Стивен Блэкмур "Город заблудших"

 » Стивен Блэкмур "Город заблудших"  [ Завершено ]

Леди (и джентльмены), с удовольствием представляю вашему вниманию новый проект! Euphony переведет роман Стивена Блэкмура "Город заблудших" / "City of the Lost" by Stephen Blackmoore!

Редактор - Nikitina.

Удачи!

  Содержание:

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: Talita; Дата последней модерации: 29.07.2014

Ммммм, в наши ряды затесался автор-мужчинка Еще и нуар
Ирина, Ди, спасибо за такое чудо!
Побольше вам свободного времени, заинтересованных и благодарных читателей и неиссякаемого вдохновения!
Я уж точно буду следить за переводом
_________________

 » Аннотация+инфа

Аня, Тина, спасибо)).

Будем только рады)).


Итак, нарываюсь я изредка на то, от чего пищать охота. Вот с этой книгой как раз такая история. Автора в узких кругах считают слегка чиканутым, но по-доброму. «Город заблудших» – его дебют.

Сразу предупреждаю: тонким душевным организациям в этой теме будет нанесен серьезный моральный вред (тут можно поржать)). Рейтинг книги – 18+ однозначно.

Откровенных постельных сцен здесь нет. Вот ни единой)). Зато есть весьма подробные, вплоть до анатомии, сцены насилия. Другими словами, расчлененка – еще цветочки. Как по мне, так в этом самый смак «Города…». Ну и язык... В конце концов, автор у нас самый настоящий мужчина)). Несмотря на жанр (нуар), книга, ей-богу, веселая. Правда, на волну ее юмора надо вовремя успеть)). В общем, сами все увидите.

Наверное, стоит предупредить еще и о том, что некоторые могут усмотреть в тексте национальную нетерпимость. Если нужен совет по этому поводу, то вот: валите все на героев)). Никаким расизмом на самом деле в книге и не пахнет, но, как говорится, закон фломастеров никто не отменял.

По традиции рассыпаюсь в благодарностях тебе, Дианка)). Ты мои три кита)).

Ну и поехали.

О чем читать будем:

Джо Сандей – головорез-наемник. Босс посылает его убить нового таинственного делового партнера, однако цель наносит ответный удар, да так, как Джо и представить себе не мог. Его убивают, возвращают к некому подобию жизни, и Сандей сразу оказывается в гуще погони за древним камнем, который дарует бессмертие. Получив камень, он будет жить вечно. А без него превратится в непотребную гниющую декорацию к фильмам Джорджа Ромеро.
Однако за камнем охотится не один Джо. В очереди за артефактом – спятивший колдун-нацист, карлик с острыми как бритва зубами, помешанный на сексе демон-бармен, невероятно могущественная ведьма, взявшая под свое крыло бездомных вампиров, и одна прекрасная незнакомка, у которой могут быть все необходимые ответы. Конечно, если Сандей сумеет выяснить, какую роль играет она во всей этой неразберихе.
Не пройдет и недели, как Джо узнает, на что готовы пойти люди ради бессмертия. И как долго могут хранить ненависть.


А еще... а еще... а еще я ужасно рада поблагодарить Лену (Renka) за то, что такая отзывчивая и талантливая. Ее волшебные руки украсили для нас главки и сотворили вот такие чудеса:

По-моему, в сто раз лучше оригинала)).

Ах да! В книге есть иллюстрации. Само собой, все их увидят в тех местах, где они есть в оригинале. Автор - Шон Филлипс.
Читать нам предстоит 29 глав.
_________________

Я тоже в читателях - как им не стать после таких ворнингов и предупреждений?

Euphony, Nikitina, поздравляю с началом нового проекта, а нас - всех (и с тонкой душевной организацией ) читателей с новым интересным романом. Девочки, желаю легкого перевода и побольше свободного времени.
_________________

 » Глава 1

Агааа, значит, сработало))).
Natala, спасибо)).

Бросив куртку на барную стойку, я сажусь на красный виниловый табурет рядом с Хулио. Он пьет уже шестую рюмку, а еще даже не полдень. Пустые как попало стоят перед ним. Хулио любитель текилы. Предпочитает «Патрон», а если такой нет, заливается «Куэрво» (1). Я больше по шотландскому виски. Потому и заказываю черный «Джонни Уокер», чистый.

