Все тайны Виктории

 » Все тайны Виктории

Студия телеканала Seven Network
Длинные сильные пальцы прикоснулись к бархату полумаски, лежащей на столике возле чашки с дымящимся кофе. Губ мужчины коснулась холодная усмешка, а в голубых глазах сверкнула ледяная молния .
- Вы часто надеваете маску, мистер Роксбург? - повторила вопрос журналистка, миловидная блондинка со взглядом волчицы, готовая драться за сенсационную новость с упорством самки, защищающей своё потомство.
- Все люди так или иначе надевают маски, - равнодушное пожатие плечами. - А я прежде всего человек.
- Вы постоянно на виду, мистер Роксбург. Может ли человек, за жизнью которого так пристально следят, сохранить какую-то тайну? Быть может, что-то, что ещё не высветили вездесущие вспышки фотокамер?
- Если я открою вам этот секрет, он перестанет таковым быть, не так ли, Мелисса?
Ной Роксбург салютует чашкой кофе телеведущей, которую ему хотелось придушить последние минут двадцать, поднимается с дивана, давая понять, что его "допрос" закончен. Он слишком раздражён, но старательно делает вид, что его не тревожит настойчивость Мелиссы Карлайл. Его мысли уже заняты другим...

Предместье Мельбурна. Особняк Ноя Роксбурга
Он обожал тайны. Чужие, грязные, порочащие репутацию, несущие в себе угрозу для их обладателей. Собирал их, как собирают коллекцию дорогих вин, чтобы после попробовать на вкус, когда придёт время. Люди, чьи тайны угрожали стать достоянием общественности, были готовы почти на всё, чтобы только не позволить неприглядной правде выйти наружу.
Ной быстро просмотрел несколько файлов на лэптопе и отправил письма-приглашения. Они были необычными, и каждое из них начиналось со слов "Я знаю, что вы...". А дальше следовали тайны. Самые разнообразные чужие тайны, что станут поводом прибыть на приём, который Роксбург собирался устроить совсем скоро.
О, Мелисса Карлайл отдала бы всё, чтобы оказаться на этом мероприятии, однако именно ей вход сюда был заказан. Ной потянулся всем телом и удовлетворённо улыбнулся, поднимаясь с места и собираясь выпить немного виски.

Рейтинг 18+
Место действия: Австралия, штат Виктория, предместье Мельбурна
Время: современность
Жанр: современный любовный роман, эротика
Продолжительность игры: 3 дня с возможностью продления
Когда: с 6 по 8 июля

Наша игра откроется в полночь с 5-го на 6-е июля с приезда гостей в особняк Ноя Роксбурга. Каждому из участников игры перед открытием будет выслано короткое письмо, содержащее в себе указание на то, о какой из ваших тайн осведомлён мистер Роксбург. Каждая тайна будет описана парой слов, все обстоятельства и нюансы, отражающие суть секретов, игроки будут должны прописать сами. Равно как и то, почему вы не хотите, чтобы ваши "скелеты в шкафу" стали достоянием общественности.

  Добавить тему в подборки

Особняк Ноя Роксбурга был странным местом, не производящим впечатления дома, в котором живут. Скорее, он напоминал дикую смесь дорогого загородного клуба, оборудованного танцполом и развлекательным центром. Причём степень откровенности развлечений варьировалась в зависимости от смелости и желаний гостей особняка.
Дом Роксбурга имел собственный песчаный пляж на берегу залива Порт-Филипп, большую конюшню, расположенную в изолированной части парка, прилегающего к территории вокруг особняка, и небольшое поле для игры в крикет.
О том, что именно происходит за закрытыми дверьми этого "клуба" ходило множество слухов. Однако ни подтверждения, ни опровержения им мистер Роксбург давать не спешил. Равно как и говорить что-либо о досуге, столь щедро предоставляемом гостям особняка. А поговорить было о чём.
Два верхних этажа особняка были обустроены так, чтобы отвечать всем, даже самым взыскательным вкусам и потребностям гостей. Плавательный бассейн, уютный кинозал, бильярдная, - вот то немногое, что ожидало тех, кто прибывал в дом Роксбурга, чтобы провести в нём несколько дней.
Но были ещё развлечения, на которые осмеливались немногие, хотя, и они пользовались спросом. Несколько комнат цокольного этажа были полностью зеркальными. Ещё несколько - оборудованы так, чтобы отвечать запросам тех, кто хотел вкусить новых, порой извращённых удовольствий. Хотя, несомненно, понятие извращённости у каждого было своё.
Гостей встречала помощница Роксбурга Виктория. Она же была готова ответить на любые вопросы, показать дом и рассказать о том, какие развлечения их ожидали.
***

Некоторое время назад

На пол летит один, второй, третий галстук. Присоединяясь к горе рубашек, которые отчего-то показались хозяину спальни в чёрно-белых тонах недостаточно подходящими случаю. Брови Роксбурга нахмурены, он начинает "листать" пиджаки, впервые за всё время, прошедшее с того момента, как он отложил сотовый на прикроватную тумбочку, испытывая ленивую злость.
Не то...
Не то...
Снова не то.
Наконец, остаётся в простой светлой рубашке, пара верхних пуговиц которой расстёгнута, и простых же тёмных джинсах. Ничего лишнего.
Застёгивая браслет массивных часов на запястье, Ной помимо воли начинает улыбаться сам себе, ощущая, как вспышка злости растаяла, будто её и не было.
Всё очень просто.
Всё из-за неё.

**
Эта ночь не похожа на все те, что были раньше. Пожалуй, впервые за долгое время Ной не испытывает раздражение оттого, что сегодня женщина, с которой он встречался, просто уехала домой, вместо того, чтобы пригласить его в свою постель. Он даже рад этому, потому что в любом другом случае исчез бы из её жизни утром, не дожидаясь того, когда она бы решила, что может от него что-то требовать. В этот раз всё по-другому. Хочется растянуть эти мгновения и насладиться предвкушением чего-то иного и непривычного.
Он медленно бредёт вдоль Ярры, смотря на отражение фонарей в воде. Руки - в карманах джинсов - как попытка избавиться от искушения набрать номер, чтобы вновь услышать её голос. Улыбается как идиот. Хотя, почему как? Самый настоящий идиот, позволивший себе снова попробовать стать счастливым. Как когда-то раньше. Так давно, что он уже и не помнит этого состояния.
Всё очень просто и всё совсем по-другому.
Не так, как несколько лет назад, когда его использовали ради денег. Не так, как после, когда он перестал воспринимать женщин как таковых, просто считая их объектами, которые время от времени удовлетворяли его потребности. Это даже не секс и уж тем более не занятия любовью. Обычный трах, о котором забываешь сразу, стоит только выбраться из постели.
В этот раз всё иначе. Он помнит и то, как она смеялась, как смотрела на него сегодня за чашкой обычного кофе в обычном ресторане. Обычным вечером на обычном свидании. Обычными ли они были? Вряд ли. Иначе бы он не помнил ни оттенка её помады, ни тонкого аромата духов, ни того, как она хмурит брови, быстро взглянув на часики на запястье.
Сегодня он отпустил её домой, испытывая желание провести эту ночь с ней и одновременно потребность продлить это предвкушение до тех пор, пока у него хватит на это сил и терпения. И зная, что он захочет позвонить ей завтра же. Хотя, кому он врёт? Он хочет позвонить ей прямо сейчас, чтобы просто услышать её голос.
Всё очень просто.
Всё из-за неё.

