Бумеранг

 » Бумеранг

Ферма "Бумеранг".
Одна среди множества таких же австралийских ферм.
Здесь не важно, мужчина ты или женщина. Главное: лентяй ты или трудяга. Девушек, работающих помощницами на фермах, много. И становится все больше, в том числе в крупных мясоводческих хозяйствах, где разводят десятки тысяч животных. Мужчины предпочитают наниматься на шахты. Там платят в четыре раза больше, чем на ферме, где начинающий ковбой может рассчитывать лишь на 500-600 долларов в неделю. На вакантные места претендуют женщины. На многих фермах их больше половины.

Здесь, где три четверти континента — малопригодные для жизни внутренние территории, живёт лишь десять процентов австралийцев, вызывая удивление и сочувствие у городского населения. Романтический образ покорителей диких просторов остался в далеком прошлом.

...Владелица "Бумеранга" глядит в окно на свой сад, переливающийся всеми оттенками бурого — «фирменного» цвета австралийской глубинки. Приезжие её часто спрашивают, как может женщина жить здесь, в глуши, во всей этой грязи. А она обычно на это отвечает: "А что в городе-то делать?"


А жизнь-то здесь непростая. Порой приходится надевать резиновые сапоги и лезть по колено в коровий навоз, чтобы починить треснувшую поилку. Искать потерявшихся овец на огромных пастбищах. И возить за много километров бочки с семенами хлопчатника на корм скоту. Верхом на лошади с парой обученных овчарок опытный джакару может без проблем перегнать в одиночку стадо овец в 1500 голов. Тут никогда не знаешь, какие испытания тебе готовит новый день. Но как же приятно вечером сознавать, что дело сделано.
Да и разве это глухомань? Всего в восьмидесяти милях отсюда — город Эск с населением двадцать тысяч человек. Там есть всё: магазин, почта, паб, мотель, школа, медпункт. Да и до Брисбена всего часов шесть ехать.

На этой неделе в "Бумеранге" намечена ежегодная стрижка овец. Съедутся работники, соседи, которые закончили стрижку овец на своих фермах. Теперь очередь "Бумеранга". В последнее время дела на ферме идут плохо, неприятности следуют чередой. Важно, чтобы стрижка прошла успешно, и удалось удачно продать шерсть. На ферме накопилось слишком много дел, на которые можно потратить прибыль.



Место действия: Квинсленд, Австралия.
Время: современность.
Экшн: Да
Продолжительность игры: 6 дней = 3 игровым суткам
Растяжка времени: Да
Когда: с 16-е по 21-е сентября (включительно)
Количество игроков: ограничено. Набор закрыт.

Заявки на участие отправлять мне.


  Добавить тему в подборки

Процесс стрижки овец казался нескончаемым, хотя Алан Лейкер точно знал, сколько их осталось. И что сегодня они должны закончить. Но когда стоишь с машинкой в руках, склонившись над овцой, поддерживаемый подвесным ремнём, и выпрямляешься для того, чтобы в очередной раз потребовать следующую овцу, даже это знание помогает мало.
Но Алан не жаловался, даже в мыслях. Ему нравилась его работа. Даже когда наступала такая горячая пора, как сейчас. Тем более, к чему жаловаться, когда продажа шерсти принесёт хорошие деньги ферме вообще, и ему в частности. К тому же работать на ферме Алану нравилось много больше, чем в городе. Не сложилось у него с городской жизнью, хоть он когда-то и пытался. Теперь в городе от этого не сложившегося романа у него живёт дочь. С уже новым отцом, не таким неисправимым сельским жителем, как сам Лейкер. Его мать и дочь, вот единственные ниточки, что ещё связывают Алана с городом, и ради которых он один раз в год ездит в Ваггу-Ваггу. Обычно - зимой, когда на ферме дела поспокойней.

- Овцу! - раздавалось то тут, то там.
- Овцу! - вносил свою лепту Алан.
Кто-то работал быстро, кто-то пока ещё медленно. Алан относился к середнячкам. За годы работы на животноводческих фермах у него наработалась неплохая сноровка в стрижке овец, но, конечно, не такая, как у профессиональных стригалей, ведь ему доводилось этим заниматься по два раза в год, весной и осенью.

- Овцу! - потребовал Алан, чтобы одна из помощниц сноровисто вытолкнула ему новую овцу. Женщины, в основном, не стригли, а делали всё остальное: забирали и уносили шерсть, подметали пол и подавали стригалям новых животных. Только некоторые, вроде Лесли Донахью, стригли наравне с мужчинами.
Пользуясь небольшой заминкой, Алан выпрямился, оценивающе поглядывая на работу Лесли. Некоторым женщинам обязательно требуется доказать, что они могут что-то делать не хуже мужчин. А некоторым просто приходится делать, потому что больше некуда деваться...