- Какого ты приперся, Джо? – спрашивает Хулио, покосившись на меня мутными глазами.
Кроме нас и бармена, здесь никого нет. «Гриль-бар Генри» на Магнолия-авеню не самая страшная забегаловка в городе, а лучше в Северном Голливуде все равно не найти. Здесь все из красного кожзама с медными нашлепками. Смахивает на ад, будь Сатана лабухом в кабаке. Хулио завсегдатай. Если не работает со мной и не сидит с женой, Мариэль, дома, то приходит сюда пропустить стаканчик-другой.

- Хотел спросить тебя о том же, - говорю я. – Вчера ты должен был зайти к Саймону. С итальянцем поговорил? Камень у тебя?
Саймон Паттерсон – наш босс. Та еще британская сволочь. По его указке мы ломаем ноги, суем в миксер пальцы и другие части тела, если нужно. Мы знаем свое дело, а он хорошо нам платит.
- Ага, поговорил, - отвечает Хулио.
- А камень? Нашел?

Он качает головой. Супер. Камня нет, а он уже накидался в хлам. Хулио смотрит куда-то вдаль, потом снова на меня с неясной мольбой во взгляде:
- Я так не могу, старик.
- Как так?
- Вот так, - он снова качает головой и смотрит на свои руки. Хватает меня за шиворот и подтягивает к себе. – Это навсегда, мужик. На гребаные веки вечные. А я так навсегда не могу. Не могу, твою мать, и точка.

Лады, не время тыкать в бешеного медведя палкой. Я отдираю от себя руки Хулио. Осматриваю его с ног до головы. Выглядит он дерьмово. Налитые кровью глаза. Руки трясутся. Явно не спал. Весь какой-то нервный. Напуган до смерти, а это и меня выбивает на хрен из колеи.

Хулио – самый здоровый филиппинец из всех, кого я знаю. Метр восемьдесят восемь. Крутой до мозга костей. От груди запросто жмет сто шестьдесят кило. Полинезийцев лупит забавы ради. Как-то я совершил ошибку и встал с ним в спарринг. Закончил на лопатках с сотрясением и выбитым зубом. Если уж Хулио боится, то причина должна быть чертовски веской.

Вчера вечером Саймон поручил ему прижать Сандро Джаветти. Это итальянец из Чикаго. Хулио должен был найти его в отеле.
- Господи, мужик, что с тобой случилось? – спрашиваю я.

Неделю назад Джаветти пришел к Саймону. Собирался купить то, что не продается. Подкинул работенку: надо было вломиться в дом и спереть какой-то драгоценный камень.
Саймон дал ему трех ребят, знающих толк в проникновениях со взломом, и получил свой нехилый куш за посредничество. Беда в том, что двое из них пропали без вести, а третий помер – позавчера разнес себе башку. Гильз нашли тьму, а пулю только одну – ту самую, с помощью которой он украсил своими мозгами стену.

Как правило, Саймону на такие дела глубоко наплевать. Однако поползли слухи, что он, мол, как-то замешан в случившемся дерьме. Люди вроде Саймона дорожат своей репутацией. В нашем мире она на вес золота. Саймон решил, что это Джаветти распускает язык, поэтому хочет показать ублюдку, что говно не летает.
Хулио наливает еще и опрокидывает в себя, как будто это не текила, а материнское молоко. Опять смотрит на руки.

- Только посмотри, что он со мной сделал.
Я вытягиваю шею, смотрю на его руки и ничего такого не вижу.
- Руки как руки, Хулио.
- Нет, старик. Ничего подобного. Это не мои руки, а его. Его чертовы руки.
Я отвешиваю ему подзатыльник:
- Кончай уже.

Итак, Саймон посылает Хулио в отель к Джаветти. Задача – прижать ублюдка, уйти с камнем. Хрен знает, на кой Саймону камень. Наверное, дело принципа. Неважно. Суть в том, что вчера вечером Хулио должен был отчитаться боссу, но так и не явился.
В кармане куртки пиликает мой телефон. Это Саймон.

