Рождественка (СЛР)

 » Рождественка (СЛР)  [ Завершено ]

Название - Рождественка
Жанр - современный любовный роман, с уклоном в прозу (я надеюсь на это)
В романе нет - БДСМ, особняка, богатства, сказочных поворотов сюжета, фэнтези, принца, коня и прочей ереси)
Рейтинг - 12+ (откровенных сцен нет)
Юмор - ну, герой классический весельчак, что невероятно напрягает героиню
О романе - совершенно реалистичная история двух людей, которые, оказывается, не могу друг без друга. Путь их будет долгим и тернистым (герой же весельчак))), но ХЭ обещаю. Не люблю сказки, поэтому всё, как водиться, правдиво.
Музыкальная тема - тут была проблемка, она менялась:




Визуальные образы героев - они сложились сразу и были выбраны тоже сразу, когда повествование "буксовало" смотрела на них, и пыталась вырулить. Сейчас выкладываю двух главных, по мере повествования буду добавлять второстепенных.


Обложка - вариантов было много, но выбрала этот

Скорость выкладки - роман дописан, буду выкладывать через день, возможно, чаще
Благодарности - моему главному "волшебному пенделю" Лене)
Ну, что ж, приступим...

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (эля-заинька)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: эля-заинька; yafor; Дата последней модерации: 17.01.2016


_________________

 » Глава 1

РОЖДЕСТВЕНКА

Осень 2013 – Весна 2015 года

«Не важно, где я, ты. Ты помнишь все клятвы»
«Клятвы», группа «Звери»

Глава 1

Ночной город внушал чувство тревоги, от которого было не так просто отмахнуться, беспокойство накатывало волнами, заставляя дышать чаще, оглядываться и прибавлять шаг. Это малоприятное ощущение разбирало Максима на части, проникало в душу и заставляло постоянно оборачиваться назад, загнанно смотреть по сторонам. Тревожность, страх, остатки адреналина в крови были не самыми лучшими спутниками, но, увы, других у него не имелось. Пустые улицы, дома, в которых почти все окна темнели чернотой погашенного света, оставленные владельцами на ночь машины, и ни души. Слава Богу, что было именно так.
За тридцать лет жизни Максим Ларин совершил довольно много неблаговидных, противоправных и, попросту, некрасивых поступков. Гордиться ему было совершенно не чем, как ни крути, дни сменялись днями, месяца складывались в годы жизни без цели и принципов. Всё было, как и у большинства: стандартно, пусто, гибло, просто существование и никаких намеков на осмысленность. А, может, и нет никакого смысла в жизни, он присутствует только в книжках и фильмах, кто ж поймёт, разберёт, оценит верно и непредвзято? Но кто бы это ни был, это точно не Ларин.
Десять лет в «шестерках» у одного из бывших «хозяев» города, за эти годы Максим наворотил много, жизнь обязывала, учила и щелкала по сломанному носу. Макс вздохнул, черт, надо же было так вляпаться! Ведь не мальчик уже, а ума нет. Правду говорят, иногда возраст приходит один, без мудрости, что, по идее, должна идти в довесок к прожитым годам. Так что сегодняшним вечером Максим Ларин попал в тот еще переплёт и как из него выбраться знал только Господь Бог.
У Максима болело всё тело, правый глаз заплыл, лицо стягивала образовывающаяся корка из запекшейся крови, ноги дрожали, но он упорно продвигался вперед. Еще три квартала, надо пройти еще всего три квартала. Это же совсем ерунда, плёвое дело. Вот только бы никого не встретить, потому что полуживого мужика, всего в крови и с сумками, оттягивающими руки, непременно заметят. А что еще хуже – запомнят, а если особо сердобольные прохожие попадутся, то и ментов вызовут. Русские люди они такие, жалостливые, всегда в самый нужный момент выпадут на лыжах коньковым ходом в том самом направлении, в котором лучше бы не ходить, а еще лучше и не смотреть. И нынешним вечером Ларину «везло» особо, фартило просто, так что по всем канонам жанра именно сейчас должен выйти ему на встречу наблюдательный гражданин.
Ларин оглядывался то и дело, осматриваясь по сторонам, но в скупом свете уличных фонарей никого не было. Дома стояли черными махинами, в которых редкими огоньками горели окна жильцов, что еще не легли спать. Вот что людям не спиться в три часа ночи? А ведь есть такие, вон, стоит только голову поднять, и обязательно заметишь жилища полуночников. Максим, втянув голову в плечи, отвернулся от проезжавшей мимо машины, из которой доносилась музыка в стиле хип-хоп, пьяные голоса, и женский смех. Ну, что парни «сняли» девчонок, напоили и дальше всё будет у них в «шоколаде» - расклад ясный, так сказать, без вариантов. Чёрт, только бы они его не заметили, пусть переглядываются с девчонками, болтают друг с другом, заигрывают, но только не смотрят по сторонам. Машина промчалась мимо, унося с собой звуки музыки, и Ларин постарался перейти с шага на бег, через пару метров он понял, что идея далеко не самая лучшая и кое-как поковылял дальше.
К счастью для Ларина, больше в ту ночь он никого не встретил, и без лишних помех добрался до нужного ему дома. Набрав на пульте домофона номер квартиры, Максим стал дожидаться ответа. В свете фонаря, горящего над подъездной дверью, Максим оглядывался, надеясь, что в эту самую минуту никто не появится в непосредственной близости от него. Минуты тянулись бесконечно и, наконец, отвратительное тренькание домофона сменилось раздраженным вопросом, заданным явно разгневанным мужчиной:
- Кто еще там?
- Пашка, это я – Макс, - ответил Ларин.
- Макс? Какого хрена ты припёрся в три часа ночи? – зло спросил мужской голос, принадлежавший другу Максима – Павлу Разумовскому.
- Я попал, Пашка, - только и смог ответить Ларин.
В ту же секунду раздался мелодичный сигнал, свидетельствующий о том, что дверь подъезда открылась. Максим посмотрел по сторонам и, не увидев никого, наблюдающего за ним, вошел в парадную, освещенную скупым светом электрической лампочки. Нажав кнопку вызова лифта, он обессилено привалился к грязной стене, на которой какой-то незадачливый влюбленный (судя, по написанной фразе едва достигший нежного возраста пятнадцати лет) вывел черным цветом слова: «ты в прошлом». Вскоре, громыхая, приехал старый, исписанный нецензурными надписями лифт, Максим нажал кнопку этажа, которую какой-то умелец прожег зажигалкой. Он всегда удивлялся варварским склонностям подрастающего поколения, кому же помешала кнопка подъемника?
Выйдя из кабины лифта, Максим очутился на лестничной площадке, одна из дверей квартир была уже предусмотрительно открыта, и Ларин прошмыгнул внутрь. Яркий электрический свет резанул по глазам, на секунду прикрыв их, Максим устало привалившись к стене, наконец, выпустив из рук тяжелые сумки. В квартире пахло чем-то съестным, и рот моментально наполнился слюной, всё-таки, хорошо, когда в доме есть женщина.
- Твою мать! – посмотрев на друга, потрясенно сказал Павел, - кто тебя так отделал, Макс?
- Есть еще на свете добрые люди, - попытался улыбнуться Ларин, но всё лицо невыносимо болело, поэтому получилась скорее гримаса.
Разумовский не улыбнулся в ответ, он потрясенно смотрел на друга и легонько качал головой их стороны в сторону, будто не верил своим глазам. Пашка всегда напоминал Максиму глыбу камня, еще бы: бывший профессиональный боксер, карьера которого закончился тяжелой травмой. Но Пашка смог выкарабкаться и тренировал ребят местного авторитета, в том числе и самого Максима. Но сейчас плечи Павла были устало опущены, карие глаза с тревогой смотрели на Ларина. Он стоял в одних трусах, с узором из черепов, но не казался смешным или забавным, а может, Максим был просто не в силах шутить сегодня.
- Неудачная разборка? – спросил Павел, помогая другу снять крутку и вешая её на плечики в зеркальный шкаф-купе.
- Еще какая неудачная, - ответил Максим, - мне помощь твоя нужна, Пашка, я домой не могу пойти, за мной могут прийти. Отсидеться мне надо. Дело тут такое, сам понимаешь. А пойти больше некуда.
- Макс, какие разговоры? Надо, так надо, - ответил Разумовский, - живи столько, сколько потребуется.
- Ты – настоящий друг, Пахан, - сказал Максим, неловко похлопывая товарища по плечу.
- Сочтемся, Макс, жизнь – штука длинная, - пробурчал Пашка, в ответ шутливо толкнув Ларина в плечо, от чего тот болезненно сморщился, - досталось тебе крепко, дружище.
- Да, уж, отоварили по полной, - согласился Макс, разуваясь, и отпихивая кроссовки в сторону.
- Что случилось? – раздался сонный женский голос, и из спальни вышла молодая темноволосая женщина, запахивая на груди цветастый халатик, - Господи, Максим, что с тобой?
- Привет, Света, я тут немного с парнями повздорил, - попытался отшутиться Ларин.
- Ничего себе немного! Тебе в больницу надо, - серьезно ответила женщина, оглядывая незваного гостя с головы до ног.
- Никакой больницы, - рявкнул Максим и сам изумился грубости своего тона, - извини, но мне не нужен врач, всё нормально, так мелкие царапины, до свадьбы заживёт.
- Свет, сделай сама, что можешь, Макс у нас поживет какое-то время, - сказал Павел, обращаясь к жене.
- Но…, - женщина протестующее покачала головой, посмотрев на мужа.
- Никаких но, - отрезал Разумовский, - Максу нужна помощь, значит, мы ему поможем. Чем сможем и как сможем.
- Паша, я не врач, я не смогу, - тихо молвила Света.
- Значит, сделаешь, что сможешь, он на всё согласен. Выбора нет ни у него, ни у тебя, так что давайте, ребята, за дело. Ну, и поесть ему собери, он еле на ногах держится.
- Ладно тебе, Светка, я и раньше красавцем не был, - попытался отшутиться Максим, - вон, Адка, когда нас с Пашкой увидела, сказала, что мы похожи на головорезов.
- Вот как, - процедила Света сквозь зубы, а Паша закатил глаза к потолку.
Ларин захотел откусить себе язык, упоминание первой жены друга всегда действовало не лучшим образом на Свету. Особенно если учесть, что Ада была её сестрой и самой главной женщиной в жизни Пашки Разумовского. Но Ада была уже давно мертва, а Паша со Светой поженились, завели ребенка и пытались жить нормальной семейной жизнью. Правда, выходило это с переменным успехом, но кто счастлив круглосуточно в этом мире?
- Ого, Макс, ты, что с асфальтоукладчиком повстречался? – весело спросил подросток лет семнадцати – восемнадцати, открыв дверь свой комнаты. Его темно-русые волосы были взлохмачены и торчали в разные стороны, на щеке красовался рубец, оставленный подушкой, видимо, прерванный сон мальчишки был сладок.
- Типа того, - уклончиво ответил Ларин.
- Витя, как тебе не совестно! – Света попыталась урезонить сына от первого брака.
- А что стесняться, чай не чужие люди, да и Макс, наверное, в курсе, что красоты стал неописуемой, - ничуть не смущаясь, ответил Витя, а Пашка невольно улыбнулся.
По правде сказать, Максима Ларина мало кто мог назвать красивым, даже симпатичным или приятным. Короткая, почти военная стрижка, сломанный нос, широкое, скуластое лицо, карие глаза и тонкие губы. Правда, это не мешало ему менять женщин с частотой нескольких в год, но девицы обычно обращали внимание в первую очередь на машину Максима, а потом на него самого. «Лексус» в глазах слабого пола способен украсить даже самого неказистого мужчину - вот она неприглядная правда современной жизни.
- Ладно вам, зубоскалы, я еле на ногах стою, крепко мне перепало, - устало сказал Ларин, подумав, он посмотрел на Витю и Свету, - не говорите никому, что я здесь. Не надо.
- Ежу понятно, что молчать будем, не совсем же мы придурки, - осклабился Витька и сразу же получил от матери подзатыльник, - мам, ну ты что? Больно же! Хочешь, чтобы и я таким красавцем, как Макс стал?
- Витя, исчезни, - раздраженно бросила Света сыну, и тот послушно удалился в свою комнату, бормоча себе что-то под нос, но напоследок бросил на Ларина любопытный взгляд. Это не предвещало для побитого и истерзанного мужчины ничего хорошего. Никто не мог вывести человека из душевного равновесия быстрее Виктора Орлова, несмотря на его юный возраст, в этом он был неподражаем.
Через час Максим прошёл все круги ада оказания первой медицинской помощи семейством Разумовских. Его раны промыли, прижгли спиртом (при этом пациент голосил дурниной), намазали за неимением ничего более существенного йодом, зеленкой и цинковой мазью, наложили перевязки. Накормили поздним ужином или раним завтраком, хотя после всех экзекуций у пациента аппетит пропал, однако, это никого из Разумовских не волновало. И, наконец, оставили в покое. Ларин лежал на узком диване в Витькиной комнате, а тот переместился в зал, уступив больному своё лежбище и считая себя при этом на редкость благородным человеком, страдающим из любви к ближнему. Максиму никогда в жизни не было так больно, даже не верилось, что всё тело может так ныть, казалось, что каждый нерв дёргается. Так скверно ему не было никогда в жизни, а получать тумаки Ларину было не в первой, столько лет разборок, драк и тренировок по боксу, а вот так его отделали впервые.