***
Теперь

Взвизгнули тормоза спортивной машины, и Порш Роксбурга остановился позади особняка, уже подсвеченного множеством огней, несмотря на то, что был ещё ранний вечер. Ной растёр ладонью затёкшую шею и подумал о том, что ему бы явно не помешал массаж. Эти мысли отчего-то вызвали у него ухмылку. Массаж - это то немногое, что сегодня можно будет получить, оказавшись в стенах его дома.
Он любил приезжать, когда почти все уже собрались, сразу же попадая в водоворот обычного времяпрепровождения, которое сегодня отчего-то казалось ему суррогатным. Впрочем, Ной знал, почему, хоть и не торопился позволить этим мыслям взять над ним верх.
Роксбург вышел на улицу и заложил руки в карманы джинсов - привычка слишком необходимая в последнее время, чтобы он мог от неё отказаться - постоял так немного, нахмурившись и испытывая желание снова сесть в машину и уехать.
Последние семь лет он словно искал в себе то, что являлось бы для него неким пределом. Каждый день для него был подобен игре, наполненной нелицеприятными развлечениями, которые он сам принимал за потребность. И вдруг с кристальной ясностью понял, что искал не там, где был должен искать. Одна встреча, неожиданная, внезапная, сломавшая все представления Ноя Роксбурга о том, как он желает жить, вдруг стала точкой невозврата, способной перекроить весь его привычный мир.
Потому сейчас, когда в ладонь ложится телефон, и Ной некоторое время задумчиво крутит его в руках, и это место, и этот дом, и то, что будет происходить здесь в ближайшие пару дней, кажется настолько суррогатным. Отвратным и искусственным, как неприятно пахнущий пластик.
И словно в противовес его желаниям, привычка поддаваться в первую очередь разуму берёт верх. Роксбург кладёт сотовый во внутренний карман пиджака и направляется в сторону дома.

Гости уже развлекаются. Первые минуты, когда они напряжены и ждут каждую секунду подвоха, позади. И пусть до сих пор в воздухе витает шлейф настороженности, - с каждым выпитым бокалом спиртного и с каждым новым оттенком порочного искушения, так щедро пропитавшего всё вокруг, он будет исчезать, замещаясь желанием. И вожделением.
Кивнув Виктории, которая чувствует себя здесь полноправной хозяйкой, Ной направляется на второй этаж, желая оказаться на балконе и сделать глоток свежего воздуха, смешав его с дымом сигареты. По пути ловко обходит нескольких смуглых полуобнажённых парней и девушек, которые сегодня обслуживают гостей. Всё самое лучшее, об этом лично позаботилась Виктория.
Оказавшись на балконе, Роксбург с каким-то остервенением закрывает за собой двери, не желая пока никого видеть, и достаёт из пачки сигарету. Движения выходят какими-то рваными и порывистыми. Щелчок зажигалки, в воздухе разливается аромат табачного дыма. Как попытка скрыть за искусственно созданной пеленой настоящего себя. Слишком много искушений. Слишком много попыток им противостоять.
Некоторое время Роксбург курит, щурясь от дыма и всматриваясь в тёмную гладь залива. Его мысли странным образом переплетаются с ощущениями, хотя раньше он не позволял себе подобного. Неправильность происходящего, желание оказаться не здесь, болезненная потребность заместить чем-то пустоту внутри... Нет, не чем-то. Кем-то. И пора перестать врать самому себе.
В его руке снова оказывается телефон, и Ной, на этот раз без раздумий, быстро набирает смс:
"Привет. Я на жутко скучном вечере..."
Останавливается, размышляет минуту-другую, и всё же дописывает:
"... хотя, кому я вру? Он жутко скучный только потому, что здесь нет тебя. Соскучился."
Быстро, чтобы не передумать, словно это кощунство - писать о таком и слышать звон бокалов и неестественный смех, доносящийся снизу, - Роксбург отправляет смс, и в первый раз за вечер свободно выдыхает.

Я не жду персонального парада планет. Предпочитаю брать все в свои руки и выстраивать планеты самостоятельно.
Нет, это не бахвальство, не излишняя самоуверенность. Просто я хорошо знаю, что ждать удобного момента - пустое занятие. Никаких удобных моментов нет, как нет счастливых случайностей. То есть, в нечто счастливое я еще верю, а в случайности уже нет.
Я наблюдаю истории и записываю их. Это занятие принято называть писательством, а людей, сделавших его своим ремеслом - писателями. Но я, скорее, именно наблюдатель, потому что почти ничего не выдумываю. Меняю имена, но не судьбы и не события. Если вдруг на страницах моей книги вы узнаете себя, то, скорее всего, мы с вами где-то встречались, но о нашей встрече я забыл сразу же, как представил, что могу извлечь из нее полезного для своих историй, в какие слов и фразы облечь и где именно на страницах рукописи их разместить.
Я и в самом деле быстро забываю, где и с кем встречался. Могу обидеть человека, не узнав его. Со мной такое часто случается, но не от злого умысла, а просто, наверное, потому, что я встречал очень много людей, среди которых слишком мало тех, кого хотелось задержать в своей жизни.
Но есть те, о ком я помню всегда. Одна из них - это Кристина, дочь друзей моей семьи. Криста мне как младшая сестра, а с тех пор, как не стало моих родителей, она самый близкий для меня человек. Последнее время мы видимся не часто, но оно, наверное, и к лучшему. Раньше, когда мне было двенадцать, а Кристе исполнился годик, я был для нее нянькой. Я мог еще научить ее чему-то полезному и доброму в мои семнадцать. Сейчас я не лучший пример и совсем неподходящая компания для юной девушки.
Я родился и вырос в Мельбурне, а шесть лет назад переехал в пригород. Теперь живу в Хэмптоне. Здесь меньше людей, но больше вероятности, что я запомню в лицо и по именам хотя бы своих соседей.
Я купил небольшой особняк на гонорар от второго романа. Заселившись, понял, что оказался на своем месте. Мы с домом нашли друг друга. Мое жилище расположено на обычной улице в ряду других добротных, особо ничем не выдающихся домов за крепкими кирпичными заборами. Никаких претензий, манерности, необходимости чему-то там соответствовать. Все просто, незамысловато и естественно. Меня устраивает небольшой участок без изысков ландшафтного дизайна, а просто покрытый ровным, сочно-зеленым газоном. Мне нравятся белые стены и большие окна, из которых можно наблюдать фантастической красоты закат над пляжем. Люблю свой кабинет, в котором пишу или просто просиживаю, уговаривая себя начать писать.
Дома хожу в трусах, запаху дорого парфюма предпочитаю аромат чистого здорового тела. Говорю то, что думаю, а если сказать нельзя - молчу. Не люблю обманываться в том, что чувствую или не чувствую. И нахожу особую прелесть в том, чтобы потакать своим желаниям. Это ведь вполне естественно, а мне нравится естественность и натуральность во всем - в еде, в материалах, из которых шьют одежду, строят дома и делают мебель. И, конечно, в женщинах.
С женщинами у меня вообще все предельно просто. Их было много, но можно считать, что не было ни одной. Я люблю встречать женщин, проводить с ними время, а потом отпускать. И почти не запоминаю их имен точно так же, как имен прочих людей, с которыми встретился и разошелся.
Я и романы свои пишу самым что ни на есть натуральным способом - от руки на бумаге. Во всяком случае, черновики всегда рукописные. Тут, видите ли, тоже есть свои заморочки. Мне нравится видеть, как строки ложатся на бумагу, нравится зачеркивать и снова писать. Нравится складывать листы с удавшимся текстом в стопки, а негодные сминать и выбрасывать в корзину. А совсем неудачные нравится сжигать. Так я вижу, что все лишнее, неправильное, ошибочное превращается в пепел и уходит без следа. От набора текста на компьютере эффект совсем не тот.
Вот так и живу, придерживаясь правила - никакого фастфуда, синтетики, силикона. Лучше ничего, чем подделка. Но как показывает практика, приверженность к естественности обходится дорого. Оказывается, что кроме своих желаний и привычек надо еще иногда прислушиваться к здравому смыслу и литературному редактору. Первый мне периодически нашептывает, что не каждая женщина смирится с тем, что ей отводится место исписанного листка, которому не суждено войти в конечную версию рукописи. А второй постоянно твердит - набирай текст на компьютере и сохраняй его. Не хочешь или не можешь делать этого сам - найми помощника.
Я не послушался ни первого, ни второго. За что и поплатился, когда познакомился с женщиной, настоящее имя которой так и не узнал, а то, каким она назвалась, не забуду никогда.
Некая Салли (я даже не знаю имя это или фамилия!), неглупая, прелестная дева с изысканной манерой одеваться оказалась насквозь фальшивкой. Она задержалась в моей жизни не дольше прочих. Но зато успела войти в число приглашенных на мой день рождения, куда я обычно приглашаю только самых близких друзей. А еще украла черновую рукопись моего романа, которой я сдуру похвастался перед ней, но еще даже не показывал своему редактору. Дамочка что-то подсыпала мне в алкоголь, не иначе, потому что я совершенно не помню, как отрубился. Очнулся на утро, обнаружив, что прелестница исчезла бесследно, прихватив мою интеллектуальную собственность.
Вскоре на свет появилась книга, в которой я узнал свой украденный роман. Только автором значился вовсе не я. Над текстом поработали, кое-что изменив, но содержание осталось прежним.
До некоторых пор я был уверен, что об этой истории не знал никто кроме меня и той самой "Салли". Оказалось, я заблуждался, что доказывало полученное мной неожиданное приглашение на прием: "Я знаю, что с вами сделала мисс Салли на вашем дне рождения. В ваших интересах будет провести эти выходные на п-ве Морнингтон в особняке Ноя Р."
Первым порывом было стереть послание, а адрес отправителя занести в черный список, но, подумав, решил, что поеду.
Сейчас пишу новый роман, о котором не говорю ничего и никому. Самостоятельно дублирую текст на компьютере, аккуратно храню бумажный и цифровой носители. Книга в процессе написания, что там будет и чем все закончится, я пока не знаю. Потому что все зависит от того, что увижу, узнаю и кого встречу.
_________________