- Джо, старый мой приятель, - говорит он с акцентом кокни, будто и не жил пятнадцать лет в Штатах. – Ты его нашел?
- Ага, - отзываюсь я. – Он сам не свой. Что-то случилось, но он пока не рассказывает.
- А выглядит как?
- Как кусок дерьма. Думаю, он даже не спал. Пьет с утра.

Мало того, Хулио выглядит даже паршивее, чем минуту назад. Я опять его разглядываю. И точно – щеки ввалились. В общем, далеко не фонтан.
Хулио закрывает глаза, складывает руки, что-то бормочет на тагальском (2).

- С Джаветти он потолковал?
- Похоже на то. Сейчас он ведет себя стремно.
Тон Саймона становится резким:
- Камень у него?
Я кошусь на Хулио. Господи, кажется, он молится.
- Нет, - отвечаю я. – Он говорит, что нет. В общем, сдается мне, надо его отсюда уводить.

Бармен бросает на нас презрительный взгляд. Что ж, если Хулио полегчает, лучше ему бежать, да порезвее.
- Мне нужен этот камень, Джо. Чертовски нужен, приятель. Выясни, где он. Если Хулио видел Джаветти, то видел и камень. А значит, знает, где он. – У Саймона такой голос, будто он марафон пробежал.
- Да угомонись ты, - говорю я. – Я все узнаю.
Иногда Саймон ведет себя, как образцовая скотина.

Я поворачиваюсь к Хулио:
- Слушай, Саймон хочет, чтобы… - и подскакиваю от звона стекла.
Хулио хватает свою бутылку «Куэрво» и делает из нее «розочку» о стойку. Инстинкты орут мне валить, да поживее, но я не верю, что он нападет на меня с этой фигней. Тем не менее, я на всякий случай уворачиваюсь, приложившись о стойку левым коленом.

Оказывается, зря волновался.
Хулио хватает бармена за рубаху, рывком подтягивает к себе и замахивается бутылкой. Бармен орет и извивается, но вырваться не может. Хулио подтаскивает его еще ближе, клацает зубами, как будто хочет разодрать парню грудину и сожрать его к чертям.
Не обращая внимания на боль в колене, я прыгаю на Хулио. Беру его в двойной нельсон и оттаскиваю. Кто бы сомневался – бармен тут же линяет в подсобку.

- Какого хрена ты творишь? – ору я на Хулио.
В ответ он только рычит, брызжет слюной и размахивает своей гребаной «розочкой» направо и налево.
Я пытаюсь его развернуть, чтобы скинуть на пол, но не успеваю – Хулио делает рывок вперед и бросает меня через барную стойку. Я врезаюсь в стену разношерстного бурбона. С полок валятся и разбиваются бутылки.

Я падаю на пол больным коленом, режусь об осколки. По ту сторону стойки туда-сюда, как пантера на героине, расхаживает Хулио, крутит в руке разбитую бутылку, рычит и бормочет себе под нос. Как будто полностью из ума выжил. На чем, мать его, он сидит?
Хватаю со стойки нож для фруктов. Лезвие у него – сантиметров семь, но это лучше, чем ничего. Хромая, выхожу из-за стойки, свободной рукой беру табурет, но держусь на расстоянии.

Хулио оборачивается, видит меня. Тихое бормотание превращается в полноценный рев, и Хулио бросается вперед, только мне кажется, что теперь он размахивает бутылкой не как оружием, а будто не знает, что еще с ней делать.
Держа табурет в одной руке и фруктовый нож в другой, я чувствую себя беспросветно тупым дрессировщиком.

И в тот момент, когда Хулио должен был врезаться в меня, он останавливается.
В его взгляде что-то меняется. Никогда раньше такого не видел. Там отчаянная мольба. На долю секунды возвращается прежний Хулио. Как будто только для того, чтобы попрощаться.

А потом вспарывает себе горло «розочкой» от кадыка до яремной вены, проворачивает бутылку и всаживает ее глубже, в самую глотку.
Кровь бьет фонтаном, как нефть из скважины. Обалдев, я роняю нож и табурет. Пытаюсь остановить кровотечение. Слышу из трубки на полу плоский голос Саймона. Он орет «Что там? Что?» снова и снова. Сгребаю со стойки полотенца, свою куртку и все, что только может пригодиться, чтобы зажать рану.
Но все без толку. У Хулио закатываются глаза. Жизнь вытекает из него, пузырясь и пропитывая футболку алыми пятнами.