***

Спустя неделю после памятной ночи и спонтанного появления в доме Разумовских, Ларину стало лучше, что существенно подняло его настроение. Впрочем, не только его. Света тоже была рада, что пациент пошёл на поправку, а, следовательно, он стал требовать меньше внимания. Светлана сидела в отпуске по уходу за двухгодовалой дочкой, девчушкой на редкость любознательной и юркой. Маленькая Лена поспевала везде: стоило этой крохе пройти по кухне, попутно открывая все шкафы и переворачивая все предметы (особенно девчушка любила опрокидывать мусорное ведро), казалось, что в помещении побывал Мамай со всей его конницей. Света старалась не отходить от дочери ни на минуту, но уход за Максимом требовал много времени, да еще вечно голодный муж и сын, который постоянно что-то жевал и хлопал дверцей холодильника, отвлекали женщину от дочери. Поэтому аварии в доме Разумовских случались часто, как и генеральные уборки последствий этих недоразумений.
- Свет, я тебе не завидую, - однажды во время перевязки, сказал ей Ларин.
Максим уже настолько окреп, что мог без труда садится, не испытывая при этом адской боли. Предчувствие подсказывало ему, что необходимо будет сходить на рентген, ибо в ребрах явно имелись трещины. Однако, семидневное горизонтальное положение сделало своё доброе дело и Ларин чувствовал себя сносно, даже начал пытаться шутить и балагурить в свойственной ему пошловатой манере.
- Почему же? – на губах Светки появилась редкая в эти дни улыбка.
Максим смотрел на её усталое лицо, с большими кругами под глазами чайного цвета, нда жилось ей, видимо, не сильно сладко. Хотя кто ж обещает вам, девки, сладкую жизнь в замужестве? Никто. Вот, и не получаете вы её.
- К херам такую жизнь, как у тебя, сказал бы я, - хмыкнув, сказал Максим, разглядывая Витькины фотографии, приколотые к противоположной стене. Он уже неделю на них смотрел, поскольку заняться всё равно было больше нечем, но иногда видел какую-то новую деталь в огромном коллаже из снимков, украшавших почти всю стену.
- Да ладно, у меня любимый муж, маленькая проказница - дочь, на редкость разговорчивый сын. О чём еще может мечтать женщина? – засмеялась Света.
- О покое и безделье. Говорил я тебе на Пашкиной первой свадьбе, что нам надо было переспать, тебе, ручаюсь, понравилось бы. Я, так-то, мужик хоть куда, девки не жаловались. Я бы тебе такой «рай в шалаше» не устроил бы, - мечтательно закатив глаза, вещал Ларин. Корректность, знание тонкостей женской души Максиму свойственны не были, поэтому он, совершенно не задумываясь о последствиях, напомнил жене друга о том, что Пашка когда-то был женат на покойной сестре Светы. Благо, что Светлана знала Максима достаточно хорошо и не обиделась на эту довольно рискованную фразу.
- Максим, ты невыносим, - Светка засмеялась, - когда ты мне то предложение сделал, я хотела тебя прибить чем-нибудь увесистым, например, кувалдой. Тем более, что ты был на редкость пьян и еле держался на ногах. Да, и, вообще, не умеешь ты за женщинами ухаживать, нет в тебе тонкости, прешь, как Овечкин на ворота, - ответила она.
- Ну, я малость прямолинейный, но это мой единственный недостаток. Так, что, Светик, дуреха ты, надо было соглашаться на всё, что у пьяного на языке, то у трезвого… ну, сама ведь знаешь. Зато сейчас лежали бы сейчас с тобой на пляже где-нибудь на Кубе, например, загорали, пили ром и в ус не дули. А ты носись теперь от плиты к пылесосу и обратно, стирай пеленки – распашонки и пытайся заставить Витьку молчать.
- Макс, ты так это расписываешь, что я могу и согласиться. Брошу на Пашку детей, помашу рукой и отчалим с тобой на Кубу пить ром, загорать и бездельничать, - смеясь, ответила женщина.
- Совесть тебя, Светка, загрызет. Ты слишком порядочная для такого выступления, - грустно заметил Ларин.
- А жаль, - печально вздохнув, сказала Света.
- Еще и как жаль. Вот, не везёт мне с бабами, стоит встретить нормальную, так она, во-первых, не соглашается со мной спать, во-вторых, жена моего друга, а, в-третьих, что самое обидное – порядочная баба.
- Жуть кромешная, - подтвердила Света.
Повязки она сменила, и устало вытерла лоб ладонью, свет падал на Свету и Максим разглядел её как следует. Вообще, последнюю неделю у пациента со зрением было плохо, глаза казались узкими щелочками, но теперь припухлость с глаза сошла, синяки приобрели «приятный» желтовато-зеленый тошнотворный цвет. Как следствие – зрение вернулось в норму, и Ларин смотрел на своего доктора, отмечая её усталый вид. Света выглядела замученной, под глазами залегли черные круги, плечи были опущены, а темные волосы немытые и плохо расчесанные были неряшливо заколоты на макушке.
- Спасибо тебе, Света, за всё, - сжав её узкую ладонь своей рукой, сказал Максим, - я же понимаю, что тебе и так достаётся. А тут еще и я со своими болячками, я ведь всё понимаю и не забуду. Во век не забуду твою доброту и навыки оказания первой медицинской помощи.
- Ладно уж. Я ж не врач, что могла то сделала, - смущенно ответила она, освобождая свою руку, словно прикосновение мужчины могло её совратить и заставить уехать с ним на Кубу.
- Если больной хочет жить врачи бессильны, так Раневская говорила, - ответил Максим и Света засмеялась.
Она оставила Ларина лежать и думать о жизни, а сама отправилась готовить ужин. Пашкина жена загромыхала сковородками и кастрюлями, и вскоре в квартире запахло съестным. Но Максим недолго оставался в гордом одиночестве, через несколько минут после окончания очередного сеанса лечения в дверном проеме показалась Лена и Ларин тихо застонал. Нет ничего хуже маленьких девочек, увидевших большого раненного мужчину в горизонтальном положении. Вот, бабы странные существа, даже мелкие, как только видят кого-то слабого и беззащитного, то всё задушат жалостью и сочувствием. Лена Разумовская несмотря на свой юный возраст в этом плане была истиной женщиной и через секунду уже карабкалась на диван, на котором возлежал Ларин.

