвечать на мои колкости и какой-то правильностью, что ли.
Четвертый курс, гости. Родители на даче. Естественно, он остался помогать убираться – а кто еще-то? А потом совершенно неожиданно между нами словно проскочила искра. Мы целовались и обнимались так неистово, словно изголодались. Страстно, дико, немного жестко, первый раз даже до кровати не добрались, потом нежно и ласково… А утром я его прогнала, просто прогнала и все. И попросила больше не приходить. Что на меня нашло тогда – не знаю, но не виделись мы несколько лет. Даже на регулярные встречи одноклассников он не приходил, а я о нем и не вспоминала, почти. Разве что иногда жалела, что не с кем попикироваться – я привыкла именно на нем оттачивать свое остроумие.
Я вышла замуж, родила сына, потом дочку, развелась. Слышала, что он тоже женился, развелся, снова женился, родил сына и опять развелся.
Как-то все нескладно выходило у обоих, но думалось об этом мельком, в ночи, когда я просыпалась в холодной пустой постели и до боли закусывала губу, чтобы не зареветь, не закричать – рядом спали дети.
В конце августа мама решила поехать в санаторий и взять с собой внуков, чтобы они покупались в море, а я отдохнула. Мне почему-то очень не хотелось их отпускать, но меня особо не спрашивали.
Несколько дней я моталась по пустой гулкой квартире, в сотый раз вытирая пыль и перекладывая вещи, поэтому приглашение на сборище одноклассников по случаю какой-то круглой даты окончания школы, приняла с радостью.
Сидели в кафе. Он, конечно, не пришел, но я и не ждала. А потом пошли домой к тому парню, кто организовал сабантуйчик, и вот тут неожиданно пришел он. То ли позвал кто, то ли это заранее было обговорено, не знаю. Поздоровалась и все, общалась с другими.
Уже под утро собралась домой, и он пошел меня провожать, хоть в этом и не было необходимости – жили-то рядом, да и светало уже.
Шли, словно чужие – разговор не клеился, и что-то словно тяготило…
Войдя в квартиру, я пошла на кухню ставить чайник, пригласив и его, больше для проформы, не ожидая, что согласится, но он согласился.
Подошел, тяжело ступая, как-то по-медвежьи – за эти годы он стал еще выше и раздался вширь – и остановился в полушаге. Мне вдруг стало тяжело дышать и неуютно под его взглядом.
– Уходи, не надо, не нужен ты мне, – уперлась кулаками в грудь, отталкивая. Но такую махину просто так не сдвинешь. А он молча смотрел и улыбался. Потом просто сгреб в охапку и поцеловал. Жестко и грубо, словно наказывал за что-то, а я вместо того, чтобы оттолкнуть или сопротивляться, ухватилась за его плечи, потому что ноги реально не держали. Все мысли и слова тоже куда-то улетучились, и я оказалась сидящей на кухонном столе. Мои ноги обнимали его в попытке прижать как можно ближе, а руки тщетно пытались развязать галстук и стянуть пиджак…
Проснувшись среди ночи, я долго лежала без сна, думая, как поступить, и что будет дальше, понимая, что он, скорее всего не отступится, да и я не смогу его прогнать, потому что не хочу расставаться…
Память услужливо подсовывала картинки прошлого, на которых мы всегда были вместе. В самом деле, я не могла вспомнить ди одного эпизода своего дества или школьной юности без него. Он всегда был рядом, он просто всегда был, так может быть это все-таки судьба?


***


Он ходил по коридору роддома в накинутом на плечи халате и не находил себе места. Что-то пошло не так, и врач бесцеремонно выставил его вон, чтобы не мешался. И вот теперь он не знал, что предпринять и кого попросить, чтобы с ней и малышом все было хорошо. Или хотя бы только с ней. Молиться он не умел, да и не особо верил…
– Папаша, идите сюда, держите вот, – неожиданно дверь отворилась, и пожилая санитарка протянула ему спеленутого младенца.
Он взял малыша на руки и вошел в палату. Она улыбалась ему с кровати, а рядом с ней лежал еще один такой же кулек…
___________________________________