__________

Фрэнк Танака выдыхает дым мне в лицо.
Он сидит передо мной в одной из комнат для допросов и курит третий «Кул» (3). Мы в полицейском участке на проспекте Бербанк. Со звукоизоляцией здесь хреново, поэтому я слышу гул машин на автостраде-170 в квартале отсюда.
Смотрю на плакат «Не курить!», приклеенный к стене. Фрэнк ловит мой взгляд. Опять выдыхает струю дыма мне в лицо.

- Тоже, наверное, хочешь, - говорит он.
Хочу, но мы оба знаем, что он не предложит, а я не возьму.
- Ментоловые для телочек.

Фрэнк Танака из тех мелких японцев, о которых предупреждают учеников в школах боевых искусств. Компактный и резвый. Но я не сомневаюсь, что он легко надерет мне зад, и плевать, сколько он выкуривает за день.
Он нажимает кнопку на маленьком диктофоне, который лежит между нами, называет дату и время.

- Итак, Сандей, почему ты убил Хулио?
- Поговори с барменом, - говорю я уже в пятый или шестой раз. – Он тебе то же самое скажет. Хулио сам себя прикончил.

К тому времени, как копы порешали свои дела и очередь дошла до меня, было уже четыре пополудни. Мне удалось немного отмыться, но руки все еще липкие, как я их ни отскребал. Футболка заскорузла от крови Хулио, колено опухло и пульсирует как черт знает что. Тут впору поржать над моим везением: коленную чашечку мне выбили в драке в старших классах. А эти черти из участка могли бы и таблетку адвила предложить.
Ну хоть лейкопластырь не зажлобили, чтобы я заклеил порезы от осколков на руках.

- Не пудри мне мозги, Сандей. – Фрэнк злобно смотрит на меня. Рукава его рубахи закатаны по локти. Усы в духе мистера Мияги (4) дергаются. – Хулио Геррера не из тех, кто накладывает на себя руки.
Тут он прав. Четыре часа назад я бы согласился с ним не глядя. Да черт с ним, я и сейчас так думаю. Хулио и самоубийство – несовместимые понятия.
- Ну, не знаю. Может, кому проспорил?

Фрэнк в курсе, что я чего-то не договариваю. Он знал Хулио не хуже, чем я. Видит Бог, он арестовывал нас обоих уйму раз: по подозрению в убийстве, причинению тяжких телесных и т.д. и т.п. Однажды даже пытался загрести меня за переход улицы в неположенном месте, только чтобы затащить в участок. Но до сих пор ему нечего было мне пришить.
Какое-то время мы топчемся на месте. Видимо, он считает, что если задавать мне одни и те же вопросы снова и снова, то мои ответы как-то изменятся. Наконец он бросает в беседу бомбу:
- Сандро Джаветти. Что об этом скажешь?

Я чуть не подпрыгиваю, слыша это имя, но я бывал в таких комнатах еще тогда, когда отмывал бабло в Венеции. Лет двадцать назад. И сейчас меня голыми руками не возьмешь.
- Сандра? Впервые слышу, - говорю я. – Жене Хулио это не понравится.
- Я знаю, что вчера вечером Хулио был с Джаветти.
- Понятия не имею, о чем ты.

Фрэнк молчит и смотрит на меня. Ага, это тот самый взгляд. Все копы так умеют. Тяжелый взгляд, ни слова в ответ. Большинство под таким взглядом душу выложат, лишь бы продолжить разговор. Я точно не из их числа. На мне этот взгляд Фрэнк сто раз испытывал.
Минуту спустя кто-то стучит. Дверь приоткрывается, в проеме маячит голова барышни в полицейской форме.
- Приехал его адвокат.

Они с Фрэнком обмениваются взглядами. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: расстались они не друзьями. Надо же, какая удача. Фрэнк не успевает и рта раскрыть, как барышня сопровождает в комнату одного из безликих законников Саймона.
На нем серый костюм от Армани, с руки орут «ролексы», а стрижка наверняка стоит больше, чем мои ботинки.