***

Вечером с тренировки вернулся Пашка, впервые за прошедшую неделю у него были новости от ребят. Макс ждал этого все минувшие семь дней, но, видимо, парни предпочитали молчать, пока дело не замято или сказать было им нечего, а воздух сотрясать впустую не по-мужски. Да, и Пашка был для них не другом, а тренером, то есть посторонним человеком, при котором особо не пооткровенничаешь, тем более на столь щекотливые темы, как противоправные деяния.
- Сегодня на тренировке пацаны о тебе говорили, - сообщил он, - Лёха переживает за тебя.
- Ты сказал ему, где я? – спросил Ларин.
- Нет, - отрезал Пашка.
- Зря, скажи, пусть скажет кому надо, что я жив, здоров и бодр. А то еще чего доброго решат, что я свалил, не надо мне таких проблем. У меня других, хоть ложкой хлебай, - протянул Ларин, садясь на постели.
- Макс, расскажи мне что случилось, я хочу знать. Что ты натворил, и кто теперь живет в моем доме, от кого и от чего ты прячешься, - усаживаясь на стул, стоящий напротив дивана, попросил Разумовский.
- Кто живет в твоём доме? Дед Пихто, блин, Пашка, мы ж не первый год друг друга знаем, - отмахнулся Максим, спуская ноги на пол, покрытый пушистым ковром.
- Не юли, рассказывай, пока Ленку на тебя не натравил, - пригрозил ему Разумовский.
- Не надо, держи свою мелкую от меня подальше, - взмолился Ларин.
Дочь Паши прониклась необычайной любовью к Максу, учитывая тот, факт, что Ларин был её крестным, девочка видела друга отца и раньше. Но после того дня, когда узрела Максима, лежащим на диване, забинтованным и беспомощным, на веки отдела ему своё маленькое сердечко. Лена карабкалась по телу Максима, дергала его за уши и волосы, наступала на синяки и однажды даже уснула на его груди, попутно обмочившись. Никого дотошнее этой девчушки Ларин не встречал и надеялся, что не встретит никогда. Впервые в жизни особа женского пола полюбила его бескорыстно и, не требуя ничего взамен, кроме внимания, но Максима это вовсе не радовало. За время пребывания в квартире Разумовских Ларин уяснил одну простую вещь – он не любит детей. Ни маленьких и юрких, ни больших и не в меру любопытных, разговорчивых и остроумных, хотя Витька скорее был просто дурно воспитанным. Да, и на ребенка уже не тянул, скорее, был безбашенным взрослым, у которого отсутствует чувство меры.
- Рассказывай, Казанова, во что влип, парни на тренировке ничего толком не говорят, молчат и отмахиваются. А я за тебя, дурачину, переживаю, ты ведь дел-то мог натворить таких, что в страшном сне не увидишь. Я же тебя знаю.
- Была обычная разборка, ну ты сам понимаешь, как это бывает, - начал свой рассказ Максим. – Но кое-что пошло не так. Ребята начали стрелять, тут такой вой начался! У нас у всех глаза безумные, волчьи, смотрим друг на друга, по сторонам, озираемся, тут я и понял, надо отсюда ноги делать, иначе кранты будут. Ну, я и сделал, и не один, большинство в рассыпную бросились, помчались кто куда. Я домой быстренько заехал, вещи побросал в сумку, деньги прихватил, карты банковские, короче всё, что было. Заехал с карт все поснимал, телефон разбил, машину бросил и пешком через полгорода к тебе. Вот, если кратко, Пахан, то вот так дела обстоят, - закончил Ларин свой невеселый рассказ.
- Хреново обстоят. А если тебя ищут? – спросил Разумовский, качая головой.
- Значит, рано или поздно найдут, - ответил Максим, - но ты не переживай, я скажу, что вы ничего не знали, по дружбе меня приняли. Короче, правду скажу.
- Да, я и не переживаю, - отмахнулся Пашка, - в тюрьме я еще не был, - невесело засмеялся он.
- Вот, Пахан, поэтому я с тобой и дружу, - осклабился Ларин, - ты всегда не против чего-то нового.
- А я думал, что ты дружишь со мной, потому что я – веселый и душевный парниша.
- В тебе веселья и душевности, как в дохлой рыбине. А вот тяга к новизне неискоренима. Пашка, - уже серьезно начал Ларин, - поговори завтра с Лехой, может, уже всё и уладилось и я домой вернусь. Надоел я тут вам.
- Будет тебе, с тобой, Макс, дома веселее стало. Будь Ленка побольше я бы отдал её тебе в жены и мы, вообще, зажили одной большой семьей, - улыбаясь, предложил Разумовский.
- Сплюнь, я этого маленького варвара боюсь, как огня. Сегодня меня чуть не задушила, всё «Маклюшей» звала и слюнявила. Она такая проворная, юркая и крикливая, что просто жуть берёт.
- Меня тоже берёт, и даже Светку, по-моему, оторопь от неё пробивает, - нехотя признался Паша.
- Светке, вообще, надо памятник при жизни поставить: сначала Витя, потом Лена. Мне даже страшно представить каким будет ребенок Витьки, если будет. Надеюсь, Светка до этого светлого момента не доживет, иначе она сойдет с ума, - доверительным шепотом произнес Максим.
- Мне тоже это страшно представить, я еле Витькино отрочество пережил. А ведь, когда я с ними познакомился, ему было лет восемь. Он уже тогда был невыносим, - согласился Разумовский.
- Пашк, а помнишь, как мы впервые его с Адой увидели? – спросил Ларин, подперев небритый подбородок ладонью.
- Помню, - отозвался тот.
- И я помню, красивая она была, твоя Адка, правда, вредная до жути, - швыркнув носом, растрогано вспоминал Максим.
- Что было, то было, - кивнул Паша.
- Ты вспоминаешь о ней? – спросил Ларин, глядя на друга.
- Иногда бывает вспомниться и накатывает, а иногда и месяцами не думаю о ней. Но мне не хотелось бы о ней вспоминать или думать. Теперь у меня другая жена, дочь и всё, как у людей, - не глядя на друга, ответил Разумовский, - прошлое надо оставлять в прошлом, даже, если это тяжело. Я решил довольствоваться тем, что есть.
- Ты бы Светке больше внимания уделял, у неё не жизнь, а ад кромешный. Девка мечется от плиты к Ленке, затем к тебе и Витьке, всё время что-то трёт и моет. Капец, короче, а не жизнь, - поделился своими наблюдениями больной.
- Ну, семья – это тебе не вздохи на скамейки и не свиданья при луне, - отмахнулся Пашка, - кстати, пахнет ужином, надо пойти проверить, что у нас имеется в наличии из еды.
С этими словами Паша вышел из комнаты, а Максим, глядя ему вслед, лишь головой покачал. Черт возьми, как же всё непросто в этом мире!