 » ОНИ

Они

Она позволяла себя любить,
А он был этому рад…
Он мог все сделать, понять, решить
За один ее ласковый взгляд.
Он мог, казалось горы свернуть,
Только б попросила сама,
Но устал и ушел, его вернуть
Сможет ли она…


Он любил дарить ей без повода цветы и всякие мелкие безделушки, вставать раньше и приносить ей кофе в постель, нежно пробуждая ее от сна своими поцелуями (по своей совиности она с вечера не могла рано уснуть, а утром – рано проснуться). Ему нравилось, когда она, мягкая со сна, тянулась к нему, подставляя губы для поцелуя, потом, не открывая глаз, осторожно, чтобы не обжечься, делала глоток кофе и улыбалась – ему. Он любил ее улыбки, ее глаза, еще подернутые поволокой ночных сновидений, ее пальчики, нежно гладившие отросшую за ночь щетину на его подбородке (ей нравилась его легкая небритость), ее волосы, каскадом падавшие на его лицо, когда она наклонялась к нему, ее всю – иногда капризную и упрямую, не по делу плачущую и радостно смеющуюся, ласковую и страстную, кокетливую и томную, дразнящую и милую, порой выводящую его из себя, в общем – ее, а она позволяла себя любить…

И однажды что-то сломалось в нем. Он почувствовал себя обездоленным, а может быть просто устал, стараясь прошибить стену лбом.
Постепенно они стали отдаляться друг от друга – сначала он перестал приносить ей кофе по утрам, потом исчезли цветы без повода и милые безделушки, потом он стал задерживаться на работе, а прходя домой, все больше молчал, потому что вдруг оказалось, что говорить – не о чем. У них совершенно разные интересы…
Казалось, их ничего больше не связывает, только общий быт и постель, хотя и этого уже почти не было…

Прошло несколько месяцев, он все сильнее отдалялся от нее…
И как-то поздним осенним вечером возвращясь домой, вдруг поднял голову и увидел ее. Она стояла у окна и смотрела вдаль. Словно ждала его возвращения.
Он поднялся по лестнице и тихо вошел в квартиру, открыв дверь своим ключом, но она все равно услышала и вышла в коридор.
Они стояли и молча смотрели друг на друга…
Неожиданно она словно кочнулась к нему и обняла, прижалась, поцеловала куда-то в шею и тихо прошептала: «Прости, я была неправа. Давай попробуем все начать с начала.»
Он обнял ее в ответ, прикоснулся губами к волосам, а серде затопила волна нежности.
Как долго он ждал этого, и как хорошо, что она все-таки успела…


***

Он по прежнему нежно будит ее по утрам, дарит просто так цветы и милые безделушки, говорит ласковые слова. Ему все так же нравится ее смех, и он с радостью потакает ее капризам, потому что он любит ее. А она, она тоже делает ему маленькие подарочки без повода, старается не слишком капризничать и смирять свой непростой характер, потому что она тоже любит – его…
___________________________________

 » ОНА

Она

Она черный кофе любила,
Он пил виски со льдом.
Он ушел, и она забыла,
Не вспоминает о нем.
Это на людях, а ночами,
Когда не видит ее никто,
Она в подушку плачет отчаянно
И спит, накрывшись его пальто.