- Детектив, - здоровается он и смотрит на Фрэнка, как монахиня, заставшая мальчишку в женском туалете. – Рад снова с вами повидаться.
- Советник, - в тон отвечает Фрэнк. Он знает, что на меня у него ничего нет.
Допрос окончен. Он встает, вытаскивает из кармана визитку, пишет на ней свой номер и сует мне:
- Увидишь что-нибудь странное – звони.

Он выходит из комнаты и с треском закрывает за собой дверь.
- А вы знаете, как заводить друзей, мистер Сандей, - говорит адвокат, садится напротив, кладет кожаный портфель на стол и открывает его. – Соболезную по поводу вашего напарника. – Таким же тоном он наверняка бургеры заказывает.
- Ага, - говорю я. – Паршиво вышло.

Из всей сегодняшней кутерьмы больше всего меня беспокоит то, что Фрэнк дал мне свой номер. Арестовывает и тут же дает номер? Прямо как фиговое свидание. Я сую визитку в карман, только чтобы убрать с глаз долой.
- Вы его убили?
- Господи, и вы туда же.

Законник показывает мне руки ладонями вверх:
- Я должен был спросить. Значит, нет. Бармен рассказал то же самое. Конечно, после того, как его напичкали седативами, чтобы он перестал рыдать. По его словам, мистер Геррера пытался его съесть. Мы вытащим вас отсюда в мгновение ока, потому что против вас официальных обвинений никто не выдвигал.
- А «в мгновение ока» - это когда конкретно? – спрашиваю я.
Адвокат оглядывается на дверь:
- Надо только заполнить бумажки. Но будет лучше, если мы пока посидим здесь. Наш детектив серьезно не в духе.

(1) Марки текилы. Производятся в Мексике.

(2) Тагальский язык (тагалог) – государственный язык Филиппин.

(3) «Kool» - ментоловые сигареты.

(4) Мистер Мияги – персонаж из фильма "Парень-каратист".

Юфони, Ди, поздравляю с новым переводом! Присоединяюсь к читателям, посмотрим, насколько тонкая у меня организация
_________________

Ирина, Ди, спасибо за первую главу!

Уф, давненько я такого не читала))
Затягивает с первых строк.

Добрые ребятки

Сурово и по-мужски))))

Красочно

Обожаю таких

Даже не знаю, что сказать. Мозг цепляется за отдельные фразы, за общий стиль, а в голове картинка в черно-белых тонах и музыка из старых фильмов нуар. В общем, пока одни эмоции. Ждем-с продолжения

Интересно, что там за камень такой и с чего это народ начал на себя руки накладывать

Перевод великолепен!
_________________

Взаимовыгодное сотрудничество, а молоко за вредные условия труда Паттерсон не выдает или, например, групповую психологическую терапию не проводит случайно?

Если уж Хулио боится, то причина должна быть чертовски веской.

Парни, явно, моральными проблемами не отягощены. Этот камень стал камнем преткновения.

Какой мор, однако, напал на команду.

На то он и шеф.

"Малая вошь злее кусает." Да, талант - не прокуришь.

Тогда, что довело этого милого человека до самоубийства?

Хорошо, значит, осведомлен с трудовой биографией.

Красноречивый взгляд.

Бедный трепетный бармен.

Очень бурное начало романа.

Спасибо за перевод.
_________________

Удачи в новом переводе! Шикарная глава! Прочитала с огромным удовольствием)
_________________

Поздравляю с новым переводом!!!!

О какая примечательная новая книжка!
Ириша, Диана! Вдохновения вам и удачи!

Обязательно буду следить за переводом .

Спасибо за первую главу!
___________________________________

Ирина, Диана, Лена, спасибо, Девы!
За выбор книги, качество перевода и стильное оформление.
_________________

 » Глава 2

Всем большущие спасибЫ)).

Перепугался убогий)). Джо так просто удивился)).

Мне тоже понравилось)).

Та же история. Уж не знаю, откуда музыка, но в голове звучит, ага.