I know I don't know you
But I want you so bad
Everyone has a secret
But can they keep it
Oh No they can't
(Maroon 5 "Secret")

Турак. Престижный и элитный район Мельбурна. Особняк Спарков.

На земле живет более семи миллиардов людей. У каждого своя судьба, история, черты характера. Одним суждено родиться в рабочей семье, другим в семье бизнесмена. Чем руководствуется судьба, предопределяя судьбу каждого человека, неизвестно.
Кто-то мог сказать, что Кристине Спарк повезло родиться в семье известного политика. Девушка не знала, от чего так произошло. То ли звезды на небе удачно сложились, то ли простое стечения обстоятельств. Но все равно она была дочерью Говарда Спарка. Ей не пришлось пробиваться наверх. Она была обеспечена всем с самого рождения. Сама девушка баловнем судьбы не считала себя, но не стеснялась пользоваться тем, что ей было дано.
Жизнь Кристы текла в привычном русле из года в год. Как всегда после утренней пробежки и завтра она уединилась в мансарде, обставленную скромно, но со вкусом. Свое свободное время девушки предпочитала проводить здесь, где так светло и спокойно. Никто не тревожит и не беспокоит. Сессия сдана, осталось получить только диплом. Вся жизнь впереди.
Криста лежала в кровати, вела свой блог. Солнечные лучи били в окно, вызывая улыбку на губах девушки. За ее спиной стояли две доски для серфинга. Подарок на день рождения от ее бойфренда, Николаса Гилларда. Он был сыном крупного бизнесмена. Как-то раз папочка намекнул Кристе, что девушке с положением необходимо иметь соответствующего парня. Почему бы ей, например, не присмотреться к Николасу Гилларду? В ответ дочь выразительно фыркнула. Она почти с пеленок уяснила: ее отец известный политический деятель. Значит, претенденты на ее руку будут проходить тщательнейший отбор со стороны папочки. Сама девушка предпочитала не заморачивалась на эту тему. На первом плане у Кристы было построение собственной карьеры. Быть может годам к 30, она и озадачиться семейным вопросом. Только до этого момента еще много воды утечет…
Тишину прорезала мелодия сотового телефона. Кто-то звонил. На дисплее высветилось «Николас Гиллард». Криста нажала на «занято» и с раздражением отбросила мобильный в сторону.
- Козел, - резюмировала девушка, снова погрузившись в свой нетбук.
После достопамятного разговора с папочкой Криста случайно познакомилась с Ником на одной из закрытых вечеринок золотой молодежи Австралии. С ним было весело. У нее с Ником оказалось одно общее увлечение-серфинг. На данной почве они и сошлись. В эти выходные они планировали поехать в Кларкес Бич в Новом Южном Уэльсе. Поистине сказочное место для серфиров. В Кларкес Бич также они хотели покататься на байдарке, понаблюдать за китами и дельфинами.
Они долго планировали эту поездку. Буквально накануне Ник заявил, что все отменяется. Он едет на мальчишник к своему старому дружку. Сильно поссорившись с ним, Криста на прощание заяивла, что им необходимо некоторое время разойтись.
Сейчас Ник ей позвонил. Хочет помириться? Считает, что теперь она будет названивать ему пятьсот раз на дню? Ошибся адресом. Криста в состоянии великолепно развлечься и без помощи Ника. Например, она закончит редактировать свой пост и ...
На электронную почту пришло сообщение. В адресатах стояло имя Ноя Роксбурга. Девушка нахмурилось. Она не знала, в честь чего удостоилась получить персональное послание от этой таинственной личности. Откуда мистер Роксбург узнал ее личную почту? Терзаясь в догадках, девушка открыла письмо и окаменела на миг…

На смену оцепенению пришло раздражение и множество вопросов. Послание носило абстрактный характер. Все равно оно напрягало. Она с мистером Роксбургом в жизни не встречалась. Откуда он узнал, что Криста любит отдыхать в мансарде? Здесь она делать все что угодно. Но вдруг все-таки узнали, что именно Кристина Спарк является автором блога, популярного в Live Journal? Девушка под никнеймом Mata Hari выкладывала сплетни, компрометирующие новости, бросающие тень на героев ее блога. У нее, как у отпрыска богатых родителей, был пропуск в мир, обычно закрытого для простых людей. В своем блоге Криста делилась с читателями скандальными и горячими историями. До сегодняшнего дня никто не знал, кто скрывается за именем Mata Hari. Даже Говард Спарк не догадывался о тайном увлечении своей дочери. Девушка тщательно шифровалась, чтобы ее не раскрыли. Для входа в сеть пользовалась одним из прокси-сервисов для сохранения своей анонимности. Криста четко понимала, что ходил по краю лезвия. Риск разоблачения щекотал нервы. Он был сродни тому чувству, когда покоряешь очередную большую волну. Катишь по ее гребле…
Криста несколько раз внимательно прочитала послание. Девушка задумалась о том, что она знает о мистере Ное Роксбурге. Практически ничего. Австралийские СМИ слагали о нем легенды. Пойди разбери, где правда, а где ложь о мистере Роксбурге. Больше девушка знала о его компании - DLA Paper. Одна из крупнейших юридических компаний в мире. Высокопоставленные клиенты со своими проблемами и секретами. На юридическом факультете Мельбурнского с придыханием и особым благодеянием говорили о DLA Paper. Для большинства студентов Melbourne Law School пройти стажировку в этой компании было несбыточной мечтой. Что же говорить о начале карьеры в DLA Paper… Это бы открыло большие двери для начинающего юриста в мир огромных возможностей и связей.
Девушка ломала голову над тем, что же в действительности от нее хотели. О ее секрете могли, как знать, так и не знать. В любом случае у Кристины Спарк не было гарантий на оба варианта. Лучше приехать и разобраться во всем. Она не позволит, чтобы через ее тайну нанесли удар по репутации Говарда Спарка. Она прекрасно знала, как ищут компромат на ее отца акулы пера. Ничего личного. Только заказ политических конкурентов.
Сборы были основательными и продолжительными. Кристу не заботило: опоздает она или нет. Она на этот уикенд к Ною Роксбургу не напрашивались в гости. Её заманили с помощью шантажа. Кристина Спарк не позволит собой манипулировать.
В подтверждение этих мыслей мотор автомобиля Кристы вызывающий зарычал. Через мгновение машина с водительницей за рулем понеслась к особняку.
_________________

Быть женщиной значит уметь убегать так, чтобы наверняка поймали.
Дж. К.

Семь лет назад Джина Грейджой потеряла отца. Следом за этим она и сама попала в аварию на трассе в крохотный Розамонд, в которой выжила только чудом. Последнее, если верить слухам, подтолкнуло ее навсегда расстаться с Лос-Анджелесом. Друзья, не получившие после от Джины ни одного звонка, были уверены, что она стала совершенно другим человеком. Джина Грейджой ушла в свою новую работу и, кажется, была счастлива.

Наши дни
Порт Филлип, Мельбурн.