Первое правило термодинамики: не говорить о термодинамике.
Второе правило термодинамики: никому не говорить о термодинамике.

Сравнительно недавнее прошлое или предыстория

Планшет предупредил о двухпроцентном уровне заряда и погас, умер, чтобы больше не включаться. Убрав его в рюкзак, Рон уставился в окно. Асфальтированная дорога прямо прочерченной линией вела все дальше от побережья континента и цивилизации в саванну с редкими деревьями и кустарниками. И так уже пятый час, что капец как весело.
- Вау, кенгуру! – с энтузиазмом зоофила присвистнул Аарон.
- Что? Где она? – девушка за рулем оживились, завертела головой по сторонам.
- Нигде, Рейч, здесь на мили вокруг ничего, - парень устало потер лицо ладонью. – И сил моих больше нет, пусти за руль, мы едем домой.
- И не подумаю, Рон, - хмыкнула сестра, вцепившись мертвой хваткой.
Аарон дернулся к Рейчел в искреннем желании придушить ее. Девушка завизжала как пожарная сирена, крутанула руль. Автомобиль естественно занесло на встречку, хвала утконосам, пустую, но оба кровных родственничка перепугались не на шутку.
***
- Аарон, нам нужно серьезно поговорить, - плохи дела, Николь по пустякам не звонила, только по делу, чтобы выписать очередную порцию материнских нравоучений и последних китайских предупреждений.
- Ма-ам, я не могу, - Рон захихикал, но вовсе не потому что женщина сказала что-то смешное, ему просто было хорошо и весело, почти беспричинно хорошо и весело, - я в Нарнии.
В каком-то смысле он даже не врал, в самом деле находясь в шкафу. Вопрос «зачем?» оставался открытым, но привычка курить травку сидя в шкафу всяко безобиднее анархических поклонений сатане или терроризма. С этим, по мнению Аарона, даже мать могла согласиться. А уж она, журналист и ведущая вечернего блока новостей, уж каких только страхов не повидала за время работы.
- Ну все, с меня хватит, сын…
***
Предупреждение матери оказалось самым что ни на есть последним. Аарон понятия не имел, как она узнала о его успеваемости, или проще говоря множественных хвостах в университете, сулящих отчислением. Но услышал в тот день много, в том числе нецензурного. А главное, узнал, что за фасадом очаровательной крашеной блондинки, которой внешне не дашь и сорока, живет тот еще монстр, способный на крайности воспитательных мер. Так и до детской травмы недалеко.
- Рейч, дела плохи, пропала связь, - Аарон по пояс высунулся из окна авто, размахивая мобильным, который не ловил сеть. – Похоже мы попали во временную петлю и загремели в прошлое.
- Этому тебя учили на факультете термодинамики? Тогда понятно, почему отчисляют, - хмыкнула сестра. – Да сядь ты уже, почти приехали, вон смотри, - она оторвала руку от руля и указала куда-то вправо, - нам туда.
- Прямо и налево, почти как в ад, - прокомментировал Рон, скептически глядя на свою тюрьму. – Значит так, места здесь глухие, в случае чего искать тебя будут долго, поэтому запомни: мы приехали сюда погостить.
- Но…, - вмешалась Рейчел.
- Помню, - не дав ей договорить, заверил Рон, - только родне об этом не обязательно знать. Хотя если тебе хочется, то можешь заишачиться тут до говорящих зеленых сурков.
***
Настоящее
В шоколаде, увы, ничего не было и быть не могло, но морально Аарон готовился к куда более худшим вариантам развития событий. Кузина Миа, конечно же, не выставила внезапных гостей, даже выделила комнату на два койко-места, барщину при этом отрабатывать не заставляла и вообще, чаще всего пропадала вне дома, по горло заваленная работой на ферме. Рона, привравшего, что пишет научную работу о нестабильности изотопов при изменении давления и температуры, этот расклад устраивал, а Рейчел, которую грызла совесть, не смогла бездельничать и предложила свою помощь на кухне.
- Утро доброе, - Аарон зевая приплелся на кухню, где сестра, судя по запаху, готовила ведьмовское приворотное зелье, маскируя его под что-то отдаленно съедобное.
- В половину двенадцатого, - фыркнула Рейчел. – И не стыдно тебе?
- Стыдно, когда видно, - философски заметил Рон, усевшись за стол. – Кофе мне не сваришь? Или омлетом побалуешь?
- А ты мне что? – ехидным тоном поинтересовалась сестра, впервые за месяц совместного проживания в условиях тягот и лишений, проявив жилку делового человека.
- А я тебе косячок покурить дам, - ответил младший брат, в душе гордясь подходом родственницы.