***

На следующий день Разумовский принес Ларину новости о той роковой ночи. Не то, чтобы уж сильно хорошими были вести, но груз с души Максима они точно сняли.
- Ну, что, Макс, не переживай, жизнь-то налаживается. Закон и порядок на улицах нашего города восстановлен, - ухмыльнулся Пашка. - Лёха еще просил передать, чтобы ты сильно не мелькал, наверху между собой разборки чинят, поэтому все пока в отсидке. Да, и ты, умник, Кувалде по черепу так съездил, что тот отойти не может, лежит в больничке.
- Вот чёрт, а я ведь домой уже намылился! А про то, что Кувалде досталось я знаю, он меня выбесил на той разборке, будь здоров как! И я ему с ноги треснул, нечего со спины бить, будь мужиком подходи спереди. Тем более мы с ним не первый год знакомы были, за одним столом пили, а он меня со спины тут решил достать! Засранец!
- В этом весь Кувалда, придурок из придурков. А чего это ты домой собрался-то, можно подумать тебя кто-то там ждёт, - едко заметил Разумовский.
В его словах была даже не доля правды, а вся истина целиком. У Максима не клеилось с женщинами и всё тут. Нет, он свято верил в любовь, ну, точнее не в любовь, а в необходимость уверения очередной пассии в том, что он испытывает к ней это светлое чувство. Девки, они ведь такие, им всё любовь подавай, а какая может быть любовь? Так, физическая тяга, совместимость и комфортное проживании – вот она любовь в понимании Ларина. И он наивно каждый раз надеялся, что встретил ту самую. Но вот, прожив вместе месяца два, понимал, что опять ошибся. Девушки все были одинаковые до жути, даже сигареты курили одни и те же, в большинстве своем, пили Мартини и смотрели сериалы типа «Сплетницы» и «Секса в большом городе». Некоторые бросали Ларина ради более состоятельного мужчины, некоторых оставлял он, ради новой «любви», а бывали и те, что уходили тихо - мирно, прихватив свои пожитки и часть вещей из квартиры Максима. Последние были предпочтительнее, так как вещи – дело наживное, а нервы свои Ларину было жаль, они, как известно, не восстанавливаются.
- Никто не ждет, а домой охота, да и надоел я вам, - устало сказал Максим.
- Ладно тебе, придумаем что-нибудь, - пообещал Разумовский, похлопав друга по плечу.
- О, Макс, ты как? – весело спросил, заглянувший в комнату Витька.
- Нормально, - отмахнулся Ларин.
- Жаль, - протянул мальчишка.
- Спасибо тебе, добрый мальчик, - ответил Максим, а Пашка грозно воззрился на пасынка.
- Ты совсем берега спутал, Витя? – в голосе отчима звучала сталь.
- Ладно вам, если бы Макс еще похворал, он бы у нас подольше задержался, - попытался объясниться Витя.
- На хрена я тебе подольше-то, итак надоел, поди, хуже горькой редьки, - воззрившись на мальчишку, проронил выздоравливающий.
- Нет, Макс, с тобой веселее, да и разговор у меня к тебе есть, личный, - многозначительно глядя на Разумовского, сказал Витя.
- Я тебе сейчас покажу личные разговоры, что опять девку какую-то нашёл? – спросил Паша.
- Паш, ну что ты начинаешь? Не девку, а девушку…, - вся веселость в один миг слетела с юноши.
- У тебя соревнования через неделю, а он по девкам решил пройтись, молодец! – поднял голос на подростка Пашка.
- Ладно тебе, Паш…
- Я с тобой сейчас, как тренер, разговариваю, а не как родственник. Что за херня? Тебя спрашиваю! По бабам решил пройтись, Казанова, мать его за ногу! Ты о бое должен думать, а ты! Так хорошими спортсменами не становятся, так только мудаком знатным можно стать, понял меня? – грозно спросил он у пасынка.
- Вот поэтому я и хотел с Максом поговорить, - заметил Витька, - он в бабах понимает, вон их сколько у него было. Даже Ленка наша от него без ума, а что они все в нём находят? Ведь и на вид не особо айс, а девки на него так и липнут. Вспомни хотя бы ту, ну, эту Вику с губами, как у рыбы. Я прямо от неё взгляд оторвать не мог, - доверительно сообщил Витька.
- Да, губы были те еще, на троих росли да одной достались, - согласился Пашка, вспоминая брюнетку с наращенными волосами, накаченными губами и подозрительно (читай – неестественно) большой грудью. Вика всегда была одета в мини юбки или платья и очень часто наклонялась, сверкая нижним бельем микроскопических размеров, и резинками чулок. Та еще шалава была, но не посмотреть на неё было нельзя.
- Ага, а титьки вспомни какие были! Эх, Макс, везунчик ты, всё бы отдал, чтобы их пощупать, - Витька мечтательно закатил глаза.
- Э, любвеобильный, все телки после соревнований, понял меня? – снова встал на воспитательную стезю Пашка.
Ларин закатил глаза и захотел оказаться как можно дальше от семейства Разумовских на веки вечные. С Витькой всегда было так – он мог достать любого за считанные секунды. Таким этот чудик был с детства и с годами становился только хуже и хуже, никакого намека на воспитание, уважение к старшим или элементарную вежливость. Сейчас вихрастая Витькина голова была повернута к Максиму, он явно ждал от него поддержки в вопросах женщин и их охмурения.
- Витя, слушай Пашу, все девахи после победы, - только и смог сказать Ларин.
- Вот, ты так говоришь, потому что он рядом, а если бы поговорили наедине, ты бы мне дельный совет дал. Ты, вообще, Макс мужик с головой. Ты вон даже к мамке моей когда-то подкатывал, я же помню. Жаль, что она тогда уже Пашку любила. А то мы бы с тобой душа в душу зажили, - мечтательно разглагольствовал мальчишка.
- Не дай Бог, - только и смог сказать на это всё Максим, - Паш, слушай, ты вроде хотел что-то там придумать насчет того места, где мне можно будет отсидеться…
_________________