Она не любила вечера. Поздние. Когда приходилось возвращаться в пустой холодный дом. Она не хотела возвращаться, периодически оставаясь ночевать у друзей, создавая иллюзию чьего-то присутствия в своей жизни. Но это была только иллюзия. Она очень сильно привязывалась к людям, и когда те неожиданно исчезали из ее жизни – не важно, мужчины или подруги – больно переживала эту утрату. Переживала внутри, стараясь никому этого не показывать и ни с кем не делиться.
В общении она была всегда приветлива и радостна, и многие любили ее именно за это – за легкость, жизнерадостность, хорошее настроение, умение поддержать в трудную минуту, и когда однажды на корпоративной вечеринке выпив чуть больше обычного, она в курилке разревелась в голос и, размазывая тушь по лицу, путая слова и мешая все в кучу, она рассказала о наболевшем, девочки просто растерялись.
Она казалась всегда такой благополучной, уверенной в себе, а тут… Они принялись ее утешать и успокаивать, а она все никак не могла остановиться, словно река, прорвавшая плотину и вырвавшаяся наконец на волю.
Выговорившись и немного успокоившись, она умылась и попыталась надеть на лицо привычную маску – почему-то не вышло. Не смогла…
Так и поехала домой, ощущая себя чуть ли не голой.
И вот такая безоружно-беззащитная вдруг поймала на себе взгляд. Мужской, но не раздевающий и оценивающий, а добрый и ласковый. Она посмотрела в карие с какими-то крапинками глаза и утонула в них, пропала. Сразу и бесповоротно…
Мужчина показался удивительно родным и близким. Они совпали практические по всем параметрам, и им было потрясающе хорошо вместе.
Несколько месяцев.
А потом он пропал. Неожиданно и как-то сразу. Ушел и не вернулся. Перестал отвечать на звонки и смс. Обрубил все контакты.
И она опять надела маску – «у менявсепрекрасно», хотя в этот раз больно было – не передать как. Едва придя домой, она начинала реветь и не могла остановиться. Спала в его рубашках и футболках и не хотела просыпаться, потому что во снах она была с ним. Потом – не желала засыпать, поскольку ощущения снов были слишком явными, и она просто боялась сойти с ума.
Все делала машинально – ходила на работу, общалась с подругами и родными, не жила – существовала, и очень хотела, чтобы он вернулся. Не могла поверить, что все кончилось, слишком как-то неожиданным и непонятным был его уход. Ни слова, ни звука. Просто ушел утром и не вернулся.
Она даже ходила к гадалке, и та сказала, что все будет хорошо. Вот она и надеялась на это хорошо, ждала и верила.
Наступила зима. Снежная, холодная и вьюжная. Приближался Новый год, который она не хотела праздновать, боясь, что в кругу друзей снова не выдержит и разревется, снимет свою маску, и не желая этого.
В последних числах декабря ей позвонил незнакомый мужской голос с приветом от Него и просьбой приехать. Продиктовав адрес, абонент отключился. Она перезвонила, но металлический женский голос сообщил, что телефон выключен или находится вне зоны действия сети.
Адрес был каким-то странным. Дом в пригороде. И без номера квартиры. Она собралась и поехала, движимая скорее любопытством.
Вот и нужная улица. Старинная усадьба за чугунными воротами. И табличка: «Клиническая больница №…»
Она вошла в ворота и поднялась на крыльцо. Сердце забилось от страха и недоброго предчувствия. С трудом заставила себя войти и назвать сидевшей у входа медсестре его имя и фамилию.
– А, этот, с амнезией. Идемте, я вас провожу. Он только недавно пришел в себя, но даже имени своего не помнит, зато назвал ваше имя и номер телефона.
Она прошла за девушкой в палату и увидела его.
Такого родного и такого чужого. Только глаза остались прежними – карими с какими-то крапинками. И как в день знакомства, она снова утонула в них. Полностью и безоглядно.
– Здравствуй, родной. Я пришла. Мы снова вместе. Теперь все будет хорошо. Я знаю…
___________________________________

Спасибо! ЗАМЕЧАТЕЛЬНО

спасибо за рассказы)))
_________________

 » отзыв от Иванки

Замечательная идея!
Все очень трогательно, грустно, но с ощущением того, что все будет хорошо!
Все в наших руках...все меняется.
В многих героинях увидела себя...так сказать - родные бзики!
Очень понравилось ! Спасибо!
___________________________________

Дорогие читатели, представляю Вашему вниманию новогодний выпуск журнала "Совсем другие Сказки"

С подарком от авторов СТ.
___________________________________

Спасибо, что прочли и отозвались. Рада новому читателю.


Привет, спасибо))

Привет, спасибо, что зашла, прочитала и отозвалась. Автору ценно получать отклик от читателей. А по существу, да, мы спсобны изменить судьбу, если - захотеть. Правда, иногда, для этого надо чуточку себя изменить, что не всем хочется и не у всех получается - по разным причинам.

Многое писалось или по собственным воспоминаниям-ощущениям или по историям из жизни близких людей. Потому, наверное, так))

Тебе спасибо. Посмотри остальное мое. Может, что-то заинтересует или на душу ляжет.
Спасибо большое, рада, что понравилось.

Да, именно случаются, сама в этом не раз убеждалась.

Девочки, спасибо всем.

___________________________________

 » ОНИ

___________________________________