Когда Миа сказала, что в гости нагрянет ее подруга из колледжа, я наивно понадеялась, что лишние руки нам как нельзя кстати. Поэтому в целях подкупа испекла пирог с дикими персиками, и добавила в кофе корицу. Каково же было мое удивление, когда на порог поднялась молодая женщина, один взгляд на которую убеждал в ее бесполезности на ферме.
Тяжело вздохнув, сразу сказала Франческа, просто Фрэнки, что ее городские платья и туфли никак не сгодятся для работы на огороде. Даже если они такие красивые и в удобстве которых клялись Диор, Валентино и Дольче с Габанной попеременно.
После того, как Фрэнки удалось одеть более подходяще общими с сестрой усилиями, на ферму вовсе неожиданно приехали кузены. Уже не питая особых надежд, пожадничала пирог, накормив блинами и отправив на собеседование к Мии. Сестра к моему удивлению не слишком загрузила гостей, чего не могло пережить мое рациональное мышление. Если люди есть, они должны работать.

Утро ранее.
На раскаленную сковороду падает несколько капель воды. Масло шкварчит недовольством, брызгается горячими каплями. Допекается последняя порция оладьев на завтрак. Банки с лаповым сиропом и джемом из квандонга соседствуют с пока еще пустыми чашками на большом деревянном столе. По кухне плавится вместе с тихим мурчанием радио сытый запах пушистого, запеченного в духовке омлета и свежезаваренного кофе.
Сразу же вымыв использованную в готовке посуду, убираю по шкафчикам. Каждый шаг и движение давно привычны и просчитаны. Если сейчас сниму оладьи - не получится золотистой корочки, которую так любит Миа. А если сниму после того, как достану тарелки и стопочкой поставлю на край стола, то корочка слишком затвердеет и начнет гореть. Поэтому одной рукой взяв тарелки, второй хватаю сковороду и сгружаю готовые оладьи к остальным на блюдо. Пристроив тарелки, возвращаюсь к плите и выключаю газ и духовку.
Про себя начинаю отсчет. Через десять тактов в дверях появится Кид, с порога поведет носом, протягивая руки к оладьям. Следом за ним Олли, бросая ревнивые взгляды за еду. На кухне станет шумно из-за шутливого спора и жарко от собственного румянца. Обычно третьей придет Миа вместе с Аланом, задержавшиеся в кабинете отца, с самого утра обсуждающие дела. Последними на кухню заползут кузина с братом и Фрэнки, явно мечтающие кого-то убить. Их сонные физиономии вызовут дразнящую улыбку, приучить гостей вставать рано все же удалось, спустя непродолжительную, но активную борьбу.
Утро на ферме ленивое, немного сонное, оживающее после второй чашки кофе. Торопиться, бегать впереди, подскакивая не принято, чревато неприятными последствиями. Оттого весь день наполнен тягучей, перетекающей из одного дела в другое, неторопливой работой.
Налив себе кофе и досчитав до пяти, усаживаюсь на стол и раскрываю блокнот. На потрепанных жизненными невзгодами страницам мелко пузырится список дел. На сегодня, на завтра, на неделю. Приблизительные расчеты затрат на содержание подведомственных мне кур, гуся Оушена и овчарки Кэсси с ее недавно родившимися щенятами. Список закупки и посадки семян и саженцев. По всему выходило, что в этому году напрячься придется еще больше. Просить у Мии денег больше, чем в прошлом. И пока все надежды на стрижку и успешную продажу.
Увлеченная своим занятием забываю про счет и застывший у губ недоеденный оладушек. Фиолетовый маркер послушно расплывался чернилами на бумаге, кофе остывал рядом.

Дорогие мои работнички и гости поместья, хотите завтракать? Милости прошу. Не хотите - идите работать сразу)))) Кузен Рон, на меня твоя научная работа о нестабильности изотопов при изменении давления и температуры впечатления не произвела, поэтому готовься сажать картошку) И мы завтракаем намного раньше, чем 12часов дня)) в это время уже надо про обед думать)

Враги литовский танец обломайтис 
Танцуют при луне на радость мне. 
Еще верблюда можно завести 
И по команде научить плеваться.(с) 