Панорамные окна открывали вид на залив. Женщина, стоявшая у окна, была безупречно женственной, мягкой и донельзя самоуверенной. Она вбирала в себя ярко-голубой разлив воды залива и темную грань от касания неба. Будто возможность видеть это придавала ей сил.
Уже будучи одета, она подцепила с пола черную полоску трусиков и бросила их в сумочку. Ни к чему оставлять трофеи.
Мужчина поднимает голову с подушки, ее имя готово сорваться с его губ. Она наклоняется к нему, накрыв его губы своими. Целует тепло и коротко, проводит по губам кончиком языка. Легко заставляет мужчину замолчать: не нужно его домработнице знать ее имя. Хотя ее и так узнают, - мысль, которую она отбрасывает, подхватив с ручки кресла плащ.

Офис редакции журнала "Сладкая жизнь"
День начинался, как обычно: водитель, открывший для нее дверцу, поток машин, устремившихся к цитаделями бизнес-центра. Секретарь, встречающий ее уже у лифта, расписание на день, проблемы с верстальщиками, неудачные фото герцогини на Australian Open. К тому времени, когда Джина садится за стол, спиной к виду на Southbank, число вопросов к ней достигает едва ли не двадцати. Но это заставляет чувствовать себя живой.
Клик входящего сообщения на айфоне, Джина привычным плавным движением по экрану открывает письмо.
"Я знаю, что вы...".
Сердце медленно сбивается с ритма. Невольный быстрый взгляд на секретаря.
Опомнись, Джина, это твоя личная почта. Они не осмелятся прислать такое на офисный мейл. Или осмелятся?
Нет, в поведении Андрэ нет ничего необычного. Если бы они знали, ее бы уже не было в этом кабинете.
Джина возвращается к письму, заставляет себя прочитать его до конца. Ной Роксбург. Тот самый с дурацким галстуком. Поехать - признать, что поддалась на этот шантаж.
Но как он мог узнать, - мысль, которая преследует Джину, пока она наблюдает за тем, как фотографы выставляют в студии свет для разворота.
Что она теряет? Шанс избежать опасности. Что она может получить? То, на что можно будет обменять ее собственную тайну.

Асимметрия прически делает черты ее лица еще тоньше, кто-то решил бы, что Джина Грейджой вовсе не красива. Но ей было безразлично. Она заковывала себя в броню одежды так же, как другие в язвительность или физическую силу. Платье вычурно броское, но "прием" не позволяет надеть джинсы, брошенные в сумку на случай, если придется задержаться. Джина закрывает молнию саквояжа.
- Вы куда-то собираетесь мисс Грейджой? - невольно выдает Марта, забыв о том, как крепко вышколены были все они, чтобы не задавать лишние вопросы.
- Отдых на пару дней, - Джина любезна настолько, что дает ответ.
Иссиня-черная дверца сливается с телом машины с беззвучным щелчком. Сегодня Джина садится за руль сама.
У подъезда к дому Роксбурга, она находит подтверждение худшим из своих опасений. Роксбург не разыгрывает козыри по одному. Каждый из приглашенных будет понимать, что остальных привело желание сохранить свою тайну?
Джина скрывает нетерпение, мягко закрыв дверцу машины и передав ключи мальчику на крыльце.
- По приглашению мистера Роксбурга, - чему встречающая всех помощница совсем не удивлена. Как ее звали? Тори? Вик? Их журналисты не раз пытались написать о том, что происходило в стенах этого особняка, и все безуспешно. Только домыслы, никаких имен. Какая удача. И как некстати.
В зале Джина принимает бокал шампанского, девушка, остановившаяся перед ней с подносом, не обременяет себя униформой. Джина сдерживает смешок и не торопится отпивать из бокала.

____
До утра. Не тушковать. Любить издалека и трепетно)
_________________

Старый плут Альберт никогда не подводил.
Старый плут Альберт пользовался огромным уважением в теневом мире Мельбурна, да и во всей Виктории (если не во всей Австралии). К нему стекалась информация со всех уголков штата, а порой и не только информация.
Нет, Альберт краденным не торговал, но мог подсобить по дружбе или в качестве оплачиваемого одолжения и свести вместе продавца и покупателя. Однако в основном Альберт с ловкостью дирижера (или кукловода?) управлял своей собственной командой воров, хакеров и мошенников, в качестве добычи предпочитая наличные или неотслеживаемый перевод на тайный счет.

Аврора в команду старого греховодника не входила и не стремилась. Во-первых, ее целью зачастую становились вовсе не деньги, а предметы искусства и драгоценности. Во-вторых, работа в команде Рори совсем не привлекала. Ну какой кайф от аферы, где каждому отведена крошечная роль? Где все за тебя спланировали и просчитали, так что остается лишь пройтись по расчищенным коридорам, открыть уже взломанный замок и забрать нал?
Нет, Рори любила драйв и адреналин. Рори любила элемент неожиданности. И Рори не любила делиться добычей.
Особенно такой добычей, как пропавший Бриллиант Царицы Лесов.

Легенд о нем ходило множество, но легенды Рори мало интересовали. А вот бриллианты - очень даже.
Потому-то она и купилась на наводку Альберта не раздумывая, о чем сейчас очень жалела.

Нет, ну почему не заподозрила подвох? Альберт, конечно, и раньше подкидывал ей данные о том или ином загашнике богатеев, но такой куш он вряд ли отдал бы на сторону. Скорее сам бы напялил лосины и полез по водосточной трубе за вожделенной добычей.
В общем, Рори подставили. То ли Альберту вздумалось вывести из расклада игрока-одиночку, то ли ей отвели роль отвлекающего маневра или разведчика, пока команда старика разрабатывает собственный план.
В любом случае дело плохо.

Дом Роксбурга - предполагаемого владельца бриллианта - должен был быть пустым.
Ну, собственно, так и было, когда Рори в него влезала. С сигнализацией проблем не возникло, с поиском кабинета тоже, вот только сейфа в указанном месте не обнаружилось. И пока Рори злобно пыхтела и рыскала по особняку (натыкаясь на весьма странные закоулки и комнаты), пустой дом внезапно превратился в место слета элитной тусовки.

"Хотела элемент неожиданности? - ворчливо думала Рори, прячась от очередного заплутавшего гостя. - Получай!"

Да, она могла сбежать. Она всегда заранее продумывала как минимум три пути отхода, но... Бриллиант. Заветная мечта с самого детства, когда отец - не самый удачливый в мире жулик - рассказал малютке Рори первую в ее жизни легенду о Царице. Она уже плохо помнила, о чем там шла речь, но точно знала: камень большой, блестящий и жутко дорогой.
Вор, добывший его, сам станет легендой.

Так что уходить нельзя. А вот повернуть внезапно начавшуюся вечеринку себе на пользу? Почему бы и нет.
_________________

Люди в масках против людей в масках.
Первая кровь, как предварительные ласки... (ц.)

-- Ну, хватит ныть! Что ты как маленькая? Наслаждайся жизнью! Когда ещё выпадет такая возможность? На халяву живёшь среди всей это богатенькой тусовки. Найди новых клиентов и богатого мужика. Благословляю тебя, девочка моя.
-- Я здесь всё равно, что прислуга. Меня и на пушечный выстрел не подпустят к «богатому мужику». К тому же… я уже кое-кого встретила.
-- Ну да, какого-нибудь тюфяка? У тебя просто радар на них, моя девочка!
-- Нет. Он очень милый…
-- Пошли своего «милого» куда подальше и займись, наконец, делом! Сделай крутые фотки - выложим их в нашем инстаграме. Слушай, а него, правда, в доме огромный бассейн?
 
Тюбик помады выпал из рук, и на белом платье осталось яркое алое пятно.
--Fanculo! Per coloro che cazzo di punizione?! (Твою мать! За что мне эти грёбаные наказания?!)
--Деточка, спокойнее! Ты должна произвести впечатление аристократки, а не сапожника.
--Каталина, я отключаюсь… у меня тут… маленькое ЧП.
--Ладно-ладно. Я всё поняла. И помни, что я тебе говорила.
 