 » Глава 2

Глава 2

Скоростная электричка бодро стучала железными колесами по рельсам, унося свой состав от одного из райцентров к городу. По вагонам носились с криками дети, взрослые делали вид, что не замечают их, хотя те буквально «стояли на голове» и шумели адски. Певец с гитарой пел, переходя из вагона в вагон, а шустрая девица шла за ним с кепкой в руках, собирая дань с публики. Кто-то пытался читать, кто-то разгадывал кроссворд, кто-то слушал музыку через наушники, а некоторые издевались над соседями, включив любимые песни через динамик телефонов. Ад в изображении Данте и тот был менее шумным, чем эта электричка. Благослови Господи, пассажирский транспорт в России – матушке.
Лишь одна девушка не обращала внимания на шум и гам, певца и дурно воспитанных детей. Она сидела возле грязного окна, глядя в одну точку, не замечая пейзажа, мимо которого проезжала электричка. За окном мелькали деревья, растущие прямо у железнодорожной насыпи, столбы, удерживающие электрические кабеля, поля, на которых колосился урожай. Но Аня Шилова сжимала кисти рук до боли и не замечала этого. Ей хотелось закричать, чтобы её услышали, оглянулись, помогли, но это было бесполезно. Из трясины можно вырваться только самой и сегодня она сделала первый шаг к этому. Как та лягушка из басни, что сбила масло постоянными прыжками, так и Аня сегодня сделала свой первый «прыжок» в «молоке» беспросветной жизни.
Аня всегда считала себя неудачницей, она реально смотрела на положение вещей – ей совершенно не везло, катастрофически не фартило в жизни. Она закончила педагогический факультет местного ВУЗа по специальности – учитель истории. Разве можно назвать подобный выбор профессии удачным для девушки, которая не любила детей? Пожалуй, что нет. Родители Ани были уже несколько лет в разводе и с удовольствием высказывали дочери обиды друг на друга, редко интересуясь жизнью самой Ани. Подруги всегда были заняты больше своей личной жизнью, чем Аниной, что было вполне нормально, если бы не отсутствие у Ани этой самой личной жизни и не жгучая зависть к состоявшимся парам подружек. Мужчины всегда обходили Аню стороной, хотя и внешность у девушки была не отталкивающая, её нельзя было назвать красавицей, но миловидной Анна уж точно была. Светло-рыжие волосы длиной чуть ниже плеч, были мягкими и вьющимися, карие глаза – ясными и большими, аккуратный маленький носик и полные губы. Мужчины часто с интересом посматривали Ане в след, да только дальше взглядов это не шло. Так что Анна Сергеевна Шилова была стопроцентной неудачницей, и нечего тут не попишешь, на события стоит смотреть широко открытыми глазами и оценивать их верно, а не в пользу себе из эгоистичных прихотей.
Внезапно Аня почувствовала вибрацию в сумке, что стояла у неё на коленях, недовольно нахмурившись – девушка явно не хотела ни с кем общаться – она достала телефон. На дисплее светилась надпись: «Козёл», Аня сразу же бросила телефон обратно в сумку. Он позвонил еще пару раз и затих, девушка раздраженно пробурчала себе под нос:
- Вот козёл, ну надо же какой козёл! Еще и звонит!
Козла на самом деле звали Роман, и познакомилась с ним Аня пару дней назад в одном из ночных клубов, куда пошла с подружкой Никой. Вообще-то, Нику по паспорту величали Вероникой, но девушке не хотелось отзываться на банальное имя Вера, поэтому она всем представлялась Никой и нагло врала, что названа родителями в честь богини Победы у древних греков, хотя на самом деле родители назвали её в честь отцовой сестры. В этом была вся Ника много пафоса и самомнения, иногда Ане казалось, что и дружба их строится только на превосходстве подруги, она подчеркивала свою красоту, общительность и удачливость, выбирая для всего этого фоном Аню. И фон был на редкость фактурным, уж это отрицать нельзя.
В тот вечер к ним за столик и подсел Роман – красивый, холеный мужчина чуть-чуть за тридцать. Аня никогда не смотрела на мужчин, которые были старше её больше, чем на три-четыре года, потому как считала их неимоверно скучными, взрослыми, погруженными в свои семьи и бизнес. Но Роман был интересным собеседником, с ним было весело, они с Никой хохотали весь вечер над его шутками. А Роман не сводил глаз с Ани, и она размечталась самым глупым и банальным образом напредставляла себе всего-всего: и совместный отпуск, и свидания и вечера вдвоём. Глупо, конечно, но Аня была очарована новым знакомым. Когда подошло время закрытия клуба, Роман пригласил их к себе выпить шампанского и девушки согласились. Аня с Романом сидели в гостиной его дома, мило беседовали, когда из ванной вышла Ника в одном нижнем белье и призывно посмотрела на Романа. Ане в жизни не было так неуютно, и она поспешила уйти, благо водитель Романа отвёз её домой. Иначе пришлось бы достаточно долго ждать такси, и чувствовать себя «пятым колесом» у телеги. А что может быть приятнее этого «светлого» чувства?
Приехав домой, Аня тихонько (чтобы не разбудить мать и бабушку) прокралась на кухню, открыла припасенную когда-то бутылку шампанского и стала отмечать крушение своих глупых иллюзий. Она не плакала, слишком мерзко и больно ей было, да и какой смысл в слезах? Сама виновата, размечталась, ведь уже и лет много, а ума в головушке так и не завелось. Через полтора часа, когда Аня уже готовилась ко сну, а бутылка игристого вина была наполовину пуста, позвонила Ника и попросила её открыть дверь. В замешательстве Аня впустила плачущую подругу в квартиру, прикрыв дверь кухни и разливая по бокалам остатки шампанского, Аня услышала следующее:
- Нет, ты представь этот козёл меня трижды трахнул и выставил вон! Мне пришлось даже такси вызывать! Не мог до города довезти, он, видите ли, устал! А водитель уехал домой, и вышвырнул меня в ночь, представляешь?
- Нда, - только и смогла протянуть Аня.
- Еще и сказал, что мне можно и пешком пойти, бояться нечего, представляешь? Козёл! – возмущалась Ника.
Ответить на это было нечего, Аня молчала, но в душе немного радовалась тому, что у Ники с Романом тоже не сложилось. Да, это было подло, но и выход Ники в одном нижнем белье тоже был поступком еще той мерзости. Стоило ей только увидеть, что Ане кто-то уделяет внимание, как Ника тот час решила завоевать этого несчастного мужчину, отличающегося таким плохим вкусом. Подруга уехала под утро, а Аня уснула мертвецким сном, совершенно не думая ни о своих дурацких мечтах, ни о Романе, ни о Нике.
А днём позвонил Роман, как ни в чём не бывало, пригласил на свидание. Аня было в шоке от подобной наглости и всё, что могла сказать, так только:
- Какое свидание, ты же с моей подругой спал сегодня ночью?
- Какая она тебе подруга, так шлюха обычная, - ответил беспечный мужской голос, и Аня недоверчиво посмотрела на телефонную трубку в руках. Подобного цинизма она явно не ожидала.
- Нет, Роман, извини, я с тобой никуда не пойду, - сказала Аня и, попрощавшись, нажала кнопку отбоя.
Он звонил раз в несколько дней, а Аня всё также не отвечала, рано или поздно Козлу надоест. Только вот когда настанет это время, она не знала, но надеялась, что скоро. После каждого такого звонка девушке было противно, хоть она и не разговаривала с собеседником, но ей неприятно было даже видеть надпись: «Козёл» на дисплее своего телефона. Это было очередным напоминанием того, как плохо она разбирается в людях вообще и в мужчинах в частности.
Хотя Аня не могла не признать, что этот случай сослужил ей и добрую службу – девушка решила изменить свою жизнь. В корне. Одним махом. Сделать совершенно неожиданное. Аня решила поехать в деревню работать учительницей в школе, чтобы получить подъемное пособие и купить в ипотеку квартиру в городе. Три года, которые она должна прожить на селе, пролетят быстро – уверяла себя девушка, а первоначальный взнос на квартиру останется.
Другой надежды на собственное жилье у Ани Шиловой не было, ни малейшей, никакой. Отец с матерью были в разводе и жила девушка с мамой и бабушкой в маленькой двухкомнатной хрущовке, которую они с горем пополам купили после развода и раздела имущества. Несмотря на развод, родители оплатили обучение Ани в институте, факультет, конечно, был далеко не престижный, а самый дешевый, но это было всё-таки высшее образование. Разумеется, Аня никогда не выбрала бы для себя профессию учителя истории, она не любила детей, да и к прошедшим векам была равнодушной. Но что есть, то есть и этому следует радоваться.
Выйдя из электрички, девушка побрела на остановку пассажирского транспорта и около часа ехала на троллейбусе до дома. Их квартирка была в панельной пятиэтажке, на окраине города, поэтому с вокзала путь был не близким. Вообще, дорога из райцентра изрядно вымотала девушку, а езда на троллейбусе оптимизма не добавила. Аня всматривалась в хмурые, серые лица пассажиров, смотрела на плохо одетых женщин, грязных мужчин, крикливых детей и понимала, что город вымирает. Действительность беспросветна, наверное, не бывает в жизни чудес, волшебства и прочего, всего того, что есть в сказках, чему учили в детстве.
Стоило Ане только зайти домой, как на нее пахнуло ароматом блинов и в желудке заурчало. Квартира Шиловых была обставлена очень скромно, но тут всегда было чисто.
- Ты вернулась? – донесся из кухни голос бабушки.
- Ага, - отозвалась Аня, разуваясь в прихожей.
- И как съездила? Иди мне всё расскажи.
- Нормально съездила, всё как я и ожидала, - ответила Аня, заходя на кухню.
Бабушка хлопотала у плиты, жаря на двух сковородках блины, она еле успевала их вовремя переворачивать, снимать с огня и разливать жидкое тесто по нагретым сковородам. Каждое движение пожилой женщины было отточенным и верным, годы тренировок не прошли зря.
- Рассказывай, - потребовала бабушка.
- Да что там рассказывать – то? – Аня устало опустилась на табурет, - всё как я и ожидала, - снова сказала она. – Тетка из Районо оказалась противной, долго мне рассказывала как же мне повезло поехать в деревню, что мне придется в захолустье сеять разумное, доброе и светлое. Про подъемные сказала вскользь, думала, что я не заострю на этом внимание. Как бы не так, не на ту нарвалась! Я ж еду в глушь не ради жизненной позиции в стиле Макаренко, а ради денег. Тетка обалдела, весь пафос мигом слетел, как и не бывало, и она с недовольной миной расписала мне условия получения денег. Три года в деревне. Три года жизни, что я выкину на помойку.
- Анечка, ну что ты так? В деревне тоже люди живут, - одернула её бабушка.
- Понятно, что не крокодилы. Но что толку разглагольствовать, у меня всё равно нет иного выхода. Я поеду туда, даже если так живут именно крокодилы, бегемоты и лешие, - она устало облокотилась на стол.
- Ты можешь остаться, - тихо сказала пожилая женщина, - ты ведь знаешь это. Ты сама решила, что тебе необходимы эти деньги, никто ведь не заставлял тебя, никто тебя и не гонит. Ты можешь не ехать, и я буду только рада этому.
- Могу, и что я буду иметь? Мне никто не даст ипотеку одной без первоначального капитала, а его у меня на сегодняшний день – сорок тысяч рублей. Не густо. Мне придется ехать, если я хочу свою квартиру, а я её хочу, - упрямо сказала внучка.
- Но не обязательно брать ипотеку, ты можешь жить здесь, у тебя своя комната и тебя никто не гонит.
- Да, никто не гонит. Баб, она скоро выйдет замуж, - печально сказала Аня, - а я не смогу жить под одной крышей с ним. Лучше убейте меня сразу. Как посмотрю на этого, отчима моего будущего, так и понимаю, что не всех война убила!
За матерью Ани ухаживал её коллега, и их роман бурно развивался. Всё шло к свадьбе. Вроде и мужчина был неплохой, вот только жить рядом с ним Аня не хотела категорически. Это было бы уже перебором. Хоть комната у неё и была своя, но один санузел, одна кухня – в общем, бытовой «рай» во всей красе.
- Анют, ты тоже когда-нибудь выйдешь замуж, - ласково сказала бабушка, - и уйдешь жить к мужу.
- Бабуль, ты сама-то веришь в то, что говоришь? Мне двадцать шесть лет. Двадцать шесть! И я даже ни с кем не дружила до сих пор. Это не из твердой моральной позиции, вовсе нет. Надо только смотреть правде в глаза.
- Дурочка моя, мужчины просто не знают, как к тебе подойти, красавица ты моя.
- Конечно, им неизвестно, что ко всем женщинам на планете желательно подойти на своих двоих, - сострила Аня, - я уже не верю ни во что, бабуль. Мне никогда не встретить своего мужчину, его просто нет на этом свете. Значит, я должна сама всего добиться. Начнем с квартиры, а там видно будет.
- Анюта, глупенькая моя девочка, есть твой мужчина на этом свете, обязательно есть. Он тоже тебя ищет, мечтает встретить. Может, в этот самый миг он беспомощный лежит и думает о тебе, - всплеснув руками, сказала бабушка.
- Бабуль, какой же ты неисправимый романтик! – улыбнулась девушка.
- Я такая, - бабушка тоже улыбнулась внучке, - а как деревня-то называется, в которой ты будешь жить?
- Рождественка.
- Красивое название.
- Поверь мне, деревня красивой не будет, - в свойственной ей пессимистичной манере ответила внучка.
- А ты её видела?
- Видела, когда проезжала мимо на электричке, жуткое место. Убогое, - вздохнув, ответила Аня.
Бабушка лишь покачала головой, слушая внучку, на сердце у пожилой женщины было неспокойно, она переживала за Аню. Внучка, выросшая в городе, никогда не знала насколько тяжела жизнь в деревне, она не привыкла к физическому труду. Бабушка была уверена, что Аня выдержит на селе всего несколько дней и вернётся в город. Ну, что ж, по крайней мере, испытает себя, поймет о себе многое, это не так уж и мало. Хотя и не много.
_________________

Здравствуйте, в читатели принимаете? Спасибо.

Таняюшка, здравствуйте, приму с удовольствием) Располагайтесь, высказывайтесь, я к критике отношусь спокойно
_________________

С новым начинанием!!!!!
Я в читатели!

Вероника , спасибо, располагайтесь)
_________________

понравилось. примите в читатели.