________________

У Саймона дом на севере Палисейдс с видом на побережье и шоссе Пасифик-кост. Рокот волн вперемешку с гулом дорожного движения хоть немного приглушает звон у меня в ушах.
Сюда меня позвал Саймон. Обычно он использует этот дом, чтобы развлекать третьесортных знаменитостей, продюсеров и случайных молодых барышень-протеже со свежими лицами. Здесь, в Лос-Анджелесе, за ним стоит уйма денег, хотя Саймон не афиширует этот факт. В «Variety» (1) его имя не увидишь, и его это вполне устраивает.

Само собой, он опаздывает. Но раз уж он босс, то получается, что это я приехал рано. С помощью запасного ключа и известного мне кода сигнализации я вхожу в дом. Время от времени мы с Хулио заскакивали сюда после работы, чтобы отдохнуть и перегруппироваться, вот откуда у нас взялся ключ.
Черт. Нелегко думать о Хулио в прошедшем времени. Как только меня отпустили, я поехал домой, приложил к колену лед, заново перевязал самые глубокие порезы. Успел помыться. Всю дорогу думал, что сказать жене Хулио.

Не знаю, позвонят ли ей копы, но Саймон точно сообщать ей новости не станет. Однако о ней наверняка позаботятся. У Саймона есть пунктик по поводу верности своим людям. Если ты попадаешь в эту мясорубку, то со всеми потрохами. Впрочем, говорить с ней он ни за какие ковриги не будет. Это ляжет на меня, нравится мне или нет.
На хорошую реакцию я даже не рассчитываю. Хулио никогда не рассказывал жене, чем зарабатывает на жизнь. Она считает, что он менеджер в голливудской строительной компании. Хулио познакомился с ней в Маниле, где она родилась и выросла с уверенностью, что ни на что не способна. Она и сейчас думает, что без мужика ей не обойтись. Удивляюсь, как она по утрам из постели вылезает, когда Хулио нет дома.

Как-то он мне сказал, что рядом с ней чувствует себя нужным. Особенным. А я ему ответил, что все это чушь собачья.

Я позвонил ей по дороге к Саймону. Нарвался на автоответчик. Сиплый голос Хулио предложил мне оставить сообщение. Так я и сделал. Сначала подумал сказать, что Хулио наложил на себя руки, но было как-то странно говорить голосу покойника то, что он и сам уже знает. В итоге попросил Мариэль мне перезвонить.

Я курю уже четвертую «Мальборо» и пью третью банку пива, когда открывается парадная дверь. Саймона я ждал, а вот увидев Дэнни, удивляюсь. Дэнни Харрисон работает у Саймона… Кем? Черт, я понятия не имею, как его назвать. Секретарь-референт? Диспетчер? Оперативный менеджер?
Дэнни – лысый подхалим. Весь в татуировках. Вечно таскает свою чертову шляпу с загнутыми кверху полями, благодаря которой выглядит, как чувак из массовки «Тусовщиков».

У Саймона клуб в Голливуде, где он обстряпывает большинство своих дел. Клуб тематический, темы меняются чуть ли не каждый день. Сегодня фетишисты, завтра рок-н-рольщики или даже металлисты. Последних, правда, не так просто заманить. Саймону разнообразие по душе.
Клубом управляет Дэнни, он же руководит некоторыми не самыми законными сделками. Короче говоря, многообещающий товарищ этот Дэнни. Ходят слухи, якобы Саймон даже позволил ему сутенерствовать помаленьку. Напрямую я общаюсь с ним только тогда, когда мне нужна не засвеченная пушка, или когда мы с Хулио работаем телохранителями Саймона в клубе.

- Джозеф, - здоровается Саймон, подходя ближе. Дэнни семенит за ним. – Сомневался, что ты успеешь. Дэнни, дай человеку выпить. – Я поднимаю свое пиво, Саймон кивает. – Тогда мне.
Саймон сложен, как пожарный гидрант. Приземистый и крепкий. Ему лет на двадцать больше, чем кажется на первый взгляд. Уже видны проплешины. К тому же у Саймона пристрастие к вареной английской пище, что совершенно не нравится его врачу, но Саймону наплевать. У этого человека столько бабла, что он, считай, бессмертный. Может позволить себе жить на широкую ногу.