Прокатиться на Тойоте по хорошим дорогам – на это я была согласна, хотя праворульной машиной пришлось управлять впервые, но собственно, почему бы нет, да и перед братом покрасоваться – самое оно, но кто блин знал, что в итоге все так закончится?
Зачем я вообще поперлась в Сидней? Душ отвести? Отвела, нечего сказать. Сидела себе на раскопках и сидела, за отцом был неплохой уход, профессор Уолли тоже не особо торопил с написанием магистрской работы, все было хорошо – Амазонка, джунгли, даже шаман не особо доставал своими умными речами, но меня потянуло домой, а потом – к матери. Поплакаться в жилетку, пожаловаться на отца, просто отдохнуть, в конце концов, и вот приехала. Ага! Рона мне только не хватало! Почему я должна с ним возиться? Столько лет не виделись. Кстати, сколько? Лет 10, пожалуй, или чуть меньше. А в «Бумеранге» не была, наверное все 15, потому все и представлялось в розовом свете – увеселительная прогулка на роскошной машине по хорошим дорогам (особенно хороши они стали как мы свернули с Пацифик хайвей!), потом отдохнуть на ферме, пока братца будут учить уму-разуму и перевоспитывать, и вернуться домой. Домой, а отнюдь не в Сидней. И вот что из этого пролучилось. Комната на двоих с Роном, душ (хорошо хоть не на улице!) и работа. Не, понятно, что сидеть, сложа руки, когда вокруг все ишачат от зари до зари, не в моем характере, но вот именно ишачить от зари до зари, причем уже несколько дней подряд, ну совершенно не хотелось, – мысленно проклиная всех и вся и в первую очередь братца, Рей гремела кастрюлями на кухне, пытаясь приготовить обед. Она вполне сносно умела это делать, но, во-первых, не на такую ораву, во-вторых, по собственному желанию, а не по необходимости (исключая экспедиции, когда приходилось делать все и сразу). Хотя, пожалуй, там это тоже было в удовольствие, вернее, удовольствие доставляли раскопки, все остальное можно было пережить.
Тут же приходилось именно работать, причем, не потому что хотелось, а потому что надо, да и неловко было бы сидеть просто так. Да еще Рон. – стоило только подумать о брате, как он тут же появился со своим извечным разгильдяйством проспав почти до полудня.

– В половину двенадцатого, - фыркнула Рейчел. – И не стыдно тебе?

– А ты мне что? – нет, у него еще хватает наглости просить кофе и омлет. Хотя это можно вывернуть на пользу себе. Сейчас потребую что-нибудь полезное, но только полезное с моего брата - держи карман шире.

– Уверен, что оно мне надо? – Рейч поставила перед братом чашку кофе и тарелку каши. – посуду помоешь и не только за собой, а все, что в раковине. Кто не работает, тот не ест, закон джунглей.

Будем считать, что у нас с братом около полудня. Мне надо на пару часов в реал - вернусь, оно так и будет.
_________________

Прошлое

Фрэнки сидела в душном поезде до Эска, обмахивая себя последним выпуском "The Times". Там, на первой странице с улыбкой до ушей сиял ее уже бывший конкурент по бизнесу Пол Уайтт. И она старалась не смотреть на эту довольную жизнью физиономию. Что сказать, работал он на убой. Знал свое дело и был акулой этой сферы. Как человек – был абсолютным и невозможным кретином.
Что касается Фрэнки, то какое-то время она вырывалась в акулы, потом ей указали на место селедки и сказали плыть ровно в стае и не дергаться, но с ее характером не дергаться было сложно.
А Мэттью? Правильно ли она поступила оставив его одного? Но ведь ему уже далеко не пятнадцать лет… Хотя, для нее он был вечным ребенком. Ребенком, слишком заигравшимся в рулетку. В пылу она вывалила на него все, что думала и теперь задавалась вопросом, позвонить ему или стоит дать ему и себе немного времени, чтобы остыть.
На одной из малюсеньких станций напротив нее села женщина, в руках у нее была корзина полная желтых комочков. Сначала Фрэнки не обратила внимания на даму и продолжила созерцать просторы ее нового пристанища, но когда эти самые желтые начали громко пищать и шевелиться, девушка вздрогнула и глубоко вздохнула.
Напомнить ей, что двадцать первый век уже настал и животных следует перевозить в багажном отделении? – Фрэнки закрыла глаза. Она приехала в страну, законы и порядки которой она совершенно не знала. А в чужой дом со своим уставом заходить не следовало.
В Эске она сошла на станцию и, не зная куда идти дальше, достала из сумочки фотокарточку с адресом на оборотной стороне, выведенным аккуратным почерком Мии Хорнер.
Поймав одного из мужчин, ехавших тем же поездом, Фрэнки спросила, как ей добраться по указанному адресу.
- Я еду на соседнюю ферму, но смогу довезти вас. – Седовласый, с глубокими чуть в дымке глазами, он кивнул ей в сторону небольшого пикапа и поднял чемодан. Колесики мерно застучали по гравию.
Дорога тянулась лентой и, кажется, здесь на тысячу миль вокруг не было ни одной живой души.
Фрэнки достала телефон, но сеть отсутствовала. Заметив ее безуспешные попытки поймать связь, мужчина усмехнулся в усы.
- Здесь телефон не берет. Но, может быть на ферме у вас получится связаться с родными.
- Как же вы общаетесь с основным миром? – Фрэнки удивленно взглянула на Сэма.
- Рации. Чудо технологии здесь в Австралии не в ходу.
Выпрыгнув из машины напротив фермы «Бумеранг», Фрэнки расплатилась с водителем и, поправив широкополую шляпку, поцокала каблучками в сторону дома.
Дверь открыла темноволосая девушка, она напомнила Мию в колледже. Тот же открытый взгляд и очаровательная улыбка.
- Привет. – Фрэнки протянула руку. – Я Фрэнки Брайтон, подруга твоей, судя по всему, сестры. Мии Хорнер.