Миранда вытащила из ушей наушники и отбросила их в сторону. Просто… Опять захотелось выругаться, но она сдержалась. Спокойно. Если всё идёт, как по маслу, значит, что-то не так. Это нормально, когда некоторые вещи не ладятся. Ну, да. Сначала одна из массажисток сломала руку. Потом вместо тех масел, которые она заказала, прислали какую-то дешёвую хрень! Стооооп! Плохое слово. Очень плохое слово. Если она и дальше будет так выражаться, то она вылетит из этого дома, как страус. И плевать, что страусы не летают.
Миранда стащила с себя испорченное платье и подошла к чемодану. Ей никогда не произвести впечатления благовоспитанной аристократки. Она отличается от всех этих людей, как небо от земли. Она не родилась среди всей этой роскоши. И даже дорогому платью не скрыть отсутствия манер и воспитания.
Миранда вытащила длинное чёрное платье, единственным украшением которого был разрез, и натянула на себя. Чёртова вдова Клико. Ей всё равно не нужно появляться среди гостей. Пальцы судорожно вцепились в тюбик тёмной бордовой помады. Все вопросы она будет улаживать с любезной Викторией, длине ног которой позавидует сама Эйфелева башня. Но положение обязывает быть всегда готовой. К любой мелочи. Из вороха белья, разбросанного по гостевой комнате, Миранда вытащила тонкие чёрные чулки. Почти минуту она стояла и просто разглядывала их, решая, одеть или это уже будет слишком. Ой, да какая разница? Надев чулки, а затем и туфли, она последний раз осмотрела себя в зеркале. Да, видимо, именно так и должна выглядеть кара небесная всем грешникам.
Гости уже съезжались, на ужин её никто не приглашал, т.к. она была всего лишь обслуживающим персоналом, а о еде для неё никто не позаботился. Чего, собственно, и следовало ожидать. Сейчас бы оказаться в милой Италии, на вилле Винченцо, отломить от горячей булки хлеба кусочек и положить на него прохладный пармезан, запить всё это игристым Ламбруско, и загорать под полуденным солнцем.
Мечты были разрушены sms-кой от одной из массажисток, у которой возникла очередная сотня проблем. На ходу давая указания и инструкции, Миранда вышла из комнаты и отправилась на поиски кухни.
_________________

За барной стойкой работал бойкий парень, жонглируя шейкерами с коктейлями поистине виртуозно. На его вопросительный взгляд я ответил отрицательно и попросил стакан холодного апельсинового сока, который был выпит мной с огромным удовольствием. И никакого алкоголя. Впрочем, я уже давно не употребляю спиртные напитки. Иными словами – завязал с этим делом несколько лет назад, позволяя себе сейчас только делать вид, что пью. На самом деле я могу весь вечер цедить напиток, в котором воды по отношению к виски будет в два раза больше. После некоторых событий почти десятилетней давности, в которых алкоголь сыграл роковую роль, я решил, что сомнительное удовольствие быть «под градусом» не стоит того, чтобы рисковать здоровьем и душевным спокойствием.
Однажды я напился. Напился так, что едва не разбился на машине. Чудом остался в живых. Повезло, - вынес вердикт врач, накладывающий швы на рваную рану на моей бестолковой голове. И я был с ним согласен. Хотя умереть было бы совсем не плохо. Исходя из реалий того времени. Я предал свою любимую, она же, не простив мне измены, вернула кольцо и выставила вон из своего дома.
Я ехал от её дома, в моем кармане лежало кольцо, а сердце было разбито. Я остановился возле какого-то магазинчика, купил бутылку алкогольного пойла и выпил все это, не доезжая до своей квартиры. Столкновение с большегрузной машиной было неотвратимо – я выехал на встречку – и обещало мне скорую кончину от несочетаемых с жизнью травм. Но вмешалось чудо и я остался жив. Пара трещин в ребрах, рана на голове от встречи с лобовым стеклом, ушибы и ссадины – согласитесь, е такая уж и большая плата за возможность и дальше коптить небо.
Я изменил своей любимой девушке с её же подружкой. Смазливой блондинистой суки, из-за которой я потерял любовь и доверие той, кого хотел видеть своей женой.

Сегодня я увижу её. Женщину, вернувшую мне кольцо, вышедшую замуж за моего дядю спустя всего лишь пару месяцев после нашего разрыва, родившую ему дочку и ставшую год назад вдовой моего близкого родственника.
С тех пор прошло много лет. Раны давно затянулись, но остались шрамы, и они не давали покоя.

Сегодня я был трезв и настроен решительно. Остались вопросы, решение которых было жизненно необходимо. И откладывать эти вопросы больше не имело ни смысла, ни возможности. Тайна, так тщательно охраняемая Севернами, могла всплыть в любую минуту. И обещала наделать много шума.

Подъезжая к особняку Ноя Роксбурга, я впервые за несколько лет пожалел, что отвратительно трезв. Ничего не пожелаешь, надо держать ухо востро. Вечер обещает много сюрпризов.

Несколько дней назад, Ньюкасл, Новый Южный Уэльс

- ...Линда, ты меня слышишь? - мужской голос из динамика громкоговорителя пытался достучаться до сознания Линды, которая в онемении смотрела на монитор. Черные строчки анонимного электронного послания больно резали глаза. - Линда!
"Я знаю, что произошло ..."
- Погоди, - хриплым шепотом ответила она. - Майк, погоди...
Ладони вспотели, заставляя Линду нервно потереть их друг о друга, в неуклюжей попытке взять себя в руки. Главное - успокоиться.
- Линда, уже все собрались и ждут только тебя. Если мы сорвем эту сделку...
- Стоп! - Линда не была бы собой, если бы позволила себе расклеиться. Опустив лицо в ладони, она помассировала виски. - Майк, это твоя сделка, мое присутствие - лишь формальность. Ты прекрасно справишься и сам. Мне срочно нужно уехать.
- Но...
- Никаких "но". Меня не будет несколько дней. Нужно уладить срочные вопросы в Мельбурне. Все.
Спустя всего несколько долгих секунд, стирая анонимное послание, Линда сделала один короткий звонок домой.



Свежий ветер трепал темные пряди волос молодой женщины, что стояла на холме, подставляя лицо под лучи уходящего солнца. Зябко кутаясь в тонкую курточку, она напоминала собой потеряного ребенка, который словно сбился с пути и пытается понять, куда же ему двигаться дальше. Ей казалось, что она стоит здесь целую вечность, перебирая памятные моменты, которые остались где-то там, в далеком прошлом, но не давали покоя и теперь, в настоящем.
Опустив руку в карман, Линда вытащила оттуда смятый, пожелтевший от времени конверт и тонкую изящную зажигалку.
Неряшливый почерк, неровные прыгающие буквы...
"Линда, об этом никто не должен знать. Никто..." - выплыло откуда-то из глубин памяти.
Несколько лет назад жизнь Линды Рей раскололась на "до" и "после". Так думала она. Но жизнь преподнесла сюрприз, показав, насколько хрупка может быть крепость, некогда выстроенная на остатках правды.
"Правды," - фыркнула Линда.
- Какой правды? - истерично рассмеявшись, звонко крикнула она ветру, зная, что лишь он слышит ее, лишь он сможет высушить слезы, что влажными дорожками катились по щекам. Но Линда не замечала их.
Резкий звук щелчка зажигалки - Линда быстро поднесла край конверта к пламени, наблюдая, как огонь старательно слизывает остатки прошлого.
Оставляя лишь пепел... Стирая правду...
И только ветер теперь знает о том, что некогда знали лишь двое.
Сколь хрупко может оказаться это знание, став известно постороннему?
Как часто в мире люди получают анонимные письма, которые могут разрушить все, с таким трудом и упорством выстроенное и выстраданное?
Возможно, часто, даже слишком. Но все это не касалось Линды ровно до того момента, пока на ее личный ящик не пришло таинственное письмо, грозящее явить свету то, что так тщательно скрывалось много лет. Оставалось лишь удостовериться, что тайна так и останется тайной.

Спустя несколько часов авто, стремительно летя по автостраде, уносило Линду Рей по направлению к Мельбурну.
И одному лишь Богу известно, чем могла обернуться для нее эта поездка. Но стоит взглянуть в глаза того, кто посмел рыться в чужих секретах, не заботясь о последствиях.