И снова здравствуйте! Эля, твой "волшебный пендель" в моем лице тут как тут. Все прочитала, но отвечаю не сразу, потому что в двух словах, как всегда, не скажешь. По вступлению. Начинаю почти с первой строчки ( а если точнее - с третьей)). Вот, кроме шуток, меня на самом деле порадовала фраза про отсутствие БДСМ. Темка модная, раскрученная, но мне она не интересна от слова совсем. Такие моменты способны испортить восприятие всей истории и отбить желание читать дальше (я конкретно про себя говорю, потому что многим-то как раз нравится). Так что такое вступление уже радует. Из музыкальных тем мне однозначно роднее всего третья, но она, похоже, более общая, она ближе к прозе, а вот последняя все-таки больше соответствует любовному роману. Так что я их для себя объединила. Героиня внешне действительно милашка, это определение ей очень подходит, а уж какой она будет на самом деле - увидим.) А насчет главного героя ты поторопилась. Чего это он и близко не симпатяга? Вот про таких как раз и хочется сказать "брутальный красавец". Стопроцентный мужик. Опять же, посмотрим, что за этой брутальной внешностью скрыто. Обложка очень атмосферная, мне такую книгу однозначно захотелось бы взять в руки.
А теперь, что касается непосредственно романа. Он пока для меня абсолютная загадка. Максим на первый взгляд кажется более понятным, а Аня - вообще потемки.) Такая, на первый взгляд, достаточно обычная провинциальная девушка, которая стремится вырваться из привычной серости, которая ее окружает. Таких девушек - тысячи. Стоп. Такая да не такая, потому что способ выбраться она выбирает уже далеко не обычный. А раз так - значит и мыслей, чувств и поступков от нее можно ждать разных. Я пока не определилась со своим отношением к ним обоим. Интересно, как они будут раскрываться. Зато объявились старые знакомые. Витя еще себя проявит? И, ты знаешь, я вдруг посмотрела на Свету другими глазами. Нет, она не стала героиней моего романа ( ну не близка мне эта девушка ), но я стала искренне желать ей счастья. Мне реально захотелось, чтобы Пашка отпустил Аду и зажил нормальной жизнью со Светой. Она не виновата, что все сложилось так как сложилось, а по-настоящему счастливой быть не может. Несправедливо однако! Впервые мне стало ее жалко, потому что до этого она совсем не вызывала никаких эмоций и терялась на фоне неоднозначной Ады. Ну вот пока первые впечатления. И в конце как обычно - спасибо за труд и жду продолжения!
_________________