Сейчас
Раннее утро

Мэттью залез к отцу на широкие плечи, так он доставал до верхних веток грушевого дерева. Желтые сочные плоды отрывались легко, но сбивать их было нельзя. Потемнеют.
Он передавал их мне, а я складывала в коробки. Отец улыбался. Улыбался улыбкой Черри Хорнер.
Стоп. Папа никогда не собирал вместе с нами груши. У нас попросту не было грушевого дерева. Я открыла глаза. Только сон.
Я застонала и притянула одеяло к самому подбородку. Австралия внесла свои коррективы даже в сны.
По коридору кто-то мягко прошлепал ногами, потом по лестнице, и в конце концов шаги замерли внизу, на первом этаже. Еще пять минуточек.
Утро уже вступило в свои права, и задорные солнечные зайчики спешили оккупировать мою комнату. Один из них распластался прямо на моем лице. Я зажмурилась.
- Встаю. Уже встаю. - Флегматично потянувшись, я сгребла себя с кровати, что стоило немалых усилий.
Натянув синие, слегка побитые жизнью, джинсы и клетчатую рубашку, что на мне при ветре развевалась, словно паруса корабля, пожертвованные Мией во благо отечества, я расчесала свои вихры и, нанеся на губы помаду (то, от чего я не смогла отказаться даже здесь), вышла в коридор. Следует сказать, что в чемодане моем не оказалось нужной для фермы одежды, и первое время я пыталась выгулять здесь платье от Валентино. Знай об этом дизайнер – сердечный приступ ему был бы обеспечен.
На кухне с чашкой в руках уже сидела Черри, она взяла на себя обязанности по руководству моими неприспособленными к труду руками.
- Доброе утро, Вишенка. – Я сонно улыбнулась, чувствуя заманчивый аромат кофе и свежеприготовленных оладушек. – Какие планы на этот день?

Возясь с раннего утра с забарахлившим старым фермерским трактором, Джек ощущал аромат цветущих вокруг дома деревьев, ещё утреннюю свежесть и, вспоминал строчки из полученного им письма матери:
"…Отец плох. Прости и вернись. Он ждёт…"
Злясь, бросил не получающее простое дело, закурил, присев в тени старого помощника.
Обегая глазами ферму «Бумеранг», мысленно видел совсем другую картину - чайную плантацию на ферме, недалеко от тропического Парка Дейнтри «Добрый Лист»- отчий дом, который он покинул больше десяти лет назад.
Очнувшись от воспоминаний, когда сигарета припалила пальцы, затянулся последний раз, затушил окурок сапогом и продолжил работу, которая пошла сноровистей.
Успев закончить починку до основной сегодняшней работы, позавтракал и отправился со всеми на стрижку.
Это дело так и не стало любимым – работать, практически не разгибаясь, с головой ниже зада, быстро снимая шерсть с блеющей овцы ровным куском, а не рваными пучками, не теряя скорость, - сложно.
Одного старания мало. Даже за столько лет работы на этой ферме, не был в этом профи.
Закончив, громко крикнул :
-Овцу!- ожидая помощницу, вздохнул с тоской, представив как закуривает.
Улыбнувшись девушке, которая подсунула ему следующую лохматую животинку, весело сказал:
-Спасибо, красавица! Тащи другую, я постараюсь успеть,-привычно работая машинкой.

Утро ранее.

Отвлекаюсь на полуживую, блаженствующую в апатии Фрэнки. вспоминаю про оладушек.
- Те же что и вчера. Работать. Сначала накормить животину надо, потом отправимся помогать на стрижке. Обед сегодня готовит Рейчел, - пожимаю плечами, уже имея три варианта, чтобы занять освободившееся время.
Тот же привычный взгляд на яркие губы. Разительно не понимала, зачем краситься на ферме, где уже в дверях тебе обнесут грязью и шерстью. Но не признать, что красиво не могла.

Как пышно в этом году цветут кипарисы, - любила приговаривать бабка Митчелла, когда в день случались три минуты, что не были заняты работой. Кид Митчелл родился и вырос в Новой Зеландии. Там бы Митчелл и остался, не вздумай его дед, владелец крупной фермы, женить его, чтобы ферма стала еще больше.
Митчелл, вообще, ни на ком не хотел жениться в свои девятнадцать лет. Даже для реализации расчетливых планов деда. Это теперь, годы спустя, Кид понимал, что повел себя, как идиот. Надо было взять девчонку, в доме бы на что и сгодилась, и была бы у него к этому времени собственная земля.
Но тогда Кид Митчелл удрал из дома в Австралию, заявив, что на заработки. И уже на третьей станции его догнало письмо деда, извещавшее его о том, что никогда у Конрада Митчелла не было такого безмозглого внука.