Близился вечер. Дневной свет растворялся, превращаясь в сотни огней, освещающих особняк Ноя Роксбурга, который постепенно наполнялся именитыми и не очень гостями. Пауло не знал, какой контингент приглашён на приём в загородном доме. Впрочем, его это мало волновало. Его дело было маленьким. Всего лишь привезти свою команду и обеспечить это место разнообразными блюдами, десертами и напитками. Неважно, что меню было несколько специфичным, а нанятые хозяином официанты и официантки расхаживали в полуголом виде. Главным было выдержать класс их заведения. Пауло отвечал за репутацию "Scorpi" головой. Он знал, что прочие шеф-повара изводятся от зависти, что именно ему досталась честь обслуживать данный вечер. Когда в прессе будет освещаться данное мероприятие, обязательно упомянут их ресторан.
Но в какой-то степени считал это заслуженным. Без ложной скромности. Им есть, чем гордиться. Постоянные клиенты, изысканная традиционная итальянская кухня, новые экспериментальные блюда на ниве молекулярной кухни. Будто частичка Сицилии здесь, в Мельбурне. Этот приём – настоящий вызов их мастерству.
Танцпол пока был пустым, но к барной стойке уже подходили люди с намерением попробовать коктейли. Из дорогих динамиков звучала текучая музыка, обволакивающая пространство и разогревающая кровь. Белая рубашка и строгие брюки делали шеф-повара "Scorpi" похожим на обычного официанта, но он никогда не кичился своим положением и работал наравне со всеми. Он с ребятами весь день трудится на кухне, чтобы обеспечить этот приём по полной программе. Они успели вовремя, и сейчас каждый мог попробовать фирменные закуски из их ресторана, гордость итальянской кухни. Изысканные ароматы витали в воздухе, пробуждая аппетит и обостряя чувства. Немудрено. В каждом блюде был свой маленький, вполне предсказуемый секрет... Пауло нацепил дежурную улыбку, которая за годы работы стала казаться искренней, и стал смешивать коктейли для желающих рискнуть или просто освежиться.


_________________

Хэмптон, пригород Мельбурна. Стеклянный дом


Потягивая сильно разбавленный виски и прикладывая время от времени стакан с позвякивающими кубиками льда ко лбу, добрался, наконец, до холла.
Черт, как болит голова! Не надо было вчера мешать спиртное.
И где же эти долбанные сигареты? Неужели оставил в мастерской? Не-е-ет, опять на второй этаж не пойду.
Упал на кресло, вытянул ноги.
М-м-м, опять весь в краске. Взглянул на грудь, там тоже месиво цветов. Да, горячая ночка выдалась.
На что я сел? Поставил стакан на стол, приподнялся, опираясь на ручки кресла. Черт, если так пойдет дальше, то скоро сам и задницу помыть не смогу. Нужно завязывать. Не мальчик уже. Тридцать семь скоро.
А-а-а вот вы где, родимые! Простите-простите, что вам пришлось поздороваться с голым задом!
Пошарил рукой по столику, среди бумаг нащупал зажигалку. Так, считай полдела осилил. Теперь из помятой пачки вытащить, не поранив, желанную. Ничего, что кривая, главное целая. Вон как загорелась.
Втянул первую порцию дыма. Каааайф.
- Оди! Оди! Одиии!
И чего разоралась? Каждый ее крик как нож в голову.
- Вот ты где! И как теперь это стереть?
Она тоже вся в краске.
Ну, правильно. Кто вчера хотел новое нижнее белье? Красное.
Я?! Точно. Но Даяна была не против. Вот и нарисовал.
Вспомнил, как кисточка прорисовывала трусики-танга, ту их часть, которую обычно зажевывает женская попка. Мысленно проследил за кисточкой, когда она скрылась между ног. О, здесь была работа мастера. На трусиках не должно быть складочек! Лобок украсил кружевом. Для этого его пришлось побрить. Когда выводил узоры, Даяна смеялась. Когда работал у клитора, тяжело задышала. Хорошие у меня кисти, не зря плачу такие деньги. Девушки враз кончают.
О, мой отреагировал! Я притянул девушку к себе. Она жадно припала к стакану с виски. Грудь подрагивает, капельки воды блестят на сосках. Хм, пыталась смыть краску? Водой не получится. Только маслом. Но это потом. Сначала утренняя процедура. Это как зарядка. Не было траха, считай пропустил тренировку.
Отнимаю стакан, протягиваю ей презерватив. Я - за безопасный секс. Понял это в девятнадцать, когда после групповухи я и два моих друга подцепили трепак. Тогда мы еще учились в художественной академии в Будапеште. Хорошее было время. Поучительное. Как тогда обрадовались, узнав, что это просто триппер! Да, слышали бы это мама и сестра, не поняли бы. А мы боялись, что у нас СПИД, поэтому вздохнули с облегчением, узнав, что болезнь, нам доставшаяся, поддается антибиотикам. Но урок выучил.
Теперь весь мой дом забит по уши резинками. И автомобиль. И в портмоне пара штук. Рядом с золотой картой.
Даяна решила по другому. Отсосала. Ну, ладно, тоже пойдет.
- Сходи на кухню, поищи оливковое масло и тащи свой зад к бассейну. Смывать наш блуд будем.
Классная у нее попка.
Потянулся, не глядя, к стакану с виски, но Даяна его сдвинула, поэтому опрокинул на стол.
Черт! Черт! Черт! Залил бумаги, письма, счета.
Стряхивая их, увидел незнакомый конверт. Когда принесли? Вчера не видел, сегодня София еще не приходила. Любопытно.

- Оди! Оди! Ну идем же!
- Возьми ткань, смочи маслом и стирай! Я позже подойду!
- А со спины?
- Заткнись. Делай, что сказал.
Не до тебя сейчас.
Прочел еще раз.
Кто такой Ной Р.?
А ехать придется.
В животе скрутился болезненный узел.
Как он узнал? И что ему известно?
Я сам не все понимаю. Пять лет прошло, а тело Сары так и не нашли.
- Одииии! Одиии!
Что опять этой девке надо?
Вышел к бассейну, взял из рук тряпку, налил масла, стал оттирать ей спину. Да, классная у Даяны задница. Жаль, настроение пропало.
- Теперь с меня сотри. И собирайся, отвезу тебя домой. Мне нужно уехать.
- Куда? Ты же хотел работать в мастерской? Что случилось?
- Я позвоню, как освобожусь.
Понятливая. Губы надула. Ну, хотя бы не ноет.

Кафе-ресторан "Brunetti", Мельбурн

В Мельбурне заехал в "Brunetti". Здесь варят отличный кофе и не зудят над ухом.
Ехать до острова недолго, всего час. Есть время собраться с мозгами.
Положил на язык таблетку аспирина и запил водой. Хорошо. Все, как тогда. Бессонная ночь, похмелье, аспирин. Только Мэд уже нет.
В этом кафе она сделала мне предложение руки и сердца.
Память услужливо метнулась назад, в прошлое.
Моя жена была старше лет на двадцать. Впервые увидел Мэд, когда она засовывала мне в плавки сто долларовую купюру. А потом ущипнула за зад. Это нормально. Я же не в консерватории работал. Стриптиз-клуб для женщин - единственное место, приносящее постоянный доход. Кому нужны работы молодого неизвестного художника?
А женщины, особенно одинокие, обеспечивали дополнительный заработок. Мне, эмигранту из Венгрии, повезло: смазливая внешность, накаченное тело, умение двигаться, обращаться с женщинами, доставлять им удовольствие. И вот я уже женат на Мэд, от которой, несмотря на большую разницу в возрасте, просто тащился. Умная, красивая, деловая. Все, чем я сейчас владею, все, что умею, обязан ей.
Жаль, бог отпустил мало времени нашему счастью. Я не лукавлю. Не знаю, любила ли меня Мэд, но я любил. Эта женщина была для меня путеводной звездой. Мы жили вместе всего семь лет. Ее не стало из-за рака. Семь лет счастья и месяц болезни. И я - вдовец. И основной наследник. Стеклянный дом задумала она. Хотела, чтобы в студии было максимально светло. Верила, что стану знаменитым. И стал. Спасибо, Мэд.