Он хлопает меня по плечу здоровенной ладонью:
- Ты как, парень?
- Порядок, - отвечаю я. – Долгий выдался денек.
Он опускает голову, кивает, глядит на меня исподлобья:
- Верно. И все-таки денек затянется. Еще ничего не кончено.

- Что не кончено, Саймон? – Я чувствую, что вот-вот взорвусь. Как правило, я не поддаюсь злости. Это непрофессионально и дает преимущество противнику. Изо всех сил стараюсь успокоиться, но злость все равно просачивается в мозги. – Ты в курсе, почему он это сделал? – Я подхожу ближе, показываю ему руки. Под ногтями до сих пор кровь Хулио. – Он, черт возьми, вспорол себе глотку.

Саймон медленно отступает, и тут я замечаю у него в руке нож. Еще миллиметр, и мои кишки посыплются на пол. Вечно забываю, как мастерски он управляется с пером.
- Остынь, Джозеф. Для того мы и собрались, усек? – Он осматривается, пялится в окно на мутный оттенок синего, который в Лос-Анджелесе считается темной ночью. – Мы все обсудим, но не здесь. – Он уходит в гостиную, а я трачу минуту на то, чтобы взять себя в руки, и иду за ним.

Он запирает дверь, задвигает занавески.
- Не знаю, будет ли из этого толк, - бормочет Саймон скорее себе, чем нам. Дэнни передает ему скотч с содовой. Саймон вливает в себя пойло, как простую воду, и садится в кожаное кресло. – Расскажи нам, что там произошло, - говорит он мне.

Я рассказываю подробности, но, когда очередь доходит до камня, замечаю взгляд Саймона, который так и орет «Заткни свою пасть». Эту деталь в рассказе я опускаю.
Похоже, Дэнни ничего не замечает. Интересно, рассказал ли ему Саймон о камне. А если не рассказал, то почему?

- Хулио убил Джаветти, - говорит Саймон и поднимает руку, когда я открываю рот. – Дай мне закончить. Пожалуйста. Не знаю как, но это дело рук Джаветти. Мы с ним вроде как давно знакомы. Когда он пришел ко мне, я чуть не обделался. Мне уже шестьдесят четыре. С Джаветти я познакомился, когда мне было восемнадцать. Сейчас он выглядит так же, как тогда. Следишь за мыслью? – Теперь он молчит, дает мне время переварить услышанное. Не получается.

- Я видел этого мужика, когда он к тебе приходил, - говорит Дэнни. – Ему под восемьдесят, не меньше.
- То же самое я сказал в пятьдесят девятом, - отзывается Саймон.
- Ты уверен, что это один и тот же человек? – спрашиваю я.

Он смеется:
- Еще как уверен. Таких, как Джаветти, трудно забыть. Я тогда на него работал. Занимался по его поручению всякой странной хренотой. Был повязан с лондонскими борделями, скачками, казино. – Саймон замолкает, делает глубокий вдох. – В общем, влезал за него в чертовски сомнительные дела. И уйму времени просиживал в библиотеках. Однажды ночью, - продолжает он, - у моего приятеля возникла мысль укокошить Джаветти. Мы тогда бухали. Джаветти надрался до зеленых чертей. Мы решили спрятаться в шкафу и придушить его во сне. Моей задачей было приволочь старого козла в дом. У меня были ключи, плюс я знал, когда он ложится спать.

- Вы пытались его убить? – спрашивает Дэнни.
- Не просто пытались. Крепко его связали, избили до потери пульса битой для крикета. Бросили истекать кровью на его чертовы персидские ковры и всю дорогу ржали. Набили карманы доверху и подожгли дом. Он тогда сдох. Я сам видел, как он горит.

Я смотрю на Дэнни, вдруг он купился на эту чушь.
- Бред сивой кобылы, - говорит он.
- Тут я согласен с Дэнни, - киваю я. – Ты хочешь сказать, что призрак Джаветти вернулся и каким-то макаром заставил Хулио наложить на себя руки? Да ладно тебе, Саймон! Не слетай с катушек. Ты пришил Джаветти… когда? Лет пятьдесят назад? Наверняка это кто-то другой. Что там, кстати, сталось с твоим приятелем?