С четырнадцати Митчелл пропадал на дальних выгонах на ферме деда, другой свою жизнь он и не представлял, потому и перебирался с одной фермы на другую, пока не остался на Джокере.
Вот и этой зимой сгодились они девочкам Хорнер, не бросать же было соседок, когда то бочки с водой у них в засуху прохудятся, то оладьи подгорят.
Последнее и невозможность это проверить особенно сильно огорчали Митчелла в то утро, когда бойкий голос Алана тонул в выкриках других стригалей.
Что ни говори, а сытно поесть Митчелл любил и никогда себе в этом не отказывал.

Олли сердито сплюнул под ноги, закрывая ворота дальнего загона и крепко скручивая проволоку, заменив ею поломанный замок. Ещё не рассвело, когда он заметил открытые ворота и почти пустой загон. Всё это раннее утро он собирал разбежавшихся овец, предназначенных для последней стрижки. Его хорошо обученная овчарка Джесси носилась среди разбредшегося стада, собирая их в группы и сгоняя животных в загон. Собака прекрасно знала своё дело, но пересчитав поголовье, Олли снова чертыхнулся. Сейчас им никак нельзя было потерять ни одной овцы. Качественная шерсть-это доход, а хозяйству нужны деньги. Вытерев пот, Олли постоял немного, соображая где ещё можно поискать, потом пронзительно свистнул, подзывая Джесси и, вcкочив на коня, поскакал на край пастбища, надеясь там найти сбежавших ночью животных.
***
Пора было возвращаться, когда он заметил в кустах овечью задницу. Стреножив овцу, он забросил её на круп коня и, возвратился на ферму, досадуя на себя за то, что не уследил и злясь на того, кто открыл ночью ворота...
Бросив освобождённую овцу в загон к остальным, он снял пропотевшую рубаху и быстро ополоснувшись из бочки перед домом, натянул майку и направился к дому, надо было сказать хозяйке.
- Привет, Джек, - кивнул он на ходу приятелю, не сбавляя шага
- Мисс Миа. - Сняв шляпу, Олли подошёл к хозяйке фермы и поздоровался. - Ночью кто-то открыл ворота дальней овчарни и овцы разбежались. Мы с Джесси вернули почти всех, но несколько овец словно сквозь землю провалились. - Он досадливо нахмурился. - Ночью я проверил все запоры и точно вам говорю, кто-то нарочно открыл ворота.
Надев-шляпу, он двумя пальцами прикоснулся к тулье.
- Мы ещё поищем... - Они знали, как трудно будет найти пропавших, тем более сейчас надо закончить со стрижкой, а лучше Олли никто на ферме не стриг овец. Одно время он подрабатывал на шоу стригалей и умел и ножницами стричь и машинкой.
Он стоял, похлопывая хлыстом по голенищу сапога и осматривал двор. Работа кипела вовсю. Может куда в сарай или конюшню забрели? Но это вряд ли. Если вожак бежит куда-то, то всё стадо тупо следует за ним, даже если это будет овраг.
- Я пойду?- Он снова посмотрел на Мию. Дел хватало. - Может есть какие распоряжения? - На всякий пожарный спросил Олли.

Кивнув на слова хозяйки, Олли сглотнул слюну.
- Мисс Черри,- зайдя на минутку на кухню, позвал Олли.- Почему когда надо работать не покладая рук, эти руки так и тянутся к твоим оладушкам? - Схватив со сковородки горячее произведение искусства младшей сестры Мии, Олли закинул вкусность в рот и запив глотком кофе, помчался выполнять поручение мисс Мии.

Миа Хорнер всегда терпеть не могла горький кофе. Темный, словно безлунная ночь, вязкий и густой, как грязь под копытами лошадей, заставляющий морщится от этой проклятой горечи, обжигающий язык, убивающий мечты. Миа до сих пор помнит, как девчонкой не выплюнула его, едва попробовав, только из-за глупого упрямства. Она хотела быть ровней работникам на ферме, хотела чтобы отец ей гордился, хотела доказать, что уже взрослая. Словно дурацкого кофе для этого было достаточно. Не было. ни тогда. Ни сейчас. Она пьет его из года в год, всё так же мечтая выплюнуть и сдерживаясь лишь из-за какой-то глупой и даже ей не понятной гордости. В конце концов кофе прекрасная альтернатива слезам и мечтам, её вредная привычка, которая приносит мнимое облегчение.