Стеклянный дом достроил уже без жены. И, если до ее смерти рисовал картины на заказ, то после, стал рисовать для души. А душа хотела женщин. Выработал процедуру поиска моделей. Кафе, ресторан, дискотека. Разговоры об искусстве. Иногда обходились без них. Приводил даму домой, показывал свою студию, потом "секс, наркотики, рок-н-рол". Шучу. Обычно обходились сексом. А после него рисовал. Разомлевших, удовлетворенных, расслабленных, с припухшими губами и не стесняющихся позировать. День, два, максимум три и натурщица отправлялась восвояси. Заканчивал без нее.
Выставлялся, картины улетали.

Вот однажды в кафе подцепил блондинку. Брючки, цветастая блузка, сумка через плечо. Ничего особенного, но я обратил внимание на грудь. Она рвалась на свободу, и пуговица, удерживающая ее, крепилась из последних сил. Хотелось облегчить жизнь этой маленькой пуговке.
Девушка охотно согласилась и поздно ночью уже лежала подо мной. У Сары была великолепная грудь. Она не нуждалась в бюстгальтере, прекрасно стояла без него. Сосок, едва темнее груди, дерзко смотрел в мир. Он просился в рот, а когда оказывался там, так вписывался, что им с языком трудно было расстаться. Только хозяйка и другие части ее тела тоже требовали внимания, поэтому язык, последний раз лизнув горошину соска, занялся делом. Стал прокладывать дорожку все ниже и ниже, туда, где виднелись светлые кудряшки (о, натуральная блондинка!), где его ждала нирвана.
Но грудь не осталась без внимания, ее хорошенько познали руки художника, прежде чем спустились к другим интересным местам. Влажным, ждущим прикосновения и проникновения. Сладкая девочка! Она стеснялась, сдвигала ноги, пыталась закрыться руками, но потихоньку вошла во вкус и уже сама подгоняла, поднималась навстречу. Она кончила, когда мой язык обрабатывал клитор, а палец проник в горячую глубину. Боявшаяся до этого произнести звук, тут она застонала, вцепилась в мои волосы и выгнулась. Это оказалось интересным, чувствовать ее сокращения пальцем и губами. И пока она не остыла, я приподняв ее, вошел в тесную влажность и сделал пару неглубоких движений, пытаясь приспособится к ее тесноте и продвинуться дальше, до упора, чтобы упереться головкой. Она опять застонала и вцепилась руками в простыни. Отлично! Третьим движением достиг желаемого. Я весь был в ней. Ооо! До сих пор помню как мощно кончил, насаживая ее на себя опять и опять. Упав в изнеможении, переживая послевкусие секса, различил, что девушка плачет. Не понял. От счастья? Или? Оказалось или. Подойдя к унитазу, хотел снять презерватив и увидел, что он в крови. Сначала думал, что неосторожно порвал ее, потом догнал. Она была девственницей!
Вернувшись, сел рядом.
- Почему не предупредила?
В ответ только молчание и испуганный взгляд.
Черт, во что вляпался?
- Тебе сколько лет? Ну?
Закрывшись почти полностью простыней, пролепетала, - Семнадцать.
М-м-м. Схватился за голову! Вляпался! Она почти ребенок! Сейчас это ясно видно. Как я мог не заметить, что она совсем девчонка?
Девчонка порывисто поднялась и обняла меня со спины, прижавшись всем телом.
- Мне через неделю восемнадцать.
- Значит, ты не выйдешь отсюда, пока это не случится. Я не собираюсь садится за совращение несовершеннолетних.
- Ты не виноват. Я сама тебя выбрала. Решила, что будешь тем самым, кто лишит меня, наконец, девственности.
- Кто ты? И где твои родители?
- Я студентка. Из вундеркиндов, поэтому закончила уже второй курс. Живу в кампусе. Мне отчитываться не перед кем, предупрежу подругу, что задержусь и все. Я согласна пожить у тебя. Ты не переживай. Мне понравилось и почти не было больно.
Детский лепет! Но грудь отпадная!
Девчонка оказалась заводной, смешной и активной. Чересчур активной. Впервые признался себе, что мне достаточно. Она меня просто затрахала. Я не помню такого случая, чтобы у меня кончились презервативы. Пришлось сгонять в аптеку.
Сара действительно была вундеркиндом. Она выдумывала такие невероятные позы и так старательно выполняла свою женскую часть в нашем сексуальном единении, что у меня закралась мысль: не являюсь ли я подопытным кроликом в ее секс-эксперименте?
Но неделя закончилась. Мы посидели в кафе, где официанты пропели "С днем рождения Сара!", и девушка задула свечу. Отведав торт и даже не стерев сахарную пудру с лица, Сара деловито заявила, что помнить меня будет вечно, чтобы я не печалился, но ей пора. Сессия ждет! Взяла с собой торт, упакованный на вынос, и растворилась в ночи.

Женщин мне не хотелось неделю. Ну, а когда захотелось, взял постарше, чтобы перебить память о невероятной груди и тугой влажности. Одной женщиной не обошлось. Трудно стереть из памяти девочку-вундеркинда.
Прошло пять или шесть месяцев, я уже почти не вспоминал Сару, хотя критики отметили, что на всех картинах, созданных за этот период, у моих героинь одинаковые груди. Стоячие, крепкие, с гордо задранными сосками.
Я рисовал очередную натурщицу, для яркости восприятия то крепко целуя ее, чтобы губы казались полнее, то облизывая соски, чтобы они затвердели, а то и трахая ее, заставляя кончить, чтобы горели глаза. Работа спорилась. Чтобы не терять время на раздевание, рисовал голым. Так голым и пошел к двери, когда загундосил домофон. Думал, что принесли итальянскую еду, заказанную в ближайшем ресторанчике.
Открыл дверь и замер. Там стояла Сара. Правда, я не сразу ее узнал. Она изменилась. Стала будто бы крупнее. Распахнутый плащ, обтягивающий свитерок. Но что обтягивал свитер? Грудь, которая стала раза в два больше. И живот. Сара была беременна!

Она же бросилась ко мне на шею, как только я застыл в недоумении.
- Ты мне рад? Неужели не скучал?
- Сара, ты беременна?
- Да!
- И кто отец? Какой-нибудь студент?
- Нет! Глупый, это ты!
- Это невозможно, - я стоял, как скала, не двигаясь ни на миллиметр. Стянул с себя ее руки. - Мы пользовались презервативами. Я никогда не трахаюсь без них. Это правило.
У нее в глазах заблестели слезы.
- Но у меня никого не было кроме тебя. Я о беременности не сразу догадалась, пока соседка по комнате не заметила. И менструации у меня ни разу не было,
- Это невозможно, я всегда покупаю самые дорогие презервативы и за десять лет не было ни одной осечки. Подумай хорошо, с кем ты еще трахалась?
Слезы текли по ее лицу, она даже не пыталась их стереть, только слизывала, когда они появлялись на губах.
Вдруг сзади послышались шаги, вышла моя натурщица. Конечно, голая. Подошла, обняла меня за талию, прижавшись со спины.
Посмотрев на плачущую девочку и, словно, это была телевизионная картинка, а не человек, протяжно произнесла:
- Дорогоооой, я уже остыла. И глаза не блестят. Нужен еще один трах.
Прошлась рукой по прессу, сомкнула ее на члене и подвигала кулачком. Я обернулся. Натурщица не спускала глаз с Сары. Та попятилась, а потом побежала в сторону, где стояла маленькая желтая машинка. Жук завелся, поехал задом, а потом резко развернувшись, выехал на дорогу. Там он чуть не столкнулся с фирменной машиной итальянского ресторана. Привезли наш заказ.
В этот день я больше не рисовал. Мысли о Саре не отпускали. Что это было? Опять ее хитроумный план? Что девушка беременна, это точно. От кого? Почему выбрала меня? Хотела найти отца своему ублюдку?
Чтобы не выносить себе мозг, решил отвлечься на натурщицу. Хороша была девка. Официантка. Я заметил, что порой такие девушки дают фору самым интеллигентным. У них нет тормозов. Но я всяких имел. Официантка запомнилась секс-марафоном. Оторва! Мы даже забили косячок. Я хотел не думать. Не думать. Не думать.
Думал, думал, думал. Куда поехала? Может, стоило рвануть следом? Ну, не я отец, но девчонке это зачем-то нужно было? Она не плохая, интересная. Встретились бы иначе, может и полюбил бы. Хотя я и дети. Сомнительно.