 » Глава 3

Глава 3

- Ты шутишь, - только и мог сказать Максим Ларин, когда внедорожник Разумовского свернул с трассы N возле указателя «Рождественка 3 км».
- Нет, не шучу, - ответил Пашка, не поворачивая головы к другу.
- Твою мать! Это же Тмутаракань! На дворе двадцать первый век, а ты везешь меня на жительство в деревню? Ты в своём уме? Ты, вообще, в адеквате? – зло спросил Максим.
- Макс, это всего на несколько недель, мы с Лехой договорились, как только тебе можно будет вернуться, я тебя отсюда заберу. Извини, но другого места я тебе предоставить не могу, поживешь немного в деревне, на свежем воздухе, среди природы. Это временно, всего несколько недель, - уговаривал друга Пашка.
- Несколько недель? – переспросил Максим с тоской в голосе.
- Да, несколько недель. Это всего-то ничего, тьфу. В Рождественке живет сестра моей тещи, зовут её Римма Павловна, она-то тебя и приютит.
- Римма Павловна, - задумчиво протянул Максим, - что-то мне не хочется у неё гостить.
- Ладно, я разворачиваюсь, и возвращаемся в город, поживешь у нас, пока всё не уляжется, - ответил Паша, включив левый поворот.
- Ну, уж дудки. Я домой хочу, на фига мне отсиживаться в чужих домах? – надувшись, сказал Ларин.
- Ну, твой шеф велел тебе это сделать, - резонно заметил Разумовский.
- Твою мать, - выругался Максим, - поехали к твоей Римме, надеюсь, она не проникнется ко мне такой же пылкой любовью, как твоя дочь.
- И не надейся, более привередливой старухи не сыскать на всем белом свете, - заверил его друг.
- Почему старухи? Сколько её лет? Она же сестра твоей тещи.
- Ага, старшая, от первого брака матери тещи, у них со Светкиной матерью большая разница в возрасте, лет двенадцать, а, может, и все пятнадцать, - ответил Пашка.
- И что она сильно вредная? – осторожно спросил Ларин.
- А то, я теперь понимаю в кого Витька такой противный уродился, - с улыбкой заметил Разумовский, - это у них по породе.
- Ладно, одна вредная старуха – это всё-таки лучше, чем двое твоих детей, - вздохнув, промолвил Максим.
- Кстати, ты за пребывание в её доме должен будешь ей оплачивать и деньгами, и натурой.
- Ты меня пугаешь, что значит оплачивать натурой? – с явной опаской в голосе спросил Ларин, он уже представил секс с морщинистой и седой партнершей и его передернуло.
- Ну, дров принести, воды натаскать в баню, печку топить, забор подправить, короче, так по мелочи, - отмахнулся Паша.
- А это ладно, а то у меня просто холодный пот по всему телу выступил от перспективы секса с женщиной за семьдесят, - весело ответил Ларин.
- Макс, прикинь, какая на тебя охота тут начнется! – со смехом заметил Разумовский.
- Почему? – не понял Максим.
- Да, тут любой мужик из города, считай, что Бред Питт. Тебе любая даст, даже в очередь выстроятся, чтобы иметь призрачную перспективу когда-нибудь сделать ноги из Рождественки. Тебе только и выбирать придется, а в деревне девки ядреные, кровь с молоком, не какие-нибудь городские «воблы»!
- Миленько, однако, вот только я люблю женщин стройных, ухоженных и капризных, хотя лучше бы без капризов, но такого не бывает.
Остаток пути они проехали, молча, Максим равнодушно смотрел на обступающий с обеих сторон дорогу лес. Он никогда не был особым любителем природы, даже в детстве. Ларин с содроганием вспоминал, как мать таскала его по ботаническому саду в Сочи, куда они приехали летом на отдых. Мать не часто уделяла ему внимание, и тот приезд в город на Черном море закончился курортным романом и постоянным выпроваживанием сына погулять. Ларин не любил вспоминать о своей охочей до мужского внимания матери, которая в каждом встречном и поперечном видела потенциального нового мужа, вот только она так и осталась жить с его отцом. Видимо, у Лариных, как и у Пашкиных родственников, тоже есть семейная черта – неустроенность личной жизни и постоянный поиск партнера «на всю оставшуюся жизнь».
Когда друзья подъехали к Рождественке, Максим не смог сдержать стона. Он никогда не был в такой глухомани и с ужасом смотрел на покосившиеся заборы, которые никто никогда не красил, сараи невыразительно серого цвета и убогие домишки. Асфальта в деревне не было, дорога была посыпана мелким гравием, который вылетал из под колес Пашиной машины. Возле домов ходили гуси, бегали полураздетые дети в замусоленных футболках и китайских шлепках, цвет которых определить было довольно сложно. От всего увиденного хотелось закрыть глаза и бежать как можно быстрее и дальше. Впечатление создавалось тягостное, тоскливое, безнадежное. Сразу вспомнились маленькие поселения в Европе, чистенькие, ухоженные, милые, нда, на Родине в глубинке всё иначе.
- Ладно тебе, Макс, всё не так плохо. Римма Павловна ставит лучшую брагу во всей деревне, - весело сказал Пашка, сворачивая к одному из домов.
- Надеюсь, до браги я не докачусь. Я больше уважаю коньячок, вискарик, но никак не напитки местного производства, - отмахнулся Ларин.
- Забудь о коньяке и вискаре, в этой дыре есть два магазина, где из спиртного можно купить лишь паленую водку и пиво втридорога, - сказа Разумовский, выходя из машины.
- Зашибись местечко! – только и мог ответить Ларин, последовав за другом. Взгляд его уперся в ветхий забор, который не скрывал маленького домика, стоявшего в глубине двора. Окошки его были покрашены в зеленый цвет, и с боков каждого висела деревяшка, которая когда-то, видимо, исполняла роль ставни. Зато занавески и сами окна сияли чистотой, этого даже Ларин не мог не заметить.
В этот момент калитка отворилась и из глубин двора вышла женщина такая старенькая и худенькая, что Макс сразу подумал о том, что еще неделю она, скорее всего, не протянет. Если он вляпается еще и в похороны сего Божьего одуванчика – это будет просто венцом всех его приключений. Старушка посмотрела на них, недовольно поджав губы, и сказала:
- Ну, что, Павел, как я вижу, ты всё-таки привёз своего товарища.
- Здравствуйте, Римма Павловна, - с натянутой улыбкой ответил Пашка, - это Максим, мой друг, хороший человек. Ему очень хочется пожить в деревне, подышать свежим воздухом…
- Ты ври кому-нибудь другому, этот дальше пригорода не выезжал сроду, по нему же видно. Городская фифа, а не мужик, - грубо сказала местная жительница.
- Здравствуйте, - пробубнил Ларин. Фифой его еще ни разу в жизни не называли, это было даже немного приятно, ибо внешность Максима вряд ли можно было назвать симпатичной и он это знал.
- И тебе не хворать, племянничек, - повернувшись к нему, сказала Римма Павловна.
- Я вроде как Вам не родня, - заметил тот.
- Был не родня, а вот теперь родня, когда уедешь, тоже родственничком быть перестанешь, - пояснила старушка, буравя его взглядом.
- Ууу, - протянул Макс, совершенно ничего не понимая.
- Макс, мы тут решили, что Римма Павловна будет всем говорить, что ты её двоюродный племянник, чтобы вопросов у местных было меньше, - пояснил Пашка.
- Да, какие вопросы, кому это, вообще, интересно? – раздраженно спросил Ларин.
- Это ты зря так думаешь, молодчик, здесь всем есть дело друг до друга. Это вам не ваш городишко, где люди и знаться-то перестали. Так что племянник ты мне теперь, прости Господи, - ворчливо сказала Римма Павловна.
- Ладно, тетушка, племянник так племянник, - склонив голову, согласился Ларин, поражаясь абсурдности происходящего. Еще две недели назад он жил чудесно и замечательно, был сам себе хозяином, а теперь….
- И ежели ты, племянничик, думаешь, что девок дам сюда водить, то зря. Мы так со Светкой не договаривались. И еще только попробуй буянить начать, я быстренько тебя участковому сдам. Не пожалею. Нет во мне ни грамма жалости к таким, как ты, - буркнула Римма Павловна, и Максим не стал уточнять, что она имела в виду под этим «таким как ты». Высказанное раньше мнение о нем, как о «городской фифе», нравилось приезжему гораздо больше.
- Я так-то не буйный, - ответил несколько растерявшийся Максим.
- Вот и славно. Ну, что стоите? Проходите, обедать будем, - с этими словами Римма Павловна вошла во двор, оставив калитку гостеприимно распахнутой.
- Макс, мы еще можем вернуться, если хочешь, - предложил Пашка, молчавший всё это время и усиленно изображавший, что не знает обоих собеседников, а просто прогуливается в двух шагах от них.
- Да, нет, всё нормально. Боевая бабка, крутой норов, огонь, была бы помоложе лет этак на пятьдесят я бы с ней покуражился, - отмахнулся Макс.
Когда друзья вошли во двор дома Риммы Павловны, их взору открылись чисто выметенные резиновые коврики, уложенные прямо на землю, два сарая и строение, которое, по-видимому, было баней. Рядом с дорожками из автомобильных шин были устроены клумбы, в которых росли мелкие розовые цветочки. Видимо, Римме Павловне прекрасное не чуждо.
Сам домишко оказался на удивление чистеньким и опрятным. Он состоял из сеней – темного помещения типа коридора, кухни, примыкающей к ней комнаты, где жила Римма Павловна, а также маленькой комнатушки с отдельным входом из сеней, где должен был жить Максим. Раньше такие дома называли «пятистенками», Ларин когда-то давно слышал, что у кого-то из парней такая дача. А вот теперь и ему предстояло прожить в таком доме несколько недель. Странная всё-таки штука жизнь, забавная, если вдуматься.
В его комнате на полу был постелен яркий домотканый ковер, в углу стоял сундук, прикрытый белоснежной салфеткой, напротив этого чудовищного деревянного монстра - кровать, на которой громоздились две подушки с вышитыми полотенцами поверх них. На стене была прибита вешалка, а рядом зеркало. Условия самые что ни на есть спартанские, подобным образом Максим никогда не жил, хотя когда он служил в армии, а там было не сахарно. Но казарма всё-таки учреждение казенное, а тут частный дом, в котором даже шкафа нет, телевизор тоже отсутствовал, не говоря уже о компьютере. Ларин оглянулся в поисках розетки, для зарядки телефона и планшета, к счастью она была, хоть какое-то благо цивилизации не миновало Рождественку.
Обед оказался на удивление вкусным, Римма Павловна приготовила мясо с картошкой, тушенные в сметане. Каждая порция была в отдельном горшочке, и томилось блюдо в настоящей русской печи. Хлеб был свежевыпеченный самой хозяйкой и по вкусу был в сто раз лучше магазинного. Вкусная и сытная еда явно скрашивала отвратительные условия проживания. Хотя полностью не компенсировала. Ларин привык питаться в ресторанчиках и кафешках, где выбирал блюда итальянской, японской, английской, мексиканской кухонь, от обычной, сытной домашней еды он отвык давно и теперь был приятно удивлен вкусом только что приготовленного обеда.
После обеда друзья распрощались, пообещав не терять связи, и Разумовский уехал обратно в город. А Максим решил прогуляться по деревне, оглядеться и зайти в местный магазин, дабы проверить утверждение друга об отсутствии коньяка и виски в ассортименте. Он брел по пыльной улице, оглядывая кособокие дома, навстречу ему попалось несколько мужчин неопределенного возраста и две женщины необъятных габаритов в застиранных халатах. Найти местный магазин было легко, возле него толпились дети разных возрастов, они бойко переругивались друг с другом, споря о том какое мороженное купить. Одни хотели шоколадное в вафельном стаканчике, другие – ванильное. По всему было видно, что спорщикам было, по сути, всё равно какое мороженное купить, они получали удовольствие от самого обсуждения покупки сладости. И от того количества нецензурной лексики, которое они использовали при обсуждении предстоящей покупки. Максим услышав особенно забористое выражение, покачал головой, ну надо же как богат и разнообразен русский язык.
Сам магазин представлял собой небольшое помещение, с прилавком, тянувшимся вдоль стены с полками, уставленными продуктами. Ассортимент товара был ужасающе скуден, Пашка был прав, из спиртного было только пиво и водка неизвестной Ларину марки. В витрине холодильника сиротливо скучал батон вареной колбасы, кусок сыра и упаковка творога. Дверь отворилась и из подсобки вышла очень красивая девушка в простеньком голубом сарафане. Максим невольно расплылся в улыбке, он никогда не думал, что в такой глухомани можно встретить такую красавицу. У девушки были темно-русые волосы, перехваченные тонким ободком, голубые глаза и тонкие правильные черты лица.
- Здравствуйте, - она мило улыбнулась Максиму.
- Здравствуйте, - ответил тот, не сводя с девушки восхищенного взгляда. Продавщица, видимо, к мужскому вниманию была привыкшей и лишь кокетливо улыбалась, глядя на приезжего покупателя. Она повела плечами, убирая волосы за спину, поправила ярко-голубой ободок и обтерла руки о нейлоновый фартук.
- Выбрали что-нибудь? – её звонкий голосок эхом отдавался от окрашенных синей краской стен магазинчика.
- А вы посоветуйте мне, - Ларин решил, что эта деревня ему нравится, в ней ей свои плюсы и прелести.
- Даже не знаю, что вам предложить, - девушка кокетливо взмахнула длинными ресницами и перегнулась через прилавок.
Максим с удовольствием отметил, что она совершенно не накрашена. А что будет если её накрасить, приодеть, обуть в сногсшибательные туфли? Да Анджелина Джоли будет нервно курить в сторонке! Вот это да! Такую бы красотку, да в город, пройтись с ней по клубам, показать пацанам знакомым, чтобы локти кусали.
- Уж предложите что-нибудь, - мужчина оперся ладонью на прилавок, приближая своё лицо к девушке.
- Я же не знаю чего бы вы хотели, - продавщица с ним явно флиртовала
- Я всегда хочу самое лучшее, - улыбнулся Ларин.
- Весьма похвально, может, водички хотите минеральной? – лукаво спросила девушка.
- Можно, а какая есть в наличии?
- Какую хозяин привез, та и есть, местные минералку берут не часто, в основном пивом опохмеляются, - с гримаской отвращения пояснила продавщица.
- Ничего себе! Так можно несколько дней опохмеляться, - присвистнул Максим.
- В этом и суть, - ответила девушка.
- Видимо, мне придется много подобной сути узнать, раз я буду теперь здесь жить.
- Правда? И долго? – оживленно спросила красавица.
- Как получится, кто ж знает, - уклончиво ответил Максим.
В этот момент в магазин вбежали двое мальчишек, Ларин признал в них спорщиков о сорте мороженного. Он расплатился, взял бутылку воды и вышёл на улицу. Дойдя до дома Риммы Павловны, Ларин присел на скамейку возле палисадника, в котором буйно росла сирень, и стал неторопливо пить минеральную воду. Спустя несколько минут из соседнего дома вышел молодой мужчина и удивленно посмотрел на Максима. Ларин кивнул ему в знак приветствия, потому как не отреагировать на столь пристальное внимание было неудобно.
Парень тут же направился к Максиму, сдвинув кепку на затылок, что придавало ему залихватский вид. Он был жилистым и сильным, Максим сразу это заметил, парень не был накаченным, как мажоры из спортзала, но если когда-то ввяжется в драку, то противнику достанется по полной. По дороге он вытирал руки о застиранные джинсы, рубашка была старой и выгоревшей на плечах.
- Здорово, - сказал он, протягивая Ларину руку.
- Здорово, - Максим пожал руку незнакомца.
- Ты что к тете Римме приехал? В гости? Надолго? Откуда? – вопросы так и сыпались один за другим. Вот это любопытство! Ларин аж опешил от этой автоматной очереди, никогда его еще так не допрашивали. Казалось бы надо поставить подошедшего на место, нагрубить, чтобы больше никогда не лез с дурацкими вопросами, но Максим этого делать не стал. Неизвестно сколько ему придется жить в Рождественке, не может же он все время общаться только с «тетушкой», так и с ума сойти можно.
- Ага, поживу тут у неё какое-то время, помогу по хозяйству, - ответил Максим и сразу же вспомнил слова своей недавно обретенной «тетушке» об интересе к жизни соседей местного населения. Видимо, бабка знала, о чём говорила.
- Я – Андрей, - представился парень, усаживаясь на скамью возле Максима.
- А меня Максимом зовут.
- Ты что родственник тети Риммы что-ли?
- Ага, племянник, - не моргнув глазом, соврал Ларин.
- Ясно. И что ты собрался ей помогать? – спросил Андрей, с сомнением глядя на руки своего нового знакомого.
- Ну, забор подправлю, крышу посмотрю, может, сарайки подлатаю, - пространно ответил Максим.
- А ты умеешь? – хитро прищурившись, спросил Андрей.
- Думаю, что это не хитрое дело, института строительного для этого оканчивать, поди, не надо,- пожав плечами, сказал Ларин.
- Ну да, ты же сроду молоток в руках не держал, - усмехнулся Андрей.
- С чего ты взял? – удивленно поинтересовался он.
- Да, от тебя городом несет за версту, у нас так от баб не пахнет, как ты благоухаешь. Не дай Бог Юлька тебя узреет, так всё проходу тебе не видать, - весело поведал новый знакомый.
- Какая еще Юлька? – удивленно спросил Ларин, от растерянности даже не обратив внимания на тот факт, что, по словам нового знакомого, от него пахнет, как от бабы.
- Да, из магазина, внучка деда Захара, продавщицей там работает, - пояснил Андрей.
- Это такая хорошенькая? – спросил Ларин, мечтательно глядя вдаль.
- О, уже видел, сука редкостная, мечта жизни уехать отсюда. Так что будь готов, она от тебя не отстанет. Ты, кстати, женат? – как бы, между прочим, спросил парень.
- Нет, - ответил Максим, продолжая думать о симпатичной девчонке.
- Вот и плохо, хотя Юльку и это бы не остановило. Жена ж не стена, - глубокомысленно заметил Андрей.
- Я бы не прочь, чтобы такая красотка за мной походила, - улыбаясь, сказал Максим.
- Ну, и дурак, как только в город с ней вернешься, так сделает она от тебя ноги к мужику побогаче. Юлька она такая, свирестелка, всё грезит о богатой жизни. Да подальше отсюда, сколько за ней парней местных бегало, а она все носом вертит, хочет городского! – поведал Андрей.
- Да, все бабы такие, - отмахнулся Ларин.
- Да, не скажи. Бабы они все разные, есть и хорошие, а есть такие, как Юлька. Ты сам будешь всё делать у тети Риммы, помощь тебе не нужна? – резко сменив тему, спросил Андрей.
- А что? Помочь хочешь? – лениво поинтересовался Максим, всё еще думая о продавщице, мечтающей перебраться в город.
- Да, ну тебя, мне работы хватает. Друг у меня есть, мужик хороший, пьет мало, вот только с зоны вышёл, жить не на что. Ему любая работа сгодится. А руки у Мишки золотые, всё умеет делать, и голова варит будь здоров как, инженером надо было быть, дак ведь не судьба, - вздохнув, поведал Андрей.
- А за что сидел-то этот твой с золотыми руками? – спросил Ларин.
- Да, так за мелочь, украл, выпил, в тюрьму. Что не знаешь, за что у нас в стране сидят. Мишке просто не повезло, не фартовый он.
- Ну, помощь мне нужна, - сказал Максим, потому как в строительстве и реконструкции зданий и сооружений он не понимал и чёрта лысого.
- Так, пошли, познакомлю тебя с ним, - Андрей резво соскочил со скамьи.
- Ну, пошли, - Максим тоже поднялся, и они пошли на другой конец деревни, разговаривая обо всем и ни о чём.
Ларин, вообще, быстро сходился с людьми, у него были десятки приятелей и знакомых. Правда, у Максима хватало ума считать другом только одного человека – Пашку Разумовского. Их дружба была проверена временем и различными событиями. Андрей показался Максиму парнем мировым, таким же, как и он сам. Хотя, возможно, первое впечатление было обманчивым. А вот Михаил показался Ларину намного менее приятным человеком, замкнутым, угрюмым и неразговорчивым. Хотя, тюрьма ломает людей, может, Михаил раньше был иным. Жил будущий помощник в такой хибаре, какой Ларин отродясь не видал. И видеть не хотел: грязно, убого и бедно.
Максим смотрел на своего будущего помощника и видел, что он был красивым мужчиной с темными волосами и правильными чертами лица. Если его умыть, да приодеть, от девок отбоя не будет. Но сейчас красота Михаила не бросалась в глаза из-за спутанных, немытых и нечесаных волос, бедной и довольно грязной одежды.
- Я хочу тетке забор подправить, - сказал Максим, - вот, Андрей посоветовал к тебе за помощью обратиться.
- Помочь, помогу, - грустно улыбнувшись, ответил Михаил, глядя на Андрея глазами «побитой собаки».
- Сколько за работу хочешь? – спросил Ларин.
- Посмотреть нужно сколько работы, там и столкуемся, - сказал Михаил.
Мужчины ударили по рукам в знак того, что пришли к соглашению. И тут Андрей весело спросил:
- Мишк, а брага у тебя осталась еще?
- Ну, есть немножко, - меланхолично пожав плечами, ответил тот.
- Так что не зовешь? Пошли, Макс, выпьем за знакомство, нормальный ты мужик, можно с тобой дело иметь. Познакомимся, покумекаем о нашем, о мальчишеском…
В тот день Максим Ларин впервые попробовал брагу, настоянную на малиновом варенье. Мерзость редкостная, зато компанию она сплотила крепко. Настолько крепко, что Михаил, Андрей и Максим две недели продолжали выпивать за знакомство. За реконструкцию построек Риммы Павловны Максим принялся спустя пятнадцать дней после своего появления в Рождественке с дикой головной болью, трясущимися руками и жутким самочувствием. Зато теперь он твердо знал – желудок у него крепкий, бурду переносит в немыслимых объемах, эх, была бы еще печень железной.
_________________