Кто-то из работников достает термос с кофе, его аромат буквально вытесняет вонь от пота и шерсти в стригальне, может, просто смешиваясь с ним, делая тот не таким уж и отвратительным. Миа вытирает пот тыльной стороной ладони, подталкивает только что остриженную овцу к загону, внимательно обводит взглядом пол. Шерсть кажется неплохой, конечно, когда ещё раз всё перепроверят, разделят, промоют, будет куда более ясная картина. Миа давит вздох и берёт кружку с кофе, некогда мечтать. Глотка она так и не делает, можно сколько угодно надеяться, что проданной шерсти хватит, чтобы расплатится с Макферсоном и счетами, чтобы протянуть зиму и отправить Черри в Сидней, проще сразу о лотерее и миллионе долларов, но овцы сами себя не подстригут.
Миа ставит кружку и хватает следующую овцу, тянет ту к одному из стригалей. Хорнер и сама умеет стричь, но всё же слишком медлительна по сравнения с профи, сейчас её гордость и стремление кому-то что-то доказать засунуты предельно глубоко. Бедным слишком затратно быть гордыми.

Миа внимательно смотрит, чтобы шерсть с ног, брюха и отхвостья не смешалась с остальной. Сама собирает и бросает в отдельную кучу, туда же летит и грязная. Надо будет хорошенько промыть и высушить. Кивнув сама себе, Миа свистом зовёт мальчишку, который помогает им сегодня:
- Бен, скажи Черри, пусть ставят воду на промывку, принеси овечье мыло и соду.
Прямо над ухом раздаётся выкрик:
- Овцу!
Миа больше не обращает внимания на мальчишку, хватает одну из овец и тянет за собой. Один из работников Итана стучит машинкой по ладони. Подтолкнув овцу к Алану, Миа зажмуривается, сейчас, как никогда хочется спрятать лицо в ладонях и разреветься, как девчонка. Уже третья машинка, чёрт её задери.У них просто нет денег на починку, уж тем более на покупку новой. Какого дьявола эта машинка не сломалась, когда эти деньги будут?! Какого дьявола все валится на них сейчас?! Но времени для слёз нет, нет даже времени закричать от досады, Миа открывает глаза. Ничего, это всего лишь ещё одна машинка, у них полно ножниц. В конце концов, она ведь умеет стричь ножницами. Мужчина снова включает машинку и кричит: Овцу.

С губ срывает слишком громкий облегченный вздох, надо поблагодарить кого-то наверху, но мысли так путаются, что девушка просто не может собрать слова. Она снова оглядывается, не заметил ли кто её слабости. Стрижка идёт, всем не до неё. Записи о количестве стриженных овец на стене возле каждого стригаля. Пока шерсть не продана, ещё один долг перед Макферсоном. Слишком много их, слишком много, но нет сил да и возможностей отказаться от его помощи. Не иметь выбора, вот что самое ужасное. Миа понимает, что должна быть благодарна, ведь, если бы не Итан, они, пожалуй, не протянули бы до стрижки. Она и правда благодарна, просто к этой благодарности примешивается стыд. Просить ведь всегда неудобно, понимать всё невысказанное и снова благодарить за чек, обещать, что вернёшь всё совсем скоро, и наталкиваться на слишком понимающий взгляд. Все ведь правы, она не справляется. На ферме творится черти что и сколько она не бьётся, все становится лишь хуже. Выть хочется от этого, она ведь делает всё, жилы рвёт. Ей бы стало легче, скажи Итан так, но он просто протягивает чек. Она не иметь права на него злиться, это злит больше всего.

Овцу!
Её люди устали, вымотались, людям Макферсона тоже тяжело. Миа снова обводит взглядом зал. Какого черта, она слишком долго была милой хозяйкой. Хватит.

От стригальни до дома недалеко, Миа быстро находит родню и подругу:
- Рон, ты пойдёшь со мной. Фрэнки, Рейчел, одна помогает Черри с обедом, вторая тоже за мной. Вы обе бабы крепкие, поможете с овцами.

- Овцу.

Жужжание машинки в руках стихло и Чак разогнулся, со стоном потирая поясницу руками. Майка на спине промокла от пота. Чёртова духота. Враз похудевшего мериноса стащили с помоста и погнали в сторону. Сняв висящую на поясе полупустую бутылку, Чак сделал несколько глотков неприятно-тёплой воды, ожидая, пока женщины свернут остриженное руно и сметут разлетевшиеся остатки. Рядом то и дело раздавались те же возгласы. Стригали работали более менее ровно. Такими темпами сегодня к вечеру они покончат со стрижкой и вернутся обратно. Может даже и немного раньше, если не выбьются из графика. Допив воду, прицельным броском отправил бутылку в стоящее неподалёку ведро с мусором. Надо будет потом дойти до холодильника и взять новую бутылку. Со стороны загона подгоняли новые "жертвы".