Оставил деньги на столе и пошел к машине. Пора ехать.

Дорога к острову

Что этот Ной Р. может знать о Саре?
Тем вечером я видел ее в последний раз. Оказывается, девушку больше никто не видел. Через неделю туристы обнаружили брошенную на берегу океана желтую машину. Полиция нашла на камнях плащ Сары. Ни следов крови, ни записки. Как в воду канула.
Полиция вышла на меня по показаниям соседки Сары по комнате в кампусе. Я рассказал все, что знал. Официантка подтвердила. У меня было алиби, поэтому оставили в покое.
Покой. Прошло пять лет со дня исчезновения Сары, а покоя в душе так и нет. Может быть Ной Р. раскроет эту тайну? Тайну, которую боюсь.
Помните, я говорил о косячке? Соврал. Им не обошлись. Приняли что-то посильнее и официантка вырубилась. Я нет. Не знаю, как объяснить, но мне кажется, я опять целовался с Сарой. И сам снял с нее плащ, потому что хотел поздороваться с ее классной грудью. Что это было: реальность или видение? И почему в портмоне оказался один презерватив, вместо обычных двух? Когда я его использовал?
Вопросы, вопросы. Но не на все я хочу получить ответы.

Мельбурн. Девять лет назад. Особняк семьи Тайлер.

«БЛ» - две переплетённых буквы на запотевшем от дождя стекле перечёркнуты резкой чертой. Я передёрнула плечами и плотнее закуталась в бабушкину шаль – ещё не хватало летом простуду подцепить.
- Мисс Лилиан, - новенькая горничная опасливо жмётся на пороге, украдкой поправляя накрахмаленную наколку на волосах: думает, что я не вижу, а в стекле всё отражается. – Вас спрашивает мистер Северн.
- Зови, - бросила я. «Быстро же он в себя пришёл! Думает, наверное, что я ничего не знаю». И обернулась, только когда открылась дверь. Заставлять человека разговаривать со спиной – невежливо.
Он выглядел усталым и потерянным. Впрочем, плевать, как он там выглядел. На какое-то мгновение он замер в дверях, словно не решался идти дальше. Или эта заминка мне только показалась? Плевать. Он решительным шагом пересек комнату и встал передо мной.
- Я знаю, что тебе непросто поверить в то, что я невиновен. Но ты должна меня выслушать. И только потом выносить приговор.
- Твоё кольцо на столе. Забери. Можешь отдать его Филиппе, но я бы не советовала: она предпочитает бриллианты в белом золоте, а не топазы, – перед глазами, с самого утра, стояла намертво впечатавшаяся в память картина: белокурые локоны, рассыпанные по груди Блейка, наливающийся розовым след поцелуя на плече девушки, которую я до вчерашнего дня считала своей лучшей подругой и её улыбка довольной кошки. – Не надо ничего объяснять, всё и так понятно.
Держась из последних сил, я смотрела поверх плеча Блейка на стену с парадным портретом бабушки – он ещё что-то говорил, но его голос доносился до меня глухо, словно через слой ваты.
- Уйди, пожалуйста, - прошептала я. - Исчезни из моей жизни.
Звук захлопнувшейся двери разорвал моё оцепенение, вонзившись в сердце, как острый нож: я осела на пол и забилась в глухих рыданиях…

Наши дни.

Погрузившись в воспоминания, я едва не пропустила нужный поворот с указателем.
Письмо лежало на дне сумочки ядовитой змеёй, готовой укусить: «…В ваших интересах будет провести эти выходные на п-ве Морнингтон в особняке Ноя Р.».
«Девять лет назад, я была юной и глупой, и сама разрушила свою жизнь. Теперь я не позволю этого никому. Чего же хочет Ной Роксбург? Во всяком случае, не денег – это было бы слишком просто».
Мои догадки подтвердил залитый светом особняк и скопление машин на стоянке: «Не иначе, Роксбург решил открыть ящик Пандоры».
- По приглашению мистера Роксбурга, - короткой фразы, сказанной помощнице, оказалось достаточно, чтобы войти. Смотреть на себя в зеркало необходимости не было: тёмно-лиловое, почти чёрное, платье в пол, аметистовый комплект из серёг и браслета, волосы собраны в тяжёлый узел - всё элегантно и строго – поэтому я сразу прошла к барной стойке.
- Минеральную воду, без газа, пожалуйста.
_________________

Противный писк оповещения иглой вонзался в мозг. Игнорировать его было невозможно. Придется встать.
"Я знаю, что картина "Sunset at Montmajour" находится у Вас..."
Сон как рукой сняло. Алекс неверяще уставился на экран ноутбука. Какого?..
Ну конечно. Ной Роксбург. Кто еще мог раскопать этот секрет.
Алекс наспех оделся и пошел в святая святых дома - хранилище. Иногда он чувствовал себя легендарным Скупым рыцарем, которому суждено зачахнуть над накопленными сокровищами. Пусть так, зато вещи не лгут. Не используют своих хозяев ради собственной выгоды. Мир больших денег циничен и насквозь фальшив. Некогда Алекс, ошалев от свалившегося на голову состояния (спасибо эксцентричному покойному дядюшке, видевшему племянника от силы пару раз, но решившему насолить ближайшим наследникам), с головой бросился в круговерть удовольствий. Купить можно было если не все, то почти все. Блеск бриллиантов, огни фейерверков, женские улыбки ослепляли... пока однажды Алекс не проснулся с гудящей от похмелья головой и не услышал, как тогдашняя пассия взахлеб рассказывает по телефону подружке, что же еще собирается выжать с богатенького мальчика. Приземление обратно на землю вышло жестким, зато вправило мозги на место. С тех пор Алекс вкладывался только в вечные ценности.
Вот только не все их получалось приобрести честным путем. Некоторым было суждено таиться в хранилище, ибо выстави их хозяин на обозрение - возникло бы много вопросов. Картина "Sunset at Montmajour" была как раз из их числа. Знаменитое полотно Ван Гога, написанное крупными мазками, всегда привлекало Алекса. Поэтому когда надежный осведомитель сообщил, мол, на черном рынке всплыла пропавшая недавно картина, Шоу не пожалел ни денег ни времени. Несмотря на строго хранимую анонимность, похоже, сведения все-таки просочились. Что ж... Ной и сам не без греха. Почему бы не выяснить лично, что понадобилось хитрому лису?

Быстро собравшись, Алекс запрыгнул в любимый гоночный автомобиль и отправился по указанному в "приглашении" адресу.
Особняк оказался внушительным зданием. И исключительно приватной беседы не выйдет, судя по все прибывающим гостям. Алекс, баюкая в руке стакан виски, лениво пошел через бесконечную анфиладу комнат.

Тонкие изящные пальцы с неконтролируемой злостью сжимают белый накрахмаленный конверт. Ничем не примечательный, он как и многочисленная корреспонденция был доставлен ранним утром в Гранд Отель Мальбурна на имя мисс Брэдфорд.
Патрисия снова развернула аккуратный листок бумаги, где было написано короткое послание, бегло пробежалась по нему глазами. Быть того не может, - монотонным звоном отдавалось в голове.
Но если это было так, девушка была готова выяснить до конца - что известно мистеру Роксбургу и чем это грозит.
Руки машинально рвут письмо, желая тем самым поскорее избавиться от неприятного впечатления.
Патрисия всего несколько месяцев прибывает в Австрии, как можно за такой короткий период что-либо узнать о человеке?

* * *

- Что-нибудь на Ваше усмотрение, - мелодичный женский голос раздается у барной стоики.
_________________

В отсутствие хозяина вечера Джина отвлекалась тем, что изучала появлявшихся в зале гостей. Секретов этого сборища могло хватить на следующие пять выпусков. Задумчивый взгляд Джины остановился на меню Scorpi. Безопасный и девственный секс на пляже заставили задуматься. Последний без контрацепции? Коротко улыбнувшись, Джина выбрала самый заманчивый вариант.
- Будьте добры, один Горящий егерь? - со всевозможной серьезностью. - Каков состав напитка? - не могут же пара глотков ее отключить.
_________________