siuzi , IrinaRad, добро пожаловать) буду ждать ваших впечатлений)

привет, дорогая)

я- человек старой закалки, консервативный, не думаю, что БДСМ в чистом виде - это здорово. Допускаю игры, но никакой боли и унижений - это имхо не айс

))) кто б сомневался) ДДТ - это ДДТ, я после их концерта три дня ходила, как пьяная, и твердила, что Шевчук - МУЖИК))) Понравилось безумно


ну, да, брутал, но некрасивый, до Ганди ему далеко) Вообще, тут провела эксперимент - две недели искала глазами красивого мужчину в толпе, результат - нуль. Вот так-то) Нечего о красавцах мечтать)

ну, буду надеяться, что не разочарую. Героиня для меня такая понятная - пробивающая "лбом стены", короче "Овечкин"), а Максим он не запаривается, не взволнованный парнишка. Но это я их так вижу, на данный момент, но оба изменяться - это точно. Даже не знаю кто больше

да, будет с ним несколько сцен, особенно мне нравится вторая)

мне тоже жалко, они ведь так и остануться вместе, но по одиночке. Он не оправдывает ее ожиданий и не оправдает. Грустно, но таких пар миллион


_________________

 » Герои

Обещанные образы второстепенных героев



Только я могла из красавца - аристократа Армитажа сделать бывшего заключенного, грязного и оборванного)
_________________

Я в читателях.

- уже угораю над репликами героев. Прикольные.

Очень интересно понаблюдать за героями, а то что будет выкладка каждый день, эт супперр.
_________________

Эля,спасибо за главу. Для Макса начинается новая жизнь,к которой он совсем не подготовлен.Очень интересные герои,абсолютно все,начиная от Макса и кончая Витей,слог написания легкий да еще и прекрасное чувство юмора.Главный герой неординарный видимо со своими тараканами,а девушка с которой он встретится ,тоже видимо не лыком шита,один выбор чего стоит,так что предвкушаю их встречу,и еще,очень рада,что герой не красавец с дворцом и яхтой в придачу.Эля,спасибо,читается с большим интересом и удовольствием.З.Ы. у романа есть предыстория?.
_________________

Привет всем!

Эля , да тут даже не в консерватизме дело, а как ты правильно заметила в боли и унижении в общем и целом. Для меня эта тема противна в любом виде. Вот прям так В кино и литературе я обхожу такие вещи за версту.

Да, люблю их, а эта песня вообще особенная. Пока она у меня наравне с "Клятвами" в плане музыкальных тем, а вот когда прочитаю, что-то скорее всего будет преобладать. Ну в смысле с какой песней больше будет ассоциироваться роман. Самой интересно, посмотрим.

Ты знаешь, а для меня они примерно одинаковые. Ларин даже поинтереснее будет, а Ганди совсем не мое, хоть и брюнетов люблю больше. Вот Армитеж - это совсем другое дело, наш человек Из всех мужчин он мне больше всех нравится внешне.

Да ладно, ты в какой-то маленькой толпе искала, всякие попадаются, за день кого только не увидишь, иногда и красивый мужчина может встретиться.)))

Да? Вот видишь, а я этого пока не разглядела и готова ее увидеть любой. Она для меня пока чистый лист.

Ладно, не раскрывай пока карты.)))
По главе. Атмосферка деревенская у тебя еще та получилась! На первый взгляд все примитивно до зевоты и в то же время не покидает ощущение, что "здесь кроется какая-то тайна" (с). Ну, короче, что это болотце способно удивить. Почему-то так мне пока видится. Девушка Юля сначала вызвала нейтральные эмоции, собиралась к ней присмотреться, но слова Андрея о ней мне не понравились. Если это не личные счеты, наговор и клевета, то Юле пока минус от меня в копилку. Самого Андрея пока не поняла. Михаила хочется узнать получше, потому что дело не только в Армитеже, мне достаточно слов "он был красивым мужчиной с темными волосами и правильными чертами лица". Как ворона на блестящее, покупаюсь на такие описания. Вот оно, мое!))) Ну а там посмотрим. Он может оказаться таким персонажем, что никакие темные волосы не спасут.))) Хотя, пока, из того что я увидела, вроде он вызывает симпатию и интерес больше всех.
В конце как всегда - цветы и поцелуи
_________________