Очередная овца уже лежала перед ним на помосте с покорностью судьбе во взгляде. Увернувшись от копыта, Чак наклонился над животным и, привычно зафиксировав правую переднюю ногу в захвате, нажал кнопку машинки.

- Ну что, детка, давай устроим стриптиз.

Раннее утро

Кофе с корицей каждое утро. Я готова была расцеловать Черри и признаться ей в вечной любви.

- О, - только и смогла выдать я, глядя на то, как кофе расплывается по глади фарфора (не могла отказать себе в удовольствии взять кружку с цветочной росписью из-за стекла).
Животных Фрэнки старалась обходить стороной и у нее получалось это отлично. До сегодняшнего дня.
- Помогать в стрижке? Нам придется держать бедных овечек? - Я опустилась на стул и взглянула в блокнот Вишенки, где чернилами расплывались работы на этот день.
На кухню ураганом залетел один из работников фермы Олли и, прихватив с собой пару оладий, тем же ураганом умчался прочь.
Уже ближе к обеду, после проверки посевов, мы с Черри вновь оказываемся на кухне, где Рейчел готовит обед. Чай освежает, солнце на улице палит нещадно.
Хозяйка фермы, по совместительству моя подруга, появляется на кухне неожиданно.

Я отставляю кружку и следую за Мией. Что от меня требуется, представляю крайне смутно.

Точными, отточенными движениями, состригая шерсть с ещё одной овцы Хорнеров, Итан прокручивал в голове разговор работников «Бумеранга» о трудностях, с которыми они столкнулись за последний год. Ничто из услышанного не было для него неожиданностью. Он был прекрасно осведомлён обо всех их несчастьях.
Что ещё должно свалиться на Мию Хорнер, чтобы она перестала мучить себя и остальных? Итан нашёл взглядом Мию...

и улыбнулся ей тепло и душевно:
– Осталось немного, – указал подбородком на громко блеющую под машинкой овцу.
Отпустив лишившееся шерсти животное, Итан откинул в сторону шерсть, состриженную с живота и ног, а чистое руно кинул Фармеру.
Следующая клиентка местной парикмахерской более покладистая, на неё и времени уходит на треть меньше. Итан стриг быстро и аккуратно, одним целым руном.

Перехватив взгляд Мии, по-дружески подмигнул.
Собственное поголовье во много раз превышало численность скота в «Бумеранге» и им было некогда устраивать лишние перекуры во время стрижки. Всего его постоянные работники виртуозно орудовали стригальными машинками. Но теперь время стрижки подходили к концу и работу у Хорнеров Итан рассматривал как возможность скинуть обороты и лишний раз присмотреться к хозяйству соседей. Он заплатил Хорнерам за эту же работу, но, конечно, не возьмёт оплату сам. Долги «Бумеранга» и так росли не по дням, а по часам. Итан хмыкнул, вспомнив, что труд стригалей оплачивается именно по часам.
Ещё немного, оценил он уведенное, и у Мии не останется другого выхода, кроме как продать «Бумеранг».

Не умею стричь овец. Попробовал, но умудрился порезать двух животных подряд и Валери сказала, чтоб меня близко не подпускали. Теперь выталкиваю овец и собираю шерсть, как мне показали, отсортировываю чистую от загрязненной, а потом буду ее мыть в горяченном мыльно-содовом растворе. В общем, помогаю женщинам. А это я вам скажу тяжелый труд. Но не это самое худшее. Гораздо хуже, что здесь уныло и скучно. Работа от рассвета до заката без выходных и развлечений. Разве что считать развлечением поездку по воскресеньям в Эск. Пиво или что покрепче, а потом ай-да к шлюхам. Такой отдых на раз-два вполне, но чтобы вот так всю жизнь.. не для меня это. Но главное, Макферсон хорошо платит, а когда закончим обещает дать еще сверх заработанного – ради этого можно потерпеть.
А если бы я еще увидел эту девчонку с Бумеранга раньше, терпеть было бы куда интереснее. Под каким бы предлогом сходить на кухню..
- Мистер Макферсон, вы пить не хотите? А то давайте принесу вам чего-нибудь холодненького.
- Работай, Фармер, я тебе не за это плачу.
Вот так и знал. Да помню я за что ты мне платишь!
Поднял состриженное хозяином руно. И как им только удается остригать их цельными ковриками?! Руно отдельно, куски с ног, охвостья и брюха отдельно.
Взгляд на двери – а вдруг она сама придет? Вот бы помять ее перед отъездом. Такие губы.. полные, мягкие, а если еще и вкусные как ее имя.. Ее должно быть очень приятно целовать. И где наша не пропадала – рискну!