- Он психанул, - отвечает Саймон. – Сказал, что пойдет в полицию.
Зная Саймона, можно смело утверждать, что нынче приятель его почивает на дне Темзы. Значит, эту зацепку вычеркиваем.
- Кто еще был в курсе?
- Кроме вас двоих, я об этом ни единой живой душе не рассказывал. У Джаветти тогда были серьезные связи. Если бы хоть слово просочилось, мы оба были бы покойниками. Так что никто ничего не знал.

- Кто-то пудрит тебе мозги. Может быть, ребята, с которыми ты его свел, в курсе. Да наверняка. Тот, который помер, слетел с нарезки, вот они от него и избавились.
- Так ведь пуль не нашли.
- Бронежилеты, - подхватывает Дэнни. – Пули застряли в кевларе.
Все начинает обретать смысл, кусочки мозаики встают на места.

Саймон кивает, как будто соглашается со сценарием, а потом вдруг спрашивает:
- Тогда зачем Хулио убивать себя после встречи с Джаветти?
- Так, хорош, - говорит Дэнни. – Эту сказочку можно рассказывать как страшилку у костра в лагере. Может быть, потом зефирки пожарим и «Кумбайю» (2) споем. А прямо сейчас у нас какой-то ублюдок, прикидывающийся мужиком, которого ты завалил пятьдесят лет назад. Или так, или ты впадаешь в маразм. А я зуб даю, что такой проблемы у тебя нет.

- Так, по-вашему, это какой-то трюк?
- Признаю, мысль стремная, - говорю я, - но да, тут Дэнни, кажется, прав.
Вообще-то, когда у Саймона что-то на уме, его не переубедить. Он самый упертый баран из всех, кого я знал. Все это время он говорит таким тоном, что становится ясно: у нас будет долгая и нудная ночь сплошных споров.

Несколько секунд он раздумывает, а потом наконец заявляет:
- Вы правы.
- Повтори?
- Я говорю, вы правы. У нас имитатор. В конце концов, Джаветти давным-давно сдох.

Что-то не так. Саймон никогда так быстро мнение не меняет. Что за игру, черт возьми, он ведет?
- Дэнни дело говорит. Все это чушь. – Саймон кивает Дэнни, тот встает и наливает ему еще порцию виски с содовой. – Кто-то пытается обвести меня вокруг пальца. И я хочу, чтобы его убрали.
- Аллилуйя, - говорит Дэнни, - он прозрел.

Саймон холодно ему улыбается. Сомневаюсь, что босс так просто забудет слова о маразме.
- Когда? – спрашиваю я.
- Сегодня, - отвечает Саймон и поднимает пустой бокал. – Дэнни, не плеснешь мне?

Явно не в восторге от роли мальчика на побегушках, Дэнни встает, чтобы налить ему еще.
Саймон открывает ящик стола рядом с креслом, достает «Глок-30» с резьбой на стволе и глушителем и передает мне:
- Бери. Пушка чистая.

Возвращается Дэнни с бокалом. Саймон опрокидывает в себя содержимое и говорит:
- Я сваливаю. Съезжу на пару дней в Сан-Диего. Устрою себе каникулы. Может, даже порыбачу. – Спокойствие, которое демонстрирует нам Саймон, трещит по швам. Обычно он столько не пьет и так сильно не потеет. – Один ты у меня остался, Джозеф. Я очень рассчитываю, что до моего возвращения ты уберешь из города нашего липового мистера Джаветти. Это крайне необходимо. Может быть, ни о чем более важном я тебя в жизни не просил.

Ему не нужно говорить мне забрать камень. Это само собой разумеется. Старикан сидит в отеле – проще не придумаешь. Но почему это так чертовски важно?

(1) «Variety» — ведущий американский еженедельник, освещающий события в мире шоу-бизнеса. Выходит с 1905 года в Нью-Йорке, с 1933 года — в Лос-Анджелесе.

(2) «Кумбайя» - религиозная песня, впервые записанная в 1920-х гг. Стала традиционной песней у костра у скаутов и в летних лагерях.

Как все лихо закручивается!!! и таинственно то как))) спасибо за перевод
_________________